Решение по делу № 2-8/2023 (2-1222/2022;) от 19.05.2022

63RS0№-40

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

<адрес> 25 сентября 2023 года

Куйбышевский районный суд <адрес> в составе

председательствующего судьи Космынцевой Г.В.,

с участием прокурора Карпенко Т.С.,

при секретаре Цыпленкове Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № по иску Баранникова ФИО33 Баранниковой ФИО34 к ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №6», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №1 имени Н.И.Пирогова», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», Министерству здравоохранения Самарской области, Министерству имущественных отношений Самарской области о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ФИО3, ФИО2 обратились в суд с иском к ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №6», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №1 имени Н.И.Пирогова», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», Министерству здравоохранения Самарской области, Министерству имущественных отношений Самарской области о компенсации морального вреда, указав, что <дата> умер Баранников ФИО35, являющийся супругом Баранниковой ФИО37 и являющийся отцом Баранникова ФИО38

<дата> Куйбышевским межрайонным следственным отделом СУ СК РФ по ФИО6 <адрес> возбуждено уголовное дело № по ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Согласно заключению эксперта от <дата> - <дата> № «Б» отдела особо сложных (комплексных, комиссионных) экспертиз ФИО5 «ФИО6 областное бюро судебно - медицинской экспертизы» смерть ФИО1 наступила от острого инфаркта миокарда задней стенки и задней сосочковой мышцы левого желудочка сердца, развившегося на фоне острого нарушения мозгового кровообращения: ишемический инсульт в правом полушарии мозжечка с переходом на левое полушарие, «в затылочной области, правой гемисфере головного мозга» с частичным разрушением заднего рога бокового желудочка, которое утяжеляло течение острого инфаркта, и на фоне рубцующегося инфаркта задней стенки левого желудочка сердца, что также усугубляло течение острого инфаркта. Установлены дефекты медицинской помощи ФИО1: дефекты диагностики, в отсутствии которых не исключена возможность прижизненной диагностики инфаркта миокарда; не назначено и не выполнено регламентированное «Клиническими рекомендациями по ведению больных с ишемическим инсультом и транзиторными ишемическими атаками» Национальной ассоциации по борьбе с инсультом, Всероссийского общества неврологов, Ассоциации нейрохирургов России, МОО Объединение нейроанестезиологов и нейрореаниматологов, Союза реабилитологов России исследование крови на тропонины; отсутствует консультация кардиолога; не назначены и не выполнены лабораторные исследования на маркеры инфаркта миокарда - тропонины, миоглобин, креатинкиназа МВ; дефект лечения - назначение показанных лекарственных препаратов в недостаточной для сердечно - сосудистого больного дозировке.

Согласно сообщению Медицинской акционерной страховой компании от <дата> за ненадлежащее выполнение показанных пациенту диагностических мероприятий <дата>, не повлиявшее на течение заболевания и неблагоприятный исход, к ГБУЗ СО «СГСМП» применены финансовые санкции. Администрации медицинской организации указано на необходимость оказания медицинской помощи в соответствии со стандартами скорой медицинской помощи. За выявленные недостатки в ГБУЗ СО «СГБ № 10» в проведении лечебно - диагностических мероприятий и выполнении диагностических мероприятий в ГБУЗ СО «СГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова», не повлиявшие на течение заболевания и неблагоприятный исход, предусмотрено применение к медицинским организациям финансовых санкций.

В связи с тем, что по вине медицинских работников ответчиков умер Баранников ФИО41 истцы претерпели и претерпевают до настоящего времени физические и нравственные страдания, связанные с потерей близкого и родного человека - любимого супруга и любимого отца. Причинённый им моральный вред, Баранникова ФИО39 и Баранников ФИО40 оценивают в общем размере 2000000 рублей.

Ссылаясь на указанные обстоятельства истцы, с учетом последних уточнений, просили взыскать солидарно с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Самарской области «Самарская городская больница №10», с ГБУЗ СО «Самарская городская клиническая больница №1 им. Н.И. Пирогова», с ГБУЗ СО «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», с ГБУЗ СО «Самарская городская больница № 6», а при недостаточности денежных средств в субсидиарном порядке с Министерства имущественных отношений Самарской области и Министерства здравоохранения Самарской области за счет средств областного бюджета в пользу Баранникова ФИО54 компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей.

Взыскать солидарно с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Самарской области «Самарская городская больница №10», с ГБУЗ СО «Самарская городская клиническая больница №1 им. Н.И. Пирогова», с ГБУЗ СО «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», с ГБУЗ СО «Самарская городская больница № 6», а при недостаточности денежных средств в субсидиарном порядке с Министерства имущественных отношений Самарской области и Министерства здравоохранения Самарской области за счет средств областного бюджета в пользу Баранниковой ФИО53 компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей.

Взыскать солидарно с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Самарской области «Самарская городская больница №10», с ГБУЗ СО «Самарская городская клиническая больница №1 им. Н.И. Пирогова», с ГБУЗ СО «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», с ГБУЗ СО «Самарская городская больница № 6», а при недостаточности денежных средств в субсидиарном порядке с Министерства имущественных отношений Самарской области и Министерства здравоохранения Самарской области за счет средств областного бюджета в пользу ФИО2 расходы на оплату услуг представителя в размере 35000 (тридцать пять тысяч) рублей.

В судебном заседании истец Баранников Д.О., а ранее и истица Баранникова Л.В., ее представитель по доверенности, заявленные требования поддержали в полном объеме по основаниям, изложенным в иске.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «Самарская городская больница №10» по доверенности Садчикова А.А. заявленные требования не признала по основаниям, изложенным в отзыве.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «Самарская городская клиническая больница №1 им. Н.И. Пирогова» по доверенности Кузнецова Е.В. заявленные требования не признала по основаниям, изложенным в отзыве.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «Самарская городская больница № 6» по доверенности заявленные требования не признала по основаниям, изложенным в отзыве.

Представитель ответчика Министерства здравоохранения Самарской области по доверенности Назейкина В.В. заявленные требования не признала по основаниям, изложенным в отзыве.

Представитель ответчика Министерства имущественных отношений Самарской области в судебное заседание не явился, ходатайствовал о рассмотрении дела в свое отсутствие.

Представитель ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» в судебное заседание не явился, извещался надлежащим образом, ранее в судебном заседании заявленные требования не признал, ходатайствовал об отложении судебного заседания.

В силу ст.167 ГПК РФ суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц. Неявка представителя ответчика ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» в связи с предоставлением очередного отпуска не может являться уважительной причиной для отложения судебного разбирательства, поскольку ответчик, являясь юридическим лицом, не лишен возможности привлечь иного представителя для представления интересов в судебном заседании при рассмотрении настоящего гражданского дела. Предоставление очередного отпуска не лишает возможность учреждения реализовать свои права на судебную защиту через иных представителей, и не может препятствовать своевременному рассмотрению гражданского дела. Кроме того, ранее в судебных заседаниях представитель ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» неоднократно высказывал свою позицию.

Выслушав явившихся лиц, исследовав материалы дела, заслушав заключение помощника прокурора, полагавшей исковые требования подлежащими удовлетворению в части требований к ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №1 имени Н.И.Пирогова», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», а также в случае недостаточности средств, привлечении к субсидиарной ответственности Министерства здравоохранения Самарской области, при этом солидарное взыскание полагала не обоснованным, размер компенсации полагала подлежащим определению с учетом принципов разумности и справедливости, суд приходит к следующему.

В силу пункта 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно разъяснениям, данным в абзаце 2 пункта 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от <дата> "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (пункт 1). Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная ФИО55 и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (пункт 2). В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (пункт 3).

Изложенное свидетельствует о том, что обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии следующих условий: претерпевание морального вреда; неправомерные действия (бездействие) причинителя вреда; причинная связь между неправомерными действиями и моральным вредом; вина причинителя вреда.

Согласно пункту 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным главой 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

По смыслу приведенных норм материального права в их взаимосвязи, на работодателя возлагается обязанность возместить не только имущественный, но и моральный вред, причиненный его работником при исполнении им трудовых обязанностей.

Таким образом, наличие или отсутствие вины ответчика по данному делу следует устанавливать путем анализа имеющихся в материалах дела доказательств, учитывая, что для освобождения от ответственности причинителя вреда необходимо наличие категоричных, однозначных, максимально обоснованных заключений об отсутствии вины медицинского учреждения.

Согласно статьи 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

В силу статьи 2 Федерального закона от <дата> N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Согласно статей 4, 6, 10 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" основными принципами охраны здоровья являются приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; доступность и качество медицинской помощи, которые реализуются, в том числе, путем оказания медицинской помощи пациенту с учетом его физического состояния, рационального использования его времени, применения порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи; предоставления медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи; беспрепятственного и бесплатного использования медицинским работником средств связи или транспортных средств для перевозки пациента в ближайшую медицинскую организацию в случаях, угрожающих его жизни и здоровью.

Статьей 79 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что медицинская организация обязана осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи и стандартами медицинской помощи.

В силу частей 2, 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Судом установлено, что <дата> умер ФИО1

Истец ФИО3 является сыном ФИО1, истица ФИО2 является супругой ФИО1

Согласно выписке из протокола вскрытия № от 08.02.2021г. трупа ФИО13, при патологоанатомическом исследовании трупа ФИО1 установлены признаки выраженного атеросклеротического процесса с преимущественным поражением сердца и головного мозга. Со стороны ЦСН- проявления в виде повторного ишемического инсульта. Со стороны сердечно- сосудистой системы - рубцующийся инфаркт миокарда и признаки повторного острого инфаркта миокарда в области задней стенки левого желудочка с распространением на заднюю сосочковую мышцу.

Непосредственной причиной смерти явилась сердечно-сосудистая недостаточность при явлениях отека головного мозга и стволового вклинения.

<дата> по факту смерти ФИО1 Куйбышевским МСО СУ СК РФ возбуждено уголовное дело по ч.2 ст.109 УК РФ.

Следствием установлено, что ночью <дата> у ФИО1 поднялось давление, начались головные боли.

Ночью 30.01.2021 Баранникова Л.В. вызвала бригаду скорой медицинской помощи Банникову О.В. по адресу: г.Самара, ул. Молдавская, д. 7 кв. 3.

В ходе оказания медицинской помощи Баранникову О.В. был сделан укол «Магнезии», рекомендован прием «Глицина». Баранникова О.В. сотрудники бригады скорой медицинской помощи госпитализировать отказались.

31.01.2021 Баранников О.В. в связи с ухудшением состояния здоровья самотеком обратился в неврологическое отделение ГБУЗ СО «СГБ № 10». В ходе рентгенологического обследования установлен диагноз: «Двухсторонняя пневмония с 20 % поражением легких».

31.01.2021 в ГБУЗ СО «СГБ № 10» вызвана бригада скорой медицинской помощи для госпитализации Баранникова О.В. в ГБУЗ СО «СГБ № 6». После осмотра Баранникова О.В. госпитализировать последнего отказались, сославшись на отсутствие анализа мочи.

31.01.2021 в ГБУЗ СО «СГБ № 10» Баранникову О.В. проведен анализ мочи, вновь вызвана бригада скорой медицинской помощи, которая госпитализировала Баранникова О.В. в ГБУЗ СО «СГБ №6».

<дата> в ГБУЗ СО «СГБ № 6» ФИО1 проведена компьютерная томография, установлен диагноз: «Здоров, легкие чистые, пневмонии нет».

<дата> ФИО1 в связи с ухудшением состояния здоровья вновь самотеком обратился в неврологическое отделение ГБУЗ СО «СГБ № 10», однако в госпитализации было отказано со ссылкой на отсутствие дежурного врача.

В ночь с 31.01.2021 на 01.02.2021 состояние Баранникова О.В., находящегося дома вновь ухудшилось. Утром 01.02.2021 Баранникова Л.В. вызвала бригаду скорой медицинской помощи Баранникову О.В. по адресу: г. <адрес>, ул. <адрес> В ходе оказания медицинской щи Баранникову О.В. сделали укол «Мексидола», посоветовали обратиться к онкологу, госпитализацию не предложили. Спустя час Баранников О.В. потерял зрение и слух.

Через несколько часов <дата> ФИО2 снова вызвала бригаду скорой медицинской помощи ФИО1 по адресу: <адрес>, однако последней отказали.

Спустя определенное время, в ходе обращений на горячую линию, с разрешения главного врача, бригада скорой медицинской помощи прибыла. По приезду в госпитализации было отказано, однако, после конфликта с бригадой скорой медицинской помощи и обращений на горячую линию ФИО1 был госпитализировали в ГБУЗ СГКБ№ 1 им. Н.П. Пирогова, где последнему сделали компьютерную томографию головного мозга и поставили диагноз: «Инсульт мозжечка». В период времени с <дата> по <дата> ФИО1 проходил лечение в стационаре ГБУЗ СГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова, где <дата> скончался.

В ходе следствия назначена комплексная медицинская судебная экспертиза.

Согласно заключению эксперта от <дата> - <дата> № «Б» отдела особо сложных (комплексных, комиссионных) экспертиз ФИО5 «ФИО6 областное бюро судебно - медицинской экспертизы» смерть ФИО1 наступила от острого инфаркта миокарда задней стенки и задней сосочковой мышцы левого желудочка сердца, развившегося на фоне острого нарушения мозгового кровообращения: ишемический инсульт в правом полушарии мозжечка с переходом на левое полушарие, «в затылочной области, правой гемисфере головного мозга» с частичным разрушением заднего рога бокового желудочка, которое утяжеляло течение острого инфаркта, и на фоне рубцующегося инфаркта задней стенки левого желудочка сердца, что также усугубляло течение острого инфаркта.

Установлены дефекты медицинской помощи ФИО1: дефекты диагностики, в отсутствии которых не исключена возможность прижизненной диагностики инфаркта миокарда; не назначено и не выполнено регламентированное «Клиническими рекомендациями по ведению больных с ишемическим инсультом и транзиторными ишемическими атаками» Национальной ассоциации по борьбе с инсультом, Всероссийского общества неврологов, Ассоциации нейрохирургов России, МОО Объединение нейроанестезиологов и нейрореаниматологов, Союза реабилитологов России исследование крови на тропонины; отсутствует консультация кардиолога; не назначены и не выполнены лабораторные исследования на маркеры инфаркта миокарда - тропонины, миоглобин, креатинкиназа МВ; дефект лечения - назначение показанных лекарственных препаратов в недостаточной для сердечно - сосудистого больного дозировке.

Смерть ФИО1 наступила от острого инфаркта миокарда задней стенки и задней сосочковой мышцы левого желудочка сердца, развившегося на фоне острого нарушения мозгового кровообращения (ишемический инсульт в правом полушарии мозжечка с переходом на левое полушарие, в затылочной области, правой гемисфере головного мозга с частичным разрушением заднего рога бокового желудочка и на фоне рубцующегося инфаркта задней стенки левого желудочка сердца.    

Ни один из установленных при производстве настоящей экспертизы дефектов медицинской помощи ФИО1, указанных в пункте 2 Выводов, сам по себе не привел к развитию у него острого инфаркта миокарда, а также не оказал активного влияния на его прогрессирование. В этой связи прямой либо косвенной причинно-следственной связи между перечисленными дефектами медицинской помощи и наступлением смерти ФИО1 не имеется.

На этапе скорой медицинской помощи бригадами СМП 1745 в 21:10 и 1730 в 8:12 по выезду по адресу Молдавская 97-3 неврологический статус, жалобы, анамнез детально не описаны, не учтен отягощающий фактор заболеваний в анамнезе: ОНМК, рак кишечника, миокарда неизвестной давности, склеротические изменения сосудов. В этой связи высказаться об отсутствии/наличии дефектов медицинской помощи ФИО1, а, следовательно, о наличии/отсутствии причинно-следственной связи не представляется возможным.

Бригада 2701 осуществляла перевозку из одного лечебного учреждения в другое (из ГБ № в ГБ №).

На момент рассмотрения настоящего спора виновные лица следствием не установлены. Какой-либо процессуальный акт, устанавливающий вину, либо ее отсутствие, не принят.

Истцы обратились в страховую компанию АО «МАКС-С». На основании указанного обращения врачами-экспертами из реестра Самарской области проведена мультидисциплинарная экспертиза качества оказания медицинской помощи и ФИО1, <дата> г.р., бригадами скорой медицинской помощи ГБУЗ «Самарская городская скорая медицинская помощь», ГБУЗ СО «СГБ № 10» и ГБУЗ СО «СГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова». Проанализированы карты вызова скорой медицинской помощи от 30.01.2021г., 31.01.2021 и 01.02.2021г., медицинская документация приемного отделения ГБУЗ СО «ГБ № 10», медицинская карта стационарного больного ГБУЗ СО «СГКБ № 1им.Н.И. Пирогова».

По заключению эксперта по скорой медицинской помощи, медицинская помощь 30.01.2021г. и 31.01.2021г. оказана по стандарту скорой медицинской помощи. Замечаний по оказанию медицинской помощи нет. За ненадлежащее выполнение показанных пациенту диагностических мероприятий 01.02.2021г., не повлиявшее на течение заболевания и неблагоприятный исход, к ФИО5 СО «СГСМП» применены финансовые санкции. Администрации медицинской организации указано на необходимость оказания медицинской помощи в соответствии со стандартами скорой медицинской помощи.

За выявленные недостатки в ФИО5 СО «СГБ №» в проведении лечебно-диагностических мероприятий и выполнении диагностических мероприятий в ГБУЗ СО «СГКБ № 1 им. ФИО9», не повлиявшие на течение заболевания и неблагоприятный исход, предусмотрено применение к медицинским организациям финансовых санкций.

При этом, в ходе проведения вышеуказанной экспертизы получены экспертные заключения. Так, из заключения №-№ от <дата> следует, что по результатам проверки качества медицинской помощи, установлено, что ГБУЗ СО СГБ №10 ненадлежащим образом выполнений диагностические мероприятия (т.1 л.д.47). Из протокола эксперта качества медицинской помощи ФИО15 следует, что по результатам ЭКГ на <дата> нельзя было исключить инфаркт миокарда, в связи с чем установлен условно недостоверный диагноз, пациент не госпитализирован по профилю (т.1 л.д.48). В отношении ФИО4 СМП установлено, что недостаточно собран анамнез заболевания, не описана неврологическая симптоматика, не измерена пульсоксиметрия. Наиболее значимые ошибки, повлиявшие на исход заболевания не выявлены (т.1 л.д.53) замечаний к врачам СМП Свидетель №1, ФИО17, ФИО16 нет (т.1 л.д.59-61). В отношении ГБУЗ СГКБ №1 им.ФИО9 установлено, что лечения и диагностические мероприятия соответствуют нормам и стандартам оказания медицинской помощи. Не выполнена консультация врача кардиолога (т.1 л.д.56).

В ходе рассмотрения дела назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Заключением комиссии экспертов № «П» от <дата> ФИО5 «ФИО6 областное бюро судебно-медицинской экспертизы» установлено следующее.

Смерть ФИО1 наступила от острого инфаркта миокарда задней стенки и задней сосочковой мышцы левого желудочка сердца, развившегося на фоне острого нарушения мозгового кровообращения (ишемический инсульт в правом полушарии мозжечка с переходом на левое полушарие, «в затылочной области правой гемисфере головного мозга» с частичным разрушением заднего рога бокового желудочка) и на фоне рубцующегося инфаркта задней стенки левого желудочка сердца, которые утяжеляли течение острого инфаркта.

Высказать экспертное суждение о медицинской помощи в ГБУЗ СО «СГБ №6» <дата>, когда по данным протокола компьютерной томографии от <дата> был снят диагноз «Пневмония», не представляется возможным в связи с отсутствием в распоряжении комиссии медицинских документов, отражающих состояние здоровья ФИО1

По представленным документам: «Медицинской карте амбулаторного больного» № из ГБУЗ СО «СГБ №10» дефектов медицинской помощи ФИО1 <дата> в ГБУЗ СО «СГБ № 10» не установлено.

По представленным материалам в ГБУЗ СО «Самарская городская больница имени Н.И. Пирогова» в период с <дата> до <дата> устанавливаются дефекты медицинской помощи ФИО1:

-дефекты диагностики, в отсутствие которых не исключена возможность прижизненной диагностики инфаркта миокарда:

- не назначено и не выполнено регламентированное «Клиническими рекомендациям поведению больных с ишемическим инсультом и транзиторными ишемическими атаками» Национальной ассоциации по борьбе с инсультом, Всероссийского общества неврологов, Ассоциации нейрохирургов России, МОО Объединение нейроанестезиологов и нейрореаниматологов, Союза реабилитологов России исследование крови на тропонины.

- отсутствует консультация кардиолога,

- не назначены и не выполнены лабораторные исследования на маркеры инфаркта миокарда: тропонины, миоглобин, креатинкиназа МВ;

-дефект лечения: назначение показанных лекарственных препаратов в недостаточной для сердечно-сосудистого больного дозировке.

На этапе скорой медицинской помощи по вызову 2433 от <дата> в связи с отсутствием описания неврологической симптоматики, которое расценивается как дефект оформления медицинской документации, высказаться о наличии/отсутствии дефектов медицинской помощи в части тактики ведения и лечения ФИО1 не представляется возможным.

На предшествующих (вызов 878 от 31.01.2021г., вызов №, от <дата>) и последующем (повторный вызов 889 от <дата>) этапах скорой медицинской помощи дефектов в части тактики ведения и лечения ФИО1 не установлено.

Смерть ФИО1 наступила от строго инфаркта миокарда задней стенки и задней сосочковой мышцы левого желудочка сердца, развившегося на фоне острого нарушения мозгового кровообращения (ишемический инсульт в правом полушарии мозжечка с переходом на левое полушарие, в затылочной области, правой гемисфере головного мозга с частичным разрушением заднего рога бокового желудочка) и на фоне рубцующегося инфаркта задней стенки левого желудочка сердца.

Ни один из установленных при производстве экспертизы дефектов медицинской помощи ФИО1, сам по себе не привел к развитию у него острого инфаркта миокарда, а также не оказал активного влияния на его прогрессирование. В этой связи прямой либо косвенной причинно- следственной связи между перечисленными дефектами медицинской помощи и наступлением смерти ФИО1 не имеется.

Из содержания проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы следует, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи с судебно-медицинской точки зрения не состоят в прямой или косвенной причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО1

Однако указанные выводы экспертов не означают, что неблагоприятное последствие (смерть ФИО1) не могло быть предотвращено в случае оказания медицинской помощи качественно и своевременно.

Судебно-медицинская экспертная комиссия компетентна определять причинно-следственную связь только между установленными дефектами оказания медицинской помощи и исходом. Оценка действия/бездействия не входит в компетенцию судебно-медицинского эксперта.

Таким образом, в данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если неоказание качественной и своевременной медицинской помощи, в том числе повлекло невозможность предотвращения неблагоприятного для пациента исхода.

С учетом установленных в ходе рассмотрения дела обстоятельств, суд приходит к выводу о наличии косвенной причинно-следственной связи между действиями некоторых из ответчиков и неблагоприятными последствиями в виде наступления смерти ФИО1

Так, судом установлено, что ФИО1 в период с <дата> пять раз вызывались бригады скорой помощи и только на пятый раз, уже <дата> (спустя двое суток), ФИО1 был госпитализирован.

Из карт вызова скорой медицинской помощи следует:

Вызов № от <дата> жалобы на повышение артериального давления. При детальном осмотре очаговой неврологической симптоматики нет. Лицо 41 симметричное, язык по средней линии, чувствительность в конечностях сохранена. Колостома с каловым содержимым обычной окраски, ЭКГ - ритм синусовый, вольтаж достаточный. ST на изолинии. Показания для госпитализации отсутствуют, пациент оставлен дома.

Вызов 639 от <дата> в ГБ 10 неврологическое отделение повод для вызова: экстренная перевозка: отказ от вызова по распоряжению временно ст. врача Свидетель №2 т.к. больной недообследован до конца (нет общего анализа мочи) по вине дежурного врача-невролога. Жалобы, анамнез, объективный статус отсутствуют.

Вызов 878 от <дата> 15:08 место вызова в ЛПУ ГБ-10. Бригада СМП вызвана дежурным неврологом. Общее состояние средней тяжести, положение активное. Больной обратился самостоятельно по поводу повышенного АД. Кожа обычной окраски. Дыхание жесткое, ослабленное справа в верхних, средних, нижних отделах, определяются сухие и влажные хрипы. Тоны сердца приглушены, ритмичные, шумов нет, пульс нормальный, ритмичный, 90 в минуту, АД 140/90 мм рт.ст. ЧД 22 в минуту. Температура тела 37. Зев гиперемирован умеренно, миндалины и лимфоузлы не увеличены. ЭКГ ритм синусовый, вольтаж достаточный, ЭОС сред. Данных за ОКС и ОНМК нет. Чувствительность и движения в конечностях в полном объеме. Сделан рентген. Диагноз пневмония, перевозка экстренная в ЛПУ ГБ - 6: диагноз «Острая внебольничная двусторонняя полисегментарная пневмония, высокий риск развития Covid-19». Сатурация 97%, Сахар крови 5,0 г/л. Медицинская помощь оказана в ГБ-10 (невролог): Цефтриаксон, Дексаметазон. В ГБ-6 выполнена КТ органов грудной клетки: данных за пневмонию нет. Рекомендовано амбулаторное лечение.

Вызов 2433 <дата> бригада по № положение активное. Сознание ясное, поведение спокойное, зрачки равны, анизокории нет, сухожильные рефлексы равны, нистагма нет, патологических нет. Дыхание везикулярное, хрипов нет, тоны сердца ясные, ритмичные, шумов нет, пульс нормальный, ритмичный, 100 в минуту, АД 140/80 мм рт.<адрес> влажный, чистый, живот мягкий, вздут, участвует в акте дыхания, симптомы раздражения брюшины отрицательные, колостома. Мочеиспускание в норме. ЭКГ - ритм синусовый, вольтаж достаточный. Блокада передней ножки ПГ. Отрицательной динамики в сравнении с ЭКГ 2019 г. нет. Неврологическая симптоматика не описана утверждение, что «Новой очаговой симптоматики нет» не лигитимно. В этой связи диагноз: «ДЭП 2 <адрес>. Церебральный сосудистый пароксизм. Рак прямой кишки. СД 2 тип, ср. ст. тяжести» поставлен декларативно.

В карте вызова отсутствует описание неврологической симптоматики.

Вызов 889 (повторный) от <дата> со слов родственников жалобы на головокружение, снижение зрения, слуха, перепады АД. ОНМК в 2017 <адрес> принимает гипотензивные. Общее состояние средней тяжести, положение активное. Кожа обычной окраски. Сыпи, отеков и пастозности нет. Сознание ясное, поведение спокойное, зрачки равны, анизокории нет, сухожильные рефлексы равны, нистагм влево. Патологических нет. Дыхание везикулярное, хрипов нет. Одышки нет. Тоны сердца приглушены, ритмичные, шумов нет, пульс нормальный, ритмичный, 90 в минуту, АД 120/80 мм рт.<адрес> влажный, чистый, живот мягкий, вздут, участвует в акте дыхания, симптомы раздражения брюшины отрицательные. ЭКГ без динамики - ритм синусовый, вольтаж достаточный. ST на изолинии. Диагноз: «ОНМК. ДЭП 3 ст. декомпенсация. Церебрально-сосудистый пароксизм» хотя и правильный, поставлен своевременно, но декларативно: без описания неврологического статуса, что расценивается как недостаток медицинской помощи в части ведения медицинских документов. Тактика ведения: госпитализация в ФИО5 «СГКБ в №» с диагнозом: «ОНМК» была показанной.

Из пояснений данных истцами в ходе судебного заседания следует, что при вызовах бригад скорой помощи они неоднократно настаивали на госпитализации ФИО1 Однако им было отказано.

Свидетель ФИО17 пояснила, что работает фельдшером выездной бригады скорой помощи. Осуществляла выезд по вызову из ФИО5 СО «ГБ№» для транспортировки пациента ФИО1 в ГБУЗ СО «ГБ№6» (вызов №2). По приезду в стационар обязательно оповещение об этом старшего врача, что и было сделано. Неврологом была представлена документация относительно пациента, дано направление на госпитализацию в ГБУЗ СО «ГБ№6», содержание документов также было сообщено старшему врачу. Поскольку пациент был недообследован, не было лабораторных анализов, а именно анализа мочи, было дано указание старшего врача уехать с вызова. Чем предусмотрено обязательное согласование действий фельдшера со старшим врачом пояснить свидетель не смогла. В дальнейшем, был новый вызов (вызов №). Анализы ФИО1 были готовы, о чем было сообщено старшему врачу. ФИО1 был транспортирован в ГБУЗ СО «ГБ№6» на КТ напрямую, минуя приемный покой. По стандарту во время эпидемии коронавируса везли всех пациентов на КТ, все было согласовано со старшим врачом. По результатам КТ диагноз пневмония не подтвердился. Был осуществлен звонок старшему врачу, который вновь дал указание уезжать. Пациент остался в ГБУЗ СО «ГБ№6».

Допрошенная в судебном заседании свидетель Свидетель №2 пояснила, что работает в должности старшего врача СМП, <дата> она осуществляла дежурство. Ей известно, что 31 числа самотёком в ГБУЗ СО «ГБ №10» поступил ФИО1, у которого в анамнезе имелся ряд хронических заболеваний: он перенес инфаркт, инсульт, а также имел онкологическое заболевание. Из ГБУЗ СО «ГБ№10» поступило сообщение от врача Альшиной о необходимости перевозки Баранникова О.В. в ГБУЗ СО «ГБ№6», поскольку выставлен диагноз «Пневмония» По правилам все перевозки больных согласуются со старшим врачом. Этот вызов был повторный, до этого в ГБ№10 уже выезжала бригада скорой помощи, но пациент был недообследован, бригада уехала. В приемном покое есть регламент по минимуму анализов, которые в обязательном порядке должны быть выполнены врачами приемного покоя. Свидетель №2 было указано на необходимость сделать анализ мочи, поскольку результаты могли бы свидетельствовать о наличии заболеваний в мочеполовой системе и в этом случае больной остался бы в стационаре ГБ № 10. Кроме того, анализ мочи понадобился для принятия решения об эвакуации больного, постановки правильного диагноза и выбора лечебного учреждения.

Необходимо отметить, что пациент ФИО1 был направлен из ГБУЗ СО «ГБ№10» на госпитализацию в ГБУЗ СО «ГБ№6», вызов бригады скорой помощи был осуществлён неврологом ГБУЗ СО «ГБ№10», выдано направление на госпитализацию. Однако транспортировав пациента бригада скорой помощи госпитализацию не завершила, оставив пациента ФИО1 в ГБУЗ СО «ГБ№6», являвшимся на тот момент ковидным госпиталем, при том, что диагноз пневмония по результатам КТ не подтвердился. Действий по дальнейшему сопровождению пациента врачи скорой помощи не осуществили, не указав на необходимость осмотра врачом терапевтом приемного покоя медицинского учреждения. Таким образом оставив пациента в ковидном госпитале без определенного диагноза, указав на амбулаторное лечение.

Принятие старшим врачом Свидетель №2 решения об отказе в перевозке ФИО1 в связи с тем, что отсутствовал анализ мочи, последняя никак обосновать не смогла, не пояснила, чем предусмотрено обязательное наличие данного анализа для перевозки пациента по направлению на госпитализацию, выданному врачом, который провел диагностику и выставил диагноз. Более того, из пояснений Свидетель №2 следует, что она даже не убедилась в готовности данного анализа, при повторном вызове, тем более о его результатах, что также свидетельствует об отсутствии обоснованности требования данного исследования.

Допрошенная в судебном заседании свидетель Свидетель №1 пояснила, что в 8 утра <дата> ее бригада выехала на вызов в ФИО1 (вызов №), пациент жаловался на головокружение, общую слабость и недомогание. Супруга пациента сообщила, что накануне они обращались в ГБУЗ СО «ГБ №10», откуда ФИО1 был перевезен в ФИО5 СО «ГБ №», где было сделано КТ и исключен диагноз пневмония. Она, Свидетель №1 измерила давление, сняла кардиограмму, провела тест на сахар. На основании собранного анамнеза, был проведен осмотр на предмет неврологической симптоматики: осмотр глазных яблок, языка, выполнение пальцем указаний врача то, что входит в стандарты медицинской помощи. Была сделано внутримышечно инъекция мексидола, который входит в стандарты оказания медицинской помощи при сосудистых заболеваниях и всегда делается для улучшения кровоснабжения головного мозга. Острой неврологической симптоматики не обнаружено, давление было 140. Показаний для экстренной госпитализации не было. Ею в устной форме была предложена госпитализация в терапевтическое отделение ГБ №. Однако пациент отказался. В карте вызова был отмечен актив для посещения участкового врача. Актив передан. В связи с чем отказ от госпитализации не был зафиксирован, пояснить свидетель не смогла.

Следует отметить, что вызов бригады Свидетель №1 был четвертым, спустя два дня после вызова первой бригады скорой помощи. Однако несмотря на то, что состояние ФИО1 ухудшалось, учитывая имеющиеся у него заболевания, в том числе неврологические, а также учитывая снятие диагноза «пневмония», отсутствие положительной динамики, несмотря на проводимые бригадами манипуляции, оснований для госпитализации не было установлено. Пояснения Свидетель №1 о том, что ею предлагалась госпитализация опровергаются пояснениями истцов, а также отсутствием надлежащим образом оформленного отказа от нее, что является обязательным в случае его получения от пациента. Кроме того, последующий вызов скорой помощи также свидетельствует о намерении пациента госпитализироваться.

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО18 пояснил, что <дата> в 14:23 поступил вызов от пациента ФИО1 с жалобой – парализация (вызов №). По супруга ФИО1 сообщила, что он жалуется на слабость, головокружение, снижение слуха и зрения. Далее из анамнеза было установлено, что пациент перенес инфаркт, есть диабет и атеросклероз головного мозга. Учитывая анамнез, жалобы супруги, было принято решение о госпитализации в сосудистый центр Больницы имени Н.И.Пирогова, где его госпитализировали с подозрением на инсульт. Для пребывания скорой помощи в стационаре есть специально отведенное время – 15 минут. Если врач находит патологию по своему профилю, то пациент остается и бригада едет на следующий вызов, если нет, то действия согласовываются со старшим врачом. В данном случае учитывая анамнез и учитывая частые обращения, просьбы супруги, ФИО1 был госпитализирован.

Допрошенная в судебном заседании эксперт ФИО19, пояснила, что является главным внештатным специалистом по специальности «скорая медицинская помощь» и участвовала в проведении судебной экспертизы, по первым двум вызовам скорой помощи никаких нарушений установлено не было, все было в соответствии с порядком. По вызовам выявлены дефекты в заполнении документации, некорректные фразы. Отсутствие отметки об отказе в госпитализации является дефектом документации. Если отказа нет и не было, то такая информация в карте не проставляется. В этом случае старший бригады должен связаться со старшим врачом по станции. Относительно эвакуации в другое учреждение. Когда нет данных диагностических, тогда тем лечебным учреждением, которое вызывает скорую помощь для эвакуации пациента, должно проведено полное обследование. У пациента на тот момент было два конкурирующих предварительных диагноза, это повышение артериального давления и гипертоническая болезнь, а в стационаре было подозрение на пневмонию из-за ковид-19. При обоих таких ситуациях должно было быть проведено обследование, которое должно содержать рентген, общий анализ мочи, общий анализ крови и осмотр ведущих специалистов. Во всех клинических рекомендациях это стандарт обследования пациента. Анализ мочи может дать признаки более тяжелого течения гипертонической болезни и осложнение на почки. Следовательно, данное лечебное учреждение должно было дать рекомендации либо подготовку пациента к транспортировке пациента и его подготовки на своей территории, скорая помощь выполняла все те рекомендации, которые она выполняла. Анализы мочи нужны для определения комплексной бригады. Бригада могла быть непрофильной. Тем тяжелее состояние пациента, тем специализированнее бригада должна быть. При транспортировке фельдшер не всегда должен согласовывать действия со старшим врачом. Документация о госпитализации в ФИО5 № могла бы быть передана в случае если бы пациент остался бы там. Если пациент направлялся в ФИО5 № то скорая помощь ждет результатов и после этих результатов делает отметки в карте вызова, что пациент после КТ без выявленных признаков пневмонии должен быть направлен на амбулаторное лечение. Вопрос о наличии причинно-следственной связи между действиями скорой помощи и последующим состоянием пациента перед экспертом не ставился, в связи с чем ответить на него про допросе не представилось возможным. В данном случае заключение было выполнено по имеющимся материалам, на момент производства экспертизы каких-либо пояснений врачей скорой помощи у эксперта не имелось.

При проведении проверки по поручению Министерства здравоохранения Самарской области, ФИО19 было дано заключение о выявленных дефектах: с учетом неоднократного обращения 30 и <дата> пациента на СМП и в медицинские учреждения при оказании помощи <дата> № бригаде необходимо было согласовывать свои тактические действия со старшим врачом оперативного отдела и принять коллегиальное решение о тактике дальнейшего лечения пациента.

Установлено также, что истец ФИО2 неоднократно обращалась в Министерство здравоохранения Самарской области с жалобами на действия сотрудников СМП. По результатам рассмотрения обращения Министерством выявлен дефекты в организации скорой медицинской помощи ФИО1ГБУЗ СО «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» в связи с чем в адрес Главного врача учреждения направлено письмо о принятии мер по его предупреждению (т.3 л.д.50).

Оценивая действия ГБУЗ «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» суд приходит к однозначному выводу о ненадлежащем оказании медицинской помощи, которая выразилась в несвоевременной госпитализации, нескольких отказах в таковой, неверном определении диагнозов, которые впоследствии были опровергнуты, а также дефектами оформления медицинской документации, установленными заключением судебной экспертизы.

Таким образом, суд приходит к выводу о наличии оснований для взыскания с ГБУЗ СО «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» компенсации морального вреда в пользу истцов.

Оценивая действия ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» суд приходит к следующему.

Установлено, что ФИО1 обратился на прием <дата>. Из медицинской карты амбулаторного больного следует, что согласно протоколу рентгенографии от <дата> - на рентгенограмме органов грудной клетки в двух проекциях № от <дата> определяется - сгущение и деформация легочного рисунка в базальных и средних отделах обоих легочных полей. Корни расширены, неструктурны, с отчетливыми просветлениями бронхограмм на фоне инфильтрированных прикорневых отделов справа. Сердце аортальной конфигурации. Аорта расположена обычно. Заключение: двусторонняя полисегментарная пневмония (20%). Консультация терапевта.

Далее ФИО1 осмотрен дежурным терапевтом. При осмотре жалобы на слабость, одышку, потливость, головокружение,.. .колебание АД 220/100-130/80. Самотеком обратился в приемное отделение неврологического отделения. Рентгенография легких в двух проекциях - н/д пневмония -так прочитано. Объективно: кожа бледная, влажная, акроцианоз, дыхание везикулярное, ослаблено в нижних отделах справа,.. .влажные хрипы, ЧД 20 в минуту, АД 105/60 мм рт.ст. - после приема энапа 20 мг утром. Живот мягкий, безболезненный. Язык, влажный по средней линии. Диагноз: «Внебольничная, н/долевая пневмония двусторонняя, 20%, ДН]. ИБС... .Инфаркт миокарда (2018 г.) НII. Сахарный диабет, второй тип, среднее течение. Д гепатоз. Д ангиопатия....Гипертоническая болезнь...Рак прямой кишки    Последствия ОНМК (2017 г.). Атеросклероз сосудов    КЭАЭ справа (2017 г.)». Рекомендовано лечение в дежурном пульмонологическом стационаре... .».

Затем ФИО1 осмотрен неврологом. Жалобы на общую слабость, одышку, головную боль, головокружение. Сознание ясное, в месте и времени ориентируется, АД 149/83 мм рт.ст. ЧСС 97 в минуту, Сатурация 91%. Температура тела 36,6. Менингеальные симптомы отрицательные. Память и внимание снижены, глазные щели и зрачки равны, конвергенция ослаблена. Чувствительность сохранена, корнеальные рефлексы живые, нистагма нет, лицо симметричное, глоточные рефлексы сохранены, глотание в норме. Объем движений головы и надплечий полный. Девиации языка нет. В позе Ромберга пошатывается, ПНП нечетко с двух сторон, симптом Лассега отрицательный. Сухожильные рефлексы с рук и ног живые, равны. Патологических рефлексов нет. Диагноз: «Г/А.ДЭ 2 ст. суб компенсация. Назначено лабораторное обследование. В медицинскую карту вклеены результаты ЭКГ описание (расшифровка) отсутствует. Иных данных карта не содержит.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО20, являющаяся терапевтом ГБУЗ СО «ГБ№10» пояснила, что пациента ФИО1 она не помнит, однако согласно записям пациента смотрела в невролог отделении. У пациента были жалобы на слабость, потливость, отдышка, была повышена температура. Согласно описанию рентгенограммы, поражение легких было 20%. Был поставлен диагноз: внебольничная двухстороння пневмония. О том, что у пациента имелся фиброз ей известно не было, она смотрела лишь описание снимка, на основании которого поставила диагноз, сомнений в постановке диагноза не было. Никаких анализов назначено не было. Были даны рекомендации по доставлению больного специализированное рентгенографическое отделение врачу неврологу. Анализ мочи при диагнозе пневмония не нужен. Кроме того, ФИО20 несколько раз обратила внимание, на то, что точных обстоятельств она не помнит, поскольку это был период эпидемии коронавируса, был огромный поток пациентов.

Из экспертного заключения следует, что при самостоятельном изучении рентгенограммы экспертом органов грудной клетки в прямой проекции № от <дата> ФИО1 очаговой инфильтративной патологии не выявлено. Легочный рисунок усилен за счет застоя по малому кругу кровообращения. Корни легких расширены, малоструктурны. Сердце расширено влево. Левый латеральный синус затемнен. Заключение - застой по малому кругу кровообращения. Кардиомегалия. Следовательно, <дата> дана неверная оценка данным рентгенологического исследования: застой в малом круге кровообращения расценен как пневмония.

Таким образом, врачом терапевтом при изучении рентгеновского снимка, не было проявлено должного внимания и не учтены ранее имевшиеся изменения, в связи с чем был выставлен ошибочный диагноз.

Кроме того, несмотря на сложившуюся на тот момент эпидемиологическую ситуацию, связанную в распространением коронавирусной инфекции, недопустимо было исключать наличие у пациентов других заболеваний. В данном случае, с учетом имевшихся заболеваний у ФИО1, необходимо было более подробно изучить анамнез пациента, провести необходимую диагностику.

В силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом (часть 1).

ГБУЗ Самарской области «ГБ№10» не представлены достаточные допустимые и бесспорные доказательства отсутствия их вины в оказании медицинской помощи ненадлежащего качества, наличии дефектов оказания медицинской помощи, находящихся в непрямой (косвенной) причинно-следственной связи с наступлением последствия в виде смерти ФИО1, а также доказательства того, что при оказании ФИО1 медицинской помощи надлежащего качества, включая своевременное диагностирование у него неврологического заболевания, не удалось бы избежать наступление неблагоприятного исхода в виде смерти.

В судебное заседание неоднократно вызывалась врач-невролог ГБУЗ СО «ГБ№10» ФИО21 которая, могла бы подтвердить или опровергнуть те или иные обстоятельства, привести доводы в обоснование объективных причин несвоевременного выявления неврологического заболевания и установления правильного диагноза. Однако в судебное заседание для дачи пояснений она не явилась.

Допрошенная в судебном заседании эксперт ФИО22 пояснила, что при осмотре пациента в данном случае тяжело заподозрить нарушение мозгового кровообращения. При выявлении у пациента признаков острого нарушения мозгового кровообращения, тогда бы пациент был бы госпитализирован в специальный неврологический стационар.

Принимая во внимание, что правильная диагностика является основой для избрания нужной тактики и средств лечения, однако такая диагностика ФИО1 в ГБУЗ Самарской области «ГБ №10» проведена не была, суд приходит к выводу о наличии косвенной (не прямой) причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи (диагностики) и ухудшением состояния здоровья ФИО1 с последующим неблагоприятным для него исходом, то есть смертью.

Таким образом, суд приходит к выводу о наличии оснований для взыскания с ГБУЗ Самарской области «ГБ №10» компенсации морального вреда в пользу истцов.

В отношении действий ГБУЗ СО «Самарская городская больница №6» установлено, что <дата> бригадой скорой медицинской помощи ФИО1 из ФИО5 СО «СГБ №» был доставлен в КТ-центр ГБУЗ СО «СГБ № 6», где врачом ФИО23 ему была проведена компьютерная томография органов грудной клетки, о чем свидетельствует протокол исследования № от <дата>.

На серии компьютерных томограмм органов грудной клетки легочная ткань без свежих очаговых и инфильтративных изменений, в нижних долях обоих легких определяется пневмофиброз, паракостальная плевра в нижних отделах слева утолщена, просвет трахеи, бронхов крупного калибра сохранен, стенки бронхов не утолщены, лимфатические узлы бифуркационной и паратрахеальных групп не увеличены. Сердце нормальных размеров, магистральные сосуды и диафрагма обычно расположены, контуры их не изменены, жидкость в плевральных полостях не визуализируется. Заключение согласно протоколу: на момент исследования данных за пневмонию не выявлено.

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО23 пояснил, что работает врачом-рентгенологом в ГБУЗ СО «ГБ №6». Пациент ФИО1 был доставлен бригадой скорой помощи, по результатам КТ выставленный диагноз пневмония не подтвердился. В этой ситуации он должен был быть возвращен к врачу в ГБУЗ СО «ГБ№10» для оказания помощи по неврологии. Врач скорой помощи при “перевозке” обычно дает сопроводительный лист или медицинскую документацию без установленной формы, например, обходной лист. Медицинским работникам отдаю результаты КТ. В случае если диагноз с которым был направлен пациент не подтвердился, производится консультация терапевта, который осматривает пациента и решается вопрос о направлении в другой стационар. В данном случае пациент был под контролем скорой помощи. Поскольку пациент был взят из стационара ГБУЗ СО «ГБ№10» из приемного покоя неврологического отделения, то и должен был транспортироваться обратно в ГБУЗ СО «ГБ№10».

Необходимо отметить, что на момент направления ФИО1 на госпитализацию в ГБУЗ СО «СГБ № 6», данное учреждение имело статус «ковидного госпиталя», то есть специализировалось на лечении пациентов с COVID-19.

Установлено, что в госпитализации в ковидный стационар ГБУЗ СО «СГБ № 6» ФИО1 не нуждался.

Действия ГБУЗ СО «СГБ № 6» по диагностике и снятию неправильно выставленного диагноза совершены своевременно.

Поскольку оснований для госпитализации ФИО1 не имелось, действия ГБУЗ СО «СГБ № 6» совершены в рамках компетенции, медицинская помощь, оказанная в КТ-центре не привела к развитию у пациента ФИО1 острого инфаркта миокарда, а также не оказала активного влияния на его прогрессирование.

Прямой или косвенной причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи в ГБУЗ СО «СГБ № 6» и наступлением смерти ФИО1 не имеется. Дефекты при оказании медицинской помощи ФИО1 ГБУЗ СО «СГБ № 6» не установлены.

В этой связи, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований к ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №6».

Оценивая действия ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №1 имени Н.И.Пирогова» суд приходит к следующему.

Установлено, что <дата> в 15:40 ч. в приемное отделение № 1 ГБУЗ СГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова поступил пациент ФИО1, пациент доставлен бригадой СМП.

<дата> в 16.02 ч. проведена компьютерная томография головного мозга. Заключение: КТ-признаки ОНМК по ишемическому типу в правой гемисфере мозжечка. Зоны энцефаломаляции в обеих затылочных областях. Дисциркуляторная энцефалопатия. Церебральный атеросклероз. То есть, у пациента было установлено разрушение нервной ткани головного мозга, являющееся следствием ранее перенесенного инсульта (из анамнеза - 2017 г.), и дисциркуляторная энцефалопатия, как последствие генерализованного атеросклероза.

<дата> в 17:00 ч. проведен осмотр в блоке интенсивной терапии врачом - нейрореаниматологом. Отмечены жалобы на головокружение, неустойчивость. По итогам осмотра заключение: повторное ОНМК - ишемический инсульт в вертебробазилярном бассейне. Вестибуло мозжечковый синдром. Дисциркуляторная энцефалопатия III ст. смешанного генеза (гипертонического, атеросклеротического).

ФИО1 начата интенсивная терапия в условиях первичного сосудистого центра (неврологическое отделение для больных с ОНМК №). Проводилась сосудистая (магнезии сульфат), противовоспалительная (дексаметазон), церебропротекторная терапия (мексидол, цитофлавин, рибоксин, карнитин) в интенсивном объеме, коагулянты в лечебных дозировках, статины.

С <дата> пациент находился под ежедневным динамическим наблюдением, выполняются необходимая диагностика и лечение.

Резкое ухудшение состояния зафиксировано <дата>, в 23.35 ч.

С <дата> пациент находится на ИВЛ в отделении реанимации. Состояние тяжелое, пациент в контакт не вступает, команды не выполняет.

<дата> в 11.07 ч. выполнено КТ головного мозга. Заключение: КТ-признаки повторного ОНМК по ишемическому типу в правой затылочной области и в правой гемисфере мозжечка. Зоны энцефаломаляции в обеих затылочных областях и в левой гемисфере мозжечка. Дисциркуляторная энцефалопатия. Церебральный атеросклероз.

Состояние пациента прогрессивно ухудшается <дата> до крайне тяжелого: 10.00 ч. - сознание кома 2-3, арефлексия, зрачки широкие, реакция на свет отсутствует; зрачки равны; 12:00 ч. - сознание кома 2-3, атония, арефлексия, кожа теплая, розовая, зрачки широкие, реакция на свет отсутствует, продолжается интенсивная терапия, мониторинг гемодинамики, сатурации, диуреза, инфузия вазопрессоров; 14:00 ч. - сознание кома 3, атония, арефлексия, кожа теплая, розовая, зрачки широкие, реакция на свет отсутствует, продолжается интенсивная терапия, мониторинг гемодинамики, сатурации, диуреза, инфузия вазопрессоров; 15:00 ч. - сознание кома 2- 3, атония, арефлексия, кожа теплая, розовая, зрачки широкие, реакция на свет отсутствует, продолжается интенсивная терапия, мониторинг гемодинамики, сатурации, диуреза, инфузия вазопрессоров; 15:45 ч. - на фоне проводимой интенсивной терапии, ИВЛ, вазопрессорной поддержки у пациента диагностирована остановка сердечной деятельности - на ЭКГ мониторе асистолия, АД не определяется. Зрачки широкие, на свет не реагируют. Выполняется сердечно-легочная реанимация по протоколу (в течение 30 минут). Реанимационные мероприятия без эффекта.

<дата> в 16.15 ч. констатирована смерть ФИО1

Заключением судебной экспертизы установлены дефекты диагностики, в отсутствие которых не исключена возможность прижизненной диагностики инфаркта миокарда: 1) не назначено и не выполнено регламентированное «Клиническими рекомендациям поведению больных с ишемическим инсультом и транзиторными ишемическими атаками» Национальной ассоциации по борьбе с инсультом, Всероссийского общества неврологов, Ассоциации нейрохирургов России, МОО Объединение нейроанестезиологов и нейрореаниматологов, Союза реабилитологов России исследование крови на тропонины; 2) отсутствует консультация кардиолога; 3) не назначены и не выполнены лабораторные исследования на маркеры инфаркта миокарда: тропонины, миоглобин, креатинкиназа МВ; а также установлен дефект лечения: назначение показанных лекарственных препаратов в недостаточной для сердечно-сосудистого больного дозировке.

Однако наличие указанных дефектов было опровергнуто пояснениями допрошенных в судебном заседании экспертов.

Так, в судебном заседании было достоверно установлено, что консультация кардиолога фактически была выполнена <дата> в ходе совместного реабилитационного осмотра в отделении неврологии с заведующим отделением и мультидисциплинарной бригадой врачом ФИО24, имеющей сертификат специалиста № от <дата> по специальности кардиология, прошедшей аккредитацию, которая, согласно приказу № Лс от <дата>, была принята на работу в кардиологическое отделение № в должности врача-кардиолога по внутреннему совместительству.

Учитывая, что документов подтверждающих специализацию ФИО24 у экспертов не имелось, в качестве дефекта указан отсутствие консультации кардиолога, что не соответствует действительности, о чем пояснили в судебном заседании эксперты.

Допрошенный в судебном заседании в качестве специалиста ФИО25, входивший в состав комиссии экспертов ФИО5 «ФИО6 областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № «Б», являющийся заведующим стационарного отделения ФИО5 СО «Самарский областной клинический кардиологический диспансер им. В.П. Полякова» пояснил следующее по вопросу дефектов медицинской помощи: Тропонин - это белок, который определяется в крови при возникновении, например, поражения сердечной мышцы. Тропонин появляется не сразу, минимум через 2-4 часа с момента повреждения миокарда и сохраняется в крови от 24 часов до 2-3 суток. По поводу инфаркта миокарда и отека легких, который возник и, по мнению патологоанатома, стал причиной гибели пациента ФИО1: при изучении медицинских документов установлено, что утром <дата> в 10.00 ч. при осмотре состояние пациента ФИО1 относительно стабильно, а потом начинается ухудшение, в тот момент, когда состояние ухудшилось и пациент стал переходить в коматозное состояние, связанное с нарушение мозгового кровообращения, потому что первичным был инсульт и площадь поражения достаточно большая и на этом фоне возникают риски возникновения других осложнений. Инфаркт миокарда у пациента уже был, повторный инфаркт миокарда возник, время его возникновения определить очень сложно, потому что он сопровождался отеком лёгких. Если инфаркт и возник, то он возник около 12.00 -14.00 час. 7 числа, а пациент погиб в 16.00 час. 7 числа, у тропонина не было времени для его работы. Самым актуальным и четким методом выявления инфаркта была каронорография, но если у пациента уже был инсульт, то проведение каронорографии не показывает наличие повторного инсульта. Здесь могла быть электрокардиограмма, там отмечалось постепенное нарастание зубца «Р», который может говорить об инфаркте миокарда. Также можно определить и на Эхокардиографии, это все можно было бы провести если пациент был бы «нормальным» для этой процедуры. Данные обследования не проводятся при искусственной вентиляции лёгких. Отонастотин - это препарат влияющий на липидный обмен крови, уменьшает или предотвращает развитию бляшек сосудов. Его дозировка учитывается в зависимости от перенесенного инфаркта и инсульта. Повышение дозировки в данный момент на данную ситуацию не повлияет, на это нужно недели и месяцы что бы получить результаты. В ситуации, когда заболевание вышло на активную ступень, как болезнь повышение статинов не принципиально. Эналаприл показан при гипертонической болезни и при ишемической болезни сердца, после перенесённых нарушений мозговых кровообращений, но в данном случае необходимо понимать, что давление для больного перенёсшего инсульт и давление для больного, который находиться в состоянии инсульта играет очень большую роль, в том плане, что опаснее не высокое давление, а низкое. Низкое давление при инсульте ухудшает кровоток головного мозга. Препараты были назначены пациенту с начала поступления в больницу Пирогова. Пациенту проводилась фибробронхоскопия для визуального осмотра лёгких. На тот момент отека лёгких не было. Лечение проведено по всем необходимым стандартам. Исключить смерть пациента в данном случае было сложно, есть радикальные методы, которые спасают больных это оперативные вмешательства. Оснований для проведения активных медикаментозных интервенций не было. В отношении других интервенционных методов это очень тонкая грань между тем, что поможет и что навредит. Но всем медицинским документам у пациента на первом месте было нарушение мозгового кровообращения, оно было и им занимались и все остальные методы были вспомогательные. С кардиологической точки зрения врачи больницы им. Пирогова делали все что было нужно для лечения инсульта и не делали ничего, что могло ухудшить состояние пациента. Об остром процессе может сказать появление экологического зубца «У», который является маркером гибели сердечной мышцы. Критерием может быть отсутствием зубца «Р». Ни зубца «У», ни отсутствие зубца «Р» не было на кардиограмме у пациента.

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО27 пояснил, что работает заведующим отделением кардиологии ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница им.В.Д.Середавина», участвовал в проведении судебной экспертизы по данному делу. Условия, которые были диагностированы при наличии патологии у пациента ФИО1, который впал в кому и такой временной разницы на 100% не могут диагностировать у него инфаркт Миокарда. Типичного проявление инфаркта Миокарда в данном случае не было. Для установления факта Миокарда нужно было дополнительное исследование. Значимое повышение тропонинов могло бы способствовать постановке диагноза Инфаркт. Тропонин повышается в среднем через 3-4-часа после возникновения этого процесса. По клиническому диагнозу не все необходимые лабораторные исследования на маркер инфаркт были проведены.

Из пояснений экспертов следует, что инфаркт миокарда возник, как сопутствующие ухудшения со стороны сердца на фоне инсульта, когда пациент ФИО1 уже находился в коме. В данном случае такие методы диагностики, как коронарография невозможны. По результатам ЭКГ отмечалось постепенное нарастание рубца R, который может говорить об инфаркте миокарда, но у данного пациента уже был инфаркт и эти изменения также были и на прежних ЭКГ. Следующее исследование - это ЭХО-КГ, но и в данном случае уже было установлено наличие инфаркта в прошлом, зоны гипокинезии на ЭХОКГ регистрировались и до последней госпитализации, в 2018-2019 г.<адрес> ЭХО-КГ, на фоне ИВЛ было бы не целесообразным при коматозном состоянии на фоне инсульта.

Учитывая тяжелое состояние пациента, нахождение в коме, клиническая картина инфаркта миокарда отсутствовала. Пациент был недоступен для контакта, в связи с чем, указать на наличие болевого синдрома не мог.

Таким образом, ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №1 имени Н.И.Пирогова», с учетом нахождения ФИО1 в коме, возможная диагностика инфаркта была проведена и по клиническому диагнозу не все необходимые лабораторные исследования на маркер инфаркт также были проведены.

Указанные обстоятельства подтверждаются также выпиской из протокола вскрытия № от <дата>, из которой следует, что острый инфаркт миокарда в области задней стенки левого желудочка (давностью менее 6 часов), следовательно, учитывая время наступления смерти пациента <дата> в 16.15, инфаркт развился у пациента ориентировочно утром <дата> в то время, когда пациент уже находился в коме, на аппарате ИВЛ, и получал интенсивную поддерживающую медикаментозную терапию в отделении реанимации.

Относительно недостаточности лечения, пояснениями экспертов подтверждено, что в данном случае врачами ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №1 имени Н.И.Пирогова» применялось консервативное лечение, поскольку у ФИО1 был и инсульт, и инфаркт. Дозировка аторвостатина (10 мг) могла быть и больше, однако повышение дозы на ситуацию не повлияло бы, поскольку действие аторвостатина начинается после достижения определенной концентрации его в крови и имеет отсроченный эффект. По поводу эналаприла. Данный препарат показан и при гипертонической болезни и при ишемической болезни сердца - инфаркте миокарда и после перенесенных нарушений мозгового кровообращения. Однако здесь нужно было учитывать, что давление для больного, перенесшего инсульт и давление для больного, который находится в состоянии инсульта, играет очень большую роль в том плане, что здесь страшнее не высокое давление, а низкое давление, так как низкое давление уменьшает кровоток головного мозга.

Из медицинских документов усматривается, что данные препараты пациент ФИО1 получал как при поступлении, так и на всем протяжении на госпитальном этапе лечения в ГБУЗ СГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова.

Установлено, что лечение проводимое Баранникову О.В. было обусловлено наличием и инсульта, и инфаркта, и являлось консервативным, при сложившейся клинической картине увеличение доз препаратов могло навредить пациенту, в связи с чем, как пояснили эксперты, лечение являлось достаточным, с учетом состояния пациента.

Таким образом установлено, что диагнозы ГБУЗ СГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова выставлены правильно, лечение, назначенное и проводимое, соответствовало выставленным диагнозам, ошибок медицинской помощи на госпитальном этапе, повлиявших на состояние и исход заболевания, не выявлено, указанные в экспертном заключении дефекты, опровергнуты пояснениями допрошенных в судебном заседании экспертов, в связи с чем, суд не усматривает оснований для удовлетворении исковых требований к ГБУЗ СГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова.

Таким образом, с учетом установленных по делу обстоятельств, суд приходит к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчиков ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» в пользу истцов компенсации морального вреда.

Оказание ФИО1 данными учреждениями медицинских услуг ненадлежащего качества подтверждается совокупностью представленных по делу доказательств, отвечающих принципам относимости и допустимости.

Оказание ФИО1 медицинских услуг ненадлежащего качества является достаточным основанием для взыскания в пользу истцов компенсации морального вреда на основании статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи со статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку последовавшая после неоказания медицинских услуг надлежащего качества смерть близкого родственника нарушило личные неимущественные права (нематериальные блага) истца, его семейные связи.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В соответствии с пунктом 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ).

Согласно абзацу 1 статьи 1095 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт причинения вреда, его размер, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Определяя размер компенсации морального вреда суд руководствуется приведенными выше нормам материального и процессуального права, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, степенью существенности допущенных каждым из ответчиков недостатков оказания медицинской помощи ФИО1, степенью вины каждого из ответчиков в оказании ему некачественной медицинской помощи и тем негативным последствиям, которые возможно было бы избежать при оказании качественной и своевременной медицинской помощи в случае своевременного диагностирования у него неврологического заболевания и избрании на основании своевременно установленного диагноза необходимых метода и тактики лечения, своевременной госпитализации пациента.

Доводы ответчика ГБУЗ СО «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» о допущенной ФИО1 неосторожности выразившейся в небрежном отношении к своему здоровью, о том, что умерший должным образом не наблюдался у врача-специалиста (невролога), суд находит необоснованными.

В соответствии с абзацем 1 пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце 3 пункта 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

Грубая неосторожность потерпевшего включает в себя субъективную сторону, заключающуюся в том, что, исходя из конкретных обстоятельств и обстановки, потерпевший осознавал либо должен был осознавать риск наступления неблагоприятных последствий, мог и должен был предпринять необходимые действия, направленные на их предотвращение либо уменьшение их последствий.

Материалами дела подтверждается, что впервые ФИО1 почувствовал себя плохо <дата> вызвав бригаду скорой помощи, в дальнейшем в течении двух суток им и его родственниками предпринимались попытки госпитализации, многократные обращения за медицинской помощью, то есть совершались действия направленные на предотвращение дальнейшего развития заболевания. Доказательств того, что необращение ФИО1 за медицинской помощью до возникновения острого состояния, то есть до <дата>, находится в какой-либо (прямой, косвенной) причинно-следственной связи с наступившей смертью, а также что после обращения ФИО1 за медицинской помощью, начиная с <дата>, он был в таком состоянии, при котором не мог быть спасен в случае оказания качественной и своевременной медицинской помощи не представлено.

Таким образом, в действиях (бездействии) ФИО1 отсутствовала грубая неосторожность.

В судебном заседании истцы пояснили, что тяжело переживают смерть отца и мужа. Несмотря на имеющиеся у ФИО1 заболевания, такой исход был неожиданным, на протяжении длительного времени ФИО1 с данными заболеваниями жил, объективных признаков того, что состояние ФИО1 очевидно, с постепенной динамикой ухудшалось, не наблюдалось. Кроме того, сами по себе действия медицинских работников, которые отказывали в госпитализации практически двое суток, отсутствие каких-либо разъяснений по поводу совершения ими, как родственниками, действий необходимых для улучшения ситуации при складывающейся клинической картине, что в итоге привело к безысходности сложившейся обстановки, привело к переживаниям и нравственным страданиям.

Суд принимает во внимание указанные обстоятельства, имеющие юридическое значение при определении размера компенсации морального вреда, учитывает имевшуюся между истцами и умершим ФИО1 семейную связь, все они проживали совместно, одной семьёй, принимает во внимание фактические обстоятельства оказания ФИО29 некачественной медицинской помощи в сложившейся обстановке, существенность допущенных нарушений при ее оказании и приходит к выводу о том, что требованиям разумности и справедливости, а также принципу конституционной ценности здоровья и жизни человека, семейных связей, разорванных смертью ФИО1, будет отвечать компенсация морального вреда, подлежащая взысканию в пользу истцов по 700000 руб. в пользу каждого.

Согласно абзацу 1 статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

О совместном характере причинения вреда может свидетельствовать согласованность и скоординированность действий, а также их направленность на реализацию общего для всех действующих лиц намерения.

Из материалов дела следует, что каждый из ответчиков оказывал ФИО1 медицинскую помощь самостоятельно в рамках своей компетенции, совместные действия при оказании медицинской помощи ответчиками не совершались, ответчики между собой действия не согласовывали и не координировали. Таким образом, ответчики не являются лицами, совместно причинившими вред.

Между тем, компенсация морального вреда подлежит взысканию с каждого из ответчиков с учетом степени и количества допущенных каждым из них дефектов при оказании ФИО1 медицинской помощи в рамках своей компетенции, их существенности исходя из сложившейся обстановки, группы риска пациента, ввиду имевшихся у него заболеваний, жалоб пациента.

Анализируя выводы заключения судебно-медицинской экспертизы, суд приходит к выводу о том, что основные и наиболее существенные недостатки оказания ФИО1 медицинской помощи были допущены ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи»: несвоевременная госпитализация, отказы в таковой, неверном определении диагнозов, которые впоследствии были опровергнуты, а также дефектами оформления медицинской документации, установленными заключением судебной экспертизы.

При этом своевременная госпитализация ФИО1 позволила бы назначить необходимое лечение, что не привело бы к ухудшению состояния здоровья ФИО1 и в дальнейшем с вероятностью могло бы позволить избежать неблагоприятного исхода.

Допущенные ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» дефекты оказания медицинской помощи в виде установления неправильного предварительного диагноза также привели к негативным последствиям, выразившимся в неправильности дальнейшей диагностики и отсутствии своевременного лечения.

Таким образом, с учетом степени и количества допущенных каждым из ответчиков ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», дефектов при оказании ФИО1 помощи в рамках своей компетенции, их существенности, группы риска пациента ввиду имеющихся у него заболеваний, жалоб пациента, суд приходит к выводу о взыскании с ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой помощи» в пользу ФИО2 и ФИО3 компенсации морального вреда в размере по 400 000 руб. в пользу каждого, с ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» в пользу ФИО2 и ФИО3 компенсации морального вреда в размере по 300 000 руб. в пользу каждого.

Согласно части 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской федерации бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, в том числе приобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за бюджетным учреждением собственником этого имущества или приобретенного бюджетным учреждением за счет средств, выделенных собственником имущества независимо от того, по каким основаниям оно поступило в оперативное управление бюджетного учреждения и за счет каких средств оно приобретено.

По обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения.

Согласно Уставам ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» учредителем и собственником имущества Учреждений является субъект Российской Федерации – Самарская область. Функции и полномочия учредителя от Самарской области осуществляют Министерство здравоохранения Самарской области и Министерство имущественных отношений Самарской области. Министерство здравоохранения Самарской области осуществляет функции и полномочия учредителя в отношении деятельности Учреждения. Министерство имущественных отношений Самарской области осуществляет функции полномочия учредителя в отношении управления имуществом, закрепленным за Учреждением.

Согласно пункту 1 статьи 399 Гражданского кодекса Российской Федерации если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

Таким образом, компенсация морального вреда подлежит взысканию с ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи», а при недостаточности средств с Министерства имущественных отношений Самарской области и Министерства здравоохранения Самарской области за счет средств областного бюджета.

Доводы Министерства имущественных отношений ФИО6 <адрес> о том, что министерство не может являться причинителем морального вреда истцам, вина министерства в изложенных в исковом заявлении событиях отсутствует, являются несостоятельными, поскольку указанный ответчик привлекается к субсидиарной гражданско-правовой ответственности как лицо, выполняющее функции учредителя и собственника имущества бюджетного учреждения при недостаточности средств основного ответчика, вина которого в причинении истцам нравственных страданий по делу установлена.

Доводы Министерства имущественных отношений Самарской области о невозможности привлечения министерства к субсидиарной ответственности, поскольку главным распорядителем средств областного бюджета в отношении медицинских учреждений является Министерство здравоохранения Самарской области суд также находит несостоятельными, поскольку Уставами ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» определено, что учредителем и собственником имущества Учреждений является субъект Российской Федерации - ФИО6 <адрес>, функции и полномочия которой осуществляют как Министерство здравоохранения ФИО6 <адрес>, так и Министерство имущественных отношений ФИО6 <адрес>.

Таким образом, требования истцов о взыскании денежных средств в счет компенсации морального вреда при недостаточности денежных средств в субсидиарном порядке с Министерства имущественных отношений ФИО6 <адрес> и Министерства здравоохранения ФИО6 <адрес> за счет средств областного бюджета суд находит обоснованными.

В соответствии с частью 1 статьи 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесённые по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Согласно части 1 статьи 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по её письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Истцом ФИО2 заявлено о взыскании расходов, понесённых на оплату услуг представителя 35 000 рублей. Факт несения указанных расходов подтверждён договоров на оказание юридических услуг, а также представленной суду квитанцией.

С учётом категории и сложности дела, результатов его рассмотрения, фактического объёма работы, выполненной представителем, с ответчиков ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» в пользу Баранниковой Л.В. подлежат взысканию расходы по оплате услуг представителя в размере 25000 руб., с ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» в размере 10750 руб. (43%) и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» в размере 14250 руб. (67%).

Поскольку, в силу статьи 333.36 Налогового кодекса РФ, истцы освобождены от уплаты государственной пошлины по заявленным требованиям, в силу части 1 статьи 103 ГПК РФ она подлежит взысканию в местный бюджет с ответчиков ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» и ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» в размере по 300 руб. с каждого.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

Исковые требования Баранникова ФИО43, Баранниковой ФИО42 удовлетворить частично.

Взыскать с ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» (ИНН 6314025896), а при недостаточности денежных средств в субсидиарном порядке с Министерства имущественных отношений Самарской области (ИНН 6315800964) и Министерства здравоохранения ФИО6 <адрес> (ИНН 6315800971) за счет средств областного бюджета в пользу Баранникова ФИО47 (№), Баранниковой ФИО48 (№) компенсацию морального вреда в размере 600000 рублей, по 300000 рублей в пользу каждого; а также в пользу ФИО49 Людмилы Владимировны расходы на оплату услуг представителя в размере 10750 руб.

Взыскать с ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» (ИНН 6316029494), а при недостаточности денежных средств в субсидиарном порядке с Министерства имущественных отношений Самарской области (ИНН 6315800964) и Министерства здравоохранения Самарской области (ИНН 6315800971) за счет средств областного бюджета в пользу Баранникова ФИО50 № № <дата>), Баранниковой ФИО51 (паспорт 3615 № выдан ОУФМС России по ФИО6 <адрес> в <адрес> <дата>) компенсацию морального вреда в размере 800000 рублей, по 400000 рублей в пользу каждого; а также в пользу Баранниковой ФИО52 расходы на оплату услуг представителя в размере 14250 руб.

В удовлетворении исковых требований к ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №6», ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №1 имени Н.И.Пирогова» - отказать.

Взыскать с ГБУЗ Самарской области «Самарская городская больница №10» (ИНН 6314025896), ГБУЗ Самарской области «Самарская городская станция скорой медицинской помощи» (ИНН 6316029494) в доход бюджета г.о.Самара государственную пошлину в размере по 300 рублей с каждого.

Решение может быть обжаловано в Самарский областной суд через Куйбышевский районный суд <адрес> в течение одного месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья (подпись) Г.В.Космынцева

Копия верна

Судья

Мотивированное решение изготовлено <дата>.