Решение по делу № 2-2/2019 от 05.02.2018

Дело № 2-2/19

Санкт-Петербург                                                         18 марта 2019 года

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Кронштадтский районный суд города Санкт-Петербурга в составе

председательствующего судьи Тарновской В.А.,

при секретаре Лебедевой Е.В.,

с участием прокурора Ударцевой Т.П.,

представителя истца Ревякина А.П.,

ответчика Кулакова В.Г., его представителя Береза О.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гинга Ольги Александровны к Кулакову Владимиру Геннадьевичу о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Гинга О.А. обратилась в суд с иском к Кулакову В.Г. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, в сумме 121 057 рублей, взыскании расходов на лечение в сумме 2 196 рублей, компенсации морального вреда в сумме 100 000 рублей, судебных издержек в сумме 45 134 рублей.

В обоснование заявленных требований истец указал, что в результате ДТП, произошедшего 27.08.2016 на 62 км + 300 м а/д «Санкт-Петербург – Ручьи» Ломоносовского района Ленинградской области по вине водителя Кулакова В.Г., управлявшего мотоциклом «Сузуки» г.р.з. <№>, истцу был причинен вред здоровью, а принадлежащий истцу автомобиль «Шкода Фабиа» г.р.з. <№> получил механические повреждения, стоимость устранения которых составила 120 737 рублей, что подтверждается квитанциями и товарными чеками, кроме того, истец был вынужден оплатить парковку автомобиля в течение 4 суток, по 320 рублей в день. Таким образом, ущерб, причиненный истцу в результате ДТП от 27.08.2016, составил 121 057 рублей. С учетом того, что гражданская ответственность водителя Кулакова В.Г. на момент ДТП не была застрахована, то стоимость причиненного ущерба подлежит взысканию с ответчика в полном объеме.

Поскольку в результате ДТП здоровью истца был причинён вред, истцом понесены расходы на лечение (приобретение лекарств) в размере 2 196 рублей, после ДТП истец был временно нетрудоспособен в течение 14 дней (с 28.08.2016 по 09.09.2016).

Таким образом, в результате действий ответчика истец испытывал физические и нравственные страдания, в связи с чем, с учетом вины ответчика в ДТП, его поведения, возраста истца и степени переживаний о случившемся, истец оценил компенсацию морального вреда в 100 000 рублей.

Истец направлял ответчику претензию с предложением возместить вред в добровольном порядке, не исполнив которую, последний способствовал ухудшению морального состояния потерпевшей.

При обращении в суд с настоящим иском истец также понес расходы по уплате государственной пошлины в размере 4 835 рублей, расходы по оплате почтовых услуг в размере 299 рублей и был вынужден обратиться за юридической помощью для составления процессуальных документов и представления своих интересов в суде, стоимость которой составила 40 000 рублей, которые также подлежат взысканию с ответчика (л.д. 5-6 т. 1).

Впоследствии истец в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) изменил размер заявленных требований, просил взыскать с ответчика в возмещение ущерба, причиненного в результате ДТП от 27.08.2016 стоимость восстановительного ремонта автомобиля 129 512,81 рублей согласно отчету независимого оценщика Союз «Торгово-промышленная палата г. Кронштадта» № 818/13 от 24.03.2017, от иска в части требований о взыскании расходов на лечение отказался в порядке ст. 220, 221 ГПК РФ, остальные требования оставил без изменения (л.д. 111 т. 1).

Определением суда от 05.09.2018 производство по делу в части требований Гинга О.А. к Кулакову В.Г. о взыскании расходов на лечение прекращено в связи с отказом истца от иска в данной части (л.д. 138-139 т. 1).

Истец Гинга О.А., надлежащим образом извещённая о дате, времени и месте судебного заседания, в суд не явилась, доверила представлять свои интересы представителю адвокату Ревякину А.П., действующему на основании доверенности, который в суд явился, в порядке ст. 39 ГПК РФ уточнил заявленные требования в части размера компенсации морального вреда и судебных расходов, в окончательном варианте просил взыскать с Кулакова В.Г. в счёт возмещения ущерба, причинённого автомобилю, денежные средства в размере 129 512,81 рублей, компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 3 921 рубля, судебные расходы в размере 10 000 рублей, иск поддержал, настаивал на его удовлетворении с учетом уточнений (л.д. 39 т. 2).

Ответчик Кулаков В.Г., его представитель – Береза О.В., действующая на основании доверенности, в суд явились, иск не признали ни по праву, ни по размеру, возражали против его удовлетворения по основаниям, изложенным в письменном заявлении (л.д. 167-170 т. 1).

Выслушав мнение лиц, участвующих в деле, допросив в качестве свидетелей ФИО10, ФИО17, ФИО18, ФИО11, ФИО15, ФИО13, исследовав материалы дела, обозрев материал <№> от 31.10.2016, медицинскую карту <№> ФИО1, оценив представленные и добытые доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, сторонами не оспаривается, что около 17 часов 02 минут 27.08.2016 на 62 км + 300 м а/д «Санкт-Петербург – Ручьи» Ломоносовского района Ленинградской области произошло ДТП с участием автомобиля марки «Шкода Фабиа» г.р.з. <№> под управлением истца, и мотоцикла марки «Сузуки» г.р.з. <№> под управлением ответчика (л.д. 71 т. 1).

В результате ДТП автомобиль «Шкода Фабиа» г.р.з. <№> принадлежащий истцу, получил механические повреждения.

Согласно представленному истцом отчёту Союза «Торгово-промышленная палата г. Кронштадта» № 818/13 от 24.03.2017, выполненному экспертом Общества профессиональных экспертов и оценщиков, стоимость восстановительного ремонта принадлежащего истцу транспортного средства без учёта износа заменяемых частей составляет 129 512 рублей 81 копейку (л.д. 112-134 т 1).

Судом установлено, ответчиком не оспаривается, что на момент ДТП его гражданская ответственность как владельца транспортного средства не была застрахована.

В силу положений абз.2 п.3 ст.1079 ГК РФ вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст.1064 ГК РФ).

В соответствии со ст.1064 ГК РФ вред, причиненный имуществу гражданина или юридического лица, подлежит возмещению лицом, причинившим вред, в полном объеме.

Общие основания деликтной ответственности предполагают, что лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения в том случае, если докажет, вред причинен не по его вине (п.2 ст.1064 ГК РФ).

По смыслу закона установлена презумпция вины причинителя вреда, который может быть освобожден от ответственности лишь в том случае, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Таким образом, для наступления деликтной ответственности необходимо наличие состава правонарушения, включающего: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между двумя первыми элементами и вину причинителя вреда. При этом, истец должен доказать факт причинения ему вреда и его размер, а ответчик должен доказать, что вред причинен не по его вине.

Заявляя настоящие требования, Гинга О.А. указала, что ДТП, имевшее место 27.08.2016, произошло по вине Кулакова В.Г.

Возражая против удовлетворения заявленных требований, сторона ответчика ссылалась на отсутствие доказательств, свидетельствующих о наличии вины Кулакова В.Г. в произошедшем 27.08.2016 ДТП.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Согласно части 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, результат чего суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно постановлению от 22.11.2016 об отказе в возбуждении уголовного дела, 27.08.2016 около 17 часов 02 минут на 62 км + 300 м а/д «Санкт-Петербург – Ручьи» Ломоносовского района Ленинградской области, водитель Кулаков В.Г., управляя мотоциклом марки «Сузуки», при возникновении опасности для движения, выехал на полосу встречного движения, через дорожную разметку 1.1 приложения к ПДД Российской Федерации, где совершил столкновение с попутным автомобилем марки «Шкода», под управлением истца, осуществляющим манёвр в виде левого поворота. В результате ДТП водитель Кулаков В.Г. получил телесные повреждения, квалифицированные как тяжкий вред здоровью.

В действиях водителя Кулакова В.Г. усматриваются несоответствия требованиям пунктов 1.3, 1.5, 9.1, 9.10, части 1 пункта 10.1, 10.2 ПДД Российской Федерации и горизонтальной разметки 1.1 Приложения 2 к ПДД Российской Федерации.

Анализируя материал проверки, следователь СО ОМВД России по Ломоносовскому району Ленинградской области ст. лейтенант Браев М.А., указал, что на схеме ДТП зафиксирован след торможения 10,0 м до места столкновения, после чего не остановившись до полной остановки, совершил столкновение с попутным автомобилем, совершавшим манёвр в виде поворота. В случае продолжения движения в своей полосе движения водителем Кулаковым В.Г., столкновение бы не произошло, поскольку на схеме местом столкновения является встречная полоса движения, и он имел объективную возможность предотвратить данное ДТП.

В настоящее время, с учетом имеющейся информации, а также трасологических признаков о месте происшествия, в случае нарушения водителем Гинга О.А. п. 8.1 ПДД РФ, следствие считает непосредственной причиной ДТП – нарушение водителем Кулаковым В.Г. п. 1.3, 1.5, 9.1, 9.10, 10.1 ч. 1, ч. 2 ПДД РФ и горизонтальной разметки 1.1. Приложения № 2 ПДД РФ, так как во избежание попутного столкновения Кулаков В.Г. поменял полосу движения, тем самым нарушив ПДД РФ.

Принимая во внимание изложенное, проанализировав материал проверки, объяснение участников ДТП, очевидцев, схему ДТП, следствие приходит к выводу, что непосредственной причинно-следственной связью в данном ДТП явилось невыполнение водителем Кулаковым В.Г. п. 1.3, 1.5, 9.1, 9.10, 10.1 ч. 1, ч. 2 ПДД РФ и горизонтальной разметки 1.1. Приложения № 2 ПДД РФ. Таким образом, в действиях водителя Кулакова В.Г. следствие не усматривает признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1ст. 264 УК РФ, так как нарушение ПДД РФ привело к причинению тяжких телесных повреждений самому себе, в связи с чем, постановлено отказать в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264 УК РФ в отношении Кулакова В.Г. и Гинга О.А. по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (л.д. 15 т. 1).

Как следует из объяснений истца Гинга О.А., данных ею в ходе судебного разбирательства, 27.08.2016 она, управляя автомобилем марки «Шкода Фабиа» г.р.з С511КК47, следовала по шоссе со стороны Соснового Бора по направлению в Санкт-Петербург с разрешенной в пос. Лебяжье скоростью 40 км/ч, планировала заехать на источник за водой, для чего ей нужно было повернуть налево на ул. Флотскую. Однако из-за плохого обзора, который был затруднен в связи с подъемом дороги, а также из-за сплошного потока встречных машин, она, проехав дальше, повернула на следующую улицу - Нижнюю Флотскую. Пробки не было, но было плотное движение в обе стороны, при подъезде к перекрестку скорость истца составляла примерно 30 км/ч, она чуть притормаживала, заблаговременно включила левый указатель поворота, посмотрела в зеркала, но ни мотоцикла, ни других машин не увидела. Поскольку встречная полоса была свободна от машин, истец с началом прерывистой линии разметки на пересечении шоссе с Нижней Флотской улицей, не останавливаясь, стала совершать поворот налево. Когда автомобиль истца находился на середине встречной полосы, произошло столкновение с мотоциклом ответчика. Истец стала поворачивать руль влево, но её машина двигалась в другую сторону, экстренное торможение пыталась применить, но не смогла затормозить, так как её автомобиль толкал мотоцикл, остановилась в результате того, что съехала в канаву. После удара её автомобиль не переворачивался, просто съехал на край обочины в канаву. В результате ДТП были повреждены: левая задняя дверь, стойка передняя, передняя дверь, крыло и колесо. Первый удар был скользящим в заднюю дверь, но не сильный, сильный удар был в переднюю дверь. При этом истец полагала, что доказательством того, что она при совершении маневра включила указатель поворота, служит тот факт, что трогаясь с места после ДТП, Гинга О.А. отключила аварийную сигнализацию, после чего остался мигать левый указатель поворота. Объяснения Гинга О.А. давала после ДТП в отделе ГИБДД. В момент ДТП с ней машине ехал Марков А.И., который также давал объяснения, но уже после того, как приехал из отпуска. По существу заданных вопросов, Гинга О.А. пояснила, что не знает, где и как двигался ответчик, поскольку она его не видела, ехал ли он по встречной полосе, она также не видела, когда ответчик туда выехал, пояснить не может. В объяснениях, данных при оформлении ДТП, она указала, что мотоцикл следовал по встречной полосе, исходя из того, что на месте ДТП остался тормозной путь на дорожном покрытии встречной полосы. Также указала, что она не видела, пересекал ответчик сплошную линию разметки или нет, и вообще она увидела мотоцикл только после того, как вышла из своей машины после ДТП, не видела, что ответчик перелетел через капот её автомобиля и оказался в канаве перед машиной истца (л.д. 215-219 т. 1).

Согласно объяснениям Кулакова В.Г., полученным в ходе судебного разбирательства, постановлением от 22.11.2016 отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении Кулакова В.Г. и Гинга О.А. Вместе с тем, в результате данного ДТП Кулакову В.Г. был причинён тяжкий вред здоровью, однако ни он, ни другие очевидцы ДТП, кроме Гинга О.А. и её пассажира Маркова И.А. в ходе проведения проверки допрошены не были, доказательств отказа от дачи пояснений в материалах дела не представлено, копия постановления от 22.11.2016 Кулакову В.Г. не направлялась, что, по мнению последнего, свидетельствует о неполном и необъективном рассмотрении материалов дела по факту ДТП, и не может свидетельствовать об установлении вины ответчика в совершении данного ДТП.

Давая в ходе рассмотрения спора объяснения по обстоятельствам ДТП, ответчик Кулаков В.Г. указал, что во второй половине дня 27.08.2016, управляя мотоциклом «Сузуки» г.р.з. <№>, двигался из города Сосновый Бор в сторону Санкт-Петербурга. За ним ехали его коллеги Зиганшин С.М. (на мотоцикле), Опекунов Д.В. (на легковом автомобиле), Савин С.К. (на легковом автомобиле). Кулаков В.Г. следовал по своей полосе движения со скоростью 30-40 км/ч, поскольку дорога была плохая, из-за ремонта дорожного полотна образовалась пробка. Приближаясь к пересечению с улицей Флотской, он ехал в своей полосе, занимая крайнее левое положение и двигаясь ближе к линии разметки, разделяющей встречные потоки движения. Перед ним в попутном направлении движения следовал автобус «Спринтер», впереди которого ехал автомобиль истца. Весь поток автомобилей двигался со скоростью примерно 5-10 км/ч. Внезапно легковой автомобиль истца, без включения сигнала светового указателя поворота, начал осуществлять поворот налево. Поскольку этот маневр истца был неожиданным, Кулаков В.Г., не меняя полосы движения, стал тормозить, в целях самосохранения отклонился в крайнее положение, «положив» мотоцикл на бок, однако избежать столкновения не удалось, т.к. мотоцикл весит более 300 кг, а расстояние до автомобиля истца, после того, как он внезапно повернул из-за автобуса и был замечен Кулаковым В.Г., составляло метров 9-10. В результате произошло столкновение, мотоцикл ответчика в полулежащем положении ударил передним колесом в диск колеса автомобиля истца, а Кулаков В.Г. правой ногой ударился об автомобиль истца, попав ногой в стойку кузова, затем он перелетел через автомобиль истца, который в тот момент продолжал движение, и, ударившись шлемом о дорожный знак, упал в канаву, после чего автомобиль истца наехал правым передним колесом на правую ногу Кулакова В.Г., и пытаясь съехать с его ноги, истец раздробила ему берцовую кость. По мнению ответчика, имеющаяся в материалах проверки по факту ДТП №1078 от 27.08.2016 схема ДТП, не соответствует действительности, поскольку на полосу встречного движения он не выезжал, при торможении Кулаков В.Г. «положил» мотоцикл на бок, поэтому на встречной полосе мог остаться след от переднего колеса, но задняя часть мотоцикла находилась на полосе движения (л.д. 182-185 т. 1).

Из показаний допрошенного судом в качестве свидетеля ФИО10, знакомого ответчика, следует, что 27.08.2016 он ехал в Санкт-Петербург через посёлок Лебяжье на автомобиле, переехав через переезд, он спустился с возвышенности и увидел произошедшее ДТП. Свидетель видел, как ответчик двигался на мотоцикле по своей полосе ближе к центральной линии, когда автомобиль истца стал поворачивать налево. Когда свидетель подъехал, то увидел маленький переулок, куда, по мнению свидетеля, планировала свернуть истец. Ответчик перелетел через машину по инерции, упал в кювет, истец продолжила движение после удара, но в поворот не попала, опустилась передней частью автомобиля в кювет. Удар пришёлся передним колесом мотоцикла в передний левый угол автомобиля. Между мотоциклом ответчика и автомобилем свидетеля примерное расстояние составляло 150-200 метров. Свидетель не помнит, кто двигался рядом с автомобилем истца. Момент ДТП свидетель хорошо видел, встречных машин не было. Столкновение произошло на встречной полосе. Кулаков В.Г. пытался избежать столкновения, пытался объехать. Ответчик двигался по левому краю своей полосы. Свидетель двигался со скоростью 50-60 км/ч, ответчик с такой же скоростью, поскольку ответчик не отрывался от свидетеля, свидетель не догонял ответчика. Свидетель не видел, включил ли сигнал поворота водитель автомобиля марки «Шкода Фабиа». Левый бок автомобиля истца свидетелю не было видно, свидетель увидел только сам манёвр (л.д. 186-187 т. 1).

Согласно показаниям допрошенного судом в качестве свидетеля ФИО17, коллеги ответчика, 27.08.2016 возвращались из Соснового Бора в Санкт-Петербург, двигались со скоростью около 70 км/ч, снижая скорость в населённых пунктах. Сам момент ДТП свидетель не видел, он находился позади на расстоянии десяти машин вне зоны видимости. Свидетель подъехал к месту ДТП, когда оно уже произошло. Когда свидетель подъехал к месту ДТП, то увидел, что автомобиль истца находится в кювете, мотоцикл лежит рядом, машина истца находилась на ответчике. Автомобиль истца и мотоцикл ответчика находились на обочине встречной полосы. Сотрудники ГИБДД не опрашивали его в качестве свидетеля, хотя мотоцикл после ДТП по расписке отдали ему. Автомобиль истца был повреждён с левой стороны. Свидетель не видел, как двигался автомобиль истца, а также, в какой полосе двигался ответчик (л.д. 187-188 т. 1).

Допрошенный судом в качестве свидетеля ФИО18 показал, что он познакомился с истцом сразу после аварии, до ДТП 27.08.2016 свидетель истца не знал. Свидетель видел саму аварию, поскольку проживает в летний период времени на параллельной с местом аварии улице, стоял в момент ДТП у дороги, ожидая машину. Свидетель видел, что поток машин шёл в обе стороны, увидел машину истца, которая двигалась по направлению из Соснового Бора в сторону Санкт-Петербурга, автомобиль её полностью остановился на какое-то время, начал совершать поворот налево, и в этот момент свидетель услышал звук удара, оказавшегося ударом мотоцикла ответчика об автомобиль истца. Свидетель не видел мотоцикл ответчика, он находился за машиной истца. Свидетель видел сам момент удара мотоцикла о машину истца. В момент ДТП свидетель находился по ходу движения машины истца немного позади справа. Мотоцикл ответчика находился слева от машины истца. Встречных машин свидетель не видел. В момент ДТП автомобиль истца находился посередине проезжей части на линии разметки, когда мотоцикл въехал в автомобиль истца, удар был на линии разметки. Автомобиль истца начал поворачивать налево, мотоцикл ответчика ударил его ближе к передней части левого бока автомобиля. После удара автомобиль истца по касательной поехал в канаву, мотоцикл до канавы не доехал, упал раньше. Подойдя к машине истца, свидетель увидел, что рядом лежит человек. Свидетель показал также, что при въезде в посёлок Лебяжье есть железнодорожный переезд, после которого идёт сплошная линия разметки, имеется разрыв для поворота налево. Разделительной полосы нет, сплошная линия разметки. В автомобиле истца находился мужчина. К месту ДТП после удара подошли приблизительно десять человек. Свидетель не видел, был ли включён сигнал левого поворота на автомобиле истца, поскольку на улице было очень светло (л.д. 219-222 т. 1).

Из показаний допрошенной судом в качестве свидетеля ФИО11 следует, что до ДТП 2016 года с истцом она не была знакома. В день ДТП в ресторане «Поляна», располагающемся прямо напротив места ДТП, проходило празднование дня рождения родственницы свидетеля. В момент ДТП свидетель стояла на улице возле ресторана. Свидетель видела, что автомобиль истца совершает поворот, по мнению свидетеля, машины за автомобилем истца остановились, после чего свидетель услышала удар, не увидев сначала, что именно произошло, а потом увидела мотоцикл, который лежал на асфальте. Сам момент удара свидетель не видела, но слышала звук удара. Спустя два года, пояснить, какой именно мотоцикл въехал в машину истца, свидетель не смогла (л.д. 222-223 т. 1).

Согласно показаниям допрошенного судом в качестве свидетеля ФИО15, коллеги ответчика, в конце августа 2016 года он с ответчиком на мотоциклах двигались из Соснового Бора в Санкт-Петербург, в потоке было много машин, двигавшихся со скоростью 40 км/ч, ответчик двигался впереди свидетеля в трёх-четырёх метрах. Двигавшийся впереди ответчика автомобиль истца, не включив левый сигнал поворота, затормозил и стал резко поворачивать налево, после чего ответчик инстинктивно затормозил, мотоцикл лёг на бок и врезался в автомобиль истца, ответчик улетел в кювет. Свидетель и ответчик двигались с одинаковой скоростью 40-50 км/ч. Справа от мотоциклов свидетеля и ответчика автомобилей не было, мотоциклы двигались в своей полосе, но ближе к разделительной линии, на встречную полосу не выезжали. Ширина полосы позволяет двигаться в ней и автомобилю, и мотоциклу. Мотоцикл ответчика резко затормозил, и так как мотоцикл не может оставить след по прямой, его заносит вправо или влево, след торможения ровным быть не может (л.д. 223-226 т. 1).

Из показаний допрошенного судом в качестве свидетеля ФИО13, знакомого истца, находившегося в момент ДТП в автомобиле истца, следует, что 27.08.2016 они с истцом утром поехали за грибами на автомобиле истца под её управлением, на обратном пути решили заехать за водой на родник в посёлок Лебяжье. Около 17 часов надо было повернуть на Флотскую улицу к роднику, истец снизила скорость до остановки, впереди никого не было. Когда истец начала поворачивать налево, пересекла встречную полосу наполовину, в левую часть машины пришёлся сильный удар, машину отбросило в канаву. Выйдя из автомобиля, свидетель с истцом увидели лежащий рядом с машиной мотоцикл, из-под машины были слышны голоса. Левый сигнал поворота в автомобиле истца работал ещё после того, как машина была остановлена. На месте поворота сплошная линия на дороге прерывалась. На встречной полосе был след торможения мотоцикла. На встречной полосе никого не было, удар пришёлся тогда, когда автомобиль истца располагался перпендикулярно проезжей части. Мотоцикл позади машины свидетель не видел, поначалу не поняв причину столкновения (л.д. 226-229 т. 1).

Оснований не доверять показаниям допрошенных свидетелей у суда не имеется, свидетели предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, их показания последовательны, не противоречат иным собранным по делу доказательствам.

С целью проверки состоятельности версий истца и ответчика, установления соответствия действий водителей требованиям ПДД при ДТП от 27.08.2016 и причинной связи между противоправным поведением и наступившим вредом; наличия технической возможности предотвратить столкновение определением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 11.12.2018 по ходатайству ответчика была назначена судебная экспертиза (л.д. 235-240 т. 1).

Согласно положениям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

Выводы экспертов могут быть определенными (категоричными), альтернативными, вероятными и условными.

Определенные (категорические) выводы свидетельствуют о достоверном наличии или отсутствии исследуемого факта.

Согласно выводам заключения эксперта №25/13-СЗ от 18.02.2019, составленного экспертом ООО «Центр судебных экспертиз Северо-Западного округа», определение причинно-следственной связи выходит за рамки компетенции эксперта-автотехника. На основании представленных материалов экспертным путём не определить, как именно развивался механизм ДТП, поэтому исследовании проведено на основании версий участников ДТП.

Версия водителя Гинга О.А. малоинформативна.

По версии водителя Гинга О.А.: водитель Гинга О.А. должна была действовать в соответствии с требованиями пунктом 8.1, 8.5, 10.1 ПДД Российской Федерации.

Водитель Гинга О.А. должна была подавать сигнал поворота соответствующего направления, должна была занять соответствующее крайнее положение, при возникновении опасности, должна была применять меры к снижению скорости вплоть до остановки.

Водитель Гинга О.А. в данном случае не имела возможности предотвратить рассматриваемое ДТП, в её действиях несоответствий требованиям ПДД Российской Федерации не усматривается.

Водитель Кулаков В.Г. должен был действовать в соответствии с требованиями пунктом 1.3, 1.4,1.5, 9.1 и горизонтальной разметки 1.1 Приложения к ПДД Российской Федерации.

Водитель Кулаков В.Г. должен был знать и соблюдать относящиеся к нему требования правил, сигналов светофоров и разметки, должен был определить количество полос для движения в соответствии с имеющейся разметкой, не должен пересекать линию разметки 1.1 Приложения 2 к ПДД Российской Федерации, создавать опасность для движения, не должен был двигаться по стороне дороги, предназначенной для встречного движения, должен был учитывать, что на дорогах установлено правостороннее движение.

Водитель Кулаков В.Г. имел возможность избежать ДТП при соблюдении требований пунктов 1.3, 1.4, 1.5, 9.1 ПДД Российской Федерации, а также горизонтальной размети 1.1 Приложения 2 к ПДД Российской Федерации, и в его действиях имеются несоответствия требованиям данных пунктов.

В исследовательской части заключения эксперт указал, что повреждения автомобиля «Шкода» локализованы в левой боковой части кузова и имеют направленность сзади – вперед и слева – направо (внутрь салон), если смотреть по ходу движения транспортного средства, и эта направленность свидетельствует о том, что в момент контакта скорость мотоцикла была выше, чем автомобиля.

С технической точки зрения с учетом вещно-следовой обстановки, зафиксированной на схеме к протоколу осмотра места ДТП, эксперт пришел к выводу, что место столкновения транспортных средств было после окончания следа торможения перед осыпью осколков.

По версии Кулакова В.Г.: водитель Гинга О.А. должна была действовать в соответствии с требованиями пунктом 1.3, 1.5, 8.1, 8.4,8.5 ПДД Российской Федерации.

Водитель Гинга О.А. была обязана знать и соблюдать относящиеся к ней требования ПДД Российской Федерации, не должна была создавать опасность для движения, при перестроении должна была уступить дорогу ответчику, управлявшему мотоциклом, должна была обеспечить безопасность манёвра и совершить поворот налево из крайнего левого положения.

Водитель Гинга О.А. имела возможность избежать рассматриваемое ДТП при соблюдении требований пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 8.4 ПДД Российской Федерации, и в её действиях имеются несоответствия требованиям пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 8.4, 8.5 ПДД Российской Федерации.

Водитель Кулаков В.Г. должен был действовать в соответствии с требованием абзаца 2 пункта 10.1 ПДД Российской Федерации.

Водитель Кулаков В.Г. при возникновении опасности должен был применять возможные меры к снижению скорости вплоть для остановки транспортного средства.

Ответить на вопросы о том, имелась ли техническая возможность у ответчика в данной ДТС торможением избежать столкновение с автомобилем истца, и соответствовали ли его действия требованию абзаца 2 пункта 10.1 ПДД Российской Федерации, на основании представленных материалов не представляется возможным, по причине, изложенной в исследовательской части заключения.

Одновременно с этим эксперт пришел к выводу о том, что версия водителя Кулакова В.Г. не состоятельна и имеет внутренние противоречия в следующих частях, указанных в исследовательской части по данному вопросу:

- на схеме к протоколу осмотра зафиксирован след торможения мотоцикла длиной 10 метров на встречной относительно движения мотоцикла стороне дороги, водитель Кулаков В.Г. утверждает, что автомобиль истца вывернул за 9-10 метров, что с технической точки зрения невозможно, так как до начала следообразования, водитель Кулаков В.Г. должен был среагировать на внезапно возникшую опасность (привести тормоза в действие), сместиться на сторону дороги, предназначенной для встречного движения;

- при движении со скоростью 40 км/ч, мотоцикл преодолевает расстояние 9-10 метров за 0,8…0,9 секунд, при этом время реакции водителя в данной дорожно-транспортной ситуации составляет 1 секунду, следовательно, водитель Кулаков В.Г. в данном случае не успевал среагировать на внезапно возникшую опасность;

- при движении со скоростью 30 км/ч, мотоцикл преодолевает расстояние 9-10 метров за 1,1…1,2 секунды, время, необходимое водителю для приведения тормозов в действие составляет 1,2 секунды, следовательно, водитель Кулаков В.Г. в данном случае успевал при максимальном значении расстояния (10 метров) среагировать на внезапно возникшую опасность и привести тормоза в действие, в другом случае – не успевал даже этого;

- наличие следа торможения на стороне дороги, предназначенной для встречного движения и фраза, что переднее колесо находилось на стороне дороги, предназначенной для встречного движения, противоречит утверждению, что Кулаков В.Г., не меняя полосы и снизив скорость, отклонился в крайнее положение.

При этом эксперт учел, что водитель Кулаков В.Г. был не согласен со схемой ДТП, так как на ней «указано не точное место нахождения осколков» (л.д. 183 т.1), но согласен со следами торможения на схеме ДТП (л.д. 185 т.1).

Кроме того, эксперт указал, что траектории движений транспортных средств не пересекались, они находились в одной правой полосе движения, но мотоцикл находился левее автомобиля, если смотреть по ходу движения транспортных средств (л.д. 3-22 т. 2).

В соответствии с положениями статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из видов доказательств по делу, оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования. В то же время, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта должен учитывать и иные добытые по делу доказательства и дать им надлежащую оценку. Экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Оснований не доверять выводам указанной экспертизы у суда не имеется, поскольку она назначена и проведена в соответствии с нормами действующего законодательства, доказательств, опровергающих выводы экспертного заключения, ответчиком при разрешении спора не представлено.

В соответствии со статьёй 22 Федерального закона от 10.12.1995 №196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» единый порядок дорожного движения на всей территории России устанавливается Правилами дорожного движения, утверждаемыми Правительством Российской Федерации.

Под дорожным движением в Законе о безопасности дорожного движения понимается совокупность общественных отношений, возникающих в процессе перемещения людей и грузов с помощью транспортных средств или без таковых в пределах дорог.

В определении понятия «дорожное движение» делается акцент именно на те правоотношения, которые возникают в процессе перемещения людей и грузов, водителей, транспортных средств и окружающую среду. Основными нормативными актами в данной сфере для участников дорожного движения являются ПДД и Основные положения по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения, а также ряд законодательных и подзаконных актов, государственных стандартов, ведомственных документов и т.д.

Правила дорожного движения, утвержденные Постановлением Совета Министров Правительства Российской Федерации от 23.10.1993 «О правилах дорожного движения», устанавливают единый порядок дорожного движения на всей территории Российской Федерации. Другие нормативные акты, касающиеся дорожного движения, должны основываться на требованиях Правил и не противоречить им.

Согласно Правил дорожного движения Российской Федерации (далее – Правил), мотоцикл – двухколесное механическое транспортное средство с боковым прицепом или без него, рабочий объем двигателя которого (в случае двигателя внутреннего сгорания) превышает 50 куб. см или максимальная конструктивная скорость (при любом двигателе) превышает 50 км/ч. К мотоциклам приравниваются трициклы, а также квадроциклы с мотоциклетной посадкой или рулем мотоциклетного типа, имеющие ненагруженную массу, не превышающую 400 кг (550 кг для транспортных средств, предназначенных для перевозки грузов) без учета массы аккумуляторов (в случае электрических транспортных средств), и максимальную эффективную мощность двигателя, не превышающую 15 кВт.

В силу пункта 1.3 Правил дорожного движения РФ участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами.

В соответствии с пунктом 1.4 Правил на дорогах установлено правостороннее движение транспортных средств.

    Согласно пункту 1.5 Правил, участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

В соответствии с пунктом 9.1 Правил количество полос движения для безрельсовых транспортных средств определяется разметкой и (или) знаками 5.15.1, 5.15.2, 5.15.7, 5.15.8, а если их нет, то самими водителями с учетом ширины проезжей части, габаритов транспортных средств и необходимых интервалов между ними. При этом стороной, предназначенной для встречного движения на дорогах с двусторонним движением без разделительной полосы, считается половина ширины проезжей части, расположенная слева, не считая местных уширений проезжей части (переходно-скоростные полосы, дополнительные полосы на подъем, заездные карманы мест остановок маршрутных транспортных средств).

При этом «Полоса движения» - любая из продольных полос проезжей части, обозначенная или не обозначенная разметкой и имеющая ширину, достаточную для движения автомобилей в один ряд.

Согласно пункту 1.1 Приложения №2 к ПДД Российской Федерации, горизонтальная разметка (линии, стрелы, надписи и другие обозначения на проезжей части) устанавливает определенные режимы и порядок движения либо содержит иную информацию для участников дорожного движения.

В случаях если значения дорожных знаков, в том числе временных, и линий горизонтальной разметки противоречат друг другу либо разметка недостаточно различима, водители должны руководствоваться дорожными знаками. В случаях если линии временной разметки и линии постоянной разметки противоречат друг другу, водители должны руководствоваться линиями временной разметки.

Горизонтальная разметка 1.1 - разделяет транспортные потоки противоположных направлений и обозначает границы полос движения в опасных местах на дорогах; обозначает границы проезжей части, на которые въезд запрещен; обозначает границы стояночных мест транспортных средств.

Линию 1.1 пересекать запрещается.

Следует отметить, что для принятия судом законного решения необходимо, чтобы в основу такого решения были положены соответствующие доказательства, которым дана надлежащая оценка, включающая в себя определение относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Относимостью доказательств является то положение, в соответствии с которым суд должен допускать и исследовать только те доказательства, которые относятся к данному делу, то есть могут подтвердить или опровергнуть те обстоятельства дела, на которые ссылаются стороны и другие лица, участвующие в деле. Достоверность доказательств означает, что сведения, которые подтверждаются данными доказательствами, соответствуют действительности; достаточность доказательств свидетельствует о том, что на их основании можно сделать однозначный вывод о доказанности определенных обстоятельств.

При оценке доказательств суд должен объективно проанализировать все исследованные доказательства, сопоставив их, и на основании внутреннего убеждения сделать вывод.

Так, с учетом вывода эксперта о том, что место столкновения транспортных средств было после окончания следа торможения перед осыпью осколков, а также показаний свидетелей и объяснений сторон, суд считает установленным факт совершения столкновения мотоцикла с автомобилем истца на полосе дороги, предназначенной для встречного движения после того, как автомобиль истца начал совершать маневр поворота налево.

При этом, основываясь на положении Правил дорожного движения РФ о том, что полоса движения проезжей части предназначена для движения транспортных средств в один ряд, суд полагает, что если бы ответчик, управляя мотоциклом, двигался в ряду за впереди идущими автомобилями, а не вдоль линии разметки, разделяющей транспортные потоки противоположных направлений, и не опережал следующие в попутном направлении автомобили, то столкновения бы не произошло, поскольку в этом случае он заблаговременно смог бы увидеть маневр истца.

Вопреки доводам ответчика, сводящимся по существу к отсутствию его вины в произошедшем 27.08.2016 ДТП, суд, учитывая обязательный характер соблюдения требований ПДД Российской Федерации всеми без исключения участниками дорожного движения, с учётом приведённого заключения эксперта, объяснений сторон, показаний свидетелей, приходит к выводу о том, что допущенные Кулаковым В.Г. нарушения требований ПДД Российской Федерации находятся в причинно-следственной связи с произошедшим ДТП, и наступившими негативными последствиями.

В нарушение требований части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ответчиком не представлено доказательств, которые с достоверностью свидетельствовали бы об отсутствии его вины в совершении ДТП, о соблюдении им требований ПДД Российской Федерации.

Возлагая на ответчика 100% вины в произошедшем 27.08.2016 ДТП, суд исходит из вывода заключения эксперта о несостоятельности версии Кулакова В.Г. о ДТП, а кроме того принимает во внимание, что столкновение транспортных средств произошло на встречной полосе движения.

При таких обстоятельствах, с Кулакова В.Г. в пользу Гинга О.А. подлежат взысканию расходы последней, понесённые на восстановительный ремонт принадлежащего ей автомобиля в размере 129 512 рублей 81 копейки. При этом суд руководствуется представленным истцом отчётом Союза «Торгово-промышленная палата г. Кронштадта» № 818/13 от 24.03.2017. Доказательств, свидетельствующих об ином размере причинённого истцу ущерба, ответчиком не представлено, напротив, при обсуждении ходатайства о назначении судебной экспертизы, Кулаков В.Г. и его представитель Береза О.В. в судебном заседании пояснили, что согласны с заявленной истцом стоимостью восстановительного ремонта и не будут оспаривать размер причиненного истцу ущерба (л.д. 233-234 т. 1).

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу положений статей 150-151 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе обратиться в суд с требованием о компенсации морального вреда.

В соответствии со статьёй 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; в иных случаях, предусмотренных законом.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 8 своего Постановления «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда» от 20.12.1994 №10 указал, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 32 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью граждан», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из материалов дела следует, ответчиком не оспаривается, что в результате ДТП истец получил телесные повреждения, а именно: параорбитальную гематому слева (медицинская карта <№> ФИО1, представленная СПб ГБУЗ «городская поликлиника № 74», копия медицинской карты <№> стационарного больного ФИО1), в результате чего истец претерпевала физические и нравственные страдания.

При этом судом установлено, что полученные истцом в ходе дорожно-транспортного происшествия телесные повреждения не причинили вреда его здоровью.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, руководствуясь положениями приведённых норм права, принимая во внимание разъяснения, содержащиеся в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №1 от 26.01.2010 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», учитывая обстоятельства ДТП, отсутствие причиненного истцу вреда здоровью, продолжительность и характер медицинской помощи, оказанной истцу (амбулаторная), отсутствие каких-либо вредных для истца последствий вследствие полученных телесных повреждений, в соответствии с принципами разумности и справедливости, суд приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца в качестве компенсации морального вреда сумму в размере 5 000 рублей.

Доводы ответчика об отсутствии оснований для возмещения истцу морального вреда в связи с тем, что материалами дела не подтверждено причинение вреда его здоровью, суд находит несостоятельным.

То обстоятельство, что полученные истцом в результате дорожно-транспортного происшествия телесные повреждения не причинили вреда его здоровью, то есть, не вызвали расстройство здоровья или утраты общей трудоспособности, не свидетельствует об отсутствии оснований для возложения на ответчика обязанности по компенсации морального вреда.

Как установлено судом и стороной ответчика не опровергнуто, получение именно указанных телесных повреждений повлекло физические и нравственные страдания истца, степень которых оценена судом в соответствии с требованиями законодательства.

Одновременно с этим, суд не усматривает оснований для удовлетворения требований истца о взыскании судебных расходов.

Так, как указывалось ранее, в соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При этом, согласно части 2 статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, письменные доказательства представляются в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии.

Между тем, заявляя настоящие требования в указанной части, стороной истца в материалы дела представлена лишь копия соглашения №23 об оказании юридической помощи, согласно которому размер вознаграждение адвоката составляет 40 000 рублей, а также сведения об оплате вознаграждения по квитанции №113773 от 24 января 2018 года в размере 10 000 рублей. Однако подлинники данных документов, равно как саму квитанцию об уплате вознаграждения в размере 10 000 рублей, сторона истца суду не представила.

При этом в ходе рассмотрения дела ответчик категорически возражал против принятия копии данного документа в качестве доказательства.

Таким образом, требования Гинга О.А. о взыскании судебных расходов подлежат оставлению без удовлетворения ввиду их недоказанности.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 167, 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Иск Гинга Ольги Александровны удовлетворить частично.

Взыскать с Кулакова Владимира Геннадьевича в пользу Гинга Ольги Александровны в возмещение ущерба 129 512 руб. 81 коп., компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб., а всего 134 512 руб. 81 коп.

В удовлетворении остальной части иска – отказать.

Взыскать с Кулакова Владимира Геннадьевича в доход бюджета Санкт-Петербурга государственную пошлину в сумме 4 090 руб. 26 коп.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Судья                                В.А. Тарновская

Решение принято судом в окончательной форме 19.04.2019.