Решение по делу № 11-11016/2023 от 31.07.2023

Судья Рыбакова М.А.

Дело № 2-188/2023

     74RS0002-01-2019-003962-79

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело № 11-11016/2023

04 сентября 2023 года г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего         Скрябиной С.В.,

судей Федосеевой Л.В., Клыгач И.-Е.В.

при секретаре судебного заседания Алёшиной К.А.

с участием прокурора         Томчик Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по иску ФИО1 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная больница г. Чебаркуль», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областная больница г. Чебаркуль», Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» на решение Центрального районного суда г.Челябинска от 17 марта 2023 года.

Заслушав доклад судьи Федосеевой Л.В. об обстоятельствах дела, доводах апелляционных жалоб, объяснения представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Районная больница г. Чебаркуль» (после внесения изменений в Устав) ФИО7, представителя Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» ФИО9, действующих на основании доверенностей, поддержавших доводы апелляционных жалоб, объяснения истца ФИО1, возражавшей против доводов апелляционных жалоб, прокурора ФИО6, поддержавшей возражения на апелляционные жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО21 обратилась в суд с иском о взыскании с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областная больница г. Чебаркуль» (далее – ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль») компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей за причиненный вред в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи дочери ФИО8 и компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей за причиненный вред в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи внучке ФИО12, а также о взыскании с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» (далее – ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница») компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей за причиненный вред в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи внучке ФИО12

В обоснование иска указала, что ее дочь ФИО8 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ амбулаторно проходила лечения в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», ДД.ММ.ГГГГ была госпитализирована в стационар, где в этот же день скончалась. Причина смерти – <данные изъяты>. Считает, что указанным медицинским учреждением на амбулаторном этапе не правильно установлен диагноз, недооценено состояние дочери, не выявлена пневмония, не собран эпидемиологический анамнез, не проведена ренгенография легких; на стационарном этапе – недооценено состояние дочери, неправильно выбрана тактика ведения и не назначено эффективное лечение, интубация была проведена с опозданием, что и привело к отеку легких и смерти. Через 4 дня у ее внучки ФИО12 поднялась температура, ДД.ММ.ГГГГ осмотрена врачом-терапевтом на дому, ДД.ММ.ГГГГ госпитализирована с диагнозом <данные изъяты> в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», где её состояние ухудшалось, не смотря на ее просьбы решение о перевозке внучки в ГБУЗ «Челябинская областная больница» принято только ДД.ММ.ГГГГ, когда уже внучка была переведена на ИВЛ. ДД.ММ.ГГГГ она с утра находилась в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль», ожидая когда будет осуществлена транспортировка её внучки в областную больницу, однако, до 23 час. перевозка так и не была организована, в связи с чем, она самостоятельно договаривалась с работодателем внучки, который и организовал реанимобиль для ее транспортировки в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница». При прибытии внучка была подключена к ИВЛ, принято решение об экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭКМО) венозным доступом, в правую глубокую бедренную вену и яремную вену были установлены катетеры. В первые часы проведения ЭКМО установлено кровотечение, внучка была прооперирована, в ходе чего при ревизии зоны установки канюли в бедренной вене был обнаружен дефект установки, который был ушит, канюлю установили в правую общую бедренную вену; провели переливание крови, однако, ДД.ММ.ГГГГ в 19 час 55 мин в месте канюли вновь возникло кровотечение, а в 20 час. 05 мин. внучка умерла. ТФОМС выявлены дефекты оказания медицинской помощи. Считает, что дефекты при установке канюли способствовали смерти. Кроме того, считает, что дефекты, допущенные на амбулаторном и стационарном этапах в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» также напрямую способствовали наступлению смерти внучки. Все это время она находилась в больнице, как с дочерью, так и с внучкой, испытывала стресс, переживания. Будучи медиком по образованию (фельдшер), испытывала беспомощность по отношению к близким родственникам, которым оказывалась медицинская помощь ненадлежащим образом. После смерти дочери и внучки до настоящего времени не находит себе места, плохо спит, постоянно плачет, испытывает боли в сердце, находится в депрессивном состоянии.

Истец ФИО21 в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования поддержала в полном объеме, просила их удовлетворить.

Представители ответчиков ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» ФИО7, ФИО9, действующие на основании доверенностей, в судебном заседании заявленные требования не признали, поддержали письменные возражения.

Третьи лица, представители ТФОМС Челябинской области, Минздрава Челябинской области, ФИО20, ФИО19, ФИО18, ФИО17, ФИО16, ФИО15, ФИО14, ФИО3 К.А. в суд первой инстанции не явились, извещались надлежащим образом.

Решением суда исковые требования удовлетворены частично.

С ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» в пользу ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере 2 000 000 рублей, расходы на производство судебной экспертизы в размере 528 660 рублей 16 копеек.

С ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в пользу ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 рублей, расходы на производство судебной экспертизы в размере 32 885 рублей 44 копейки.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В Устав Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областная больница г. Чебаркуль» внесены изменения №, пункт 1.10 которого изложен в следующей редакции: Официальное наименование учреждения здравоохранения: «Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Районная больница г. Чебаркуль» (л.д. 230, том 6 (далее ГБУЗ «Районная больница г. Чебаркуль»).

Не согласившись с принятым решением, представителем ответчика ГБУЗ «Районная больница г. Чебаркуль» подана апелляционная жалоба, в которой просит решение суда изменить, снизив сумму требований до разумных пределов.

В обоснование доводов апелляционной жалобы ответчик указывает, что выводы ФИО1 о ненадлежащем оказании медицинской помощи ее дочери ФИО8, внучке ФИО12 не состоятельны.

Считает, что удовлетворяя требования истца в полном объеме, суд не принял во внимание все обстоятельства по делу, а также отсутствие какой – либо причинной связи между допущенными дефектами и исходом. Суд не оценил в совокупности конкретные незаконные действия причинителя вреда, не соотнес их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, не учел заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав.

Указывает, что мотивы относительно степени вины больницы судом не приведены, которая учитывается в числе обстоятельств, при определении размера компенсации морального вреда.

В апелляционной жалобе ответчик ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» просит решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает, что выводы суда первой инстанции о том, что медицинская помощь в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» оказана ФИО12 некачественно и находится в причинно-следственной связи с ухудшением состояния здоровья пациентки, противоречат имеющимся в материалах дела доказательствам.

В заключении комиссии экспертов отсутствуют сведения о каких – либо дефектах оказания медицинской помощи ФИО12 в период ее лечения в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница». Напротив выводы экспертов однозначны – медицинская помощь на всех этапах оказана своевременно и качественно в полном объеме.

Кроме того, считает, что определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции оставил без внимания, что истец указывала в обоснование требований о компенсации нравственных страданий на то, что по ее мнению, медицинский персонал ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» неправильно установил канюлю, что привело к массивному кровотечению, однако экспертами данное мнение опровергнуто, все действия врачей признаны достаточными и своевременными.

Старшим помощником прокурора Центрального района г.Челябинска ФИО10 поданы возражения на апелляционные жалобы ответчиков, в которых она просит решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения. Указывает, что в ходе рассмотрения дела нашло подтверждение наличие недостатков качества оказанных медицинских услуг, в связи с чем, суд правомерно пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований, учитывая степень вины каждого из ответчиков, в том числе объем недостатков, допущенных каждым медицинским учреждением. Полагает, что в ходе судебного разбирательства судом в полном объеме исследованы и дана надлежащая оценка всем имеющимся доказательствам. Доводы сторон были судом проверены и в решении отражены соответствующие выводы о каждом из них.

В возражениях на апелляционные жалобы ответчиков истец ФИО21 полагает, что оснований для удовлетворения жалоб не имеется, поскольку суд правильно пришел к выводу о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее внучке и дочери.

Иные лица, участвующие в деле о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещены надлежащим образом, в судебное заседание не явились, доказательств наличия уважительных причин неявки или наличия иных обстоятельств, препятствующих апелляционному рассмотрению, не представили. В соответствии со ст. ст. 14 и 16 Федерального закона от 22 декабря 2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» информация о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб размещена заблаговременно на интернет-сайте Челябинского областного суда, поэтому судебная коллегия, в соответствии с положениями ст.ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находит возможным рассмотрение дела в отсутствии неявившихся лиц.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав истца, представителей ответчиков, действующих на основании доверенностей, заключение прокурора, проверив в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность решения, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Как установлено частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации - в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В соответствии с частью 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

Из пункта 1 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ следует, что здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Согласно пункту 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, ФИО8 (дочь истца) ДД.ММ.ГГГГ осмотрена фельдшером бригады СМП по поводу жалоб на боли в горле, кашель, повышенную температуру, общую слабость, ей выставлен диагноз: «<данные изъяты>», предложена госпитализация, от которой последняя отказалась. В этот же день была осмотрена на дому участковым терапевтом, установлен диагноз: «<данные изъяты>. <данные изъяты>», рекомендовано дообследование, назначено лечение. ДД.ММ.ГГГГ в 15 час. 35 мин. доставлена бригадой СМП в ГБУЗ «Районная больница г. Чебаркуль», где госпитализирована в реанимационное отделение, подключена к ИВЛ, в 23 час. 20 мин. зафиксирована остановка сердечной деятельности, проведены реанимационные мероприятия, в 23 час. 50 мин. этого же дня, констатирована биологическая смерть. В протоколе патологоанатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ указано основное заболевание: «<данные изъяты>, осложнившийся двухсторонней фиброзно-гнойной пневмонией, смерть наступила в результате тромбоэмболии легочных артерий».

Согласно экспертному заключению ООО «АльфаСтрахование-ОМС» медицинская помощь ФИО8 в ГБУЗ «Областная больница <адрес>» (в настоящее время районная больница) на стационарном этапе оказана без дефектов, своевременно, правильно и в полном объеме, согласно стандартам оказания медицинской помощи, требованиям к порядку оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям; на амбулаторном этапе – выявлены дефекты медицинской помощи, создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшие риск возникновения нового заболевания, а именно: дефекты при обследовании – не собран эпидемиологический анамнез; при подозрении на пневмонию не рекомендована рентгенография легких для уточнения диагноза – код дефекта 3.2.3.

Из заключения №-Б ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», следует, что на всех этапах оказания медицинской помощи (амбулаторной и стационарной) диагноз был выставлен правильно и своевременно; тактика ведения пациентки выбрана правильно; лечение ФИО8 на всех этапах оказания медицинской помощи было своевременным, в целом проводилось правильно. В оказании медицинской помощи выявлен ряд недостатков: на амбулаторном этапе амнестические данные собраны не в полном объеме; на стационарном этапе не указано кем и когда проведена интубация трахеи и начата ИВЛ, не указаны параметры ИВЛ, не заполнен формализованный протокол СЛР (сердечно-легочной реанимации), заполнение карты интенсивной терапии крайне небрежное, много исправлений, дневники врача-реаниматолога скупые, в них не отражена динамика состояния пациента. Указанные дефекты не оказали влияния на течение заболевания и развитие его осложнений.

По ходатайству стороны истца определением суда первой инстанции по делу была назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза.

В соответствии с выводами экспертов ООО «Институт Судебной Медицины и Патологии» № от ДД.ММ.ГГГГ, при оказании медицинской помощи на амбулаторном (догоспитальном) этапе дефектов ее оказания установлено не было. Диагноз при осмотре терапевтом на дому ДД.ММ.ГГГГ был установлен правильно, назначены дополнительные методы исследования в необходимом объеме, лечение назначено правильно (л.д. 1-169 том 6).

При оказании медицинской помощи ФИО8 в ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль» ДД.ММ.ГГГГ установлены дефекты ведения медицинской документации: отсутствие протокола интубации трахеи с переходом на ИВЛ, не указаны параметры ИВЛ и их измерение в зависимости от газового состава крови, нет сведений об установке мочевого катетера, не содержится сведений была ли проведена пункция и катетеризация периферической вены для проведения интенсивной инфузионной терапии; а также дефекты диагностики: не проведены посевы крови и отделяемого из дыхательных путей для определения возбудителя инфекции и исключения/подтверждения сепсиса, экспресс-тесты по выявлению пневмококковой и легионеллезной антигенурии (при наличии возможности проведения таких тестов), не проведены диагностические исследования (определения уровня электролитов крови, ЭХО-КГ, УЗИ почек, ФГДС, коагулограмма).

На основании изложенного комиссия пришла к выводу о невозможности признания оказанной медицинской помощи как оказанной правильно, своевременно в полном объеме.

Вместе с тем, экспертной комиссией указано, что тяжесть состояния пациентки при поступлении была оценена правильно, тактика, направленная на госпитализацию в реанимационное отделение, перевод на ИВЛ и начало интенсивной терапии, была также правильной. Лечение назначено верно, в необходимом объеме. Установленные в ходе исследования дефекты не повлияли на правильность лечения, а следовательно, и на исход.

Неблагоприятный исход в данном случае обусловлен поздним обращением пациентки за медицинской помощью, уже на этапе практически полного поражения обоих легких воспалительным процессом с развитием таких грозных осложнений, как дыхательная и почечная недостаточность. Установленные дефекты не состоят в причинно-следственной связи с наступлением её смерти.

Учитывая позднее обращение пациентки за медицинской помощью, отказ от предложенной ранее госпитализации, наличие фоновой хронической патологии органов дыхания, патологии сердечно - сосудистой системы (хроническое легочное сердце), в сочетании с характером вирусной инфекции (быстропрогрессирующее течение), с присоединением бактериальной флоры, прогноз для жизни пациентки уже на этапе поступления в стационар можно считать сомнительным.

Оценить своевременность и правильность проведения респираторной поддержки не представляется возможным по причине отсутствия в медицинской карте стационарного больного указания на время перевода на респираторную поддержку и параметры проведения ИВЛ.

Кроме того, судом первой инстанции установлено, что через четыре дня после смерти ФИО8 у её дочери ФИО12 (внучка истца) появились аналогичные симптомы заболевания; ДД.ММ.ГГГГ осмотрена участковым терапевтом на дому, выставлен диагноз: «<данные изъяты>», назначено лечение. В связи с резким ухудшением состояния ДД.ММ.ГГГГ, по скорой доставлена в ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль», где проходила лечение с диагнозом: «<данные изъяты>», находилась в условиях стационара до ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ на реанимобиле доставлена в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», где госпитализирована в реанимационное отделение, переведена на ИВЛ, выставлен диагноз: «<данные изъяты>; <данные изъяты>». ДД.ММ.ГГГГ проведена операция по остановке кровотечения из бедренной вены справа, переустановка канюли в общую бедренную вену справа; ДД.ММ.ГГГГ проведена операция по ревизии раны, остановке кровотечения из дефекта правой бедренной вены; ДД.ММ.ГГГГ в 20 час. 05 мин. произошла остановка сердечной деятельности, до 21 час 30 мин. осуществлялись реанимационные мероприятии и непрямой массаж сердца; в 21 час 30 мин начат прямой массаж сердца, в 21 час. 40 мин. констатирована биологическая смерть.

В протоколе патологоанатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ указано основное заболевание: «Двусторонняя <данные изъяты>».

Из экспертных заключений ООО СМК «АСТРА-Металл» следует, что медицинская помощь ФИО12 в ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль» на амбулаторном этапе оказана с дефектами, которые создали риск прогрессирования заболевания, а именно: отсутствие анамнеза заболевания (нет информации о смерти матери неделю назад от молниеносной вирусно-бактериальной пневмонии); степень тяжести состояния определена некорректно, не направлена на ФОГ для исключения пневмонии при наличии подозрения на неё (код 3.2.3); необоснованно назначено два антибиотика одного спектра действия (код 3.12); кроме того, нет отказа от госпитализации при наличии записи об отказе от госпитализации; на стационарном этапе также выявлены дефекты оказания медицинской помощи по коду 3.2.1, а именно: не была сделана ЭКГ, не проведено исследование свертывающей системы крови, СРБ, не проведено серологическое исследование на различные инфекции и вирусы, не проведено исследование крови на ВИЧ, вирусные гепатиты. Дефектов оказания медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», не выявлено.

Из заключения № ГБУЗ <адрес> «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», следует, что при исследовании выявлены недостатки оказания медицинской помощи врачом-терапевтом на дому ДД.ММ.ГГГГ по ее обследованию: не собран анамнез жизни; не проведена перкуссия грудной клетки, отсутствуют данные о частоте дыхательных движений; не проведена пульсоксиметрия с измерением сатурации кислорода с целью выявления дыхательной недостаточности и оценки выраженности гипоксии; не назначены лабораторные исследования; не назначена обзорная рентгенография органов грудной клетки в прямой и боковой проекции для исключения пневмонии; назначена нерациональная схема антибактериальной терапии; не назначены противовирусные препараты; не оформлен информированный добровольный отказ от медицинских вмешательств. На стационарном этапе оказания медицинской помощи в ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль» были выявлены недостатки оказания медицинской помощи ФИО12 при её обследовании и лечении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ: врачом-терапевтом приемного покоя для оценки риска неблагоприятного исхода при внебольничной пневмонии не были использованы разнообразные критерии и шкалы; пациентка не была проконсультирована при поступлении врачом-пульмонологом; в медицинской карте стационарного больного отсутствуют результаты электрокардиографии, бактериального посева мокроты с чувствительностью к антибиотикам, мазка на грипп, хотя они были назначены; не назначены анализ крови на электролиты, печеночные ферменты, альбумин, исследование уровня С - реактивного белка в сыворотке крови; при сатурации кислорода менее 90% не проводилось исследование газов артериальной крови; отсутствует лист назначения лабораторных и инструментальных обследований; при проведении обзорной рентгенографии органов грудной клетки не указано, проводилась ли она в передней прямой и боковой проекциях. Каких-либо недостатков, дефектов оказания медицинской помощи ФИО12 при ее обследовании и лечении в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ не выявлено. Причинно-следственной связи между действиями медицинских работников и наступлением смерти ФИО12 не установлено. Непосредственной причиной наступления неблагоприятного исхода в виде смерти ФИО12 стало крайне тяжелое течение внебольничной двусторонней пневмонии вирусно-бактериальной этиологии.

Согласно выводам судебно-медицинской комплексной экспертизы, выполненной по поручению суда ООО «Институт Судебной Медицины и Патологии» №Э/23, при оказании ФИО12 медицинской помощи на амбулаторном этапе в ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль» установлен диагноз: «<данные изъяты>», который был неверным. На основании имевшихся данных на момент осмотра терапевтом ДД.ММ.ГГГГ возможно судить только о наличии у ФИО12 острой респираторной вирусной инфекции. Возможность установления правильного диагноза имелась. Врачом была заподозрена пневмония, однако, не были назначены необходимые диагностические исследования для подтверждения/исключения этого заболевания. Неправильное установление диагноза не повлекло наступление смерти ФИО12

Диагнозы на стационарных этапах в ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль» и в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» ФИО12 были установлены правильно.

Во время пребывания ФИО12 в стационаре ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль» и в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» не был проведен ряд диагностических исследований, что расценено как дефекты диагностики. Негативных последствий недостаточной диагностики, в виде развития нового состояния и/или заболевания, в ходе настоящей комиссионной экспертизы установлено не было.

Экспертизой также установлено, что при оказании ФИО12 амбулаторной медицинской помощи в ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» ДД.ММ.ГГГГ были установлены дефекты ведения медицинской документации (не оформлен надлежащим образом отказ от госпитализации); дефекты диагностики (установленный диагноз не соответствовал клинической картине заболевания, не был собран анамнез заболевания, эпидемиологический анамнез, а объективных данных не указана частота дыхательных движений, не проведена пульсоксиметрия при осмотре пациентки; не назначены обследования для исключения/подтверждения пневмонии); дефекты тактики (при подозрении на пневмонию явка пациента назначена только на ДД.ММ.ГГГГ, то есть на пятый день после посещения терапевтом); дефекты лечения (назначено сочетание двух антибактериальных препаратов одного спектра действия, не назначены противовирусные препараты).

Назначение двух антибиотиков одного спектра действия не было ФИО12 противопоказано, оно просто не было бы эффективным. В представленных документах не имеется сведений, что применение двух антибиотиков привело к ухудшению состояния ФИО11

При оказании стационарной медицинской помощи ФИО12 в ГБУЗ «Областная (районная) больница г. Чебаркуль» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ были установлены дефекты диагностики (не проведена ЭКГ, коагулограмма, определение антител к ВИЧ и сифилису, вирусным гепатитам, исследование уровня С - реактивного белка, при биохимическом исследовании крови не определялись концентрации электролитов, печеночных ферментов, общего белка, альбумина, исследование газов артериальной крови; культуральное исследование венозной крови; экспресс -тесты по выявлению пневмококковой и легионеллезной антигенурии; не проводились рекомендованные пульмонологом УЗИ почек и сердца, ПЦР на грипп и исследование мазков из зева носа; не проводилась оценка по шкалам для оценки прогноза и/или индекса тяжести пневмонии); дефекты ведения медицинской документации (отсутствует протокол интубации трахеи); дефекты тактики (отсутствие направленного поиска возбудителя пневмонии, учитывая имевшийся эпидемиологический анамнез (недавняя смерть матери от тяжелой пневмонии).

Таким образом, признать медицинскую помощь как оказанную своевременно, правильно и в полном объеме нельзя.

Наиболее существенными были дефекты медицинской помощи на амбулаторном этапе, когда диагноз был установлен неверно, а правильное лечение не назначено. Однако, учитывая, что имеются сведения об отказе от госпитализации, а также то, что ФИО12 поступила в стационар уже через сутки с 75% поражением ткани легких, оснований считать, что правильно назначенное лечение могло бы предотвратить наступление летального исхода – нельзя.

При поступлении в стационар прогноз уже был неблагоприятным, что было обусловлено двухсторонним субтотальным поражением легочной ткани воспалительным процессом и быстропрогрессирующим развитием заболевания, а также присоединением сепсиса и почечной недостаточности. Поэтому даже в случае выполнения всех диагностических манипуляций невозможно гарантировать сохранение жизни ФИО12

Более того, эксперты пришли к выводу, что учитывая стабильное состояние ФИО12 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и наличие отрицательной динамики только ДД.ММ.ГГГГ, перевод в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» был осуществлен своевременно, по показаниям.

При оказании ФИО12 медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в ходе исследования экспертами были установлены дефекты ведения медицинской документации (в протоколах пункции вен от ДД.ММ.ГГГГ неверно указаны пунктированные вены); дефекты диагностики (не проведены исследования для определения возбудителей инфекционного процесса); дефекты лечения (продолжение ранее назначено антибактериальной терапии без проведения её коррекции). Каких-либо ошибок при проведении ЭКМО экспертной комиссией не выявлено.

Так, через 1 час 10 минут после начала проведения процедуры ЭКМО было заподозрено внутреннее кровотечение. ДД.ММ.ГГГГ во время проведения операции по остановке кровотечения был обнаружен дефект стенки правой глубокой бедренной вены, который явился источником кровотечения в забрюшинное пространство. Указанный дефект, наиболее вероятно, образовался во время подготовки к процедуре ЭКМО в результате повреждения стенки вены. Кровь и вводимая инфузия по каналам, по которым располагаются сосуды бедра, могла подняться в забрюшинное пространство с образованием забрюшинной гематомы. ДД.ММ.ГГГГ у ФИО12 было отмечено кровотечение из места установки канюли в правой внутренней яремной вене. При патологоанатомическом исследовании каких-либо других повреждений стенки вены, кроме места установки канюли, установлено не было, но были обнаружены признаки воспаления стенки, что на фоне постоянной антикоагулянтной терапии могло явиться причиной развития кровотечения из места прокола стенки.

При этом экспертами указано, что ЭКМО является инвазивной процедурой, и сама по себе несет риск развитии кровотечений, который связан как с нарушением целостности тканей и сосудов, так и с тем, что проводится на фоне постоянной антикоагулянтной терапии. Поэтому указанное осложнение не расценивается как дефект медицинской помощи, а является осложнением показанной правильно выполненной манипуляции.

Все кровотечения были распознаны своевременно. Тактика врачей и оказанная медицинская помощь в связи с развившимися кровотечениями были своевременными, в необходимом объеме.

На момент начала проведения ЭКМО и в дальнейшем до наступления смерти ФИО12 находилась в состоянии шока, обусловленного сепсисом, с нестабильной гемодинамикой, которая контролировалась вазопрессорной поддержкой. Указанное состояние сопровождалось респираторным дистресс-синдромом с проведением жесткой искусственной вентиляции легких в потоке большого содержания кислорода. То есть на момент развития кровотечения, у ФИО12 уже имелась полиогранная недостаточность, проявлявшаяся нарушением функции сердца, головного мозга, легких, почек.

Поэтому оценить клинические признаки геморрагического шока невозможно и, соответственно, судить о развитии у ФИО12 геморрагического шока в составе уже текущего септического шока, не представляется возможным.

Развившееся у Халиной ДД.ММ.ГГГГ кровотечение само по себе не могло привести к наступлению смерти, так как ФИО12 постоянно проводилась инфузионная терапия, переливание компонентов крови. Кровотечение могло лишь служить поводом для развития декомпенсации полиорганной недостаточности, обусловленной тяжелым инфекционным заболеванием. Между кровотечением, развившимся у ФИО12, и наступлением смерти причинно-следственной связи не имеется.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», пришел к выводу, что в ходе рассмотрения дела нашло подтверждение наличие недостатков качества оказанных ответчиками медицинских услуг, а также о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований ФИО1, приходящейся матерью ФИО8 и бабушкой ФИО12 о компенсации морального вреда.

Оснований не согласиться с указанным выводом суда первой инстанции судебная коллегия не находит, поскольку он соответствует обстоятельствам дела и представленным доказательствам, основан на правильном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Судом первой инстанции дана надлежащая оценка заключению экспертов, ответчиками суду не представлено доказательств, опровергающих выводы экспертов, в связи с чем, доводы апелляционных жалоб в указанной части откланяются судом апелляционной инстанции.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В п. 14 названного Постановления Пленума разъяснено, что под нравственными страданиями следует понимать страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на компенсацию морального вреда, причиненного действиями (бездействием), нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага (п. 2 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статьей 151 ГК РФ закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Изложенное свидетельствует о том, что обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии следующих условий: претерпевание морального вреда - наличие у потерпевшего физических или нравственных страданий; неправомерность - противоречащее нормам объективного права, действие или бездействие причинителя вреда, умаляющее принадлежащие потерпевшему нематериальные блага или создающие угрозу такого умаления; наличие причинной связи между неправомерным действием (бездействием) и моральным вредом, вина причинителя вреда - его психическое отношение к своему противоправному деянию и его последствиям в форме умысла или неосторожности.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (п. 49 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 года № 33).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ).

Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 года № 33, разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, руководствуясь положениями ст. 151, ч. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации учитывая, что болезнь близкого человека и ее течение, является тяжелейшим событием в жизни, состояние дочери и внучки требовало ухода за ними со стороны близких родственников, тяжесть течения болезни является обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, принимая во внимание характер нравственных страданий, причиненных истцу, тяжесть переживаний в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее дочери, а в последствии и внучке, степень вины каждого из ответчиков, в том числе объем недостатков, допущенных каждым медицинским учреждением, а именно: отсутствие протокола интубации трахеи с переходом на ИВЛ, не указание параметров ИВЛ и их измерений в зависимости от газового состава крови ГБУЗ «Областная больница г. Чебаркуль» в отношении ФИО8, что не позволило оценить своевременность и правильность проведения респираторной поддержки; допущенные дефекты диагностики (не проведены посевы крови и отделяемого из дыхательных путей для определения возбудителя инфекции и исключения/подтверждения сепсиса, экспресс -тесты по выявлению пневмококковой и легионеллезной антигенурии (при наличии возможности проведения таких тестов), не проведение диагностических исследований (определения уровня электролитов крови, ЭХО-КГ, УЗИ почек, ФГДС, коагулограмма); не правильное установление диагноза ФИО12 и не правильное назначение лечения на амбулаторном этапе, дефекты диагностики на стационарном этапе (не проведена ЭКГ, коагулограмма, определение антител к ВИЧ и сифилису, вирусным гепатитам, исследование уровня С-реактивного белка, при биохимическом исследовании крови не определялись концентрации электролитов, печеночных ферментов, общего белка, альбумина, исследование газов артериальной крови; культуральное исследование венозной крови; экспресс -тесты по выявлению пневмококковой и легионеллезной антигенурии; не проводились рекомендованные пульмонологом УЗИ почек и сердца, ПЦР на грипп и исследование мазков из зева носа; не проводилась оценка по шкалам для оценки прогноза и/или индекса тяжести пневмонии); дефекты ведения медицинской документации (отсутствует протокол интубации трахеи); дефекты тактики (отсутствие направленного поиска возбудителя пневмонии, учитывая имевшийся эпидемиологический анамнез (недавняя смерть матери от тяжелой пневмонии) в ГБУЗ «Областная больница <адрес>), а также выявленные при оказании ФИО12 медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» дефекты ведения медицинской документации (в протоколах пункции вен от ДД.ММ.ГГГГ неверно указаны пунктированные вены); дефекты диагностики (не проведены исследования для определения возбудителей инфекционного процесса) и дефекты лечения (продолжение ранее назначено антибактериальной терапии без проведения её коррекции), и последствия некачественно оказанных услуг, которые не состоят в причинно-следственной связи между летальным исходом или наступлением иных неблагоприятных последствий для пациента, принципы конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (ст. ст. 21 и 53 Конституции Российской Федерации), исходя из конкретных обстоятельств данного дела, с учетом требований разумности и справедливости, суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости взыскания в качестве компенсации морального вреда в пользу истца с ГБУЗ «Областная больница <адрес>» в размере 2 000 000 рублей; с ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в размере 100 000 рублей.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами, а также взысканными судом первой инстанции в счет компенсации морального вреда денежными суммами с каждого из ответчиков и каких-либо оснований по доводам апелляционной жалобы ответчиков для снижения размера компенсации морального вреда не усматривает.

Доводы апелляционных жалоб о том, что удовлетворяя требования истца, суд не принял во внимание все обстоятельства по делу, а также отсутствие какой – либо причинной связи между допущенными дефектами и исходом, не оценил в совокупности конкретные незаконные действия причинителя вреда, не соотнес их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, не учел заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав судебной коллегией отклоняются, поскольку в ходе рассмотрения дела нашло подтверждение наличие недостатков качества оказанных медицинских услуг, в связи с чем, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований, учитывая степень вины каждого из ответчиков, в том числе объем недостатков, допущенных каждым медицинским учреждением. Более того, судебная коллегия полагает, что в ходе судебного разбирательства судом первой инстанции в полном объеме исследованы и дана надлежащая оценка всем имеющимся доказательствам. Доводы сторон были судом проверены и в решении отражены соответствующие выводы о каждом из них.

В целом приведенные в апелляционных жалобах доводы сводятся к несогласию с выводами суда и не содержат указание на обстоятельства и факты, которые не были проверены или учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы правовое значение для вынесения решения по существу спора, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, фактически основаны на ошибочном толковании норм права, направлены на переоценку установленных судом обстоятельств, оснований для переоценки которых и иного применения норм материального права у суда апелляционной инстанции не имеется.

Несогласие подателей апелляционных жалоб с данной судом оценкой обстоятельств дела не дает оснований считать решение суда неправильным.

При таком положении судебная коллегия находит постановленное решение суда законным и обоснованным, оснований, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к отмене или изменению решения суда не имеется.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Центрального районного суда г.Челябинска от 17 марта 2023 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областная больница г. Чебаркуль», Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 11 сентября 2023 года