Решение по делу № 33-1624/2022 от 07.04.2022

        ВЕРХОВНЫЙ СУД УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

    Судья Созонова А.А.                УИД 18RS0002-01-2019-005588-93

    Апел.производство: № 33-1624/2022

        1-я инстанция: № 2-131/2021

    АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    04 мая 2022 года     г.Ижевск

    Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:

    председательствующего судьи Дубовцева Д.Н.,

    судей Солоняка А.В., Нургалиева Э.В.,

    с участием прокурора Бузанаковой Е.Б.,

    при секретаре Шкляевой Ю.А.,

    рассмотрела в открытом судебном заседании в г.Ижевске Удмуртской Республики гражданское дело по апелляционной жалобе АО «Ижевский механический завод» на решение Первомайского районного суда г.Ижевска Удмуртской Республики от 23 августа 2021 года, которым исковые требования Альмакеевой Любови Семеновны к Акционерному обществу «Ижевский механический завод» о возмещении морального вреда, причиненного в связи с повреждением здоровья в результате получения профессионального заболевания, удовлетворены частично.

    С Акционерного общества «Ижевский механический завод» в пользу Альмакеевой Любови Семеновны взыскана денежная компенсация морального вреда в размере 100000 (сто тысяч) рублей.

    Во взыскании денежной компенсации морального вреда в ином размере отказано.

    С Акционерного общества «Ижевский механический завод» в пользу местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 (триста) рублей.

    Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Нургалиева Э.В., судебная коллегия

    УСТАНОВИЛА:

    истец Альмакеева Л.С. обратилась в суд с иском к ответчику «Ижевский механический завод», которым просила взыскать компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей.

    В обосновании искового заявления указала, что в период с 06.07.1976 по 02.09.2015 осуществляла трудовую деятельность на Ижевском механическом заводе в должности слесаря-сборщика. В результате воздействия неблагоприятных производственных факторов при работе у истца возникло профессиональное заболевание - синдром вторичной миеолополирадикулопатии, плече-лопаточный периартроз. Дата установления профессионального заболевания - 18.03.1997, дата установления утраты профессиональной трудоспособности - 13.05.1997, дата прекращения работы, повлекшей профессиональное заболевание - 10.04.1997. В результате полученного профессионального заболевания истцу установлено 40% утраты профессиональной трудоспособности. Факт того, что профессиональное заболевание получено истцом в результате работы у ответчика подтверждается актом о расследовании профотравления и профзаболевания от 10.04.1997, процент вины ответчика – 100%. Полученным профзаболеванием истцу причинены нравственные и физические страдания, компенсацию которых истец оценивает в размере 1000000 рублей.

    Определением суда от 30.06.2020 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечено ГУ-региональное отделение Фонда социального страхования РФ по УР.

    В судебном заседании истец Альмакеева Л.С. на удовлетворении заявления настояла, ссылаясь на доводы, изложенные в исковом заявлении.

    Представитель истца Баталов И.А., действующий на основании доверенности, требования истца поддержал.

    Представитель ответчика Ефремов В.А., действующий на основании доверенности, возражал по существу заявленных исковых требований. Указал, что согласно акту расследования профзаболевания от 10.04.1007 можно сделать вывод о том, что имеется вина истца. Приказом от 23.05.1997 истцу были определены размер возмещения в сумме 86682 руб. в месяц, а также размер единовременной выплаты в сумме 1502820 рублей в связи с утратой профтрудоспособности. Сумма в размере 1566835 рублей с учетом степени вины предприятия, степени утраты трудоспособности истца, в полной мере компенсирует физические и нравственные страдания истца, отвечает требованиям разумности и справедливости. В случае удовлетворения исковых требований, при определении компенсации морального вреда, просил учесть, что истец с 1997 года не пытался предъявить данные требования в досудебном порядке, что сумма, определенная истцом в качестве компенсации морального вреда, в значительной степени завышена, что с 2017 года предприятие функционирует в условиях международных санкций. Согласно выводам судебной экспертизы, причинно-следственная связь между профессиональным заболеванием и остальными установленными Альмакеевой Л.С. диагнозами отсутствует.

    Дело рассмотрено в отсутствие представителя третьего лица (ГУ-региональное отделение Фонда социального страхования РФ по УР) ходатайствующего об этом.

    В материалах дела имеется отзыв представителя третьего лица, согласно которому истец является получателем страхового обеспечения в связи с установленным в 1997 году профессиональным заболеванием. Обоснованность предъявления к ответчику требований о компенсации морального вреда и его размер оставляет на усмотрение суда.

    Прокурор Васильченко С.С. дала заключение, согласно которому требование истца считает обоснованным, размер возмещения вреда оставила на усмотрение суда.

    Судом постановлено указанное выше решение.

    В апелляционной жалобе АО «Ижевский механический завод» просит решение суда отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. При этом ссылается на следующие обстоятельства.

    Судом не установлены значимые для разрешения дела факты:

    1. Все финансовые обязательства перед истцом, включая компенсацию морального вреда, ответчик выполнил в полном объеме, двойное взыскание сумм компенсации одного и того же назначения, законом не предусмотрено. Предприятие установило и выплатило повышенный размер единовременного пособия (по сравнению с Правилами, утвержденными Постановлением Верховного Совета РФ от 24.12.1992 № 4214-1), включив в неё сумму возмещения морального вреда, в части, превышающей размер единовременного пособия, предусмотренного действующим законодательством (правилами), что подтверждается расчетными листками за май - июнь 1997 года.

    2. С учетом заключения экспертизы и пояснений эксперта, взысканный судом размер компенсации морального вреда в размере 100000 руб. не соответствует требованиям разумности и справедливости. Судебно-медицинская экспертиза лишь подтвердила позицию ответчика, что профессиональное заболевание у истца не является единственным заболеванием.

    Определением от 13.12.2021 АО «Ижевский механический завод» восстановлен процессуальный срок на подачу апелляционной жалобы.

    Определением от 21.02.2022 возвращена апелляционная жалоба Альмакеевой Л.С. в связи с невыполнением в установленный срок указаний судьи, содержащихся в определении об оставлении жалобы без движения.

    В суде апелляционной инстанции представитель АО «Ижевский механический завод» Вильк А.Н. поддержала доводы апелляционной жалобы, истец Альмакеева Л.С. и её представитель Баталов И.А. считали доводы апелляционной жалобы необоснованными. Прокурор Бузанакова Е.Б. в заключении полагала, что решение суда подлежит оставлению без изменения.

    В соответствии со ст.ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) дело по апелляционной жалобе рассмотрено в отсутствие представителя третьего лица ГУ - региональное отделение ФСС РФ по УР, надлежащим образом извещенного о времени и месте судебного разбирательства. От представителя ГУ - региональное отделение ФСС РФ по УР поступило заявление о рассмотрении дела в их отсутствие.

    На основании ч.1 ст.327.1 ГПК РФ законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверены судебной коллегией в пределах доводов апелляционной жалобы. Изучив материалы дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

    Как следует из материалов дела, 06.07.1976 истец была принята в ГП «Механический завод», 01.03.1996 переведена в механический цех 38 слесарем механосборочных работ 3 разряда. 02.09.2015 уволена по сокращению штата (п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации).

    ГП «Ижевский механический завод» переименовано на ГУП «Ижевский механический завод» с 08.12.1998 на основании приказа Минэкономики от 08.12.1998 № 481.

    В дальнейшем, ГУП «Ижевский механический завод» переименовано в ФГУП «Ижевский механический завод» с 15.03.2002 на основании приказа РАВ от 21.02.2002 № 418-Р.

    17.12.2012 ФГУП «Ижевский механический завод» прекратило деятельность в связи с реорганизацией.

    С 17.12.2012 предприятие преобразовано в АО «Ижевский механический завод».

    18.03.1997 Альмакеевой Л.С. был установлен диагноз профессионального заболевания: «Синдром вторичной миеолополирадикулопатии, плече-лопаточный периартроз» (т.1 л.д.89).

    Согласно акту расследования профессионального заболевания от 10.04.1997 (т.1 л.д.87-88) указанное заболевание является профессиональным, возникло в период работы истца в ГП «Ижевский механический завод» в результате несовершенства рабочего инструмента и неиспользование рабочей антифонов, причиной послужило кратковременное (в течение рабочей смены) воздействия на организм человека вредных производственных факторов.

    На основании результатов расследования, Комиссией установлено, что настоящий несчастный случай профессионального заболевания возник в результате: статистические нагрузки на верхние конечности и локальная вибрация, производственный шум.

    Косвенная ответственность возлагается на мастеров ФИО1 ФИО2, которые не проводили должный контроль за использованием СИЗ антифонов. Альмакеевой Л.С. не проводились профилактические мероприятия.

    Из справки МСЭ-2006 от 19.04.2007 следует, что с 19.04.2007 Альмакеевой Л.С. была установлена бессрочно степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 40 %, Альмакеевой Л.С. установлена 3 группа инвалидности.

    ФКУ «ГБ МСЭ по Удмуртской Республике» Минтруда России была разработана истцу программа реабилитации, ей было рекомендовано лечение лекарственными препаратами, санаторно-курортное лечение, противопоказан труд с физическими нагрузками, длительным пребыванием на ногах, в наклон.

    Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и сторонами не оспаривались.

    Разрешая спор, суд руководствовался ст.ст.2, 150, 151, 1079, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), ст.1, 22, 209, 212, 237 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ), Федеральным законом от 24.07.1998 №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

    Удовлетворяя исковые требования частично, суд первой инстанции исходил из того, что случай заболевания истца является профессиональным и возник в период работы истца у ответчика. При этом, принятие работодателем мер по охране труда работников, не исключает вины работодателя в профессиональном заболевании истца, ввиду сохранения неблагоприятных факторов. Факт получения работником предусмотренных законом компенсаций, гарантий и льгот в связи с работой во вредных условиях труда не освобождает работодателя от обязанности по возмещению морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции принял во внимание все установленные по делу обстоятельства в совокупности, в том числе действия работодателя до и после получения истцом профессионального заболевания, соотношение тяжести причиненных истцу физических и нравственных страданий с индивидуальными особенностями личности истца, заявленные истцом обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, в том числе, соразмерность компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны (истца по делу) как основополагающих принципов, предполагающих установление судом баланса интересов сторон, а также заявленные стороной ответчика (подтвержденные материалами дела) обстоятельства имущественного положения предприятия, и взыскал 100000 руб.

    Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции соглашается.

    В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняется труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 2 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

    Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

В соответствии со ст. 2 Кодекса законов о труде РСФСР (утв. ВС РСФСР 9 декабря 1971 г.), действовавшего в момент причинения вреда (18.03.1997), каждый работник имеет право: на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены; на возмещение ущерба, причиненного повреждением здоровья в связи с работой.

Согласно ст. 139 КЗоТ РСФСР на всех предприятиях, в учреждениях, организациях создаются здоровые и безопасные условия труда. Обеспечение здоровых и безопасных условий труда возлагается на администрацию предприятий, учреждений, организаций.

Согласно ст. 1 утвержденных Постановлением Верховного Совета РФ 24 декабря 1992 года, Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей (действующих на момент установления профессионального заболевания 18.03.1997) (далее также Правила от 24.12.1992), отношения по возмещению вреда, причиненного работникам увечьем, регулируются ГК РФ и настоящими Правилами. В примечании к данной статье указано, что в дальнейшем увечье, профессиональное заболевание либо иное повреждение здоровья, связанные с исполнением трудовых обязанностей, именуются "трудовое увечье".

Статья 3 Правил от 24.12.1992 устанавливала, что работодатель обязан возместить в полном объеме вред, причиненный здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей источником повышенной опасности (статья 454 Гражданского кодекса Российской Федерации), если не докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы либо умысла потерпевшего. Если вред причинен здоровью работника не источником повышенной опасности, то работодатель освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Статья 4 Правил от 24.12.1992 предусматривала, что трудовое увечье считается наступившим по вине работодателя (часть вторая статьи 3 Правил), если оно произошло вследствие необеспечения им здоровых и безопасных условий труда (несоблюдение правил охраны труда, техники безопасности, промышленной санитарии и т.п.).

Статья 5 Правил от 24.12.1992 определяла, что доказательством ответственности работодателя за причиненный вред, а в случаях, предусмотренных частью второй статьи 3 Правил, и доказательством его вины могут служить документы и показания свидетелей, в частности: акт о несчастном случае на производстве; приговор, решение суда, постановление прокурора, органа дознания или предварительного следствия; заключение государственного инспектора по охране труда либо других должностных лиц (органов), осуществляющих контроль и надзор за состоянием охраны труда и соблюдением законодательства о труде, о причинах повреждения здоровья; медицинское заключение о профессиональном заболевании; решение о наложении административного или дисциплинарного взыскания на должностных лиц; решение регионального (отраслевого) отделения Фонда социального страхования о возмещении работодателем бюджету государственного социального страхования расходов на выплату работнику пособия по временной нетрудоспособности в связи с трудовым увечьем.

Статья 8 Правил от 24.12.1992 предусматривала, что возмещение вреда состоит в выплате потерпевшему денежных сумм в размере заработка (или соответствующей его части) в зависимости от степени утраты профессиональной трудоспособности вследствие данного трудового увечья; в компенсации дополнительных расходов; в выплате в установленных случаях единовременного пособия; в возмещении морального ущерба.

Статья 25 Правил от 24.12.1992 устанавливала, что работодатель обязан возместить потерпевшему, получившему трудовое увечье, моральный вред (физические и нравственные страдания). Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

    Таким образом, в силу приведенных норм действующих на дату наступления у истца профессионального заболевания, 18.03.1997, каждый работник имеет право: на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены; на возмещение ущерба, причиненного повреждением здоровья в связи с работой. Обеспечение здоровых и безопасных условий труда возлагается на администрацию предприятий. Работодатель обязан возместить в полном объеме вред, причиненный здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей. Работодатель освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Трудовое увечье (профессиональное заболевание) считается наступившим по вине работодателя, если оно произошло вследствие необеспечения им здоровых и безопасных условий труда (несоблюдение правил охраны труда, техники безопасности, промышленной санитарии и т.п.). Доказательством ответственности работодателя за причиненный вред и доказательством его вины могут служить документы, в том числе заключение государственного инспектора по охране труда либо других должностных лиц (органов), осуществляющих контроль и надзор за состоянием охраны труда и соблюдением законодательства о труде, о причинах повреждения здоровья; медицинское заключение о профессиональном заболевании. Работодатель обязан возместить потерпевшему, получившему трудовое увечье, моральный вред.

    Профессиональное заболевание у истца наступило по вине работодателя, поскольку произошло вследствие необеспечения работодателем здоровых и безопасных условий труда, в результате несовершенства рабочего инструмента и неиспользование рабочей антифонов, кратковременное (в течение рабочей смены) воздействие на организм человека вредных производственных факторов, что следует из Акта расследования профессионального заболевания о 10.04.1997 (т.1 л.д.17-18), извещения от 18.03.1997 о хроническом профессиональном заболевании (т.1 л.д.89). Поэтому ответчик обязан возместить истцу моральный вред.

    Доводы апелляционной жалобы о том, что все финансовые обязательства перед истцом, включая компенсацию морального вреда, ответчик выполнил в полном объеме, подлежат отклонению.

    Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

    При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

    Как разъяснено в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

    Материалами дела установлено, что случай заболевания истца является профессиональным и возник в период работы истца у ответчика в результате несовершенства рабочего инструмента и неиспользование рабочей антифонов, причиной послужило кратковременное (в течение рабочей смены) воздействия на организм человека вредных производственных факторов.

    При этом, принятие работодателем мер по охране труда работников, не исключает вины работодателя в профессиональном заболевании истца, ввиду сохранения неблагоприятных факторов.

    Факт получения работником предусмотренных законом компенсаций, гарантий и льгот в связи с работой во вредных условиях труда не освобождает работодателя от обязанности по возмещению морального вреда.

    Приказом от 23.05.1997 истцу в соответствии с Правилами от 24.12.1992 были определены размер возмещения в сумме 86682 руб. в месяц, а также размер единовременной выплаты в сумме 1502820 рублей (т.1 л.д.12).

    Из содержания статьи 8 Правил от 24.12.1992 выплата единовременного пособия и возмещение работнику получившему трудовое увечье (профессиональное заболевание) морального вреда являются различными выплатами.

    Для подтверждения факта выплаты истцу сумм в возмещение морального вреда ответчик должен был представить соответствующие доказательства в силу ч.1 ст.56 ГПК РФ.

    Из приведенного приказа от 23.05.1997 не следует, что истцу выплачивалась сумма в качестве компенсации морального вреда. Не следует это обстоятельство и из расчетных листков за май-июнь 1997 года (т.2 л.д.19-21).

    Таким образом, ответчик не представил доказательств осуществления истцу выплат в счет компенсации морального вреда.

    Вопреки доводам апелляционной жалобы определяя размер компенсации морального вреда в размере 100000 руб., суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьями 151, 1069 ГК РФ, обоснованно учел: заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы №12 выполненной экспертной комиссией БУЗ УР «БСМЭ МЗ УР» 08.10.2020-16.03.2021 (т.2 л.д.47-57) из которого следует, что Альмакеевой Л.С. установлен диагноз профессионального заболевания «двухсторонний плечелопаточный периартроз», для установления причинно-следственной связи между остальными установленными у Альмакеевой Л.С. диагнозами и профессиональным заболеванием нет объективных снований; пояснения эксперта ФИО3, пояснившей, что профзаболевание истца стабильно, в настоящее время у истца прогрессируют сопутствующие заболевания, профессиональное заболевание не прогрессирует, оно не меняется, на первый план выделяются общие заболевания, которые и определяют самочувствие истца. Суд правомерно учел, что истец испытывает физические и нравственные страдания в связи с имеющимся у неё профессиональным заболеванием. Судом учтены установленные по делу обстоятельства в совокупности, в том числе действия работодателя до и после получения истцом профессионального заболевания, соотношение тяжести причиненных истцу физических и нравственных страданий с индивидуальными особенностями личности истца, заявленные истцом обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, в том числе, соразмерность компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны (истца по делу) как основополагающих принципов, предполагающих установление судом баланса интересов сторон, а также заявленные стороной ответчика (подтвержденные материалами дела) обстоятельства имущественного положения предприятия (т.2 л.д.72-79). Оснований для снижения суммы компенсации морального вреда судебная коллегия не усматривает.

    Доводы, изложенные в апелляционной жалобе, являются необоснованными, направлены на иную оценку собранных по делу доказательств и иное толкование норм материального и процессуального права и не могут служить основанием для отмены решения суда, нарушений норм процессуального законодательства по делу не установлено.

    Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

    ОПРЕДЕЛИЛА:

    Решение Первомайского районного суда г.Ижевска Удмуртской Республики от 23 августа 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

    Мотивированное апелляционное определение изготовлено 12 мая 2022 года.

    Председательствующий                                        Д.Н. Дубовцев

    Судьи                                                                    А.В. Солоняк

                                                                                   Э.В. Нургалиев