Решение по делу № 33-2469/2024 от 11.04.2024

                                             БЕЛГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

31RS0002-01-2023-002269-89                                    33-2469/2024

                                             АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

«21» мая 2024 года                                                                             г.Белгород

Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:

- председательствующего                 Переверзевой Ю.А.,

- судей                                                 Фурмановой Л.Г., Украинской О.И.,

- при секретаре                                   Бурцевой Е.В.,

- с участием прокурора             Кирилловой М.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Филимоновой Елены Михайловны, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО28, к ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» о компенсации морального вреда

по апелляционным жалобам Филимоновой Елены Михайловны, ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ»

на решение Белгородского районного суда Белгородской области от 01 ноября 2023 года.

Заслушав доклад судьи Фурмановой Л.Г., выслушав объяснения истицы Филимоновой Е.М., представителя ответчика ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» - Губарева Д.А., заключение помощника прокурора Белгородской области Кирилловой М.А., судебная коллегия

                               у с т а н о в и л а:

Филимонова Е.М. обратилась в суд с вышеуказанным исковым заявлением, в котором просила взыскать в счет компенсации морального вреда в ее пользу и в пользу ее несовершеннолетнего сына с ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области» по 2 000 000 рублей, с ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» по 500 000 рублей каждому. Требования обоснованы фактом ненадлежащего оказанная ответчиками Шпагину М.В., скончавшемуся 29.05.2020 г. (доводится Филимоновой Е.М. отцом, ФИО29 дедушкой), медицинской помощи.

Решением Белгородского районного суда Белгородской области от 01.11.2023 г., заявленные Филимоновой Е.М. исковые требования удовлетворены частично, в ее пользу и в пользу несовершеннолетнего ФИО30. в счет компенсации морального вреда с ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области» взыскано 400 000 рублей и 30 000 рублей соответственно, с ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» - 100 000 рублей и 20 000 рублей соответственно.

В апелляционной жалобе истица, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит решение суда изменить, увеличить, взысканную в ее пользу и в пользу ее несовершеннолетнего сына с ответчиков денежную сумму компенсации морального вреда до заявленного размера, считает, что определенный судом размер компенсации морального вреда является необоснованно заниженным, не соответствует степени полученных перенесенных ими нравственных страданий в связи с безвременным уходом их близкого человека Шпагина М.В. При этом, указала, что суд оставил без внимания то обстоятельство, что они проживали совместно с Шпагиным М.В. на день его смерти, имели тесные семейные связи.

Также апелляционные жалобы принесены ответчиками по делу ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ», которые просят решение суда первой инстанции отменить, принять новое решение об отказе в иске. В обоснование жалоб указали, что суд оставил без внимания то обстоятельство, что причинная связь между отказанной ответчиками Шпагину М.В. медицинской помощью и его смертью отсутствует причинная связь, не учтено, что при жизни Шпагин М.В. страдал рядом хронических заболеваний, в связи с ухудшением состояния здоровья Шпагин М.В. действительно нуждался в госпитализации в стационар для полной диагностики, однако от госпитализации отказался, высказав желание о вызове врача на дом. Сами по себе недостатки оказанной Шпагину М.В. медицинской помощи не привели к возникновению нового самостоятельного патологического состояния, наблюдалось течение, имеющегося у пациента заболевания, прогрессирование которых привело к летальному исходу. При определении размера компенсации морального вреда в пользу истцов суд учел тесные семейные связи их совместное проживание с Шпагиным М.В., между тем суд не учел, что ранее было рассмотрено аналогичное гражданское дело по иску Шпагина Д.М., который является братом истице по настоящему делу и соответственно сыном Шпагина М.В., в рамках которого установлено, что Шпагин М.В. проживал в доме один. Указанные обстоятельства в своей совокупности свидетельствуют о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильном применении норм материального права.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции ответчик ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», третьи лица по делу Шпагин Н.М., Шпагин С.М., Шпагин Д.М., Шпагина Л.Д., Белюченко И.А., Баженова С.В., Кравченко Е.А., Дубров Ю.А., Каун К.В., Гавришина С.А., будучи надлежащим образом извещенными о дате, месте и времени слушания дела, не явились, ходатайств об отложении дела слушанием при наличии на то уважительных причин, не представили.

Третье лицо Шпагин Д.М. представил письменную позицию по делу, в которой указал на обоснованность апелляционной жалобы истицы, одновременно ходатайствовал о рассмотрении дела в его отсутствие.

    При таком положении, учитывая надлежащее извещение указанных неявившихся в судебное заседание участников производства по делу, судебная коллегия в соответствии с ч.3 ст.167 ГПК РФ не усматривает процессуальных препятствий для рассмотрения дела в их отсутствие.

Истица Филимонова Е.М., действующая также в интересах несовершеннолетнего ФИО31. полностью поддержала доводы своей апелляционной жалобы, указав на необоснованность доводов апелляционной жалобы ответчиков по делу.

Представитель ответчика ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» Губарев Д.А. полностью поддержал доводы апелляционной жалобы своего доверителя и ответчика по делу ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», указал на необоснованность доводов апелляционной жалобы истицы.

В заключении помощник прокурора Белгородской области Кириллова М.А. указала на обоснованность заявленных исковых требований, относительно размера компенсации морального вреда полагалась на усмотрение суда, указав, что оценка разумности и справедливости размера компенсации морального вреда относится к прерогативе суда.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения по правилам ч.1 ст.327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах сторон, приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч.ч.1, 2 ст.1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен     не по его вине.

Как разъяснено в абз.2 п.11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» установленная ст.1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По смыслу приведенной правовой нормы (ст.1064 ГК РФ) применительно к рассматриваемому случаю именно медицинское учреждение обязано представить доказательства своей невиновности в причинении вреда жизни или здоровью пациента. Отсутствие причинной связи между ненадлежащим лечением и неблагоприятными изменениями в здоровье пациента не равносильно невиновности медицинского учреждения. Вина и причинная связь являются самостоятельными условиями гражданско-правовой ответственности. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя (ст.ст.1079, 1095 ГК РФ). Наличие причинной связи является обязательным условием удовлетворения требований в части возмещения вреда жизни и здоровью.

Конституция Российской Федерации провозглашает право каждого на жизнь, на охрану здоровья и медицинскую помощь, обязывает государство обеспечивать действие принципа равноправия, охранять достоинство личности (статья 19, статья 20 часть 1, статья 21, статья 41 часть 1).

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено право каждого на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Отношения, возникающие в сфере здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту Федеральный закон от 21.11.2011 г. № 232-ФЗ).

Согласно п.1 ст.2 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 232-ФЗ здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п.п.3, 9 ст.2 Федерального закона от 21.11.2011 г.№ 323-ФЗ).

Статьей 4 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; социальная защищенность граждан в случае утраты здоровья; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

В соответствии с п.п.3, 4 ст.10 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются возможностью выбора медицинской организации и врача в соответствии с настоящим Федеральным законом и применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи.

Из положений п.21 ст.2 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ следует, что качество медицинской помощи определяется совокупностью характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильностью выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степенью достижения запланированного результата.

Статья 32 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ закрепляет, что медицинская помощь оказывается медицинскими организациями и классифицируется по видам оказания такой помощи (первичная медико-санитарная помощь, специализированная, в том числе высокотехнологичная, медицинская помощь, скорая, в том числе скорая специализированная, медицинская помощь, паллиативная медицинская помощь; по условиям оказания такой помощи (вне медицинской организации (по месту вызова бригады скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи, а также в транспортном средстве при медицинской эвакуации), амбулаторно (в условиях, не предусматривающих круглосуточного медицинского наблюдения и лечения), в том числе на дому при вызове медицинского работника, в дневном стационаре (в условиях, предусматривающих медицинское наблюдение и лечение в дневное время, но не требующих круглосуточного медицинского наблюдения и лечения), стационарно (в условиях, обеспечивающих круглосуточное медицинское наблюдение и лечение); по форме оказания такой помощи (экстренная, неотложная, плановая) (ч.ч.1-4).

Согласно п.п.1, 2 ст.37 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации. Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч.2 ст.64 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ).

В силу п.п.2, 3 ст.98 Федерального закона от 21.11.2011 года № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

В соответствии с п.9 ч.5 ст.19 Федерального закона от 21.11.2011 года № 323-ФЗ пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Статья 1068 ГК РФ предусматривает обязанность юридического лица по возмещению вреда, причиненного его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В данном случае вина юридического лица обнаруживается в поведении определенного физического лица - его работника. Вина работника, если его действия совершались в пределах служебных (трудовых) обязанностей, рассматривается как вина самого юридического лица.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости                                       и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры надлежащего исполнения обязательства (ст.401 ГК РФ).

Как следует из материалов дела, 29.05.2020 г. в 8 часов 25 минут в связи с резким ухудшением состояния здоровья Шпагина М.В. для оказания ему медицинской помощи была вызвана бригада скорой медицинской помощи ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области». По результатам осмотра Шпагина М.В. фельдшерами скорой медицинской помощи Гавшиной С.А., Дубровым Ю.А., был поставлен диагноз <данные изъяты> пациент оставлен дома, вызван семейный врач. Впоследствии ввиду ухудшения состояния здоровья Шпагина М.В. была повторно вызвана бригада скорой медицинской помощи, врачом бригады которой Баженовой С.В. указано на тяжелое состояние пациента, поставлен диагноз: <данные изъяты> и выдано направление на его госпитализацию в стационар, а также вызвана бригада скорой медицинской помощи для транспортировки пациента. Прибывшая по вызову бригада скорой медицинской помощи в составе фельдшера Белюченко И.А. и медицинской сестры Каун К.В. госпитализировали Шпагина М.В. в ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ», после чего позвонила врач Баженова С.В. и сообщила о смерти Шпагина М.В.

По факту смерти Шпагина М.В. постановлением следователя Валуйского межрайонного СО СУ СК РФ по Белгородской области 10.08.2020 г. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, производство по которому прекращено на основании п.2 ч.2 ст.24 УПК РФ - в связи с отсутствием в действиях медицинских работников состава преступления.

В рамках указанного уголовного дела по назначению следователя КУ Ханты-Мансийского автономного округа - Югры «Бюро судебного медицинских экспертиз» была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза. Согласно заключению комиссии экспертов № 43 от 03.02.2021 г. выездная бригада СМП № 125 прибыла на вызов через 28 минут после его поступления, что не соответствует требованию приказа Минздрава России № 388н от 20.06.2013 г. (время прибытия бригады СМП не должно превышать 20 минут), анамнез заболевания собран в недостаточном объеме, не указана динамика состояния пациента с момента ухудшения самочувствия до вызова СМП, осмотр выполнен формально, в карте вызова не зафиксированы симптомы, выявленные через 4 часа врачом общей практики (<данные изъяты>), которые наверняка имелись к данному времени, не придано внимание имевшейся сердечно-сосудистой патологии. Диагноз <данные изъяты> установлен при недостаточно полном собранном анамнезе, некачественном осмотре пациента, что привело к недооценке состояния тяжести и, как следствие, к позднему решению о госпитализации. Медицинская помощь Шпагину М.В. около 12 час. 45 мин. на дому врачом Баженовой С.В. в целом оказывалась своевременно, на основании обследования позволившего выставить в целом правильный диагноз <данные изъяты> Обоснованно принято решение о госпитализации пациента с целью проведения стационарного наблюдения и хирургического лечения. При этом анамнез заболевания собран в недостаточном объеме, не указана динамика состояния пациента с момента ухудшения самочувствия до вызова медработников. Установленный диагноз является неполным, так как не отражает имеющуюся у больного на момент осмотра <данные изъяты>, ее не диагностирование привело к недооценке тяжести состояния Шпагина М.В. Проведение лечения (литическая смесь), не было направлено на купирование <данные изъяты>. При оказании медицинской помощи Шпагину М.В. сотрудниками ОГБУЗ «ССМП Белгородской области» (бригада СМП № 126) 29.05.2020 г. около 14 часов 05 минут отмечено, что выездная бригада СМП прибыла на вызов через 18 минут после его поступления, что соответствует требованию приказа Минздрава России № 388н от 20.06.2013 г. При этом сотрудниками бригады также не была диагностирована <данные изъяты>. В результате не исполнен «Стандарт скорой медицинской помощи при острой <данные изъяты> пациенту не выполнены: <данные изъяты> Диагноз «<данные изъяты>» установлен обоснованно и своевременно. Реанимация Шпагина М.В. проводилась в соответствии со Стандартом скорой медицинской помощи при внезапной сердечной смерти. Недостатки оказания медицинской помощи Шпагину М.В. на всех этапах 29.05.2020 г. не привели к возникновению нового самостоятельного патологического состояния, наблюдалось естественное течение изначально имевшегося комплекса заболеваний, прогрессирование которых в конечном итоге привело к смерти пациента. Недостатки оказания медицинской помощи не позволили адекватно пресечь дальнейшее развитие патологии. Смерть Шпагина М.В. является следствием естественного течения имевшейся у него патологии и обусловлена ее характером и тяжестью. Оказание пациенту медицинской помощи и допущенные при этом недостатки сами по себе не являются причиной возникновения заболевания и его осложнений, не способствовали прогрессированию (по сравнению с обычным течением) патологии, поэтому они не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением летального исхода.

Постановлением заместителя руководителя Валуйского межрайонного СО СУ СК РФ по Белгородской области от 29.04.2021 г. назначено проведение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, производство которой поручено АНО «Орловское бюро судебных экспертиз».

В соответствии с выводами заключения комиссии указанного экспертного учреждения от 30.07.2021 г. при первоначальном вызове скорой медицинской помощи 29.05.2020 г. в 08 часов 25 минут Шпагину М.В. поставлен неверный диагноз <данные изъяты> который не соответствовал патологическому процессу пациента на момент его осмотра. При исследовании трупа Шпагина М.В. врачом - патологоанатомом в ходе составления и формулирования патологоанатомического диагноза были допущены нарушения Клинических рекомендаций «Формулировка патологоанатомического диагноза. Общие правила» в части определения основного и сопутствующего заболевания.

Наличие <данные изъяты> привело к частичному сужению входа в гортань и способствовало развитию кислородной недостаточности у Шпагина М.В., тем самым усиливая явление <данные изъяты>. <данные изъяты> как острое инфекционно-воспалительное заболевание являлся источником интоксикации, способствуя нарастанию явлений <данные изъяты>. Между заболеванием <данные изъяты> и наступлением смерти Шпагина М.В. от <данные изъяты> имеется косвенная причинно-следственная связь.

При обследовании Шпагина М.В. бригадой СМП № 125 в период времени с 8 часов 25 минут до 8 часов 45 минут 29.05.2020 г. некачественно проведено объективное клиническое обследование, при котором не выявлено увеличение <данные изъяты> не диагностирован <данные изъяты> у Шпагина М.В., наличие которого являлось абсолютным показанием к его госпитализации в стационар. Данный недостаток диагностики привел к несвоевременному оказанию медицинской помощи Шпагину М.В., нарастанию явлений гипоксии и интоксикации, что явилось причиной развития декомпенсации имевшейся у Шпагина М.В. <данные изъяты> и наступлению его смерти.

Таким образом, несвоевременная диагностика <данные изъяты> у Шпагина М.В. находится в косвенной причинно- следственной связи с наступлением его смерти. Этот недостаток оказания медицинской помощи не повлек развитие нового заболевания, однако усугубил течение ранее имевшихся у пациента заболеваний и привел к их обострению (декомпенсация) и наступлению его смерти.

Прямой причинно-следственной связи между недостатком оказания медицинской помощи Шпагину М.В. и его смертью не установлено. Однако имеется косвенная причинно-следственная связь между установленным недостатком оказания медицинской помощи и наступлением смерти Шпагина М.В.

Аналогичные нарушения при оказании Шпагину М.В. медицинской помощи были выявлены в ходе проведения АО «МАКС» экспертизы качества медицинской помощи: - по первому вызову фельдшерами Гавшиной С.А., Дубровым Ю.А. не осуществлен полный сбор жалоб и анамнеза заболеваний с учетом сведений <данные изъяты>, полный осмотр с выявлением основного заболевания (<данные изъяты>) и сопутствующего заболевания, в связи с чем имелась недооценка тяжести состояния пациента, а также имело место нарушение времени доезда (28 минут) бригады скорой медицинской помощи при необходимости обслуживания вызова в экстренной форме; - при оказании скорой медицинской помощи по вызову врачом общей практики для осуществления медицинской эвакуации, фельдшером Белюченко И.А. и медицинской сестрой Каун К.В. при организации транспортировки пациента в автомобиль скорой медицинской помощи имели место недооценка тяжести состояния пациента, с целью стабилизации состояния пациента перед началом медицинской эвакуации не проведена кислородотерапия и медикаментозная терапия; - ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» установлено, что медицинская помощь оказана пациенту не в полном объеме, выявлены дефекты сбора информации, оказания медицинской помощи, которые создали риск развития <данные изъяты>, повысили риск развития побочных эффектов лекарственных препаратов.

Выявленные дефекты сбора информации, постановки диагноза, оказания медицинской помощи создали риск прогрессирования заболевания. В карте вызова СМП имеются указания об отказе пациента от транспортировки на носилках, однако отказ пациента не оформлен по установленной форм, отсутствует информирование добровольное согласие пациента на медицинское вмешательство; медицинская помощь оказана пациенту не в полном объеме.

Приведенным доказательствам, установившим нарушения оказания Шпагину М.В. ответчиками медицинской помощи, была дана оценка ранее при разрешении гражданских дел по иску Шпагина Д.М., Шпагиной Л.Д. к ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» о компенсации морального вреда (гр. дело № 2-470/2021 г, решение Волоконовского районного суда Белгородской области от 09.12.2021 г.); по иску Шпагина Д.М., действующего в интересах несовершеннолетних ФИО32 ФИО33., к ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», ОГБУЗ «Волоконовская центральная районная больница» о компенсации морального вреда (гражданское дело № 2-123/2023, решение Волоконовского районного суда Белгородской области от 23.03.2023 г.), вышеназванные экспертные заключения приняты в качестве надлежащих доказательств по делу.

Принимая решения в рамках вышеуказанных гражданских дел, частично удовлетворяя исковые требования Шпагина Д.М., Шпагиной Л.Д. суды исходили из установленных обстоятельств наличия дефектов при оказании Шпагину М.В. медицинской помощи медицинскими работниками ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ», при этом учитывали, что несвоевременная диагностика бригадой СМП № 125 <данные изъяты> у Шпагина М.В. находится в косвенной связи с наступлением смерти, что свидетельствует о большей степени вины сотрудников ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области».

Указанные обстоятельства в соответствии с ч.2 ст.61 ГПК РФ имеют преюдициальное значение для настоящего спора. В связи с чем, подлежат отклонению, как несостоятельные доводы ответчиков об отсутствии их вины при оказании Шпагину М.В. медицинской помощи.

При таком положении суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Филимоновой Е.М., в том числе в интересах несовершеннолетнего ФИО34 которая ранее требований о компенсации морального вреда в связи с ненадлежащим оказанием Шпагину М.В. медицинской помощи, не предъявляла.

Пунктом 1 ст.150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ч.1 ст.151 ГК РФ).

Исходя из разъяснений, приведенных п.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных страданиях - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека, в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции (п.14 указанного постановления Пленума).

Согласно п.49 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 г. № 33, требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

В соответствии с п.1 ст.1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст.ст.1064-1101 ГК РФ) и ст.151 ГК РФ.

При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст.151 ГК РФ).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п.2 ст.1101 ГК РФ).

В соответствии с п.п.25-27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст.ст.151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав (п.25).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п.26).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни (п.27).

Как следует из разъяснений, содержащихся в п.32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В рассматриваемом случае факт причинения истцам морального вреда очевиден и не подлежит самостоятельному доказыванию.

Определяя размер компенсации морального вреда в связи с ненадлежащим оказанием ответчиками Шпагину М.В. медицинской помощи суд первой инстанции правильно руководствовался приведенными нормами права и разъяснениями Верховного суда Российской Федерации по их применению.

Жизнь и здоровье относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита должна быть приоритетной. Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации. При этом возмещение морального вреда должно быть реальным, а не символическим.

Смерть родного человека является наиболее тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой, затрагивающие личные структуры, психику, здоровье, самочувствие и настроение. При этом, факт утраты близкого человека свидетельствуето значительной степени физических и нравственных страданий истца, связанных с осознанием последствий произошедшего. Негативные последствия этого события для психического и психологического благополучия личности несопоставимы с негативными последствиями любых иных нарушений субъективных гражданских прав.

Определенный судом в пользу Филимоновой Е.М. и ФИО35. размер компенсации морального вреда в общей сумме 500 000 рублей и 50 000 рублей соответственно, в полной мере соотносится с установленным судом характером и объемом нравственных страданий истцов, преждевременно потерявших близкого родного человека, вследствие неоказания ему качественной медицинской помощи.

При определении размера компенсации морального вреда в вышеуказанном размере суд, вопреки доводам апелляционной жалобы истицы, принял во внимание то обстоятельство, что Шпагин М.В. и истцы проживали совместно, имели тесные семейные связи.

Данный вывод сделан судом исходя из представленных в материалы дела доказательств, из которых следует, что истцы были зарегистрированы по одному адресу со Шпагиным М.В.; Филимонова Е.М. получала медицинскую помощь в ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ», факт совместного проживания Шпагина М.В. и истцов также подтвердил третье лицо по делу Шпагин Д.М.

Каких-либо доказательств в опровержение указанных обстоятельств относительно факта совместного проживания истцов и Шпагина М.В. и представленных в обоснование данного факта доказательств, ответчиком ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ», не представлено.

Приводимые сторонами доводы не дают оснований для вывода о завышенном либо заниженном размере компенсации, причиненного истцам морального вреда и, соответственно, необходимости его изменения. Каких-либо мотивированных доводов и новых обстоятельств, свидетельствующих о том, что при определении размера компенсации морального вреда судом не были в полной мере учтены установленные законом требования при разрешении вопроса о размере компенсации морального вреда, а в частности такие как принципы разумности и справедливости, степень нравственных страданий истцов, степень вины ответчиков, не приведено.

Определяя в пользу истцов размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции правильно руководствовался приведенными нормами права и разъяснениями Верховного суда Российской Федерации по их применению, учел все имеющие значение для правильного разрешения данного вопроса обстоятельства.

Оснований для переоценки установленных по делу обстоятельств и определения иного размера компенсации морального вреда, судебная коллегия не усматривает. Определенный судом размер компенсации морального вреда согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (ст.ст.21, 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что разрешая спор, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства, установленные судом обстоятельства, подтверждены материалами дела и исследованными доказательствами, которым дана надлежащая правовая оценка по правилам ст.67 ГПК РФ.

Доводы апелляционных жалоб сторон по существу сводятся к несогласию с выводами, к которым пришел суд первой инстанции, к переоценке представленных доказательств, однако не опровергают выводов суда, не содержат обстоятельств, которые нуждались бы в дополнительной проверке, направлены на иную оценку исследованных судом доказательств, а потому не могут быть приняты судебной коллегией в качестве основания к изменению обжалуемого решения.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что, разрешая спор, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства; установил фактические обстоятельства дела, которые подтверждены исследованными доказательствами по делу; выводы суда соответствуют установленным обстоятельствам; нормы материального права судом применены верно; нарушений норм процессуального закона, в том числе влекущих безусловную отмену судебного акта в силу ч.4 ст.330 ГПК РФ, не допущено.

В связи с чем, оснований для отмены или изменения оспариваемого решения суда по доводам апелляционных жалоб сторон по делу не имеется.

Руководствуясь ст.ст.327.1, 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Белгородского районного суда Белгородской области от 01 ноября 2023 года по делу по иску Филимоновой Елены Михайловны (СНИЛС №), действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО36, к ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области» (ИНН №), ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» (ИНН №)о компенсации морального вреда оставить без изменения, апелляционные жалобы Филимоновой Е.М., ОГБУЗ «Станция скорой медицинской помощи Белгородской области», ОГБУЗ «Волоконовская ЦРБ» - без удовлетворения.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения путем подачи кассационной жалобы (представления) через Белгородский районный суд Белгородской области.

Мотивированный текст апелляционного определения изготовлен 31.05.2024 г.

Председательствующий

Судьи