Решение по делу № 22-305/2023 от 27.01.2023

Докладчик Никитин С.В. Апелляц. дело №22-305 Судья Ефимов Д.Е.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

27 февраля 2023 года гор. Чебоксары

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе:

председательствующего судьи Севастьянова А.А.

судей Ермолаева Л.Г. и Никитина С.В.

с участием прокурора Алексеевой С.И.

потерпевших Потерпевший №1, Потерпевший №2

осужденного Борисова А.В.

защитника- адвоката Николаева А.Г.

при ведении протокола помощником судьи Беззубовой Е.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Борисова А.В., его защитника- адвоката Николаева А.Г., защитника Бородавина Л.Ф. на приговор Новочебоксарского городского суда Чувашской Республики от 22 декабря 2022 года в отношении

Борисова А.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, <данные изъяты>, зарегистрированного в <адрес> проживающего в <адрес>, не судимого,

Заслушав доклад судьи Никитина С.В., выступления осужденного Борисова А.В. и его защитника - адвоката Николаева А.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнения прокурора Алексеевой С.И., потерпевших Потерпевший №1 и Потерпевший №2, полагавших приговор суда подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Приговором Новочебоксарского городского судаЧувашской Республики от 22 декабря 2022 года Борисов А.В. осужден по п. «а» ч. 6 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) к лишению свободы на срок 10 (десять) лет с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 3 (три) года, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Борисова А.В. изменена на заключение под стражу, взят он под стражу в зале суда.

Начало срока отбывания наказания Борисову А.В. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

Согласно п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ постановлено зачесть в срок лишения свободы время содержания Борисова А.В. под стражей с 22.12.2022 и до дня вступления настоящего приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлено взыскать с Борисова А.В. компенсацию морального вреда в пользу:

-Потерпевший №1 в размере 1 000 000 (один миллион) рублей.

-Потерпевший №2 в размере 1 000 000 (один миллион) рублей.

-Потерпевший №3 в размере 1 000 000 (один миллион) рублей.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Борисов А.В. осужден за нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения.

Преступление им совершено 1 декабря 2021 года в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный Борисов А.В. вину не признал.

Осужденный Борисов А.В. в апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором суда, считая его незаконным, необоснованным и не справедливым, подлежащим в соответствии со ст.38915 УПК РФ отмене, т.к. суд первой инстанции не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на вывод суда, подменяя под себя основные понятия, отступая тем самым от норм материального и процессуального права. Указывает, кроме того, основанием для отмены вышеуказанного приговора являются так же существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которые, путем ограничения гарантированных нормами УПК РФ нрав участников уголовного судопроизводства, повлияли на вынесение приговора (ст. 389.17 УПК РФ) — лишили его права на защиту и защищаться всеми законными способами.

Вопреки всем канонам, выводы суда, изложенные в приговоре, по его мнению, основаны на выборочных и усеченных, вырванных из контекста смыслового содержания доказательств в угодную себе сторону, дублирующие действия следственного органа, содержат существенные противоречия при полном раскрытии смыслового содержания доказательств, которые повлияли на решение вопроса о виновности осужденного, на правильность применения уголовного закона, следствием которых явилось вынесение незаконного обвинительного приговора. Ссылаясь и приводя положения ч. ч.3, 4 ст. 14, 297, ч.4 ст. 302, п. 2 ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод указывает, что по настоящему уголовному делу данные требования судом первой инстанции умышленно не соблюдены и искажены. Все указанные, а так же и иные основания для отмены приговора, регламентированные нормами УПК РФ, наглядно просматриваются, по его мнению, из содержания и сути самого приговора, где прослеживается тенденция именно навязывания судом первой инстанции своего мнения, своего некого внутреннего убеждения, путем дублирования дважды одних и тех же доказательств, как бы акцентируя внимание именно на мою виновность основанной на показаниях непосредственного второго участника ДТП - свидетеля ФИО10, которые были первоочередными в исходных данных при производстве автотехнической экспертизы.

Указывает, что на всех этапах следствия он защищался всеми законными способами, заявляя письменно ходатайства о производстве тех или иных следственных действий, которые были просто проигнорированы как на стадии предварительного расследования, так и на стадии судебного следствия при полнейшем покровительстве и попустительстве со стороны государственного обвинителя. Считает, что никто из них не хотели разобраться в истинных обстоятельствах произошедшего дорожного происшествия, как и установить его причину.

Указывает, что отсутствует полнота, объективность и всесторонность расследования данного уголовного дела, а суд первой инстанции, не приводя убедительных оснований и доводов, просто безмотивно занижал оценку доказательств приводимых стороной защиты, не желая их исследовать экспертным путем, отстаивая, таким образом, единственную не полностью исследованную следственным органом версию о дорожном происшествии глазами свидетеля ФИО10

Обращает внимание, что на всем протяжении судебного следствия председательствующий неоднократно акцентировал внимание на злоупотреблении стороной защиты своими процессуальными правами, в то время как они старались донести до него саму суть дорожного происшествия, указывая на изначально выбранную сторону расследования данного уголовного дела именно с обвинительным уклоном, где приоритетными доказательствами были признаны показания непосредственного виновника ДТП - ФИО10, чьё вмешательство путем контактирования с автомобилем Лада Веста под его управлением, привело к неуправляемому заносу с выездом на встречную полосу движения. Обращает внимание, что при производстве автотехнической экспертизы за основу исходных данных следственный орган заложил показания водителя а/м Фольксваген Пассат ФИО10 При этом, по его мнению, занижалась или просто умалчивалась оценка его показаний, что отразилось на выводах эксперта в пользу первого, но при этом не исследовались иные обстоятельства ДТП. Заключение автотехнической экспертизы № от 16 мая 2022 года и заключение эксперта № (1787/03-1) от 03 августа 2022 года, содержат самостоятельные выводы. Сторона защиты неоднократно ходатайствовала перед судом о производстве дополнительной автотехничеекой экспертизы, с использованием выводов как экспертизы от 03 августа 2022 года, так и выявленных на выездном судебном заседании от 07 октября 2022 года разрезов на внешней стороне шин обоих левых колес а/м Фольксваген Пассат и иных обстоятельств, являющихся существенными в уголовном деле. Однако председательствующий, не приведя убедительных доводов, отказывал стороне защиты в закреплении и исследовании этих доказательств экспертным путем, тем самым не давал ему воспользоваться фундаментальным правом - правом на защиту. Сторона защиты вынуждена скрупулёзно указывать на многочисленные нарушения его прав на всех этапах следствия, регламентированные нормами УПК РФ и данное не являлось способом затягивания разумных сроков уголовного судопроизводства, а указывалось на необходимость устранения этих нарушений с учетом Конституционных принципов состязательности и равноправия сторон (ст. 123 Конституции РФ). Незаконность и порочность вынесенного в отношении него приговора, сформированного по некому внутреннему убеждению председательствующего со ссылками на выборочные и угодные ему доказательства, подтверждается следующими неоспоримыми фактами, которым правовая оценка не дана, не опровергнута и умалчивается. Так, предъявленное ему обвинение, в совершении преступления, предусмотренное п. «а» ч. 6 ст. 264 УК РФ, ему не понятно и он неоднократно, как на стадии предварительного расследования, так и на судебном заседании просил разъяснить существо предъявленного мне обвинения, в чем именно оно выражается, в чем состоит его вина, какой конкретный пункт Правил дорожного движения РФ (далее по тексту ПДЦ РФ) он нарушил, находится в причинной связи и привело к ДТП, но никто даже попыток не предпринял к разъяснению и он до сих пор остается в неведении. В соответствии с нормами УПК РФ на его защитников не возлагается обязанность давать разъяснения существа предъявленного обвинения. Они оказывают ему квалифицированную юридическую помощь.

При таких обстоятельствах и исходя из того, что обвинение ему не понятно, он не хотел отвечать на следующий вопрос председательствующего: признает вину или нет, но под его неоднократным натиском вынужден сказать, что вину не признает. На этом все завершилось и перешли к исследованию доказательств. Никто из присутствующих на судебном заседании так и не разъяснил существо предъявленного ему обвинения, которое так и осталось ему непонятным, но зато вынесли обвинительный приговор.

Далее анализируя приговор, указывает, что на 2 странице приговора перечисляются множество пунктов ПДД РФ, которые, по мнению суда, он нарушил и данные нарушения ПДД РФ продублированы на 25 странице приговора. Но председательствующий для усиления и придания весомости приговора, по его мнению, вменил ему еще и нарушение п. 1.3 ПДД РФ, которое обязывает водителя знать и соблюдать Правила. Сам факт наличия у него водительского удостоверения уже говорит о том, что он проходил курсы по изучению ПДД РФ и знает их. Кроме того, как неоднократно указывали суды высших инстанций, данный пункт Правил относиться к общим требования ПДД РФ и не может состоять в причинной связи с дорожным происшествием. Кроме того, нарушение п. 1.3 ПДД РФ следственным органом ему не вменялся, что говорит, по его мнению, о злоупотреблении процессуальными правами судом. Далее, перечисляя в приговоре свод нарушений им пунктов ПДД РФ суд первой инстанции, по его мнению, продублировал позицию следственного органа, тем самым вновь отступил от разъяснений данных п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения», а именно, при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных статьей 264 УК РФ, судам следует указывать в приговоре, нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства повлекло наступление последствий, указанных в статье 264 УК РФ, и в нем конкретно выразилось это нарушение. Указывает, что на 36 странице приговора (первый абзац снизу) предопределяя его вину в совершении ДТП, суд первой инстанции констатирует нарушение им только п. 2,7 ПДД РФ в виде, цитирует, «управление транспортным средством в состоянии наркотического опьянения», а также,цитирует продолжение, - «грубо нарушил требования ПДД РФ», что наглядно, по его мнению, демонстрирует отступление судом от норм материального и процессуального права, а также, констатирует факт не установления судом причинной связи между нарушениями ПДД РФ и наступившими последствиями. Факт наличия у него опьянения, если и было таковым, является самостоятельным вспомогательным элементом диспозиции ч. 6 ст. 264 УК РФ, но никак не контактирует его причинную связь с происшествием. Указывает, что сторона защиты еще на прениях сторон акцентировала внимание судебного органа на недопустимость перечислением следственным органом целого свода ПДД РФ, где не указывалось конкретное нарушение им пункта Правил дорожного движения РФ. Как видно из содержания приговора судебный орган также ограничился перечислением нарушений им пунктов ПДД РФ, но не посчитал нужным раскрыть сущность, содержание и в чем именно выражается данное нарушение, как и отсутствие установления причинной связи. Считает, что суд необоснованно вменил ему нарушение п. 2.7 ПДД РФ, которое несет двойную смысловую нагрузку, это управление в состоянии наркотического опьянения и опасное вождение. Он считает и убежден, что состояние опьянения у него не выявлено, а если суд и пришел к такому выводу, то данное обстоятельство основано на недопустимых доказательствах, полученных с нарушением Закона, о чем подробно высказалась сторона защиты на прениях сторон. Что касается термина «опасное вождение», то данное обстоятельство кроме как субъективной оценки единственного лица и то, полученное следственным органом спустя несколько месяцев после дня ДТП, является надуманным, искаженным, воспроизведено не от первоисточника, а через третьих лиц, не может лечь в основу обвинения, т.к. не подтверждается объективными сертифицированными техническими приборами фиксации движения транспортных средств или иными объективными доказательствами, представленных стороной обвинения. Как показало судебное следствие, никто из допрошенных свидетелей не был прямым очевидцем ни разового, ни многократного перестроения из одной полосы в другую автомобиля Лада Веста, либо создание им опасности для движения другим транспортным средствам, как и отсутствие интенсивного движения и иных признаков, характеризующих термин «опасное вождение», что говорит о надуманности следственных органов при выборе оценки доказательств и как он понимает, с целью усугубить его процессуальное положение и показать властные свои полномочия, а судебный орган не стал вникать и разбираться, а продублировал действия первого, тем самым подменяя смысловое содержание и понятия. Указывает, что даже автоэксперт ФИО23 отразил в выводах своего экспертного заключения, подтвердив их на суде в категоричной форме о прямолинейном движении автомобиля Лада Веста под его управлением, именно по крайней левой полосе движения, что именно автомобиль Фольксваген Пассат имел большую скорость движения по сравнению с его автомобилем, что именно автомобиль Фольксваген Пассат догнал его автомобиль, а не наоборот. Далее вновь приводит свои суждения относительно понятия опасного вождения, полагая, что в его действиях не имеется такого вождения, экспертным путем это не подтверждается. Оспаривает нарушение им п. 8.1, так и п. 8.4 ПДД РФ, которые, по его мнению, не могут применяться к движению автомобиля Лада Веста под его управлением как их нарушения, в виду отсутствия совершения таковых маневров, что подтверждается заключением экспертизы № от 16 мая 2022 года, о чем он указал выше. Это очевидные факты, которым суд первой инстанции, по его мнению, не дал оценку на предмет относимости, достоверности и допустимости, а ограничился только переписанием их смыслового содержания из ПДД РФ, без дачи правовой оценки и в чем именно выразилось данное нарушение ПДД РФ, состоит ли в причинной связи с ДТП. Указывает, что даже свидетель защиты ФИО24 указывал о прямолинейном движении и изначальном занятии автомобилем Лада Веста крайней левой полосы движения и движения но ней, за которым следовал автомобиль Фольксваген Пассат, как и их столкновение именно на левой полосе движения. Далее ставит под сомнение выводы суда в части оценки показаний свидетеля защиты ФИО24, цитируя и приводя их, считая их не правовыми. Указывает, что данный свидетель ввиду давности событий не мог достоверно вспомнить, включая, как и цвет автомобилей, так и количество полос движения. ДТП же совершено в темное время суток и очевидно, что цветовая гамма серого и черного цвета воспринимаются как однотипного цвета.

Указывает, что свидетелем ФИО24, в категоричной форме в суде было заявлено, что автомобили Лада Веста и Фольксваген Пассат изначально следовали в такой последовательности друг за другом по левой полосе, и столкновение их было также на левой полосе и все это произошло на его глазах. Считает, что суд исказил суть показаний свидетеля ФИО25, водителя автомобиля Дача Дастер, акцентируя внимание, что свидетеля ФИО24 он первые 10-15 минут не видел, хотя на судебном следствии ФИО60 данные слова в категоричной форме не говорил. Приводит свои суждения относительно того, что если для суда первой инстанции рассматриваемое ДТП является обыденным ежедневным рабочим моментом, то для простого участника дорожного движения данное ДТП и такого масштаба, с таким количеством участников дорожного движения, автомобилей и пострадавших лиц, двое из которых погибли на месте ДТП, с психологической точки зрения просто вводит в нервное потрясение и стресс. Далее, продолжая анализ приговора суда, указывает, что из вмененных ему нарушений п.п. 9.4, 9.7, 9.9 и 9.10 ПДД РФ, суд раскрывает только нарушение в виде несоблюдения дистанции и бокового интервала, что относиться к п. 9.10 ПДД РФ, в то время как другие пункты ПДД РФ, а именно: 9.4, 9.7, 9.9, сводятся только к их количественному перечислению, без раскрытия их смыслового содержания (стр. 25приговора). Этоеще раз, по его мнению, указывает на незаконность приговора, на порядок оформления доказательств с нарушением норм УПК РФ и разъяснений Постановления ВС РФ. Пункт 9.4 ПДД РФ, относится к интенсивности движения. Пункт 9.7 ПДД РФ, относится к движению транспортных средств строго по обозначенным полосам. Пункт 9.9 ПДД РФ запрещает движения транспортных средств по разделительным полосам. Считает, что никакое из перечисленных нарушений п.п. 9.4, 9.7, 9.9 и 9.10 ПДД РФ, в ходе судебного следствия не раскрывалось и не устанавливалось при исследовании доказательств, а значит, по его мнению, нарушений нет. Суд не дал им правовую оценку и не констатировал, в чем именно выразилось данные нарушения, что сводит к созданию видимости количественных характеристик нарушений ПДД РФ, не состоящих в причинной связи с данным ДТП, в связи чем, вновь ставит под сомнение законность, обоснованность и справедливость приговора. Далее указывает, что заслуживает критики количественный показатель скорости движения автомобиля Лада Веста под его управлением, который так и не был установлен объективными доказательствами в судебном следствии. Так, на 3 странице приговора суд указывает его скорость движения равной около 150 км/ч, а на 24 странице, - более 100 км/ч, при этом отсутствует ссылка в приговоре какими объективными техническими средствами измерения скорости движения данные факты были зафиксированы или их расчет подтвержден экспертным путем. Суд первой инстанции не привел мотивов и не обосновал, по каким критериям пришел к выводам о снижении скорости движения автомобиля Лада Веста вплоть до скорости более 100 км/ч, а почему не 80 км/ч или не 90 км/ч, что наряду с другими фактами говорит о порочности приговора. Даже сама приставка «около», уже говорит о сомнении судебного органа о превышении им скорости движения, а значит, не может быть положена в основу приговора как достоверная названная им величина. Считает, что суд первой инстанции не привел объективных и достоверных доказательств о нарушении им требований п.п. 10.1 и 10.3 ПДД РФ. Кроме того, на 25 странице приговора суд, делая ссылку о нарушении им п. 10.3 ПДД РФ, даже не раскрыл его смысловое содержание и в чем именно выразилось данное нарушение, Полагает, что все указанные факты говорят о том, что он скоростной режим движения по дороге не превышал, правила дорожного движения, не нарушал, изначально занял и двигался по левой полосе движения, именно автомобиль Фольксваген Пассат догнал его автомобиль Лада Веста, и именно автомобиль Фольксваген Пассат совершил столкновение с автомобилем Лада Веста, что привело к неуправляемому заносу последнего с выездом на встречную полосу движения и наступившими последствиями. Считает, что судебное следствие показало, что его вину суд построил на субъективных доказательствах, продублировав незаконность действий следственного органа, не поставив их под сомнение с учетом: внутреннего своего убеждения, совести и законности, что, по его мнению, говорит о существенных процессуальных нарушениях при постановлении обвинительного приговора, которым признать законными нельзя. Далее, перечисляя установленные судом первой инстанции выводы суда о допущенных им нарушениях, как создание им помех для движения автомобилю Фольксваген Пассат, нарушение дистанции и бокового интервала, создание аварийной ситуации, применение резкого маневра влево и очередное перестроение с правой на левую полосу движения, не уступил дорогу автомобилю Фольксваген Пассат, имеющему преимущество в движении, ставит их под сомнение, считая такие выводы суда о его действиях необоснованными и не объективными. Указывает, что все эти перечисленные характеристики его движения установлены из показаний прямого виновника ДТП - водителя автомобиля Фольксваген Пассат ФИО10, чьи действия находятся в прямой причинной связи с наступившими последствиями, что, по его мнению, нашло свое подтверждение проведенными экспертизами и вышеназванными доводами, которым судебным органом убедительно не опровергнуты, а имело место навязывание своего видения, т.е. произведена субъективная оценка. Ставит под сомнение показания свидетеля ФИО10, считая ихкак выбранный им способ защиты и чтобы уйти от уголовной ответственности.

Обращает внимание, что он двигался изначально по крайней левой полосе движения, что именно автомобиль Фольксваген Пассат догонял автомобиль Лада Веста, а не наоборот, что скорость движения у автомобиля Фольксваген Пассат было больше скорости движения автомобиля Лада Веста и его доводы суд не опроверг. Указывает, что воспользовавшись ч.2 ст. 86 УПК РФ, стороной защиты были представлены суду два заключения специалистов: № от 25 октября 2022 года и № от 15 декабря 2022 года, выводы которых указывают на отсутствие его вины в данном ДТП. Указанные документы исходят от официальных лиц, имеющих лицензию на данный вид деятельности. Выводы в них сделаны квалифицированными специалистами с использованием программного моделирования, Представлены суду в соответствии с требованиями положений норм УПК РФ. Оснований для признания данного доказательства недопустимым у суда не имеется, но, тем не менее, были незаконно опровергнуты. Ставит под сомнение оценку доказательств по делу судом в приговоре, его формулировки, такие как «как направленных на переоценку и искажение фактически установленных обстоятельств по делу» (стр. 2 приговора). Это еще раз, по его мнению, указывает на необъективность судебного следствия и порочность его выводов о его виновности при отсутствии соблюдения принципа равноправия сторон. Стороной защиты неоднократно ставился вопрос о назначении автотехнической экспертизы, с целью подтверждения или опровержения экспертным путем его доводов по обстоятельствам ДТП. Указывает, что суд не дал воспользоваться этим Конституционным правом, неоднократно нарушая его право на защиту, гарантированную не только нормами УПК РФ, но и Конституцией РФ.

Вся описательная часть приговора состоит в приведении доказательств указывающих на его вину в данном ДТП, при этом, как указывал ранее, эти доказательства, по его мнению, являются усеченными, не полными и вырваны из контекста смыслового их содержания.

Полагает, что суд, давая таким образом, оценку доказательств против него, оставляет без внимания и не обозначает критерии достоверности, допустимости и относимости иных его составляющих, просто умалчивая о них, скрывая.

Так, в основу доказательств нахождения его в состоянии наркотического опьянения суд закладывает в приговоре показания свидетелей врачей-наркологов Свидетель №7, ФИО26, но не дает оценку нарушения ими проведения процедуры самого освидетельствования, утвержденного ведомственным приказом №Н от 18 декабря 2015 года Министерства Здравоохранения РФ, о чем более убедительно и конкретно высказалась сторона защиты на прениях сторон.

Суд первой инстанции акцентировал внимание не на законность проведения процедуры освидетельствования на состояние опьянения, а на субъективное его поведение, что он длительное время отказывался сдавать биологический объект - мочу (стр.33 приговора), но не исследовал и не давал правовую оценку: причин данной задержки и связано ли это от прямых его действий по воздержанию, не принял во внимание его нахождение в стрессовом и травмирующем состоянии, с учетом тяжести вреда здоровью, которое купирует физиологические процессы вывода жидкости из организма, отсутствия приема жидкости с раннего утра, т.к. он не завтракал.

Указывает на насильственные действия со стороны сотрудников ДПС ГИБДД заставлявших против его воли принимать неустановленное следствием и судом жидкости, при явном пособничестве врачей наркологов.

Давая оценку о невозможности объективно оценивать дорожную ситуацию в силу наркотического опьянения, суд не привел шкалу его концентрации исходя из степени опьянения, временного промежутка от приема и конечной фазы выделения либо иных характеристик, что делает выводы судебного органа надуманными и предположительными в части оценки потери контроля за дорожной ситуации из-за опьянения. Далее, при описании вещевой следовой обстановки на месте ДТП суд умолчал и оставил без оценки механизм следообразования длинною около 28 метров на боковой поверхности бордюра, зафиксированное на схеме ДТП от 01 декабря 2021 года, как и их привязка к разрывам шин обоих левых колес автомобиля Фольксваген Пассат, что говорит, по его мнению, о неполноте судебного следствия. Так же, суд умолчал и оставил без оценки привязку места столкновения автомобилей Фольксваген Пассат и Лада Веста по отношению к данному следообразованию на бордюрном камне и установленного экспертным путем по отношению до начала образования на асфальтовой части обочины третьей полосы движения первого следа от автомобиля Фольксваген Пассат, как и удаленность этих следов по отношению друг к другу относительно точки их привязки к дорожным знакам «4,2.5»- объезд препятствия справа и слева, и «8.22.3» - препятствие. Указывает, что ссылка суда о том, что им не принесены возражения при описании места происшествия, в очередной раз указывает о нарушении законности. Обращает внимание, что в т. 1 л.д. 50 на последнем листе протокола осмотра места происшествия имеется его запись о том, что «яне согласен со схемой, двигался по крайней левой полосе в направлении <адрес>». Считает данное обстоятельство, зафиксированное в письменном виде и непосредственно на месте ДТП, является прямым доказательством отсутствия его вины. Но суд не дал этому оценку. Ставит под сомнение оценку доказательств по делу, полагая, что они необъективны. Приводит для этого свои суждения относительно оценки судом приведенных в приговоре доказательств и свой анализ. Тенденциозность суда первой инстанции в неосмысленном дублировании доказательств следственного органа в угодную ему сторону, как средство установления именно его вины в данном ДТП, прослеживается и в оценке заключения экспертизы от 16 мая 2022 года выводы которого, по его мнению, содержат противоречивые по отношению к установленным судом обстоятельств дорожного происшествия, а именно;

-                     экспертным путем доказано о движении автомобиля Лада Веста впереди по отношению к автомобилю Фольксваген Пассат и по левой полосе движения, ширина которой является достаточной для движения двух транспортных средств параллельно друг другу. Скорость движения автомобиля Фольксваген Пассат была больше скорости Лада Веста.

Но как это согласуется с установленным судом при скорости движения автомобиля Лада Веста 150 км/ч совершал опережение движущегося со скоростью 85-90 км/ч по левой полосе движения автомобиля Фольксваген Пассат, а затем, резко перестроился из правого на левую полосу движения, вот эти противоречия судебный орган не устранил законным путем.

Необъективность судебного следствия, по его мнению, также подтверждается: использованием судом в качестве доказательств его вины протокола осмотра видеозаписи (т.3 л.д.30-34), где заложено субъективное и навязанное мнение следственного органа о якобы его перестроении, чего не было на самом деле и не просматривается в видеозаписи; фактом невозможности идентифицировать движение транспортных средств по полосам движения, их перестроение, как и их модели из-за значительной удаленности от видеорегистратора, так и отсутствия достаточной освещенности на дороге подтверждается не только его показаниями, но и показаниями данных в суде свидетелем ФИО27 и заключениями экспертиз № от 16 мая 2022 года (эксперт ЭКЦ МВД по ЧР ФИО28) и № (1787/03-1) от 03 августа 2022 года (эксперт ЧЛСЭ Минюста России ФИО45); умышленном умалчивании судом и оставление без правовой оценки установленных экспертным путем (заключение эксперта от 03 августа 2022 года) времени равном 3,8 секунд прошедшее с момента неоднократного переключения света фар автомобиля, до следующего изменения яркости света его фар, а также времени равном 5,1 секунды после неоднократного переключения свет фар автомобилем, двигающегося сзади, автомобиль, двигающийся впереди, резко поворачивается налево (по направлению своего движения) выезжает, на соседнюю проезжую часть, по которой следует автомобиль с видеорегистратором. Считает, что суд проигнорировал и в приговоре не дал оценку этим объективным, доказательствам и не сопоставил их временные показатели на предмет достоверности показаний свидетеля ФИО10, хотя имеются все предпосылки к этому. Считает, что суд не привел мотивов, по каким критериям одним доказательства были даны приоритеты и приняты в качестве обоснования выводов суда, а другие доказательства, отвергнуты, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. Все указанные выше его доводы указывают о несоблюдении судебным органом установленных законом гарантий равенства прав участников судебного процесса, что отразилось на вынесении незаконного обвинительного приговора. Имеет место, по его мнению, необъективное и выборочное разграничение судом объема доказательств в угодную ему сторону, вопреки нормам УПК РФ. Полагает, что при указанных обстоятельствах возникли обоснованные сомнения в объективности и беспристрастности судьи при рассмотрении данного уголовного дела, которые свидетельствуют о том, что суд выступает на стороне обвинения, продолжая нарушать его процессуальные права, лишая его возможности защищаться всеми законными способами. Ссылаясь на положения ст. 2 и 45 Конституции Российской Федерации и смысл правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации указывает на незаконность приговора с его точки зрения. Обращает внимание на то, что суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту оказывалось бы ущемленным. В данном приговоре, по его мнению, налицо неоднократное ущемление и ограничение его прав на судебную защиту при предоставлении и исследовании доказательств по делу.Просит приговор отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного - адвокат Николаев А.Г. также выражает несогласие с приговором суда, считая его незаконным и необоснованным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам установленным судом первой инстанции и существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Указывает, что при рассмотрении уголовного дела судом допущены существенные нарушения положений ч. 2 ст. 6, ч. 3, 4 ст. 7, ч. 2 - 4 ст. 14, ст. 15, ст. 17 УПК РФ, нарушен порядок проверки и оценки доказательств, предусмотренный ст. 87-88 УПК РФ. Полагает, что выводы суда о виновности Борисова А.В. основаны на недостоверных, необъективных и противоречивых доказательствах, полученных с нарушением закона. В нарушении п. 17 абзац 2 постановления Пленума ВС РФ №55 от 29.11.2016г. «О судебном приговоре», в основу приговора положены вероятные, не ясные и противоречивые выводы эксперта, основанные на необъективных, не полных, противоречивых исходных данных. Считает, что в нарушение п. 2 ч. 1 ст. 307 УПК РФ приговор не содержит мотивов, по которым отверг доводы и доказательства защиты. Полагает, что не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела выводы суда о том, что ДТП произошло в результате применения резкого маневра влево и создания помехи попутному транспортному средству (ТС) автомобилю Фольксфаген Пассат (ФП), применения Борисовым А.В. резкого торможения, допущения потери курсовой устойчивости, перемещения влево, в сторону бордюрного камня и опрокидывания на крышу, допущения гибели пассажиров. Эти выводы, по его мнению, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, в обоснование выводов о виновности суд положил недостоверные доказательства, а имеющиеся противоречия и сомнения в виновности истолковал в пользу обвинения. Ссылаясь на положения ст. 17, 73, 87 и 88 УПК РФ и анализируя доказательства по делу, приведенные в приговоре и признанные судом достоверными и допустимыми доказательствами, перечисляя их, указывает, что суд не дал оценку обстоятельствам, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности, нарушил правила оценкидоказательств. Ставит под сомнение заключение автотехнической экспертизы №, показания свидетелей ФИО10, Свидетель №2, ФИО47, Свидетель №5, потерпевшей Потерпевший №3 Анализируя заключение эксперта и его показания в судебном заседании указывает, что тот руководствовался исходными данными, которые предоставил ему следователь, а именно что следствием было установлено перестроение автомобиля Лада Веста (ЛВ) перед ФП. Считает, что суд не учел, что факт перестроения основан только на субъективных показаниях заинтересованного свидетеля ФИО10, которые содержат существенные противоречия, не получившие оценки в приговоре. Указывает, что эксперт пришел к конкретному выводу о механизме повреждений на бамперах сзади наперед, что по показаниям эксперта свидетельствует о движении автомобиля ЛВ с меньшей скоростью, тогда как свидетель ФИО10 утверждает иное, что его опередил автомобиль ЛВ с большей скоростью и создал помеху при перестроении, двигаясь перед его автомобилем на удалении 1 - 1,5 м. Указывает, что сторона защиты предоставила мнение специалиста ФИО29 и ФИО30 которые показали, что при движении ЛB с большей скоростью (по версии ФИО10) перестроение не создавало бы помех и исключало столкновения. Эксперт ФИО28 пояснил в суде, что он версию водителя Борисова не рассматривал, не проводил исследования по вопросу о механизме столкновения с учетом полученных результатов осмотра ТС и механизма образования повреждений на бамперах. Ссылаясь на положения ст. 8 закона №73-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» указывает на обязанность эксперта проводить исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Полагает, что эксперт не проводит полного и всестороннего исследования установленных обстоятельств, не отражает наличия существенных противоречий, выводы эксперта получены на основании недостоверных исходных данных о перестроении и движении автомобиля ЛВ с большей скоростью. Суд, по мнению защитника, не приводит мотивов, по которым отверг доводы защиты о том, что заключение эксперта ФИО28 является недопустимым доказательством. Суд в нарушение положений п. 2 ч. 1 ст. 307 УПК РФ, не дает оценки результатам осмотра ТС и противоречиям в исходных данных и показаниях свидетеля ФИО10, не приводит конкретные мотивы, по которым он принимает одни доказательства и отвергает другие. Указывает, что допущенные нарушения принципов состязательности, презумпции невиновности, оценки доказательств, права на справедливое судебное разбирательство, обязанности мотивировать судебные решения, содействовать в получении доказательств, устанавливать все обстоятельства, подлежащие доказыванию предусмотренные ст. 73 УПК РФ, существенно повлияли на решение суда о виновности Борисова А.В., что является основанием для отмены приговора в суде апелляционной инстанции. Считает, что судом не дана оценка противоречиям в протоколе осмотра видеозаписи и заключении криминалистической экспертизы. Анализируя заключение криминалистической экспертизы видеозвукозаписи компакт-диска указывает, что эксперт ФИО45 в заключении криминалистической экспертизы видеозаписи на вопрос №6 дает утвердительный ответ, что невозможно определить, изменялась ли траектория автомобиля Лада- Веста непосредственно после неоднократного переключения света фар, по причине большой удаленности автомобиля от объектива видеорегистратора и недостаточной освещенности проезжей части. (т.2 л.д.220-232).

Проведенный следователем ФИО31 до назначения автотехнической экспертизы 10.12.2021г. осмотр видеозаписи (т. 3 л.д. 30-43), без участия специалиста, содержит описание перестроения автомобиля ЛВ. При просмотре в судебном заседании видеофайла сторона обвинения не обозначила признаков перестроения. Указывает, что суд на стр. 28 приговора, рассматривая довод защиты о том, что показания ФИО10 о включении поворотника и перестроении не подтверждаются результатами экспертизы видеозаписи, приводит мотив, что: «отсутствие в заключении криминалистической экспертизы (т. 2 л.д. 220- 232) фрагмента с включением повторителя поворота при перестроении, не свидетельствует о неточности показаний ФИО10, поскольку экспертом и осмотром видеозаписи (т.З л. д. 30-34)зафиксирован лишь момент произведенного перестроения ТС под управлением Борисова перед автомобилем ФИО10 в момент ДТП». Указывает, что суд обосновывает факт наличия перестроения на видеозаписи недопустимыми доказательствами, ставит субъективное мнение следователя выше выводов экспертизы, искажает в приговоре её результаты и оставляет без судебной оценки выводы эксперта ФИО45, который используя специальные знания, и проведя исследование видеозаписи, не обнаружил признаков перестроения. Суд, по мнению защитника, не учел, что факт перестроения не подтверждается объективными доказательствами, представленными стороной обвинения, а показания ФИО10 противоречат фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании. В нарушении требований ст. 85, 87 и 88 УПК РФ, субъективное мнение свидетеля и следователя не проверено и не оценено судом путем получения других доказательств подтверждающих или опровергающих доводы обвинения. Полагает, что данные противоречия повлияли на выводы суда о виновности Борисова А.В. и в соответствии со ст. 389.16 УПК РФ являются основанием для отмены приговора. По мнению защитника, выводы суда о том, что эксперту было достаточно представленных материалов для исследования являются не обоснованными, а результаты экспертизы не объективными. Анализируя постановление о назначении автотехнической экспертизы приводит свои суждения относительно производства данной экспертизы и её выводов. Указывает, что из него видно, что в вопросе №5 указаны условия для расчета технической возможности предотвратить столкновение водителю ФИО10, тогда как в вопросе №6 такие условия отсутствуют и экспертом не дан ответ о технической возможности у водителя Борисова предотвратить столкновение, в связи с отсутствием информации о расположении автомобиля ЛВ в момент контакта с автомобилем ФП относительно границ проезжей части. Считает, что при этом эксперт не воспользовался своим правом на заявление ходатайства о предоставлении ему дополнительных исходных данных. В результате эксперт рассматривал только одну предложенную следователем версию ФИО10, исключающую наличие в его действиях противоправного поведения. Версия же Борисова экспертом не проверялась. Поскольку эксперт проводил исследование только в рамках заданных следователем условий, а именно одной версии водителя ФИО10, то выводы суда о том, что эксперту было достаточно представленных материалов для исследования являются не обоснованными, а результаты экспертизы, по его мнению, не объективными. Полагает, что суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда. В приговоре отсутствует оценка механизма повреждений на бамперах. Не отражены выводы эксперта ФИО28 о том, что направление удара было сзади наперед, что противоречит показаниям свидетеля о движении автомобиля JIB с большей скоростью, и доказывает, что в момент столкновения скорость автомобиля ФИО10 была больше чем у автомобиля Борисова А.В., а характер повреждений исключает их получение при перестроении. Вывод эксперта ФИО28 в заключении эксперта №10/11 на вопрос №10 о механизме столкновения по версии ФИО10, дан в вероятной форме. Тогда как в приговоре суд излагает его в утвердительной форме и не приводит мотивов, по которым существенно изменил мнение эксперта. Считает, что суд не дал оценку полученному заключению эксперта по правилам ст. 17, 87 УПК РФ, не рассмотрел доводы защиты о том, что выводы эксперта, относятся к предположениям, основаны на противоречивых, необъективных и не достоверных исходных данных. Суд не проверил доводы защиты об ином механизме столкновения и не привел мотивов, по которым отверг эти доводы. В нарушении ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности подсудимого истолковал в пользу обвинения, существенно нарушая принцип презумпции невиновности. Данные нарушения закона, по его мнению, существенно повлияли на выводы суда о виновности Борисова А.В. и в соответствии со ст. 389.16 УПК РФ являются основанием для отмены приговора. Место столкновения определено экспертом без учета механизма образования следа №1. Рассматривая ходатайства защиты о приобщении видеозаписи выездного судебного заседания с результатами осмотра колес автомобиля ФП и назначении экспертизы по вопросу установления механизма повреждений на колесах и механизма образования следа № 1 на проезжей части от автомобиля ФП, суд привел мотив, что данные обстоятельства не имеют отношения к обстоятельствам, подлежащим доказыванию. Учитывая, что в основу приговора положены выводы эксперта о вероятном расположении места столкновения до образования данного следа на проезжей части, то суд не выяснял вопроса о причинах образования данного следа и его отношении к столкновению.

Суд не принимает во внимание доводы защиты о том, что причиной образования следа, стал разрыв колеса из-за наезда на бордюрный камень, а не столкновение. Последовательность таких объективных данных, как моргание фарами, наезд на бордюр, разрывы на колесах составляют совокупность фактических доказательств, указывающих на иной механизм столкновения. Считает, что вопрос о механизме образования следа на проезжей части существенно влияет на выводы суда о месте столкновения, а вывод эксперта о столкновении до образования следа №1 не подтвержден достоверными и объективными доказательствами, что согласно п. 1 ч. 1 ст. 389.16 УПК РФ является основанием для отмены приговора в суде апелляционной инстанции. Считает, что суд обосновал приговор недопустимыми доказательствами. Далее, опять же анализируя заключение автотехнической экспертизы, приводит свои суждения относительно этого доказательства. Считает, что вывод эксперта ФИО23 по вопросу №3 о возможности удержать автомобиль ЛВ после столкновения в полосе своего движения, является недопустимым доказательством. Во-первых, в исследовательской части эксперт рассматривает только одну версию ФИО10 о механизме столкновения при перестроении, что противоречит фактическим обстоятельствам. Во-вторых, описанные экспертом вероятные действия водителя Борисова о торможении, растормаживании и повороте руля не подтверждены доказательствами. В показаниях Борисов последовательно говорил, что он не применял торможения, автомобиль занесло сразу после удара. На схеме следы колес имеют дугообразную форму. Эксперт не указал, на каком расстоянии, и за какое время автомобиль двигался в прямом направлении после столкновения. Ранее, в ответе на вопрос №9, эксперт ответил, что не может установить расположение места столкновения. Также эксперт не установил наличие следов торможения, указав, что они имеют дугообразную форму, и нет их описания и привязки.

Считает, что выводы эксперта носят вероятную форму, основаны на предположениях и не содержат результатов исследования, расчетов, и сопоставления транспортных средств по следам на проезжей части.

Суд не дает оценки противоречиям в том, что эксперт указывает на наличие следов торможения, однако в протоколе осмотра места ДТП прямо указано на отсутствие следов торможения или «юза». Ни следователь, ни эксперт не смогли в суде пояснить, почему в исходных данных эксперту предоставляется одна информация, а в протоколе указана иная. Учитывая, что эксперт в исследовательской части неоднократно ссылается на факт применения торможения, тогда как фактически его не было (судя по показаниям участников ДТП). Суд не дал этим противоречиям никакой оценки в приговоре. Указывает, что проведенный анализ представленных суду доказательств - схемы к протоколу осмотра МДТП (т. 1 л.д. 52) показывает, что автомобиль ЛВ на момент образования следов уже находился в состоянии заноса и двигался под углом к оси движения, так как разница между первым и вторым следом правых колес автомобиля ЛB по отношению к линии дорожной разметки составляет 0,5 м. при расстоянии удаления друг от друга 5,1м.Суд не учитывает, почему следы говорят об одном, а эксперт о другом расположении транспортного средства. В приговоре также отсутствует оценка фактическому расположению автомобиля ФП в момент начала образования следа № 1, форме данного следа и причине его образования. Из схемы видно, что след имеет отрезок с прямой и дугообразной формой, отсутствуют границы перехода, след расположен на расстоянии 16,2 м. от первого следа автомобиля ЛВ, а боковой интервал между следами составляет 3,55 м. (т. 1 л.д. 52).

Считает, что доводы защиты о том, что автомобиль ФП двигался сзади автомобиля ЛВ под углом 4 градуса к оси дороги и нагоняя автомобиль ЛВ столкнул его касательным ударом по направлению сзади наперед, в область заднего бампера, что повлекло за собой потерю курсовой устойчивости, занос, наезд на бордюрный камень и опрокидывание, судом не опровергнуты.

Полагает, что ходатайство защиты о назначении дополнительной автотехнической экспертизы судом отклонено необоснованно. Вывод суда о достаточности доказательств и отсутствие необходимости, не основан на фактических обстоятельствах. Суд не дает оценку доводам защиты о том, что эксперт вышел за рамки своих полномочий, его выводы основаны на предположениях, недостоверных и недопустимых исходных данных, не приведены содержание и результаты исследований с обозначением примененных методик, а также обоснование полученных выводов, проведенными расчетами. Также полагает, что описывая вероятные действия водителя после столкновения, эксперт высказывает предположения о том, что изменение направления движения ЛВ в процессе торможения произошло из-за растормаживания и одновременного или заблаговременного поворота руля влево, что повлекло образованию заноса. Эксперт предполагает, что одной из основных причин выезда автомобиля ЛВ на проезжую часть встречного направления, могли послужить действия водителя автомобиля ЛВ, как в части управления автомобилем, так и в части выбора скорости движения, которая не обеспечивала ему постоянный контроль и не соответствовала уровню его водительских навыков, в данной ДТС (стр. 14 заключения №10/11). Однако высказанное экспертом, в вероятной форме, субъективное мнение о действиях водителя, противоречит таким фактическим данным, как установленной разнице в скоростях ТС, о чем было сказано ранее. Приводит свои суждения о том, что например, когда автомобиль ЛВ движется с меньшей скоростью, и если, по версии ФИО10 автомобиль ФП наезжает на бордюрный камень после столкновения с ЛB, то при съезде с него очевидно, что он должен догнать и повторно столкнуться с автомобилем ЛB учитывая при этом, что водитель ЛВ, по мнению эксперта, ещё и применяет торможение. Однако исследование транспортных средствах показало отсутствие признаков двойного контакта, свидетель ФИО10 не подтверждает этого. Эксперт не проводит расчетов механизма столкновения при такой разнице в скоростях, и не дает ответа, почему ТС не могли столкнуться после съезда с бордюрного камня. Между тем, на видеозаписи видно, что после съезда с бордюра, когда фары автомобиля ФП скрываются за корпусом автомобиля ЛВ, последний уходит в занос и переворачивается, а ФП разъезжается за ним. Эти события согласуются с доводами защиты о том, что именно в этот момент и происходит столкновение, то есть когда автомобиль ФП съезжая с бордюрного камня и двигаясь с большей скоростью под углом 4 градуса сталкивается с автомобилем JIB, из-за чего последний уходит в занос и переворачивается. В приговоре не указано, по каким мотивам суд признал их не состоятельными. Указывает, что суд также не дал оценку противоречиям эксперта, когда он сначала высказывает, что исследование субъективных качеств водителя не является предметом исследования автотехнической экспертизы и в распоряжении экспертов авто-техников отсутствует методика проведения подобных исследований (стр. 13). Однако потом, все же на основании субъективных качеств водителя эксперт приходит к вероятному выводу, что переворот автомобиля мог произойти в результате возможного воздействия водителя на органы управления транспортного средства после столкновения. Полагает, что эксперт высказывает предположения, несмотря на то, что никаких доказательств тому, что водитель Борисов А.В. применял такие манипуляции в деле нет. Также суд не дал в приговоре оценку тому, что Правила дорожного движения РФ не регламентируют действия водителя в процессе движения автомобиля после столкновения, а значит «определение технической возможности сохранения движения автомобиля в полосе своего направления движения после столкновения» не входит в компетенцию автотехнической экспертизы. О чем дан ответ ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России на адвокатский запрос от 08.12.2022г. №35/2022 (копия прилагается, приложение № 1). К тому же полученный стороной защиты ответ на запрос в ЭКЦ МВД России показал, что в компетенцию судебной автотехнической экспертизы входит лишь частичное решение вопроса об определении технической возможности сохранения движения автомобиля в полосе своего движения после столкновения, а именно, в части технического состояния транспортного средства (копия прилагается, приложение № 2). Однако, как видно из исследовательской части заключения эксперт не ссылается на техническое состояние ТС, таких как воздействие на него инерционных сил с учетом угла столкновения, разницы скоростей, расположения центра массы, места столкновения и др. технических параметров, а дает оценку исключительно действиям водителя с точки зрения выбранного им комплекса мер по предотвращению опрокидывания автомобиля после столкновения, что выходит за рамки его компетенции, а является исключительной компетенцией органов следствия и суда. Обращает внимание на нарушения п. 1 ч. 1 ст. 17, ст. 8, 25 ФЗ № 73-ФЗ «О государственной экспертной деятельности в РФ» (далее - ФЗ №73-ФЗ), что эксперт не воспользовался своим правом ходатайствовать о привлечении других экспертов, эксперт не отразил в заключении содержание и результаты исследований с указанием примененных методов, оценку результатов исследований, обоснование и формулировку выводов по поставленным вопросам, отсутствует описание расчетов, объектов исследования, применяемых методов исследования.

Считает, что заключение эксперта № не отвечает требованиям достоверности, относимости и допустимости доказательства, получено с нарушением закона. Данное заключение, по его мнению, не могло быть использовано судом в качестве доказательства. Суд не привел мотивов, по которым отверг доводы защиты о неотносимости и недопустимости данного доказательства, положил в основу приговора вероятные, не относимые и не достоверные выводы эксперта по вопросу №3. В результате чего допустил существенное нарушение норм уголовно-процессуального законодательства обосновав приговор недопустимыми доказательствами, что существенно повлияло на выводы суда о виновности Борисова, и согласно ст. 389.17 УПК РФ является основанием для отмены приговора в апелляционной инстанции. Показания косвенных свидетелей не могут опровергнуть факты, установленные объективными доказательствами. Полагает, что положенные в основу приговора показания свидетелей Свидетель №2 и ФИО47 о том, что на месте ДТП Борисов соглашался с ФИО10, что он совершил перестроение, не могут опровергать заключение эксперта о механизме повреждений и доводы Борисова о механизме столкновения. Во-первых: Борисов не соглашался с ФИО10 о перестроении, не давал показания по этому поводу, на месте происшествия находился в стрессовой ситуации. Во-вторых: свидетели ни в суде, ни в ходе следствия не утверждали в категоричной форме о том, что Борисов признавал факт перестроения. Они подтверждали лишь то, что у них были разные взгляды на причину столкновения. Борисов с первых дней утверждал, что ФИО10 догнал и столкнул его сзади. И это ещё до того, как были получены результаты экспертного исследования механизма образования повреждений на заднем бампере его автомобиля. В-третьих: показания косвенных свидетелей не являются достаточными доказательствами, для опровержения доводов Борисова о механизме столкновения. Они не являются очевидцами ДТП, не видели перестроения, не видели, с какой скоростью двигались ТС относительно друг друга. Показания потерпевшей Потерпевший №3 и свидетеля Свидетель №5, сестры и матери погибшего ФИО34, свидетельствуют о характере вождения Борисова автомобилем до столкновения. Они не называют, на каком участке дороги Борисов совершал перестроение, по какой полосе двигался, какому ТС создавал помехи, на каком расстоянии или участке дороги «играл в шашечки» и нарушал скоростной режим. Между тем сведения о месте и времени подобных нарушений имеют существенное значение для установления причинной связи между нарушениями и наступившими последствиями. Эти обстоятельства судом не установлены. Однако учитывая, что автомобиль ФИО10 в момент столкновения двигался быстрее ЛВ, на видеозаписи видно моргание дальним светом фар, наезд на бордюр и разъезд, в совокупности с фактической возможностью объехать автомобиль ЛВ слева (заключение эксперта №10/11 по вопросу 1), во взаимосвязи с результатами осмотра повреждений и установленного механизмом повреждения, то показания свидетелей дают основания утверждать, что в действиях ФИО10 имеется причинная связь с наступившими последствиями. Показания свидетелей, по его мнению, не объективны, они не могут быть положены в основу приговора. В тоже время свидетели и потерпевшая утверждали, что ФИО34 говорил об «ударе», то есть характер столкновения был описан конкретно, как «удар». Такое же описание дает и свидетель ФИО10, он подтвердил в суде, что это был толчок. Этот факт подтверждает доводы Борисова и согласуется со следами на бампере образованными сзади наперед, однако противоречит показаниям свидетеля ФИО10 о боковом касании при перестроении. Оценка данным обстоятельствам судом не дана, конкретных мотивов, по которым суд отклонил доводы защиты не приведено, что является существенным нарушением п. 2 ч.1 ст. 307 УПК РФ и основанием для отмены приговора. Полагает, что судом необоснованно отказано в назначении автотехнической экспертизы. Ходатайство о назначении автотехнической экспертизы было заявлено стороной защиты в целях установления обстоятельств, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и с учетом полученных данных о механизме повреждений, результатах криминалистической экспертизы видеозаписи и механизме образования следа на проезжей части по вопросам: о технической возможности предотвратить ДТП; о механизме столкновения; о возможности удержать автомобиль в своей полосе при движении ЛB без перестроения; о соответствии действий каждого из водителей (ЛB и ФП) требованиям ПДД РФ с технической точки зрения; о причинной связи между нарушениями и наступившими последствиями. Поскольку как было установлено судом, эксперт ФИО28 не учитывал достоверные исходные данные, не проводил исследования по поставленным вопросам решение которых имеет существенное значение для вывода суда о виновности Борисова А.В. Суд, по его мнению, не привел мотивов, по которым отверг доводы защиты о необходимости назначения экспертизы. Допустив существенное нарушение принципов состязательности, права защиты на предоставление доказательств, проверки доказательств и установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, что является основанием для отмены приговора. Неоднократно приводит и перечисляет одни и те же доводы, которые с его точки зрения, являются основанием для отмены приговора суда. Просит приговор в отношении Борисова А.В. отменить за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного п. «а» ч. 6 ст. 264 УК РФ, вынести в отношении него оправдательный приговор и признать за ним право на реабилитацию.

Защитник Бородавин Л.Ф. также выражает несогласие с приговором суда, считая его незаконным, необоснованным и несправедливым, подлежащим отмене по тем основаниям, что в соответствии с п. 2 ст. 389.16 УПК РФ, суд первой инстанции не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на вывод суда. Кроме того, основанием для отмены вышеуказанного приговора являются так же существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которые, путем ограничения гарантированных нормами УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, повлияли на вынесение приговора (ст. 389.17 УПК РФ). Полагает, что в ходе судебного следствия суд первой инстанции не устранил противоречия по уголовному делу и не дал им должную оценку, не привел убедительных доводов и оснований, по которым одним доказательствам отдал предпочтение над другими, что повлияло на вынесение незаконного приговора. Отмечает, что назначенное Борисову А.В. наказание является не только незаконным, но и явно несправедливым вследствие его чрезмерной суровости, в котором нивелированы противоправные действия второго участника ДТП ФИО10, при очевидных фактах создавшего опасность для движения и чьи действия привели к наступившим последствиям, гибели трех пассажиров. Просит приговор отменить и вынести в отношении Борисова А.В. оправдательный приговор.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Борисов А.В. признан виновным в том, что он около 06 часов 56 минут 01.12.2021, находясь в состоянии наркотического опьянения, управляя технически исправным автомобилем марки «<данные изъяты>» с государственным регистрационным знаком <данные изъяты>, с пассажирами в салоне ФИО32, ФИО33, ФИО34, подвергая их опасности, в условиях темного время суток, при включенном освещении фар ближнего света, двигаясь по правой полосе своего направления проезжей части на 12 км автодороги <адрес>, по участку между городами <адрес>, проходящей возле <адрес>, имеющей горизонтальный продольный профиль пути, сухое состояние дорожного полотна, по две полосы движения и переходно-скоростные полосы в обоих направлениях, со стороны <адрес> в сторону <адрес>, со скоростью около 150 км/ч, превысив допустимую скорость на величину в 60 км/ч, которая в данных дорожных условиях не обеспечивала водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для предотвращения дорожно-транспортного происшествия, следуя по участку дороги с интенсивным движением, не принял меры предосторожности при движении и не применил весь комплекс организационно-технических мероприятий по безопасному использованию транспорта. В пути следования Борисов А.В., двигаясь на выбранной им скорости в общем потоке транспортных средств, допустил опасное вождение, выразившееся в неоднократном перестроении из одной полосы на другую своего направления, создавая помеху попутным транспортным средствам, нарушая безопасную дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, а также необходимый боковой интервал и правила расположения транспортных средств на проезжей части, которые повлекли созданию аварийной ситуации и, при очередном перестроении с целью объезда попутных транспортных средств, но, не приняв во внимание, что при интенсивном движении, когда все полосы движения заняты, менять полосу разрешается только для поворота налево, разворота или объезда препятствия, применил резкий маневр влево и, перестраиваясь с правой полосы на левую, не убедился в отсутствии препятствия на пути своего движения, не уступив дорогу и создав помеху транспортному средству, имеющему приоритет в движении, следующему попутно без изменения направления движения.

Вследствие нарушения п.п. 2.7, 8.1, 8.4,9.4,9.7,9.9,9.10,10.1,10,3 Правил Дорожного Движения Борисов А.В., следуя по проезжей части возле <адрес>, проявляя преступное легкомыслие, левой частью заднего бампера управляемого им автомобиля при перестроении с полосы своего движения на крайнюю левую полосу попутного направления допустил касательное столкновение с передней правой частью переднего бампера автомобиля марки «<данные изъяты>» с государственным регистрационным знаком <данные изъяты> под управлением ФИО10 В.Н., двигающимся по крайней левой полосе в направлении проезда со стороны <адрес> в сторону <адрес>. Данное контактирование транспортных средств изменило направление движения автомобиля марки «<данные изъяты>» влево относительно своего первоначального движения, которого по инерции отбросило на бордюрный камень слева, затем в процессе торможения развернуло по часовой стрелке в обратном направлении и, перемещаясь через полосы попутного направления на обочину дороги справа, съехал в кювет того же направления. В то же время Борисов А.В., применив резкое торможение и допустив потерю курсовой устойчивости управляемого им автомобиля, переместился влево по ходу своего движения в сторону бордюрного камня и разделительного газона, пересек линию дорожной разметки «1.2», обозначающую край проезжей части, указанную в Приложении № 2 к Правилам, при съезде с которого на проезжую часть встречного направления перпендикулярно к оси дороги, опрокинувшись через правый борт на крышу перед близко идущим транспортным средством, допустил столкновение с автомобилем марки «<данные изъяты>» с государственным регистрационным знаком <данные изъяты> под управлением Свидетель №2, двигающимся в это время по крайней левой полосе в направлении <адрес>, с которым, из-за внезапного сокращения дистанции столкнулся автомобиль марки «<данные изъяты>» с государственным регистрационным знаком <данные изъяты> под управлением Свидетель №1, следующий попутно вслед за автомобилем «<данные изъяты>» в направлении <адрес>.

От полученных в результате данного дорожно-транспортного происшествия телесных повреждений на месте происшествия скончались пассажиры указанного автомобиля марки «<данные изъяты>» ФИО75, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ФИО33, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, а пассажир ФИО34, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, скончался 31 января 2022 года от последствий полученных тяжких телесных повреждений.

Выводы суда о виновности Борисова А.В. в совершении преступления, предусмотренного п.«а» ч.6 ст. 264 УК РФ являются обоснованными и подтверждаются совокупностью доказательств:

- показаниями потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №1, Потерпевший №2, показаниями свидетелей ФИО10, Свидетель №1, Свидетель №2, Свидетель №3, Свидетель №5, Свидетель №4, Свидетель №7, ФИО26, ФИО35,заключениями экспертов, протоколами осмотра места происшествия, протоколами осмотра транспортных средств, и другими доказательствами, исследованными в суде и получившими оценку в их совокупности.

В судебном заседании осужденный Борисов А.В. пояснил, что в дорожно-транспортном происшествии, произошедшем утром 01.12.2021 виноват водитель автомобиля «<данные изъяты>» с государственным регистрационным знаком <данные изъяты> – ФИО10, который, не справившись с управлением, двигаясь за ним по крайней левой полосе, допустил наезд левыми колесами своего автомобиля на бордюрный камень, в результате чего совершил боковое столкновение с автомобилем «<данные изъяты>», которым управлял он. Поскольку в салоне «<данные изъяты>» находилось еще три пристегнутых ремнями безопасности пассажира и строительный инструмент в багажнике, т.е. дополнительный вес, он не имел возможности удержаться в своей полосе движения и, потеряв управление, совершил опрокидывание автомобиля. Считает, что экспертной оценки данному обстоятельству ни следствием, ни судом не дано. Отрицает со своей стороны перестроение, агрессивную езду, настаивает, что двигался в левой крайней полосе, именно ФИО10 спровоцировал аварию, он последнего не подрезал, двигался перед ним. Каких- либо наркотических средств он не употреблял, с фактом выявления наркотических средств в его моче он не согласен, считает, что нарушен как порядок отбора анализа, так и порядок производства химической экспертизы, не учтено обстоятельство введения до обеда 01.12.2021 неустановленной инъекции неустановленным фельдшером скорой медицинской помощи. Прижизненные показания пассажира ФИО34, указывавшего на него как виновника аварии, воспроизведенные в ходе предварительного и судебного следствия сестрой (Потерпевший №3) и матерью (Свидетель №5) просит считать недостоверными, поскольку считает, что указанные родственники погибшего его оговаривают.

Судом проверены данные доводы осужденного и обоснованно признаны несостоятельными.

Из показаний потерпевшей Потерпевший №3 следует, что погибший ФИО34 приходится ей родным братом, который 01.12.2021 вместе с Борисовым А.В. на машине последнего марки «Лада <данные изъяты>» около 06 часов 30 минут поехал в сторону <адрес>, для установки пластиковых окон. Машиной управлял Борисов А.В., помимо брата, сидевшего за Борисовым А.В., в салоне автомашины находились ФИО33, сидевший рядом с ФИО34; на переднем пассажирском сидении был ФИО75 По дороге в направлении <адрес> Борисов А.В. управляя автомашиной сильно гонял, обгонял машины «играя в шашки». Ее брат ФИО34 сидел на заднем сидении, держался за сиденье и за ручку в потолке, несколько раз говорил Борисову А.В.: «Не гони, не на самолет опаздываем!». Борисов А.В. его не слушал, продолжал ехать в том же опасном режиме - не менее 150 км/час. Брат, при жизни, ей также рассказал, что когда они доезжали до <адрес>, Борисов А.В. так же «играл в шашки» между рядами и машинами при перестроении с одного ряда на другой, как вдруг он почувствовал резкий удар в заднюю часть их машины, после чего их развернуло, их машина перевернулась и ударилась. Следующее, что помнил ФИО34, с его слов, это как его вытаскивали из машины, а затем помнил, как его везли в «скорой».

Из показаний потерпевшей Потерпевший №1 следует, что утром 01.12. 2021 года её муж ФИО33 на автомашине <данные изъяты> под управлением Борисова А.В. поехал на подработку в <адрес>. Автомашина Борисова А.В. попала в ДТП, в результате чего её муж скончался.

Из показаний потерпевшей Потерпевший №2 следует, что её сын ФИО75 скончался в результате ДТП 01.12.2021. Автомашиной управлял Борисов А.В. В салоне автомашины помимо её сына были еще два человека. В аварии выжил ФИО34. Через две недели после ДТП она позвонила ФИО34, который ей сказал, что вина в произошедшем ДТП полностью лежит на Борисове А.В., который значительно превысил скорость. ФИО34 того неоднократно просил сбавить скорость. В конце января 2022 года ФИО34 скончался.

Из показаний свидетеля ФИО10, следует, что в 06 часов 35 минут он выехал на автомашине марки «<данные изъяты>» <данные изъяты> из дома в <адрес>, был один, видеорегистратором автомобиль у него не оснащен. Автомобиль был в исправном состоянии, на зимней шипованной резине. Он выехал на <адрес>, двигался в направлении <адрес> по крайней левой полосе примерно со скоростью 60-65 км/час, с ближним светом фар. Когда он выехал из <адрес> и закончилось ограничение максимальной скорости 60 км/час, он ускорился и двигался примерно со скоростью около 85-90 км/час. Как только он ускорился, он опередил одну легковую автомашину, которая находился на полосе справа от него (на средней полосе) в кузове черного цвета и на той же скорости двигался по крайней левой полосе примерно по середине полосы. Проехав мост дорожной развязки, на котором между встречными полосами установлено металлическое ограждение, его справа начала опережать автомашина в кузове белого цвета марки «<данные изъяты>» <данные изъяты>. Как только эта машина опередила его, и задняя часть автомашины «<данные изъяты>» сравнялась с передней частью его машины, водитель автомашины марки «<данные изъяты>» включил левый указатель поворота. Для того, чтобы тот не начал перестроение на его полосу он два раза помигал дальним светом фар. Сразу после этого у автомашины «<данные изъяты>» выключился левый указатель поворота, но машина продолжала перестраиваться на его полосу движения. Его машина находилась прямо позади «<данные изъяты>», когда произошло касательное столкновение правой передней частью его автомашины с задней левой боковой частью автомашины марки «<данные изъяты>». Перед столкновением он тормоз не нажимал и звуковой сигнал не подавал, так как не успел, все произошло очень быстро. После касательного столкновения он помнит, что левыми колесами задел бордюрный камень - возможно, до столкновения он инстинктивно принял немного влево во избежание столкновения - его машину выкинуло с проезжей части в правую обочину, на проезжей части его машину развернуло в обратную сторону от его первоначального движения. В тот момент, когда его автомашина ударилась об бордюрный камень, автомашина марки «<данные изъяты>», находившаяся впереди него, выехала на разделительную полосу, а что было дальше, он не видел, так как его развернуло и он двигался в направлении правой обочины на тормозах. После того, как его автомашина остановилась, он вышел из салона, осмотрелся и увидел, что на встречной стороне дороги, на крыше лежит автомашина марки «<данные изъяты>». Он побежал к этой машине, увидел, что она столкнулась с автомашиной марки «<данные изъяты>» в кузове белого цвета. Позади нее, на правой обочине стояла автомашина марки «<данные изъяты>» в кузове черного цвета, у которой была разбита передняя часть. Водителя автомашины марки «<данные изъяты>» в салоне не было, он находился рядом с ними, а в салоне его машины было три пассажира. Посторонние люди спрашивали у него: «это твои пассажиры?». Он ничего не говорил. А потом осмотрелся и подтвердил, что пострадавшие мужчины его пассажиры. Одного из пассажиров автомашины марки «<данные изъяты>» увезли на скорой, а двое скончались на месте происшествия. Он разговаривал с Борисовым на месте происшествия, высказывал свое недовольство тем, что в результате перестроения и «подрезания» его водителем «<данные изъяты>» произошла авария, с чем Борисов изначально соглашался, однако спустя некоторое время, Борисов поменял позицию и заявил, что не перестраивался перед ним со средней полосы на крайнюю левую, а ехал по левой, т.е. якобы он на «<данные изъяты>» ударил Борисова в задний бампер, однако, это не соответствовало действительности. После того, как на место аварии приехали сотрудники полиции, он вместе со следователем и инспектором ДПС участвовал в ходе осмотра места дорожно-транспортного происшествия и в составлении схемы к нему. После оформления документов, его и всех участников ДТП повезли на освидетельствование, где дольше всех процесс сдачи анализа мочи затягивал водитель «<данные изъяты>» - Борисов А.В.

Из показаний свидетеля Свидетель №5 видно, что после ДТП её сын ФИО34 говорил, что в машине <данные изъяты> они были вчетвером: машиной управлял Борисов А.В, пассажиры- ФИО75, ФИО33 и её сын. ФИО34 ей говорил, что по дороге в направлении <адрес> Борисов А.В. сильно гонял, обгонял машины, резко перестраивался с полосы на полосу, «играя в шашки». Скорость была не менее 150 км/час. По пути следования ФИО34 несколько раз говорил Борисову, чтобы тот не гонял. «Играя в шахматы» между рядами и машинами, при перестроении с одного ряда на другой Борисов задней частью своей автомашины задел другую машину, после чего автомашина «заиграла» и их развернуло, а затем автомашина перевернулась и ударилась.

Факт совершения Борисовым А.В. при управлении имавтомобилем марки «<данные изъяты>» с государственным регистрационным знаком <данные изъяты> дорожно-транспортного происшествия со смертельным исходом двух и более лиц при обстоятельствах указанных в настоящем приговореподтверждается показаниями свидетелей Свидетель №1, Свидетель №2, Свидетель №3, Свидетель №5, Свидетель №4, Свидетель №7, ФИО26, ФИО35, протоколами осмотра места происшествия, автомобилей.

Смерть ФИО32 и ФИО33 наступила на месте дорожно- транспортного происшествия в результате получения ими тяжкого вреда здоровью, а смерть ФИО34- 31 января 2022 года от последствий закрытой черепно- мозговой травмы головы, шеи и туловища, полученных при данном дорожно- транспортном происшествии.

В момент совершения дорожно-транспортного происшествия Борисов А.В. находился в состоянии наркотического опьянения, что подтверждается химико-токсикологическим исследованием. В моче Борисова А.В. обнаружена тетрагидроканнабиноловая кислота.

Анализ указанных и других приведенных в приговоре доказательств свидетельствует о том, что Борисов А.В. осужден по п. «а» ч.6 ст. 264 УК РФ обоснованно и его действия правильно квалифицированы как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения.

Доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитников о том, что в дорожно-транспортном происшествии Борисов А.В. не виноват, адорожно-транспортное происшествие произошло по вине водителяавтомашины марки «<данные изъяты>» <данные изъяты>ФИО10, являются несостоятельными, поскольку опровергаются материалами уголовного дела.

Прежде всего, такие доводы опровергаются показаниями свидетеля ФИО10, из которых следует, что именно осужденный Борисов А.В., управляя автомашиной «<данные изъяты>» допустил резкое перестроение со средней (правой) полосы на крайнюю левую полосу, занятую им, чем допустил столкновение левой задней частью бампера «<данные изъяты>» с передней правой частью бампера автомашины марки «<данные изъяты>», в результате чего он (Борисов А.В.) потерял управление автомобилем, вылетел на полосу встречного движения и перевернулся, а двигавшийся по крайней левой полосе ФИО10 об бордюрный камень повредил колеса, потерял управление и допустил съезд автомашины на обочину в попутном направлении.

При этом показания свидетеля ФИО10, как в ходе следствия, так и в ходе судебного заседания были последовательными и логичными. Оснований ставить их под сомнение суд первой инстанции не нашел. Таких оснований не находит и суд апелляционной инстанции, поскольку они объективно подтверждаются протоколами осмотра места происшествия, осмотра автомашин, заключениями экспертиз, показаниями свидетелей.

По тем же основаниям несостоятельны доводы жалоб стороны защиты и самого осужденного относительно того, что якобы Борисов А.В. изначально на автомашине «<данные изъяты>» двигался по крайней левой полосе впереди автомашины марки «<данные изъяты>» под управлением ФИО10, поскольку судом первой инстанции установлено обратное, а именно, автомашина осужденного по крайней левой полосе не двигалась, а двигалась по средней полосе движения. Скорость движения автомашины Борисова А.В. при этом была около 150 км/ час.

О том, что автомашина «<данные изъяты>» под управлением Борисова А.В. перед дорожно- транспортным происшествием никак не могла следовать по крайней левой полосе движения свидетельствует и заключение автотехнической экспертизы, где конкретно расписан механизм данного дорожно- транспортного происшествия.

Согласно выводов автотехнической экспертизы № от 16.05.2022

механизм указанного дорожно-транспортного происшествия следующий: первоначально автомобиль <данные изъяты>, двигались в попутном направлении в сторону <адрес>, при этом автомобиль <данные изъяты> перед моментом столкновения двигался впереди автомобиля <данные изъяты>. Затем, в процессе движения, произошло контактирование передней правой части переднего бампера автомобиля <данные изъяты>, с левой частью заднего бампера автомобиля <данные изъяты>, на левой полосе движения в направлении <адрес>. Такое столкновение можно квалифицировать как попутное, скользящее, боковое. При этом продольные оси исследуемых транспортных средств располагались под острым углом, величиной около 4 ± 1⁰ (сопоставление № 1), который в процессе столкновения изменялся; далее происходило перемещение контактирующих поверхностей исследуемых транспортных средств относительно друг друга в продольном направлении, при этом деформирующее усилие было направлено: для автомобиля <данные изъяты> – сзади наперед, автомобиля <данные изъяты> – спереди назад и относительно их продольных осей; после столкновения автомобиль <данные изъяты> сместился влево и частично (левыми колесами) выехал на левую обочину в направлении <адрес>, применив при этом торможение. Автомобиль <данные изъяты> продолжил движение прямо и также применил торможение; после применения торможения транспортные средства, под действием инерционных сил, угловых ускорений, с учетом их масс, стали смещаться в разные стороны. Автомобиль <данные изъяты> влево по ходу своего движения в сторону бордюрного камня, разделительной полосы и при съезде с нее на проезжую часть в направлении <адрес>, перпендикулярно оси дороги, опрокидывается через правый борт на крышу. После чего происходит его столкновение, с движущимся по этой полосе автомобилями и занимает свое конечное положение, зафиксированное в протоколе осмотра места происшествия и схеме к нему. Автомобиль <данные изъяты> в процессе торможения стало разворачивать в направлении часовой стрелки, развернулся в обратном направлении и сместился на правую обочину, где занял свое конечное положение, зафиксированное в протоколе осмотра места происшествия и схеме к нему.

Вопреки доводам жалоб стороны защиты оснований ставить под сомнение вышеуказанное заключение автотехнической экспертизы не имеется, поскольку она назначена и проведена уполномоченными на то должностными лицами с предоставлением эксперту всех имеющихся исходных данных. Не вызывает сомнений и квалификация эксперта.

Заключение автотехнической экспертизы № от 16 мая 2022 года суд первой инстанции обоснованно признал соответствующим требованиям, предъявляемым положениями ст. 204 УПК РФ.

В приговоре суд обоснованно указал, что в заключении экспертом подробно и последовательно описаны объекты исследования, имело место моделирование обстоятельств ДТП с использованием транспортных средств, что отражено в т.ч. в фототаблице - приложении к заключению эксперта (л.д. 198-202 т.2), описательно – мотивировочная часть заключения содержит подробный анализ и используемую методику, что нашло свое отражение в обоснованных выводах, согласно которым именно водитель «<данные изъяты>» создал аварийную ситуацию, в результате которой водитель ФИО10 не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем Борисова, именно Борисов допустил перестроение своего транспортного средства перед автомобилем ФИО10, спровоцировав попутное, скользящее, боковое столкновение передней правой части бампера «<данные изъяты>» с левой задней частью бампера «<данные изъяты>» под острым углом около 4 градусов, подробно описаны перемещения контактируемых поверхностей, последующее инерционные движения транспортных средств с учетом угловых ускорений и масс; выводы экспертизы в достаточной мере содержат сведения, как о месте ДТП, так и о его механизме. Приобщенным двум заключениям специалистов судом дана соответствующая оценка, выводы подробно мотивированы.

Также вопреки доводам жалоб осужденного и его защитников в ходе предварительного и судебного следствия нарушений права на защиту Борисова А.В. не допущено.

Отказ судом первой инстанции в назначении и проведении повторной автотехнической экспертизы по делу не является нарушением права на защиту осужденного. Указание осужденным Борисовым А.В. в протоколе допроса при предъявлении обвинения о том, что ему обвинение «не понятно», также не является нарушением права на защиту.

Показаниям свидетелей защиты по делу, в том числе свидетеля ФИО24, судом дана соответствующая оценка на основании ст. 88 УПК РФ, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.

Представленной стороной защиты заключению эксперта № (1787/03-1) от 03 августа 2022 года судом первой инстанции также дана соответствующая оценка, выводы подробно мотивированы, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.

Вопреки доводам осужденного и его защитника нарушений при освидетельствовании Борисова А.В. на предмет опьянения, порядок отбора у него биологических объектов, не допущено. Ставить под сомнение законность установления у Борисова А.В. состояния наркотического опьянения у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

В материалах уголовного дела, вопреки доводам осужденного, отсутствуют сведения о том, что якобы работники ГИБДД или еще кто-либо заставили Борисова А.В. принять неустановленную жидкость.

Представленный защитником Николаевым А.Г. в дополнении к апелляционной жалобе протокол осмотра и исследования письменных доказательств, заверенный нотариусом, осмотр видеозаписи дорожно- транспортного происшествия, скриншотов из сети Интернет не могут подменить, вопреки доводам защитника, заключение автотехнической экспертизы по уголовному делу № от 16.05.2022, поскольку данная экспертиза проведена с учетом всех исходных данных, представленных следователем эксперту.

Кроме того, в ходе предварительного следствия данная видеозапись с регистратора была исследована экспертным путем.

Согласно заключению криминалистической судебной экспертизы видеозаписи № (№) от 03.08.2022 (л.д. 220-232 т.2), в рамках которой была исследована видеозапись с регистратора, зафиксировавшая рассматриваемое ДТП, время, прошедшее с момента неоднократного переключения света фар автомобиля (<данные изъяты>), до следующего изменения яркости света его фар, составляет 3,8 с.; через 5,1 секунды после неоднократно переключается свет фар автомобиля, двигающегося сзади, автомобиль, двигающийся впереди (<данные изъяты>), резко поворачивает налево (по направлению своего движения) и выезжает на соседнюю проезжую часть, по которой следует автомобиль с видеорегистратором.

Данное заключение экспертизы объективно подтверждает показания свидетеля ФИО10 о том, что после того, как автомашина «<данные изъяты>» сравнялась с передней частью его автомашины, то водитель «<данные изъяты>» включил левый указатель поворота, и чтобы тот не начал перестроение на его полосу движения, он два раза помигал дальним светом фар.

Указание в описательно- мотивировочной части приговора суда скорости движения автомобиля «<данные изъяты>» под управлением Борисова А.В. «около 150 км/час» и «более 100 км/час» не влияет на законность и обоснованность приговора, равно как и факт не определения такового специальными сертифицированными приборами и устройствами, поскольку судом установлено, что скорость автомобиля осужденного была более 100 км/час. По делу имеется причинно-следственная связь между высокой скоростью движения автомобиля «<данные изъяты>» под управлением Борисова А.В., нарушением им п.п. 2.7, 8.1, 8.4,9.4,9.7,9.9,9.10,10.1,10.3 Правил дорожного движе­ния Российской Федерации и наступившими последствиями-смертью двух и более лиц в данном дорожно- транспортном происшествии.

Вопреки доводам жалоб в описательно- мотивировочной части приговора приведены и раскрыты конкретные пункты допущенных нарушений Борисовым А.В. Правил дорожного движения.

Как следует из материалов уголовного дела разрывы шин на автомашине <данные изъяты> не влияют на результаты автотехнической экспертизы, поскольку они получены не до совершения Борисовым А.В. дорожно- транспортного происшествия, а в результате совершения им ДТП, и являются следствием его действий (именно Борисов А.В. допустил попутное, скользящее, боковое столкновение передней правой части бампера «<данные изъяты>» с левой задней частью бампера «Лада Веста» под острым углом около 4 градусов в результате перестроений из одной полосы движения на другую на высокой скорости).

Фактически доводы жалоб осужденного и его защитников, их суждения и анализ относительно приведенных в приговоре доказательств и его выводов о виновности осужденного направлены на переоценку доказательств по делу, признанных судом обоснованно допустимыми и относимыми доказательствами. Суждения, мнения осужденного и его защитников относительно выводов суда не являются основанием для изменения или отмены постановленного судом приговора.

Доводы, изложенные осужденным и его защитниками в своих апелляционных жалобах выдвигались и в ходе судебного следствия, которые судом проверены, рассмотрены, в приговоре обсуждены и им дана соответствующая оценка, а выводы суда подробно мотивированы, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.

В приговоре судом первой инстанции обоснованно указано, что суждения осужденного и его адвокатов он оценивает как направленные на переоценку и искажение фактически установленных обстоятельств дорожно- транспортного происшествия.

Вопреки доводам жалоб суд апелляционной инстанции не усматривает тенденциозности суда первой инстанции при рассмотрении настоящего уголовного дела по существу, тем более заинтересованности председательствующего судьи по делу в исходе дела. Состязательность сторон, а также принцип презумпции невиновности судом не нарушены.

Приведение в приговоре суда доказательств, полученных в ходе предварительного следствия, вопреки доводам стороны защиты, не является «неосмысленным дублированием доказательств следственного органа в угодную ему сторону», поскольку приговор постановлен в соответствии с требованиями действующего уголовно- процессуального закона на основании материалов, представленных органом предварительного расследования.

Доводы апелляционных жалоб относительно того, что, по их мнению, виновником ДТП якобы является водитель автомашины <данные изъяты> ФИО10, являются несостоятельными, поскольку они противоречат установленным судом первой инстанции фактическим обстоятельствам дела. Версия произошедшего ДТП, выдвинутая стороной защиты, судом первой инстанции тщательно проверена и обоснованно отвергнута как не соответствующая фактическим обстоятельствам дела.

Вопреки доводам осужденного и его защитников в приговоре суд первой инстанции привел доводы, отвергающие доводы защиты о невиновности Борисова А.В., а свои выводы подробно мотивировал. Более того, в опровержение доводов стороны защиты суд привел конкретные и объективные доказательства, исследованные в судебном заседании.

При производстве предварительного следствия, предъявлении обвинения Борисову А.В. нарушений действующего уголовно- процессуального закона, тем более недозволенных методов следствия, не допущено.

Судом первой инстанции правильно установлено, что именно нарушение Борисовым А.В. п.п. 2.7, 8.1, 8.4,9.4,9.7,9.9,9.10,10.1,10,3Правил дорожного движе­ния Российской Федерации, утвержденных постановлением Совета Мини­стров-Правительства РФ от 23 октября 1993 г. № (с последующими изменениями и дополнениями) находятся в прямой причинной связи с насту­пившими последствиями - причинением по неосторожности смер­ти пассажирам ФИО32, ФИО33 и ФИО34

Таким образом, доводы, выдвинутые стороной защиты относительно обстоятельств дела, судом проверены и обоснованно опровергнуты с приведением должной и подробной мотивировки.

В приговоре суд дал подробную оценку доказательствам, на которых основаны его выводы в отношении Борисова А.В., и привел мотивы, по которым суд отверг другие доказательства и пришел к выводу о несостоятельности доводов стороны защиты о невиновности Борисова А.В.

Судом установленывсе обстоятельства, которые по смыслу уголовного закона имеют значение для полного, всестороннего и объективного рассмотрения дела и правильной квалификации действий Борисова А.В.

Все заявленные ходатайства по делу, в том числе и о назначении психофизической экспертизы, судом первой инстанции разрешены в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом и подробно мотивированы. Оснований для признания постановлений суда, вынесенным по итогам разрешения ходатайств незаконными и необоснованными, не имеется.

Наказание осужденному назначено с соблюдением требований ст.6, 60 УК РФ. При этом приняты во внимание характер и степень общественной опасности содеянного, обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание, данные о его личности.

Считать, что Борисову А.В. судом назначено чрезмерно строгое наказание, оснований не имеется.

Удовлетворительные характеристики с места его жительства и работы, наличие у него на иждивении малолетних детей, наличие заболеваний, оказание помощи потерпевшим, выплата каждой из них компенсации морального вреда в сумме по 20000 рублей, приобретение лекарств и продуктов питания для пострадавшего ФИО34, извинения перед потерпевшими, которые последними не были приняты,судом при постановлении приговора учтены.

Нарушений норм уголовно–процессуального закона, влекущих обязательную отмену приговора, органами следствия и судом не допущено.

Гражданские иски по делу разрешены правильно, с учетом требований разумности и справедливости.

Таким образом, приговор в отношении Борисова А.В. является законным и обоснованным, а назначенное ему наказание справедливым, соразмерным содеянному.

Оснований для изменения или отмены приговора по доводам апелляционных жалоб судебная коллегия не нашла.

Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Как следует из приговора суда, Борисов А.В признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.6 ст. 264 УК РФ, а именно в нарушении п.п.п.п. 2.7, 8.1, 8.4,9.4,9.7,9.9,9.10,10.1,10,3 Правил Дорожного Движения. (ПДД).

Однако в описательно- мотивировочной части приговора суд первой инстанциикроме указаний Борисовым А.В. нарушенийп.п. 2.7, 8.1, 8.4,9.4,9.7,9.9,9.10,10.1,10,3 Правил указал и о нарушении им п. 1.3 Правил дорожного движения, не вмененного ему органом предварительного следствия.

При таких обстоятельствах изописательно- мотивировочной части приговора следует исключить указание суда о нарушении Борисовым А.В. п. 1.3 Правил дорожного движения.

Оснований для снижения осужденному наказания в связи с исключением изописательно-мотивировочной части приговора вышеуказанного пункта Правил не имеется, поскольку объем обвинения по делу не изменился.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20 и 389.28 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор Новочебоксарского городского суда Чувашской Республики от 22 декабря 2022 года в отношении Борисова А.В. изменить.

Исключить из описательно- мотивировочной части приговора указание суда о нарушении Борисовым А.В. п. 1.3 Правил дорожного движения.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Шестой кассационный суд общей юрисдикции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора, вступившего в законную силу. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи