Решение по делу № 33-934/2020 от 20.03.2020

Судья Зацепилина Е.В. Производство № 33-934/2020

№ 2-339/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

27 мая 2020 г. г. Орёл

Судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда в составе

председательствующего Старцевой С.А.,

судей Бухтиярова А.А., Хомяковой М.Е.,

при секретаре Врацкой А.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Коротеева Александра Александровича к бюджетному учреждению здравоохранения Орловской области «Орловский наркологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Коротеева Александра Александровича на решение Заводского районного суда г. Орла от 11 февраля 2020 г., которым в удовлетворении иска отказано.

Заслушав доклад судьи Хомяковой М.Е., объяснения Коротеева А.А. и его представителя по доверенности Жуликовой Е.А., поддержавших апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам, возражения представителя БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер» КараивановаИ.А., согласного с решением суда, изучив материалы гражданского дела и доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

Коротеев А.А. обратился в суд с иском к Бюджетному учреждению здравоохранения Орловской области «Орловский наркологический диспансер» (далее – БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер», диспансер) о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований ссылалась на то, что <дата>г. произошел несчастный случай, его отец ФИО6 выпал из окна третьего этажа диспансера, расположенного по адресу: <адрес>.

Согласно постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата>, ФИО6 упал из окна третьего этажа здания
БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер», поскольку окна этого здания оборудованы решетками, которые были закреплены ненадлежащим образом.

Указывал на то, что его отец ФИО6 злоупотреблял спиртными напитками на протяжении длительного времени. Периодически <...> родственники привозили его в БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер», где ему оказывали медицинскую помощь.

<дата> во время очередного запоя истец привез отца КоротееваА.Д. в больницу, где ему было назначено лечение в соответствии со стандартом для данного диагноза.

<дата> истцу позвонили из больницы и сообщили о том, что ФИО6 выпал из окна.

Отмечал, что в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела указано о том, что на ФИО6 жалоб от сотрудников больницы и пациентов не поступало. Характеризовали его как обычного больного, вел себя спокойно, ни с кем не конфликтовал, происшествий с его участием не было. Неоднократно заведующую БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер» предупреждали о неисправности решеток, однако, никаких мер к их укреплению предпринято не было.

Согласно акту судебно-медицинского исследования трупа КоротееваА.Д., причиной его смерти явилась закрытая черепно-мозговая травма с ушибом головного мозга, переломами свода и основания черепа впоследствии осложнившаяся двусторонней полисегментарной гипостатической пневмонией. Данные повреждения влекут тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и стоят в прямой причинной связи со смертью.

Полагает, что медицинское учреждение нарушило положения Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и в соответствии со статьями 1064, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации должно компенсировать моральный вред за смерть отца.

На основании изложенного, истец просил суд взыскать с
БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер» компенсацию морального вреда в сумме 1 000 000 руб.

Определением Заводского районного суда <адрес> от <дата> к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены супруга умершего ФИО7, сестра умершего ФИО8, брат умершего КоротеевЮ.Д., Департамент здравоохранения и социального развития <адрес>.

Рассмотрев возникший спор, суд постановил обжалуемое решение.

Коротеев А.А. не согласился с решением суда, в апелляционной жалобе ставит вопрос об его отмене и принятии по делу нового решения об удовлетворении заявленных требований.

Указывает, что суд незаконно возложил на истца бремя доказывания вины ответчика в причинении вреда ФИО6 При этом медицинским учреждением не представлено ни одного доказательства отсутствия своей вины.

Отмечает, что в факт причинения физических и нравственных страданий, их степень подтверждается материалами дела.

Выражает несогласие с установленными судом обстоятельствами событиями, повлекшими смерть ФИО6, произведенной судом оценкой доказательств, в том числе показаний свидетелей.

Полагает, что в диспансере ненадлежащим образом была закреплена решетка на окне, из которого выпал отец истца.

Считает, что сотрудники медицинского учреждения должны производить круглосуточное наблюдение за пациентами и отвечать за их безопасное нахождение в учреждении.

Одновременно указывает, что БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер» не относится к числу учреждений с ограниченным режимом пребывания, поэтому при желании ФИО6 уйти из него, он бы мог это сделать через входную дверь, не подвергая жизнь опасности.

Также ссылается на то, что родственникам ФИО6, погибшего <дата>, сообщили о произошедшем только <дата>, ввиду чего они были лишены возможности приехать на место происшествия и все проконтролировать.

На основании части 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о слушании судебного заседания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (статья 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия приходит к выводу об оставлении решения суда без изменения, апелляционной жалобы – без удовлетворения по следующим основаниям.

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

На основании статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу п. 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

По смыслу указанной правовой нормы для возложения ответственности за причиненный вред необходимо установить наличие вреда, его размер, противоправность действий причинителя вреда, наличие его вины (умысла или неосторожности), а также причинно-следственную связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями.

Согласно ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (п. 1).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2).

В силу пункта 1 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

На основании ст. 5 Федерального закона «Обосновах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» мероприятия по охране здоровья должны проводиться на основе признания, соблюдения и защиты прав граждан и в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.

Государство обеспечивает гражданам охрану здоровья независимо от пола, расы, возраста, национальности, языка, наличия заболеваний, состояний, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и от других обстоятельств.

Государство гарантирует гражданам защиту от любых форм дискриминации, обусловленной наличием у них каких-либо заболеваний.

В силу ст. 19 Федерального закона «Обосновах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пациент имеет право на выбор врача и выбор медицинской организации в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Согласно ст. 37 Федерального закона «Обосновах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи.

В соответствии со ст. 73 Федерального закона «Обосновах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские работники и фармацевтические работники, осуществляют свою деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации, руководствуясь принципами медицинской этики и деонтологии. Медицинские работники обязаны оказывать медицинскую помощь в соответствии со своей квалификацией, должностными инструкциями, служебными и должностными обязанностями.

В соответствии со ст. 98 Федерального закона «Обосновах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» органы государственной власти и органы местного самоуправления, должностные лица организаций несут ответственность за обеспечение реализации гарантий и соблюдение прав и свобод в сфере охраны здоровья, установленных законодательством Российской Федерации. Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно абзаца второго пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

В соответствии с разъяснениями Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (п. 2) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (п. 3).

Кроме того, как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 11 Постановления от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2
статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, для наступления ответственности за причинение вреда необходимо установление противоправности поведения причинителя вреда, факта наступления вреда, причинной связи между противоправным поведением и наступившим вредом, вины причинителя вреда. Отсутствие вины доказывает причинитель вреда.

Общим основанием ответственности за вред, по смыслу п. 2 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ, является вина причинителя, который освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Материалами дела подтверждается и установлено судом, что <дата>г. в 16-30 час. по направлению поликлиники диспансера, а также по рекомендации БУЗ ОО «Орловская областная клиническая больница», ФИО6 был госпитализирован в БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер», расположенный по адресу: <адрес>.

Здание, в котором находится лечебное отделение диспансера, закреплено за БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер» на праве оперативного управления.

Из медицинской карты стационарного больного ФИО6 №, усматривается, что в период с <дата> по <дата> он проходил стационарное лечение во <...> отделении
БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер». Диагноз клинический – <...>

Также из медицинской карты следует, что родственников при сопровождении ФИО6 не имелось, в графе «Разрешаю, в случае необходимости, предоставить информацию о его диагнозе, степени тяжести и характере заболевания» отмечено – «никому не сообщать».

Обстоятельства поступления указанного больного на лечение в диспансер также подтвердил сотрудник медицинского учреждения ФИО9, который <дата> являлся дежурным врачом и принимал пациента ФИО6

Так, из объяснительной ФИО9 от <дата> усматривается, что во время его дежурства <дата> около 16-30 час поступил ФИО6, которого привез сын, который не остался для оформления ФИО6, поскольку спешил и покинул отделение. Оформление истории болезни ФИО6 происходило без присутствия родственников.

Как следует из информированного добровольного согласия на лечение от <дата>, пациенту ФИО6 даны полные и всесторонние разъяснения о характере, степени тяжести и возможных осложнениях его заболевания. Он был ознакомлен с распорядком и правилами лечебно-охранительного режима, установленного в данном стационаре, и обязался его соблюдать.

Из указанного добровольного согласия усматривается, что ФИО6 был предупрежден и осознавал, что отказ от лечения, несоблюдение лечебно-охранительного режима, рекомендаций медицинских работников, режима приёма препаратов, самовольное использование медицинского инструментария и оборудования, бесконтрольное самолечение, а также приём алкогольных напитков и не рекомендованных продуктов питания, могут осложнить процесс лечения и отрицательно сказаться на состоянии здоровья.

При составлении анамнеза <дата> лечащим врачом отмечено, что <...>

Суд первой инстанции также установил, что <дата> примерно в
22-45 час. ФИО6, находясь в палате № <...> отделения, после отбоя, залез на подоконник, личным инструментом – ложкой, вскрыл пластиковое окно, которое невозможно открыть без ручки, находящейся у медицинского персонала, либо постороннего вмешательства, в результате чего сломав металлическую решетку, находящуюся с наружной стороны окна, выпал из него. После произошедшего ФИО6 был госпитализирован в БУЗ ОО «Орловская областная клиническая больница», где <дата> скончался.

Из протокола осмотра места происшествия от <дата> усматривается, что ФИО10 – заведующей наркологического отделения № БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер», УУП ОП № УМВД России по <адрес> в ходе осмотра места происшествия была выдана металлическая ложка, обнаруженная в вещах ФИО6

Из материалов дела видно, что в период нахождения ФИО6 на лечении, состояние его здоровья подвергалось систематическому осмотру врачей диспансера, о чем в его медицинской книжке производились соответствующие записи (осмотр врача <дата> в 09.20час., осмотр врача <дата> в 09.00 час.).

Исходя из содержания указанных записей, произведенных врачом диспансера на основании осмотра и наблюдения за пациентом, следует, что ФИО6 имеет последовательное мышление, ориентируется в месте, времени, собственной личности, на вопросы отвечает по заданной теме, бредовых идей не высказывает, психическое состояние: двигательно спокоен.

Также в медицинской карте пациента ФИО6 имеется запись лечащего врача от <дата>, составленная на основании объяснений дежурной медсестры ФИО11, из которых следует, что она <...>

По записи лечащего врача от <дата> видно, что <...>

<дата> ФИО6 умер, что подтверждается свидетельством о смерти I-ТД № от <дата>

Согласно акту судебно-медицинского исследования трупа ФИО6 от <дата> № причиной смерти явилась закрытая черепно-мозговая травма с ушибом вещества головного мозга, переломами свода и основания черепа впоследствии осложнившаяся двусторонней полисегментарной гипостатической пневмонией.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований ввиду отсутствия в действиях сотрудников диспансера вины в причинении КоротеевуА.Д. повреждений, повлекших его смерть.

Приходя к такому выводу, суд первой инстанции изучил обстоятельства, установленные при проведении проверки по факту выпадения ФИО6 из окна диспансера, ознакомился с имеющимися в материале проверки
№ пр-17 по факту падения ФИО6 и сделанными в ходе осмотра места происшествия фотографиями, из которых следует, что кровать КоротееваА.Д. не располагалась возле окна, находилась ближе к входной двери палаты, а также проанализировал данные о состоянии здоровья ФИО6, отраженные в его медицинской карте и показания свидетелей СапроновойО.С., ФИО13, ФИО14, ФИО15, Эндерс (Гарифуллиной)В.Л., ФИО13, ФИО16, ФИО14, являющихся либо сотрудниками медицинского учреждения, либо его пациентами, указал, что ФИО6 адекватно понимал, что влезать ночью на окно палаты нельзя, что данные действия, а также его действия по вскрытию окна, расположенного на 3 этаже здания диспансера, могут привести к его гибели или повреждению его здоровья.

При этом суд также отметил, что ответчик принял все меры для обеспечения жизни и здоровья пациентов, поскольку окна в палатах закрыты и ручки с окон находятся в сестринской комнате под наблюдением медперсонала, окна открываются для проветривания в присутствии медицинского персонала, то есть не представляется возможным беспрепятственно открыть окно.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда, считает их правильными, соответствующими собранным по делу доказательствам и действующему законодательству, поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие факт наступления смерти ФИО6 в результате виновных действий ответчика.

Доводы жалобы истца не могут повлечь отмену решения суда, поскольку, по сути, сводятся к переоценке имеющихся в деле доказательств, правильно оцененных и исследованных судом первой инстанции.

Довод жалобы о том, что в диспансере ненадлежащим образом была закреплена решетка на окне, из которого выпал ФИО6, был проверен судом первой инстанции и ввиду несостоятельности отклонен, с чем судебная коллегия соглашается.

Так, из акта проведения проверки технического состояния зданий и сооружений БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер» от <дата> усматривается, что комиссией проведена проверка общего технического состояния зданий, сооружений, несущих конструкций и кровель. В ходе проверки выявлено, что несущие и ограждающие конструкции находятся в удовлетворительном состоянии, повреждений не выявлено. Механизмы и открывающиеся элементы окон, замков, дверей, крепления решеток во всех зданиях находятся в исправном состоянии. Дефектные места, требующие длительного наблюдения, не выявлены. Состояние водостоков, ливнеприемников – в рабочем состоянии.

Как правильно указал суд первой инстанции, то обстоятельство, что решетка на окне не удержала ФИО6 и упала на асфальт вместе с ним, не свидетельствует о вине ответчика, поскольку Постановлением Главного государственного санитарного врача РФ от 18 мая 2010 г. № 58 «Об утверждении СанПиН 2.1.3.2630-10 «Санитарно-эпидемиологические требования к организациям, осуществляющим медицинскую деятельность» не предусмотрено обязательное устройство решеток на окнах стационарных отделений лечебных учреждений, в том числе и стационарном отделении наркологических диспансеров. При этом, несмотря на отсутствие требований к решеткам на окнах, ответчик <дата> и ранее проводил проверку технического состояния зданий и сооружений БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер», в которой дефектов установления решеток не выявлено.

Довод жалобы о том, что сотрудники медицинского учреждения должны производить круглосуточное наблюдение за пациентами, в том числе и за ФИО6, и отвечать за их безопасное нахождение в учреждении, также отклоняется судебной коллегией как основанный на неверном толковании норм прав.

Как правильно отметил суд первой инстанции, круглосуточное медицинское наблюдение не включает в себя постоянное присутствие медицинского работника с каждым пациентом. Напротив, ответчик во исполнение приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от <дата> №н обеспечил медицинскую помощь стационарно в условиях, обеспечивающих круглосуточное медицинское наблюдение и лечение. В частности, вечером <дата> ФИО6 в присутствии дежурной медицинской сестры ФИО17 принял необходимые лекарства, входная дверь в отделение была закрыта, что исключило возможность покинуть лечебное учреждение в ночное время. Окна в палате были закрыты, что также без насильственного и постороннего вмешательства исключало возможность покинуть лечебное учреждение в ночное время через окно или падение пациентов из окна. Именно насильственное вмешательство КоротееваА.Д. позволило окну открыться, ввиду чего последний выпал из него на улицу.

Более того, у ответчика не было необходимости помещать ФИО6 в специальную палату и фиксировать его к кровати. Согласно представленной медицинской карте состояние ФИО6 было обычным, с момента поступления в диспансер и до момента падения из окна, а именно, в период с <дата> по <дата> (то есть более 6 дней) ФИО6 пролежал в больнице, его состояние улучшалось, все свидетели по делу подтвердили его спокойное состояние, отсутствие каких-либо жалоб.

Вопреки доводам жалобы о том, что БУЗ ОО «Орловский наркологический диспансер» не относится к числу учреждений с ограниченным режимом пребывания, поэтому при желании ФИО6 уйти из него, он бы мог это сделать через входную дверь, не подвергая жизнь опасности, судебная коллегия учитывает то, что ранее, а именно, в периоды с <дата> по <дата>, с <дата> по <дата>, с <дата> по <дата>, с <дата> по <дата>г. ФИО6 проходил стационарное лечение в наркологических отделениях данного диспансера, ввиду чего понимал собственную возможность прекратить лечение и беспрепятственно покинуть лечебное учреждение в любое время в случае, если не желал продолжения лечения.

По существу все доводы апелляционной жалобы истца сводятся к изложению обстоятельств, являющихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, в связи с чем, основанием для отмены судебного решения не являются.

Нарушений, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, судом первой инстанции при рассмотрении спора не допущено.

На основании изложенного, решение суда является законным и обоснованным и отмене по доводам жалобы не подлежит.

Руководствуясь статьями 327.1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Заводского районного суда г. Орла от 11 февраля 2020 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Коротеева Александра Александровича – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи