Решение по делу № 33-7741/2020 от 02.10.2020

Судья Пискун Т.А.

Судья-докладчик Сазонов П.А. № 33-7741/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

28 октября 2020 года г. Иркутск

Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Сазонова П.А.,

судей Егоровой О.В. и Шовкомуда А.П.,

при секретаре Васильевой Н.О.

рассмотрев в закрытом судебном заседании гражданское дело № 2-74/2020 по иску прокурора города Шелехова, обратившегося в суд в защиту прав, свобод и законных интересов Хатунцевой Е.В., к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Шелеховская районная больница» о компенсации морального вреда

по апелляционному представлению прокурора города Шелехова, апелляционной жалобе Хатунцевой Е.В.

на решение Шелеховского городского суда Иркутской области от 25 июня 2020 года,

установила:

в обоснование заявленных требований прокурором г. Шелехова указано, что 26.08.2018 мать Хатунцевой Е.В. П. обратилась в скорую помощь ОГБУЗ «Шелеховская РБ» с жалобами на плохое самочувствие. Приехавшая бригада скорой помощи оснований для госпитализации не усмотрела. 28.08.2018 П. повторно обратилась за помощью в скорую медицинскую помощь, однако специалисты, проконсультировав ее по телефону, посоветовали вызвать на дом участкового врача. Вызванная на дом 28.08.2018 терапевт осмотрела П. и выписала рецепт. Лекарство куплено в этот же день, П. его приняла, но должного эффекта оно не произвело, у нее по-прежнему отмечалось плохое самочувствие. 28.08.2018 из-за отсутствия улучшений П. вновь вызвала бригаду скорой медицинской помощи. Отказ в госпитализации был связан с отсутствием показаний к госпитализации - отсутствие высокого давления. 29.08.2018 пациентка была доставлена в приемное отделение бригадой скорой медицинской помощи. В приемном покое ОГБУЗ «Шелеховская РБ» П. ожидала врача 4 часа. За 10 дней лечения и нахождения в стационаре состояние П. ухудшалось, она перестала ходить, у нее пропал аппетит. 08.09.2018 констатирована биологическая смерть П. Таким образом, в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи П. в ОГБУЗ «Шелеховская РБ» было нарушено ее право на получение качественной медицинской помощи.

По данному факту на основании распоряжения Министерства здравоохранения Иркутской области от 25.10.2018 № 2564-мр в отношении ОГБУЗ «Шелеховская РБ» проведен ведомственный контроль качества и безопасности медицинской деятельности. Согласно акту проверки от 14.11.2018 № 54-03-03-02-227/18, выявлены ряд недостатков оказания медицинской помощи, нарушение п.п. 14, 16 Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению при заболеваниях нервной системы, утвержденного приказом Минздрава России № 926 от 15.11.2012 (осмотр в приемном отделении врачом-неврологом, при наличии медицинских показаний - лечение больного проводят с привлечением врачей специалистов). Министерством здравоохранения Иркутской области выдано предписание об устранении выявленных нарушений. Заведующий неврологическим отделением Б. привлечен к дисциплинарной ответственности.

Несмотря на отсутствие между проведенным медицинскими работниками ОГБУЗ «Шелеховская РБ» лечением П. и наступлением ее смерти прямой причинно-следственной связи, при оказании медицинской помощи был допущен ряд дефектов (акт проверки), которые способствовали ухудшению состояния и наступлению смерти. Больной была необходима консультация и осмотр другими специалистами для уточнения диагноза и оказания медицинской помощи. В таком случае имелась бы возможность оказания П. специализированной медицинской помощи и сохранения ее жизни. Доказательств обратного, в том числе и того, что ОГБУЗ «Шелеховская РБ» предприняло необходимые и возможные меры по спасению П. из опасной для ее жизни ситуации, стороной ответчика не представлено.

Оснований для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности за наступившие последствия не имеется.

В связи с неправильно поставленным диагнозом и смертью матери Хатунцева Е.В. потеряла покой, испытывает чувство скорби, душевной боли, переживания и страдания, связанные с потерей близкого и любимого человека, смерть матери для нее является невосполнимой утратой. Ее беспокоит чувство вины за то, что она не настояла на оказании матери правильного медицинского лечения.

С учетом уточнений, прокурор просил суд взыскать с ответчика в пользу Хатунцевой Е.В. компенсацию морального вреда, причиненного истцу вследствие оказания некачественной медицинской помощи ее матери, в размере 500 000 руб.

Решением Шелеховского городского суда Иркутской области от 25 июня 2020 года, с учетом определения суда от 31 июля 2020 года об исправлении описки, в удовлетворении исковых требований прокурору г. Шелехова, действующему в защиту интересов Хатунцевой Е.В., отказано.

В апелляционном представлении прокурор просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска. Несмотря на отсутствие прямой причинно-следственной связи между проведенным медицинскими работниками ОГБУЗ «Шелеховская РБ» лечением П. и наступлением ее смерти, при оказании медицинской помощи был допущен ряд дефектов, что установлено актом проверки Министерства здравоохранения Иркутской области, которые способствовали ухудшению состояния и наступлению смерти. Совокупностью доказательств по делу установлено, что ОГБУЗ «Шелеховская РБ» не предпринято необходимых и возможных мер для надлежащего оказания медицинской помощи П., в т.ч. не было назначены проведение осмотра терапевтом и кардиологом, консультация хирурга, не проведена оценка риска развития венозных тромбоэмболических осложнений, не организован консилиум специалистов. В случае оказания П. специализированной медицинской помощи было возможно сохранение ее жизни. Доказательств обратного стороной ответчика не представлено. Заключение эксперта, равно как и другие доказательства, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. Хатунцева Е.В. является дочерью П., с которой у нее были очень близкие отношения, не осложненные конфликтами. На всем протяжении лечении дочь находилась рядом с матерью, осуществляла уход, переживала за здоровье и жизнь матери, потеряла сон. В день смерти она также находилась рядом с П. Они с мужем самостоятельно переложили ее на каталку и увезли в больничный морг. Некачественная медицинская помощь привела к неблагоприятным изменениям в состоянии здоровья П. Дефекты лечения привели к глубоким нравственным переживаниям Хатунцевой Е.В. Ее до настоящего времени беспокоит чувство вины, т.к. считает, что должна была настоять на оказании матери правильного лечения. Смерть близкого родственника является невосполнимой утратой, обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников. ОГБУЗ «Шелеховская ЦРБ» является причинителем вреда в данном случае и обязано возместить Хатунцевой Е.В. компенсацию морального вреда.

В апелляционной жалобе Хатунцева Е.В. просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска, указав, что суд неправильно установил обстоятельства дела, не учел, что бездействие ответчика, невыполнение им своих профессиональных обязанностей в полном объеме привели к смерти ее мамы. Проверкой Министерства здравоохранения Иркутской области установлен ряд нарушений при оказании медицинской помощи П., которые могли привести к ухудшению состояния здоровья и соответственно к смерти пациентки. Осознание того, что ее мама провела последние дни жизни испытывая боль, без необходимого медикаментозного сопровождения, в окружении равнодушных врачей, ежедневно причиняет ей нравственные страдания. Вывод суда об отказе ей в получении компенсации морального вреда незаконен и нарушает ее права. В период нахождения мамы в больнице она была с ней. Из-за неправильного лечения состояние мамы ухудшалось, она постоянно жаловалась на боль. Ей от этого также было больно. Кроме того, после смерти мамы сотрудники больницы не позаботились о перевозке тела в морг. Она сама перекладывала тело мамы на каталку и везла ночью в морг, в связи с чем её нравственные страдания еще усилились. Она до сих пор находится в состоянии шока, не может посещать лечебные учреждения, поскольку это связано с воспоминаниями о муках мамы.

Относительно апелляционной жалобы поступили письменные возражения ОГБУЗ «Шелеховская районная больница», в которых ответчик просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В заседание суда апелляционной инстанции не явились иные кроме прокурора лица, участвующие в деле, извещенные о месте и времени рассмотрения дела. В соответствии с положениями статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Изучив материалы дела, заслушав объяснения прокурора Кирчановой Е.А., поддержавшей доводы апелляционного представления, обсудив доводы апелляционной жалобы и апелляционного представления, судебная коллегия приходит к следующему.

Обращаясь с иском, в том числе после уточнения, истец Хатунцева Е.В. и обратившийся в ее интересах прокурор указали на то, что некачественно оказанная медицинская помощь матери истца повлекла для дочери сильные нравственные страдания, и что она имеют право на компенсацию морального вреда в соответствии с положениями статей 151, 1099–1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также на то, что ответчик обязан был обеспечить адекватное состоянию здоровья больного качество медицинской помощи, которое гарантировано законом (пункт 6 статьи 4 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Отказывая в иске, суд первой инстанции указал, что у учреждения здравоохранения отсутствовала возможность оказать П. необходимую и своевременную помощь, тем самым сохранив ее здоровье и жизнь; не подтверждена прямая причинно-следственная связь между оказанием медицинской помощи в ОГБУЗ «Шелеховская районная больница» и наступлением смерти П.; факт оказания медицинской услуги ненадлежащего качества не может являться основанием для взыскания компенсации морального вреда; истец непосредственным участником правоотношений в сфере охраны здоровья граждан не являлась и не приобрела права требования компенсации морального вреда вследствие дефектов оказания помощи.

Судебная коллегия приходит к выводу о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, установленным обстоятельствам дела, и неправильном применении судом первой инстанции норм материального права (пункты 3 и 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Здоровье – состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи – совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

По общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчик ОГБУЗ «Шелеховская районная больница» должен доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Хатунцевой Е.В. в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее матери.

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. Моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с очевидно некачественным оказанием медицинской помощи близким людям, родственникам.

В соответствии со статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи с некачественно оказанной медицинской помощью близким родственникам потерпевшего необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении этим лицам физических или нравственных страданий; указанные обстоятельства влияют также на определение размера компенсации этого вреда; наличие факта родственных отношений формально не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Сторона истца указала на то, что моральный вред Хатунцевой Е.В. причинен в том числе некачественным оказанием медицинской помощи ее матери, медицинским работниками были допущены существенные дефекты оказания медицинской помощи, которые хотя и не состоят в прямой причинной связи с причинением смерти матери истца, однако говорят о том, что ОГБУЗ «Шелеховская РБ» не предприняло все необходимые и возможные меры для сохранения жизни и здоровья матери истца.

В обоснование данного довода истец сослался на результаты ведомственной проверки, проведенной Министерством здравоохранения Иркутской области.

Министерством здравоохранения Иркутской области в отношении ОГБУЗ «Шелеховская районная больница» на основании распоряжения от 25.10.2018 г. № 2564-мр проведен ведомственный контроль качества и безопасности медицинской деятельности.

По заключению специалистов Министерства здравоохранения Иркутской области, изложенному в Акте проверки от 14.11.2018 г. №54-03-03- 02-227/18, выявлен ряд недостатков оказания медицинской помощи, в частности:

основной диагноз ((данные изъяты)), явившийся причиной смерти, не был поставлен работниками ответчика. Соответственно невозможно оценить соблюдение работниками ответчика стандартов медицинской помощи по правильному диагнозу, так как он не поставлен. Посмертный эпикриз (диагноз заключительный основной) «энцефалопатия» не является причиной смерти;

госпитализация в стационар была обоснованной, но непрофильной (в неврологическое отделение);

при данном заболевании сохраняется высокая летальность (67 % - 97 %). Тем не менее данный случай смерти является условно предотвратимым;

указан и ряд иных недостатков (не проведена оценка риска развития тромбоэмболических осложнений, не назначена и не выполнена консультация хирурга и др.).

Следовательно, как указал истец, одним из выявленных недостатков является неверно выставленный диагноз и в связи с этим – объективно неверное и недостаточное лечение. Оценить соблюдение работниками ответчика стандартов медицинской помощи по правильному диагнозу невозможно.

Неправильно поставленный диагноз является грубым нарушением качества оказания медицинских услуг, поскольку при этом нарушается требование правильности выбора методов лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, ни в какой степени не достигается запланированный результат лечения (статья 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В целях опровержения доводов иска ответчик ходатайствовал о назначении по делу комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Согласно заключению № 166 ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 24.05.2020 г., причиной смерти П. явился (данные изъяты).

Таким образом, из ответа на вопрос № 1 комиссии экспертов следует тот же вывод, что и в акте проверки Минздрава области, то есть о неправильно поставленном диагнозе.

Также комиссия экспертов указала, что специфических клинических симптомов и синдромов мезентериального венозного тромбоза у П. ответчиком установлено не было, имевшиеся у П. сопутствующие и фоновые заболевания могли (вероятностный вывод) скрыть признаки основного заболевания, прямой причинной связи между оказанием медицинской помощи ответчиком и наступлением смерти не имеется.

Таким образом, судебной экспертизой подтверждается, что ответчиком был неправильно выставлен диагноз П.

Вероятностный вывод не доказывает, что ответчик не имел возможности ни при каких обстоятельствах правильно диагностировать заболевание и проводить лечение.

Таким образом, больницей (ответчиком) не было представлено доказательств, подтверждающих в категорической форме отсутствие вины ответчика в оказании П. медицинской помощи ненадлежащего качества по правилам статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с учетом распределения бремени доказывания, предусмотренного статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В обоснование причиненных стороне истца нравственных переживаний истец указала, что состояние здоровья матери ухудшалось с каждым днем, вначале она перестала ходить, затем перестала говорить, есть и т.д., мать умирала у истца на руках в течение периода лечения при неправильно поставленном диагнозе, при этом мать умерла не в преклонном возрасте, не от травм. Истец обращалась к врачу Б. для назначения другого лечения, врач пояснил, что проводимого лечения достаточно, маму должны скоро выписать, позднее врачи говорили, что причин для смерти нет. У Хатунцевой Е.В. с матерью были очень близкие отношения, не осложненные конфликтами, дочь осуществляла уход за матерью. Из-за ухудшения самочувствия матери истец находилась в сильном волнении, потеряла сон. В день смерти П. дочь с мужем переложили тело на каталку и увезли в морг.

Иными экспертизами доводы иска не опровергнуты. О назначении по делу иных экспертиз, в том числе повторных и дополнительных, стороны в суде апелляционной инстанции не ходатайствовали.

Исходя из собранных по делу доказательств и при таких обстоятельствах судебная коллегия считает недопустимым полный отказ в иске, так как причинение истцу нравственных переживаний в связи с неправильно поставленным диагнозом ее матери и иными недостатками медицинской помощи, при том, что данный случай смерти являлся условно предотвратимым (согласно акту ведомственной проверки), но не был поставлен соответствующий диагноз и смерть матери явилась непредотвратимой (вывод судебной экспертизы), имевшиеся у П. сопутствующие и фоновые заболевания могли (вероятностный, а не категорический вывод) скрыть признаки основного заболевания.

Вместе с тем прямой причинной связи между оказанием медицинской помощи ответчиком и наступлением смерти не установлено.

Судебная коллегия считает размер компенсации морального вреда 500 000 руб. завышенным.

Исходя из характера причиненных истцу нравственных страданий, степени вины причинителя вреда, требований разумности и справедливости, индивидуальных особенностей истца (постоянно поддерживаемая тесная семейная связь с мамой) судебная коллегия считает необходимым определить компенсацию морального вреда, подлежащую взысканию, в размере 100 000 руб.

Руководствуясь статьей 328 (пункт 2) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда

определила:

решение Шелеховского городского суда Иркутской области от 25 июня 2020 года, с учетом определения суда от 31 июля 2020 года об исправлении описки по данному делу отменить, принять по делу новое решение.

Исковое заявление прокурора города Шелехова, обратившегося в суд в защиту прав, свобод и законных интересов Хатунцевой Е.В., к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Шелеховская районная больница» о компенсации морального вреда удовлетворить.

Взыскать с Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Шелеховская районная больница» в пользу Хатунцевой Е.В. компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей.

Судья-председательствующий П.А. Сазонов

Судьи О.В. Егорова

                             А.П. Шовкомуд