Решение от 14.02.2024 по делу № 33-113/2024 (33-3310/2023;) от 20.11.2023

33-113/2024 (2-248/2023) Судья Федосова Н.А.

УИД 62RS0023-01-2022-001500-07

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

14 февраля 2024 г. г. Рязань

Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:

председательствующего Жирухина А.Н.,

судей Викулиной И.С., Сафрошкиной А.А.,

при секретаре Андреевой Е.С.,

с участием прокурора Морозовой В.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе с дополнениями представителя истцов Никифоровой Валентины Анатольевны, Никифорова Анатолия Владимировича, Никифорова Дмитрия Анатольевича по доверенности Пришвина Владимира Владимировича, апелляционной жалобе представителя ответчика Ватолина Алексея Николаевича по доверенности Кирьянова Владимира Александровича, апелляционному представлению старшего помощника Сасовского межрайонного прокурора Рязанской области Тарасовой Оксаны Викторовны на решение Сасовского районного суда Рязанской области от 4 сентября 2023 г., которым частично удовлетворены исковые требования Никифоровой Валентины Анатольевны, Никифорова Анатолия Владимировича, Никифорова Дмитрия Анатольевича к Ватолину Алексею Николаевичу и Маляровой Елене Александровне о солидарном взыскании материального ущерба и компенсации морального вреда.

Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Жирухина А.Н., объяснения представителя истцов Никифоровой В.А., Никифорова А.В., Никифорова Д.А. по доверенности Пришвина В.В., поддержавшего апелляционную жалобу истцов, согласившегося с доводами апелляционного представления прокурора и одновременно возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н. по доверенности Кирьянова В.А., заключение прокурора Морозовой В.В., поддержавшей апелляционное представление, согласившейся с апелляционной жалобой представителей истцов и одновременно возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н., возражения на апелляционные жалобы истцов и представление прокурора ответчика Маляровой Е.А. – Купрановой А.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Никифорова В.А., Никифоров А.В. и Никифоров Д.А. обратились в суд с иском к Ватолину А.Н. и Маляровой Е.А. о взыскании материального ущерба и компенсации морального вреда, мотивируя заявленные требования тем, что 3 октября 2020 г. ответчик Ватолин А.Н., управляя автомобилем <скрыто>, принадлежащим на праве собственности ответчику Маляровой Е.А., совершил наезд на потерпевшую Никифорову О.М., которая в результате противоправных действий Ватолина А.Н. скончалась. Вступившим в законную силу приговором Сасовского районного суда Рязанской области от 6 мая 2022 г. ответчик Ватолин А.Н. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев. Смертью близкого родственника, приходящегося женой и матерью истцам, последним со стороны ответчиков причинен моральный вред, заключающийся в безвозвратной утрате близкого родственника, а также материальный ущерб в виде затрат на достойные похороны и вступление в наследство. Из владения ответчика Маляровой Е.А. источник повышенной опасности не выбывал, гражданская ответственность застрахована не была. Виновные действия ответчика Маляровой Е.А. заключаются в том, что она бесконтрольно доверила транспортное средство ответчику Ватолин А.Н., нарушившему Правила дорожного движения и совершившему наезд на пешехода. Ответчик Ватолин А.Н. частично возместил моральный вред в размере 50 000 руб. потерпевшим Никифоровой В.А. и Никифорову А.В. каждому. Согласно представленному расчету материального ущерба истцу Никифоровой В.А. причинен материальный ущерб в размере 227747 руб. 80 коп., из которых: 45 170 руб. – оплата ритуальных услуг, 10 535 руб. 80 коп. – недополученная заработная плата, 9 002 руб. – оплата кафе «Оазис» в г. Сасово по проведению поминального обеда на годовщину смерти Никифоровой О.М., 666 руб. – расходы на оплату услуг почтовой связи в связи с направлением документов в страховую компанию для получения компенсационной выплаты по ОСАГО, 3 000 руб. – расходы по оплате услуг оценщика по выдаче заключения о стоимости наследуемого имущества, 15 880 руб. – расходы по оформлению наследства; 144160 руб. – расходы на оплату изготовления и установки памятника Никифоровой О.М. Никифорову А.В. и Никифорову Д.А. причинен материальный ущерб в виде расходов по оформлению наследства в размере 15 880 руб. каждому. В связи изложенным истцы просят суд:

- Взыскать с ответчиков солидарно в пользу каждого из истцов компенсацию морального вреда в размере 1000 000 руб.;

- Взыскать солидарно с ответчиков в пользу истца Никифоровой В.А. компенсацию материального ущерба в размере 227747,8 руб. 80 коп.;

- Взыскать солидарно с ответчиков в пользу Никифорова А.В. компенсацию материального ущерба в размере 15 880 руб.;

- Взыскать солидарно с ответчиков в пользу истца Никифорова Д.А. компенсацию материального ущерба в размере 15 800 руб.

Протокольным определением суда от 20 июня 2023 г. к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ООО «Огнещит».

Суд частично удовлетворил заявленные требования, взыскав с Ватолина А.Н. в пользу Никифоровой В.А. компенсацию морального вреда в размере 600 000 руб., расходы на погребение в сумме 174 865 руб. 80 коп., в пользу Никифорова А.В. – компенсацию морального вреда в размере 600 000 руб., в пользу Никифорова Д.А. – компенсацию морального вреда в размере 650 000 руб. и отказав в удовлетворении иска, предъявленного к ответчику Маляровой Е.А.

Одновременно судом с Ватолина А.Н. в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 4 997 руб. 32 коп.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней (далее по тексту – апелляционная жалоба) представитель истцов Никифоровой В.А., Никифорова А.В., Никифорова Д.А. – Пришвин В.В., считая решение в той части, в которой судом отказано в удовлетворении иска, предъявленного к ответчику Маляровой Е.А., а также во взыскании расходов на оформление наследства, – незаконным и необоснованным, просит отменить его в указанной части, вынести новое решение – об удовлетворении исковых требований, распределив юридическую ответственность Ватолина А.Н. и Маляровой Е.А. в равных долях (по 50 % за каждым). В обоснование доводов жалобы указывает на нарушение судом норм материального права, допущенное судом первой инстанции и выразившееся в том, что суд неправильно применил нормы статьи 1064, пункта 2 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, не учел при этом разъяснения пунктов 18, 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина». Судом проигнорированы положения пункта 3 статьи 16 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», не учтено, что ответчик Малярова Е.А., являясь одновременно главным бухгалтером ООО «Огнещит», передав транспортное средство в пользование ответчику Ватолину А.Н., не проявила должной заботы и контроля за использованием последним данного транспортного средства в тот период, который не был охвачен периодом обязательного страхования владельцев транспортных средств, не сообщила страховщику об использовании автомобиля в указанный период, что свидетельствует о наличии вины собственника в выбытии транспортного средства из ее владения и передаче иному лицу в исследуемые дату и время и, как следствие, наступлении ответственности обоих ответчиков. Одновременно выражает несогласие с отказом судом во взыскании расходов на оформление наследственных прав после смерти ФИО31, полагая, что данные расходы носили вынужденный характер, а, следовательно, подлежат взысканию в полном объеме с ответчиков.

Постановленное решение обжаловано и представителем ответчика Ватолина А.Н. – Кирьяновым В.А., который, не оспаривая право истцов на компенсацию морального вреда, полагает, что в действиях Никифоровой О.М. имела место грубая неосторожность, между тем, положения пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации судом не применены. ФИО30, в нарушение требований пункта 4.5 Правил дорожного движения, вышла на пешеходный переход, не убедившись в безопасности перехода, что и явилось причиной наезда на нее ответчика Ватолина А.Н. Положения пункта 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, на которые суд сослался в своем решении, в данном случае не применимы. Размер компенсации морального вреда является завышенным, поскольку судом не учтено имущественное положение ответчика Ватолина А.Н. Выражая несогласие со взысканными судом расходами на погребение, апеллятор ссылается на то, что истцом Никифоровой В.А. надлежащим образом не обосновано приобретение четырех венков по цене от 1740 руб. до 4500 руб., а расходы на изготовление памятника в сумме 144160 руб. чрезмерно завышены и не соответствуют критерию разумности при том, что в дело представлены сведения об иной стоимости изготовления надгробного памятника на территории г. Сасово и Сасовского района Рязанской области. Просит отменить постановленное решение и вынести новое решение.

В апелляционном представлении старший помощник Сасовского межрайонного прокурора Рязанской области Тарасова О.В. просит об отмене постановленного решения, указывая на допущенные судом нарушения норм материального и процессуального права. Ссылаясь на необоснованное освобождение судом ответчика Маляровой Е.А. от юридической ответственности, прокурор приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы представителя истцов Никифоровой В.А., Никифорова А.В., Никифорова Д.А. – ПришвинаВ.В. Дополнительно ссылается на то, что судом не дано должной правовой оценки полису ОСАГО, имеющему ограниченный период страхования с 11 февраля 2020 г. по 10августа 2020 г., по истечении которого Малярова Е.А. не предприняла надлежащих мер для продления этого периода либо изъятия автомобиля у Ватолина А.Н. при том, что автомобиль постоянно использовался последним в производственных целях. К участию в деле страховая организация в качестве третьего лица не привлечена, чем также нарушены права указанной организации.

В возражениях на апелляционную жалобу представителя истцов Никифоровой В.А., Никифорова А.В., Никифорова Д.А. – Пришвина В.В. и апелляционное представление прокурора представитель ответчика Маляровой Е.А. – Купранова А.В. просит оставить постановленное решение без изменения, считая его законным и обоснованным.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истцов ПришвинВ.В. поддержал апелляционную жалобу, согласился с апелляционным представлением прокурора, одновременно возражал против удовлетворения апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н. – Кирьянова В.А.

Прокурор Морозова В.В. поддержала апелляционное представление, с апелляционной жалобой представителей истцов согласилась, апелляционную жалобу представителя ответчика Ватолина А.Н. полагала не подлежащей удовлетворению.

Представитель ответчика Маляровой Е.А. (третьего лица ООО «Огнещит») – Купранова А.В. с апелляционными жалобами сторон и апелляционным представлением не согласилась, полагая, что законные основания для отмены постановленного решения отсутствуют.

Стороны, представитель ответчика Ватолина А.Н. – Кирьянов В.А. о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, в судебное заседание не явились, от истцов имеется заявление о проведении судебного разбирательства в их отсутствие.

В этой связи судебная коллегия, руководствуясь положениями частей 3-5 статьи 167, части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть настоящее дело в их отсутствие при состоявшейся явке.

Законность и обоснованность решения суда проверена судебной коллегией по гражданским делам Рязанского областного суда в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела, и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления в обжалуемой части и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Заслушав доводы явившихся участников процесса, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, апелляционного представления, оценив в совокупности имеющиеся в деле доказательства, проверив в соответствии со статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального законодательства в пределах доводов апелляционной жалобы при постановлении решения в обжалуемой части, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно пункту 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Пункт 2 статьи 1064 предусматривает, что лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В силу пункта 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом суду следует иметь ввиду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями – страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 15 Постановления).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (пункт 27 Постановления).

В силу пункта 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Пунктом 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 «Осудебном решении» разъяснено, что, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения. В решении суда об удовлетворении иска, помимо ссылки на приговор по уголовному делу, следует также приводить имеющиеся в гражданском деле доказательства, обосновывающие размер присужденной суммы (например, учет имущественного положения ответчика или вины потерпевшего).

Судом установлено и из материалов дела следует, что вступившим в законную силу приговором Сасовского районного суда Рязанской области от 6 мая 2022 г. Ватолин А.Н. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев с лишением права управления транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев с отбыванием наказания в колонии – поселении.

Из приговора суда следует, что 3 октября 2020 г. примерно в 15 час. 36 мин. водитель Ватолин А.Н., управляя технически исправным автомобилем «<скрыто>, принадлежащим Маляровой Е.А., следовал со скоростью примерно 73,64 км/час в светлое время суток со включенным светом фар по левой полосе проезжей части проспекта <адрес> со стороны <адрес>, предназначенной для движения в сторону проспекта Свободы, проходящей по территории <адрес>, приближаясь к нерегулируемому пешеходному переходу, расположенному около <адрес> микрорайона «<скрыто>», расположенному справа по ходу его движения.

Управляя указанным автомобилем и двигаясь по вышеуказанному участку проезжей части в обозначенном направлении, Ватолин А.Н., нарушив требования пунктов 1.2, 10.1, 10.2, 14.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, утвержденных Постановлением Совета Министров – Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. № 1090, совершил наезд на пешехода ФИО14

В результате дорожно-транспортного происшествия пешеходу ФИО14 причинены телесные повреждения, от которых 3 октября 2020 г. последняя скончалась в ГБУ<адрес> «Сасовский ММЦ».

Супругом умершей ФИО14 приходился истец Никифоров А.В., детьми – истцы Никифорова В.А., Никифоров Д.А.

Данные обстоятельства сторонами не оспаривались и объективно подтверждаются имеющимися в деле копиями приговора Сасовского районного суда <адрес> от 6мая 2022 г., имеющим преюдициальное значение для настоящего гражданского дела, а также свидетельствами ЗАГС о рождении, о заключении брака, получившими надлежащую правовую оценку в суде первой инстанции по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Разрешая заявленный спор и признавая надлежащим ответчиком по делу ВатолинаА.Н., одновременно отказывая в удовлетворении иска к ответчику Маляровой Е.А., суд первой инстанции исходил из того, что в момент совершения ДТП Ватолин А.Н. владел источником повышенной опасности – автомобилем марки ВАЗ 21099 государственный регистрационный знак К467ВХ62 на законном основании и являлся непосредственным причинителем вреда, в связи с чем полагал возможным возложить обязанность по компенсации морального вреда, расходов на погребение и убытков лишь на ответчика Ватолина А.Н.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции со ссылкой на положения статей 151, 1079, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» исходил из конкретных обстоятельств дела, степени вины причинителя вреда, в том числе совершения преступления по неосторожности, характера и степени нравственных страданий истцов, связанных со смертью близкого человека, степени родства, требований разумности и справедливости, а также фактических обстоятельств смерти ФИО14, материального положения ответчика, в связи с чем снизил заявленных ко взысканию истцами размер компенсации морального вреда до 650 000 руб. в пользу каждого из истцов.

Учитывая, что в ходе рассмотрения уголовного дела ответчиком Ватолиным А.Н. в пользу потерпевших Никифоровой В.А. и Никифорова А.В. в возмещение морального вреда добровольно выплачены денежные средства в размере 50 000 руб. каждому, суд определил к окончательному взысканию истцам Никифоровой В.А. и Никифорову А.В. компенсацию морального вреда в размере 600 000 руб. каждому, истцу Никифорову Д.А. – в размере 650000 руб.

Частично удовлетворяя исковые требования Никифоровой В.А. о взыскании расходов на погребение и понесенных убытков, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 15, 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с разъяснениями пунктов 11, 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «Оприменении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», статьи 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положениями Федерального закона от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», пришел к выводу о взыскании в пользу истца расходов на ритуальные услуги в размере 20 170 руб. с учетом произведенной со стороны РСА компенсационной выплаты в размере 25 000 руб., расходов на оплату изготовления и установку памятника в размере 144 160 руб., а также убытков в виде недополученной заработной платы за период с 5по 9 октября 2020 г. в связи с предоставлением Никифоровой В.А. дополнительного отпуска без сохранения заработной платы в размере 10535 руб. 80 коп. и необходимостью осуществления мероприятий в связи с похоронами ФИО14

Отказывая истцу Никифоровой В.А. во взыскании расходов, связанных с оплатой поминального обеда в кафе «Оазис» г. Сасово в размере 9 002 руб., суд указал, что данные расходы понесены в связи с организацией данного мероприятия на годовщину смерти ФИО14, в связи с чем счел, что их нельзя признать расходами, связанными с погребением умершей ФИО14

Заявленные ко взысканию расходы на оплату услуг почтовой связи в связи с направлением документов в страховую компанию для получения компенсационной выплаты по ОСАГО в размере 666 руб., расходы по оплате услуг оценщика по выдаче заключения о стоимости наследуемого имущества после смерти ФИО14 в размере 3 000 руб., а также расходы по оформлению наследства после смерти матери (оплата услуг нотариуса и оплата госпошлины) в сумме 15 880 руб., понесенные каждым из истцов, суд не признал убытками в понимании статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем счел требования истцов в указанной части не подлежащими удовлетворению.

Поскольку постановленное решение в части отказа в удовлетворения исковых требований о взыскании расходов на поминальный обед, убытков по оплате почтовых услуг, а также в части удовлетворения иска Никифоровой В.А. о взыскании убытков в виде утраченного заработка сторонами по делу не обжаловано, обоснованность выводов суда в указанной части предметом апелляционного контроля в силу части 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является.

С остальными оспариваемыми выводами суда судебная коллегия соглашается, но лишь частично, ввиду следующего.

Проверяя утверждения автора жалобы о несоответствии взысканной компенсации морального вреда требованиям разумности и справедливости, судебная коллегия не находит оснований согласиться с такими доводами.

Семейная жизнь в понимании международных норм права охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из указанных выше положений норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что семейная жизнь, семейные связи – это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда жизни их близкому родственнику. В данном случае не наступает правопреемство в отношении права на компенсацию морального вреда, поскольку такое право у членов семьи лица, которому причинен вред жизни или здоровью, возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащих им неимущественных благ, в том числе семейных связей.

При этом судебная коллегия учитывает, что жизнь и здоровье относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита должна быть приоритетной (статья 3 Всеобщей декларации прав человека и статья Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах). Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации. При этом возмещение морального вреда должно быть реальным, а не символическим.

Задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что поскольку закон устанавливает лишь общие принципы определения размера компенсации морального вреда, то суду при разрешении спора необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

При этом судебная коллегия отмечает, что компенсация морального вреда не поддается точному денежному подсчету, она не может в полной мере возместить причиненные физическим лицам нравственные и/или физические страдания, а призвана лишь в максимально возможной мере компенсировать последствия, понесенных данными лицами нравственных и/или физических страданий.

Вопреки ошибочным доводам апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н. – Кирьянова В.А., данные положения закона и акта их разъяснения судом в полной мере учтены.

При обосновании размера компенсации морального вреда суд, допросив в качестве свидетелей гр. гр. ФИО18, ФИО19 и ФИО20 и приняв данные доказательства на веру, как допустимые и достоверные, обоснованно учел степень родства между погибшей и истцами (близкие родственники – супруга, мать), совместное проживание умершей ФИО14 с дочерью Никифоровой В.А., мужем Никифоровым А.В., наличие между всеми членами сплоченных, доброжелательных отношений, построенных на любви и взаимном уважении, совместное проведение семейных праздников и иных мероприятий, отметив эмоциональное поведение истцов непосредственно при рассмотрении дела в судебном заседании суда первой инстанции, добровольное возмещение ответчиком Ватолиным А.Н. части компенсации морального вреда на общую сумму 100000 руб. ответчикам, а также попытки отправки в адрес истцов почтовых переводов денежных средств, не полученных истцами, определив ко взысканию истцам Никифоровой В.А. и НикифоровуА.В. компенсации морального вреда в размере 600 000 руб. каждому, истцу Никифорову Д.А. – в размере 650 000 руб.

Соглашаясь с выводами районного суда, судебная коллегия учитывает, что в результате гибели близкого родственника (отца, супруга) истцам безусловно причинены нравственные страдания, выразившиеся в ощущениях бессилия вследствие гибели близкого человека, непрекращающегося чувства тревоги, тоски по близкому человеку, невозможности их самих лично продолжать активную общественную жизнь, трудовую деятельность, чем безусловно нарушено их личное неимущественное право на родственные и семейные связи.

Учитывая данные обстоятельства, исходя из фактических обстоятельств дела, принципов разумности и справедливости, а также принимая во внимание, что гибель родственника и близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, что истцы, бесспорно, претерпевают и будут длительное время претерпевать нравственные страдания в связи со смертью близкого и родного им человека, что является тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим нравственные страдания, нарушающим принадлежащие истцам нематериальные блага, в данном случае – права на родственные и семейные связи, судебная коллегия не находит оснований для снижения размера компенсации.

При этом судебная коллегия полагает, что указанные суммы компенсации согласуются с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21 и 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой – обеспечивают баланс прав и законных интересов сторон.

Пункт 29 обозначенного выше Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» предусматривает, что, разрешая спор о компенсации морального вреда, суд в числе иных заслуживающих внимания обстоятельств может учесть тяжелое имущественное положение ответчика-гражданина, подтвержденное представленными в материалы дела доказательствами (например, отсутствие у ответчика заработка вследствие длительной нетрудоспособности или инвалидности, отсутствие у него возможности трудоустроиться, нахождение на его иждивении малолетних детей, детей-инвалидов, нетрудоспособных супруга (супруги) или родителя (родителей), уплата им алиментов на несовершеннолетних или нетрудоспособных совершеннолетних детей либо на иных лиц, которых он обязан по закону содержать). Тяжелое имущественное положение ответчика не может служить основанием для отказа во взыскании компенсации морального вреда.

Проверяя доводы апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н. – Кирьянова В.А. о тяжелом материальном положении ответчика со ссылкой на сведения о доходах ответчика – справки о доходах Ватолина А.Н. за 2022, 2023 гг., копии материала исполнительного производства в отношении должника Ватолина А.Н., как основание для дальнейшего снижения размера взысканной компенсации дела, судебная коллегия полагает, что согласиться ними нельзя, поскольку указанные обстоятельства при определении размера компенсации морального вреда судом в полной мере учтены (т. 3 л.д. 43-49, 61-63).

Аналогичным образом подлежат отклонению доводы апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н. – Кирьянова В.А. о наличии в действиях пешехода Никифировой О.М. признаков грубой неосторожности.

Данные доводы являлись предметом проверки и правовой оценки в суде первой инстанции и обоснованно отклонены.

К мерам по защите указанных благ относятся закрепленное в абзаце втором пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации исключение из общего порядка определения размера возмещения вреда, возникновению которого способствовала грубая неосторожность потерпевшего, предусматривающее, что при причинении вреда жизни и здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается, а также содержащееся в абзаце втором статье 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации положение о недопустимости отказа в компенсации морального вреда в случае, если вред причинен источником повышенной опасности жизни и здоровью гражданина, в том числе при отсутствии вины причинителя вреда.

Так, на основании положений частей 1, 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Как разъяснено в пункте 17 Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», виновные действия потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда, являются основанием для уменьшения размера возмещения вреда. При этом уменьшение размера возмещения вреда ставится в зависимость от степени вины потерпевшего. Если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом, но полностью отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается (пункт 2 статьи 1083 ГК РФ). Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

В соответствии с пунктом 4.5 Правил дорожного движения (далее по тексту – Правила в редакции, действующей в исследуемом периоде), на нерегулируемых пешеходных переходах пешеходы могут выходить на проезжую часть (трамвайные пути) после того, как оценят расстояние до приближающихся транспортных средств, их скорость и убедятся, что переход будет для них безопасен.

Данный пункт Правил дорожного движения следует применять в совокупности с пунктом 14.1 тех же Правил, по смыслу которых на нерегулируемом пешеходном переходе водитель должен уступать дорогу пешеходам. Тем не менее, и пешеходы обязаны принимать все возможные меры предосторожности и не создавать для водителей критических ситуаций, выходя на проезжую часть перед находящимся близко транспортным средством. Иными словами, при пересечении проезжей части в зоне пешеходного перехода именно пешеход пользуется приоритетом перед транспортными средствами.

Выйдя на проезжую часть (трамвайные пути), пешеходы не должны задерживаться или останавливаться, если это не связано с обеспечением безопасности движения. Пешеходы, не успевшие закончить переход, должны остановиться на островке безопасности или на линии, разделяющей транспортные потоки противоположных направлений. Продолжать переход можно лишь убедившись в безопасности дальнейшего движения и с учетом сигнала светофора (регулировщика) (п. 4.6 Правил).

По смыслу данных положений Правил приоритетом в движении обладает пешеход, находящийся на нерегулируемом пешеходном переходе, данному приоритетному праву пешехода корреспондирует обязанность водителя пропустить и уступить дорогу такому пешеходу, чего в данном случае ответчиком сделано не было.

Как верно отмечено судом первой инстанции, ни приговор Сасовского районного суда Рязанской области от 6 мая 2022 г., ни иные материалы дела не содержат сведений, позволяющих суду заключить о нарушении ФИО14 положений пункта 4.5 либо пункта 4.6 Правил дорожного движения, следовательно, доводы апелляционной жалобы ответчика в указанной части являются надуманными и несостоятельными.

Проверяя законность выводов суда по доводам апелляционных жалоб обеих сторон относительно взыскания с ответчика Ватолина А.Н. расходов на погребение и понесенных убытков, судебная коллегия исходит из следующего.

Согласно статье 22 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, №4462-1 от 11 февраля 1993 г., статье 333.24 Налогового кодекса Российской Федерации за совершение нотариальных действий, для которых законодательством Российской Федерации предусмотрена обязательная нотариальная форма, нотариус, работающий в государственной нотариальной конторе, должностные лица, указанные в части четвертой статьи 1 настоящих Основ, взимают государственную пошлину по ставкам, установленным законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, исходя из стоимости имущества, на которое выдается свидетельство о праве на наследство.

В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

На основании разъяснений пункта 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при применении ст. 15 ГК РФ следует учитывать, что по общему правилу лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков. Возмещение убытков в меньшем размере возможно в случаях, предусмотренных законом или договором в пределах, установленных гражданским законодательством.

По делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При разрешении спора суд исходил из того, что заявленные истцом расходы не являются по своей сути убытками, поскольку не подпадают ни под одну из категорий расходов, которые перечислены в статье 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Отказывая в удовлетворении апелляционной жалобы истцов в указанной части, суд исходил из того, что заявленные расходы были понесены исключительно по инициативе истца Никифоровой В.А., в связи с оформлением ею в собственность наследственного имущества.

Обязательность данных действий (вступления в наследство, оформления прав, оплате госпошлины за выдачу свидетельства о праве на наследство, оценке имущества) и, соответственно, несения сопутствующих расходов для истца каким-либо законом или договором не была установлена.

В данном случае вступление в наследство является правом, а не обязанностью истца, а реализация такого права в нотариальном порядке подразумевает необходимость несения определенных расходов.

Более того, вступив в наследство, истцы по смыслу статей 1100, 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации приобрели своего рода материальные блага в виде стоимости перешедшего к ним наследственного имущества, а не утратили свое имущество (либо его часть), как о том подразумевается в статье 15 того же Кодекса, связи с чем утверждать о несении ими каких-либо убытков, связанных с принятием наследства, по мнению судебной коллегии, безосновательно.

Что же касается взысканных судом первой инстанции с ответчика Ватолина А.Н. части понесённых расходов на оплату ритуальных услуг в размере 20 170 руб. и изготовление памятника в размере 144160 руб., то оснований не согласиться с выводами районного суда у судебной коллегии не имеется.

Лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы. Пособие на погребение, полученное гражданами, понесшими эти расходы, в счет возмещения вреда не засчитываются (ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 3 Федерального закона от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ «Опогребении и похоронном деле» погребение понимается как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

В силу статьи 5 указанного Закона волеизъявление лица о достойном отношении к его телу после смерти – пожелание, выраженное в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме, в том числе быть погребенным на том или ином месте, по тем или иным обычаям или традициям, рядом с теми или иными ранее умершими (часть 1).

В случае отсутствия волеизъявления умершего право на разрешение действий, указанных в пункте 1 настоящей статьи, имеют супруг, близкие родственники (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка), иные родственники либо законный представитель умершего, а при отсутствии таковых иные лица, взявшие на себя обязанность осуществить погребение умершего.

Исходя из толкования вышеприведенных законоположений вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

В состав действий по погребению включаются услуги по предоставлению гроба и других ритуальных предметов (венки и другое), перевозка тела (останков) умершего на кладбище, организация подготовки места захоронения, непосредственное погребение, установка памятника на могилу, обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, расходы, связанные с организацией поминального обеда в день захоронения.

Таким образом, исходя из указанных правовых норм, а также обычаев и традиций населения России расходы на достойные похороны (погребение) включают в себя, как расходы, связанные с оформлением документов, необходимых для погребения, изготовлением и доставкой гроба, приобретением одежды и обуви для умершего, а также других предметов, необходимых для погребения, подготовкой и обустройством места захоронения, перевозкой тела (останков) умершего на кладбище, погребением либо кремацией с последующей выдачей урны с прахом, так и расходы на установку памятника и благоустройство могилы, в том числе ее ограждения.

Принимая во внимание, что расходы по оплате ритуальных услуг в общей сумме 45170руб. являются необходимыми и разумными, поскольку отнесены непосредственно к погребению, согласно Федеральному закону от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», вопреки доводам апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н., суд первой инстанций обоснованно пришел к выводу о взыскании указанных расходов за вычетом компенсационной выплаты на оплату расходов на погребение (25000руб.) с Ватолина А.Н.

Утверждение подателя апелляционной жалобы о необоснованности приобретения четырех венков по цене от 1 740 руб. до 4 500 руб. подлежат отклонению, поскольку сведений о возможности приобретения венков на могилу погибшей супруги (матери) по иной, более низкой стоимости, апеллятором судам обеих инстанции представлено не было.

Такие расходы, как приобретение родственниками венков с лентами, являются необходимыми по смыслу статьи 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, отвечающими понятию «достойное отношение к телу умершего и его памяти», а также являются разумными, и не противоречат статье 3 Федерального закона «О погребении и похоронном деле».

По мнению судебной коллегии, не заслуживают внимания и доводы апелляционной жалобы представителя ответчика Ватолина А.Н. о необоснованно завышенном размере расходов на изготовление памятника в сумме 144 160 руб.

Заявляя требования в указанной части, истцы представили суду товарные чеки от 13ноября 2021 г. и от 14 августа 2021 г. на суммы 24160 руб. (предоплата) и 120000 руб. соответственно, а также кассовый чек на сумму 24160 руб. от 13 ноября 2021 г. (т. 2 л.д. 36).

Возражая по существу заявленных требований в указанной части, ответчик представил в дело скриншоты изготовителей памятников в г. Сасово Рязанской области, где цены на аналогичные услуги варьируются от 5000 руб. до 33002 руб. в зависимости от вида соответствующего памятника (т. 3 л.д. 19-22).

Отклоняя доводы апеллятора в указанной части, суд указал, что они не подтверждены относимыми и допустимыми доказательствами, одновременно заключив, что представленные скриншоты страниц из сети «Интернет» с сайтов организаций, осуществляющих изготовление и продажу памятников на могилу, указанными доказательствами не являются.

Соглашаясь с выводами районного суда и отвергая доводы апелляционной жалобы об обратном, судебная коллегия учитывает, что данные документы отражают лишь начальную стоимость услуг по изготовлению памятника, не учитывают параметры надгробного памятника (размеры, материалы, орнамент с приданием формы памятника (стелы), а также оплаченные истцом услуги по установлению гранитной стелы с обработкой, тумбы, гранитного цветника; надгробной плиты гранитной; заливки фундамента, монтажом и доставки указанных материалов, установленного Никифоровыми своей матери (супруге), что подтверждается принятыми судебной коллегией в порядке дополнительных доказательств по делу (п. 1 ст. 327.1 ГПК РФ) договором подряда № на оказание услуг (выполнение работ) по изготовлению и установке памятника и проведению граверных работ от 14 августа 2021 г., актом выполненных работ от 13 ноября 2021 г., калькуляцией материалов и услуг на изготовление и монтаж памятника, прейскурантом цен по состоянию на 2021 г. ритуального агента «Набат» ИП ФИО22, а также фотографиями памятника ФИО14 (т.4л.д. 6-8, 32-33).

Кроме того, соответствие заявленных изготовителями цен, указанных ответчиком Ватолиным А.Н., реальной стоимости услуг по изготовлению памятника не подтверждено соответствующими гарантийными письмами изготовителей, которые могли бы быть проверены судом на предмет соответствия их требованиям статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, напротив, данные сведения вступают в противоречие с представленными истцовой стороной первичными бухгалтерскими документами на оплату данных услуг по заявленному прайсу, а, следовательно, обозначенные выше доводы апеллятора не опровергают обоснованность и разумность понесенных расходов.

Таким образом, расходы на установку памятника судом правильно признаны необходимыми, так как относятся к месту погребения, данный памятник является надгробным сооружением для увековечения памяти умершей. Выплаченная же истцу компенсационная выплата в порядке статей 7, 12, 18, 19 Закона об ОСАГО данные расходы не покрывает.

Выводы суда первой инстанции в указанной части основаны на правильном применении норм материального права, подробно мотивированы в решении, соответствуют содержанию доказательств, собранных и исследованных в соответствии со статьями 12, 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и не вызывают у судебной коллегии сомнений в их законности и обоснованности.

В то ж время заслушивают внимания доводы апелляционной жалобы представителя истцов Пришвина В.В. и апелляционного представления прокурора относительно незаконного освобождения от юридической ответственности собственника транспортного средства Малярову Е.А.

Пунктом 2 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», судам надлежит иметь в виду, что под владельцем источника повышенной опасности следует понимать юридическое лицо или гражданина, которые используют его в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления либо на других законных основаниях (например, по договору аренды, проката, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности).

При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность по возмещению вреда может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности, в долевом порядке в зависимости от степени вины каждого из них (например, если владелец транспортного средства оставил автомобиль на неохраняемой парковке открытым с ключами в замке зажигания, то ответственность может быть возложена и на него) (пункт 24 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1).

Аналогичные разъяснения содержатся и в пункте 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», согласно которым владелец источника повышенной опасности, из обладания которого этот источник выбыл в результате противоправных действий другого лица, при наличии вины в противоправном изъятии несет ответственность наряду с непосредственным причинителем вреда – лицом, завладевшим этим источником, за моральный вред, причиненный в результате его действия. Такую же ответственность за моральный вред, причиненный источником повышенной опасности – транспортным средством, несет его владелец, передавший полномочия по владению этим транспортным средством лицу, не имеющему права в силу различных оснований на управление транспортным средством, о чем было известно законному владельцу на момент передачи полномочий.

Исходя из изложенных норм Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что законный владелец источника повышенной опасности и лицо, завладевшее этим источником повышенной опасности и причинившее вред в результате его действия, несут ответственность в долевом порядке при совокупности условий, а именно – наличие противоправного завладения источником повышенной опасности лицом, причинившим вред, и вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания. При этом перечень случаев и обстоятельств, при которых непосредственный причинитель вреда противоправно завладел источником повышенной опасности при наличии вины владельца источника повышенной опасности в его противоправном изъятии лицом, причинившим вред, не является исчерпывающим.

Пунктом 3 статьи 16 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ «Обезопасности дорожного движения» (здесь и далее – в редакции закона, действующей в период спорных правоотношений) установлено, что владельцы транспортных средств должны осуществлять обязательное страхование своей гражданской ответственности в соответствии с федеральным законом. В отношении транспортных средств, владельцы которых не исполнили данную обязанность, регистрация не проводится. Обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств осуществляется только при условии проведения в отношении транспортного средства государственного технического осмотра или технического осмотра, проведение которого предусмотрено законодательством в области технического осмотра транспортных средств.

Аналогичные положения содержатся и в статье 4 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее по тексту – Закон об ОСАГО).

Пунктом 2 статьи 19 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ «Обезопасности дорожного движения» предусмотрен запрет на эксплуатацию транспортных средств, владельцами которых не исполнена установленная федеральным законом обязанность по страхованию своей гражданской ответственности.

Пунктом 11 Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения к Правилам дорожного движения Российской Федерации предусмотрено, что запрещается эксплуатация транспортных средств, владельцы которых не застраховали свою гражданскую ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

При этом пунктами 1, 3 статьи 16 Закона об ОСАГО предусмотрено, что владельцы транспортных средств вправе заключать договоры обязательного страхования с учетом ограниченного использования транспортных средств, находящихся в их собственности или владении. Ограниченным использованием транспортных средств признаются управление транспортными средствами только указанными страхователем водителями и (или) сезонное и иное временное использование транспортных средств в течение трех и более месяцев в году.

В период действия договора обязательного страхования, учитывающего ограниченное использование транспортного средства, страхователь обязан незамедлительно в письменной форме сообщать страховщику о передаче управления транспортным средством водителям, не указанным в страховом полисе в качестве допущенных к управлению транспортным средством, и (или) об увеличении периода его использования сверх периода, указанного в договоре обязательного страхования. При получении такого сообщения страховщик вносит соответствующие изменения в страховой полис. При этом страховщик вправе потребовать уплаты дополнительной страховой премии в соответствии со страховыми тарифами по обязательному страхованию соразмерно увеличению риска.

Из системного толкования приведенных положений Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения», Закона об ОСАГО и с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1, следует, что владелец источника повышенной опасности – транспортного средства, передавший полномочия по владению этим транспортным средством лицу, не имеющему права в силу различных оснований на управление транспортным средством в юридически значимый период, о чем было заведомо известно законному владельцу на момент передачи полномочий по его управлению этому лицу, в случае причинения вреда в результате неправомерного использования таким лицом транспортного средства, будет нести совместную с ним ответственность в долевом порядке в зависимости от степени вины каждого из них, то есть вины владельца источника повышенной опасности и вины лица, которому транспортное средство передано в управление в нарушение специальных норм и правил по безопасности дорожного движения.

Аналогичные правовые позиции отражены и в Определениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 июня 2020 г. N 4-КГ20-11, 2-4196/2018, от 18 мая 2020 г. N 78-КГ20-18, от 5 августа 2019 г. N 82-КГ19-1.

Апеллируя о незаконности постановленного решения в части разрешения требований к ответчику Маляровой Е.А., представитель истцов Пришвин В.В. и прокурор ссылаются на противоправное бездействие последней, допустившей эксплуатацию Ватолиным А.Н. автомобиля в период, не охваченный договором ОСАГО.

Подтверждена данная позиция апелляторов и в суде апелляционной инстанции.

В силу части 2 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).

Суд первой инстанции при разрешении заявленного спора не учел в полной мере названные выше положения закона и не определил наличие с учетом положений пункта 2статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации условий для возложения ответственности по компенсации морального вреда в пользу истцов Никифоровой В.А., Никифорова А.В., Никифорова Д.А., помимо ответчика Ватолина А.Н., на ответчика Малярову Е.А., являющуюся титульным владельцем источника повышенной опасности.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного источником повышенной опасности, к ответчику Ватолину А.Н., районный суд сослался на то, что в момент дорожно-транспортного происшествия транспортным средством на основании выданной на его имя Маляровой Е.А. доверенности управлял ответчик Ватолин А.Н., на которого необходимо возложить ответственность по компенсации морального вреда.

Между тем, как следует из указанных выше норм закона и актов их разъяснения, гражданско-правовой риск возникновения вредных последствий при использовании источника повышенной опасности при определенных условиях может быть возложен на его собственника и при отсутствии его вины в непосредственном причинении вреда, как на лицо, несущее бремя содержания принадлежащего ему имущества.

Вина законного владельца может быть выражена не только в содействии другому лицу в противоправном изъятии источника повышенной опасности из обладания законного владельца, но и в том, что законный владелец передал полномочия по владению источником повышенной опасности другому лицу, использование источника повышенной опасности которым находится в противоречии со специальными нормами и правилами по безопасности дорожного движения.

Понятие владельца транспортного средства приведено в статье 1 Закона об ОСАГО, в соответствии с которым им является собственник транспортного средства, а также лицо, владеющее транспортным средством на праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (право аренды, доверенность на право управления транспортным средством, распоряжение соответствующего органа о передаче этому лицу транспортного средства и тому подобное). Не является владельцем транспортного средства лицо, управляющее транспортным средством в силу исполнения своих служебных или трудовых обязанностей, в том числе на основании трудового или гражданско-правового договора с собственником или иным владельцем транспортного средства.

Под владением в гражданском праве понимается фактическое господство лица над вещью. Такое господство может быть владением собственника, а также обладателя иного вещного права, дающего владение; владением по воле собственника или для собственника (законное владение, которое всегда срочное и ограничено в своем объеме условиями договора с собственником или законом в интересах собственника); владением не по воле собственника (незаконное владение, которое возникает в результате хищения, насилия, а также вследствие недействительной сделки).

Для признания того или иного субъекта владельцем источника повышенной опасности необходимо установить наличие одновременно как факта юридического владения, так и факта физического владения вещью.

Только взаимная совокупность указанных признаков может являться основанием для наступления юридической ответственности в виде компенсации морального вреда.

Письменная доверенность на право управления автомобилем не является единственным доказательством наделения лица, не являющегося собственником, правом владения транспортным средством, а факт управления транспортным средством, в том числе и по воле его собственника, не всегда свидетельствует о законном владении лицом, управлявшим им, данным транспортным средством.

Факт передачи собственником транспортного средства другому лицу права управления им, в том числе с передачей ключей и регистрационных документов на автомобиль, либо наличие у водителя таких документов подтверждает лишь волеизъявление собственника на передачу данного имущества в пользование и не свидетельствует о передаче права владения имуществом в установленном законом порядке, поскольку такое использование не лишает собственника имущества права владения им, а, следовательно, не освобождает от обязанности по возмещению вреда, причиненного этим источником повышенной опасности.

Предусмотренный статьей 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации перечень законных оснований владения источником повышенной опасности и документов, их подтверждающих, не является исчерпывающим, но любое из таких оснований требует соответствующего юридического оформления (заключение договора, выдача доверенности на право управления транспортным средством, внесение в страховой полис лица, допущенного к управлению транспортным средством, и т.п.).

Исходя из указанных выше норм закона и акта их толкования, по данному делу юридически значимым и подлежащим установлению с учетом заявленных исковых требований истцов Никифоровых и подлежащих применению норм материального права являлось выяснение вопроса: имелись ли основания для возложения ответственности по возмещению вреда в результате дорожно-транспортного происшествия на титульного собственника источника повышенной опасности Малярову Е.А. совместно с лицом, управлявшим в момент дорожно-транспортного происшествия источником повышенной опасности (Ватолиным А.Н.), в зависимости от степени вины каждого из них.

С учетом приведенного правового регулирования спорных отношений суду следовало установить, имелись ли обстоятельства, свидетельствующие о противоправном завладении транспортным средством Ватолиным А.Н. (как лицом, непосредственно причинившим вред), и обстоятельства, свидетельствующие о виновном поведении самого собственника источника повышенной опасности Маляровой Е.А., допустившей осуществление им полномочий по управлению названным выше автомобилем лицом в тот период, который не был предусмотрен полисом ОСАГО.

Поскольку суд первой инстанции при рассмотрении настоящего дела не определил эти обстоятельства в качестве юридически значимых для правильного разрешения спора, не вынес на обсуждение сторон вопрос о добросовестности и разумности действий Маляровой Е.А. – законного владельца (собственника) источника повышенной опасности, передавшей названный автомобиль другому лицу (Ватолину А.Н.), не исследовал при этом вопрос о том, было ли осмотрительным и ответственным поведение Маляровой Е.А. при передаче источника повышенной опасности другому лицу (Ватолину А.Н.), перечень юридически значимых обстоятельств был дополнен судебной коллегией, а истцовой стороне и прокурору предложено представить судебной коллегии доказательства искомого юридически значимого факта.

Таким образом, суд по настоящему делу неполно определил правоотношения сторон, вследствие чего пришел к неправомерному выводу об отсутствии оснований для возложения ответственности по компенсации морального вреда, причиненного источником повышенной опасности, помимо Ватолина А.Н., на ответчика Малярову Е.А.

Из материалов дела следует и это обстоятельство сторонами не оспаривалось, что на момент ДТП собственником автомобиля <скрыто>, являлась ответчик Малярова Е.А.

Ватолин А.Н. управлял автомобилем <скрыто>, принадлежащим на праве собственности Маляровой Е.А., на основании доверенности на право управления и распоряжения транспортным средством от 10 февраля 2020 г., сроком действия до 10 февраля 2021 г., предусматривающей полномочия доверенного лица по управлению, распоряжению транспортным средством, контролю его за его техническим состоянием и представлению ее интересов в органах ГИБДД (т. 1 л.д. 74).

На момент передачи автомашины гражданская ответственность Ватолина А.Н. была застрахована в ООО «НСГ-Росэнерго» на основании договора страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств со сроком страхования с 11 февраля 2020 г. по 10 февраля 2021 г.

Между тем, как следует из полиса ОСАГО страхование распространялось на страховые случаи, произошедшие в период с 11 февраля 2020 г. по 10 августа 2020 г. (т. 1 л.д. 73).

В судебном заседании суда апелляционной представитель ответчика МаляровойЕ.А. (третьего лица ООО «Огнещит») – Купранова А.В. не смогла привести правовое обоснование оформления Маляровой Е.А. доверенности на право управления АМТС на имя Ватолина А.Н., указать, где именно хранился автомобиль в исследуемый период, кто нес бремя по его содержанию, каким именно образом собственником осуществлялся контроль за его использованием, не отрицая при этом факт использования ответчиком данного АМТС в своей повседневной трудовой деятельности.

Подтверждается данное обстоятельство и представленными в дело письменными доказательствами по делу, а именно: копией трудового договора №, заключённого 10февраля 2020 г. между ООО «Огнещит» и Ватолиным А.Н., копией приказа о приеме на работу Ватолина А.Н. в ООО «Огнещит» на должность специалиста по монтажу, техническому обслуживанию и ремонту систем пожарной безопасности № от 10 февраля 2020 г., копией приказа о прекращении трудового договора ООО «Огнещит» с ВатолинымА.Н. № от 23 мая 2022 г.

Несмотря на наличие трудовых отношений между ООО «Огнещит» и Ватолиным А.Н. в исследуемый период времени, юридическая ответственность работодателя в порядке статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации исключается, поскольку как следует из копии табелей учета рабочего времени ООО «Огнещит» за период с 1 сентября 2020 по 30сентября 2020 г., с 1 октября 2020 г. по 31 октября 2020 г., с 1 ноября 2020 г. по 30 ноября 2020 г., в день происшествия – 3 октября 2020 г. (суббота) у ответчика Ватолина А.В. был выходной, какие-либо трудовые обязанности им в пользу работодателя ООО «Огнещит» не выполнялись (т. 3 л.д. 14-16, т.3).

Изложенное выше согласуется и со сведениями трудового договора №, заключённого 10 февраля 2020 г. между ООО «Огнещит» и Ватолиным А.Н., пункт 4.1 которого предусматривает выходные дни для работника – субботу и воскресенье.

По существу не оспаривалось данное обстоятельство в судах обеих инстанций и истцовой стороной.

Каких-либо иных доказательств того, что в день ДТП Ватолин А.Н. привлекался работодателем к исполнению трудовых обязанностей в свой выходной день либо работал внеурочно в материалы дела не представлено, напротив, из материалов ДТП усматривается, что он двигался в автомобиле по своим личным делам, в котором, поимо него, находились также Кирьянов В.А. с со своей супругой, что не позволяет заключить об исполнении им своих трудовых обязанностей в исследуемые дату и время.

Таким образом, сам по себе факт трудовых отношений с ООО «Огнещит» при недоказанности исполнения Ватолиным А.Н. исполнения трудовой функции в день происшествия не является основанием для возложения деликтной ответственности на работодателя.

Между тем, отсутствие оснований для наступления деликтной ответственности работодателя не исключает возможность наступления таковой в отношении титульного владельца источника повышенной опасности – Маляровой Е.А.

По смыслу обозначенных выше норм Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения», Закона об ОСАГО, Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения к Правилам дорожного движения Российской Федерации и актов их разъяснения, передача управления транспортным средством в тот период, который не предусмотрен договором страхования либо оставление такого источника повышенной опасности в этот период в пользовании лица, управляющим транспортным средством, отсутствие со стороны собственника транспортного средства должного контроля за нахождением автомобиля в пользовании иных лиц в обозначенный выше период, не охватываемый периодом страхования, несообщение страховщику обстоятельств использования автомобиля за рамками периода, указанного в договоре ОСАГО, исключает действие страховой защиты, а, следовательно, в силу указанного выше пункта 11 Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения к Правилам дорожного движения Российской Федерации является препятствием для эксплуатации такого транспортного средства и выпуска его в качестве участника дорожного движения.

Изложенное выше подтверждается и тем, что согласно выписке из ЕГРЮЛ в отношении ООО«Огнещит» от 8 августа 2023 г. учредителем Общества является МаляроваЕ.А., директором – ее супруг Маляров И.В.

Следовательно, будучи заинтересованными в использовании Ватолиным А.Н. автотранспортного средства в целях исполнения им своих трудовых обязанностей в пользу работодателя, Малярова Е.А, как участник ООО «Огнещит», основной целью которого является извлечение прибыли, обладая информацией об использовании автомобиля в исследуемый период, не осуществила действий по продлению периода действия страховой защиты, не сообщила о наступлении указанных обстоятельств страховщику, не изъяла автомобиль из владения и пользования Ватолина А.Н., безразлично отнеслась к исполнению своих обязанностей как собственника источника повышенной опасности, допустив таким образом попустительство в части использования иными лицами принадлежащего ей на праве собственности имущества, обладающего вредоносными свойствами.

Между тем, доказательств отсутствия вины ответчика Маляровой Е.А., связанной с передачей АМТС Ватолину А.Н. и допуском последнего к управлению автомобилем в юридически значимый период судам обеих инстанций в порядке статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено, презюмируемое виновное поведение владельца АМТС Маляровой Е.А. последней не опровергнуто.

Отвергая доводы ответчика Маляровой Е.А., судебная коллегия исходит из того, что на момент дорожно-транспортного происшествия собственник источника повышенной опасности – ответчик Малярова Е.А., совершив действия по передаче Ватолину А.Н. ключей и регистрационных документов на указанный автомобиль, выдав на его имя доверенность на право управления автомобилем, тем самым передала транспортное средство в его владение и пользование, который и является непосредственным причинителем вреда потерпевшему, вследствие чего Ватолин А.Н. безусловно должен нести ответственность за причинение вреда, причиненного в результате ДТП, истцам.

Между тем в данном случае следует учитывать, что ответчик Ватолин А.Н. управлял транспортным средством – автомобилем <скрыто> при наличии оснований, при которых эксплуатация транспортного средства запрещается.

Обстоятельств противоправного изъятия у Маляровой Е.А. со стороны ВатолинаА.Н. принадлежащего ей автомобиля судебной коллегией не установлено, на указанные факты стороны не ссылались.

Таким образом, судебной коллегии представляется правильной правовая позиция апелляционной жалобы представителя истцов Пришвина В.В. и апелляционного представления прокурора о том, что допуск Ватолина А.Н. к управлению автомобилем <скрыто>, принадлежащим на праве собственности Маляровой Е.А., в период, не предусмотренный полисом ОСАГО, по существу свидетельствует о невыполнении последней своих обязанностей, предусмотренным пунктом 3 статьи 16 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» и статьями 4, 16 Закона об ОСАГО, что не позволяет признать осмотрительным и ответственным поведение собственника при передаче источника повышенной опасности другому лицу Ватолину А.Н.

Доводы представителя ответчика Купрановой А.В. о том, что предусмотренная статьей 16 Закона об ОСАГО обязанность должна была быть выполнена ответчиком Ватолиным А.Н. подлежит отклонению, поскольку основана на произвольном толковании материального зона и субъектной оценке обстоятельств дела.

Данная позиция не учитывает положения пункта 4 статьи 4 Закона об ОСАГО, согласно которым обязанность по страхованию гражданской ответственности не распространяется на владельца транспортного средства, риск ответственности которого застрахован в соответствии с настоящим Федеральным законом иным лицом (страхователем), а также требования пункта 1.9 Положения Банка России от 19 сентября 2014 г. N 431-П «О правилах обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (в редакции, действующей в исследуемом периоде), в силу которого, если в договоре обязательного страхования указывается ограниченное использование транспортного средства, то страхователь обязан незамедлительно сообщать в письменной форме страховщику об изменении периода использования транспортного средства по сравнению с указанным в договоре обязательного страхования периодом. Замена транспортного средства, указанного в страховом полисе обязательного страхования, изменение срока страхования, а также замена страхователя не допускаются.

Учитывая, что уже после оформления доверенности от имени Маляровой Е.А. на имя Ватолина А.Н. 10 февраля 2020 г. сама же Малярова Е.А. страховала ответственность владельца автомобиля <скрыто>, то именно на нее были возложены обязанности по внесению изменений в полис ОСАГО относительно корректировки периода использования транспортного средства и сообщения соответствующих сведений страховщику (т. 1 л.д. 73-74).

Что же касается факта осуществления истцу Никифоровой В.А. компенсационной выплаты со стороны РСА в лице АО «АльфаСтрахование» в общей сумме 500 000 руб. на основании платежных поручений № от 17 ноября 2021 г., № от 8 декабря 2021г., то изложенное выше обусловлено лишь выполнением профессиональным объединением страховщиков своих обязанностей, предусмотренных пунктом «г» части 1 статьи 18 Закона об ОСАГО и не свидетельствует об отсутствии вины Маляровой Е.А. в состоявшемся деликте (т. 2 л.д. 37-38).

В этой связи судебная коллегия приходит к выводу о недобросовестности и неразумности действий Маляровой Е.А. – законного владельца (собственника) источника повышенной опасности, передавшей названный автомобиль другому лицу Ватолину А.Н. и допустившей управление им в период, не охваченный рамками обязательного страхования гражданской ответственности согласно полису ОСАГО, что само по себе исключает возможность эксплуатации транспортного средства и безусловно повлекло за собой наступление негативных последствий в виде причинения вреда истцам.

Равным образом не может быть признано правомерным и поведение Ватолина А.Н., нарушившего, как следует из приговора суда и обстоятельств дела, требования пунктов 1.2, 10.1, 10.2, 14.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, утвержденных Постановлением Совета Министров – Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. № 1090, и совершившего наезд на пешехода Никифорову О.М., что и повлекло за собой гибель последней.

Таким образом, ввиду неправильного толкования материального закона, регулирующего спорные правоотношения суд первой инстанции не учел, что имеются основания для возложения ответственности по возмещению вреда в результате дорожно-транспортного происшествия на собственника источника повышенной опасности МаляровуЕ.А. в долевом порядке с лицом, управлявшим в момент дорожно-транспортного происшествия источником повышенной опасности, – Ватолиным А.Н., и распределения объема их ответственности в зависимости от степени вины каждого из них в допущенных нарушениях, приведенных выше, в следующем порядке: на Малярову Е.А. – 30 %, на Ватолина А.Н. – 70 %, поскольку именно действия последнего как непосредственного причинителя вреда в большей степени способствовали возникновению негативных последствий от ДТП.

При этом оснований для наступления солидарной ответственности Ватолина А.Н. и Маляровой Е.А. не имеется, поскольку в силу части 1 статьи 322 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

Поскольку спорные правоотношения носят внедоговорной характер и вытекают из обязательств вследствие причинения вреда, при этом специальной нормой (п. 2 ст. 1079 ГК РФ) прямо предусмотрена возможность наступления в указанном случае долевой ответственности, то оснований для иного вывода у судебной коллегии не имеется.

Доводы возражений на апелляционную жалобу представителя истцов Пришвина В.В. и представление прокурора, изложенные представителем ответчика Купрановой А.В., относительно того, что суд вышел за пределы заявленных исковых требований, нарушив требования части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку истец не просил взыскать причиненный вред в долевом порядке, подлежат отклонению.

Заявление истцом требования о применении к ответчикам норм гражданского законодательства о солидарной ответственности не является основанием для отказа в удовлетворении иска, поскольку именно суд определяет каковы правоотношения сторон и какой закон должен быть применен по данному делу (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Определение же судом соответствующего положениям пункта 2 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации порядка возмещения причиненного вреда выходом за пределы заявленного иска не является.

С учетом данных обстоятельств, на основании пунктов 1, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ввиду неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела и неправильного применения норм материального права, постановленное решение суда в части отказа в удовлетворении иска о компенсации морального вреда к ответчику Маляровой Е.А. подлежит отмене с вынесением нового решения о частичном удовлетворении заявленного иска.

Поскольку судом определена компенсация морального вреда в размере 650000 руб. в пользу каждого из них, с чем судебная коллегия соглашается, учитывая, что ответчиком Ватолиным А.Н. добровольно выплачено истцам Никифоровой В.А. и Никифорову А.В. по 50000 руб., взысканию с Маляровой Е.А. в пользу истца Никифоровой В.А. подлежит компенсация морального вреда в размере 195000 руб. (650000 руб. х 30 %) руб., расходов на погребение в размере 52459 руб. 74 коп. (174865 руб. 80 коп. х 30 %), в пользу истца Никифорова А.В. – компенсация морального вреда в размере 195000 руб. (650000 руб. х 30%) руб., в пользу истца Никифорова Д.А. – компенсация морального вреда в размере 195000 руб. (650 000 руб. х 30 %) руб.

В части размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика Ватолина А.Н., постановленное решение подлежит изменению, со снижением указанных сумм.

В пользу истца Никифоровой В.А. с Ватолина А.Н. подлежит взысканию компенсация морального вреда в размере 405 000 руб. ((650 000 руб. х 70 %) – 50000 руб.) руб., расходы на погребение в размере 122 406 руб. 06 коп. (174 865 руб. 80 коп. х 70 %), в пользу истца Никифорова А.В. – компенсация морального вреда в размере 405 000 руб. ((650 000 руб. х 70%) – 50000 руб.) руб., в пользу истца Никифорова Д.А. – компенсация морального вреда в размере 455 000 руб. (650 000 руб. х 70 %) руб.

Одновременно судебная коллегия, исходя из положений статьей 98, 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, полагает возможным пропорционально удовлетворенным требованиям к каждому из ответчиков, распределить судебные расходы по оплате госпошлины, рассчитанной на основании пунктов 1, 3 части 1 статьи 333.19. пункта 1 статьи 3330.20 Налогового кодекса Российской Федерации, от уплаты которой истцы освобождены при обращении в суд с настоящим иском, взыскав с Ватолина А.Н. и МаляровойЕ.А. в местный бюджет госпошлину в размере 3498,12 руб. и 1499,2 руб. соответственно.

В остальной же части постановленное решение следует оставить без изменения.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 4 ░░░░░░░░ 2023 ░. ░ ░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ (░░░░░░░ №) ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 195 000 (░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░) ░░░., ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 52 459 (░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░) ░░░. 74 ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ (░░░░░░░ №) ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 195000 (░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░) ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ (░░░░░░░ №) ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 195 000 (░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░) ░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░ – ░░░░░░░░.

░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 405 000 (░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░) ░░░., ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 112 406 (░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░) ░░░. 06 ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 405000(░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░) ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 455 000 (░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░) ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ <░░░░░> (░░░░░░░ <░░░░░░>) ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 3 498 (░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░) ░░░. 12░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ (░░░░░░░ №) ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 1 499 (░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░) ░░░. 20 ░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 16 ░░░░░░░ 2024 ░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░: