Решение по делу № 2-1220/2024 (2-7713/2023;) от 29.09.2023

Дело № 2-1220/2024 (2-7713/2023)

УИД 59RS0007-01-2023-006817-30

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

06 июня 2024 года                                                                 г. Пермь

Свердловский районный суд г. Перми в составе:

председательствующего судьи Берсенёвой О.П.,

при секретаре Костаревой А.А.,

с участием старшего помощника прокурора Свердловского района г. Перми Володиной Д.А.,

истца Новикова С.В., его представителей ШиринкинаА.А., Перепеловой И.Б.,

представителей ответчика Ильенковой А.И., Лиферова А.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании в г. Перми гражданское дело по исковому заявлению Новикова С. В. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 3» о взыскании компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л:

Новиков С.В. обратился в суд с исковым заявлением к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 3» (далее ГБУЗ ПК «ГКБ № 3») о взыскании компенсации морального вреда.

Исковые требования мотивирует тем, что ДД.ММ.ГГГГ его <данные изъяты>, ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, бригадой скорой медицинской помощи была доставлена в ГБУЗ ПК «ГКБ № 3». В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 проходила стационарное лечение с диагнозом «<данные изъяты>)». ДД.ММ.ГГГГ ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» принято решение о проведении ФИО1 медицинского вмешательства (<данные изъяты> указано, что <данные изъяты>. В связи с возможным повреждением <данные изъяты> принято решение об экстренной <данные изъяты>, удаление <данные изъяты>. Согласно протокола данное оперативное вмешательство производилось дежурным врачом реаниматологом ФИО17 В виду не профессиональных действий врача реаниматолога ФИО17, было допущено <данные изъяты>. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что в результате не профессиональных действий врача ФИО17, ФИО1 причинен тяжкий вред здоровью, совершенный вследствие не надлежащего исполнения им своих профессиональных обязанностей.

Кроме того, на протяжении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в ФИО2 ПК «ГКБ №» не оказывалась помощь больному без уважительных причин. Согласно допущенной ошибки медицинские работники ГБУЗ ПК «ГКБ № 3», на протяжении трех с половиной месяцев ДД.ММ.ГГГГ года не пытались ее исправить, а только лишь ДД.ММ.ГГГГ, ФИО1 направлена из ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» для наложения гастростомы в Отделение экстренной хирургии ГБУЗ ПК «Клиническая медико-санитарная часть № 1». Согласно выписке из истории болезни ГБУЗ ПК «Клиническая медико-санитарная часть № №, ФИО1 находилась на стационарном лечении в отделении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, а в анамнезе указано: ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>. Согласно заключения ФИО2 № от ДД.ММ.ГГГГ дано заключение: <данные изъяты>

После выписки из больницы состояние ФИО1 ухудшилось, она не однократно доставлялась в ГБУЗ ПК «ПККБ». ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умерла.

Истец считает, что вследствие ненадлежащего исполнения врачом ФИО17 своих должностных обязанностей, выразившихся в небрежном отношении при проведении хирургической операции, ФИО1 причинены физические страдания, в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи ГБУЗ ПК «ГКБ № 3», ФИО1 причинен тяжкий вред здоровью. Последствия лечения привели к потере ее трудоспособности, она стала <данные изъяты>, ей были причинены физические и нравственные страдания. Некачественные медицинские услуги способствовали наступлению смерти.

Действиями ответчика в виде ненадлежащего оказания медицинской помощи и наступлением смерти <данные изъяты> истца, ему причинен моральный вред, выразившийся в чувстве негодования, возмущения, бессилия, боли от утраты близкого человека.

На основании вышеизложенного, с учетом уточнения исковых требований (от ДД.ММ.ГГГГ) истец просит взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, привлечены Министерство здравоохранения Пермского края, ФИО17

В судебном заседании истец и его представители исковые требования поддержали, просили их удовлетворить в полном объеме, истец пояснил, что был очень близок с матерью, врачи допустили дефекты при ее обследовании, а также дефекты в части лечения. Последствия неправильного лечения привели к потере ее трудоспособности, она стала <данные изъяты>, в связи с чем он осуществлял уход за <данные изъяты>.

Представители ответчика в судебном заседании с исковыми требованиями не согласилась по основаниям, изложенным в письменном отзыве, согласно которому вина медицинского учреждения в причинении тяжкого вреда здоровью ФИО1, повлекшего смерть ФИО1, не была установлена, в связи с чем, правовые основания для наступления гражданско-правовой ответственности отсутствуют, в связи с чем, удовлетворению исковые требования истца не подлежат. При оказании помощи фигурирует исключительно муж пациентки, которому разъяснены действия, он научен порядку обращения с трахеостомой. После выписки из больницы в условиях невозможности приема пиши самостоятельно, тем более твердой пищи, ухаживающим за ней лицами ей было предложено печенье, после принятия которого, потребовалась медицинская помощь. Кроме того, неоднократно зафиксировано выпадение трубки, баллона для надувания манжеты. ФИО1 признана инвалидом первой группы по «общему заболеванию» и это никак не связано с действиями медицинского персонала ответчика. Действия истца и его представителей по получению денежных средств с ответчика, полагают, предприняты исключительно с корыстными мотивами. С учетом изложенного, заявленная сумма является чрезмерной, не отвечает принципам соразмерности, справедливости и разумности.

Третьи лица, извещенные надлежащим образом, в судебное заседание не явились.

Прокурор дал заключение о взыскании компенсации морального вреда с ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» с учетом принципа разумности и справедливости.

При указанных обстоятельствах, исходя из принципа диспозитивности сторон, согласно которому стороны самостоятельно распоряжаются своими правами и обязанностями, осуществляют гражданские права своей волей и в своем интересе (ст.ст. 1, 9 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также исходя из принципа состязательности (ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), с учетом положений ст.ст. 113, 155, 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, выполнения судом надлежащим образом обязанности по извещению сторон о времени и месте судебного заседания, мнения присутствовавших лиц, во избежание затягивания сроков судебного разбирательства, суд считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Выслушав присутствовавших лиц, заключение прокурора, исследовав материалы гражданского дела, суд пришел к следующему.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

По общему правилу, предусмотренному в п. 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Федерального от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

В силу ст. 4 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (ч.ч. 1, 2 ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

Судом установлено и следует из материалов дела, Новиков С.В. (копия паспорта на л.д. 15-16) являлся <данные изъяты> ФИО1, что подтверждается свидетельством о рождении (т. 1 л.д. 14).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, <данные изъяты> (т. 1 л.д. 13).

Данные обстоятельства также подтверждаются ответом Свердловского отдела Управления ЗАГС администрации г. Перми на запрос суда (т. 1 л.д. 43, 100).

ГБУЗ ПК «ГКБ № 3», ОГРН 1165958123385, (до 16.06.2020 – ГАУЗ ПК «ГКБ № 3») является юридическим лицом и находится по адресу: <адрес>А, что следует из выписки из ЕГРЮЛ (т. 1 л.д. 28-30, 120-124).

Из материалов медицинской карты стационарного больного ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» (т. 2 л.д. 3-215) усматривается, что пациентка ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ. г.р., ГБУЗ ПК «ПССМП» экстренно доставлена в ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> (т. 2 л.д. 37-37а).

На основании жалоб, анамнеза, данных общесоматического и неврологического статуса, результатов инструментальных и лабораторных исследований, ФИО1 установлен диагноз: «<данные изъяты>» (т. 2 л.д. 46).

ДД.ММ.ГГГГ проведен консилиум посредством видеоконференцсвязи с участием врача-нейрохирурга ГКБ № ФИО8 Решение консилиума: <данные изъяты> (т. 1 л.д. 112-116).

ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ проведен <данные изъяты>

В дальнейшем, на фоне проводимого лечения состояние ФИО1 ухудшалось. ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ состояние крайне тяжелое, эписиндром, кома II, ИВЛ через эндотрахеальную трубку. Прогноз исхода заболевания крайне неблагоприятный.

ДД.ММ.ГГГГ ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» принято решение о поведении медицинского вмешательства (операции) без согласия больного, а именно: <данные изъяты> (т. 1 л.д. 112-116, т. 2 л.д. 61 оборот).

Решение о проведении <данные изъяты> принято на основании <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 00 минут ФИО1 проведено хирургическое вмешательство - <данные изъяты>

Согласно доводам ответчика при выборе методики трахеостомирования операционный метод исключён в связи с невозможностью перевода пациентки в хирургическое отделение МСЧ №: <данные изъяты> противопоказаний для проведения данной методики у пациентки ФИО1 не имелось.

ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 25 минут заподозрено наличие <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 30 минут выполнена <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 40 минут выполнена <данные изъяты>

<данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ в 13 часов 30 минут <данные изъяты>

Согласно исследований ФГС пациентке установлено:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Решением ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» пациентка направлена в ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» в отделение экстренной хирургии для <данные изъяты>

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась на лечении с ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» с диагнозом «<данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ ПК «КМСЧ № 1» ФИО1 проведена <данные изъяты>

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась в <данные изъяты>

Консультация хирурга МСЧ № 1 от ДД.ММ.ГГГГ: <данные изъяты>

Консультация торакального хирурга ГКБ № 4 от ДД.ММ.ГГГГ: <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 выписана для дальнейшего амбулаторного лечения. Объективно при выписке: <данные изъяты>

Данные обстоятельства подтверждаются копиями медицинских карт стационарного больного ФИО1 (т. 2 л.д. 3-195а).

Согласно протоколу заседания Врачебной комиссии (ЛКК) ГБУЗ ПК «ГКБ № 3» от ДД.ММ.ГГГГ нарушений в оказании медицинской помощи на всех этапах ее оказания в ГБУЗ ПК «ГКБ №» пациентке ФИО1 не выявлено (т. 1 л.д. 38-42, 112-116, 155-159).

При этом в медицинской карте стационарного больного в записях наблюдений за ДД.ММ.ГГГГ имеется докладная дежурной медицинской сестры о том, что «<данные изъяты> (т. 2 л.д. 118 оборот).

Памятка посетителю родственника в отделении реанимации и интенсивной терапии подписана ДД.ММ.ГГГГ неким <данные изъяты>, указано – <данные изъяты> (т. 2 л.д. 191оборот-192). Иных данных о родственниках карта не содержит.

Сведений о заключении брака ФИО1 с ФИО20 в материалах дела не имеется.

В материалах дела имеются сведения об нескольких обращениях ФИО1 через ГБУЗ ПК «ПССМП» в ГБУЗ ПК «ПККБ» после выписки из стационара с последующим отказом в госпитализации:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Согласие пациента на обработку персональных данных во всех трех случаях подписывалось ФИО1 самостоятельно.

Таким образом, указанные факты обращения ФИО1 в медицинские учреждения связаны не ухудшением ее состояния после выписки, а с недостаточностью постороннего ухода за ней.

ФИО1 умерла ДД.ММ.ГГГГ, находясь дома.

Согласно заключению эксперта ГКУЗОТ ПК «ПКБСМЭ» № от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной на основании постановления ОУР (дислокация Ленинский район) Управления МВД России по г. Перми, смерть ФИО1 наступила в результате <данные изъяты>

Согласно заключению эксперта ГКУЗОТ ПК «ПКБСМЭ» № от ДД.ММ.ГГГГ при судебно-химическом исследовании крови от трупа ФИО1 в <данные изъяты>

Утверждая, что его близкий родственник умер вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи ГБУЗ ПК «ГКБ № 3», истец обратился в АО «Макс-М», в связи с чем АО «Макс-М» проведена экспертиза качества медицинской помощи по профилю неврологии и профилю реанимации. Согласно акту и экспертному заключению по результатам экспертизы выявлены нарушения качества медицинской помощи по профилю реанимации (дефекты оказания медицинской помощи, приведшие к ухудшению состояния здоровья пациента (т. 1 л.д. 19, 20).

ДД.ММ.ГГГГ Новиков С.В. обратился в АО «Макс-М» с заявлением о выдаче указанного акта и экспертного заключения, которое оставлено АО «Макс-М» без удовлетворения (т. 1 л.д. 21, 22).

Также на основании обращения Новикова С.В. в ОП № 7 (дислокация Свердловский район) Управления МВД России по г. Перми зарегистрирован материал КУСП № от ДД.ММ.ГГГГ, который направлен в ПКБ СМЭ для проведения комплексной судебно-медицинской экспертизы (т. 1 л.д. 23).

Из ответа СО по Свердловскому району г. Перми СУ СК России по Пермскому краю от ДД.ММ.ГГГГ на обращение Новикова С.В. следует, что по материалу проверки № от ДД.ММ.ГГГГ назначено проведение комплексной судебно-медицинской экспертизы по материалу проверки № по факту смерти ФИО1, производство которой поручено экспертам ГБУЗ «Бюро СМЭ» г. Оренбурга (т. 1 л.д. 24).

Судом также установлено, что постановлением следователя по особо важным делам СО по Свердловскому району г. Перми СУ СК России по Пермскому краю от 16.09.2021 назначено проведение комплексной судебно-медицинской экспертизы по материалу проверки № 455 по факту смерти Алыповой Т.М., производство которой поручено экспертам ФИО2 «Бюро СМЭ» (<адрес>).

Согласно заключению эксперта Отдела судебно-медицинской экспертизы материалов ФИО2 «Бюро СМЭ» № (т. 1 л.д. 174-197, т. 3 л.д. 1-23), анализ представленных медицинских документов показал, что при оказании медицинской помощи ФИО1 на этапе ГАУЗ ПК «ГКБ № 3» в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ при выполнении <данные изъяты>

<данные изъяты> (ДД.ММ.ГГГГ), согласно приказу Минздравсоцразвития РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» (зарегистрировано в Минюсте РФ ДД.ММ.ГГГГ №) в соответствии с п. 3 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № п. 6.1.4 «рана шеи, проникающая в просвет глотки или гортани, или шейного отдела трахеи, или шейного отдела пищевода; ранение щитовидной железы» влечет тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни человека.

Между вышеописанными повреждениями и установлением тяжкого вреда здоровью имеется прямая причинно-следственная связь.

Между выявленным дефектом в виде повреждения трахеи, передней стенки пищевода и смертью ФИО1 прямая причинно-следственная связь отсутствует.

Выявление конкретного виновного лица относится к компетенции следствия, не является предметом судебно-медицинской экспертизы.

В остальном, в плане неврологического, нейрохирургического и дальнейшего анестезионно-реаниматологического ведения пациента ФИО1 на данном этапе диагностические, в том числе установление диагнозов, и лечебные мероприятия проводились своевременно, правильно, в полном объеме, согласно нормативным документам (приказ Минздрава РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению при заболеваниях нервной системы», приказ Минздрава РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи больным с острыми нарушениями мозгового кровообращения», клинические рекомендации «Геморрагический инсульт», Приказ РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «анестезиология и реаниматология»»).

Анализ документов показал, что при оказании медицинской помощи ФИО1 на этапе ФИО2 ПК «КМС №» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ дефектов не выявлено. Диагностика, лечение, установление диагноза выполнены верно, в полном объеме, согласно нормативным документам (приказ Минздрава России от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «хирургия», руководство по хирургии, рекомендованное УМО по медицинскому и фармацевтическому образованию вузов России в качестве учебника для медицинских вузов: Клиническая хирургия: национальное руководство: в 3 томах / под ред. ФИО13, ФИО14 - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2009, - Т.2.- 832с., ISBN: № (серия «Национальные руководства»).

Анализ документов показал, что при оказании медицинской помощи ФИО1 на этапе ФИО2 ПК «ПККБ» дефектов не выявлено. Лечебно-диагностические мероприятия проведены верно, в полном объеме, согласно нормативным документам (приказ Минздрава России от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «хирургия», руководство по хирургии, рекомендованное УМО по медицинскому и фармацевтическому образованию вузов России в качестве учебника для медицинских вузов: Клиническая хирургия: национальное руководство: в 3 томах / под ред. ФИО13, ФИО14 - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2009, - Т.2.- 832с., ISBN: № (серия «Национальные руководства»), Федеральный закон «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ).

Анализ документов показал, что при оказании медицинской помощи ФИО1 на этапе ФИО2 ПК «ГКП» дефектов не выявлено. Лечебно-диагностические мероприятия проведены верно, в полном объеме, согласно нормативным документам (Федеральный закон «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ).

В результате полученных повреждений <данные изъяты> сроки пребывания на стационарном лечении в ГАУЗ ПК «ГКБ №» удлинились в связи с дополнительными лечебно-диагностическими мероприятиями, направленными на устранение данных повреждений. Перевод со стационарного этапа на амбулаторный этап в стабильном состоянии говорит о том, что ФИО1 вовремя выявили осложнение в виде повреждения задней стенки трахеи, передней стенки шейного отдела пищевода и своевременно приняли меры по устранению осложнения, которые оказались эффективными, привели к благоприятному завершению тяжелой клинической ситуации и к выписке пациента.

Прямая причинно-следственная связь между повреждением трахеи, передней стенки пищевода и наступлением смерти ФИО1 отсутствует.

Неблагоприятный исход в виде смерти ФИО1 связан с имевшимися у нее заболеваниями – <данные изъяты>

На неоднократное предложение суда представить дополнительные доказательства в виде заключения экспертизы, проведенной в рамках настоящего дела, истец и его представители ответили категорическим отказом, просили руководствоваться указанным экспертным заключением, проведенным в рамках проверки о возбуждении уголовного дела.

По запросу суда ФКУ «ГБ МСЭ по <адрес>» Минтруда России представлены копии акта и протокола медико-социальной экспертизы №ДД.ММ.ГГГГ/2017 от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которыми ФИО1 установлена 1 группа инвалидности по общему заболеванию с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 136, 137-139, 140-146).

В качестве основного заболевания указано: <данные изъяты>

Сопутствующие заболевания: <данные изъяты>

Осложнения сопутствующего заболевания<данные изъяты>

Разработана индивидуальная программа реабилитации или абилитации инвалида с указанием, что реабилитационный потенциал низкий, реабилитационный прогноз сомнительный.

Рекомендуемые технические средства реабилитации: <данные изъяты>

Таким образом, установление ФИО1 группы инвалидности связано с перенесенным ею инсультом и его последствиями, а также комплексом имеющимся у нее заболеваний, повреждение здоровья в виде трахеопищеводного свища не указано в числе заболеваний, явившихся основанием для установления инвалидности.

На запрос суда АО «МАКС-М» представлены сведения о том, что в феврале 2018 года Новиков С.В. обратился в АО «МАКС-М» с жалобой на качество медицинской помощи, оказанной ФИО1 АО «МАКС-М» проведена экспертиза качества медицинской помощи, выявлены нарушения. В настоящее время материалы по обращению Новикова С.В. уничтожены в связи с истечением срока хранения (т. 1 л.д. 148, 149, 160).

Истец, указал, что после лечения в ФИО2 ПК «ГКБ №» за ФИО1 требовался постоянный уход. На вопрос суда, что в чем именно выражались его моральные страдания, указал, что он испытывал моральные страдания от вида больной матери, что она нуждалась в постоянном уходе, в том числе, ей было необходим посторонний уход, ежедневное промывание гастростомы, трубки, кормление 3 раза в день, она не могла полноценно дышать.

Смерть матери явилась для его сильнейшим потрясением. Считает, что в ФИО2 ПК «ГКБ №» его <данные изъяты> была оказана некачественная и несвоевременная медицинская помощь, при его нахождении под наблюдением данного лечебного учреждения, были допущены дефекты, приведшие к наступлению смертельного исхода.

Считает, что при соблюдении требуемых мер диагностики и лечения, при выполнении медицинскими работниками необходимых требований к лечению, тяжелых последствий удалось бы избежать, и его мать была бы жива. Со стороны медицинских работников было допущено невнимательное, непрофессиональное отношение к пациенту, требующему неотложных лечебных мероприятий.

Вышеуказанные обстоятельства послужили основанием для обращения истца с настоящими исковыми требованиями в суд.

В п. 21 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ) определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч.ч. 2 и 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

Согласно п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В силу ст. 151 названного кодекса, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу положений ст. 1101 этого же кодекса компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (ст. 1101 ГК РФ) (п. 22 названного Постановления).

В п. 26 указанного Постановления разъяснено, что определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (п. 27).

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (п. 28).

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (п. 30).

Согласно абзацам второму и третьему п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из содержания приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что размер компенсации морального вреда определяется на основании оценки судом конкретных обстоятельств дела. При этом суд наряду с учетом степени вины причинителя вреда, степени физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, должен учитывать требования разумности и справедливости.

Моральный вред, являясь оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств, по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и не поддается точному денежному подсчету.

Рассматривая требование о компенсации морального вреда, необходимо учитывать, что юридическое значение имеет не только прямая причинная связь, но и косвенная (опосредованная) причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом, если дефекты (недостатки) оказания работниками лечебных учреждений медицинской помощи могли способствовать ухудшению состояния здоровья пациента и привести к неблагоприятному для него исходу, то есть к смерти.

При этом наличие косвенной причинной связи между противоправным поведением и наступившим вредом может влиять на размер взыскиваемой в пользу потерпевшего компенсации морального вреда.

В соответствие с пунктами 9 и 10 статьи 20 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ медицинское вмешательство без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя допускается:

1) если медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю или отсутствуют законные представители (в отношении лиц, указанных в части 2 настоящей статьи);

1.1) в случае оказания скорой медицинской помощи вне медицинской организации, если медицинское вмешательство необходимо для устранения угрозы жизни человека и отсутствует выраженный до начала оказания медицинской помощи отказ гражданина (его законного представителя) от медицинского вмешательства;

2) в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих;

3) в отношении лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами;

4) в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (преступления);

5) при проведении судебно-медицинской экспертизы и (или) судебно-психиатрической экспертизы;

6) при оказании паллиативной медицинской помощи, если состояние гражданина не позволяет выразить ему свою волю и отсутствует законный представитель.

Решение о медицинском вмешательстве без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя принимается:

1) в случаях, указанных в пунктах 1 и 2 части 9 настоящей статьи, - консилиумом врачей, а в случае, если собрать консилиум невозможно, - непосредственно лечащим (дежурным) врачом с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента и последующим уведомлением должностных лиц медицинской организации (руководителя медицинской организации или руководителя отделения медицинской организации), гражданина, в отношении которого проведено медицинское вмешательство, одного из родителей или иного законного представителя лица, которое указано в части 2 настоящей статьи и в отношении которого проведено медицинское вмешательство, либо судом в случаях и в порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации;

2) в отношении лиц, указанных в пунктах 3 и 4 части 9 настоящей статьи, - судом в случаях и в порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации;

3) в случае, указанном в пункте 6 части 9 настоящей статьи, - врачебной комиссией либо, если собрать врачебную комиссию невозможно, - консилиумом врачей или непосредственно лечащим (дежурным) врачом с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента и последующим уведомлением должностных лиц медицинской организации (руководителя медицинской организации или руководителя отделения медицинской организации), гражданина, в отношении которого проведено медицинское вмешательство, одного из родителей или иного законного представителя лица, которое указано в части 2 настоящей статьи и в отношении которого проведено медицинское вмешательство.

4) в случае, указанном в пункте 1.1 части 9 настоящей статьи, - медицинским работником выездной бригады скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи с внесением решения об осуществлении медицинского вмешательства без дачи гражданином (его законным представителем) информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство в медицинскую документацию пациента.

В связи с изложенным довод истца о том, что ответчиком незаконно было допущено медицинское вмешательство ДД.ММ.ГГГГ в виде <данные изъяты> необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни ФИО1 и ее состояние не позволяло выразить свою волю, так как она находилась в коме. Также ФИО1 не была признана недееспособной.

Обоснованность медицинского вмешательства ДД.ММ.ГГГГ в виде перкутанной дилятационной трахеостомии подтверждено исследованным экспертным заключением, в котором комиссия экспертов пришла к выводу, что в плане неврологического, нейрохирургического и дальнейшего анестезионно-реаниматологического ведения пациента ФИО1 на данном этапе диагностические, в том числе установление диагнозов, и лечебные мероприятия проводились своевременно, правильно, в полном объеме, согласно нормативным документам.

При этом указанное заключение неделает вывод о том, что ФИО1 требовалось какое-либо иное экстренное оперативное лечение, что ей лечение было оказано несовременно или не в полном объеме.

Однако при проведении оперативного вмешательства ответчиком было допущено повреждение задней стенки трахеи, передней стенки шейного отдела пищевода с формированием трахеопищеводного свища, в результате чего сроки пребывания на стационарном лечении в ГАУЗ ПК «ГКБ №» удлинились (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ) в связи с дополнительными лечебно-диагностическими мероприятиями, направленными на устранение данных повреждений.

При этом, эксперты пришли к выводу, что перевод со стационарного этапа на амбулаторный этап в стабильном состоянии говорит о том, что ФИО1 вовремя выявили осложнение в виде <данные изъяты>

Прямая причинно-следственная связь между повреждением трахеи, передней стенки пищевода и наступлением смерти ФИО1 отсутствует.

Неблагоприятный исход в виде смерти ФИО1 связан с имевшимися у нее заболеваниями – инсулиннезависимый сахарный диабет, острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу, подострое течение и не явился следствием повреждений при выполнении трахеостомии.

При этом, сама методика лечения в виде выполнения трахеостомии, следствием которой было установление трахеостомической трубки, признано обоснованным.

Следовательно, последствия установления трахеостомической трубки в виде особенностей питания ФИО1, необходимостью ежедневного ухода за <данные изъяты>, наблюдения за недопустимостью принятия ФИО1 <данные изъяты>

При этом, дополнительных бытовых «неудобств» для самого Новикова С.В. после выписки ФИО1 на амбулаторное лечение наличие у ФИО1 <данные изъяты>

О таких обстоятельствах истец пояснить не смог.

Таким образом, моральные страдания истца, связанные с оказанием его матери ФИО1 некачественной медицинской помощи в виде допущения при проведении оперативного лечения (<данные изъяты>, возникли в связи с удлинением сроков лечения <данные изъяты>, а также самим осознанием такого причинения вреда здоровью <данные изъяты>.

Заявить о компенсации морального вреда, причиненного ее здоровью в виде тяжкого вреда здоровью, могла бы сама ФИО1

Разрешая заявленные требования с учетом вышеприведенных обстоятельств, суд приходит к выводу, что при нахождении на лечении ФИО1 в ФИО2 ПК «ГКБ №» ей была оказана некачественная медицинская помощь (с дефектами), в частности, повреждение задней стенки трахеи, передней стенки шейного отдела пищевода с формированием трахеопищеводного свища, что повлекло за собой удлинение сроков ее лечения, что повлекло причинение сыну ФИО1 – Новикову С.В. морального вреда в связи с оказанием его матери такой некачественной медицинской помощи, в связи с чем суд определяет размер компенсации морального вреда, исходя из фактических обстоятельств дела, степени нравственных страданий истца, учитывая, что смерть ФИО15 наступила не в результате некачественной медицинской помощи (дефектов), степени вины ответчика, принципов разумности и справедливости в размере <данные изъяты>

Данная сумма, суд полагает, отвечает требованиям разумности, степени страданий истца, о которых им подробно изложено в исковом заявлении и пояснено в судебном заседании и описанных выше судом, поскольку как указано выше и следует из заключения комплексной судебно-медицинской экспертизы, недостатки (дефекты) оказания медицинской помощи его матери, которые установлены экспертами, не могли оказать значимого негативного влияния на исход имевшегося у нее заболевания и в причинно-следственной связи со смертью его матери не находятся; смерть матери истца напрямую связана с тяжестью имевшегося у ее заболевания - инсулинозависимого сахарного диабета с развитием быстрого нарушения мозгового кровообращения (инсульта).

Данная сумма, по мнению суда, является достаточной для восполнения нравственных страданий истца, как сына пациента, вызванных установленными выше действиями ответчика.

При этом судом также учитываются доводы представителя ответчика, данные в судебном заседании, что смерть ФИО1 наступила дома, спустя длительное время после проведенного лечения.

Данные обстоятельства истец в судебном заседании не оспаривал.

Расходы по уплате государственной пошлины в сумме <данные изъяты>. (т. 1 л.д. 4) подлежат взысканию с ответчика в пользу истца (ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Руководствуясь ст. ст.194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Новикова С. В., дата рождения ДД.ММ.ГГГГ, место рождения <адрес>, паспорт №, к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 3» (ОГРН 1205900015760) удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 3» в пользу Новикова С. В. компенсацию морального вреда в сумме 25 000,00 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в сумме 300,00 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Пермский краевой суд через Свердловский районный суд г. Перми в течение одного месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Мотивированное решение составлено 19 июля 2024 года.

Судья:                                                                              О.П. Берсенёва