Решение от 27.02.2020 по делу № 1-1/2020 от 27.09.2019

№ дела 1-1/2020

№ 11802040019000064

УИД 24RS0006-01-2019-001218-37

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Боготол 27 февраля 2020 года

Боготольский районный суд Красноярского края в составе

председательствующего судьи Герасимовой Е. Ю.,

при секретаре Козловой Г. М.,

с участием: старшего помощника Боготольского межрайонного прокурора Ивановой О.А.,

подсудимого Молдакунова Б. А.,

защитника адвоката Лепехина В. Н.,

потерпевшей А.Н.Ю..,

представителя потерпевшей Хнытикова В. Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении

Молдакунова Б.А., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты><данные изъяты> <данные изъяты>, проживающего и зарегистрированного по адресу: <адрес>, <данные изъяты>,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Молдакунов Б. А., <данные изъяты> в КГБУЗ «Боготольская МБ», находясь на дежурстве в данной больнице с 20 по 23 апреля 2018 года, совершил причинение смерти И.А.Г. по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, при следующих обстоятельствах.

ДД.ММ.ГГГГ Молдакунов Б. А. заступил на дежурство в КГБУЗ «Боготольская МБ» в качестве врача – <данные изъяты>, где должен был исполнять свои профессиональные обязанности до 08 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ в хирургическое отделение КГБУЗ «Боготольская МБ», расположенное по адресу: <адрес>, поступил И.А.Г., с диагнозом: <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ И.А.Г. врачом- хирургом с участием Молдакунова Б. А. произведена операция – <данные изъяты>, после чего И.А.Г. переведен в послеоперационную палату в хирургическом отделении КГБУЗ «Боготольская МБ», где дальнейшее наблюдение за состоянием здоровья И.А.Г. осуществлял врач-хирург.

ДД.ММ.ГГГГ, по результатам осмотра, состояние И.А.Г. врачом-хирургом расценено как тяжелое, по жизненным показателям последним сделано предположение о наличии у И.А.Г. повреждения <данные изъяты> в связи с чем на 06 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ им назначено проведение И.А.Г. операции – <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ, около 05 часов 50 минут врач – <данные изъяты> Молдакунов Б.А., находясь в операционной хирургического отделения, расположенной на 5 этаже здания КГБУЗ «Боготольская МБ», по вышеуказанному адресу, куда был доставлен И.А.Г., в ходе проведения <данные изъяты>, без использования специального оборудования, позволяющего контролировать ход и результаты данной медицинской манипуляции, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий в виде повреждения правого легкого и смерти И.А.Г. от своих действий, хотя при должной внимательности и предусмотрительности должен был и мог их предвидеть, во время введения пункционной иглы в подключичную вену справа, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей и неосторожных действий, допустил повреждение правого легкого И.А.Г., которое не было им своевременно диагностировано, что привело к развитию угрожающего жизни явления – <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ, в период с 06 часов 00 минут до 08 часов 00 минут, после проведенного Молдакуновым Б. А. интубационного обезболивания И.А.Г., врачом-хирургом проведена операция – <данные изъяты>.

По окончании операции ДД.ММ.ГГГГ, в 08 часов 15 минут И.А.Г. из операционной переведен на аппарате искусственной вентиляции легких (далее – ИВЛ) в палату интенсивной терапии (далее – ПИТ), расположенную в хирургическом отделении на 5 этаже здания больницы КГБУЗ «Боготольская МБ» по вышеуказанному адресу, под наблюдение врача – <данные изъяты> Молдакунова Б. А., который в соответствии с п. п. 2.11, 2.12 должностной инструкции врача – <данные изъяты>, п. п. 2.3.16, 2.3.17 заключенного с ним трудового договора, а также Приказом Минздравсоцразвития России от 23.07.2010 № «Об утверждении Единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов и служащих» (далее – Приказ №), Порядком оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «анестезиология и реаниматология», утвержденным Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации № от 15.11.2012 (далее – Порядок), должен был осуществлять наблюдение за больным и проводить необходимое лечение в период выхода больного из анестезии, а также в ближайшем послеоперационном периоде до полного восстановления жизненно важных функций, осуществлять наблюдение за больным, проводить различные методы местного и регионального обезболивания, профилактику и лечение осложнений местной и проводниковой анестезии.

Однако Молдакунов Б. А., ненадлежащим образом исполняя свои профессиональные обязанности по оказанию медицинской помощи И.А.Г., в нарушение вышеуказанных требований, не предвидя возможности наступления смерти И.А.Г., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, в силу возраста, жизненного опыта, наличия специальных познаний в области медицины, должен был и мог ее предвидеть, своевременно не организовал проведение рентген-контроля грудной клетки И.А.Г., назначенного им перед началом катетеризации через 4 часа после ее проведения, с целью выявления возможных осложнений в виде пневмоторакса, после катетеризации подключичной вены справа; не осуществлял наблюдение за больным и не проводил необходимое лечение в период выхода больного из анестезии и в ближайшем послеоперационном периоде до полного восстановления жизненно важных функций, своевременно не проводил диагностику и лечение осложнений анестезии, не проводил лечение заболевания, вызвавшего развитие критического состояния.

ДД.ММ.ГГГГ, осмотрев И.А.Г. находящегося в ПИТ, Молдакунов Б. А., установив, что пациент находится в крайне тяжелом не стабильном состоянии, назначил ему рентген-контроль органов грудной клетки по цито и вызвал дежурного врача-хирурга. При этом Молдакуновым Б. А., ненадлежащим образом исполнявшим свои профессиональные обязанности, ввиду не проведения рентген-контроля грудной клетки (назначенного им через 4 часа после катетеризации), несвоевременно выявлено у И.А.Г. <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ И.А.Г. с опозданием, по причине несвоевременности действий Молдакунова Б. А., выполнена рентгенограмма органов грудной клетки, на которой определялось, что <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ врачом-хирургом И.А.Г. <данные изъяты>, после чего И.А.Г. оставлен в ПИТ, подключенным к аппарату ИВЛ, под наблюдением Молдакунова Б. А.

ДД.ММ.ГГГГ, осмотрев И.А.Г., Молдакунов Б. А. установил, что состояние пациента является крайне тяжелым с отрицательной динамикой. Врач – <данные изъяты> Молдакунов Б. А., в нарушение п. п. 2.11, 2.12 своей должностной инструкции, п. п. 2.3.16, 2.3.17 трудового договора, Приказа №, п. 2 Порядка, не предвидя возможности наступления смерти И.А.Г., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности понимая, что у И.А.Г. продолжает ухудшаться состояние здоровья, вследствие возникшего <данные изъяты>, в силу возраста, жизненного опыта, наличия специальных познаний в области медицины должен был и мог ее предвидеть, не назначил и не выполнил процедуры и мероприятия, направленные на лечение возникшего осложнения – <данные изъяты>, своевременно не организовал повторную консультацию врача-хирурга, не наблюдал за состоянием пациента, не осуществлял мониторинг за адекватностью интенсивной терапии до окончания своего рабочего времени и не позднее 06 часов 21 минуты ДД.ММ.ГГГГ, в нарушение трудового договора и правил внутреннего трудового распорядка КГБУЗ «Боготольская МБ», не передав находящегося в крайне тяжелом состоянии пациента И.А.Г. сменяющему его врачу – <данные изъяты>, покинул КГБУЗ «Боготольская МБ».

В результате преступных действий Молдакунова Б. А., дефектов оказания им медицинской помощи, ДД.ММ.ГГГГ, в ДД.ММ.ГГГГ в КГБУЗ «Боготольская МБ» наступила смерть И.А.Г., причиной чему явилось <данные изъяты> причиной наступления смерти.

Своими действиями Молдакунов Б. А. причинил И.А.Г. телесные повреждения в виде проникающего <данные изъяты>, характеризующим квалифицирующий признак вреда, опасного для жизни человека. <данные изъяты>.

Врачом – <данные изъяты> Молдакуновым Б. А. при <данные изъяты> во время проведения наркоза ДД.ММ.ГГГГ допущен дефект оказания медпомощи – <данные изъяты>.

Кроме того, Молдакуновым Б. А. не выполнены необходимые при таком ранении и явном ухудшении состояния больного экстренные лечебно-диагностические мероприятия (не выполнен назначенный по цито в 14 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>, своевременно не организована консультация хирурга, в динамике наблюдения не оценивалась функция <данные изъяты> назначен только на ДД.ММ.ГГГГ).

Таким образом, за время наблюдения врачом – <данные изъяты> Молдакуновым Б. А. больного И.А.Г. не выполнены все мероприятия для поддержания адекватной вентиляции легких и предупреждения развития напряженного <данные изъяты>, что и вызвало наступление смерти больного от острой дыхательной недостаточности.

Все вышеизложенное определяет прямую причинную связь действий (бездействий) врача – <данные изъяты> Молдакунова Б. А. с наступлением смерти больного И.А.Г.

В судебном заседании подсудимый Молдакунов Б. А. виновным себя в инкриминируемом деянии не признал полностью, пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ он выполнил Иванову <данные изъяты>, с первой попытки, что исключает причинение им пациенту ранения <данные изъяты>. <данные изъяты> у И. мог возникнуть спонтанно или по иным причинам, что не могло привести к его смерти, т. к. И. находился на ИВЛ. Причиной смерти И. послужило <данные изъяты>. ПИТ в КГБУЗ «Боготольская МБ» относится к хирургическому отделению и его постоянное присутствие там как врача – <данные изъяты> не требовалось. Всю необходимую и от него зависящую медицинскую помощь он И. оказал. После проведения второй операции, И. он осматривал ежечасно, наличие в карте двух записей от 14:00 и от 21:30 объяснил тем, что он делал записи в истории болезни только при изменении состояния здоровья пациента. Заметив ДД.ММ.ГГГГ, в 14 часов ослабление дыхания у И. он назначил ему рентген органов грудной клетки по цито, и вызвал для консультации врача-хирурга Г.В.В.. Рентгенография была проведена в 15 часов, т. к. ждали приезда рентген-лаборанта. Затем Г. вызвал из дома врача-рентгенолога, который приехал в больницу около 17 часов и подтвердил наличие у пациента <данные изъяты>. После чего в 17 часов Г.В.В. было проведено И. <данные изъяты> И. был назначен им (Молдакуновым) на ДД.ММ.ГГГГ, т. к. после дренирования легкое сразу не расправляется. ДД.ММ.ГГГГ утром, осмотрев пациента, он уехал домой. Пациента осматривал в районе 6-7 часов, во сколько уехал из больницы не помнит, при этом больного никому не передавал. Рентген-контроль органов грудной клетки, назначенный им перед началом катетеризации, через 4 часа после ее проведения, с целью выявления возможных осложнений после катетеризации подключичной вены справа не был выполнен, т. к. он отвлекся на других больных.

Несмотря на то, что подсудимый Молдакунов Б. А. вину в совершении преступления не признал, его вина полностью подтверждается следующими доказательствами.

Потерпевшая А.Н.Ю. суду пояснила, что И.А.Г. приходился ей сыном. В 20-х числах апреля 2018 года она узнала, что он находится в КГБУЗ «Боготольская МБ» с <данные изъяты> ранением. В этот же день она приезжала в больницу, где видела сына, он был в тяжелом состоянии после перенесенной операции. На следующий день ее сыну сделали повторную операцию, при этом к нему ее больше не пропустили. ДД.ММ.ГГГГ ее сын умер в больнице. Изначально ей сообщили, что ее сын умер от <данные изъяты> ранения. Затем ее вызвали в следственный комитет, где сказали, что ее сын скончался от <данные изъяты>.

Свидетель Н.М.Е.В. суду пояснила, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ, в 06 часов 35 минут в приемный покой поступил И. с диагнозом проникающее <данные изъяты>, от него исходил запах алкоголя. После осмотра пациента дежурный врач-хирург Ф. принял решение об операции. После проведения санитарной обработки больной был доставлен в операционную, где в 08 часов 35 минут ему была произведена <данные изъяты>, а затем Ф. произвел И. <данные изъяты>. В ходе операции присутствовали, она, врач – <данные изъяты> Молдакунов и операционная медсестра Ш.Т.П.. Операция закончилась в 9 часов 25 минут. В 09 часов 35 минут больной был экстубирован и в 09 часов 40 минут переведен в хирургическое отделение, при этом дышал самостоятельно. Утром ДД.ММ.ГГГГ, ввиду наличия у И. признаков <данные изъяты>, Ф. принял решение о проведении пациенту операции – <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ, примерно в 5 часов 30 минут – 05 часов 40 минут И. был доставлен в операционную, где присутствовали она, Ф., Молдакунов и медсестра К.Ю.А.. Перед проведением операции Молдакуновым, из-за ломкости <данные изъяты> у И., было принято решение о постановке больному катетера в центральную вену, т. к. пациенту требовался большой объем инфузионной терапии. Перед этим она пыталась обеспечить венозный доступ в периферические вены И., но не смогла, по той же причине, кроме того, не исключает что это связано с уровнем ее профессионализма, т. к. вена у пациента была уже колотая. Она обработала руки врачу, подала стерильные перчатки, открыла набор для катетеризации. После чего Молдакунов обработал кожу пациента дважды антисептическим раствором и вслепую произвел пункционную катетеризацию подключичной вены справа. Это заключается в следующем: <данные изъяты>. Все эти манипуляции выполнял Молдакунов. В ходе операции они вместе следили за состоянием больного. Перед, во время и по окончанию операции состояние Иванова не ухудшалось, было стабильно тяжелым. Симптомов <данные изъяты> на момент проведения И. операции она не заметила, за этим должен был следить Молдакунов. По протоколу через 2 часа после операции (через 4 часа после ее начала) должна была быть проведена рентгенография. После окончания операции И. был переведен в ПИТ на аппарате ИВЛ без сознания, где за ним наблюдала медсестра, которая в случае необходимости должна была позвать врача – <данные изъяты>, а тот уже, если необходимо, вызвать врача-хирурга. После операции ее смена закончилась, примерно в 08 часов 20 минут она ушла домой, а Молдакунов согласно графику должен был дежурить до 08 часов ДД.ММ.ГГГГ. В апреле 2018 года табель учета рабочего времени Молдакунова был заполнен ею согласно графику дежурств, до скольки фактически он находился на рабочем месте ДД.ММ.ГГГГ ей не известно.

Как следует из показаний свидетеля К.Ю.А., данных ею на стадии предварительного расследования, оглашенных в связи с существенными противоречиями по ходатайству государственного обвинителя, в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ, она работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ, с 20 часов 00 минут она заступила на дежурство до 08 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ. Согласно истории болезни И. ДД.ММ.ГГГГ, в 04 часа 45 минут он был осмотрен хирургом Ф. который принял решение о проведении повторной операции. В ходе осмотра она не присутствовала. По указанию Ф. она подготовила операционный стол с инструментарием, шовный материал и перед самой операцией одела на хирурга стерильный халат и перчатки. И. в это время готовился к операции врачом – <данные изъяты> Молдакуновым и <данные изъяты> Ненартович-Мусатовой. Перед началом операции Молдакунов подключил Иванова к аппаратуре, вводил больному медпрепараты. Во время операции Ф. занимался устранением повреждений в брюшной полости у И., в грудную клетку во время операции он не проникал. Во время операции Молдакунов и Н.М.Е.В. следили за состоянием больного. По окончании операции И. оставался под наблюдением Молдакунова (том 2 л. д. 162-164, 165-167).

Свидетель К.Ю.А. подтвердила обстоятельства указанные ею на предварительном следствии, пояснив, что за давностью времени, в ее показаниях могли возникнуть противоречия. При этом свидетель К.Ю.А. пояснила суду, что поскольку при повторной операции Иванову производилась ревизия органов брюшной полости, она пояснила следователю, что в грудную клетку во время операции хирург не проникал, однако, что конкретно делал Ф., она не видела.

Как следует из показаний свидетеля Г.В.В., данных им на стадии предварительного расследования, оглашенных в связи с существенными противоречиями по ходатайству государственного обвинителя, в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ, ДД.ММ.ГГГГ, в 08 часов 00 минут он заступил на суточное дежурство в качестве врача-хирурга хирургического отделения КГБУЗ «Боготольская МБ», сменив врача-хирурга Ф. В это время Ф. окончил проведение операции пациенту И., который был переведен в ПИТ на 5 этаж хирургического отделения КГБУЗ «Боготольская МБ». И. был подключен к аппарату ИВЛ, в связи с тяжелым состоянием, т. к. перенес 2 операции за короткий период времени, самостоятельно не мог дышать. И. после операции находился под наблюдением врача – <данные изъяты> Молдакунова. Он (Г.В.В.) в течение дня несколько раз заходил к И.. Около 12 часов ДД.ММ.ГГГГ он осматривал И. в его присутствии медсестра Ф.В.Д. ставила больному лекарственные препараты – наркотики. На тот момент состояние И. было тяжелым. В 14 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ он и Молдакунов осмотрели И. у которого было <данные изъяты>. С целью исключения <данные изъяты> ими было принято решение о проведении И. рентгенографии грудной клетки. Около 15 часов 00 минут он по телефону вызвал лаборанта рентген-кабинета, который прибыл в течение часа и при помощи переносного рентген-аппарата произвел снимки грудной клетки И.. По мере изготовления снимка, лаборант передал снимки ему, изучив которые он увидел, что правое легкое не просматривается, что могло свидетельствовать о <данные изъяты>. В связи с этим им было принято решение о проведении И. операции – дренирование <данные изъяты>. В ПИТ он поставил И. один <данные изъяты>. При постановке дренажа по последнему сразу вышел воздух, что подтвердило наличие <данные изъяты>. Во время дренирования ему помогала операционная медсестра М.А.В.. Дренаж был зафиксирован к телу. После установки дренажа он убыл из ПИТ, при этом запись в медкарту пациента о дренировании была сделана им не сразу, в связи с поступлением других экстренных больных. Когда утром ДД.ММ.ГГГГ он хотел восстановить запись о дренировании в истории болезни, оказалось, что историю болезни унесли в рентген-кабинет для описания снимков врачом-рентгенологом. Соответственно после записи рентгенолога он (Г.В.В.) внес в историю болезни запись о дренировании. В связи с ухудшением состояния Иванова, Молдакунов к нему больше не обращался, в противном случае им была бы сделана соответствующая запись в медкарте. В вечернее время ДД.ММ.ГГГГ он (Г.В.В.) несколько раз заходил к Иванову и следил за его самочувствием. Состояние больного постепенно ухудшалось, в связи с перенесенными тем операциями. Т. к. И. был поставлен дренаж, вопрос о <данные изъяты> более не стоял, легкое со временем должно было расправиться. В вечернее время ДД.ММ.ГГГГ он делал еще одну операцию другому пациенту, которая была окончена в начале десятого часа вечера, при проведении которой присутствовал Молдакунов. В ночное время с 22 на 23 апреля 2018 года, после проведения экстренных мероприятий, он лег спать и отдыхал до утра. Во сколько ДД.ММ.ГГГГ из больницы убыл Молдакунов, он точно не знает. Но когда он (Г.В.В.) в 06 часов 30 минут проснулся, то Молдакунова в хирургическом отделении уже не было. ДД.ММ.ГГГГ, в 08 часов 00 минут на смену заступили Ф. и врач – анестезиолог-реаниматолог К.В.П., совместно с которыми в девятом часу они стали осматривать И., состояние которого на тот момент было крайне тяжелым: <данные изъяты>. После этого на протяжении нескольких часов с И. проводились реанимационные мероприятия, однако в 12 часов 45 минут произошла остановка <данные изъяты> и в 13 часов 15 минут констатирована биологическая смерть (том 2 л. д. 179-182).

Свидетель Г.В.В. подтвердил обстоятельства указанные им на предварительном следствии, пояснив, что за давностью времени, в его показаниях могли возникнуть противоречия.

Кроме того, свидетель Г.В.В. пояснил суду, что дренаж им был установлен ДД.ММ.ГГГГ, около 17 часов. По его мнению, ранение легкого у И. связано с установкой подключичного катетера, что является довольно частым осложнением при катетеризации. В связи с чем, все реаниматологи до 4 часов после операции, а в их больнице в течение первого часа после операции, проводят пациенту рентген. По окончанию смены Молдакунов должен был дождаться К.В.П. и передать ему И.. ПИТ в КГБУЗ «Боготольская МБ» относится к хирургическому отделению. В отсутствие в ПИТ врачей за больным наблюдают медсестра и санитарка. Если состояние больного ухудшается, медсестра вызывает реаниматолога и тот уже принимает решение, что делать дальше. Согласно карте наблюдений состояние больного начало ухудшаться ДД.ММ.ГГГГ, с 13 часов, артериальное давление упало у больного до 70.

Свидетель Б.Л.Х. суду пояснил, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» заведующим рентгенологическим отделением – врачом-рентгенологом. В журнале записей рентгенографических исследований имеется запись от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой в 15 часов 00 минут хирург Г.В.В. вызвал лаборанта для рентгенографии органов грудной клетки пациента И.. Было сделано два снимка на месте. И. установлен диагноз: правосторонний тотальный <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ, примерно в 08 часов 00 минут – 08 часов 30 минут, при повторной рентгенографии на месте, И. установлен диагноз: <данные изъяты>.

Свидетель А.О.Н. суду пояснила, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» заместителем главного врача по лечебной работе. ДД.ММ.ГГГГ в хирургическое отделение КГБУЗ «Боготольская МБ» был госпитализирован И.. Данный пациент находился в ПИТ, где за ним наблюдали врач – анестезиолог-реаниматолог Молдакунов и врач-хирург. Пациента принимал врач-хирург Ф., со следующего дня его наблюдал врач-хирург Г.В.В.. Молдакунов оказывал пациенту анестезиологическую помощь, хирурги выполняли необходимые хирургические вмешательства. Контроль за своевременным проведением Иванову первичной рентгенографии осуществлялся врачом – <данные изъяты> Молдакуновым, т. к. после катетеризации он наблюдал пациента и выявил признаки осложнения – <данные изъяты>

Свидетель К.В.П. суду пояснил, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» врачом – <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ, придя утром на работу, он сразу осмотрел пациента И., однако запись в карту произвел в 08 часов 50 минут, т. к. на момент осмотра Г.В.В. и Ф. забрали историю болезни для внесения записи о совместном осмотре. На момент его (К.В.П.) осмотра состояние И. было крайне тяжелым, у больного отсутствовало сознание, он самостоятельно не дышал, <данные изъяты>. <данные изъяты>

Свидетель Ш.Т.П. суду пояснила, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» старшей <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ, в 08 часов 00 минут она заступила на дежурство в дневную смену до 20 часов 00 минут. Дежурный врач-хирург Ф. сказал ей, чтобы она готовила операционную, пациенту И. с ножевым ранением будет проводиться операция. В девятом часу была начата операция, в ходе которой присутствовали врач-хирург Ф., она, врач – <данные изъяты> Молдакунов и медсестра Н.М.Е.В.. Во время проведения операции она подавала врачу-хирургу инструменты, материалы. Была проведена операция: <данные изъяты>. Во время операции ранение брюшной полости замечено не было. После окончания операции больного сняли с наркоза и перевели в палату хирургического отделения. Больше в течение дня И. операционную не попадал, она с ним не работала, после смены ушла домой. ДД.ММ.ГГГГ, в 20 часов 00 минут она заступила на ночное дежурство. К этому времени И. находился в ПИТ, где ответственным за состояние больного является врач – <данные изъяты>. Со слов медсестры М.А.В. ей стало известно, что И. сделали повторную операцию – <данные изъяты>.

Свидетель П.Э.В. суду пояснила, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» <данные изъяты> ПИТ хирургического отделения. Она находилась на дежурстве с 20 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ до 08 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ. Когда она заступила на дежурство, пациент И. находился в ПИТ, врачом – <данные изъяты> был Молдакунов. Согласно медкарте И. был в тяжелом состоянии, находился без сознания, подключенным к аппарату ИВЛ, у него было низкое давление <данные изъяты>, наблюдался пониженный <данные изъяты>. При приеме и сдачи смены она обязательно осматривает пациентов. При осмотре И. синюшные пятна на его теле ею обнаружены не были.

Свидетель Г.А.В. суду пояснила, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» медсестрой ПИТ хирургического отделения. Она находилась на дежурстве ДД.ММ.ГГГГ, с 08 часов 00 минут до 20 часов 00 минут. Когда она заступила на дежурство пациент И. находился в ПИТ, врачом – анестезиологом-реаниматологом был К.В.П.. Согласно медкарте И. был в очень тяжелом состоянии, находился без сознания, на аппарате ИВЛ, у него было низкое давление от <данные изъяты>. При приеме смены она осматривала пациента, синюшных пятен на его теле она не помнит, но если запись врача о них есть в медкарте, значит, они были. Пациенту при помощи инфузомата вводились медпрепараты согласно листу назначений, однако его состояние ухудшалось, в 12 часов 45 минут произошла остановка сердечной деятельности, до 13 часов 15 минут проводились реанимационные мероприятия, улучшений не наступило, И. умер.

Свидетель М.А.В. суду пояснила, что работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» <данные изъяты> хирургического отделения. Она находилась на дежурстве ДД.ММ.ГГГГ, с 08 часов 00 минут до 20 часов 00 минут. ДД.ММ.ГГГГ, примерно в 17 часов в ПИТ, в ее присутствии, врачом-хирургом Г. пациенту И. в <данные изъяты>. Пациент был в тяжелом состоянии после двух операций, подключен к аппарату ИВЛ, у него был диагностирован <данные изъяты>. Дренаж работал, по нему сразу отошел воздух, это было видно, <данные изъяты>. После чего она ушла обрабатывать инструменты и больше в ПИТ не заходила. Пациент остался под наблюдением дежурной медсестры. За состоянием больного в ПИТ отвечал дежурный врач – анестезиолог-реаниматолог.

Как следует из показаний свидетеля Ф.В.Д., данных ею на стадии предварительного расследования, оглашенных в связи с существенными противоречиями по ходатайству государственного обвинителя, в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ, она работает в КГБУЗ «Боготольская МБ» <данные изъяты> ПИТ хирургического отделения. В ПИТ переводятся больные в тяжелом состоянии после операций и находятся там до восстановления жизненно важных функций. Отвечает за состояние пациентов в ПИТ врач – анестезиолог-реаниматолог, он следит за состоянием пациентов и при необходимости корректирует назначенное лечение. ДД.ММ.ГГГГ, в 08 часов 00 минут она заступила на дежурство до 20 часов 00 минут. В то утро в ПИТ, после операции, был переведен пациент И.. Он находился под наркозом, был подключен к аппарату ИВЛ. В течение своего дежурства она следила за состоянием И., в ее смену состояние больного было стабильно тяжелым. Его жизненные показатели она фиксировала в карте наблюдений ПИТ. Врач – <данные изъяты> Молдакунов и врач-хирург Г.В.В. в течение дня несколько раз заходили в ПИТ, смотрели в каком состоянии находится И.. Ближе к вечеру ДД.ММ.ГГГГ Г.В.В. установил И. в <данные изъяты>. По окончанию смены она передала больного сменщице и ушла домой (том 2 л. д. 224-227). Свидетель Ф.В.Д. подтвердила обстоятельства указанные ею на предварительном следствии, объяснив противоречия в своих показаниях давностью времени.

Свидетель В.П.В. суду пояснил, что состоит в должности <данные изъяты> Самый оптимальный маршрут от КГБУЗ «Боготольская МБ» до пгт <адрес> – это от больницы, расположенной по <адрес> до перекрестка с <адрес>, направо по <адрес>, прямо до перекрестка <адрес> Сибирь и далее направо по федеральной а/д. От больницы до перекрестка с <адрес> примерно 200 метров, от перекрестка <адрес> – <адрес> до <адрес> порядка 3 км, по федеральной а/д до пгт Тяжинский около 80 км. Время преодоления данного маршрута примерно час, может чуть больше. Если двигаться по городу с разрешенной максимальной скоростью 40 км/ч, то до а/д Р-255 ехать 7 минут. Если двигаться по а/д Р-255 с разрешенной максимальной скоростью 90 км/ч, то до пгт Тяжинский ехать примерно 55 минут. Утром время преодоления этого маршрута может занять больше времени, из-за загруженности трассы.

Вышеприведенные показания потерпевшей и свидетелей у суда сомнений не вызывают, т. к. они последовательны, согласуются между собой по основным существенным моментам исследуемых обстоятельств и подтверждаются совокупностью других исследованных судом доказательств, приведенных ниже.

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Допрошенный в ходе судебного заседания эксперт Ж.А.С. пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ, по постановлению следователя, им было проведено вскрытие трупа И., в ходе которого описан <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Согласно представленным меддокументам, у Иванова установлены следующие телесные повреждения.

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Наступление смерти И. определялось дефектом выполнения пункции и катетеризации <данные изъяты> как непосредственной причины наступления смерти больного.

Допущенные дефекты оказания медицинской помощи Иванову стоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти больного (том 1 л. д. 202-220).

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>).

Согласно представленным меддокументам, у Иванова установлены следующие телесные повреждения:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Согласно п. 11 Приказа МЗиСР РФ №н от ДД.ММ.ГГГГ, при наличии нескольких     медицинских критериев, тяжесть вреда, причиненного здоровью человека, определяется по тому критерию, который соответствует большей степи тяжести вреда.

Причинной связи между неблагоприятным исходом (смертью И.) и действием (бездействием) врача-хирурга Г.В.В. не имеется, так как действия врача-хирурга Г.В.В. не определяли причину возникновения и динамику развития напряженного <данные изъяты>.

Экспертной комиссией отмечено, что в записи зав. отд. Г.В.В. об <данные изъяты> в 17:00 ДД.ММ.ГГГГ не отражены <данные изъяты> в 23:00 ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, в дневниковой записи совместного осмотра в 08:45 ДД.ММ.ГГГГ нет каких-либо данных по дренированию <данные изъяты>, оценки дренажей, результатов рентгенографии и рекомендаций по лечению <данные изъяты>. Эти факты ставят под сомнение выполнение врачом-хирургом Г.В.В. операции <данные изъяты> в 17:00 ДД.ММ.ГГГГ.

Врачом-хирургом Ф.А.Р. при проведении <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ не распознано <данные изъяты> что исключает причинную связь действий хирурга Ф. с наступлением смерти И..

Врачом <данные изъяты> Молдакуновым при катетеризации <данные изъяты> во время проведения наркоза ДД.ММ.ГГГГ допущен дефект оказания медпомощи – <данные изъяты> при выполнении ДД.ММ.ГГГГ в 05:50 <данные изъяты>, что вызвало развитие <данные изъяты>.

Кроме того, Молдакуновым не выполнены необходимые при таком ранении и явном ухудшении состояния больного экстренные лечебно-диагностические мероприятия <данные изъяты>

Таким образом, за время наблюдения врачом – <данные изъяты> Молдакуновым не выполнены все мероприятия для поддержания адекватной вентиляции легких и <данные изъяты>

Все вышеизложенное определяет прямую причинную связь действий (бездействий) врача – <данные изъяты> Молдакунова с наступлением смерти больного И. (том 2 л. д. 12-42).

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Это позволяет экспертной комиссии констатировать факт травматического воздействия на ткань <данные изъяты> как причину развития <данные изъяты> с давностью травмы <данные изъяты> в пределах нескольких десятков часов к моменту смерти. По материалам дела и медицинским данным единственно возможным вариантом травмы правого <данные изъяты> в эти сроки выступает катетеризация, проведенная ДД.ММ.ГГГГ в 05:50. Других обстоятельств и вариантов травмы правого легкого по материалам дела и медицинским документам не установлено.

Экспертная комиссия обратила внимание на тот факт, что повреждение <данные изъяты> при подключичной катетеризации могло быть нанесено только иглой, следовательно, рана <данные изъяты> была колотой (точечной). Отсутствие в протоколе вскрытия трупа описания точечной раны может объясняться развитием за сутки в месте травмы вторичных воспалительных изменений (<данные изъяты> что часто делает невозможным визуализацию самого точечного ранения. Развившийся <данные изъяты> по своей динамике (постепенное нарастание клиники) и клиническому течению (возникновение напряженного пневмоторакса в условиях проведения принудительной АИВЛ) полностью соответствует характеру ранения правого легкого иглой для пункции.

Повреждение правого легкого при дренировании, как причина развития пневмоторакса, исключается по следующим основаниям:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

В функциональные обязанности врача – анестезиолога-реаниматолога контроль за выполнением хирургических манипуляций не входит. Должностные инструкции не определяют функции контроля за выполнением тех манипуляций, которые выходят за рамки функциональных обязанностей.

В записи зав. отд. Г.В.В. об установлении <данные изъяты> в 17:00 ДД.ММ.ГГГГ не отражены обязательные при выполнении операции дренирования сведения о месте введения дренажа, методики обезболивания, количестве аспирированного воздуха, вида используемого дренажа, что исключает оценку проведенного хирургического пособия в части правильности соблюдения технологии дренирования плевральной полости при пневмотораксе.

Исходя из клинико-рентгенологических данных можно только утверждать о наличии медицинских показаний к дренированию плевральной полости и проведение дренирования с введением дренажа в стандартной точке.

При этом, должного контроля за состоянием дренажа и динамикой разрешения пневмоторакса в данном случае не было (не выставлен диагноз пневмоторакса, не выполнен обязательный рентген-контроль после дренирования и удаления воздуха ДД.ММ.ГГГГ в 17:00, не отражены состояние дренажной системы в динамике и эффект от дренирования вплоть до момента наступления смерти (в дневниковой записи совместного осмотра с хирургом в 08:45 ДД.ММ.ГГГГ не выставлен диагноз пневмоторакса, нет каких-либо данных по <данные изъяты>).

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Допрошенный в ходе судебного заседания эксперт М.Г.В. подтвердил выводы комиссионных экспертиз, пояснил, что экспертная комиссия, изучив медицинские документы, указала, что в отношении И. имела место <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ и подтверждается рентгенологическими данными. <данные изъяты>

Судебно-медицинский эксперт Ж.А.С. при вскрытии трупа не исследовал все телесные повреждения и соответственно выводы экспертной комиссии он не опровергает, судебно-медицинское исследование трупа не противоречит выводам экспертной комиссии.

Что касается причины смерти, экспертная комиссия указала, что смерть наступила от <данные изъяты>.

В текстах комиссионных заключений №, № комиссией экспертов допущена опечатка, а именно в словосочетании <данные изъяты> слово «<данные изъяты>» является лишним. Упоминание в выводах экспертной комиссии о выполнении Молдакуновым И. катетеризации подключичной артерии является технической ошибкой, в действительности речь идет о катетеризации подключичной вены.

В заключении № комиссией экспертов не был дан ответ на вопрос № «<данные изъяты>.

Отсутствие в экспертизе трупа описания повреждений, наличие которых подразумевается в результате проведенных в отношении И. медицинских манипуляции, в том числе в результате <данные изъяты>, не означает их фактического отсутствия, наличие катетера подтверждено рентгенологически.

Все формулировки в экспертных выводах правильные, основанные на объективных данных, их содержание соответствует составу экспертной комиссии. В заключении № часть выводов была сформулирована в вероятностной форме по причине того, что в составе комиссии было два судебно-медицинских эксперта и отсутствовали клиницисты. В таком составе комиссия не могла выйти на уровень категоричных выводов. Как только в составе экспертной комиссии появились специалисты соответствующего уровня квалификации и профессиональной направленности, выводы экспертной комиссии были сформулированы с учетом общей оценки данных гистологии, рентгенологии, что позволило экспертной комиссии сделать категоричные выводы.

Врач – анестезиолог-реаниматолог должен обязательно смотреть за больным, он не может оставить больного на хирурга, т. к. больной дышит через аппарат ИВЛ.

Врачом – <данные изъяты> Молдакуновым проводилась неадекватная лечебно-диагностическая помощь пациенту И.: при ухудшении состояния больного, нет вызова хирурга; после назначения рентгена, нет вызова хирурга для должного осмотра больного; с учетом наличия в динамике ухудшений, нет повторного осмотра хирурга, для оценки состояния и функции дренажа. Молдакунов, с учетом наличия медицинских показаний, должен был каждый час звать хирурга, но этого не было. И., находящийся на ИВЛ, должен был быть передан другому врачу – анестезиологу-реаниматологу (К.В.П.) непосредственно у постели больного.

Основными факторами, обосновывающими выводы комиссии о причине повреждения правового легкого пациента И. являются: <данные изъяты>.

Учитывая, что у И. было повреждено <данные изъяты> нет.

В экспертизе трупа <данные изъяты> не описан. Указание эксперта: «<данные изъяты> не подтвержден.

Исходя из научных и практических данных, <данные изъяты> у И. соотносится с динамикой развития напряженного <данные изъяты> в условиях ИВЛ.

При напряженном <данные изъяты> медицинская помощь пациенту должна быть оказана в течение нескольких десятков минут.

Мониторинг – наблюдение. Всякое наблюдение должно заканчиваться записью. Врач должен: оценить состояние больного, выставить диагноз, назначить лечение. В уме он это сделать не может. Поэтому функциональные обязанности врача предполагают наличие его записей, которые могут отражать состояние больного в динамике за конкретный промежуток времени. Согласно медкарте ДД.ММ.ГГГГ, в период с 14 часов до 21 часа за тяжело больным пациентом И. не было должного динамического наблюдения.

Иные доказательства стороны обвинения, исследованные в судебном заседании, на правильность установления фактических обстоятельств дела не влияют, поскольку не содержат сведений, необходимых для выводов суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора.

Оценив доказательства по делу в совокупности, суд приходит к выводу о доказанности вины Молдакунова Б. А. в инкриминируемом ему деянии.

Все приведенные доказательства являются объективными, были получены при проведении предварительного следствия, исследованы в судебном заседании, были предметом исследования при производстве приведенных выше экспертиз, которые были назначены и проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, специалистами в своей области, имеющими необходимый стаж работы. Приведенные доказательства полностью исключают оговор подсудимого. По существу, все приведенные доказательства согласуются между собой, противоречий между ними нет.

Все приведенные доказательства суд признает допустимыми и достоверными, а в совокупности достаточными для разрешения уголовного дела. Таким образом, совершение подсудимым преступления при вышеизложенных обстоятельствах нашло свое полное подтверждение и доказано всей совокупностью приведенных доказательств.

Каждое из вышеуказанных заключений экспертных комиссий соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, содержит выводы по всем поставленным перед экспертами вопросам и их обоснование. Согласно данным заключениям комиссионные судебно-медицинские экспертизы произведены по материалам уголовного дела и медицинским документам на имя И.А.Г., с указанием используемых методов исследования, экспертами проводился тщательный анализ представленных материалов дела и меддокументов по общепринятой в судебной медицине и экспертной практике методике исследования, в соответствии с действующим законодательством РФ, УПК РФ, Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Выводы комиссий экспертов в заключениях аргументированы. Каких-либо противоречий в выводах комиссий экспертов, изложенных в вышеуказанных заключениях, не усматривается. Вопреки доводам стороны защиты по уголовному делу имело место выполнение именно комиссионных экспертиз, т. к. они производились не менее чем двумя экспертами одной специальности (заключения №, №, № выполнены, в том числе Т.Б.Ф. и М.Г.В., оба являются врачами-судмедэкспертами, заключение № выполнено в том числе Ш.А.В. и М.Г.В., оба являются врачами-судмедэкспертами). Кроме того, в ходе допроса эксперт М.Г.В. показал суду, что у всех вышеуказанных лиц одна специальность «лечебное дело» и одна специализация «врач-судмедэксперт».

Ссылка защитника на экспертную заинтересованность в исходе дела, в том числе на корпоративный интерес сохранения выводов экспертиз со стороны заместителя начальника по экспертной работе КГБУЗ ККБ СМЭ Т.Б.Ф. объективными данными не подтверждена, является голословным утверждением стороны защиты. Кроме того, в ходе допроса эксперт М.Г.В. показал суду, что при производстве экспертиз ни на него, ни на его коллег с чьей-либо стороны давления не оказывалось, мотивы к тому отсутствуют, Молдакунова Б. А. он впервые увидел, прибыв в суд для допроса.

Как следует из пояснений эксперта М.Г.В. упоминание в выводах экспертной комиссии о выполнении Молдакуновым Б. А. И.А.Г. <данные изъяты>

Наличие в текстах экспертиз одинаковых технических ошибок объяснено экспертом М.Г.В. тем, что при даче дополнительных заключений эксперты могут переносить свои выводы из одного заключения в другое, в случае если данные выводы не изменяются.

Вопреки доводам защитника не является нарушением при производстве комиссионных экспертиз то обстоятельство, что эксперты Т.Б.Ф. и М.Г.В. пришли к выводам в вероятностной и категоричной формах. Как следует из пояснений эксперта М.Г.В., в заключении № часть выводов действительно сформулирована в вероятностной форме по причине того, что в составе комиссии было два судебно-медицинских эксперта и отсутствовали клиницисты. В таком составе комиссия не могла выйти на уровень категоричных выводов. Как только в составе экспертной комиссии появились специалисты соответствующего уровня квалификации и профессиональной направленности, выводы экспертной комиссии были сформулированы с учетом общей оценки данных гистологии, рентгенологии, что позволило экспертной комиссии сделать категоричные выводы.

Все 4 комиссионные экспертизы, в том числе 3 дополнительные были назначены в соответствии с требованиями УПК РФ. Производство экспертизы было поручено экспертам КГБУЗ ККБСМЭ. В состав комиссии вошли:

- <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

каждый из которых обладает специальными познаниями в данной области, сомневаться в компетентности которых у суда оснований не имеется. Перед дачей заключений все вышеперечисленные государственные судебные эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, о чем свидетельствуют их подписи на первых страницах заключений.

Нарушений процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве комиссионных судебно-медицинской экспертиз, в том числе дополнительных, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, допущено не было.

В связи чем, оснований для признания недопустимыми доказательствами в соответствии со ст. 75 УПК РФ вышеприведенных 4 заключений комиссионных экспертиз, 3 из которых дополнительные, суд не усматривает.

В опровержение заключений 4 комиссионных экспертиз, стороной защиты предоставлены:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Как видно из текстов данных заключений, каждое из них содержит в себе мнения, суждения специалистов о необоснованности выводов комиссионных экспертиз. При этом защитником были поставлены конкретные вопросы:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Порядок назначения и проведения по уголовному делу судебной экспертизы регламентированы положениями ст. ст. 195 – 207, 283 УПК РФ.

При этом специалист Ч.В.И. самостоятельно составил обстоятельства дела и исследовательскую часть (лист 17), без участия второго специалиста С.Н.Ю., тогда как согласно УПК РФ установление обстоятельств дела является исключительной компетенцией соответствующего должностного лица – следователя. Заключение специалистов Ч.В.И. и С.Н.Ю. составлено, на основе представленных им защитником Лепехиным В. Н. материалов – незаверенных фотокопий в форме электронных файлов, материалы уголовного дела в полном объеме и оригиналы медицинских документов в отношении И.А.Г. специалистам не предоставлялись.

Из представленного стороной защиты экспертного заключения ОО «ААРКО» следует, что данное заключение не отвечает предъявленным требованиям, не содержит ни вводной, ни описательной, ни резолютивной частей, не говоря уже об исследовательской части. Заключение также составлено, на основании незаверенных фотокопий документов в форме электронных файлов, представленных защитником Лепехиным В. Н., за подписью председателя экспертного совета Ш.Д.Л., подписей остальных трех членов совета заключение не содержит, за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ председатель и члены экспертного совета не предупреждались.

По мнению суда оба данных заключения были получены защитником вне установленного уголовно-процессуальным законом порядка, без соблюдения обязательных условий, предусмотренных ст. ст. 195 – 207 УПК РФ, поскольку ни следователем в рамках расследования уголовного дела, ни судом при рассмотрении уголовного дела по существу экспертный совет ОО «ААРКО», а также специалисты Ч.В.И. и С.Н.Ю. до дачи ими своих заключений, к участию в деле не привлекались, в связи с чем, стороной защиты нарушен порядок, предусмотренный УПК РФ по привлечению в уголовное дело соответствующих экспертов и специалистов.

При таких обстоятельствах, представленные стороной защиты заключения, выданные экспертным советом ОО «ААРКО», а также специалистами Ч.В.И. и С.Н.Ю., привлеченными стороной защиты в ином порядке, нежели предусмотренном уголовно-процессуальным законом, не могут быть приняты как достоверные и допустимые доказательства, опровергающие заключения 4 комиссионных экспертиз, проведенных в КГБУЗ ККБСМЭ вышеуказанными экспертами, имеющими необходимое образование, стаж работы, квалификацию, исследовавшими подлинники материалов уголовного дела и медицинские документы в отношении И.А.Г., заверившими свои заключения своими подписями и печатью государственного экспертного учреждения. Эксперт М.Г.В. в ходе допроса в суде подтвердил изложенные в заключениях выводы, подробно пояснив, на основании чего к ним пришли составы экспертных комиссий.

Также по ходатайству стороны защиты в судебном заседании, путем видеоконференц-связи был допрошен в качестве специалиста доктор медицинских наук, профессор, заведующий отделением анестезиологии и реаниматологии с палатами интенсивной терапии ФГБУ НМИЦ хирургии им. В.А.В. МЗ РФ П.Г.П., пояснивший, что защитником ему было представлено большое количество документов, изучив которые он пришел к выводу, что врач – <данные изъяты> Молдакунов Б. А. в ходе наблюдения за пациентом И.А.Г. все манипуляции с точки зрения анестезиологии и реаниматологии выполнил своевременно, квалифицированно, в соответствии с определенными стандартами; специалист не считает, что смерть пациента наступила от пневмоторакса, т. к., по его мнению, в экспертизе трупа И.А.Г. описана морфологическая картина <данные изъяты>.

Суд относится критически к показаниям специалиста П.Г.П., поскольку его пояснения являются отдельной точкой зрения, участия в проведении судебно-медицинских экспертиз по делу он не принимал, постановка перед ним вопросов, входящих в компетенцию экспертов недопустима. Кроме того, специалистом П.Г.Б. в полном объеме не были изучены материалы уголовного дела в отношении Молдакунова Б. А. и медицинские документы на имя И.А.Г., включая рентген-снимки и результаты гистологических исследований.

Вышеприведенные показания государственного судебно-медицинского эксперта КГБУЗ ККБСМЭ М.Г.В., имеющего высшее медицинское образование и ученое звание кандидата медицинских наук, являющегося врачом первой квалификационной категории со стажем работы 16 лет, сомневаться в компетентности которого у суда оснований не имеется, суд напротив принимает во внимание, как согласующиеся с выводами проведенных по делу четырех комиссионных экспертиз, признанных судом допустимыми доказательствами по делу. Эксперт М.Г.В. предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Ссылка защитника на экспертную заинтересованность в исходе дела, в том числе на корпоративный интерес в сохранении выводов комиссионных экспертиз, как указывалось судом выше, объективными данными не подтверждена, является голословным утверждением стороны защиты.

Таким образом, каких-либо оснований ставить под сомнение обоснованность и правильность заключений комиссионных экспертиз №№ не имеется.

Те сомнения, что привел защитник в ходе судебного следствия со ссылкой на заключения специалистов Ч.В.И. и С.Н.Ю. относительно содержания вышеприведенных комиссионных судебно-медицинских экспертиз, не рассматриваются судом, как недостатки, способные опорочить правильность сделанных экспертных выводов.

По смыслу закона, доказательствами по уголовному делу являются заключение и показания эксперта, которые, как и все доказательства (ст. 240 УПК РФ), подлежат непосредственному исследованию в судебном заседании. Заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами. При указанных обстоятельствах заключения комиссионных экспертиз №№, № для суда не имеют большей юридической силы и оценены судом наравне с иными имеющимися в уголовном деле доказательствами, в их совокупности, в том числе представленными стороной защиты.

Довод подсудимого о том, что <данные изъяты> у пациента И.А.Г. мог возникнуть спонтанно опровергается заключением дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы №, из выводов которой следует, что при исследовании трупа и по данным судебно-гистологического исследования не обнаружено <данные изъяты> изменений, которые характерны для тех заболеваний, при которых возникают спонтанные разрывы <данные изъяты>. На что также указал суду эксперт М.Г.В. в ходе его допроса.

Вопреки доводам стороны защиты возникновение у пациента пневмоторакса до поступлении в КГБУЗ «Боготольская МБ» исключается, поскольку согласно содержащимся в медкарте данным первичного осмотра пациента хирургом, у И.А.Г. дыхание было везикулярное, проводилось во все отделы, на что также указал суду эксперт Ж.А.С. в ходе его допроса, пояснив, что это свидетельствует о целостности обоих легких пациента на момент его первичного осмотра хирургом.

Вопреки доводам стороны защиты об отсутствие <данные изъяты> пациента И.А.Г. повреждения от <данные изъяты> экспертная комиссия в своем заключении № указала, что повреждение <данные изъяты> при подключичной катетеризации могло быть нанесено только <данные изъяты>

Факт того, что врач – <данные изъяты> Молдакунов Б. А. не дожидаясь окончания рабочего времени (ДД.ММ.ГГГГ, 08:00), не позднее 06 часов 21 минуты ДД.ММ.ГГГГ покинул КГБУЗ «Боготольская МБ», уехав к месту своего жительства в <адрес>, подтверждается информацией о соединениях между абонентами и_или абонентскими устройствами абонента Молдакунова Б. А. №, согласно которой ДД.ММ.ГГГГ, в 07 часов 23 минуты 04 секунды с его номера прошел исходящий звонок на №, при этом соединение между абонентами произошло через вышку сотовой связи по адресу: <адрес>, <адрес>, что свидетельствует о том, что в указанное время подсудимый находился в районе <адрес>; показаниями свидетеля В.П.В., являющегося сотрудником ОГИБДД МО МВД России «Боготольский», пояснившего, что в утренние часы время в пути на легковом автомобиле от КГБУЗ «Боготольская МБ» до пгт <адрес> занимает не менее 1 часа, показаниями свидетеля Г.В.В., из которых следует, что 23.04.2018, в 06 часов 30 минут Молдакунова Б. А. в хирургическом отделении уже не было, а также показаниями самого подсудимого, пояснившего, что от КГБУЗ «Боготольская МБ» до <адрес> он доезжал за 1 – 1,6 часа, пациент был осмотрен им около 06-07 утра ДД.ММ.ГГГГ.

Довод подсудимого о том, что после повторной операции он осуществлял ежечасное наблюдение за пациентом И.А.Г. опровергается записями подсудимого в медицинской карте стационарного больного И.А.Г., согласно которым пациент осматривался врачом – анестезиологом-реаниматологом Молдакуновым Б. А. ДД.ММ.ГГГГ только трижды, в 08:15, 14:00 и в 21:30, при этом явное ухудшение состояния больного прослеживается по карте наблюдения ПИТ с 13:00 ДД.ММ.ГГГГ, о чем также показал суду свидетель Г.В.В., указав на снижение артериального давления у Иванова к 13:00 до 71/40 (в 12:10 АД 113/71). При наличии со стороны Молдакунова Б. А. ежечасного наблюдения за пациентом, ухудшение его состояния было бы выявлено подсудимым уже к 13:00, а не в 14:00, как это имело место.

Оснований полагать, что причиной смерти И., с учетом позиции подсудимого и его защитника, явилось абдоминальное ранение с развитием перитонита, осложнившееся полиорганной недостаточностью, у суда не имеется, поскольку согласно заключению дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № смерть больного И.А.Г. наступила от <данные изъяты> Допрошенный по делу эксперт М.Г.В. подтвердил выводы комиссионной экспертизы, исключив причину смерти, указанную стороной защиты.

Ссылка подсудимого на то, что ДД.ММ.ГГГГ в 17:00, в результате дренирования плевральной полоти пациента И.А.Г. напряженный пневмоторакс у него был купирован, а средостение не смещено, является несостоятельной. Так, согласно заключению дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № членами комиссии при даче заключения были изучены представленные на экспертизу рентгенограммы на имя И.А.Г. с описанием врача-рентгенолога М.А.А. (член комиссии), согласно которым на рентгенограммах органов грудной клетки № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>

Доводы стороны защиты о том, что органами следствия не проверена причастность к совершению преступления в отношении И.А.Г. врачей-хирургов Г.В.В. и Ф.А.Р. суд не принимает во внимание, поскольку согласно ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению. Кроме того, согласно выводам, изложенным в заключении дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы №, причинной связи между неблагоприятным исходом (смертью И. и действием (бездействием) врача-хирурга Г.В.В. не имеется, т. к. действия врача-хирурга Г.В.В. не определяли причину возникновения и динамику развития <данные изъяты>

С учетом совокупности всех вышеприведенных доказательств, суд критически относится к показаниям подсудимого о его непричастности к инкриминируемому ему деянию, расценивая их как показания, данные с целью избежать уголовной ответственности.

Показания свидетелей А.О.Н. и К.В.П. об иной причине смерти И.А.Г. (<данные изъяты>) суд не принимает во внимание, относится к ним как к точке зрения свидетелей, являющихся сотрудниками КГБУЗ «Боготольская МБ» и бывшими коллегами подсудимого, которая опровергается четырьмя заключениями комиссионных судебно-медицинских экспертиз, выводы которых о причине смерти пациента И.А.Г. судом приведены выше.

Оглашенные по ходатайству стороны защиты показания свидетеля Ф.А.Р. об обстоятельствах проведения им двух операций, а также свидетеля И.В.С. об обстоятельствах причинения им ДД.ММ.ГГГГ И.А.Г. колото<данные изъяты> по мнению суда, не свидетельствуют о непричастности Молдакунова Б. А. к совершению преступления.

Согласно п. 2 Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «анестезиология и реаниматология», утвержденного Приказом Минздрава России от 15.11.2012 № 919н, медицинская помощь по профилю «анестезиология и реаниматология» оказывается в экстренной, неотложной и плановой формах и включает комплекс медицинских и реабилитационных мероприятий, целью которых является: поддержание и (или) искусственное замещение обратимо нарушенных функций жизненно важных органов и систем при состояниях, угрожающих жизни пациента; проведение лечебных и диагностических мероприятий пациентам во время анестезии, реанимации и интенсивной терапии; лабораторный и функциональный мониторинг за адекватностью анестезии и (или) интенсивной терапии; наблюдение за состоянием пациентов в пред- и посленаркозном периоде и определение его продолжительности; лечение заболевания, вызвавшего развитие критического состояния.

Таким образом, суд считает установленным, что Молдакунов Б. А., являясь врачом – <данные изъяты>, при проведении наркоза пациенту И.А.Г. при выполнении ДД.ММ.ГГГГ, в 05:50 катетеризации подключичной вены <данные изъяты> допустил дефект оказания медпомощи – <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ, в 14 часов 00 минут, осмотрев И.А.Г., находящегося в ПИТ, Молдакунов Б. А. установил, что пациент находится в крайне тяжелом не стабильном состоянии и назначил ему <данные изъяты>, вызвал дежурного врача-хирурга. При этом Молдакуновым Б. А., ненадлежащим образом исполнявшим свои профессиональные обязанности, ввиду не проведения рентген-контроля грудной клетки (назначенного им через 4 часа после катетеризации), было несвоевременно выявлено у И.А.Г. <данные изъяты>. Кроме того, Молдакунов Б. А., не предвидя возможности наступления смерти И.А.Г., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, в силу возраста, жизненного опыта, наличия специальных познаний в области медицины, должен был и мог её предвидеть, не выполнил при таком ранении и явном ухудшении состояния больного экстренные лечебно-диагностические мероприятия для поддержания адекватной вентиляции легких предупреждения развития напряженного пневмоторакса, что и вызвало наступление смерти больного от острой дыхательной недостаточности. Все вышеизложенное определяет прямую причинную связь действий (бездействий) врача – анестезиолога-реаниматолога Молдакунова Б. А. с наступлением смерти больного И.А.Г.

Оценив исследованные по делу доказательства в совокупности, суд квалифицирует действия Молдакунова Б. А. по ч. 2 ст. 109 УК РФ, как причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. О наличии квалифицирующего признака причинение смерти вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей свидетельствует назначение Молдакунова Б. А. на должность врача – анестезиолога-реаниматолога в КГБУЗ «Боготольская МБ», ознакомление его со своими должностными обязанностями. Ненадлежащее исполнение врачом – <данные изъяты> Молдакуновым Б. А. своих профессиональных обязанностей находится в причинной связи с последствием в виде смерти пациента И.А.Г.

Исследованные в судебном заседании обстоятельства, в том числе данные, характеризующие личность Молдакунова Б. А., отсутствие данных о том, что он обращался к врачам-психиатрам, врачам-наркологам, а также адекватный речевой контакт и поведение подсудимого, не дают оснований полагать, что он страдал психическими заболеваниями в период совершения указанного преступления или в настоящее время, поэтому суд считает необходимым признать его вменяемым в отношении инкриминируемого деяния и подлежащим уголовной ответственности на общих основаниях, предусмотренных ст. 19 УК РФ.

При определении Молдакунову Б. А. вида и меры наказания, суд учитывает требования ст. ст. 6, 60 УК РФ о назначении справедливого наказания, а также характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, которое относится к категории небольшой тяжести, обстоятельства его совершения при неосторожной форме вины к наступившим последствиям, личность виновного, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Молдакунов Б. А. не судим, на учетах у врачей нарколога и психиатра не состоит, официально трудоустроен, женат, имеет постоянное место жительства, по которому, как и по настоящему месту работы, предыдущему месту работы характеризуется положительно, имеет множество грамот и благодарственных писем.

В качестве обстоятельства, смягчающего наказание Молдакунова Б. А., суд учитывает наличие у него одного малолетнего ребенка и одного несовершеннолетнего ребенка.

Кроме того, суд учитывает возраст подсудимого, его состояние здоровья.

Обстоятельств, отягчающих наказание, суд не усматривает.

Учитывая данные о личности подсудимого, фактические обстоятельства преступления и степень его общественной опасности, суд приходит к выводу, что оснований для применения положений ст. 64 УК РФ нет.

В соответствии со ст. 43 УК РФ в целях восстановления социальной справедливости, а также исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, с учетом всех обстоятельств по делу в их совокупности, личности подсудимого, принимая во внимание характер и степень общественной опасности совершенного преступления, направленного против жизни и здоровья, суд, принимая во внимание положения ч. 1 ст. 56 УК РФ, приходит к выводу о том, что Молдакунову Б. А. должно быть назначено наказание в виде ограничения свободы с установлением осужденному обязательных ограничений, предусмотренных ч. 1 ст. 53 ░░ ░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░; ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░. 6 ░░. 53 ░░ ░░, ░░░░░░░░░░░.

░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░. 2 ░░.109 ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ – ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░ ░. 3 ░░. 47 ░░ ░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░ <░░░░░░ ░░░░░░>» ░ ░░░░░░░░░ <░░░░░░ ░░░░░░> ░░░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░. ░. ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ <░░░░░░ ░░░░░░>, ░ ░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░. ░. ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░.░.░. ░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 68639 ░░░. (░░░ 2 ░. ░. 138). ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ (░░░ 2 ░. ░. 141-145).

░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░ ░. ░., ░░░░░░░ ░░░░░░ – <░░░░░░ ░░░░░░>, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ «░░░░░░░░░░░░ ░░» ░.░.░., ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ 1094 ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░. 3 ░░. 98 ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ 21.11.2011 № 323-░░ «░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░» ░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ (░░░) ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░ ░░░░ ░. 1 ░░. 1068 ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ (░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░) ░░░░░░░░░░░░.

░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░ ░. ░. ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░, ░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░.░.░. ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░. ░░. 307 – 309 ░░░ ░░, ░░░

░░░░░░░░░░:

░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░. 2 ░░. 109 ░░ ░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ <░░░░░░ ░░░░░░> ░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░ <░░░░░░ ░░░░░░>.

░░ ░░░░░░░░░ ░. 1 ░░. 53 ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░: ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ (░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░) ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░ ░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░░░ ░.░.░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░: ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░ ░.░.░., CD-R ░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░ «░░░░░░░░░», ░ ░░░░░ 2 ░░░░░░░-░░░░░░ ░░ ░░░ ░.░.░. ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ 10 ░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░, - ░ ░░░ ░░ ░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░. ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░ ░. ░. ░░░░░░░░░░