cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Решение по делу № 22-6941/2023 от 18.10.2023

Судья Анхимович М.В.

Дело № 22-6941

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Пермь 24 ноября 2023 года

Пермский краевой суд в составе

председательствующего судьи Погадаевой Н.И.,

при секретаре Удовенко Е.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело Краснова И.Ю. по апелляционной жалобе адвоката Филиппова М.С. в защиту осужденного и представлению государственного обвинителя Черемных С.В. на приговор Чусовского городского суда Пермского края (ПСП в г. Горнозаводске) от 31 августа 2023 года, по которому

Краснов Игорь Юрьевич, дата рождения, уроженец ****, ранее несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободыс установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре, с применением на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на 1 год 6 месяцев.

Изложив содержание приговора, существо апелляционных жалобы и представления, заслушав выступление адвоката Филиппова М.С. и осужденного Краснова И.Ю. по доводам жалобы, мнение прокурора Телешовой Т.В. об изменении судебного решения по доводам представления, суд

УСТАНОВИЛ:

Краснов И.Ю. признан виновным в нарушении при управлении автомобилем ГАЗ-33023 с регистрационным знаком ** правил дорожного движения РФ (пункта 10.1), повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью К2.

Преступление совершено 4 октября 2022 года в Горнозаводском городском округе Пермского края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе, поданной в защиту осужденного, адвокат Филиппов М.С. поставил вопрос об отмене обвинительного приговора и оправдании Краснова И.Ю. По мнению защитника, обвинение построено на показаниях заинтересованных лиц – потерпевшего К2., водителя УАЗ С., охранника базы Б., собственника автомобиля УАЗ П., водителя трактора Н., утверждавших о том, что автомобиль УАЗ до столкновения находился в исправном состоянии, и световые приборы на нем работали, поскольку у каждого из них имеются основания для оговора осужденного, обусловленные различными причинами. Считает, что показания указанных лиц, которые приняли свет стоп-сигнала за габаритные огни автомобиля, могли быть следствием добросовестного заблуждения, поскольку противоречат исследованным в судебном заседании фотографиям с места дорожно-транспортного происшествия и вещественным доказательствам, при осмотре которых в судебном заседании, в том числе автомобиля УАЗ и его левой блок-фары установлено, что световые приборы автомобиля УАЗ неисправны, что подтвердилось и в результате осмотра автомобиля при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, о чем сообщила в судебном заседании свидетель защиты К1., показания которой в приговоре искажены. Отмечает, что судом не дано оценки показаниям понятых Н. и Ш1., которые в судебном заседании пояснили, что участия в осмотре места происшествия, изъятии транспортных средств и заднего левого фонаря с автомобиля УАЗ не принимали, при них транспортные средства не опечатывались, и задний левый фонарь автомобиля УАЗ не изымался, однако, удовлетворяя ходатайство государственного обвинителя об оглашении показаний свидетелей, суд в нарушение требований УПК РФ не выяснил мнения защитника по данному вопросу, чем допустил нарушение норм процессуального права. Считает, что поскольку транспортные средства в неопечатанном виде до ознакомления с материалами дела находились на неохраняемой парковке рядом с отделом полиции, то заинтересованные лица могли внести изменения в электропроводку УАЗ, заменить лампы задних фар, а с изъятым левым фонарем провести любые манипуляции, то протокол осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года считает недопустимым доказательством в части изъятия автомобилей и заднего левого фонаря УАЗ, т.к. следственные действия проводились без участия понятых, соответственно, недопустимыми будут являться все последующие следственные действия с этими вещественными доказательствами и составленные процессуальные документы. Упоминая протокол осмотра места происшествия от 27 октября 2022 года, автор жалобы обращает внимание, что данный осмотр проведен с нарушением уголовно-процессуального закона – без участия осужденного и защитника, фактически являлся следственным экспериментом, что послужило основанием для отказа прокурора в утверждении обвинительного заключения и возвращении уголовного дела следователю, однако полученные по результатам этого осмотра данные были положены в основу заключения эксперта № 713 от 17 ноября 2022 года и приняты во внимание судом при постановлении приговора. Оценивая следственный эксперимент, проведенный 22 мая 2023 года, по результатам которого была назначена новая автотехническая экспертиза, защитник акцентирует внимание, что при выключении габаритных огней автомобиля УАЗ понятые и статисты не увидели его в темноте на расстоянии, необходимом для принятия решения о торможении или маневре с учетом того, то автомобиль ГАЗ двигался с разрешенной скоростью, при которой в случае включенных задних габаритных фонарей на автомобиле УАЗ у водителя Краснова И.Ю. было бы достаточно времени для его обнаружения и торможения до полной остановки. При этом акцентирует внимание на рельеф дороги, резкие подъем и спуск, с учетом которых передние фары автомобиля ГАЗ не могли осветить движущийся впереди в попутном направлении автомобиль УАЗ, имеющий тусклые передние фары, не дающие видимого пучка света на дороге для транспортного средства, движущегося за ним. Кроме того, считает, что следственный эксперимент проводился в условиях, не соответствующих существовавшим на момент ДТП, и не в движении транспортных средств, что существенно изменяет возможность визуального восприятия понятыми происходящего по сравнению с движущимся транспортом. Ссылаясь на наличие цветных фотографий, сделанных сотрудником ДПС Г. и следователем при осмотре места происшествия, утверждает, что правый задний фонарь автомобиля УАЗ при включении «массы» (зажигания) светится в нижней части – в месте расположения лампы стоп-сигнала, а середина фонаря, где находится лампа габаритного огня, не горит. Считает, что аналогичные результаты получены и при осмотре предметов от 1 ноября 2022 года с участием специалиста Ш2., поскольку при подключении аккумуляторной батареи на автомобиле УАЗ включилась лампа стоп-сигнала, однако в протоколе ошибочно зафиксировано, что заработал задний правый габаритный фонарь. В этой связи обращает внимание на осмотр вещественного доказательства – автомобиля УАЗ при выполнении требований ст. 217 УПК РФ и непосредственно в суде, где в обоих случаях лампа габаритного огня в фонаре не включилась, а загорелся только стоп-сигнал, однако результатам осмотра в судебном заседании автомобиля УАЗ судом оценка не дана, как не дана оценка осмотру его левого заднего фонаря, в ходе которого установлено отсутствие в фонаре пластины (клеммы) для передачи электроэнергии к светодиодной лампе габаритного огня, что свидетельствует об отсутствии контакта в лампе и ее неисправности, и экспертное заключение № 2707 от 2 ноября 2022 года о невозможности определения, работала ли лампа габарита, этот вывод не опровергает. Помимо этого защитникуказал на неправильное определение судом категории автомобиля ГАЗ, которым управлял Краснов И.Ю., как грузового с разрешенной максимальной массой более 3,5 тонн, повлекшее ошибочный вывод о том, что он должен был двигаться вне населенного пункта со скоростью не более 70 км/ч, тогда как его скорость составляла 80 км/час, ссылаясь при этом на свидетельство о регистрации и паспорт транспортного средства, согласно которым разрешенная максимальная масса автомобиля ГАЗ категории «В» не более 3,5 тонн, следовательно, к грузовым данный автомобиль не относится. Кроме того, обращает внимание на ошибочность сделанного в приговоре суждения о том, что нарушение правил дорожного движения Красновым И.Ю. привело к гибели двух лиц. Возражая относительно решения по иску потерпевшего о компенсации морального вреда, считает его завышенным и несоразмерным наступившим последствиям, обращает внимание на отсутствие медицинских документов, подтверждающих необходимость проведения лечения и его стоимости. Полагает, что сиделка при инвалидности оплачивается государством, однако К2. в компетентные органы с заявлением о предоставлении социальных услуг не обращался. Автор жалобы полагает, что с учетом презумпции невиновности все неустранимые сомнения в виновности должны трактоваться в пользу Краснова И.Ю., и просит об отмене приговора с вынесением оправдательного приговора.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Черемных С.В., не оспаривая обоснованность осуждения Краснова И.Ю. и правильность квалификации его действий, поставил вопрос об изменении судебного решения ввиду неправильного применения уголовного закона и существенного нарушения требований уголовно-процессуального закона. Обращает внимание, что при установлении Краснову И.Ю. в связи с назначением наказания в виде ограничения свободы ограничений на уход из места постоянного проживания (пребывания), изменение места жительства или пребывания и запрета на выезд на пределы территории г. Перми суд допустил отступление от этого правила указанием на условие – «если это не связано с его трудовой деятельностью», что ч. 1 ст. 53 УК РФ не предусмотрено и влечет необходимость внесения в приговор изменения путем исключения указанного в приговоре условия. Кроме того, автор представления обращает внимание на допущенные в приговоре описки в части наименования организации, в которую трудоустроен осужденный, – ТК «***», а не ТК «***», как ошибочно указал суд, а также указания о том, что нарушение Красновым И.Ю. правил дорожного движения привело к гибели двух лиц, что не соответствует фактическим обстоятельствам дела и квалификации совершенного преступления. Кроме того, автор представления оспаривает решение в части разрешения судьбы вещественного доказательства – блок-фары, которую суд постановил хранить в материалах уголовного дела, тогда как в соответствии с пп. 3, 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ данный предмет подлежат передаче законному владельцу – П. либо уничтожению. Просит об изменении приговора и устранения указанных нарушений.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника потерпевшей К2. находит приговор суда законным и обоснованным, полагая, что сумма компенсации морального вреда, взысканная судом, соответствует нравственным и физическим страданиям, которые в связи с ДТП он испытывает по настоящее время, оставшись в молодом возрасте беспомощным инвалидом. Просит оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалобы и представления, поступивших возражений, суд апелляционной инстанции считает приговор суда подлежащим изменению.

Вывод суда о виновности Краснова И.Ю. в совершении инкриминируемого преступления соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на достаточной для такого вывода совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, изложенных в приговоре, достоверность и допустимость которых сомнений не вызывает.

Так, согласно показаниям потерпевшего К2., 4 октября 2022 года после 19.00 он в качестве пассажира следовал в сторону г. Горнозаводска на автомашине УАЗ под управлением С. вслед за трактором, которым управлял Н. В пути следования, двигаясь со скоростью около 40 км/час с включенными световыми приборами – фарами спереди и сзади, почувствовал резкий удар в заднюю часть автомобиля, и происходящее в дальнейшем не помнит, очнулся в больнице с переломом позвоночника после дорожно-транспортного происшествия.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта на момент поступления К2. в медицинское учреждение у него имелись телесные повреждения в виде оскольчатого перелома 11 грудного позвонка со смещением и сдавлением спинного мозга, осложнившегося развитием нижнего парапареза, нейрогенной дисфункцией мочевого пузыря, задержкой мочи, а также сотрясения головного мозга, ушибленных ран головы, кровоподтеки лица, закрытого перелома 5 ребра справа, ушиба правого легкого, рваной раны правой кисти, которые в совокупности повлекли за собой вред здоровью, опасный для жизни человека, и квалифицируются как тяжкий вред здоровью, при этом возникновение указанных повреждений с учетом локализации, механизма образования в результате дорожно-транспортного происшествия не исключается.

Из показаний свидетеля С. установлено, что 4 октября 2022 года около 20.00, управляя автомобилем УАЗ с регистрационным номером **, в котором в качестве пассажира находился К2., он выехал в сторону г. Горнозаводска, сопровождая впереди идущий трактор под управлением Н., двигаясь со скоростью не более 40 км/час, осмотрев перед выездом техническое состояние автомобиля и световые приборы, находившиеся в исправном состоянии, которые во время движения по автодороге были включены, в частности ближний свет фар и габаритные огни сзади. Подъезжая к месту, где начиналось металлическое ограждение вдоль проезжей части справа по ходу его движения, в зеркало заднего вида увидел движущийся в попутном направлении автомобиль. В месте, где заканчивается спуск и начинается подъем в гору, он стал притормаживать и снизил скорость до 30 км/час, предположив, что движущийся сзади автомобиль, приблизившись, начнет совершать маневр обгона. Однако неожиданно почувствовал резкий сильный удар в заднюю левую часть автомобиля, отчего его стало разворачивать вправо, по инерции он наехал на металлическое ограждение и перевернулся в кювет, опустившись на крышу. Считает, что причиной дорожно-транспортного происшествия явилась невнимательность водителя «Газели», в результате чего он получил телесные повреждения и был госпитализирован.

Согласно показаниям свидетеля Н., 4 октября 2022 года он на автомобиле УАЗ совместно с К2. и С. около 19.00 выехали к месту нахождения техники и бытового вагончика, где они проживали во время вахтовой работы. Автомобилем управлял С., который перед выездом его осмотрел, проверив и световые приборы, находившиеся в исправном состоянии. С территории стоянки он – Н., управляя трактором, выехал первым в сторону г. Горнозаводска, двигаясь со скоростью 40 км/час с включенными световыми приборами, и проехав около 1 км, в зеркало заднего вида увидел двигавшуюся позади него автомашину УАЗ под управлением С., а проехав еще несколько метров, потерял автомобиль из вида, но увидел стоящий поперек дороги автомобиль «Газель». Остановившись, он вернулся и обнаружил в кювете лежащий на крыше УАЗ с включенными передними фарами, под которым находился С., а возле него на земле лежал К2., были ли включены задние габаритные огни, не обратил внимания. При этом кто-то из присутствующих на месте ДТП нажал на кнопку «масса» за водительским сиденьем автомобиля УАЗ во избежание замыкания электропроводов. Затем прибыли сотрудники ГИБДД и женщина-следователь, по просьбе которой он стал участвовать в качестве понятого в осмотре места происшествия, также присутствовал второй понятой, была зафиксирована дорожная обстановка, произведены замеры, по просьбе следователя он включал кнопку «масса» в автомобиле УАЗ, при этом включились передние фары и правая задняя габаритная фара, левая от столкновения была разбита и не горела.

Из показаний свидетеля П. следует, что в октябре 2022 года на принадлежащем ему автомобиле УАЗ-452А с регистрационным номером ** К2., Н. и С. под управлением последнего выехали из г. Чусового по направлению г.Горнозаводска к месту площадки временного хранения техники за находившимся там трактором, при этом на момент выезда около 19.00 автомобиль УАЗ был в технически исправном состоянии, все световые приборы горели. Вскоре от Н. стало известно, что автомобиль попал в аварию.

Из показаний свидетеля Б. установлено, что 4 октября 2022 года около 19.00 в период его нахождения на объекте вблизи п. Станция Вижай Горнозаводского городского округа, где работает сторожем, на территорию приехали трое мужчин на автомобиле УАЗ за трактором, находившимся на охраняемой территории его организации, один из которых завел трактор и уехал на нем, а двое других выехали следом на автомобиле УАЗ с включенными передними фарами и задними габаритными огнями, что было хорошо видно с учетом темного времени суток.

Согласно показаниям свидетеля И., двигаясь 4 октября 2022 года около 20.00 на большегрузном автомобиле в сторону г. Горнозаводска по автодороге Горнозаводск-граница Свердловской области, увидел, что произошла авария – посредине дороги стоял автомобиль «Газель», а в кювете по направлению в сторону г. Горнозаводска в перевернутом виде – на крыше находился автомобиль УАЗ, у которого были включены передние фары, светили ли задние, не обратил внимания, однако в целях предотвращения замыкания электропроводки и возгорания автомобиля УАЗ за водительским сиденьем нажал кнопку «масса», после чего фары автомобиля полностью выключились.

Согласно показаниям свидетеля Г. (инспектора ДПС отделения ГИБДД ОМВД России по Горнозаводскому городскому округу), во время суточного дежурства 4 октября 2022 года он выезжал на 9 км автодороги Горнозаводск-граница Свердловской области на место аварии с участием автомобиля УАЗ, который лежал в кювете, при этом ни фары, ни габаритные огни у него не горели, т.к. была выключена «масса», но когда ее подключили, чтобы проверить работу световых приборов, то все приборы работали, в том числе загорелась задняя правая фара. Однако, что в ней конкретно горело, – стоп-сигнал или габаритный фонарь, не обратил внимания.

Из показаний свидетеля А. установлено, что она выезжала 4 октября 2022 года в вечернее время по сообщению о дорожно-транспортном происшествии в качестве следователя, где совместно с сотрудником ДПС Г. провели замеры на дороге с участием понятых, одним из которых являлся Ш1. Во время осмотра кто-то на автомашине УАЗ подключил аккумулятор, при этом загорелись передние фары и задний правый габаритный фонарь, находящийся под крышкой задней блок-фары, которая состоит из двух цветов: оранжевого и красного, при этом под крышкой красного цвета горели две лампы одновременно – габарит, а также стоп-сигнал, поскольку заклинило педаль тормоза в результате ДТП. Левый задний габаритный фонарь после столкновения имел повреждения и был изъят в присутствии понятых, когда автомобиль поставили на колеса.

Из показаний свидетеля Ш1. об участии в качестве понятого в осмотре места происшествия, данных им в ходе предварительного следствия, установлено, что он видел стоящий поперек дороги автомобиль ГАЗ и в кювете – автомобиль УАЗ в перевернутом виде, следователь производила замеры рулеткой, были составлены протокол осмотра места происшествия и схема ДТП, с которыми он и второй понятой ознакомились и подписали, поскольку все было указано верно. При этом следователь и сотрудник ГИБДД в ходе осмотра места происшествия включали и выключали габаритные огни автомобиля УАЗ, проверяя работоспособность световых приборов, и они горели.

С показаниями потерпевшего и свидетелей о наличии и исправности световых приборов автомобиля УАЗ с регистрационным номером ** перед столкновением и непосредственно после дорожно-транспортного происшествия согласуются показания специалиста Ш2. о результатах осмотра им автомобиля УАЗ с целью проверки работы световых приборов, в ходе которого им подключалась аккумуляторная батарея к автомобилю, и все фонари загорались, в том числе и задний габаритный фонарь вместе со стоп-сигналом, что нашло отражение в протоколе осмотра предметов (транспортных средств) от 1 ноября 2022 года, содержащем аналогичную информацию.

Объективно обстановка дорожно-транспортного происшествия зафиксирована так же в протоколе осмотра от 4 октября 2022 года и схеме к нему, отражающих признаки, указывающие на место столкновения, которым являлся 8 км+ 420 м автодороги Горнозаводск-граница Свердловской области с асфальтобетонным покрытием шириной 7 м для двух направлений в 2,9 м от правого края проезжей части, где зафиксирована осыпь стекла и пластиковых деталей, следы соприкосновения колес в результате наезда на металлическое ограждение справа, здесь же – на правой полосе проезжей части дороги в направлении г. Горнозаводска зафиксированы сдвоенные следы шин автомобиля ГАЗ с регистрационным номером ** протяженностью 6,9 м, заканчивающиеся на встречной полосе в 2,5 м от левого края проезжей части;

место происшествия находится в зоне дорожных знаков 3.20 «Обгон запрещен» и 1.13 – «Крутой спуск», проезжая часть прямая в плане, уклон 35%, подъем в сторону г. Горнозаводска, участок пути не освещаемый;

после столкновения автомобиль ГАЗ с механическими повреждениями правой передней части расположен по всей ширине проезжей части под углом 90 градусов, автомобиль УАЗ – за пределами дороги, опрокинут на крышу, зафиксировано повреждение задней блок-фары, наличие вмятины в районе заднего фонаря и иные повреждения, при этом при нажатии понятым Н. на кнопку «масса», находящуюся за водительским сиденьем, на автомобиле УАЗ загорелись передние фары и задний правый габаритный фонарь (л.д. 26 том 1), что зафиксировано и на фототаблице (фото 12, 13 л.д. 38, 39 том 1).

Согласно протокола следственного эксперимента от 22 мая 2023 года, проведенного с участием автомобилей ГАЗ 33023 и УАЗ 39099, установлены границы общей видимости при ближнем свете фар автомобиля ГАЗ, составляющей 73,7 м.

Вопреки доводам жалоб, следственный эксперимент проводился в ночь на 23 мая 2023 года (с 00.00 до 01.30 часов) в условиях, максимально приближенных к тем, в которых произошло дорожно-транспортное происшествие, – при одинаковых погодных условиях, в темное время суток, с тем же состоянием дорожного покрытия (асфальтобетонное, сухое), что подтверждается, в том числе протоколом осмотра места дорожно-транспортного происшествия, показаниями свидетеля Ш1., справкой о времени захода солнца, информацией Уральского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, с использованием аналогичных транспортных средств, с чем осужденный и его защитник Филиппов М.С. были согласны и возражений о их применении не имели.

Кроме того, из показаний понятого Ш1., данных в ходе следствия, установлено, что поскольку автомобиль, участвовавший в следственном эксперименте, был в кузове серого цвета, то есть светлее, чем автомобиль – участник ДТП, то следователь заднюю часть автомобиля УАЗ и катафоты заклеила непрозрачной тканью черного цвета, а Краснов И.Ю. в ходе следственного эксперимента загрязнил передние фары и задние габаритные огни автомобиля УАЗ для установления видимости в таком состоянии световых приборов.

В целом аналогичные сведения об обстоятельствах проведения следственного эксперимента 22 мая 2023 года сообщили в показаниях, данных в ходе предварительного следствия, понятые Ч. и Е., при этом замечаний о недостоверности установленных результатов участниками следственного эксперимента не сделано, в связи с чем полученные в ходе эксперимента результаты были обоснованно учтены в качестве исходных данных при проведении судебной автотехнической экспертизы.

Фактические обстоятельства произошедшего не оспариваются и самим осужденным в той части, что, управляя автомобилем ГАЗ, он допустил столкновение с движущимся перед ним в попутном направлении автомобилем УАЗ под управлением С., пассажир которого К2. получил в результате данного дорожно-транспортного происшествия травму, квалифицируемую как тяжкий вред здоровью.

Позиция стороны защиты об отсутствии у Краснова И.Ю. возможности предотвратить дорожно-транспортное происшествие, поскольку автомобиль УАЗ двигался без осветительных приборов – у него не горели задние габаритные огни, как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании тщательно проверена и обоснованно отвергнута совокупностью рассмотренных доказательств, из которых не следует, что внешнее освещение автомобиля УАЗ имело какие-либо недостатки.

Из заключения эксперта № 341 от 7 июня 2023 года установлено, что при движении автомобиля ГАЗ со скоростью 80 км/час на данном участке дороги расстояние, на котором водитель экстренным торможением может снизить скорость движения транспортного средства до скорости движения автомобиля УАЗ, равной 30 км/час, составляет 24,3 м, а при условии, что автомобиль УАЗ является малозаметным объектом, это расстояние составляет 32,7 м. Путем сопоставления установленных расчетным путем значений расстояния, на котором водитель ГАЗ, двигавшийся со скоростью 80 км/час, экстренным торможением мог снизить скорость движения транспортного средства до скорости движения автомобиля УАЗ, эксперт пришел к выводу о том, что водитель автомобиля ГАЗ располагал технической возможностью предотвратить столкновение.

Вопреки доводам жалобы, каких-либо данных, позволяющих поставить под сомнение допустимость исследованных доказательств, не установлено, поскольку они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в связи с чем оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции об оценке доказательств суд апелляционной инстанции не усматривает.

Оснований для признания недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года, как об этом ставит вопрос сторона защиты, не имеется, поскольку отраженные в нем данные согласуются с иными доказательствами, в том числе с показаниями свидетелей, из которых бесспорно установлено, что осмотр проводился с участием двух понятых – Н. и Ш1., которые ознакомились с протоколом и подписали его, удостоверив тем самым правильность сделанных в нем записей. Кроме того, следователем применялись технические средства фиксации хода и результатов осмотра места происшествия с приложением к протоколу фототаблицы, являющейся его неотъемлемой частью, включая последнюю фотографию № 14, на которую акцентирует внимание сторона защиты, полагая, что поврежденный левый габаритный фонарь автомобиля УАЗ на месте происшествия изъят не был, что основанием для признания протокола осмотра места происшествия недопустимым не является и о невиновности Краснова И.Ю. не свидетельствует.

Из показаний следователя А. установлено, что изъятие задней левой блок-фары автомобиля УАЗ произведено после того, как автомобиль был поставлен на колеса, как это отражено на фотографии № 14, а факт изъятия, как левого заднего фонаря, так и самого автомобиля УАЗ, зафиксирован в протоколе осмотра места происшествия, подписанном понятыми без внесения в него каких-либо замечаний. Кроме того, данный фонарь поступил на экспертное исследование в упакованном виде и с подписями понятых Н. и Ш1. (л.д. 90 том 1).

При таких обстоятельствах сообщение свидетеля Н. в судебном заседании о том, что в его присутствии следователь фонарь не изымала, является заблуждением, противоречит иным доказательствам и его собственным показаниям в ходе следствия, которые он полностью подтвердил, а также показаниям Ш1., не сообщившего ни в ходе следствия, ни в судебном заседании о том, что левый задний фонарь автомобиля УАЗ не изымался, и иная интерпретация его показаний противоречит протоколу судебного заседания, замечаний на который не приносилось.

Доводы защиты, что при осмотре автомобиля УАЗ во время ознакомления с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ, а также в судебном заседании 21 августа 2023 года, то есть по прошествии длительного периода времени с момента дорожно-транспортного происшествия, габаритные огни не горели, на выводы суда не влияют.

Как установлено из материалов дела, проверка работы световых приборов изначально осуществлялась непосредственно на месте дорожно-транспортного происшествия 4 октября 2022 года, о чем в судебном заседании пояснила свидетель А., подтвердив, что при подключении аккумулятора на автомобиле УАЗ загорелись передние фары и задний правый фонарь, под красным цветом которого горели две лампы - габарит и тормоз. Кроме того, УАЗ осматривался в рамках производства предварительного следствия 1 ноября 2022 года с участием специалиста Ш2. через непродолжительное время после ДТП с надлежащим оформлением и фиксацией результатов в протоколе осмотра, при этом в судебном заседании Ш2. однозначно подтвердил, что при подключении аккумулятора у автомобиля загорелись и задний правый габаритный фонарь и стоп-сигнал.

Из показаний потерпевшего К2., свидетелей Н., С., П. и Б. установлено, что до столкновения автомобиль УАЗ находился в исправном состоянии, и все световые приборы, включая задние габариты, на нем работали.

При таких обстоятельствах содержащееся в жалобе утверждение, что свидетели за габаритные огни приняли свет стоп-сигнала, нельзя признать состоятельными, и ссылка на фотографию с места ДТП под № 12 (л.д. 38 том 1), имеющуюся и на представленном из отдела полиции диске в цветном изображении (л.д. 118 том 4), не опровергает показания указанных свидетелей и потерпевшего, а также следователя А. и специалиста Ш2., которыми акцентировано внимание на том, что задние габаритные огни автомобиля УАЗ горели, как до столкновения, так и после.

Вопреки доводам стороны защиты, оснований сомневаться в достоверности показаний указанных лиц в той части, в которой они положены в основу приговора, у суда не имелось, поскольку их показания в целом последовательны, логически взаимосвязаны, дополняют друг друга, согласуются между собой и подтверждаются другими доказательствами, не установлено их заинтересованности и причин для оговора осужденного Краснова И.Ю., к числу которых наличие гражданско-правовых отношений потерпевшего и свидетелей Н. и С. с собственником автомобиля УАЗ П. не относится. Что касается Б., он является работником ООО «***» и до случившегося не был знаком с К2., Н. и С., его заинтересованности в деле не усматривается.

Противоречия, возникшие в судебном заседании в связи с давностью событий в показаниях потерпевшего и свидетелей, в частности С., Н., Ш1., Б. по сравнению с ранее данными ими показаниями в досудебном производстве, судом устранены путем оглашения их показаний по ходатайству государственного обвинителя, что соответствует ч. 3 ст. 281 УПК РФ и разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 № 1 (в редакции от 01.06.2017) «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (п. 19), согласно которым согласия другой стороны на оглашение показаний, данных в ходе предварительного следствия, в этом случае не требуется.

Оценивая показания свидетеля Ш1. в судебном заседании в той части, что он не видел, как на месте дорожно-транспортного происшествия включали световые приборы автомобиля УАЗ, суд обоснованно признал достоверными его показания в ходе предварительного следствия, правильность изложения которых он удостоверил своей подписью и замечаний не сделал, эти показания согласуются с протоколом осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года, в котором зафиксировано участие обоих понятых и осуществление проверки работоспособности световых приборов автомобиля УАЗ путем включения кнопки «масса», подтверждаются показаниями второго понятого – Н., следователя А. и Г.

При таких обстоятельствах доводы стороны защиты о том, что понятые в осмотре места происшествия не участвовали, высказаны вопреки рассмотренным доказательствам, а изменение показаний Ш1. в судебном заседании, очевидно, обусловлено длительностью времени с момента расследуемых событий до его допроса в судебном заседании – более 10 месяцев.

Таким образом, на основании совокупности рассмотренных судом доказательств доводы стороны защиты о том, что автомобиль УАЗ в темное время суток двигался без включенных осветительных приборов, опровергнуты.

Отсутствие клеммы (контакта) для передачи электроэнергии к светодиодной лампе изъятого левого заднего фонаря автомобиля УАЗ, на что акцентировала внимание сторона защиты при его осмотре в судебном заседании 28 августа 2023 года, выводы суда не опровергает, поскольку предметом осмотра являлся поврежденный и разбитый в дорожно-транспортном происшествии фонарь, который осматривался по истечении длительного времени. При таких обстоятельствах оснований для назначения автотехнической экспертизы для определения работоспособности этого фонаря на момент ДТП, о чем ходатайствовала сторона защиты в суде апелляционной инстанции, не имелось.

Содержащееся в жалобе утверждение, что автомобиль УАЗ после его осмотра на месте происшествия и перемещения на стоянку у здания отдела полиции не был опечатан, что позволяло внести изменения в электропроводку, заменить лампы задних фар, внимания не заслуживают, противоречат протоколу осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года, достоверность сведений в котором не ставят под сомнение представленные стороной защиты фотографии (л.д. 141-143 том 4), поскольку не установлено, кем, когда и при каких обстоятельствах они сделаны. Кроме того, объективных данных о вмешательстве в конструктивные элементы автомобиля УАЗ после дорожно-транспортного происшествия не представлено.

Вопреки доводам жалобы установленных ст. 75 УПК РФ оснований для признания недопустимым протокола осмотра места происшествия от 27 октября 2022 года не имеется. Мнение защитника о проведении под видом данного процессуального действия следственного эксперимента основаны на неверном толковании действующего уголовно-процессуального законодательства, согласно которому осмотр места происшествия проводится не только в целях обнаружения следов преступления, но и для выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, при этом обязательное участие подозреваемого не предусмотрено (ст. 176 УПК РФ).

В данном случае полученные при осмотре места происшествия от 27 октября 2022 года данные явились исходными для проведения автотехнической экспертизы № 713 от 17 ноября 2022 года, выводы которой не противоречат результатам автотехнической экспертизы № 341 от 7 июня 2023 года и недопустимости экспертного заключения не влекут.

Доводы защиты, что судом дана неверная оценка результатам следственного эксперимента, проведенного 22 мая 2023 года, поскольку при выключении задних габаритных огней автомобиля УАЗ он невидим на расстоянии, необходимом для торможения и предотвращения столкновения, несостоятельны, поскольку в исследовательской части заключения автотехнической экспертизы № 341 установлено, что расстояние, необходимое водителю автомобиля ГАЗ для снижения скорости движения транспортного средства до скорости движения автомобиля УАЗ и соответственно для предотвращения столкновения, составляет 24,3 м, а при условии, что автомобиль УАЗ являлся малозаметным объектом, – данное расстояние составляет 32,7 м (л.д. 193-194 том 2), что существенно меньше, чем расстояние, на котором был виден автомобиль УАЗ с загрязненными включенными габаритными огнями (133,2 м), это меньше расстояния, с которого понятые увидели отражатель габаритной фары автомобиля УАЗ при выключенном свете задних фонарей (111 м), это меньше установленной в ходе следственного эксперимента общей видимости при ближнем свете фар автомобиля ГАЗ (73,7 м) (л.д. 143-145 том 2).

При этом оснований не доверять выводам автотехнической экспертизы №341 от 7 июня 2023 года, проведенной в соответствии с требованиями ст. 204 УПК РФ имеющим специальные познания экспертом, предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, не имеется.

Таким образом, с учетом объективно установленных фактических обстоятельств совершенного преступления суд сделал обоснованный вывод о том, что Краснов И.Ю. в нарушение п. 10.1 правил дорожного движения избрал скорость движения без учета особенностей транспортного средства, дорожных и метеорологических условий, видимости в направлении движения, рельефа местности, не обеспечивающую возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований правил.

Именно нарушение Красновым И.Ю. указанных правил находится в прямой причинно-следственной связи с произошедшим дорожно-транспортным происшествием и наступившими последствиями в виде причинения по неосторожности тяжкого вреда здоровью потерпевшему К2., что свидетельствует о правильной правовой оценке его действий по ч. 1 ст. 264 УК РФ.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены с приведением в приговоре мотивов принятого решения. Неустранимых сомнений в виновности Краснова И.Ю., которые могли быть истолкованы в его пользу и повлечь за собой отмену или изменение приговора, не имеется. Все сомнения в обстоятельствах содеянного осужденным, о наличии которых заявляет сторона защиты, судом проверены и оценены в соответствии с требованиями УПК РФ.

Вместе с тем указание в описательно-мотивировочной части приговора о том, что нарушение Красновым И.Ю. требований правил дорожного движения привело к гибели двух лиц, фактическим обстоятельствам не соответствует и подлежит исключению из приговора.

Кроме того, согласно имеющимся в материалах дела документам: свидетельству о регистрации и паспорту транспортного средства (л.д. 231, 232 том 1), автомобиль марки ГАЗ-33023 относится к категории В (легковые автомобили, небольшие грузовики (фургоны) или другие автомобили малой грузоподъемностью) с допустимой максимальной массой, не превышающей 3500 кг.

В соответствии с п. 10.3 правил дорожного движения вне населенных пунктов движение мотоциклам, легковым автомобилям и грузовым автомобилям с разрешенной максимальной массой не более 3,5 т разрешается на автомагистралях – со скоростью не более 110 км/час, на остальных дорогах – не более 90 км/час.

Таким образом, неверно определив категорию автомобиля, которым управлял Краснов И.Ю. в момент дорожно-транспортного происшествия, суд допустил ошибочное суждение об управлении грузовым автомобилем с разрешенной максимальной массой свыше 3,5 тонн и нарушении им п. 10.3 правил дорожного движения, которое подлежит исключению из приговора.

Однако нарушение п. 10.3 правил дорожного движения Краснову И.Ю. не вменялось, и он за это фактически не осужден, поэтому вносимое в приговор изменение не влечет смягчения ему наказания, которое назначено в соответствии с положениями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности преступления, положительных данных о личности виновного, впервые привлекаемого к уголовной ответственности, влияния назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, а также наличия смягчающих обстоятельств, к числу которых отнесены частичное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления, и наличие малолетних детей. Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Выводы суда о виде и размере назначаемого Краснову И.Ю. наказания в виде ограничения свободы, судом мотивированы, обусловлены установленными ч. 1 ст. 56 УК РФ требованиями, а также отсутствием исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, влекущих применение ст. 64 УК РФ и назначение наказания более мягкого, чем предусмотрено законом за его совершение.

При этом, исходя из характера и степени общественной опасности совершенного Красновым И.Ю. преступления, суд посчитал невозможным сохранение за ним права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами, обоснованно применив в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительное наказание.

Таким образом, при назначении Краснову И.Ю. наказания все значимые обстоятельства, обеспечивающие реализацию принципа индивидуализации ответственности, судом учтены, суд апелляционной инстанции находит его соразмерным содеянному и справедливым.

Вместе с тем приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением судом уголовного закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ ограничение свободы заключается в установлении судом ограничений и возложении обязанности, применение которых в зависимости от каких-либо условий законодателем не поставлено.

Вместе с тем, установив Краснову И.Ю. в связи с назначением ему основного наказания в виде ограничения свободы ограничения на уход из места постоянного проживания (пребывания) в определенное время суток и выезд за пределы территории г. Перми с условием, «если это не связано с его трудовой деятельностью», суд допустил формулировку, не предусмотренную уголовным законом, в связи с чем приговор суда подлежит изменению.

Кроме того, при разрешении судьбы вещественного доказательства – левой задней блок-фары автомобиля УАЗ суд принял решение о ее хранении в материалах уголовного дела. Вместе с тем в соответствии с п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ блок-фара подлежит передаче законному владельцу П.

Доводы апелляционного представления об уточнении во вводной части приговора наименования места работы осужденного указанием ТК «***» вместо «***» нельзя считать обоснованными, поскольку наименование организации в приговоре, исходя из имеющейся в деле характеристики (л.д. 1 том 3), указано правильно.

Вопреки доводам жалобы, гражданский иск потерпевшего разрешен судом в соответствии с требованиями закона – ст.ст. 151, 1101 ГК РФ.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принял во внимание характер физических и нравственных страданий потерпевшего К2., с учетом полученных им повреждений, квалифицированных как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, повлекших установление ему в молодом активном возрасте инвалидности 1 группы, создавших существенные ограничения основных категорий жизнедеятельности человека – способности к самообслуживанию, самостоятельному передвижению, осуществлению трудовой функции, негативно повлияли на качество его жизни, обусловили длительность восстановительного лечения и реабилитации, по результатам которой полное восстановление здоровья не гарантировано, в связи с чем с учетом степени вины осужденного, его трудоспособного возраста и материального положения суд обоснованно посчитал размер компенсации морального вреда в сумме 2 500 000 рублей соответствующим требованиям разумности и справедливости, снизив его соразмерно частичному возмещению.

Оснований для более существенного снижения размера компенсации морального вреда в данной конкретной ситуации суд апелляционной не находит.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, в результате апелляционного рассмотрения не выявлено. Неполноты, необъективности предварительного и судебного следствия, нарушения права осужденного на защиту суд апелляционной инстанции не усматривает.

Согласно протоколу судебного заседания судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 273 - 291 УПК РФ, судом не допущено существенных нарушений уголовно-процессуального закона, заявленные ходатайства разрешены в установленном законом порядке. Все доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, исследованы судом с достаточной полнотой, показания участников уголовного судопроизводства в необходимом объеме приведены в приговоре без искажений и получили надлежащую оценку, а несогласие стороны защиты с оценкой доказательств основанием к отмене приговора не является.

На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Чусовского городского суда Пермского края (ПСП в г.Горнозаводске) от 31 августа 2023 года в отношении Краснова Игоря Юрьевича изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора суждение об управлении Красновым И.Ю. грузовым автомобилем с разрешенной максимальной массой свыше 3,5 тонн и нарушении им п. 10.3 правил дорожного движения,

исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на то, что нарушение Красновым И.Ю. требований правил дорожного движения привело к гибели двух лиц,

уточнить ограничения, установленные в связи с назначением Краснову И.Ю. по ч. 1 ст. 264 УК РФ основного наказания в виде ограничения свободы, указав на ограничения: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) с 22.00 до 06.00 часов; не изменять место жительства или пребывания и не выезжать за пределы территории муниципального образования г. Пермь без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.

Вещественное доказательство – левую заднюю блок-фару к автомобилю марки УАЗ 452А с государственным регистрационным знаком Н 528 ВМ /159 регион передать законному владельцу П.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Филиппова М.С. – без удовлетворения.

Судебное решение может быть обжаловано в кассационном порядке в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Челябинск) путем подачи кассационной жалобы, представления через суд, постановивший приговор, в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, с соблюдением требований ст. 401.4 УПК РФ.

В случае пропуска кассационного обжалования или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном ст. ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

В случае подачи кассационных жалобы, представления лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судья Анхимович М.В.

Дело № 22-6941

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Пермь 24 ноября 2023 года

Пермский краевой суд в составе

председательствующего судьи Погадаевой Н.И.,

при секретаре Удовенко Е.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело Краснова И.Ю. по апелляционной жалобе адвоката Филиппова М.С. в защиту осужденного и представлению государственного обвинителя Черемных С.В. на приговор Чусовского городского суда Пермского края (ПСП в г. Горнозаводске) от 31 августа 2023 года, по которому

Краснов Игорь Юрьевич, дата рождения, уроженец ****, ранее несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободыс установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре, с применением на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на 1 год 6 месяцев.

Изложив содержание приговора, существо апелляционных жалобы и представления, заслушав выступление адвоката Филиппова М.С. и осужденного Краснова И.Ю. по доводам жалобы, мнение прокурора Телешовой Т.В. об изменении судебного решения по доводам представления, суд

УСТАНОВИЛ:

Краснов И.Ю. признан виновным в нарушении при управлении автомобилем ГАЗ-33023 с регистрационным знаком ** правил дорожного движения РФ (пункта 10.1), повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью К2.

Преступление совершено 4 октября 2022 года в Горнозаводском городском округе Пермского края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе, поданной в защиту осужденного, адвокат Филиппов М.С. поставил вопрос об отмене обвинительного приговора и оправдании Краснова И.Ю. По мнению защитника, обвинение построено на показаниях заинтересованных лиц – потерпевшего К2., водителя УАЗ С., охранника базы Б., собственника автомобиля УАЗ П., водителя трактора Н., утверждавших о том, что автомобиль УАЗ до столкновения находился в исправном состоянии, и световые приборы на нем работали, поскольку у каждого из них имеются основания для оговора осужденного, обусловленные различными причинами. Считает, что показания указанных лиц, которые приняли свет стоп-сигнала за габаритные огни автомобиля, могли быть следствием добросовестного заблуждения, поскольку противоречат исследованным в судебном заседании фотографиям с места дорожно-транспортного происшествия и вещественным доказательствам, при осмотре которых в судебном заседании, в том числе автомобиля УАЗ и его левой блок-фары установлено, что световые приборы автомобиля УАЗ неисправны, что подтвердилось и в результате осмотра автомобиля при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, о чем сообщила в судебном заседании свидетель защиты К1., показания которой в приговоре искажены. Отмечает, что судом не дано оценки показаниям понятых Н. и Ш1., которые в судебном заседании пояснили, что участия в осмотре места происшествия, изъятии транспортных средств и заднего левого фонаря с автомобиля УАЗ не принимали, при них транспортные средства не опечатывались, и задний левый фонарь автомобиля УАЗ не изымался, однако, удовлетворяя ходатайство государственного обвинителя об оглашении показаний свидетелей, суд в нарушение требований УПК РФ не выяснил мнения защитника по данному вопросу, чем допустил нарушение норм процессуального права. Считает, что поскольку транспортные средства в неопечатанном виде до ознакомления с материалами дела находились на неохраняемой парковке рядом с отделом полиции, то заинтересованные лица могли внести изменения в электропроводку УАЗ, заменить лампы задних фар, а с изъятым левым фонарем провести любые манипуляции, то протокол осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года считает недопустимым доказательством в части изъятия автомобилей и заднего левого фонаря УАЗ, т.к. следственные действия проводились без участия понятых, соответственно, недопустимыми будут являться все последующие следственные действия с этими вещественными доказательствами и составленные процессуальные документы. Упоминая протокол осмотра места происшествия от 27 октября 2022 года, автор жалобы обращает внимание, что данный осмотр проведен с нарушением уголовно-процессуального закона – без участия осужденного и защитника, фактически являлся следственным экспериментом, что послужило основанием для отказа прокурора в утверждении обвинительного заключения и возвращении уголовного дела следователю, однако полученные по результатам этого осмотра данные были положены в основу заключения эксперта № 713 от 17 ноября 2022 года и приняты во внимание судом при постановлении приговора. Оценивая следственный эксперимент, проведенный 22 мая 2023 года, по результатам которого была назначена новая автотехническая экспертиза, защитник акцентирует внимание, что при выключении габаритных огней автомобиля УАЗ понятые и статисты не увидели его в темноте на расстоянии, необходимом для принятия решения о торможении или маневре с учетом того, то автомобиль ГАЗ двигался с разрешенной скоростью, при которой в случае включенных задних габаритных фонарей на автомобиле УАЗ у водителя Краснова И.Ю. было бы достаточно времени для его обнаружения и торможения до полной остановки. При этом акцентирует внимание на рельеф дороги, резкие подъем и спуск, с учетом которых передние фары автомобиля ГАЗ не могли осветить движущийся впереди в попутном направлении автомобиль УАЗ, имеющий тусклые передние фары, не дающие видимого пучка света на дороге для транспортного средства, движущегося за ним. Кроме того, считает, что следственный эксперимент проводился в условиях, не соответствующих существовавшим на момент ДТП, и не в движении транспортных средств, что существенно изменяет возможность визуального восприятия понятыми происходящего по сравнению с движущимся транспортом. Ссылаясь на наличие цветных фотографий, сделанных сотрудником ДПС Г. и следователем при осмотре места происшествия, утверждает, что правый задний фонарь автомобиля УАЗ при включении «массы» (зажигания) светится в нижней части – в месте расположения лампы стоп-сигнала, а середина фонаря, где находится лампа габаритного огня, не горит. Считает, что аналогичные результаты получены и при осмотре предметов от 1 ноября 2022 года с участием специалиста Ш2., поскольку при подключении аккумуляторной батареи на автомобиле УАЗ включилась лампа стоп-сигнала, однако в протоколе ошибочно зафиксировано, что заработал задний правый габаритный фонарь. В этой связи обращает внимание на осмотр вещественного доказательства – автомобиля УАЗ при выполнении требований ст. 217 УПК РФ и непосредственно в суде, где в обоих случаях лампа габаритного огня в фонаре не включилась, а загорелся только стоп-сигнал, однако результатам осмотра в судебном заседании автомобиля УАЗ судом оценка не дана, как не дана оценка осмотру его левого заднего фонаря, в ходе которого установлено отсутствие в фонаре пластины (клеммы) для передачи электроэнергии к светодиодной лампе габаритного огня, что свидетельствует об отсутствии контакта в лампе и ее неисправности, и экспертное заключение № 2707 от 2 ноября 2022 года о невозможности определения, работала ли лампа габарита, этот вывод не опровергает. Помимо этого защитникуказал на неправильное определение судом категории автомобиля ГАЗ, которым управлял Краснов И.Ю., как грузового с разрешенной максимальной массой более 3,5 тонн, повлекшее ошибочный вывод о том, что он должен был двигаться вне населенного пункта со скоростью не более 70 км/ч, тогда как его скорость составляла 80 км/час, ссылаясь при этом на свидетельство о регистрации и паспорт транспортного средства, согласно которым разрешенная максимальная масса автомобиля ГАЗ категории «В» не более 3,5 тонн, следовательно, к грузовым данный автомобиль не относится. Кроме того, обращает внимание на ошибочность сделанного в приговоре суждения о том, что нарушение правил дорожного движения Красновым И.Ю. привело к гибели двух лиц. Возражая относительно решения по иску потерпевшего о компенсации морального вреда, считает его завышенным и несоразмерным наступившим последствиям, обращает внимание на отсутствие медицинских документов, подтверждающих необходимость проведения лечения и его стоимости. Полагает, что сиделка при инвалидности оплачивается государством, однако К2. в компетентные органы с заявлением о предоставлении социальных услуг не обращался. Автор жалобы полагает, что с учетом презумпции невиновности все неустранимые сомнения в виновности должны трактоваться в пользу Краснова И.Ю., и просит об отмене приговора с вынесением оправдательного приговора.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Черемных С.В., не оспаривая обоснованность осуждения Краснова И.Ю. и правильность квалификации его действий, поставил вопрос об изменении судебного решения ввиду неправильного применения уголовного закона и существенного нарушения требований уголовно-процессуального закона. Обращает внимание, что при установлении Краснову И.Ю. в связи с назначением наказания в виде ограничения свободы ограничений на уход из места постоянного проживания (пребывания), изменение места жительства или пребывания и запрета на выезд на пределы территории г. Перми суд допустил отступление от этого правила указанием на условие – «если это не связано с его трудовой деятельностью», что ч. 1 ст. 53 УК РФ не предусмотрено и влечет необходимость внесения в приговор изменения путем исключения указанного в приговоре условия. Кроме того, автор представления обращает внимание на допущенные в приговоре описки в части наименования организации, в которую трудоустроен осужденный, – ТК «***», а не ТК «***», как ошибочно указал суд, а также указания о том, что нарушение Красновым И.Ю. правил дорожного движения привело к гибели двух лиц, что не соответствует фактическим обстоятельствам дела и квалификации совершенного преступления. Кроме того, автор представления оспаривает решение в части разрешения судьбы вещественного доказательства – блок-фары, которую суд постановил хранить в материалах уголовного дела, тогда как в соответствии с пп. 3, 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ данный предмет подлежат передаче законному владельцу – П. либо уничтожению. Просит об изменении приговора и устранения указанных нарушений.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника потерпевшей К2. находит приговор суда законным и обоснованным, полагая, что сумма компенсации морального вреда, взысканная судом, соответствует нравственным и физическим страданиям, которые в связи с ДТП он испытывает по настоящее время, оставшись в молодом возрасте беспомощным инвалидом. Просит оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалобы и представления, поступивших возражений, суд апелляционной инстанции считает приговор суда подлежащим изменению.

Вывод суда о виновности Краснова И.Ю. в совершении инкриминируемого преступления соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на достаточной для такого вывода совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, изложенных в приговоре, достоверность и допустимость которых сомнений не вызывает.

Так, согласно показаниям потерпевшего К2., 4 октября 2022 года после 19.00 он в качестве пассажира следовал в сторону г. Горнозаводска на автомашине УАЗ под управлением С. вслед за трактором, которым управлял Н. В пути следования, двигаясь со скоростью около 40 км/час с включенными световыми приборами – фарами спереди и сзади, почувствовал резкий удар в заднюю часть автомобиля, и происходящее в дальнейшем не помнит, очнулся в больнице с переломом позвоночника после дорожно-транспортного происшествия.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта на момент поступления К2. в медицинское учреждение у него имелись телесные повреждения в виде оскольчатого перелома 11 грудного позвонка со смещением и сдавлением спинного мозга, осложнившегося развитием нижнего парапареза, нейрогенной дисфункцией мочевого пузыря, задержкой мочи, а также сотрясения головного мозга, ушибленных ран головы, кровоподтеки лица, закрытого перелома 5 ребра справа, ушиба правого легкого, рваной раны правой кисти, которые в совокупности повлекли за собой вред здоровью, опасный для жизни человека, и квалифицируются как тяжкий вред здоровью, при этом возникновение указанных повреждений с учетом локализации, механизма образования в результате дорожно-транспортного происшествия не исключается.

Из показаний свидетеля С. установлено, что 4 октября 2022 года около 20.00, управляя автомобилем УАЗ с регистрационным номером **, в котором в качестве пассажира находился К2., он выехал в сторону г. Горнозаводска, сопровождая впереди идущий трактор под управлением Н., двигаясь со скоростью не более 40 км/час, осмотрев перед выездом техническое состояние автомобиля и световые приборы, находившиеся в исправном состоянии, которые во время движения по автодороге были включены, в частности ближний свет фар и габаритные огни сзади. Подъезжая к месту, где начиналось металлическое ограждение вдоль проезжей части справа по ходу его движения, в зеркало заднего вида увидел движущийся в попутном направлении автомобиль. В месте, где заканчивается спуск и начинается подъем в гору, он стал притормаживать и снизил скорость до 30 км/час, предположив, что движущийся сзади автомобиль, приблизившись, начнет совершать маневр обгона. Однако неожиданно почувствовал резкий сильный удар в заднюю левую часть автомобиля, отчего его стало разворачивать вправо, по инерции он наехал на металлическое ограждение и перевернулся в кювет, опустившись на крышу. Считает, что причиной дорожно-транспортного происшествия явилась невнимательность водителя «Газели», в результате чего он получил телесные повреждения и был госпитализирован.

Согласно показаниям свидетеля Н., 4 октября 2022 года он на автомобиле УАЗ совместно с К2. и С. около 19.00 выехали к месту нахождения техники и бытового вагончика, где они проживали во время вахтовой работы. Автомобилем управлял С., который перед выездом его осмотрел, проверив и световые приборы, находившиеся в исправном состоянии. С территории стоянки он – Н., управляя трактором, выехал первым в сторону г. Горнозаводска, двигаясь со скоростью 40 км/час с включенными световыми приборами, и проехав около 1 км, в зеркало заднего вида увидел двигавшуюся позади него автомашину УАЗ под управлением С., а проехав еще несколько метров, потерял автомобиль из вида, но увидел стоящий поперек дороги автомобиль «Газель». Остановившись, он вернулся и обнаружил в кювете лежащий на крыше УАЗ с включенными передними фарами, под которым находился С., а возле него на земле лежал К2., были ли включены задние габаритные огни, не обратил внимания. При этом кто-то из присутствующих на месте ДТП нажал на кнопку «масса» за водительским сиденьем автомобиля УАЗ во избежание замыкания электропроводов. Затем прибыли сотрудники ГИБДД и женщина-следователь, по просьбе которой он стал участвовать в качестве понятого в осмотре места происшествия, также присутствовал второй понятой, была зафиксирована дорожная обстановка, произведены замеры, по просьбе следователя он включал кнопку «масса» в автомобиле УАЗ, при этом включились передние фары и правая задняя габаритная фара, левая от столкновения была разбита и не горела.

Из показаний свидетеля П. следует, что в октябре 2022 года на принадлежащем ему автомобиле УАЗ-452А с регистрационным номером ** К2., Н. и С. под управлением последнего выехали из г. Чусового по направлению г.Горнозаводска к месту площадки временного хранения техники за находившимся там трактором, при этом на момент выезда около 19.00 автомобиль УАЗ был в технически исправном состоянии, все световые приборы горели. Вскоре от Н. стало известно, что автомобиль попал в аварию.

Из показаний свидетеля Б. установлено, что 4 октября 2022 года около 19.00 в период его нахождения на объекте вблизи п. Станция Вижай Горнозаводского городского округа, где работает сторожем, на территорию приехали трое мужчин на автомобиле УАЗ за трактором, находившимся на охраняемой территории его организации, один из которых завел трактор и уехал на нем, а двое других выехали следом на автомобиле УАЗ с включенными передними фарами и задними габаритными огнями, что было хорошо видно с учетом темного времени суток.

Согласно показаниям свидетеля И., двигаясь 4 октября 2022 года около 20.00 на большегрузном автомобиле в сторону г. Горнозаводска по автодороге Горнозаводск-граница Свердловской области, увидел, что произошла авария – посредине дороги стоял автомобиль «Газель», а в кювете по направлению в сторону г. Горнозаводска в перевернутом виде – на крыше находился автомобиль УАЗ, у которого были включены передние фары, светили ли задние, не обратил внимания, однако в целях предотвращения замыкания электропроводки и возгорания автомобиля УАЗ за водительским сиденьем нажал кнопку «масса», после чего фары автомобиля полностью выключились.

Согласно показаниям свидетеля Г. (инспектора ДПС отделения ГИБДД ОМВД России по Горнозаводскому городскому округу), во время суточного дежурства 4 октября 2022 года он выезжал на 9 км автодороги Горнозаводск-граница Свердловской области на место аварии с участием автомобиля УАЗ, который лежал в кювете, при этом ни фары, ни габаритные огни у него не горели, т.к. была выключена «масса», но когда ее подключили, чтобы проверить работу световых приборов, то все приборы работали, в том числе загорелась задняя правая фара. Однако, что в ней конкретно горело, – стоп-сигнал или габаритный фонарь, не обратил внимания.

Из показаний свидетеля А. установлено, что она выезжала 4 октября 2022 года в вечернее время по сообщению о дорожно-транспортном происшествии в качестве следователя, где совместно с сотрудником ДПС Г. провели замеры на дороге с участием понятых, одним из которых являлся Ш1. Во время осмотра кто-то на автомашине УАЗ подключил аккумулятор, при этом загорелись передние фары и задний правый габаритный фонарь, находящийся под крышкой задней блок-фары, которая состоит из двух цветов: оранжевого и красного, при этом под крышкой красного цвета горели две лампы одновременно – габарит, а также стоп-сигнал, поскольку заклинило педаль тормоза в результате ДТП. Левый задний габаритный фонарь после столкновения имел повреждения и был изъят в присутствии понятых, когда автомобиль поставили на колеса.

Из показаний свидетеля Ш1. об участии в качестве понятого в осмотре места происшествия, данных им в ходе предварительного следствия, установлено, что он видел стоящий поперек дороги автомобиль ГАЗ и в кювете – автомобиль УАЗ в перевернутом виде, следователь производила замеры рулеткой, были составлены протокол осмотра места происшествия и схема ДТП, с которыми он и второй понятой ознакомились и подписали, поскольку все было указано верно. При этом следователь и сотрудник ГИБДД в ходе осмотра места происшествия включали и выключали габаритные огни автомобиля УАЗ, проверяя работоспособность световых приборов, и они горели.

С показаниями потерпевшего и свидетелей о наличии и исправности световых приборов автомобиля УАЗ с регистрационным номером ** перед столкновением и непосредственно после дорожно-транспортного происшествия согласуются показания специалиста Ш2. о результатах осмотра им автомобиля УАЗ с целью проверки работы световых приборов, в ходе которого им подключалась аккумуляторная батарея к автомобилю, и все фонари загорались, в том числе и задний габаритный фонарь вместе со стоп-сигналом, что нашло отражение в протоколе осмотра предметов (транспортных средств) от 1 ноября 2022 года, содержащем аналогичную информацию.

Объективно обстановка дорожно-транспортного происшествия зафиксирована так же в протоколе осмотра от 4 октября 2022 года и схеме к нему, отражающих признаки, указывающие на место столкновения, которым являлся 8 км+ 420 м автодороги Горнозаводск-граница Свердловской области с асфальтобетонным покрытием шириной 7 м для двух направлений в 2,9 м от правого края проезжей части, где зафиксирована осыпь стекла и пластиковых деталей, следы соприкосновения колес в результате наезда на металлическое ограждение справа, здесь же – на правой полосе проезжей части дороги в направлении г. Горнозаводска зафиксированы сдвоенные следы шин автомобиля ГАЗ с регистрационным номером ** протяженностью 6,9 м, заканчивающиеся на встречной полосе в 2,5 м от левого края проезжей части;

место происшествия находится в зоне дорожных знаков 3.20 «Обгон запрещен» и 1.13 – «Крутой спуск», проезжая часть прямая в плане, уклон 35%, подъем в сторону г. Горнозаводска, участок пути не освещаемый;

после столкновения автомобиль ГАЗ с механическими повреждениями правой передней части расположен по всей ширине проезжей части под углом 90 градусов, автомобиль УАЗ – за пределами дороги, опрокинут на крышу, зафиксировано повреждение задней блок-фары, наличие вмятины в районе заднего фонаря и иные повреждения, при этом при нажатии понятым Н. на кнопку «масса», находящуюся за водительским сиденьем, на автомобиле УАЗ загорелись передние фары и задний правый габаритный фонарь (л.д. 26 том 1), что зафиксировано и на фототаблице (фото 12, 13 л.д. 38, 39 том 1).

Согласно протокола следственного эксперимента от 22 мая 2023 года, проведенного с участием автомобилей ГАЗ 33023 и УАЗ 39099, установлены границы общей видимости при ближнем свете фар автомобиля ГАЗ, составляющей 73,7 м.

Вопреки доводам жалоб, следственный эксперимент проводился в ночь на 23 мая 2023 года (с 00.00 до 01.30 часов) в условиях, максимально приближенных к тем, в которых произошло дорожно-транспортное происшествие, – при одинаковых погодных условиях, в темное время суток, с тем же состоянием дорожного покрытия (асфальтобетонное, сухое), что подтверждается, в том числе протоколом осмотра места дорожно-транспортного происшествия, показаниями свидетеля Ш1., справкой о времени захода солнца, информацией Уральского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, с использованием аналогичных транспортных средств, с чем осужденный и его защитник Филиппов М.С. были согласны и возражений о их применении не имели.

Кроме того, из показаний понятого Ш1., данных в ходе следствия, установлено, что поскольку автомобиль, участвовавший в следственном эксперименте, был в кузове серого цвета, то есть светлее, чем автомобиль – участник ДТП, то следователь заднюю часть автомобиля УАЗ и катафоты заклеила непрозрачной тканью черного цвета, а Краснов И.Ю. в ходе следственного эксперимента загрязнил передние фары и задние габаритные огни автомобиля УАЗ для установления видимости в таком состоянии световых приборов.

В целом аналогичные сведения об обстоятельствах проведения следственного эксперимента 22 мая 2023 года сообщили в показаниях, данных в ходе предварительного следствия, понятые Ч. и Е., при этом замечаний о недостоверности установленных результатов участниками следственного эксперимента не сделано, в связи с чем полученные в ходе эксперимента результаты были обоснованно учтены в качестве исходных данных при проведении судебной автотехнической экспертизы.

Фактические обстоятельства произошедшего не оспариваются и самим осужденным в той части, что, управляя автомобилем ГАЗ, он допустил столкновение с движущимся перед ним в попутном направлении автомобилем УАЗ под управлением С., пассажир которого К2. получил в результате данного дорожно-транспортного происшествия травму, квалифицируемую как тяжкий вред здоровью.

Позиция стороны защиты об отсутствии у Краснова И.Ю. возможности предотвратить дорожно-транспортное происшествие, поскольку автомобиль УАЗ двигался без осветительных приборов – у него не горели задние габаритные огни, как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании тщательно проверена и обоснованно отвергнута совокупностью рассмотренных доказательств, из которых не следует, что внешнее освещение автомобиля УАЗ имело какие-либо недостатки.

Из заключения эксперта № 341 от 7 июня 2023 года установлено, что при движении автомобиля ГАЗ со скоростью 80 км/час на данном участке дороги расстояние, на котором водитель экстренным торможением может снизить скорость движения транспортного средства до скорости движения автомобиля УАЗ, равной 30 км/час, составляет 24,3 м, а при условии, что автомобиль УАЗ является малозаметным объектом, это расстояние составляет 32,7 м. Путем сопоставления установленных расчетным путем значений расстояния, на котором водитель ГАЗ, двигавшийся со скоростью 80 км/час, экстренным торможением мог снизить скорость движения транспортного средства до скорости движения автомобиля УАЗ, эксперт пришел к выводу о том, что водитель автомобиля ГАЗ располагал технической возможностью предотвратить столкновение.

Вопреки доводам жалобы, каких-либо данных, позволяющих поставить под сомнение допустимость исследованных доказательств, не установлено, поскольку они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в связи с чем оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции об оценке доказательств суд апелляционной инстанции не усматривает.

Оснований для признания недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года, как об этом ставит вопрос сторона защиты, не имеется, поскольку отраженные в нем данные согласуются с иными доказательствами, в том числе с показаниями свидетелей, из которых бесспорно установлено, что осмотр проводился с участием двух понятых – Н. и Ш1., которые ознакомились с протоколом и подписали его, удостоверив тем самым правильность сделанных в нем записей. Кроме того, следователем применялись технические средства фиксации хода и результатов осмотра места происшествия с приложением к протоколу фототаблицы, являющейся его неотъемлемой частью, включая последнюю фотографию № 14, на которую акцентирует внимание сторона защиты, полагая, что поврежденный левый габаритный фонарь автомобиля УАЗ на месте происшествия изъят не был, что основанием для признания протокола осмотра места происшествия недопустимым не является и о невиновности Краснова И.Ю. не свидетельствует.

Из показаний следователя А. установлено, что изъятие задней левой блок-фары автомобиля УАЗ произведено после того, как автомобиль был поставлен на колеса, как это отражено на фотографии № 14, а факт изъятия, как левого заднего фонаря, так и самого автомобиля УАЗ, зафиксирован в протоколе осмотра места происшествия, подписанном понятыми без внесения в него каких-либо замечаний. Кроме того, данный фонарь поступил на экспертное исследование в упакованном виде и с подписями понятых Н. и Ш1. (л.д. 90 том 1).

При таких обстоятельствах сообщение свидетеля Н. в судебном заседании о том, что в его присутствии следователь фонарь не изымала, является заблуждением, противоречит иным доказательствам и его собственным показаниям в ходе следствия, которые он полностью подтвердил, а также показаниям Ш1., не сообщившего ни в ходе следствия, ни в судебном заседании о том, что левый задний фонарь автомобиля УАЗ не изымался, и иная интерпретация его показаний противоречит протоколу судебного заседания, замечаний на который не приносилось.

Доводы защиты, что при осмотре автомобиля УАЗ во время ознакомления с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ, а также в судебном заседании 21 августа 2023 года, то есть по прошествии длительного периода времени с момента дорожно-транспортного происшествия, габаритные огни не горели, на выводы суда не влияют.

Как установлено из материалов дела, проверка работы световых приборов изначально осуществлялась непосредственно на месте дорожно-транспортного происшествия 4 октября 2022 года, о чем в судебном заседании пояснила свидетель А., подтвердив, что при подключении аккумулятора на автомобиле УАЗ загорелись передние фары и задний правый фонарь, под красным цветом которого горели две лампы - габарит и тормоз. Кроме того, УАЗ осматривался в рамках производства предварительного следствия 1 ноября 2022 года с участием специалиста Ш2. через непродолжительное время после ДТП с надлежащим оформлением и фиксацией результатов в протоколе осмотра, при этом в судебном заседании Ш2. однозначно подтвердил, что при подключении аккумулятора у автомобиля загорелись и задний правый габаритный фонарь и стоп-сигнал.

Из показаний потерпевшего К2., свидетелей Н., С., П. и Б. установлено, что до столкновения автомобиль УАЗ находился в исправном состоянии, и все световые приборы, включая задние габариты, на нем работали.

При таких обстоятельствах содержащееся в жалобе утверждение, что свидетели за габаритные огни приняли свет стоп-сигнала, нельзя признать состоятельными, и ссылка на фотографию с места ДТП под № 12 (л.д. 38 том 1), имеющуюся и на представленном из отдела полиции диске в цветном изображении (л.д. 118 том 4), не опровергает показания указанных свидетелей и потерпевшего, а также следователя А. и специалиста Ш2., которыми акцентировано внимание на том, что задние габаритные огни автомобиля УАЗ горели, как до столкновения, так и после.

Вопреки доводам стороны защиты, оснований сомневаться в достоверности показаний указанных лиц в той части, в которой они положены в основу приговора, у суда не имелось, поскольку их показания в целом последовательны, логически взаимосвязаны, дополняют друг друга, согласуются между собой и подтверждаются другими доказательствами, не установлено их заинтересованности и причин для оговора осужденного Краснова И.Ю., к числу которых наличие гражданско-правовых отношений потерпевшего и свидетелей Н. и С. с собственником автомобиля УАЗ П. не относится. Что касается Б., он является работником ООО «***» и до случившегося не был знаком с К2., Н. и С., его заинтересованности в деле не усматривается.

Противоречия, возникшие в судебном заседании в связи с давностью событий в показаниях потерпевшего и свидетелей, в частности С., Н., Ш1., Б. по сравнению с ранее данными ими показаниями в досудебном производстве, судом устранены путем оглашения их показаний по ходатайству государственного обвинителя, что соответствует ч. 3 ст. 281 УПК РФ и разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 № 1 (в редакции от 01.06.2017) «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (п. 19), согласно которым согласия другой стороны на оглашение показаний, данных в ходе предварительного следствия, в этом случае не требуется.

Оценивая показания свидетеля Ш1. в судебном заседании в той части, что он не видел, как на месте дорожно-транспортного происшествия включали световые приборы автомобиля УАЗ, суд обоснованно признал достоверными его показания в ходе предварительного следствия, правильность изложения которых он удостоверил своей подписью и замечаний не сделал, эти показания согласуются с протоколом осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года, в котором зафиксировано участие обоих понятых и осуществление проверки работоспособности световых приборов автомобиля УАЗ путем включения кнопки «масса», подтверждаются показаниями второго понятого – Н., следователя А. и Г.

При таких обстоятельствах доводы стороны защиты о том, что понятые в осмотре места происшествия не участвовали, высказаны вопреки рассмотренным доказательствам, а изменение показаний Ш1. в судебном заседании, очевидно, обусловлено длительностью времени с момента расследуемых событий до его допроса в судебном заседании – более 10 месяцев.

Таким образом, на основании совокупности рассмотренных судом доказательств доводы стороны защиты о том, что автомобиль УАЗ в темное время суток двигался без включенных осветительных приборов, опровергнуты.

Отсутствие клеммы (контакта) для передачи электроэнергии к светодиодной лампе изъятого левого заднего фонаря автомобиля УАЗ, на что акцентировала внимание сторона защиты при его осмотре в судебном заседании 28 августа 2023 года, выводы суда не опровергает, поскольку предметом осмотра являлся поврежденный и разбитый в дорожно-транспортном происшествии фонарь, который осматривался по истечении длительного времени. При таких обстоятельствах оснований для назначения автотехнической экспертизы для определения работоспособности этого фонаря на момент ДТП, о чем ходатайствовала сторона защиты в суде апелляционной инстанции, не имелось.

Содержащееся в жалобе утверждение, что автомобиль УАЗ после его осмотра на месте происшествия и перемещения на стоянку у здания отдела полиции не был опечатан, что позволяло внести изменения в электропроводку, заменить лампы задних фар, внимания не заслуживают, противоречат протоколу осмотра места происшествия от 4 октября 2022 года, достоверность сведений в котором не ставят под сомнение представленные стороной защиты фотографии (л.д. 141-143 том 4), поскольку не установлено, кем, когда и при каких обстоятельствах они сделаны. Кроме того, объективных данных о вмешательстве в конструктивные элементы автомобиля УАЗ после дорожно-транспортного происшествия не представлено.

