Решение по делу № 2-5/2024 (2-2504/2023;) от 08.08.2023

Дело № 2-5/2024

УИД 26RS0010-01-2023-003287-34

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

20 марта 2024 года                                 г. Георгиевск

    Георгиевский городской суд Ставропольского края в составе:

председательствующего судьи Курбановой Ю.В.,    

при секретаре Мартынюк Е.В.,                        

с участием истца Литвиновой С.В., ее представителей адвокатов Самойленко Т.А. и Ледерер А.В.,

ответчика Галустяна Ю.А.,

третьего лица нотариуса Аршинова А.В.,

    рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Георгиевского городского суда гражданское дело по исковому заявлению Литвиновой Светланы Викторовны к Галустяну Юрию Аргеновичу о признании завещания и свидетельства о праве на наследство недействительными,

УСТАНОВИЛ:

Литвинова С.В. обратилась в суд с исковым заявлением к Галустяну Ю.А., впоследствии уточненным в порядке ст. 39 ГПК РФ, в котором просит признать завещание, составленное ФИО3 в пользу Галустяна Юрия Аргеновича - недействительным, а также признать недействительным свидетельство о праве на наследство по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ, выданное на имя ответчика на денежные средства, находящиеся на счетах наследодателя в ПАО Сбербанк со всеми причитающимися процентами и компенсациями.

В обоснование заявленных исковых требований истец указала, что ДД.ММ.ГГГГ умерла ее мать ФИО3, после ее смерти открылось наследство, состоящее из домовладения, находящегося по адресу: <адрес>. 15 декабря 2021 года ею было подано заявление нотариусу о вступлении в права наследования, как наследницей первой очереди.

Однако в настоящее время из справки, выданной нотариусом Георгиевского городского нотариального округа Овешниковой JI.B., ей стало известно, что в наследственные права вступил Галустян Ю.А., на основании завещания. При этом Галустян Ю.А., не является ни родственником, ни близким другом их семьи. Поскольку до настоящего времени она проживает в спорном домовладении, о том, что имелось завещание на имя Галустян Ю.А., и он вступил в права наследования, она не знала и знать не могла.

Считает, что в момент составления завещания у ФИО3, которой было 75 лет, по состоянию здоровья за ней осуществлялся уход социальными работниками, имеет ряд заболеваний ввиду ранее перенесенной ЧМТ, имелись нарушения интеллектуального и (или) волевого уровня.

Определением Георгиевского городского суда Ставропольского края от 06 сентября 2023 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен нотариус Георгиевского городского нотариального округа Аршинов А.В., поскольку именно ему передан на хранение архив нотариуса Аршиновой Ирины Викторовны, удостоверившей оспариваемое завещание, и сложившей свои полномочия нотариуса 27.06.2016.

В судебное заседание, надлежаще о нем уведомленные, не явилось третье лицо нотариус Овешникова Л.В.

Суд, с учетом мнения явившихся лиц, счел возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

    В судебном заседании истец Литвинова С.В. и ее представители адвокаты Самойленко Т.А. и Ледерер А.В. исковые требования, с учетом их уточнения в порядке ст. 39 ГПК РФ, поддержали, просили их удовлетворить, считали, что как с учетом показаний допрошенных со стороны истца свидетелей, так и с учетом заключения судебных посмертных психолого-психиатрических экспертиз, ФИО3 на момент составления завещания обнаруживала признаки психического расстройства ввиду полученной в ДТП травмы головы, а потому составила завещание на постороннего человека, при наличии близких родственников.

    Ответчик Галустян Ю.А. заявленные исковые требования в судебном заседании не признал, настаивает, что ФИО3 была абсолютно грамотным, образованным и разумным человеком, о составленном на его имя завещании он не знал, хотя догадывался об этом.

Третье лицо нотариус Аршинов А.В. возражал против удовлетворения заявленных исковых требований, поскольку нотариусом при удостоверении завещания была полностью соблюдена установленная законом процедура для этого, экспертами не установлено, что имеющиеся у ФИО3 признаки психического расстройства лишали ее способности на момент составления завещания понимать значение своих действий и руководить ими.

        Участвуя в предварительном судебном заседании истец Литвинова С.В. указывала, что в 1996 году ее мать попала в ДТП, где повредила голову, ввиду чего в последующем испытывала плохое самочувствие, имела перепады настроения, ее мучили головные боли, ей установлена инвалидность 2 группы, в период с 2006-2009 годы она изменилась, допускала с ней ссоры, постоянно проходила лечение у невролога, и в этот период, она, как дочь, которая постоянное ее навещала, почувствовала, что мать находится под чьим-то давлением, потом мать и вовсе перестала общаться с ней, от нее шел негатив. Недееспособной она не признана. Сама получала пенсию, когда ее приносили к ней домой. Для нее стало удивительным то, что мать составила завещание в отношении ответчика, так как при жизни та ей говорила, что все наследство достанется ей, как дочери. После ДТП мама проживала самостоятельно, и она постоянно что-то забывала.

        Ответчик Галустян Ю.А., участвуя как в подготовке дела к судебному разбирательству, так и в предварительном судебном заседании указывал суду, что он жил вместе со своей матерью по – соседству с умершей ФИО3, его мать близко с ней общалась. ФИО3 была грамотной, образованной женщиной, как по состоянию на 2008 год, так и на дату своей смерти, когда она скончалась от ковида, ФИО3 была в ясном уме. Ему до 2008 года от своей матери стало известно, что ФИО3 желает составить в отношении него завещание, и обосновывала она это тем, чтобы в дальнейшем, на момент наступления старческой беспомощности, прийти жить к нему под присмотр. Полагает, что именно его умершая в 2010 году мать предоставила его паспортные данные для составления завещания. Также, в последующем, ему от матери стало известно о том, что завещание на его имя ФИО3 уже составлено, но он никогда, из чувства такта, об этом никого не спрашивал. С соседями умершая не конфликтовала, он знает лишь об одном конфликте с конкретной соседкой, который имел место по поводу не чистоплотности этой женщины. С остальными соседями ФИО3 ладила. На момент составления завещания никто из социальной службы за ней не ухаживал.

Участвуя в предварительном судебном заседании третье лицо - нотариус Аршинов А.В. приобщил свои письменные возражения на исковые требования Литвиновой С.В., в соответствии с которыми завещание от имени ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, было удостоверено ДД.ММ.ГГГГ и зарегистрировано в реестре за № Аршиновой Ириной Викторовной - нотариусом города Георгиевска и Георгиевского района Ставропольского края.

Инициатива совершения завещания принадлежит завещателю, нотариус приступает к действиям по удостоверению завещания не иначе, как по личной просьбе гражданина. Для этого завещатель должен лично явиться в нотариальную контору, что и было сделано ФИО3 Этот факт подтверждается записью в журнале регистрации нотариальных действий за № 1277 от ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует об удостоверении завещания в помещении нотариальной конторы, на момент составления завещания ФИО3 было 62 года.

Нотариусом при удостоверении завещания производится ряд действий, предусмотренных законом для соблюдения процедуры удостоверения завещания.

Цель этой процедуры - создать документ-завещание, бесспорно удостоверяющее волю завещателя, направленную на распоряжение принадлежащим ему имуществом на случай смерти, а именно: личность завещателя устанавливается по паспорту, дееспособность определяется путем проверки документа удостоверяющего личность завещателя, в котором указан возраст (паспорт) и визуально, путем беседы с завещателем, оценки адекватности его поведения, наличия признаков психического расстройства (рассеянного внимания, несвязного бормотания, слюноотделения и т.п).

Нотариус не может и не должен у каждого, к нему обратившегося, требовать каких - либо справок о дееспособности и отсутствия психических заболеваний. После беседы с завещателем нотариусом составляется проект завещания, с которым завещатель знакомится лично и собственноручно подписывает.

Совершение нотариального действия по удостоверению завещания от имени ФИО3 свидетельствует о том, что у нотариуса не возникло сомнений ни в личности завещателя, ни в его психическом здоровье.

Что касается признания завещания ФИО3 недействительным по общим положениям о недействительности сделок, то истцом в своем исковом заявлении не приведены конкретные правовые основания, установленные названной главой, по которым завещание ФИО3, может быть признано недействительным.

Доказательств признания ФИО3 недееспособной или ограниченно дееспособной, либо находившейся в момент удостоверения завещания в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, истцом не представлено.

Выслушав явившихся лиц, исследовав письменные материалы гражданского дела, оценив доказательства, с учётом требований закона об их допустимости, относимости и достоверности, как в отдельности, так и в совокупности, а установленные судом обстоятельства - с учётом характера правоотношений сторон и их значимости для правильного разрешения спора, в соответствии со статьей 67 ГПК РФ, суд приходит к следующему.

        Согласно ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных названным Кодексом.

        В силу ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.

        Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

        Согласно п. 1 ст. 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению; завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных названным Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 названного Кодекса.

        В соответствии с п. 1 ст. 1124 ГК РФ завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом.

        Согласно положениям ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом. При написании или записи завещания могут быть использованы технические средства (электронно-вычислительная машина, пишущая машинка и другие).

        Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем.

        В соответствии с п. 1 ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений названного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

        Поскольку завещание является сделкой, к нему применимы общие нормы права о действительности либо недействительности сделок.

        В соответствии со ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

        В соответствии с пунктом 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

        Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

     Как установлено судом, и следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО3, которой при жизни на праве собственности принадлежала 1/3 доля домовладения и 1/3 доля в праве общей долей собственности на земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>, также у ФИО3 имелись денежные средства, находящиеся на счетах № №, №, №, № открытых на ее имя в ПАО Сбербанк, что не оспаривается сторонами.

07.10.2008 нотариусом г. Георгиевска и Георгиевского района Ставропольского края Аршиновой И.В. было удостоверено завещание от имени ФИО3, в соответствии с которым она все свое движимое и недвижимое имущество, в том числе и имущественные права, которые ко дню ее смерти ей окажутся принадлежащими, в чем бы они ни заключались и где бы ни находились, она завещает Галустяну Юрию Аргеновичу, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

04.04.2023 нотариусом по Георгиевскому городскому нотариальному округу Овешниковой Л.В. Галустяну Ю.А. выданы свидетельства о праве на наследство по завещанию на приведенное судом выше недвижимое имущество и денежные средства со всеми причитающимися процентами и компенсациями.

06.04.2023 Галустян Ю.А. зарегистрировал за собой право собственности на 1/3 долю жилого дома и 1/3 долю в праве общей долей собственности на земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>, что следует из выписки ЕГРН.

Обращаясь в суд с настоящими исковыми требованиями, истец Литвинова С.В. указала, что ее мать ФИО3 ввиду как своего возраста, так и полученной ранее в дорожно-транспортном происшествии травмы головы, на момент составления завещания имела нарушения интеллектуального и волевого уровня, что является основанием для признания завещания недействительным.

В ходе рассмотрения дела в судебном заседании 27.12.2023 судом по ходатайству стороны истца были допрошены следующие свидетели.

        Так, свидетель ФИО10 показала, что примерно с 1970 по 2003 годы она проживала по соседству с ФИО3, также непродолжительное время они вместе работали. В 2008 году они встречались, ФИО3 жаловалась на головные боли, плакала, разговаривала очень быстро, говорила, что она инвалид, могла забыть, о чем говорила, но была контактной, особой неряшливости не имела. ФИО3 была эмоциональным человеком, жестикулировала руками, подскакивала, в 1990-х годах, со слов ее, свидетеля, несовершеннолетних детей, «гоняла чертей». В 2010 году она забыла, где живет она, ФИО10 В 2011 году жаловалась на соседей, на соцзащиту, якобы ее обворовывали.

    Свидетель ФИО11 показала, что примерно с 1999 года и на протяжении 10 лет проживала по-соседству с ФИО3 Дочь ФИО3 – Светлана, ее одноклассница. ФИО3 была своеобразной женщиной, вспыльчивой, могла вызвать милицию и забыть, зачем это сделала, могла рассмеяться без причины. Имел место случай, когда она шла с тяжелой сумкой, а на ее вопрос о том, что лежит в сумке, ответила, что там лежит кирпич для обороны от соседей. В 2008 году она ей иногда звонила, но не всегда понимала, что ФИО3 хотела сказать, речь была не законченной. Как ей кажется, она говорила быстро, всегда жаловалась на здоровье – сердце, голову, давление. По телефону говорила, что хочет отписать дом внуку – сыну своей дочери Светланы.

Оценивая показания вышеуказанных свидетелей, суд считает, что они с достоверной точностью не могут свидетельствовать о наличии конкретного психического заболевания у ФИО3 на момент составления ею завещания, влияющего на возможность ее свободного волеизъявления в отношении распоряжения принадлежащим ей имуществом. Кроме того, не исключается субъективное восприятие данными свидетелями поведения наследодателя, как "странного". О том, что ФИО3 «гоняла» чертей, свидетель ФИО10 непосредственным очевидцем не была, слышала об этом от своих несовершеннолетних детей, которые, в силу своего возраста, могли не правильно воспринять и воспроизвести информацию, а тот факт, что ФИО3 однажды забыла, где живет свидетель ФИО10, также не свидетельствует о наличии конкретного психического заболевания у ФИО3 на момент составления ею завещания, влияющего на возможность ее свободного волеизъявления в отношении распоряжения принадлежащим ей имуществом.

Показания свидетеля ФИО11 о неадекватности поведения ФИО3 после 1999 года суд также оценивает критически, при этом учитывает, что ФИО11 являлась одноклассницей истца, а иной совокупности доказательств, позволяющей иначе оценить показания данного свидетеля, по делу не установлено. Также судом не установлено по делу объективных данных, позволяющих сделать вывод о наличии между ФИО3 и указанным свидетелем столь доверительных отношений, в рамках которых ФИО3 могла обсуждать с ФИО11 свои намерения о распоряжении принадлежащим ей имуществом.

Кроме того, по делу также был допрошен и ряд других свидетелей, показания которых противоположны показаниям свидетелей, приведенных выше.

        Так, в предварительном судебном заседании 12.09.2023 свидетель ФИО12 показала, что с 1992 года по день смерти ФИО3 она являлась ее соседкой, с которой не часто, но по-соседски общалась. Проживала ФИО3 одна, к ней никто не приходил, в дальнейшем за ней ухаживала мать ответчика. По поводу своего здоровья никогда ей ничего не говорила. При контакте с ней, она никогда не замечала каких-либо странностей за ФИО3, и у нее не складывалось впечатления о том, что у ФИО3 что-то не так с головой и с поведением.

        Свидетель ФИО13, также допрошенная по ходатайству истца, показала, что знала ФИО3 с 90-х годов, они вместе работали. Когда ФИО3 попала в ДТП, то ушла с работы по медицинским показаниям, долго лечилась, лежала в больнице, но они продолжали общаться, почти каждый день созванивались. После полученных травм ФИО3 часто жаловалась на головные боли, забывала многое. По состоянию на 2008 год они общались мало, поэтому она не помнит о жалобах подруги в этом году, в 2008 году ФИО3 сама справлялась с бытом.

        По ходатайству истца определением Георгиевского городского суда Ставропольского края от 12.09.2023 по делу назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Ставропольского края «Ставропольская краевая клиническая психиатрическая больница № 1».

        В соответствии с заключением комиссии экспертов № 1874 от 31.10.2023, Точинова Л.Ф. на момент составления ею завещания - 07.10.2008, обнаруживала признаки психического расстройства в форме органического расстройства личности и поведения в связи со смешанными заболеваниями (сосудистого, травматического генеза). Однако решить вопросы о выраженности у нее изменений психики на этот период времени не представляется возможным из-за недостаточности предоставленных о ней объективных сведений.

        В связи с поступившим заключением экспертов от 31.10.2023 судом были дополнительно допрошены следующие свидетели.

        Свидетель ФИО14, показавшая, что она знала ФИО3, обслуживала ее несколько лет, как медицинская сестра, года за 3 до ее смерти. Посещала она ФИО3 два раза в неделю. Она следила за состоянием ее здоровья, измеряла давление, температуру, обсуждала ее лечение, лекарственные препараты, общалась с ней. ФИО3 была полностью самостоятельна в быту, одевалась, решала все вопросы и ходила на базар сама, была в здравом уме и в твердой памяти, всегда имела нормальное настроение, но иногда могла и наворчать. Никакой подозрительности и настороженности не имела, на соседей не жаловалась, в доме всегда была чистота, а сама ФИО3 одевалась опрятно, волосы причесывала, разговаривала обыкновенно и по существу, плаксивой не являлась. Общение между ними происходило на политические, религиозные темы, о погоде. У нее, свидетеля, сложилось мнение, что ФИО3 имела свою точку зрения. При этом о своих родственниках, друзьях, ФИО3 беседы не вела, также ничего не говорила о своем имуществе и о намерении распоряжения им. Она вообще никогда не видела у нее дома кого-либо, единственное, на ее вопрос о том, кому можно сообщить о том, что она «тяжелая», когда это состояние уже было таковым, ФИО3 ответила, что у нее никого нет.

     Свидетель ФИО15 показала, что примерно за 4 месяца до смерти ФИО3 в 2021 году она работала у нее сиделкой, в ее обязанности входило осуществление уборки в доме, сопровождение на рынок. ФИО3 тяжеловато ходила, поэтому она помогала носить ей сумки, но рассчитывалась на рынке ФИО3 самостоятельно, здоровалась с людьми. Говорила обычно, внятно и понятно, не допускала высказываний невпопад, не имела настороженности или подозрительности, на соседей не жаловалась, о семье не рассказывала. Она знала, что у ФИО3 есть какие-то соседи, но в доме никогда никого не встречала. При ее визитах ФИО3 также сама открывала ей дверь, всегда ее ждала, показывала, что надо сделать, опрятно одевалась, была причесана, при этом еду готовила сама себе, она была грамотным человеком, любила посмеяться, что-то рассказать из своей молодости, о том, как работала бухгалтером, комментировала передачи, имела свою точку зрения, то есть никаких странностей она за ней не замечала. Когда ФИО3 было плохо, она, тем не менее, отказалась давать чьи-то номера телефонов, говорила, что у нее никого нет. По поводу составления завещания ей ничего не известно, это ФИО3 с ней не обсуждала.

     Свидетель ФИО16 показала, что являлась примерно на протяжении 15 лет соседкой ФИО3, при жизни они общались по-соседски, бывало, что ФИО3 шла в магазин и заходила к ней, общались обо всем, она производила впечатление умной, рассудительной и порядочной женщины, о произошедшей аварии не рассказывала, на здоровье не жаловалась, по характеру была спокойной, всегда опрятна, хорошо одевалась, разговаривала обычно, подозрительной или настороженной не была, при обсуждении какой-либо темы могла поспорить, что-то доказать. Тему о своем имуществе она с ней не обсуждала, просто говорила, что у нее есть дочь и внучка. После своего переезда из <адрес> ФИО3 никогда ни с кем из соседей не ссорилась.

     Свидетель ФИО17 показала, что знала ФИО3 по-соседски более 20 лет, та имела требовательный характер, любила порядок, помнила все номера телефонов, фамилии, имена и отчества людей, являлась образованным человеком, была опрятной и аккуратной, являлась опекуном своей внучки, которая состояла на учете в психиатрической больнице, ухаживала за ней. Дочка у ФИО3 не появлялась. ФИО3 нуждалась в общении, приходила к ним в гости, поздравляла с праздниками, приносила подарки, самостоятельно получала пенсию в Сбербанке. О смерти ФИО3 она узнала от социального работника, которому умершая при жизни оставила ее телефон на всякий случай.

        По итогам допроса данных свидетелей, приобщения стороной истца еще двух медицинских карт на имя ФИО3, получения ряда сведений, содержащих информацию об особенностях поведения ФИО3, судом определением от 27.12.2023 была назначена дополнительная посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Ставропольского края «Ставропольская краевая клиническая психиатрическая больница № 1».

    В соответствии с заключением комиссии экспертов № от 21.02.2024, на момент составления завещания 07.10.2008 ФИО3 обнаруживала признаки психического расстройства в форме органического расстройства личности и поведения в связи со смешанными заболеваниями (сосудистого, травматического генеза), что подтверждается имеющимися объективным сведениями мед.документацияи о перенесённых ею вредностях экзогенно- органического характера (травма головы в 1986 году, сосудистая патология- гипертоническая болезнь, ИБС), что обусловило развитие дисциркуляторной энцефалопатии, проявляющейся в виде церебрастенических расстройств (головные боли, слабость, повышенная утомляемость), оптиковестибулярных нарушений, вегетативной и эмоциональной неустойчивости (головокружения, эмоциональная лабильность), когнитивных нарушений (жалобы на снижение памяти и внимания стали отмечаться с 1996 года), сопровождалось снижением слуха. При осмотре психоневрологом и неврологом в 1998 году у неё отмечаются изменения мышления по органическому типу (конкретность, обстоятельность), снижение оперативной памяти, истощаемость, депрессивные проявления, раздражительность, возбудимость, в 1999 году выявляется нарастание неврозоподобной симптоматики, в связи с чем выставлялся диагноз: «Выраженное невротическое состояние, субдепрессивный синдром». Ориентировочно в 1998-1999 г. ФИО3 перенесла инсульт (по результатам МРТ), с 2000 года отмечались неоднократные гипертонические кризы с частыми транзиторными атаками, сохранялись прежние жалобы (в том числе указывающие на когнитивные нарушения и нарушения эмоциональной сферы), в период с 2000 г. по 2002 г. степень энцефалопатии указывалась то как «II»», то как «П-Ш», что свидетельствует о прогрессировании заболевания в тот период времени. При осмотре неврологом 25.04.2008 года в диагнозе указывалось: «Когнитивный синдром умеренно выраженный». Однако решить вопросы о выраженности у неё изменений психики на период составления завещания от ДД.ММ.ГГГГ не представляется возможным из-за недостаточности предоставленных о ней объективных сведений, относящихся к этому периоду, и неоднозначности свидетельских показаний (неврологом при осмотре ДД.ММ.ГГГГ выставлялся только диагноз без описания неврологического и психического состояния, нет сведений на основании чего был диагностирован когнитивный синдром, умеренно выраженный; следующий осмотр невролога ДД.ММ.ГГГГ; в период до ДД.ММ.ГГГГ за помощью в поликлинику вообще не обращалась, объективных сведений о её состоянии до этого периода времени нет; нет данных о дате установления II группы инвалидности и диагнозе МСЭ; свидетельские показания неоднозначны: одни свидетели говорят о неадекватностях в её поведении (при этом даже в те периоды, когда она работала, указывают на наличие у неё жалоб, которые она никогда не предъявляла при осмотрах - «в 90-х годах чертей выгоняла, открывала форточку и кричала»; «ей всегда казалось, что кто-то за ней ходит, смотрит, что её кто-то хочет обидеть» - показания ФИО24, ФИО11; другие свидетели утверждают, что никаких отклонений в психике у неё вообще не было, что не соответствует имеющимся объективным сведениям, при этом некоторые из них (ФИО14, ФИО15) общались с ФИО3 только в последние годы (месяцы) её жизни). А поэтому нельзя сделать выводы о способности ФИО3 понимать значение своих действий и руководить ими на момент оформления ею завещания ДД.ММ.ГГГГ (ответ на вопросы №№ 2,3). Заключение психолога: Психологический анализ материалов гражданского дела, медицинской документации позволяет сделать вывод, что ФИО3 были присущи следующие индивидуально-психологические особенности: она была в меру общительной, аккуратной, чистоплотной, обидчивой, склонная к застреванию на отрицательно окрашенных переживаниях и их драматизации, в ее поведении присутствовала эмоциональная лабильность с легкостью возникновения реакций раздражения, ей была присуща ранимость в отношении критических высказываний в собственный адрес, стремление не показывать обидчивость при потребности в одобрении и поощрении. ФИО3 испытывала повышение уровня тревоги при смене привычных стереотипов поведения, реакция на стресс - эмоционально яркая, со склонностью к страхам; у нее преобладал дистимический тип настроения (печальный, мрачный); несмотря на это она всегда уделяла внимание своей внешности (хорошо одевалось и выглядела). По представленным сведениям в гражданском деле и медицинской документации не представляется возможным сделать однозначный и категоричный вывод о присущих ФИО3 интеллектуально-мнестических особенностях в юридически значимый период времени (ДД.ММ.ГГГГ). Не представляется возможным сделать вывод способности ФИО3 оценивать окружающую действительность, последствия своих действий и действий других лиц в юридически значимую дату (ДД.ММ.ГГГГ) из-за неоднозначности сведений, содержащихся в медицинской документации и свидетельских показаний о ее психологическом состоянии.

    Оценивая заключение вышеприведенных экспертиз от 31.10.2023 и от 21.02.2024, суд считает, что изложенные в них выводы экспертов мотивированы и отвечают требованиям ст. 86 ГПК РФ, при проведении экспертизы эксперты провели исследование объективно, на базе общепринятых научных и практических данных, в пределах своей специальности, всесторонне и в полном объеме, экспертами глубоко изучена и проанализирована вся представленная медицинская документация в отношении ФИО3, и иные материалы дела. Каких-либо объективных и достоверных доказательств, опровергающих выводы экспертов, представлено не было. Каких-либо обстоятельств, позволяющих признать данные заключения судебных экспертиз недопустимыми либо недостоверными доказательствами по делу, не установлено, при этом заключения судебных экспертизы даны экспертами, имеющими соответствующую квалификацию, значительный стаж работы у каждого эксперта, которые предупреждались об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.

В судебном заседании стороной истца заявлено ходатайство о назначении по делу повторной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в ином экспертном учреждении.

Протокольным определением в удовлетворении такого ходатайства было отказано, поскольку судом по делу приняты исчерпывающие меры, направленные на реализацию стороной истца своего права на представление доказательства в виде заключения экспертов.

Кроме того, следует отметить, что каких-либо новых данных и новых медицинских документов в материалы дела не представлялось, на вопрос суда стороны пояснили, что ими представлены все доказательства по делу.

    Не оспаривая суждений комиссии экспертов, и не ставя под сомнение их компетенцию, сторона истца полагает, что другие эксперты, возможно, смогут дать иное заключение, то есть ходатайство о назначении повторной экспертизы обосновывается не претензиями по существу экспертного заключения, а намерением получить новое заключение при тех же самых доказательствах.

Таким образом, проведенными по делу судебными экспертизами не подтверждается неспособность ФИО3 в момент составления завещания понимать характер своих действий и руководить ими.

        Также материалами дела не подтверждается, что ФИО3 признавалась судом недееспособной или ограниченно дееспособной, на учете у врача – психиатра она никогда не состояла, за медицинской психиатрической помощью ни она, ни ее близкие родственники в интересах ФИО3 никогда не обращались. ФИО3, как показала свидетель ФИО17, была опекуном своей внучки, и это Литвиновой С.В. не оспаривалось.

        Также в выводах судебных экспертиз отмечено, что ФИО3 обнаруживала лишь признаки психического расстройства.

        Судом установлено, что 17.08.2018 ФИО3 заключался договор с ГБУ социального обслуживания «Георгиевский центр социального обслуживания населения».    Из ответа директора вышеуказанного учреждения следует, что за время обслуживания ФИО3 вела себя адекватно, не проявляла признаков агрессии.

        В соответствии с ответом председателя Территориального общественного самоуправления № 3 г. Георгиевска ФИО25 следует, что по свидетельству ФИО19, проживающего по <адрес>, ФИО3 была адекватным человеком, с соседями здоровалась, делилась мнением на события, в быту шустрая, часто ходила за покупками для семьи. Проживала с внучкой, не вполне психически здоровой, но спокойной в быту, и внуком, проявляла о них заботу. Дочь ФИО3 видели крайне редко, ФИО3 часто беспокоило сердце. Соседи сожалеют, что дочь ее не хоронила, погребение проведено за счет государства.

Положениями п. 1 ст. 177 ГК РФ предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими, является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Истцом факт неспособности ФИО3 понимать значение своих действий или руководить ими вследствие наличия у нее признаков психического заболевания в момент составления завещания не доказан, при этом истцом не оспаривается законность действий нотариуса Аршиновой И.В., удостоверившей оспариваемое завещание, данных о нарушении процедуры удостоверения завещания не установлено и судом, то есть доказательств, подтверждающих нарушение порядка составления, подписания или удостоверения завещания, а также недостатков завещания, искажающих волеизъявление завещателя, не представлено.

Суд в ходе рассмотрения дела при имеющихся доказательствах не установил наличия предусмотренных ст. 177 ГК РФ оснований дефекта (порока) воли умершего наследодателя для признания оспариваемого завещания и свидетельства о праве на наследство по завещанию, недействительными.

Вместе с тем, наличие у ФИО3 на момент составления завещания ряда заболеваний и признаков психического расстройства не может являться самостоятельным и безусловным основанием для признания завещания и свидетельства о праве на наследству по завещанию недействительными, поскольку стороной истца не представлены доказательства, что эти признаки психического заболевания препятствовали наследодателю реализовывать права и создавать для себя гражданские обязанности, осознавая их значение и предполагаемые последствия.

Суд полагает необходимым отметить, что для признания сделки недействительной по основаниям, установленным ч. 1 ст. 177 ГК РФ, является не само по себе наличие у лица психического заболевания или расстройства, а наличие лишь таких заболеваний в такой степени выраженности, которые лишают его способности понимать значение своих действий или руководить ими.

Доказательств наличия таких заболеваний в той степени выраженности, что лишают гражданина понимать значение своих действий или руководить ими, по делу не имеется.

        Показания свидетелей ФИО14, ФИО15, ФИО13, ФИО17 об адекватности поведения ФИО3 в период после составления завещания, свидетеля ФИО16 о самостоятельности ФИО3 в быту на момент его составления, признаются судом достоверными, поскольку они согласуются с установленными по делу обстоятельствами.

ФИО3 самостоятельно получала пенсию как на дому, так и в отделении банка, что не оспаривала истец Литвинова С.В., самостоятельно рассчитывалась за покупки на рынке, ухаживала за собой, заботилась о своем внешнем виде и опрятном состоянии, общалась со свидетелями на различные темы, не вызывая сомнения в своем психическом состоянии.

        Также суд находит заслуживающей внимания позицию ответчика Галустяна Ю.А. о том, что он и не знал о том, что в отношении него составлено завещание, хотя и догадывался об этом, но по этическим соображениям этим вопросом после ее смерти никак не интересовался, и узнал о завещании от истца, поскольку такая позиция согласуется с материалами дела, из которой видно, что Галустян Ю.А. пропустил срок для принятия наследства после смерти ФИО3, который в дальнейшем он восстанавливал. О том, что он не знал о составленном в отношении него завещания, видно из содержащегося в наследственном деле заявления Галустяна Ю.А.

Доказательств, подтверждающих, что ответчиком Галустяном Ю.А. совершены умышленные противоправные действия, направленные против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, либо что ответчик способствовал или пытался способствовать призванию его самого или других лиц к наследованию, истцом суду не представлено, данное обстоятельство также не было установлено в процессе рассмотрения настоящего гражданского дела.

Согласно ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Таким образом суд не находит оснований для признания завещания и свидетельств о праве на наследство по завещанию недействительными, по мотивам, указанным в исковом заявлении, а именно, неспособности наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими.

        В силу ч. 3 ст. 10 ГК РФ в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

        Рассматривая данный спор, суд исходит из презумпции дееспособности наследодателя, а также добросовестности действий нотариуса Аршиновой И.В., удостоверившей завещание и проверившей волю наследодателя на распоряжение имуществом.

    Суд также учитывает, что после составления завещания до дня своей смерти ФИО3 свое волеизъявление не отменяла, не изменяла, другое завещание не составляла, и о таком намерении не заявляла (иного в материалы дела не представлено).

В связи с приведенными выше обстоятельствами, суд приходит к окончательному выводу о том, что заявленные истцом исковые требования не подлежат удовлетворению.

На основании изложенного, и руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

    Исковые требования Литвиновой Светланы Викторовны к Галустяну Юрию Аргеновичу о признании завещания, составленного ФИО3 в пользу Галустяна Юрия Аргеновича, а также свидетельства о праве на наследство по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ на имя Галустяна Юрия Аргеновича на денежные средства, находящиеся на счетах № №, №, №, № принятых на имя наследодателя в ПАО «Сбербанк» со всеми причитающимися процентами и компенсациями недействительными, - оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Ставропольский краевой суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Георгиевский городской суд.

(Мотивированное решение изготовлено 27 марта 2024 года)

Судья                                      Ю.В.Курбанова