Решение по делу № 55-115/2022 от 19.01.2022

                                                                                           № 55-115/2022

Судья Коломенский П.Н.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

4 апреля 2022 г.                                                                                         г. Москва

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Мелехина П.В.,

судей:                                           Изотьевой Л.С., Неустроева В.С.,

при помощнике судьи Федониной М.О.,

с участием: прокурора Данилова А.Ю.,

потерпевших ФИО8 и ФИО9,

осужденного Хламцова И.Б., его защитников – адвокатов Антонова С.В. и Зориной Л.Д.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам потерпевшего ФИО9, осужденного Хламцова В.А. и защитников-адвокатов Антонова С.В. и Кочеткова С.Ю. на приговор Рязанского областного суда от 23 августа 2021 г. с участием коллегии присяжных заседателей, в соответствии с которым гражданин Российской Федерации

Хламцов Владимир Александрович, родившийся 27 июля 1978 г. в г. Рязани, со средним специальным образованием, женатый, имеющий на иждивении двоих несовершеннолетних детей, несудимый, не имеющий регистрации на территории Российской Федерации, проживавший по адресу: <адрес>,

оправдан на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ, в соответствии с п. 3 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, и в этой части обвинения за Хламцовым признано право на реабилитацию;

осужден к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных:

- п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ – на срок 16 (шестнадцать) лет с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев;

- п. «б», «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ – на срок 3 (три) года.

В соответствии с ч. 3 и 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательное наказание Хламцову В.А. назначено в виде лишения свободы на срок 17 (семнадцать) лет с ограничением свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

На основании ст. 53 УК РФ Хламцову на период отбывания дополнительного наказания в виде ограничения свободы установлены следующие ограничения и обязанность: не выезжать за пределы муниципального образования, в котором он будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, не уходить с места жительства в период времени с 22 часов до 6 часов следующего дня, не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, и 2 раза в месяц являться в названный специализированный орган для регистрации.

Мера пресечения в виде заключения под стражей в отношении Хламцова оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбывания Хламцовым наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

Время содержания Хламцова под стражей по данному уголовному делу с момента его задержания 26 ноября 2019 г. по день вступления приговора суда в законную силу в соответствии с п. «а» ч. 31 ст. 72 УК РФ зачтено в срок отбывания наказания в виде лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гражданские иски потерпевших ФИО9, ФИО14, ФИО24 и ФИО15 удовлетворены в полном объеме и с Хламцова в счет компенсации причиненного морального вреда взыскано в пользу:

- ФИО9 – 1 200 000 (один миллион двести тысяч) руб.,

- ФИО14, ФИО24 и ФИО15 – по 1 000 000 (одному миллиону) руб., каждому.

Гражданский иск потерпевшего ФИО8 удовлетворен частично и с Хламцова в счет компенсации причиненного морального вреда в пользу ФИО8 взыскано 200 000 (двести тысяч) руб.

Судом также разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Неустроева В.С., выступления потерпевшего ФИО9, осужденного и защитников-адвокатов в обоснование доводов своих апелляционных жалоб, возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб своих процессуальных оппонентов, потерпевшего ФИО16, не согласившегося с доводами апелляционных жалоб стороны защиты, мнение прокурора, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

по приговору суда, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Хламцов:

- оправдан по обвинению в нанесении побоев, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 Уголовного кодекса РФ, совершенных из хулиганских побуждений (в ред. Федерального закона от 7 марта.2011 г. № 26-ФЗ),

- признан виновным и осужден за убийство, совершенное группой лиц, и за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, совершенное группой лиц в связи с выполнением потерпевшим общественного долга.

Данные преступления, в которых Хламцов признан виновным, совершены им при подробно изложенных в приговоре обстоятельствах 2 мая 2011 г. в г. Рязани.

В апелляционной жалобе потерпевший, не оспаривая правильность квалификации содеянного Хламцовым, считает назначенное осужденному наказание несправедливым вследствие чрезмерной мягкости, несоответствующим совершенным им противоправным деяниям.

Обращает внимание на то, что после совершения преступлений Хламцов скрылся, 8 лет находился в розыске, в том числе в международном, и был задержан только 26 ноября 2019 г.

Считает показания ФИО26, осужденного по этому же уголовному делу и освобожденному из мест лишения свободы летом 2019 года, о том, что он один нанес телесные повреждения ФИО27, результатом договоренности ФИО28 с Хламцовым и не соответствующими действительности.

По мнению потерпевшего, установленные в суде обстоятельства, свидетельствуют о том, что Хламцов не признался в содеянном, не раскаялся, пытался избежать уголовной ответственности, не принял мер к заглаживанию вины.

Полагает, что к таким мерам не может быть отнесено частичное возмещение морального вреда супругой Хламцова, так как не имеется данных о том, что это была инициатива осужденного.

Просит отменить приговор и назначить Хламцову наказание по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ в виде лишения свободы на срок 18 лет с ограничением свободы сроком на полтора года, а по совокупности преступлений – в виде 19 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на полтора года, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционных жалобах осужденный и его защитники, не оспаривая приговор в части оправдания Хламцова и не ставя под сомнение вердикт коллегии присяжных заседателей, считают судебный акт в части осуждения незаконным, необоснованным и несправедливым в связи с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов, допущенными в ходе судебного разбирательства, в том числе права на защиту, принципа состязательности и равноправия сторон, что привело к формированию у присяжных заседателей предубеждения о виновности Хламцова и повлияло на принятие ими объективного решения и постановления законного, обоснованного и справедливого приговора, просят приговор отменить, и с учетом доводов дополнительной апелляционной жалобы защитников передать уголовное дело на новое судебное разбирательство.

В обоснование этого утверждают, что, вопреки требованиям Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде, утвержденной приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 29 апреля 2003 г. № 36 (далее – Инструкция по судебному делопроизводству в районном суде), уголовное дело было распределено судье без надлежащего оформления, что подтверждается наличием в материалах уголовного дела справки, составленной сотрудником аппарата областного суда, а не выписки из протокола установленной формы на соответствующем бланке.

Защитники заявляют, что постановление суда об отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору и прекращении уголовного дела по обвинению Хламцова в совершении преступлений, предусмотренных п. «б», «г» ч. 2 ст. 112 и п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования является незаконным и необоснованным, не отвечающим требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

Ссылаясь на положения уголовно-процессуального закона, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, содержащиеся в Определениях от 21 октября 2008 г. № 514-О-ОЗ, от 29 сентября 2011 г. № 1238-О-О, от 17 июня 2013 г. № 1003-О4, от 23 апреля 2014 г. № 495-О5, от 25 ноября 2020 г. № 2634-О, показания допрошенных по делу лиц, приложенное к апелляционной жалобе осужденного заключение специалиста ФГКУ 111 Главного Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны Российской Федерации, осужденный и защитники приводят следующие допущенные, по их мнению, существенные нарушения уголовно-процессуального закона:

- коллегии присяжных заседателей было представлено незаконное обвинение, не подтвержденное какими-либо доказательствами, поскольку фактические обстоятельства произошедшего были искажены следователем;

- нарушение принципа равноправия сторон выразилось в том, что сторона защиты была необоснованно ограничена при выступлении со вступительным словом по мотиву того, что доказательства не были исследованы, в то время как государственный обвинитель, огласив обвинение, фактически сослался на доказательства;

- сторона защиты была ограничена в представлении доказательств, поскольку суд немотивированно отказал в удовлетворении ходатайства о допросе специалиста – судебно-медицинского эксперта ФИО17, несмотря на обеспечение его явки в судебное заседание;

- суд проигнорировал заключение эксперта ФИО29, положив в основу приговора лишь заключение имеющего значительно меньший стаж работы судебно-медицинского эксперта ФИО18, которое к тому же содержит неустраненные противоречия относительно механизма образования телесного повреждения, которое привело к смерти потерпевшего;

- суд необоснованно отказал в назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, несмотря на то, что эксперт ФИО30 сам заявил суду о необходимости проведения дополнительного экспертного исследования, поскольку данное им заключение не содержало однозначного ответа на вопрос о непосредственной причине наступления смерти потерпевшего;

- необоснованно отказано в оглашении показаний эксперта ФИО31;

- проигнорирована позиция стороны защиты о возможном получении потерпевшим смертельной травмы в результате падения с высоты собственного роста;

- оставлено без внимания, что инициатором нападения на Хламцова являлся ФИО32;

- сторона защиты была незаконно ограничена в выступлении в прениях сторон.

Защитники считают, что необоснованное обвинение Хламцова в совершении более тяжкого преступления лишило их подзащитного конституционного права на рассмотрение уголовного дела судом, к подсудности которого относилось бы уголовное дело в случае правильной квалификации содеянного.

Адвокаты заявляют, что нарушение следователем требований ст. 72 УПК РФ, выразившееся в осуществлении защиты Хламцова адвокатом Чернавиным В.В., оказывавшим ранее юридическую помощь лицам, интересы которых противоречат интересам подзащитного, а также участвовавшим в сборе стороной обвинения доказательств, привело к нарушению права ФИО25 на защиту.

Приводя содержание протокола и аудиозаписи судебного заседания, осужденный утверждает, что государственный обвинитель и потерпевший в ходе судебного заседания неоднократно доносили до присяжных информацию о признании виновным другого лица в групповом преступлении, вмененном подсудимому, а также сообщали иные сведения, которые сформировали у присяжных заседателей предубеждение в виновности Хламцова. Подобная информация сообщалась и допрошенными свидетелями, которые к тому же основывали сообщенное суду на собственных предположениях.

Кроме того, выступая с напутственным словом, председательствующий судья сам обратил внимание присяжных заседателей на совершение противоправных действий в отношении потерпевшего совместно со свидетелем ФИО33, осужденным по этому же уголовному делу.

Председательствующий судья не всегда реагировал на допущенные стороной обвинения нарушения, в том числе на высказывание потерпевшими неприязненного отношения к Хламцову, сообщение информации о месте работы одного из потерпевших, о проведенной по делу процессуальной деятельности, необоснованно отклонил возражения стороны защиты относительно поставленных свидетелям вопросов, а также напутственного слова.

Защитники полагают, что присутствие в зале судебного заседания сотрудников отдела государственной защиты участников уголовного судопроизводства, сопровождавших государственного обвинителя, у которых можно было заметить огнестрельное оружие, создавало видимость опасности, угрожавшей прокурору, что не могло не отразиться на результатах голосования присяжных заседателей.

Защитники утверждают, что вопросы № 1 и 2 вопросного листа не содержали необходимого уточнения о цели совершения противоправных действий против потерпевшего, что не позволяет квалифицировать содеянное по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а свидетельствует об описании преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.

По мнению защитников, исключение присяжными заседателями из вопроса № 2 слов «сбил его там с ног» привело к тому, что осталось невыясненным, каким образом и в результате чего потерпевший оказался лежащим на асфальте.

Приводя хронологию событий, произошедших после удаления присяжных заседателей в совещательную комнату в 13 часов 40 минут, адвокаты утверждают, что присяжные заседатели совещались менее 3-х часов, что председательствующий судья оставил без внимания, вопреки разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. № 23.

Осужденный отмечает, что аудиозапись судебного заседания не в полной мере отражена в протоколе судебного заседания.

Защитники считают постановления судьи о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания немотивированными, а принятые решения – не соответствующими фактическим обстоятельствам. При этом обвинительный уклон судьей проявился в том, что замечания на протокол судебного заседания, поданные государственным обвинителем, были удовлетворены.

Адвокаты полагают, что удаление председательствующего судьи в совещательную комнату с переданным ему старшиной присяжных заседателей вердиктом является существенным нарушением порядка ведения судебного заседания.

Авторы апелляционных жалоб заявляют, что суд не в полной мере дал оценку смягчающим наказание Хламцова обстоятельствам, а также недостаточно учел требования ст. 65 УК РФ, что привело к назначению чрезмерно сурового наказания.

К тому же суд незаконно исключил из числа обстоятельств, смягчающих наказание, протокол явки с повинной, а также необоснованно отказал в признании таким обстоятельством положительную характеристику из администрации следственного изолятора, однако принял во внимание отрицательную характеристику из того же учреждения.

Защитники считают, что вывод суда о более активной роли Хламцова является противоречивым и не подтвержденным какими-либо доказательствами.