Вопреки доводам жалобы установленных ст. 75 УПК РФ оснований для признания недопустимым протокола осмотра места происшествия от 27 октября 2022 года не имеется. Мнение защитника о проведении под видом данного процессуального действия следственного эксперимента основаны на неверном толковании действующего уголовно-процессуального законодательства, согласно которому осмотр места происшествия проводится не только в целях обнаружения следов преступления, но и для выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, при этом обязательное участие подозреваемого не предусмотрено (ст. 176 УПК РФ).

В данном случае полученные при осмотре места происшествия от 27 октября 2022 года данные явились исходными для проведения автотехнической экспертизы № 713 от 17 ноября 2022 года, выводы которой не противоречат результатам автотехнической экспертизы № 341 от 7 июня 2023 года и недопустимости экспертного заключения не влекут.

Доводы защиты, что судом дана неверная оценка результатам следственного эксперимента, проведенного 22 мая 2023 года, поскольку при выключении задних габаритных огней автомобиля УАЗ он невидим на расстоянии, необходимом для торможения и предотвращения столкновения, несостоятельны, поскольку в исследовательской части заключения автотехнической экспертизы № 341 установлено, что расстояние, необходимое водителю автомобиля ГАЗ для снижения скорости движения транспортного средства до скорости движения автомобиля УАЗ и соответственно для предотвращения столкновения, составляет 24,3 м, а при условии, что автомобиль УАЗ являлся малозаметным объектом, – данное расстояние составляет 32,7 м (л.д. 193-194 том 2), что существенно меньше, чем расстояние, на котором был виден автомобиль УАЗ с загрязненными включенными габаритными огнями (133,2 м), это меньше расстояния, с которого понятые увидели отражатель габаритной фары автомобиля УАЗ при выключенном свете задних фонарей (111 м), это меньше установленной в ходе следственного эксперимента общей видимости при ближнем свете фар автомобиля ГАЗ (73,7 м) (л.д. 143-145 том 2).

При этом оснований не доверять выводам автотехнической экспертизы №341 от 7 июня 2023 года, проведенной в соответствии с требованиями ст. 204 УПК РФ имеющим специальные познания экспертом, предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, не имеется.

Таким образом, с учетом объективно установленных фактических обстоятельств совершенного преступления суд сделал обоснованный вывод о том, что Краснов И.Ю. в нарушение п. 10.1 правил дорожного движения избрал скорость движения без учета особенностей транспортного средства, дорожных и метеорологических условий, видимости в направлении движения, рельефа местности, не обеспечивающую возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований правил.

Именно нарушение Красновым И.Ю. указанных правил находится в прямой причинно-следственной связи с произошедшим дорожно-транспортным происшествием и наступившими последствиями в виде причинения по неосторожности тяжкого вреда здоровью потерпевшему К2., что свидетельствует о правильной правовой оценке его действий по ч. 1 ст. 264 УК РФ.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены с приведением в приговоре мотивов принятого решения. Неустранимых сомнений в виновности Краснова И.Ю., которые могли быть истолкованы в его пользу и повлечь за собой отмену или изменение приговора, не имеется. Все сомнения в обстоятельствах содеянного осужденным, о наличии которых заявляет сторона защиты, судом проверены и оценены в соответствии с требованиями УПК РФ.

Вместе с тем указание в описательно-мотивировочной части приговора о том, что нарушение Красновым И.Ю. требований правил дорожного движения привело к гибели двух лиц, фактическим обстоятельствам не соответствует и подлежит исключению из приговора.

Кроме того, согласно имеющимся в материалах дела документам: свидетельству о регистрации и паспорту транспортного средства (л.д. 231, 232 том 1), автомобиль марки ГАЗ-33023 относится к категории В (легковые автомобили, небольшие грузовики (фургоны) или другие автомобили малой грузоподъемностью) с допустимой максимальной массой, не превышающей 3500 кг.

В соответствии с п. 10.3 правил дорожного движения вне населенных пунктов движение мотоциклам, легковым автомобилям и грузовым автомобилям с разрешенной максимальной массой не более 3,5 т разрешается на автомагистралях – со скоростью не более 110 км/час, на остальных дорогах – не более 90 км/час.

Таким образом, неверно определив категорию автомобиля, которым управлял Краснов И.Ю. в момент дорожно-транспортного происшествия, суд допустил ошибочное суждение об управлении грузовым автомобилем с разрешенной максимальной массой свыше 3,5 тонн и нарушении им п. 10.3 правил дорожного движения, которое подлежит исключению из приговора.

Однако нарушение п. 10.3 правил дорожного движения Краснову И.Ю. не вменялось, и он за это фактически не осужден, поэтому вносимое в приговор изменение не влечет смягчения ему наказания, которое назначено в соответствии с положениями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности преступления, положительных данных о личности виновного, впервые привлекаемого к уголовной ответственности, влияния назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, а также наличия смягчающих обстоятельств, к числу которых отнесены частичное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления, и наличие малолетних детей. Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Выводы суда о виде и размере назначаемого Краснову И.Ю. наказания в виде ограничения свободы, судом мотивированы, обусловлены установленными ч. 1 ст. 56 УК РФ требованиями, а также отсутствием исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, влекущих применение ст. 64 УК РФ и назначение наказания более мягкого, чем предусмотрено законом за его совершение.

При этом, исходя из характера и степени общественной опасности совершенного Красновым И.Ю. преступления, суд посчитал невозможным сохранение за ним права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами, обоснованно применив в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительное наказание.

Таким образом, при назначении Краснову И.Ю. наказания все значимые обстоятельства, обеспечивающие реализацию принципа индивидуализации ответственности, судом учтены, суд апелляционной инстанции находит его соразмерным содеянному и справедливым.

Вместе с тем приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением судом уголовного закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ ограничение свободы заключается в установлении судом ограничений и возложении обязанности, применение которых в зависимости от каких-либо условий законодателем не поставлено.

Вместе с тем, установив Краснову И.Ю. в связи с назначением ему основного наказания в виде ограничения свободы ограничения на уход из места постоянного проживания (пребывания) в определенное время суток и выезд за пределы территории г. Перми с условием, «если это не связано с его трудовой деятельностью», суд допустил формулировку, не предусмотренную уголовным законом, в связи с чем приговор суда подлежит изменению.

Кроме того, при разрешении судьбы вещественного доказательства – левой задней блок-фары автомобиля УАЗ суд принял решение о ее хранении в материалах уголовного дела. Вместе с тем в соответствии с п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ блок-фара подлежит передаче законному владельцу П.

Доводы апелляционного представления об уточнении во вводной части приговора наименования места работы осужденного указанием ТК «***» вместо «***» нельзя считать обоснованными, поскольку наименование организации в приговоре, исходя из имеющейся в деле характеристики (л.д. 1 том 3), указано правильно.

Вопреки доводам жалобы, гражданский иск потерпевшего разрешен судом в соответствии с требованиями закона – ст.ст. 151, 1101 ГК РФ.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принял во внимание характер физических и нравственных страданий потерпевшего К2., с учетом полученных им повреждений, квалифицированных как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, повлекших установление ему в молодом активном возрасте инвалидности 1 группы, создавших существенные ограничения основных категорий жизнедеятельности человека – способности к самообслуживанию, самостоятельному передвижению, осуществлению трудовой функции, негативно повлияли на качество его жизни, обусловили длительность восстановительного лечения и реабилитации, по результатам которой полное восстановление здоровья не гарантировано, в связи с чем с учетом степени вины осужденного, его трудоспособного возраста и материального положения суд обоснованно посчитал размер компенсации морального вреда в сумме 2 500 000 рублей соответствующим требованиям разумности и справедливости, снизив его соразмерно частичному возмещению.

Оснований для более существенного снижения размера компенсации морального вреда в данной конкретной ситуации суд апелляционной не находит.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, в результате апелляционного рассмотрения не выявлено. Неполноты, необъективности предварительного и судебного следствия, нарушения права осужденного на защиту суд апелляционной инстанции не усматривает.

Согласно протоколу судебного заседания судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 273 - 291 УПК РФ, судом не допущено существенных нарушений уголовно-процессуального закона, заявленные ходатайства разрешены в установленном законом порядке. Все доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, исследованы судом с достаточной полнотой, показания участников уголовного судопроизводства в необходимом объеме приведены в приговоре без искажений и получили надлежащую оценку, а несогласие стороны защиты с оценкой доказательств основанием к отмене приговора не является.

На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Чусовского городского суда Пермского края (ПСП в г.Горнозаводске) от 31 августа 2023 года в отношении Краснова Игоря Юрьевича изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора суждение об управлении Красновым И.Ю. грузовым автомобилем с разрешенной максимальной массой свыше 3,5 тонн и нарушении им п. 10.3 правил дорожного движения,

исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на то, что нарушение Красновым И.Ю. требований правил дорожного движения привело к гибели двух лиц,

уточнить ограничения, установленные в связи с назначением Краснову И.Ю. по ч. 1 ст. 264 УК РФ основного наказания в виде ограничения свободы, указав на ограничения: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) с 22.00 до 06.00 часов; не изменять место жительства или пребывания и не выезжать за пределы территории муниципального образования г. Пермь без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.

Вещественное доказательство – левую заднюю блок-фару к автомобилю марки УАЗ 452А с государственным регистрационным знаком Н 528 ВМ /159 регион передать законному владельцу П.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Филиппова М.С. – без удовлетворения.

Судебное решение может быть обжаловано в кассационном порядке в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Челябинск) путем подачи кассационной жалобы, представления через суд, постановивший приговор, в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, с соблюдением требований ст. 401.4 УПК РФ.

В случае пропуска кассационного обжалования или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном ст. ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

В случае подачи кассационных жалобы, представления лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

22-6941/2023

Категория:
Уголовные
Статус:
ВЫНЕСЕНО РЕШЕНИЕ (ОПРЕДЕЛЕНИЕ)
Истцы
Телешова Т.В.
Черемных С.В.
Другие
Краснов Игорь Юрьевич
Филиппов Максим Сергеевич
Суд
Пермский краевой суд
Судья
Погадаева Наталья Ивановна
Дело на странице суда
oblsud.perm.sudrf.ru
24.11.2023
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее