Решение по делу № 33-2281/2023 от 03.04.2023

Судья: Седова Е.А.                                            УИД 39RS0001-01-2022-004900-84

Дело №2-140/2023

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

№33-2281/2023

26 апреля 2023 года                                                                             г. Калининград

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:

председательствующего судьи                   Чашиной Е.В.,

судей                                                              Королевой Н.С., Яковлева Н.А.,

при секретаре                                                Кузякиной К.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе истца Дубининой Марины Александровны, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО1 и ФИО2, в лице представителя по доверенности Лысенко Олега Владиславовича на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 января 2023 г. по исковому заявлению Дубининой Марины Александровны, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО3 и ФИО4, к Дорофееву Даниле Владиславовичу о признании договоров дарения ценных бумаг недействительными, применении последствий ничтожных сделок, признании права собственности в порядке наследования на ценные бумаги.

Заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя истца Лысенко О.В., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика Казаковой Е.Ю., возражавшей против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Дубинина М.А., действующая в интересах несовершеннолетних детей ФИО5 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратилась в суд с исковым заявлением (с учетом последующих уточнений) к Дорофееву Д.В. о признании договоров дарения ценных бумаг недействительными, применении последствий ничтожных сделок, признании права собственности в порядке наследования на ценные бумаги, указав в обоснование заявленных требований, что стороны являются наследниками ФИО7 умершего 23 января 2021 г. После его смерти открылось наследство, в том числе на принадлежащие ему обыкновенные именные бездокументарные акции АО <данные изъяты>». Доли в наследстве определены в размере <данные изъяты> за каждым из наследников. Свидетельства о праве на наследство были выданы в отношении 10 500 вышеназванных акций, то есть на 1750 акций каждому из наследников. Однако в настоящее время стало известно, что в действительности умерший владел 28 500 акций. При этом 18 000 акций были переоформлены на наследника Дорофеева Д.В. Право собственности на ценные бумаги у последнего возникло на основании договора дарения, заключенного между ним и его матерью ФИО8 от 27 января 2017 г., у последней такое право возникло на основании договора дарения от 30 января 2014 г., заключенного с ФИО9. до его смерти. Вместе с тем, сделки по передаче акций в 2014 г. и в 2017 г. носили мнимый характер, поскольку в организации существовал конфликт между акционерами, а решениями арбитражного суда признаны недействительными решения годовых общих собраний акционеров, которыми установлено, что перед годовыми общими собраниями акционеров общества с 2010 г. по 2013 г. акции, принадлежащие ФИО10 и ФИО11., отчуждались номинальным владельцам - работникам порта ФИО12 и ФИО13 После проведения собраний акции возвращались обратно, что позволяло данным лицам обойти запрет на голосование членам совета директоров при избрании ревизионной комиссии акционерного общества и воспрепятствовать избранию в члены ревизионной комиссии кандидатур, выдвигаемых другими акционерами общества. Заключение оспариваемых договоров дарения является следствием изменения схемы передачи акций в номинальное владение другим лицам. При этом ни ФИО14., ни Дорофеев Д.В. не управляли акциями, не получали доход от владения ими, не участвовали в собраниях акционеров и в органах управления, данные о них отсутствовали в списках аффилированных лиц; договор доверительного управления, заключенный между ФИО15 и ИП ФИО16 13 апреля 2013 г. в отношении 28 500 акций, не изменялся и не расторгался. ФИО17 управлял всеми акциями Дорофеева В.Ю. вплоть до его смерти. Однако в результате совершения мнимых сделок между наследниками были распределены лишь 10 500 акций. Реальная передача 18 000 акций представляла угрозу относительно утраты контроля ФИО18 и ФИО19 Рождение дочери у ФИО20 и Дубининой М.А. ДД.ММ.ГГГГ., способствовало переоформлению акций от первой жены на их совершеннолетнего сына Дорофеева Д.В., при этом согласие на дарение от супруга не выдавалось. Мнимые сделки нарушают права наследников, а именно несовершеннолетних истцов. Ссылаясь на указанные обстоятельства, просила признать договор дарения обыкновенных именных акций АО <данные изъяты> от 30 января 2014 г., заключенный между ФИО21 и ФИО22 недействительным; признать договор дарения обыкновенных именных бездокументарных акций АО <данные изъяты> от 27 января 2017 г., заключенный между ФИО23 и Дорофеевым Д.В., удостоверенный нотариусом Калининградского городского нотариального округа ФИО24 недействительным. Применить последствия недействительности ничтожных сделок путем включения в состав наследства, открывшегося после смерти ФИО25 18 000 обыкновенных именных бездокументарных акций АО <данные изъяты>, номинальной стоимостью 1 рубль каждая, номер государственной регистрации выпуска № признать за ФИО26 и за ФИО27 право собственности в порядке наследования на 3000 указанных акций за каждой.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 января 2023 г. заявленные исковые требования оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе истец Дубинина М.А., действующая в интересах несовершеннолетних детей ФИО28 и ФИО29 в лице представителя по доверенности Лысенко О.В. выражает несогласие с вынесенным решением, настаивает на мнимом характере оспариваемых сделок. Указывает, что ФИО30 и ранее неоднократно передавал акции в собственность номинальному владельцу – юристу АО «<данные изъяты>» ФИО31 исключительно в целях обойти требования закона, запрещающие членам совета директоров голосовать при избрании ревизионной комиссии. В последующем, преследуя аналогичные цели, он заключил договор дарения принадлежащих ему акций супруге ФИО32 которая, в свою очередь подарила их ответчику. При этом данные лица не осуществляли основные полномочия собственника, не принимали участие в собраниях акционеров. Фактическими владельцами равных пакетов акций АО «КМТП» оставались ФИО33 и его партнер ФИО34 что приносило им доход независимо от занимаемой должности и выполняемой работы. В этой связи полагает, что ФИО35., действуя добросовестно и разумно, не мог передать в реальное владение ФИО36, а затем Дорофееву Д.В. крупный пакет акций, лишив себя и своего партнера полного контроля над акционерным обществом, а своих несовершеннолетних наследников – пакета акций высокой стоимости. В последующем после смерти ФИО37 доход ФИО38 существенно вырос, что стало следствием перераспределения доходов пользу оставшегося акционера, в то время как ФИО39 и Дорофеев Д.В. за период номинального владения акциями какого-либо дохода не получили. На сегодняшний день собственником контрольного пакета акций АО «<данные изъяты>», в том числе спорных 18 000 акций, является ФИО40., теща акционера ФИО41., которая никогда не имела никакого отношения к порту, что подтверждает номинальный характер ее владения акциями общества. В этой связи указывает, что оспариваемое решение, при наличии обеспечительных мер по запрету отчуждения 6% акций, непосредственно затрагивает права ФИО42 как собственника ценных бумаг, в связи с чем последняя подлежала привлечению к участию в настоящем деле. Обращает внимание, что судом первой инстанции в нарушение положений п.1 ст. 55 ГПК РФ пояснения истца об известных ему фактических обстоятельства, подтвержденных представленными в материалы дела доказательствами, были отнесены к предположениям; решение вынесено при отсутствии оспариваемого договора от 30 января 2014 г., а также согласия ФИО43 на дарение ФИО44 акций по договору от 27 января 2017 г.; отставлено без удовлетворения повторное ходатайство истца об истребовании сведений о доходах ФИО45 ФИО46 и Дорофеева Д.В. В этой связи находит выводы суда противоречащими фактическим обстоятельствам дела, основанными на неподтвержденных доказательствами утверждениях ответчика.

От ответчика Дорофеева Д.В. в лице представителя по доверенности Казаковой Е.Ю. поступили письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых он просит решение оставить без изменения.

В судебное заседание остальные лица, участвующие в деле, не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом. С учетом положений ст.ст. 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 23 января 2021 г. умер ФИО47.

Его наследниками по закону первой очереди являются: супруга ФИО48 сын ФИО49. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения), сын ФИО50 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения), сын Дорофеев Д.В. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения), дочь ФИО51 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения), дочь ФИО52. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения).

Все наследники получили свидетельства о праве на наследство в виде <данные изъяты> доли в праве собственности на обыкновенные именные бездокументарные акции АО <данные изъяты> в количестве 10 500 штук (то есть по 1750 штук каждому из наследников), выпуск 1, номер государственной регистрации выпуска № номинальной стоимостью 1 рубль за одну акцию.

Сведений о принадлежности наследодателю на дату открытия наследства еще 18 000 акций АО «<данные изъяты>» не имелось.

Ранее, 30 января 2014 г. на основании договора дарения ФИО53. подарил 18 000 акций своей супруге ФИО54. (умерла 1 июня 2019 г.), а 27 января 2017 г. ФИО55 подарила 18 000 акций своему сыну Дорофееву Д.В.

Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением к Дорофееву Д.В., Дубинина М.А. в интересах несовершеннолетних детей ФИО56. и ФИО57 просила признать данные договоры дарения от 30 января 2014 г. и от 27 января 2017 г. недействительными, ссылаясь на то, что этими сделками нарушены права и законные интересы ее детей, как наследников, на получение в порядке наследования после смерти их отца ФИО58 имущества в большем размере; сами сделки являются мнимыми, поскольку имела место передача акций только в номинальное владение другим лицами с целью обойти запрет на голосование членам совета директоров при избрании ревизионной комиссии акционерного общества и воспрепятствовать избранию в члены ревизионной комиссии кандидатур, выдвигаемых другими акционерами общества.

    Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции руководствовался положениями ст.ст. 170, 209, 235, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) и ст.ст. 28, 29 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. №39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» и пришел к выводу, что ФИО59 а в дальнейшем ФИО60 как собственники имущества, обладали правом на отчуждение такого имущества в соответствии со своим волеизъявлением; права на подаренные ценные бумаги перешли к приобретателям в установленном законом порядке, о чем в реестре акционеров общества внесены соответствующие записи; при жизни сделки дарения наследодателем не оспаривались; фактически доводы иска о мнимости сделок основаны на предположениях и субъективной оценке, в том числе корпоративных споров, разрешенных ранее в арбитражном суде.

Судебная коллегия с решением суда об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований соглашается.

В соответствии с положениями ст. 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Согласно п. 73 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. №9 «О судебной практике по делам о наследовании» наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки.

При этом сделка не может быть признана недействительной по иску лица, чьи имущественные права и интересы не затрагиваются данными нарушениями и не могут быть восстановлены при применении последствий недействительности заключенной сделки, поэтому лицо, обращающееся с требованием о признании сделки недействительной, должно доказать наличие защищаемого права или интереса.

В силу ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно ст. 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент ее совершения стороны не намеревались создавать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия. Обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий. Совершая подобную сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

В ходе разрешения настоящего спора в материалы дела была представлена (том 1 л.д. 94-97) нотариально заверенная копия договора дарения ценных бумаг от 27 января 2017 г., заключенного между ФИО61 (даритель) и ее сыном Дорофеевым Д.В. (одаряемый), по условиям которого даритель безвозмездно передала в собственность одаряемому, а одаряемый принял акции обыкновенные именные бездокументарные АО «<данные изъяты>», государственный регистрационный номер выпуска ценных бумаг: №, в количестве 18 000 штук.

При этом в договоре указано, что данные акции принадлежат дарителю на праве собственности на основании договора дарения от 30 января 2014 г., совершенного в простой письменной форме, что подтверждается выпиской по счету депо, выданной ПАО «<данные изъяты>» 20 декабря 2016 г.

Действительно, в материалы дела не был представлен договор дарения от 30 января 2014 г., заключенный между ФИО62. и ФИО63., в отношении спорных 18 000 акций. Однако подобное обстоятельство не может быть поставлено в вину ответчику Дорофееву Д.В., равно как и не может служить безусловным основанием для признания оспариваемых сделок недействительными, принимая во внимание, что ответчик стороной этой сделки не являлся, а оба участника договора дарения умерли; никаких объективных данных о месте нахождения такого договора, чтобы суд мог направить запрос о его истребовании, сторонами представлено не было.

Между тем, в ходе рассмотрения дела было установлено, что на момент совершения сделки с акциями в 2014 г. ФИО64 являлся собственником этого имущества (ему принадлежало 28 500 акций, из которых 10 500 акций так и оставалось у него в собственности до момента смерти, а 18 000 акций он распорядился), в 2017 г. собственником 18 000 акций являлась ФИО65 соответственно, как собственники они были вправе распоряжаться своим имуществом по своему усмотрению; требования к оформлению сделок дарения были соблюдены, в противном случае не состоялся бы переход права собственности; договор 2017 г. был нотариально удостоверен и на его заключение, то есть на отчуждение супругой имущества, вопреки доводам стороны истца, ФИО66 давал свое согласие, которое также было нотариально удостоверено (том 2 л.д. 64); при жизни ФИО67 и ФИО68 произвели все необходимые действия для внесения изменений в реестр акционеров, касающихся смены собственника, тем самым выразили свою волю на исполнение сделок; как ФИО69 в период с 2014 г. по 2017 г., так и Дорофеев Д.В. в период с 2017 г. по 2020 г., как владельцы акций, присутствовали на годовых общих собраниях при принятии решений, что подтверждено представленными в материалы дела нотариально удостоверенными свидетельствами (том 2 л.д. 38-53, 69-82); при этом само по себе то обстоятельство, что они действовали через представителя (том 2 л.д. 59, 60, 83), является их правом и о номинальном владении акциями не свидетельствует; спорные 18 000 акций перестали быть собственностью ФИО70 в 2014 г. и до момента его смерти в 2021 г. назад в его собственность не возвращались; при жизни ни ФИО71 ни ФИО72. сделки не оспаривали.

Таким образом, из последовательно совершенных ФИО73 и ФИО74 действий следует, что их воля была направлена на совершение сделок по безвозмездной передаче акций в собственность другому лицу (супруге и сыну), и они желали наступления соответствующих юридических последствий.

Доводы стороны истца о том, что оспариваемые сделки не были направлены на получение результата и последствий данного договора – реального изменения собственника имущества – наследодателя ФИО75 являются несостоятельными, поскольку никаких доказательств, отвечающих требованиям ст. 67 ГПК РФ и объективно подтверждающих, что после заключения оспариваемых сделок акциями по-прежнему владел и пользовался первоначальный собственник – наследодатель ФИО76., в материалах дела не имеется.

Более того, нельзя не отметить, что настоящий иск заявлен Дубининой М.А. в интересах своих несовершеннолетних детей, направлен на получение ими в порядке наследования имущества, то есть законный интерес в оспаривании сделок обоснован нарушением прав детей на получение наследственного имущества в большем размере, чем это было осуществлено в рамках наследственного дела у нотариуса.

Таким образом, для удовлетворения в судебном порядке подобных требований необходимо установить, что оспариваемые сделки были заключены с целью вывода имущества из состава наследственной массы, то есть, что действия сторон таких сделок были направлены на создание условий для исключения спорного имущества из состава наследства и нарушения прав и законных интересов наследников уменьшением наследственной массы.

Вместе с тем, свои требования о мнимости сделок сторона истца основывает на том, что имела место передача акций только в номинальное владение другим лицами, в частности, с целью обойти запрет на голосование членам совета директоров при избрании ревизионной комиссии акционерного общества и воспрепятствовать избранию в члены ревизионной комиссии кандидатур, выдвигаемых другими акционерами общества, а также на том, что Дорофеев Д.В. не мог передать в реальное владение другим лицам крупный пакет акций, лишив себя и своего партнера полного контроля над акционерным обществом, а своих несовершеннолетних наследников – пакета акций высокой стоимости.

Однако обращает на себя внимание тот факт, что на момент совершения сделки самим наследодателем ФИО77 в 2014 г. истцы ФИО78. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения) и ФИО79 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения) еще даже не родились. На совершение сделки по отчуждению супругой имущества в 2017 г. ФИО80. дал свое нотариальное согласие. Истец ФИО81 к этому времени также еще даже не родилась. Сам ФИО82 умер спустя длительное время после совершения сделок (спустя семь лет после первой сделки и 4 года после второй). Родственниками ФИО83 истцы не приходятся.

Выводы относительно членства в совете директоров и избрании членов ревизионной комиссии были взяты стороной истца из решения Арбитражного суда Калининградской области от 18 марта 2014 г. и постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 июля 2014 г. (том 1 л.д. 167-181), которым разрешался корпоративный спор между участниками (акционерами) АО «<данные изъяты>». При этом истцы ФИО84 и ФИО85 до момента вступления ими в наследство в отношении 1750 акций (каждой) после смерти ФИО86 акционерами данного общества не являлись, никакого отношения к органам его управления не имели. Данные судебные постановления арбитражного суда никак не связаны с оспариваемыми в настоящем деле сделками.

Как выше уже указывалось, сделка не может быть признана недействительной по иску лица, чьи имущественные права и интересы не затрагиваются данной сделкой и не могут быть восстановлены при применении последствий ее недействительности, поэтому лицо, обратившееся с требованием о признании сделки недействительной, должно доказать наличие защищаемых права или интереса.

Таким образом, при отсутствии допустимых, достоверных и достаточных доказательств мнимости оспариваемых сделок, установлении реальности их исполнения и достижении соответствующих правовой природе сделки дарения последствий, отсутствии у сторон сделки претензий, принимая во внимание, что истцы не являются стороной сделок, не имеют охраняемого законом интереса в признании их недействительными, а предполагаемые в будущем возможные наследственные правоотношения не свидетельствует о наличии такого интереса и не препятствовали ФИО87 равно как и ФИО88 реализовать по своему усмотрению права собственника, включая право на отчуждение принадлежащего им имущества, то в удовлетворении заявленных исковых требований отказано обосновано.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции не нашел правовых оснований для удовлетворения заявленного в апелляционной жалобе ходатайства об истребовании в АО «Регистратор КРЦ» реестра акционеров с указанием номеров лицевых счетов, данных владельцев, стоимости акций, наличия запретов и т.д., документов о переходе права на акции к ФИО89 к ФИО90 в ПАО <данные изъяты> – депозитарных отчетов с детализацией всех операций по брокерскому счету, договора дарения от 30.01.2014; в МРИ ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам – сведений о доходах ФИО91 ФИО92 Дорофеева Д.В. с 2014 г. по 2021 г.

При этом судебной коллегией также приняты во внимание доводы, приведенные в письменных возражениях ответчика на апелляционную жалобу, согласно которым в настоящее время в Арбитражном суде Калининградской области рассматривается исковое заявление Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Федеральной антимонопольной службы к ФИО93 Компании «<данные изъяты>» о применении последствий ничтожной сделки (обращение в доход государства 46 500 акций АО «<данные изъяты>», незаконно переданных во владение иностранной компании), в том числе сделки, заключенной Дубининой М.А. по продаже акций своих детей, полученных в порядке наследования (дело №А21-2269/2023). Поскольку полученные в порядке наследования акции проданы, следовательно, интереса в получении дивидендов у истца не имеется; не могут иметь несовершеннолетние дети и интереса к участию в годовых собраниях общества и т.п. В данном случае сторона ответчика предполагает, что в действительности настоящий иск не направлен на защиту прав и законных интересов детей Дубининой М.А., а последняя действует в интересах третьего лица.

В поданной апелляционной жалобе также приводятся доводы о необходимости перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, поскольку на момент рассмотрения дела владельцем спорных акций являлась ФИО94., которая к участию в деле привлечена не была.

В материалах дела есть ответ НКО АО «Национальный расчетный депозитарий», поступивший по запросу суда, к которому приложен список владельцев акций АО «<данные изъяты>» по состоянию на 10.03.2022 (том 1 л.д. 134-142). Согласно данному списку владельцами акций на указанную дату являлись: ФИО95 (1750 штук), ФИО96 (1750), ФИО97. (1750), ФИО98 (23 250), Компания «<данные изъяты>» (43 000); в отношении еще 28 500 акций ФИО99. указана в качестве доверительного управляющего. Таким образом, ответчик Дорофеев Д.В. владельцем спорных акций на указанную дату уже не являлся и, если сопоставить вышеуказанные данные и данные о владельцах акций по состоянию на 04.06.2021, также имеющиеся в материалах дела (том 1 л.д. 117-119), то можно предположить, что 18 000 акций входят в пакет акций (23 250), которым владеет ФИО100

Вместе с тем, указанные документы уже имелись в материалах дела на дату, когда истец уточняла заявленные исковые требования. При этом сторона истца сама определила круг ответчиков, к кому она предъявляет свои требования, указав в качестве такового только Дорофеева Д.В., и определила предмет иска – оспаривание только сделок между ФИО101 и ФИО102 в 2014 г. и между ФИО103 и Дорофеевым Д.В. в 2017 г. Таким образом, ссылка в апелляционной жалобе на не привлечение к участию в деле ФИО104 несостоятельна. Кроме того, сторона истца не уполномочена действовать в интересах данного лица.

Действительно, в случае удовлетворения заявленных требований о признании права собственности на спорные акции, таким решением могли быть затронуты права ФИО105 Однако, учитывая выше установленные конкретные обстоятельства настоящего спора, отказ в удовлетворении заявленных требований, отсутствие жалобы самой ФИО106 переход к рассмотрения дела по правилам суда первой инстанции по сути будет направлен на формальное соблюдение процессуального законодательства, тогда как судебная защита в соответствии с задачами гражданского судопроизводства, изложенными в ст. 2 ГПК РФ, должна быть действенной.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 января 2023 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 15 мая 2023 г.

Председательствующий:

Судьи: