Решение по делу № 33-2108/2022 от 21.02.2022

Дело № 33-2108/2022

№ 2-674/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

16 марта 2022 года г.Оренбург

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда в составе:

председательствующего судьи Жуковой О.С.,

судей Судак О.Н., Каменцовой Н.В.,

при секретаре Лоблевской Н.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Москалева Р. А., Москалевой Я. Э. на решение Кувандыкского районного суда Оренбургской области от 25 ноября 2021 года по гражданскому делу по иску Москалевой Я. Э. к Уварову Д. А. о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки,

установила:

Москалева Я.Э. обратилась в суд, указав, что 20 апреля 2018 года между ней и Уваровым Д.А. заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, а именно земельного участка, расположенного по адресу: (адрес) и сооружения в виде площадки козлового крана. При заключении договора приобретаемое имущество она не осматривала, так как не имела сомнений в предоставленных ответчиком Уваровым Д.А. документах, согласно которым на приобретаемом земельном участке имелась площадка козлового крана стоимостью 500 000 рублей. О том, что на земельном участке отсутствует площадка, она узнала, когда осмотрела уже оформленное имущество, и сразу сообщила об этом Уварову Д. А., пыталась достигнуть соглашения о расторжении сделки. Однако Уваров Д. А. не захотел все решить в досудебном порядке, взыскал в суде с неё повторную оплату по сделке, но в полиции Уваров Д А. в ходе проверки по её заявлению по факту возможных мошеннических действий, и в ходе допросов по уголовному делу № подтвердил, что на проданном ей земельном участке иные объекты недвижимости отсутствовали. Просила признать договор купли-продажи земельного участка с кадастровым номером № и площадки козлового крана с кадастровым номером №, заключенный между ней и Уваровым Д.А., 20 апреля 2018 года недействительным. Взыскать с ответчика денежные средства в размере 1134542 рубля 48 копеек, взысканных по исполнительному листу № ФС № от 29 июля 2002 года, 64 943 рубля 78 копеек, взысканных по исполнительному листу № ФС № от 29 июля 2002 года, 76 154 рубля –исполнительский сбор, 13 200 рублей – расходы по уплате государственной пошлины.

Москалева Я.Э. неоднократно уточняла исковые требования и окончательно просила на основании ст.179, ст.10, ст.168 Гражданского кодекса РФ, признать договор купли-продажи от 20.04.2018 г. между Москалевой Я. Э. и Уваровым Д. А. недействительным в части продажи площадки козлового крана с кадастровым номером №, общей площадью 3 300,92 кв.м., расположенной по адресу: (адрес)».

Решением Кувандыкского районного суда Оренбургской области от 25 ноября 2021 года в удовлетворении иска отказано.

В апелляционных жалобах истец Москалева Я.Э. и третье лицо Москалев Р.А. выражают несогласие с решением суда, ссылаясь на его незаконность и необоснованность.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Москалева Я.Э., ответчик Уваров Д. А., третьи лица Москалев Р.А., Управление Росреестра в Оренбургской области не присутствовали, в связи с чем, судебная коллегия определила рассмотреть дело в порядке ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ в отсутствие указанных лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Заслушав доклад судьи Жуковой О.С., пояснения представителя истца Гриценко С.В., поддержавшего доводы апелляционных жалоб, представителя ответчика Руль И.В., возражавшей против доводов жалоб, изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, что Уваров Д.А. являлся собственником земельного участка площадью 3 201 кв.м., кадастровый номер №, расположенного по адресу: (адрес)». Категория земель: для эксплуатации площадки козлового крана, площадь земельного участка 3201 кв.м., а также объекта недвижимости (сооружение) площадка козлового крана площадью 3200.92 кв.м, с кадастровым номером №, расположенного по адресу (адрес)».

Ответчик Уваров Д.А. и истец Москалева Я.Э. 20 апреля 2018 года заключили договор купли-продажи земельного участка с кадастровым номером 54:40:1010031:11, и площадки козлового крана с кадастровым номером №, расположенных по адресу: (адрес).

Указанное землепользование и площадку козлового крана продавец продал, а покупатель купил за 1 000 000 (Один миллион) рублей, из которых 500 000 (Пятьсот тысяч) рублей за землепользование, 500 000 (Пятьсот тысяч) рублей за площадку козловою крана.

Договор 27 апреля 2018 года прошел государственную регистрацию, и в настоящий момент собственником приобретенных объектов является Москалева Я.Э.

Решением Оренбургского районного суда Оренбургской области от 30 декабря 2019 года отказано в удовлетворении исковых требований Уварова Д.А. к Москалевой Я.Э. о взыскании задолженности по договору купли-продажи. Апелляционным определением Оренбургского областного суда от 04 июня 2020 года решение Оренбургского районного суда от 30 декабря 2019 отменено, исковые требования удовлетворены, взыскана с Москалевой Я.Э. в пользу Уварова Д.А. задолженность по договору купли-продажи от 20 апреля 2018 года в размере 1 000 000 рублей, проценты за пользование денежными средствами в размере 121 342 рублей 48 копеек и возмещение судебных расходов 13 200 рублей. Дополнительным апелляционным определением Оренбургского областного суда от 07 июля 2020 года решение Оренбургского районного суда изменено, исковые требования Уварова Д.А. к Москалевой Я.Э. о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами по день уплаты денежных обязательств удовлетворены, взысканы с Москалевой Я.Э. в пользу Уварова Д.А. проценты за пользование денежными средствами, начисленные на сумму задолженность по договору купли- продажи от 20 апреля 2018 года, начиная с 11 декабря 2019 года по день фактического исполнения обязательств по договору, исчисляемые из ключевой ставки Банка России, действующей в соответствующие период.

Определением шестого кассационного суда общей юрисдикции от 06 октября 2020 года апелляционное определение Оренбургского областного суда от 04 июня 2020 года и дополнительное апелляционное определение от 07 июля 2020 года, принятые судебной коллегией по гражданским делам Оренбургского областного суда по гражданскому делу № 2-2364/2019 оставлены без изменения, кассационная жалоба Москалевой Я.Э. без удовлетворения.

Впоследствии Москалева Я.Э. 19 ноября 2020 года обращалась в МО МВД России «Кувандыкский» с заявлением о привлечении к ответственности Уварова Д. А., который, получив денежные средства, не передал ей по договору купли-продажи площадку козлового крана. В возбуждении уголовного дела отказано.

И в ходе рассмотрения гражданского дела, и при проверке заявления о привлечении к уголовной ответственности Уварова Д.А. Москалева Я.Э. и Москалев Р.А. давали пояснения, что на момент заключения сделки им было известно об отсутствии на земельном участке площадки козлового крана.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Бондаренко Е.И. показал, что знает супругов Москалевых, которые купили у Уварова Д.А. земельный участок, где была площадка козлового крана, демонтированная ы 2016г. Москалева Я.Э. приезжала весной 2018 года с мужем, они осматривали земельный участок, и тогда уже козловой кран отсутствовал.

Ответчик Уваров Д.А. как в ходе проверки по ст.144-145 УПК РФ, так и в судебном разбирательстве пояснял, что на момент продажи козловой кран отсутствовал, о чем Москалева Я.Э. знала.

В соответствии с ч. 1 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации, граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Согласно ч. 1 ст. 454 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (пункт 2 статьи 434). Переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит государственной регистрации. По договору продажи здания, сооружения или другой недвижимости покупателю одновременно с передачей права собственности на такую недвижимость передаются права на земельный участок, занятый такой недвижимостью и необходимый для ее использования. В случае, когда продавец является собственником земельного участка, на котором находится продаваемая недвижимость, покупателю передается право собственности на земельный участок, занятый такой недвижимостью и необходимый для ее использования, если иное не предусмотрено законом. Предмет договора купли-продажи должен быть надлежащим образом индивидуализирован, т.е. в договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества. При отсутствии этих данных в договоре условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным. Договор продажи недвижимости должен предусматривать цену этого имущества, что является существенным условием договора. Передача недвижимости продавцом и принятие ее покупателем осуществляются по подписываемому сторонами передаточному акту или иному документу о передаче.

В п. 1 ст. 432 ГК РФ указано, что договор считается заключенным, если между сторонами достигнуто соглашение в требуемой форме по всем его существенным условиям.

Согласно пункту 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

При этом обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по реализации принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав. При этом лицо совершает действия с незаконной целью или незаконными средствами, нарушая права и законные интересы других лиц и причиняя им вред или создавая соответствующие условия.

В силу пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

При этом согласно разъяснению, указанному в пункте 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в данном случае не имеет правового значения сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.).

Принимая решение об отказе в иске, суд исходил из положений ст.179, 10, 168, 200, 181 Гражданского кодекса Российской Федерации в совокупности с установленными по делу обстоятельствами, и пришел к выводам о том, что обстоятельства, относительно которых Москалева Я.Э. была обманута, не находятся в причинной связи с ее решением о заключении сделки, умысел Уварова Д.А. на совершение обмана по данной сделке не установлен, как и его недобросовестное поведение, при этом поведение истца давало основание ответчику и иным лицам полагаться на действительность сделки, т.к. она ее длительное время не оспаривала и распоряжалась приобретенным земельным участком, а также о пропуске истцом срока исковой давности в части требований о признании сделки недействительной в силу ее оспоримости, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.

Судебная коллегия в целом соглашается с указанными выводами суда, поскольку они мотивированы, обоснованы, и полностью соответствуют представленным в материалы дела документам.

Доводы апелляционной жалобы Москалева Р.А. о несоответствии решения суда нормам Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ввиду отсутствия в решении даты составления мотивированного решения основаны на ошибочном толковании норм права.

В силу ст.199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, составление мотивированного решения суда может быть отложено на срок не более чем пять дней со дня окончания разбирательства дела.

В п.15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" отражено, что если в судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела, объявлена только резолютивная часть решения суда, судья-председательствующий в силу части 2 статьи 193 ГПК РФ разъясняет лицам, участвующим в деле, их представителям, когда они могут ознакомиться с мотивированным решением суда, что в соответствии с пунктом 13 части 2 статьи 229 ГПК РФ должно быть отражено в протоколе судебного заседания.

Законодательство не устанавливает требований об указании в решении суда даты составления мотивированного решения, указание соответствующей даты носит информационный характер, поскольку от нее зависит исчисление срока апелляционного обжалования. В связи с изложенным, указание даты составления мотивированного решения судьей не в самом тексте решения, а в приложенной справке за подписью судьи, как в настоящем деле, нарушением законодательства не является и на законность самого решения не влияет.

Несогласие с выводами суда о передаче по договору купли-продажи от 20.04.2018г. Уваровым Д.А. Москалевой Я.Э. всех объектов, поименованных в нем, выраженное в обеих апелляционных жалобах, а также доводы о ничтожности сделки ввиду демонтажа площадки козлового крана и продажи несуществующей вещи, чем нарушаются нормы закона, регулирующие куплю-продажу недвижимости, фактически повторяют позицию истца на стадии рассмотрения дела судом первой инстанции, в то время как ей дана оценка судом, с которой у судебной коллегии отсутствуют основания не согласиться.

Выводы суда об отсутствии оснований для признания недействительной сделки купли-продажи в части передачи площадки козлового крана проистекают не из факта существования такой площадки на момент ее продажи в натуре. Напротив, суд признает установленным, что площадка была демонтирована ранее и не существовала на момент продажи. Вместе с тем, данное обстоятельство являлось основанием не для недействительности сделки, а для расторжения договора купли-продажи либо для истребования не переданного по сделке имущества от продавца, чего Москалевой Я.Э. сделано не было. Более того, именно тот факт, что истец знала об отсутствии площадки козлового крана на момент заключения договора, что установлено на основании совокупности исследованных судом доказательств (ранее данных пояснений самой Москалевой Я.Э. и Москалева Р.А. при рассмотрении гражданского дела о взыскании суммы, при проверке ее заявления в порядке УПК РФ, показаний свидетеля и др.) предоставило суду возможность прийти к выводу об отсутствии у Москалевой Я.Э. в данном ключе такого способа защиты права, как признание сделки недействительной, т.к. она своим поведением давала основания полагаться на действительность сделки своему контрагенту.

Вопреки доводам жалоб, именно отсутствие со стороны Москалевой Я.Э., а не Уварова Д.А., каких-либо действий, свидетельствующих о ее желании изменить условия договора, исключив несуществующий объект, либо иным способом привести договор в соответствие с действительным положением, подтверждает, как верно указал суд, согласованность между сторонами всех существенных условий договора купли-продажи.

Доводы обеих апелляционных жалоб о несоответствии договора купли-продажи закону ввиду прекращения у Уварова Д.А. права собственности на снесенный объект площадка козлового крана, упомянутый в тексте, не могут служить основанием для отмены решения суда в силу следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 131 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

Одним из оснований прекращения права собственности на вещь, в том числе и недвижимую, в силу пункта 1 статьи 235 Гражданского кодекса Российской Федерации является гибель или уничтожение этого имущества.

Из системного толкования приведенных положений законодательства следует, что в случае утраты недвижимостью свойств объекта гражданских прав, исключающей возможность его использования в соответствии с первоначальным назначением, запись о праве собственности на это имущество не может быть сохранена в реестре по причине ее недостоверности. Противоречия между правами на недвижимость и сведениями о них, содержащимися в реестре, в случае гибели или уничтожения такого объекта могут быть устранены как самим правообладателем, так и судом по иску лица, чьи права и законные интересы нарушаются сохранением записи о праве собственности на это недвижимое имущество при условии отсутствия у последнего иных законных способов защиты своих прав.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума N 25) разъяснено, что по смыслу статьи 131 Гражданского кодекса закон в целях обеспечения стабильности гражданского оборота устанавливает необходимость государственной регистрации права собственности и других вещных прав на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение. При этом по общему правилу государственная регистрация права на вещь не является обязательным условием для признания ее объектом недвижимости (пункт 1 статьи 130 Гражданского кодекса).

В п.52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указано, что государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке. Поскольку при таком оспаривании суд разрешает спор о гражданских правах на недвижимое имущество, соответствующие требования рассматриваются в порядке искового производства. Оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

Из изложенного следует, что иных способов прекращения права собственности на объект недвижимости, кроме решения самого правообладателя об этом, или решения суда, не имеется, при этом при рассмотрении исков о прекращении права основанием для их удовлетворения могут являться выводы судов об утрате возможности использования спорных объектов в соответствии с первоначальным назначением, т.е. соответствующие обстоятельства должны устанавливаться в судебном порядке.

Поскольку по настоящему делу ни Уваровым Д.А., ни впоследствии Москалевой Я.Э. не внесены самостоятельно сведения в ЕГРН о прекращении права собственности на уничтоженную площадку козлового крана, суд в рамках рассмотрения настоящего спора при отсутствии вступившего в законную силу решения суда об оспаривании соответствующей записи в ЕГРН и ее исключении, напротив, при наличии документально подтвержденных данных о регистрации перехода такого права от Уварова Д.А. к Москалевой Я.Э. на основании оспариваемого договора, не мог и не имел оснований сделать вывод о противоречии договора купли-продажи закону из-за уничтожения объекта права до его заключения. Следовательно, соответствующие доводы апелляционных жалоб как Москалева Р.А., так и Москалевой Я.Э., подлежат отклонению.

Рассматривая доводы апелляционных жалоб истца и третьего лица о несогласии с выводами суда об отсутствии оснований полагать наличие обмана при совершении оспариваемой сделки, судебная коллегия учитывает, что цели включения Уваровым Д.А. в текст договора площадки козлового крана не имеют правового значения для разрешения спора в рамках ч.2 ст.179 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку договор заключался двумя сторонами, ими же согласовывался, и подписан не только продавцом, но и покупателем, т.е. предмет договора отражен по согласованию обеих сторон.

При этом, как правильно указал суд, доказательств обмана при заключении сделки Москалевой Я.Э. с Уваровым Д.А. в материалах дела не имеется, а те обстоятельства, которые апеллянты отражают в апелляционных жалобах как доказательства совершения обмана (включение ответчиком в договор несуществующего объекта и указание его цены, изменение показаний в части получения оплаты за оба объекта недвижимости или только за один земельный участок, отсутствие длительное время претензий по оплате договора) достаточно оценены судом первой инстанции как не относящиеся к формированию воли Москалевой Я.Э. на совершение сделки купли-продажи, а потому не свидетельствующие о факте умышленного введения обмана недобросовестной стороной другой стороны относительно обстоятельств, имеющих значение для заключения сделки. Доводы Москалевой Я.Э. об отсутствии осмотра объектов недвижимости на момент заключения договора при наличии документов на них опровергаются показаниями свидетеля Бондаренко Е.И. и иными доказательствами по делу, а также не свидетельствуют о совершенном обмане со стороны продавца, поскольку препятствий в осмотре приобретаемого имущества у Москалевой Я.Э. не имелось, и условия договора могли быть проверены ею.

Оценивая доводы апелляционных жалоб Москалева Р.А. и Москалевой Я.Э. о недобросовестности действий Уварова Д.А. при заключении договора, что влечет признание сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст.10 и ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит их основанными на субъективном толковании законодательства, а потому не свидетельствующими о наличии судебной ошибки.

В соответствии со ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п. 1). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5).

Пунктами 1 и 2 ст. 168 указанного кодекса предусмотрено, что за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу, п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (абзац третий).

В п. 7 данного постановления указано, что, если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пп. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ).

Факт непередачи проданного по договору имущества не является основанием для признания сделки недействительной ввиду нарушения ст. 10 и ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а может послужить причиной для предъявления истцом требования либо об истребовании соответствующего имущества, либо о расторжении договора в связи с его существенным нарушением (ст.451 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также об изменении условий договора со снижением покупной цены. Между тем, таких требований Москалевой Я.Э. не заявлялось.

Изменения показаний Уваровым Д.А., на которое заявители апелляционной жалобы неоднократно ссылались при рассмотрении дела в суде первой инстанции, а также в апелляционных жалобах, имели место значительно позднее совершения сделки, а потому не могут быть признаны недобросовестным поведением, имеющим единственной целью намерение причинить вред Москалевой Я.Э., в момент подписания договора.

Также не может быть расценено как злоупотребление правом в контексте разрешения вопроса о недействительности сделки отсутствие предпринятых Уваровым Д.А. мер к исключению из ЕГРН сведений о несуществующем объекте недвижимости, т.к. такое бездействие не свидетельствует о намерении причинить вред истцу, тем более что Москалевой Я.Э. было известно об отсутствии соответствующего объекта в натуре при заключении договора, и при любых обстоятельствах она не была лишена возможности исследовать приобретаемые объекты и согласовать как их характеристики, так и стоимость. Доводов о неосновательности требований полной оплаты по договору при отсутствии одного из проданных объектов недвижимости в натуре не заявлялось Москалевой Я.Э. и в ходе рассмотрения гражданского дела о взыскании с нее задолженности по оплате.

При рассмотрении доводов апелляционной жалобы Москалевой Я.Э. относительно несогласия с применением судом последствий пропуска срока исковой давности, судебная коллегия отмечает, что при отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований по существу правильность применения судом норм о сроке исковой давности не может являться основанием для отмены или изменения решения суда. Вместе с тем, судом соответствующие нормы права применены верно.

В соответствии с пп. 1, 2 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности (по общему правилу - 3 года) начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Согласно ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки. Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Приходя к выводу, что по всем основаниям, заявленным истцом, сделка является оспоримой, а о нарушении своего права Москалева Я.Э. должна была узнать с момента заключения договора, т.к. об отсутствии площадки козлового крана в натуре ей было известно, суд исчислил срок исковой давности с 20.04.2018г. и признал его пропущенным.

В апелляционной жалобе Москалева Я.Э. полагает срок не пропущенным, учитывая, что основания недействительности сделки в силу нарушения законодательного регулирования договора купли-продажи, а также в силу злоупотребления правом свидетельствуют о ее ничтожности, а о наличии обмана ей стало известно лишь в 2021г.

Между тем, судебная коллегия находит данные доводы не основанными на законе, и соглашается с оценкой, данной им судом первой инстанции, поскольку сделка, нарушающая требования закона (ч.1 ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации), по общему правилу является оспоримой, а оснований для квалификации оспариваемого договора как ничтожного по ч.2 ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации (посягающего на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц) не усматривается. Поскольку ст.10 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть положена в основу вывода о недействительности сделки также только в совокупности со ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации, то изложенное верно и для довода Москалевой Я.Э. в отношении оспаривания сделки по этому основанию.

Доводы апелляционной жалобы о необходимости отказа Уварову Д.А. в защите его права на заявление о применении срока исковой давности ввиду злоупотребления им правом в период заключения и исполнения оспариваемой сделки, основаны на ошибочном толковании правовых норм, а потому не могут лечь в основу вывода об отмене или изменении решения суда.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались. Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ) (пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 Гражданского кодекса Российской Федерации").

В качестве санкции за злоупотребление правом возможен отказ в применении исковой давности, что соответствует по своему смыслу пункту 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Между тем, такой вид санкции, как отказ в применении срока исковой давности, должен использоваться только тогда, когда судом непосредственно установлено, что в результате недобросовестных действий такого лица стало невозможным либо затруднительным своевременное обращение истца в суд для защиты своих прав. К таким действиям можно отнести умышленное сокрытие совершенной сделки, предоставление недостоверной информации о дате ее совершения и т.д.

Иной подход противоречил бы основным началам гражданского законодательства, установленным статьей 1 ГК РФ, а именно: равенству участников регулируемых Гражданским кодексом Российской Федерации отношений; неприкосновенности собственности; обеспечению восстановления нарушенных прав, их судебной защиты; предусмотренному законом правилу о недопущении действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, злоупотребления правом в иных формах; принципу справедливости.

По настоящему делу подобных обстоятельств не установлено. У Москалевой Я.Э. имелась реальная возможность своевременно обратиться в суд в пределах срока исковой давности, т.к. защита ее права на получение по договору всего приобретенного имущества никак не может быть поставлена в зависимость от предъявления Уваровым Д.А. в судебном порядке требований о взыскании задолженности по этому договору с покупателя.

Доводы дополнений к апелляционной жалобе Москалевой Я.Э. содержат более подробное обоснование позиции истца по установлению в действиях Уварова Д.А. злоупотребления правом, со ссылкой на заключение сделки на заведомо более выгодных для продавца условиях, не предоставление встречного исполнения в полном объеме, ничтожность сделки в обход требований закона о прекращении права собственности на уничтоженный объект недвижимости, а также сокрытие всех обстоятельств по сделке и обращение в суд с требованиями о взыскании задолженности по договору по истечении срока давности для оспаривания сделки, что влечет отказ Уварову Д.А. в применении срока исковой давности как санкцию за злоупотребление правом. Кроме того, Москалева Я.Э. вновь обращает внимание на совершение в отношении нее обмана, связанного с ее уверенностью в наличии у Уварова Д.А. площадки козлового крана на момент подписания договора, что напрямую связано с формированием ее воли к заключению сделки. Все указанные позиции истца были предметом оценки судебной коллегии при рассмотрении основных апелляционных жалоб и не опровергают ранее сделанных выводов по аналогичным доводам.

При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения решения суда по доводам жалобы не имеется, поскольку оно является законным и обоснованным. Несогласие заявителя с выводами суда, основанными на оценке доказательств, равно как и иное толкование норм законодательства, подлежащих применению в настоящем деле, не свидетельствуют о наличии в принятых судебных актах существенных нарушений норм материального или процессуального права, повлиявших на исход судебного разбирательства, или допущенной судебной ошибке.

Иных доводов апелляционная жалоба истца не содержит. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Кувандыкского районного суда Оренбургской области от 25 ноября 2021 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Москалева Р. А., Москалевой Я. Э. - без удовлетворения.

Председательствующий судья:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение составлено 23.03.2022г.