Решение по делу № 22-2889/2021 от 16.11.2021

Докладчик Рысков А.Н. Апелляционное дело № 22-2889/2021

Судья Егоров Е.А.

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

15 декабря 2021 года город Чебоксары

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе:

председательствующего судьи Селиванова В.В.,

судей Севастьянова А.А. и Рыскова А.Н.,

при секретаре – помощнике судьи Петрове М.А.,

с участием: оправданных Михеева В.Е., Андрианова С.В., Александрова А.А., их защитников – адвокатов Пологова А.И., Мулякова Н.А., Ускова А.А.,

прокуроров Гавриловой М.А. и Кирилловой З.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу потерпевшей стороны – Управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Чувашской Республике-Чувашии (далее - УФСИН РФ по ЧР) и апелляционное представление государственного обвинителя Гавриловой М.А. на приговор Ленинского районного суда города Чебоксары Чувашской Республики от 14 октября 2021 года в отношении

Михеева В.Е., ДД.ММ.ГГГГ рождения, <адрес>», <данные изъяты>, не судимого,

Андрианова С.В., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженца <адрес>, <данные изъяты>, не судимого,

Александрова А.А., ДД.ММ.ГГГГ рождения, <адрес>, <данные изъяты>, не судимого.

Заслушав доклад судьи Рыскова А.Н., выступление прокуроров Гавриловой М.А. и Кирилловой З.А., просивших отменить приговор по доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы потерпевшей стороны; мнение оправданных Михеева В.Е., Андрианова С.В., Александрова А.А. и их защитников – адвокатов Пологова А.И., Мулякова Н.А., Ускова А.А., просивших оставить апелляционное представление и апелляционную жалобу потерпевшей стороны без удовлетворения, а оправдательный приговор суда – без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

По приговору Ленинского районного суда города Чебоксары Чувашской Республики от 14 октября 2021 года Михеев В.Е., Андрианов С.В. и Александров А.А. оправданы по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч.3 ст.286 Уголовного Кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) и ч.2 ст.292 УК РФ на основании п.3 ч.2 ст.302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) за отсутствием в его действиях состава указанных преступлений.

За Михеевым В.Е., Андриановым С.В. и Александровым А.А. признано право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного и морального вреда.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А. отменена.

В удовлетворении иска УФСИН РФ по ЧР о взыскании с Михеева Владимира Евгеньевича, Андрианова Сергея Владимировича, Александрова Александра Арефьевича в доход федерального бюджета материального ущерба, причиненного преступлением, в размере 185 188 046 рублей 42 копейки отказано.

В приговоре также разрешена судьба вещественных доказательств и снят арест с имущества Михеева В.Е.

Михеев В.Е., Андрианов С.В. и Александров А.А. органами предварительного расследования обвинялись в том, что являясь должностными лицами, совместно и согласованно совершили действия, явно выходящие за пределы их полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, с причинением тяжких последствий, а также внесли в официальные документы заведомо ложные сведения, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства.

Согласно обвинительному заключению и позиции государственного обвинения, действовавшего в рамках предоставленных ст.246 УПК РФ полномочий по поддержанию и формулированию в суде обвинения, указанные преступления совершены Михеевым В.Е., Андриановым С.В. и Александровым А.А. при следующих обстоятельствах:

В целях исполнения Федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007 - 2016 годы)» (далее – Программа), принятой постановлением Правительства Российской Федерации от 5 сентября 2006 года № 540 и предусматривающей строительство следственного изолятора в <адрес>, УФСИН РФ по ЧР (далее - Заказчик), выступающее от имени и в интересах Российской Федерации, в лице начальника ФИО1., как государственный заказчик, и Федеральное государственное унитарное предприятие СМУ-13 в лице начальника участка Михеева В.Е., как генеральный подрядчик, заключили 29 мая 2012 года государственный контракт на строительство следственного изолятора на 602 места в <адрес> № 211 (далее – Контракт № 211) по адресу: <адрес> (далее – Объект, СИЗО).

В последующем, в связи с изменением проекта Контракт № 211 был расторгнут и УФСИН РФ по ЧР в лице начальника ФИО2, как государственный заказчик, и СМУ-13, в лице заместителя директора по строительству Михеева В.Е., как генеральный подрядчик, 21 октября 2015 года заключили государственный контракт на выполнение строительно-монтажных работ № 336 (далее – Контракт № 336), согласно которому СМУ-13 обязалось выполнить полный комплекс работ по строительству и вводу в эксплуатацию объекта «Следственный изолятор на 500 мест <адрес>» по адресу: <адрес> в соответствии с проектной и иной технической документацией и передать результат работ Заказчику в установленные сроки.

С целью обеспечения надлежащего исполнения условий Контракта № 211, а в последующем Контракта № 336, со стороны Генерального подрядчика осуществление строительного контроля за ходом и качеством работ, проверки, приемки и сдачи выполненных работ на Объекте согласно соответствующим приказам и доверенностям возложено на Михеева В.Е., который с 01 апреля 2012 года занимал должность начальника участка <данные изъяты>, а с 20 мая 2015 года занимал должность заместителя директора по строительству <данные изъяты> и являлся должностным лицом, постоянно выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в федеральном государственном унитарном предприятии.

Со стороны Заказчика в целях обеспечения надлежащего исполнения Генеральным подрядчиком условий Контракта № 211, а в последующем Контракта № 336, осуществление строительного контроля за ходом и качеством работ, проверки и приемки выполненных работ на Объекте возложено на начальника отдела капитального строительства и ремонта УФСИН РФ по ЧР Андрианова С.В., занимавшего данную должность в период с 21 апреля 2005 года по 05 мая 2017 года и являвшегося должностным лицом, постоянно выполнявшего организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в государственном органе, а также с 27 ноября 2015 года - и на Александрова А.А., занимавшего в период с 24 ноября 2015 года до 14 августа 2017 года должность заместителя начальника федерального казенного учреждения «Исправительная колония № 1 (далее – ФКУ «ИК-1») УФСИН РФ по ЧР, на которого приказом № 223-к возложены обязанности по осуществлению строительного контроля за строительством Объекта, а в период с 14 августа 2017 года до 30 марта 2018 года - занимавшего должность начальника отдела капитального строительства и ремонта УФСИН РФ по ЧР, и являвшегося должностным лицом, постоянно выполнявшим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в государственном учреждении.

Михеев В.Е. после 29 мая 2012 года, но не позднее 01 января 2014 года, вступил в предварительный сговор с Андриановым С.В., а после 21 октября 2015 года, но не позднее 30 ноября 2015 года, Михеев В.Е. и Андрианов С.В. вступили в предварительный сговор с Александровым А.А. на совершение умышленных преступлений, связанных с созданием благоприятных условий для СМУ-13 и его субподрядчиков, обеспечения им уменьшения финансовых затрат и предоставления материальных выгод за счет сокращения объема подлежащих выполнению работ и ненадлежащего их выполнения в результате незаконного использования не соответствующих проектно-сметной документации материалов и оборудования, ненадлежащего выполнения строительно-монтажных работ, приобретения оборудования, не соответствующего проектно-сметной документации по своим качеству и стоимости, облегченного порядка их приемки без полной и надлежащей проверки представителями заказчика, с последующим составлением подложных документов, свидетельствующих о якобы надлежаще выполненных работах и поставленном оборудовании, и их предъявления к оплате в УФСИН РФ по ЧР.

Далее, Михеев В.Е. организовал выполнение работ с нарушением строительных норм и правил, проектно-сметной документации, а также приобретения оборудования, не соответствующего проектно-сметной документации по своим качеству и стоимости, а затем составление и передачу в УФСИН РФ по ЧР для оплаты недостоверных актов о приемке выполненных работ (унифицированной формы № КС-2) и справок о стоимости выполненных работ и затрат (унифицированной формы № КС-3), являющихся официальными документами, удостоверив их своими подписями и обеспечив их подписание Андриановым С.В. и, начиная с 21 октября 2015 года, еще и Александровым А.А., которые в свою очередь, превышая свои должностные полномочия, не произвели фактическую проверку качества и соответствия выполненных работ требованиям проектно-сметной документации, строительных норм и правил, и удостоверили фиктивные документы, содержащие заведомо ложные сведения о проведенных строительно-монтажных работах и использованных материалах, о закупке оборудования, в том числе:

- об армировании в период с 01 января 2014 года по 18 сентября 2015 года лицевого слоя кладки наружных стен сеткой сварной из холоднотянутой проволоки 3 мм (в том числе об использовании строительных материалов на общую сумму не менее 1 014 490 рублей 60 копеек); о креплении минераловатных плит к внутреннему слою каменной кладки наружных стен при помощи дюбеля распорного с металлическим стержнем (в том числе об использовании строительных материалов на общую сумму не менее 306 274 рублей 81 копейки), а также об использовании в объеме, предусмотренном проектно-сметной документацией, «гибких связей из базальтопластика ГАЛЕН»;

- об армировании в период с 21 октября 2015 года по 09 октября 2017 года лицевого слоя кладки наружных стен сеткой сварной из холоднотянутой проволоки 3 мм (в том числе об использовании строительных материалов на общую сумму не менее 449 554 рубля 98 копеек); о креплении минераловатных плит к внутреннему слою каменной кладки наружных стен при помощи дюбеля распорного с металлическим стержнем (в том числе об использовании строительных материалов на общую сумму не менее 181 116 рублей 24 копейки), а также об использовании в объеме, предусмотренном проектно-сметной документацией, «гибких связей из базальтопластика ГАЛЕН»;

- об использовании при устройстве дорожной одежды проездов строительных материалов: «крупнозернистый асфальтобетон плотный тип I ТУ 400-24-107-91»,» известняковый щебень *400 ГОСТ 8267-93», а также об использовании в объеме, предусмотренном проектно-сметной документацией, «песка среднезернистый С Кфильтр.3М/СУТ. ГОСТ 8736-93».

- о приобретенном и поставленном на Объект оборудовании на общую сумму не менее 9090626 рублей 09 копеек.

При этом строительно-монтажные работы по облицовке наружных стен выполнены с критическим дефектом, при наличии которого конструктивный элемент здания (наружный слой кладки кирпичных стен) функционально непригоден для эксплуатации, в связи с чем облицовочный слой кладки наружных стен необходимо демонтировать и возвести заново, а устройство дорожной одежды проездов необходимо реконструировать.

УФСИН РФ по ЧР по представленным в бухгалтерию подложным документам перечислило на расчетный счет ФИО13:

- в период с 5 мая 2014 года по 23 сентября 2015 года не менее 15 893 612 рублей 88 копеек за строительно-монтажные работы, которые фактически не соответствовали требованиям проектно-сметной документации, строительных норм и правил, в том числе не менее 1 320 765 рублей 41 копейки за строительные материалы, которые фактически не закупались и не использовались при выполнении работ;

- в период с 7 декабря 2015 года по 31 мая 2017 года не менее 32 238 216 рублей 56 копеек (в том числе работы по каменной кладке не менее 13 659 166 рублей 02 копеек, работы по устройству проездов не менее 18 579 050, 54) за строительно-монтажные работы, которые фактически не соответствовали требованиям проектно-сметной документации, строительных норм и правил, в том числе не менее 630 671 рубля 22 копеек за строительные материалы, которые фактически не закупались и не использовались при выполнении работ (частично оплата за строительно-монтажные работы произведена взаимозачетом, в счет ранее перечисленного в СМУ-13 аванса).

- в период с 28 октября 2015 года по 28 декабря 2016 года не менее 9090626 рублей 09 копеек за оборудование, которое фактически не приобреталось и не поставлялось в УФСИН РФ по ЧР, в том числе на объект строительства (частично оплата за оборудование произведена взаимозачетом, в счет ранее перечисленного в СМУ-13 аванса).

Согласно поддержанному государственным обвинением в суде обвинению Михеев В.Е., Андрианов С.В. и Александров А.А. существенно нарушили охраняемые законом интересы общества, государства и граждан, заключенных под стражу, что выразилось:

- в подрыве авторитета органов государственной власти,

- в невыполнении ФГУП «<данные изъяты> ФСИН РФ» своих обязательств по Контрактам № 211 и № 336 в части окончания строительства и ввода в эксплуатацию Объекта в установленные сроки, что привело к срыву исполнения Программы, а также воспрепятствовало своевременному переводу лиц, находящихся под стражей в Федеральном казенном учреждении СИЗО-1, с лимитом наполнения 158 человек и постройки 1648 года в «Следственный изолятор на 500 мест <адрес>»;

- в причинении тяжких последствий, выразившихся в причинении ущерба федеральному бюджету Михеевым В.Е. и Андриановым С.В. на сумму не менее 57 222 455 рублей 53 копеек, а Александровым А.А. (начиная с 24 ноября 2015 года) – не менее 41328842 рублей 70 копеек, оплаченных за оборудование, которое фактически не закупалось и не поставлялось на Объект строительства, за строительно-монтажные работы, которые фактически не выполнялись на Объекте строительства, за строительно-монтажные работы, которые не соответствуют требованиям проектно-сметной документации, строительных норм и правил, подлежат демонтажу и реконструкции, на что потребуется еще не менее 69 936 656 рублей 15 копеек.

Конкретные обстоятельства совершения вмененных Михееву В.Е., Андрианову С.В. и Александрову А.А. деяний, указанные в обвинительном заключении и квалифицированные органами предварительного расследования и стороной обвинения в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации как преступные, подробно приведены в приговоре.

Михеев В.Е., Андрианов С.В. и Александров А.А. в судебном заседании вину в совершении инкриминируемых деяний не признали, и были оправданы судом по обвинению в совершении вышеуказанных преступлений в связи с отсутствием в их действиях составов данных преступлений.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просит оправдательный приговор суда отменить как незаконный в виду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, а также в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Считает, что вывод суда о том, что стороной обвинения не доказана причастность Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А. к совершению инкриминированных им преступлений и наличие корыстного умысла и иной личной заинтересованности, опровергается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Полагает доказанным, что со стороны СМУ-13 за строительством контроль осуществлял Михеев В.Е., а со стороны УФСИН России по Чувашии непосредственный строительный контроль на Объекте осуществляли Андрианов С.В. и Александров А.А., при этом должность последнего введена отдельно для такого строительного контроля. Утверждает, что данные лица находились в дружеских отношениях, поскольку проводили совместный досуг, что подтверждается материалами дела. Согласно позиции государственного обвинения, указанные лица, действуя как из корыстных побуждений, обусловленных стремлением уменьшить финансовые затраты и предоставить материальные выгоды генподрядчику <данные изъяты> и субподрядчикам за счет сокращения объема подлежащих выполнению работ и ненадлежащего их выполнения, облегченного порядка их приемки без полной и надлежащей проверки, так и из иной личной заинтересованности, обусловленной стремлением к продвижению по службе и завершению работы в кратчайшие сроки, чтобы выслужиться перед руководством, совершили инкриминируемые им деяния.

В обоснование своих доводов о наличии корыстных побуждений ссылается на показания свидетеля ФИО3, который после ознакомления с актом КС-2 указал Михееву В.Е. о недостоверности сведений об использованных материалах, на что Михеев В.Е., признав такой факт, ответил, что понес убытки на приобретение подорожавшего относительно цены в смете кирпича и сокращает затраты, то есть получает деньги за материал, который фактически не использовал. Однако показания свидетеля ФИО3 в данной части в приговоре не приведены и оценка им не дана. Как и не дана в приговоре оценка оглашенным в судебном заседании показаниям обвиняемого Михеева В.Е. о корыстной заинтересованности при даче подчиненным сотрудникам указания о не армировании облицовочного слоя кладки в целях сокращения затрат подрядчика и субподрядных организаций в связи с затратами на покупку кирпича. Настаивает на том, что Михеев В.Е. имел возможности по исключению из оплаты стоимости сетки для армирования облицовочного слоя кладки, но не сделал этого в целях создания благоприятных материальных условий для СМУ-13 и иных субподрядных организаций. В обоснование ссылается на наличие актов о приемке выполненных работ, в которых Михеевым В.Е. вычеркнуты невыполненные работы, за которые соответственно не получена оплата.

Также полагает доказанным, что проектная документация передана в СМУ-13 сразу же после ее разработки, прохождения государственной экспертизы и утверждения. При этом в процессе ее разработки, по взаимному одобрению сторон, проектировщик ЗАО <данные изъяты> направлял <данные изъяты> необходимую для строительства рабочую документацию посредством электронной почты, являвшуюся достаточной для строительства и выполнения работ. Считает, что факт отсутствия в СМУ-13 в полном объеме проектно-­сметной документации на момент её изъятия свидетельствует лишь о ненадлежащем её хранении сотрудниками СМУ-13 после окончания строительства. В обоснование ссылается на показания Михеева В.Е., подтвердившего своевременное получение проектной документации Объекта и на 602 места, и на 500 мест, а также пояснившего, что все изменения в проектную документацию, внесенные с 2013 года по 2015 год и направленные электронной почтой, в последующем были заложены в проектную документацию Объекта на 500 мест.

Обращает внимание, что недостатки в проектной документации, устранявшиеся проектировщиком по ходу их возникновения, на которые ссылается сторона защиты, а также и суд в приговоре, не имеют отношение к вмененным Михееву В.Е., Андрианову С.В. и Александрову А.А. видам строительных работ и не поставленному оборудованию.

В опровержение выводов суда о том, что армирование облицовочного слоя кладки внешних стен не было предусмотрено проектом ссылается на показания допрошенного в суде эксперта ФИО4, допрошенных по делу в качестве свидетелей специалистов <данные изъяты> ФИО5 и ФИО6, а также на показания Михеева В.Е. о том, что это он дал подчиненным указание не армировать облицовочный слой кладки. Цитирует показания эксперта ФИО4 о том, что смета является разделом проектной документации, в проекте и в смете на СИЗО указано какой сеткой необходимо армировать облицовочный слой кладки стен зданий. Приводит доводы о необоснованности выводов суда о необходимости критически отнестись к показаниям эксперта ФИО4 и выводам судебно-строительной экспертизы. Настаивает на том, что в распоряжение комиссии экспертов, в которую входил не только ФИО4, представлена вся документация, изъятая как у заказчика, так и у подрядчика, при этом документы были надлежащим образом упакованы и снабжены пояснительными записками о том, что и где изъято.

Приводит доводы о необходимости критически отнестись к показаниям допрошенного по делу в качестве свидетеля главного инженера проекта ФИО7 о том, что в проектно-сметной документации отсутствует необходимость армирования облицовочной кладки наружных стен сеткой и крепления утеплителя дюбелем, в том числе и в связи с наличием, по убеждению ФИО7, в проектно-сметной документации альтернативного варианта армирования кирпичной кладки, на что имелось согласование Заказчика. В обоснование государственный обвинитель указывает, что в ходе расследования уголовного дела установлено отсутствие каких-либо писем и согласований в части не нужности армирования облицовочной кладки, не представлены они и суду. Также просит критически отнестись к данным в суде показаниям свидетеля ФИО8, поскольку они не соответствуют изготовленному им заключению.

Полагает, что поскольку подсудимые действовали по предварительному сговору группой лиц, то не имеет значения какие из актов КС-2 подписаны Андриановым С.В., а какие Александровым А.А.

Поскольку изменения в проект в части замены состава дорожного покрытия официально внесены не были, полагает, что факт согласования изменений в рабочей документации на выполнение работ по устройству дорожной одежды не дает правовых оснований генеральному подрядчику для использования такого вида рабочей документации в работе и производства работ, противоречащих проекту. Считая доказанным в действиях Михеева В.Е. наличия корыстного мотива в части обустройства дорожных проездов, ссылается на показания свидетеля ФИО9 о том, что Михеев В.Е. заставлял укладывать асфальт не той марки, приобретенной им у своего знакомого, поскольку асфальт нужной марки производился далеко и его было дорого возить.

Приводя подробный анализ доказательств (заключений строительно-технической и судебно-бухгалтерской экспертиз, заключений служебной и аудиторской проверок, первичных бухгалтерских и иных документов, показаний свидетелей) указывает, что оправданные удостоверили несоответствующий действительности факт закупки и поставки оборудования на общую сумму не менее 9 090 626 рублей 09 копеек, которая реально перечислена на счет <данные изъяты> за не поставленное на Объект оборудование, что, по мнению автора представления, подтверждает корыстный мотив по завладению чужим имуществом. Отмечает, что меры по частичной закупке видеокамер (при этом не соответствующих официальному проекту) предприняты Михеевым В.Е. лишь в 2018 году в ходе проведения инвентаризации, хотя денежные выплаты за якобы их поставку получены еще в 2016 году.

Считает, что выводы суда о том, что <данные изъяты> приобретало оборудование для строительства интегрированной системы безопасности с учетом планируемых изменений, разработанных с привлечением <данные изъяты>, применимы исключительно к тому оборудованию, которое хоть и не соответствовало проектно-сметной документации, однако реально закупалось и поставлялось на Объект, в связи с чем было обоснованно оплачено. Обращает внимание, что оправданным в обвинении вменено иное оборудование - которое не закупалось и не поставлялось на Объект строительства, а имеющиеся недостатки в проектно-сметной документации в части интегрированной системы безопасности не связаны с вмененным фигурантам уголовного дела оборудованием. Поскольку вмененное в обвинении оборудование не закупалось, то считает несостоятельным предположение суда о том, что часть данного оборудования могли украсть в ходе его хранения с 2016 года. Так как факт составления и подписания акта о приемке выполненных работ должен подтверждать их реальность и влечет за собой юридические последствия, в том числе по оплате указанных работ и оборудования, то полагает, что вывод суда о составлении акта о приемке выполненных работ по поставке моечно-дезинфекционного автомата с сушкой «авансом», является голословным предположением, которое не может быть положено в основу приговора.

Возражая против выводов суда о действиях оправданных во исполнение незаконных приказов руководства, указывает, что из исследованных в судебном заседании писем и протоколов следует, что руководство как ФСИН России, так и УФСИН РФ по ЧР незаконных приказов об осуществлении строительства без армирования облицовочного слоя кладки, о замене состава дорожного покрытия, о замене оборудования для ИСБ и осуществление оплаты не поступившего в УФСИН РФ по ЧР оборудования не давало. Считает, что инкриминированные оправданным действия совершались ими по своей инициативе по предварительной договоренности между собой, при этом они, в силу занимаемых должностей и производимого контроля работ, достоверно зная об имевших место нарушениях при строительно-монтажных работах на Объекте, имея реальную возможность заявить замечания и ходатайствовать о приостановлении строительства, а Михеев В.Е также и отказаться от выполнения условий контрактов, однако таковых действий не произвели, а наоборот, утвердили заведомо подложные документы.

Полагает несостоятельными выводы суда об отсутствии каких-либо последствий от действий оправданных, в том числе ссылаясь на причинение федеральному бюджету РФ ущерба на сумму не менее 57222455 рублей 53 копеек, а также необходимости демонтажа и реконструкции облицовочного слоя кладки наружных стен и необходимости реконструкции устройства дорожных проездов, на что потребуется еще не менее 69 936 656 рублей 15 копеек.

Отдельно приводит доводы о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, по мнению автора представления, выразившихся во вмешательстве суда в представление стороной обвинения доказательств, в незаконном отказе в оглашении показаний обвиняемых на очных ставках, в необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства стороны обвинения о приобщении к уголовному делу постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении иных должностных лиц УФСИН РФ по ЧР и в проверке версии суда об исполнении оправданными незаконного приказа, а также в нарушении права подсудимых давать показания в любой момент судебного следствия.

В апелляционной жалобе потерпевшая сторона – УФСИН РФ по ЧР в лице представителя Шульги Н.В. приводит доводы о незаконности приговора в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит его отменить и направить дело на новое рассмотрение в ином составе.

Указывает, что вопреки выводам суда первой инстанции в материалах уголовного дела отсутствуют документы, подтверждающие наличие указаний и приказов как руководства ФСИН России, так и руководства УФСИН РФ по ЧР о необходимости строительства нового СИЗО в нарушение требований проектно-сметной документации, строительных норм и правил, технологии выполнения работ при производстве строительно-монтажных работ.

Настаивает на том, что в силу требований ч.6 ст.52 Градостроительного кодекса РФ СМУ-13 как Генеральный подрядчик должен был производить строительство в соответствии с условиями заключенных Контрактов, проектно-сметной документации, строительных норм и правил, технологии выполнения работ при производстве строительно-монтажных работ. При этом из изученных судом контрактов следует, что СМУ-13 в ходе производства работ не имело право самостоятельно и (или) с привлечением проектной организации производить замену видов, марок, моделей материалов и оборудования, предоставляемых в соответствии с графиком выполнения работ (приложение № 1 к Контракту); отклонится от проектной и иной технической документации и (или) внести в нее изменения. При необходимости внесения таких изменений и дополнений Генеральный подрядчик должен согласовывать их с Заказчиком и проектной организацией. Считает, что в ходе судебного разбирательства установлено, что изменения и дополнения с УФСИН как с Заказчиком не согласовывались. Полагает, что вывод суда в части отсутствия обязанности СМУ-13 проверять документацию на соответствие действующему законодательству противоречит нормам Градостроительного кодекса РФ и условиям заключенных государственных контрактов.

Ставит под сомнение вывод суда о том, что УФСИН РФ по ЧР не передало надлежащим образом Генеральному подрядчику проектную и техническую документацию на Объект. В опровержение указывает, что проектная документация разрабатывалась ЗАО <данные изъяты> на основании заключенного контракта с СМУ-13 как заказчика проекта и после получения положительного заключения Главгосэкспертизы была передана ЗАО <данные изъяты> как в <данные изъяты>, так и в УФСИН РФ по ЧР.

Обращает внимание, что суд, сделав вывод об отсутствии в проектно-сметной документации требования об армировании облицовочной кладки наружных стен сеткой и крепления утеплителя дюбелем, оставил без оценки то обстоятельство, что указанные виды работ включены в акты выполненных работ, подписанные оправданными, несмотря на их фактическое невыполнение. Выдвигает аналогичные доводы по факту выполнения при устройстве дорожных проездов основания из песка фактически толщиной в 20 см вместо включенного в акты выполненных работ основания из песка толщиной 30 см. Считает, что судом также не дана надлежащая оценка факту замены основания из щебня на армированный бетон без согласования с Государственным заказчиком. Указывает, что оформление и подписание обвиняемыми фиктивных актов КС-2 повлекло оплату УФСИН РФ по ЧР федеральных денежных средств за работы, фактически не осуществленные при строительстве Объекта, а также за фактически не поставленное оборудование: моечно-дезинфекционный автомат с сушкой на сумму 436 306 рублей; технические системы охраны периметра режимной зоны на сумму 8 451 719 рублей 53 копейки и оборудование системы видеонаблюдения на сумму 199 090 рублей 98 копеек. Приводит доводы об обоснованности выводов строительно-технической экспертизы. Считает, что вывод суда в части показаний свидетеля 111 (в деле - ФИО8) о недостоверности заключения экспертизы <данные изъяты> противоречит реальным показаниям данного свидетеля. Также приводит доводы о несостоятельности выводов суда о том, что СМУ-13 в результате строительства Объекта понесло убытки, вызванные разностью между сметной стоимостью строительных материалов и работ и их фактической стоимостью, а также выполнением дополнительных работ, в связи с чем находится в стадии банкротства. В опровержении этого ссылается на арбитражное дело №, находящееся в производстве Арбитражного Суда Республики Мордовия, согласно материалам которого СМУ-13 является должником огромного ряда юридических лиц на большие суммы.

В письменных возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционную жалобу потерпевшей стороны оправданный Андрианов С.В. и защитники оправданных – адвокаты Усков А.А., Муляков Н.А. и Пологов А.И., приводя подробные доводы о том, что состоявшееся судебное решение является законным и обоснованным, просят оставить оправдательный приговор суда без изменения, а апелляционное представление и апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Изучив материалы дела, выслушав мнения сторон и обсудив доводы апелляционного представления, апелляционной жалобы и возражений на них, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст.297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым.

Однако указанные требования закона судом не выполнены.

Согласно п.1 ст.389.15 УПК РФ одними из оснований к отмене приговора в апелляционном порядке являются несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также неправильное применение уголовного закона.

В силу положений ст.389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, а также на правильность применения уголовного закона.

Исходя из содержания п.1 ч.1 ст.389.18 УПК РФ неправильным применением уголовного закона признается нарушение требований Общей части УК РФ.

Такие нарушения закона допущены по данному уголовному делу.

Судом первой инстанции установлено, что после заключения Контракта № 211 уже на стадии начала строительства Следственного изолятора в городе Чебоксары было выявлено, что утвержденный проект на 602 места не соответствует изменившимся требованиям законодательства, и по результатам совещаний в ФСИН России 03 и 29 августа 2012 года, было принято решение установить лимит наполняемости строящегося СИЗО в 500 мест, приостановить разработку рабочей документации по устаревшим нормативам, за счет средств, выделенных на ее разработку, провести корректировку имеющейся проектной документации и продолжить разработку рабочей документации, а с целью освоения лимитных ассигнований, выделенных на строительство в 2012 году, приступить к строительству здания универсального склада на территории хозяйственной зоны, корректировка рабочей документации по которому займет наименьшее время, и с 2013 года продолжить строительство указанного изолятора по откорректированной проектной документации, обеспечить его ввод в эксплуатацию в сроки, установленные Федеральной целевой программой.

Во исполнение принятых решений ЗАО <данные изъяты> выполняло корректировку проектной документации и одновременно разработку рабочей документации на основании откорректированного проекта для строительства Объекта. Вносимые в проект строительства изменения влекли необходимость повторного проведения государственной экспертизы проекта, однако, в нарушение положений п.7 ст.52 Градостроительного кодекса РФ, предписывающих возможность продолжения строительства с отклонениями от первоначального проекта лишь после получения положительного заключения государственной экспертизы по измененному проекту, обе стороны Контракта № 211 (УФСИН РФ по ЧР и СМУ-13) во исполнение вышеуказанных решений ФСИН России, имеющих признаки незаконности в силу противоречий положениям п.7 ст.52 Градостроительного кодекса РФ, продолжили его исполнение - СМУ-13 продолжило строительство, а УФСИН РФ по ЧР – принимало и оплачивало выполненные работы.

В ходе строительства в нарушение условий контракта заказчик УФСИН РФ по ЧР не передал Генеральному подрядчику утвержденную проектную документацию, вместо этого по взаимному одобрению сторон проектировщик ЗАО <данные изъяты> направлял СМУ-13 необходимую для выполнения работ рабочую документацию посредством электронной почты. При этом в силу одновременной корректировки проектной документации и разработки рабочей документации, оба вида документаций, в том числе сметная часть проектной документации, имели множественные недостатки и взаимные противоречия, которые устранялись проектировщиком по ходу их возникновения, а некоторые, в том числе в части возведения наружных стен зданий Объекта, так и не были устранены.

После получения 11 сентября 2015 года положительного заключения государственной экспертизы (ФАУ <данные изъяты>) по проекту строительства и заключения 21 октября 2015 года Контракта № 336 на строительство и ввод в эксплуатацию объекта «Следственный изолятор на 500 мест (<адрес>)», Генеральный подрядчик также продолжал работу по содержащей недочеты рабочей документации, в которой отсутствовали безусловные требования по армированию облицовочного слоя кирпичной кладки наружных стен зданий и креплению утеплителя дюбелями. При выполнении Контракта № 336 также были выявлены существенные недостатки проектной документации на Объект, в том числе в части строительства интегрированной системы безопасности (далее - ИСБ) Объекта, которые влекли необходимость внесения в нее изменений с последующим получением положительного заключения государственной экспертизы в этой части. Однако в силу вышеизложенных решений ФСИН России о необходимости продолжения строительства и освоения выделенных бюджетных средств в целях своевременного окончания строительства до окончания действия Федеральной целевой программы, а также новых решений ФСИН России, принятых на уровне руководителей его структурных подразделений в период с середины лета 2015 года до конца 2016 года, сторонами Контракта № 336 было согласовано оформление изменений в части ИСБ путем разработки новой рабочей документации (без изменения проектной) с привлечением <данные изъяты> и последующего ее согласования на уровне ФСИН России.

Во исполнение этого СМУ-13 приобретало оборудование для строительства ИСБ с учетом планируемых изменений, разработанных с привлечением <данные изъяты>, однако в последующем из-за несоответствия измененной рабочей документации по ИСБ проектной документации на строительство, получившей положительное заключение госэкспертизы, заказчик УФСИН РФ по ЧР отказался принимать оборудование и работы по ИСБ и оплачивать их.

При этом оправдывая Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А., суд первой инстанции сделал вывод о том, что их действия, как должностных лиц, по составлению и подписанию конкретно указанных в приговоре официальных документов – актов о приемке выполненных работ (унифицированной формы № КС-2) и справок о стоимости выполненных работ и затрат (унифицированной формы № КС-3), содержащих заведомо ложные сведения о выполненных строительно-монтажных работах, использованных при этом материалах и приобретенном оборудовании, были обусловлены незаконными решениями вышестоящего руководства, в том числе ФСИН России, о продолжении строительства в отсутствие надлежащей проектной и рабочей документации и необходимости своевременной сдачи Объекта и освоения выделенного на его строительство бюджетного финансирования.

В основу таких выводов суд первой инстанции в приговоре привел следующие доказательства: показания оправданных Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А., показания представителя потерпевшего ФИО10, показания свидетелей ФИО2, ФИО11, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22., ФИО23, ФИО24, ФИО25., ФИО26, ФИО27., ФИО28, ФИО29, ФИО3, ФИО30., ФИО31, ФИО32., ФИО7, ФИО8., ФИО33, ФИО6, ФИО34, ФИО35, ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39., ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47, ФИО48, ФИО49, ФИО50, ФИО51, ФИО52, ФИО53, ФИО54., ФИО55, ФИО56., ФИО57, ФИО58., ФИО59, ФИО60, ФИО61, ФИО62 ФИО63, ФИО64, ФИО65., ФИО66., ФИО67., ФИО68, ФИО69, ФИО70, ФИО71, ФИО72, ФИО73, ФИО74, ФИО75, ФИО76, ФИО77, ФИО78, ФИО79, ФИО80, ФИО81., ФИО82, ФИО83, ФИО84, ФИО85, ФИО86., ФИО87, ФИО88, ФИО89, ФИО90, ФИО91, ФИО92., ФИО93, ФИО94, ФИО95, ФИО96., ФИО97 ФИО98, ФИО99, ФИО100, ФИО101, ФИО102, ФИО103, ФИО104, ФИО105, ФИО106, ФИО107, ФИО108, ФИО109, ФИО110., ФИО111, ФИО112, ФИО113, ФИО114, ФИО115, ФИО116., эксперта ФИО4, письменные доказательства – протоколы обысков, выемок, осмотров мест происшествия и осмотров предметов, государственные контракты, проектно-сметную документацию, заключения комиссионной строительно-технической и бухгалтерской экспертиз, аудиторские и иные заключения, акты проверок, первичные бухгалтерские документы СМУ-13 и УФСИН РФ по ЧР, переписку СМУ-13 и УФСИН РФ по ЧР друг с другом и иными организациями, протоколы совещаний ФСИН РФ и УФСИН РФ по ЧР, приказы, должностные инструкции и иные документы, содержание которых приведено в приговоре.

Таким образом, как видно из описательно-мотивировочной части приговора, сам факт совершения Михеевым В.Е., Андриановым С.В. и Александровым А.А. как должностными лицами инкриминируемых им действий по внесению в официальные документы заведомо ложных сведений, суд фактически посчитал доказанным. Однако пришел к выводу, что эти действия не являются преступлением, поскольку совершены ими не из корыстной и иной личной заинтересованности, а в результате выполнения незаконных требований со стороны руководства.

Однако вывод суда о том, что в содеянном Михеевым В.Е., Андриановым С.В. и Александровым А.А. усматриваются признаки выполнения заведомо незаконного приказа, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Так, суть предъявленного данным лицам обвинения сводится к превышению ими должностных полномочий, неиспользованию материалов и невыполнению работ, предусмотренных Контрактами и проектной документацией, включению в официальные документы заведомо ложных сведений:

- о производстве строительно-монтажных работ и использовании материалов при облицовке наружных стен зданий Объекта, на сумму не менее 15 893 612 рублей 88 копеек (в период с 01 января 2014 года по 18 сентября 2015 года) и не менее 13 659 166 рублей 02 копеек (в период с 21 октября 2015 года по 09 октября 2017 года);

- о производстве строительно-монтажных работ и использовании материалов при устройстве дорожной одежды проездов Объекта, на сумму не менее 18 579050 рублей 54 копеек;

- о закупке и установке на Объекте оборудования на общую сумму не менее 9090626 рублей 09 копеек.

Однако в материалах отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие наличие указаний и приказов как руководства ФСИН России, так и руководства УФСИН РФ по ЧР о включении в официальные документы заведомо ложных сведений о якобы произведенных работах, закупленных материалах и оборудовании при строительстве Объекта.

При этом требования руководства ФСИН РФ и УФСИН РФ по ЧР о завершении строительства Объекта в сроки, предусмотренные государственным контрактом и федеральной целевой программой «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007 - 2016 годы)», зафиксированные в приведенных судом в приговоре протоколах соответствующих оперативных совещаний, не могут быть признаны незаконными.

Более того, выводы суда первой инстанции о наличии по делу обстоятельств, исключающих преступность деяния, а именно незаконного приказа, основаны на неправильном толковании и применении норм уголовного закона.

В силу положений ст.42 УК РФ исполнение приказа (распоряжения) исключает преступность деяния лишь при соблюдении следующих условий: приказ или распоряжение были обязательны для исполнения конкретным лицом (отданы надлежащим лицом подчиненному, в пределах полномочий этого лица, надлежащим образом оформлены, не были заведомо незаконными); исполнившее лицо не осознавало их незаконность.

Согласно ч.2 ст.42 УК РФ лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях.

Однако суд первой инстанции, сделав вывод о том, что Михеев В.Е., Андрианов С.В. и Александров А.А. заведомо знали обстоятельства строительства Объекта и приобретения оборудования по документации, не прошедшей государственную экспертизу, однако выполняли незаконные указания вышестоящего руководства (страницы 32-34, 200-201 приговора), фактически пришел к выводу о совершении ими умышленных преступлений во исполнение заведомо для них незаконных приказов, что в силу положений ч.2 ст.42 УК РФ не освобождает их от уголовной ответственности.

Таким образом, выводы суда в данной части содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности или невиновности Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А., а также на правильность применения уголовного закона.

Кроме этого, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что армирование лицевого слоя кладки наружных стен сеткой сварной из холоднотянутой проволоки 3 мм и о креплении минераловатных плит к внутреннему слою каменной кладки наружных стен при помощи дюбеля распорного с металлическим стержнем фактически не производилось, поскольку не предусмотрено имевшейся в распоряжении СМУ-13 проектной документацией на строительство Объекта.

Факт отсутствия армирования лицевого слоя кладки наружных стен сеткой сварной из холоднотянутой проволоки 3 мм и о креплении минераловатных плит к внутреннему слою каменной кладки наружных стен при помощи дюбеля распорного с металлическим стержнем подтверждается как показаниями свидетелей ФИО97, ФИО98, ФИО99, ФИО100, ФИО101, ФИО102, ФИО103, ФИО104, ФИО105, ФИО106, ФИО107, ФИО108, ФИО109, ФИО110, ФИО111, ФИО112, ФИО113 ФИО114, ФИО115, ФИО116, осуществлявших кладку облицовочной и внутренней частей наружных стен зданий Объекта, так и письменными доказательствами по делу – заключением обследования и технической экспертизы Объекта, а также техническим отчет по результатам обследования, проведенного ООО <данные изъяты>, письмами ООО <данные изъяты>, заключениями строительно-технической и бухгалтерской экспертиз.

Вместе с тем суд, опровергнув доводы подсудимых о невозможности вычленения из актов формы КС-2 и КС-3 стоимости вышеуказанных фактически не осуществленных работ (страница 200 приговора), не дал надлежащей оценки факту включения Михеевым В.Е. заведомо ложных сведений о проведении вышеуказанных строительно-монтажных работ и использованных при этом материалах в официальные документы (акты формы КС-2 и справки формы КС-3), подписания их Михеевым В.Е., Андриановым С.В. и Александровым А.А., представления в бухгалтерию УФСИН РФ по ЧР и получения оплаты.

При этом суд оставил суд без оценки на наличие корыстного мотива и показания самого Михеева В.Е. о даче им указания о включении в акты выполненных работ сведений о фактически не произведенном армировании облицовочного слоя кладки зданий, сделанного в целях сокращения затрат подрядчика и субподрядных организаций в связи с затратами на покупку кирпича по цене выше предусмотренного сметой.

Суд первой инстанции совокупности данных обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения настоящего уголовного дела, в нарушение требований закона никакой оценки не дал.

В то же время являются несостоятельными доводы стороны защиты об отсутствии у СМУ-13 иного законного способа сократить затраты, возникшие в связи с заменой Генеральным подрядчиком первоначально предусмотренного проектом для облицовки зданий Объекта керамического кирпича красного цвета марки <данные изъяты> на более дорогой силикатный кирпич желтого цвета. Так, согласно Контракту № 336 его цена хотя и является твердой, однако может быть изменена в случаях, как предусмотренных законодательством Российской Федерации (в частности, Федеральным законом от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» при изменении вида и объема работ, качества товара), так и самим Контрактом (п.2.4), когда по предложению Государственного заказчика увеличивается или уменьшается предусмотренный контрактом объем работ.

Вывод суда о несостоятельности доводов стороны обвинения об обязанности Генерального подрядчика помимо соблюдения требований проекта соблюдать ещё и требования строительных норм и правил (СП 15.13330.2012 «Каменные и армокаменные конструкции. Актуализированная редакция СНиП II-22-81*» и СП 70.13330.2012 «Несущие и ограждающие конструкции. Актуализированная редакция СНиП 3.03.01-87»), является необоснованным, поскольку противоречит п.2.2.1 Контракта № 211 и п.п. 4.5.10 и 9.1 Контракта № 336, прямо обязывающим СМУ-13 выполнять работы по строительству Объекта в соответствии как с проектно-сметной документацией, так и в соответствии со строительными нормами и правилами.

При этом Строительными правилами СП 15.13330.2012 «Каменные и армокаменные конструкции. Актуализированная редакция СНиП II-22-81*» (п. 9.31, п.9.33, п. 9.34, п. 9.76) и п. Д.1 приложения Д к ним предусмотрено обязательное армирование наружного (лицевого) слоя кладки наружных стен и устройство гибких связей в количестве не менее, чем предусмотрено правилами. При этом в данных строительных правилах допускается армирование как сетками, так и отдельными стержнями, как из коррозионностойкой стали, так и из композиционных материалов, однако во всех случаях указано об устройстве армирования продольной арматурой или продольными стержнями.

Указанные обстоятельства разъяснила суду и допрошенная в качестве свидетеля главный специалист-эксперт отдела государственного строительного надзора Министерства строительства Чувашии ФИО6, пояснившая, что армирование продольными сетками (или стержнями) и поперечные гибкие связи – это разные обязательные элементы устройства облицовочной кладки. Такие же обстоятельства подтвердили в суде эксперт ФИО4 и директор <данные изъяты> ФИО8

В то же время главный инженер проекта ФИО7 суду показал, что предусмотренные им в рабочей документации гибкие связи между внутренней и облицовочной частями наружных стен зданий являются поперечным армированием.

Однако таким взаимным противоречиям в доказательствах суд в приговоре какой-либо юридической оценки в соответствии с правилами статей 17, 87 и 88 УПК РФ не дал.

Далее, вопреки суждению суда (страница 199 приговора), в заключении комиссионной строительно-технической экспертизы отсутствует вывод об обязанности Генерального подрядчика проверять проектную документацию на предмет соответствия строительным нормам и правилам.

Выводы суда о недостоверности заключения комиссионной строительно-технической экспертизы, мотивированные, во-первых, сомнениями суда в квалификации одного из экспертов (ФИО4) в виду отсутствия достаточного опыта экспертной работы; во-вторых, предоставлением экспертам проектной и рабочей документации из разных источников (УФСИН РФ по ЧР и СМУ-13), имеющей взаимные противоречия, обусловленные разными вариантами рабочей документации; в-третьих, лишь частичным исследованием (путем разбора облицовочной кладки) зданий на уровне первого этажа; в четвертых, из-за категоричности выводов экспертов о несоответствии работ по кладке требованиям проекта, являются необоснованными, поскольку противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Так, полный перечень проектной, рабочей, сметной документации, представленной в 2019 году в распоряжении экспертов, приведен в приложении 19 к заключению экспертизы (т.56, л.д.1-39). Согласно исследовательской части заключения вся документация представлена в надлежащем образом упакованном виде в коробках, имеющих пояснительные надписи, в том числе о месте изъятия документации.

Допрошенный по делу в качестве свидетеля главный инженер проекта ФИО7. показал, что вся проектная документация после прохождения государственной экспертизы, а также вся рабочая документация на Объект представлены в СМУ-13 и в УФСИН РФ по ЧР в одинаковом объеме, в том числе и в части внесенных изменений, при этом на неактуальных документах проекта проставлена отметка «старый». При наличии разногласий надо отдавать приоритет стадии «П» (проектная документация).

В суде эксперт ФИО4 однозначно пояснил, что на экспертизу была представлена проектная и рабочая документация на Следственный изолятор на 500 мест, в том числе и содержащая последующие изменения и корректировки. В частности, им представили откорректированную рабочую документацию на изменение конструкции «дорожных одежд» (вместо щебня и двойного слоя асфальта – выравнивание армированным бетоном и один слой асфальта). Однако, поскольку данные изменения рабочей документации не были внесены в проектную документацию и в смету, являющуюся отдельным разделом проекта, то они при даче заключения о несоответствии работ проектной документации руководствовались положениями ч.6 ст.52 Градостроительного кодекса РФ о том, что строительство должно осуществляться по проектной документации и действовавшему на тот момент ГОСТ Р 21.1101 («Национальный стандарт Российской Федерации. Система проектной документации для строительства. Основные требования к проектной и рабочей документации») о том, что при изменениях в ходе строительства проектная документация также должна быть откорректирована. Поэтому при обнаружении несоответствий в рабочей документации они исходили из основной проектной документации.

Действительно, в соответствии со ст.48 Градостроительного кодекса РФ проектная документация представляет собой документацию, определяющую архитектурные, функционально-технологические, конструктивные и инженерно-технические решения для обеспечения строительства, которая в предусмотренных законом случаях (ст.49 Градостроительного кодекса РФ) подлежит обязательной экспертизе. Рабочая документация разрабатывается на основе проектной документации и представляет собой документы, в соответствии с которыми осуществляется непосредственное строительство. При этом подготовка проектной и рабочей документации может осуществляться одновременно.

Эксперт ФИО4 также пояснил, что из аналогичных оснований они исходили при формулировании выводов о несоответствии работ по облицовочной кладке зданий проектной документации в части армирования, поскольку в разделах проектной документации как по архитектурным, так и по конструктивным решениям, было требование об армировании металлическими сетками облицовочной кладки зданий.

При таких обстоятельствах являются несостоятельными выводы суда о том, что экспертом ФИО4 высказано лишь свое мнение без ссылки на конкретные основания и нормы права. Научная обоснованность примененных при экспертном исследовании общепринятых методик, в том числе частичная, по методу случайного выбора, разборка облицовочной части всех зданий Объекта, каких-либо сомнений не вызывает. Выявленное при такой разборке стопроцентное отсутствие (в местах разборки) армирования металлической сетки и крепления утеплителя дюбелями подтверждается приведенными в приговоре показаниями каменщиков, подтвердившими отсутствие такого армирования облицовочной кладки и крепления утеплителя дюбелями во всех зданиях Объекта, вне зависимости от высоты стены.

Суд первой инстанции, при наличие у него сомнений в выводах экспертизы, вправе был в соответствии с положениями ч.4 ст.283 УПК РФ назначить повторную экспертизу.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что суд первой инстанции не дал надлежащей оценки компетентности и квалификации всех экспертов, входящих в состав комиссии и обладающих соответствующим образованием и достаточными знаниями в исследуемой области, равно как и не дал полной и надлежащей оценки заключению комиссионной строительно-технической экспертизы в совокупности с иными доказательствами по делу.

Также является несоответствующим фактическим обстоятельствам дела вывод суда о том, что для производства экспертизы в «Центр «ДиС» представлена старая документация, что могло повлиять на достоверность её выводов.

Так, допрошенный в качестве свидетеля по делу директор ООО <данные изъяты> ФИО8, отвечая на вопросы участников процесса, трижды (страницы 280, 281 и 284 протокола судебного заседания) и однозначно ответил, что согласно заключенному с УФСИН РФ по ЧР госконтракту от 15 июня 2018 года предметом их исследования была документация на следственный изолятор на 500 мест (а ни как не первоначальный проект на 602 места), прошедшая государственную экспертизу 11 сентября 2015 года. При этом они проявили инициативу и истребовали имевшие место корректировки проекта.

При этом на гипотетический вопрос суда о достоверности выводов заключения <данные изъяты> в случае, если окажется, что какие-то изменения в проектную документацию на экспертизу не представили, свидетель ФИО8 дал такой же предположительный ответ о том, что в данной части выводы заключения возможно нужно будет актуализировать. Несмотря на такие обстоятельства, суд (при отсутствии конкретных доказательств того, что в 2018 году в «<данные изъяты> представлена не вся проектная документация) в приговоре допустил категоричный и не соответствующий фактическим обстоятельствам дела вывод о том, что ФИО8 признал недостоверность заключения ООО <данные изъяты>.

Положив в основу приговора показания свидетеля ФИО8 о том, что многочисленные трещины облицовочной кладки наружных стен возникли в результате ошибочных проектных решений, не предусмотревших деформационные швы через каждые 3,5 метра по высоте на уровне плит перекрытия между этажами зданий Объекта, а не из-за отсутствия армирования облицовочного слоя кладки, суд первой инстанции не дал оценку заключению строительно-технической экспертизы, в исследовательской части которой (тома 49-56 дела) в фототаблицах наглядно приведено наличие многочисленных трещин облицовочной кладки наружных стен одноэтажных зданий Объекта – гаража, пожарного депо, КПП-0 с магазином, прогулочного дворика, вольера для собак и т.п.

Однако суд первой инстанции данным обстоятельствам и показаниям ФИО8 о том, что к трещинам облицовочной кладки наружных стен также ведет отсутствие их армирования, имеющим существенное значение для правильного разрешения настоящего уголовного дела, в нарушение требований закона никакой оценки не дал.

Неоднократно сделав в приговоре вывод о том, что проектно-сметная документация на Объект не соответствовала требованиям строительных норм и правил, имела множественные недостатки и взаимные противоречия даже и после получения 11 сентября 2015 года положительного заключения государственной экспертизы, а также разрешения на строительство (страницы 197, 203 и другие приговора), суд первой инстанции допустил в приговоре противоречащий вывод о соответствии проектной документации законодательству ввиду того, что она изготовлена организацией, имеющей соответствующий допуск к проектированию и необходимых специалистов, при выполнении работы соблюдающей предусмотренные законодательством требования к составлению проекта, в том числе на соответствие проекта требованиям строительных норм и правил, что подтверждается полученным разрешением на строительство (страницы 198-199 приговора).

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что СМУ-13 закупило оборудование для ИСБ, в том числе и видеокамеры марки <данные изъяты> и <данные изъяты>, согласно изменениям в рабочую документацию, прошедшим проверку в <данные изъяты> и согласование с УФСИН РФ по ЧР. Однако при этом не дал какой-либо оценки тому факту, что в выставленном для оплаты акте формы КС-2, вмененном в обвинении, указано о приобретении и установке на Объекте иных видеокамер производителя <данные изъяты> марки <данные изъяты> в количестве 50 штук и марки <данные изъяты> в количестве 20 штук (т.26, л.д.85-86).

Судебная коллегия считает, что совокупность вышеуказанных нарушений закона, допущенных судом первой инстанции, и наличие существенных противоречий в выводах суда, повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

При всех вышеизложенных обстоятельствах, оправдательный приговор в отношении Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А. нельзя признать законным, обоснованным и в силу ст.ст.389.15, 389.16 и 389.18 УПК РФ он подлежит отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, повлекшее неправильное применение уголовного закона.

Согласно ч.2 ст.389.24 УПК РФ оправдательный приговор может быть отменен судом апелляционной инстанции по представлению прокурора или жалобе потерпевшего на незаконность и необоснованность оправдания подсудимого, с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Поскольку органом следствия вмененные Михееву В.Е., Андрианову С.В. и Александрову А.А. действия квалифицированы как один эпизод преступления, предусмотренный п. «в» ч.3 ст.286 УК РФ, и один эпизод преступления, предусмотренный ч.2 ст.292 УК РФ, то оправдательный приговор подлежит отмене в полном объеме.

Доводы стороны обвинения и стороны защиты, в том числе приведенные в письменных возражениях, в частности, об отсутствии у Андрианова С.В. как начальника ОКС УФСИН РФ по ЧР должностных обязанностей по строительному контролю за осуществлением работ на Объекте; о невизировании Андриановым С.В. и Александровым А.А. ряда официальных документов (формы КС-2 и КС-3), вмененных им в обвинении; об отсутствии ущерба в связи с заменой с согласия главного инженера проекта ФИО7 материалов при устройстве дорожной одежды проездов Объекта; об отсутствии ущерба в связи с заменой с согласия УФСИН РФ по ЧР оборудования по ИСБ; о приобретении в полном объеме (в соответствии с первичной бухгалтерской документацией СМУ-13 по закупке) оборудования, указанного в актах о приемке выполненных работ по форме КС-2 № 122 от 24 декабря 2015 года, № 573 от 23 декабря 2016 года, № 657 от 23 декабря 2016 года, № 937 от 13 июля 2017 года, впоследствии помещенного на склады до ввода Объекта в эксплуатацию, подлежат проверке при новом рассмотрении уголовного дела.

Иные доводы апелляционного представления, в том числе о нарушении уголовно-процессуального закона при судебном рассмотрении уголовного дела, проверены судебной коллегией, не влияют на выводы суда апелляционной инстанции и не являются отдельным основанием для отмены приговора, поскольку существенных нарушений уголовно-процессуального закона, нарушающих гарантированные законом права и законные интересы участников процесса, судом не допущено и оснований для вынесения частного определения не имеется. Судом был соблюден принцип состязательности сторон, все ходатайства стороны обвинения и стороны защиты рассмотрены в установленном законом порядке, решения по ним должным образом мотивированы. Вопреки доводам стороны обвинения, показания свидетеля ФИО3 в ходе предварительного расследования (т.47, л.д.126-129), приведенные в апелляционном представлении, в судебном заседании стороной обвинения не предъявлялись и, соответственно, не исследовались, в связи с чем суд обоснованно привел в приговоре лишь показания Ямскова Н.Н., данные им непосредственно в судебном заседании. Протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу соответствует требованиям ч.3 ст.259 УПК РФ и позволяет суду апелляционной инстанции проверить законность постановленного по делу приговора. Замечания, принесенные на протокол судебного заседания, рассмотрены в соответствии с правилами ч.3 ст.260 УПК РФ с вынесением мотивированного постановления.

Каких-либо оснований для исследования судом вопросов, касающихся правовой оценки действий иных должностных лиц УФСИН РФ по ЧР, в том числе ранее отвечавших за осуществление строительного надзора на Объекте, а также подписывавших документы формы КС-2 и КС-3 по строительству Объекта, по настоящему делу не имелось, поскольку в соответствии с ч.1 ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемых и лишь по предъявленному обвинению.

При новом рассмотрении уголовного дела в отношении Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А. суду первой инстанции надлежит с соблюдением всех требований и принципов уголовного судопроизводства полно, тщательно, всесторонне и объективно исследовать собранные и представленные сторонами доказательства, дать им с учетом доводов как стороны обвинения, так и стороны защиты, надлежащую и всестороннюю объективную оценку (как в отдельности, так и в совокупности) в соответствии с требованиями статей 17 и 88 УПК РФ, после чего принять законное, обоснованное и справедливое решение по существу предъявленного обвинения о виновности или невиновности подсудимых.

Учитывая тяжесть обвинения и личность Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А., судебная коллегия полагает необходимым меру пресечения в отношении них оставить без изменения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Руководствуясь ст.ст.389.15, 389.20, 389.24, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор Ленинского районного суда города Чебоксары Чувашской Республики от 14 октября 2021 года в отношении Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А. отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии принятия дела к производству в тот же суд, но в ином составе суда.

Меру пресечения в отношении Михеева В.Е., Андрианова С.В. и Александрова А.А. оставить без изменения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ. Обвиняемые вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: