Решение по делу № 22-3511/2024 от 31.10.2024

УИД 91RS0001-01-2023-003782-20

№ 1-20/2024             Судья первой инстанции: Липовская И.В.

№ 22-3511/2024 Судья апелляционной инстанции: Латынин Ю.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

11 декабря 2024 года г. Симферополь

Верховный Суд Республики Крым в составе:

председательствующего – Латынина Ю.А.,

при секретаре – Алферове К.В.,

с участием: государственного обвинителя – Супряги А.И.,

потерпевшей – Потерпевший №1,

представителя потерпевшей Потерпевший №1 – ФИО13,

представителя потерпевшей Потерпевший №1 – адвоката Юнус Р.М.,

потерпевшей – Потерпевший №2,

представителя потерпевшей Потерпевший №2 – адвоката Свибович Д.В.,

защитника осужденного ФИО1 – адвоката Максимова А.В.,

осужденного – ФИО1,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе представителей потерпевшей Потерпевший №1 – ФИО13, адвоката ФИО19, апелляционной жалобе с дополнением защитника осужденного ФИО1 – адвоката ФИО8, апелляционной жалобе осужденного ФИО1 на приговор Железнодорожного районного суда <адрес> Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1,

родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, имеющий среднее образование, женатый, трудоустроенный в ООО «Прогресс» токарем, военнообязанный, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>А, <адрес>, не судимый,

признан виновным и осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ и ему назначено наказание в виде 3 (трех) лет 3 (трех) месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселения, с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами сроком на 2 (два) года 6 (шесть) месяцев.

Определен порядок следования к месту отбывания наказания - самостоятельно.

Срок отбывания наказания исчислен со дня прибытия в колонию-поселение, при этом время следования подсудимого к месту отбывания наказания в соответствии со ст.75.1 УИК РФ засчитано в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

В соответствии с ч.4 ст. 47 УК РФ срок дополнительного наказания исчислен с момента отбывания основного наказания в виде лишения свободы.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший №2 удовлетворен частично, взыскано с ФИО1 в пользу Потерпевший №2 моральный вред в размере <данные изъяты> рублей.

Гражданский иск Территориального фонда обязательного медицинского страхования Республики Крым оставлен без рассмотрения, признано за истцом право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.

Оставлен арест, наложенный постановлением Киевского районного суда <адрес> Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ на автомобиль марки «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак №, автомобиль <данные изъяты>, регистрационный знак № и мотоцикл № регистрационный знак №, до решения вопроса о возмещении морального вреда Потерпевший №2

Разрешены вопросы о мере пресечения и вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи ФИО11, выслушав мнение участников процесса относительно доводов апелляционных жалоб с дополнением, исследовав представленные материалы, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором суда ФИО1 признан виновным и осужден за нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека и причинение тяжкого вреда здоровью человека.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Республики Крым, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В суде ФИО1 вину в совершении преступления признал частично.

В апелляционной жалобе представители потерпевшей Потерпевший №1 – ФИО13, адвокат ФИО19 считая приговор незаконным и необоснованным, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам уголовного дела, просят приговор отменить.

Выражают несогласие с заключениями экспертов, поскольку неверно рассчитана скорость движения автомобиля под управлением Потерпевший №2 76,7 км/ч., неверно был задан момент возникновения опасности, с которого в последующем экспертом были проведены технические расчеты, не верно дана оценка действиям и поведению в сложившейся дорожной обстановке потерпевшей Потерпевший №2 и наличию ее виновности, наряду с ФИО1 в указанном ДТП, а также при соблюдении в том числе ею ПДД в части соблюдения скоростного режима на данном участке дороги, наличие возможности избежать наступивших последствий.

По мнению апеллянтов, момент возникновения опасности для Потерпевший №2 следственным органом задан «предположительно» с момента начала движения автомобиля CHERY A15 AMULET, со временем движением, который как указано в постановлении в «случае неверности определения им (следователем)», оставлены для самостоятельного определения экспертом.

Отмечают, что экспертом Свидетель №4 на данный вопрос верно ли был задан момент возникновения опасности для водителя Потерпевший №2, ответ не дан.

Обращает внимание на то, что эксперт Свидетель №4 в судебном заседании подтвердил, что для проведения экспертизы, установления обстоятельств, подлежащих экспертному исследованию, лица, виновного в наступивших последствиях и степени ответственности каждого из участников дорожного происшествия, необходимо было проведение следственного эксперимента, а также то, что его не проведение действительно являлось недостатком предварительного следствия, требующим устранения, однако в силу ограниченных пределов и своих полномочий, он (эксперт) не вправе был инициировать перед следственным органом проведение указанных следственных действий, а выводы изложил в объеме заданных следователем вероятностных исходных данных.

Указывает, что согласно заключению специалиста ФБУ Севастопольская ЛСЭ Минюста России от ДД.ММ.ГГГГ №, водитель Потерпевший №2 в данных дорожных условиях располагала технической возможности предотвратить ДТП, в случае выполнения ею требований п. п. 10.1 и 10.2 ПДД РФ, для чего помех технического характера не имелось.

Кроме того, при проведении в ходе предварительного следствия судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ и комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ у Потерпевший №2 были определены различные телесные повреждения.

Считают, что при допросе экспертом не опровергнуты выводы и показания эксперта-специалиста Свидетель №3, из показаний которой следовало, что телесные повреждения, причиненные Потерпевший №2, относятся к категории средней тяжести вреда здоровью, что является основанием для назначения повторных комиссионной экспертизы по определению степени тяжести вреда здоровью, авто-технической экспертизы для определения лица/лиц виновных в наступивших последствиях в виде дорожно-транспортного происшествия, либо явилось основанием для возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом и принятия законного судебного решения.

Полагают, что производство по делу подлежало прекращению, а уголовное дело направлению прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, для устранения указанных недостатков.

Отмечают, что до окончания предварительного расследования по уголовному делу ФИО1 полностью заглажен причиненный моральный вред, оплачены затраты на погребение, принесены публично извинения, которые были приняты потерпевшей, каких либо претензий к нему не имелось. ФИО21 просила прекратить уголовное дело в связи с примирением сторон.

Обращает внимание на то, что преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 264 УК РФ относится к категории преступлений средней тяжести и не представляющей большой общественной опасности, ФИО1 впервые привлекается к уголовной ответственности.

По мнению апеллянтов, осужденный своим поведением, как после дорожно-транспортного происшествия, так и в период предварительного следствия смог доказать, что не является опасным для общества, не намерен избежать ответственности за произошедшее ДТП при доказанности его вины, либо уклониться от оказания материальной помощи потерпевшим, с прекращением уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, предусмотренным ст. 25 УПК РФ и 76 УК РФ согласен.

Считают, что уголовное дело в части наступивших последствий в виде смерти по неосторожности ФИО7 подлежит прекращению за примирением сторон.

Кроме того, выражают несогласие с назначением чрезмерно строгого наказания, полагают возможным применить в отношении осужденного положения ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64, 73 УК РФ.

Просят приговор отменить, производство по уголовному делу по обвинению в части наступивших последствий в виде смерти по неосторожности ФИО7 прекратить по основаниям, предусмотренным ст. 76 УК РФ, ст. 25 УПК РФ, в остальной части обвинения уголовное дело возвратить прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.

В случае отказа в прекращении уголовного дела и возвращении его прокурору, приговор суда изменить, признать исключительными обстоятельствами совокупность смягчающих обстоятельств, применить положения ч. 6 ст. 15, ч. 1 ст. 64 УК РФ, изменить категорию преступления на менее тяжкую, назначив ФИО1 наказание, не связанное с лишением свободы, с применением ст. 73 УК РФ.

В апелляционной жалобе с дополнениями защитник осужденного ФИО1 адвокат ФИО8, считая приговор незаконным и необоснованным, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, просит приговор отменить.

Свои требования мотивирует тем, что приговор постановлен с обвинительным уклоном и не отвечает принципу справедливости.

Считает, недоказанным что ДТП произошло только лишь по вине ФИО1, не установлены обстоятельства соблюдения потерпевшей Потерпевший №2 ПДД в условиях указанной дорожно-транспортной обстановки, и последствий от допущенных в том числе ее нарушений при управлении транспортным средством, влияющих на причинно-следственную связь с наступившим ДТП.

Отмечает, что потерпевшая Потерпевший №1 указала, что причинной произошедшего ДТП и гибель ФИО7, явились действия водителя Потерпевший №2, выразившейся в превышении максимально допустимой скорости в населенном пункте, при этом к осужденному претензий не имелось.

Полагает, что обвинение построено на недопустимых доказательствах, а именно на заключении автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, где расчеты проведены по недостоверным исходным данным.

Также выражает несогласие с заключением судебно-медицинской экспертной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку в нем указаны телесные повреждения в виде «открытого вывиха правой стопы», которых у Потерпевший №2 не имелось. Кроме этого, заключение не содержит отсылок к тому, каким образом производился расчет утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть, более чем на 30%.

Отмечает, что указным заключениям экспертов была дана оценка стороной защиты, путем предоставления суду заключений специалистов, опровергающие выводы вышеизложенных автотехнической и судебно-медицинской экспертиз, которые судом не были приняты во внимание.

Кроме того, суд не дал стороне защиты возможность подготовить мотивированное ходатайство об исключении доказательств, признав судебное следствие по делу оконченным, а также приобщить к материалам дела заключения специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ из ГБУЗ «Бюро СМЭ» <адрес>, которым опровергаются выводы заключения экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ в части определения степени тяжести телесных повреждений, полученных Потерпевший №2, а также отказал в удовлетворении ходатайства защиты об ознакомлении с вещественными доказательствами (буксировочным тросом), чем нарушено право на защиту.

Отмечает, что потерпевшая Потерпевший №2 и свидетель Свидетель №1, не видели данный трос, ни на месте происшествия, ни после, в связи с чем возникла необходимость осмотра вещественных доказательств непосредственно в суде.

Обращает внимание на то, что в суде эксперт Свидетель №4 не смог прямо ответить на вопрос, почему при проведении экспертизы он принял заданный следствием в исходных данных момент возникновения опасности для движения, а не воспользовался альтернативным, также имевшимся в постановлении о назначении экспертизы. Также выходя за рамки эксперта-автотехника, не имея при этом допуска и не являясь специалистом в данном виде экспертиз, вносил свои предположения, необоснованно делал выводы и давал пояснения суду по видеозаписи, введя государственного обвинителя и суд в заблуждение, т.е. вышел за рамки своего заключения.

Указывает, что в судебном заседании ФИО1 изложил, что на автомобиле «CHERY» для безопасности движения, прикрепили к задней части багажника знак аварийной остановки, не имелось аварийных сигналов в связи с разряженным аккумулятором.

По мнению стороны защиты, в случае если бы на автомобиле «CHERY» и была бы включена аварийная сигнализация в момент его поворота налево, водитель Потерпевший №2, среагировала бы точно также, как действовала согласно записи ее видеорегистратора, так как двигалась со значительным превышением допустимой скорости движения в населенном пункте и не могла своевременно реагировать на постоянно изменяющиеся дорожные условия.

В части отсутствия обозначения гибкой сцепки предупредительными устройствами в виде флажков или щитков, согласно показаний специалиста-автотехника, эксперта ФБУ «Севастопольская лаборатория судебных экспертиз Министерства юстиции РФ» Черния, необходимо было провести следственный эксперимент на месте происшествия, с расстановкой транспортных средств и их посекундной оттяжки-сближения.

Указывает, что ФИО1, убедившись, что он успевает пересечь встречную полосу, начал маневр поворота налево с ускорением, рассчитывая на то, что водитель встречного автомобиля соблюдает правила дорожного движения, в связи со значительным превышением скорости, допущенной водителем Потерпевший №2 и ее не внимательным отношением к постоянно изменяющейся дорожной обстановке, безопасно проехать перекресток водитель ФИО1 с буксируемым автомобилем «CHERY» не смог, по причинам от него не зависящим, что подтверждается проведенным видеотехническим исследованием № от ДД.ММ.ГГГГ.

По мнению апеллянта, вторым виновником в возникновении дорожно-транспортного происшествия является водитель Потерпевший №2, грубо нарушившая скоростной режим движения в населенном пункте, что подтверждается также наступившими последствиями, в виде гибели в результате ДТП водителя ФИО7

Кроме того, допрошенные в судебном заседании эксперты в области автотехники Свидетель №2 и Черний, также однозначно указали на необходимость проведения следственного эксперимента, не только с целью обнаружения объективной видимости буксировочного троса, но и получения исходных данных для проведения автотехнической экспертизы в нестандартной дорожно-транспортной ситуации.

Отмечает, что ФИО1 признал себя виновным и чистосердечно раскаялся, пояснив, что считает виновным в данном ДТП не только себя, но и водителя Потерпевший №2, в связи с грубым нарушением ею скоростного режима в населенном пункте.

Обращает внимание на то, что согласно показаниям ФИО1, буксировочный трос между буксируемыми автомобилями был всегда натянут, так как он его постоянно поддерживал в этом положении; при совершении маневра поворота налево, на его автомобиле был включен указатель левого поворота и ходовые огни, ФИО1 начал маневр налево, лишь убедившись в том, что встречный автомобиль белого цвета находится на значительном удалении от перекрестка на расстоянии не менее 70 - 80 м., дорожная обстановка позволяла ему безопасно начать и закончить маневр поворота налево; водитель Потерпевший №2 могла и должна была видеть буксировочный трос между буксируемыми автомобилями, если бы двигалась без превышения допустимой в населенном пункте скорости и была внимательной в дороге.

Полагает необоснованным вывод суда о том, что показания ФИО1 в части непризнания вины, являются несостоятельными, поскольку они полностью опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств, которые согласуются между собой и не противоречат объективной истине по делу.

Считает, что показания Потерпевший №2 не могут служить доказательством вины ФИО1, так как она не видела осуществляющейся буксировки, каким образом, почему и с какой скоростью выехал на ее полосу движения автомобиль «CHERY».

Кроме того, суд в приговоре указал показания свидетеля Свидетель №1, не раскрывая их смысл, что является не законным, и не может быть доказательством в постановлении приговора, т.к. он видел лишь момент столкновения автомобилей.

Отмечает, что согласно выводов исследований обстоятельств дорожно-транспортного происшествия № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ водитель Потерпевший №2, согласно заданных исходных данных, в момент обнаружения ею буксировочного троса между автомобилями «Тойота» и «Чери» при своевременном применении экстренного торможения и соблюдения установленного в черте населенных пунктов скоростного режима 60 км/ч, располагала технической возможностью предотвратить ДТП. В действиях Потерпевший №2 усматриваются несоответствия требованиям пп. 10.1, 10.2 ПДД РФ, которые с технической точки зрения состоят в причинной связи с ДТП и наступившими последствиями.

Кроме этого эксперты Свидетель №2 и Черний заявили в суде, что в данной дорожной транспортной ситуации момент возникновения опасности для движения водителя Потерпевший №2 наступает не с момента начала движения автомобиля «Черри» на полосу движения автомобиля «КИА», а с момента обнаружения троса между буксируемыми автомобилями. Для установления видимости данного троса необходимо проведение следственного эксперимента на месте происшествия.

Считает необходимым исключить как недопустимые доказательства виновности осужденного автотехническую экспертизу № от ДД.ММ.ГГГГ, протокол дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ с таблица иллюстраций к нему; протокол осмотра предметов и видеозаписей от ДД.ММ.ГГГГ с таблицей иллюстраций к нему; заключение судебной автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ; заключение судебно-медицинской экспертной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ; вещественное доказательство - буксировочный трос, длиной 5,4 м., которые не могут являться доказательствами виновности ФИО1, так как добыты с нарушением уголовно-процессуального законодательства или нe исследованы в суде в соответствии с УПК РФ.

Обращает внимание на то, что экспертом Свидетель №4 по мнению защиты и экспертов-автотехников Свидетель №2 и Черний, был не верно выбран и использован при расчетах момент возникновения опасности для движения водителя Потерпевший №2, где эксперт Свидетель №4, согласился с мнением следствия и в качестве момента возникновения опасности использовал момент с начала движения автомобиля «CHERY» на полосу движения автомобиля «КИА».

Отмечает, что материалы дела содержат два судебно-медицинских заключения экспертов в отношении потерпевшей Потерпевший №2, выполненные в одном экспертном учреждении ГБУЗ РК «КРБ СМЭ», а именно № от ДД.ММ.ГГГГ и заключение судебно-медицинской экспертной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ, выводы которых противоречат друг другу, как по объему причиненных ей повреждений, так и по пунктам «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда причиненного здоровью человека».

Основной диагноз, выставленный экспертной комиссией ГБУЗ РК «КРБ СМЭ», а именно «состояние после открытого вывиха правой стопы», объективно ничем не подтвержден и отсутствует в первоначальной медицинской документации стационарного больного Потерпевший №2 с момента ее поступления в лечебное учреждение и до момента выписки.

Таким образом, заключение специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ, выполненное врачом судебно-медицинским экспертом Свидетель №3, ее последующий допрос в суде, по выводам выполненного заключения, а также заключение специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ, выполненное комиссией специалистов ГБУЗ «Бюро СМЭ» <адрес>, исключают наличие объективных признаков причинения тяжкого вреда здоровью Потерпевший №2, и подтверждают наличие у нее признаков причинения средней тяжести вреда здоровью.

Обращает внимание на то, что в приговоре суд описывает показания допрошенной в судебном заседании эксперта Свидетель №3, не в полном объеме, указав лишь на то, что последняя не согласна с выводами проведенных в ГБУЗ РК «КРБ СМЭ», а именно № от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной в рамках расследования уголовного дела и заключение судебно-медицинской экспертной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ, не расписывая ее показания данные в суде ДД.ММ.ГГГГ.

Сторона защиты критически относится к показаниям эксперта Виноградовой, так как диагноз «состояние после открытого вывиха стопы от ДД.ММ.ГГГГ), был установлен консультантом - заведующим отделения ортопедии РТЦ ГБУЗ РУ «СКБ СМП №», врачом ортопедом-травматологом Федуличевым, а не комиссией экспертов в составе судебных экспертов Виноградовой и Ботенко. При этом экспертиза не содержит описания того как был установлен такой диагноз и какой медицинской документацией он подтверждается.

Отмечает, что суд при вынесении приговора не вынес частного определения, в отношении судебно-медицинского эксперта, выполнившего заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ и следователю, предъявившего обвинение ФИО1 на основании вышеуказанного заключения.

Указывает, что потерпевшая ФИО21 просила суд о прекращении уголовного дела в отношении ФИО1 на основании ст. 25 УПК РФ, либо о назначении ему наказания несвязанного с лишением свободы.

Выражает несогласие с указанием суда, что ФИО1 по месту жительства характеризуется с посредственной стороны, поскольку в деле имеются положительная характеристика от того же участкового уполномоченного, также исключительно положительная общественная характеристика от соседей ФИО1, при этом в судебном заседании вышеуказанные документы исследовались.

В остальном приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы представителей потерпевшей Потерпевший №1 – ФИО13, адвоката ФИО19

Просит приговор отменить, постановить оправдательный приговор, а также решить судьбу вещественные доказательства: автомобиль «TOYOTA» регистрационный знак № и буксировочный трос, передать по принадлежности собственнику.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1, считая приговор незаконным и необоснованным, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, просит приговор отменить.

Свои требования мотивирует тем, что уголовное дело рассмотрено с обвинительным уклоном, материалы уголовного дела не содержат обвинения, прямых доказательств его вины, обвинительный приговор постановлен на показаниях заинтересованных в исходе дела лиц.

По мнению апеллянта, он виновен в том, что на его буксировочном тросе в момент ДТП отсутствовали сигнальные флажки. Однако он начал маневр поворота, налево только убедившись, что встречный автомобиль находится на безопасном для совершения маневра расстоянии, а именно 70-80 метров от перекрестка. При этом начиная маневр, никак не мог предполагать, что водитель встречного автомобиля Потерпевший №2 грубо нарушает скоростной режим, в связи с чем и произошло столкновение встречного автомобиля с буксируемым.

Отмечает, что стороной защиты приобщены к материалам дела автотехнические и видеотехническое заключения специалистов, подтверждающие нарушение Потерпевший №2 правила дорожного движения РФ и ее виновность в совершении ДТП, а также судебно-медицинские заключения специалиста, указавшие на отсутствие у Потерпевший №2 тяжкого вреда и наличие вреда средней тяжести.

Выражает несогласие с указанием суда об уничтожении буксировочного троса, т.к. он представляет для него материальную ценность.

Считает, что в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, потому подлежит оправданию, либо уголовное дело возвратить прокурору для установления лиц, совершивших преступление.

В остальном приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы с дополнениями защитника – адвоката ФИО8

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель – помощник прокурора <адрес> ФИО9, представитель потерпевшей Потерпевший №2 – адвокат ФИО2, просят апелляционные жалобы оставить без рассмотрения, приговор – без изменения.

Выслушав участников судебного процесса, проверив материалы уголовного дела и доводы апелляционных жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с положениями глав 36 - 39 УПК РФ, определяющих общие условия судебного разбирательства и процедуру рассмотрения уголовного дела.

В ходе судебного рассмотрения принципы судопроизводства, в том числе, указанные в статьях 14 и 15 УПК РФ - презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон, председательствующим судьей нарушены не были.

Содержание протокола судебного заседания свидетельствует, что судебное разбирательство в отношении ФИО1, проведено в соответствии с положениями УПК РФ.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что в силу ст. 17 УПК РФ, судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Указанное положение закона судом при рассмотрении уголовного дела в полной мере соблюдено.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступления, за которое он осужден, основаны на проверенных в судебном заседании материалах дела и подтверждены изложенными в приговоре доказательствами.

Так, в ходе судебного разбирательства ФИО1 вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, признал частично, указав, что буксирующий трос не был обозначен предупредительными устройствами в виде флажков, однако водитель Потерпевший №2 должна была увидеть трос и предпринять меры для предотвращения ДТП, но поскольку она двигалась с превышением допустимой скорости, является виновником ДТП.

Также сообщил, что ДД.ММ.ГГГГ он откликнулся на просьбу ФИО7, отбуксировать транспортное средство под его управлением в виду его поломки. Он выехал за ФИО21 на объездную дорогу <адрес>, приехав на место, он прикрепил буксирующий трос к своему транспортному средству и транспортному средству ФИО21, после чего направились в сторону <адрес>, где на повороте он убедился о безопасности маневра и совершил с буксирующим транспортным средством ФИО21 поворот налево, в то время когда Потерпевший №2, двигаясь по равнозначной дороге со встречного направления прямо, с превышением скорости, допустила столкновение с буксирующим транспортным средством, под управлением ФИО21, чем, по его мнению, причинила смерть человека. Также считал, что у Потерпевший №2 имелась возможность предотвратить ДТП, поскольку в ее поле зрения было, как его транспортное средство, так и буксирующий трос, и буксирующее транспортное средство. Кроме того, оспаривая заключения экспертов, считал, что его действиями не причинен Потерпевший №2 тяжкий вред здоровью, т.к. у нее не имелось открытого вывиха, как об этом указывали эксперты. В удовлетворении гражданского иска просил отказать, поскольку считает, что его действиями никакой моральный вред Потерпевший №2 причинен не был.

Несмотря на частичное признание вины ФИО1 судом первой инстанции в обоснование выводов о его виновности, верно, положены приведенные в приговоре показания:

- потерпевшей Потерпевший №2, пояснившей о том, что ДД.ММ.ГГГГ она двигалась на автомобиле Киа по автодороге «Западный обход <адрес>» по направлению в <адрес>, в районе поворота на <адрес>. В ее поле зрения было транспортное средство «Тойота», под управлением ФИО1, который совершал поворот налево. Убедившись, что он успевает завершить маневр, она, не меняя направление, скорость, продолжила движение прямо. В то время, когда она приблизилась к перекресту, увидела, что за транспортным средством «Тойота», под управлением ФИО1, движется иное транспортное средство, тогда ее осознание пришел тот факт, что это буксирующее транспортное средство, она приняла меры предотвратить ДТП, но попытки были без результатные, произошло столкновение ее транспортного средства с буксирующим транспортным средством. После чего ее доставили в больницу и провели операционное вмешательство. Обратила внимание, что буксирующий трос не имел никаких опознавательных знаков, она его не видела и до момента столкновения, увидела только движущее транспортное средство, избежать столкновение у нее не было возможности. Также пояснила, что ни на буксирующем, ни на буксируемом транспортных средствах не была включена аварийная сигнализация, обращающая ее внимание на опасность, буксирующий трос, также не имел каких-либо опознавательных знаков. ФИО1 не оказывал ей никакой помощи, не приносил извинения, только выдвигал в ее адрес оскорбления, считая ее виновником ДТП, просила заявленный ею гражданский иск удовлетворить в полном объеме, назначить наиболее строгое наказание;

- потерпевшей Потерпевший №1, которая пояснила, что она мать погибшего в ДТП ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ она разговаривала со своим сыном, после она писала ему сообщения, однако он их не читал, на них не отвечал. Через некоторое время ей позвонила дочь и сказала, что сына больше нет. Свидетелем событий не была, однако считает, что виновна в ДТП Потерпевший №2, поскольку она превысила скорость, чем нарушила ПДД. ФИО1 ее семье выплатил <данные изъяты> рублей, а также дал ей деньги на похороны, оказывает ей всяческую помощь, в том числе и по дому. Просила уголовное дело прекратить, в связи с их примирением;

- свидетеля Свидетель №1, пояснившего суду, что ДД.ММ.ГГГГ он двигался на принадлежащем ему автомобиле по объездной дороге <адрес> в направлении <адрес>. Не доезжая до поворота на <адрес>, его опередили два автомобиля, которые двигались в левом ряду. Через некоторое время, он также перестроился в левую полосу. При приближении к перекрестку, он увидел, что на встречной полосе стоит легковой автомобиль, который как он понял, планировал повернуть налево, то есть в сторону <адрес>, после чего, в последний момент, когда двигающийся впереди его легковой автомобиль Киа, был в непосредственной близости к перекрестку, стоящий на встречной полосе автомобиль, резко начал осуществлять маневр левого поворота, после чего произошло столкновение передней частью автомобиля Киа, с правой передней частью встречного легкового автомобиля. Он остановился, вышел из своего автомобиля и пошел к автомобилю Киа, увидел, что там находится женщина, у которой был открытый перелом ноги, а также иные травмы. Позвонил в скорую помощь, понял, что более в его помощи нет нужды, уехал. О том, что встречный автомобиль, попавший в ДТП, находился на буксировке, он узнал во время допроса. При событии происшествия он не видел буксирующего троса до момента столкновения и после него, кроме этого, на каком-либо из автомобилей не была включена аварийная сигнализация. На момент происшествия ему показалось, что встречный автомобиль просто в последний момент нажал на газ и выехал на встречную полосу;

- эксперта Свидетель №4, сообщившего, что проводил судебно-автотехническую экспертизу № от ДД.ММ.ГГГГ, которая выполнена в объеме заданных исходных данных. Пояснил, что водитель Потерпевший №2 не смогла бы предотвратить ДТП, так как с момента, когда водитель «Черри Амулет» тронулся до момента столкновения, фактической обнаружении этой опасности было определено время 1,1 секунды. Согласно видеозаписи видно, что трос не был натянут, так как джип уже пересек всю полосу, а буксируемая машина еще стояла на встречной полосе, что не давала возможность Потерпевший №2, осознавать целостность этих транспортных средств. Также пояснил, что Потерпевший №2 могла бы предотвратить ДТП только в том случае, если бы она понимала, что транспортное средство под управлением ФИО1 и буксируемое им транспортное средство одно целое и соединено буксирующим тросом. Однако, из видеозаписи, имеющейся в материалах уголовного дела, видно, что у Потерпевший №2 не имелось возможности это осознать. Только когда она приблизилась к перекресту, буксируемое транспортное средство резко ускорилось и у нее не имелось возможности избежать столкновения. По его мнению, водитель транспортного средства не должен усматривать во встречном направлении буксирующий трос, а водитель, буксируемый транспортное средство, обязан обозначить, что буксируется транспортное средство, чего не было сделано ФИО1. В судебных заседаниях неоднократно пояснял, что им была произведена экспертиза по исходным данным представленных следователем, также в его распоряжении находилась видеозапись, на которой видно произошедшее ДТП, данных было достаточно для проведения экспертизы;

- эксперта Свидетель №5, которая суду сообщила, что при проведении экспертизы она ссылалась на рентгенограмму, которую предоставил следователь с консультацией штатного врача рентгенолога, на основании исследуемых медицинских документов, ею было установлено, что согласно п. 6.11.9 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда причиненного здоровью человека», повреждения, причиненные Карамзимой в ДТП, повлекли тяжкий вред здоровью по критерию значительной стойки утраты трудоспособности;

- эксперта ФИО10, поддержавшей выводы, изложенные в заключение № от ДД.ММ.ГГГГ и пояснила, что при изучении материалов уголовного дела, по факту причинения телесных повреждений Потерпевший №2, изучении медицинских документов на имя Потерпевший №2, заверенной копии карты вызова скорой медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ, заверенной копии медицинской карты пациента, получающего медицинскую помощь в стационарных условиях № травматологического отделения ГБУЗ РК «Симферопольская ЦРКБ» судебная-медицинская экспертная комиссия установила, что Потерпевший №2 в результате ДТП, причинены повреждения: открытый вывих правой стопы с разрывом лодыжки и заднего края большеберцевой кости со смещением отломков с раной в области внутренней лодыжки, закрытый оскольчатый перелом нижней трети диафиза правой малоберцовой кости со смещением отломков; закрытая травма левого лучезапястного сустава в виде перелома дистального метаэпифиза лучевой кости с переходом на дистальную треть диафиза и шиловидного отростка локтевой кости без смещения отломков, ссадины в области лба, левого коленного сустава, указанные повреждения не являются опасными для жизни, образовались одномоментно и в совокупности расцениваются по квалифицирующему признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть независимо от исхода и оказания (неоказания) медицинской помощи как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью, согласно п.ДД.ММ.ГГГГ «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №н от ДД.ММ.ГГГГ. Также обратила внимание, что в первоначальных медицинских документах могла отсутствовать ссылка на открытый вывих правой стопы с разрывом лодыжки и заднего края большеберцевой кости со смещением отломков с раной в области внутренней лодыжки, закрытый оскольчатый перелом нижней трети диафиза правой малоберцовой кости со смещением отломков, поскольку врачи, при поступлении больного, пишут общую картину, не углубляюсь в диагноз, поскольку им необходимо срочно оказывать медицинскую помощь. В ходе проведения экспертизы, участвовал врач высшей категории, у комиссии нет сомнений в установленных ими повреждениях, и в степени тяжести вреда причиненного здоровью.

Кроме того, показания лиц, приведенные в приговоре, согласуются и с письменными материалами дела, а именно:

- протоколом осмотра места дорожно-транспортного происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, схема и таблицей иллюстраций к нему;

- протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и таблицей иллюстраций к нему;

- протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и таблицей иллюстраций к нему;

- протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и таблицей иллюстраций к нему;

- протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и таблицей иллюстраций к нему;

- протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и таблицей иллюстраций к нему;

- протоколом осмотра предметов и видеозаписей от ДД.ММ.ГГГГ и таблицей иллюстраций к нему;

- протоколом дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и таблицей иллюстраций к нему;

- заключением судебно-медицинской экспертизы трупа № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которого, в результате дорожно-транспортного происшествия, ФИО7, причинены телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма: кровоподтек в правой височной области с кровоизлиянием в подлежащие мягкие ткани, правосторонняя субдуральная гематома 85 мл, плащевидные кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку обоих полушарий головного мозга, ушибы вещества правых лобной и височной долей, ссадина на наружной поверхности левого бедра в нижней трети. Причиной смерти ФИО7 явилась закрытая черепно-мозговая травма: кровоподтек в правой височной области с кровоизлиянием в подлежащие мягкие ткани, правосторонняя субдуральная гематома 85 мл, плащевидные кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку обоих полушарий головного мозга, ушибы вещества правых лобной и височной долей, осложнившаяся отеком - набуханием головного мозга. Указанные телесные повреждения образовались незадолго до наступления смерти, по критерию опасности для жизни в момент причинения расцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью, и состоят в прямой причинной связи с наступлением смерти (согласно п. 6.1.3 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации под № н от ДД.ММ.ГГГГ);

- заключением судебно-медицинской экспертной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой в результате дорожно-транспортного происшествия, Потерпевший №2 причинены телесные повреждения: открытый вывих правой стопы с разрывом дистального межберцового синдесмоза, внутрисуставным переломом внутренней лодыжки и заднего края большеберцовой кости со смещением отломков с раной в области внутренней лодыжки, закрытый оскольчатый перелом нижней трети диафиза правой малоберцовой кости со смещением отломков; закрытая травма левого лучезапястного сустава в виде перелома дистального метаэпифиза лучевой кости с переходом на дистальную треть диафиза и шиловидного отростка локтевой кости без смещения отломков; ссадины в области лба, левого коленного сустава. Указанные выше повреждения не являются опасными для жизни, образовались одномоментно и в совокупности расцениваются по квалифицирующему признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть независимо от исхода и оказания (неоказания) медицинской помощи как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью, согласно п. ДД.ММ.ГГГГ «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №н от ДД.ММ.ГГГГ;

- заключением судебной автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которого, в данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак №, ФИО1, должен был действовать в соответствии с требованиями абз. 4, 6 п. 7.1, абз. 1 п. 8.1, абз. 2 п. 8.2, п. 13.12, абз. 2 п. 20.3 Правил дорожного движения Российской Федерации. Водитель автомобиля «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак №, ФИО1, располагал технической возможностью предотвратить рассматриваемое дорожно-транспортное происшествие. Эта возможность заключалась в выполнении им в комплексе требований абз. 1 п. 8.1, абз. 2 п. 8.2, п. 13.12 ПДД РФ. В данной дорожной ситуации водитель автомобиля «КIА CERATO», регистрационный знак №, Потерпевший №2, должна была действовать в соответствии с требованиями п. 10.1, п. 10.2 ПДД РФ. Водитель автомобиля «КIА CERATO», регистрационный знак Е237ТК82, Потерпевший №2, не располагала технической возможностью предотвратить рассматриваемое дорожно-транспортное происшествие. В данной дорожной ситуации водитель автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, ФИО7, должен был действовать в соответствии с требованиями абз. 4 п. 7.1 и абз. 2 п. 20.3 ПДД РФ. Решение вопросов о технической возможности водителя автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак № ФИО7, предотвратить рассматриваемое дорожно-транспортное происшествие и о причинной связи его действий с возникновением данного дорожно-транспортного происшествия, не имеет смысла, поскольку начало движения и выезда автомобиля «CHERY А15 AMULET», на полосу встречного движения, был связан с действиями водителя автомобиля «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак А106СХ82, буксировавшего автомобиль «CHERY А15 AMULET»;

- заключением судебной видеотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которого, средняя скорость, с которой осуществлял движение автомобиль «КIА CERATO», регистрационный знак №, под управлением водителя Потерпевший №2, непосредственно перед дорожно-транспортным происшествием, согласно данным предоставленной видеозаписи рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия, составляет 76.7 км/ч. Промежуток времени, который проходит с момента начала движения автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, при выполнении им левого поворота, до момента его столкновения с автомобилем «КIА CERATO», регистрационный знак №, согласно данным предоставленной видеозаписи рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия, составляет 1.1 с;

- актом медицинского освидетельствования на состояние опьянения № от ДД.ММ.ГГГГ, в отношении ФИО1, согласно которому состояние опьянения не установлено;

- копией водительского удостоверения серии 82 20 № от ДД.ММ.ГГГГ, на имя ФИО1;

- копией свидетельства о регистрации транспортного средства серии 82 28 № от ДД.ММ.ГГГГ, на автомобиль «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак №

- схемой организации дорожного движения на перекресте автомобильной дороги «Западный обход <адрес>» и автомобильной дороги <адрес>.

Вещественными доказательствами: автомобилем «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак №; автомобилем «КIА CERATO», регистрационный знак №; автомобиль «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак № - буксировочным тросом, длиной 5.4 м.; флеш-картой черного цвета «smartbuy 32GB micro SD» (идентифицирующий номер №); видеорегистратором «Mio DashCam».

Как видно из приговора, суд первой инстанции не ограничился только указанием на доказательства, но и дал им надлежащую оценку, мотивировав свои выводы, а также обоснованно признал допустимыми доказательствами показания потерпевших и свидетелей обвинения, которые легли в основу обвинительного приговора, приведя в приговоре основания принятого решения.

Суд обосновано не усмотрел нарушений уголовно-процессуального закона при сборе доказательств по уголовному делу, проведении следственных и процессуальных действий, а также нарушений прав осужденного, в том числе и права на защиту. Все ходатайства, заявленные стороной защиты в ходе судебного следствия, судом разрешены в порядке, установленном нормами уголовно-процессуального закона.

Каких-либо сведений о наличии оснований для оговора, осужденного у потерпевших и свидетелей, равно как и существенных противоречий, в их показаниях по обстоятельствам дела, ставящих эти показания под сомнение, которые повлияли или могли повлиять на выводы и решения суда о виновности ФИО1 на квалификацию его действий, судом апелляционной инстанции, не установлено. Кроме того, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства указанные лица предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний.

Приговор содержит объективную оценку показаний потерпевшей Потерпевший №2 и свидетеля Свидетель №1, сообщивших в суде об обстоятельствах произошедшего ДТП с участием водителей ФИО1, Шевченко и Потерпевший №2, их содержание не противоречит иным приведенным в судебном решении доказательствам, у них отсутствуют основания к оговору осужденного, суд обоснованно признал такие показания достоверными и положил в основу приговора. Доводы защиты о неверной их оценке, являются безосновательными.

Суд апелляционной инстанции считает, что выводы судебных экспертиз, в том числе заключение автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, экспертами в полной мере отражены методики и использование специальных систем при проведении экспертиз, их выводы в заключениях мотивированы и научно обоснованы. Выводы экспертов также полностью соответствуют содержанию и результатам исследований, экспертами были даны ответы на все поставленные перед ними вопросы, оснований сомневаться в выводах экспертов у суда апелляционной инстанции, не имеется.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, исключив из числа доказательств заключение судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку в ходе судебного следствия на основании постановления суда было получено заключение судебно-медицинской экспертной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому, было установлено, что повреждения полученные Потерпевший №2, относятся к повреждениям, причинившие тяжкий вред здоровью, согласно п. ДД.ММ.ГГГГ «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №н от ДД.ММ.ГГГГ.

Кроме того, вопреки доводам жалоб, суд обоснованно принял во внимание, что в ходе проведения судебной автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, эксперту были заданы исходные данные, которые следователю, после исследования видеозаписи, оформленного протоколом осмотра предметов и видеозаписей от ДД.ММ.ГГГГ, предоставил специалист – техник, изложивший свои выводы в судебной видеотехнической экспертизе № от ДД.ММ.ГГГГ, оснований для признания указанной экспертизы недопустимым доказательством, у суда не имелось, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.

Также, в приговоре дана объективная оценка заключениям специалистов, предоставленным стороной защиты в обоснования доводов, в той части, что водитель Потерпевший №2, располагала технической возможностью предотвратить ДТП, в случае выполнения ею требований п.п. 10.1, 10.2 ПДД РФ, а также акту экспертного исследования № от ДД.ММ.ГГГГ, заключению комплексного экспертного видеотехнического исследования № от ДД.ММ.ГГГГ и акту экспертного исследования № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку стороной защиты, что подтверждено экспертами Свидетель №2 и Черний, для оценки были предоставлены иные исходные данные, не соответствующие установленным специалистом – видеотехником Сазоновым. Суд, верно, указал, что данные заключения не обладают необходимыми признаками допустимости доказательств и не могут быть приняты и положены в основу приговора, специалисты, проводившие исследования, к участию в процессуальных действиях в порядке УПК РФ не привлекались и в силу требований ст. ст. 58, 86 - 88 УПК РФ не наделены полномочиями, по самостоятельной оценке, доказательств по уголовному делу, субъектами этой оценки не являются и не вправе проводить исследование доказательств.

В связи с изложенным, судом обоснованно отвернуты показания специалистов-экспертов Свидетель №2, Черний и Свидетель №3, не согласившихся с выводами приведенных выше судебных экспертиз. Как верно отмечено судом, из исследований специалистов следует, что они не были предупреждены об ответственности по ст. 307 УК РФ, что вызывает сомнения в достоверности выводов, сделанных по результатам проведенных исследований.

Кроме того, с учетом определяемого УПК РФ статуса специалиста, представленному им заключению, судом дана правильная оценка, выводы о том, что они не могут подменить собою заключение эксперта и доказательственной силой, присущей заключению эксперта, не обладает, разделяются судом апелляционной инстанции. Эти заключения не опровергают правильных выводов судов о виновности осужденного в инкриминируемом деянии.

Как следует, из материалов уголовного дела, следователь располагал полными сведениями о ДТП, а именно видеозаписью, в последующем, на основании указанной видеозаписи была произведена судебная видеотехническая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно заключению которой, были установлены исходные данные ДТП и проведена судебная автотехническая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ, в связи с чем, имелись все необходимые сведения произошедшего ДТП для расследования дела, без проведения следственного эксперимента.

Кроме того, эксперт Свидетель №4 в суде, подтвердил тот факт, что ему было достаточно исходных данных для проведения судебно-автотехническую экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ. Пояснил, что основное в произошедшем ДТП, это то, что Потерпевший №2, при тех условиях буксировки автомобиля, который использовал ФИО1, не могла осознать целостность транспортных средств, потому это обстоятельство при следственном эксперименте измениться не могло.

Поскольку заключения экспертов согласуется с совокупностью других доказательств и правильно оценено судом, суд апелляционной инстанции считает, что указанная апеллянтами оценка показаний экспертов Свидетель №4, Свидетель №5 и Виноградовой, не ставит под сомнение их выводы. Более того, не противоречит установленным как на предварительном следствии, так и судом первой инстанции обстоятельствам произошедшего ДД.ММ.ГГГГ ДТП с участием водителей ФИО1, ФИО21 и Потерпевший №2.

Вопреки доводам адвокатов, должные выводы о виновности ФИО1 в совершенном преступлении, в приговоре приведены, и как следует из указанной в судебном решении совокупности доказательств, в данной дорожно - транспортной ситуации водитель автомобиля «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак №, ФИО1 должен был действовать в соответствии с требованиями абз. 4, 6, п.7.1, абз.1 п.8.1, абз.2 п.8.2, п.13.12, абз.2 п.20.3 ПДД РФ. Водитель автомобиля «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак №, ФИО1, располагал технической возможностью предотвратить рассматриваемое дорожно-транспортное происшествие. Эта возможность заключалась в выполнении им в комплексе требований абз.1 п.8.1, абз.2 п.8.2, п.13.12 ПДД РФ. В данной дорожной ситуации водитель автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, ФИО21, должен был действовать в соответствии с требованиями абз.4 п.7.1, абз. 2 п.20.3 ПДД РФ. Решение вопросов о технической возможности водителя автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, ФИО21 предотвратить рассматриваемое дорожно-транспортное происшествие и о причинной связи его действий с возникновением данного дорожно-транспортного происшествия, не имеет смысла, поскольку начало движения и выезда автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, на полосу встречного движения, был связан с действиями водителя автомобиля «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак А106СХ82, буксировавшего автомобиль «CHERY А15 AMULET», с чем соглашается суд апелляционной инстанции.

Объективную оценку также получили показания осужденного ФИО1, который не отрицал, что при буксировке автомобиля ФИО21 аварийная сигнализация включена не была, он использовал трос-веревку в отсутствие предупредительных устройств, которую полагал, должна была увидеть водитель Потерпевший №2, при совершении им маневра левого поворота, что ему позволяло завершить начатый маневр в сложившейся ситуации. Соответственно при отсутствии указанных признаков использование троса, который не может быть идентифицирован водителем другого транспортного средства как гибкая сцепка буксирующего и буксируемого транспортных средств, не может являться моментом возникновения опасности, и не может восприниматься как опасность для движения. В связи с чем, в приговоре верно указано о проявленной ФИО1 невнимательности к дорожной обстановке и преступном легкомыслии к обеспечению безопасности дорожного движения.

Доводы стороны защиты о том, что причиной ДТП явилось нарушение правил дорожного движения потерпевшей Потерпевший №2, выразившейся в превышении максимально допустимой скорости в населенном пункте, проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты, как несостоятельные, так как согласно заключению судебной автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ в данной дорожной ситуации водитель автомобиля «КIА CERATO», регистрационный знак Е237ТК82, Потерпевший №2, должна была действовать в соответствии с требованиями п. 10.1, п. 10.2 ПДД РФ. Водитель Потерпевший №2 не располагала технической возможностью предотвратить рассматриваемое дорожно-транспортное происшествие. Факт того, что она превысила скорость, не является причинно-следственной связью с ДТП, что правильно было установлено судом по результатам рассмотрения дела.

Вместе с тем, доводы апелляционных жалоб о необходимости привлечения к уголовной ответственности Потерпевший №2 не являются предметом рассмотрения в рамках данного уголовного дела, поскольку в силу ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, что исключает разрешение вопросов о виновности иных лиц в рамках рассматриваемого уголовного дела.

Несостоятельны доводы в защиту осужденного об обвинительном уклоне предварительного следствия, ввиду не проведения следственного эксперимента, поскольку в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, когда для этого не требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа. Каких-либо нарушений допущенных на указанной стадии, судом не установлено, предоставленные доказательства, позволяли прийти к обоснованному выводу об их соответствии требованиям ст. 73 УПК РФ.

В результате анализа имеющихся в деле доказательств, основным определяющим фактором причины наступления ДТП явилась возможность ФИО1 определить опасность на дороге и предпринять меры для выполнения требований абз. 1 п. 8.1, абз. 2 п. 8.2, п. 13.12 ПДД РФ, которое в ходе рассмотрения дела судом нашло свое подтверждение, однако он легкомысленно рассчитывал на избежание преступных последствий, которые мог предвидеть.

Таким образом, установлено, что ФИО1 в момент управления транспортным средством, проявив невнимательность к дорожной обстановке и преступное легкомыслие к обеспечению безопасности дорожного движения, не учел наличие буксируемого сзади им автомобиля «CHERY А15 AMULET», должным образом не контролировал дорожную обстановку, и преступил к выполнению данного небезопасного маневра, вследствие чего, на нерегулируемом перекрестке указанных дорог, в процессе совершаемого им маневра левого поворота, допустил столкновение буксируемого автомобиля «CHERY А15 AMULET» с автомобилем «КIА CERATO», регистрационный знак №, под управлением водителя Потерпевший №2, двигавшимся по равнозначной дороге со встречного направления прямо по автомобильной дороге «Западный обход <адрес>». В результате ДТП водитель автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, ФИО21, от полученных телесных повреждений скончался в автомобиле скорой медицинской помощи при его транспортировке в медицинское учреждение, а водителю автомобиля «КIА CERATO», регистрационный знак Е237ТК82, Потерпевший №2, причинены телесные повреждения, повлекшие причинение тяжкого вреда здоровью.

Как верно приведено в приговоре, причиной возникновения дорожно-транспортного происшествия и наступивших последствий явилось игнорирование и нарушение водителем ФИО1 требований абз. 1 п. 1.5, абз. 4, 6 п. 7.1, абз. 1 п. 8.1, абз. 2 п. 8.2, п. 13.12, абз. 2 п. 20.3 Правил дорожного движения Российской Федерации, в связи с чем, между нарушением ФИО1 ПДД и наступлением общественно – опасных последствий в виде причинения смерти водителя ФИО21 и причинения тяжкого вреда здоровью водителю Потерпевший №2 имеется причинно-следственная связь, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.

Доводы адвоката о необходимости исключения из числа доказательств: заключения автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, протокола дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ с таблицей иллюстраций к нему; протокола осмотра предметов и видеозаписей от ДД.ММ.ГГГГ с таблицей иллюстраций к нему; заключения судебно-медицинской экспертной комиссии № от ДД.ММ.ГГГГ; вещественного доказательства - буксировочного троса, длиной 5,4 м., являются несостоятельными, поскольку при их приобщении к материалам дела, равно как и в ходе проведения осмотра места происшествия и экспертиз не было допущено каких-либо существенных нарушений требований уголовно-процессуального закона, влекущих признание вышеназванных документов недопустимыми доказательствами.

Все заявленные стороной защиты ходатайства, в том числе те, о которых указано в жалобе адвоката ФИО8, были разрешены председательствующим и по ним приняты мотивированные решения, что подтверждается протоколом судебного заседания. Не согласие защиты с результатами разрешенных в ходе судебного разбирательства ходатайств, не может свидетельствовать о нарушении права на защиту осужденного.

Допустимость приведенных доказательств, полученных в установленном законом порядке, проверена судом первой инстанции, они не противоречат показаниям потерпевших и свидетелей, так как они получены в соответствии со ст. ст. 86, 277, 278 УПК РФ, взаимно согласуются по времени, месту и обстоятельствам описываемых в них событиях, в связи с чем, сомнений не вызывает.

Судом первой инстанции тщательно посредством анализа фактических обстоятельств и представленных сторонами доказательств, проверены доводы в защиту осужденного, которым дана объективная оценка, с мотивами такого решения, соглашается и суд апелляционной инстанции.

Обстоятельства, при которых ФИО1 совершил указанное в приговоре преступление, подлежащие доказыванию в силу ст. 73 УПК РФ, судом первой инстанции установлены правильно, дана надлежащая оценка всем доказательствам, которые полно и всесторонне были исследованы в судебном заседании.

Доводы жалоб в защиту осужденного на иную оценку доказательств, не влияют на законность и обоснованность постановленного приговора и не опровергают выводы суда о виновности осужденного.

Обоснованы суждения суда о виновности ФИО1 в совершении преступления, с учетом исследованных и указанных в приговоре доказательств, так как уголовная ответственность по ст. 264 УК РФ наступает при условии возникновения последствий, указанных в этой статье, если они находятся в причинной связи с допущенными лицом нарушениями правил дорожного движения, из чего следует, что уголовному преследованию подлежит лицо, чьи действия повлекли по неосторожности причинение смерти водителя ФИО21 и причинения тяжкого вреда здоровью водителю Потерпевший №2.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции считает, что вина ФИО1 в совершении инкриминируемого преступления доказана в полном объеме, его действиям судом дана правильная правовая оценка и квалификация по ч. 3 ст. 264 УК РФ. Не согласиться с выводами суда оснований не имеется.

Оценивая доводы жалобы в защиту осужденного о недоказанности вины в совершении инкриминируемых ему действий, ввиду отсутствия достоверных сведений о нарушении им правил дорожного движения, приведших к ДТП и наступления общественно опасных последствий, указанных в приговоре, суд апелляционной инстанции отмечает, что, исходя из совокупности исследованных судом доказательств, верно, установлены фактические обстоятельства дела, согласно которым ФИО1 управляя автомобилем «TOYOTA LAND CRUISER» регистрационный знак №, двигаясь по автомобильной дороге «Западный обход <адрес>», со стороны <адрес> в направлении <адрес> Республики Крым, осуществлял буксировку автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, без включенной аварийной сигнализации, под управлением водителя ФИО21, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, при помощи гибкой сцепки, гибкое связующее звено которой не было обозначено предупредительными устройствами в виде флажков или щитков, что согласно ПДД РФ являлось не соответствием по допуску транспортных средств к эксплуатации. В пути следования, в 09 часов 56 минут того же дня, водитель ФИО1, при выполнении маневра левого поворота, «с автомобильной дороги «Западный обход <адрес>» на дорогу <адрес>, в районе 4-го км + 450 м автомобильной дороги «Западный обход <адрес>», вблизи <адрес>, ввиду проявленной им невнимательности к дорожной обстановке и преступного легкомыслия к обеспечению безопасности дорожного движения, не учел наличие буксируемого сзади им автомобиля «CHERY А15 AMULET», должным образом не контролировал дорожную обстановку, и преступил к выполнению данного небезопасного маневра, вследствие чего, на нерегулируемом перекрестке указанных дорог, в процессе совершаемого им маневра левого поворота, допустил столкновение буксируемого автомобиля «CHERY А15 AMULET» с автомобилем «КIА CERATO», регистрационный знак Е237ТК82, под управлением водителя Потерпевший №2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, двигавшимся по равнозначной дороге со встречного направления прямо по автомобильной дороге «Западный обход <адрес>». В результате чего водитель автомобиля «CHERY А15 AMULET», регистрационный знак №, ФИО21, от полученных телесных повреждений скончался в автомобиле скорой медицинской помощи при его транспортировке в медицинское учреждение, а водителю автомобиля «КIА CERATO», регистрационный знак №, Потерпевший №2, причинены телесные повреждения, повлекшие причинение тяжкого вреда здоровью.

Не подлежат удовлетворению доводы апеллянтов о прекращении уголовного дела в связи примирением ФИО1 с потерпевшей Потерпевший №1, на основании ст. 76 УК РФ, ввиду того, что основным объектом преступления, в совершении которого он обвиняется, являются общественные отношения в сфере безопасности дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, при этом общественная опасность содеянного заключается в причинении вреда интересам государства и общества в сфере эксплуатации транспортных средств, являющихся источником повышенной опасности, а дополнительный объект преступного посягательства - это здоровье и жизнь человека.

Поскольку ФИО1 совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 264 УК РФ, которое в силу ч. 3 ст. 15 УК РФ, относиться к поступлениям средней тяжести, срок давности привлечения ФИО1 к уголовной ответственности, установленный п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ, не истек (ДД.ММ.ГГГГ), доводы представителя потерпевшей Потерпевший №1 - адвоката ФИО19 о прекращении уголовного дела, в части наступивших общественно-опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей Потерпевший №2, признаются несостоятельными.

Также, суд апелляционной инстанции не находит оснований, предусмотренных ст. 237 УПК РФ, для принятия решения о возвращении уголовного дела прокурору, о чем просят представители потерпевшей Потерпевший №1, поскольку обвинительное заключение содержит существо обвинения и другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, не имеет недостатков, которые исключали бы возможность вынесения судом итогового решения - следовательно, нарушений норм ст. ст. 73, 171, 220 УПК РФ по делу не установлено.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, оценив собранные доказательства в их совокупности, проверив доводы осужденного в его защиту и правильно их отвергнув, суд пришел к обоснованному выводу о достаточности доказательств для разрешения дела, признав ФИО1 виновным в совершении преступления и дав содеянному им правильную юридическую оценку по ч. 3 ст. 264 УК РФ, как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека и причинение тяжкого вреда здоровью человека.

Судом первой инстанции, правильно, установлены квалифицирующие признаки в действиях ФИО1, «повлекшие смерть человека», «причинение тяжкого вреда здоровью человека», которые подтверждаются материалами уголовного дела, в том числе показаниями потерпевших, заключениями судебных экспертиз и другими доказательствами, соответствующие выводы содержатся в приговоре, с их обоснованностью соглашается суд апелляционной инстанции.

В целом приведенные в жалобах доводы направлены на переоценку правильно установленных в ходе судебного разбирательства фактических обстоятельств дела и доказательств. При этом несогласие апеллянтов с произведенной судом оценкой не свидетельствует о нарушении норм уголовно-процессуального и уголовного законодательства.

Таким образом, оценив все выше исследованные доказательства в их совокупности, доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что приговор суда является законным, обоснованным и отвечающим требованиям ст. 297 УПК РФ.

Как следует из приговора, суд при назначении вида и размера наказания осужденному ФИО1, в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности его действий, обстоятельства, характеризующие его личность, обстоятельства, смягчающие наказание, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Должным образом изучена личность осужденного, который не судим, на учете у врача-психиатра, у врача-нарколога не состоит, по месту жительства характеризуется с посредственной стороны, по месту работы характеризуется с положительной стороны.

Судом, верно, признаны обстоятельствами, смягчающими наказание, на основании ст. 61 УК РФ: добровольное возмещение морального вреда, причиненные в результате преступления потерпевшей Потерпевший №1 в размере 1 000 000 рублей, частичное признание вины, раскаяние в содеянном, совершение преступления впервые, принесение извинения потерпевшей стороне Потерпевший №1, а также оказание ей помощи в похоронах, а также по дому.

Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.

При назначении наказания учтены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, что в свою очередь, могло бы свидетельствовать о необходимости применения в отношении ФИО1 ст. ст. 64, 73 УК РФ судом не установлено.

Вопреки доводам в защиту осужденного, с учетом фактических обстоятельств, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, решение суда об отсутствии оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую, в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, является правильным.

С учетом конкретных обстоятельств совершенного преступления, данных о личности осужденного, в целях достижения целей, предусмотренных ч. 2 ст. 43 УК РФ, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения ему наказания в виде лишения свободы с применением обязательного дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, и отсутствии оснований для назначения иного вида наказания, в том числе в виде принудительных работ. Оснований не согласиться с такими выводами суда, суд апелляционной инстанции не находит.

Вид исправительного учреждения для отбывания наказания определен судом правильно, с учетом требований п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Таким образом, назначенное ФИО1 наказание соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и данным о личности виновного, а также отвечает целям и задачам уголовного наказания, требованиям закона об индивидуализации ответственности, в связи с чем, оснований считать его чрезмерно суровым, как об этом просит защитник осужденного, не имеется.

Кроме того, суд верно пришел к выводу, что преступными действиями ФИО1, потерпевшей Потерпевший №2 причинен моральный вред, который выразился в физических и нравственных страданиях, причиненных последней в связи с тяжелыми травмами, полученными в результате его преступных действий, она продолжительное время проходила лечение, до сих пор испытывает последствия травм, ее здоровье полностью не восстановлено.

В связи с чем, заявленный гражданский иск потерпевшим, разрешен судом правильно, в соответствии с требованиями действующего законодательства. В приговоре подробно мотивировано принятое решение о частичном возмещении потерпевшей Потерпевший №2 морального вреда в размере 400 000 рублей, с учетом характера причиненных ей физических и нравственных страданий, степени вины осужденного, его материального положения и других конкретных обстоятельств дела, соответствующих требованиям разумности и справедливости, в связи, с чем сомнений в правильности его разрешения судом первой инстанции, не возникает.

Вопреки указанию защиты, в приговоре мотивировано разрешен вопрос о сохранении ареста, наложенного постановлением Киевского районного суда <адрес> Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ на автомобиль марки «TOYOTA LAND CRUISER», регистрационный знак А106СХ82, принадлежащий ФИО1 до решения вопроса о возмещении морального вреда Потерпевший №2, что соответствует требованиям закона.

С учетом изложенного, основания для удовлетворения апелляционных жалоб в защиту осужденного и представителей потерпевшей отсутствуют.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

В силу ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, то есть постановленным в соответствии с требованиями УПК РФ и основанным на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ при назначении наказания могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные ч. 1 ст. 61 УК РФ.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 28, 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» установление обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, имеет важное значение при назначении лицу, совершившему преступление, как основного, так и дополнительного наказания. В связи с этим в приговоре следует указывать, какие обстоятельства суд признает смягчающими и отягчающими наказание.

Так в судебном заседании в суде апелляционной инстанции стороной защиты представлены положительные характеристики на осужденного ФИО1, а также квитанции, подтверждающие оказание им благотворительной помощи в различные фонды, что подлежит признанию в качестве обстоятельств, смягчающих ему наказание, на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ.

Более того, в соответствии со ст. ст. 6, 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части уголовного закона.

В силу ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п.п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

В тоже время, суд назначил ФИО1 основное наказание по ч. 3 ст. 264 УК РФ в виде 3 лет 3 месяцев лишения свободы, при максимально возможном - 3 года 4 месяца, то есть ближе к максимальному пределу, предусмотренному ч. 1 ст. 62 УК РФ, при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств. В этой связи назначенное осужденному основное наказание подлежит снижению.

Суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для изменения размера дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев.

Вносимые изменения в судебное решение, не дают оснований для применения к осужденному положений ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64, 73 УК РФ.

Кроме того, в силу п. 12 ст. 299 и п. 2 ч. 1 ст. 309 УПК РФ, а также согласно положениям ч. 3 ст. 81 УПК РФ, при постановлении приговора должен быть решен вопрос о вещественных доказательствах, с возможностью уничтожения орудия преступления, принадлежащего обвиняемому, предметов, запрещенных к обращению, либо не представляющих ценности, и не истребованных стороной. Иные предметы, которые не были получены в результате совершенного преступления, а также которые подлежат конфискации, могут быть возвращены законным владельцам.

Из материалов дела следует, что в ходе осмотра места происшествия у ФИО1 был изъят, буксировочный трос, длиной 5.4 м., признанный вещественным доказательством, которое суд постановил уничтожить, однако указанное вещественное доказательство представляет для осужденного материальную собственность, в связи, с чем подлежит возврату по принадлежности собственнику.

Оснований для удовлетворения других доводов апелляционных жалоб в защиту осужденного ФИО1, не имеется, в остальной части приговор суда является законным, обоснованным и справедливым.

На основании изложенного, и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15-389.16, 389.19-389.20, 389.26, 389.28, 389.33, 389.35 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Железнодорожного районного суда г. Симферополя Республики Крым от 17 сентября 2024 года в отношении ФИО1 – изменить.

Признать обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО1 по преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 264 УК РФ, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ, положительные характеристики и оказание благотворительной помощи.

Смягчить основное наказание, назначенное по ч. 3 ст. 264 УК РФ до 02 (двух) лет 06 (шести) месяцев лишения свободы.

Вещественное доказательство - буксировочный трос, длиной 5,4 м. вернуть по принадлежности ФИО1.

В остальной части приговор этого же суда оставить без изменения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора или иного итогового судебного решения в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения.

Судебное решение вступает в законную силу со дня его вынесения.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: