Решение по делу № 33-13/2021 от 02.12.2020

Судья Богзыкова Е.В. Дело № 33-13/2021

(33-889/2020)

№ 2-2415/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Элиста 19 января 2021 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:

председательствующего Басангова И.В.

судей Антакановой Е.В.

Гонеевой Б.П.

при секретаре Пичко С.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2415/2020по иску Дорджиевой В.П. к Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего профессионального образования «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» о взыскании компенсации морального вреда, расходов по уплате государственной пошлины

по апелляционным жалобам представителя истца Бембеевой А.В., представителя ответчика Джимбиева А.В. на решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 8 октября 2020 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Калмыкия Басангова И.В., выслушав объяснения представителя истца Бембеевой А.В., представителя ответчика Джимбиева А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, заключение прокурора - старшего помощника прокурора Республики Калмыкия Лиджиевой В.П., полагавшей, что доводы жалобы представителя истца являются обоснованными, а состоявшееся по делу решение суда подлежит изменению с увеличением размера компенсации морального вреда, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия

установила:

Дорджиева В.П. обратилась в суд с иском к Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего профессионального образования «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» (далее - ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова»; университет; работодатель) о взыскании компенсации морального вреда, расходов по уплате государственной пошлины.

В обоснование заявленных требований истец указала, что ее отец Д.П.С. с 10 октября 2017 г. являлся работником ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова», занимал должность рабочего по уходу за животными учебно-производственного хозяйства (центра) университета.

7 марта 2018 г. в 8 часов в административном здании университета, расположенном в Северной промышленной зоне-2 города Элисты, обнаружено тело Д.П.С., погибшего от острого отравления окисью углерода.

По результатам расследования несчастного случая государственным инспектором труда Государственной инспекции труда в Республике Калмыкия 16 апреля 2018 г. был составлен акт № 3 о несчастном случае на производстве, которым установлено, что основной причиной несчастного случая послужила неудовлетворительная организация работодателем производства работ.

Истец Дорджиева В.П., ссылаясь на то, что в результате гибели отца ей был причинен существенный моральный вред, выразившийся в глубоком эмоциональном потрясении и бесконечных нравственных страданиях, просила суд взыскать с ответчика в счет компенсации морального вреда 1000000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

В судебное заседание истец Дорджиева В.П. не явилась, представив письменное заявление, в котором просила удовлетворить исковые требования в полном объеме, дело рассмотреть в ее отсутствие.

Представитель истца Бембеева А.В. заявленные требования поддержала.

Представитель ответчика ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» Джимбиев А.В. иск не признал, сославшись на отсутствие вины причинении вреда работнику, причиной смерти Д.П.С. являлось отравление газом из баллона, который работодателю не принадлежал.

Решением Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 8 октября 2020 г. исковые требования Дорджиевой В.П. удовлетворены частично.

Взысканы с Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» в пользу Дорджиевой В.П. компенсация морального вреда в размере 150000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

В удовлетворении остальной части иска отказано.

В апелляционной жалобе представитель истца Бембеева А.В. просила изменить решение суда, удовлетворив исковые требования Дорджиевой В.П. в полном объеме. Считает, что суд, определяя размер компенсации морального вреда в сумме 150000 рублей, не выяснил характер и тяжесть причиненных истцу нравственных страданий в связи со смертью отца, не учел степень вины работодателя, выразившейся в неисполнении обязанности по созданию для работников безопасных условий труда, в непроведении специальной оценки условий труда, в связи с чем указанная сумма не соответствует принципам разумности и справедливости.

Представитель ответчика Джимбиев А.В. в своей апелляционной жалобе просил решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, сославшись на то, что суд при принятии решения не учел, что Д.П.С. пренебрег своими должностными обязанностями, в частности им не были соблюдены правила охраны труда и техники безопасности; неисполнение работодателем по состоянию на март 2018 г. обязанности по обеспечению проведения специальной оценки условий труда не является нарушением, поскольку она могла проводиться поэтапно вплоть до конца 2018 г.; судом не дана оценка тому обстоятельству, что Д.П.С. в момент смерти находился не на своем рабочем месте; согласно должностной инструкции рабочего по уходу за животными учебно-производственного хозяйства рабочее место погибшего находилось в 5 микрорайоне, комплекс университета, мини-ферма.

Истец Дорджиева В.П., надлежащим образом извещенная о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явилась.

На основании части 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия полагает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия находит обжалуемое решение суда первой инстанции подлежащим изменению по следующим основаниям.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, Д.П.С. - отец истца Дорджиевой В.П. с 10 октября 2017 г. являлся работником ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова», занимал должность рабочего по уходу за животными учебно-производственного хозяйства (центра).

7 марта 2018 г. Д.П.С. погиб, находясь при исполнении трудовых обязанностей в помещении административного здания университета, расположенного в Северной промышленной зоне-2 города Элисты.

Из акта № 3 от 16 апреля 2018 г. о несчастном случае на производстве, составленного по результатам расследования несчастного случая государственным инспектором труда Государственной инспекции труда в Республике Калмыкия, следует, что смерть Д.П.С. наступила ориентировочно 7 марта 2018 г. в период с 2 часов 15 минут до 8 часов 15 минут от острого отравления окисью углерода; оборудование, использование которого привело к несчастному случаю: газовый пропановый баллон с подключенной к нему газовой форсункой; причинами несчастного случая послужили: основная - неудовлетворительная организация работодателем производства работ; сопутствующая - нарушение работниками трудового распорядка и дисциплины труда.

Лицами, допустившими нарушение требований охраны труда, признаны:

- директор учебно-производственного хозяйства (центра) ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» Б.И.В., который не принял меры по предотвращению аварийных ситуаций на рабочих местах подчиненного персонала, сохранению жизни и здоровья подчиненных работников при возникновении таких ситуаций, а также не обеспечил соблюдение режима труда и отдыха подчиненных работников в соответствии с трудовым законодательством Российской Федерации и правилами внутреннего трудового распорядка университета;

- рабочие по уходу за животными М.А.Б. и Д.П.С., которые пренебрегли правилами и нормами охраны труда, техники безопасности, производственной санитарии и противопожарной защиты, проигнорировали правила внутреннего трудового распорядка и требования локально-нормативных актов по выполнению задания безопасными приемами и методами производства работ, использовали и применили не разрешенные средства обогрева (пропановый баллон, газовую горелку).

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Дорджиевой В.П. о компенсации морального вреда, причиненного ей гибелью близкого родственника (отца) вследствие несчастного случая на производстве, суд первой инстанции, с учетом норм Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда и положений Трудового кодекса Российской Федерации об охране труда, исходил из того, что несчастный случай с Д.П.С. произошел при исполнении им трудовых обязанностей в результате неудовлетворительной организации производства работ со стороны работодателя ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова», в связи с чем пришел к выводу о том, что работодатель должен выплатить истцу компенсацию морального вреда, причиненного ей смертью отца.

Определяя размер подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в сумме 150 000 рублей, суд, руководствуясь положениями пункта 1 статьи 151, пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, принял во внимание обстоятельства несчастного случая, индивидуальные особенности потерпевшей (истца), степень понесенных Дорджиевой В.П. физических и нравственных страданий, требования разумности и справедливости.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия считает, что вывод суда первой инстанции при определении размера подлежащей взысканию с ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» в пользу Дорджиевой В.П. компенсации морального вреда в связи с гибелью ее отца Д.П.С. вследствие несчастного случая на производстве основан на неправильном толковании и применении норм права, регулирующих спорные отношения, а также сделан с существенным нарушением норм процессуального права.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абзацев 4 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы 4, 15 и 16 части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац 2 части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

В соответствии с абзацем 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. В случае смерти работника в результате несчастного случая на производстве исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, члены семьи работника имеют право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного смертью родственника.

Судом установлено и из материалов дела следует, что смерть Д.П.С. при исполнении им трудовых обязанностей наступила в связи с острым отравлением окисью углерода; несчастный случай произошел в результате неудовлетворительной организации производства работ со стороны работодателя ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова».

Данное обстоятельство подтверждается актом № 3 от 16 апреля 2018 г. о несчастном случае на производстве, составленным по результатам расследования несчастного случая государственным инспектором труда Государственной инспекции труда в Республике Калмыкия.

Выводы о причинении истцу Дорджиевой В.П. морального вреда по вине ответчика соответствуют приведенным выше нормам материального закона, основаны на установленных судом фактических обстоятельствах дела.

Довод жалобы представителя ответчика о том, что смерть Д.П.С. наступила не при исполнении им трудовых обязанностей, поскольку он находился не на своем рабочем месте, судебная коллегия считает несостоятельным.

В соответствии с частью 6 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации рабочее место - это место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя.

Из материалов дела усматривается, что Д.П.С. с 10 октября 2017 г. состоял в трудовых отношениях с ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова», работал в должности рабочего по уходу за животными учебно-производственного хозяйства.

Согласно должностной инструкции рабочего по уходу за животными учебно-производственного хозяйства, утвержденной ректором ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» 29 декабря 2017 г., рабочее место рабочего по уходу за животными учебно-производственного хозяйства находилось по адресу: г. Элиста, Северная промышленная зона-2.

На момент гибели Д.П.С. находился в учебно-производственном хозяйстве, которое было определено работодателем как его рабочее место.

Таким образом, вопреки доводам жалобы ответчика смерть работника наступила при исполнении им трудовых обязанностей.

Ссылка в жалобе на иное местонахождение рабочего места погибшего (г. Элиста, ул. Пушкина, д. 11) судебная коллегия считает ошибочной, поскольку данный адрес является юридическим адресом ответчика ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова».

Также является необоснованным довод ответчика о том, что смерти Д.П.С. способствовала допущенная им грубая неосторожность, поскольку он пренебрег правилами и нормами охраны труда, техники безопасности.

В соответствии с абзацем 1 пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается (абзац 2 пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 21 февраля 2008 г. № 120-О-О, простая неосмотрительность (неосторожность) потерпевшего не является основанием для уменьшения размера возмещения вреда.

Таким образом, по смыслу приведенных правовых положений основанием для уменьшения размера возмещения является грубая неосторожность потерпевшего, которая в каждом конкретном случае определяется судом с учетом фактических обстоятельств дела; простая неосмотрительность (неосторожность) потерпевшего таким основанием для снижения размера причиненного вреда не является.

Однако, как следует из материалов дела, работодателем не установлена грубая неосторожность Д.П.С.

В отсутствие доказательств об ином пренебрежение правилами и нормами техники безопасности свидетельствует о проявлении погибшим простой неосмотрительности (неосторожности), что не является основанием как для снижения размера причиненного вреда, так и для отказа в возмещении вреда истцу.

В апелляционной жалобе представитель ответчика, считая решение суда первой инстанции незаконным, также сослался на то, что неисполнение обязанности по обеспечению проведения специальной оценки условий труда не является нарушением со стороны работодателя, поскольку она могла проводиться поэтапно вплоть до конца 2018 г.

Обсуждая данный довод ответчика, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 3 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 426-ФЗ «О специальной оценке условий труда» специальная оценка условий труда является единым комплексом последовательно осуществляемых мероприятий по идентификации вредных и (или) опасных факторов производственной среды и трудового процесса и оценке уровня их воздействия на работника с учетом отклонения их фактических значений от установленных уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти нормативов (гигиенических нормативов) условий труда и применения средств индивидуальной и коллективной защиты работников.

Между тем проведение либо непроведение работодателем мероприятий по идентификации вредных и (или) опасных факторов производственной среды и трудового процесса и оценке уровня их воздействия на работника, по данному спору правового значения не имеет.

Юридически значимыми и подлежащими установлению по настоящему делу обстоятельствами, с учетом исковых требований Дорджиевой В.П., возражений со стороны ответчика относительно иска и подлежащих применению правовых норм, являлось: установление факта причинения вреда по вине работодателя, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственная связь между действиями работодателя и наступлением вреда.

Поскольку с бесспорностью установлено, что несчастный случай произошел именно по вине работодателя ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова», выразившейся в неудовлетворительной организации производства работ, вышеназванный довод жалобы является несостоятельным.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что университет как работодатель Д.П.С. является лицом, несущим ответственность за моральный вред, причиненный истцу Дорджиевой В.П. гибелью близкого человека вследствие несчастного случая на производстве, в связи с чем обоснованно удовлетворил иск к названному ответчику.

Вместе с тем, устанавливая компенсацию морального вреда, подлежащую взысканию с ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» в пользу истца в размере 150 000 рублей, суд первой инстанции не учел следующее.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (абзац 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен.

К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи (пункт 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Согласно позиции Европейского Суда по правам человека не всякое нарушение должно влечь за собой присуждение денежной компенсации морального вреда, в отдельных случаях достаточным является признание самого факта нарушения прав заявителя (постановления Европейского Суда по правам человека от 10 января 2012 г. по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» и от 15 марта 2011 г. по делу «Шандров против Российской Федерации»).

Однако, если суд пришел к выводу о необходимости присуждения денежной компенсации, то ее сумма должна быть адекватной и реальной.

В противном случае присуждение чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам.

При определении размера компенсации морального вреда суд ограничился приведением общих принципов определения размера компенсации морального вреда, закрепленных в положениях статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В решении суда в нарушение статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не приведены мотивы, почему суд пришел к выводу о том, что сумма в 150 000 рублей является достаточной компенсацией причиненных Дорджиевой В.П. нравственных страданий. Судом первой инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

Кроме того, суд не указал, какие же конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной судом суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для уменьшения суммы компенсации морального вреда, заявленной истцом в иске.

Как усматривается из материалов дела, при определении размера компенсации морального вреда суд оставил без внимания обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения возникшего спора, а именно то, что утрата близкого человека (отца) для истца Дорджиевой В.П. привела к разрыву семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством.

Однако из-за гибели Д.П.С. при исполнении своих трудовых обязанностей, истец была лишена возможности проявлять заботу о нем, а также лишена возможности общения с отцом, что не могло не оказать негативного влияния на психологическое состояние истца.

Наличие указанных фактических обстоятельств сомнений не вызывает в силу их очевидности и необходимости учета при решении вопроса о размере компенсации морального вреда, что было проигнорировано судом.

Суд первой инстанции также не учел, что к числу наиболее значимых человеческих ценностей относится жизнь и здоровье, а их защита должна быть приоритетной (статья 3 Всеобщей декларации прав человека и статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах).

Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, является одним из общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, производно от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в главе 2 Конституции Российской Федерации.

Приведенные обстоятельства, по мнению судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия, свидетельствуют о формальном подходе суда первой инстанции к разрешению исковых требований Дорджиевой В.П. о компенсации морального вреда, причиненного ей гибелью отца Д.П.С. при исполнении трудовых обязанностей в результате несчастного случая на производстве, что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и права истца Дорджиевой В.П. на справедливую, компетентную, полную и эффективную судебную защиту, гарантированную каждому статьей 8 Всеобщей декларации прав человека, пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пунктом 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации.

Следовательно, заслуживает внимания довод апелляционной жалобы истца о том, что присужденная денежная сумма в счет компенсации морального вреда не соответствует требованиям разумности и справедливости.

При таких данных в силу части 2 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда первой инстанции в части присужденного истцу размера компенсации морального вреда подлежит изменению.

Учитывая приведенные выше фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, а также исходя из того, что жизнь и здоровье относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, защита которых должна быть приоритетной, а право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия считает необходимым определить компенсацию морального вреда, причиненного истцу гибелью отца по вине ответчика, в размере 250000 рублей, которая, по мнению судебной коллегии, является соразмерной и достаточной компенсацией причиненного морального вреда, отвечающей принципам разумности и справедливости.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия

определила:

решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 8 октября 2020 г. изменить.

Взыскать с Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова» в пользу Дорджиевой В.П. компенсацию морального вреда в размере 250000 рублей.

В остальном решение Элистинского городского суда оставить без изменения.

Председательствующий И.В. Басангов

Судьи Е.В. Антаканова

Б.П. Гонеева