Решение по делу № 33-4199/2024 от 30.01.2024

Судья Гильмутдинова А.Ф.                                     УИД 16RS0051-01-

                                                                                      2023-008083-19

                                                                                      № 2-6909/2023

                                                                                      Дело № 33-4199/2024

                                                                                      Учет 202 г

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

18 марта 2024 года          город Казань

    Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе

    председательствующего Сафиуллиной Г.Ф.,

    судей Гильманова А.С., Загидуллина И.Ф.,

    при ведении протокола секретарем судебного заседания Наумовой В.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьиГильманова А.С. гражданское дело по апелляционной жалобе ответчика Ильина С.М. на решение Советского районного суда города Казани Республики Татарстан от 06 сентября 2023 года, которым постановлено:

исковые требования ФИО3 (ИНН .... действующей в своих интересах и как законный представитель несовершеннолетних ФИО2 и ФИО1 к ФИО4 (паспорт серии .... ...., <данные изъяты> районе г. Казани <дата>, код подразделения ....) о взыскании компенсации морального вреда, удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО4 в пользу ФИО3 в счет компенсации морального вреда 300 000 (триста тысяч) рублей.

Взыскать с ФИО4 в пользу ФИО2, в лице законного представителя ФИО3 в счет компенсации морального вреда 300 000 (триста тысяч) рублей.

Взыскать с ФИО4 в пользу ФИО1, в лице законного представителя ФИО3 в счет компенсации морального вреда 300 000 (триста тысяч) рублей.

Взыскать с ФИО4 в пользу ФИО3 в счет возмещения расходов по оплате государственной пошлины 300 (триста) рублей.

В остальной части в удовлетворении исковых требований ФИО3, действующей в своих интересах и как законный представитель несовершеннолетних ФИО2 и ФИО1 к ФИО4 о взыскании компенсации морального вреда, отказать.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав выступление ответчика ФИО4 в поддержку доводов жалобы, объяснения представителя истца ФИО3 - ФИО11, возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО3, действующая в своих интересах и как законный представитель несовершеннолетних ФИО2 и ФИО1, обратилась в суд с иском к ФИО4 о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований истец указала, что <дата> Советским районным судом <адрес> Республики Татарстан по делу .... по иску ФИО3 к ФИО4 об оспаривании отцовства в отношении детей ФИО1, <дата> года рождения, и ФИО2, <дата> года рождения, вынесено решение об удовлетворении исковых требований.

<дата> судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан вынесено определение о принятии отказа ФИО4 от апелляционной жалобы на решение Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан от <дата> по делу .... по иску ФИО3 к ФИО4 об оспаривании отцовства.

Материалами дела было установлено, что <дата> заключен брак между ФИО3 и ответчиком ФИО4, который расторгнут решением мирового судьи судебного участка .... по Приволжскому судебному району от <дата>.

Так как истец не могла самостоятельно зачать ребенка, супруги совместно приняли решение пройти процедуру <данные изъяты>

С этой целью супруги обратились в открытое акционерное общество «Ава-Казань» (далее – ОАО «Ава-Казань»), расположенное по адресу: <адрес>, за оказанием медицинской услуги в сфере вспомогательных репродуктивных технологий.

<дата> супруги подписали информированное добровольное согласие на применение вспомогательных репродуктивных технологий и стали проходить процедуру ЭКО (экстракорпорального оплодотворения). Данным согласием супруги не включили программу донорства эмбрионов (пункт 7 Информированного добровольного согласия).

<дата> супруги договорились встретиться в клинике ОАО «Ава- Казань», где планировали в этот день представить клинике свои биоматериалы, для получения в дальнейшем эмбрионов. Забор биоматериала у ФИО3 производился непосредственно в клинике ОАО «Ава-Казань». Ответчик принес донорский биоматериал с собой, не поставив в известность об этом супругу. Принес биоматериал непроверенного донора.

Считает, что, используя донорскую сперму, ФИО4 подверг истицу и детей большому риску заражения тяжелыми болезнями, который сохраняется до сих пор. Истец, будучи замужем, не собиралась рожать детей от чужого человека, не от мужа.

<дата> в период брака у ФИО3 родились дети:

ФИО1, выписана с роддома диагнозом: <данные изъяты>

ФИО2, выписан с роддома диагнозом <данные изъяты>

В настоящее время несовершеннолетним ФИО1 и ФИО2 исполнилось почти 5 лет, и до сих пор сохраняется проявление тяжелых генетических заболеваний.

Обман ФИО4 раскрылся только тогда, когда начали подрастать дети, непохожими на своего отца - цветом и формой глаз, формой носа и прочее, когда выяснилось, что кареглазый сын ФИО2 не может родиться у двух голубоглазых супругов (голубые глаза - генетически рецессивный признак и вероятность рождения кареглазого ребёнка у голубоглазых родителей практически нулевые).

<дата> истец получила консультацию нейрогенетика ФИО9 в клинике «Ваше здоровье».

Решение Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан от <дата> по делу 2- 2053/2022 по иску ФИО3 к ФИО4 об оспаривании отцовства, вступило законную силу <дата>.

Действиями ответчика, который подверг риску ФИО3 и несовершеннолетних детей ФИО2 и ФИО1, им причинен моральный вред, причинены нравственные и физические страдания, действиями посягающими на принадлежащие ФИО3 и ее несовершеннолетним детям в силу закона нематериальные блага - жизнь, здоровье, достоинство личности, деловую репутацию, ответчиком нарушены личные неимущественные права— уважение на семейную жизнь и прочее.

Ответчик, используя донорский материал, действовал не в интересах семьи, супруги, детей. Фактически ФИО4 скрыл от супруги факт предоставления чужого донорского биоматериала, данный факт был установлен только в ходе судебного заседания об оспаривании отцовства, через четыре года после рождения детей.

Весь период до вступления в законную силу решения Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан об оспаривании отцовства от <дата> ответчик позиционировал себя «отцом» несовершеннолетних детей и пользовался правами «отца», намеренно осложняя и ухудшая жизнь ФИО3 и несовершеннолетних детей ФИО1, ФИО2

<дата> мировым судом судебного участка .... по Приволжскому судебному району <адрес> вынесено решение о расторжении брака между ФИО3 и ФИО4

Фактически брачные отношения между супругами прекращены с декабря 2018 года, когда ФИО3 переехала из дома супруга в <адрес>В в свою квартиру по адресу: <адрес>, несовершеннолетним детям тогда исполнилось 4 месяца.

Основанием для прекращения брачных отношений явилось - агрессивное поведение со стороны ФИО4 при детях, унижения и издевательства, отсутствие заботы о семье, о детях. В период брака ФИО4 часто «срывался» на истце, бил ее. Об этом свидетельствуют постановления о привлечении ФИО4 к административной ответственности по статье 6.1.1 КоАП РФ.

После прекращения брачных отношений ответчик, заявляя, что нарушаются его права как «отца» несовершеннолетних детей ФИО2 и ФИО1 систематически причинял физические и нравственные страдания, истязая истца и детей обращениями: к ФИО3 с требованием предоставить детей для общения, иначе «будешь оштрафована», «буду требовать, чтобы ты понесла ответственность», намеренно осложняя жизнь истца, которая воспитывает одна троих несовершеннолетних детей дошкольного возраста, которые часто болеют, которой нужно еще и обеспечить семью всем необходимым, зарабатывать. Ответчик подкарауливал возле подъезда дома истца, возле детского садика, выключал электричество квартиры истца в щитке в подъезде, приходил с судебным приставом-исполнителем. Ответчик писал обращения на электронную почту истца, в WhatsApp.

Обращался в правоохранительные органы (в ПДН) на ФИО3, указывая в своих обращениях, что истец якобы ненадлежащим образом исполняет свои родительские обязанности, не дает ответчику видеться с детьми, имеется угроза жизни и здоровью детей, просил проверить по месту жительства с кем спят дети:

<дата> КУСП .... ОП .... «Вишневский» УМВД России по <адрес> - «в <адрес> детей, имеется угроза жизни»;

<дата> КУСП .... ОП .... «Гвардейский» УМВД России по <адрес> - просит провести профилактическую беседу с ФИО3, которая не дает встречаться с детьми;

<дата> КУСП .... ОП .... «Вишневский» УМВД России по <адрес> - супруга препятствует осуществлению родительских прав;

В феврале 2021 года КУСП .... ОП .... «Вишневский» УМВД России по <адрес> - хочет увидеться с детьми, жена не пускает;

В феврале 2021 года КУСП .... ОП .... «Вишневский» УМВД России по <адрес> - в отношении бывшей жены - не дает видеться с детьми.

Ответчик на этом основании обратился в Вахитовский районный суд <адрес> Республики Татарстан с иском к ФИО3 об определении порядка общения с детьми (гражданское дело ....).

В рамках дела вынесено определение от <дата> о временном порядке общения с детьми еженедельно в субботу с 9.00- по 12.00 в местах культурно-массового досуга.

Решение по данному делу вынесено <дата>, то есть только после вступления в законную силу решения об оспаривании отцовства. Более одного года ФИО4, как родитель детей, требовал общения с несовершеннолетними детьми, мотивируя законность требований нормами Семейного кодекса Российской Федерации. Требовал даже тогда, когда истец обратилась в суд с заявлением об оспаривании отцовства

ФИО4, зная, что он не биологический отец детям, продолжал третировать семью истца.

Вместе с этим Вахитовским РОСП УФССП России по <адрес> - по временному порядку общения с детьми - <дата> судебным приставом-исполнителем Вахитовского РОСП <адрес> вынесено постановление о возбуждении исполнительного производства ....-ИП, которое прекращено <дата>. Предмет исполнения: определение порядка общения с несовершеннолетними ФИО1 и ФИО2 Истец вынуждена была привозить детей ответчику для общения согласно определению суда. Если дети болели, истец предоставляла справки из медицинских организаций судебному приставу-исполнителю о том, что несовершеннолетние Миша и Катя не смогут прийти на встречу с ФИО4

На встречах ответчик требовал 3-х часового общения, несмотря на то, что дети быстро уставали, плакали, просились домой, им не нравилось времяпровождение в торговых центрах, их обязывали общаться с ФИО4, который для них был чужим. Ответчик игнорировал все просьбы детей и истца прекратить общение.

ФИО3 как могла, поддерживала детей в сложный для них период, в период общения детей с ответчиком не проявляла к нему неуважения или недоверия, чтоб не вызвать у детей к ФИО4 негативных эмоций.

На все обращения ответчика ФИО3 должна была реагировать:

давать объяснения сотрудникам правоохранительных органов;

встречать сотрудников правоохранительных органов у себя в квартире, показывая, где находятся спальные места детей;

еженедельно общаться с судебным приставом-исполнителем в период с <дата> до <дата>;

собирать и привозить детей для общения с ответчиком, на общественном транспорте или просить знакомых отвезти.

ФИО3 приобретено два детских кресла в автомобиль;

поддерживать несовершеннолетних Катю и Мишу при общении с ФИО4;

при согласовании с ответчиком порядка общения с детьми, ФИО3 вынуждена искать платную няню для старшей дочери ФИО15 <дата> года рождения, которая только на 2 года старше несовершеннолетних близнецов.

Действия ответчика подорвали здоровье ФИО3 и несовершеннолетних детей:

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели коронавирусной инфекцией;

с <дата> по <дата> -несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели ОРВИ;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - ОРВИ;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - ОРВИ;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - острый назофарингит;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - ОРВИ, ротовая инфекция;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - новая коронавирусная инфекция;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз — острый назофарингит;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - ротовая инфекция;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - ОРВИ;

с <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз — острый бронхит;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз: гипертрофия аденоидов;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - острый назофарингит;

с <дата> по <дата> - несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - ОРВИ;

с <дата> по <дата> несовершеннолетние ФИО2 и ФИО1 болели, диагноз - ринофарингит;

с <дата> по <дата> период нетрудоспособности ФИО3 (выписан больничный лист);

с <дата> по <дата> период нетрудоспособности ФИО3 (выписан больничный лист);

с <дата> по <дата> период нетрудоспособности ФИО3 (выписан больничный лист).

Таким образом, действиями ответчика, который позиционировал себя как «отец», таковым не являясь, ссылаясь на свои права «отца» причинен истцу и несовершеннолетним детям моральный вред, причинены нравственные и физические страдания.

Отрицательное поведение «отца», негативно отразится на формировании личности несовершеннолетних ФИО2 и ФИО1 Это подтверждается заключениями специалиста-психолога Медицинского центра «Эра» от <дата>:

в отношении несовершеннолетнего ФИО2 в заключении указано: «...Представление о своей семье отражает существующую семейную ситуацию совместного проживания с мамой и сестрами ФИО16. При исследовании субъективных оценок межличностного отношения к значимым лицам («Два домика». СОМОР) выявляется вовлечение в круг значимых лиц подруг матери, при этом эмоционально предпочитаемыми являются мама и сестры. При необходимости обозначить эмоционально негативное отношение привлекает отрицательных персонажей - Баба Яга, зомби, медведь, лиса, волк. Образ отца в сознании ребенка не персонифицирован и не соотносится с ФИО4. Самостоятельно не актуализирует персону ФИО4 при направленном опросе и демонстрации фотографии ФИО4 демонстрирует по отношению к нему эмоциональное отвержение - «дяденька плохой», размещает его в «плохой» домик вместе с Бабой Ягой».

Медицинским психологом сделан вывод в отношении ФИО2: ФИО2 по своему возрасту и уровню психического развития характеризуется, естественной возрастной несформированностъю произвольного запоминания и воспроизведения, неразвитостью механизмов долговременной памяти, непосредственным, синкретным характером восприятия и мышления, удовлетворительным для своего возраста уровнем интеллектуальных способностей. Анализ субъективных оценок межличностных взаимоотношений ребенка со значимыми лицами обнаруживает эмоциональную привязанность с мамой и сестрами (<данные изъяты>). Образ отца в сознании ребенка не персонифицирован и не соотносится с ФИО4; при направленном опросе актуализирует эмоционально негативное отношение к отцу ФИО4.

в отношении несовершеннолетней ФИО10 в заключении указано: «...При выявлении субъективной межличностных отношении ребенка (методика СОМОР, «Два домика») отмечается доминирование представлений о своей актуальной семье, как состоящей из мамы, брата и сестры, включение в круг значимых лиц Зуфар абы, апы (сестра бабушки), эби (бабушка) Лили апы (тетя). Представление о собственном месте и роли во внутрисемейном взаимодействии свидетельствует о преобладающей эмоциональной привязанности членам своей актуальной семьи - маме и сиблингам. Образ отца в сознании ребенка не персонифицирован и не соотносится с ФИО4. При необходимости обозначить эмоционально негативное отношение привлекает отрицательных персонажей - монстр, зомби, вампиры, «плохой дядя». При направленном опросе поясняет, что «плохой дядя» - «это злой дядя. Он даже мою сестру похитил. Я не спрашивала, как его зовут».

Медицинским психологом сделан вывод в отношении ФИО1: у ФИО1 выявляются развитость речи, достаточный понятийный запас и общая осведомленность, удовлетворительная возрастная сформированность когнитивных возможностей. Анализ субъективных оценок межличностных взаимоотношений ребенка со значимыми лицами обнаруживает эмоциональную привязанность и близость с мамой и сиблингами ФИО17). Образ отца в сознании ребенка не персонифицирован и не соотносится с ФИО4; при направленном опросе актуализирует эмоционально негативное отношение к отцу ФИО4.

Истец считает, что действиями ответчика ей и ее несовершеннолетним ФИО2 и ФИО1 причинен моральный вред, который она оценивает в размере 2 000 000 рублей на каждого, при этом учитывая интенсивность и длительность истязаний, характер вреда, степень тяжести нанесения вреда и риск заражения тяжелыми болезнями, который сохраняется до сих пор, повлекшие физические и нравственные страдания, умышленный характер причинения вреда со стороны ответчика, индивидуально психологические особенности истца, требования разумности и справедливости.

На основании вышеизложенного, истец просит суд:

1. Взыскать с ФИО4 в пользу ФИО3, действующей от своего имени и от имени своих несовершеннолетних детей ФИО2 и ФИО1, возмещение морального вреда в размере 6 000 000 рублей.

2. Взыскать с ФИО4 в пользу ФИО3 государственную пошлину, уплаченную при подаче иска в суд в размере 300 рублей.

В судебное заседание истец ФИО3 не явилась, обеспечила явку своего представителя ФИО11, которая заявление поддержала, требования просила удовлетворить. Дополнительно пояснила, что истец не могла самостоятельно зачать ребенка, поэтому стороны обратились в клинику за ЭКО, подписали заявление об информированном согласии. В заявлении об информированном согласии не предусмотрено использование донорского материала, но предусмотрено экстракорпоральное оплодотворение с использованием суррогатного материнства. Здесь использовали и натуральный цикл, и суррогатную мать. В день пункции фолликулы, супруг пациентки пришел в клинику с документом, удостоверяющим личность, видимо в этот день ответчик сказал сотрудникам, что не хочет сдавать анализ и принес биоматериал с собой. В протоколе указано, что ответчик принес биоматериал из дома. Истец не могла контролировать, какой биоматериал принес ответчик. 5 августа супруги подготовили свое заявление о заморозке эмбрионов, в согласии указано, что это их эмбрионы, стороны подписали это заявление. Дети родились с заболеваниями. У детей до сих пор сохраняются заболевания. Ответчик подверг риску истца и несовершеннолетних детей, ей и детям причинен моральный вред. Ответчик использовал донорский биоматериал. Когда у младшего ребенка ФИО2 стал формироваться цвет глаз, истец начала сомневаться и обратилась к генетику. У двух голубоглазых родителей не может родиться кареглазый ребенок. Таким вопросом ФИО3 стала задаваться через полгода после рождения ребенка. Дети знают о том, что ответчик не является их отцом. У детей фактически сейчас нет отца, они живут с матерью. Ответчик лишил их отцовства и нормального воспитания. Во внесудебном порядке ФИО3 генетическую экспертизу не проводила. Истцу нанесены нравственные и физические страдания тем, что ответчик сменил биоматериал и позиционировал себя все это время как отец, отцом на самом деле не являясь. Есть приказ Министерства здравоохранения, в котором прописано, кто может быть донором биоматериалов. Донорский биоматериал, который представил ответчик, клиникой исследован не был. При прохождении обследования использование донорской спермы осуществляется при наличии согласия, такого согласия получено не было, на донора спермы заполняется карта, в котором указаны внешние данные донора и результаты медицинских исследований.

В судебном заседании ФИО4 с исковым заявлением не согласился, в удовлетворении требований просил отказать. Пояснил, что, когда у них остались эмбрионы, клиника спросила, что с ними делать, можно было их утилизировать, либо использовать для бездетных пар в качестве донорских эмбрионов. Клиника знала об их возрасте с супругой, и об их состоянии здоровья, но несмотря на это предложила им предоставить их эмбрионы для других пар.

ФИО3 препятствовала ему во встречах с детьми около полугода, специально инициировала иск об оспаривании отцовства. Когда у человека нет 18 лет детей, то он согласен на любого ребенка. Старшая дочь истца, это приёмный ребенок. Ее они удочерили вместе с истцом. Когда родилась старшая дочь, он пришел в больницу, на тот момент у него уже был сын. У истца тогда были большие сомнения, ФИО3 задавалась вопросом брать ребенка или нет, на что он ей тут же сказал, что они ее заберут. Врач сказал, что нужно сначала удостовериться в здоровье ребенка, в отсутствии заболеваний, но они хотели удочерить ребенка в любом случае, каких бы патологий у ребёнка бы не было. ФИО5 была согласна на любого ребенка, поэтому никакие нравственные страдания ей тем фактом, что был использован донорский биоматериал и он не является биологическим отцом ее детей, ей причинены не были. В видеоматериале, в приобщении которого суд отказал, было видно, что при первой встрече дети к нему тянулись. Будет время, когда у него будет право прийти к детям и он сообщит им, что является их отцом, они все поймут. Дети относились к нему как к отцу, истец сама настраивает их против него, никаких страданий причинено детям не было. Дети плакали, когда он уходил от них, хотели, чтобы он остался с ними. Через два месяца после удочерения старшей дочери ФИО5, он и истец вступили в брак. ФИО5 лишила троих детей отца, она ими манипулирует.

Суд принял решение в вышеприведенной формулировке.

В апелляционной жалобе ответчик ФИО4 просит отменить решение суда первой инстанции, считая его незаконным и необоснованным. Податель жалобы выражает несогласие с удовлетворением исковых требований, размером компенсации морального вреда, утверждая об отсутствии доказательств причинения морального вреда истцу и детям. Не соглашается с выводами суда о подмене ответчиком биоматериала, указывая на отсутствие доказательств по данному факту. При этом осознает ошибку об отказе проведения экспертизы. Не отказывается от детей, выплачивает алименты.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ответчик ФИО4 апелляционную жалобу поддержал по изложенным в ней доводам. Заявил ходатайство о назначении генетической судебной экспертизы.

Представитель истца ФИО3 - ФИО11, возражала против доводов жалобы, назначения генетической экспертизы, просила решение суда оставить без изменения.

    Рассмотрев дело в пределах доводов апелляционной жалобы в совокупности с исследованными доказательствами, выслушав объяснения ответчика ФИО4, представителя истца ФИО3 - ФИО11, судебная коллегия считает решение суда подлежащим оставлению без изменения по следующим основаниям.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В силу пункта 1 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления суд апелляционной инстанции вправе оставить решение суда первой инстанции без изменения, апелляционные жалобу, представление без удовлетворения.

К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относится право на охрану здоровья (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее по тексту - Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона," неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 -1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда повлекло наступление негативных последствий в виде физических или нравственных страданий потерпевшего (пункт 18).

В силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, с <дата> по <дата> стороны по настоящему делу состояли в браке, который расторгнут решением мирового судьи судебного участка .... по Приволжскому судебному району <адрес> Республики Татарстан от <дата>.

В период брака у сторон родились дети ФИО2, <дата> года рождения и ФИО1, <дата> года рождения.

Судом установлено и сторонами не оспаривалось, что дети у сторон родились с использованием экстракорпорального оплодотворения, которое было проведено сотрудниками АО «Ава-Казань», на основании заключенного между АО «АВА-КАЗАНЬ» и ФИО3 договора возмездного оказания услуг .... от <дата>.

<дата> ФИО3 и ФИО4 подписали информированное добровольное согласие на применение вспомогательных репродуктивных технологий для прохождения процедуры ЭКО (экстракорпорального оплодотворения). При подписании данного согласия, супруги не давали согласия на использование программы донорства эмбрионов (пункт 7 Информированного добровольного согласия).

Вступившим в законную силу решением Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан от <дата> установлено, что ФИО4, <дата> года рождения, уроженец <адрес> АССР, РСФСР, не является отцом ФИО2, <дата> года рождения, и ФИО1, <дата> года рождения, рожденных у ФИО3, <дата> года рождения.

Так судом первой инстанции при рассмотрении данного дела установлено, что ФИО4 при проведении ЭКО принес не свой биоматериал (материал донора), об этом в известность ни супругу, ни сотрудников АО «Ава-Казань» не ставил.

Согласно части 2 статье 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных данным Кодексом.

С учетом изложенной нормы права факт того, что ФИО4 при проведении его супруге ФИО12 процедуры ЭКО был предоставлен донорский биоматериал, повторному доказыванию в рамках рассмотрения настоящего дела доказыванию не подлежит.

Разрешая спор, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что истец не знала о том, что ее супруг не является биологическим отцом ее детей, она не давала своего согласие на использование донорского биоматериала для проведения процедуры ЭКО, не собиралась рожать детей от неизвестного ей человека, донорский биоматериал не прошел предусмотренных законом проверок, что в свою очередь подвергло опасности здоровье ее детей, ввиду вероятности возникновения у них различного рода заболеваний, безусловно, нанес истцу нравственные страдания, затрагивающие его личные не имущественные права. Сам по себе факт того, что по прошествии 4 лет, оказалось, что отцом ее детей ее супруг не является, дети ею рождены от неизвестного ей человека, необратимость данного факта, невозможности его исправить, свидетельствует об испытании ею психологического стресса, который вызвал не только личные психологические травмы, но и стеснение и неудобства перед окружающими, причинили истцу нравственные страдания, которые выразились в переживаниях, моральной травме, дискомфорте.

Доводы истца о причинении ее несовершеннолетним детям, вышеназванными действиями ответчика нравственных страданий, также заслуживают внимания. Несовершеннолетние на протяжении длительного периода времени считали ответчика отцом, называли его папой, впоследствии оказалось, что он не их отец и отца у них нет. В силу малолетнего возраста данные обстоятельства, для детей являются психотравмирующими, свидетельствующими о несении ими нравственных страданий.

При этом суд учитывает, что в пункте 28 вышеназванного постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации, моральный вред, причиненный лицу, не достигшему возраста восемнадцати лет, подлежит компенсации по тем же основаниям и на тех же условиях, что и вред, причиненный лицу, достигшему возраста восемнадцати лет.

Таким образом, определяя размер компенсации морального вреда, суд должен в полной мере учитывать предусмотренные законом требования разумности и справедливости, позволяющие, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего.

Судом первой инстанции полно и всесторонне исследованы имеющиеся в деле доказательства, в частности истец длительный период времени не могла естественным путем выносить и родить детей, в этой связи сам по себе факт положительного исхода ЭКО и рождение на свет самой истицей ФИО2 и ФИО1, был для истца приятным событием в ее жизни.

Между тем сам по себе факт того, что истец стала матерью, дети для нее являются долгожданными, до этой процедуры были неудачные попытки ЭКО, она была согласна на вынашивание ее детей суррогатной матерью, не свидетельствует о том, что действиями ответчика ею не были понесены нравственные страдания, а лишь смягчает степень и размер данных страданий. Кроме этого, истец не была согласна и не рассматривала вариант использования донорского материала для процедуры ЭКО, желала и намеривалась быть биологической матерью детей и чтобы биологическим отцом был ее супруг. Более того донорский материал не был проверен, что повергает опасности здоровье ее детей. В настоящее время изменить сложившиеся обстоятельства в силу объективных причин не представляется возможным, что увеличивает степь нравственных страданий истцов.

При таких обстоятельствах, оценив собранные по делу доказательства в совокупности, учитывая степень нравственных и физических страданий истца, несовершеннолетних детей, конкретные обстоятельства, при которых были причинены нравственные страдания детям, наступившие последствия, продолжительность нравственных и физических страданий, суд первой инстанции обоснованно, в соответствии с требованиями норм действующего законодательства, с учетом всех заслуживающих внимания обстоятельств правильно определил размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с ответчика в пользу ФИО3 и ее несовершеннолетних детей по 300 000 рублей на каждого.

        Судебная коллегия с такими выводами суда соглашается, поскольку они основаны на законе, правильном определении юридически значимых обстоятельств по делу, их тщательном исследовании и правильной оценке совокупности имеющихся в деле доказательств.

Кроме этого, судебная коллегия отмечает, что поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

В данном случае судом первой инстанции учтены все доводы сторон, размер компенсации морального вреда определен с учетом обстоятельств дела, кроме того, законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания. Исходя из конкретных обстоятельств настоящего дела, судом указанные условия соблюдены. Размер компенсации морального вреда определен судом в соответствии с вышеприведенными нормами, является разумным, справедливым и не носит ни характера чрезмерности, ни формального характера, определен с учетом цели реального восстановления нарушенного права, в связи с чем доводы жалобы в данной части судебной коллегией отклоняются.

Вопреки доводам жалобы, правовых и фактических оснований для назначения повторной экспертизы, предусмотренных частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при обсуждении заявленного ходатайства о назначении повторной экспертизы судебная коллегия не усмотрела по следующим основаниям.

Пунктом 1 статьи 3 Конвенции о правах ребенка провозглашено, что во всех действиях в отношении детей независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка.

Ребенок регистрируется сразу же после рождения и с момента рождения имеет право на имя и на приобретение гражданства, а также насколько это возможно, право знать своих родителей и право на их заботу (статья 7 Конвенции).

Таким образом Конвенцией о правах ребенка провозглашено право ребенка знать своих родителей.

В силу пункта 2 статьи 54 Семейного кодекса Российской Федерации каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, насколько это возможно, право знать своих родителей, право на их заботу, право на совместное с ними проживание, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам.

Указанной нормой и статьей 7 Конвенции о правах ребенка обеспечивается право ребенка на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов, всестороннего развития, уважение его человеческого достоинства. Родители несут основную ответственность за воспитание и развитие ребенка. Наилучшие интересы ребенка являются предметом их основной заботы.

Родитель (и) или другие лица, воспитывающие ребенка, несут основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для развития ребенка (статьи 7, 18, 27 Конвенции).

С правом несовершеннолетних детей жить и воспитываться в семье неразрывно связано закрепленное в пункте 1 статьи 55 Семейного кодекса Российской Федерации право детей на общение, в том числе, с обоими родителями, что создает необходимые предпосылки для полноценного воспитания и образования детей.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации установлено, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства. Забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей.

Таким образом, с учетом приведенных норм права, при разрешении споров, затрагивающих права ребенка, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка.

Пункт 2 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации имеет целью реализацию принципа обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних (пункт 3 статьи 1 данного Кодекса) (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 912-О, от 20 июля 2023 года N 2092-О и др.).

При этом в соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что лицо, записанное отцом (матерью) ребенка, не является его биологическим родителем, суд вправе вынести решение об удовлетворении иска об оспаривании записи об отце (матери) ребенка в записи акта о рождении ребенка (абзац первый пункта 29 Постановления от 16 мая 2017 года N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей").

Кроме этого, указанный Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 20 постановления от 16 мая 2017 года N 16 указал, что для разъяснения вопросов, связанных с происхождением ребенка, суд вправе с учетом мнения сторон и обстоятельств по делу назначить экспертизу, в том числе и молекулярно-генетическую, позволяющую установить отцовство (материнство) с высокой степенью точности.

Из материалов дела следует, что определением Советского районного суда города Казани Республики Татарстан от 16 марта 2022 года по ходатайству истца для разрешения вопроса является ли ответчик биологическим отцом была назначена судебно-медицинская молекулярно-генетическая экспертиза, при этом судом сторонам были разъяснены положения части 3 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о последствиях уклонения стороны в экспертизе и непредставления экспертам необходимых материалов для проведения исследования (л.д. 56).

Определением суда при назначении молекулярно-генетической экспертизы, на стороны была возложена обязанность явится в экспертное учреждение для забора биоматериала.

<дата> от экспертного учреждения в адрес суда поступило письмо об уведомлении сторон о дате и времени явки ГАУЗ «РБ СМЭ МЗ РТ» для сдачи биологических образцов. Дата явки назначена на <дата> на 9 часов 00 минут по адресу: <адрес>, корпус 1.

Ответчик извещен <дата> в 8 часов 10 минут по контактному телефону о месте и времени сдачи биологических образцов.

От экспертного учреждения в адрес суда поступила справка .... от <дата> с указанием на то, что ФИО3 с детьми ФИО1, <дата> года рождения и ФИО2, <дата> года рождения, находились <дата> с 9 часов 00 минут до 9 часов 50 минут в судебно-биологическом отделении ГАУЗ «РБ СМЭ МЗ РТ» для взятия образцов крови на основании определения Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан от <дата>.

Ответчик ФИО4 от сдачи крови отказался. На этом основании экспертиза по делу проведена не была.

В соответствии с частью 3 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

При таких обстоятельствах решением Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан от <дата> исковые требования ФИО12 к ФИО4 об оспаривании отцовства были удовлетворены.

<дата> судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан вынесено определение о принятии отказа ФИО4 от апелляционной жалобы на решение Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан от <дата> по иску ФИО3 к ФИО4 об оспаривании отцовства.

При таких обстоятельствах, само по себе осознания ошибки об отказе проведения экспертизы не может являться основанием для назначения по делу повторной судебной экспертизы, направленной фактически на оспаривание вступившего в законную силу решения Советского районного суда <адрес> Республики Татарстан от <дата>.

Как вытекает из материалов дела, ФИО4, принимая решение об отказе в сдаче крови (л.д. 56), находился в состоянии, при котором он осознавал в полной мере значение своих действий и правовых последствий.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что согласно части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному гражданскому делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Следовательно, судебная коллегия согласна с оценкой доказательств, данной районным судом, оснований для назначения повторной экспертизы судебная коллегия не усматривает.

Доводы апеллянта о том, что суд необоснованно сослался на недоказанность должного участия его в жизни и воспитании детей, отклоняются, поскольку не имеют существенного значения, так как суды правильно разрешили спор, исходя из интересов детей.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции при разрешении спора правильно определены юридически значимые обстоятельства, применены нормы материального и процессуального права, выводы суда соответствуют установленным по делу обстоятельствам, анализ представленных суду доказательств, их оценка подробно изложены в обжалуемом решении суда.

В соответствии со статьей 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно части 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований.

Поскольку, заявленные истцом требования носят неимущественный характер, судом иск удовлетворен частично, понесенные истцом расходы на уплату государственной пошлины подлежат возмещению ответчиком. С ФИО4 в пользу ФИО3 в счет возмещения расходов по оплате государственной пошлины подлежит взысканию 300 рублей.

Решение суда в данной части не обжалуется, оснований для проверки законности принятого решения суда в полном объеме судебная коллегия не усматривает.

Других доводов, свидетельствующих о неправильности вынесенного судом первой инстанции решения, в апелляционной жалобе не содержится, соответствующих доказательств к жалобе не приложено, а суд апелляционной инстанции в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе.

            Решение суда требованиям материального и процессуального закона не противоречит, оно постановлено с учетом всех доводов сторон и представленных ими доказательств, которые судом первой инстанции надлежащим образом исследованы и оценены, что нашло отражение в принятом решении, в связи с чем оно подлежит оставлению без изменения.

            На основании изложенного, руководствуясь статьями 199, 327, пунктом 1 статьи 328, статьей 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Советского районного суда города Казани Республики Татарстан от 06 сентября 2023 года по данному делу оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика Ильина С.М.- без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в срок, не превышающий трёх месяцев, в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (город Самара) через суд первой инстанции.

Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 25 марта 2024 года.

Председательствующий

Судьи