По утверждению осужденного, суд необоснованно не учел противоправность и аморальность поведения потерпевшего, послуживших поводом для совершения преступления, и незаконно не нашел оснований для назначения ему, Хламцову, наказания по правилам ч. 1 ст. 62 УК РФ, при фактическом наличии таковых.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Морякова О.С., приводя свои аргументы, утверждает о несостоятельности доводов осужденного и его защитников о якобы допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона в ходе судебного разбирательства, которые могли бы повлиять на восприятие присяжными заседателями фактических обстоятельств, считает правильной данную судом квалификацию содеянного ФИО25, а наказание – справедливым, назначенным с учетом всех смягчающих обстоятельств, вследствие чего просит оставить приговор без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, выслушав участников процесса и обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на них, судебная коллегия исходит из следующего.

Каких-либо нарушений, влекущих признание совершения следственных и процессуальных действий незаконными, нарушающими право Хламцова на защиту, иные права и интересы осужденного, материалы уголовного дела не содержат.

Как установлено в судебном заседании, настоящее уголовное дело возбуждено 2 мая 2011 г. по факту обнаружения трупа ФИО34 с признаками насильственной смерти, по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 111 УК РФ.

Кроме того, 2 августа 2011 г. в отношении Хламцова возбуждены уголовные дела по признакам преступлений, предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 112 УК РФ – по факту причинения ФИО35 средней тяжести вреда здоровью, и по п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ – по факту нанесения ФИО36 побоев.

Впоследствии 8 августа 2011 г. вышеуказанные уголовные дела соединены в одном производстве.

14 июля 2011 г. вынесено постановление о привлечении Хламцова в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «ж», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и, поскольку он отсутствовал по месту жительства, не явился по вызову следователя по повестке, переданной супруге, не представилось возможным как уведомить его о предстоящих следственных действиях, так и установить его местонахождение, Хламцов был объявлен вначале в федеральный, а затем в международный розыск, а 13 декабря 2011 г. судьей Железнодорожного районного суда г. Рязани в отношении Хламцова была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

В допросах супруги Хламцова – ФИО20, его сестры – ФИО21 и матери – ФИО23 на основании заключенных соглашений принимал участие адвокат Чернавин В.В., который в соответствии с заключенным соглашением с 30 августа 2011 г. стал осуществлять защиту интересов находящегося в розыске Хламцова. В этот же день (30 августа 2011 г.) адвокат Чернавин был ознакомлен с вышеуказанным постановлением о привлечении Хламцова в качестве обвиняемого от 14 июля 2011 г. (т. 5, л.д. 24- 25).

Согласно протоколам допросов названных близких родственников Хламцова, последние, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции Российской Федерации, отказались отвечать на вопросы следователя, а 8 сентября 2011 г. мать Хламцова – ФИО23 отказалась предоставить образцы своей слюны и сообщить причину своего отказа.

Из изложенного со всей очевидностью следует, что интересы приведенных свидетелей не противоречили интересам Хламцова, а потому участие адвоката Чернавина в следственных действиях с этими свидетелями и последующее представление этим же защитником интересов Хламцова не может быть признано нарушающим право осужденного на защиту.

Постановление суда первой инстанции от 10 июня 2021 г. об отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании обстоятельств, исключающих участие защитника Чернавина в производстве по настоящему уголовному делу, является законным, обоснованным и достаточно мотивированным (т. 12, л.л. 21-22).

Вопросы о необходимости, по мнению Хламцова и его защитника, возвращения уголовного дела прокурору, а также прекращения уголовного преследования в отношении Хламцова по п. «б», «г» ч. 2 ст. 112, п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, исследовался при проведении предварительного слушания, а также впоследствии при рассмотрении аналогичного ходатайства защитников Антонова С.В. и Кочеткова С.Ю. в ходе судебного разбирательства.

Как указано выше, Хламцов, зная о возбуждении в отношении него уголовного дела, с 11 июля 2011 г. не являлся по вызовам следователя, в ходе следственных и оперативно-разыскных мероприятий его местонахождение установлено не было, вследствие чего Хламцов был объявлен в розыск.

20 января 2012 г. из уголовного дела в отдельное производство было выделено настоящее уголовное дело в отношении Хламцова, предварительное следствие по которому неоднократно приостанавливалось и возобновлялось в феврале и ноябре того же года в связи с необходимостью производства следственных действий и розыском обвиняемого (т. 1, л.д. 1-3, 103-104, 108-111), и было окончательно возобновлено 25 ноября 2019 г. после явки Хламцов с повинной и его задержания (т. 1, л.д.114-117; т. 5 л.д. 67-74).

В силу ч. 3 ст. 78 УК РФ течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или явки его с повинной.

Принимая во внимания приведенные положения уголовного закона, а также установленные судом первой инстанции действия Хламцова направленные на избежание уголовной ответственности, судебная коллегия соглашается с выводами Рязанского областного суда, содержащимися в постановлениях от 3 июля 2020 г. и от 20 мая 2021 г., в соответствии с которыми оставлены без удовлетворения ходатайства защитников Антонова и Кочеткова о возвращении уголовного дела прокурору и о прекращении в отношении Хламцова уголовного преследования по п. «б», «г» ч. 2 ст. 112, п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности (т. 10, л.д. 100-102; т. 11, л.д. 231-232).

При этом апелляционной суд признает обоснованным утверждение суда первой инстанции об отсутствии правового значения совершения процессуальных действий по возбуждению уголовного дела по конкретному составу преступления, так как определяющим для применения положений ч. 3 ст. 78 УК РФ являются дата совершения противоправных действий и начало уклонения лица от участия в производстве по уголовному делу.

Оснований для прекращения уголовного преследования в отношении Хламцова по вышеуказанным составам преступлений в судебных заседаниях судов первой и апелляционной инстанции не установлено, доводы стороны защиты, изложенные в апелляционных жалобах и сообщенные суду, таковых не содержат.

Обвинительное заключение по уголовному делу составлено с соблюдением требований закона, в нем указано существо обвинения, место и время совершения преступлений, их способы, мотивы, цели и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

Подсудность настоящего уголовного дела определена в соответствии с предъявленным Хламцову обвинением, которое получило оценку в вердикте присяжных заседателей.

Утверждения в апелляционных жалобах о несоответствии протокола судебного заседания его аудиозаписи, а также о том, что в нем не отражены существенные моменты судебного разбирательства, а замечания на этот процессуальный документ немотивированно отклонены, не соответствуют действительности.

Все замечания стороны защиты на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим судьей в установленном законом порядке. Оснований не согласиться с принятыми решениями у судебной коллегии не имеется.

В соответствии с уголовно-процессуальным законом протокол не является стенограммой судебного заседания и не требует дословного воспроизводства всего сказанного участниками судебного разбирательства.

Отсутствие некоторых фраз, равно как и полного совпадения словесных форм объяснений участников судебного разбирательства с зафиксированными в протоколе, не может быть признано нарушением, но в то же время данное обстоятельство не должно искажать смысла этих объяснений и не изменять их существа.

Из составленного в печатном виде протокола судебного заседания, а также из его аудиозаписи видно, что эти требования процессуального закона были соблюдены, вследствие чего следует признать, что протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу составлен в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ, подписан председательствующим судьей, секретарем судебного заседания и помощником судьи, который вел протокол, и как самостоятельно, так и в совокупности с аудиозаписью объективно отражает ход судебного разбирательства.

При сравнении протокола судебного заседания с его аудиозаписью установлено, что содержание объяснений лиц, участвующих в деле, вопросы председательствующего и сторон к участникам судебного разбирательства, и ответы на них, изложены так, как это имело место в действительности, то есть протокол судебного заседания соответствует его аудиозаписи.

Указанные в замечаниях неточности не изменяют существа ни вопросов, ни объяснений участвующих в деле лиц, не дополняют протокол информацией, способной повлиять на принятый судебный акт, и объясняются, в том числе стремлением устранить лексические и речевые ошибки, допущенные участниками судебного заседания при их выступлениях, а также соблюсти грамматические правила, сохранив при этом стилистику процессуального документа.

С учетом изложенного и принимая во внимание, что проводилось аудиопротоколирование судебного заседания, поданные осужденным и его защитником замечания на протокол судебного заседания правильно отклонены.

Отклонение председательствующим замечаний стороны защиты и удостоверение замечаний государственного обвинителя объясняется не предвзятостью судьи к стороне защиты и проявлением его обвинительного уклона, а очевидностью допущенных и указанных прокурором описок, а также значимостью этой информации для объективного восприятия хода судебного разбирательства и порядка исследованных доказательств.

Утверждение о незаконном распределении уголовного дела в отношении Хламцова является несостоятельным. Из содержащейся в материалах уголовного дела справки следует, что его распределение произошло посредством программного изделия «Модуль автоматизированного распределения дел» (т. 10, л.д. 5). Такой способ оформления результата распределения не может быть признан несоответствующим Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде и тем более не свидетельствует о нарушениях, допущенных при распределении уголовного дела.

Как указано выше, уголовное дело в отношении Хламцова было рассмотрено по ходатайству обвиняемого судом в составе судьи и коллегии из восьми присяжных заседателей. Особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием коллегии присяжных заседателей и юридические последствия вердикта, а также порядок и пределы обжалования приговора Хламцову были разъяснены.

Приговор в отношении Хламцова постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанным на всестороннем и полном исследовании материалов дела, с учетом требований ст. 335 УПК РФ, определяющей особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей. Его содержание соответствует требованиям ст.351 УПК РФ, согласно которым в обвинительном приговоре, постановленном на основании вердикта присяжных заседателей, оценка доказательств не приводится.

Как следует из протокола судебного заседания, коллегия присяжных заседателей для рассмотрения уголовного дела в отношении Хламцова была сформирована в соответствии с требованиями ст. 326-328 УПК РФ. Сторонам была предоставлена возможность задать вопросы присяжным заседателям, заявить мотивированные и немотивированные отводы.

Заявлений о том, что вследствие особенностей уголовного дела образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт ввиду тенденциозности ее состава, от сторон не поступило, как и замечаний по поводу формирования коллегии присяжных заседателей.

Замены присяжных заседателей запасными присяжными заседателями, а также выборы старшины присяжных заседателей взамен выбывшего, осуществлялись в соответствии с требованиями ст. 329 и 331 УПК РФ.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия, задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства.

С учетом данных требований закона, а также положений ст. 73, 243 и        252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст. 258 УПК РФ.

Как видно из протокола судебного заседания, соответствующего требованиям ст. 259, 353 УПК РФ, рассмотрение уголовного дела осуществлялось в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ на основе состязательности сторон, в судебном заседании исследованы полученные в соответствии с требованиями закона доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, стороны не были ограничены в праве их предоставления, все заявленные сторонами ходатайства рассматривались с соблюдением процедуры, установленной уголовно-процессуальным законом, председательствующим по делу судьей на протяжении всего судебного разбирательства сохранялась объективность при их рассмотрении, фактов необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств сторон не установлено.

Председательствующий своевременно реагировал на допущенные участниками судебного разбирательства нарушения уголовно-процессуального закона путем обращения внимания присяжных заседателей на обстоятельства, оценка которых выходит за пределы их полномочий, не только останавливая представителей сторон, но и предупреждая их о недопустимости доведения до присяжных заседателей информации, которая не относится к обстоятельствам, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, а также способной вызвать у присяжных заседателей предубеждение и негативно повлиять на принимаемое ими решение.

Председательствующий также правильно требовал от сторон доводить до присяжных заседателей лишь те доказательства, которые изучались в присутствии присяжных заседателей, и в том объеме, который им был представлен, а также обоснованно пресекал попытки стороны защиты дискредитировать доказательства, представляемые государственным обвинителем.

Кроме того, председательствующий при возникновении необходимости обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание представленные сторонами и иными участниками уголовного судопроизводства сведения в случае, если они не относились к фактическим обстоятельствам дела, доказанность которых устанавливалась присяжными заседателями. К таким сведениям председательствующий обоснованно относил к тому же данные о процессуальной деятельности по уголовному делу, о личности участников уголовного судопроизводства, в том числе об их трудоустройстве, наличии детей и т.д.

Утверждение в апелляционных жалобах об обратном не соответствует действительности.

Правильно руководствуясь требованиями ст. 335 и 336 УПК РФ, председательствующий предупреждал стороны о возможности предоставления присяжным заседателям своей оценки исследованных доказательств только на стадии прений сторон.

Вопреки утверждениям в апелляционных жалобах, в тех случаях, когда до присяжных заседателей начинала доводиться информация, выходящая за рамки судебного разбирательства, не относящаяся к обстоятельствам, доказанность которых устанавливалась присяжными заседателями либо была способна вызвать у них предубеждение и негативно повлиять на принимаемое ими решение, председательствующий незамедлительно реагировал на данные обстоятельства и предупреждал стороны, а также допрашиваемых лиц о недопустимости доведения до присяжных заседателей подобных сведений, а последних предупреждал о необходимости игнорировать уже прозвучавшую информацию.

Таким образом, доказательства, способные вызвать у присяжных заседателей предубеждение к Хламцову, в их присутствии не исследовались.

Утверждение в апелляционной жалобе защитников о том, что нахождение в зале судебного заседания сотрудников, осуществлявших государственную защиту государственного обвинителя, не могло не отразиться на результатах голосования присяжных заседателей, является надуманным.

В соответствии с ч. 2 и 3 ст. 335 УПК РФ со вступительными словами перед присяжными заседателями выступают только государственный обвинитель и защитник. В этих выступлениях государственный обвинитель излагает существо предъявленного обвинения, предлагает порядок исследования представленных доказательств, а защитник высказывает согласованную с подсудимым позицию по предъявленному обвинению и мнение о порядке исследования доказательств.

Приведенными требованиями процессуального закона объясняется, почему суд останавливал защитника Кочеткова, который в присутствии присяжных заседателей начинал давать оценку позиции стороны обвинения, а также еще не исследованным доказательствам, в то время как государственный обвинитель изложил только предъявленное Хламцову обвинение без ссылок на доказательства.

Все заявленные ходатайства, в том числе о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, допросе специалистов, рассмотрены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, и по ним приняты мотивированные решения, обоснованность которых, как и допустимость доказательств, представленных сторонами коллегии присяжных заседателей, у судебной коллегии сомнений не вызывают.

Судебная коллегия не находит оснований для признания незаконным доведения до присяжных заседателей информации о совершении Хламцовым противоправных действий совместно с другим лицом. Эти сведения не могли сформировать предубеждения присяжных заседателей по отношению к Хламцову, поскольку соответствовали предъявленному Хламцову обвинению, являлись частью объективной стороны совершенных противоправных деяний, вследствие чего необходимость их исследования была связана с установлением обстоятельств настоящего уголовного дела в целях их последующей оценки судьями факта.

В частности, присяжным заседателям надлежало установить, в том числе доказана ли виновность Хламцова в совершении вмененных ему противоправных деяний совместно с другим лицом.

Из протокола и аудиозаписи судебного заседания видно, что допрос судебно-медицинского эксперта ФИО37, как и иных участников уголовного судопроизводства, проводился в рамках предъявленного Хламцову обвинения, сторонам была предоставлена возможность задать интересующие вопросы. Предвзятости со стороны председательствующего судьи к вопросам, задаваемым стороной защиты не усматривается.

Поскольку специалист ФИО38 не был привлечен к участию в деле, не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, непосредственно материалы уголовного дела не исследовал, при изучении представленных ему копий материалов отвечал лишь на вопросы, поставленные стороной защиты, которые к тому же не входили в его компетенцию, в результате чего составил свое заключение вне рамок уголовного дела, суд первой инстанции принял обоснованное решение об отказе в приобщении указанного заключения (к уголовному делу приобщена копия этого заключения в целях судебного контроля).

Кроме того, данное заключение, как и приложенное к апелляционной жалобе осужденного заключение специалиста от 12 ноября 2021 г. № 631смс/21, составленное на основании адвокатского запроса защитника Антонова С.В., направлены на переоценку заключения судебно-медицинского эксперта ФИО18 от 2 мая 2011 г. № 1039 (т. 5, л.д. 207-209), которое не признано недопустимым доказательством и было исследовано в присутствии присяжных заседателей.

Принимая во внимание цели составленного специалистом ФИО39 заключения, а также учитывая, что вопросы, по которым сторона защиты просила допросить этого специалиста, не входили в его компетенцию, суд первой инстанции принял правильное решение об отказе в его допросе.

По этим же основаниям, а также с учетом особенностей судопроизводства по уголовным делам с участием присяжных заседателей, в присутствии которых заключение специалиста ФИО40 не исследовалось, не нашла судебная коллегия оснований и для исследования в судебном заседании суда апелляционной инстанции приложенного к апелляционной жалобе заключения специалиста от 12 ноября 2021 г. № 631смс/21, а также допроса специалиста ФИО41, чья явка в судебное заседание была обеспечена стороной защиты.

Как следует из протокола и аудиозаписи судебного заседания, допрошенный в суде эксперт ФИО42 не заявил о необходимости назначения дополнительной судебно-медицинской экспертизе, а поставил решение этого вопроса в зависимость от обстоятельств, которые необходимо выяснить сторонам (т. 14, л.д. 38 (оборот).

В удовлетворении ходатайства об оглашении показаний эксперта ФИО43, заявленного стороной защиты перед его допросом в отсутствие присяжных заседателей, суд мотивировано отказал, правильно руководствуясь при этом положениями главы 35, ст. 240 и 285 УПК РФ (т. 14, л.д. 34-35). После допроса этого эксперта в присутствии присяжных заседателей подобных ходатайств стороной защиты не заявлялось и оснований для исследования указанного протокола не имелось.

Вопреки утверждениям в апелляционных жалобах, вышеуказанное заключение судебно-медицинского эксперта ФИО44 содержало понятные, непротиворечащие самим себе и другим объективным доказательствам выводы о причине смерти потерпевшего ФИО45, характере и степени тяжести причиненного его здоровью вреда. Эти выводы к тому же были дополнены названным экспертом в ходе его допроса в присутствии присяжных заседателей.

При таких данных, а также учитывая, что дополнительная экспертиза, о назначении которой просила сторона защиты, была направлена на установление обстоятельств, выходящих за пределы судебного разбирательства, суд первой инстанции правильно отказал в ее назначении, о чем 28 июня 2021 г. вынес соответствующее постановление, которое суд апелляционной инстанции признает законным и обоснованным (т. 12, л.д. 54-55).

Из протокола судебного заседания, а также вопросного листа следует что решение по уголовному делу присяжные заседатели принимали, будучи осведомленными о версии стороны защиты, согласно которой смертельное повреждение ФИО46 было причинено не в результате избиения потерпевшего, а вследствие падения последнего с высоты собственного роста.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей. Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

Какой-либо необъективности со стороны председательствующего и нарушений им требований состязательности сторон судебная коллегия не усматривает. Его действия и решения были продиктованы необходимостью обеспечить соблюдение требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей.

Как усматривается из протокола и аудиозаписи судебного заседания, председательствующий в ходе прений неоднократно обоснованно прерывал потерпевших ФИО47 и ФИО48, а также защитника Кочеткова в случаях, когда они в своих выступлениях выходили за пределы судебного разбирательства, повторяли собственные показания, ссылались на доказательства, которые не были представлены присяжным заседателям, давали оценку не исследованным доказательствам, а личностям участников уголовного судопроизводства.

Судебная коллегия не находит оснований для признания действий председательствующего судьи на этой стадии судебного разбирательства направленными на ограничение прав сторон, то есть не соответствующими требованиям уголовно-процессуального закона.

Согласно протоколу и аудиозаписи судебного заседания, Хламцову было предоставлено время для подготовки к выступлению с последним словом. По времени выступления Хламцов не ограничивался.

При подготовке вопросного листа сторонам, в том числе стороне защиты, было предоставлено достаточно времени, обеспечена возможность высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов.

Вопросный лист отвечает требованиям ст. 338, 339 УПК РФ, он сформулирован в соответствии с предъявленным обвинением, с учетом результатов судебного следствия и с учетом прений сторон, после обсуждения вопросов сторонами. Постановка вопросов, подлежащих разрешению, их содержание и формулировки были понятны присяжным заседателям, которые за разъяснениями по данному поводу не обращались, позволяли им полно и всесторонне оценить представленные доказательства по делу и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимого в инкриминируемых ему преступлениях. Формулировки вопросов конкретны и понятны; в них отсутствуют положения, требующие от присяжных заседателей юридических познаний или позволяющие расценить их как содержащих в себе предрешение.

Согласно протоколу и аудиозаписи судебного заседания, сторона защиты не предлагала уточнить вопросы № 1 и 2 вопросного листа указанием на цель совершения противоправных действий в отношении потерпевшего.

Принимая во внимание данные присяжными заседателями ответы на поставленные перед ними вопросы, содержащиеся в вопросном листе, отсутствие вышеуказанного уточнения с учетом описания в вопросах последовательности событий, совокупности причиненных потерпевшему ФИО49 повреждений и указания на лиц, их причинивших, даже с учетом изменений, внесенных присяжными заседателями в формулировку вопроса № 2, позволял суду квалифицировать содеянное по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Не влияет на обоснованность выводов суда о признании Хламцова виновным именно в этом преступлении и исключение присяжными заседателями из вопроса № 2 слов «сбил его там с ног», однако сохранение в вопросе иных, совершенных Хламцовым действий.

К такому выводу судебная коллегия приходит в связи с тем, что, исходя из ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы, не вызывает сомнений установление судьями факта нанесения Хламцовым и лицом, ранее осужденным за это же преступление, не менее, чем по 5 ударов в жизненно-важные органы потерпевшего, в результате чего потерпевшему были причинены повреждения, в том числе сочетанная тупая закрытая шейно-головная травма, осложнившаяся развитием набухания-отека головного и спинного мозга с последующим ущемлением стволового отдела головного мозга, повлекшая смерть ФИО50 на месте происшествия.

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК РФ. В нем председательствующий привел содержание обвинения, сообщил содержание уголовного закона, напомнил об исследованных доказательствах и разъяснил положения, указанные в ч. 3 ст. 340 УПК РФ, в том числе о том, что все неустранимые сомнения должны толковаться в пользу подсудимого. При этом председательствующий привел позиции сторон, не ссылался на недопустимые и неисследованные доказательства. Также председательствующий обратил внимание присяжных заседателей на то, что в случае вынесения обвинительного вердикта они могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения, разъяснив последствия такого признания.

Из содержания напутственного слова не усматривается, что председательствующий каким-либо образом нарушил принцип объективности и беспристрастности, а также дал самостоятельную оценку доказательствам.

Замечания сторон по результатам выступления председательствующего с напутственным словом обоснованно отклонены (т. 14, л.д. 113).

Таким образом, процессуальная деятельность председательствующего как в ходе судебного следствия, так и на стадии прений сторон, а также при выступлении с напутственным словом способствовала объективному представлению сторонами доказательств, а также позволила присяжным заседателям принять по результатам их оценки обоснованное решение.

В силу ст. 17 УПК РФ присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности представленных материалов, руководствуясь при этом законом и совестью.

В соответствии с ч. 1 ст. 343 УПК РФ присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними вопросов должны стремиться к принятию единодушных решений. Если присяжным заседателям при обсуждении в течение 3 часов не удалось достигнуть единодушия, то решение принимается голосованием.

Приведенные требования процессуального закона по настоящему уголовному делу соблюдены.

Из протокола и аудиозаписи судебного заседания следует, что присяжные заседатели удалились в совещательную комнату для вынесения вердикта в 13 часов 40 минут 1 июля 2021 г.

В 15 часов 24 минуты того же дня из совещательной комнаты в зал судебного заседания вышел старшина присяжных заседателей и сообщил об обстоятельствах, препятствующих работе, после чего в 15 часов 25 минут, он возвратился в совещательную комнату. Присяжные заседатели возвратились из совещательной комнаты в зал судебного заседания с вынесенным вердиктом в 16 часов 42 минуты 1 июля 2021 г. (т. 14, л.д. 113 (оборот).

При таких обстоятельствах присяжные заседатели находились в совещательной комнате, то есть обсуждали поставленные перед ними вопросы 3 часа 1 минуту.

Принимая во внимание вышеприведенные требования уголовно-процессуального закона, разъяснения, содержащиеся в п. 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», а также отсутствие единодушных ответов на некоторые, из поставленных перед присяжными заседателями вопросы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что присяжные заседатели в течение всего времени нахождения в совещательной комнате обсуждали эти вопросы, то есть изучили их содержание, определились со своей позицией, и осознавали отсутствие единодушия в принятии решений еще до истечения 3 часов такого обсуждения.

Следовательно, утверждение в апелляционной жалобе защитников о невозможности провести голосование по поставленным вопросам за 1 минуту является несостоятельным.

Факт удаления председательствующего судьи в совещательную комнату с вынесенным присяжными заседателями вердиктом в 16 часов 45 минут и возвращение в зал судебного заседания в 17 часов нашел свое подтверждение из протокола и аудиозаписи судебного заседания.

Вместе с тем такие действия судьи, в ходе которых была обеспечена тайна совещательной комнаты, соответствует положениям ч. 2 ст. 345 УПК РФ, обязывающей председательствующего изучить вердикт с целью последующей передачи его старшине присяжных заседателей для провозглашения либо признания его неясным или противоречивым и дачи указаний для внесения в него уточнений.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции были приняты исчерпывающие меры по созданию необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, ограждению присяжных заседателей от какого-либо незаконного воздействия и обеспечению объективности и беспристрастности коллегии присяжных заседателей и вынесенного ими вердикта.

Подтверждением данному выводу является вынесенный присяжными заседателями вердикт, согласно которому присяжные заседатели признали Хламцова невиновным по эпизоду нанесения побоев ФИО51.

Такое принятое присяжными заседателями решение дополнительно свидетельствует о несостоятельности доводов апелляционных жалоб стороны защиты об оказанном воздействии на присяжных заседателей.

Нарушений уголовно-процессуального закона при вынесении вердикта по делу не установлено. Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым, соответствующим требованиям ст. 343 УПК РФ и в силу ст. 348 УПК РФ обязательным для председательствующего судьи.

В силу положений ст. 38915, 38927 УПК РФ приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, не может быть обжалован и отменен по основанию несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. С учетом этого, принимая во внимание, что сторонам запрещается ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями, изложенные в апелляционных жалобах доводы стороны защиты о невиновности Хламцова по предъявленному ему обвинению, о неправильном установлении фактических обстоятельств содеянного, неверной оценке доказательств не подлежат рассмотрению судебной коллегией. Ограничения по обжалованию приговора суда, постановленного на основании вердикта присяжных заседателей, осужденному Хламцову были разъяснены.

Предусмотренные уголовно-процессуальным законом поводы и основания для отмены либо изменения оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей в отношении Хламцова по его обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ, в соответствии с п. 3 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава этого преступления, отсутствуют.

Исходя из содержания вердикта, коллегия присяжных заседателей признала Хламцова виновным в том числе в том, что:

- в процессе избиения Хламцовым совместно с другим лицом ФИО52, последний потерял сознание и не оказывал никакого сопротивления, а Хламцов вместе с другим лицом нанесли ФИО53 в общей сложности не менее 14 ударов обутыми ногами по различным частям тела, из которых в шею и голову потерпевшего каждый из них нанес не менее чем по 5 ударов, причинив Талалуеву телесные повреждения, в том числе сочетанную тупую закрытую шейно-головную травму, осложнившуюся развитием набухания-отека головного и спинного мозга с последующим ущемлением стволового отдела головного мозга, повлекшую смерть ФИО54 на месте происшествия;

- Хламцов вместе с другим лицом нанес лежащему на асфальте ФИО55 защищавшему своего знакомого ФИО56, избиваемого Хламцовым и другим лицом, и пресекавшему это избиение, не менее 10 ударов руками и обутыми ногами по туловищу, конечностям и голове, из которых каждый из них нанес ФИО57 не менее чем по 5 ударов, причинив тому совместными действиями телесные повреждения в виде закрытого перелома головки IV пястной кости правой кисти без смещения, кровоподтеков лица, груди и ног.

Эти действия суд правильно квалифицировал: в отношении ФИО58 – по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, как убийство, совершенное группой лиц; в отношении ФИО59 – по п. «б», «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ, как умышленное причинение потерпевшему, в связи с выполнением им общественного долга, средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, совершенное группой лиц.

Оценив выводы экспертов, проводивших в отношении Хламцова комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу в совокупности с другими исследованными доказательствами, поведением осужденного в судебном заседании, суд обоснованно признал его вменяемым и подлежащим уголовной ответственности за совершенные преступления.

Принимая решения, связанные с назначением Хламцову наказаний за каждое преступление и по их совокупности, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 6, 60 и 67 УК РФ, правильно учел характер и степень как общественной опасности совершенных им противоправных деяний, так и фактического участия в нем осужденного, тяжесть им содеянного, дал обоснованную оценку всем известным суду сведениям о личности осужденного, в том числе тем, на которые указано в апелляционных жалобах потерпевшего, осужденного и защитников, влиянию назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, восстановление социальной справедливости и предупреждение совершения Хламцовым новых преступлений. Кроме того, суд верно установил отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание Хламцова.

Давая оценку роли осужденного в преступлениях, совершенных в соучастии, суд первой инстанции правильно признал участие Хламцова в них наиболее значимым и определяющим противоправный результат по сравнению с другим соучастником, который, согласно обстоятельствам, установленным присяжными заседателями, присоединился к Хламцову уже после начала совершения последним преступных действий.

Вместе с тем в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Хламцова, за каждое из совершенных им преступлений, суд обоснованно признал наличие у него малолетнего и несовершеннолетнего детей и престарелого родителя.

При этом суд правильно учел, что Хламцов не является единственным родителем своих детей, которые находятся на иждивении его трудоспособной супруги, а его мать пенсионного возраста проживает с его трудоспособной сестрой.

Вопреки утверждению в апелляционной жалобе осужденного, в качестве обстоятельства, смягчающего его наказание, суд признал противоправное поведение ФИО60, самовольно отпившего спиртное из стакана Хламцова и нанесшего несколько ударов рукой по лицу последнего.

Обоснованным, соответствующим фактическим обстоятельствам дела является вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания обращения Хламцова в следственные органы, оформленного в виде протокола явки с повинной, обстоятельством, смягчающим наказание осужденного.

Такой вывод суд правильно обосновал тем, что Хламцов, будучи осведомленным о факте и обстоятельствах осуществляемого в отношении него уголовного преследования, длительно уклонялся от него, обратился в следственный орган после освобождения из мест лишения свободы лица, осужденного за эти же преступления.

Кроме того, согласно содержанию протокола явки с повинной, Хламцов фактически не признавал свою вину в совершенных преступлениях, не сообщал о каком-либо своем участии в них, придерживаясь в этом документе и в дальнейшем производстве по делу данной позиции, противоречащей фактическим обстоятельствам, установленным присяжными заседателями.

Как верно отметил суд первой инстанции в приговоре, приведенное обращение Хламцова носило вынужденный характер и явилось формальным условием возобновления течения в отношении него сроков давности за совершенные им преступления.

Несмотря на то, что областной суд правильно не нашел оснований для смягчения Хламцову наказания в связи с заглаживанием вреда вследствие передачи супругой Хламцова 300 000 руб. потерпевшему ФИО61, эти же действия послужили основанием для признания их обстоятельством, смягчающим наказание Хламцова за преступление, предусмотренное п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судом всесторонне оценены и иные сведения, характеризующие личность Хламцова по местам его жительства, трудоустройства и содержания под стражей, в том числе о состоянии его здоровья, отсутствии у него судимости.

При этом суд правильно учел отрицательную характеристику Хламцова из ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по <адрес> от 29 июля 2021 г., поскольку она содержала сведения об осужденном за длительный период его пребывания в указанном учреждении, и обоснованно отверг удовлетворительную характеристику от 20 декабря 2019 г., содержавшую неактуальную информацию о Хламцове за менее чем один месяц нахождения под стражей.

Назначая наказание за каждое из преступлений, в которых Хламцов признан присяжными заседателями виновным, суд правильно руководствовался требованиями ч. 1 ст. 65 УК РФ, не допускающей назначения лицу, признанному присяжными заседателями заслуживающим снисхождения, наказания свыше двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершение преступления.

Вместе с тем с учетом общественной опасности, тяжести и обстоятельств совершенных преступлений, суд первой инстанции принял правильное решение о необходимости назначения Хламцову наказаний за каждое из них и по их совокупности в виде лишения свободы на определенный срок.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенных Хламцовым преступлений, существенно уменьшающих степень их общественной опасности и свидетельствующих о наличии оснований для назначения ему наказания ниже низшего предела, предусмотренного санкциями соответствующих статей Уголовного кодекса Российской Федерации, а также применения положений ст. 73 УК РФ судом обоснованно не установлено.

Правильно суд не нашел и оснований для изменения категории совершенных Хламцовым преступлений на менее тяжкую в порядке, предусмотренном ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Соответствующим требованиям уголовного закона и установленным фактическим обстоятельствам является назначение Хламцову дополнительного наказания в виде ограничения свободы, являющегося обязательным по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Таким образом, решения суда первой инстанции о виде и размере наказаний, назначенных Хламцову как за каждое преступление, так и по их совокупности, являются соответствующими закону, в том числе требованиям п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, достаточно мотивированными и справедливыми.

Правильность зачета в срок отбывания наказания осужденному времени содержания его под стражей по правилам, предусмотренным п. «а» ч. 31 ст. 72 УК РФ, сомнений не вызывает.

В соответствии с требованиями закона и фактическими обстоятельствами дела разрешены судом гражданские иски потерпевших, а также вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Принимая решения по гражданским искам, суд первой инстанции правильно руководствовался положениями ст. 12, 151, 1099-1101 ГК РФ, регулирующими основания и порядок компенсации причиненного морального вреда.

При этом суд правильно учел денежные средства, переданные супругой Хламцова потерпевшему ФИО62 в качестве частичного возмещения указанного вреда.

Судом первой инстанции установлено, что гражданские иски потерпевших о компенсации морального вреда действительно были разрешены при рассмотрении уголовного дела в отношении соучастника Хламцова.

Однако эти иски были обращены к указанному соучастнику, вследствие чего и вопреки утверждению стороны защиты, взыскание по настоящему уголовному делу денежных средств с Хламцова в счет компенсации причиненного потерпевшим морального вреда по настоящему уголовному делу является не повторным взысканием, а выполнением требований Гражданского кодекса Российской Федерации о долевом способе возмещения морального вреда, то есть взысканием компенсации за этот вред с конкретного его причинителя с учетом степени вины каждого соучастника в содеянном.

При определении размера компенсации морального вреда, причиненного каждому потерпевшему, суд первой инстанции в соответствии с положениями ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ надлежащим образом учел характер причиненных потерпевшим физических и нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, а также требования разумности и справедливости.

Выполняя требования закона при определении размера компенсации морального вреда, причиненного потерпевшим вследствие гибели ФИО63, суд обоснованно учел как индивидуальные особенности потерпевших и характер перенесенных ими в связи со смертью сына, супруга и отца нравственных страданий в виде глубоких переживаний и стресса, чувства потери и горя, которые потерпевшие будут испытывать и в будущем, так и фактические обстоятельства, при которых им был причинен моральный вред, степень вины подсудимого, его материального и семейного положения, трудоспособный возраст осужденного.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что размер установленной судом компенсации морального вреда причиненного потерпевшим ФИО9, ФИО15, ФИО14, ФИО24 и ФИО8 приведенным требованиям гражданского законодательства соответствует.

Таким образом, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб как стороны защиты, так и потерпевшего ФИО64 не имеется.

В то же время, при назначении осужденному дополнительного наказания в виде ограничения свободы судом первой инстанции допущено существенное нарушение уголовного закона, повлиявшее на исход дела.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ, ограничение свободы заключается в установлении судом осужденному указанных в законе ограничений, при этом установление судом осужденному ограничений на изменение места жительства или пребывания без согласия указанного специализированного государственного органа, а также на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования является обязательным.

Согласно требованиям ч. 1 ст. 69 УК РФ при совокупности преступлений наказание назначается отдельно за каждое совершенное преступление.

Однако суд первой инстанции при назначении дополнительного наказания по п. п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ указал лишь на наименование наказания и на его срок, однако не назначил соответствующие ограничения, в том числе обязательные для назначения, составляющие существо ограничения свободы, без определения которых судом исполнение этого наказания невозможно.

Допущенное нарушение свидетельствует о том, что наказание в виде ограничения свободы фактически Хламцову не было назначено за совершение конкретного преступления, поэтому оно не могло быть назначено и по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Разъяснения, содержащиеся в п. 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» об указании в приговоре соответствующих ограничений и обязанности после назначения окончательного наказания, относятся к тем случаям, когда ограничение свободы назначено за совершение нескольких или всех преступлений, входящих в совокупность.

По данному делу наказание в виде ограничения свободы назначалось судом первой инстанции лишь по одному из преступлений, поэтому нарушение требований уголовного закона при назначении этого вида наказания за указанное преступление исключает возможность назначения его по совокупности преступлений.

По изложенным мотивам назначение дополнительного наказания в виде ограничения свободы подлежит исключению из приговора в отношении Хламцова.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 3899, 38915, п. 9 ч. 1 ст. 38920, ст. 38928 и 38933УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Рязанского областного суда от 23 августа 2021 г. в отношении Хламцова Владимира Александровича изменить: исключить указание на назначение Хламцову наказания в виде ограничения свободы по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы потерпевшего ФИО9, осужденного Хламцова В.А. и защитников-адвокатов Антонова С.В. и Кочеткова С.Ю. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через Рязанский областной суд в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии такого судебного решения, вступившего в законную силу.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, заявив такое ходатайство в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий

Судьи: