Решение от 30.11.2022 по делу № 2-1988/2022 (2-10826/2021;) от 24.11.2021

№-27

Дело №

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

30 ноября 2022 года                            г. Краснодар

Ленинский районный суд г. Краснодара в составе:

председательствующего                         Дудченко Ю.Л.

с участием помощника прокурора ЗАО г. Краснодара    ФИО5,

при секретаре                                ФИО6

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница № г. Краснодара» Министерства здравоохранения Краснодарского края, Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Краевая клиническая больница скорой медицинской помощи» Министерства здравоохранения Краснодарского края, Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская поликлиника № города Краснодара» Министерства здравоохранения Краснодарского края о взыскании компенсации морального вреда причиненного по причине ненадлежащего оказания медицинской помощи

УСТАНОВИЛ:

Истец ФИО3 (далее истец) обратился в суд с иском к ответчикам Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница № г. Краснодара» Министерства здравоохранения Краснодарского края (далее горбольница №), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Краевая клиническая больница скорой медицинской помощи» Министерства здравоохранения Краснодарского края (далее БСМП), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская поликлиника № города Краснодара «Министерства здравоохранения Краснодарского края (далее поликлиника №) о взыскании компенсации морального вреда причиненного по причине ненадлежащего оказания медицинской помощи, указывая, ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, являлась матерью истца.

ДД.ММ.ГГГГ у нее поднялась температура тела, появился кашель.

ДД.ММ.ГГГГ из поликлиники № был вызван на дом терапевт, который установил диагноз: бронхит.

ДД.ММ.ГГГГ самочувствие матери значительно ухудшилось, стало тяжело дышать, появилась сильная слабость, кашель, повысилась температура. В этой связи была вызвана скорая помощь, которая приехала из поликлиники №, сказав, что у пациентки бронхит, а ухудшение здоровья связано с тем, что у пациентки имеется в наличии онкологическое заболевание.

ДД.ММ.ГГГГ матери стало еще хуже, она перестала вставать, тяжело дышала, губы стали фиолетовые, пропал аппетит. Вновь была вызвана скорая помощь, приехала неотложка снова из поликлиники №, и сказали поскольку у матери онкология, то «все плохо».

ДД.ММ.ГГГГ мать почувствовала боль в груди, у нее сохранялась синюшность губ, она потеряла сознание. Приехала бригада СМП, сделала кардиограмму, установила сбой сердечного ритма, повышение глюкозы крови, при этом ФИО1 жаловалась, что не может пить воду, т.к. она воняет.

ДД.ММ.ГГГГ мать транспортировали в городскую больницу №, откуда ее через час отпусти. Так как к этому моменту она самостоятельно передвигаться не могла, к такси ее вывезли на кресле-каталке.

ДД.ММ.ГГГГ, поскольку мать уже не вставала, вновь вызвали скорую помощь. Пришедший по вызову терапевт сказала, что онкология тяжелая и неизлечимая болезнь, и ничего в этой ситуации поделать нельзя.

ДД.ММ.ГГГГ вызванная скорая помощь доставила мать в реанимацию БСМП, где она ДД.ММ.ГГГГ умерла.

Истец полагает, что ответчиками за указанный период времени не было проведено обследование и лечение соответствующее ее состоянию здоровья и наличию признаков коронавирусной инфекции. В результате отсутствия своевременной диагностики, несвоевременности выявленного по вине ответчиков инфекционного заболевания, поздно начатым лечение, привело к тяжелому течению болезни и сокращению срока жизни. Полагает, что ни одним из ответчиков не были выполнены действия соответствующие стандартам и рекомендациям лечения коронавирусной инфекции, что привело к дефектам в оказании медицинской помощи и в результате к смерти пациентки. В результате указанных действий, повлекших смерть матери истцу причинен невосполнимый моральный вред, связанный с утратой близкого человека, вырастившего и воспитавшего его. В этой связи просит взыскать компенсацию причиненного морального вреда с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская клиническая больница № г. Краснодара» Министерства здравоохранения Краснодарского края в размере 5 000 000 рублей, с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Краевая клиническая больница скорой медицинской помощи» Министерства здравоохранения Краснодарского края в размере 1 000 000 рублей, с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская поликлиника № города Краснодара «Министерства здравоохранения Краснодарского края в размере 1 000 000 рублей.

Истец ФИО3, его представитель действующий на основании доверенности – ФИО7 в судебном заседании заявленные исковые требования поддержали, настаивали на их удовлетворении в полном объеме.

Представитель ответчика ГБУЗ «Городская клиническая больница № г. Краснодара» Министерства здравоохранения КК исковые требования не признал, просил отказать в их удовлетворении по основаниям, изложенным письменно. Полагал, что вины ответчика в смерти пациентки не представлено.

Представитель ответчика ГБУЗ «Краевая клиническая больница скорой медицинской помощи» Министерства здравоохранения КК исковые требования не признала, просила отказать в их удовлетворении.

Представитель ответчика ГБУЗ «Городская поликлиника №» МЗ КК также исковые требования не признал, просил отказать в их удовлетворении, полагая, что вина учреждения в причинении смерти ФИО1 не доказана.

Изучив исковое заявление, выслушав лиц, участвующих в деле, мнение помощника прокурора ЗАО г. Краснодара полагавшего, что заявленные исковые требования подлежат частичному удовлетворению, огласив и исследовав материалы дела, а также оценив предоставленные доказательства, суд полагает, что заявленные требования в целом обоснованы и подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В силу положений ст. 19 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый имеет право на медицинскую помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Согласно ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 79 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская организация обязана осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи и стандартами медицинской помощи.

Согласно п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК РФ).

Статьей 1068 ГК РФ установлена ответственность юридического лица за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В силу ст. 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется путем компенсации морального вреда.

К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего право на жизнь (часть 1 статьи 20 Конституции Российской Федерации) как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану здоровья (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни и здоровью граждан.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная <данные изъяты>, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Названной статьей также предусмотрено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

По совокупному смыслу приведенных правовых норм для возникновения права на возмещение вреда необходимо наличие совокупности таких обстоятельств, как наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинно-следственной связи между наступлением вреда и противоправным поведением причинителя вреда и его вина.

Из материалов дела следует, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, являлась матерью истца.

ДД.ММ.ГГГГ у нее поднялась температура тела, появился кашель.

ДД.ММ.ГГГГ из поликлиники № был вызван на дом терапевт. Согласно данным медицинской карты амбулаторного больного, врач терапевт ФИО8 у ФИО1 зафиксировала жалобы на насморк, першение в горле, сухой кашель, озноб, потливость ломоту в теле, общую слабость. Ухудшение здоровья наблюдалось в течение 2-х дней, улучшение не наступило. Объективные данные: температура 38.1, зев гиперемирован, ринорея обильная, в легких хрипов нет. Частота дыхания 20 в минуту, тоны сердца приглушены, давление 100/60 мм рт. <адрес> клинический диагноз, ОРЗ, острый ринофарингит, средней степени тяжести, назначен амбулаторный режим, прием лекарственных препаратов, капли в нос, обильное питье.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 на приеме этого же терапевта жалуется на насморк, кашель с выделением мокроты, першение в горле, чувство «ссаднения» за грудиной, озноб, потливость, головную боль, общую слабость. При этом температура тела составляет 37.8 С, зев гиперемирован, носовое дыхание затруднено, дыхание жесткое, частота составляет 22 в минуту. Поставлен клинический диагноз: ОРЗ, острый ринофарингит, острый трахеит, средней степени тяжести.

ДД.ММ.ГГГГ терапевтом ФИО8 сделана запись о том, что состояние пациентки улучшилось, идет стадия выздоровления, поставлен клинический диагноз острый трахеит, средней степени тяжести.

Из карты приемного отделения городской больницы № следует, что ДД.ММ.ГГГГ пациентка доставлена в стационар бригадой скорой медицинской помощи с жалобами на слабость, снижение аппетита, эпизоды потери сознания, оказана помощь в виде введения раствора глюкозы 5% 200 мл и раствором дексаметазона 4 мл внутривенно, капельно, поскольку появилась положительная динамика, пациентка отказалась от госпитализации, рекомендовано наблюдение врача-онколога, нормализация питания.

Согласно данным медицинской карты стационарного больного БСМП следует, что ДД.ММ.ГГГГ пациентка поступила в стационар в очень тяжелом состоянии по экстренным показаниям, при поступлении поставлен диагноз внебольничная двусторонняя пневмония, вирусная ДН II-III ст. ДД.ММ.ГГГГ на фоне проводимой интенсивной терапии, после проведения реанимационных мероприятий констатирована биологическая смерть. Патологоанатомический диагноз ХИБС, диффузный атеросклероз левого желудочка сердца. Стенозирующий атеросклероз коронарных артерий (сужение просвета до 50%). Нарушение ритма сердца с формированием тромбов в правых отделах сердца (небольшие участки волнообразной деформации мышечных волокон миокарда). Гипертрофия миокарда. Коронавирусная инфекция, очаговое альвеолярное повреждение.

Осложнение основного заболевания: Тромбоэмболия легочной артерии, двусторонняя полисегментарная пневмония. Спленомегалия (340г). Неравномерное кровенаполнение и дистрофические изменения в паренхиматозных органах и желез внутренней секреции. Интерстицианальный нефрит.

Сопутствующее заболевание: Злокачественное новообразование левой молочной железы после комбинированного лечения. Лейомиома матки.

Причиной смерти явилась ТЭЛА как осложнение основного заболевания.

Поскольку суд не обладает специальными познаниями в области медицины, с учетом положений ст. 79 ГПК РФ. доводов истца и возражений ответчиков, с целью объективного и всестороннего рассмотрения дела, судом была назначена судебно- медицинская экспертиза.

Согласно заключению, выполненному ООО «Лаборатория судебных экспертиз» проведенной по материалам гражданского дела № года от ДД.ММ.ГГГГ следует, что при оказании медицинской помощи ФИО1 в августе 2020 года имелся ряд значимых дефектов оказания ей медицинской помощи. На амбулаторном этапе при оказании помощи поликлиникой № не назначено и не проведено никакого обследования в соответствии с диагнозами, установленными по результатам осмотра «острый ринофарингит» и «острый трахеит», не выявлено подозрение на коронавирусную инфекцию, не проведено соответствующее обследование, с учетом того, что амбулаторный прием ФИО1 производился в период пандемии и распространения новой коронавирусной инфекции, а с ДД.ММ.ГГГГ действовали «Временные методические рекомендации. Лекарственная терапия острых респираторных вирусных инфекций (ОРВИ) в амбулаторной практики в период пандемии COVID-19» в соответствии с которыми любой случай острой респираторной инфекции считается подозрительным на COVID-19. Так на момент первичного, а также повторного осмотра у ФИО1 отмечался полный симптомокомплекс, который должен был насторожить врача и отнести данный случай к подозрительному. По факту в медицинской меддокументации не был отражен диагноз новой коронавирусной инфекции, не назначено соответствующее обследование, которое должно проводиться у всех лиц с признаками острой респираторной инфекции. При этом ФИО1 был установлен диагноз: ОРЗ средней степени тяжести, на фоне ряда патологий: онкологического заболевания, гипертонической болезни, хронической сердечной недостаточности, что является показанием для госпитализации. Соответственно по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ у ФИО1 были абсолютные показатели к госпитализации, но ни 04, 07, ни ДД.ММ.ГГГГ такое направление пациентке выдано не было.

При этом, лихорадящей больной ФИО1 не были созданы условия для лечения на дому, по рекомендации врача больная приходила в поликлинику, что могло как ухудшить состояние самой пациентки, так и способствовать распространению коронавирусной инфекции.

Из установленных врачом диагнозов усматривается динамика ухудшения состояния здоровья с распространением воспаления в нижние отделы дыхательной системы, однако ни одно из предусмотренных обследований пациентке не назначалось.

Кроме того, при амбулаторном наблюдении вызывает сомнение качество проводимых осмотров, поскольку по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 жалоб не предъявляет, врач по сути описывает физиологическую норму, но только через несколько часов в тот же день пациентка была госпитализирована в БСМП, где после проведения обследования выявлено 64% поражения легких (КТ-3). Такое поражение легких за несколько часов невозможно. Также из амбулаторной карты следует, что после проведения приема ДД.ММ.ГГГГ, врачом была назначена явка на ДД.ММ.ГГГГ, но при этом прием произведен ДД.ММ.ГГГГ без указания причин обращения раньше срока, при этом согласно данным за ДД.ММ.ГГГГ врач указывает на абсолютное выздоровление, но при этом упоминает о переводе в хоспис, не предоставив обоснований этого перевода.

Таким образом, на амбулаторном этапе оказания медицинской помощи в ГБУЗ ГП № г. Краснодара были допущены следующие нарушения подп. а,г,д,е,ж,з п. 2.1 Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных Приказом ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ №н не заполняются разделы в медицинской карте амбулаторного пациента, не сформирован полный план обследования пациента с учетом предварительного диагноза, при формировании плана лечения не учтена тяжесть состояния пациента, лекарственные препараты назначены без учета показаний, указанных в инструкциях по их применению, своевременно не приняты меры по госпитализации пациентки в стационар,

п. 2,4.1,4.2,4.3,5.2 и подп. 4 п. 9.4 Временных методических рекомендаций « Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции COVID-19 версия 7 (ДД.ММ.ГГГГ), утвержденных ФИО2, недооценка состояния пациента, не выявлено подозрение на новую коронавирусную инфекцию, не проведены этиологическая лабораторная диагностика, не проведена дифференциальная диагностика установленного диагноза с COVID-19, не назначено симптоматическое лечение в полном объеме,

приложения №, 12 Временного порядка организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения от ДД.ММ.ГГГГ №н, недооценено состояние больной и сопутствующие заболевания, в вязи с чем не выдано направление на госпитализацию, а при выборе амбулаторного лечения игнорирована тактика обеспечения условия для лечения на дому пациентка из гриппы риска,

раздел «Стандарта первичной медико-санитарной помощи при пневмонии», утвержденного Приказом ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ №н, не проведены обязательные лабораторные исследования на амбулаторном приеме, для диагностики заболевания, состояния,

п. 5 Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «пульмонология», утвержденного Приказом ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ №н, согласно которому, при невозможности оказания медицинской помощи в рамках первичной медико-санитарной помощи и наличии медицинских показаний больной направляется в медицинскую организацию, оказывающую специализированную медицинскую помощь по профилю «пульмонология» или «терапия».

На стационарном этапе городской больницей № были установлены нарушения в части отсутствия должного обследования в приемном покое и дифференциальной диагностики обморочного состояния.

Так в частности не были проведены лабораторные и инструментальные исследования для выявления причин обморока у пациентки, не определено содержания глюкозы в крови, не проведена консультация невролога, с учетом эпидемиологической обстановки не проведена пульсоксемтрия и не взят анализ на ПЦР на определение COVID-19, записи в протоколе осмотра врачом приемного отделения в анамнезе говорят о низком качестве сбора данных о пациенте.

На стационарном этапе в БСМП в связи с крайне тяжелым состоянием больной при поступлении и с коротким сроком нахождения, значимых дефектов при оказании медицинской помощи не установлено.

Эксперты при этом полагают, что имеющиеся значимые дефекты оказания медицинской помощи на амбулаторном этапе, такие как игнорирование требований эпидемиологической ситуации и установления подозрения на новую коронавирусную инфекцию при наличии явных симптомов, отсутствие своевременной лабораторной диагностики, неверная тактика амбулаторного наблюдения, недооценка состояния пациентки, не направление своевременно на госпитализацию, отсутствие в назначениях рекомендованного симптоматического и этиологического лечения, уменьшили шансы ФИО1 на выздоровление, а также негативно повлияли на ее состояние здоровья. При таких обстоятельствах комиссия пришла к выводу о наличии косвенной причинно-следственной связи дефектов оказания медицинской помощи с летальным исходом.

У ФИО1 установлен прижизненно предварительный диагноз новой коронавирусной инфекции COVID-19 ДД.ММ.ГГГГ по результатам КТ грудной клетки, где были выявлены КТ-признаки двусторонних полисегментарных протяженных участков снижения пневматизации по типу «матового стекла» (высокая вероятность вирусной этиологии, КТ-3). Также диагноз COVID-19 подтвержден ПЦР от ДД.ММ.ГГГГ по результатам патологоанатомического вскрытия.

Комиссия считает, что первые симптомы коронавирусной инфекции появились ДД.ММ.ГГГГ, согласно описанию анамнеза заболевания на приеме ДД.ММ.ГГГГ.

Имеющиеся значимые дефекты оказания медицинской помощи на амбулаторном этапе указанные выше могли негативно повлиять на состояние здоровья ФИО1 При таких обстоятельствах комиссия приходит к выводу, что имеется косвенная причинно-следственная связь с летальным исходом.

В соответствии с п. 25 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденного приказом Минздравсоцразвития РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н, а также согласно Методическим рекомендациям « Порядок проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи2, утвержденным Главным специалистом по судебно- медицинской экспертизе ФИО2 А.В., ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается как причинение вреда здоровью.

Согласно приказу Министерства здравоохранения от ДД.ММ.ГГГГ №н «О временном порядке организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19№ забор биологического материала осуществлялся в 1 и 11 день обращения. ФИО1 забор биологического материала был произведен ДД.ММ.ГГГГ на 10 день с момента первого обращения)

Несвоевременность диагностики для выявления COVID-19 является дефектом оказания медицинской помощи, влияющие на сроки установления клинического диагноза и назначения лечения

Диагноз коронавирусной инфекции устанавливается на основании ряда клинических обследований, данных эпидемиологического анамнеза и результатов лабораторных исследований. После подтверждения диагноза пациенту должна проводится противовирусная терапия, симптоматическая, антикоагулянтная терапия. Антибактериальная терапия назначается при наличии убедительных признаков присоединения бактериальной инфекции.

Согласно временным методическим рекомендациям (версия 7)     ФИО1 относилась к группе риска, вследствие чего при наличии даже легкого течения ОРВИ в первый день обращения (ДД.ММ.ГГГГ) должна была быть направлена на госпитализацию. С учетом наличия тяжелых сопутствующих заболеваний, несвоевременная диагностика и госпитализация по поводу развития новой коронавирусной инфекции не позволило своевременно начать этиотропную и патогенетическую терапию, что негативно повлияло на течение, прогрессирование заболевания.

Отказ ФИО1 от госпитализации ДД.ММ.ГГГГ в конкретном случае, является именно отказом от последующего лечения и обследования в условиях стационара, а не от обследования в приемном отделении до госпитализации. Отсутствие назначений со стороны врача приемного покоя обязательных исследований, не позволило заподозрить и выявить коронавирусную инфекцию и развитие осложнений.

Комиссия полагает, что пациентке необоснованно был назначен препарат Амоксиклав. Убедительных признаков цитокинового шторма у ФИО1 не проявлялось, патогенетическая терапия ей не производилась в связи с отсутствием показаний.

Экспертной комиссией также установлены дефекты в виде противоречий, неточностей, несогласованности объективных данных и описания состояния, лечения, диагностики, усматривается формальный подход, зачастую отсутствует обоснование клинического диагноза, о динамике состояния.

Выявленные экспертами противоречия и дефекты ведения меддокументации отражают формальный подход к ведению пациента на амбулаторном приеме, что в свою очередь повлияло на своевременность диагностики и назначения должного лечения, что негативно отражается на лечении и исходе заболевания.

Проведение искусственной вентиляции легких было своевременным и показанным. Лабораторная диагностика при мониторинге оксигенации артериальной крови проводилась своевременно в необходимом объеме.

У ФИО1 имелся ряд сопутствующих хронических заболеваний в виде злокачественного новообразования нижневнутреннего квадранта молочной железы, гипертонической болезни 2 стадии ( гипертрофия миокарда левого желудочка), узловой зоб, межпозвонковый остеохондроз шейного, поясничного отделов позвоночника, гиперметропия слабой степени, а также сопутствующие диагнозы, выставленные по результатам патологоанатомического исследования ХИБС (хроническая ишемическая болезнь сердца, стенозирующий атеросклероз коронарных сосудов (сужение просвета до 50%), нарушение ритма сердца с формированием тромбов в правых отделах сердца, интерстициальный нефрит, лейомиома матки. Основной причиной смерти ФИО1 явилась тромбоэмболия легочной артерии (ТЭЛА), причиной которой стали имевшиеся у ФИО1 заболевания, которые привели к нарушению реологических свойств крови, гиперкоагуляции, формированию тромбов. При этом коронавирусная инфекция приводит к патологии тромбообразования и возникновению такого осложнения, как ТЭЛА. Экспертная комиссия пришла к выводу, что в данном конкретном случае, что основной причиной смерти от ТЭЛА стал комплекс имевшихся у пациентки заболеваний, способствовавших формированию патологических тромбов. Декомпенсация хронических заболеваний на фоне острого инфекционного процесса, без необходимой медицинской помощи привело к формированию тромбов и тромбоэмболии со смертельным исходом.

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО9, пояснил, что при своевременном проведении необходимого обследования ФИО1 вероятность благоприятного исхода лечения значительно увеличилась бы. Также пояснил, что фактически при осуществлении приема пациентки анамнез (история) болезни практически не собирался врачами, усматривается дефект сбора анамнеза, элементарных вопросов в частности при доставке ФИО1 в городскую больницу № не задавалось, хотя она несмотря на потерю сознания, вербально была доступна контакту. Полагает, что пациентка не могла утаивать информацию о своей болезни, поскольку болела не первый день, а согласно методическим рекомендациям, обязательным является при поступлении сбор эпиданамнеза. Пояснил, что согласно действующим рекомендациям и нормативным требованиям в отношении поступившего больного должно проводится обследование с применением пальпации, причем с головы до пят, включая лимфатические узлы и живот, вне зависимости от тяжести состояния поступившего, этого не было сделано, должен быть взят биохимический анализ полный, должен быть проведен ПЦР. По факту где ПЦР не делался, КТ грудной клетки не проводилось. Но, согласно предоставленной информации в отношении ФИО1 КТ было сделано только в БСМП, где уже было 64 %, поражения легких. То есть нереально, чтобы это все 64% поражения легких возникло менее, чем за сутки. Это дефект оказания медицинской помощи, дефект вопиющий. Также пояснил, что врач невролог ФИО1 в городской больнице № не осматривал, то что у осматривающего врача есть специализация невролога, в медицинской документации не отображено и соответственно прямые обязанности невролога при осмотрен не исполнял.

Полагает, что начиная от поликлиники, врачами были допущены дефекты, где не были выполнены временные рекомендации, т.е. сбор анамнеза абсолютно архаичный, где не была взята ПЦР с 1 по 11 день, согласно временным методическим рекомендациям, что пациентка не была направлена на госпитализацию. Учитывая опять же эти временные методические рекомендации (7 версия) все очень подробно описано в экспертизе. Что касается 1 горбольницы, то в больницу была доставлена уже крайне тяжелую пациентка, но при этом никакой дифференциальной диагностики не производится, вот в чем претензия. Не взято ПЦР, не собран анамнез, это и есть дефекты оказания медицинской помощи, не проведено КТ, хотя оно обязательно должно быть проведено.

Таким образом, полагает, что есть дефекты сбора анамнеза, которые повлияли на неверный выбор тактики лечения. Пояснил, что в отношении онкологического заболевания у пациентки была ремиссия.

У суда, с учетом положений ст. 67 ГПК РФ, нет оснований сомневаться в правильности заключения судебной экспертизы, так как указанное заключение выполнено квалифицированными экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу ложного заключения, его объективность и достоверность не вызывает сомнений у суда, по этим основаниям суд берет данное заключение за основу при принятии решения.

Кроме того, заключение составлено с обоснованием изложенных в нем выводов, с использованием нормативной и специальной литературы, со ссылками на нормативные документы, выводы экспертов соответствуют требованиям законодательства и вопросам, поставленным перед экспертами, и у суда нет оснований не доверять заключению.

Указанное экспертное заключение в полной мере отвечает требованиям ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", является мотивированным, неясностей и разночтений не содержит.

Суд также учитывает, что экспертами были исследованы в полном объеме все предоставленные сторонами доказательства, имеющиеся в материалах дела, а также предоставленная меддокументация.

Допустимых доказательств, указывающих на недостоверность проведенной судебной экспертизы, опровергающих её выводы, суду не предоставлено, как и не представлено доказательств, являющихся основанием для назначения повторной либо дополнительной экспертизы. Само по себе несогласие ответчиков с результатами проведенной экспертизы не может являться основанием для назначения повторной либо дополнительной экспертиз.

Оценив представленные сторонами доказательствам в сопоставлении с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд пришел к выводу о том, что имеющиеся дефекты оказания медицинской помощи снизили эффективность лечебных мероприятий и приблизили неблагоприятный исход проводимого лечения в отношении ФИО1 Допустимых доказательств обратного суду не предоставлено.

В соответствии с содержанием ст. ст. 20, 41 Конституции Российской Федерации, ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье являются охраняемыми государством нематериальными благами, принадлежащими гражданину от рождения, и являются неотчуждаемыми.

В силу п. 1 Постановления Пленума Верховного суда от ДД.ММ.ГГГГ N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную <данные изъяты>, честь и доброе имя, <данные изъяты> переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу разъяснений изложенных в п. 14-15 Постановления Пленума Верховного суда от ДД.ММ.ГГГГ N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной <данные изъяты>, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда.

Привлечение лица, причинившего вред здоровью потерпевшего, к уголовной или административной ответственности не является обязательным условием для удовлетворения иска.

Согласно п. 19-20 Постановления Пленума Верховного суда от ДД.ММ.ГГГГ N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» по общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (пункт 1 статьи 1064 ГК РФ).

В случаях, предусмотренных законом, обязанность компенсировать моральный вред Моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ).

В соответствии с п. 26 Постановления Пленума Верховного суда от ДД.ММ.ГГГГ N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Согласно п. 48 Постановления медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно п. 49-50 Постановления Пленума Верховного суда от ДД.ММ.ГГГГ N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Гибель матери для истца, безусловно, является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие сына, а также право на родственные и семейные связи.

Утрата матери является тяжелейшим событием и невосполнимой потерей в жизни истца, неоспоримо причинившими наивысшей степени нравственные страдания.

Наступившее событие, с учетом обстоятельств его наступления, должно рассматриваться в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние стресса и эмоционального расстройства, препятствующего нормальной жизнедеятельности.

Оценив представленные по делу доказательства, суд с учетом вышеуказанных норм материального права, признает за истцом право на компенсацию морального вреда в размере 800 000 рублей с ответчика ГБУЗ «Городская клиническая больница № г. Краснодара» Министерства здравоохранения Краснодарского края и в размере 500 000 рублей с ответчика ГБУЗ «Городская поликлиника № города Краснодара» Министерства здравоохранения Краснодарского края.

В удовлетворении требований к БСМП о компенсации морального вреда следует отказать, поскольку в ходе судебного разбирательства вины данного учреждения в оказании ненадлежащей медицинской помощи ФИО1 не установлено.

Установленный судом размер компенсации морального вреда определен с учетом степени вины каждого из причинителей вреда, степени нравственных страданий, с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, индивидуальных особенностей, а также требований разумности и справедливости.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194.198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░3 ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ № ░. ░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ « ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ № ░░░░░░ ░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ № ░. ░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ (░░░ №, ░░░░ №) ░ ░░░░░░ ░░░3 (░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ №, ░░░░░ ░░.░░.░░░░) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 800 000 ░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ № ░░░░░░ ░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ (№, №) ░ ░░░░░░ ░░░3 (░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ №, ░░░░░ ░░.░░.░░░░) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 500 000 ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░: