Решение по делу № 33-415/2022 (33-8641/2021;) от 21.12.2021

Судья Чистяков О.Н.	Дело № 2-4/2020	стр.151, г/п 150 руб.
Докладчик Ферина Л.Г.	№ 33-415/2022	27 января 2022 года
УИД 29RS0023-01-2019-002341-07

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе председательствующего Фериной Л.Г.,

судей Волынской Н.В., Горишевской Е.А.,

при ведении протокола помощником судьи Ждановой О.А. рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске 27 января 2022 года гражданское дело № 2-4/2020 по иску Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 9 по Архангельской области и Ненецкому автономному округу к Володину Сергею Николаевичу и Малыгину Николаю Петровичу о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, взыскании денежных средств,

по апелляционной жалобе представителя ответчика Малыгина Николая Петровича – Спицына Сергея Геннадьевича на решение Северодвинского городского суда Архангельской области от 28 февраля 2020 года.

Заслушав доклад судьи Фериной Л.Г., судебная коллегия

установила:

Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы № 9 по Архангельской области и Ненецкому автономному округу (далее – МИФНС №9) обратилась в суд с иском к Володину С.Н. и Малыгину Н.П. о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» (далее – ООО «<данные изъяты>»), взыскании денежных средств, мотивировав требования тем, что на дату исключения из ЕГРЮЛ общество имело непогашенную задолженность по уплате в бюджет обязательных платежей, что обусловлено недобросовестными действиями Малыгина Н.П. и Володина С.Н. С учетом увеличения исковых требований, просила привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «<данные изъяты>» по состоянию на 27 июня 2019 года в размере 836 405 рублей 52 копейки, в том числе по налогам 617 466 рублей 82 копеек, по пеням 218 938 рублей 70 копеек.

В судебном заседании представители истца Губницына А.П.,                 Матвеева А.И. поддержали исковые требования по основаниям, изложенным в исковом заявлении с учетом уточнения.

Ответчики Малыгин Н.П., Володин С.Н. в суд не явились, уведомлены надлежащим образом. Представитель ответчика Малыгина Н.П. – Спицын С.Г. с иском не согласился.

Третьи лица Танашов А.Ю. и ИФНС по городу Архангельску (Единый регистрационный центр), извещенные судом надлежащим образом, в судебное заседание не явились, представителей не направили.

Рассмотрев дело, суд постановил решение, которым исковые требования МИФНС №9 к Володину С.Н. и Малыгину Н.П. о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, взыскании денежных средств удовлетворил. Постановил привлечь Володина С.Н. и Малыгина Н.П. к субсидиарной ответственности по неисполненным обязательствам ООО «<данные изъяты>». Взыскал с Володина С.Н., Малыгина Н.П. солидарно в пользу МИФНС № 9 в порядке субсидиарной ответственности по неисполненным обязательствам ООО «<данные изъяты>» задолженность по налогам и пеням по состоянию на 27 июня 2019 года в размере 836 405 рублей 52 копеек, в том числе задолженность по налогам – 617466 рублей 82 копейки, по пеням – 218 938 рублей 70 копеек. Взыскал с Володина С.Н. в доход местного бюджета муниципального образования «Северодвинск» государственную пошлину в размере 5782 рубля 3 копейки. Взыскал с Малыгина Н.П. в доход местного бюджета муниципального образования «Северодвинск» государственную пошлину в размере 5782 рублей 3 копейки.

Не согласившись с указанным решением, представитель ответчика                Малыгина Н.П. – Спицын С.Г. подал апелляционную жалобу, в которой просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказать.

В обоснование доводов жалобы указывает, что суд необоснованно применил положения п. 3.1 ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 года       № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об обществах с ограниченной ответственностью), поскольку обстоятельства, на которые ссылается истец, имели место до вступления в законную силу соответствующих изменений. В материалах дела отсутствуют принятые налоговым органом решения о взыскании налога, пеней за счет денежных средств на счетах ООО «<данные изъяты>», принятие данных решений налоговым органом не доказано.

В дополнениях к апелляционной жалобе указывает на подложность представленных в суд апелляционной инстанции решений, поскольку М является начальником налогового органа с 31 октября 2019 года, следовательно, в 2016-2017 годах указанные документы подписать не могла. Невынесение налоговым органом решения о взыскании налога за счет денежных средств в установленный абз. 1 п. 3 ст. 46 НК РФ срок и непринятие мер к его исполнению исключают возможность вынесения решения о взыскании налога за счет иного имущества налогоплательщика, а также обращение в суд с заявлением, предусмотренным абз. 3 п. 1 ст. 47 НК РФ. Со ссылкой на правовую позицию Конституционного Суда РФ отмечает, что принудительное взыскание налога за пределами сроков, установленных НК РФ, осуществляться не может.

