Решение по делу № 22-1/2024 (22-1958/2023;) от 17.11.2023

Судья Кулагин В.А.                              дело № 22-1/2024

Дело № 1-1/2023

УИД № 67RS0011-01-2018-000556

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

18 января 2024 года г.Смоленск

Судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда в составе:

председательствующего Кива Г.Е.,

судей Ивченковой Е.М., Степанова С.А.,

при помощнике судьи Журавлевой Г.В.,

с участием прокурора уголовно-судебного отдела прокуратуры Смоленской области Калугина Е.Н.,

адвокатов Сливкина И.В. и Волченкова С.Е.,

осужденных Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видео-конференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению прокурора Дорогобужского района Смоленской области Великанова Д.В., апелляционным жалобам с дополнениями осужденных Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е., адвокатов Сливкина И.В., Волченкова С.Е. и Шнейдер Т.Г., с возражениями прокурора Дорогобужского района Смоленской области Великанова Д.В., на приговор Дорогобужского районного суда Смоленской области от 16 марта 2023 года в отношении Кошерова Еркинбека Кайрбековича и Кошеровой Ангелины Еркинбековны.

Заслушав доклад судьи Ивченковой Е.М., выступление прокурора Калугина Е.Н., считающего необходимым приговор изменить по доводам апелляционного представления, позицию адвокатов Сливкина И.В. и Волченкова С.Е., осужденных Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е. в поддержание доводов апелляционных жалоб и дополнений, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Приговором Дорогобужского районного суда Смоленской области от 16 марта 2023 года

Кошеров Еркинбек Кайрбекович, <дата> года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ,

осужден по ч.4 ст.159 УК РФ (два преступления) к 6 годам лишения свободы за каждое преступление.

В соответствии ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде 7 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания Кошерова Е.К. под стражей с <дата> по <дата>, с <дата> до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания, с учетом положений ч.3.3 ст.72 УК РФ.

Кошерова Ангелина Еркинбековна, <дата> года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ,

осуждена по ч.4 ст.159 УК РФ (два преступления) к 5 годам лишения свободы за каждое преступление.

В соответствии ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключения под стражу. Взята под стражу в зале суда.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания Кошеровой А.Е. под стражей с <дата> по <дата>, с <дата> до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания, с учетом положений ч.3.3 ст.72 УК РФ.

Кошеров Е.К. и Кошерова А.Е. осуждены за два эпизода мошенничества, т.е. хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, совершенных при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В апелляционном представлении прокурор Дорогобужского района Смоленской области Великанов Д.В., не оспаривая доказанность вины и квалификацию действий осужденных, находит приговор в отношении Кошеровой А.Е. подлежащим изменению ввиду несправедливости назначенного ей наказания. Просит в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признать совершение Кошеровой А.Е. преступления впервые в молодом возрасте и снизить назначенное наказание за каждое из преступлений до 4 лет 11 месяцев лишения свободы и окончательно назначить наказание с учетом ч.3 ст.69 УК РФ в виде 5 лет 11 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В апелляционной жалобе адвокат Шнейдер Т.Г. находит приговор в отношении Кошеровой А.Е. чрезмерно суровым, в том числе, в части отказа в применении положений ч.1 ст.82 УК РФ. Отмечает, что инкриминируемые Кошеровой А.Е. деяния не относятся к числу преступлений, при которых запрещается применение ч.1 ст.82 УК РФ. Обращает внимание, что Кошерова А.Е. имеет малолетнюю дочь, <дата> года рождения, у которой наличествует заболевание органа зрения, в связи с чем необходимо периодическое медицинское обследование. Делает акцент, что ребенок находится на полном материальном содержании своей матери, а отец девочки от воспитания самоустранился, не исполняет своих родительских обязанностей, алименты не платит. Указывает, что Кошерова А.Е. не судима, по месту регистрации и проживания участковым уполномоченным характеризуется удовлетворительно, соседями – положительно, в детском саду, который посещает ее ребенок, также характеризуется положительно, имеет благодарственное письмо администрации МО «<адрес>» <адрес> за активное участие в подготовке и проведении мероприятий, посвященных празднованию 70-летия Великой Победы, на учетах у врача-нарколога и врача- психиатра не состоит, более 7 лет не подвергалась административному и уголовному преследованию, имеет постоянное место работы и законный источник дохода, на ее иждивении находится мать предпенсионного возраста. Полагает, что совокупность сведений о личности Кошеровой А.Е. не свидетельствует о том, что применение ч.1 ст.82 УК РФ противоречила бы интересам ребенка. Просит приговор изменить, Кошеровой А.Е. отсрочить реальное отбывание наказания в виде лишения свободы сроком на 6 лет до достижения ее ребёнком четырнадцатилетнего возраста.

В апелляционной жалобе с дополнениями адвокат Волченков С.Е. находит недоказанным умысел Кошерова Е.К. на совершение преступления в виде «заранее известного отсутствия реальной возможности исполнить обязательства», при условии наличия документов первичной бухгалтерии, предоставленных Кошеровым, но не приобщенных судом. Настаивает, что для привлечения клиентов подсудимыми использовался не обман контрагентов, а гибкость при оформлении сделок, в т.ч., возможность оформить одну и ту же поставку по двум комплектам документов с разными ценами или оформление дублирующего сделку между юрлицами личного поручения. Полагает, что отношение между потерпевшими и подсудимыми не могут регулироваться уголовным законом, поскольку вытекают из экономической деятельности юридических лиц, предпринимателей, основано на принципах коммерческих, предпринимательских рисков. Считает, что доказательств, бесспорно определяющих размер ущерба, обвинением не представлено, имеющиеся в деле доказательства не отражают полной картины всех взаимоотношений, договоров, фактических поставок нефтепродуктов, в частности не учтены взаимоотношения компаний потерпевших, которые имели долг перед Кошеровым, и его компаниями. Настаивает, что у подсудимого не было умысла на совершение преступления, убытки возникли у потерпевших вследствие рисков, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, что в частности и подтверждают вступившие в законную силу решения гражданских и арбитражных судов, являющихся преюдицией поустановленным обстоятельствам и в настоящем процессе. Отмечает, что положенная в основу обвинения экспертиза ФИО31 проведена по документам, подлинность которых поставлена под сомнение почерковедческими экспертизами, что говорит о «заинтересованности суда в обвинительном уклоне» при принятии решения, также суждение суда о возможной поддельности документов первичной бухгалтерии, хранящихся у Кошеровых, носит явно предвзятый, обвинительных уклон, по вопросу неустановления принадлежности подписей подписантам (Кошеровым) в документах первичной бухгалтерии, судом сделан «предположительный вывод с обвинительным уклоном». Утверждает, что судом проигнорирован тот факт, что для изготовления экспертизы эксперт использовал «пиратское» (не лицензионное) программное обеспечение. Делает вывод, что экспертное заключение является недопустимым доказательством, а отказ суда в такой ситуации от проверки и оценки в соответствии со ст.ст. 87, 88 УПК РФ экспертного заключения ФИО31 в совокупности с иными доказательствами следует расценивать, как нарушение судом правила о полноте и всестороннем исследовании обстоятельств дела в состязательном процессе. Считает, что уголовное дело рассмотрено с нарушением территориальной подсудности, мотивируя тем, что ни один договор и допсоглашение не заключались в <адрес>, отгрузка нефтепродуктов в <адрес> также не производилась. Указывает, что согласно позиции Верховного Суда РФместом окончания совершения преступления является место списания денежных средств, а материалами дела установлено, что практически все суммы, перечисляемые Кошеровым, списывались в банках <адрес>, подсудимые возражали против рассмотрения дела в нарушение территориальной подсудности. Обращает внимание, что некоторые юрлица, признанные потерпевшими, ликвидированы, следовательно, в отношении данных лиц гражданские иски рассмотрены быть не могут, кроме того, в отношении ООО «ФИО2» сумма иска удовлетворена повторно, ранее данные требования удовлетворены Арбитражным судом. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. находит приговор необоснованным, незаконным и несправедливым. Считает, что суд не учел факт, характеризующий взаимоотношения между хозяйствующими субъектами и отсутствие в его действиях умысла на хищение чужого имущества и денежных средств. Обращает внимание, что ООО «<данные изъяты>» зарегистрированы в ИФНС с соблюдением закона, исправно платили налоги, являлись работодателями, выплачивали все социальные выплаты своим работникам, в том числе, в пенсионный фонд, фонды медицинского страхования, имели расчетные счета в банках, поэтому ООО <данные изъяты>» не являлось фиктивным предприятием. Отмечает, что на все договоры купли-продажи он писал и договоры личного поручительства, поскольку Уставами ООО «<данные изъяты>» материальная ответственность ограничена, что полностью исключает умысел на хищение денежных средств, об этом же свидетельствуют и договоры цессии, по которым обязательства одного общества переходят к другому, при этом суд не учел отсутствие фактов хищения им денежных средств с расчетных счетов данных обществ. Указывает, что все денежные средства перечислялись на банковские карты,которые являлись корпоративными, по этим картам на их пополнение регулярно перечислялись авансовые платежи, по которым ежедневно представлялись отчеты перед банком и зачислялась заработная плата работников. Настаивает, что не выполнил обязательства по причине заморозки его деятельности вмешательством правоохранительных органов. Делает акцент, что в <дата> ООО «<данные изъяты> посредством электронных долгов продала их (Кошеровых) задолженность ООО «<данные изъяты>», документом, подтверждающим наличие такой задолженности, взято постановление Московского Арбитражного суда, впоследствии Дорогобужский районный суд признал ООО <данные изъяты>» гражданским истцом, т.е. суд признал, что отношения между хозяйствующими субъектами и все разногласия подлежат арбитражному урегулированию. Не соглашается с суммами ущерба, мотивируя тем, что гражданским истцом ФИО63 для работы были задействованы помимо ООО <данные изъяты>» еще три фирмы, на все эти организации осуществлялись поставки, однако выемка первичных бухгалтерских документов осуществлялась только у ООО <данные изъяты>», в отношении других фирм они не изымались, хотя в отношении этих фирм обязательства были выполнены, аналогичная ситуация и с ООО «<данные изъяты>», учредителю которого ФИО32 также фактически принадлежало ООО «<данные изъяты> которое имело задолженность перед ООО «<данные изъяты>» более <данные изъяты> рублей. Ссылается на заключение почерковедческой экспертизы, выявившей поддельность подписей более 60% первичной бухгалтерской документации. Обращает внимание на отказ суда в приобщении к материалам дела оригинальных первичных документов бухгалтерского учета ООО «<данные изъяты>», где были отражены факты исполнения своих обязательств перед своими партнерами, что лишило его права оспорить размер инкриминируемого ущерба. Настаивает на отсутствии в его действиях квалифицирующего признака группой лиц по предварительному сговору. Оспаривает выводы суда о том, что он создавал различные легенды о сотрудничестве с <данные изъяты>. Приводя показания свидетеля Свидетель №42, считает уголовное дело сфальсифицированным. Находит приговор в отношении его дочери Кошеровой А.Е. излишне суровым.

В дополнениях №1 к апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. указывает, что его дочь Кошерова А.Е. никакого отношения к эпизоду с ООО «<данные изъяты>» не имеет. В обоснование своей позиции приводит показания свидетелей ФИО68 и Свидетель №37 о том, все переговоры они вели только с ним, заключение договоров также происходило с ним. Отмечает, что на момент подписания договора с ООО <данные изъяты>» дочь являлась студенткой ВУЗа, проживала в другом городе, в силу возраста не располагала достаточными знаниями в области торговли нефтепродуктами, чтобы могла ввести в заблуждение представителей ООО <данные изъяты>». Полагает, что территориальная подсудность по данному эпизоду относится к Раменскому районному суду Московской области. Делает акцент, что по результатам заключения эксперта № от <дата> более 60% предоставленных документов из сшивки, изъятых в ходе выемки у свидетеля ФИО68 – генерального директора ООО <данные изъяты>» не имеют устойчивых, существенных и достаточных признаков для установления почерка в документах, однако на основе этих документов экспертом ФИО31 была проведена судебно-бухгалтерская экспертиза. Обращает внимание, что ЭКЦ при УМВД по <адрес> трижды отказывался проводить экспертизы, мотивируя загруженностью экспертов. Считает, что причина отказа была связана с сомнениями в подлинности представленных на экспертизу первичных бухгалтерских документов. Утверждает, что никогда не пользовался программой 1С, которую обвинение преподносит как принадлежащую ООО «<данные изъяты>», а эксперт ФИО31 подтвердила, что эту программу на ее домашний компьютер установил следователь. Делает вывод, что размер ущерба не установлен. Настаивает на неверной квалификации, поскольку его действия в случае, если они имели место, должны квалифицироваться как мошенничество, совершенное в сфере предпринимательской деятельности – по ч.3 ст.159.4 УК РФ (в редакции ФЗ от 29 ноября 2012 года), по которой сроки давности привлечения к уголовной ответственности истекли. Просит приговор в отношении данного эпизода отменить, а в случае оставления данного эпизода, исключить из него участие Кошеровой А.Е., переквалифицировать действия и прекратить за истечением срока давности.

В дополнениях №2 к апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. настаивает, что квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору» вменен неверно, поскольку все решения по ключевым моментам принимались им единолично, все переговоры он вел самостоятельно, никакого распределения прибыли у него с дочерью не было, доступа к расчетным счетам она не имела, кроме зарплаты ничего не получала. Ссылается на показания представителей ООО <данные изъяты>» ФИО63, ООО «<данные изъяты>» ФИО65 о том, что все условия договора они обговаривали с ним, а также на показания представителя ООО <данные изъяты>» ФИО32, ООО «ФИО2 Д.Б., ООО «<данные изъяты> ФИО62, ООО <данные изъяты>» ФИО67. Просит вынести в отношении Кошеровой А.Е. оправдательный приговор, а в случае признания ее виновной отсрочить назначенное наказание в порядке ст.82 УК РФ.

В дополнениях №3 к апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. приводя показания представителя ООО «<данные изъяты>» ФИО63, делает вывод, что они опровергают выводы суда о наличии умысла на хищения денежных средств ООО. Настаивает, что суд проигнорировал показания свидетеля Свидетель №19 – специалиста подразделения ООО «<данные изъяты>» - о том, что цены ООО «<данные изъяты> <данные изъяты>» бывают как выше, так и ниже среднерыночных. Полагает, что суд не дал оценку его доводам об отсутствии умысла на хищение хищения денежных средств ООО «<данные изъяты>». Делает вывод о том, что если даже допустить, что им причинён ущерб этим Обществам, то речь может идти только об упущенной выгоде, а не хищении. Обращает внимание, что у ФИО63 сформированы не только ООО «<данные изъяты>», но еще три компании, поэтому при определении суммы хищения необходимо было учитывать первичные бухгалтерские документы всех пяти компаний, что сделано не было, а сам ФИО63 в судебном заседании пояснил, что исключает возможность возникновения у Кошерова Е.К. умысла на хищение ввиду того, что его организации не имели достаточных финансовых показателей, чтобы стать объектом хищения. Считает, что сумма ущерба ООО <данные изъяты>» не установлена.Отмечает, что эксперт ФИО31 при проведении экспертизы использовала не лицензионную программу, экспертиза проводилась на основании документов, подлинность которых опровергается заключением почерковедческой экспертизы, и которые подлежали исключению из числа доказательств, также как и заключение бухгалтерской экспертизы. Ставит под сомнение обеспечение экспертом условий недоступности переданных ей объектов третьим лицам, поскольку экспертиза проводилась в квартире ФИО31 более 5 месяцев, стаж экспертной деятельности также не подтвержден, диплом составлен на иностранном языке, сама экспертиза, а также показания эксперта в судебном заседании противоречивы, в том числе, в части, касающейся соответствия информации на бумажных носителях первичного бухгалтерского учета и информации на электронном носителе. Полагает, что данные обстоятельства свидетельствуют о необходимости назначении повторной бухгалтерской экспертизы, однако суд проигнорировал ходатайства стороны защиты об этом. Со ссылкой на показания свидетеля Свидетель №42 считает уголовное дело сфальсифицированным. Обращает внимание, что суд не приобщил первичные бухгалтерские и финансовые документы, касающиеся взаиморасчетов между ООО <данные изъяты>» и потерпевшими организациями, изучение которых подтвердило бы его невиновность. Полагает, что Заключение специалиста № от <дата> не может быть признано допустимым доказательством, поскольку составлено на материалах, содержащихся в сшивках документов, во многих из которых подпись его и Кошеровой А.Е. отсутствует либо не была подтверждена в ходе почерковедческой экспертизы. Находит, что по эпизоду в отношении ООО <данные изъяты>» неверно определена территориальная подсудность, поскольку данные эпизоды подсудны Киришинскому районному суду Ленинградской области. Настаивает на неверной квалификации по эпизоду в отношении ООО «<данные изъяты>», поскольку его действия в случае, если они имели место, должны квалифицироваться как мошенничество, совершенное в сфере предпринимательской деятельности – по ч.3 ст.159.4 УК РФ (в редакции ФЗ от 29 ноября 2012 года), по которой сроки давности привлечения к уголовной ответственности истекли.

В дополнениях №4 к апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. не соглашается с выводами суда о том, что в его обязанности входило привлечение и убеждение контрагентов в надежности возглавляемых юридических лиц, мотивируя тем, что ООО «<данные изъяты>» уже получало у него топливо через компании ФИО63, поэтому навязывать или рекламировать свои услуги, что не запрещено законом, у него не было. Ссылаясь на показания представителя потерпевшего ФИО65, вновь указывает на отсутствие у него с дочерью какого-либо предварительного сговора на хищение денежных средств, настаивая при этом на противоречивости показаний ФИО65, которая также уговорила и Свидетель №42 написать на него ложное заявление, от которого тот впоследствии отказался. Анализируя заключения специалиста № от <дата>, №р от <дата>, №р от <дата>, № от <дата>, делает вывод, что факт хищения денежных средств, принадлежащих ООО «<данные изъяты> не установлен. Делает акцент на то, что ФИО65, помимо ООО «<данные изъяты>», принадлежали еще 5 фирм, однако выемку производили только в ООО «<данные изъяты>», вместе с тем без исследования всех первичных документов бухгалтерского и финансового учета невозможно установить как ущерб, так и факт намеренного обмана. Полагает, что по данному эпизоду его действия в случае, если они имели место, также должны квалифицироваться как мошенничество, совершенное в сфере предпринимательской деятельности – по ч.3 ст.159.4 УК РФ (в редакции ФЗ от 29 ноября 2012 года), по которой сроки давности привлечения к уголовной ответственности истекли. Считает, что по данному эпизоду также нарушена территориальная подсудность. Полагает, что суд исказил результаты экспертизы №р. Обращает внимание, что судебно-бухгалтерская экспертиза проведена по поручению СЧ СУ УМВД, а оплатил ее Следственный комитет по <адрес>, что, по мнению апеллянта, является грубым нарушением уголовно-процессуального закона.

В дополнениях №5 и №6 к апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. по эпизоду в отношении ООО «<данные изъяты>», приводя показания генерального директора ФИО64, указывает на их противоречивость, расценивая их как ложные, направленные на введение в заблуждение следствие и суд. Обращает внимание, что согласно договору в случае спора ФИО64 должен был обратиться в Арбитражный суд, однако этого не сделал, а написал ложное заявление в правоохранительные органы, и, добившись признания его потерпевшим, на основании поддельных документов подал заявление в Арбитражный суд г.Москвы, затем продал задолженность ООО «<данные изъяты>». Оспаривает сумму причиненного ООО «<данные изъяты>» и ООО «ФИО2» ущерба. Вновь оспаривает заключение судебно-бухгалтерской экспертизы, неверной квалификации и нарушении правил территориальной подсудности.

В дополнениях №7 к апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. считает, что выводы суда о совершении преступлений группой лиц по предварительному сговору опровергаются показаниями представителей потерпевших. Оспаривает дату возникновения умысла на хищение денежных средств, мотивируя тем, что на эту дату ООО «<данные изъяты>» не имела договорных отношений ни с одним юридическим лицом, а также время совершения преступлений. Полагает, что материалами уголовного дела не установлено, что ложные «легенды», обуславливающие осуществлять подставки нефтепродуктов по низким ценам, создал он, а не потерпевшими. Полагает, что суд исказил его позицию, касающуюся законности тех документов, на которых основано обвинение, а также выводы судебно-почерковедческой экспертизы. Считает выводы суда основанными на предположениях. Вновь оспаривает квалификацию его действий, в том числе в части единого продолжаемого преступления, настаивает на нарушении правил территориальной подсудности. Обращает внимание, что судебное заседание <дата> проведено без участия его защитника Волченкова С.Е., хотя данное судебное заседание являлось значимым, поскольку на нем суд объявил об окончании судебного следствия. Утверждает, что суд ограничил его в выступлениях в судебных прениях. По мнение апеллянта, суд должен был возвратить уголовное дело прокурору, поскольку все документы, на основании которых проведены экспертизы, получены с нарушением уголовно-процессуального закона. Просит приговор в отношении него и Кошеровой А.Е. отменить, вынести оправдательный приговор, признав за ними право на реабилитацию.

В дополнениях №8 к апелляционной жалобе осужденный Кошеров Е.К. находит приговор незаконным и необоснованным. Считает, что выводы суда о наличии у него и Кошеровой А.Е. умысла на хищение денежных средств опровергается тем, что инициаторами заключения договоров являлись сами потерпевшие, денежные средства компании использовались для предпринимательской деятельности в целях улучшения финансового положения, фактов использования денежных средств потерпевших в целях личного обогащения судом не установлено, он и Кошерова А.Е. исполняли свои обязательства по заключенным договорам добросовестно в течение долгого периода времени без просрочек. По мнению осужденного, заключение бухгалтерской экспертизы не содержит достаточных сведений о расходе денежных средств. Просит приговор изменить, переквалифицировав его действия на ст.165 УК РФ, смягчить назначенное наказание, либо приговор отменить, производство по делу прекратить заотсутствием события преступления.

В апелляционной жалобе с дополнениями адвокат Сливкин И.В. находит приговор в отношении Кошеровой А.Е. незаконным, необоснованным и несправедливым, мотивируя тем, что судом неверно сделаны выводы о том, что Кошерова А.Е. вступила в сговор с отцом Кошеровым Е.К., участвовала в разработке преступных планов, намереваясь путём обмана похитить денежные средства, данные выводы сделаны предположительно, без ссылок на доказательства. Указывает, что суд ограничился общим описанием роли Кошеровой А.Е. в инкриминируемом преступлении, без ссылок на конкретные доказательства в каждом конкретном случае, кроме того, из приведенных в приговоре доказательств не усматривается, что между подсудимыми Кошеровым Е.К. и Кошеровой А.Е. была достигнута договоренность на совершение данных преступлений и были распределены между ними роли, что их действия носили совместный и согласованный характер и были направлены на достижение единого результата.Обращает внимание, что подсудимые являются ближайшими родственниками, ввиду чего Кошерова А.Е. совершала номинальные действия в рамках полномочий директора обществ лишь под авторитетом отца и исключительно по его просьбам и указаниям, суд не дал оценки доводам Кошеровой А.Е. о том, что она действовала по указанию отца, в период регистрации первого общества на имя Кошеровой А.Е. она являлась студенткой ВУЗа, ввиду чего не могла иметь самостоятельных намерений как лично осуществлять предпринимательскую деятельность, так и осуществлять какие-либо мошеннические действия, именно Кошеров Е.К. в реальности фактически осуществлял полное руководство организациями, зарегистрированными на имя его дочери. Со ссылкой на показания представителей потерпевшего ООО <данные изъяты> ФИО68, ООО <данные изъяты>» ФИО64, ООО «<данные изъяты> ФИО67, ООО <данные изъяты> Свидетель №37, настаивает, что решений в рамках хозяйственной деятельности общества Кошерова А.Е. не принимала, в том числе не решала, с кем и когда, на каких условиях заключать договоры, не определяла цену договоров, а также их стоимость, все указанные действия фактически осуществлял Кошеров Е.К., а она лишь выполняла его технические распоряжения, будучи полностью уверенной, что все действия носят законный характер и что деятельность организации является предпринимательской. Считает, что суд дал неверную оценку показаниям свидетелей и потерпевших, так как фактически все свидетели говорили, что все договоренности они достигали только с Кошеровым Е.К. и что Кошерова А.Е. в переговорах, а также в фактической хозяйственной деятельности обществ не участвовала, неверно определил роль Кошеровой А.Е. в инкриминируемых преступлениях, так как фактически Кошерова А.Е. не вводила поставщиков и покупателей в заблуждение, не обманывала их. Делает акцент, что судом необоснованно отказано в исключении недопустимых доказательств, полученных с нарушением УПК РФ, а также в результате оказываемого давления, в том числе в части незаконного изъятия электронных носителей, документов, проведения обыска, а также проведения допросов и приобщения доказательств. Отмечает, что эксперт ФИО31 при проведении экспертизы использовала не лицензионную программу, поэтому заключение данного эксперта необходимо признать недопустимым доказательством. Полагает, что судом необоснованно отказано в назначении судебной бухгалтерской экспертизы, что привело как к неверному определению размера ущерба, так и к неверному определению значимых фактов и обстоятельств, поскольку согласно заключению эксперта № от <дата>., заключению эксперта № от <дата>., заключению эксперта№ от <дата>., заключению эксперта № от <дата>., заключению эксперта № от <дата>. подписи от имени Кошеровой Е.К. в ряде документов выполнены не Кошеровой А.Е., а другим лицом (лицами), либо в указанных экспертизах эксперты приходят к выводам о том, что не представилось возможным ответить на вопрос о том Кошеровым Е.К., Кошеровой А.Е. или иным лицом выполнена подпись от имени Кошеровой Е.К., однако на основании всех имеющихся в материалах уголовного дела документов был определен размер причиненного ущерба в ходе проведения бухгалтерской экспертизы проведенной ИП ФИО31, что она подтвердила в судебном заседании. Полагает, что заключение специалиста №, №, №, №, №, №, №, № также не могут быть признаны допустимыми доказательствами, поскольку составлены на материалах, содержащихся в сшивках документов, во многих из которых подпись Кошеровой А.Е. отсутствует либо не было подтверждена в ходе почерковедческой экспертизы. Считает, что в ходе предварительного расследования были нарушены требования ст.164.1 УПК РФ, касающихся изъятия электронных носителей информации, судебное решение об изъятии, постановление о назначении судебной экспертизы в отношении электронных носителей информации не выносились, специалист при изъятии не присутствовал. Делает вывод, что протокол обыска, в ходе которого они были изъяты, а также сами изъятые информационные носители, постановление о признании их доказательствами, их осмотр должны быть признаны недопустимыми доказательствами. По мнению апеллянта, судом не был надлежащим образом оценен факт оказания давления на Кошерову А.Е. со стороны оперативного сотрудника полиции ФИО33, который проводил с ней беседы в ИВС каждый день, и следователя ФИО34, впоследствии, также в период содержания в ИВС, Кошеровой А.Е. было заявлено ходатайство о приобщении к делу дополнительных документов, подтверждающих её виновность, однако данные документы принесла ей следователь ФИО34, сама же ФИО4 поступила в ИВС и содержалась там без каких-либо документов или бумаг, следовательно, указанные документы приобщены незаконно. Суд неверно интерпретировал показания Кошеровой А.Е., поскольку согласно протоколу судебного заседания она не говорила, что предпринимала попытки реорганизации ООО «<данные изъяты>» в форме присоединения к ООО «<данные изъяты>», а так же о смене руководителей ООО <данные изъяты>» на ФИО35, ООО «<данные изъяты>» - на Свидетель №6, поскольку не хотела выплачивать задолженность перед организациями - покупателями нефтепродуктов, такими как ООО «<данные изъяты>Обращает внимание, что перед организациями, которыми руководил Кошеров Е.К., также были большие задолженности, что и повлекло затруднение с поставками нефтепродуктов, однако суд данные обстоятельства не учел, не приобщил первичные бухгалтерские и финансовые документы, касающиеся взаиморасчетов между ООО «<данные изъяты>» и потерпевшими организациями, а также аффилированными с ними организациями, хотя эти документы содержат печати и подписи сторон, ввиду чего должны быть оценены судом, в том числе с точки зрения наличия либо отсутствия задолженности, а также при определения размера ущерба. Полагает, что судом сделан безосновательный вывод о том, что подсудимые осуществляли обман потерпевших путём предоставления скидок по сравнению со среднерыночными ценами на нефтепродукты, так как в материалах дела отсутствуют какие-либо сведения о среднерыночных ценах на нефтепродукты за каждый период деятельности подсудимых, а суд не имеет специальных познаний в области цен и оценки, при этом суд проигнорировал показания свидетеля Свидетель №19 о том, что могут быть цены ниже рынка у некоторых продавцов на рынке. Приводит сравнительную таблицу средних цен на нефтепродукты на территории РФ и ЦФО за период с <дата> год, делая вывод, что цены, по которым осуществлялась поставка организациям-потерпевшим, всегда превышала среднестатистический показатель, в связи с чем выводы суда являются ложными. Полагает, что судом дана неверная оценка изъятым базам 1С, поскольку указанные базы сами по себе не могу являться допустимым доказательством, так как они были получены с нарушением требований УПК РФ, а также данные базы представляют из себя информационные источники, куда любой имеющий к ним доступ (в том числе следователь) может внести изменения любого характера, то есть указать выгодные одной из сторон сведений, однако данные обстоятельства суд не проверял. Делает вывод, что эти базы являются недопустимым доказательством.Анализируя договор поручения от <дата>, делает вывод, что он является простым набором текста, поскольку не имеет печатей, подписей, названия ООО. Считает, что к предметам, изъятыми по протоколам обыска от <дата>, имели доступ неустановленные лица, период свободного доступа неустановленных лиц составлял более одних суток до начала проведения следственного действия (протокола осмотра) <дата>. Указывает, что согласно ч.2 ст.81.1 УПК РФ постановление о признании вещественных доказательств предметов и документов выносится в срок не позднее 10 суток с момента изъятия, а в случаях большого количества предметов и документов или по другим объективным причинам по согласованию следователя с руководством по ходатайству срок может быть продлен еще на 30 суток, т.е. на 40 суток от даты изъятия, однако по данному делу предметы были изъяты <дата>, а протокол осмотра предметов составлен <дата>, что является дополнительным нарушением УПК РФ. Настаивает, что между заключениями эксперта и заключениями специалистов в части размера ущерба и определения среднерыночных цен на нефтепродукты имеются явные противоречия. В обоснование своей позиции приводит таблицы. Ссылается на полученное после вынесения приговора заключение специалиста ФИО54, которое является рецензией на заключение эксперта ФИО31. Считает, что судом сделан неверный вывод о том, что адвокатом ФИО36 нарушены обязательства по защите подсудимой Кошеровой А.Е., позиция защитника ФИО36 была полностью согласована с Кошеровой А.Е., заявленное защитником ходатайство о неверной квалификации было подписано также лично самой Кошеровой А.Е., а также впоследствии лично ею и заявлено, в ходе самого судебного заседания Кошерова А.Е. многократно повторяла о том, что указанная защитная позиция согласована заранее, в связи с чем решение об отводе адвоката является незаконным, грубо нарушающим процессуальные права Кошеровой А.Е., в частности право на защиту. Считает, что суд необоснованно удовлетворил заявленные гражданские иски. Указывает, что ООО <данные изъяты>» признано банкротом, и в ходе реализации имущества должника были организованы торги, в рамках которых было продано право требования дебиторской задолженности ООО <данные изъяты>» к Кошеровой А.Е. и Кошерову Е.К., победителем торгов признано ООО «<данные изъяты>», Определением Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-963 34/18-71- 130-Б от 18 мая 2022 года завершено конкурсное производство в отношении должника ООО «<данные изъяты> то есть окончена процедура банкротства, ввиду чего удовлетворению не подлежит. Полагает, что заявленный на стадии предварительного следствия гражданский иск представителями ООО <данные изъяты>» ФИО64, ООО <данные изъяты>» ФИО63, ООО «<данные изъяты>» ФИО63 не обоснован, поскольку к расчету не были приняты товарные накладные, а также акты сверки между ООО <данные изъяты>» и этими ООО, в приобщении которых суд первой инстанции отказал. Настаивает, что у ООО <данные изъяты>» не имелось задолженности перед ООО <данные изъяты>» в указанном размере. Полагает, что в отношении ООО «<данные изъяты>» судом не принято во внимание, что ФИО65, как представитель потерпевшего, злоупотребила своими правами и не уточнила сумму требования с учётом того, что она фактически продолжала получать поставляемое ей топливо, стоимость которого была не менее чем один миллион рублей, т.е. указанная ею в заявлении о преступлении сумма не отражает реальной задолженности ООО «<данные изъяты>». Кроме того, согласно не приобщенным ранее к материалам дела товарным накладным и акту взаимной сверки сумма задолженности ООО «<данные изъяты>» перед ООО «<данные изъяты>» существенно меньше. Заявленная представителями ООО «<данные изъяты>» сумма причиненного ущерба также не соответствует действительности, поскольку согласно договору передачи денежных средств от <дата> Свидетель №37 передал ФИО68 денежные средства в размере <данные изъяты> рублей в счет погашения дебиторской задолженности ООО <данные изъяты>» перед ООО <данные изъяты>». Суд первой инстанции необоснованно включил в сумму причинённого ущерба НДС. Делает вывод, что сумма этой задолженности значительно ниже. Настаивает на неправильном применении судом уголовного закона в части квалификации действий как единое продолжаемое преступление. Полагает, что в случае признания Кошеровой А.Е. виновной, её действия необходимо квалифицировать по ч.3 ст.159.4 УК РФ (по каждому отдельному преступлению, совершенному в отношении ООО «ФИО2», ООО «<данные изъяты>»), а также по ч.7 ст.159 УК РФ (в части обвинения в отношении частичного хищения денег, принадлежащих ООО «<данные изъяты>» и частичного хищения нефтепродуктов ООО «<данные изъяты> Находит, что судом необоснованно отказано в применении ст.82 УК РФ, поскольку не в полной мере учтено наличие у Кошеровой А.Е. ребенка и состояние его здоровья, состояние здоровья ее родителей, положительные характеристики, а также роль Кошеровой А.Е. в инкриминируемом преступлении. Обращает внимание, что в ходе предварительного следствия и рассмотрения уголовного дела в суде она не совершала не только преступлений, но и никаких правонарушений, одна воспитывала дочь, ввиду чего имелись все основания для отсрочки исполнения наказания. В настоящее время из-за длительной травмирующей ситуации из-за расставания с матерью, ребенок находится на наблюдении у детского психолога. Приводит выдержки из психологических заключений в отношении дочери Кошеровой А.Е.. Просит приговор отменить, Кошерову А.Е. - оправдать.

В апелляционной жалобе осужденная Кошерова А.Е. указывает, что судом неправильно определены фактические обстоятельства, поскольку в сговор со своим отцом Кошеровым Е.К. она не вступала, планов не разрабатывала, никого не обманывала, в заблуждение не вводила, никаких «легенд» не сообщала. Делает акцент, что в материалах дела отсутствуют образцы ее голоса, видеозаписи с ее участием, подписанные ею протоколы собраний с кредиторами и проведенные судебные экспертизы, которые были бы допустимыми доказательствами. Обращает внимание, что в <дата> ей было 22 года, она являлась студенткой и проживала отдельно от отца, а контрагенты ООО «<данные изъяты>» имели большой опыт работы в торговле и ведении бизнеса, им было более 45 лет, в связи с чем нелогично согласовывать с ней условия финансово-хозяйственной деятельности, ценообразования. Приводит показания свидетеля Свидетель №42, указавшего, что подал заявление по подготовленному шаблону и фальсифицированные документы на возбуждение уголовного дела в отношении нее по просьбе генерального директора ООО <данные изъяты>» ФИО65. Приводя показания свидетеля Свидетель №13, делает вывод, что покупатели ООО «<данные изъяты>» были осведомлены о поставщике нефтепродуктов и контактных данных сотрудника компании поставщика. Отмечает, что поставщик нефтепродуктов и его внутренний номер договора всегда указывается в документах на отгрузку, которые получали водители потерпевших на заводах-изготовителях при каждой отгрузке, информация о поставщиках ООО «<данные изъяты>» всегда была доступна и открыта. Обращает внимание, что перед ООО <данные изъяты>» имелась задолженность в несколько сотен миллионов, что повлекло затруднения с поставками. Не соглашается с отказом суда в признании ряда доказательств недопустимыми. Отмечает, что эксперт ФИО31 при проведении экспертизы использовала нелицензионную программу 1С, экспертизу проводила в своей квартире, куда имели доступ ее родственники, при этом эксперту были предоставлены документы, подлинность которых опровергается заключением почерковедческой экспертизы. Считает, что ее действия квалифицированы неверно, отвод от участия в деле ее защитника ФИО36 нарушил право на защиту.Полагает, что у суда имелись основания для применения к ней положений ст.82 УК РФ, поскольку ее дочери 5 лет, она ее содержит, воспитывает и развивает, кроме того, ее дочь имеет проблемы со зрением, сама она имеет постоянную работу «на удаленке», постоянное место жительства, длительное время за нарушение закона не привлекалась, вела активную общественную жизнь, положительно характеризуется, что не было учтено судом. Делает акцент на нахождении отца дочери в зоне СВО. Не считает себя общественно опасной. Просит приговор отменить.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденная Кошерова А.Е. настаивает на том, что суд неправильно применил уголовный закон, квалифицируя преступление как единое продолжаемое, и не прекратил уголовное дело в части в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Цитирует ст.159 УК РФ, ст.ст. 2, 50, 66 ГК РФ, Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью», постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 года №48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности», постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». Обращает внимание, что с учетом фактических обстоятельств обвинения, реальная возможность пользоваться или распорядиться денежными средствами потерпевших возникла с момента перечисления денег на расчетные счета ООО «<данные изъяты> из обвинения следует, что денежные средства за поставку нефтепродуктов по договорам перечислены ООО «<данные изъяты>, ООО «ФИО2», ООО «<данные изъяты>» не позже <дата>, т.е. в то время, когда состав преступления, описываемый как «мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности», в уголовном законодательстве отсутствовал.Считает, что по первому эпизоду нарушены правила действия уголовного закона во времени, предусмотренные статьями 9 и 10 УК РФ, так как ее действия (в отношении ООО «<данные изъяты>», ООО «ФИО2», ООО <данные изъяты>»), даже при условии виновности в совершении указанного преступления, должны были быть квалифицированы по ч.3 ст.159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года №207-ФЗ), поскольку часть 3 статьи 159.4 УК РФ предусматривала более мягкое наказание, чем часть 4 статьи 159 УК РФ, а с учетом этого на сегодняшний день срок давности за это преступление истёк, по второму эпизоду, а также в отношении ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», при условии виновности, действия должны были быть квалифицированы по ч.7 ст.159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 июля 2016 года №323-Ф3). Указывает на незаконность постановления суда от 3 февраля 2023 года об отводе адвоката Назаренко Р.А., мотивируя тем, что письменное ходатайство, оглашенное адвокатом Назаренко Р.А. в судебном заседании <дата>, исходило от нее (Кошеровой А.Е.), являлось ее волеизъявлением, было подписано ею собственноручно, изложенная в нём позиция согласована с защитником, данное ходатайство не касалось ее виновности в инкриминируемых преступлениях, а являлось указанием суду на существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, допущенные стороной обвинения при квалификации действий подсудимых, после оглашения данного ходатайства она в судебном заседании его подтвердила, а указание суда о том, что она не согласна с квалификацией её действий и вину по предъявленному обвинению она не признает, касается ее несогласия с квалификацией действий стороной обвинения и судом по ч.4 ст.159, ч.4 ст.159 УК РФ, а не с квалификацией, изложенной в оглашенном защитником Назаренко Р.А. ходатайстве.Обращает внимание, что в ходе судебного заседания указанное ходатайство также поддержали ее защитник адвокат Сливкин И.В. и защитник Кошерова Е.К. - адвокат Волченков С.Е., однако, каких-либо действий со стороны суда об отводе адвоката Сливкина И.В. не последовало. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор, а в случае оставления приговора в силе, назначить наказание, не связанное с лишением свободы, применив ст.73 УК РФ либо ст.82 УК РФ.

В возражениях на апелляционные жалобы прокурор Дорогобужского района Смоленской области Великанов Д.В. высказывает позицию о законности оснований, по которым суд не применил в отношении Кошеровой А.Е. ст.82 УК РФ. Приводя аргументы о законности и обоснованности приговора, доказанности вины осужденных и квалификации их действий, просит апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления, жалоб, дополнений и возражений, заслушав позицию сторон, судебная коллегия не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства, и не находит оснований к отмене приговора, но считает необходимым внести в него изменения.

Виновность Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е. в совершении инкриминируемых преступлений полностью подтверждена приведенными в приговоре доказательствами, которые были получены в период предварительного расследования, проверены в ходе судебного разбирательства при соблюдении требований ст.15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд в соответствии с положениями ч.1 ст.88 УПК РФ, объективно дав надлежащую оценку всем исследованным материалам, а также проанализировав все доводы стороны защиты, аналогичные указанным в апелляционных жалобах и дополнениях, правильно установил фактические обстоятельства дела, мотивировал в приговоре, почему он, с одной стороны, принял те или иные доказательства в качестве допустимых и достоверных, признал их в своей совокупности достаточными для разрешения дела, а с другой - критически оценил показания подсудимых и выдвинутые ими аргументы в свою защиту.

Не соглашаться с правильностью приведенной судом первой инстанции оценкой доказательств, достоверность которых оспаривается в апелляционных жалобах и дополнениях, у судебной коллегии оснований не имеется.

Позиция осужденных о невиновности оценена в совокупности со всеми материалами дела и правильно признана несостоятельной, поскольку опровергается исследованными в суде доказательствами.

Вина Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е. по факту мошенничества, совершенного группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере в отношении ООО «ФИО2», ООО«<данные изъяты><данные изъяты> подтверждается:

- показаниями Кошеровой А.Е., данными в ходе предварительного следствия о том, что, являясь учредителем и директором ООО «<данные изъяты>», она фактически осуществляла руководство и управление данными организациями, исполняла организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, а также была главным бухгалтером. Ее отец Кошеров Е.К. был назначен исполнительным директором, но все дела фактически вела она. С целью хищения денежных средств она сообщала своим контрагентам – покупателям нефтепродуктов о том, что при 100% предоплате нефтепродуктов имеется возможность предоставления скидок по сравнению со среднерыночными ценами. При этом, получая 100% предоплату, она производила отгрузку нефтепродуктов только на часть оплаченных денежных средств, а оставшиеся денежные средства, поступившие за поставку нефтепродуктов, она похищала, не осуществляя отгрузки товара в полном объеме. Схемы реализации компенсационных объемов нефтепродуктов по заниженным ценам, связанной с <данные изъяты>, никогда не существовало. Похищенными денежными средствами у ООО<данные изъяты>» она распоряжалась по своему усмотрению;

- показаниями подсудимого Кошерова Е.К., данными в суде, о том, что он лично вел переговоры с представителями ООО«<данные изъяты> согласовывал с ними вопросы поставок нефтепродуктов и ценообразования, заключал договоры и дополнительные соглашения, которые подписывала Ангелина;

- показаниями в судебном заседании и на предварительном следствии представителей потерпевших по делу ФИО124 ФИО64, ФИО63, ФИО66, ФИО65, ФИО67, подтвержденными в ходе очных ставок, о том, что ФИО1 и ФИО4 осуществляли деятельность своих компаний совместно, вдвоем вели переговоры, позиционируя себя как лиц, ведущих семейный бизнес; с их стороны предлагалась скидка по сравнению со среднерыночными ценами при покупке в их компаниях нефтепродуктов при условии 100% предоплаты. При этом, чем больше приобретался объем нефтепродуктов, тем больше были обещаны скидки; Кошеровы объясняли такую ценовую политику наличием совместного <адрес> предприятия, <адрес> друзей Кошерова, которые отдают ему объемы нефтепродуктов, полученных в результате работы указанного предприятия, и он имеет возможность их реализовывать в России по ценам, не зависящим от российских среднерыночных цен. Инициатором данного проекта Кошеров называл фонд «<данные изъяты>», в который входят высшие лица <данные изъяты>, называл фамилии высокопоставленных чиновников, а также указывал на личные товарные взаимоотношения с торговой компанией ОАО «<данные изъяты>». Однако, получая 100% предоплату за приобретаемые нефтепродукты, компании, подконтрольные подсудимым, не поставляли полные объемы нефтепродуктов в их адрес, совершая тем самым хищение их денежных средств. Кошеровы сообщали легенды о нехватках компенсационных объемов со стороны <адрес> стороны, об арестах высокопоставленных должностных лиц <адрес>, курировавших данный бизнес, обещали возобновление поставок, подкрепляя данные рассказы видеороликами задержания каких-то людей, предъявлением писем с подписями казахской компании, обещаниями возобновить поставки, как только данные проблемы будут решены на высшем уровне, а также в качестве причин неотгрузок топлива Кошеров Е.К. называл задержки поставок топлива в адрес ООО «<данные изъяты>» со стороны ОАО «<данные изъяты>», а также наличие неких разбирательств между <адрес> и ОАО «<данные изъяты>»;

- свидетелей Свидетель №24, Свидетель №15, Свидетель №2, Свидетель №20, Свидетель №3, Свидетель №17, Свидетель №5, Свидетель №6, Свидетель №21, Свидетель №36, Свидетель №34, Свидетель №22, Свидетель №32, Свидетель №33 Свидетель №28, Свидетель №12, Свидетель №35, Свидетель №40, Свидетель №38, Свидетель №29, Свидетель №18, Свидетель №16, Свидетель №30, ФИО33 применительно к обстоятельствам дела, в том числе, касающихся заключения договоров, поставок нефтепродуктов, ведения переговоров.

Вина подсудимых Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е. по факту мошенничества, совершенного группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере в отношении ООО <данные изъяты> установлена:

- показаниями Кошеровой А.Е., данными на предварительном следствии о том, что в <дата> года, являясь директором ООО «<данные изъяты>» она заключила договор поставки нефтепродуктов с ООО<данные изъяты>», согласно которому ее фирма приобретала нефтепродукты у ООО <данные изъяты> Перед заключением договора она лично общалась с Свидетель №37 по телефону, а также в ходе личных встреч в офисе ООО «<данные изъяты>», все условия договора она обговаривала с ним лично. В договоре она поставила подпись вместо своего отца Кошерова Е.К.. К заключенному между ООО <данные изъяты>» договору поставки нефтепродуктов составлялись приложения или дополнительные соглашения либо в ходе личных визитов Свидетель №37 в офис ООО<данные изъяты> либо пересылались между сторонами по почте. По факту поставок нефтепродуктов между ООО «<данные изъяты>» составлялись товарные накладные № и счета-фактуры, которые со стороны ООО «<данные изъяты>» подписывала она лично. В процессе договорных отношений между ООО «<данные изъяты>» периодически складывались взаимные текущие задолженно­сти;

- показаниями подсудимого Кошерова Е.К., данными в судебном заседании, о том, что у ООО «<данные изъяты>» они закупали нефтепродукты, он лично вел переговоры с Свидетель №37 и подписывал договор в качестве исполнительного директора, поставки контролировались ежедневно, затем фиксировались в актах сверки, сверкой занимался он сам лично, сам подписывал дополнительные соглашения и отслеживал отгрузки. ФИО7 контролировала отгрузку машин, причиненный ущерб признает полностью, вернуть не может в силу возбужденного уголовного дела;

- показаниями представителя потерпевшего ФИО68 и свидетеля Свидетель №37, данными в ходе предварительного следствия, в том числе при очных ставках, и в судебном заседании о том, что прослеживалось разделение обязанностей между ФИО106: на дочь были зарегистрированы фирмы, она же подписывала все документы, занималась бухгалтерией, присутствовала на переговорах, ФИО1 занимался поставками нефтепродуктов и договоренностями по оплате. Согласно условиям заключенного договора ООО <данные изъяты>» осуществляло поставки нефтепродуктов в адрес ООО «<данные изъяты>», которое производило перечисления денежных средств в адрес ООО <данные изъяты>» по факту поставки и с отсрочкой платежа. ФИО105 не оплачивали полученные нефтепродукты в полном объеме, совершив тем самым их хищение. Неоплату полученного товара объясняли легендами о том, что «зависло» сырье, подвели инвесторы, «зависли» миллиарды в <данные изъяты>», имеются задолженностями со стороны фирм, приобретающих у них нефтепродукты, Кошеров также сообщал об аресте какого-то генерала в <адрес>, имевшего отношение к поставкам нефтепродуктов. Для достоверности своих обещаний вернуть долги Кошеровы заключали договоры поручительства, предлагали вложиться в какие-то проекты, которые не внушали доверия.

Признавая достоверность сведений, сообщенных названными лицами, суд правильно исходил из того, что их показания, взятые в основу приговора, согласовывались с достаточной совокупностью других доказательств по делу. Поводов для оговора осужденных со стороны представителей потерпевших и свидетелей, а также каких-либо данных, указывающих на их заинтересованность в исходе дела либо вызывающих сомнение в объективном отражении произошедшего, судом не установлено.

У судебной коллегии также не имеется оснований сомневаться в достоверности приведенных показаний представителей потерпевших и свидетелей, так как они последовательны, логичны, не противоречат, а взаимно дополняют друг друга, согласуются между собой, соответствуют обстоятельствам дела, объективно подтверждаются письменными доказательствами, исследованными в судебном заседании, и подробно приведенными в приговоре суда, создавая целостную картину происшедшего, в том числе, решением единственного участника № ООО <данные изъяты>» от <дата>, гарантийным письмом от <дата>, уставом ООО <данные изъяты>», заявлением о государственной регистрации ООО «<данные изъяты>», решением единственного участника ООО <данные изъяты>» № от <дата>, решением единственного участника ООО«<данные изъяты>» № от <дата>, заявлением о внесении изменений в сведения по ООО «<данные изъяты>» в ЕГРЮЛ, выпиской из ЕГРЮЛ в отношении ООО «<данные изъяты>», выпиской из ЕГРЮЛ в отношении ООО «<данные изъяты>, решением единственного участника ООО «<данные изъяты> № от <дата>, заявлением о государственной регистрации юридического лица ООО «<данные изъяты>», чек-ордером от <дата>, распиской в получении документов, предоставленных при государственной регистрации ООО «<данные изъяты> решением о государственной регистрации ООО «<данные изъяты>» № от <дата>, решением единственного учредителя ООО <данные изъяты>» № от <дата>, заявлением о государственной регистрации изменений в отношении ООО <данные изъяты>», распиской в получении документов, предоставленных при государственной регистрации изменений сведений в отношении ООО<данные изъяты>», решением о государственной регистрации № от <дата>, решением ООО <данные изъяты>» № от <дата>, заявлением о государственной регистрации изменений, вносимых в учредительные документы ООО «<данные изъяты>», чек-ордером от <дата>, распиской в получении документов от <дата>, решением о государственной регистрации № от <дата>, заявлением Кошеровой А.Е. от <дата>, решением участника от <дата>, заявлением о государственной регистрации изменений в отношении ООО <данные изъяты>», распиской от <дата> о получении документов ООО<данные изъяты>, решением о государственной регистрации № от <дата>, решением единственного участника ООО<данные изъяты>» № от <дата>, решениями единственного участника ООО «<данные изъяты>» КошеровойА.Е. № от <дата> и от <дата>, решениями единственного участника ООО «<данные изъяты>.) № от <дата> и от <дата>, решением единственного участника ООО <данные изъяты>» № от <дата> (ФИО37), решениями единственного участника ООО «<данные изъяты>» № от <дата> и <дата> (ФИО38), сведениями УФНС России по <адрес> по запросу № от <дата>, выпиской из автоматизированной поисковой системы <данные изъяты>», протоколом выемки у ФИО63 документов ООО <данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО63 документов ООО <данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО65 документов ООО «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО16 Д.М. документов ООО «ФИО2» от <дата>, протоколом выемки у Свидетель №15 документов «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО66 документов ООО «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО67 документов ООО <данные изъяты>» от <дата>, протоколом осмотра документов ООО «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом осмотра документов ООО <данные изъяты>», «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом осмотра документов ООО <данные изъяты>» от <дата>, протоколом осмотра документов ООО <данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО39 документов ОАО «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом осмотра документов ОАО «<данные изъяты>», протоколом выемки флеш-накопителя «№ от <дата>, протоколом выемки флеш-накопителя № <дата>, протоколом осмотра флеш-накопителей «Т № <дата>, протоколом обыска в квартире КошеровойА.Е. от <дата>, протоколом обыска в офисном помещении от <дата>, протоколом осмотра съемный диск «Zalman», флеш-накопителя «Qumo» 4 GB, 3 автоматических печатей ООО«<данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки документов ООО«<данные изъяты>» от <дата>, протоколом осмотра документов ООО<данные изъяты><данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у Свидетель №18 документов ООО«<данные изъяты> от <дата>, протоколом осмотра документов ООО«<данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО40 документов ПАОНК «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки у ФИО41 документов ПАОНК «<данные изъяты>» от <дата>, протоколом выемки регистрационных дел ООО «<данные изъяты>» от <дата>, распечаткой 1С ООО «<данные изъяты>» со съемного диска «Zalman», распечаткой с ноутбука договора поручения, актом сверки взаимных расчетов между ООО «ФИО2» и ООО «<данные изъяты>», графиком отгрузки к договору № от <дата>, платежным поручением № от <дата>, выпиской операций по р/с ООО «<данные изъяты>» №, выпиской операций по р/с ООО «<данные изъяты>» № в <адрес> РФ, выпиской операций по расчетному счету №, выпиской операций по р/с ООО <данные изъяты>» № в <данные изъяты> с <дата>, выпиской операций по р/с ООО «<данные изъяты>» № в <данные изъяты> с <дата>, выпиской операций по р/с ООО <данные изъяты>» № в ПАО <данные изъяты> с <дата>, протоколом получения образцов для сравнительного исследования от <дата>,сведениями о закупочной стоимости нефтепродуктов, поставленных ООО«<данные изъяты>» в адрес ООО «<данные изъяты>», распечаткой 1С ООО «<данные изъяты>» (акта сверки взаимных расчетов между ООО «<данные изъяты>»), со съемного диска «Zalman», изъятого в ходе проведения <дата> обыска, материалами оперативно-розыскной деятельности, сведениями АО <данные изъяты>» от <дата>, сведениями ПАО «<данные изъяты>» от <дата>, заключением специалиста № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>), заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением специалиста № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением специалиста № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта №р от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением специалиста № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта №р от <дата>, заключением специалиста № от <дата>, заключением специалиста № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением эксперта № от <дата>, заключением специалиста № от <дата>, другими письменными материалами дела, исследованными в судебном заседании.

Заключением судебно-бухгалтерской экспертизы № от <дата>, проведенной экспертом ФИО42, установлены суммы оплаченных нефтепродуктов, количество поставленных нефтепродуктов с указанием суммы поставок, а также суммы ущерба по каждому из потерпевших (т.83 л.д. 1-246).

В судебном заседании эксперт ФИО42 подтвердила данное ею заключение, дополнив, что на момент проведения экспертизы в <дата> она являлась членом <адрес> аудиторской палаты, которая была реорганизована в <дата> году, но она продолжала оставаться в этой организации до <дата> года, то есть до момента ее ликвидации. На момент проведения экспертизы у нее имелись все необходимые документы, дающие право осуществлять аудиторские и бухгалтерские услуги. Для проведения экспертизы было предоставлено множество документов. Она проводила экспертизу расчетных документов по банкам и документам, относящимся к отгрузке и получению нефтепродуктов. При даче заключения она использовала компьютерные программы организаций, которые привлекались к ответственности, а именно, ей были представлены базы данных 1С-7 ООО «<данные изъяты>» на жестком диске. Весь расчетный счет она брала из электронной базы. Данные из этих программ она сверяла со всеми предоставленными ей документами. У следователя были все расписки, согласно которым она принимала материалы для проведения экспертизы, по распискам данные материалы возвращала следователю. Следователем она была предупреждена об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Перед ней, как перед экспертом, стояла задача провести экспертизу по суммам, отраженным в бухгалтерском учете у подсудимых, то есть предметом являлись арифметические исследования. Документы, по которым она проводила экспертизу, были отражены в электронной базе подсудимых. Представленных документов было достаточно для того, чтобы сделать соответствующее заключение. Выводы являются однозначными и не имеют предположительного характера. С сотрудниками МВД до этого она знакома не была. Экспертизу производила у себя дома, где и находится ее офис. Экспертизы она проводит с <дата> года. В ходе проверки она проверяла представленную программу 1С с программой, которая была у нее, а именно, сверялись обороты, расчетный счет, покупки, продажи. Она помнит, что были выявлены несовпадения. ООО «<данные изъяты>» был заключен договор с организацией, по которой они поставляли по одной цене, а списывали по другой. Самостоятельно никаких изменений в программу она не вносила, поскольку не имеет на это право и не является программистом. Документов было достаточно для проведения экспертизы и дачи заключения. Документы первичного учета должны соответствовать данным, содержащимся в базе 1С. Экспертиза являлась бухгалтерской (финансовой), поскольку ею были исследованы денежные потоки и арифметические действия, подсчитывались покупки и продажи. 1С-7 – это бухгалтерская компьютерная программа, предназначенная для проведения всех операций с документами, которые существуют у налогоплательщиков, в целях налогового и бухгалтерского учета. Каждая операция, проведенная по программе 1С, должна соответствовать документу. В программе 1С подводятся все итоги по покупкам-продажам, по расчетным счетам, по затратному производству, по определению прибыли, вычислению налогов. В ходе проведения экспертизы она сопоставляла данные, содержащиеся на бумажном носителе, с теми данными, которые закреплены в программе 1С. При проведении проверки она использовала базу, установленную на компьютере от организации. Для работы в компьютерной программе 1С не требуется получать отдельно какой-либо сертификат. Сертификат выдается на организацию. Делала экспертизу по тем документам, которые были предоставлены и которые соответствовали проводкам, отраженным в 1С. Экспертизу она проводила путем изучения в своей базе 1С данных программы 1С, содержащихся представленном следователем на жестком диске. Использование именно лицензионной программы 1С не требуется.

Доводы апелляционных жалоб о том, что Кошерова А.Е. формально являлась учредителем и генеральным директором ООО «<данные изъяты>», фактически не занималась производственными, хозяйственными, договорными вопросами и ценообразованием, этими вопросами занимался Кошеров Е.К., а Кошерова А.Е. лишь подписывала документы по указанию отца, судебная коллегия находит несостоятельными. При этом, вопреки утверждению адвоката Сливкина И.В., суд в приговоре верно, без каких-либо искажений, изложил показания потерпевших и свидетелей.

Из показаний Кошеровой А.Е. и Кошерова Е.К., данных в качестве подозреваемых и обвиняемых на досудебной стадии уголовного судопроизводства следует, что Кошерова А.Е. занималась всеми вопросами, относящимися к организационно-распорядительной и административно-хозяйственнойдеятельности, вела переговоры, подписывала документы, касающихся поставок нефтепродуктов, перечисляла денежные средства по счетам организаций, этим же по согласованию с ней занимался и Кошеров Е.К..

Представитель потерпевшего ФИО16 Д.Б. пояснил, что при знакомстве в офисе с Кошеровым Е.К. Ангелина была представлена ему, как директор, учредитель и его «правая рука». В переговорах принимали участие, как Кошеров Е.К., так и его дочь. Кошерова А.Е. принесла договор поставки и подписывала его со стороны ООО «<данные изъяты>», поясняла условия предоставления скидок. По телефону по вопросам поставок с Кошеровой А.Е. созванивался его сотрудник ФИО120. По недогрузу вопросы решались также с Кошеровой А.Е., которая обещала совершить отгрузки нефтепродуктов по графику, а в последствии извинилась и сообщила, что отгрузки прекращены (т.102 л.д.244-247).

Представитель потерпевшего ФИО64 показал, что Кошеров Е.К. представил свою дочь, как директора предприятия. Именно с ней происходило общение по заявкам, документам, технике. Кошерова А.Е. подписывала документы. По поводу долгов он общался, как с Кошеровым Е.К., так и с Кошеровой А.Е. (т.102 л.д.230-236).

Из показаний потерпевшего ФИО63 следует, что изначально Кошеров Е.К. представил свою дочь, как менеджера, но впоследствии она стала решать все сама напрямую, управлять делами, подписывала все документы. Обещания рассчитаться с долгами исходили от нее, как и инициатива продолжить работу с ее новой фирмой ООО «<данные изъяты>». Кошерова А.Е. рассказывала версию о том, что казахская сторона вернет компенсационные объемы, и тогда долги будут погашены. ФИО4 подписывала акты сверки (т.103 л.д.3-6).

Представитель потерпевшего ФИО66 подтвердил, что его менеджеры общались, как с Кошеровым Е.К., так и с Кошеровой А.Е. (т.103 л.д.6-9).

Представитель потерпевшего ФИО65 пояснила, что ее менеджер нашла в интернете предложение о поставке нефтепродуктов с большой скидкой, при этом был указана номер телефона Кошеровой А.Е. Именно с последней ее менеджер изначально вела переговоры. Впоследствии она ФИО125) лично общалась также с Ангелиной, которая поясняла, что у них с отцом семейный бизнес (т.103 л.д.102-106).

Из показаний представителя потерпевшего ФИО67 усматривается, что он вел переговоры с Кошеровым Е.К., иногда появлялась Ангелина, она же подписывала договор поставки (т.103 л.д.106-110).

Представитель потерпевшего ФИО68 показал, что фирмы были зарегистрированы на Кошерову А.Е., дела вел Кошеров Е.К., прослеживалось разделение обязанностей между ними. Кошерова А.Е. присутствовала на переговорах, занималась бухгалтерией (т.102 л.д.240-244).

Свидетель Свидетель №24 – экономист ООО «<данные изъяты>» - пояснил, что ФИО4 принимала активное участие в переговорах (т.103 л.д.218-220).

Свидетель Свидетель №15 – начальник ФИО6 ООО «<данные изъяты> пояснила, что она общалась с Кошеровой А.Е. по вопросам отгрузки автомашин (т.103 л.д.220-221).

Свидетель Свидетель №20 – главный бухгалтер ООО «<данные изъяты> указала, что организационно-распорядительные функции в ООО «<данные изъяты> осуществляли, как Кошеров Е.К., так и Кошерова А.Е. (т.104 л.д.33-37).

Свидетель Свидетель №40 – менеджер ООО «ФИО2» - показал, что в офисе ООО «<данные изъяты>» переговоры вместе активно вели как Кошеров Е.К., так и Кошерова А.Е. (т.22 л.д.155-159).

Свидетель Свидетель №38 - соучредитель ООО <данные изъяты> пояснил, что в ходе переговоров Кошерова А.Е. проявляла осведомленность в происходящих событиях, уверяла в исполнении обязательств со стороны ООО <данные изъяты>» (т.50 л.д.224-229).

Свидетель ФИО43 - юрист ООО «<данные изъяты>» - подтвердила, что переговорами занимались Кошеров Е.К. и Кошерова А.Е. Последняя составляла договоры поставки, товарные накладные, счета-фактуры, акты сверки, дополнительные соглашения, контролировала поставки, общалась с контрагентами (т.31 л.д.212-219).

Интерпретация адвокатом Сливкиным И.В. показаний представителей потерпевших ФИО68, ФИО64, ФИО67, Свидетель №37 как подтверждающих, чторешений в рамках хозяйственной деятельности общества ФИО4 не принимала, лишь выполняла технические распоряжения отца, не соответствует протоколу судебного заседания. Кроме того, из имеющихся характеристик следует, что Кошерова А.Е. явно занимает активную личностную жизненную позицию.

При этом суд верно отнесся критически к показаниям Кошерова Е.К., данным на предварительном следствии в качестве обвиняемого в части того, что всеми делами занималась исключительно и единолично его дочь, а сам он участия в работе фирм не принимал, переговоры не вел, договоры не заключал, ценообразованием не занимался, поскольку данные показания опровергаются показаниями самого Кошерова Е.К. в ходе судебного разбирательства, согласно которым он вел переговоры с контрагентами, решал вопросы ценообразования, не отрицал, что договоры поставки заключались со всеми фирмами, признанными потерпевшими по уголовному делу.

Свои показания на предварительном следствии осужденная Кошерова А.Е. в суде не подтвердила, сославшись на то, они были даны под давлением следователя, оперативных сотрудников, в том числе ФИО33, угроз потерпевших, а также неверно избранной линией защиты.

Доводы осужденной о вынужденности своих показаний на первоначальном этапе расследования были предметом исследования суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты. Выводы суда об этом мотивированы, приведены в приговоре, и судебная коллегия с ними соглашается. Вопреки доводам апелляционных жалоб каких-либо объективных данных об оказании на Кошерову А.Е. сотрудниками правоохранительных органов незаконного воздействия с целью дачи признательных показаний, в материалах дела не имеется.

Оснований для признания указанных показаний Кошеровой А.Е. недопустимыми доказательствами не имеется, допросы проводились в присутствии защитника, в условиях, исключающих принуждение, после разъяснения всех процессуальных прав, в т.ч. и предусмотренного ст.51 Конституции РФ права не свидетельствовать против самой себя. До начала допроса Кошерова А.Е. предупреждалась о возможном использовании ее показаний в качестве доказательств, о чем свидетельствуют ее подпись в части протокола, фиксирующей такое разъяснение. Замечаний к его содержанию ни от Кошеровой А.Е., ни от защитника не поступало, никаких заявлений об оказании сотрудниками правоохранительных органов незаконного воздействия с целью дачи признательных показаний не делали.

При этом судебная коллегия констатирует, что при допросах в качестве подозреваемой и обвиняемой Кошерова А.Е. в подробностях описывала свои действия и действия Кошерова Е.К., непосредственно связанные с совершенными преступлениями, не ограничиваясь общими фразами. Ее показания последовательны, изобилуют множеством мелких деталей, которые не были известны следственным органам, и подтверждаются показаниями потерпевших.

Таким образом, обстоятельства, установленные в суде, указывают, что вся информация о преступлениях была добровольно сообщена Кошеровой А.Е., с уточнением только ей известных деталей события преступления, а не навязана сотрудниками правоохранительных органов.

Доводы апелляционных жалоб о том, что обмана потерпевших и злоупотребления их доверием не было, а текущие задолженности по поставкам нефтепродуктов связаны с предпринимательскими рисками и гражданско-правовыми отношениями, а также вызваны возбуждением настоящего уголовного дела, опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п.п. 2, 3, 4 и 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года №48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" состав мошенничества, предусмотренного чч. 5-7 ст.159 УК РФ, имеет место в случае, если:

- в действиях лица имеются признаки хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием;

- указанные действия сопряжены с умышленным неисполнением принятых на себя виновным лицом обязательств по договору в сфере предпринимательской деятельности, сторонами которого являются только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации;

- виновное лицо является индивидуальным предпринимателем или членом органа управления коммерческой организации.

Изъятие имущества при этом происходит путем преднамеренного неисполнения договорных обязательств, т.е. неисполнения какого-либо соглашения, предусматривающего возврат имущества.

Преднамеренное неисполнение договорного обязательства означает, что лицо, являющееся руководителем (выступающее представителем организации) или являющееся предпринимателем, изначально, до момента заключения договора либо до его исполнения, не намерено выполнять обязательство по возврату или оплате имущества, рассчитывая противозаконно завладеть им, сознавая, что тем самым причинит ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

При этом обман, как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество может состоять в сознательном сообщении (представлении) заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях (например, в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.), направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение.

Злоупотребление доверием при мошенничестве заключается в использовании с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам. Доверие может быть обусловлено различными обстоятельствами, например служебным положением лица либо его личными отношениями с потерпевшим. Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него (например, получение физическим лицом кредита, аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно заведомо не намеревалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства).

В случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать, как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него.

О наличии такого умысла могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной возможности исполнить обязательство в соответствии с условиями договора, использование лицом при заключении договора поддельных документов, в том числе документов, удостоверяющих личность, уставных документов, гарантийных писем, справок, сокрытие лицом информации о наличии задолженностей и залогов имущества, распоряжение полученным имуществом в личных целях вопреки условиям договора и другие.

Судом достоверно установлено, что Кошеров Е.К. в целях хищения чужого имущества, умысел которого у последнего возник до получения денежных средств потерпевших, войдя в доверительные отношения, сознательно сообщал контрагентам заведомо ложные, не соответствующие действительности сведения, введя их в заблуждение, а именно то, что у него в <адрес> имеются друзья, являющиеся сотрудниками АО«<данные изъяты>», с которыми он служил в армии. Данные лица предоставили ему полномочия по реализации нефтепродуктов, так называемых «компенсационных объемов», полученных ТОО«<данные изъяты>» в качестве части прибыли от разработки месторождения на территории <адрес>, которые по согласованию со Счетной палатой Российской Федерации имеет возможность реализовывать по ценам ниже среднерыночных российских цен. В свою очередь его юридические лица после получения денежных средств от своих клиентов выкупают объем нефтепродуктов у ТОО«<данные изъяты>», и нефтепродукты отгружаются в Российской Федерации через «компании-операторы» на заводах ПАО«<данные изъяты>». Организатором данной схемы реализации нефтепродуктов Кошеров Е.К. называл АО«Фонд <данные изъяты>», в который входят высшие должностные лица <адрес>

Также Кошеров Е.К. сообщал, что в связи сотрудничеством Российской Федерации и <адрес> создан фонд, в том числе состоящий из нефтепродуктов, полученных <адрес> компанией в качестве части прибыли от разработки месторождения на территории <адрес>. У него есть родственник, который является высокопоставленным чиновником в <адрес>, и который имеет доступ к распределению ресурсов данного обменного фонда. Он же предоставил Кошерову Е.К. полномочия по реализации вышеуказанных нефтепродуктов на территории Российской Федерации, в связи с чем предприятия КошероваЕ.К. и Кошеровой А.Е. имеют возможность реализовывать указанные нефтепродукты по ценам ниже среднерыночных российских цен.

Когда начались недопоставки оплаченных потерпевшими нефтепродуктов, то Кошеров Е.В. сообщал о том, что высокопоставленныйчиновник, являющийся куратором проекта, задержан, привлечен к уголовной ответственности. Подконтрольные Кошерову Е.К. и Кошеровой А.Е. юридические лица осуществляли перечисления денежных средств в <адрес> в счет оплаты нефтепродуктов, которые в дальнейшем не были поставлены, в связи с чем, отсутствует возможность поставки ранее оплаченных нефтепродуктов.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда о том, что не доверять показаниям представителей потерпевших оснований не имеется, поскольку они согласуются между собой. Потерпевшие называли одни и те же организации и фамилии должностных лиц, как российских предприятий, так и должностных лиц <адрес>, которые им стали известны именно от Кошерова Е.К.

Недостоверность сообщаемых Кошеровым Е.К. сведений установленапоказаниями свидетелей: сотрудников ОАО«<данные изъяты>» Свидетель №23, Свидетель №13, сотрудников ООО«<данные изъяты>»Свидетель №25,Свидетель №19,Свидетель №7, Свидетель №39, сотрудников ОАО«<данные изъяты>» Свидетель №8, ФИО45, Свидетель №27

Из показаний свидетеля Свидетель №23, данных на предварительном следствии и оглашенных в суде, следует, что он работает в должности коммерческого директора ОАО<данные изъяты>», основными поставщиками которого являются ПАО <данные изъяты>». Основной объем нефтепродуктов ОАО«<данные изъяты>» приобретает на ЗАО <данные изъяты>», где продавцами выступают вышеуказанные компании и ряд других. ОАО «<данные изъяты>» ни с одной из казахстанских компаний не сотрудничает и никогда не сотрудничало, в том числе, с их представительствами. В адрес ООО «<данные изъяты>» никаких ценовых преференций со стороны ОАО «<данные изъяты>» не было, в адрес данных организаций ОАО «<данные изъяты> нефтепродукты не отпускало ниже цен ООО «<данные изъяты>». Фактов задержки со стороны ОАО <данные изъяты>» по поставкам нефтепродуктов в адрес ООО «<данные изъяты>», в том числе связанных с недостатком ресурса нефтепродуктов, не было, если бы ресурса нефтепродуктов у ОАО «<данные изъяты>» не имелось, то оно не заключало бы приложения к договору. Ситуации, когда у ОАО «<данные изъяты>» не было бы какого-либо ресурса нефтепродуктов, никогда не возникало. ОАО «<данные изъяты>» никогда не сотрудничало. ОАО «<данные изъяты>» нефтепродукты приобретает на биржевых площадках у указанных ранее организаций, и, соответственно, денежные средства перечисляет в адрес ЗАО «<данные изъяты>», которая осуществляет клиринговое обслуживание при бирже, и никогда денежные средства не переводило в адрес казахских организаций. О наличии совместного российско-<адрес> предприятия или фонда, в результате деятельности которого ООО «<данные изъяты>» имело возможность получать нефтепродукты, в том числе из ресурса ОАО«<данные изъяты>» по ценам ниже цены ООО <данные изъяты>» и ниже цен ОАО «<данные изъяты>», ему ничего неизвестно, но если таковое имело бы место быть, то он бы об этом знал (т.52 л.д.161-164).

Из показаний свидетеля Свидетель №13, данных на предварительном следствии и оглашенных в судебном заседании, следует, что он работал в ОАО «<данные изъяты>», среди прочих он был закреплен за организациями ООО <данные изъяты>». По вопросу заключения приложений к договорам, подачи заявки и их согласования ему всегда звонил именно Кошеров Е.К. С Кошеровой А.Е. он говорил только по вопросам подписания и предоставления в адрес ОАО «<данные изъяты> документов, приложений.ОАО «<данные изъяты>» основной объем нефтепродуктов приобретало на <адрес> бирже. Основным условием договора ОАО <данные изъяты>» являлось наличие 100% предоплаты. По видам нефтепродуктов ограничений никаких не было, все, что продавалось на вышеуказанной бирже, ОАО «<данные изъяты>» имело возможность поставить. Стоимость нефтепродуктов он согласовывал с руководством ОАО «<данные изъяты>», отпускная цена нефтепродуктов ОАО «<данные изъяты>» в адрес ООО <данные изъяты>» никогда не была ниже среднерыночной цены. Он точно помнит, что предлагал Кошерову Е.К. достаточно высокую цену, которая всегда приносила высокую прибыль для ОАО «<данные изъяты> при этом он (Кошеров) не торговался и в подавляющем большинстве случаев, сразу принимал решение о заключении приложения к договору поставки (т.52 л.д.166-170).

Из показаний сотрудников ООО«<данные изъяты>»Свидетель №25,Свидетель №19,Свидетель №7, Свидетель №39 усматривается, что работа с ООО <данные изъяты>» строилась на основании типового договора; никаких обысков в офисах ООО «<данные изъяты>» в <адрес> не было; о существовании некого совместного <адрес>-российского обменного фонда нефтепродуктов, позволяющего <адрес> стороне реализовывать нефтепродукты на территории Российской Федерации, в том числе с базисов отгрузки ООО «<данные изъяты>» по ценам ниже официальных цен ООО«<данные изъяты>», не существует; сверки взаимных расчетов между ООО «<данные изъяты> не было, поскольку между ООО«<данные изъяты> договор заключен не был; ФИО121 в ООО<данные изъяты>» никогда не работал. (т.61 л.д.107-110, т.25 л.д.191-193, т.61 л.д.60-62, 121-122, т.61 л.д.18-24).

Свидетели ФИО11 А.В., ФИО45, Свидетель №27, Свидетель №9,указали, что ФИО122 ОАО«<данные изъяты>» никогда не работал; <данные изъяты>» финансово-хозяйственных отношений с ООО«<данные изъяты>» в период с <дата> года по <дата> не имело; ООО «<данные изъяты>» является поставщиком нефтепродуктов для ОАО «<данные изъяты>

Свидетели - сотрудники ТОО<данные изъяты> председатель правления Свидетель №10, директор Департамента правового обеспечения Свидетель №26, генеральный директор ФИО46 пояснили, что ТОО «<данные изъяты>» не осуществляет добычу нефти и газа на территории Российской Федерации; не имеет в собственности нефтеперерабатывающих активов (заводов) ни на территории Российской Федерации, ни на территории <адрес> не осуществляет реализацию нефтепродуктов, нефти, а осуществляет деятельность по реализации продуктов переработки сырого газа на территории <адрес> и Российской Федерации. В период с <дата> года по настоящее время ТОО«<данные изъяты> не осуществляло реализацию нефтепродуктов на территории иных государств, в том числе, на территории Российской Федерации, в период с <дата> года по настоящее время распределение чистой прибыли ТОО <данные изъяты>» между его участниками производилось в виде выплаты дивидендов путем перечисления денег на банковские счета участников, ТОО«<данные изъяты> не осуществляло выплату прибыли в виде нефтепродуктов, в том числе с нефтеперерабатывающих заводов ОАО <данные изъяты>»; российские организации ООО «<данные изъяты>», а также такие лица, как Кошеров Е.К., Кошерова А.Е., ФИО47 им не известны (т.57 л.д. 90-94, 38-41, 168-175).

Свидетель Свидетель №11 в ходе предварительного следствия показала, что она является бывшим заместителем генерального директора по правовым вопросам ТОО <данные изъяты> О деятельности ТОО «<данные изъяты>» ей ничего не известно. У ТОО <данные изъяты>» иного ресурса, кроме как Карачиганского газа, не было. О создании какого-либо фонда и о заключении <дата> договора поручительства от имени управляющего директора АО <данные изъяты>» в лице управляющего директора ФИО48 ей ничего не известно. Она работала юристом и к вопросам финансирования никакого отношения не имела (т.57 л.д.96-99).

При этом в своих «легендах» Кошеров Е.К. ссылался на знакомых ему должностных лиц <адрес> ФИО49, ФИО50, ФИО51, которые опровергли эти данные.

Из показаний свидетеля ФИО51, данных в ходе предварительного следствия, следует, что ранее он был заместителем Председателя комитета национальной безопасности <адрес> – директором пограничной службы. О существовании схемы (проекта) по реализации нефтепродуктов, полученных в качестве прибыли участниками <данные изъяты>» на территории Российской Федерации, в том числе, посредством ООО <данные изъяты>», руководителями которых являлись Кошерова А.Е., Кошеров Е.К., или иных аффилированных с последними организаций, возникновении долга перед ними, ничего не знает. С указанными лицами не знаком (т.57 л.д.51-54).

Согласно оглашенным в судебном заседании показаний свидетеля Свидетель №41, усматривается, что с <дата> года по настоящее время он является депутатом <адрес>, ранее работал на различных руководящих должностях в Администрации Президента <адрес>, с <дата> года являлся управляющим директором «<данные изъяты>». Кошерова Е.К., Кошерову А.Е. он не знает. В Фонде <адрес>» он курировал в Фонде <адрес>» социальную сферу, никого отношении к производству он не имел. Вопросы управления в отрасли, покупки, реализации нефти и нефтепродуктов не входили в его компетенцию. С ООО «<данные изъяты>» не соприкасался, письменных или устных договоренностей с данными организациями не было, указанные организации ему не знакомы. Совместного <адрес>-российского фонда в <данные изъяты>» не существовало (т.57 л.д.42-45).

Как видно из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО50, в государственных органах <адрес> он занимал различные должности, в частности являлся первым заместителем <адрес>, вице-министром <данные изъяты> <адрес> <адрес>. С <дата> был Президентом АО <данные изъяты>». <дата> назначен Первым заместителем Премьер Министра <адрес>. О существовании и действий проекта (схемы) по реализации нефтепродуктов, полученных в качестве прибыли участниками ТОО«<данные изъяты> или иных совместных российско<адрес> предприятий, ничего не знает. ООО «<данные изъяты>» ему не известны, Кошеров Е.К., Кошерова А.Е. также ему не известны, каких-либо договорных отношений с ними не имел и не имеет. ФИО52 и ФИО47 не знает (т.57 л.д.46-48).

При этом, как верно указано судом, Кошерова А.Е. в ходе переговоров с контрагентами активно поддерживала вышеперечисленные легенды, сообщаемые ее отцом Кошеровым Е.К., и говорила о необходимости заказывать большие объемы нефтепродуктов якобы для того, чтобы получить большую скидку. Кошерова А.Е. сообщала недостоверные сведения относительно причин невыполнения обязательств по договорам поставки, в том числе, о нехватке компенсационных объемов со стороны <адрес> стороны, что подтверждается показаниями представителей потерпевших.

С целью совершения хищения чужого имущества, подсудимые вызывали к себе доверие, позиционируя семейный бизнес, совершали действия с целью вызвать доверие и расположить к себе; заключали с представителями клиентов договоры личного поручительства, понимая, что суммарная стоимость зарегистрированного на них имущества не сможет обеспечить в полном объеме выполнение долговых обязательств по заключенным договорам; заключали с представителями потерпевших договоры переуступки долга, понимая, что их личное поручительство в данном случае прекратит действие в связи с переводом долга по обеспеченному поручительством обязательству на другое лицо; вводили в состав участников Обществ подставных лиц, производили реорганизацию своих юридических лиц путем слияния со случайным юридическим лицом, с передачей на последнее долговых обязательств и предполагаемым прекращением деятельности.

Доводы защитника Сливкина И.В. со ссылкой на показания свидетеля Свидетель №19 о том, что цены, по которым осуществлялась поставка организациям-потерпевшим, всегда превышали среднестатистический показатель, на доказанность вины и юридическую оценку действий осужденных не влияют.

Таким образом, Кошеров Е.К. и Кошерова А.Е., приобретая нефтепродукты на территории Российской Федерации, не имея никаких привилегий по закупочным ценам, а также возможности реализовывать нефтепродукты по ценам ниже закупочных и выполнения взятых на себя договорных обязательств, поскольку в таком случае имело бы место заведомо убыточная деятельность предприятий, путем злоупотребления доверием и обмана потерпевших, похищали их денежные средства.

Согласно показаниями ФИО4, данными на предварительном следствии, обналичивание со счетов ООО «<данные изъяты>, ООO <данные изъяты>» денежных средств происходило через ООО «<данные изъяты>» и иные организации. Денежные средства она получала в <адрес> или <адрес>. Назначением платежей при перечислениях денежных средств являлись оплата за услуги, поставки товаров и другие, при этом частично такие услуги могли действительно оказываться при одновременном обналичивании части денежных средств.На похищенные денежные средства была приобретена автомашина <данные изъяты>, четыре земельных участка, расположенных в сельском поселении <адрес>, оплачен нулевой этап, бизнес-план, техническая документация по строительству домостроительного комбината, а также три квартиры, расположенные по <адрес>, тягачи в количестве 4-5 единиц (марок <данные изъяты>), 1 бензовоз, а также 4 алюминиевые бочки под темные нефтепродукты.Также Кошерова А.Е. в своих показаниях на предварительном следствии подтвердила, что предпринимала попытки реорганизации ООО<данные изъяты>» в форме присоединения к ООО «<данные изъяты>», а также о смене руководителей ООО «<данные изъяты>» на Свидетель №34, ООО«<данные изъяты>» - на Свидетель №6, поскольку не хотела выплачивать задолженность перед организациями - покупателями нефтепродуктов, такими как ООО«<данные изъяты>», ООО «ФИО2», ООО ТК <данные изъяты>

При этом судебная коллегия обращает внимание, что вопреки утверждению адвоката Сливкина И.В. суд в данной части привел показания Кошеровой А.Е. не в судебном заседании, а на предварительном следствии, что прямо указано в приговоре.

Об обналичивании денежных средств свидетельствует заключение специалиста № от <дата>, согласно выводам которого при анализе движении денежных средств по расчетному счету ООО «<данные изъяты>» в период с <дата> по <дата> с вышеуказанного расчетного счета были перечислены денежные средства на расчетный счет Кошеровой Ангелины Еркинбековны в размере <данные изъяты> руб., в период с <дата> по <дата> с вышеуказанного расчетного счета были перечислены денежные средства на расчетный счет Кошерова Екринбека Кайрбековича в размере <данные изъяты> рублей, в период <дата> по <дата> поступили денежные средства с расчетного счета ООО <данные изъяты>» в сумме <данные изъяты>, по расчетному счету ООО <данные изъяты>» в период с <дата> по <дата> с вышеуказанного расчетного счета были перечислены денежные средства на расчетный счет ФИО1 в размере <данные изъяты> рублей, по расчетному счету ООО <данные изъяты>» в период с <дата> по <дата> с вышеуказанного расчетного счета были перечислены денежные средства на расчетный счет Кошерова Е.К. в размере <данные изъяты> рублей, по расчетному счету ООО <данные изъяты>» в период с <дата> по <дата> с вышеуказанного расчетного счета были перечислены денежные средства на расчетный счет Кошеровой Е.А. в размере <данные изъяты> рублей. Данные денежные средства были списаны с назначением платежей.

Учитывая совместные согласованные действия подсудимых, направленные на хищение чужого имущества, а также близкие семейные отношения между подсудимыми, суд верно пришел к выводу о том, что подсудимые совместно распоряжались похищенным по своему усмотрению.

Судом правильно установлено, что по эпизоду в отношении ООО <данные изъяты>» Кошеров Е.К., не в полном объеме рассчитываясь с Обществом за приобретенные нефтепродукты, сообщал заведомо несоответствующие действительности сведения о том, что юридические лица – клиенты, в адрес которых Кошеровы реализовали нефтепродукты, не осуществляют оплату в полном объеме, а также о том, что одно из подконтрольных Кошерову Е.К. и Кошеровой А.Е. юридических лиц, якобы получают денежные средства в банковском учреждении в качестве кредитования; именно за счет данных денежных средств Кошеров Е.К. и Кошерова А.Е. намеревались погасить образовавшуюся перед поставщиком задолженность. При этом подсудимые Кошеровы реализовывали похищенные нефтепродукты своим контрагентам на условии 100% предоплаты, то есть полностью исключая факт неоплаты со стороны юридических лиц, привлеченных в качестве клиентов.

При этом умысел, направленный на хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, возник у Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е. до получения чужого имущества. Заключая гражданско-правовые договоры, осужденные уже не собирались их выполнять надлежащим образом, а намеривались завладеть соответствующим имуществом с корыстной целью, что и было установлено судом по данному делу.

При таких обстоятельствах позиция стороны защиты о наличии только гражданско-правовых отношений и отсутствии уголовно-наказуемых деяний в действиях осужденных не состоятельны.

Ссылка в апелляционной жалобе адвоката Волченкова С.Е. на решения гражданских иарбитражных судов, являющихся преюдицией по установленным обстоятельствам и в настоящем процессе, по мнению судебной коллегии является несостоятельной.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства, имеют преюдициальное значение для суда, когда в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом. При этом принятые в порядке гражданского судопроизводства и вступившие в законную силу решения судов по гражданским делам не могут расцениваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого, которые должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2019 года N 3305-О, от 23 июля 2020 года N 1898-О, от 24 декабря 2020 года N 3065-О и др.).

Доводы стороны защиты, сводящиеся к оспариванию сумм причиненного потерпевшим ущерба, опровергаются заключением бухгалтерской экспертизы № от <дата>.

Позицию осужденных об их невиновности в совершении инкриминируемых преступлений судебная коллегия рассматривает как реализацию ими права на защиту и не может согласиться с предложенной версией событий, поскольку она не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции и проверенным в суде апелляционной инстанции.

Тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании и подробно приведенных в приговоре доказательств в их совокупности, позволили суду прийти к правильному выводу о квалификации действий Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е. по каждому из двух преступлений по ч.4 ст.159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года № 207-ФЗ) - мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

По смыслу положений ст.159 УК РФ мошенничество может быть совершено способами, предусмотренными в диспозиции статьи (обман, злоупотребление доверием). При этом совершение виновным хищения хотя бы одним из перечисленных в законе способов является достаточным для выполнения объективной стороны названного преступления. Эти способы не исключают друг друга. Совершение преступления, когда виновный использует оба способа для незаконного изъятия чужого имущества, как это имело место по настоящему уголовному делу, охватывается диспозицией соответствующей части ст.159 УК РФ, что нашло отражение в формулировке предъявленного обвинения.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденных и защитника Сливкина И.В.судебная коллегия находит, что суд первой инстанции обоснованно признал наличие в действиях осужденных квалифицирующего признака совершения преступления группой лиц по предварительному сговору. Наличие предварительной договоренности на совершение мошенничества подтверждается исследованными по делу доказательствами, их действия носили явно согласованный и последовательный характер, согласно отведенной роли с учетом полномочий подписания и утверждения документов, в рамках совместно реализуемого умысла на неправомерное завладение денежными средстваюридических лиц и были направлены на достижение единой преступной цели.

Сам Кошеров Е.К. не отрицал, что имел опыт работы в сфере реализации нефтепродуктов, решил привлечь в данную деятельность свою дочь, которая на тот момент закончила институт.

Из показаний потерпевших судом установлено, что при ведении переговоров Кошеров Е.К. был хорошо ориентирован в ведении такого бизнеса, убедительно представлял свою позицию относительно сотрудничества. Кошерова А.Е. также демонстрировала осведомленность в обсуждаемых вопросах поставки нефтепродуктов, активно поддерживала легенды, сообщаемые ее отцом. Между Кошеровым Е.К. и Кошеровой А.Е. прослеживалось разделение обязанностей, выраженное в привлечении Кошеровым Е.К. клиентов, ведении переговоров и общего руководства, убеждении в надежности, согласовании условий. Со своей стороны Кошерова А.Е. учреждала юридические лица, подписывала документы, распоряжалась денежными средствами, реорганизовывала и прекращала деятельность предприятий.

Квалифицирующие признаки преступлений "с использованием служебного положения", "в особо крупном размере" также установлены и подтверждаются исследованной в судебном заседании совокупностью доказательств, анализ которых приведен в приговоре.

Кошерова А.Е. совершала мошенничество, являясь учредителем и директором ООО«<данные изъяты>», а Кошеров Е.К., являясь исполнительным директором ООО <данные изъяты>» и коммерческим директором ООО «<данные изъяты>». Реквизиты указанных Обществ осужденныи использовались поэтапно. В соответствии с уставом Обществ и должностными инструкциями они выполняли организационно-распорядительные и административно-хозяйственные обязанности в коммерческих организациях. Данные служебные полномочия использовались ими для совершения хищения чужого имущества, поскольку осужденные от имени подконтрольных им юридических лиц согласовывали условия договоров поставок, дополнительных соглашений, подписывали соответствующие финансовые документы.

Не может судебная коллегия согласится и с доводами стороны защиты о неверной квалификации инкриминируемого преступления как единое продолжаемое в отношении ООО«ФИО2», ООО«<данные изъяты>

По смыслу уголовного закона субъективное единство продолжаемого преступления имеет место в случаях, когда виновный, действуя с единым умыслом и преследуя одну цель, совершает идентичные деяния, то есть имеет место фактическая тождественность противоправных актов, которые совершены аналогичным способом, по одной и той же схеме.

Как установлено судом, Кошеров Е.К. и Кошерова А.Е. в период работы подконтрольных им компаний - ООО <данные изъяты>», ООО«<данные изъяты>» - одновременно похищали имущество ООО«ФИО2», ООО«<данные изъяты>», действуя с единым преступным умыслом, направленным на достижение одной преступной цели - хищение денежных средств клиентов, придерживаясь единого разработанного плана, по одной и той же схеме, путем поэтапного совершения нескольких взаимосвязанных тождественных деяний в отношении потерпевших.

Согласно ч.1 ст.9 УК Российской Федерации преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Федеральным законом от 29 ноября 2012 года №207-ФЗ Уголовный кодекс РФ дополнен статьями 159.1-159.6 УК РФ, разграничивающими составы мошенничества.

При этом частью 1 ст.159.4 УК РФ была установлена уголовная ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, а часть 3 ст.159.4 УК РФ предусматривала уголовную ответственность за то же деяние, совершенное в особо крупном размере.

В соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации №32-П от 11 декабря 2014 года, статья 159.4 УК РФ (в ред. от 29 ноября 2012 года) признана утратившей силу с 12 июня 2015 года, в связи с чем мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенное до 12 июня 2015 года, подлежит квалификации по статье 159.4 УК РФ.

Вместе с тем продолжаемое мошенничество в отношенииООО«ФИО2», ООО«<данные изъяты><данные изъяты>» совершено Кошеровым Е.К. и Кошеровой А.Е. в период времени с <дата> по <дата>, то есть преступление окончено после 12 июня 2015 года - даты окончания действия ст.159.4 УК РФ, и до 15 июля 2016 года – даты вступления в силу Федерального закона от 3 июля 2016 года, дополнившего статью 159 УК РФ частями 5-7.

Мошенничество в отношении ООО<данные изъяты>» совершено Кошеровым Е.К. и Кошеровой А.Е. в период времени с <дата> по <дата>, то есть преступление окончено после 12 июня 2015 года - даты окончания действия ст.159.4 УК РФ, и до 15 июля 2016 года – даты вступления в силу Федерального закона от 3 июля 2016 года, дополнившего статью 159 УК РФ частями 5-7.

Часть 7 ст.159 УК РФ в действующей редакции не улучшает положение Кошерова Е.К. и Кошеровой А.Е., в связи с чем, вопреки доводам апелляционных жалоб, их действия по каждому из преступлений правильно квалифицированы по ч.4 ст.159 УК РФ.

Нарушений принципов презумпции невиновности (ч.3 ст.14 УПК РФ), свободы оценки доказательств (ст.17 УПК РФ), а также принципа состязательности сторон, необоснованных отказов подсудимым и их защитникам в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб председательствующий по делу, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, руководил заседанием в соответствии с требованиями ст.243 УПК РФ. Все ходатайства со стороны защиты, в том числе, об исключении ряда доказательств, о проведении повторной судебно-бухгалтерской экспертизы, ставились на обсуждение сторон, в ходе судебного разбирательства были рассмотрены судом в полном соответствии с положениями ст.ст. 121, 122 УПК РФ, принятые в порядке ст.256 УПК РФ решения надлежаще мотивированны с учетом представленных по делу доказательств, наличия либо отсутствия реальной необходимости в производстве заявленных процессуальных действий с целью правильного разрешения дела и с учетом положений ст.252 УПК РФ, и не выходят за рамки судебного усмотрения применительно к нормам ст.ст. 7, 17 УПК РФ. Не допущено судом ограничений прав участников уголовного судопроизводства со стороны защиты и в ходе допросов потерпевших и свидетелей, поскольку им была предоставлена возможность задать вопросы допрашиваемым лицам.

Из протокола судебного заседания усматривается, что все ходатайства сторон обвинения и защиты судом разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и исследования фактических обстоятельств дела, относящихся к данным вопросам. Решения суда по этим ходатайствам являются мотивированными и сомнений в своей законности и обоснованности не вызывают. Право стороны защиты на представление доказательств при судебном разбирательстве дела судом не нарушено.

Позиция подсудимых и защитников как по делу в целом, так и по отдельным деталям обвинения и обстоятельствам доведена до сведения суда с достаточной полнотой и определенностью. Она получила объективную оценку в приговоре, как и доказательства, представленные стороной защиты. Содержание показаний подсудимых, представителей потерпевших, свидетелей и других исследованных доказательств изложено в приговоре в соответствии с протоколом судебного заседания без каких-либо искажений в сторону ухудшения положения осужденных.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность выводов судебно-бухгалтерской экспертизы № от <дата>, поскольку она проведены на основании постановлений следователя экспертом, имеющим большой стаж, необходимые познания, опыт экспертной деятельности в области бухгалтерии и соответствующую квалификацию. Эксперту были разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст.57 УПК РФ, также эксперт был предупрежден об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, поставленные перед экспертами вопросы и заключение по ним не выходят за пределы его специальных знаний.

Заключение оформлено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, содержит ответы на поставленные вопросы по установленным нормативам и правилам, с применением специальных методик, в обоснование сделанных выводов эксперт основывался на исходных объективных данных, учитывая предоставленные материалы.

Нарушений правовых норм, регулирующих основания и порядок производства экспертизы по уголовному делу, а также правила проверки и оценки оспариваемого стороной защиты заключения эксперта, которые бы могли повлечь его недопустимость, не допущено.

В судебном заседании эксперт ФИО42полностью подтвердила выводы проведенных исследований, а также достаточность представленных следствием документов для категоричного ответа на поставленные вопросы.

Следствием эксперту был представлены не только первичные бухгалтерские и финансовые документы, изъятые в ходе предварительного следствия у потерпевших, но и съемный диск, содержащий базы данных 1С, изъятых у Кошеровых, а также выписки по расчетным счетам. Таким образом, эксперт изучил и оценил все представленные материалы, которые в своей совокупности позволили сделать однозначные выводы по всем поставленным перед ним вопросам.

Использование нелицензионной программы при проведении исследования не влияет на результаты сделанных экспертом выводов.

Вопреки доводам осужденного Кошерова Е.К. тот факт, что судебно-бухгалтерская экспертиза проведена по поручению СЧ СУ УМВД, а оплатил ее Следственный комитет России по <адрес>, не ставит под сомнение изложенные в ней выводы и не является грубым нарушением УПК РФ. Нормами уголовно-процессуального закона оплата проведенной экспертизы не регулируется.

Суд оценивал результаты экспертного заключения во взаимосвязи с другими фактическими данными. Оснований не доверять выводам эксперта либо подвергать сомнению его компетентность у суда не имелось, связи с чем экспертные заключения обоснованно приняты судом в качестве допустимого доказательства по делу. Оснований для назначения дополнительной либо очередной повторной экспертизы не имелось.

Как следует из позиции Конституционного Суда РФ заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами (часть вторая статьи 17 УПК Российской Федерации, пункт 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года №28 "О судебной экспертизе по уголовным делам"). Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство (Определение Конституционного Суда РФ от 23 июля 2020 года №1925-О).

Следуя данной правовой позиции, заключению эксперта суд дал правильную оценку в совокупности с другими доказательствами по делу. В деле отсутствуют какие-либо основанные на фактических данных сведения о наличии предусмотренных ст.70 УПК РФ обстоятельств для отвода эксперта, участвовавшего в производстве экспертизы.

По доводам апелляционных жалоб о нарушении порядка ознакомления с постановлением о назначении экспертизы оснований для отмены либо изменения приговора не усматривается, поскольку в тех случаях, когда постановление о назначении экспертизы были предъявлены осужденному после окончания их производства (одновременно с заключениями экспертиз), осужденным и их защитникам была обеспечена возможность реализовать процессуальные права, предусмотренные п.11 ч.4 ст.47, ст.198 УПК РФ, в том числе заявить ходатайства об отводе эксперта, о проведении дополнительных и повторных экспертиз, о постановке вопросов перед экспертами и т.д.. Кроме того, эксперт допрашивался в судебном заседании, в связи с чем сторона защиты, задавая интересующие вопросы, реализовала свои процессуальные права. При таких обстоятельствах процессуальные нарушения при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы к числу существенных нарушений закона не относятся, на законность и обоснованность приговора не повлияли.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами адвоката Сливкина И.В. о допущенных в ходе предварительного расследования нарушениях требований ст.164.1 УПК РФ, касающихся изъятия электронных носителей информации, принимая во внимание, что их изъятие проводилось в ходе обысков в 2016 года, в то время как ст.164.1 УПК РФ, регламентирующая особенности изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производств следственных действий была введена Федеральным Законом от 27 декабря 2018 года №533-ФЗ.

Съемный диск «Zalman», содержащий базы данных программы «1С Предприятие» ООО«<данные изъяты>» был изъят в ходе обыска, проведенного <дата> в жилище Кошеровой на основании судебного решения от 9 февраля 2016 года (т.63 л.д.200, т.23 л.д.237-239), осмотрен, интересующие следствие базы были распечатаны и приобщены к материалам дела. Съемный диск «Zalman» признан вещественным доказательствам и приобщен к материалам уголовного дела.

Каких-либо ограничений, связанных с разрывом во времени между вынесением судебного решения и проведением следственного действия уголовно-процессуальный закон не содержит.

Протокол обыска не содержит замечаний присутствовавшего при данном следственном действии Кошерова Е.К. в ночное время. Проведение обыска в жилище Кошеровой А.Е. в ее отсутствие, как правильно указал суд, обусловлено объективными причинами, а именно, задержанием последней.

При таких обстоятельствах оснований для признания протокола обыска, в ходе которого были изъяты информационные носители, а также самих информационных носителей и протокола их осмотра, недопустимыми доказательствами, к чему апеллирует сторона защиты, не имеется.

База данных «1С Бухгалтерия», содержащая сведения бухгалтерского учета ООО «<данные изъяты>», изъята в ходе осмотра места происшествия<дата> - офисного помещения, расположенного по адресу: <адрес>, северо-западнее ОАО <данные изъяты>» (т.2 л.д.142-146), путем сканирования экспертом ЭКЦ УМВД России по <адрес> на флеш-накопитель с USB-интерфейсом. После изъятия и осмотра носители, содержащие базы данных, были упакованы и опечатаны в соответствии с норами УПК Российской Федерации, что исключало какое-либо вмешательство в указанные базы со стороны третьих лиц. Кроме того, имеющаяся на них информация получила оценку в совокупности со всеми имеющимися материалами на бумажном носителе. Оснований для признания указанных баз недопустимыми доказательствами судебная коллегия не находит.

Существенных нарушений требований ч.2 ст.81.1 УПК РФ, влекущих признание каких-либо доказательств недопустимыми, к чему апеллирует адвокат Сливкин И.В., судебной коллегией не установлено.

Доводы стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами заключения судебно-бухгалтерской экспертизы № от <дата> заключений специалиста №№, 42, 210, 211, 212, 16, 55, 27, мотивированные тем, что они сделаны на материалах, содержащихся в сшивках документов, в ряде которых подпись Кошеровой А.Е. отсутствует либо не было подтверждена в ходе почерковедческой экспертизы, судебная коллегия считает неубедительными и соглашается с выводами суда первой инстанции в данной части.

Как верно отметил суд, ведение Кошеровой А.Е. и Кошеровым Е.К. хозяйственной деятельности с организациями – потерпевшими, подписание договоров поставки, дополнительных соглашений, спецификаций и товарных накладных полностью подтверждена показаниями подсудимой Кошеровой А.Е., данными на предварительном следствии, показаниями подсудимого Кошерова Е.К. в судебном заседании и частично на предварительном следствии, показаниями потерпевших и свидетелей. В суде подсудимая Кошерова А.Е. не отрицала, что могла подписывать документы за отца. Кошеров Е.К. пояснял, что Ангелина подписывала документы, как официальное лицо. В ряде документов принадлежность подписей Кошеровой А.Е. и Кошерову Е.К. установлена экспертным путем. Кроме того, в документах установлена подлинность оттисков печатей ООО <данные изъяты>», изъятых в офисе Кошеровых.

Действительно, в ряде документов установить принадлежность подписей Кошеровой А.Е. либо Кошерову Е.К. не представилось возможным.

Вместе с тем из показаний эксперта ФИО42следует, что анализ финансовой деятельности юридических лиц, принадлежащих Кошеровым, производился не только на основании документов на бумажном носителе, изъятых у потерпевших, но и в сравнении с данными, содержащимися в программе 1С, изъятой у самих Кошеровых, а также данными расчетных счетов. Представленных на экспертизу данных в совокупности было достаточно для того, чтобы сделать достоверные выводы по поставленным вопросам.

Довод стороны защиты о том, что следствием не была произведена выемка каких-либо иных документов относительно хозяйственной деятельности иных юридических лиц суд находит несостоятельным, поскольку расследование проводилось по фактам совершенных Кошеровыми преступлений в отношении потерпевших - юридических лиц, которые обратились в правоохранительные органы с заявлением о совершенном в отношении них преступлении.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда об отсутствии оснований для признания недопустимыми доказательствами распечаток шаблонов, приобщенных к материалам дела по ходатайству Кошеровой А.Е. от <дата>, к чему апеллирует сторона защиты, поскольку приобщение являлось личным волеизъявлением подозреваемой Кошеровой А.Е., что подтверждается ее собственноручной подписью в данном ходатайстве. Нахождение Кошеровой А.Е. в то время в ИВС не исключает передачи ей указанных документов. Приобщенные к материалам дела Кошеровой А.Е. шаблоны документов подтверждают наличие актов сверки, которые были изъяты у потерпевших и подтверждают наличие хозяйственной деятельности между фирмами осужденных и потерпевших.

Ссылку в апелляционных жалобах на показания свидетеля Свидетель №42, как свидетельство фальсификации уголовного дела, судебная коллегия находит неубедительной. В материалах дела имеется заключение проверки по обращению гражданина Свидетель №42 от <дата>, утвержденное начальником УМВД России по <адрес>, согласно которому доводы заявителя о лаббировании сотрудниками УМВД России по <адрес> интересов какой-либо из сторон по уголовному делу №20031 от <дата> и целенаправленном непринятии мер к объективному расследованию указанного уголовного дела не нашли своего подтверждения.

Отказ Свидетель №42 от своего заявления в правоохранительные органы не ставит под сомнение показания остальных потерпевших, категорически настаивающих на своих показаниях. Потерпевшие не просто подтвердили свои показания на предварительном следствии, в том числе, в ходе очных ставок, но и дали в судебном заседании аналогичные показания по существенно важным обстоятельствам, согласующиеся между собой и с другими доказательствами по делу.

Доводы стороны защиты о том, что уголовное дело рассмотрено с нарушением территориальной подсудности, основан на неправильном толковании норм уголовно-процессуального закона.

Согласно п.5 постановленияПленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года №48 (ред. от 15 декабря 2022 года) "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" местом совершения мошенничества, состоящего в хищении безналичных денежных средств, исходя из особенностей предмета и способа данного преступления, является, как правило, место совершения лицом действий, связанных с обманом или злоупотреблением доверием и направленных на незаконное изъятие денежных средств.Такое преступление следует считать оконченным с момента изъятия денежных средств с банковского счета их владельца или электронных денежных средств, в результате которого владельцу этих денежных средств причинен ущерб.

При таких обстоятельствах данное уголовное дело, безусловно, подсудно Дорогобужскому районному суду Смоленской области.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб осужденной и адвоката Сливкина И.В. о том, что отводом защитника Назаренко Р.А. суд грубо нарушил право на защиту, влекущее отмену приговора, поскольку постановление об отводе защитника Назаренко Р.А. было вынесено по ходатайству государственного обвинителя 3 февраля 2023 года непосредственно перед окончанием судебного следствия, постановление суда должным образом мотивировано и сомневаться в его обоснованности оснований не имеется (т.114 л.д.199-201). При этом судебная коллегия обращает внимание, что защиту Кошеровой И.В. продолжал осуществлять профессиональный адвокат Сливкин И.В., с которым у осужденной также было заключено соответствующее соглашение.

Доводы апелляционных жалоб, связанные с отказом суда в приобщении к материалам дела первичных документов бухгалтерского учета ООО «<данные изъяты>», где были отражены факты исполнения своих обязательств перед своими партнерами, что лишило осужденных права оспорить размер инкриминируемого ущерба, судебная коллегия находит неубедительными.

Уголовное дело возбуждено <дата>, поступило в Дорогобужский районный суд <дата>, ходатайство о приобщении данных документов было заявлено стороной защиты лишь <дата> перед окончанием судебного следствия и переходом к судебным прениям, т.е. спустя 7 лет после возбуждения уголовного дела.

При таких обстоятельствах суд верно указал, что появление каких-либо иных финансовых документов спустя длительное время со дня возбуждения уголовного дела и рассмотрения его судом вызывает сомнения в их подлинности и достоверности, и расценил их как попытку к переоценке заключения бухгалтерской экспертизы, доверять выводам которой не имеется, поскольку она проведена по документам первичного бухгалтерского учета, изъятых у потерпевших, которые согласовывались с базой 1С, изъятой у подсудимых, а также со сведениями по движению денежных средств на расчетных счетах юридических лиц. При этом судебная коллегия отмечает, что источник появления данных документов не установлен.

Ссылка стороны защиты на заключение специалиста ФИО54, приобщенное в суде апелляционной инстанции, как опровергающие заключение эксперта ФИО126 № от <дата>, по мнению судебной коллегии, является несостоятельной.

Специалистом в соответствии с ч.1 ст.58 УПК РФ является лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном данным Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Соответственно, как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, специалист не проводит исследование и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами (пункт 20 постановления от 21 декабря 2010 года №28 "О судебной экспертизе по уголовным делам"), что соответствует и правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (определение от 29 мая 2019 года №1220-О).

В силу положений ст.ст. 58 и 80 УПК РФ в компетенцию специалиста подготовка рецензий и оценок доказательств по уголовному делу, в том числе заключению эксперта, не входит. Нормативные документы, регламентирующие экспертную деятельность, также не предоставляют специалисту право входить в оценку выводов других экспертов, которые привлечены к участию в уголовном деле в соответствии с нормами УПК РФ и предупреждены об ответственности за заведомо ложное заключение.

Заключения и показания специалиста подлежат проверке и оценке по общим правилам (его компетентности и незаинтересованность в исходе дела, обоснованность суждений и др.), и могут быть приняты судом или отвергнуты, как любое другое доказательство.

По мнению судебной коллегии, достоверность указанного заключения специалиста не представляется безусловной. При этом оно подготовлено после постановления приговора по уголовному делу специалистом, не привлеченным в установленном законом порядке к участию в деле и не предупрежденным об ответственности за дачу заведомо ложного заключения в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом. Как пояснила в судебном заседании специалист ФИО54, она всегда в заключении указывает о предупреждении об уголовной ответственности, кроме того ее об этом предупредил адвокат Сливкин И.В..

Приобщенное заключение дано в порядке выполнения ответа на обращение стороны защиты лицом, не имеющим достаточного по сравнению с экспертом опыта экспертной деятельности. Заключение специалиста является критической рецензией на заключение эксперта ФИО123 № от <дата> и сводится к несогласию и методикой проведения указанной экспертизы, исследование проведено без предоставления специалисту всех материалов дела, выводы специалиста носят субъективный характер и противоречат фактическим обстоятельствам дела, установленным судом. В заключении специалиста прямо указано, что исследованию и анализу подлежало заключение эксперта № от <дата>.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не может признать заключение специалиста ФИО54 допустимым доказательством.

Доводы осужденного Кошерова Е.К., изложенные в дополнениях к апелляционной жалобе о том, что судебное заседание <дата> проведено без участия его защитника Волченкова С.Е., хотя данное судебное заседание являлось значимым, поскольку на нем суд объявил об окончании судебного следствия, судебная коллегия находит явно надуманными.

Как видно из протокола, судебное заседание <дата> проведено с участием адвоката Волченкова С.Е.. В 12 часов 30 минут суд объявило перерыв до 16 часов для подготовки и вручения всех протоколов судебного заседания подсудимому Кошерову Е.К.. При этом адвокат Волченков С.Е. и подсудимая Кошерова А.Е. ходатайствовали об отложении судебного заседания на следующий день. В 16 часов после перерыва судебное заседание было продолжено в отсутствии адвоката Волченкова С.Е., однако в это время секретарем лишь были вручены протоколы судебных заседаний подсудимому Кошерову Е.К.. В 16 часов 10 минут судебное заседание было закрыто (т.114 л.д.172). Об окончании судебного следствия суд объявил <дата> в присутствии адвоката Волченкова С.Е., в тот же день суд перешел к судебным прениям (т.114 л.д.205). После выступления в прениях государственного обвинителя по ходатайству подсудимой Кошеровой А.Е. объявлен перерыв до <дата> для подготовки к прениям стороны защиты. <дата> Кошеров Е.К. без какого-либо ограничения со стороны председательствующего выступал в судебных прениях (т.114 л.д.227-235).

Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы отразиться на объективности выводов суда о доказанности виновности осужденных, повлиять на правильность квалификации их действий, судебная коллегия не установила.

Необходимость назначения Кошерову Е.К. и Кошеровой А.Е. наказания, связанного с лишением свободы, отсутствие оснований для применения ст.ст. 73, 64 УК РФ и невозможность изменения категории преступлений на менее тяжкую в приговоре мотивированы. Оснований не соглашаться с выводом суда в данной части судебная коллегия не находит.

Наказание Кошерову Е.К. и Кошеровой А.Е. назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, относящихся к категории тяжких, данных о личности виновных, ранее не судимых, по месту жительства участковым уполномоченным характеризующихся удовлетворительно, соседями – положительно, с принятием во внимание в отношении Кошеровой А.Е. положительной характеристики из детского сада, посещаемого ее дочерью, и благодарственного письма МО <адрес>, в отношении Кошерова Е.К. – нахождение на учете у <данные изъяты>», а также обстоятельств, смягчающих наказание при отсутствии отягчающих.

К обстоятельствам, смягчающим наказание Кошерову Е.К., суд правильно отнес частичное признание вины, состояние здоровья подсудимого, предпенсионный возраст.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Кошеровой А.Е., суд верно признал частичное признание вины на предварительном следствии, состояние здоровья подсудимой и ее дочери, нахождение на иждивении матери предпенсионного возраста, участие в общественной жизни многоквартирного жилого дома, муниципального района и детского сада, а также в соответствии с п.«г» ч.1 ст.61 УК РФ наличие малолетнего ребенка.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, ролью и поведением осужденных во время и после совершения преступлений, иных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности, позволяющих применить ст. 64 УК РФ, судебной коллегией не установлено. Представленные в суд апелляционной инстанции положительные характеристики Кошеровой А.Е. об этом не свидетельствуют.

Вид исправительного учреждения определен судом правильно, как предписывают положения п.«б» ч.1 ст.58 УК РФ, - исправительная колония общего режима.

Новых данных о смягчающих обстоятельствах и их документального подтверждения, которые не были известны суду первой инстанции и не учитывались им при назначении наказания, в апелляционных жалобах и дополнениях не содержится и суду апелляционной инстанции не представлено.

Вопреки позиции прокурора, изложенной в апелляционном представлении, оснований для признания обстоятельством, смягчающим наказание Кошеровой А.Е., ее молодого возраста у суда не имелось, данных о наличии каких-либо обстоятельств, повлиявших в силу указанного возраста на степень виновности осужденной, по делу не выявлено. При этом молодой возраст осужденной не подлежит обязательному учету в качестве смягчающего обстоятельства, поскольку оно не предусмотрено ч.1 ст.61 УК РФ и безусловным основанием для смягчения назначенного наказания не является.

Таким образом, наказание осужденным назначено в соответствии с требованиями УК РФ, в пределах санкций соответствующей статьи Уголовного кодекса РФ, соразмерно содеянному, отвечает целям и задачам, определенным уголовным законом, в силу чего назначенное им наказание является справедливым и оснований для смягчения, не усматривается.

Вопреки доводам апелляционных жалоб судом обсуждалась возможность применения к осужденной положений ч.1 ст.82 УК РФ.

Каких-либо нарушений при рассмотрении данного вопроса судом не допущено. Сам факт наличия у Кошеровой А.Е. малолетнего ребенка не влечет безусловную отсрочку отбывания наказания. Применение отсрочки с учетом ее целесообразности является не обязанностью, а правом суда.

Основанием предоставления отсрочки отбывания наказания является убеждение суда в правомерном поведении осужденного в период отсрочки и в возможности исправиться без изоляции от общества в условиях занятости воспитанием своего ребенка. Наличие малолетнего ребенка судом учтено в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Кроме того, как видно из материалов уголовного дела, в настоящее время ребенок оставлен на попечении бабушки, отец девочки родительских прав не лишен.

Все обстоятельства и материалы дела, которые изложены в апелляционных жалобах, были учтены судом, однако им не усмотрено достаточных оснований для отсрочки отбывания наказания. Доводы стороны защиты по существу сводятся к переоценке сделанных судом первой инстанции выводов по данному вопросу и не свидетельствуют о нарушениях норм уголовного или уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела.

При этом судебная коллегия учитывает разъяснения, изложенные в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2023 года №47 "О практике применения судами законодательства об отсрочке отбывания наказания" о том, что применение отсрочки отбывания наказания направлено на обеспечение соблюдения прав и законных интересов несовершеннолетних и заключается в предоставлении осужденному возможности своим поведением доказать исправление без реального отбывания назначенного наказания при условии надлежащего ухода за ребенком, его воспитания и всестороннего развития.

Однако, как и суд первой инстанции, судебная коллегия не находит оснований для применения ч.1 ст.82 УК РФ.

Вместе с тем осужденная впоследствии не лишена возможности поставить данный вопрос на разрешение суда в порядке исполнения приговора.

Вопреки доводам апелляционных жалоб размер ущерба, причиненного потерпевшим установлен правильно, с учетом заключения судебно-бухгалтерской экспертизы, а также показаний потерпевших, сомневаться в достоверности которых оснований не имеется.

Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в п.27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2020 года №23 "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу" суду в ходе судебного разбирательства надлежит принимать исчерпывающие меры для разрешения имеющегося по делу гражданского иска по существу, с тем чтобы нарушенные преступлением права потерпевшего были своевременно восстановлены, не допускать при постановлении обвинительного приговора необоснованной передачи вопроса о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

В соответствии с п.31 (абз.2) постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года №55 "О судебном приговоре" при постановлении обвинительного приговора в соответствии с положениями ч.2 ст.309 УПК РФ суд обязан разрешить предъявленный по делу гражданский иск. Лишь при необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства, и когда это не влияет на решение суда о квалификации преступления, мере наказания и по другим вопросам, возникающим при постановлении приговора, суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Как видно из приговора размер подлежащих удовлетворению требований, суд первой инстанции установил на основе совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, которые привел в своем решении.

В приговоре суда приведены мотивированные выводы о том, по каким основаниям отклонены возражения ответчиков по гражданскому иску, указано, что иск подлежит возмещению в размере установленного имущественного ущерба, причиненного в результате совершения преступления.

Гражданский иск в отношении ООО «<данные изъяты>» судом первой инстанции разрешен правильно, размер и получатель возмещения причиненного преступлением материального ущерба определены судом в соответствии с законом.

При этом в ходе разрешения гражданских исков судом принято решение об их частичном удовлетворении, исходя из произведенных расчетов, с учетом предоставленных сведений и показаний потерпевших. У суда апелляционной инстанции нет оснований не согласиться с данными выводами суда, которые являются правильными, основанными на совокупности исследованных доказательств.

Судом также разрешен вопрос о том, как поступить с имуществом, на которое наложен арест для обеспечения гражданских исков, в описательно-мотивировочной части приговора содержится обоснование принятого решения, как требуют положения п.11 ч.1 ст.299, п.5 ст.307 УПК РФ.

Сохранение ареста, наложенного на имущество осужденных, а также третьих лиц, до исполнения приговора в части гражданского иска, отвечает закону - положениям ст.115 УПК РФ, соответствует позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в п.29 постановления Пленума от 13 ноября 2020 года №23 "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу".

Вместе с тем судебная коллегия считает необходимым внести в приговор изменения, касающиеся гражданского иска директора ООО «ФИО2» ФИО128 удовлетворенного судом частично в размере 11999132,38 рубля. При этом суд постановил о взыскании его в солидарном порядке с осужденных.

Вместе с тем судом установлено, что Решением Арбитражного суда Смоленской области от 29 апреля 2015 года с ООО «<данные изъяты>» в пользу ООО «ФИО2» взыскана задолженность в размере 12004132,40 рублей по договору поставки № от <дата> (т.32 л.д.159-163). Постановлением Двадцатого Арбитражного Апелляционного суда от 22 июля 2015 года решение Арбитражного суда Смоленской области от 29 апреля 2015 года оставлено без изменения (т. 32 л.д. 164-167), что не оспаривал и представитель ООО «ФИО2» ФИО127

Таким образом, решением Арбитражного суда Смоленской области от 29 апреля 2015 года, вступившего в законную силу, с ООО «<данные изъяты>» уже взыскана сумма гражданского иска ООО «ФИО2» в полном объеме, в связи с чем производство по гражданскому иску подлежит прекращению.

Других нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора суда, судебной коллегией не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389-13, 389-15, 389-20, 389-28, 389-33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Дорогобужского районного суда Смоленской области от 16 марта 2023 года в отношении Кошерова Еркинбека Кайрбековича и Кошеровой Ангелины Еркинбековны изменить:

- исключить из приговора указание о взысканиисКошерова Е.К. и Кошеровой А.Е. в солидарном порядке в пользу ООО «ФИО2» 11999132,38 рубля. Производство по иску ФИО129 прекратить.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционные представления, жалобы с дополнениями – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ во Второй кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденными, содержащимися под стражей, в тот же срок со дня вручения им копии апелляционного определения и приговора, вступившего в законную силу. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении – путем подачи кассационной жалобы непосредственно в суд кассационной инстанции.

О своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции осужденные вправе ходатайствовать в кассационной жалобе либо в течение трёх суток со дня вручения им извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если дело было передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий: (подпись) Г.Е. Кива

Судьи: (подпись) Е.М. Ивченкова

(подпись) С.А. Степанов

Копия верна:

Судья Смоленского областного суда Е.М. Ивченкова