Решение по делу № 2-158/2018 от 08.09.2017

Дело № 2-158/2018

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

18 января 2018 года город Ижевск

Октябрьский районный суд г. Ижевска в составе:

председательствующего судьи     Габдрахманова А.Р.,

при секретаре              Валиевой Г.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гайнутдинова Р.Р. к Министерству лесного хозяйства Удмуртской Республики, Закрытому акционерному обществу «Биоресурс» о признании договора аренды лесного участка от <дата> <номер> недействительным, к Закрытому акционерному обществу «Биоресурс», Обществу с ограниченной ответственностью «Майский лес» о признании договора перенайма лесного участка от <дата> недействительным,

у с т а н о в и л:

Гайнутдинов Р.Р. (далее по тексту – истец) обратился в суд с иском к Министерству лесного хозяйства Удмуртской Республики (далее по тексту – ответчик, Минлесхоз УР), Закрытому акционерному обществу «Биоресурс» (далее по тексту - ЗАО «Биоресурс») о признании договора аренды лесного участка от <дата> <номер> недействительным, к ЗАО «Биоресурс», Обществу с ограниченной ответственностью «Майский лес» (далее по тексту - ООО «Майский лес») о признании договора перенайма лесного участка от <дата> недействительным.

Исковые требования мотивированы следующим. <дата> между Минлесхоз УР и ЗАО «Биоресурс» был заключен договор аренды лесного участка № 01/2-15/24, по условиям которого были переданы в аренду лесные участки для заготовки древесины, расположенные в <адрес> районе, <адрес> лесничестве:

1) <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>—площадью 26745 Га;

2) <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>—площадью 4 190 Га;

3) <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>—площадью 2482 Га

<дата> между ЗАО «Биоресурс» и ООО «Майский лес» был заключен договор перенайма лесного участка, по условиям которого Арендатор (ЗАО «Биоресурс») передало Новому арендатору (ООО «Майский лес») арендные права на вышеуказанные лесные участки.

На арендуемых кварталах располагаются:

1) <адрес> охотничий заказник — <адрес> лесничество, <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>;

2) <адрес> заказник - <адрес> лесничество, <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>.

Указанные договоры противоречат закону, поскольку в соответствии со ст. 22 Федерального закона от 14.03.1995 N 33-ФЗ "Об особо охраняемых природных территориях" <адрес> охотничий заказник и <адрес> заказник являются территориями, имеющими особое значение для сохранения или восстановления природных комплексов или их компонентов и поддержания экологического баланса.

Вырубка лесных насаждений ООО «Майский лес», в нарушение установленных правил, создают предпосылки к безвозвратной утрате лесных насаждений. Действия ответчиков препятствуют доступу граждан на лесной участок, затрудняют свободу передвижения на территории заказника, делают невозможным его использования, лишают жителей традиционных мест для занятий, сбора ягод, трав, нарушают права граждан на благоприятную окружающую среду.

Гайнутдинов Р.Р. считает, что при совершении сделки был нарушен запрет, установленный ст.22 Федерального закона «Об особо охраняемых природных территориях», сделка посягает на публичные интересы граждан, так как в результате ее совершения наносится вред окружающей природной среде, нарушается экологическая обстановка. В исковом заявлении истец указал, что решением Верховного Суда УР от 3 ноября 2015 года признаны недействительными лесохозяйственные регламенты лесничеств, в части включения в эксплуатационные леса кварталов, их частей в границах охотничьих заказников.

Истец Гайнутдинов Р.Р. извещенный о времени и месте судебного заседания, не явился, дело рассмотрено в его отсутствие в порядке ст.167 ГПК РФ.

В судебном заседании представитель Гайнутдинова Р.Р. – Сюрсин А.С., действующий на основании доверенности, поддержал исковые требования по обстоятельствам, изложенным в иске и в письменных возражениях на отзыв ответчика, при этом пояснил, что 10 летний срок для обращения в суд не был пропущен, поскольку оспаривается договор <дата> года, а обращение в суд было в <дата> году.

В судебном заседании представитель Минлесхоз по УР – Скачков А.Н., действующий на основании доверенности, исковые требования не признал, поддержал письменный отзыв на иск, при этом пояснил, что <дата> был заключен договор в порядке переоформления договора от <дата>, в связи с чем срок давности необходимо исчислять с <дата> года. На момент заключения договора статус лесных участков не был определен, статус лесных участков был определен после заключения договора. Нормы действующего законодательства не содержат запрет на осуществление деятельности на особо охраняемых природных территориях, на территориях заказников рубки не ведутся.

В судебном заседании представитель ООО «Майский лес» - Бажайкин А.Л., действующий на основании доверенности, исковые требования не признал, поддержал письменный отзыв на иск, заявил о пропуске истцом 10 летнего срока обращения в суд, поскольку договор аренды от <дата> был заключен в порядке переоформления договора аренды лесного участка от <дата>, то есть срок давности обращения в суд необходимо исчислять с <дата> года. На момент заключения договора в <дата> году и в <дата> году заказники не относились к особо охраняемым природным территориям. Истец является не надлежащим, поскольку его права не затрагиваются оспариваемыми договорами.

В судебном заседании представитель ООО «Майский лес» - Трошкова Е.В., действующая на основании доверенности, исковые требования не признала, поддержала письменный отзыв на иск.

В судебном заседании представитель ЗАО «Биоресурс» - Огородникова О.В., действующая на основании доверенности, исковые требования не признала, поддержала письменный отзыв на иск.

Выслушав явившихся участников, изучив и проанализировав материалы гражданского дела, суд установил следующие обстоятельства.

<дата> Министерство лесного хозяйства Удмуртской Республики и ЗАО «Биоресурс» заключили договор <номер> аренды лесного участка, в соответствии с которым арендатору передан в аренду лесной участок площадью 33417 га для заготовки древесины, имеет местоположение: <адрес>, ГУ УР «<адрес> лесничество»: <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>—площадью 26745 Га; <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>—площадью 2482 Га; <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>—площадью 4 190 Га. Номер учетной записи в государственном лесном реестре – <номер>.

Вышеуказанный договор был зарегистрирован Управлением Федеральной регистрационной службы по Удмуртской Республике <дата>.

<дата> ЗАО «Биоресурс» и ООО «Майский лес» заключили договор перенайма лесного участка, по условиям которого Арендатор (ЗАО «Биоресурс») передало Новому арендатору (ООО «Майский лес») права аренды по договору аренды лесного участка от <дата> <номер>, а именно права аренды на лесной участок площадью 33229,3 га для заготовки древесины, имеющий местоположение: <адрес> Республика, <адрес> район, <адрес> лесничество: <адрес> участковое лесничество, кварталы: 4<адрес> <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>; <адрес> участковое лесничество, кварталы: <адрес>.

    Указанные обстоятельства установлены в судебном заседании представленными и исследованными в суде доказательствами и сторонами не оспаривались.

    Согласно преамбуле Федерального закона от 14.03.1995 N 33-ФЗ "Об особо охраняемых природных территориях" (далее - Закон N 33-ФЗ) особо охраняемые природные территории - участки земли, водной поверхности и воздушного пространства над ними, где располагаются природные комплексы и объекты, которые имеют особое природоохранное, научное, культурное, эстетическое, рекреационное и оздоровительное значение, которые изъяты решениями органов государственной власти полностью или частично из хозяйственного использования и для которых установлен режим особой охраны.

Статья 22 Закона N 33-ФЗ устанавливает, что государственными природными заказниками являются территории (акватории), имеющие особое значение для сохранения или восстановления природных комплексов или их компонентов и поддержания экологического баланса. Управление государственными природными заказниками федерального значения осуществляется федеральными государственными бюджетными учреждениями, в том числе осуществляющими управление государственными природными заповедниками и национальными парками.

В соответствии с частью 2 статьи 2 Закона N 33-ФЗ государственные природные заказники относятся к особо охраняемым природным территориям.

На территориях государственных природных заказников постоянно или временно запрещается или ограничивается любая деятельность, если она противоречит целям создания государственных природных заказников или причиняет вред природным комплексам и их компонентам (ч. 1 ст. 24 Закона N 33-ФЗ).

Пунктами 1, 3, 4 Положения о государственных охотничьих заказниках, утвержденного постановлением Совета Министров Удмуртской АССР от 09 сентября 1983 года N 264, государственные охотничьи заказники Удмуртской Республики были образованы с целью сохранения, воспроизводства и сохранения отдельных или нескольких видов диких животных, среды их обитания и поддержания целостности естественных сообществ. Объявление территории государственным охотничьим заказником не повлекло за собой изъятия занимаемого им земельного, лесного участка, водного объекта у землепользователей, лесопользователей и водопользователей, которые обязаны были соблюдать установленный в заказнике режим и оказывать всемерную помощь в выполнении возложенных на заказники задач.

При этом к числу заказников, поддерживающих целостность естественных сообществ, характерных для центральных районов Удмуртии и Российской Федерации, одновременно являющихся резерватом всех основных видов охотничьих животных и местами гнездовий серого журавля был отнесен <адрес> заказник; а к заказникам, играющим роль в восстановлении численности видов и сохранения среды их обитания: для лося, норки, медведя, куницы - <адрес> заказник.

На момент рассмотрения дела в суде границы заказников и их режим установлены Постановлением Правительства Удмуртской Республики от 06.12.2010 N 376 (ред. от 05.08.2017) "О внесении изменений и признании утратившими силу некоторых актов Правительства Удмуртской Республики и Совета Министров УАССР" заказники являются особо охраняемыми природными территориями регионального значения, созданы без ограничения срока действия. На территории заказников запрещается деятельность, противоречащая целям создания заказника, в том числе сплошная рубка спелых и перестойных лесных насаждений в местах глухариных токов, барсучьих поселений, гнездования редких хищных птиц, а также в 200-метровых полосах по берегам рек, заселенных бобрами.

Согласно подп.1 п.24 постановления Правительства УР от 06.12.2010 N 376 (ред. от 05.08.2017) <адрес> государственный охотничий бобровый заказник расположен на территории <адрес> и <адрес> районов <адрес>, площадь - 20,78 тыс. га, на землях лесного фонда <адрес> лесничества <адрес> участкового лесничества, <адрес> государственный охотничий комплексный заказник расположен на территории <адрес> и <адрес>ов <адрес>, площадь - 36,18 тыс. га, на землях лесного фонда <адрес> лесничества <адрес> участкового лесничества, <адрес> участкового лесничества, <адрес> участкового лесничества

Исходя из условий оспариваемых договоров, суд приходит к выводу, что договоры заключены, в том числе и на использование особо охраняемых природных территорий, входящих в лесной участок <адрес> лесничества.

Данное обстоятельство ответчиками не оспаривается.

Согласно ст. 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется в том числе путем признания сделки недействительной.

В соответствии со ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (п. 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 74 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума N 25), договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.

В пункте 75 постановления Пленума N 25 указано, что применительно к ст. 166 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной, как посягающая на публичные интересы, например, сделки о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (п. 1 ст. 336, ст. 383 Гражданского кодекса Российской Федерации), сделки о страховании противоправных интересов (ст. 928 Гражданского кодекса Российской Федерации). Само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов.

Пунктом 1 статьи 58 Федерального закона от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды", преамбулой к Федеральному закону от 14 марта 1995 г. N 33-ФЗ "Об особо охраняемых природных территориях" определено, что природные объекты, имеющие особое природоохранное, научное,    историко-культурное,    эстетическое,    рекреационное, оздоровительное и иное ценное значение, находятся под особой охраной. Для охраны таких природных объектов устанавливается особый правовой режим, в том числе создаются особо охраняемые природные территории. Особо охраняемые природные территории относятся к объектам общенационального достояния.

Особо охраняемыми природными территориями являются участки земли, водной поверхности и воздушного пространства над ними, где располагаются природные комплексы и объекты, которые имеют особое природоохранное, научное, культурное, эстетическое, рекреационное и оздоровительное значение, которые изъяты решениями органов государственной власти полностью или частично из хозяйственного использования и для которых установлен режим особой охраны (преамбула Федерального закона от 14 марта 1995 г. N 33-ФЗ "Об особо охраняемых природных территориях").

В Федеральном законе «Об особо охраняемых природных территориях» не содержится прямого указания на ничтожность сделок, однако в названном законе содержится явно выраженный запрет на ведение любой деятельности, если она противоречит целям создания, государственных природных заказников, памятников природы, парков и т.д. или причиняет вред природным комплексам и их компонентам (ст.24, 27,29).

Таким образом, решение вопроса о том, является ли оспариваемый договор аренды земельного участка ничтожной сделкой, зависит от его правового регулирования Федеральным законом.

Согласно ст.87 Лесного кодекса РФ основой осуществления использования, охраны, защиты, воспроизводства лесов, расположенных в границах лесничества, лесопарка, является    лесохозяйственный регламент лесничества, лесопарка. Лесохозяйственные    регламенты лесничеств, лесопарков утверждаются органами    государственной власти субъектов РФ.

В соответствии с частью 7 статьи 87 Лесного кодекса Российской Федерации приказом Федерального агентства лесного хозяйства от 4 апреля 2012 года № 126 утвержден состав лесохозяйственных регламентов, порядок их разработки, сроков их действия и порядка внесения в них изменений, согласно которому лесохозяйственный регламент должен в том числе иметь:

характеристику имеющихся особо охраняемых природных территорий и объектов, планов по их организации, развитию экологических сетей, сохранению биоразнообразия;

-поквартальную карту-схему подразделения лесов по целевому назначению с нанесением местоположения существующих и проектируемых особо охраняемых природных территорий и объектов, объектов лесной, лесоперерабатывающей инфраструктуры, объектов, не связанных с созданием лесной инфраструктуры;

-виды разрешенного использования лесов на территории лесничества с распределением по кварталам и.т.д.

Приказом Министерства лесного хозяйства УР от 30 апреля 2008 года № 318 утвержден лесохозяйственный регламент ГУ УР «<адрес> лесничество».

Согласно подп.1 п.24 постановления Правительства УР от 06.12.2010 N 376 <адрес> государственный охотничий бобровый заказник расположен на территории <адрес> и <адрес> районов <адрес>, площадь - 20,78 тыс. га, на землях лесного фонда <адрес> лесничества <адрес> участкового лесничества, <адрес> государственный охотничий комплексный заказник расположен на территории <адрес> и <адрес>ов <адрес>, площадь - 36,18 тыс. га, на землях лесного фонда <адрес> лесничества <адрес> участкового лесничества, <адрес> участкового лесничества, <адрес> участкового лесничества.

Решением Верховного Суда Удмуртской Республики от 3 ноября 2015 года вышеназванный приказ Минлесхоза УР признан не действующим со дня принятия    приложения № 3    к лесохозяйственному регламенту <адрес> лесничества в части не отражения в нем сведений об особо охраняемых природных территориях. Признано не действующим со дня принятия положения таблицы № 3 «Распределение лесов по целевому назначению и категориям защитных лесов» регламента <адрес> лесничества, в части включения в эксплуатационные леса кварталов, их частей и площадей в границах <адрес> государственного охотничьего бобрового заказника и <адрес> государственного охотничьего комплексного заказника. Как указано в решении суда, в поквартальных картах-схемах подразделения лесов по целевому назначению не нанесены местоположения существующих    особо охраняемых природных территорий. Верховный Суд УР исходил из того, что ненадлежащее описание    границ особо охраняемых природных территорий и отсутствие сведений о местоположении границ особо охраняемых природных территорий    в государственном кадастре недвижимости не свидетельствует о правильности включения лесных участков в границы особо охраняемых природных территорий в эксплуатационные леса.    На Министерство лесного хозяйства УР возложена обязанность по принятию нового нормативного    акта, заменяющего приказ Министерства лесного хозяйства УР от 30 апреля 2008 года № 138, в части, признанной    данным решением недействующей. Отмена нормативного акта в части    влечет юридические последствия для сторон по настоящему делу.

Доказательств внесения изменений в указанный приказ ответчики не предоставили.

В оспариваемые сторонами договоры включены леса, имеющие особо охраняемый режим. Особо охраняемые территории    относятся    к объектам общенационального достояния.

Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной, как посягающая на публичные интересы (пункты 7 и 75 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 « О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Согласно ст. 4 Лесного кодека РФ участниками лесных отношений являются Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования, граждане и юридические лица.

С учетом установленных по делу обстоятельств, исходя из того, что нарушены требования регламента <адрес> лесничества, заключение спорных договоров на заготовку     древесины было осуществлено сторонами в отсутствие правильности определения особо охраняемых природных территорий, входящих в состав эксплуатационных лесов и имеющих в соответствии со ст. ст. 22, 24, 27 ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» особый режим    их использования, принимая во внимание цели создания особо охраняемых природных территорий, в которых запрещается либо ограничивается любая деятельность, в то время как оспариваемые договора предусматривают заготовку древесины в лесах <адрес> лесничества, в которых имеются особо охраняемые природные территории, суд считает, что оспариваемые договора являются ничтожными, поскольку они заключены с нарушением ст. 87 Лесного кодекса и ст.    ст. 22, 24,27,29 ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях», то есть сделка совершена    в нарушение запрета установленного законом, посягает на публичные интересы, направлена не на сохранение окружающей природной среды и потому является ничтожной.

Доводы ответчиков об отсутствии у истца законного права или охраняемого законом интереса в оспаривании данной сделки, суд считает несостоятельными, поскольку использование ответчиком земельного участка, на котором расположены особо охраняемые природные территории, которые не определены надлежащим образом нормативным актом, свидетельствует об отсутствии законного основания на его использование, а сам по себе факт наличия либо отсутствия сплошных рубок для настоящего дела правого значения не имеет, то есть истец имеет законный интерес в признании сделки недействительной.

С учетом разъяснений    пункта 84 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25, согласно абзацу второму пункта 3 ст. 166 ГК РФ допустимо предъявление исков о признании недействительной ничтожной сделки без заявления требования о применении последствий ее недействительности, если истец имеет законный интерес в признании такой сделки недействительной.

Доводы ответчиков о том, что на момент заключения договора в <дата> году заказники не относились к особо охраняемым природным территориям, суд считает несостоятельными, поскольку срок действия договора аренды лесного участка от <дата> составляет 10 лет (п. 20 договора), то есть отношения сторон носят длящийся характер, при этом условия договора исполняются в настоящее время, в связи с чем его условия не должны противоречить нормам действующего законодательства.

Довод ответчика о том, что истцом был пропущен срок исковой давности, является несостоятельным.

Согласно п. 1 ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 ГК РФ.

В соответствии с п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Согласно разъяснениям, данными в пункте 101 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" для требований сторон ничтожной сделки о применении последствий ее недействительности и о признании такой сделки недействительной установлен трехлетний срок исковой давности, который исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, то есть одна из сторон приступила к фактическому исполнению сделки, а другая - к принятию такого исполнения (пункт 1 статьи 181 ГК РФ).

Течение срока исковой давности по названным требованиям, предъявленным лицом, не являющимся стороной сделки, начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала ее исполнения.

По смыслу пункта 1 статьи 181 ГК РФ, если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет.

Если сделка признана недействительной в части, то срок исковой давности исчисляется с момента начала исполнения этой части.

Таким образом законодатель связывает начало течения срока исковой давности в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения, при этом срок исковой давности, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Гайнутдинов Р.Р. стороной по сделкам от <дата> и <дата> не являлся, при этом ответчики не предоставили доказательств того когда Гайнутдинов Р.Р. узнал или должен был узнать о начале исполнения сделок, общеизвестной данная информация не является, в связи с чем суд приходит к выводу, что началом течения срока исковой давности является дата обращения в суд, в суд Гайнутдинов Р.Р. обратился <дата>, то есть в пределах как трехлетнего, так и десятилетнего срока.

Доводы о необходимости исчисления срока с <дата>, поскольку договору аренды от <дата> был заключен в порядке переоформления договора аренды лесного участка от <дата>, суд считает несостоятельными, так как договор аренды лесного участка от <дата> предметом спора по настоящему делу не является, кроме того он сохранял юридическую силу до момента государственной регистрации договора аренды лесного участка от <дата> (п. 22 договора аренды лесного участка от <дата>), который был зарегистрирован Управлением Федеральной регистрационной службы по Удмуртской Республике <дата>, то есть на момент рассмотрения дела договор аренды лесного участка от <дата> не имеет юридической силы.

При таких обстоятельствах, срок исковой давности, установленный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, истцом не пропущен.

Исходя из изложенного, суд приходит к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований Гайнутдинова Р.Р. к Министерству лесного хозяйства Удмуртской Республики, Закрытому акционерному обществу «Биоресурс» о признании договора аренды лесного участка от <дата> <номер> недействительным, к Закрытому акционерному обществу «Биоресурс», Обществу с ограниченной ответственностью «Майский лес» о признании договора перенайма лесного участка от <дата> недействительным.

В силу ст. 98 ГПК РФ с ответчиков в пользу истца подлежат взысканию судебные расходы, а именно расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 руб. с Закрытого акционерного общества «Биоресурс», по 150 руб. с Министерства лесного хозяйства Удмуртской Республики и Общества с ограниченной ответственностью «Майский лес».

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

Исковые требования Гайнутдинова Р.Р. к Министерству лесного хозяйства Удмуртской Республики, Закрытому акционерному обществу «Биоресурс» о признании договора аренды лесного участка от <дата> <номер> недействительным, к Закрытому акционерному обществу «Биоресурс», Обществу с ограниченной ответственностью «Майский лес» о признании договора перенайма лесного участка от <дата> недействительным, удовлетворить.

Признать недействительным договор аренды лесного участка от <дата> <номер> заключённый между Министерством лесного хозяйства Удмуртской Республики и Закрытым акционерным обществом «Биоресурс».

Признать недействительным договор перенайма лесного участка от <дата> заключённый между Закрытым акционерным обществом «Биоресурс» и Обществом с ограниченной ответственностью «Майский лес».

Взыскать с Министерства лесного хозяйства Удмуртской Республики в пользу Гайнутдинова Р.Р. расходы по оплате государственной пошлины в размере 150 руб.

Взыскать с Закрытого акционерного общества «Биоресурс» в пользу Гайнутдинова Р.Р. расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «Майский лес» в пользу Гайнутдинова Р.Р. расходы по оплате государственной пошлины в размере 150 руб.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Удмуртской Республики в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме через Октябрьский районный суд г. Ижевска.

Резолютивная часть решения изготовлена председательствующим судьей в совещательной комнате.

Решение в окончательной форме принято 23 января 2018 года.

Председательствующий судья А.Р. Габдрахманов