Решение по делу № 10-494/2018 от 17.01.2018

Дело№ 10-494/2018 Судья Сапарова О.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Челябинск 27 февраля 2018 года

Челябинский областной суд в составе судьи Апанасенко О.А.

при секретаре Щелоковой Т.А.

с участием прокурора Бочкаревой Г.В.,

адвоката Хатмуллина К.Ю.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелля­ционной жалобе адвоката Хатмуллина К.Ю. на приговор Калининского рай­онного суда г. Челябинска от 3 ноября 2017 года, которым

КИРДЯНОВ ФИО60, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин <данные изъяты>, не судимый,

осужден по ч.1 ст. 286 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год услов­но с испытательным сроком 1 год;

ОСИПОВ ФИО61, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, не судимый,

осужден по ч.1 ст. 286 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год услов­но с испытательным сроком 1 год.

На основании п. 9 Постановления Государственной Думы Федерально­го собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 года «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой отечественной войне 1941-1945 годов» Кирдянов Д.Г. и Осипов Н.В. освобождены от назначенного на­казания со снятием судимости.

В приговоре также решены вопросы о мере пресечения и о судьбе ве­щественных доказательств.

Апелляционное представление отозвано до направления уголовного дела в апелляционную инстанцию.

Осужденный Осипов Н.В. и его защитник приговор не обжаловали.

Заслушав выступления адвоката Хатмуллина К.Ю., поддержавшего до­воды апелляционной жалобы, прокурора Бочкаревой Г.В., возражавшей про­тив удовлетворения апелляционной жалобы и полагавшей необходимым вне­сти изменения в приговор в части правильного указания тяжести преступле­ния, суд апелляционной инстанции

установил:

Кирдянов Д.Г. и Осипов Н.В. признаны виновными в том, что, занимая должности <данные изъяты> <данные изъяты> по <данные изъяты>-<данные изъяты> <данные изъяты> (Кирдя­нов Д.Г.) и <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты> (Осипов Н.В.) <данные изъяты> <данные изъяты>, совершили действия, явно выхо­дящие за пределы их полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Преступление совершено в декабре 2014 года в <адрес> при об­стоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат ФИО7 находит приговор незаконным и ставит вопрос об его отмене по всем основаниям, предусмот­ренным ст. 389.15 УПК РФ. Указывает на то, что в нарушение требований ст. 307 УПК РФ суд не привел мотивы, по которым отверг доводы стороны за­щиты, а текст приговора идентичен обвинительному заключению.

Ссылаясь на показания свидетеля ФИО8, приходит к выводу о том, что массовые беспорядки начались около 03:00 часов ночи ДД.ММ.ГГГГ. Органом предварительного следствия время совершения преступ­ления определено с 1 по ДД.ММ.ГГГГ и с 8 по ДД.ММ.ГГГГ, а время начала массовых беспорядков - 02:00 часа ночи ДД.ММ.ГГГГ. На этом основании считает, что фактические обстоятельства дела, такие как событие преступления (время, место, способ) и другие, не установлены.

Приводит перечисленные в тексте обвинения должностные обязанно­сти Кирдянова Д.Г., как <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты>, и считает, что вмененные Кирдянову Д.Г. органом следствия и судом действия прямо пре­дусмотрены п. 3.10.4 его Должностной инструкции, согласно которой Кирдя­нов Д.Г. обязан проводить <данные изъяты>. Полагает, что Кирдянов Д.Г. действовал в пределах своих должностных полномочий, а стороной обвинения не добыто доказательств того, что действия Кирдянова Д.Г. являются преступными, следовательно, они подлежат исключению из обвинения. Здесь же ссылается на показания

своего подзащитного о том, что средства и методы дискредитации, разобще­ния и компрометации лидеров уголовно-преступной среды относятся к так­тике и методике ОРД и разглашению не подлежат.

Считает, что ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном за­седании, не было доказано, что Кирдянов Д.Г. достоверно знал о состояв­шихся 4 и ДД.ММ.ГГГГ конфликтах междуФИО9, ФИО13, ФИО14, ФИО12, содержащимися в каме­ре №, и ФИО32., содержащимся в камере №, и что он был осведомлен о действиях ФИО33. в отношении этих лиц. С учетом этого находит необоснованной мотивировку обвинения о повторном перево­де вышеуказанных лиц из камеры № в камеру №, поскольку о повтор­ном в действиях Кирдянова Д.Г. говорить нельзя, равно как и о том, что, подписав рапорт ФИО10 об их переводе, он тем самым допустил на­рушение. И свидетель ФИО11, и осужденный Кирдянов Д.Г. показа­ли, что перевод был осуществлен в целях соблюдения санитарных норм жи­лой площади, что не опровергнуто стороной обвинения. Полагает, что по­скольку камеры №№ и № находились на одном посту, то этим уже были соблюдены требования ст. 33 Федерального закона № 103-ФЗ о размещении спецконтингента. Ссылаясь на «Правила внутреннего распорядка следствен­ных изоляторов уголовно-исполнительной системы», считает, что отданное Кирдяновым Д.Г. распоряжение ФИО10 нельзя считать незаконным. Кирдянов Д.Г., будучи <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты>, обладал ор­ганизационно-распорядительными полномочиями, как в отношении подчи­ненного ему <данные изъяты> состава, так и неопределенного круга лиц. Кроме того, обладал полномочиями по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих юридические последствия для лиц, содержащихся в <данные изъяты>. Содержание рапорта ФИО10, послужившего основа­нием для перевода ФИО9,ФИО13, ФИО14, ФИО12, из одной камеры в другую, соответствует указаниям <данные изъяты> № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым перевод лиц, заключенных под стражу, из одной камеры в другую, а также из одной камеры карантинного отделения в другую, допускается в случаях обеспечения соблюдения нормы санитарной площади, предусмот­ренной законодательством (п. В). Данный рапорт не отменен вышестоящим руководством <данные изъяты> или <данные изъяты>, не ос­паривался стороной обвинения и не обжаловался прокурором <адрес> по надзору за деятельностью <данные изъяты>. На этом основании считает, что Кирдянов Д.Г. действовал в пределах своих должностных полномочий.

Анализирует обстоятельства, связанные с отключением приборов ви­деонаблюдения на постах №№ и №, где, согласно тексту обвинения, распо­лагаются камеры №№ и №, в частности схему поэтажного размещения камер и постов в главном <данные изъяты> корпусе <данные изъяты> (т. 10 л.д. 94-97) и при­ходит к выводу о том, что камеры №№ и № находятся на 2 этаже глав­ного <данные изъяты> корпуса на посту №, а на постах №№ и № находятся ка­меры с другими номерами. Вместе с тем, полагает, что действия по отключе-

нию приборов видеонаблюдения самостоятельного преступления не образу­ют, к предмету рассматриваемого уголовного дела отношения не имеют и вменены Кирдянову Д.Г. с Осиповым Н.В. необоснованно.

Находит противоречивой, на грани вымысла, ту часть обвинения, где указано, что для Кирдянова Д.Г., не присутствовавшего при выводе ФИО34., ФИО12,ФИО13, ФИО14 из камеры № и при открытии камеры №, было очевидным, что лица, содержа­щиеся в камере № выразили неповиновение законным требованиям со­трудников изолятора, и он (Кирдянов Д.Г.) сознательно допустил наступле­ние таких последствий в виде дальнейшего нарушения режима содержания и установленного порядка <данные изъяты> учреждения со стороны заключенных. Счи­тает, что ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании данные обстоятельства исследованы не были, ни один из свидетелей ничего не подтвердил, а Осипов Н.В. и Кирдянов Д.Г все отрицают.

Указывает на то, что показания Кирдянова Д.Г. о том, что он не давал каких-либо указаний о приводе осужденного ФИО17 в кабинет <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты>, также не опровергнуты.

Находит несостоятельными выводы органа предварительного следст­вия и суда о том, что именно преступное содействие Кирдянова Д.Г. и Осипова Н.В. по незаконному совместному содержанию в камере № осуж­денных ФИО9, ФИО12 и следственно-арестованных ФИО35 ФИО14 привело к тому, что в период времени с 01:46 часов до 02:00 часов, они из личных неприязненных отношений, в при­сутствии ФИО16, ФИО17, ФИО15 подвергли избиению ФИО36., ФИО18, ФИО19 СвидетелиФИО9, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО37. вышеуказанные обстоятельства отрицают, а ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19 о данных обстоятельствах не допрашивались, соответствующих ходатайств государст­венный обвинитель не заявлял, а заключения судебно-медицинских экспер­тиз не подтверждают сами обстоятельства причинения телесных поврежде­ний.

Ссылаясь на п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», считает, что прямая причинно-следственная связь между действиями Кирдя­нова Д.Г., как явно выходящими за пределы его полномочий, и наступивши­ми последствиями не установлена.

При этом обращает внимание на то, что в рамках другого уголовного дела (№), возбужденного по факту массовых беспорядков, по кото­рому Кирдянов Д.Г. и Осипов Н.В. являются свидетелями, в предъявленном Колмогорцеву СВ. и другим лицам обвинении приведены те же преступные последствия. То есть, существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, причине­ние телесных повреждений лицам, содержащимся под стражей, причинение

имущественного ущерба государству в лице <данные изъяты> на сумму 742819 рублей, составляют объективную сторону преступления по другому уголов­ному делу.

Таким образом, делает вывод о том, что последствия преступных дей­ствий Кирдянова Д.Г. и Осипова Н.В. такие же, как и последствия преступ­ных действий обвиняемых в массовых беспорядках лиц по другому уголов­ному делу, которые в настоящем деле являются свидетелями обвинения.

Считает, что существенное нарушение прав и законных интересов гра­ждан, а также охраняемых законом интересов общества и государства в ре­зультате действий Кирдянова Д.Г. и Осипова Н.В. не доказано. Также не до­казано, что действия Кирдянова Д.Г. повлекли дискредитацию и подрыв ав­торитета государственной власти в лице органов уголовно-исполнительной системы и создание в обществе, в том числе среди лиц, содержащихся под стражей, не соответствующего закону и действительности мнения о неспо­собности государства обеспечить неукоснительное соблюдение Конституции и Законов РФ на своей территории, а также о произволе должностных лиц пенитенциарной системы.

Ссылается на представления прокурора <адрес> за период с 2012 по 2014 г.г. «Об устранении нарушений закона в <данные изъяты>...», со­гласно которым были установлены факты нарушений ст. 33 Федерального Закона № 103-ФЗ, то есть прокурор <адрес> ранее уже дал оценку действиям должностных лиц, допустивших нарушения названной нормы закона, и квалифицировал их, как дисциплинарный проступок.

Далее ссылается на представление прокурора <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ № «Об устранении нарушений законов при содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в деятельности <данные изъяты> по <адрес>» в котором указано, что ДД.ММ.ГГГГ в ходе обыска камеры, в которой содержался ФИО20, по опера­тивной информации являющийся организатором массового неповиновения в <данные изъяты> был обнаружен мобильный телефон. Таким образом, органы проку­ратуры располагали сведениями об организаторе массового неповиновения в <данные изъяты>

В ходе проведения прокурорской проверки также было установлено, что следственно-арестованные ФИО15 и ФИО17, привлечен­ные к уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмот­ренных ст. ст. 158 и 228.1 УК РФ, вопреки требованиям ст. 33 Федерального закона № 103-ФЗ, содержались в камере № совместно с лицами, которые обвинялись в совершении грабежей и разбоев и для которых предусмотрено отдельное содержание от основной массы заключенных под стражу. Кроме того, в эту же камеру были переведены в ночь с 8 на ДД.ММ.ГГГГ ФИО38. и ФИО12, являющиеся уже осужденными, содержание которых совместно с арестованными категорически запрещено. Эти же осу­жденные ранее незаконно содержались в камере № совместно с другими обвиняемыми. Полагает, что орган предварительного следствия неверно ин­терпретирует Федеральный закон № 103-ФЗ.

Считает, что факт нарушения санитарных норм жилой площади в ка­мере № достоверно установлен на основании показаний свидетелей, письменных материалов дела, в том числе представления прокурора Челя­бинской области от ДД.ММ.ГГГГ. Нарушение санитарных норм жи­лой площади, когда не хватает спальных мест, не позволяет обеспечить за­ключенному под стражу право на восьмичасовой ночной сон, что также яв­ляется нарушением Федерального закона № 103-ФЗ. В то же время, в ряде камер содержалось меньшее количество человек, а значит, спальных мест было больше. К таким камерам относилась и №. Согласно журналу учета посетителей ДД.ММ.ГГГГ в учреждение заходили <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты>, которые не выявили какой-либо информации о готовя­щихся массовых беспорядках.

Согласно показаниям свидетелей, массовые беспорядки начались после призыва ФИО20: «Делайте, как договорились». О наличии договорен­ности лиц из числа спецконтингента свидетельствуют также и материалы ОРД, в частности детализация телефонных соединений между ФИО20 и ФИО39

Считает, что Кирдянов Д.Г. иных действий, кроме подписания рапорта ФИО10, не совершал. В результате именно его действий какого-либо материального ущерба не наступило, потерпевших нет, нормальная <данные изъяты> учреждения не прекратилась. Объективная сторона состава преступления по данному уголовному делу отсутствует. Все сомнения и неясности должны быть истолкованы в пользу осужденного Кирдянова Д.Г., который подлежит оправданию.

Просит приговор отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию.

В возражении на апелляционную жалобу государственный обвинитель ФИО21 просит приговор суда оставить без изменения, а апелляцион­ную жалобу адвоката - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Изучение материалов уголовного дела показало, что выводы суда о ви­новности Кирдянова Д.Г. основаны на совокупности исследованных в судеб­ном заседании и подробно приведенных в описательно-мотивировочной час­ти приговора доказательств, которые являются допустимыми и достаточны­ми для принятия такого решения.

Проверка, анализ и оценка всех представленных сторонами доказа­тельств произведены судом в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

Мотивы, по которым суд принял доказательства стороны обвинения и отверг доводы стороны защиты, в том числе и все те, которые содержаться в апелляционной жалобе, приведены в приговоре, являются убедительными и полностью разделяются судом апелляционной инстанции. Суд, как того требует закон, выяснил, какими нормативными правовы­ми актами, а также иными документами были установлены права и обязанно­сти осужденного Кирдянова Д.Г., как должностного лица, привел их в приго­воре и указал, превышение каких прав и обязанностей вменяется ему в вину, со ссылкой на конкретные нормы. Суд верно установил, что служебная деятельность осужденного Кир­дянова Д.Г. регулировалась Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», Приказом Минюста России от ДД.ММ.ГГГГ N 189 «Об утвер­ждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы», а также Конституцией РФ и Должностной инст­рукцией. Именно эти нормативные правовые акты и были нарушены осуж­денным Кирдяновым Д.Г. В соответствии со ст. 15 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 103-ФЗ в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обя­занностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ. Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотруд­ников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей. Статья 19 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 103-ФЗ гарантирует право на личную безопасность лиц, содержащихся под стражей, и возлагает обязанность по ее обеспечению на сотрудников соответствующих учрежде­ний. Статьями 32 и 33 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 103-ФЗ уста­новлены основные требования обеспечения изоляции и размещения подозре­ваемых и обвиняемых в камерах. В частности, размещение производится с учетом личности и психологической совместимости; подозреваемые и обви­няемые, а также осужденные, приговоры в отношении которых вступили в законную силу, содержатся раздельно. Пунктами 15 и 18 раздела II Правил внутреннего распорядка следст­венных изоляторов уголовно-исполнительной системы (утв. Приказом Мин­юста России от ДД.ММ.ГГГГ N 189) установлено, что размещение по камерам осуществляется в соответствии с требованиями ст.33 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 103-ФЗ на основании плана покамерного размещения подозре­ваемых, обвиняемых и осужденных, утвержденного <данные изъяты> <данные изъяты>, ли­бо лицом, его замещающим. В течение всего срока нахождения в следствен­ном изоляторе подозреваемые и обвиняемые содержатся, как правило, в од­ной камере. Перевод подозреваемых и обвиняемых из одной камеры в дру­гую допускается в случаях: необходимости обеспечения соблюдения требо­ваний раздельного размещения подозреваемых и обвиняемых, предусмот­ренных ст. 33 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 103-ФЗ, либо при изме­нении плана покамерного размещения подозреваемых, обвиняемых и осуж­денных; необходимости обеспечения безопасности жизни и здоровья подоз­реваемого, обвиняемого или осужденного либо других подозреваемых, обви­няемых или осужденных; необходимости оказания медицинской помощи по­дозреваемому, обвиняемому или осужденному в условиях стационара; нали­чия достоверной информации о готовящемся преступлении либо ином пра­вонарушении. Перевод осуществляется по письменному разрешению началь­ника <данные изъяты> либо лица, исполняющего его обязанности. Доводы апелляционной жалобы о том, что Кирдянов Д.Г., дав разреше­ние на перевод ФИО9, ФИО12, ФИО13 ФИО40. из камеры № в камеру №, где содержался ФИО41., в ночь на ДД.ММ.ГГГГ, не вышел за рамки должностных полно­мочий, основаны на неверном толковании закона. Действительно, Кирдянов Д.Г. в силу занимаемой им должности имел право давать разрешение на перевод спецконтингента из одной камеры в другую. Однако, предполагается, что такой перевод должен быть законным. Поскольку перевод ФИО9, ФИО12, ФИО13 и ФИО14 не отвечал целям обеспечения личной безопасности лиц, содержащихся под стражей, предупреждения совершения ими правонаруше­ний, то по сути законным не являлся. Показаниями свидетелей ФИО8 (<данные изъяты> <данные изъяты>), ФИО22 (<данные изъяты> <данные изъяты> следственных изоляторов и тюрем <данные изъяты>), ФИО23 (<данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты> режи­ма <данные изъяты>), ФИО24 (<данные изъяты> <данные изъяты> следственных изоляторов и тюрем <данные изъяты>), а также сви­детелей из числа спецконтингента - ФИО25 и «ФИО42», в их сово­купности, подтверждается, что на момент совершения преступления, опера­тивная обстановка в следственном изоляторе была напряжена из-за конфлик­та междуФИО9 и ФИО43. на почве раздела ими сфер влияния. В материалах уголовного дела имеются сведения о том, что еще 4 и ДД.ММ.ГГГГ были организованы переводы содержащихся в камере № ФИО9, ФИО12, ФИО13 ФИО44 в камеру №, в которой содержался ФИО45., с целью повышения своего криминального авторитета и обеспечения лидирующих позиций среди лиц, содержащихся под стражей, в том числе путем физиче­ского воздействия на ФИО46., как действующего «авторитета», в результате чего последний в обоих случаях подвергся избиению. Оснований полагать, что Кирдянов Д.Г. не был осведомлен об этом и в целом о реальной обстановке в следственном изоляторе, суд апелляционной инстанции не находит. Доводы стороны защиты об этом опровергаются по­казаниями свидетелей ФИО8 и ФИО24 Так, из показаний ФИО8 следует, что ДД.ММ.ГГГГ он отозвал Кирдянова Д.Г. из отпуска именно из-за неблагоприятной обстанов­ки в следственном изоляторе, на что Кирдянов Д.Г. ответил ему, что в курсе происходящего. В тот же день Кирдянов Д.Г. просил его разрешения органи­зовать встречу между ФИО47. иФИО9, но полу­чил запрет. Согласно показаниям ФИО24, осуждённые Кирдянов Д.Г. и Осипов Н.В. знали о конфликте междуФИО9 и ФИО48. и просили разрешить их встречу, но он им такого разрешения не дал. После этого, несмотря на запрет вышестоящего руководства, Кирдянов Д.Г., ложно понимая интересы службы, осуществил перевод ФИО9, ФИО12, ФИО13 и ФИО14 из камеры № в камеру №, где содержался ФИО49., под предлогом соблюдения санитарных норм жилой площади, о чем по его указанию оперуполномочен­ным ФИО11 был составлен соответствующий рапорт. В основу приговора правомерно положены те показания ФИО10, в которых он пояснял, что именно Кирдянов Д.Г. указал ему на ФИО50 ФИО12, ФИО13 и ФИО14 Более поздние по времени показания свидетеля ФИО10 о том, что он дей­ствовал в этом вопросе самостоятельно и камерные карточки этих лиц выта­щил фактически наугад, суду представляются неубедительными, поскольку такое поведение оперуполномоченного противоречит логике и здравому смыслу. Факт перевода вышеуказанных лиц также подтвердили свидетели ФИО51., ФИО26, ФИО27 Для исключения видеофиксации перевода по указанию Осипова Н.В. были отключены камеры видеонаблю­дения на посту, где находилась камера №, что подтверждается показа­ниями свидетеля ФИО28

Таким образом, отдав в сложившейся ситуации распоряжение о пере­воде ФИО9, ФИО12, ФИО13 и ФИО52

ФИО52. из камеры № в камеру №, где содержался ФИО53., яко­бы для соблюдения санитарных условий, Кирдянов Д.Г. очевидно пренебрёг соблюдением приоритетной задачи, заключающейся в обеспечении личной безопасности лиц, содержащихся под стражей, что явно выходило за пределы его полномочий.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, между действиями Кирдяно­ва Д.Г. и наступившими последствиями в виде нарушения прав и законных интересов граждан либо охраняемых законом интересов общества или госу­дарства, имеется причинно-следственная связь.

Действиями Кирдянова Д. Г. были нарушены требования, предусмот­ренные ст. 22 Конституции РФ, ст.ст. 1,4, 15, 19 Федерального закона № 103-ФЗ, которые гарантируют право на свободу и личную неприкосновенность, равенство всех граждан перед законом, уважение человеческого достоинства, защиту жизни и здоровья, обеспечение личной безопасности, в том числе лиц, содержащихся под стражей.

Именно вследствие противоправных действий Кирдянова Д.Г. и Оси­пова Н.В. следственно-арестованныеФИО9, ФИО12, ФИО13 и ФИО14 получили доступ в камеру №, где ими был причинен вред здоровью ФИО55 ФИО54 ФИО18 и ФИО19, а дальнейшее развитие конфликта между ними спровоцировало призы­вы к массовому неповиновению среди других лиц, содержащихся в следст­венном изоляторе, сопровождающиеся актами поджогов, членовредительства и пр., что повлекло также нарушение прав и законных интересов граждан ли­бо охраняемых законом интересов общества или государства и выразилось в причинении материального ущерба государству на сумму 742819 рублей 64 копейки. Факт наличия телесных повреждений у ФИО56 ФИО19 подтвержден соответствующими заключениями су­дебно-медицинских экспертиз.

В то же время Кирдянов Д.Г., по мнению суда апелляционной инстан­ции, отдавая в сложившейся обстановке распоряжение о переводе, привед­шее к совместному содержанию конфликтующих между собою лиц, зани­мающих лидирующие позиции среди спецконтингента, в силу занимаемой им должности и профессионального опыта, должен был предвидеть возмож­ность наступления такого рода последствий.

Выводы суда о виновности Кирдянова Д.Г. подтверждаются и другими доказательствами, содержание которых подробно приведено в приговоре.

Материалами уголовного дела действительно подтверждается тот факт, что на момент совершения преступления количество содержащихся лиц в следственном изоляторе превышало норму более, чем на 300 человек. Одна-

ко, на выводы суда о виновности Кирдянова Д.Г. это обстоятельство не влия­ет, поскольку обеспечение личной безопасности лиц, содержащихся в след­ственном изоляторе, является приоритетной задачей должностных лиц Кир­дянова Д.Г. и Осипова Н.В.

Судом апелляционной инстанции в состязательном процессе устранены все недостатки протокола судебного заседания, в том числе его несоответст­вия приговору. С учетом этого, суд апелляционной инстанции констатирует, что в приговоре получили оценку все исследованные в судебном заседании доказательства, в том числе показания ФИО57., которые он давал в качестве обвиняемого по уголовному делу о массовых беспорядках (т. 7 л.д. 50-56) и которые в приговоре ошибочно указаны, как объяснение ФИО58. Все исследованные судом доказательства, в том числе результаты <данные изъяты>-розыскной деятельности, получены без нарушений уголовно-процессуального закона, являются допустимыми.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, установление фактических обстоятельств, связанных непосредственно с массовыми беспорядками, в ча­стности времени их возникновения, в компетенцию суда по данному делу не входило, поскольку по факту массовых беспорядков в <данные изъяты> имеется от­дельное уголовное дело, где эти обстоятельства и будут рассмотрены. Для разрешения по существу рассматриваемого дела имеет значение лишь то, что массовые беспорядки возникли после того, какФИО9, ФИО12, ФИО13 и ФИО14 были переведены в камеру №, где ими был причинен вред здоровью ФИО59., ФИО18 и ФИО19

Таким образом, фактические обстоятельства дела установлены верно, квалификация действий Кирдянова Д.Г. по ч. 1 ст. 286 УК РФ - совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан либо охраняемых законом интересов общества или государства, является правильной.

Нарушений уголовно-процессуального закона при расследовании уго­ловного дела и рассмотрении его судом, влекущих процессуальную несо­стоятельность постановленного судом приговора, не выявлено.

В то же время при назначении наказания уголовный закон применен судом неправильно, что влечет изменение приговора на основании п. 3 ст. 389.15 УПК РФ, со смягчением наказания обоим осужденным.

При этом приговор в отношении осужденного Осипова Н.В. в этой час­ти подвергается проверке судом апелляционной инстанции в соответствии с

положениями ст. 389.19 УПК РФ, при отсутствии жалобы, поскольку это улучшает положение осужденного.

При назначении наказания суд в целом выполнил требования ст. ст. 6 и 60 УК РФ, применил индивидуальный подход к осужденным, учел характер и степень общественной опасности совершенного ими преступления, обстоя­тельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенно­го наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Личности осужденных Кирдянова Д.Г. и Осипова Н.В. изучены судом достаточно полно, все имеющие значение для дела характеризующие данные приняты во внимание при постановлении приговора.

Все установленные судом обстоятельства, смягчающие наказание, уч­тены в приговоре обоим осужденным.

Каких-либо смягчающих наказание обстоятельств, прямо предусмот­ренных уголовным законом, но не учтенных в приговоре, суд апелляционной инстанции не выявил.

Обстоятельством, отягчающим наказание, суд обоснованно признал совершение преступления в составе группы лиц, поскольку достоверно уста­новлено, что совершение преступления стало возможным при участии обоих осужденных, в то время как диспозиция ст. 286 УК РФ такого квалифици­рующего признака не предусматривает.

Исходя из фактических обстоятельств преступления, степени его обще­ственной опасности и личности осужденных, суд справедливо не усмотрел оснований для применения к ним положений ч. 6 ст. 15, ст. 64 УК РФ. Осно­ваний для переоценки данных выводов суда и применения указанных поло­жений уголовного закона суд апелляционной инстанции также не находит.

Выводы относительно вида назначенного Кирдянову Д.Г. и Осипову Н.В. наказания и о возможности условного их осуждения на основании ст. 73 УК РФ убедительно мотивированы в приговоре и полностью разделяются судом апелляционной инстанции, поскольку это соответствует личностям осужденных, характеру и степени тяжести содеянного ими, полностью отве­чают целям, предусмотренным ст. 43 УК РФ. В связи с назначением условно­го осуждения к Кирдянову Д.Г. и Осипову Н.В. законно применен акт амни­стии с освобождением от назначенного наказания и со снятием судимости.

В то же время, как видно из приговора, при определении размера на­значенного наказания суд ошибочно исходил из того, что Кирдянов Д.Г. и Осипов Н.В. совершили тяжкое преступление, в то время как ч. 1 ст. 286 УК

РФ относится к преступлениям средней тяжести. На этом основании, назна­ченное наказание признается чрезмерно строгим и подлежащим смягчению.

Других оснований для внесения изменений в приговор суд апелляци­онной инстанции не находит.

С учетом изложенного, руководствуясь п. 9 ч. 1 ст. 389.20 и ч. 2 ст. 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Калининского районного суда г. Челябинска от 3 ноября 2017 года в отношении КИРДЯНОВА Дмитрия Геннадьевича и ОСИПОВА Нико­лая Владимировича изменить:

в его описательно-мотивировочной части указать, что Кирдянов Д.Г. и Осипов Н.В. совершили преступление средней тяжести, вместо ошибочно указанного «тяжкое»;

смягчить Кирдянову Д.Г. и Осипову Н.В. наказание в виде лишения свободы до 10 (десяти) месяцев.

В остальном этот же приговор оставить без изменения, а апелляцион­ную жалобу адвоката Хатмуллина К.Ю. - без удовлетворения.

Судья