Решение по делу № 33-4382/2024 от 25.03.2024

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КРЫМ

№ 2-7/2024 УИД № 91RS0013-01-2023-001593-34 Дело № 33-4382/2024      председательствующий в суде первой инстанции судья – докладчик в суде апелляционной инстанции Микитюк О.А. Каменькова И.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

18 апреля 2024 года                              г. Симферополь

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым в составе:

председательствующего, судьи Каменьковой И.А.,

судей Кирюхиной М.А., Балема Т.Г.,

при секретаре Ходак А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Азмиева Адильбера Мухтаровича, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО15 к Управлению Федеральной службы безопасности РФ по Черноморскому флоту, Министерству обороны Российской Федерации, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора – Акционерное общество «Страховое общество газовой промышленности», Казначейство Российской Федерации, о взыскании материального вреда и компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе представителя Азмиева Адильбера Мухтаровича по доверенности Блинова Германа Владимировича на решение Кировского районного суда Республики Крым от 16 января 2024 года,

УСТАНОВИЛА:

В июле 2023 года Азмиев А.М. действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО3 обратился в суд с иском к Управлению Федеральной службы безопасности РФ по Черноморскому флоту, Министерству обороны Российской Федерации, просил взыскать с Министерства обороны Российской Федерации в лице Войсковой части 27603 в его пользу компенсацию морального вреда в размере 6 000 000 руб., причиненного ему в результате смерти его старшего сына, ФИО2; взыскать с Министерства обороны Российской Федерации в лице Войсковой части 27603 в пользу ФИО5, как представителя несовершеннолетнего ФИО3, компенсацию морального вреда в размере 6 000 000 руб., причиненного ФИО3 в результате смерти его старшего брата, ФИО2; взыскать с Министерства обороны Российской Федерации в лице Войсковой части 27603 в пользу Азмиева А.М. имущественный вред в размере 40 000 руб., выразившийся в утрате автомобиля марки «<данные изъяты>», регистрационный номерной знак №; взыскать с Министерства обороны Российской Федерации в лице Войсковой части 27603 в пользу Азмиева А.М. ежемесячный платеж в размере 5 000 руб. начиная с 28 марта 2020 года и по момент (дату) смерти ФИО5, в качестве компенсации вреда, причиненного Азмиеву Адильберу Мухтаровичу в результате потери кормильца — ФИО2; взыскать с Министерства обороны Российской Федерации в лице <данные изъяты> в пользу Азмиева Адильбера Мухтаровича, действующего в интересах несовершеннолетнего ФИО3 ежемесячный платеж в размере 2 000 руб. начиная с 28 марта 2020 года и по дату наступления совершеннолетия ФИО3, в качестве недостаточности денежных средств Министерства обороны Российской Федерации в лице Войсковой части 27603; взыскать указанные суммы в порядке солидарной ответственности с Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту.

Заявленные требования истцом мотивированы тем, что 28 марта 2020 года на автомобильной дороге «<адрес>», в <адрес> <адрес>, военнослужащий <данные изъяты> ФИО4, управляя автомобилем марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №, военный (оперативный) номер <данные изъяты>, в районе <данные изъяты> метров, выехал на полосу встречного движения, где совершил столкновение с двигавшемся во встречном направлении автомобилем марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №, под управлением ФИО2. В результате данного столкновения оба водителя вышеуказанных автомобилей скончались. В связи с произошедшим ДТП, 549 военным следственным отделом следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Черноморскому флоту, была проведена доследственная проверка, в результате которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении военнослужащего ФИО4 по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с его смертью. Противоправные и виновные действия ФИО4 привели к смерти старшего сына истца – ФИО2. Старший сын был опорой семьи, будущим семьи, вел активную трудовую деятельность, не только постоянно помогал семье в быту, но также и материально поддерживал их, поскольку истец и его супруга являются пенсионерами. В результате вышеуказанных событий истцу как отцу был нанесен тяжелый моральный вред, выразившийся в нарушении нематериального блага – здоровья. Смерть старшего сына невосполнимая и тяжелая утрата для истца, никакие материальные блага никогда не смогут заменить его. Эти трагические события вызвали сильное ухудшение состояния здоровья вследствие тяжелых душевных переживаний, которые выражаются в постоянном унынии, горе от потери родного человека, участившейся бессоннице, подавленном состоянии, чувстве «опустошения», отсутствии чувства радости. Истец перестал ощущать себя счастливым человеком, ведь один из членов семьи ушел безвозвратно и от этого факта истцу никуда не деться. В результате смерти родного брата сильные душевные переживания испытывает и ФИО3. Смерть старшего брата стала для него полной неожиданностью и тяжелой потерей родного человека, он испытывает нравственные и душевные страдания. Кроме того, в результате виновных действий военнослужащего <данные изъяты> ФИО4, истцу как наследнику первой очереди по закону также причинен имущественный вред, выразившийся в утрате, т.е. полной потере потребительских свойств, а также фактическое лишение права владения, пользования и распоряжения автомобилем марки «<данные изъяты>», который был утрачен в результате ДТП. Истцом были произведены действия и понесены расходы по доставке остатков от автомобиля, а также осуществляются действия по хранению этих остатков во дворе его дома, т.е. действия по фактическому принятию наследства. Истец является пенсионером и инвалидом III группы, не работает, занимается уходом за младшим сыном – ФИО3, который фактически находился на содержании старшего сына – ФИО2. Погибший старший сын постоянно материально помогал также и истцу, он фактически находился у него на содержании. До трагических событий ДД.ММ.ГГГГ, ФИО2 работал продавцом непродовольственных товаров в магазине по <адрес> <адрес> у индивидуального предпринимателя ФИО12 на основании трудового договора № от ДД.ММ.ГГГГ. Его заработная плата, согласно условий трудового договора составляла 11 200 руб. в месяц. Ежемесячно ФИО2, оказывал истцу материальную помощь в виде денежных средств в размере 5 000 руб. Также ежемесячно ФИО2, оказывал материальную помощь в виде денежных средств в размере 2 000 руб. на содержание младшего сына ФИО7. Таким образом, в результате виновных действий военнослужащего <данные изъяты> ФИО4, приведших к смерти старшего сына – ФИО2, истцу и младшему сыну – ФИО3, был причинен вред, в результате смерти кормильца, которым являлся старший сын – ФИО2, в связи с чем истец обратился с указанными исковыми требованиями в суд.

Определение Кировского районного суда Республики Крым от 16 января 2024 исковые требования Азмиева А.М. о взыскании материального вреда оставлены без рассмотрения.

    Решением Кировского районного суда Республики Крым от 16 января 2024 года исковые требования Азмиева А.М. удовлетворены частично.

В пользу истца Азмиева А.М. с Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту взыскан моральный вред в размере 1 000 000 руб. В остальной части заявленных требований отказано.

Истец Азмиев А.М. через своего представителя Блинова Г.В., обратился с апелляционной жалобой, просит решение суда отменить и принять новое решение, которым исковые требования удовлетворить в полном объеме, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права.

В частности апеллянт полагает, что взысканная сумма компенсации морального вреда является чрезмерно заниженной и не отвечающей принципам разумности, справедливости и соразмерности перенесенных им страданий. Судом не дана правовая оценка представленным в дело письменным доказательствам, которые подтверждают физические и нравственные страдания истца. Также полагает несостоятельными выводы суда об отказе в удовлетворении денежной компенсации морального вреда в пользу ФИО3 Также в решении суда неправомерно и ошибочно указано на то, обстоятельство, что прокурор, участвующий в деле, просила взыскать моральный вред только в пользу истца, так как прокурор в своем заключении просил суд удовлетворить исковые требования о взыскании компенсации морального вреда в пользу как истца, так и несовершеннолетнего ФИО3, по 1 000 000 руб. в пользу каждого.

Представители ответчиков и третьего лица АО «СОГАЗ» в письменных возражениях на апелляционную жалобу просят решение суда первой инстанции оставить без изменения.

    В судебное заседание суда апелляционной инстанции, обеспечена явка истцов и их представителей, представителя ответчика – Управления Федеральной службы безопасности РФ по Черноморскому флоту, в связи с чем судебная коллегия в соответствии с положениями части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 ГПК РФ сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, принимающих участие в деле.

Заслушав доклад судьи Каменьковой И.А., выслушав пояснения истцов и их представителей, поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика – Управления Федеральной службы безопасности РФ по Черноморскому флоту, полагавшего апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению, проверив материалы дела, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

При рассмотрении дела по существу судом первой инстанции установлено, что 28 марта 2020 года около 20 час. 30 мин. на автомобильной дороге «<адрес> <адрес> <адрес> <адрес>, <данные изъяты> ФИО4, управляя автомобилем марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №, военный (оперативный) номер №, в районе <данные изъяты> метров, выехал на полосу встречного движения, где совершил столкновение с двигавшемся во встречном направлении автомобилем марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №, под управлением Азмиева Э.А., в результате чего оба водителя вышеуказанных автомобилей скончались.

Указанное обстоятельство также подтверждается данными свидетельства о смерти Азмиева Э.А. (т.д. 1, л.д. 35).

Истец поданному делу является отцом Азмиева Э.А., что подтверждается свидетельством о рождении (т.д. 1, л.д.47).

В связи с произошедшим дорожно-транспортным происшествием, 549 военным следственным отделом следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Черноморскому флоту, была проведена доследственная проверка (материал проверки КРСП № 165), в результате которой 27 апреля 2020 года было вынесено Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении военнослужащего по контракту <данные изъяты> ранга ФИО4 по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с его смертью, однако следствием установлено, что в действиях военнослужащего по контракту <данные изъяты> ФИО4 усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, выразившиеся в нарушении требований п. 1.4, п. 1.5, ч. 1 п. 10.1, п. 10.2 ич. 7 п. 2.7 Правил дорожного движения РФ, утвержденных постановлением Совета Министров – Правительства РФ от 23 октября 1993 года № 1090, что привело к возникновению дорожно-транспортного происшествия 28 марта 2020 года около 20 час. 30 мин., однако в возбуждении уголовного дела в отношении военнослужащего по контракту <данные изъяты> ФИО4 отказано по основанию п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого.

Кроме того, 23 сентября 2020 года старший следователь-криминалист 549 ВСО ВСУ СК РФ по Черноморскому флоту майор юстиции ФИО13, рассмотрев сообщение о преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 166 УК РФ (неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (угон)), и проверив наличие признаков и состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий) вынес Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, указав, что в ходе проведения проверки сообщения о преступлении установлено, что ФИО4 являлся командиром <данные изъяты> и обладал организационно-распорядительными функциями в отношении вверенного ему имущества, в том числе и в отношении автомобиля марки «<данные изъяты>», в.н. №, VIN № № в связи с чем, его действия нельзя расценивать как неправомерное завладение чужим транспортным средством. Указанное постановление никем не обжаловано и не отменено.

Также, врио военного прокурора (подполковником юстиции) – войсковой части 32012 военной прокуратуры Черноморского флота Российской Федерации ФИО16 осуществлена проверка законности и обоснованности принятого старшим следователем-криминалистом 549 ВСО ВСУ С К РФ по Черноморскому флоту майором юстиции ФИО13, Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 23 сентября 2020 года по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 166 УК РФ и ч. 1 ст. 286 УК РФ в отношении бывшего военнослужащего <данные изъяты> ФИО4, по результатам которой нарушений в принятом постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела не установлено.

Согласно свидетельства о регистрации транспортного средства серии <адрес>, выданного 212 территориальной военной автоинспекцией <адрес>, владельцем автомобиля марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №, идентификационный номер (VIN) транспортного средства: № является <данные изъяты>.

<данные изъяты> является обособленным <данные изъяты> и относится к Федеральной Службе Безопасности России.

В данных страхового полиса обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств серии ККК №, выданного АО «Страховое общество газовой-промышленности» (АО «Согаз»), указано, что собственником транспортного средства – автомобиля марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №, идентификационный номер (V1N) транспортного средства: №, указано Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту (т.д. 3, л.д. 66).

Кроме того, судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу, установлено, что истец являлся инвалидом III группы по общему заболевания, инвалидность была установлена до 01 декабря 2022 года     (т.д. 1, л.д.38, л.д.154), не работал, являлся получателем пенсии в размере 12 000 руб.

Из материалов дела усматривается, что АО «СОГАЗ» выплатило истцу страховое возмещение в размере 475 000 руб., что подтверждается данными платежного поручения № от ДД.ММ.ГГГГ (т.д. 3, л.д. 171).

Моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, а также неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (ст. 151, 1101 ГК РФ) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным главой 59, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (пункт 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, регламентируется нормами статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 Кодекса (пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.) (абзац второй пункта 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности (абзац второй статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Относительно доводов представителя ответчика – Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту, о том, что автомобиль выбыл из обладания Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту, в результате противоправных действий военнослужащего <данные изъяты> ФИО4, в связи с чем компенсация морального вреда не может быть возложена на Управление, судебная коллегия находит их несостоятельными, поскольку они опровергаются Постановлением старшего следователя-криминалиста 549 ВСО ВСУ СК РФ по Черноморскому флоту майора юстиции ФИО13, от 23 сентября 2020 года, об отказе в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 166 УК РФ (неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (угон)), по ч. 1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), так как указанными постановлением установлено, что источник повышенной опасности – автомобиль марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №, находился в ведении командира <данные изъяты> ФИО4, который обладал организационно-распорядительными функциями в отношении вверенного ему имущества, в связи с чем его действия нельзя расценивать как неправомерное завладение чужим имуществом – транспортным средством – автомобилем марки «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак №.

Следовательно суд первой инстанции правильно определил, что лицом, обязанным возместить моральный вред, причиненный источником повышенной опасности, в соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 1083 Кодекса (пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации) является Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту, как владелец источника повышенной опасности.

Устанавливая компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб., подлежащего взысканию с Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту в пользу отца погибшего ФИО2, суд первой инстанции правильно установил юридически значимые обстоятельства, дал им надлежащую оценку, мотивировал подлежащий взысканию размер морального вреда с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего, правильно применил положения пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения содержащиеся в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина».

Доводы апеллянта о том, что взысканная сумма компенсации морального вреда в пользу истца в размере 1 000 000 руб., является чрезмерно заниженной и не отвечающей принципам разумности, справедливости и соразмерности перенесенных им страданий, а также доводы о том, что судом первой инстанции не дана правовая оценка представленным в дело письменным доказательствам, которые подтверждают физические и нравственные страдания истца, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку судом первой инстанции мотивирован определенный судом размер компенсации морального вреда с учетом всех заслуживающих внимания обстоятельств (т.д. 4, л.д. 21).

Несогласие апеллянта с определенным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда, не может служить основанием к отмене либо изменению решения, поскольку определение суммы, подлежащей взысканию в качестве компенсации морального вреда, принадлежит суду, который, учитывая конкретные обстоятельства дела, личность потерпевшего и причинителя вреда, характер причиненных физических и нравственных страданий и другие заслуживающие внимание обстоятельства в каждом конкретном случае принимает решение о возможности взыскания конкретной денежной суммы с учетом принципа разумности и справедливости.

Таким образом, поскольку доводы жалобы сводятся к несогласию с оценкой доказательств, с которой согласилась судебная коллегия, правовых оснований к изменению решения суда и увеличению размера компенсации морального вреда в пользу истца Азмиева А.М. не имеется.

При этом доводы апелляционной жалобы о том, что суд первой инстанции неправомерно отказал во взыскании компенсации морального вреда брату погибшего ФИО2 – ФИО3, судебная коллегия находит обоснованными на основании следующего.

Мотивировав отказ в удовлетворении искового требования о компенсации морального вреда ФИО3, суд первой инстанции исходил из того, что само по себе наличие родственных отношений не является достаточным основанием для компенсации морального вреда, истцом не предоставлено бесспорных допустимых и относимых доказательств причинения вреда несовершеннолетнему ФИО3, а сам по себе факт родства и проживание по одному адресу с погибшим не является основанием для взыскания морального вреда.

Однако это суждение суда первой инстанции, приведенное в качестве основания для отказа в компенсации морального вреда, не соответствует подлежащим применению в нормативном единстве и взаимосвязи положениям ст. 151, 1110 ГК РФ о принципах определения компенсации морального вреда.

Судом первой инстанции не учтено, что в результате виновных действий <данные изъяты> ФИО4, несовершеннолетний ФИО3, потерял родного и единственного брата, не учел обстоятельства гибели ФИО2, степень вины ответчика в его гибели, характер причиненных ему нравственных страданий, вызванных потерей близкого человека и серьезной психологической травмой, так как преждевременная гибель брата явилась невосполнимой для него утратой, полученным стрессом, чувством потери и горя.

Судом первой инстанции не дано надлежащей оценки доводам истца о том, что для младшего брата умерший был примером и опорой, проживал с ними, осуществлял постоянный совместный досуг с братом, был близким и родным человеком.

Эти доводы истца и его представителя и приводимые в их обоснование обстоятельства и доказательства при рассмотрении настоящего дела не получили надлежащей правой оценки суда первой инстанции.

Кроме того, судом первой инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных лицом физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

Суд первой инстанции ограничился ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в положениях статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации: характер нравственных страданий, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, однако не применил их к спорным отношениям, не выяснил тяжесть причиненных несовершеннолетнему ФИО3, физических и нравственных страданий в связи с гибелью брата, исходя из обстоятельств дела.

Судебная коллегия, руководствуясь положениями статей 151, 1064, 1079, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзацем 3 п. 32 постановления Пленума Верховного Суда от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» исходит из того, что несовершеннолетний ФИО3, как близкий родственник лица, смерть которого наступила в результате виновных действий командира <данные изъяты> ФИО4, являющегося военнослужащим, вправе требовать компенсации морального вреда за причиненные ему нравственные страдания, так как в результате дорожно-транспортного происшествия, совершенного командиром <данные изъяты> ФИО4, наступила смерть его брата, чем причинены невосполнимые нравственные и физические страдания, в связи с чем решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении искового требования о компенсации морального вреда ФИО3, подлежит отмене с принятием в данной части нового решения об удовлетворении искового требования о компенсации морального вреда ФИО3 в части.

Учитывая, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и не поддается точному денежному подсчету, а соответственно является оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств, такая компенсация производится с целью смягчения эмоционально-психологического состояния потерпевшего, в связи с чем должна отвечать признакам справедливости и разумности.

Определяя размер компенсации, подлежащий взысканию с Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту, судебная коллегия, руководствуясь положениями Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» принимая во внимание все заслуживающие внимания обстоятельства гибели ФИО2, учитывая, что погибший приходился несовершеннолетнему ФИО3 единственным братом, с учетом требований разумности и справедливости, исходя из степени нравственных страданий несовершеннолетнего, пережитых в связи со смертью родного брата, невосполнимости утраты, принимая во внимание материальное положение истца, на содержании которого находится несовершеннолетний, учитывая дальнейшее отсутствие поддержки со стороны брата, который был для него опорой, примером, учитывая, что со стороны ответчика действий, свидетельствующих о добровольном возмещении вреда несовершеннолетнему, не предпринято, приходит к выводу о возложении на ответчика – Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Черноморскому флоту, обязанности денежной компенсации причиненного несовершеннолетнему ФИО3, морального вреда в размере 1 000 000 руб., который по мнению судебной коллегии согласуется с принципами конституционной ценности жизни и здоровья (ст. ст. 21, 53 Конституции РФ), принципами разумности и справедливости, поскольку размер компенсации должен носить реальный, а не символический характер.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы о необходимости применения для определения причиненного несовершеннолетнему ФИО3 размера морального вреда в сумме 6 000 000 руб., суд апелляционной инстанции, исходит из того, что размер компенсации морального вреда оценивается судом по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в конкретном деле доказательств, и является исключительно дискреционным полномочием суда, выводы которого основываются на обстоятельствах, имеющих юридическое значение по спору.

Доводы апелляционной жалобы стороны истца о том, что в решении суда неправомерно и ошибочно указано на то, обстоятельство, что прокурор, участвующий в деле, просила взыскать моральный вред только в пользу истца, так как прокурор в своем заключении просил суд удовлетворить исковые требования о взыскании компенсации морального вреда в пользу как истца, так и несовершеннолетнего ФИО3, по 1 000 000 руб. в пользу каждого, не содержат каких-либо новых и не учтенных судом при рассмотрении дела фактов, не опровергают выводы суда, в связи с чем не могут рассматриваться как состоятельные.

В соответствии с пунктом 4 части 1, пунктом 2 части 2 статьи 330 ГПК РФ неправильное применение норм материального права, применение закона, не подлежащего применению, являются основаниями к изменению или отмене решения суда.

С учетом изложенного судебная коллегия находит необходимым отменить решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении искового требования о взыскании компенсации морального вреда с вынесением в этой части нового решения, в связи с чем апелляционная жалоба подлежит удовлетворению в части.

Руководствуясь пунктом 4 части 1 статьи 330, статьями 327 – 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия    

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Кировского районного суда Республики Крым от 16 января 2024 года отменить в части отказа в удовлетворении исковых требований Азмиева Адильбера Мухтаровича действующего в интересах несовершеннолетнего ФИО3 о компенсации морального вреда ФИО3, принять в указанной части новое решение, которым исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с Управления Федеральной службы безопасности РФ по Черноморскому флоту в пользу ФИО5 действующего в интересах несовершеннолетнего ФИО3 компенсацию морального вреда причиненного ФИО3 в размере 1 000 000 (один миллион) руб. В остальной части указанных исковых требований – отказать.

В остальной части решение суда первой инстанции оставить без изменения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.

Кассационная жалоба может быть подана в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в срок, не превышающий трех месяцев со дня вступления судебного постановления в законную силу.

Председательствующий:

Судьи: