Решение по делу № 2-2291/2023 (2-8955/2022;) от 13.10.2022

Дело № 2-2291/2023

УИД 24RS0041-01-2022-006762-28

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

19 апреля 2023 года                          г.Красноярск

Октябрьский районный суд г. Красноярска в составе:

председательствующего судьи Корнийчук Ю.П.,

с участием помощника прокурора Морозовой Д.Ю.,

при ведении протокола помощником судьи Серегиной М.О.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Пимонова Валерия Сергеевича к КГБУЗ «Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.С. Карповича» о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Пимонов В.С. обратился в суд с требованиями к КГБУЗ «Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.С. Карповича» (далее КГБУЗ «БСМП») о взыскании компенсации морального вред в размере 600000 руб.

Требования мотивировал тем, что 08.05.2018г. в 10 часов его супруга А1, находясь на рабочем месте-ювелирный салон в ТЦ «Квант», почувствовала ухудшени состояния здоровья: нарушение речи, письма, зрения, в связи с чем ей была вызвана бригада скорой медицинской помощи.

08.05.2018г. в 10 часов 45 минут А1 доставлена скорой медицинской помощью в приемно-диагностическое отделение КГБУЗ «БСМП», однако при поступлении каких-либо диагностических мероприятий не проведено, по результатам внешнего осмотра дежурный врач пришла к выводу, что данных за ОНМК нет, больной рекомендовано проведение МРТ головного мозга и при необходимости повторное обращение, в госпитализации отказано, что следует из листа первичного осмотра пациента.

А1 в сторонней организации прошла МРТ, по результатам которой дано заключение: Z.

С результатами МРТ А1 08.05.2018 в 17 час. 15 мин. повторно самостоятельно прибыла к ответчику. По результатам осмотра в 17.43 выставлен диагноз: ОНМК по ишемическому типу в БЛСМА, А1 была помещена в неврологическое отделение.

09.05.2018г. А1 переведена в инфекционное отделение с диагнозом – Z, отменены препараты, назначенные неврологом, лечение ОНМК не оказывалось.

В ночь с 09.05.2018г. на 10.05.2018г. состояние А1 ухудшилось в связи, с чем она переведена в реанимацию инфекционного отделения, где находилась до 18.05.2018г., получала лечение по поводу диагноза-бактериальный менингит неуточненный.

08.06.2018г. А1 выписана с диагнозом ОНМК по ишемическому типу, криптогенный вариант, в БЛСМА глубоким правосторонним гемипарезом до плегии в руке и ноге, гемигипестезией справа, речевыми нарушениями с частичной правосторонней гомонимной гемианопсией.

13.11.2019г. А1 установлена 2 группа инвалидности со стойким нарушением функций организма 70%.

Решением суда было установлено, что при первичном обращении к ответчику А1 был выставлен неверный диагноз, при последующей госпитализации выбрана неверная техника лечения, что привело к увеличению очага ишемического инсульта и как следствие к ухудшению состояния здоровья.

Истец указывает, что с 08.05.2018г. по 18.05.2018г. находился в состоянии неопределённости относительно того, какой диагноз наличествует у его супруги, не мог оказывать ей поддержку, посетить палату, что причиняло ему нравственные страдания (тревога, беспокойство за жизнь супруги, нервозность).

Также указывает, что в связи с парализацией правой части тела, А1 не может удовлетворять базовые потребности человека: готовить, разогреть пищу, принять ванну, сходить в туалет, в связи с чем истец осуществляет ежедневный уход за супругой, при этом лишившись возможности продолжить активную общественную жизнь. Кроме того, указывает, что между супругами возникли проблемы с коммуникацией, поскольку нарушена речь жены. Также отметил, что из дома супруги вместе выходят редко, поскольку на перемещение А1 уходит много времени.

В судебном заседании представитель ответчика Якоби Т.А. сумму компенсации морального вреда в размере 600000 руб. считала завышенной, указав, что в пользу А1 судом было взыскано компенсации морального вреда - 500000 руб. Считала, что размер компенсации морального вреда не должен превышать более 50000 руб.

Истец в суд не явился, о дате, времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом.

На основании положений ст. 167 ГПК РФ суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Выслушав представителя ответчика, исследовав материалы дела, заслушав заключение старшего помощника прокурора Октябрьского района г.Красноярска, полагавшей, что имеются основания для частичного удовлетворения заявленных требований, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ч. 1 ст. 1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с ч. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно разъяснениям, данным в абзаце 2 пункта 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от 26 января 2010 года "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (пункт 1). Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (пункт 2). В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (пункт 3).

Вина причинителя вреда по общему правилу также является одним из условий наступления деликтной ответственности. В статье 401 ГК РФ содержится указание на обстоятельства, исключающие вину лица, а именно принятие исчерпывающих мер для надлежащего исполнения обязательства при должной степени заботливости и осмотрительности. Следовательно, вина гражданского ответчика выражается в таком отношении лица к своим действиям, которое характеризуется несоблюдением требований должной внимательности, заботливости, осмотрительности.

Таким образом, вина лица, причинившего вред либо не исполнившего обязательство, презюмируется (предполагается), а отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство, причинившим вред.

Изложенное свидетельствует о том, что обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии следующих условий: претерпевание морального вреда; неправомерные действия (бездействие) причинителя вреда; причинная связь между неправомерными действиями и моральным вредом; вина причинителя вреда.

В соответствии с ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В судебном заседании установлено и следует из вступившего в законную силу 13.07.2022г. решения Свердловского районного суда г.Красноясрка от 27.12.2021г. по иску А1 к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.С. Карповича» о взыскании компенсации морального вреда, что 08.05.2018 в 10 часов 45 минут А1 была доставлена бригадой скорой медицинской помощи в приемно-диагностическое отделение КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича», где ей произведен первичный осмотр, при этом данных за ОНМК не установлено, под вопросом выставлен диагноз Z. В 11 часов 03 минуты в приемном отделении КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича» выполнена КТ головного мозга, по заключению: Z. Госпитализирована А1 не была.

По МРТ от 08.05.2018 Z.

Из медицинской карты стационарного больного № 40110, а также пояснений представителя истца и ответчика установлено, что повторно истец прибыла в КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича» в 17 часов 15 минут 08.05.2018, осмотрена врачом неврологом в 17 часов 45 минут 08.05.2018, также в первичном осмотре указано время осмотра 18 часов 39 минут. В медицинской карте зафиксировано, что жалобы А1 самостоятельно не предъявляет в связи с нарушением речи. Общее состояние средней тяжести, сидит самостоятельно, плачет. Обращенную речь понимает, отвечает невпопад. Выставлен диагноз: «Z поступила в неврологическое отделение. Назначено лечение и обследование.

Дежурным реаниматологом А1 осмотрена 08.05.2018 в 19 часов 15 минут. В виду отсутствия нарушений витальных функций организма, свободных мест в ОРиИТ №2, больная по согласованию с врачом неврологом госпитализируется в неврологическое отделение, при ухудшении состояния - повторная консультация врача -реаниматолога.

08.05.218 в 21 часов 06 минут в диагностических целях проведена спинномозговая пункция. Консультация инфекциониста в 00 часов 30 минут. 09.05.2018 отмечает, что уточнить дополнительные данные к анамнезу не представляется возможным из-за Z. А1 рекомендовано перевести в инфекционное отделение. ПЦР ликвора отправлен 10.05.2018.

Согласно листу назначения, отменены препараты, назначенные неврологом, лечение ОНМК 09.05.2018 не оказывалось.

Из медицинской карты амбулаторного больного следует, что при осмотре А1 врачом-инфекционистом 10.05.2018 в 11 часов 28 минут, она указывала на слабость в левой половине тела, отсутствие движения в правой и левой конечностях.

Как указано в результатах МСКТ от 10.05.2018 картина наиболее характерна для нарушения мозгового кровообращения в ветвях левой СМА.

11.05.218 реаниматолог инфекционного отделения отмечает общее состояние средней тяжести. Тяжесть состояния обусловлена неврологическим дефицитом воспалительного генеза, состояние без динамики.

Согласно дневниковым записям с 12.05.2018 по 20.05.2018 у А1 уже отмечается общее тяжелое состояние, обусловленное неврологическим дефицитом, состояние без существенной динамики.

По результатам консилиума 16.05.2018 принято решение о необходимости провести дифференцированный диагноз между Z. Состояние на указанный период у А1 остается тяжелым.

По результатам посева ликвора от 10.05.2018 возбудители не выявлены, 18.05.2018 принято решение о переводе А1 в неврологическое отделение.

Состояние А1 отмечается по медицинским документам как средней степени тяжести 21.05.2018 и далее до 07.06.2018. Ей выставлен основной диагноз: Z». На выписку готовится 08.06.2018 с последующей реабилитацией в ФМБА.

Также судом первой инстанции установлено, что с 08.06.2018 по 04.07.2018, а также с 20.08.2018 г. по 12.09.2018 А1 находилась на стационарном лечение в неврологическом отделении ФМБА с диагнозом: «Z.

Согласно акту №11602.42.24/2020 Ерофеева Е.Л. первично освидетельствована в ФКУ ГБМСЭ по Красноярскому краю Минтруда России Бюро №42-филиал ФКУ в ФКУ ГБМСЭ по Красноярскому краю Минтруда 24.10.2018 ей установлена Z сроком до 01.05.2021, дата очередного освидетельствования 01.04.2021, разработана программа ИПРА.

Как следует из имеющихся в материалах дела заключения МТК № 694, актов ФКУ «ГБ МСЭ по Красноярскому краю» медико-социальной экспертизы гражданина от 24.10.2018, № 1427.42.24/2018, от 28.11.2018 № 649.102.Э.24/2018, от 13.11.2019 № 1551.42.24/2019, индивидуальных программ реабилитации инвалида ФКУ «ГБ МСЭ по Красноярскому краю» от 24.10.2018 № 1427.42.24/2018, от 13.11.2019 № 1193.42.24/2019, протоколов ФКУ «ГБ МСЭ по Красноярскому краю» проведения медико-социальной экспертизы гражданина от 24.11.2018 № 649.102.Э.24/2018, от 13.11.2019 № 1551.42.24/2019, от 24.10.2018, выписки из протокола врачебной комиссии КГБУЗ «Красноярская межрайонная поликлиника № 1» от 15.10.2018, обследований невролога, терапевта КГБУЗ «Красноярская межрайонная поликлиника № 1» от 14.09.2018, выписных эпикризов неврологического отделения № 3 ФГБУ ФСНКЦ ФМБА России, компьютерной томографии головы КГБУЗ КМКБ № 20 от 22.03.2019, осмотра врача невролога от 10.06.2019, А1 необходима длительная реабилитация, самостоятельно передвигаться без посторонней помощи она не может, в полной мере обслуживать себя не может, нуждается в помощи при выполнении повседневных задач, а также в оказании протезно-ортопедической помощи и технических средствах реабилитации.Из заключения комиссионной экспертизы КГБУЗ «ККБ СМЭ» от 11.11.2019 №781, следует, что на момент первичного осмотра 08.05.2018 объективных данных за ОНМК нет, рекомендовано МРТ головного мозга. Под вопросом диагноз: конверсионное расстройство. Недостатки в лечении А1 при первичном обращении не установлены. Однако, для дифференциальной диагностики «Острое нарушение мозгового кровообращения» и «Конверсионное расстройство» А1 можно было госпитализировать в неврологическое отделение. Имеется запись «Z. Абсолютных и относительных показаний для перевода в инфекционное отделение не было. Неверно интерпретированы результаты ликвора, который получен дважды с «путевой» кровью. И как следствие - недостоверный результат регидности мышц затылка: до люмбальной пункции - нет, после люмбальной пункции проявляется (2см), т.е. клинических проявлений для постановления диагноза «Z недостаточно. Неврологический статус: менингеальные Z». Данная картина свидетельствует о развитии у А1 острого нарушения мозгового кровообращения; - проводимое лечение с 08.05 по 10.05. 2018г. неадекватное: - не проводился тромболизис (для его назначения нет противопоказаний); не назначены спазмолитики, нейропротективные препараты, сосудистые препараты, нет ни первичной, ни вторичной нейропротективной терапии вводимый цитофлавин на физиологическом растворе не оказывал необходимого терапевтического эффекта, так как было необходимо его введение на растворе глюкозы. Таким образом, не выполнены клинические рекомендации по проведению тромболитической терапии при ишемическом инсульте 2015 года. Анализом медицинских документов установлено, что имеется причинно- следственная связь между действиями (бездействием) врача и развитием «Острого нарушения мозгового кровообращения» у А1 так как врачом были неточно интерпретированы клинические проявления заболевания и результаты дополнительных методов исследования, и как следствие выбор неадекватной тактики ведения и лечения А1

Также из материалов дела усматривается, что с 2010 года А1 наблюдается неврологом, терапевтом, кардиологом, с 2013 года - психиатром.

Определением суда от 23.07.2020 по ходатайству истца и в целях проверки доводов ответчика по делу была назначена судебно-медицинская комплексная экспертиза, производство которой поручено КГБУЗ Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы.

Согласно заключению комиссии экспертов от 31.05.2021 №193, при обращении А8 в КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича» 08.05.2018 в 10 час. 45 мин. медицинская помощь ей была оказана только в 17 часов 15 минут, то есть не своевременно и не в полном объеме, а именно: не верно оценен неврологический дефицит в неврологическом статусе - жалобы на нарушение. зрения, речи, письма медицинским персоналом расценены как проявление конверсионного расстройства (проявление психических заболеваний); отсутствие динамического наблюдения за пациентом с подозрением на ОНМК в отсутствии достоверных (патогномоничных) симптомов. При повторном обращении: А1 не госпитализировали в отделение (блок) реанимации и интенсивной терапии, не верно оценили показания к проведению тромболитической терапии, в связи с чем тромболизис не проводился при отсутствии противопоказаний к началу данной терапии.

Ввиду противоречивых сведений в медицинской карте стационарного больного № 40110 (в 18-39 первичный осмотр невролога (так же в первичном осмотре указано, дата/время осмотра 00.00.0000 года 17:43:08), оценить время от момента обращения А1 до момента первичного осмотра врачом неврологом, на момент проведения исследования, экспертам не представилось возможным.

По мнению экспертов, выявленные недостатки оказания медицинской помощи А1 сотрудниками КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича», в период времени 08.05.2018 в 10-45 отрицательно сказались на состоянии здоровья пациентки, поскольку А9 не получала должного медикаментозного лечения. Согласно современным клиническим рекомендациям при тромбозе сосудов головного мозга положительный эффект наблюдается при раннем начале лечения (в течение 2-3 часов) с применением антикоагулянтов и фибринолиза. При своевременной диагностике, госпитализации и своевременно и адекватно начатом медикаментозном лечении вероятность благоприятного около 20%, поскольку Z у А1 обусловлен Z (согласно данным оперативного вмешательства от 15.05.2018 - Z.

Также экспертной комиссией в ходе анализа предоставленных медицинских документов установлены следующие недостатки оказания медицинской помощи по диагностированию, обследованию и лечению А1 при повторном обращении в КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича» в период с 08.05.2018 по 08.06.2018: нациентка не госпитализирована в отделение (блок) реанимации и интенсивной терапии; не верно оценены показания к проведению тромболитической терапии, в связи с чем тромболизис не проводился при отсутствии противопоказаний к началу данной терапии; необоснованный перевод А1 в инфекционное отделение. Показаний для перевода в инфекционное отделение экспертной комиссией не установлено. При этом экспертами отмечено, что на МСКТ от 10.05.2018 отчетливо определяются признаки нарушения мозгового кровообращения по ишемическому типу. В инфекционном отделении была выбрана неверная тактика лечения - не проводилась ноотропная, сосудистая терапия, что привело к увеличению очага ишемического инсульта. Выставленный А1 диагноз: «Z», рассматривается экспертами как правильный, так как подтвержден данными объективного осмотра (наличие неврологического дефицита: сенсомоторная афазия, снижение сухожильных рефлексов с рук и ног слева) и данными инструментальных методов исследования (МСКТ, МРТ); диагноз «Менингоэнцефалит неуточненный» - рассматривается как ошибочный, поскольку не подтвержден данными инструментальных методов обследования, а также неврологическая симптоматика, имевшаяся у А1, свидетельствовала о наличии у нее ишемического инсульта, в указанной связи оснований для перевода истца в инфекционное отделение не имелось.

Эксперты пришли к выводам, что определить конкретное время возникновения инсульта у А1 не представляется возможным. По результатам анализа медицинской документации и данных МРТ, МСКТ исследований, экспертами сделано предположение, что время развития инсульта составляет не более 24 часов на момент первичного обращения А1 в КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича» 08.05.2018 в 10-45.

Также эксперты пришли к выводам, что выявленные недостатки при оказании А1 медицинской помощи, медицинскими работниками КГБУЗ «КМКБСМП им. А6» в период времени с 08.05.2018 по 08.06.2018 (как при первичном, так и при повторном обращении) состоят в косвенной причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятных последствий для здоровья А1 (инвалидизации).

Вместе с тем, развитие Z у А1, обусловлено Z, не связанного с оказанной медицинской помощью. Но выявленные недостатки оказания медицинской помощи А1 сотрудниками КГБУЗ «КМКБСМП им. А6» как при первичном, так и при повторном обращении в период времени с 08.05.2018 по 08.06.2018 отрицательно сказались на состоянии здоровья пациентки, поскольку А9 не получала должного медикаментозного лечения.

Экспертами отмечено, что пациентка нуждалась в госпитализации 08.05.2018 в 10-45 для динамического наблюдения и дифференциальной диагностики соматического (ишемического инсульта) и психического (конверсионное расстройство) заболевания (при неясности клинической картины), не смотря на то, что при первичном обращении А1 в КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича», 08.05.2018 в 10-45 патогномоничные (достоверные) симптомы ишемического инсульта отсутствовали. В неврологическом статусе отмечены жалобы на нарушение зрения, речи, письма, что свидетельствовало о раннем периоде развития ишемического инсульта. Принимаемые препараты (Арипипразол, Аргомелатин) А10 в связи с сопутствующим психическим состоянием не обуславливали трудность в диагностике ишемического инсульта у А1, т.к. в побочных действиях принимаемых препаратах не указаны клинические проявления, сходные с клиническими проявлениями ишемического инсульта.

Установив, что А1 были причинены нравственные страдания вследствие ненадлежащего оказания ей медицинской помощи работниками КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича», не в полном объеме исполнившими свою обязанность по качественному и квалифицированному оказанию истцу медицинской помощи, допустившими нарушение действующих стандартов оказания медицинской помощи, суд пришел к выводу о частичном удовлетворении заявленных А1 требований, взыскав с КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича» в пользу А1 компенсацию морального вреда в размере 250000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13.07.2022г. решением суда от 27.12.2021г. изменено, размер компенсаций морального вреда, взысканный в пользу А1, увеличен до 500000 руб.

Разрешая требования истца о взыскании компенсации морального вреда, суд изучив представленные в дело доказательства, полагает, что заявленные требования подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции РФ и корреспондирующими ей нормами ст. 1 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК РФ).

    Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Поскольку в ходе рассмотрения Свердловским районным судом иска А1 к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.С. Карповича» о взыскании компенсации морального вреда было установлено ненадлежащее оказание А1 работниками КГБУЗ «КМКБСМП им. Н.С. Карповича» медицинской помощи в период времени с 08.05.2018 по 08.06.2018 (как при первичном, так и при повторном обращении), что состоит в косвенной причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятных последствий для здоровья А1 (инвалидизации), суд считает требования истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда законными и обоснованными.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принимает во внимание эмоциональное состояние супруга Пимонова Е.С., переживавшего за здоровье супруги до постановки ей правильного диагноза и в период нахождения ее в медицинском учреждении, учитывая, что после болезни истцу присвоена 2 группа инвалидности со стойким нарушением функций организма 70%, в связи с чем, как следует из искового заявления, у А1 парализована правая части тела, поэтому истец осуществляет ежедневный уход за супругой, самостоятельно не способной передвигаться, обслуживать себя и удовлетворять базовые бытовые потребности, лишившись возможности продолжить активную общественную жизнь, а также учитывая, что в связи с нарушением речи возникли трудности с коммуникацией между супругами, характер и объем причиненных истцу нравственных страданий, и, учитывая требования разумности и справедливости, считает необходимым определить размер компенсации морального вреда в сумме 120000 рублей, взыскав указанную сумму с ответчика.

Согласно ч. 1 ст. 103 ГПК РФ издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Поскольку истец освобожден от уплаты государственной пошлины в силу п. 3 ч. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, государственная пошлина в размере 300 рублей за подачу искового заявления неимущественного характера, подлежит взысканию с ответчика.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194 – 198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Пимонова Валерия Сергеевича к КГБУЗ «Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.С. Карповича» о взыскании компенсации морального вреда - удовлетворить частично.

Взыскать с КГБУЗ «Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.С. Карповича» в пользу Пимонова Валерия Сергеевича компенсацию морального вреда в размере 120000 рублей.

Взыскать с КГБУЗ «Красноярская межрайонная клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.С. Карповича» в доход местного бюджета судебные расходы по оплате госпошлины в размере 300 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Решение суда может быть обжаловано в Красноярский краевой суд через Октябрьский районный суд г. Красноярка в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Копия верна.

Председательствующий                  Ю.П. Корнийчук

Мотивированное решение изготовлено 15.05.2023г.