Указывает на несоблюдение порядка взыскания налога, пеней с основного должника, что исключает возможность предъявления требования лицу, несущему субсидиарную ответственность: не представлены доказательства принятия всех предусмотренных мер для взыскания задолженности с ООО «<данные изъяты>», в том числе за счет денежных средств на счетах в банках, решения о взыскании налога за счет денежных средств в соответствии со ст. 46 НК РФ налоговым органом не принимались.

Отмечает необоснованное применение судом положений п. 2 ст. 401 ГК РФ, поскольку субъекты субсидиарной ответственности при исключении общества с ограниченной ответственностью из ЕГРЮЛ не являются стороной по неисполненным организацией обязательствам.

Полагает несостоятельным довод о том, что Малыгин Н.П. и Володин С.Н., зная об основаниях уплаты соответствующих сумм налогов, осуществили действия, направленные на безосновательное перечисление денежных средств на личные счета. Причинно-следственная связь между действиями ответчиков в период с 30 октября 2015 года по 3 декабря 2015 года по переводу денежных средств под отчет на расходы ООО «<данные изъяты>» и неисполнением ООО «<данные изъяты>» обязательств по уплате налогов, которые возникли после 1 января 2016 года, отсутствует, поскольку в указанный период ответчикам могло быть известно только об обязанности ООО «<данные изъяты>» уплатить НДС за 3 квартал 2015 года в сумме 324 548 рублей, данные обязательства исполнены частично, задолженность составляет 94 092 рублей, срок ее погашения истек 25 декабря 2015 года, то есть после окончания периода, в котором денежные средства переводились под отчет. Перевод денежных средств под отчет осуществлялся на расходы, связанные с осуществлением деятельности ООО «<данные изъяты>», а не в личных интересах ответчиков. Иные указанные в иске обязательства ООО «<данные изъяты>» по уплате налогов (НДС за 4 квартал 2015 года, НДС за 1 квартал 2016 года, налог на прибыль организаций за 4 квартал 2015 года, налог на прибыль организаций за 1 квартал 2016 года, транспортный налог за 4 квартал 2015 года) возникли после 1 января 2016 года, поэтому ответчики, осуществляя в период с 30 октября 2015 года по 3 декабря 2015 года действия по переводу денежных средств под отчет, не знали и не могли знать о наличии данных обязательств. Основания для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за неисполнение обязательств основным должником ООО «<данные изъяты>» отсутствуют, поскольку факт использования денежных средств, перечисленных под отчет на счета ответчиков, на расходы, связанные с осуществлением деятельности ООО «<данные изъяты>», подтверждается соответствующими авансовыми отчетами.

Обращает внимание, что суд первой инстанции в нарушение норм процессуального права не рассмотрел заявление Малыгина Н.П. о прекращении производства по делу в связи с подведомственностью спора арбитражному суду.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 17 августа 2020 года решение Северодвинского городского суда Архангельской области 28 февраля 2020 года было оставлено без изменения, апелляционная жалоба представителя ответчика Малыгина Н.П. по доверенности Спицына С.Г. – без удовлетворения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 23 ноября 2020 года по делу №88-18361/2020 апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 17 августа 2020 года отменено, гражданское дело направлено на новое рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Архангельского областного суда.

В судебную коллегию по гражданским делам Архангельской областного суда стороной истца был представлен отзыв, в котором указано, что налоговый орган обращался в Арбитражный суд Архангельской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) ООО «<данные изъяты>», данное заявление принято к производству суда, однако впоследствии производство по делу прекращено в связи в отсутствием у должника имущества в объеме, достаточном для покрытия судебных расходов или частичного погашения задолженности по обязательным платежам. Кроме того, исходя из п. 1 ст. 61.2 Федерального закона от 26 октября 2002 года          № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о несостоятельности (банкротстве) неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд. Доказательств исполнения такой обязанности ответчиками не представлено, недобросовестность и неразумность действий руководителя и учредителя ООО «<данные изъяты>» подтверждены постановлениями суда первой и апелляционной инстанций, следовательно, налоговый орган имел право на обращение в суд к ответчикам, несущим субсидиарную ответственность. Обращает внимание, что требования налогового органа основаны на нормах п.1, 3 ст. 53.1 ГК РФ (в редакции, действовавшей с 01 сентября 2014 года), п. 3 ст. 56 ГК РФ, ст.399, и ст. 1, 10 ГК РФ. Кроме того, ст. 64.2 ГК РФ не устанавливает новой ответственности лица и не отягчают его ответственность, а лишь устанавливают правовой механизм реализации защиты добросовестным кредитором своих имущественных прав от недобросовестных действий иных лиц. Следовательно, поскольку изменились процессуальные механизмы для привлечения к такому виду имущественной ответственности, а не материально-правовые основания, определяющей датой для применения Закона об обществах с ограниченной ответственностью в редакции Федерального закона от 28 декабря 2016 года № 488-ФЗ является дата исключения ООО «<данные изъяты>» из Единого государственного реестра юридических лиц, т.е. отказ должника от исполнения обязательств перед кредитором, а не дата совершения неправомерных действий.

В письменных дополнениях на апелляционную жалобу представитель ответчика Малыгина Н.П. – Спицын С.Г. указал на несогласие с доводами истца о наличии оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности вследствие неисполнения ответчиком обязанности по обращению в Арбитражный суд Архангельской области с заявлением о признании общества банкротом. Статьей 53.1 ГК РФ предусмотрена ответственность лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов его коллегиального органа, а также лиц, определяющих деятельность юридического лица, только перед этим юридическим лицом, но не перед третьим лицом. Полагает, что из указанных истцом положений ст.ст. 53, 53.1, 399 ГК РФ субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц по обязательствам должника не возникает. При этом обращает внимание, что какие-либо договорные обязательства, по условиям которых Малыгин Н.П. и Володин С.Н. приняли на себя субсидиарную ответственность по обязательствам общества, отсутствуют. Поскольку субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц за неисполнение ими обязанности обратиться с заявлением в арбитражный суд предусмотрена Законом о несостоятельности (банкротстве), правила ст. 399 ГК РФ к такому порядку не применяются. Основания для возложения субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании общества банкротом установлены ст. 61.12 Закона о несостоятельности (банкротстве). При этом истцом не предоставлено доказательств возникновения обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 данного закона, при наступлении которых руководитель общества обязан обратиться в суд с заявлением о признании общества банкротом, поскольку такая обязанность возникает при наличии как минимум двух кредиторов, исполнение обязательств перед которыми обществом просрочено. При этом само по себе наличие задолженности по обязательным платежам у общества не может рассматриваться как безусловное доказательство начала возникновения у должника какого-либо обязательства, для целей обращения в суд с заявлением о признании общества банкротом. Также истцом не предоставлено доказательств неплатежеспособности и обладания должником признаками недостаточности имущества. В обоснование позиции ссылается на правовую позицию, изложенную в определениях Верховного Суда Российской Федерации. Обращает внимание, что в данном случае необходимо установить дату наступления обязательства по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, при этом, поскольку в силу действия п. 2 ст. 6 и п. 2 ст. 33 Закона о несостоятельности (банкротстве) дело о банкротстве подлежит возбуждению при соблюдении двух условий: если требования к должнику юридическому лицу в совокупности составляют не менее 300 000 рублей, а также указанные требования не исполнены в течение трех месяцев подряд с даты, когда они должны были быть исполнены, у ответчика такой обязанности (по подаче заявления о признании общества банкротом) не возникло. Кроме того, при соблюдении указанных условий обязанность по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом возникает у кредитора, а не у ответчика. Также указывает, что контролирующие должника лица могли быть привлечены к субсидиарной ответственности в размере обязательств, возникших после 25 июля 2016 года, то есть по истечении трех месяцев с момента образования совокупной задолженности общества в размере 300 000 рублей. Таких обязательств у ООО «<данные изъяты>» не имеется.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 12 марта 2021 года решение Северодвинского городского суда Архангельской области от 28 февраля 2020 года было отменено, принято по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №9 по Архангельской области и Ненецкому автономному округу к Володину С.Н. и Малыгину Н.П. о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, взыскании денежных средств отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 13 октября 2021 года по делу №88-16636/2021 апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 12 марта 2021 года отменено, гражданское дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

В судебную коллегию по гражданским делам Архангельской областного суда стороной истца была представлена письменная правовая позиция по вопросу определения норм права, подлежащих применению в конкретном спорном правоотношении. Полагает, в данном случае подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

Представитель ответчика Малыгина Н.П. – Спицын С.Г. в дополнениях к апелляционной жалобе указывает, что к спорным правоотношениям должны применяться специальные правила о привлечении к субсидиарной ответственности в соответствии с Законом о несостоятельности (банкротстве) (ст.ст. 9, 61.11, 61.12, 61.14, 61.19) либо положения п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью во взаимосвязи с положениями глав 25, 59 ГК РФ.

Отсутствие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по нормам Закона о несостоятельности (банкротстве) установлено апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 12 марта 2021 года.

Пункт 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью подлежит применению в отношении действий (бездействия), в результате которых ООО «<данные изъяты>» исключено из ЕГРЮЛ в административном порядке как недействующее юридическое лицо.

Со ссылкой на позицию Конституционного Суда РФ, отраженную в постановлении от 21 мая 2021 года № 20-П, отмечает, что привлечение к ответственности возможно только в том случае, если судом установлено, что исключение должника из реестра в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц по их вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

Для привлечения к гражданско-правовой ответственности за причинение вреда необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения. Поскольку с 16 января 2018 года Малыгин Н.П. не является в отношении ООО «<данные изъяты>» контролирующим лицом, он не мог совершать действия, которые привели к исключению ООО «<данные изъяты>» из ЕГРЮЛ.

ООО «<данные изъяты>» не привлекалось к ответственности за совершение налоговых правонарушений, действия по переводу денежных средств под отчет и по заключению договоров уступки прав по договорам лизинга не являются противоправными. Договоры уступки прав по договорам лизинга Малыгин Н.П. не заключал, акты приема-передачи не подписывал, что подтверждено заключением эксперта. Он не мог оспорить указанные договоры, поскольку об их заключении стало известно только в ходе рассмотрения дела судом.

Согласно данным бухгалтерской отчетности ООО «<данные изъяты>» за 2015 год по состоянию на 31 декабря 2015 года дебиторская задолженность составляла 4 922 000 рублей, т.е. организация обладала возможностью исполнить обязательства по уплате обязательных платежей, в связи с чем перечисление под отчет в период с 30 октября 2015 года по 3 декабря 2015 года в сумме 910 000 рублей не явилось причиной неисполнения налоговых обязательств, возникших после 25 декабря 2015 года.

Полагает, что довод истца об особенностях электронного документооборота подлежит отклонению, поскольку это не помешало представить в суд действительно вынесенные решения о взыскании налога, пеней за счет имущества ООО «<данные изъяты>». Если решения о взыскании налога, пеней были приняты действующим на тот момент руководителем налогового органа, то они могли быть представлены в суд, в связи с чем указывает на подложность доказательств – решений налогового органа о взыскании налога, пени за счет средств ООО «<данные изъяты>», представленные в суд апелляционной инстанции. Указывает, что несоблюдение предусмотренного порядка взыскания налога, пеней с основного должника исключает возникновение деликтного обязательства ответчиков.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика Малыгина Н.П. – Спицын С.Г. доводы, изложенные в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, поддержал.

Представитель истца Волова Е.Н. с апелляционной жалобой не согласилась по доводам, изложенным в письменной правовой позиции.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Оснований для отложения разбирательства дела, предусмотренных статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ), судебная коллегия не усматривает.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав представителя ответчика Малыгина Н.П. – Спицына С.Г., представителя истца Волову Е.Н., судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, руководителями ООО «<данные изъяты>» в период с 14 сентября 2012 года по 16 января 2018 года являлся ответчик Малыгин Н.П., в период с 17 января 2018 года по 28 августа 2018 года третье лицо Танашов А.Ю. Участниками (учредителями) ООО «<данные изъяты>» в период с даты государственной регистрации 14 сентября 2012 года по 20 апреля 2018 года являлись Малыгин Н.П. (50%) и Володин С.Н. (50%), а в период с 21 апреля 2017 года по дату исключения организации из ЕГРЮЛ 28 августа 2018 года Володин С.Н. (100%).

ООО «<данные изъяты>» исключено из Единого государственного реестра юридических лиц 28 августа 2018 года, для внесения данной записи в реестр представлены справка об отсутствии движения средств по счетам или отсутствии открытых счетов и о непредоставлении юридическим лицом в течение последних 12 месяцев документов отчетности от 20 апреля 2018 года, а также решение о предстоящем исключении недействующего юридического лица от 03 мая 2018 года.

На дату исключения из вышеуказанного реестра ООО «<данные изъяты>» имело перед бюджетом задолженность по уплате налогов, кроме того, имело задолженность по уплате страховых взносов на обязательное пенсионное страхование (зачисляемых в ПФ РФ на выплату страховой пенсии до 01 января 2017 года), страховых взносов на обязательное социальное страхование до 01 января 2017 года, а также по страховым взносам на обязательное медицинское страхование (в Федеральный фонд обязательного медицинского страхования до 01 января 2017 года).

Разрешая заявленный спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 53.1, 53, 399 ГК РФ, п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, исходил из того, что ответчики совершили недобросовестные действия, в том числе руководитель ООО «<данные изъяты>» Малыгин Н.П. в период с 10 ноября 2015 года по 03 декабря 2015 года перечислил денежные средства на общую сумму 95 000 рублей на свой расчётный счёт, помимо этого, денежные средства на сумму 815 000 рублей с расчетного счета ООО «<данные изъяты>» за период 30 октября 2015 года по 27 ноября 2015 года перечислены на счёт единственного участника общества Володина С.Н. Таким образом, до момента исключения организации из реестра руководитель и учредитель, зная об обязанности налогоплательщика уплачивать законно установленные налоги и сборы, осуществили действия, направленные на перечисление денежных средств на личные счета. Кроме того, суд принял во внимание, что лизинговые автомобили, имеющиеся у ООО «<данные изъяты>», 29 марта 2017 года переданы ООО «Т», единственным учредителем которого являлся                   Володин С.Н., по договорам уступки прав по договорам лизинга за 1 рубль каждый. На момент передачи автомобилей ООО «Т» у ООО «<данные изъяты>» уже имелась непогашенная задолженность. Малыгиным Н.П. сделки по уступке прав по договорам лизинга вышеназванных автомобилей не оспаривались. Поскольку в результате данных действий ответчиков ООО «<данные изъяты>», исключенное из реестра, не исполнило обязательства по уплате налогов и сборов, суд пришел к выводу о том, что имеются предусмотренные законом основания для привлечения обоих ответчиков к субсидиарной ответственности по налоговой задолженности ООО «<данные изъяты>» в соответствии с п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.

Согласно частям 1, 2 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

В соответствии с ч. 1 ст. 195 ГПК РФ решение должно быть законным и обоснованным.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (ч. 1 ст. 196 названного кодекса).

В указанных выше целях ч. 2 ст. 56 ГПК РФ обязывает суд определить, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, и вынести обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Имеющие значение для дела обстоятельства определяются судом исходя из основания иска, доводов и возражений сторон с учетом норм материального права, подлежащих применению при разрешении спора.

Как следует из разъяснений, данных в пунктах 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 – 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с положениями статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.

В соответствии с пунктом 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

В соответствии со статьей 148 ГПК РФ на стадии подготовки дела к судебному разбирательству суд выносит на обсуждение вопрос о юридической квалификации правоотношения для определения того, какие нормы права подлежат применению при разрешении спора.

Данным требованиям постановленное судом первой инстанции решение не отвечает.

В соответствии с п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные ГК РФ для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пп. 1 – 3 ст. 53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

При этом п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью введен Федеральным законом от 28 декабря 2016 года               № 488-ФЗ, который вступил в силу с 30 июля 2017 года.

Пунктом 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью установлены новые основания привлечения лица к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, ранее не предусмотренные законодательством Российской Федерации, и представляют собой нормы материального права.

С учетом изложенного, положения п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью могут быть применены лишь в отношении действий (бездействия) лица, совершенных после введения данной нормы закона в действие, т.е. после 30 июля 2017 года.

В настоящем деле обстоятельства, вменяемые налоговым органом как основания для привлечения к субсидиарной ответственности (п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью), имели место ранее (перечисление в 3 квартале 2015 года денежных средств под отчет на личные счета ответчиков, уступка прав ООО «<данные изъяты>» по договорам лизинга на основании договоров уступки от 17 января 2017 года).

Положение п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью введено федеральным законом, не предусматривающим его обратную силу к отношениям, возникшим до его введения.

В этой связи к возникшим по настоящему делу отношениям не могут быть применены положения п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, в связи с чем основания для привлечения ответчиков к ответственности по причине отказа основного должника от исполнения обязательства отсутствуют.

Предусмотренное ст. 9 Закона о несостоятельности (банкротстве) основание для привлечения к субсидиарной ответственности руководителей ООО «<данные изъяты>» также не может быть применено, поскольку в силу диспозиции данной нормы состав ответственности в данном случае возникает при неисполнении руководителями должника обязанности по объявлению о банкротстве общества при наличии признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Под неплатежеспособностью общества понимается отсутствие должного количества денежной или имущественной массы для обслуживания долга.

Исходя из положений ст. ст. 6, 33 Закона о несостоятельности (банкротстве), производство по делу о банкротстве может быть возбуждено арбитражным судом при условии, что требования к должнику - юридическому лицу в совокупности составляют не менее чем триста тысяч рублей. Заявление о признании должника банкротом принимается арбитражным судом, если требования к должнику - юридическому лицу в совокупности составляют не менее чем триста тысяч рублей, к должнику - гражданину - не менее чем пятьсот тысяч рублей и указанные требования не исполнены в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом.

Как указывала сторона истца, неисполненные обязательства ООО «<данные изъяты>» по уплате налогов и сборов составляли более 300 000 рублей.

Однако при указанных обстоятельствах считать ООО «<данные изъяты>» неплатежеспособным оснований не имелось, учитывая, что на 2017 год им не оплачены лишь обязательства по налогам и сборам. Данное обстоятельство само по себе не свидетельствует об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), в связи с чем не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения руководителя в суд с заявлением о банкротстве.

В то же время установление момента возникновения обязанности по обращению в суд с таким заявлением напрямую связано с определением размера субсидиарной ответственности руководителя, учредителя, которая по общему правилу ограничивается объемом обязательств перед кредиторами, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о несостоятельности (банкротстве).

Так, согласно п. 2 ст. 61.12 Закона о несостоятельности (банкротстве) размер субсидиарной ответственности руководителя равен совокупному размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникшим в период со дня истечения месячного срока, предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о несостоятельности (банкротстве), и до дня возбуждения дела о банкротстве.

То есть ответственность контролирующих лиц может наступить только в отношении тех обязательств, которые возникли после появления оснований для обращения в суд с заявлением о банкротстве.

Учитывая указанное, а также то обстоятельство, что в силу закона условием для обращения в суд является наличие задолженности у должника - юридического лица в совокупности не менее чем триста тысяч рублей и ее непогашение в течение трех месяцев с даты, когда она должна быть погашена, при этом в задолженность не включаются суммы штрафов, финансовых санкций (ст. 4 Закона о несостоятельности (банкротстве), в данном же случае, как следует из материалов дела, у ООО «<данные изъяты>» задолженность по налогам превысила 300 000 рублей еще в марте 2016 года (25 марта 2016 года), в течение трех месяцев она обществом не погашена, по истечении одного месяца с момента, когда задолженность подлежала погашению, учредитель и руководитель в суд с заявлением о признании общества банкротом не обратились, к субсидиарной ответственности руководитель и учредитель общества могут быть привлечены по обязательствам, возникшим только после 25 июля 2016 года.

Однако, после указанной даты каких-либо обязательств у ООО «<данные изъяты>» по налогам и сборам, согласно материалам дела, сведениям налоговой инспекции, не имелось. Такие обязательства возникли ранее появления предполагаемых оснований для обращения в суд с заявлением о банкротстве.

При таких обстоятельствах, основания для привлечения руководителя и учредителя ООО «<данные изъяты>» к субсидиарной ответственности в соответствии с п. 2 ст. 61.12 Закона о несостоятельности (банкротстве) в данном случае отсутствуют.

Вместе с тем, при привлечении к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о несостоятельности (банкротстве) подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

Согласно абзацу 1 ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

В целях квалификации действий причинителей вреда как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. (п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде», абзац 1 п. 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Несмотря на первоначальные основания заявленных требований, как привлечение к субсидиарной ответственности по специальным основаниям, предусмотренным Законом об обществах с ограниченной ответственностью, Законом о несостоятельности (банкротстве), заявленные требования направлены на возмещение в полном объеме убытков, причиненных в результате недобросовестных действий контролирующих лиц.

Истец в обоснование иска, по существу ссылается на причинение бюджету убытков в виде неуплаты налогов.

По смыслу ч. 1 ст. 196 ГПК РФ суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам.

В соответствии с п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд самостоятельно квалифицирует предъявленное требование.

При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную ст. 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в ст. 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам ст.ст. 15, 393 ГК РФ.

В соответствии с п. 1 ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Субсидиарная ответственность контролирующего лица по своей сути является ответственностью данного лица по собственному обязательству – обязательству из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате неправомерных действий (бездействия) контролирующего лица, выходящих за пределы обычного делового риска, которые привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов (обесцениванию их обязательственных прав). Правовым основанием иска о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности выступают, помимо прочего, правила о деликте, в том числе закрепленные в ст. 1064 ГК РФ.

В п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

Из положений ст.ст. 15, 1064 ГК РФ следует, что для возложения гражданско-правовой ответственности за причинение вреда необходимо установить совокупность условий: наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между противоправным поведением и наступившими вредными последствиями. При отсутствии хотя бы одного из перечисленных элементов применение к правонарушителю мер гражданско-правовой ответственности не допускается.

Таким образом, для привлечения ответчиков к ответственности за причинение бюджету убытков в виде неуплаты уставленных законом налогов необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя.

Суду для разрешения вопроса о возложении на ответчиков обязанности по возмещению убытков, причинённых бюджету Российской Федерации, необходимо было установить, какие действия (бездействие) ответчика повлекли неуплату обществом налога и были ли они совершены в результате недобросовестного осуществления лицом, уполномоченным выступать от имени общества, своих обязанностей, в том числе, если они не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Вместе с тем, возлагая ответственность за причиненные истцу убытки на ответчиков в солидарном порядке в отношении всей заявленной к взысканию суммы, суд первой инстанции не указал, какие именно виновные действия каждого из ответчиков привели к возникновению требуемой к взысканию задолженности и какой именно ущерб причинен истцу в результате действий каждого из ответчиков.

Как видно из дела, в период с 10 ноября 2015 года по 3 декабря 2015 года руководитель ООО «<данные изъяты>» Малыгин Н.П. перечислил денежные средства на общую сумму 95000 рублей на свой расчётный счёт (физического лица Малыгина Н.П.). В период с 30 октября 2015 года по 27 ноября 2015 года денежные средства в общей сумме 815000 рублей были перечислены с расчетного счета ООО «<данные изъяты>» на счёт участника общества Володина С.Н. Указанные денежные средства перечислены названным лицам платежными поручениями с назначением платежа «под отчет без НДС».

При этом согласно представленной 26 октября 2015 года ООО «<данные изъяты>» в МИФНС № 9 налоговой декларации по НДС за 3 квартал 2015 года в бюджет подлежал уплате налог в сумме 324548 рублей тремя платежами в срок не позднее 26 октября 2015 года, 25 ноября 2015 года и 25 декабря 2015 года.

Общество платежными поручениями от 24 сентября 2015 года, 30 октября 2015 года, 2 ноября 2015 года, 6 ноября 2015 года, 10 ноября 2015 года и 24 ноября 2015 года частично уплатило НДС за 3 квартал 2015 года в общем размере 230456 рублей. Недоимка по указанной налоговой декларации в размере 94092 рублей признана налоговым органом безнадежной к взысканию и списана 30 августа 2018 года после исключения организации из ЕГРЮЛ.

Таким образом, в период перечисления денежных средств под отчет на счета Малыгина Н.П. и Володина С.Н. ответчикам было известно только об обязанности ООО «<данные изъяты>» уплатить НДС за 3 квартал 2015 года. При этом произведенные перечисления денежных средств на счета ответчиков не явились препятствием для погашения большей части налога (230456 рублей из 324548 рублей).

Обязательства по оплате иных заявленных к взысканию сумм налога возникли в 2016 году.

Само по себе перечисление денежных средств под отчет Малыгину Н.П. и Володину С.Н. в 3 квартале 2015 года не свидетельствует о совершении ответчиками виновных действий, находящихся в прямой причинно-следственной связи с возникновением у истца ущерба, что является обязательным элементом для возложения на ответчиков ответственности в рамках общего деликта.

Доказательства наличия в действиях Малыгина Н.П. и Володина С.Н. умысла на вывод денежных средств со счета ООО «<данные изъяты>» с целью исключения в будущем у организации возможности нести налоговое бремя отсутствуют.

Кроме того, согласно выписке операций по расчетному счету ООО «<данные изъяты>» на протяжении 2015 года денежные средства также переводились под отчет Малыгину Н.П. и Володину С.Н.

Так, Володину С.Н. под отчет были переведены в январе 2015 года денежные средства в общем размере 230000 рублей, в марте 2015 года – 600000 рублей, в мае 2015 года – 550000 рублей, в июне 2015 года 1185000 рублей, в июле 2015 года – 198000 рублей, в августе 2015 года – 575000 рублей, в сентябре 2015 года - 596000 рублей, Малыгну Н.В. в мае 2015 года – 30000 рублей (т. 1 л.д. 78-85).

При этом доказательств того, что совершение данных операций ухудшало финансовое состояние ООО «<данные изъяты>» и препятствовало исполнению имевшихся в период с января по сентябрь 2015 года налоговых обязательств, не представлено.

Согласно возражениям ответчика Малыгина Н.В. за наличный расчет закупалось дизельное топливо, поскольку при безналичной форме оплаты его стоимость дороже (т. 1 л.д. 199).

Таким образом, перечисление денежных средств под отчет являлось обычным условием ведения финансово-хозяйственной деятельности ООО «<данные изъяты>».

Доказательств того, что перечисленные под отчет денежные средства в 3 квартале 2015 года использовались ответчиками в личных целях, не в интересах ООО «<данные изъяты>», истцом не представлено. Ответчиками доводы истца в данной части оспариваются со ссылкой на имеющиеся у них копии авансовых отчетов (т. 1 л.д. 201-204) и представленные в материалы дела документы бухгалтерской отчетности.

Ссылаясь на недобросовестность действий ответчиков, которые привели к исключению ООО «<данные изъяты>» из ЕГРЮЛ и невозможности исполнения обязательств по уплате налогов за счет юридического лица, истец указывает на то, что при наличии налоговой задолженности, лизинговые автомобили, имеющиеся у ООО «<данные изъяты>», 17 января 2017 года были переданы ООО «Т», единственным учредителем которого являлся Володин С.Н., по договорам уступки прав по договорам лизинга за 1000 рублей каждый.

В соответствии с положениями статей 2 и 19 Федерального закона от 29 октября 1998 года № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» (далее - Закон о лизинге) по договору финансовой аренды (лизинга) лизингодатель обязуется приобрести в собственность указанное лизингополучателем имущество у определенного им продавца и предоставить лизингополучателю это имущество за плату во временное владение и пользование с возможностью перехода права собственности на имущество к лизингополучателю по истечении срока договора лизинга или до его истечения на условиях, предусмотренных соглашением сторон (далее - договор выкупного лизинга).

Согласно пункту 1 статьи 28 Закона о лизинге в общую сумму платежей по договору лизинга за весь срок действия договора входит возмещение затрат лизингодателя, связанных с приобретением и передачей предмета лизинга лизингополучателю, возмещение затрат, связанных с оказанием других предусмотренных договором лизинга услуг, а также доход лизингодателя.

Из приведенных положений закона следует, что в договоре выкупного лизинга имущественный интерес лизингодателя заключается в размещении и последующем возврате с прибылью денежных средств, а имущественный интерес лизингополучателя - в приобретении предмета лизинга в собственность за счет средств, предоставленных лизингодателем, и при его содействии.

Согласно договору лизинга от 30 июня 2014 года ОАО «<данные изъяты>» предоставило ООО «<данные изъяты>» за плату во временное владение и пользование для предпринимательских целей с правом последующего приобретения права собственности автомобиль MERCEDES-BENZ SPRINTER CLASSIC, 2013 года выпуска, а ООО «<данные изъяты>» приняло на себя обязательство уплачивать лизинговые платежи в соответствии с Графиком платежей, согласно которому ежемесячный лизинговый платеж составляет 34330 рублей 63 копейки, последний платеж 12 июня 2017 года – 11210 рублей (всего – 1402651 рубль 42 копейки).

Согласно договору лизинга от 5 февраля 2015 года ОАО «<данные изъяты>» предоставило ООО «<данные изъяты>» за плату во временное владение и пользование для предпринимательских целей с правом последующего приобретения права собственности автомобильHYUNDAI GRAND SANTA FE, 2014 года выпуска, а ООО «<данные изъяты>» приняло на себя обязательство уплачивать лизинговые платежи в соответствии с Графиком платежей, согласно которому ежемесячный лизинговый платеж составляет 46261 рубль 10 копеек, последний платеж 6 января 2020 года – 19786 рублей 20 копеек (всего – 3437858 рублей 13 копеек).

Ссылаясь на то, что цена уступаемого ООО «<данные изъяты>» права была занижена, истец не учитывает, что в данном случае общество, заключив 17 января 2017 года договоры о передаче прав и обязанностей по указанным договорам лизинга, утратило право на приобретение в собственность предметов лизинга, передав его новому лизингополучателю, но одновременно освободило себя от имущественной обязанности по возврату оставшейся части финансирования и платы за пользование финансированием. Это свидетельствует о взаимном удовлетворении имущественных интересов сторон при передаче уступаемых прав и, соответственно, не позволяет рассматривать обозначенную в договоре цену уступаемого права как заниженную, пока иное не доказано истцом.

Доказательств того, что с учетом имевшихся на момент подписания договоров уступки у ООО «<данные изъяты>» обязательств по уплате лизинговых платежей и технического состояния переданных автомобилей имущественные права ООО «<данные изъяты>» были нарушены при заключении договоров уступки, истцом не представлено.

Сама по себе передача лизинговых автомобилей по договорам уступки к уменьшению имущественной массы ООО «<данные изъяты>» не привела, поскольку автомобили до момента исполнения обязательств по договору лизинга не являлись собственностью данного общества. При этом доказательства того, что ООО «<данные изъяты>» имело финансовую возможность по состоянию на 17 января 2017 года исполнять указанные обязательства по уплате лизинговых платежей и получить автомобили в собственность, в то время как признаками неплатежеспособности ООО «<данные изъяты>» стало отвечать уже 25 июля 2016 года, в дело не представлено.

Кроме того, согласно экспертному заключению ООО «<данные изъяты>» подписи от имени директора ООО «<данные изъяты>» Малыгина Н.П. в спорных договорах уступки выполнены не Малыгиным Н.П., а другим лицом (т. 2 л.д. 160 – 178).

Доказательств того, что подпись от имени Малыгина Н.П. совершена Володиным С.Н., истцом не представлено.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу, что отсутствуют достоверные, допустимые и достаточные доказательства того, передача прав и обязанностей по договорам лизинга от 30 июня 2014 года и от 5 февраля 2015 года явилась результатом виновных действий ответчиков, находящихся в прямой причинно-следственной связи с возникновением требуемой к взысканию задолженности и невозможностью её погашения за счет средств ООО «<данные изъяты>».

При таких обстоятельствах требования налогового органа о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по долгам ООО «<данные изъяты>» удовлетворению не подлежали, в связи с чем ввиду нарушения судом первой инстанции норм материального права, несоответствия выводов суда обстоятельствам дела, приведшим к неправильному разрешению дела по существу, решение суда в соответствии со статьей 330 ГПК РФ не может быть признано законным и подлежит отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований МИФНС № 9 к Володину С.Н. и Малыгину Н.П. о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица и, как следствие, взыскании с них денежных средств.

Учитывая изложенное, подлежит отмене решение суда и в части взыскания с ответчиков государственной пошлины в доход местного бюджета.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Северодвинского городского суда Архангельской области от 28 февраля 2020 года отменить, принять по делу новое решение, которым

в удовлетворении исковых требований Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 9 по Архангельской области и Ненецкому автономному округу к Володину Сергею Николаевичу и Малыгину Николаю Петровичу о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, взыскании денежных средств отказать.

Председательствующий                         Л.Г. Ферина

Судьи                                     Н.В. Волынская

                                         Е.А. Горишевская