Решение по делу № 33-3131/2022 от 07.11.2022

Судья Котельников Е.Н. Дело № 2-771/2021

№ 33-3131/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда

в составе судьи – председательствующего Ушаковой И.Г.,

судей Булатова П.Г., Скиндеревой В.В.,

с участием прокурора ФИО5

при секретаре судебного заседания ФИО6,

рассмотрела в открытом судебном заседании в <адрес> <...> гражданское дело по иску ФИО1 к Государственному бюджетному учреждению «Шадринская больница скорой медицинской помощи» о взыскании компенсации морального вреда, возмещения вреда по случаю потери кормильца, расходов на ритуальные услуги,

по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Шадринского районного суда <адрес> от <...>,

заслушав доклад судьи ФИО25, заключение прокурора ФИО5,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению «Шадринская больница скорой медицинской помощи» (далее - ГБУ «Шадринская БСМП») о взыскании компенсации морального вреда, возмещения вреда по случаю потери кормильца, расходов на ритуальные услуги. В обоснование исковых требований, с учетом их изменения, указывала, что <...> умер ее сын ФИО7, причиной смерти которого стало халатное отношение бригады медиков скорой помощи. Согласно заключению комиссии нештатных негосударственных экспертов от <...> причиной смерти ФИО7 явилась острая коронарная недостаточность, повлекшая быстрое развитие кардиогенного шока, выявлен недостаток оказания медицинской помощи фельдшером скорой помощи. При своевременном и правильном начале терапии острого коронарного синдрома летального исхода возможно было избежать, но вероятность неблагоприятного исхода оставалась бы высокой. Полагает ее сыну была оказана ненадлежащая медицинская помощь, в результате чего он умер. С учетом изменения требований просила взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб., ежемесячные платежи в счет компенсации вреда по случаю потери кормильца в размере 10 000 руб. пожизненно с последующей индексацией в установленном законом порядке, затраты на ритуальные услуги в размере 54 300 руб., расходы за проведение экспертизы в размере 35 000 руб., расходы за оформление доверенности в размере 1 500 руб., расходы за ритуальные обеды в сумме 2 580 руб. от <...>, 2 900 руб. от <...>, 2 950 руб. от <...>, 3 200 руб. от <...>, 2 580 руб. от <...>, расходы за копирование заключения в размере 660 руб., расходы за ритуальные услуги в размере 1 130 руб., расходы за командировку специалиста в судебное заседание в размере 30 000 руб. от <...>, расходы за рецензию на заключение - 145 в размере 30 000 руб., расходы за ритуальные услуги в размере 43 300 руб. от <...>, расходы за изготовление надгробных сооружений в размере 152 035 руб. от <...>, расходы за оплату услуг представителя в размере 20 000 руб. от <...>

Истец ФИО1 и ее представитель ФИО8 в судебном заседании исковые требования поддерживали.

Представитель ответчика ГБУ «Шадринская БСМП» ФИО9 против удовлетворения иска возражала, поясняла, что доказательств вины работника скорой помощи в смерти ФИО7 не имеется, диагноз ему установлен уже посмертно, при жизни верный диагноз установлен не был. Полагала истцом не представлено доказательств нахождения ее на иждивении сына. В отзыве отмечала, что указанный в иске клинический случай прошел несколько видов контроля, установлено, что порядок и стандарты оказания медицинской помощи не нарушены.

Представитель третьего лица Департамента здравоохранения <адрес> в судебное заседание не явился, просил дело рассмотреть в его отсутствие. В письменном отзыве с иском не согласился, поскольку по результатам проверки, проведенной по факту смерти ФИО7, установлено, что медицинская помощь была оказана с соблюдением установленных порядков и стандартов.

Третьи лица ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23 и ФИО24 в судебное заседание не явились, о дне слушания дела были извещены надлежащим образом.

<...> Шадринским районным судом <адрес> постановлено решение, которым исковые требования ФИО1 удовлетворены частично, с ГБУ «Шадринская БСМП» в ее пользу взыскана компенсация морального вреда в размере 75 000 руб., расходы на погребение в размере 112 957 руб. 50 коп., в доход муниципального образования – <адрес> государственная пошлина в размере 4 959 руб. 15 коп. В удовлетворении остальных части исковых требований ФИО1 отказано.

С таким решением не согласилась истец ФИО1, в апелляционной жалобе просит его отменить, ее исковые требования удовлетворить. В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает, что сумма компенсации морального вреда в размере 75000 руб., взысканная судом, является несоизмеримой со страданиями ее, как матери, и несправедливой. Ссылается на то, что воспитывала единственного сына с трех лет одна, вырастив сына, надеялась на достойную старость, радость в жизни, однако халатное отношение фельдшера скорой помощи привело к его смерти. Ссылается на то, что переживания в связи со смертью сына повлекли возникновение у нее хронических заболеваний, таких как сахарный диабет, гипертония, невралгия, остеохондроз, что подтверждено соответствующими доказательствами. Настаивает на требованиях о взыскании с ответчика ежемесячных платежей в счет возмещения вреда по случаю потери кормильца в размере 10 000 руб. пожизненно с последующей индексацией в установленном законе порядке, поскольку, работая в детском саду, являлась пенсионером, дополнительно получала ежемесячное содержание от своего сына в размере 10000 руб., что подтверждено показаниями свидетелей. В части требований о взыскании расходов на погребение и ритуальные услуги, ссылается на искажение судом фактов из представленных ею чеков о стоимости венка, ленты, услуг по изготовлению и установке памятника. Обращает внимание, что пособие на погребение получено супругой умершего - ФИО20, она же компенсацию на похороны сына не получала, при этом полагает все понесенные ею расходы на похороны являются необходимыми, связанными с традициями и обычаями погребения человека и подлежат возмещению в размере 100%. Считает данные расходы разумными. В части требований о взыскании судебных расходов, ссылаясь на длительность и сложность рассматриваемого спора, необходимость несения иных судебных расходов в рамках настоящего дела, считает, что судебные расходы должны быть возмещены в полном объеме.

В отзыве на апелляционную жалобу ответчик ГБУ «Шадринская БСМП» указывает, что документального подтверждения получения от сына материальной помощи истцом не представлено. Указывает, что при жизни ФИО7 имел на иждивении супругу и двух несовершеннолетних детей, его ежемесячный доход судом был установлен в размере 30 000 руб. Данные обстоятельства, а также то, что ФИО26 ПЛ. являлась получателем пенсии и заработной платы и имела совокупный ежемесячный доход в размере 27 273 руб. 73 коп., подтверждены материалами дела. Ссылается на то, что с сыном истец не проживала, совместного бюджета с ним не вела, доход истца незначительно меньше дохода умершего. Выводы суда о возмещении расходов на погребение и судебных расходов считают правильным. Просит решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции истец, ответчик, третьи лица, а также несовершеннолетняя ФИО10, вызванная для опроса, не явились, о дне слушания дела извещались надлежащим образом, о причинах неявки судебную коллегию не уведомили.

С учетом требования ст. 167, 327, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК Российской Федерации), судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц и в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на нее.

Исследовав письменные материалы дела, доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, заслушав заключение прокурора, полагавшего решение подлежащем отмене в части, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене в части и изменению в части определенных ко взысканию сумм по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что ФИО1 является матерью ФИО7, что подтверждено копией свидетельства о рождении II-БС № от <...>

<...> ФИО7 умер, что подтверждено копией свидетельства о смерти I-БС № от <...>

Вступившим в законную силу решением Шадринского районного суда <адрес> от <...> по гражданскому делу № по иску ФИО20, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей, к ГБУ «Шадринская БСМП» о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью ФИО7 в результате некачественно оказанной медицинской услуги, установлено, что при оказании медицинской помощи ФИО7 выявлен дефект, повлекший его смерть.

Поскольку истец была привлечена к участию в деле № № в качестве третьего лица, данное решение является преюдициальным по данному спору в соответствии со ст. 61 ГПК Российской Федерации, обстоятельства, установленные по данному делу, являются установленными и не подлежат установлению вновь.

В основу указанного решения суда было положено постановление старшего следователя отдела расследования по особо важным делам СУ СК России по <адрес> об отказе в возбуждении уголовного дела №, возбужденного <...> СО по <адрес> СУ СК России по <адрес> по ч. 2 ст. 124 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК Российской Федерации) по факту неоказания сотрудниками бригады скорой медицинской помощи ГБУ «Шадринская БСМП» помощи больному ФИО7, повлекшего по неосторожности смерть последнего.

Расследованием установлено, что <...> в вечернее время ФИО7, 1982 года рождения, находящемуся по месту жительства по адресу: Курганская область, <адрес>, Мальцевский тракт, 8-78, стало плохо в связи проявлением болевых ощущений в области грудной клетки. В этот же день около 17 час. 20 мин. по вызову близких родственников ФИО7 в дом последнего прибыла фельдшерская бригада скорой медицинской помощи ГБУ «Шадринская БСМП», которой больной был осмотрен. В связи с улучшением состояния ФИО7 в ходе осмотра медицинскими работниками были даны консультации по облегчению симптомов. Вместе с тем, после убытия бригады скорой медицинской помощи в тот же день около 20 час.00 мин. ФИО7 скончался по месту своего жительства. Его смерть согласно заключению судебно-медицинской экспертизы трупа наступила от острой коронарной недостаточности вследствие атеросклероза коронарных артерий.

Оценивая карты вызова скорой медицинской помощи ФИО7 ГБУ «Шадринская БСМП» от <...> в 17 час. 20 мин и 18 час. 54 мин., показания свидетелей и потерпевших, заключение комиссии экспертов № от <...> ГКУ «Курганское областное бюро СМЭ», показания эксперта члена комиссии экспертов ФИО11, пояснившего, что изжога является симптомом заболевания желудка, а не самостоятельным заболеванием;

заключение комиссии экспертов КУХМАО-Югры «Бюро СМЭ» от <...> №, согласно которому у ФИО7 на момент смерти имелась ишемическая болезнь сердца (стенозирующий атеросклероз венечных артерий, умеренный кардиосклероз), осложнившаяся острой коронарной недостаточностью (коронароспазмом), что непосредственно привело к смерти, а также то, что фельдшером скорой помощи <...> диагноз пациенту, по сути, выставлен не был, так как «изжога» является симптомом заболевания, а не самостоятельной нозологической единицей, даже для догоспитального этапа оказания медицинской помощи. Установить правильный диагноз ФИО7 на этапе скорой помощи при первичном вызове к пациенту было крайне трудно из-за атипичного протекания острого коронарного синдрома у пациента, отсутствия каких-либо проявлений острой ишемии миокарда на ЭКГ;

заключение комиссии экспертов № (экспертизы по материалам дела) ГБУЗ <адрес> «Бюро СМЭ» от <...>, согласно которой у ФИО7 установлено наличие заболевания: ишемическая болезнь сердца (стенозирующий (сужающий просвет сосуда на 40-70%) атеросклероз коронарных артерий в стадии атероматоза и атерокальциноза);

согласно заключению комиссии экспертов № СМЭ-2018 (экспертизы по материалам дела) отделения судебно-медицинских исследований экспертно-криминалистического отдела СУ СК России по <адрес> от <...> у ФИО7 установлен атеросклероз венечных артерий в стадии атероматоза и атерокальциноза, стеноз артерий примерно на 3/4 просветов; неравномерная гипертрофия мышечных волокон миокарда; признаки острого нарушения гемоциркуляции в миокарде, спазм артерий; паретическое расширение венул со стазами эритроцитов; участки фрагментации и сократительных деформации мышечных волокон, миоцитолиза; общее выраженное полнокровие органов; кровоизлияния в легких, отек легких, острая эмфизема и дистелектазы в субплевральных отделах; зерцистая дистрофия клеток печени, эпителия проксимальных почечных канальцев, установившей наличие у ФИО7 заболевания - ишемическая болезнь сердца, и то, что непосредственной причиной смерти ФИО7 явилась острая коронарная недостаточность как проявление данного заболевания. В соответствии с предоставленными данными диагноз «ишемическая болезнь сердца» был установлен посмертно при судебно-медицинском исследовании трупа. На этапе оказания медицинской помощи бригадой СМП диагноз ФИО7 установлен не был. Имеющаяся в карте вызова скорой медицинской помощи запись «диагноз: изжога» свидетельствует о наличии у ФИО7 на момент осмотра одного из симптомов заболевания (заболеваний) желудочно-кишечного тракта;

заключение сотрудников ФГБОУ ВО «Военно-медицинская академия им. ФИО12» (экспертизы по материалам дела) без номера от <...> у ФИО7 установлен стенозирующий коронарный атеросклероз: атероматоз коронарной артерии со значительным сужением просвета. Периваскулярный и перимускулярный кардиосклероз. Очаги липоматоза миокарда. Фокусы фрагментации и диссоциации мышечных волокон. Выраженное полнокровие сосудов, десквамация альвеолоцитов, отек и внутриальвеолярные кровоизлияния легких. Венозное полнокровие и зернистая дистрофия эпителия извитых канальцев почек. Очаговая крупнокапельная жировая дистрофия печени и умеренно выраженный портальный гепатит. Очаговые ишемические изменения нейронов коры головного мозга. Установлено, что ФИО7 страдал коронарным атеросклерозом и мелкоочаговым кардиосклерозом сердца, а также патологией печени (жировой дистрофией портальным гепатитом), а также то, что непосредственной причиной смерти явилась острая коронарная недостаточность, повлекшая быстрое развитие кардиогенного шока. В 17 час. 46 мин. для исключения острого коронарного синдрома была выполнена электрокардиограмма (ЭКГ). Данных за острый инфаркт миокарда нет, был выставлен диагноз: изжога, рекомендовано принять «Ренни», а <...> обратиться к участковому терапевту. Данное состояние (чувство изжоги, возникшее после приема пищи) не являлось показанием для неотложной госпитализации ФИО7 в лечебное учреждение, в связи с чем, ему были даны рекомендации. «Изжога» (код по МКБ10 R-12), в соответствии с классификацией МКБ-10 включена в раздел «симптомы и признаки, относящиеся к системе пищеварения и брюшной полости (R10-R19). Стандартов и клинических рекомендаций для оказания помощи на догоспитальном этапе при указанном состоянии не имеется. Поэтому согласно выявленному признаку «изжога», дополнительного обследования не требовалось. В данном случае имела место атипичная клиническая картина проявления острой коронарной недостаточности, а именно: отсутствие во время первого осмотра фельдшером бригады скорой медицинской помощи характерных для данной патологии жалоб, отсутствие нарушений гемодинамики (отсутствие изменения сердечного ритма, отсутствие подъема либо снижения артериального давления), отсутствие характерных для данной патологии изменений на ЭКГ. Поэтому клиническая картина (жалобы, анамнез), данные объективного осмотра и данные инструментальных исследований не позволили установить диагноз острой коронарной недостаточности. Учитывая нетипичные для заболевания сердечно-сосудистой системы жалобы (изжога), фельдшер, приехавший на вызов, установить правильный диагноз не мог. И даже при своевременной постановке правильного диагноза, оказания своевременной медикаментозной помощи, в том числе в условиях специализированного кардиологического отделения, риск смерти пациента с таким заболеванием был очень высок. Основным фактором в наступлении смерти ФИО7 явилась тяжесть заболевания - наличие значительного стенозирующего атеросклероза коронарных артерий, до последнего момента протекавшего без каких-либо клинических проявлений.

Таким образом, при оказании медицинской помощи на данном этапе выявлен недостаток (дефект) оказания медицинской помощи: ФИО7 не был установлен правильный диагноз.

Недостаток (дефект) оказания медицинской помощи ФИО7 был допущен фельдшером скорой медицинской помощи при вызове <...> в 17 час. 21 мин.

Экспертная комиссия пришла к выводу, что наступление негативных последствий (смерти пациента) событием вероятным в отсутствие выявленного недостатка (дефекта) оказания медицинской помощи, ввиду чего определила характер причинно-следственной связи между этим недостатком и смертью ФИО7 как «непрямая». Причиной смерти явилась острая коронарная недостаточность вследствие тяжести имевшегося у ФИО7, заболевания: атеросклероза коронарных артерий. Недостаток оказания медицинской помощи - неустановление правильного диагноза ФИО7 не является причиной его смерти. При своевременном и правильном начале терапии острого коронарного синдрома летального исхода возможно было избежать, однако даже при проведении терапии вероятность неблагоприятного исхода осталась бы очень высокой, и полностью избежать смерти пациента было бы нельзя.

Оценено также заключение специалистов «Научно-исследовательский институт судебной экспертизы - Стэлс» <адрес> от <...> № г., по выводам которой у ФИО7 посмертно выявлены следующие заболевания и патологические состояния: атеросклероз коронарных артерий стадии атероматоза и атерокальциноза с сужением просвета до 60%, атеросклероз аорты; очаговые кровоизлияния в отечной субэпикардиальной жировой клетчатке; неравномерное кровенаполнение с выраженным расстройством микроциркуляции, спазмом артерии, отеком стромы в миокарде; участки гипертрофированных, фрагментированных кардиомиоцитов; периваскулярный и межмышечный кардиосклероз; очаги острой эмфиземы, участки дистелектазов в легких; выраженный внутриальвеолярный отек легких; периваскулярные мелкоочаговые кровоизлияния в респираторную паренхиму. Полнокровие сосудов легкого; отек полнокровие головного мозга; венозное полнокровие в печени, почке. Участки склеротически-измененной сердечной мышцы (инфаркта миокарда) не обнаружены. Анализ данных секционного исследования трупа ФИО7 и результаты судебно-гистологического исследования трупного материала позволили сделать вывод о том, что смерть больного наступила в результате развития острого коронарного синдрома с атипичными проявлениями нестабильной стенокардии без некротического поражения сердечной мышцы (без развившегося инфаркта миокарда) и без подъема сегмента ST на электрокардиограмме на фоне имевшего место атеросклероза коронарных артерий в стадии атероматоза и атерокальциноза с сужением их просвета до 60%. Полностью нормальная ЭКГ у больных с симптомами острой сердечной недостаточности не исключает наличия острого коронарного синдрома. Нормальная ЭКГ не является основанием для отказа от госпитализации больного с клиникой сердечной патологии.

Органы предварительного следствия критически отнеслись к заключению специалистов «НИИСЭ - Стэлс» в связи со ссылкой на недействующий нормативно-правовой акт при аргументации нарушения формирования бригады скорой медицинской помощи, направляемой к ФИО7, а также при указании на отсутствие ожоговых следов от дефибриллятора как на нарушение производства реанимационных мероприятий, тогда как при асистолии дефибрилляция не производится по причине её бессмысленности. Указанные выводы противоречат выводам в общей сложности 5 судебно-медицинских экспертиз, проведенных по делу в целях объективности в разных субъектах Российской Федерации (Курганская, <адрес>, ХМАО-Югра, <адрес>) и в целом согласующимся и дополняющих друг друга. Оснований сомневаться в компетентности и непредвзятости экспертов, проводивших исследования по назначению следственных органов, не имеется. При этом учитывается, что экспертиза в <адрес> была проведена под руководством независимого от органов Минздрава России лица - сотрудника СК России, а в <адрес> - лицами, не имеющими отношения к системе Минздрава России.

Из показаний специалиста ФИО13, являющегося главным врачом ГБУ «<адрес> кардиологический диспансер», исходя из медицинской документации и отраженной в ней картины, установление диагноза острого коронарного синдрома было крайне затруднено и вообще вряд ли возможно. Учитывая, что фельдшер поставил диагноз «изжога», то это, разумеется, не требовало госпитализации.

Таким образом, в ходе предварительного следствия установлено, что непосредственно к причине смерти ФИО7 какого-либо отношения Симакова Н.С. – фельдшер, не имеет, поскольку своими действиями фельдшер не провоцировала заболевание, его ход и течение. Установленные дефекты оказания ФИО7 со стороны фельдшера ГБУ «Шадринская БСМП» ФИО21 медицинской помощи не явились первопричиной патологического состояния Шахматова ФИО14 того, каких-либо объективных данных, указывающих на нарушение порядка проведения реанимационных действий ФИО7 в ходе предварительного следствия не установлено. К моменту прибытия врачебной бригады скорой медицинской помощи во второй раз ФИО7 признаков жизни не подавал, комплекс реанимационных мероприятий положительного результата не дал.

Установлено, что медицинская помощь ФИО7 оказывалась в обоих случаях вызова, фактов бездействия медицинских работников не было. Их действия (бездействие) сами по себе к смерти ФИО7 не привели и в прямой причинно-следственной связи с нею не состоят.

Указанным постановлением в действиях фельдшера ФИО21 и врача ФИО23 не установлено признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 109, 124, 293 УК Российской Федерации, указано, что это не лишает возможности потерпевшей стороны решить вопрос о компенсации ГБУ «Шадринская БСМП» вреда в связи со смертью ФИО7 в порядке гражданского судопроизводства.

Суд первой инстанции, установил, что смерть ФИО7 является необратимым обстоятельством, повлекшим глубокие нравственные переживания истца ФИО1, которые не вызывают сомнений и не нуждаются в доказывании, поэтому с учетом разумности и справедливости, при наличии дефекта в оказании медицинской помощи, отсутствии прямой причинно-следственной связи между дефектом и наступившими неблагоприятными последствиями, требование истца ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда признал обоснованными и подлежащими удовлетворению частично, взыскав с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 75000 руб., и расходы на погребение, отказав в удовлетворении исковых требований в оставшейся части, включая ежемесячные выплаты в счет возмещения вреда по потере кормильца, оставшейся части требований о возмещении расходов на погребение, расходов по оплате заключений экспертиз и их оценке, расходов по оплате услуг представителя.

Судебная коллегия не может согласиться с указанными выводами суда в полной мере по следующим основаниям.

В ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пп. 3, 9 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (ч. 1, 2 ст. 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В п. 21 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (чч. 2 и 3 ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов), так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления ФИО1 усматривается, что основанием для обращения в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда послужило ненадлежащее оказание медицинской помощи ее сыну ФИО7, приведшее, по мнению истца, к его смерти.

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК Российской Федерации) предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК Российской Федерации).

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК Российской Федерации) определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК Российской Федерации).

В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (действующему в период рассмотрения дела судом первой инстанции) (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10) разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из положений ст. 50, 151 ГК Российской Федерации, разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (ст. 1064 - 1101) и ст. 151 ГК Российской Федерации.

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 ГК Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 ГК Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10, суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абз. 2 п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10).

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1) разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абз. 3 и 4 п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1).

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Поскольку доказательств обратного, чем установлено постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, ответчиком не предоставлено, обстоятельства наличия оснований для возложения на ответчика компенсации морального вреда истцу вследствие смерти сына установлены вступившим в законную силу решением суда, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о правомерности заявленных истцом требований к ответчику о взыскании компенсации морального вреда.

Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться с определенным судом размером компенсации морального вреда.

Суд при вынесении решения в части определения размера компенсации морального вреда ограничился только доводами о необратимости установленных обстоятельств гибели ФИО7, наличия глубоких нравственных переживаний истца, отсутствии прямой причинно-следственной связи между действиями ответчика и смертью ФИО7, руководствуясь при этом принципом разумности и справедливости,

Судебная коллегия полагает, что судом при определении размера такой компенсации не были учтены все обстоятельства дела, а именно: возраст истца на день гибели сына, достигшей 60 лет (согласно пенсионному удостоверению датой рождения истца является <...>), факт того, что ФИО7 являлся ее единственным ребенком, которого она воспитывала одна, гибель которого бесспорно причинило ей невосполнимую утрату ребенка, и, как следствие, утрату семейных связей, права истца на получение от сына материальной помощи в нетрудоспособном возрасте, не учтены также доводы истца о том, что она была эмоционально очень привязана к сыну, он отвечал ей взаимной любовью и заботой, не учтены и доводы истца об усугублении и обострении болезней истца в связи с гибелью сына. С учетом вышеизложенных обстоятельств, судебная коллегия находит, что размер компенсации морального вреда подлежит увеличению до 150000 руб.

Не может согласиться судебная коллегия и с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для возмещения вреда в виде ежемесячных выплат вследствие потери кормильца, полагая их подлежащими удовлетворению в части.

Статьей 1088 ГК Российской Федерации предусмотрено, что в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют: нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания; ребенок умершего, родившийся после его смерти; один из родителей, супруг либо другой член семьи независимо от его трудоспособности, который не работает и занят уходом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, братьями и сестрами, не достигшими четырнадцати лет либо хотя и достигшими указанного возраста, но по заключению медицинских органов нуждающимися по состоянию здоровья в постороннем уходе; лица, состоявшие на иждивении умершего и ставшие нетрудоспособными в течение пяти лет после его смерти.

Один из родителей, супруг либо другой член семьи, не работающий и занятый уходом за детьми, внуками, братьями и сестрами умершего и ставший нетрудоспособным в период осуществления ухода, сохраняет право на возмещение вреда после окончания ухода за этими лицами.

Вред возмещается: несовершеннолетним - до достижения восемнадцати лет; обучающимся старше восемнадцати лет - до получения образования по очной форме обучения, но не более чем до двадцати трех лет; женщинам старше пятидесяти пяти лет и мужчинам старше шестидесяти лет - пожизненно; инвалидам - на срок инвалидности; одному из родителей, супругу либо другому члену семьи, занятому уходом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, братьями и сестрами, - до достижения ими четырнадцати лет либо изменения состояния здоровья.

Разрешая спор, суд первой инстанции признал необоснованными доводы истца о ее нахождении на иждивении сына вследствие раздельного проживания, наличия собственного дохода у истца, а также иных иждивенцев у ФИО7, не подтверждения доводов о регулярной помощи со стороны ФИО7

Судебная коллегия не может согласиться с указанными выводами суда перовой инстанции, поскольку они основаны на неверном толковании норм материального права и без учета всех обстоятельств дела и предоставленных по нему доказательств.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 1088 ГК Российской Федерации в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания.

Как разъяснено в пп. «б» п. 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1, нетрудоспособными в отношении права на получение возмещения вреда в случае смерти кормильца признаются женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет. Достижение общеустановленного пенсионного возраста (п. 1 ст. 7 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации») является безусловным основанием для признания такого лица нетрудоспособным независимо от фактического состояния его трудоспособности.

Из материалов дела усматривается, что на дату гибели сына истец достигла общеустановленного пенсионного возраста 55 лет, являлась получателем пенсии по старости, пенсия <...> назначена в связи с наличием педагогического стажа, необходимого для назначения пенсии.

Материалами дела подтверждено, что ФИО7 был зарегистрирован по месту жительства истца, показаниями свидетелей подтверждено, что сын помогал матери регулярно, в том числе финансово для приобретения необходимого имущества, проведения ремонта.

Помимо истца, ФИО26 имел на иждивении двух несовершеннолетних детей ФИО10, ФИО15, что установлено решением Шадринского районного суда <адрес> от <...>, которым в пользу детей взысканы ежемесячные выплаты в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца.

Как указано выше, истец с <...> является получателем досрочной трудовой пенсии, размер которой на дату смерти сына составил 12015 руб. 53 коп., кроме этого истец являлась получателем заработной платы в размере 15000 руб., что признавалось ею в ходе рассмотрения дела.

Ответчиком не оспорено, что в связи с наличием у истца заболеваний, ФИО1 нуждалась в приобретении лекарственных препаратов, а также являлась обязанным лицом по уплате коммунальных платежей.

Показаниями опрошенных в судебном заседании свидетелей подтверждена нуждаемость истца в материальной помощи сына, которую он оказывал матери при жизни. Установленного возраста нетрудоспособности 55 лет истец достигла <...>

В п. 1 ст. 87 СК Российской Федерации закреплено, что трудоспособные совершеннолетние дети обязаны содержать своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей и заботиться о них.

Право нетрудоспособных совершеннолетних лиц, нуждающихся в помощи, а также право нуждающегося в помощи бывшего супруга, достигшего пенсионного возраста (ст. 85, 87, 89, 90, 93 - 97 данного кодекса), на алименты распространяется в том числе на лиц, достигших возраста 55 лет (для женщин), 60 лет (для мужчин) (п. 8 ст. 169 СК Российской Федерации).

Пунктами 1, 3, 5 ст. 87 СК Российской Федерации определено, что трудоспособные совершеннолетние дети обязаны содержать своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей и заботиться о них; размер алиментов, взыскиваемых с каждого из детей, определяется судом исходя из материального и семейного положения родителей и детей и других заслуживающих внимания интересов сторон в твердой денежной сумме, подлежащей уплате ежемесячно; дети могут быть освобождены от обязанности по содержанию своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей, если судом будет установлено, что родители уклонялись от выполнения обязанностей родителей. Дети освобождаются от уплаты алиментов родителям, лишенным родительских прав.

Пунктом 1 ст. 88 СК Российской Федерации предусмотрено, что при отсутствии заботы совершеннолетних детей о нетрудоспособных родителях и при наличии исключительных обстоятельств (тяжелой болезни, увечья родителя, необходимости оплаты постороннего ухода за ним и других) совершеннолетние дети могут быть привлечены судом к участию в несении дополнительных расходов, вызванных этими обстоятельствами.

Разъяснения по применению раздела V СК Российской Федерации даны в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов».

В соответствии с нормами СК Российской Федерации и разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению право на получение содержания от трудоспособных совершеннолетних детей имеют их родители, если они нетрудоспособны и нуждаются в помощи, то есть материальное положение нетрудоспособных родителей с учетом их возраста, состояния здоровья, необходимости в приобретении лекарственных препаратов, несения расходов на посторонний уход, оплаты жилого помещения, коммунальных услуг и иных обстоятельств явно недостаточно для удовлетворения их жизненных потребностей и помощь трудоспособных совершеннолетних детей в таком случае является необходимой для обеспечения нормального существования нетрудоспособных родителей. Нетрудоспособные родители могут быть признаны нуждающимися в материальной помощи как при отсутствии у них средств к существованию, так и при явной недостаточности таких средств. Нуждаемость нетрудоспособных родителей в материальной помощи осуществляется путем сопоставления самостоятельных доходов таких родителей и их необходимых потребностей (расходов на питание, лечение, приобретение одежды, предметов домашнего обихода и т.п.). При установлении обстоятельств, подтверждающих факт уклонения родителей от выполнения родительских обязанностей по содержанию и воспитанию детей, трудоспособные совершеннолетние дети могут быть освобождены судом от обязанности по содержанию таких родителей. Родители не вправе требовать получения содержания от трудоспособных совершеннолетних детей, в отношении которых они были лишены родительских прав.

Таким образом, по смыслу приведенных правовых норм, право истца на получение ежемесячных выплат связано с ее нетрудоспособностью и правом истца на получение содержания от сына в соответствии с нормами СК Российской Федерации.

Факт нетрудоспособности истца является установленным в силу достижения ею возраста 55 лет ко дню смерти сына, право на получение от него содержания – следует из норм СК Российской Федерации, а также подтверждено доказательствами о нуждаемости истца в дополнительной помощи от сына.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что оснований для отказа в удовлетворении иска в части взыскания ежемесячных платежей пожизненно оснований не имелось, данные требования являются обоснованными и подлежат удовлетворению.

Судебная коллегия не может согласиться с требованиями истца об установлении таких платежей в размере 10000 руб. ежемесячно.

В соответствии со ст. 1089 ГК Российской Федерации, лицам, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, вред возмещается в размере той доли заработка (дохода) умершего, определенного по правилам ст. 1086 настоящего Кодекса, которую они получали или имели право получать на свое содержание при его жизни. При определении возмещения вреда этим лицам в состав доходов умершего наряду с заработком (доходом) включаются получаемые им при жизни пенсия, пожизненное содержание и другие подобные выплаты.

При определении размера возмещения вреда пенсии, назначенные лицам в связи со смертью кормильца, а равно другие виды пенсий, назначенные как до, так и после смерти кормильца, а также заработок (доход) и стипендия, получаемые этими лицами, в счет возмещения им вреда не засчитываются.

Установленный каждому из имеющих право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца размер возмещения не подлежит дальнейшему перерасчету, кроме случаев: рождения ребенка после смерти кормильца; назначения или прекращения выплаты возмещения лицам, занятым уходом за детьми, внуками, братьями и сестрами умершего кормильца. Законом или договором может быть увеличен размер возмещения.

Статьей 1091 ГК Российской Федерации предусмотрено, что суммы выплачиваемого гражданам возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, подлежат изменению пропорционально росту установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту жительства потерпевшего, а при отсутствии в соответствующем субъекте Российской Федерации указанной величины данные суммы должны быть не менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в целом по Российской Федерации.

Возмещение вреда, вызванного уменьшением трудоспособности или смертью потерпевшего, в соответствии со ст. 1092 ГК Российской Федерации, производится ежемесячными платежами.

При наличии уважительных причин суд с учетом возможностей причинителя вреда может по требованию гражданина, имеющего право на возмещение вреда, присудить ему причитающиеся платежи единовременно, но не более чем за три года.

Решением Шадринского районного суда <адрес> от <...> определено, что доказательств наличия у ФИО7 ко дню смерти дохода в размере 30000 руб. не предоставлено, в связи с чем размер ежемесячных платежей судом был исчислен исходя из величины прожиточного минимума для трудоспособного населения в размере 12392 рубля в размере 1/3 доли каждого, с учетом доли самого ФИО7

С учетом доли иждивенцев ФИО15, ФИО10, ФИО7, доля истца составляет 1/4 долю в его доходе, и с учетом индексации размер данной доли составляет 5711 руб. (12392 : 4 = 3098 : 12398 х 14277 руб. 50 коп., где 12398 руб. – это размер величины прожиточного минимума для трудоспособного населения, из которого исходил суд при вынесении решения по делу №, 14277 руб. 50 коп. – величина прожиточного минимума для трудоспособного населения <адрес>, установленного в декабре 2022 года Постановлением <адрес> от <...> №) и подлежит взысканию с ответчика ежемесячно в пользу истца пожизненно. Аналогичная сумма составляет при определении доли исходя из величины прожиточного минимума для трудоспособного населения <адрес>, установленного в декабре 2022 г. постановлением <адрес> от <...> № (14277 руб. 50 коп. : 4 = 3565 руб. 75 коп.).

Доказательств нахождения на иждивении ФИО7 ФИО20 ни истцом, ни третьим лицом, в том числе и по запросу судебной коллегии, не предоставлено.

При указанных обстоятельствах решение в данной части подлежит отмене, с удовлетворением данных требований в части.

Судебная коллегия также не может согласиться и с размером возмещения расходов на погребение, подлежащих взысканию с ответчика в пользу истца.

Возмещение расходов на погребение предусмотрено ст. 1094 ГК Российской Федерации, в соответствии с которой лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

Пособие на погребение, полученное гражданами, понесшими эти расходы, в счет возмещения вреда не засчитывается.

Разрешая требования истца о возмещении расходов на погребение, суд первой инстанции, установил, что расходы истца на погребение и ритуальные услуги подтверждены на сумму 210405 руб., из которых организация похорон на сумму 42100 руб., на основании товарного чека от <...>; ритуальный обед от <...> на сумму 4640 руб. на основании чека от <...>; ритуальный обед от <...> на сумму 2900 руб., на основании товарного чека от <...>; ритуальный обед от <...> на сумму 2950 руб., что подтверждено товарным чеком от <...>; ритуальный обед от <...> на сумму 2580 руб., что подтверждено товарным чеком от <...>; ритуальный обед от <...> на сумму 3200 руб., что подтверждено товарным чеком от <...>; расходы по изготовлению надгробных сооружений на сумму 152035 руб., что подтверждено квитанцией-договором №.

Руководствуясь ст. 1094 ГК Российской Федерации, нормами Федерального закона от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», установив, что истец получателем пособия на погребение не являлась, суд первой инстанции пришел к выводу, что возмещению истцу подлежат только расходы, являющиеся необходимыми, связанными с подготовкой к захоронению и его непосредственным проведением; приобретением ритуальных принадлежностей и продуктов для первого поминального обеда; оплатой услуг похоронных команд по подготовке тела к погребению, транспортировкой его на кладбище, оповещением родственников и иные близких усопшему лиц; расходами по установке креста и ограды. Признал расходы по установке памятника (надмогильного сооружения) установленным обычаем, совершаемым через год после захоронения, подлежащими возмещению в разумных пределах в размере 50 % от понесенных. В связи с изложенным суд пришел к выводу о частичном удовлетворении расходов на погребение и оплату ритуальных услуг в размере 112957 руб. 50 коп., включая расходы на организацию похорон в размере 42100 руб. (организация похорон – 3000 руб., могила – 7000 руб., катафалк – 4600 руб., бригада выноса – 2000 руб., гроб – 14000 руб., крест – 1600 руб., табличка – 350 руб., подушка – 300 руб., покрывало – 950 руб., погребальный набор 150 руб., лампадка – 150 руб., оградка 8000 руб.); расходы по проведению поминального обеда в день похорон в размере 4640 руб.; расходы по изготовлению и установке памятника в размере 66217 руб. 50 коп. (50% от фактически понесенных расходов за минусом расходов по установке ограды в сумме 19600 руб., т.к. ранее уже ограда была установлена при захоронении).

Судебная коллегия полагает указанные выводы верными, за исключением отказа во взыскании расходов по организации похорон непосредственно в день погребения в размере 1200 руб., и расходов в сумме 19600 руб., указанных судом как расходы по установке ограды.

Согласно положениям ст. 3 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», погребение понимается как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям, которое может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронению в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации). Под участниками погребения понимается группа лиц, непосредственно участвующая в похоронах и включающая в себя взявших на себя обязанности проведения погребения близких родственников, друзей, сослуживцев, соседей, священников, певчих и др. Под поминальной трапезой подразумевается обед, проводимый в определенном порядке в доме усопшего или других местах (ресторанах, кафе и т.п.). Установление мемориального надмогильного сооружения и обустройство места захоронения (т.е. памятник, надгробие, ограда, скамья, цветы и др.) является одной из форм сохранения памяти об умершем, отвечает обычаям народа и православной вере.

Установление мемориального надмогильного сооружения и обустройство места захоронения являются одной из форм сохранения памяти об умершем, что отвечает обычаям и традициям.

В силу ст. 5 вышеуказанного Федерального закона «О погребении и похоронном деле», вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Согласно Рекомендациям о порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации МДК 11-01.2002, церемония похорон включает в себя совокупность обрядов омовения и подготовки к похоронам, траурного кортежа, прощания и панихиды, переноса останков к месту погребения, захоронения останков (или праха после кремации), поминовения.

В связи с чем, по мнению судебной коллегии, суд обоснованно удовлетворил иск в части возмещения только тех расходов, которые связаны с непосредственными обрядовыми действиями по захоронению тела, поминальной трапезой в день похорон и установкой надгробного сооружения в разумной части, не согласившись с обоснованием требований в части иных расходов, понесенных в иные, чем день погребения, дни, а также не подтвержденных расходов и понесенных иным, чем истец, лицом.

Вместе с тем, товарный чек ООО «Реквием» от <...> содержит сведения о расходах истца на сумму 43300 руб., а не 42100 руб., как это определено судом, в том числе и расходы на приобретение венка 1100 руб., траурной ленты 100 руб., таким образом, данные расходы также подлежат возмещению ответчиком.

Отказывая в удовлетворении требований в части возмещения расходов в сумме 19600 руб., суд указал, что данные расходы по установке ограды не подлежат возмещению вследствие установки таковой в день похорон и возмещения таких расходов.

Вместе с тем, предоставленная квитанция-договор № ИП ФИО16 не отражает сведений об установке ограды, следовательно, в данной части иск оставлен без удовлетворения необоснованно и требования подлежат удовлетворению.

Требования истца о взыскании судебных расходов в общей сумме 117160 руб., включая оплату услуг за проведение экспертизы в размере 35000 руб., оплату услуг за удостоверение доверенности представителя в размере 1500 руб., оплату услуг по изготовлению копии заключения в размере 660 руб., оплату услуг эксперта по командировке специалиста в судебное заседание в размере 30000 руб., за рецензию на заключение экспертов в размере 30000 руб., оплату услуг представителя в размере 20000 руб., по мнению судебной коллегии, судом обоснованно оставлены без удовлетворения, на основании ч. 1 ст. 88 ГПК Российской Федерации.

В соответствии со ст. 94 ГПК Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся: расходы на проезд и проживание сторон и третьих лиц, понесенные ими в связи с явкой в суд; расходы на оплату услуг представителей; компенсация за фактическую потерю времени в соответствии со ст. 99 настоящего Кодекса; другие признанные судом необходимыми расходы.

Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации № 1 от 21 января 2016 г. «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» к судебным издержкам относятся расходы, которые понесены лицами, участвующими в деле, включая третьих лиц, заинтересованных лиц в административном деле (ст. 94 ГПК Российской Федерации). Расходы на оформление доверенности представителя также могут быть признаны судебными издержками, если такая доверенность выдана для участия представителя в конкретном деле или конкретном судебном заседании по делу.

В соответствии со ст. 100 ГПК Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Заявленные истцом к возмещению расходы: командировка специалиста в судебное заседание в размере 30000 руб. на основании квитанции-договора № от <...>; рецензия на заключение в размере 30000 руб., на основании квитанции – договора № от <...>; изготовление копии заключения специалиста в сумме 660 руб., на основании товарного чека от <...>; изготовление копии рецензии на заключение эксперта в сумме 250 руб., на основании товарного чека от <...>; расходы на оплату услуг представителя – адвоката ФИО17 в сумме 20000 руб., что подтверждено соглашением на оказание юридической помощи, всего на сумму 80910 руб., суд признал не подлежащими возмещению, поскольку они понесены не в рамках данного гражданского дела, расходы по оплате доверенности не подлежали возмещению в связи с тем, что данная доверенность выдана без ограничения полномочий, а не на данное конкретное дело.

Исходя из даты обращения истца в суд <...>, представления интересов истца ФИО8 на основании доверенности, содержания указанной доверенности, суд правильно исходил из того, доверенность выдана не на ведение конкретного гражданского дела. Поскольку доказательств выполненной представителем истца ФИО17 работы в рамках данного гражданского дела суду не предоставлено, суд обоснованно отказал во взыскании данных расходов.

Понесенные истцом расходы в 2017 г., вне рамок данного дела, суд первой инстанции правомерно признал не подлежащими возмещению.

В соответствии со ст. 103 ГПК Российской Федерации, издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, в местный бюджет пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

В связи с удовлетворением требований в той части, которой судом первой инстанции было отказано, размер государственной пошлины подлежит увеличению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Шадринского районного суда <адрес> от <...> по иску ФИО1 к Государственному бюджетному учреждению «Шадринская больница скорой медицинской помощи» отменить в части отказа в удовлетворении требований о взыскании ежемесячных платежей в счет возмещения вреда по случаю потери кормильца, изменить в части размера компенсации морального вреда, увеличив данный размер до 150000 руб., и расходов на погребение, увеличив их до 133757 руб. 50 коп.

Исковые требования ФИО1 к Государственному бюджетному учреждению «Шадринская больница скорой медицинской помощи» о взыскании ежемесячных платежей в счет возмещения вреда по случаю потери кормильца удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения «Шадринская больница скорой медицинской помощи» в пользу ФИО1 ежемесячное возмещение вреда в связи со смертью кормильца в размере 5711 руб. с последующей индексацией пожизненно.

Увеличить размер госпошлины, подлежащей взысканию с Государственного бюджетного учреждения «Шадринская больница скорой медицинской помощи» в доход бюджета муниципального образования <адрес> до 5522 руб. 90 коп.

В остальной части решение Шадринского районного суда <адрес> от <...> оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Судья – председательствующий Ушакова И.Г.

Судьи: Булатов П.Г.

Скиндерева В.В.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено <...>