Решение по делу № 2-644/2020 от 10.08.2020

№ 2- 644/2020

УИД 22RS0037-01-2020-000866-98

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

6 октября 2020 года                                                          с. Павловск

Павловский районный суд Алтайского края в составе:

председательствующего - судьи Ждановой С. В.,

при секретаре                                   Осыко А.В.,

с участием прокуроров:                  Рыжакина Д.А., Панасюк Д.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Лущаева П. С. к обществу с ограниченной ответственностью «Завод железобетонных изделий-30» о взыскании компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л:

Лущаев П.С. обратился в Павловский районный суд <адрес> с иском к ООО «Завод железобетонных изделий-30», просит взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в результате несчастного случая на производстве в размере 400000 рублей.

В обоснование требований указывает, что с ДД.ММ.ГГГГ до мая 2020 года работал в ООО «Завод железобетонных изделий-30» в должности арматурщика, по адресу: <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ около 11 часов он находился на своем рабочем месте, где с ним произошел несчастный случай, на него упал лист металла. При указанных обстоятельствах, согласно медицинскому заключению <номер> от ДД.ММ.ГГГГ ему был причинен тяжкий вред здоровью, а именно, закрытый неосложненный компреcсионный перелом позвонка III степени с частичным стенозом позвоночного канала. Также имелись ссадины левого плеча, предплечья и на голове. В результате полученных телесных повреждений стал инвалидом III группы и на 40 % утратил профессиональную трудоспособность.

Несчастный случай на производстве, согласно акту комиссионной проверки <номер> от ДД.ММ.ГГГГ, имел место в виду нарушений ответчиком требований ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации и п. 2.13 должностной инструкции мастера формовочного цеха, а именно, в виду недостатков в организации контроля за производственной и трудовой дисциплиной на рабочем месте, а также необеспечение функционирования системы управления охраной труда, поскольку не были выявлены опасности на рабочем месте, не определены методы оценки уровня профессиональных рисков с учетом характера своей деятельности и сложности выполняемых операций. Не разработаны меры по исключению или снижению уровней профессиональных рисков, чем нарушены требования ст. 121 Трудового кодекса Российской Федерации, п. п. 34, 38, 39 приказа Министерства труда и социальной защиты РФ от ДД.ММ.ГГГГ <номер> и приказа <номер> от ДД.ММ.ГГГГ ООО «ЗЖБИ-30».

Непосредственно при причинении травмы, повлекшей инвалидность, истец испытал сильную физическую боль, от которой закричал, лист металла упал ему на голову, когда он сидел на корточках, в силу случайных обстоятельств, он не потерял сознание, поскольку рядом никого не было, а лист был тяжелым, более 300 кг. Его придавило к полу и он стал задыхаться. Он испугался, что не сможет выбраться, а также от боли стал кричать сильнее о помощи, но так как в цехе было шумно, его никто не слышал. Более того, лист металла был горячий, так как длительное время подвергался резке с помощью газовой сварки. С невыносимой болью в спине и шумом в ушах, осознав, что ему никто не поможет, испытывая боль, страх и страдание, он стал выкарабкиваться из-под листа. Ему удалось выбраться самостоятельно из-под листа железа, потому что тот одним краем упал на швеллер, иначе бы он задохнулся от давления листа. Выбравшись, он привстал и сразу же от резкой пронзительной боли в спине упал, лежа, продолжал звать на помощь, через некоторое время его услышали. Спустя около часа после получения травмы за ним приехала скорая помощь, экстренно его доставили в отделение нейрохирургии Городской больницы <номер> <адрес>. С ДД.ММ.ГГГГ находился на стационарном лечении. ДД.ММ.ГГГГ был прооперирован, в позвоночник, на болты, ему были установлены металлические конструкции, операция проходила под общим наркозом, из которого он тяжело выходил. Все это время он не мог передвигаться, употреблял пищу лежа, при этом сильная боль проходила только после приема сильных болеутоляющих или уколов.

На стационарном лечении в Городской больнице <номер> он находился до ДД.ММ.ГГГГ, после выписки из стационара ему было рекомендовано наблюдение и лечение у хирурга амбулаторно, соблюдение ортопедического режима; спать на ровной полужесткой постели, ношение ортопедического корсета а течение 3 месяцев, исключать упражнения направленные на развитие гибкости.

С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он проходил стационарное лечение в КГБУЗ «Обь», по окончании лечения ему были выданы рекомендации в виде исключения: избыточных физических нагрузок, длительных статических положений, работы в наклон, бега, прыжков, круговых движений в послеоперационной области, рекомендовано: подъем тяжестей до 3-5 кг, ношение полужесткого корсета в течение 3 месяцев, соблюдение правил ортопедии, режима, курсы герудотерапии (2 раза в год) при отсутствии противопоказаний, наблюдение хирурга и невролога по месту жительства.

По состоянию здоровья с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ его отправляли на лечение в <адрес>, но ему было тяжело, поэтому от прохождения названного лечения он отказался.

Как во время нахождения на стационарном лечении, так и в промежутках между ними, в периоды реабилитации после хирургических вмешательств, его жизнь была наполнена физическими страданиями и переживаниями. Он ощущал боль от хирургического вмешательства, снятия швов после операции, боль от многочисленных инъекций в спину: противовоспалительных, противомикробных, восстанавливающих, для снятия болевого синдрома, которые делали как во время стационарного лечения, так и длительное время после него. По результатам лечения восстановить здоровье не получилось и ему установлена III группа инвалидности.

При этом он – молодой человек, проживает совместно с отцом, отец не работает по состоянию здоровья, собственного жилья он не имеет, денежных сбережений у него нет. Ранее состоял в браке, от брака имеется дочь, Лущаева Анастасия, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, которая находится на его содержании. До несчастного случая на производстве был трудоустроен, получал заработную плату по основному месту работы 18000 – 20000 руб., периодически подрабатывал, от чего имел дополнительный доход. После травмы лишен возможности выполнять тяжелый физический труд, которым зарабатывал себе на жизнь. Кроме физических неудобств и материальных убытков полученная травма и инвалидность причиняют ему переживания и нравственные страдания, что он не может быть опорой и кормильцем для отца, дочери, не может выполнять работу по дому и на приусадебном участке, что в 28 лет, будучи здоровым дееспособным мужчиной, который вел активный образ жизни до получения травмы, занимался спортом и тяжелым физическим трудом, содержал своих близких, из-за халатного отношения ответчика навсегда лишен возможности жить полноценной жизнью, и это вводит его в тяжелую депрессию.

За время болезни, из-за постоянных переживаний по поводу травмы, он стал раздражительным, нервным, у него произошло расстройство сна и психики.

Представитель ответчика после произошедшего несчастного случая его не посещал, никакой поддержки не оказывали, за исключением выплаты материальной помощи в размере 4000 руб., моральный вред не компенсирован, ответчик даже не проявил и не проявляет сочувствие.

Причиненный моральный вред в силу длительности претерпеваемой истцом физической боли, нравственных страданий, необратимости наступивших последствий в виде вмешательства в его организм, установку металлических поддерживающих протезных спиц, утраты общей трудоспособности и получения III группы инвалидности оценивает в 400000 рублей.

Истец Лущаев П.С. в судебном заседании настаивал на удовлетворении требований о взыскании компенсации морального вреда в заявленном размере, пояснил суду, что до полученной травмы у него была совсем другая жизнь. В конце июля 2019 он работал в ООО "Завод железобетонных изделий - 30" арматурщиком, до этого сварщиком, когда стал заготавливать металл на закладные, эти действия совершал по поручению мастера цеха, с ним произошел несчастный случай на производстве в арматурном цехе. В должностные обязанности данный вид работы не входил, но, фактически, это было указание мастера цеха. При выполнении поручения на него упал лист металла, лист был тяжелый, более 300 кг, он стал кричать, звать на помощь, в цехе было очень шумно, его никто не слышал. Лист металла был горячий, так как подвергался резке с помощью сварки, когда выбирался из-под него, получил ожоги руки, спины. Выбравшись из-под металлического листа, не смог стоять на ногах, испытал сильную боль, упал, снова стал кричать, звать на помощь, через некоторое время его услышали коллеги, пришли на помощь, подложили под голову фуфайку и вызвали скорую помощь, до приезда скорой он лежал на полу. Спустя примерно час за ним приехала скорая помощь, его доставили в больницу, там ему сделали рентген, врачи сказали, что у него тяжелый перелом позвоночника и необходимо делать операцию. ДД.ММ.ГГГГ его прооперировали, в позвоночник на болты были установлены металлические конструкции, операция проходила под общим наркозом, от которого очень тяжело отходил. С 29 по 30 июля лежал в больнице, самостоятельно не ходил, на процедуры возили на каталке. ДД.ММ.ГГГГ, на следующий день после проведенной операции, к нему в палату зашел нейрохирург, сказал, что операция прошла успешно, а также, что ему необходимо вставать, на него одели корсет, простоять смог всего 2 минуты, потом сильно закружилась голова, на следующий день он смог простоять 10 минут, спустя неделю смог самостоятельно дойти до туалета, раковины. Представитель ответчика приходил к нему в больницу только три раза: первый раз совместно с инспектором труда, чтобы он написал объяснение по поводу произошедшего несчастного случая на производстве, объяснение он писал под диктовку, затем ему позвонили и попросили изменить показания, чтобы никто не был привлечен к уголовной ответственности, также представитель ответчика приходил в больницу, спрашивал, что необходимо купить. Перед операцией ответчик оказал ему материальную помощь в размере 4000 руб., купил корсет и компрессионные чулки, более никакой помощи не оказывали. В больнице пролежал около двух недель, затем его направили на реабилитацию в санаторий «Обь», до которого он добирался самостоятельно, вызвав такси, ехал всю дорогу лежа. В санатории «Обь» его никто из организации (ООО "Завод железобетонных изделий - 30") не навещал, в санатории пробыл 2 недели. После окончания реабилитации в санатории «Обь» находился на больничном, каждые 2 недели ездил в КГБУЗ «Павловская ЦРБ», ездил на общественном транспорте стоя, никакой помощи ответчик ему не оказывал. Свои моральные страдания оценивает в 400 000 руб., считает размер обоснованным, в таком объеме и просит взыскать с ответчика. В настоящее время не может поднимать тяжести, у него болит спина, при понижении температуры немеют и мерзнут пальцы на ногах, не может заниматься спортом, хотя до полученной травмы летом играл в футбол, зимой - в хоккей. Ранее от занятий спортом получал удовольствие. Также в настоящее время лишен возможности получать дополнительный заработок, до получения травмы подрабатывал: колол дрова, носил уголь, за это ему платили деньги; ранее мог зарабатывать деньги физическим трудом. Сейчас нельзя поднимать тяжести более 3-5 кг. Брак расторгнут, с ребенком проживает раздельно, оказывает материальную помощь на содержании дочери 5000-8000 руб. ежемесячно, покупает ей одежду, помогает стабильно. В тот период, когда находился на больничном, необходимо было занимать денежные средства на содержание дочери, не хватало денежных средств, которые начислялись по больничному листу, появилась задолженность по оплате коммунальных платежей, появились долги среди знакомых. Отец по состоянию здоровья не работает, до получения травмы он его содержал, помогал ему, сейчас лишен такой возможности. Он обращался к неврологу за консультацией, также к жене брата, которая работает в больнице. 3-4 месяца после получения травмы не мог спать, болела шея, приминал таблетки для сна. Также по совету невролога пропивал сирдалуд. Сейчас принимает болеутоляющие препараты, которые влияют неблагоприятным образом на желудочно-кишечный тракт, без лекарств не может обойтись.

Представитель истца Ефименко А.В. требования истца о взыскании компенсации морального вреда поддержал в полном объеме, пояснил суду, что ООО «Завод железобетонных изделий-30» осуществляет деятельность, связанную с источником повышенной опасности, используя взрывоопасные предметы, оборудование, в связи с чем возникает дополнительная ответственность по обеспечению безопасности трудовой деятельности. Согласно заключению по факту несчастного случая ответчиком были нарушены ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации, п. 2.13 должностной инструкции мастера формовочного цеха. Ответчиком были грубо нарушены нормы трудового законодательства, считает, что по вине ответчика произошел несчастный случай, истец выполнял работы по указанию представителя работодателя. Истец испытывал существенные моральные и нравственные страдания, несчастный случай произошел по вине работодателя, были нарушены нормы трудового законодательства ответчиком, считает сумму компенсации морального вреда разумной и объективной.

       Представитель ответчика Игнатулина Л.А. в судебном заседании просила отказать в удовлетворении иска, пояснила, что все, что изложено в исковом заявлении, надумано, ничем не подтверждено. Истец получил травму по собственной инициативе, он не должен был выполнять работу, не входящую в его должностные обязанности, из-за которой произошел несчастный случай на производстве. О том, что на истца было оказано давление, ничем не подтверждено. В акте о несчастном случае на производстве от ДД.ММ.ГГГГ причиной несчастного случая в п. 1 значится нарушение работником трудового распорядка и дисциплины труда - выполнение работ, не входящих в должностные обязанности работника, чем нарушены требования раздела II Должностной инструкции арматурщика 2 разряда.

Исследовав материалы гражданского дела, выслушав доводы истца, его представителя, возражения представителя ответчика, заключение прокурора, полагавшего, что исковые требования обоснованы и подлежат удовлетворению в части, суд приходит к следующему.

            В соответствии с положениями Конституции Российской Федерации, право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (статьи 2 и 7, часть 1 статьи 20, статья 41 Конституции Российской Федерации).

На основании ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации здоровье является нематериальным благом, принадлежащим гражданину от рождения, и подлежит защите.

В соответствии со ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда является одним из способов защиты гражданских прав.

В соответствии со ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя.

Статьей 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Согласно п. 10 ст. 3 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» страховой случай - страховой случай - подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию; несчастный случай на производстве - событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Согласно ст. 15 №125-ФЗ акт о несчастном случае на производстве является обязательным документом для подтверждения страхового случая.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические и нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

П. 3 ст. 8 ФЗ-125 «Об обязательном социальном страховании от несчастного случая на производстве и профессиональных заболеваний» предусматривает возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

При определении конкретного размера компенсации морального вреда суд обязан учитывать все заслуживающие внимания доводы.

Согласно части 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно части 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Как установлено судом и усматривается из материалов дела, Лущаев П.С. ДД.ММ.ГГГГ принят в арматурный цех ООО «Завод железобетонных изделий – 30» сварщиком арматурных сеток и каркасов 3 разряда, с ДД.ММ.ГГГГ переведен арматурщиком 2 разряда в арматурный цех.

В соответствии с актом о расследовании несчастного случая от ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ с 8-00 час. Лущаев П.С. выполнял работу в соответствии с должностными обязанностями. Примерно в 11-00 час. для производственных нужд Лущаев П.С. самостоятельно решил отрезать кусок металла шириной 0, 5 м от основного листа размером 2Х1.5 м. Разметив и расчертив необходимый размер на основном листе металла, Лущаев П.С. взял газовый резак и приступил к резке металла. Закончив резку металла, Лущаев П.С. повернулся, чтобы положить резак, в этот момент он почувствовал, что его резко прижимает к полу. Выбравшись из под листа металла самостоятельно, не смог встать. К Лущаеву П.С. подбежал сварщик. На месте Лущаеву П.С. была оказана первая помощь. Мастеру Х. о случившемся сообщили по телефону, по пути следования от отдела кадров к месту несчастного случая мастер Х. по телефону вызвал бригаду скорой помощи. На автомобиле скорой помощи Лущаев П.С. был доставлен в КГБУЗ «Краевая клиническая больница скорой медицинской помощи».

В соответствии с медицинским заключением <номер> от ДД.ММ.ГГГГ Лущаеву П.С. поставлен клинический диагноз: ЗПТ. Закрытый неосложненный компрессионный перелом L1 позвонка III степени с частичным стенозом позвоночного канала. Согласно определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве указанное повреждение относится к категории тяжелая.

Согласно акту <номер> от ДД.ММ.ГГГГ о несчастном случае на производстве, комиссия в лице государственного инспектора труда Государственной инспекции по труду в <адрес> Андреенкова Н.А., совместно с директором по производству ООО «Завод железобетонных изделий – 30» К., менеджером по персоналу и охране труда ООО «Завод железобетонных изделий – 30» Игнатулиной Л.А., арматурщиком ООО «Завод железобетонных изделий – 30» С., главным техническим инспектором труда <адрес>совпрофа Волошиным О.А., главным специалистом Филиала <номер> ГУ - АРО ФСС РФ Убираевым С.С., главным специалистом отдела управления охраны труда – государственной экспертизы условий труда управления <адрес> по труду и занятости населения Сушко В.И. пришла к выводу, что причинами несчастного случая явились нарушение работником трудового распорядка и дисциплины труда – выполнение работ, не входящих в должностные обязанности работника, чем нарушены требования, раздел II Должностной инструкции арматурщика 2 разряда, неудовлетворительная организация производства – недостатки в организации контроля за производственной и трудовой дисциплиной на рабочем месте, чем нарушены требования ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации, п.2.13 Должностной инструкции мастера мастер формовочного цеха контролирует соблюдение рабочими правил охраны труда и техники безопасности, производственной и трудовой дисциплины, правил внутреннего трудового распорядка, необеспечение функционирования системы управления охраной труда. Не были выявлены опасности на рабочем месте. Не определены методы оценки уровня профессиональных рисков с учетом характера своей деятельности и сложности выполняемых операций. Не разработаны меры по исключению или снижению уровней профессиональных рисков, чем нарушены требования ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации, п. п. 34, 38, 39 приказа Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ <номер>н, приказа <номер> от ДД.ММ.ГГГГ ООО «Завод железобетонных изделий – 30».

В соответствии с выпиской из истории болезни <номер> ДД.ММ.ГГГГ Лущаеву П.С. поставлен окончательный диагноз: ЗПТ. Закрытый неосложненный нестабильный компрессионный перелом тела L1 позвонка 3 ст. с кифотической деформацией и стенозом позвоночного канала. Ссадина левого плеча, предплечья. 31.07 2019 Лущаеву П.С. проведено оперативное лечение: реконструктивно-стабилизирующая операция. Задняя транспедикулярная коррегирующая фиксация Th21-Th22-L2-L3 позвонков конструкцией «TDM» с лигаментотаксисом.

Из пояснений истца следует, что ДД.ММ.ГГГГ его прооперировали, в позвоночник на болты были установлены металлические конструкции, операция проходила под общим наркозом, от которого очень тяжело отходил. С 29 по 30 июля находился на стационарном лечении в больнице, самостоятельно не ходил, на процедуры возили на каталке, самостоятельно не мог передвигаться и осуществлять естественные надобности и уход. На следующий день после проведенной операции, к нему в палату зашел нейрохирург, сказал, что операция прошла успешно, а также, что ему необходимо вставать, на него одели корсет, простоять смог всего 2 минуты, потом сильно закружилась голова, на следующий день он смог простоять 10 минут, спустя неделю смог самостоятельно дойти до туалета, раковины. В больнице пролежал около двух недель, затем его направили на реабилитацию в санаторий «Обь», до которого он добирался самостоятельно, вызвав такси, ехал всю дорогу лежа. После окончания реабилитации в санатории «Обь» находился на больничном, каждые 2 недели ездил в КГБУЗ «Павловская ЦРБ», ездил на общественном транспорте стоя. В настоящее время не может поднимать тяжести, у него болит спина, при понижении температуры немеют и мерзнут пальцы на ногах, не может заниматься спортом, лишен возможности получать дополнительный заработок, помогать дочери и отцу, нельзя поднимать тяжести более 3-5 кг, 3-4 месяца после получения травмы не мог спать, болела шея, приминал таблетки для сна, принимает болеутоляющие препараты, которые влияют неблагоприятным образом на желудочно-кишечный тракт, без лекарств не может обойтись.

Согласно статье 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (статья 1101).

Согласно статье 237 Трудового кодекса Российской Федерации, моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1).

В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (часть 2).

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в соответствии со статьей 237 названного Кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержатся и в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции от 6 февраля 2007 г.).

Как следует из разъяснений, изложенных в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом суду следует иметь в виду что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда (абз. 2).

При этом понятия разумности и справедливости размера компенсации морального вреда являются оценочными, не имеют четких критериев в законе, и как категория оценочная определяются судом индивидуально, с учетом особенностей конкретного дела, перечисленных в законе условий, влияющих на размер такого возмещения. Оценка характера и степени причиненного заявителю морального вреда относится к исключительной компетенции суда и является результатом оценки конкретных обстоятельств дела.

    Поскольку при рассмотрении настоящего гражданского дела установлено, что в результате несчастного случая на производстве и причинения тяжкого вреда здоровью истец Лущаев П.С. вправе требовать компенсации морального вреда.

     Жизнь и здоровье человека бесценны и не могут быть возвращены выплатой денег. Гражданский кодекс Российской Федерации лишь в максимально возможной степени обеспечивает определенную компенсацию понесенных потерпевшим или его близкими имущественных (неимущественных) потерь.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принимает во внимание степень вины ответчика, а именно, недостатки в организации контроля за производственной и трудовой дисциплиной на рабочем месте, необеспечение функционирования системы управления охраной труда, поскольку не были выявлены опасности на рабочем месте, не определены методы оценки уровня профессиональных рисков с учетом характера своей деятельности и сложности выполняемых операций, не разработаны меры по исключению или снижению уровней профессиональных рисков, в результате действий которого был причинен вред здоровью истца, степень вины истца, выразившейся в нарушении трудового распорядка и дисциплины труда – выполнение работ, не входящих в должностные обязанности работника, однако по указанию мастера цеха; характер и степень физических и нравственных страданий истца, который испытывал физическую боль, нравственные страдания, находился на стационарном и амбулаторном лечении, привычный уклад жизни которого нарушен, длительный период времени был ограничен в движении, приобрел в связи с полученной травмой несвойственное молодому возрасту заболевание, инвалидность в связи с трудовым увечьем, а также обстоятельства дела, причинение вреда виновными действиями ответчика, в том числе длительность лечения, а так же материальное положение ответчика.

Исходя из конкретных обстоятельств дела, объема и характера, причиненных нравственных или физических страданий, с учетом требований разумности и справедливости, принимая во внимание, что компенсация морального вреда должна носить реальный, а не символический характер, что к числу наиболее значимых человеческих ценностей относится жизнь и здоровье, защита которых должна быть приоритетной, суд приходит к выводу о взыскании компенсации морального вреда в пользу Лущаева П.С. в размере 300000 руб.

В соответствии со ст.103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

На основании данной нормы государственная пошлина в размере 300 руб., от уплаты которой истец в данном случае освобожден в силу закона, подлежит взысканию с ответчика в доход бюджета <адрес>.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд,

Р Е Ш И Л:

исковые требования Лущаева П. С. удовлетворить в части.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Завод железобетонных изделий - 30» в пользу Лущаева П. С. компенсацию морального вреда в размере 300000 рублей.

В остальной части иска отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Завод железобетонных изделий - 30» в доход бюджета Павловского района Алтайского края государственную пошлину в размере 300 рублей.

Решение может быть обжаловано в Алтайский краевой суд через Павловский районный суд Алтайского края в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья                                                                                                       С. В. Жданова