cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Решение по делу № 33-3849/2024 от 06.06.2024

Председательствующий: Куянова Д.А. № 33-3849/2024

55RS0003-01-2023-006805-87

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Омск 26 июня 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе:

председательствующего Магденко И.Ю.,

судей Перфиловой И.А., Савчук А.Л.,

при секретаре Нецикалюк А.В.,

с участием прокурора Карачинцевой О.Г.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело № 2-336/2024

по апелляционной жалобе представителя ответчика Министерства обороны Российской Федерации Кравченко Ирины Владимировны

на решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 января 2024 года

по исковому заявлению Бородиной Аллы Андреевны к Министерству обороны Российской Федерации о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Перфиловой И.А., судебная коллегия

установила:

Бородина А.А. обратилась в суд с иском к Министерству обороны Российской Федерации о компенсации морального вреда, в обоснование требований указав, что её брат ФИО1 был призван на военную службу по призыву и зачислен рядовым в войсковую часть 64712, дислоцирующуюся в поселке Светлый города Омска. 12 июля 2015 года произошло обрушение казармы № 3 (инв. № 35/226) войсковой части 64712, в результате которого ФИО1 скончался. Причиной обрушения казармы явились дефекты, допущенные при строительстве данного объекта. До призыва на службу истец с братом проживали совместно, вели общее хозяйство и были тесно привязаны друг к другу.

Просила взыскать с Министерства обороны Российской Федерации в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей.

Истец Бородина А.А. в судебном заседании участия не принимала, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, просила рассмотреть дело в её отсутствие.

Представитель истца Пестов Д.В., действующий на основании доверенности, в судебном заседании заявленные требования поддержал.

Представитель ответчика Министерства обороны Российской Федерации в судебном заседании участия не принимал, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, представил письменный отзыв на исковое заявление, в котором просил в удовлетворении исковых требований отказать, указав, что материалы дела не содержат доказательств, бесспорно подтверждающих непосредственную вину ответчика в причинении смерти военнослужащему ФИО1 Полагает, что ответственность должны нести виновные в причинении вреда погибшему лица, личности которых установлены вступившим в законную силу приговором суда.

Третьи лица Швыдкая В.В., Кортусов С.М., представители третьих лиц федерального государственного унитарного предприятия «Главное военно-строительное управление № <...>» (далее также – ФГУП «ГВСУ № <...>»), федерального казенного предприятия «Управление заказчика капитального строительства Министерства обороны Российской Федерации» (далее также – ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России»), федерального государственного унитарного предприятия «Главное военно-строительное управление № 9» (далее также – ФГУП «ГВСУ № 9») участия в судебном заседании не принимали, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Судом постановлено решение о частичном удовлетворении требований истца. С Министерства обороны Российской Федерации в пользу Бородиной А.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 300000 рублей.

В апелляционной жалобе представитель ответчика с решением суда не соглашается, просит его отменить, указав, что материалы дела не содержат доказательств, подтверждающих, что непосредственным причинителем вреда здоровью военнослужащего, повлекшего смерть, является Министерство обороны Российской Федерации. Оснований для возмещения морального вреда по правилам главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации у суда не имеется. Полагает, что компенсацию морального вреда должны возмещать виновные в причинении вреда военнослужащим лица, личности которых установлены вступившим в законную силу приговором суда.

Отмечает, что, предъявляя требования о компенсации морального вреда к Министерству обороны Российской Федерации, истец претендует на двойное возмещение вреда, поскольку компенсация морального вреда, в отсутствие правовых оснований для взыскания её в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, входит в состав страховой выплаты и единовременного пособия.

Считает, что Министерство обороны Российской Федерации является ненадлежащим ответчиком по делу, поскольку на момент обрушения здания казарменно-жилищного фонда, последнее было передано ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России».

Полагает необходимым учесть, что в силу положений части 2 статьи 60 Градостроительного кодекса Российской Федерации требования о компенсации морального вреда сверх возмещенного вреда подлежат предъявлению к концессионеру, которым Министерство обороны Российской Федерации в рассматриваемом случае не является.

Помощником военного прокурора Омского гарнизона поданы возражения на апелляционную жалобу представителя ответчика, согласно которым полагает, что решение суда является законным и обоснованным.

В своем заключении помощник прокурора Карачинцева О. Г. полагала, что при разрешении дела судом первой инстанции нарушений норм материального и процессуального права допущено не было. Просила оставить решение без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Истец Бородина А.А., представитель ответчика Министерства обороны Российской Федерации, третьи лица Швыдкая В.В., Кортусов С.М., представители третьих лиц ФГУП «ГВСУ № 14», ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России», ФГУП «ГВСУ № 9» участия в судебном заседании не принимали, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, судебная коллегия, руководствуясь статьями 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сочла возможным рассмотрение дела в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на неё, заслушав заключение прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства.

Апелляционное производство как один из процессуальных способов пересмотра, не вступивших в законную силу судебных постановлений, предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела, и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалоб, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, в частности, являются нарушение или неправильное применение норм материального права (статья 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таких нарушений судом первой инстанции при рассмотрении исковых требований истца допущено не было.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Бородина (Швыдкая) А.А. является сестрой ФИО1 (л.д. 25-26)

12 июля 2015 года в результате обрушения казармы № 226 рядовой ФИО1 погиб.

Согласно заключению эксперта бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» № № <...> причиной смерти ФИО1 явилась <...> (л.д. 18-22).

Приговором Омского гарнизонного военного суда от 15 августа 2022 года, оставленным в этой части без изменения апелляционным определением 2-г Восточного окружного военного суда от 02 июня 2023 года виновными в обрушении казармы и гибели, а также причинении вреда здоровью военнослужащих признаны ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10

Из указанных судебных актов также следует, что собственником здания казармы № 3 (инв. № 226) на территории войсковой части 64712, является Российская Федерация, полномочия собственника осуществляет Министерство обороны Российской Федерации.

26 декабря 2012 года между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» (правопреемник ФГУП «ГВСУ № 14») заключен государственный контракт на выполнение работ по капитальному ремонту базовых военных городков, в том числе военного городка № 35, в составе объектов которого указана казарма № 226.

В соответствии с указанным государственным контрактом, а также государственным контрактом от 26 декабря 2012 года ФКП «Управление заказчика КС Минобороны России» являлось техническим заказчиком при выполнении работ в 35 военном городке.

В рамках исполнения государственного контракта от 26 декабря 2012 года ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» заключило с федеральным государственным унитарным предприятием «Главное управление специального строительства по территории Сибири при Федеральном агентстве специального строительства» (правопреемник ФГУП «ГВСУ № 9») договор субподряда от 31 января 2013 года на выполнение работ по капитальному ремонту базовых военных городков, в том числе казармы № 226.

07 июня 2013 года между ФГУП «ГВСУ № 9» и обществом с ограниченной ответственностью «РемЭксСтрой» заключен договор субподряда на выполнение комплекса строительно-монтажных работ в отношении объектов военного городка № 35, в том числе в отношении казармы № 226.

Во исполнение указанного договора казарма № 226 была передана из ФГУП «ГВСУ № 9» в общество с ограниченной ответственностью «РемЭксСтрой» для производства работ по капитальному ремонту объекта 21 июня 2013 года по акту № 32/1.

13 ноября 2013 года между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» заключен новый государственный контракт на выполнение работ по капитальному ремонту объектов базового военного городка № 35, в том числе казармы № 226. При этом, дополнительным соглашением № 3 от 13 ноября 2013 года, из условий государственного контракта 26 декабря 2012 года указанный военный городок исключен.

В рамках вышеуказанного государственного контракта 27 декабря 2013 года ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» заключило с ФГУП «ГВСУ № 9» договор субподряда.

Положениями государственного контракта и указанного договора были предусмотрены разработка в срок до 30 ноября 2013 года проектной документации и проведение в срок до 30 июня 2014 года капитального ремонта здания казармы № 226 до состояния полной готовности к эксплуатации.

Судом установлено и приведено в приговоре, что капитальный ремонт здания казармы № 226 проведен в отсутствие проектной документации с проведением строительных работ, повлекших ухудшение ее технического состояния.

Были выполнены строительные работы в виде удаления штукатурного слоя, в том числе с оконных откосов, демонтаж железобетонных подоконных плит, демонтаж старого и монтаж нового заполнения оконных проемов, что привело к механическим повреждениям кладки и снижению несущей способности простенков ввиду применения инструмента ударного и ударно-вращательного действия. Деревянные полы 2-го, 3-го и 4-го этажа были заменены на бетонные, потолки и стены обшиты гипсокартонными листами, оборудована навесная фасадная система, что привело к увеличению нагрузки на простенки 1-го этажа казармы

При этом, с декабря 2013 года, в отсутствие акта приемки, законченного капитальным ремонтом объекта по форме КС-14, была допущена эксплуатация здания, которая проводилась без проведения противоаварийных работ, при том, что наблюдалась деформация ПВХ-откосов и подоконников оконных проемов, указывающая на происходящие изменения состояния кладки перегруженных простенков.

После чего, в 22 часа 36 минут 12 июля 2015 года наступил их отказ, повлекший обрушение казармы.

Согласно выводам, содержащимся в заключении экспертов от 19 декабря 2016 года по результатам проведенной по уголовному делу дополнительной комплексной строительно-технической экспертизы, в процессе возведения здания казармы № 226 был допущен ряд дефектов, которые повлекли снижение предусмотренной проектом несущей способности наружных стен (низкое качество примененных материалов и кирпичной кладки). В процессе эксплуатации старения и износа материалов кладки стен имело место ухудшение состояния здания, снижение несущей способности конструкций.

Проведенные в рамках капитального ремонта строительные работы привели к ухудшению состояния простенков, развитию повреждений и деформаций, накопленных за период эксплуатации, а механические повреждения кладки - к ослаблению поперечного сечения и, как следствие, увеличению напряжений и деформаций в простенках. Помимо этого, в ходе капитального ремонта здания проведены строительные работы, которые привели к увеличению нагрузки на поврежденные простенки на 4,6% - устройство бетонных полов (взамен деревянных); устройство навесной фасадной системы и обшивки гипсокартонными листами. При этом усиления простенков не производилось.

С возобновлением эксплуатации здания казармы под действием возросших постоянных нагрузок при ослабленном поперечном сечении происходил рост напряжений, развитие и дальнейшее накопление повреждений и деформаций, интенсивное ухудшение технического состояния указанных конструкций. Перечисленные обстоятельства явились факторами произошедшей 12 июля 2015 года аварии.

Причиной обрушения здания казармы № 226 в осях А-Б/4-6 явилось разрушение несущих строительных конструкций - оконных простенков 1 этажа вследствие их перегрузки более чем на 31%. При производстве работ допущены отступления от требований специальных правил в виде: производства работ по капитальному ремонту и реконструкции казармы без архитектурно-строительного проектирования; неразрешенной эксплуатации здания в опасных условиях; ненадлежащего строительного контроля; отсутствия эксплуатационного контроля.

Допущенные нарушения общеобязательных требований, как по отдельности, так и в их совокупности, состоят в прямой причинно-следственной связи с произошедшим 12 июля 2015 года обрушением здания казармы № 226, приведшем к гибели и травмированию военнослужащих.

Ссылаясь на причинение нравственных страданий, связанных с потерей брата, истец обратились в суд с требованиями к Министерству обороны РФ о компенсации морального вреда.

Разрешая спор, суд первой инстанции, установив факт гибели военнослужащего ФИО1 в период прохождения им срочной военной службы в результате обрушения казармы № 226, полномочия собственника в отношении которой осуществляет Министерство обороны Российской Федерации, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с данными выводами районного суда.

В соответствии со статьей 59 Конституции Российской Федерации защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации несет военную службу в соответствии с федеральным законом.

Права, свободы, обязанности и ответственность военнослужащих, а также основы государственной политики в области правовой и социальной защиты военнослужащих, граждан Российской Федерации, уволенных с военной службы, и членов их семей определены Федеральным законом от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее также - Федеральный закон от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ).

На основании части 1 статьи 16 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ охрана здоровья военнослужащих обеспечивается созданием благоприятных условий военной службы, быта и системой мер по ограничению опасных факторов военной службы, проводимой командирами во взаимодействии с органами государственной власти. Забота о сохранении и об укреплении здоровья военнослужащих - обязанность командиров. На них возлагается обеспечение требований безопасности при проведении учений, иных мероприятий боевой подготовки, во время эксплуатации вооружения и военной техники, при производстве работ, исполнении других обязанностей военной службы.

Должностные обязанности военнослужащих и порядок их исполнения определяются федеральными законами, общевоинскими уставами, Корабельным уставом Военно-Морского Флота и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 1 статьи 27 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ).

Командиры являются единоначальниками и отвечают в мирное и военное время за постоянную боевую и мобилизационную готовность, успешное выполнение боевых задач, боевую подготовку, воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-политическое и психологическое состояние подчиненного личного состава, безопасность военной службы, состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества, материальное, техническое, финансовое, бытовое обеспечение и медицинское обеспечение (часть 2 статьи 27 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ).

Аналогичные требования к обеспечению сохранения жизни и здоровья военнослужащих закреплены и в Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 года № 1495 (далее также - Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации). Так, требованиями названного Устава предусмотрено, что командир в развитие одного из основных принципов строительства Вооруженных Сил - единоначалия - наделен всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным, и на него возложена персональная ответственность перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения и каждого военнослужащего; командир вправе, исходя из всесторонней оценки обстановки, единолично принимать решения, отдавать в установленном порядке соответствующие приказы и обеспечивать их выполнение (статья 33); командир является единоначальником, в мирное и военное время отвечает за боевую подготовку, воспитание, воинскую дисциплину, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы (статья 75); командир обязан постоянно поддерживать воинскую дисциплину и высокое морально-психологическое состояние личного состава (статья 79); командир в целях обеспечения безопасности военной службы обязан в своей служебной деятельности отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих; руководствуясь положениями главы 7 настоящего Устава, принимать все возможные меры по обеспечению защищенности военнослужащих от воздействия на них опасных факторов военной службы при исполнении ими своих обязанностей, предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий), а также осуществлять мероприятия по предотвращению причинения вреда жизни, здоровью, имуществу местного населения и окружающей среде в ходе повседневной деятельности воинской части (подразделения) (статья 81).

Главой 7 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации определено, что безопасность военной службы заключается в поддержании в полку (подразделении) условий военной службы и порядка ее несения, обеспечивающих защищенность личного состава и каждого военнослужащего в отдельности, а также местного населения, его имущества и окружающей среды от воздействия опасных факторов военной службы, возникающих в ходе повседневной деятельности полка (подразделения). Общими условиями обеспечения безопасности военной службы в полку (подразделении) являются в частности поддержание воинской дисциплины; обеспечение удовлетворительного морально-психологического состояния и состояния здоровья военнослужащих (статья 317).

Из изложенного следует, что забота о сохранении и об укреплении здоровья военнослужащих является обязанностью командиров. Командиры отвечают в мирное и военное время за воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы. Командир в целях обеспечения безопасности военной службы обязан в своей служебной деятельности отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих, принимать все возможные меры по предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий).

Компенсация морального вреда согласно части 5 статьи 18 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ осуществляется по правилам гражданского законодательства.

В силу статьи 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении обязанностей военной службы, службы в полиции и других соответствующих обязанностей возмещается по правилам, предусмотренным главой 59 данного Кодекса, если законом не предусмотрен более высокий размер ответственности.

Статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии со статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

При этом под незаконными действиями (бездействием) следует понимать деяния, противоречащие законам и другим правовым актам.

Незаконными являются действия, выходящие за пределы компетенции или должностных полномочий органов и должностных лиц, или же бездействие в случаях, когда соответствующие органы либо лица отказываются от выполнения своих обязанностей.

Из приведенных законоположений следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причинение вреда являются: наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 20 октября 2010 года № 18-П, нормы статьи 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации в системной взаимосвязи с нормами статей 1064 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации означают, что обязанность по возмещению вреда жизни или здоровью военнослужащих и приравненных к ним лиц в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации за счет соответствующей казны возникает в случаях установления вины государственных органов и их должностных лиц в причинении данного вреда. Следовательно, статья 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации позволяет использовать дополнительно к публично-правовым средствам социальной защиты военнослужащих и членов их семей меры гражданско-правовой ответственности в тех случаях, когда вина органов и должностных лиц государства в причинении вреда жизни или здоровью гражданина при исполнении им обязанностей военной службы установлена. В данной статье реализуется конституционный принцип равенства, поскольку все военнослужащие (и члены их семей) имеют равную с другими гражданами возможность использования гражданско-правовых механизмов возмещения вреда с соблюдением принципов и условий такого возмещения.

Из приведенных нормативных положений гражданского законодательства и правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации следует, что обязанность по компенсации морального вреда за счет соответствующей казны (в данном случае исковое требование о компенсации морального вреда предъявлено к Министерству обороны Российской Федерации) может быть возложена на государственные органы или должностных лиц этих органов при наличии противоправности деяния и вины указанных органов и лиц в причинении вреда жизни и здоровью военнослужащего. Если в действиях государственных органов, а также их должностных лиц не установлено противоправности и вины в причинении военнослужащему вреда, то основания для компенсации морального вреда по нормам главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствуют.

При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине (ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 11 Постановления от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснил, что предусмотренная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия своей вины должен представить сам ответчик.

Компенсация морального вреда является одним из видов гражданско-правовой ответственности.

Установив, что на Министерстве Обороны Российской Федерации в лице соответствующих должностных лиц лежала обязанность по обеспечению безопасности военной службы брата истца – ФИО1, что должностные лица ответчика не исполнили своих обязанностей по обеспечению безопасности военной службы по сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих, принятию всех возможных мер по предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий), районный суд пришли к правильному выводу об удовлетворении исковых требований.

Вопреки доводам апелляционной жалобы суд первой инстанций пришел к верному выводу о том, что именно на Министерстве обороны Российской Федерации в силу пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации лежала обязанность доказать отсутствие своей вины в необеспечении безопасных условий прохождения военной службы, повлекших гибель военнослужащего ФИО1 при исполнении им обязанностей военной службы, а также надлежащее исполнение требований закона по обеспечению охраны здоровья военнослужащих и безопасности военной службы.

Доводы жалобы о том, что требования истца о компенсации морального вреда должны быть предъявлены к виновным в причинении данного вреда лицам, установленным вступившим в законную силу приговором суда, о том, что Министерство обороны Российской Федерации является ненадлежащим ответчиком, поскольку на момент обрушения здания казарменно-жилищного фонда, последнее было передано ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России», внимания суда апелляционной инстанции не заслуживают, поскольку указанные обстоятельства в силу положений статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации, не исключают ответственности Министерства обороны Российской Федерации за ненадлежащее исполнение его должностными лицами обязанностей по обеспечению безопасных условий при прохождении военной службы.

Вместе с тем, факт совершения должностными лицами Министерства обороны Российской Федерации (командирами) противоправных действий (бездействия), выразившихся в неисполнении ими должностных обязанностей по контролю за обеспечением надлежащих условий прохождения военной службы, охране жизни и здоровья военнослужащих, поддержанию здорового морального климата в воинском коллективе, предупреждению гибели военнослужащего, а также наличия причинно-следственной связи между данными противоправными действиями (бездействием) должностных лиц Министерства обороны Российской Федерации и наступившими последствиями в виде смерти ФИО1, установлены вступившим в законную силу приговором суда.

Ссылка на часть 2 статьи 60 Градостроительного кодекса Российской Федерации правового значения в рассматриваемом случае не имеет, поскольку предусматривает ответственность концессионера за разрушение, повреждение здания, сооружения либо части здания или сооружения, нарушение требований к обеспечению безопасной эксплуатации здания, сооружения. Однако, в рассматриваемом случае истцом заявлены требования о компенсации морального вреда, в связи с необеспечением должностными лицами Министерства обороны Российской Федерации безопасных условий прохождения военной службы.

Более того, указывая на необходимость взыскания компенсации морального вреда с концессионера, доказательства наличия концессионного соглашения, соглашения о государственно-частном партнерстве, соглашения о муниципально-частном партнерстве, предметом которых являлось строительство или реконструкция и эксплуатация (использование) казармы, в материалы дела не представлены. Вместе с тем в приговоре Омского гарнизонного военного суда от 16 августа 2022 года указано лишь на заключение между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» договоров подряда. При этом доказательств того, что указанные договоры подряда по своей сути являлись концессионными соглашениями в материалы дела не представлено.

В силу положений части 1 статьи 3 Федерального закона от 21 июля 2005 года № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» по концессионному соглашению одна сторона (концессионер) обязуется за свой счет создать и (или) реконструировать определенное этим соглашением имущество (недвижимое имущество или недвижимое имущество и движимое имущество, технологически связанные между собой и предназначенные для осуществления деятельности, предусмотренной концессионным соглашением, за исключением случаев, если концессионное соглашение заключается в отношении объекта, предусмотренного пунктом 21 части 1 статьи 4 указанного Федерального закона), право собственности на которое принадлежит или будет принадлежать другой стороне (концеденту), осуществлять деятельность с использованием (эксплуатацией) объекта концессионного соглашения, а концедент обязуется предоставить концессионеру на срок, установленный этим соглашением, права владения и пользования объектом концессионного соглашения для осуществления указанной деятельности.

Между тем, судебная коллегия обращает внимания, что на момент обрушения здания в нем находилось имущество войсковой части 64712, а также были размещены военнослужащие проходящие военную службу по призыву, что само по себе свидетельствует, что здание казармы по состоянию на 12 июля 2015 года находилось во владении и пользовании войсковой части 64712, которое является структурным подразделением Министерства обороны Российской Федерации.

Доводы жалобы о том, что, предъявляя требования о компенсации морального вреда к Министерству обороны Российской Федерации, истец претендует на двойное возмещение вреда, поскольку компенсация морального вреда, в отсутствие правовых оснований для взыскания её в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, входит в состав страховой выплаты и единовременного пособия, основаны на неправильном толковании норм материального права.

Утверждение представителя ответчика о том, что компенсация морального вреда входит в состав страховой выплаты и единовременного пособия, предусмотренных нормами Федерального закона от 28 марта 1998 года № 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, сотрудников войск национальной гвардии Российской Федерации», Федерального закона от 07 ноября 2011 года № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», в связи с гибелью ФИО1 при прохождении военной службы, также не опровергают правильность выводов суда первой инстанции по существу спора, поскольку указанные выплаты имеют иную правовую природу и взаимоисключающими не являются.

Возникновение гражданско-правовой ответственности вследствие причинения морального вреда не является объектом страхования и страховым риском, а сама компенсация морального вреда - отдельной выплатой военнослужащим.

Более того, в материалы дела ответной стороной не представлено доказательств выплат, произведенных истцу по иным специальным законам. Вместе с тем, даже получение истцом таких выплат не влияет на её право получения компенсации морального вреда в связи с гибелью брата.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о возложении на Министерство обороны Российской Федерации обязанности возместить Бородиной А.А. причиненные ей нравственные страдания, в связи со смертью её брата при прохождении им военной службы по призыву.

На основании части 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»(далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации 15 ноября 2022 года № 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации 15 ноября 2022 года № 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Согласно пункту 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 изложено, что по общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33).

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33).

Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, районный суд учитывал характер нравственных страданий истца, невосполнимость понесенной ею утраты, тесные родственные отношения между истцом и её братом, что они являлись близкими родными друг для друга людьми, выросли вместе, воспитывались в одной семье, до призыва истца на военную службу проживали вместе, вели совместное хозяйство, в связи с чем, руководствуя принципами разумности и справедливости пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с Министерств обороны Российской Федерации компенсации морального вреда в размере 300000 рублей.

Оснований не согласиться с взысканным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда у судебной коллегии не имеется.

При этом следует учитывать, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах.

Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истцов, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы суда первой инстанций являются ошибочными.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что решением Ленинского районного суда г. Омска от 23 января 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 26 апреля 2023 года, с Министерства обороны Российской Федерации в пользу матери (Швыдкой В.В.) и отца (Кортусова С.М.) погибшего ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере по 500000 рублей, каждому.

С учетом установленных по делу обстоятельств и представленных доказательств суд первой инстанции правомерно определил размер ответственности Министерства обороны Российской Федерации в виде компенсации причиненного истцу морального вреда в связи с причинением ей нравственных страданий, выразившихся в переживаниях по поводу гибели брата ФИО1, в размере 300000 рублей.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 января 2024 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня его принятия, путем подачи кассационной жалобы через Ленинский районный суд г. Омска.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 03 июля 2024 года.

Председательствующий: Куянова Д.А. № 33-3849/2024

55RS0003-01-2023-006805-87

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Омск 26 июня 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе:

председательствующего Магденко И.Ю.,

судей Перфиловой И.А., Савчук А.Л.,

при секретаре Нецикалюк А.В.,

с участием прокурора Карачинцевой О.Г.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело № 2-336/2024

по апелляционной жалобе представителя ответчика Министерства обороны Российской Федерации Кравченко Ирины Владимировны

на решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 января 2024 года

по исковому заявлению Бородиной Аллы Андреевны к Министерству обороны Российской Федерации о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Перфиловой И.А., судебная коллегия

установила:

Бородина А.А. обратилась в суд с иском к Министерству обороны Российской Федерации о компенсации морального вреда, в обоснование требований указав, что её брат ФИО1 был призван на военную службу по призыву и зачислен рядовым в войсковую часть 64712, дислоцирующуюся в поселке Светлый города Омска. 12 июля 2015 года произошло обрушение казармы № 3 (инв. № 35/226) войсковой части 64712, в результате которого ФИО1 скончался. Причиной обрушения казармы явились дефекты, допущенные при строительстве данного объекта. До призыва на службу истец с братом проживали совместно, вели общее хозяйство и были тесно привязаны друг к другу.

Просила взыскать с Министерства обороны Российской Федерации в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей.

Истец Бородина А.А. в судебном заседании участия не принимала, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, просила рассмотреть дело в её отсутствие.

Представитель истца Пестов Д.В., действующий на основании доверенности, в судебном заседании заявленные требования поддержал.

Представитель ответчика Министерства обороны Российской Федерации в судебном заседании участия не принимал, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, представил письменный отзыв на исковое заявление, в котором просил в удовлетворении исковых требований отказать, указав, что материалы дела не содержат доказательств, бесспорно подтверждающих непосредственную вину ответчика в причинении смерти военнослужащему ФИО1 Полагает, что ответственность должны нести виновные в причинении вреда погибшему лица, личности которых установлены вступившим в законную силу приговором суда.

Третьи лица Швыдкая В.В., Кортусов С.М., представители третьих лиц федерального государственного унитарного предприятия «Главное военно-строительное управление № <...>» (далее также – ФГУП «ГВСУ № <...>»), федерального казенного предприятия «Управление заказчика капитального строительства Министерства обороны Российской Федерации» (далее также – ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России»), федерального государственного унитарного предприятия «Главное военно-строительное управление № 9» (далее также – ФГУП «ГВСУ № 9») участия в судебном заседании не принимали, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Судом постановлено решение о частичном удовлетворении требований истца. С Министерства обороны Российской Федерации в пользу Бородиной А.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 300000 рублей.

В апелляционной жалобе представитель ответчика с решением суда не соглашается, просит его отменить, указав, что материалы дела не содержат доказательств, подтверждающих, что непосредственным причинителем вреда здоровью военнослужащего, повлекшего смерть, является Министерство обороны Российской Федерации. Оснований для возмещения морального вреда по правилам главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации у суда не имеется. Полагает, что компенсацию морального вреда должны возмещать виновные в причинении вреда военнослужащим лица, личности которых установлены вступившим в законную силу приговором суда.

Отмечает, что, предъявляя требования о компенсации морального вреда к Министерству обороны Российской Федерации, истец претендует на двойное возмещение вреда, поскольку компенсация морального вреда, в отсутствие правовых оснований для взыскания её в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, входит в состав страховой выплаты и единовременного пособия.

Считает, что Министерство обороны Российской Федерации является ненадлежащим ответчиком по делу, поскольку на момент обрушения здания казарменно-жилищного фонда, последнее было передано ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России».

Полагает необходимым учесть, что в силу положений части 2 статьи 60 Градостроительного кодекса Российской Федерации требования о компенсации морального вреда сверх возмещенного вреда подлежат предъявлению к концессионеру, которым Министерство обороны Российской Федерации в рассматриваемом случае не является.

Помощником военного прокурора Омского гарнизона поданы возражения на апелляционную жалобу представителя ответчика, согласно которым полагает, что решение суда является законным и обоснованным.

В своем заключении помощник прокурора Карачинцева О. Г. полагала, что при разрешении дела судом первой инстанции нарушений норм материального и процессуального права допущено не было. Просила оставить решение без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Истец Бородина А.А., представитель ответчика Министерства обороны Российской Федерации, третьи лица Швыдкая В.В., Кортусов С.М., представители третьих лиц ФГУП «ГВСУ № 14», ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России», ФГУП «ГВСУ № 9» участия в судебном заседании не принимали, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, судебная коллегия, руководствуясь статьями 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сочла возможным рассмотрение дела в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на неё, заслушав заключение прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства.

Апелляционное производство как один из процессуальных способов пересмотра, не вступивших в законную силу судебных постановлений, предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела, и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалоб, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, в частности, являются нарушение или неправильное применение норм материального права (статья 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таких нарушений судом первой инстанции при рассмотрении исковых требований истца допущено не было.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Бородина (Швыдкая) А.А. является сестрой ФИО1 (л.д. 25-26)

12 июля 2015 года в результате обрушения казармы № 226 рядовой ФИО1 погиб.

Согласно заключению эксперта бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» № № <...> причиной смерти ФИО1 явилась <...> (л.д. 18-22).

Приговором Омского гарнизонного военного суда от 15 августа 2022 года, оставленным в этой части без изменения апелляционным определением 2-г Восточного окружного военного суда от 02 июня 2023 года виновными в обрушении казармы и гибели, а также причинении вреда здоровью военнослужащих признаны ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10

Из указанных судебных актов также следует, что собственником здания казармы № 3 (инв. № 226) на территории войсковой части 64712, является Российская Федерация, полномочия собственника осуществляет Министерство обороны Российской Федерации.

26 декабря 2012 года между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» (правопреемник ФГУП «ГВСУ № 14») заключен государственный контракт на выполнение работ по капитальному ремонту базовых военных городков, в том числе военного городка № 35, в составе объектов которого указана казарма № 226.

В соответствии с указанным государственным контрактом, а также государственным контрактом от 26 декабря 2012 года ФКП «Управление заказчика КС Минобороны России» являлось техническим заказчиком при выполнении работ в 35 военном городке.

В рамках исполнения государственного контракта от 26 декабря 2012 года ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» заключило с федеральным государственным унитарным предприятием «Главное управление специального строительства по территории Сибири при Федеральном агентстве специального строительства» (правопреемник ФГУП «ГВСУ № 9») договор субподряда от 31 января 2013 года на выполнение работ по капитальному ремонту базовых военных городков, в том числе казармы № 226.

07 июня 2013 года между ФГУП «ГВСУ № 9» и обществом с ограниченной ответственностью «РемЭксСтрой» заключен договор субподряда на выполнение комплекса строительно-монтажных работ в отношении объектов военного городка № 35, в том числе в отношении казармы № 226.

Во исполнение указанного договора казарма № 226 была передана из ФГУП «ГВСУ № 9» в общество с ограниченной ответственностью «РемЭксСтрой» для производства работ по капитальному ремонту объекта 21 июня 2013 года по акту № 32/1.

13 ноября 2013 года между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» заключен новый государственный контракт на выполнение работ по капитальному ремонту объектов базового военного городка № 35, в том числе казармы № 226. При этом, дополнительным соглашением № 3 от 13 ноября 2013 года, из условий государственного контракта 26 декабря 2012 года указанный военный городок исключен.

В рамках вышеуказанного государственного контракта 27 декабря 2013 года ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» заключило с ФГУП «ГВСУ № 9» договор субподряда.

Положениями государственного контракта и указанного договора были предусмотрены разработка в срок до 30 ноября 2013 года проектной документации и проведение в срок до 30 июня 2014 года капитального ремонта здания казармы № 226 до состояния полной готовности к эксплуатации.

Судом установлено и приведено в приговоре, что капитальный ремонт здания казармы № 226 проведен в отсутствие проектной документации с проведением строительных работ, повлекших ухудшение ее технического состояния.

Были выполнены строительные работы в виде удаления штукатурного слоя, в том числе с оконных откосов, демонтаж железобетонных подоконных плит, демонтаж старого и монтаж нового заполнения оконных проемов, что привело к механическим повреждениям кладки и снижению несущей способности простенков ввиду применения инструмента ударного и ударно-вращательного действия. Деревянные полы 2-го, 3-го и 4-го этажа были заменены на бетонные, потолки и стены обшиты гипсокартонными листами, оборудована навесная фасадная система, что привело к увеличению нагрузки на простенки 1-го этажа казармы

При этом, с декабря 2013 года, в отсутствие акта приемки, законченного капитальным ремонтом объекта по форме КС-14, была допущена эксплуатация здания, которая проводилась без проведения противоаварийных работ, при том, что наблюдалась деформация ПВХ-откосов и подоконников оконных проемов, указывающая на происходящие изменения состояния кладки перегруженных простенков.

После чего, в 22 часа 36 минут 12 июля 2015 года наступил их отказ, повлекший обрушение казармы.

Согласно выводам, содержащимся в заключении экспертов от 19 декабря 2016 года по результатам проведенной по уголовному делу дополнительной комплексной строительно-технической экспертизы, в процессе возведения здания казармы № 226 был допущен ряд дефектов, которые повлекли снижение предусмотренной проектом несущей способности наружных стен (низкое качество примененных материалов и кирпичной кладки). В процессе эксплуатации старения и износа материалов кладки стен имело место ухудшение состояния здания, снижение несущей способности конструкций.

Проведенные в рамках капитального ремонта строительные работы привели к ухудшению состояния простенков, развитию повреждений и деформаций, накопленных за период эксплуатации, а механические повреждения кладки - к ослаблению поперечного сечения и, как следствие, увеличению напряжений и деформаций в простенках. Помимо этого, в ходе капитального ремонта здания проведены строительные работы, которые привели к увеличению нагрузки на поврежденные простенки на 4,6% - устройство бетонных полов (взамен деревянных); устройство навесной фасадной системы и обшивки гипсокартонными листами. При этом усиления простенков не производилось.

С возобновлением эксплуатации здания казармы под действием возросших постоянных нагрузок при ослабленном поперечном сечении происходил рост напряжений, развитие и дальнейшее накопление повреждений и деформаций, интенсивное ухудшение технического состояния указанных конструкций. Перечисленные обстоятельства явились факторами произошедшей 12 июля 2015 года аварии.

Причиной обрушения здания казармы № 226 в осях А-Б/4-6 явилось разрушение несущих строительных конструкций - оконных простенков 1 этажа вследствие их перегрузки более чем на 31%. При производстве работ допущены отступления от требований специальных правил в виде: производства работ по капитальному ремонту и реконструкции казармы без архитектурно-строительного проектирования; неразрешенной эксплуатации здания в опасных условиях; ненадлежащего строительного контроля; отсутствия эксплуатационного контроля.

Допущенные нарушения общеобязательных требований, как по отдельности, так и в их совокупности, состоят в прямой причинно-следственной связи с произошедшим 12 июля 2015 года обрушением здания казармы № 226, приведшем к гибели и травмированию военнослужащих.

Ссылаясь на причинение нравственных страданий, связанных с потерей брата, истец обратились в суд с требованиями к Министерству обороны РФ о компенсации морального вреда.

Разрешая спор, суд первой инстанции, установив факт гибели военнослужащего ФИО1 в период прохождения им срочной военной службы в результате обрушения казармы № 226, полномочия собственника в отношении которой осуществляет Министерство обороны Российской Федерации, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с данными выводами районного суда.

В соответствии со статьей 59 Конституции Российской Федерации защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации несет военную службу в соответствии с федеральным законом.

Права, свободы, обязанности и ответственность военнослужащих, а также основы государственной политики в области правовой и социальной защиты военнослужащих, граждан Российской Федерации, уволенных с военной службы, и членов их семей определены Федеральным законом от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее также - Федеральный закон от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ).

На основании части 1 статьи 16 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ охрана здоровья военнослужащих обеспечивается созданием благоприятных условий военной службы, быта и системой мер по ограничению опасных факторов военной службы, проводимой командирами во взаимодействии с органами государственной власти. Забота о сохранении и об укреплении здоровья военнослужащих - обязанность командиров. На них возлагается обеспечение требований безопасности при проведении учений, иных мероприятий боевой подготовки, во время эксплуатации вооружения и военной техники, при производстве работ, исполнении других обязанностей военной службы.

Должностные обязанности военнослужащих и порядок их исполнения определяются федеральными законами, общевоинскими уставами, Корабельным уставом Военно-Морского Флота и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 1 статьи 27 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ).

Командиры являются единоначальниками и отвечают в мирное и военное время за постоянную боевую и мобилизационную готовность, успешное выполнение боевых задач, боевую подготовку, воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-политическое и психологическое состояние подчиненного личного состава, безопасность военной службы, состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества, материальное, техническое, финансовое, бытовое обеспечение и медицинское обеспечение (часть 2 статьи 27 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ).

Аналогичные требования к обеспечению сохранения жизни и здоровья военнослужащих закреплены и в Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 года № 1495 (далее также - Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации). Так, требованиями названного Устава предусмотрено, что командир в развитие одного из основных принципов строительства Вооруженных Сил - единоначалия - наделен всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным, и на него возложена персональная ответственность перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения и каждого военнослужащего; командир вправе, исходя из всесторонней оценки обстановки, единолично принимать решения, отдавать в установленном порядке соответствующие приказы и обеспечивать их выполнение (статья 33); командир является единоначальником, в мирное и военное время отвечает за боевую подготовку, воспитание, воинскую дисциплину, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы (статья 75); командир обязан постоянно поддерживать воинскую дисциплину и высокое морально-психологическое состояние личного состава (статья 79); командир в целях обеспечения безопасности военной службы обязан в своей служебной деятельности отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих; руководствуясь положениями главы 7 настоящего Устава, принимать все возможные меры по обеспечению защищенности военнослужащих от воздействия на них опасных факторов военной службы при исполнении ими своих обязанностей, предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий), а также осуществлять мероприятия по предотвращению причинения вреда жизни, здоровью, имуществу местного населения и окружающей среде в ходе повседневной деятельности воинской части (подразделения) (статья 81).

Главой 7 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации определено, что безопасность военной службы заключается в поддержании в полку (подразделении) условий военной службы и порядка ее несения, обеспечивающих защищенность личного состава и каждого военнослужащего в отдельности, а также местного населения, его имущества и окружающей среды от воздействия опасных факторов военной службы, возникающих в ходе повседневной деятельности полка (подразделения). Общими условиями обеспечения безопасности военной службы в полку (подразделении) являются в частности поддержание воинской дисциплины; обеспечение удовлетворительного морально-психологического состояния и состояния здоровья военнослужащих (статья 317).

Из изложенного следует, что забота о сохранении и об укреплении здоровья военнослужащих является обязанностью командиров. Командиры отвечают в мирное и военное время за воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы. Командир в целях обеспечения безопасности военной службы обязан в своей служебной деятельности отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих, принимать все возможные меры по предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий).

Компенсация морального вреда согласно части 5 статьи 18 Федерального закона от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ осуществляется по правилам гражданского законодательства.

В силу статьи 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении обязанностей военной службы, службы в полиции и других соответствующих обязанностей возмещается по правилам, предусмотренным главой 59 данного Кодекса, если законом не предусмотрен более высокий размер ответственности.

Статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии со статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

При этом под незаконными действиями (бездействием) следует понимать деяния, противоречащие законам и другим правовым актам.

Незаконными являются действия, выходящие за пределы компетенции или должностных полномочий органов и должностных лиц, или же бездействие в случаях, когда соответствующие органы либо лица отказываются от выполнения своих обязанностей.

Из приведенных законоположений следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причинение вреда являются: наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 20 октября 2010 года № 18-П, нормы статьи 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации в системной взаимосвязи с нормами статей 1064 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации означают, что обязанность по возмещению вреда жизни или здоровью военнослужащих и приравненных к ним лиц в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации за счет соответствующей казны возникает в случаях установления вины государственных органов и их должностных лиц в причинении данного вреда. Следовательно, статья 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации позволяет использовать дополнительно к публично-правовым средствам социальной защиты военнослужащих и членов их семей меры гражданско-правовой ответственности в тех случаях, когда вина органов и должностных лиц государства в причинении вреда жизни или здоровью гражданина при исполнении им обязанностей военной службы установлена. В данной статье реализуется конституционный принцип равенства, поскольку все военнослужащие (и члены их семей) имеют равную с другими гражданами возможность использования гражданско-правовых механизмов возмещения вреда с соблюдением принципов и условий такого возмещения.

Из приведенных нормативных положений гражданского законодательства и правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации следует, что обязанность по компенсации морального вреда за счет соответствующей казны (в данном случае исковое требование о компенсации морального вреда предъявлено к Министерству обороны Российской Федерации) может быть возложена на государственные органы или должностных лиц этих органов при наличии противоправности деяния и вины указанных органов и лиц в причинении вреда жизни и здоровью военнослужащего. Если в действиях государственных органов, а также их должностных лиц не установлено противоправности и вины в причинении военнослужащему вреда, то основания для компенсации морального вреда по нормам главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствуют.

При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине (ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 11 Постановления от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснил, что предусмотренная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия своей вины должен представить сам ответчик.

Компенсация морального вреда является одним из видов гражданско-правовой ответственности.

Установив, что на Министерстве Обороны Российской Федерации в лице соответствующих должностных лиц лежала обязанность по обеспечению безопасности военной службы брата истца – ФИО1, что должностные лица ответчика не исполнили своих обязанностей по обеспечению безопасности военной службы по сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих, принятию всех возможных мер по предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий), районный суд пришли к правильному выводу об удовлетворении исковых требований.

Вопреки доводам апелляционной жалобы суд первой инстанций пришел к верному выводу о том, что именно на Министерстве обороны Российской Федерации в силу пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации лежала обязанность доказать отсутствие своей вины в необеспечении безопасных условий прохождения военной службы, повлекших гибель военнослужащего ФИО1 при исполнении им обязанностей военной службы, а также надлежащее исполнение требований закона по обеспечению охраны здоровья военнослужащих и безопасности военной службы.

Доводы жалобы о том, что требования истца о компенсации морального вреда должны быть предъявлены к виновным в причинении данного вреда лицам, установленным вступившим в законную силу приговором суда, о том, что Министерство обороны Российской Федерации является ненадлежащим ответчиком, поскольку на момент обрушения здания казарменно-жилищного фонда, последнее было передано ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России», внимания суда апелляционной инстанции не заслуживают, поскольку указанные обстоятельства в силу положений статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации, не исключают ответственности Министерства обороны Российской Федерации за ненадлежащее исполнение его должностными лицами обязанностей по обеспечению безопасных условий при прохождении военной службы.

Вместе с тем, факт совершения должностными лицами Министерства обороны Российской Федерации (командирами) противоправных действий (бездействия), выразившихся в неисполнении ими должностных обязанностей по контролю за обеспечением надлежащих условий прохождения военной службы, охране жизни и здоровья военнослужащих, поддержанию здорового морального климата в воинском коллективе, предупреждению гибели военнослужащего, а также наличия причинно-следственной связи между данными противоправными действиями (бездействием) должностных лиц Министерства обороны Российской Федерации и наступившими последствиями в виде смерти ФИО1, установлены вступившим в законную силу приговором суда.

Ссылка на часть 2 статьи 60 Градостроительного кодекса Российской Федерации правового значения в рассматриваемом случае не имеет, поскольку предусматривает ответственность концессионера за разрушение, повреждение здания, сооружения либо части здания или сооружения, нарушение требований к обеспечению безопасной эксплуатации здания, сооружения. Однако, в рассматриваемом случае истцом заявлены требования о компенсации морального вреда, в связи с необеспечением должностными лицами Министерства обороны Российской Федерации безопасных условий прохождения военной службы.

Более того, указывая на необходимость взыскания компенсации морального вреда с концессионера, доказательства наличия концессионного соглашения, соглашения о государственно-частном партнерстве, соглашения о муниципально-частном партнерстве, предметом которых являлось строительство или реконструкция и эксплуатация (использование) казармы, в материалы дела не представлены. Вместе с тем в приговоре Омского гарнизонного военного суда от 16 августа 2022 года указано лишь на заключение между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» договоров подряда. При этом доказательств того, что указанные договоры подряда по своей сути являлись концессионными соглашениями в материалы дела не представлено.

В силу положений части 1 статьи 3 Федерального закона от 21 июля 2005 года № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» по концессионному соглашению одна сторона (концессионер) обязуется за свой счет создать и (или) реконструировать определенное этим соглашением имущество (недвижимое имущество или недвижимое имущество и движимое имущество, технологически связанные между собой и предназначенные для осуществления деятельности, предусмотренной концессионным соглашением, за исключением случаев, если концессионное соглашение заключается в отношении объекта, предусмотренного пунктом 21 части 1 статьи 4 указанного Федерального закона), право собственности на которое принадлежит или будет принадлежать другой стороне (концеденту), осуществлять деятельность с использованием (эксплуатацией) объекта концессионного соглашения, а концедент обязуется предоставить концессионеру на срок, установленный этим соглашением, права владения и пользования объектом концессионного соглашения для осуществления указанной деятельности.

Между тем, судебная коллегия обращает внимания, что на момент обрушения здания в нем находилось имущество войсковой части 64712, а также были размещены военнослужащие проходящие военную службу по призыву, что само по себе свидетельствует, что здание казармы по состоянию на 12 июля 2015 года находилось во владении и пользовании войсковой части 64712, которое является структурным подразделением Министерства обороны Российской Федерации.

Доводы жалобы о том, что, предъявляя требования о компенсации морального вреда к Министерству обороны Российской Федерации, истец претендует на двойное возмещение вреда, поскольку компенсация морального вреда, в отсутствие правовых оснований для взыскания её в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, входит в состав страховой выплаты и единовременного пособия, основаны на неправильном толковании норм материального права.

Утверждение представителя ответчика о том, что компенсация морального вреда входит в состав страховой выплаты и единовременного пособия, предусмотренных нормами Федерального закона от 28 марта 1998 года № 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, сотрудников войск национальной гвардии Российской Федерации», Федерального закона от 07 ноября 2011 года № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», в связи с гибелью ФИО1 при прохождении военной службы, также не опровергают правильность выводов суда первой инстанции по существу спора, поскольку указанные выплаты имеют иную правовую природу и взаимоисключающими не являются.

Возникновение гражданско-правовой ответственности вследствие причинения морального вреда не является объектом страхования и страховым риском, а сама компенсация морального вреда - отдельной выплатой военнослужащим.

Более того, в материалы дела ответной стороной не представлено доказательств выплат, произведенных истцу по иным специальным законам. Вместе с тем, даже получение истцом таких выплат не влияет на её право получения компенсации морального вреда в связи с гибелью брата.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о возложении на Министерство обороны Российской Федерации обязанности возместить Бородиной А.А. причиненные ей нравственные страдания, в связи со смертью её брата при прохождении им военной службы по призыву.

На основании части 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»(далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации 15 ноября 2022 года № 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации 15 ноября 2022 года № 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Согласно пункту 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 изложено, что по общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33).

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33).

Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, районный суд учитывал характер нравственных страданий истца, невосполнимость понесенной ею утраты, тесные родственные отношения между истцом и её братом, что они являлись близкими родными друг для друга людьми, выросли вместе, воспитывались в одной семье, до призыва истца на военную службу проживали вместе, вели совместное хозяйство, в связи с чем, руководствуя принципами разумности и справедливости пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с Министерств обороны Российской Федерации компенсации морального вреда в размере 300000 рублей.

Оснований не согласиться с взысканным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда у судебной коллегии не имеется.

При этом следует учитывать, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах.

Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истцов, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы суда первой инстанций являются ошибочными.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что решением Ленинского районного суда г. Омска от 23 января 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 26 апреля 2023 года, с Министерства обороны Российской Федерации в пользу матери (Швыдкой В.В.) и отца (Кортусова С.М.) погибшего ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере по 500000 рублей, каждому.

С учетом установленных по делу обстоятельств и представленных доказательств суд первой инстанции правомерно определил размер ответственности Министерства обороны Российской Федерации в виде компенсации причиненного истцу морального вреда в связи с причинением ей нравственных страданий, выразившихся в переживаниях по поводу гибели брата ФИО1, в размере 300000 рублей.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 января 2024 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня его принятия, путем подачи кассационной жалобы через Ленинский районный суд г. Омска.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 03 июля 2024 года.

33-3849/2024

Категория:
Гражданские
Истцы
Военная прокуратура Омского гарнизона
Бородина Алла Андреевна
Ответчики
Министерство Обороны РФ
Другие
Пестов Дмитрий Валерьевич
ФГКУ Центральное региональное управление правового обеспечения Министерства обороны РФ
Кортусов Сергей Михайлович
ФГКУ «Центральное региональное управление правового обеспечения Министерства обороны РФ»
ФГУП Главное военно-строительное управление № 14
Швыдкая Валентина Васильевна
ФКП Управление заказчика капитального строительства Минобороны РФ
ФГУП Главное военно-строительное управление № 9
Суд
Омский областной суд
Дело на странице суда
oblsud.oms.sudrf.ru
06.06.2024Передача дела судье
26.06.2024Судебное заседание
03.07.2024Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
12.07.2024Передано в экспедицию
26.06.2024
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее