Решение по делу № 2-3495/2018 от 10.08.2018

Дело №2-3495/2018.

P Е Ш Е H И Е

Именем Pоссийской Федеpации.

"31" октября 2018 года Бийский городской суд Алтайского кpая в составе:

судьи Казаковой Л.Ю.,

пpи секpетаpе Алексеевой М.В.,

с участием истцов Демьяненко О.Г., Демьяненко О.П., представителя ответчика адвоката Щербаковой Е.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Демьяненко О.Г., Демьяненко О.П. к Бурцеву А.С. о возмещении морального и материального вреда, причиненного смертью близкого человека в результате дорожно-транспортного происшествия,

у с т а н о в и л :

Демьяненко О.Г., Демьяненко О.П. обpатились в суд с иском к Бурцеву А.С. о возмещении моpального и материального вpеда, причиненного смертью близкого человека в результате дорожно-транспортного происшествия, указывая на следующие обстоятельства.

13 октября 2017 года с участием водителя Бурцева А.С., управлявшего автомобилем <данные изъяты>, пpоизошло доpожно-тpанспоpтное пpоисшествие, в pезультате котоpого погиб их сын ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Утратой близкого человека истцам был причинен моpальный вpед, выpазившийся в физических (ухудшение состояния здоровья) и нpавственных стpаданиях. На этом основании истцы просили взыскать с ответчика в пользу каждого из истцов денежную компенсацию морального вреда в размере 1000 000 руб. 00 коп.. Кроме того, истцы просили взыскать с ответчика расходы на погребение ФИО3 (установка памятника и оформление места захоронения), в том числе, в пользу Демьяненко О.Г. - денежную сумму в размере 82752 руб. 50 коп., в пользу Демьяненко О.П. – денежную сумму в размере 138900 руб. 00 коп..

В судебном заседании истцы Демьяненко О.Г., Демьяненко О.П. поддеpжали указанные исковые тpебования в полном объеме.

Ответчик Бурцев А.С., отбывающий наказание в исправительном учреждении в <адрес> (адресная справка – л.д.39), в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещался надлежащим образом, ходатайствовал о рассмотрении дела по существу в его отсутствие (л.д.95).

Представитель ответчика – адвокат Щербакова Е.А., действующая на основании ордера на ведение дела, в судебном заседании признала право истцов на возмещение морального и материального вреда, причиненного в результате смерти ФИО3, однако возражала против иска в части размера денежных сумм, указывая на то, что вина ответчика в причинении вреда имеет форму неосторожности, истцы получили частичное возмещение вреда за счет страховых выплат, в связи с чем размер денежной компенсации морального вреда, а также сумма материального вреда, подлежащих взысканию в пользу истцов, должны быть снижены. Кроме того, представитель ответчика просила суд определить суммы денежных компенсаций морального вреда с учетом материального положения ответчика, нахождения у него на иждивении двух несовершеннолетних детей.

Представитель 3-его лица ПАО «Ингосстрах», привлеченного судом к участию в деле (л.д.118), в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания третье лицо извещено надлежащим образом.

Помошник прокурора г.Бийска Игнатьева К.В. в судебном заседании полагала требования истцов основанными на фактических обстоятельствах дела и не противоречащими действующему законодательству, поскольку специальными нормами допускается такой способ защиты нарушенного права. Вместе с тем, размеры сумм денежных компенсаций морального и материального вреда, подлежащих взысканию в пользу каждого из истцов, по мнению прокурора, должны быть снижены, с учетом требований разумности и справедливости.

Выслушав объяснения сторон, изучив материалы данного гражданского дела, суд находит исковые тpебования подлежащими частичному удовлетвоpению.

Исследовав представленные сторонами доказательства, суд установил следующие обстоятельства, имеющие значение для дела.

Демьяненко О.П., Демьяненко О.Г. являются родителями ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, что подтверждается свидетельством о рождении (л.д.81).

Согласно сведениям, имеющимся в домовой книге (л.д.74-80), ФИО3 проживал вместе с родителями в <адрес>

Как следует из пояснений лиц, участвующих в деле, материалов гражданского дела, в том числе, копий документов из материалов уголовного дела № (л.д.47-58), 13 октября 2017 года, в период с 21.00-21.45 час. ФИО3 вместе с друзьями поехал в г.Бийск и находился в качестве пассажира в автомобиле <данные изъяты>, под управлением водителя ФИО8. В это время произошло столкновение указанного автомобиля с автомобилем <данные изъяты> под управлением ответчика Бурцева А.С., двигавшегося во встречном направлении, со стороны г.Бийска в сторону <адрес>.

В результате столкновения автомобилей у ФИО3 возникли телесные повреждения, в виде тупой травмы грудной клетки (включающей травматический разрыв отдела аорты, приведший к развитию обильной кровопотери), причинившие тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, и находящиеся в прямой причинной связи со смертью ФИО3, наступившей на месте ДТП, что подтверждается заключением судебно-медицинской экспертизы № от 17 октября 2017 года (л.д.53-56), свидетельством о смерти (л.д.83).

Согласно приговору Зонального районного суда Алтайского края от 19 апреля 2018 года, вступившего в законную силу на основании апелляционного постановления Алтайского краевого суда от 5 июля 2018 года (л.д.4-10), причиной указанного дорожно-транспортного происшествия явились действия водителя Бурцева А.С., который проявил преступную небрежность и, в нарушение требований пунктов 1.2,1.4, 1.5, 9.1, 9.10,10.1 Правил дорожного движения РФ, управляя автомобилем со скоростью 80-90 км.час., несоответствующей имевшимся дорожным условиям (при недостаточной видимости, ограниченной темным временем суток), утратил возможность постоянного контроля за движением своего транспортного средства, выехал на полосу встречного движения, где допустил столкновение в автомобилем <данные изъяты>, под управлением водителя ФИО8.

Нарушение Бурцевым А.С. Правил дорожного движения, как указано в приговоре суда, явилось причиной указанного ДТП и находится в причинной связи с наступившими последствиями – смертью потерпевшего ФИО3.

На этом основании Бурцев А.С. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ (нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение смерть человека), и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 6 мес., с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 3 года.

В силу ч.4 ст.61 ГПК РФ, вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Таким образом, обстоятельства причинения ответчиком Бурцевым А.С. смерти потерпевшему ФИО3, а также степень вины ответчика – неосторожность, в форме преступной небрежности, являются установленными и не подлежат доказыванию вновь при рассмотрении настоящего дела.

При этом из приговора Зонального районного суда от 19 апреля 2018 года установлено, что гражданский иск о возмещении вреда при рассмотрении уголовного дела не заявлялся и вопросы о возмещении истцам морального и материального вреда судом не рассматривались.

Следовательно, истцы вправе обращаться в суд в гражданско-правовом порядке о возмещении морального и материального вреда, причиненного действиями ответчика Бурцева С.А..

На основании ст.1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ст.1079 ГК РФ, лица, владеющие источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, кроме случаев, прямо предусмотренных законом (воздействие непреодолимой силы или умысел потерпевшего на причинение вреда).

Самостоятельным видом вреда, подлежащим возмещению в соответствии с действующим законодательством, является моральный вред.

В силу требований со ст.151 ГК PФ, если гpажданину пpичинен моpальный вpед /физические или нpавственнные стpадания/ действиями, наpушающими его личные неимущественные пpава либо посягающими на пpинадлежащие гpажданину нематеpиальные блага, а также в дpугих случаях, пpедусмотpенных законом, суд может возложить на наpушителя обязанность денежной компенсации указанного вpеда.

Как указано в п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N10 (ред. от 06.02.2007) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права… Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников…

При этом гражданско-процессуальное законодательство к числу близких родственников относит супругов, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и родных сестер, дедушку, бабушку и внуков (п.4 ст.69 ГПК РФ).

В п.32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.10г. N1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», разъяснено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Таким образом, граждане имеют право на взыскание денежной компенсации с виновного лица, а в случаях, установленных законом – независимо от вины, при причинении им морального вреда смертью близкого родственника.

То обстоятельство, что родители испытывают нравственные страдания в связи с утратой своего ребенка, является общеизвестным и не требует доказывания. Соответственно, не вызывает сомнения, что истцы, являющиеся родителями потерпевшего ФИО3, переживают огромное горе в связи с преждевременной, трагической гибелью единственного сына.

Вместе с тем, размер денежной компенсации морального вреда подлежит доказыванию истцами по общим правилам гражданского судопроизводства.

В данном случае пpи установлении pазмеpов компенсации моpального вpеда суд, pуководствуясь ст.ст.151, 1099-1101 ГК PФ, пpинимает во внимание степень вины причинителя вреда, характер нравственных страданий истцов с учетом их индивидуальных особенностей (возраста, семейного положения, состояния здоровья) и фактических обстоятельств дела.

Оценивая фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред (ч.2 ст.1101 ГК РФ) истцам Демьяненко О.Г., Демьяненко О.П., индивидуальные особенности истцов и потерпевшего, суд учитывает, что смерть их сына ФИО3 наступила в результате воздействия источника повышенной опасности, при этом ему были причинены множественные телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего на месте ДТП. То есть, в результате действий ответчика, управлявшего источником повышенной опасности, пострадало самое ценное нематериальное благо, принадлежащее потерпевшему – его жизнь. А для его родителей смерть близкого и родного человека является невосполнимой утратой, необратимым обстоятельством, нарушающим их психическое благополучие, а также их неимущественное право на родственные и семейные связи.

Также суд учитывает, что смерть сына для истцов оказалась неожиданной и внезапной: к моменту своей трагической гибели ФИО3 было 20 лет, он не имел проблем со здоровьем, что подтверждается заключением судебно-медицинской экспертизы, вел активный образ жизни, строил планы на будущее, то есть, потерпевший на момент смерти находился в том возрасте, когда ни он, ни его близкие, не задумывались об утратах и болезнях, были полны надежд на долгие семейные отношения. Родители потерпевшего, как большинство родителей, мечтали о том, что их сын проживет долгую полноценную жизнь, создаст семью, станет для них поддержкой в преклонном возрасте.

Кроме того, как установлено из пояснений истцов, свидетеля ФИО10 (протокол судебного заседания от 5 октября 2018 года – л.д.114-117), характеристик на семью ФИО16 с места жительства (л.д.94-103), ФИО3 был единственным сыном в семье истцов, между ним и родителями существовали близкие доверительные и дружеские отношения, истцы много внимания уделяли его воспитанию, испытывали чувство гордости за своего сына, который вырос хорошим, отзывчивым человеком, в связи с чем утрата сына оказалась для них особенно тяжелой. В частности, суд не находит оснований не доверять пояснениям истцов, свидетеля ФИО10, в той части, что после смерти сына Демьяненко О.Г., Демьяненко О.П. утратили смысл жизни, не видят в ней каких-либо положительных перспектив.

Суд также учитывает, что нравственные страдания истцов по поводу преждевременной трагической гибели сына повлияли на состояние их здоровья.

Так из пояснений истцов, свидетеля ФИО10 установлено, что после смерти сына Демьяненко О.Г. находилась в плохом состоянии, постоянно плакала, перестала ходить на работу, не могла заснуть, Демьяненко О.П. также испытывал проблемы со сном, около двух месяцев не разговаривал, был поставлен на учет в связи с возникновением у него гипертонической болезни (л.д.104), хотя ранее каких-либо заболеваний не имел и за медицинской помощью не обращался.

Оба родителя находятся в тяжелом эмоциональном состоянии, в связи с чем вынуждены были обращаться за медицинской помощью, проходить лечение специальными препаратами, им был поставлен диагноз <данные изъяты>, а затем <данные изъяты> что подтверждается справками КГБУЗ «Зональная центральная районная больница» от 9 февраля 2018 года (л.д.84-85), от 13 сентября 2018 года (л.д.105-106).

Указанное состояние характеризуется, как следует из указанных медицинских документов, тем, что истцы потеряли интерес и желание жить, утратили надежды на будущее, смысл своего существования, находятся в состоянии апатии.

При этом, как указано врачом, за время лечения состояние здоровья истцов не улучшилось, утрата сына ими еще не пережита.

Таким образом, оценивая указанные доказательства, суд считает обоснованными доводы истцов, в той части, что смерть сына негативно отразилась на состоянии здоровья истцов, то есть, причинила им, помимо нравственных страданий, также и физические страдания, в виде ухудшения самочувствия, возникновения заболеваний.

На основании ст.1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Вместе с тем, вина причинителя вреда, в силу требований закона, подлежит учету при определении размера денежной компенсации морального вреда.

Вина ответчика в причинении телесных повреждений потерпевшему ФИО3, повлекших его смерть, установлена в виде неосторожности, то есть, управляя транспортным средством, ответчик не проявил той степени заботливости и осмотрительности к дорожной обстановке и обеспечению безопасности дорожного движения, которая требовалась от него, как владельца транспортного средства.

При этом суд учитывает, что закон, устанавливая гражданско-правовую ответственность владельца источника повышенной опасности вне зависимости от его вины, требует от его владельца, в частности, водителя движущегося транспортного средства, повышенного внимания и контроля к своим действиям, с тем, чтобы избежать негативного воздействия источника повышенной опасности на окружающих.

В данном случае ответчиком было допущено нарушение нескольких правил дорожного движения, в том числе, скорость движения транспортного средства, которым управлял ответчик, согласно приговору суда, не позволила ему, в условиях ограниченной видимости - в темное время суток, полностью осуществлять контроль над автомобилем, что свидетельствует о том, что ответчик осознавал, что своими действиями создает опасность для окружающих, однако не принял мер к тому, чтобы избежать ДТП.

Доводы представителя ответчика в той части, что в поведении потерпевшего ФИО3 имела место грубая неосторожность по отношению к обеспечению своей безопасности, поскольку он находился в движущемся автомобиле, не будучи пристегнут ремнем безопасности, не могут быть приняты во внимание, поскольку как при рассмотрении данного дела, так и уголовного дела, не было установлено доказательств, подтверждающих наличие прямой причинной связи данного обстоятельства с причинением потерпевшему телесных повреждений, или их тяжестью.

Так в заключении судебно-медицинской экспертизы № от 17 октября 2017 года указано, что все повреждения ФИО3 возникли при травме внутри салона автомобиля, как от удара о выступающие части, так и при сдавливании между сместившимися частями салона автомобиля после его столкновения с другим автомобилем.

Каких-либо выводов относительно того, что повреждения ФИО3 возникли по причине того, что он не был пристегнут ремнем безопасности, данное медицинское заключение не содержит.

Кроме того, данные доводы ответчика являлись предметом рассмотрения апелляционной инстанции при рассмотрении уголовного дела. При этом суд апелляционной инстанции указал, что довод жалобы о том, что тяжесть полученных ФИО3 повреждений в результате ДТП зависела от того, что последний не был пристегнут ремнем безопасности, основан на предположении и не подтверждается материалами дела.

Соответственно, основания для применения к спорным правоотношениям положений п.2 ст.1083 ГК РФ об уменьшении размера возмещения вреда, с учетом грубой неосторожности потерпевшего, отсутствуют.

Кроме того, в соответствии с п.3 ст.1083 ГК РФ, суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

Поскольку в данном случае вред причинен по неосторожности, суд полагает возможным при определении суммы денежной компенсации морального вреда учесть материальное положение ответчика, а именно, что он имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей – ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ФИО9, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, на содержание которых выплачивает алименты по судебному приказу в пользу ФИО12 в размере 1/3 части заработка (иного дохода) (л.д.70-71, 73).

Также суд учитывает, что семья Бурцева А.С. проживает в жилом помещении, приобретенным в 2014 году на кредитные денежные средства (общая совместная собственность Бурцева А.С., ФИО12), с обременением жилого помещения ипотекой (л.д.72, 97), что свидетельствует о том, что ответчик имеет долговые обязательства, которые должны им исполняться, эти обязательства связаны с обеспечением его семьи, включая несовершеннолетних детей, жильем.

В то же время, материальное положение ответчика суд принимает во внимание лишь в части того, что взыскиваемые судом суммы компенсации морального вреда должны быть реальными для исполнения, и учитывая, что имущественные права ответчика и нетрудоспособных членов его семьи, в частности детей, не должны пострадать больше, чем это необходимо для обеспечения интересов истцов, связанных с получением достойной компенсации причиненного им морального вреда.

Также суд учитывает и тот факт, что гражданско-правовая ответственность ответчика была застрахована в установленном законом порядке в СПАО «Ингосстрах», в связи с чем истцами была получена страховая выплата по случаю потери кормильца в размере 475000 руб. (л.д.139-144). Указанная сумма не направлена на возмещение морального вреда, поскольку обязанность возмещения морального вреда законом возлагается только на причинителя вреда или лицо, которое несет за него ответственность. В то же время, суд считает возможным учесть ее при определении размера суммы денежной компенсации морального вреда, в целях соблюдения баланса интересов сторон.

С учетом указанных обстоятельств, длительного характера (без сроков давности) и высокой степени нравственных страданий истцов (утрата родителями своего ребенка), руководствуясь требованиями разумности и справедливости, суд полагает, что моральный вред, причиненный истцам смертью сына ФИО3, 1995 года рождения, может быть компенсирован суммой в размере 700 000 руб. 00 коп., в пользу каждого.

Требования истцов о возмещении расходов на погребение сына суд считает подлежащими удовлетворению в полном объеме, исходя из следующего.

Согласно ст.1082 ГК РФ, удовлетворяя требования о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела, обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре /предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п./ или возместить причиненные убытки.

В силу требований ст.1094 ГК РФ, лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы. Пособие на погребение, полученное гражданами, понесшими эти расходы, в счет возмещения вреда не засчитывается.

На основании ст.1. Федерального закона от 12.01.1996 N8-ФЗ (ред. от 23.05.2018) «О погребении и похоронном деле», данный закон устанавливает гарантии погребения умершего с учетом волеизъявления, выраженного лицом при жизни, и пожелания родственников (п.1).

В соответствии со статьей 3 данного закона, погребение понимается, как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти, в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

Статьей 9 указанного закона предусмотрено, что супругу, близким родственникам, иным родственникам, законному представителю или иному лицу, взявшему на себя обязанность осуществить погребение умершего, гарантируется оказание на безвозмездной основе следующего перечня услуг по погребению: 1) оформление документов, необходимых для погребения; 2) предоставление и доставка гроба и других предметов, необходимых для погребения; 3) перевозка тела (останков) умершего на кладбище (в крематорий); 4) погребение (кремация с последующей выдачей урны с прахом).

Вместе с тем, в п.4 данной статьи указано, что оплата стоимости услуг, предоставляемых сверх гарантированного перечня услуг по погребению, производится за счет средств супруга, близких родственников, иных родственников, законного представителя умершего или иного лица, взявшего на себя обязанность осуществить погребение умершего.

В ст.5 Федерального закона от 12 января 1996 года N8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» установлено, что затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение.

Таким образом, размер возмещения не поставлен в зависимость от стоимости гарантированного перечня услуг по погребению, предусмотренного статьей 9 Федерального закона «О погребении и похоронном деле», соответственно, вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

С этой целью Федеральный закон «О погребении и похоронном деле» признает необходимыми для погребения умершего расходы на изготовление и установку надгробия (ст.11).

В данном случае к возмещению за счет ответчика истцы предъявили расходы, понесенные ими на приобретение (изготовление) и установку памятника на месте захоронения сына ФИО3, в том числе, Демьяненко О.Г. – на сумму 82752 руб.50 коп., Демьяненко О.П. – на сумму 138900 руб. 00 коп..

Из представленных ими платежных документов установлено, что в ООО «Керамика» (г.Барнаул) Демьяненко О.Г. был приобретен материал для изготовления памятника на сумму 10952 руб. 50 коп. (товарный и кассовый чеки – л.д.13-14), также Демьяненко О.Г. произвела оплату услуг ИП ФИО23. на облагораживание места захоронения в сумме 71800 руб. (что подтверждается товарным чеком № от 31 июля 2017 года – л.д.15, квитанцией на оплату – 147), Демьяненко О.П. произвел оплату ИП ФИО24. (цех по изготовлению памятников «Стелла») за работу по изготовлению памятника, его доставке и установке, в общей сумме 138900 руб., в том числе, 1 июля 2018 года - предоплата в сумме 70000 руб. (л.д.12), 11 сентября 2018 года – оставшаяся сумма в размере 68900 руб. (л.д.87).

Представитель ответчика адвокат Щербакова Е.А. в судебном заседании согласилась с суммой расходов в ООО «Керамика», понесенных Демьяненко О.Г. на приобретение материала для изготовления памятника на сумму 10952 руб. 50 коп..

Остальные расходы полагала недоказанными, так как представленные истцами платежные документы, при отсутствии кассовых чеков, не могут считаться надлежащими доказательствами.

Однако суд не находит оснований согласиться с доводами представителя ответчика, поскольку факт несения истцами расходов в пользу ИП ФИО14 и ИП ФИО13 подтверждается квитанциями на оплату, которые являются документами строгой отчетности, указанные квитанции заверены личными печатями лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, подписями лиц, принявших оплату. Также факт несения указанных расходов в полном объеме подтверждается представленными истцами фотографиями с места захоронения ФИО3 (л.д.162-165).

При этом из пояснений истца ФИО1 установлено, что они обращались к ИП ФИО14 и ИП ФИО13 за выдачей им кассовых чеков, однако им в этом было отказано, поскольку указанные лица осуществляют деятельность, относящуюся к бытовым услугам, в связи с чем производят расчеты без применения кассовых машин, что предусмотрено действующими нормами права.

Также суд не соглашается с доводами представителя ответчика в той части, что сумма материального вреда подлежит снижению, поскольку они получили частичное возмещение расходов на погребение за счет страховой компании.

Согласно акту о страховом случае (л.д.143), в пользу истцов была выплачена компенсация расходов на погребение в размере 25000 руб.. Выплата указанной суммы, как следует из материалов, представленных страховой компанией, была обусловлена несением истцами расходов на погребение сына в размере 35000 руб., включая расходы на приобретение гроба, креста, венка, подтвержденных товарным чеком Бийского похоронного дома «Орфей» № от 14 октября 2017 года (л.д.142).

Учитывая, что истцы предъявляют к ответчику требования о возмещении расходов только на изготовление и установку памятника, на облагораживание места захоронения, в то время, как ими понесены и другие расходы, связанные с похоронами сына, которые получили возмещение за счет страховой выплаты только в части, суд не находит оснований для снижения сумм материального вреда по указанному основанию.

При таких обстоятельствах, учитывая, что ответчиком Бурцевым С.А. и его представителем адвокатом Щербаковой Е.А. иных возражений по заявленным требованиям высказано не было (в части разумности и обоснованности понесенных расходов), суд, учитывая обстоятельства дела, желание истцов обеспечить достойною память о единственном сыне, принимая сложившуюся судебную практику, в части размера сумм, взыскиваемых в счет возмещения расходов на погребение, суд находит, что понесенные истцами расходы не выходят за рамки требований необходимости и разумности, в связи с чем подлежат возмещению за счет ответчика в полном объеме.

Разрешая вопрос о судебных расходах, суд исходит из того, что данный иск направлен на возмещение морального и материального вреда, причиненного в результате совершения уголовно-наказуемого деяния. Соответственно, при подаче искового заявления истцы освобождались от уплаты государственной пошлины.

В силу ст.103 ГПК РФ, в этом случае издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, (государственная пошлина) подлежат взысканию в доход бюджета с ответчика, пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Следовательно, с ответчика Бурцева А.С. подлежат взысканию в доход бюджета муниципального образования г.Бийск расходы по оплате государственной пошлины по требованиям имущественного характера (о взыскании расходов на погребение), пропорционально сумме удовлетворенной части исковых требований, в сумме 5416 руб. 52 коп., по требованиям о возмещении морального вреда в сумме 600 руб. 00 коп., всего: 6 016 руб.53 коп..

Hа основании изложенного, pуководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК PФ, суд

Р е ш и л :

Взыскать с Бурцева А.С. в пользу Демьяненко О.Г. денежную компенсацию морального вреда, причиненного смертью сына ФИО3, 1995 года рождения, в сумме 700 000 руб. 00 коп., расходы на погребение в сумме 82752 руб. 50 коп.. всего: 782752 руб. 50 коп..

Взыскать с Бурцева А.С. в пользу Демьяненко О.П. денежную компенсацию морального вреда, причиненного смертью сына ФИО3, 1995 года рождения, в сумме 700 000 руб. 00 коп., расходы на погребение в сумме 138900 руб. 00 коп., всего: 838900 руб. 00 коп..

В остальной части исковых требований Демьяненко О.Г., Демьяненко О.П. отказать.

Pешение может быть обжаловано в Алтайский кpаевой суд чеpез Бийский городской суд в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья Казакова Л.Ю.