Решение по делу № 22-3241/2018 от 02.11.2018

Судья Гурьянов А.П. дело № 22-3241/2018

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

город Оренбург 28 ноября 2018 года

    Оренбургский областной суд в составе:

    председательствующего – судьи Чуриковой Е.В.,

с участием:

    прокурора отдела прокуратуры Оренбургской области Долининой Н.С.,

    оправданной Колдаевой Т.Ю.,

    при секретаре ФИО4,

    рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению и.о. прокурора Центрального района г. Оренбурга Мироненковой А.П. на приговор Центрального районного суда г. Оренбурга от 27 августа 2018 года, которым:

    Колдаева Татьяна Юрьевна, *** несудимая,

    оправдана по ч. 2 ст. 307 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

    Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Колдаевой Т.Ю. отменена.

    В соответствии со ст. 134 УПК РФ за Колдаевой Т.Ю. признано право на реабилитацию.

    По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

    Заслушав доклад судьи Чуриковой Е.В., мнение прокурора Долининой Н.С., поддержавшей доводы апелляционного представления, объяснения оправданной Колдаевой Т.Ю., возражавшей против удовлетворения доводов апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

    приговором суда Колдаева Т.Ю. оправдана по предъявленному ей обвинению в заведомо ложном заключении эксперта, соединенном с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления.

    В апелляционном представлении и.о. прокурора Центрального района г. Оренбурга Мироненкова А.П. указывает на незаконность и необоснованность принятого судом решения ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции и неправильного применения уголовного закона. Отмечает, что изложенные в обвинительном заключении обстоятельства совершения Колдаевой Т.Ю. заведомо ложного заключения эксперта, соединенного с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления, достоверно установлены по делу и подтверждены показаниями свидетелей ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, протоколами очных ставок, проведенных между Колдаевой Т.Ю. и свидетелями ФИО13, ФИО6, ФИО11, ФИО12, письменными доказательствами, исследованными в полном объеме. Свидетели ФИО12, ФИО13 и ФИО11, являющиеся членами комиссии, настаивали на том, что ФИО14 не обнаруживал психического расстройства, позволяющего указать в заключении комиссии экспертов о возможности применения положений ст. 22 УК РФ, в связи с чем, комиссия пришла к выводу о том, что ФИО14 в полной мере осознавал фактический характер и общественную опасность своих действий. Несмотря на позицию Колдаевой Т.Ю., настаивающей в судебном заседании на том, что членами комиссии экспертов единогласно было принято решение о том, что ФИО14 страдает зависимостью от ПАВ, которое, не исключая вменяемости, лишало его в полной мере возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, судом установлено, что решение о наличии у ФИО14 подобного психического состояния на момент совершения инкриминируемых ему преступных действий комиссией экспертов не принималось, указанные выводы изложены врачом-докладчиком Колдаевой Т.Ю. в заключении от 22 октября 2015 года № 3168 без учета мнения членов комиссии. Между тем, в случае несогласия одного из членов комиссии экспертов с общим решением комиссии, данный эксперт составляет документ «особое мнение», который приобщается к экспертизе, однако этим правом Колдаева Т.Ю. не воспользовалась. Отмечает, что об умысле Колдаевой Т.Ю. на внесение заведомо ложных сведений в заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов свидетельствует факт ее обращения к ФИО12 с просьбой указать в заключении наличие у ФИО14 зависимости, лишающей последнего возможности в полной мере осознавать характер своих действий, мотивируя свою просьбу проявленной к ФИО14 жалостью, у которого на иждивении было трое детей. Кроме того, факт умышленного внесения изменений Колдаевой Т.Ю. в заключение комиссии экспертов от 22 октября 2015 года подтверждается данными статистической карты подэкспертного от 22 октября 2015 года, в которых имеются исправления в графе «Вменяемость». Также на умышленность действий Колдаевой Т.Ю. по внесению изменений в заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов и предоставление его следователю в измененном виде указывает заключение эксперта № 788/10/5-1 от 10 ноября 2016 года, согласно которому подписи от имени ФИО12 в заключении судебно-психиатрической комиссии экспертов от 22 октября 2015 года № 3168 выполнены не самой ФИО12, а другим лицом (лицами) с подражанием подлинным подписям ФИО12 Обращает внимание на то, что у свидетеля ФИО12 не было мотива оговаривать Колдаеву Т.Ю., поскольку ФИО12, свидетели ФИО13 и ФИО11, являющиеся членами комиссии, подтвердили, что ФИО14 всеми членами комиссии единогласно был признан полностью вменяемым. Доводы Колдаевой Т.Ю. о том, что ее оговаривают в связи со сложившимися между ней и руководством медицинского учреждения неприязненными отношениями, голословны, ничем не подтверждены, опровергнуты свидетелями, допрошенными в суде. Полагает, что суд необоснованно пришел к выводу о том, что в экспертном заключении Колдаева Т.Ю. изложила свое мнение, не преследуя цель сообщить заведомо ложную информацию, в связи с чем, совершила дисциплинарный проступок. Из показаний Колдаевой Т.Ю. следует, что она не воспользовалась правом изложения особого мнения эксперта, само экспертное заключение не содержит отдельного заключения врача-эксперта Колдаевой Т.Ю. по поставленным вопросам, вынесение которого предусмотрено ст. 22 Федерального закона от 31 мая 2011 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», отдельно к экспертному заключению особое мнение врача-эксперта Колдаевой Т.Ю. также не приобщено. Находит неверным вывод суда о том, что применение ст. 22 УК РФ не улучшает положение осужденного, так как в соответствии со ст. 22 УК РФ психическое расстройство лица, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания. Соответственно, данное обстоятельство повлияло бы на назначение такому лицу более мягкого наказания. Обращает внимание на то, что совершение проступка, влекущего привлечение к дисциплинарной ответственности, не исключает привлечение к уголовной ответственности. Указанные в обвинении действия Колдаевой Т.Ю., совершенные в суде либо при производстве предварительного расследования, влекут уголовную ответственность по ст. 307 УК РФ независимо от того, искажают ли они истину в пользу обвиняемого по уголовному делу или против него. Состав преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, является формальным. Преступление считается оконченным с момента совершения одного из указанных действий независимо от того, приняты ли это заключение эксперта в качестве доказательства по рассматриваемому делу. На стадии предварительного расследования это преступление считается оконченным, когда эксперт подписал заключение, в стадии судебного разбирательства – с момента оглашения содержания заключения. Считает неверным вывод суда о том, что ФИО14 страдает зависимостью от ПАВ и указанное заболевание при отсутствии оснований для применения положений ст. 22 УК РФ в последующем могло быть учтено судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, в случае признания последнего виновным и заслуживающим наказания. ФИО14 осужден за сбыт наркотиков в особо крупном размере и то обстоятельство, что он страдает зависимостью от ПАВ, не может учитываться в качестве смягчающего обстоятельства при назначении наказания, поэтому Колдаева Т.Ю. действовала в интересах ФИО14, способствуя назначению ему судом в последующем более мягкого наказания. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, выслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции находит приговор суда законным, обоснованным и справедливым.

Органом предварительного следствия Колдаева Т.Ю. обвинялась в заведомо ложном заключении эксперта, соединенном с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступлении при следующих обстоятельствах:

Колдаева Т.Ю., являясь в соответствии с приказом главного врача Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Оренбургская областная клиническая психиатрическая больница № 1» (далее ГБУЗ «ООКПБ № 1») № 54 от 01 февраля 2013 года врачом судебно-психиатрическим экспертом, будучи наделенной полномочиями по проведению в составе судебно-психиатрической комиссии экспертов амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз и изготовлению заключений судебно-психиатрической комиссии экспертов формы № 100/у-03, утвержденной приказом Министерства Российской Федерации № 401 от 12 августа 2003 года, являющегося официальным документом, имея обязанность в соответствии с требованиями, предусмотренными ст. 57 УПК РФ, Федерального закона от 31 мая 2011 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», Инструкцией об организации производства судебно-психиатрических экспертиз в отделениях судебно-психиатрической экспертизы государственных психиатрических учреждений, утвержденной приказом Министерства здравоохранения № 370 от 30 мая 2005 года, Положением «Об организации производства судебно-психиатрических экспертиз в ГБУЗ «ООКПБ № 1», утвержденной главным врачом ГБУЗ «ООКПБ № 1», должностной инструкции врача судебно-психиатрического эксперта, утвержденной 10 января 2013 года главным врачом ГБУЗ «ООКПБ № 1», согласно которым эксперт обязан провести полное исследование представленных ему объектов и материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам, не имеет права давать заведомо ложное заключение и несет ответственность по ст. 307 УК РФ, умышленно изготовила заведомо ложное заключение эксперта.

В период с 11 часов 00 минут 22 октября 2015 года до 18 часов 00 минут 27 октября 2015 года Колдаева Т.Ю., находясь в своем рабочем кабинете, расположенном в административном здании ГБУЗ «ООКПБ № 1» г. Оренбурга по адресу: г. Оренбург, ул. Цвиллинга, д. 5, являясь врачом-докладчиком в составе комиссии экспертов при проведении амбулаторной первичной комиссионной судебно - психиатрической экспертизы в отношении обвиняемого ФИО14, проводимой на основании постановления старшего следователя по ОВД 1 отдела следственной службы Управления Федеральной службы России по контролю за оборотом наркотиков по Оренбургской области подполковника полиции Н.В. Елатницевой от 18 сентября 2015 года по уголовному делу № 64/0901, будучи предупрежденной под расписку об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, действуя умышленно, незаконно, из иной личной заинтересованности, выразившейся в проявлении сочувствия к подэкспертному ФИО14 в связи с грозящим ему наказанием в виде лишения свободы сроком до 20 лет, и желании смягчить наказание последнего, обвиняемого в совершении особо тяжкого преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, в нарушение своих обязательств, возложенных на нее вышеуказанными нормативно-правовыми актами, с целью дачи заведомо ложного заключения, осознавая противоправный характер своих действий, вопреки принятому единогласному решению комиссии экспертов о том, что подэкспертный ФИО14 страдает зависимостью от психоактивных веществ ( ПАВ), которое не лишало его возможности в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, изготовила на бумажном носителе заведомо ложное заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов от 22 октября 2015 года № 3168, в которое внесла в раздел «заключение» не соответствующие действительности сведения о том, что ФИО14 страдает зависимостью от ПАВ, которое, не исключая вменяемости, из-за снижения контроля поведения лишало в полной мере возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, обеспечив тем самым необоснованное применение в отношении ФИО14 положений ст. 22 УК РФ – «уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости». После чего, в вышеуказанное время в продолжение своего преступного умысла, удостоверила данное заключение своей подписью и при неустановленных следствием обстоятельствах обеспечила внесение в него подписи от имени ФИО12, затем передала указанное заключение на подпись остальным членам комиссии, а именно врачу судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗ «ООКПБ № 1» ФИО13, психологу-эксперту ГБУЗ «ООКПБ № 1» ФИО11, которые, будучи не осведомленными о ее преступных намерениях, подписали его. После чего данное заключение в установленном порядке было предоставлено следователю для приобщения к материалам уголовного дела. Факт внесения Колдаевой Т.Ю. заведомо ложных сведений в заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов от 22 октября 2015 года № 3168 был обнаружен врачом судебно-психиатрической экспертизы ФИО12, после чего данное заключение было истребовано из органа предварительного следствия и приведено в соответствие с принятым судебно-психиатрической комиссией экспертов решением.

В ходе судебного заседания достоверно установлено, что 22 октября 2015 года на базе ГБУЗ «Оренбургская областная клиническая психиатрическая больница № 1» состоялось проведение амбулаторной комиссионной судебно-психиатрической экспертизы в отношении ФИО14, обвиняемого в рамках уголовного дела, находящегося в производстве следователя ФИО15 Врачом-докладчиком в составе данной комиссии экспертов являлась Колдаева Т.Ю., которой в последующем по результатам проведенной экспертизы было изготовлено заключение судебно - психиатрической комиссии экспертов от 22 октября 2015 года № 3168.

В судебном заседании Колдаева Т.Ю. настаивала на том, что членами комиссии экспертов единогласно было принято решение о том, что ФИО14 страдает зависимостью от ПАВ, которое, не исключая вменяемости, лишало его в полной мере возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Между тем, судом установлено, что решение о наличии у ФИО14 подобного психического состояния на момент совершения инкриминируемых ему преступлений комиссией экспертов не принималось и указанные выводы изложены врачом – докладчиком Колдаевой Т.Ю. в заключении от 22 октября 2015 года № 3168 без учета мнения членов комиссии. Об этом обстоятельстве свидетельствуют показания членов комиссии экспертов ФИО12, ФИО13, ФИО11, настаивающих в суде на том, что ФИО14 не обнаруживал психического расстройства, позволяющего применить в отношении него положения ст. 22 УК РФ, ввиду чего, комиссия экспертов пришла к выводу, что ФИО14 в полной мере осознавал фактический характер и общественную опасность своих действий.

Показания свидетелей ФИО12, ФИО13, ФИО11 обоснованно судом признаны достоверными, поскольку они согласуются не только между собой, но и с другими доказательствами по делу, в том числе показаниями свидетелей ФИО6, ФИО9, ФИО8, ФИО10, проводивших по данному факту служебную проверку. Показания свидетелей ФИО12, ФИО13 и ФИО11 согласуются с показаниями свидетеля ФИО7, согласно которым были обнаружены несоответствия между заключением экспертов и сведениями в журнале, заполняемом по результатам проведения экспертиз. Кроме того, показания свидетелей объективно подтверждаются письменными доказательствами, в том числе статкартой подэкспертного от 22 октября 2015 года и заключением эксперта от 10 ноября 2016 года, в соответствии с которым подпись от имени ФИО12 в заключении судебно-психиатрической комиссии экспертов от 22 октября 2015 года ей не принадлежит.

На основе анализа исследованных доказательств и установленных обстоятельств суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что Колдаева Т.Ю., являясь врачом - докладчиком при проведении 22 октября 2015 года амбулаторной комиссионной судебно-психиатрической экспертизы в отношении ФИО14, будучи не согласной с решением членов комиссии, изложила в заключении судебно-психиатрической комиссии экспертов № 3168 свое мнение, частично не соответствующее выводам членов комиссии.

    Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции, что анализ всех установленных обстоятельств дела позволяет сделать вывод об отсутствии в действиях Колдаевой Т.Ю. как инкриминируемого ей состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 307 УК РФ, так и иного состава преступления.

    Судом правильно отмечено, что в силу положений ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом РФ.

    Суд апелляционной инстанции полностью соглашается с выводом суда, что давая заведомо ложное заключение эксперта, виновное лицо должно действовать с прямым умыслом, осознавая, что сообщает ложную информацию, и желает сообщить именно такую информацию, выдав ее за достоверную.

    По смыслу уголовного закона, общественная опасность преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 УК РФ, состоит в том, что искажение истины в заключении эксперта препятствует установлению истины по уголовному или гражданскому делу, нарушает нормальное функционирование судебной системы, работу органов следствия и дознания, может препятствовать вынесению законного, обоснованного и справедливого судебного решения.

    В данном случае, внесение врачом - экспертом Колдаевой Т.Ю. в заключение комиссии экспертов выводов, частично не соответствующих решению членов комиссии, не доказывает наличие у Колдаевой Т.Ю. прямого умысла, направленного на изложение в заключении комиссии экспертов ложной информации, и желания выдать такую информацию за достоверную.

    Мотивируя свое решение, суд верно определил, что Колдаева Т.Ю., имея необходимое образование и опыт работы, руководствовалась личными познаниями в области психиатрии, обнаруживая у подэкспертного ФИО14 признаки заболевания, лишающего его возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. При этом, в обоснование данного вывода суд первой инстанции сослался на имеющиеся в материалах уголовного дела выдержки из научных работ в области наркологии.

    Обращение Колдаевой Т.Ю. к свидетелю ФИО12 с вопросом о возможном указании в заключении экспертов в отношении ФИО14 статьи 22 УК РФ, факт исправлений в статистических данных не достаточны для признания наличия у Колдаевой Т.Ю. умысла на внесение в заключение экспертов заведомо ложных выводов, являются следствием несоблюдения ею порядка проведения комиссионных судебно-психиатрических экспертиз, оформления «особого мнения» эксперта, входящего в состав комиссии экспертов.

    Действуя в нарушение ст. 22 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ (в редакции от 08 марта 2015 года) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», ведомственных инструкций и положений, Колдаева Т.Ю., не преследуя при этом цели сообщить заведомо ложную информацию, нарушила установленный порядок производства экспертиз, изложив свое мнение в заключении экспертов, вопреки мнению членов комиссии, не воспользовавшись правом особого мнения.

    Суд апелляционной инстанции считает, что судом сделан правильный вывод о том, что при установленных обстоятельствах, исходя из действительного наличия у ФИО14 заболевания, связанного с зависимостью от ПАВ, сделанные врачом-экспертом Колдаевой Т.Ю. выводы не являются заведомо для нее ложными, данные выводы не могли каким-либо образом повлиять на функционирование судебной системы, работу органов следствия и в дальнейшем препятствовать вынесению законного, обоснованного и справедливого судебного решения.

    В судебном заседании не нашло своего подтверждения, ввиду чего отвергнуто судом, указание органа следствия о том, что внеся в заключение экспертов несоответствующие действительности сведения, Колдаева Т.Ю. обеспечила необоснованное применение в отношении ФИО14 положений ст. 22 УК РФ.

    Вопреки доводам апелляционного представления, фактически положения ст. 22 УК РФ в отношении ФИО14 не были применены. Судом совершенно верно указано в приговоре, что после приведения заключения в соответствие с решением комиссии экспертов ФИО14 не перестал быть лицом, имеющим заболевание в виде зависимости от ПАВ, данное заболевание и при отсутствии оснований для применения положений ст. 22 УК РФ в ходе судебного разбирательства в случае признания его виновным и заслуживающим наказания могло быть учтено судом в качестве смягчающего обстоятельства.

    При таких обстоятельствах суд совершенно верно установил, что подготовленное экспертом Колдаевой Т.Ю. заключение от 22 октября 2015 года № 3168 для самой Колдаевой Т.Ю. заведомо ложным не являлось, вследствие чего, сделал правильный вывод об отсутствии в ее действиях состава преступления, как предусмотренного ч. 1 ст. 307 УК РФ, так и ч. 2 ст. 307 УК РФ. При этом суд правильно отметил, что установленные по делу обстоятельства исключают действия эксперта, соединенные с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления.

    В приговоре, как это предусмотрено ст. 305 УПК РФ, суд привел установленные обстоятельства дела, указал доказательства, которыми он руководствовался, и привел мотивы, по которым отверг доказательства обвинения.

    В соответствии со ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанном на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом.

    Статьей 88 УПК РФ предусмотрено, что каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.

    Из апелляционного представления видно, что его доводы сводятся по существу к переоценке доказательств, которым дана в приговоре оценка в их совокупности по внутреннему убеждению суда, основанному на законе. Противоречий в выводах суда относительно оценки доказательств, которые бы поставили под сомнение обоснованность приговора, не имеется.

    При таких обстоятельствах при постановлении приговора в соответствии с требованиями ч. 3 ст.14 УПК РФ все сомнения в виновности подсудимого, которые не были устранены стороной обвинения в суде, обоснованно истолкованы в пользу подсудимой и обоснованно в отношении Колдаевой Т.Ю. постановлен обвинительный приговор.

    Доводы, изложенные в апелляционном представлении о том, что судом были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, что является основанием для отмены оправдательного приговора, суд апелляционной инстанции находит необоснованными, поскольку судом исследованы доказательства, представленные стороной обвинения, им дана соответствующая оценка, анализ приведенных доказательств свидетельствует об отсутствии доказательств, свидетельствующих о наличии у Колдаевой Т.Ю. умысла на совершение инкриминируемого ей преступления, а следовательно, об отсутствии в ее действиях состава преступления.

    Существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, на которые обращается внимание в апелляционном представлении, влекущих за собой отмену приговора, не усматривается.

    Указанные в апелляционном представлении доводы приводились в обоснование предъявленного Колдаевой Т.Ю. обвинения, судом первой инстанции были проверены, признаны неприемлемыми, при этом сами по себе, как каждый довод в отдельности, так и в совокупности, они не ставят под сомнение законность и обоснованность обжалуемого приговора.

    Принимая во внимание, что оснований для отмены приговора не установлено, суд апелляционной инстанции находит правильным оправдательный приговор в отношении Колдаевой Т.Ю. оставить без изменения.

    Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.30, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

    приговор Центрального районного суда г. Оренбурга от 27 августа 2018 года в отношении Колдаевой Татьяны Юрьевны оставить без изменения, апелляционное представление и.о. прокурора Центрального района г. Оренбурга Мироненковой А.П. – без удовлетворения.

    Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Е.В. Чурикова