Решение по делу № 22-4785/2024 от 03.09.2024

Судья Бурик Ю.В. Дело № 22-4785/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Владивосток 23 октября 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда в составе:

председательствующего Медведевой Т.И.

судей: Гаврикова В.А., Захаровой А.А.

при секретаре Савченко К.В., помощнике судьи Чирковой Н.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ в апелляционном порядке уголовное дело по апелляционному представлению с дополнением государственного обвинителя Пинчук О.Е.

на приговор Черниговского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, не судимый, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, согласно п. 2 и п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, ввиду вынесения в отношении него коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта, за непричастностью к совершению инкриминируемого преступления.

Согласно ст. 133-134 УПК РФ за оправданным ФИО1 признано право на реабилитацию, включая право на возмещение имущественного вреда, устранения последствий морального вреда и восстановление в

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Медведевой Т.И., мнение прокурора Хафоевой Г.Б., поддержавшего апелляционное представление с дополнением и полагавшего приговор отменить, выступление оправданного ФИО1 и защитника-адвоката Погребняк В.И., просивших приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органом предварительного следствия ФИО1 обвинялся в том, что в результате умышленных преступных действий, совершенных им в период времени с 21 часа 00 минут ДД.ММ.ГГГГ до 08 часов 37 минут ДД.ММ.ГГГГ, на участке местности около <адрес> в <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 00 минут по неосторожности наступила смерть ФИО9 в палате реанимационного отделения КГБУЗ «Черниговская центральная районная больница» в результате тупой сочетанной травмы (грудной клетки, правой голени, мягких тканей), осложнившейся жировой эмболией сосудов легких сильной степени и очаговой гнойной-фибринозной (с абсцедированием) пневмонии.

Действия ФИО1 органом следствия были квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ при ответе на вопрос № - подсудимый ФИО1 признан непричастным к совершению инкриминируемого ему преступления.

Таким образом, в отношении ФИО1 коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт.

Приговором суда от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, оправдан согласно п. 2 и п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, ввиду вынесения в отношении него коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта, за непричастностью к совершению инкриминируемого преступления.

Согласно ст.ст. 133,134 УПК РФ признано за оправданным ФИО1 право на реабилитацию, включая право на возмещение имущественного вреда, устранения последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.

На приговор подано апелляционное представление государственным обвинителем Пинчук О.Е., в котором просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона по следующим основаниям.

Указывает, что в ходе судебного разбирательства по настоящему уголовному делу в нарушение требований ст.ст. 252, 335, 336 УПК РФ стороной защиты допускались нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в доведении до присяжных заседателей сведений, не относящихся к фактическим обстоятельствам уголовного дела, в том числе отрицательно характеризующих потерпевшего ФИО9 На протяжении судебного разбирательства стороной защиты осуществлялось незаконное воздействие на присяжных заседателей, повлиявшее на позицию по поставленным вопросам при вынесении вердикта.

Указывает, что в ходе судебного следствия и прениях сторона защиты искажала существо исследованных с участием присяжных заседателей доказательств; выходила за пределы обстоятельств, подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей, затрагивала вопросы причастности к совершению преступления третьих лиц.

Приводя многочисленные примеры из протокола судебного заседания, полагает, что указанные обстоятельства могли напрямую повлиять на объективность и беспристрастность присяжных заседателей при вынесении вердикта и является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

В дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель Пинчук О.Е., приводя примеры из протокола судебного заседания, полагает, что:

сторона защиты вышла за переделы обстоятельств, подлежащих доказыванию, фактически заявив о ненадлежащем качестве оказываемой ФИО9 медицинской помощи в лечебном учреждении;

стороной защиты оказывалось давление на свидетелей с целью дачи выгодных показаний для ФИО10;

защитником - адвокатом Погребняком В.И. во вступительном заявлении до присяжных заседателей доведены обстоятельства дела, которые также не являлись предметом судебного разбирательства по предъявленному ФИО10 обвинению;

во вступительном слове, в ходе судебного следствия, в прениях сторон стороной защиты допускались высказывания, относящиеся к производству предварительного следствия, в том числе негативно характеризующие работу правоохранительных органов;

защитниками подсудимого - адвокатами Семкиной З.В. и Погребняк В.И. свидетелям задавались вопросы, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела;

стороной защиты на всем протяжении судебного следствия неоднократно ставился вопрос о личности потерпевшего;

подсудимым ФИО1 до присяжных заседателей была доведена информация, касающаяся его личности, которая с положительной стороны характеризовала его, вызывая у присяжных заседателей жалость по отношению к себе;

суд первой инстанции ограничил сторону обвинения в праве задавать вопросы потерпевшей, чем нарушил принцип состязательности сторон;

в прениях сторона защиты неоднократно доносила до сведения присяжных заседателей информацию, отрицательно характеризующую личность потерпевшего, и, напротив, положительные характеристики подсудимого;

в прениях сторон защитник наряду с адвокатом ФИО11 перед присяжными заседателями оценивал доказательства, представленные сторонами, приводил доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании;

сторона защиты довела до присяжных заседателей процессуальные вопросы, которые подлежали рассмотрению в их отсутствие;

в репликах адвокат Погребняк В.И. довел до присяжных заседателей информацию, не соответствующую действительности;

в напутственном слове председательствующим присяжным заседателям была доведена информация, которая не исследовалась с их участием;

сторона защиты в судебном заседании сделала возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности в присутствии присяжных заседателей.

В связи с чем, полагает, что на стадии всего судебного следствия, прений сторон, а также напутственного слова допускались существенные нарушения закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на поставленные вопросы в вопросном листе.

Считает, что подсудимым и его защитниками в судебном заседании, на присяжных заседателей было оказано незаконное и целенаправленное воздействие, которое повлияло на формирование мнения присяжных заседателей и их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, в связи с чем, данный вердикт как единое и целостное решение коллегии присяжных заседателей в отношении подсудимого не может быть признан законным, объективным и справедливым.

Нарушения установленных уголовно-процессуальных законом правил проведения судебного разбирательства и прений сторон, необоснованное ограничение стороны обвинения представить присяжным заседателям относимых и допустимых доказательств виновности подсудимого, сформировало у коллегии присяжных заседателей необъективное мнение, что лишило присяжных заседателей возможности дать беспристрастную оценку представленных доказательств и прийти к объективному решению по делу.

В возражениях на апелляционное представление с дополнением защитник – адвокат Погребняк В.И. полагает, что существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, при рассмотрении уголовного дела допущено не было.

Государственный обвинитель в апелляционном представлении выражает несогласие с исследованием и оглашением вещественного доказательства медицинской карты стационарного больного ФИО9 поскольку данное оглашение влияло на вопрос о неквалифицированной медицинской помощи. Вместе с тем в ходе рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции государственный обвинитель не возражала против исследования данного вещественного доказательства (стр. 136, 137 т. 10). После исследования данной медицинской карты государственный обвинитель также не высказала каких-либо замечаний и возражений относительно содержащихся в ней сведений. Более того, государственный обвинитель сама ссылалась на сведения из данной медицинской карты в своей речи, выступая в прениях: «Вспомните оглашенную Вам медицинскую карту больного, которая была Вам представлена… был под постоянным контролем врачей… врачи в буквальном смысле боролись за его жизнь» (стр. 171 т. 10).

По вопросу ненадлежащего качества оказания ФИО9 медицинской помощи, и во всех остальных моментах, о которых государственный обвинитель указывает в апелляционном представлении, что защита неоднократно доводила сведения до присяжных заседателей о непричастности ФИО1 к совершению преступления и о возможном совершении преступления иным лицом необходимо руководствоваться разъяснениями, данными Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей".

Согласно абз. 3 п. 20 указанного Постановления, председательствующий обеспечивает проведение судебного разбирательства в пределах предъявленного подсудимому обвинения, поддержанного государственным обвинителем, предоставляя сторонам возможность довести до коллегии присяжных заседателей свою позицию, в том числе о непричастости подсудимого к совершению преступления или совершении преступления другим липом.

В силу данных разъяснений защита с участием присяжных заседателей доводила свою позицию о непричастности ФИО1 к нанесению тех телесных повреждений, в результате которых наступила смерть потерпевшего.

Государственный обвинитель указывает, что защита делала акцент на то, что потерпевший умер спустя 18 дней. Однако данный акцент прежде всего сделал государственный обвинитель во вступительном слове при изложении присяжным заседателям существа предъявленного обвинения, указав «...в период времени с 21:00 ДД.ММ.ГГГГ по 08:37 ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 ... . нанес многочисленные удары различной степени тяжести... от которой 03.07.2019г. в реанимационном отделении наступила смерть ФИО9» (стр. 29-30 т. 10). Соответственно именно государственный обвинитель таким образом определила пределы доказывания.

В дополнительном апелляционном представлении указывается на постановку стороной защиты перед свидетелями вопросов, не относящихся к фактическим обстоятельствам. Прежде всего такие вопросы свидетелям ставились государственным обвинителем. Поскольку ни один свидетель, допрошенный в судебном заседании не был прямым очевидцем непосредственно тех фактических обстоятельств, по которым предъявлено обвинение. Соответственно, сторона защиты у свидетелей выясняла такие обстоятельства, которые в дальнейшем использовались для доказывания невиновности ФИО1 и несостоятельности предъявленного ему обвинения.

Государственный обвинитель указывает о доведении до присяжных заседателей сведений о личности потерпевшего и подсудимого.

Действующее законодательство устанавливает ограничения по исследованию сведений о личности подсудимого в ст. 335 УПК РФ, однако таких ограничений в отношении потерпевшего не установлено. Данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.

Стороной защиты не доводились до присяжных заседателей сведения и обстоятельства, в какой-либо мере характеризующие личность оправданного и потерпевшего (характеристики, сведения о судимости, постановке на учет у нарколога и другие), а также данные о личности оправданного и потерпевшего (семейное положение, сведения о работе, род занятий, состояние здоровья и т.д.).

При этом согласно абз. 2 п. 22 вышеуказанного Постановления Пленума, судам следует учитывать, что в присутствии присяжных заседателей допустимо исследовать вопрос о совершении подсудимым преступления в состоянии алкогольного, наркотического или иного вида опьянения, если это связано с предъявленным обвинением, поскольку такие данные относятся к предмету доказывания по уголовному делу.

Соответственно и вопрос по исследованию состояния потерпевшего (внешнего вида, алкогольного состояния, поведения) непосредственно перед совершением в отношении него преступления допустим, поскольку данные сведения относятся к предмету доказывания, а именно мотивы, по которым в отношении него было совершено преступление, обстоятельства в силу которых в отношении него было совершено преступление. Более того, поведение потерпевшего, предшествовавшее совершению в отношении него преступления, влияет на вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения (ч. 4 ст. 339 УПК РФ). Именно установление данных обстоятельств: мотивы, по которым было совершено преступление, поведение потерпевшего, обстоятельства совершения преступления и обстоятельства, предшествовавшие его совершению, позволяют присяжным ответить на вопрос о снисхождении.

Состояние беременности свидетеля ФИО12 в момент вменяемого ФИО1 деяния, не касалось личности самого ФИО1 и не может расцениваться как доведение до присяжных сведений о личности подсудимого. В ходе судебного заседания стороной защиты не доводились сведения о том, что ФИО12 беременна от ФИО1

Государственный обвинитель указывает, что суд ограничил ее задать вопрос потерпевшей. Указывает, что задан вопрос о том, «рассказывала ли она своему сыну об обстоятельствах смерти ФИО9 » (л.д. 71 т. 10). Однако государственный обвинитель в апелляционном представлении искажает содержание вопроса. Согласно протоколу судебного заседания (л.д. 71 т. 10) вопрос государственного обвинителя звучал так: «Вы рассказывали сыну об обстоятельствах нанесения телесных повреждений вашему мужу». Соответственно защита возражала по этому вопросу, поскольку ранее (л.д. 59-60 т. 10) потерпевшая ФИО13 поясняла, что ей об обстоятельствах избиения мужа ничего не говорили, в том числе и на стадии следствия.

Касаемо вопроса предъявления свидетелю ФИО12 мобильного телефона, указанного в дополнительном апелляционном представлении, ФИО12 пояснила, что на телефоне ФИО1 был немного разбит экран. Однако, когда государственный обвинитель попросил ФИО12 обратить внимание на предъявляемый телефон, то телефон лежал на столе экраном вниз. Соответственно ФИО12 узнала, в этом телефоне похожий на телефон ФИО1 В дальнейшем стороной защиты было обращено внимание на необходимость осмотра телефона со всех сторон, поскольку на предъявляемом телефоне экран был целый. После осмотра со стороны экрана ФИО12 заявила, что это телефон не ФИО1, так у этого телефона экран целый. В данном случае какого - либо давления оказано не было, поскольку имелись существенные противоречия о состоянии телефона, описанных ФИО12, и состоянии предъявляемого телефона, что требовалось выяснить дополнительными вопросами и демонстрацией телефона со всех сторон.

Государственный обвинитель в дополнительном апелляционном представлении указывает, что адвокатом был переформулирован вопрос, поступивший ФИО10 от присяжных заседателей: «Думали ли Вы об уголовной ответственности», что повлекло искажение сути заданного вопроса.

В соответствии с ч. 4 ст. 335 УК РФ присяжные заседатели через председательствующего вправе после допроса сторонами подсудимого, потерпевшего, свидетеля, эксперта задать им вопросы. Вопросы излагаются присяжными заседателями в письменном виде и подаются председательствующему через старшину.

Эти вопросы формулируются председательствующим и могут быть им отведены как не относящиеся к предъявленному обвинению.    

Данный вопрос от присяжных заседателей не относился к предъявленному ФИО10 обвинению, и защита указала об этом председательствующему судье о необходимости отвода данного вопроса присяжных заседателей и постановке более конкретизированного вопроса.

В дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель указывает, что в прениях защита оценивала доказательств, представленные сторонами, что по мнению государственного обвинителя недопустимо. При этом защитник наряду с адвокатом ФИО11 приводил доказательства, не исследованные в судебном заседании, а именно протокол проверки показаний на месте.

Государственный обвинитель искажает выступление ФИО11, поскольку он в своей речи упомянул проверку показаний на месте, приводя вывод экспертов из заключения № от ДД.ММ.ГГГГ, которое исследовалось с участием присяжных заседателей, и данный вывод экспертов оглашался (л.д. 157 т. 10). При оглашении заключения экспертов государственный обвинитель не возражал по пределам исследования.

В целом же мнение государственного обвинителя о недопустимости оценки доказательств стороной защиты не основано на действующем законодательстве.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст.ст. 292 и 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства, полномочий присяжных заседателей, содержания вопросов, которые ставятся перед ними.

Оценка доказательств на предмет их достоверности и достаточности относится к компетенции присяжных заседателей, в связи с чем, любая из сторон, участвующих в прениях, не может быть ограничена в возможности изложить коллегии присяжных заседателей соответствующие доводы, не затрагивая вопросы допустимости доказательств (пункт 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ №).

Государственный обвинитель указывает на недопустимость возражений в присутствии присяжных заседателей относительно речи государственного обвинителя в прениях сторон. Данное мнение также не основано на законе.

Согласно ч. 3 ст. 336 УПК РФ стороны не вправе ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании. Судья прерывает такие выступления и разъясняет присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта. В данном случае, судья не прервал выступление государственного обвинителя, а сторона защиты, дабы не прерывать целостность выступления государственного обвинителя, не просила суд сделать ей замечание. Однако по окончанию выступления государственного обвинителя в прениях, защитой было сделано замечание о том, что государственным обвинителем в прениях были приведены доказательства, не исследованные в судебном заседании. О чем председательствующим государственному обвинителю было дано соответствующие разъяснение, (л.д. 173 т. 10).

Государственный обвинитель указывает на недопустимость высказывания замечаний защиты на напутственное слово председательствующего в присутствии присяжных заседателей. Данное мнение автора представления также не основано на действующем законодательстве.

Учитывая, что согласно ч. 6 ст. 340 УПК РФ, стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности, содержание напутственного слова должно быть подробно изложено в протоколе судебного заседания. По смыслу ч. 6 ст. 340 УПК РФ, возражения сторон заявляются в присутствии присяжных заседателей (пункт 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ №).

По тексту апелляционного представления и в итоговой его части государственный обвинитель указывает, что стороной защиты в судебном заседании на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, которое в дальнейшем повлияло на решение коллегии присяжных заседателей.

Вместе с тем, автор представления не указывает, какое именно оказано незаконное воздействие и в чем оно выразилось. Любые выступления сторон в судебном заседании направлены воздействовать на присяжных заседателей, т.е. убедить коллегию присяжных в обоснованности логичности, последовательности и доказанности позиции, соответственно, стороны обвинения со стороны защиты. Это воздействие в силу принципа состязательности сторон является законным.

Наряду с этим ст. 5 Федерального конституционного закона от ДД.ММ.ГГГГ №-ФКЗ (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) «О судебной системе Российской Федерации» определено, что лица, виновные в оказании незаконного воздействия на судей, присяжных и арбитражных заседателей участвующих в осуществлении правосудия, а также в ином вмешательстве в деятельность суда, несут ответственность, предусмотренную федеральным законом.

Государственным обвинителем не представлено каких-либо доказательств о направлении сведений в компетентные органы о привлечении какого-либо участника со стороны защиты по настоящему уголовному делу к ответственности за оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей. Также не представлено сведений о том, что кто-либо из присяжных заседателей обращался в компетентные органы в связи с оказанием на него незаконного воздействия, в том числе попытками выйти на общение вне судебного заседания, просьбами о принятии какого-либо решения и убеждения в этом других присяжных сообщения сведений обсуждаемых в комнате присяжных, а также попытками подкупа, шантажа угроз и другими незаконными воздействиями.

В этой связи утверждение государственного обвинителя об оказанном незаконном воздействии на присяжных заседателей не может приниматься во внимание, поскольку не подтверждается доказательствами, а сводится лишь к тому, чтобы необоснованно опорочить сторону защиты.

В целом же преимущественная часть доводов о нарушениях, указанных в дополнительном апелляционном представлении основана на незнании действующего законодательства и не согласии с вынесенным вердиктом.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями закона. Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий по делу судья, сохраняя объективность и беспристрастие, обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по реализации сторонами принципа состязательности и создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования, обстоятельств дела.

Необоснованных отказов сторонам в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, не допущено, все заявленные по делу ходатайства председательствующим разрешены в установленном законом порядке, с учетом мнений сторон, данные решения надлежащим образом председательствующим мотивированы, являются обоснованными и приняты в соответствии с требованиями закона.

В случаях оглашения данных, недопустимых к обсуждению в присутствии присяжных заседателей, председательствующим делались замечания участникам процесса, а присяжным заседателям разъяснялась их обязанность не принимать такие данные во внимание.

Довод представления о том, что стороной защиты до присяжных заседателей доводилась информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам обвинения, в рассматриваемом случае не может быть признан как основание для отмены оправдательного приговора, поскольку анализ приведенных в представлении фактов не свидетельствует о том, что сторона защиты последовательно или целенаправленно воздействовала на присяжных заседателей с целью формирования у них предубеждения по делу.

Учитывая, что в компетенцию коллегии присяжных заседателей входит оценка доказательств с точки зрения их достоверности, ФИО1, отрицавший свою причастность к совершению преступления, а также его защитники, анализируя исследованные в судебном заседании доказательства, высказывали свою точку зрения о несостоятельности позиции обвинения и недоказанности вины оправданного в совершении инкриминируемого ему деяния.

Вопросы стороны защиты о времени получения потерпевшим повреждений и причинах смерти - это вопросы достоверности доказательства.

Между тем, вопросы оценки достоверности доказательств входят в компетенцию коллегии присяжных заседателей, поэтому обсуждение стороной защиты указанных вопросов не является нарушением закона.

Позиция стороны защиты в ходе судебного следствия сводилась к порождению сомнений в фактах, на которых строилась версия стороны обвинения. Действия стороны защиты не искажали саму суть правосудия.

Таким образом, полагает, что оснований для вывода о том, что при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции были допущены какие-то существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые ограничили бы право прокурора или потерпевшей на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов, что в соответствии со ст. 389.25 УПК РФ могло бы явиться основанием к отмене оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, не имеется.

Выслушав стороны, проверив материалы уголовного дела, изучив доводы апелляционного представления с дополнением, возражений, суд апелляционной инстанции полагает, что приговор подлежит отмене, исходя из следующего.

Как видно из приговора суда, действия ФИО1 органом следствия были квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ, - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ при ответе на вопрос № - подсудимый ФИО1 признан не причастным к совершению инкриминируемого ему преступления.

Таким образом, в отношении ФИО1 коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт.

В соответствии с ч. 1 ст. 348 УПК РФ, оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечёт за собой постановление им оправдательного приговора.

Доводы апелляционного представления с дополнением, что на стадии всего судебного следствия, прений сторон, а также напутственного слова допускались существенные нарушения закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на поставленные вопросы в вопросном листе, нашли своё подтверждение.

Согласно положениям ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ, оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора, жалобе потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Изучение материалов уголовного дела, содержания протокола судебного заседания, отражающего ход судебного разбирательства, проверка принятых председательствующим судьей решений по заявленным ходатайствам, дает судебной коллегии основания считать, что в ходе рассмотрения дела были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона - принцип состязательности, установленный ст. 15 УПК РФ, положения ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, положения ст.ст. 334, 335, 340 УПК РФ, регламентирующие производство в суде присяжных, влекущие отмену оправдательного приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, на основании которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

С учетом этого, а также положений ст. 252 УПК РФ, председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст. 258 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы применения права или процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о, якобы, оказанном давлении во время предварительного следствия, задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, ссылаться в обоснование своей позиции на неисследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

Судебная коллегия учитывает, что принцип состязательности сторон, закрепленный в ст. 15 УПК РФ, является одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства, при этом считает необходимым отметить, что рассмотрение дела с участием коллегии присяжных заседателей, имеет специфические особенности, изложенные в ст. 335 УПК РФ, в частности, запрещающие исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, т.е. исследовать в присутствии присяжных заседателей иные вопросы, кроме как отнесенные к компетенции присяжных заседателей в соответствии с положениями ст. 334 УПК РФ.

Исходя из принципа состязательности и равенства процессуальных прав сторон, порядок исследования представляемых доказательств определяется сторонами. Отказ сторонам в исследовании доказательств, не признанных судом недопустимыми, следует расценивать как ограничение их прав на представление доказательств, то есть как нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора (ст.ст. 379, 385 УПК РФ).

Исходя из указанных требований закона, не ограничивая стороны в возможности предоставления, исследования доказательств в ходе судебного разбирательства, а также оценки достоверности и достаточности доказательств при выступлениях перед присяжными в прениях сторон, с репликами, стороны не вправе ставить под сомнение допустимость исследованных с участием коллегии присяжных заседателей доказательств, а также затрагивать иные вопросы, не отнесенные к компетенции присяжных заседателей.

Однако подобного рода нарушения участниками судопроизводства со стороны защиты допускались на протяжении всего судебного разбирательства.

Так, подсудимому ФИО10 вменялось то, что он в период времени с 21 часа 00 минут ДД.ММ.ГГГГ до 08 часов 37 минут ДД.ММ.ГГГГ около <адрес> в <адрес> нанес ФИО9 деревянной палкой и металлическим прутом-арматурой множественные удары по телу, от которых ДД.ММ.ГГГГ в 10 часов 00 минут в реанимационном отделении КГБУЗ «Черниговская ЦРБ» наступила смерть последнего.

Как следует из протокола судебного заседания, в ходе судебного следствия сторона защиты вышла за переделы обстоятельств, подлежащих доказыванию, которые не являлись предметом судебного разбирательства по предъявленному ФИО10 обвинению, фактически заявив о ненадлежащем качестве оказываемой ФИО9 медицинской помощи в лечебном учреждении.

Так, защитником подсудимого ФИО1 адвокатом Погребняком В.И. во вступительном заявлении до присяжных заседателей доведены обстоятельства дела, которые не являлись предметом судебного разбирательства по предъявленному ФИО10 обвинению.

В частности, адвокатом Погребняком В.И. делался акцент на то, что потерпевший умер в медицинском учреждении «не сразу, а спустя 18 дней» (л.д. 39 т. 10).

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что государственный обвинитель во вступительном слове при изложении присяжным заседателям существа предъявленного обвинения, указав «...в период времени с 21 час. 00 мин. ДД.ММ.ГГГГ по 08 час. 37 мин. 15.062019 ФИО1.. . нанес многочисленные удары различной степени тяжести... от которой 03.07.2019г. в реанимационном отделении наступила смерть ФИО9» (стр. 29-30 протокола), соответственно, именно государственный обвинитель, таким образом, определил пределы доказывания, в предъявленном обвинении не было акцента на смерть ФИО9 в медицинском учреждении «не сразу, а спустя 18 дней».

Также адвокатом Погребняком В.И. был задан вопрос потерпевшей ФИО13, касающийся оказания медицинской помощи, который не должен был обсуждаться при присяжных заседателях: «Кто Вам сказал, что вам нельзя входить в больнице к супругу, потому что идет следствие?»

Потерпевшая ФИО13 ответила: «Доктора, еще была мотивация, что я ему не супруга».

На вопрос защитника Погребняк В.И.: «Врачи говорили, что необходимы какие-то медикаменты?»

Потерпевшая ФИО13 ответила: «Я у них спрашивала, но мне пояснили, что ничего не нужно» (л.д. 59 т. 10).

Во вступительном слове, в ходе судебного следствия, в прениях сторон стороной защиты допускались высказывания, относящиеся к производству предварительного следствия, в том числе негативно характеризующие работу правоохранительных органов.

Так, защитник наряду с адвокатом ФИО11 в присутствии присяжных заседателей высказался о ходе предварительного расследования: «… орган предварительного расследования не принял меры к тому, чтобы установить другие доказательства о причастности ФИО1 к причинению остальных телесных повреждений, послуживших причиной смерти ФИО9» (л.д. 186 т. 10).

Во вступительном слове адвокат Семкина З.В., выступая перед присяжными заседателями, заявила, что «уголовное дело о смерти потерпевшего ФИО9 расследуется с 2019 года, то есть почти пять лет». (л.д. 31 т. 10).

Таким образом, стороной защиты до присяжных заседателей были доведены сведения, носящие процессуальный характер, а именно о работе правоохранительных органов, высказано суждение о возможности допущения ошибок со стороны органов предварительного расследования.

Согласно протоколу судебного заседания, суд первой инстанции вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, на указанные нарушения, допущенные стороной защиты, не отреагировал, замечания защитникам не сделал.

Помимо этого, защитниками подсудимого адвокатом Семкиной З.В. и Погребняком В.И. свидетелям задавались вопросы, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела.

Так, адвокатом Семкиной З.В. свидетелю ФИО15 задавались вопросы относительно жилого помещения, где проживал погибший ФИО9: «То жилое помещение, где вы проживали с родителями и бабушкой, какое оно?», «К этой квартире еще имеются помещения, которыми вы пользовались, баня, сарай и др.?», «В квартире, где вы проживали, запирались двери изнутри, когда вы находились дома?» (л.д. 63 т. 10).

На замечание государственного обвинителя о снятии вопросов, не относящихся к фактическим обстоятельствам дела, суд первой инстанции не реагировал (л.д. 63 т. 10).

Вопросы, не касающиеся предъявленного обвинения стороной защиты – адвокатом Погребняк В.И. задавались и свидетелю ФИО16

Защитник Погребняк В.И. спрашивал: «Зачем в <адрес> больного направляли?»

Свидетель ФИО16 ответила: «Может, другого больного отправляли, я перепутала» (л.д. 163 т. 10).

Стороной защиты на всем протяжении судебного следствия неоднократно ставился вопрос о личности потерпевшего.

Так, защитником Погребняком В.И. свидетелю ФИО17 задавались вопросы о внешнем виде, состоянии опьянения потерпевшего, что в свою очередь вызвало у присяжных заседателей негативное отношение к потерпевшему.

На вопросы адвоката Погребняка В.И. свидетель ФИО17 пояснила: «Был одет в неаккуратную, грязную одежду», «Его поведение было неадекватным», «Он огрызался на пассажиров автобуса» (л.д. 78 т. 10).

На вопрос адвоката Погребняк В.И.: «Какие Вы испытывали чувства, когда ФИО9 пытался ворваться в Ваш дом?», свидетель ответил: «Мне было страшно, у меня еще дети дома были» (л.д. 79 т. 10).

На вопрос адвоката Погребняк В.И.: «Как граждане на это реагировали?»

Свидетель ФИО17 ответил: «Они спрашивали водителя автобуса о том, по какой причине данный человек находится с ними, просили водителя автобуса высадить его» (л.д. 78 – 79 т. 10).

При допросе свидетеля ФИО18 адвокат Погребняк В.И. задавал ей вопросы, которые также сформировали негативное отношение к ФИО9

На вопрос защитника - адвоката Погребняк В.И.: «В каком эмоциональном состоянии Вы находились в тот момент?»

Свидетель ФИО18 ответила: «Я испытывала шок, страх, я не знала, вдруг он пришел с ножом, более того, он явился около ночи, мне он не знаком» (л.д. 145 т. 10).

На вопрос адвоката Погребняк В.И.: «Вас возмутило его поведение?»

Свидетель ФИО18 ответила: «Да» (л.д. 145 т. 10).

В ходе своего допроса подсудимый ФИО1 также неоднократно доводил до сведения присяжных заседателей обстоятельства, касающиеся личности потерпевшего ФИО9, чем оказывал воздействие на присяжных заседателей.

На вопрос защитника - адвоката Погребняк В.И.: «Как выглядел этот мужчина?»

Подсудимый ФИО1 ответил: «Как маргинал, неопрятный, грязный, побитый, на его лице были синяки, еще он был в крови» (л.д. 151 т. 10).

Согласно ч. 8 ст. 336 УПК РФ, данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.

Подсудимым ФИО1 до присяжных заседателей была доведена информация, касающаяся его личности, которая с положительной стороны характеризовала его, вызывая у присяжных заседателей жалость по отношению к себе.

Так, подсудимый ФИО1 пояснил о том, что в доме у него была «беременная девушка, с которой он жил», «я проживал по адресу: <адрес> - совместно со своей девушкой ..., на тот момент она была на 6 месяце беременности» (л.д. 150 т. 10).

Согласно протоколу судебного заседания, суд замечаний стороне защиты, подсудимому не сделал, присяжным не довел о том, что они не должны данную информацию учитывать при вынесении вердикта.

Также, защитником - адвокатом Погребняком В.И. свидетелю ФИО12 был задан вопрос о ее беременности, на что она ответила: «На тот момент я была беременна, боялась, что он может причинить мне вред».

На вопрос защитника наряду с адвокатом ФИО11: «На каком месяце беременности Вы находились на момент описываемых событий?», свидетель ФИО12 ответила: «Не помню».

На вопрос защитника - адвоката Погребняк В.И.: «ФИО1 знал, что Вы беременны?», свидетель ФИО12 ответила: «Да» (л.д. 118 т. 10).

Кроме того, суд первой инстанции ограничил сторону обвинения в праве задавать вопросы потерпевшей.

Согласно ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон и их равноправия перед судом. Суд в свою очередь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления, предоставленных им прав.

В соответствии с п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда ФФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами норм уголовно - процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующего судопроизводство с участием присяжных заседателей» отказ сторонам в исследовании доказательств, непризнанных судом недопустимым, следует расценивать как ограничение их прав на представление доказательств, то есть как нарушение уголовно - процессуального закона, влекущего отмену приговора (ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ).

Так, государственным обвинителем потерпевшей ФИО13 был задан вопрос о том, рассказывала ли она своему сыну об обстоятельствах нанесения телесных повреждений мужу (ФИО9) (л.д. 71 т. 10).

Адвокат Погребняк В.И. просил снять вопрос, так как ранее потерпевшая об этом рассказывала.

Данный вопрос был снят председательствующим (л.д. 71 т. 10).

Между тем, из протокола судебного заседания видно, что подобный вопрос потерпевшей не задавался, потерпевшая ФИО13 об этих обстоятельствах не рассказывала (л.д. 57-61 т. 10).

Данное решение суда существенно ограничило сторону обвинения в предоставлении доказательств и лишило возможности государственного обвинителя задать вопросы, касающиеся обстоятельств рассматриваемого дела.

С учетом указанных положений закона, председательствующий необоснованно ограничил сторону обвинения задавать вопросы потерпевшей.

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что государственный обвинитель в апелляционном представлении искажает содержание вопроса: согласно протоколу судебного заседания (л.д. 71 т. 10) вопрос государственного обвинителя звучал так: «Вы рассказывали сыну об обстоятельствах нанесения телесных повреждений вашему мужу»; соответственно, защита возражала по этому вопросу, поскольку ранее (л.д. 59-60 т. 10) потерпевшая ФИО13 поясняла, что ей об обстоятельствах избиения мужа ничего не говорили, в том числе и на стадии следствия, неточность в апелляционном представлении в фразе «об обстоятельствах смерти мужа» вместо «об обстоятельствах нанесения телесных повреждений мужу» не влияет на существо указанного нарушения, поскольку речь идет о вопросе сыну погибшего – ФИО15, допрос которого производился, а не о том, что известно потерпевшей ФИО13

Адвокатом Погребняком В.И. оказывалось давление на свидетелей с целью дачи выгодных показаний для ФИО10, которое выразилось в том, что, несмотря на заданный государственным обвинителем вопрос и однозначный положительный ответ о принадлежности мобильного телефона ФИО10, адвокатом несколько раз задавался аналогичный вопрос.

Однако, суд на данное нарушение не отреагировал, вопросы не снял.

Так, государственным обвинителем свидетелю ФИО12 был задан вопрос о том, принадлежит ли телефон, который лежит на столе, ФИО10, на что свидетель ФИО12 ответила: «Да» (л.д. 112 т. 10).

На вопрос государственного обвинителя: «Показывал ФИО1 Вам видеозапись, которую снял на телефон в тот вечер?», свидетель ФИО12 подтвердила: «Да, на видеозаписи был мужчина, но ее содержание не помню» (л.д. 112 т. 10).

Защитником – адвокатом Погребняк В.И. был задан вопрос: «Как Вы поняли, что именно этот телефон принадлежит ФИО10?».

На что свидетель ФИО12 ответила: «Да, у него был Iphone 6 в сером корпусе, у которого экран был немного разбит, на корпусе были царапины» (л.д. 112 т. 10).

Кроме того, свидетель указала отличительные признаки, по которым она узнала телефон: «да, у него был IPhone 6 в сером корпусе, у которого экран был немного разбит, на корпусе были царапины» (л.д. 112 т. 10).

Однако, защитником – адвокатом Погребняк В.И. вновь был задан вопрос о принадлежности телефона ФИО10: «Вы уверены, что это мобильный телефон ФИО10 ?» (л.д. 112 т. 10).

После повторно заданного вопроса свидетель ФИО12 уже дала отрицательный ответ: «…Могу предположить, что этот мобильный телефон может принадлежать другому человеку» (л.д. 112 т. 10).

В последующем, защитником - адвокатом Погребняком В.И. вновь был задан свидетелю вопрос о телефоне, на что свидетель ответила категорическим отрицанием о принадлежности телефона ФИО10

На вопрос: «Вы уверены, что данный мобильный телефон принадлежал ФИО10?»

Свидетель ФИО12 ответила: «Да, это не тот мобильный телефон, который принадлежал ФИО10, так как экран его мобильного телефона был разбитым, единственное, что могу отметить, стекло у данного мобильного телефона отходит от его корпуса, у мобильного телефона ФИО10 было то же самое» (л.д. 117 т. 10).

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что в данном случае какого - либо давления на свидетеля оказано не было, поскольку имелись существенные противоречия о состоянии телефона, описанных ФИО12, и состоянии предъявляемого телефона, что требовалось выяснить дополнительными вопросами и демонстрацией телефона со всех сторон, свидетель изначально дала описание и отличительные признаки телефона, а демонстрации телефона со всех сторон, согласно протокола судебного заседания, не осуществлялась.

Кроме того, в ходе судебного следствия адвокатом Погребняком В.И. был безосновательно переформулирован вопрос, поступивший подсудимому ФИО10 от присяжных заседателей.

Вопрос присяжных заседателей: «Думали ли Вы об уголовной ответственности?».

Защитник – адвокат Погребняк В.И.: «Надо переформулировать вопрос. ФИО2, вечером ДД.ММ.ГГГГ Вы предполагали, что могли причинить ФИО9 тяжкие телесные повреждения, за которые могло наступить наказание?» (л.д. 155 т. 10).

Вместе с тем, суд на указанное грубейшее нарушение стороны защиты не отреагировал, что повлекло искажение сути заданного вопроса.

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что данный вопрос от присяжных заседателей не относился к предъявленному ФИО1 обвинению, и защита указала об этом председательствующему судье о необходимости отвода данного вопроса присяжных заседателей и постановке более конкретизированного вопроса, сведений от защитника, что данный вопрос не относится к предъявленному обвинению в его речи не было.

Как видно из протокола судебного заседания, в ходе прений сторон подсудимым ФИО1 и защитниками Погребняком В.И., ФИО11 неоднократно допускались нарушения требований ст.ст. 252, 335, 336 УПК РФ.

Согласно ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению.

Согласно ч. 2 ст. 336 УПК, прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей.

Согласно ч. 8 ст. 336 УПК РФ, данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.

В своём выступлении в прениях сторона защиты неоднократно доносила до сведения присяжных заседателей информацию, отрицательно характеризующую личность потерпевшего, и, напротив, положительные характеристики подсудимого.

В частности, защитник - адвокат Погребняк В.И. в своем выступлении перед присяжными заседателями высказывал следующее: «За 40 минут ФИО9 дошел до такого алкогольного состояния, которое оскорбляло пассажиров автобуса, в связи с чем, его высадили на ближайшей станции. Соответственно, примерно в 9:10-9:20 ФИО9 был на автовокзале в <адрес>. Он мог бы немного подождать на автовокзале, протрезветь и продолжить свой путь в <адрес> либо вернуться в <адрес> домой, или позвонить родственникам и попросить его забрать. Но нет, он этого не сделал» (л.д. 176 – 177 т. 10);

«Свидетель ФИО17 примерно в 15:00 видела ФИО9 в автобусе в <адрес>. Одежда у него была расхлябана, штаны грязные, с пассажирами огрызался, был нетрезв. Пассажиры были возмущены его поведением» (л.д. 177 т. 10);

«Свидетель ФИО17 пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ примерно в 7:00 ФИО9 хотел зайти к ней в дом, <адрес>. Он толкнул ее в грудь и сказал, что хочет поспать. Неужели так просят о помощи? Нет! Она его не пустила. ФИО9 был грязный, неопрятный, выпивший. При этом все жители <адрес>, к которым ФИО9 заходил в дома, были возмущены его поведением, а женщины испытывали страх от непредсказуемости поведения ФИО9» (л.д. 177 т. 10);

«Два дня 13 и ДД.ММ.ГГГГ, а не один день, только ДД.ММ.ГГГГ, как указал государственный обвинитель, потерпевший ФИО9 ходил по <адрес>, заходил к людям в дома и вызывал у них страх своей непредсказуемостью, внешним видом и состоянием», «безответственным поведением и отношением к себе и окружающим, да. Нежеланием исправить свой поступок в короткие сроки и вернуться домой» (л.д. 177 т. 10).

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что описание личности, внешнего вида и поведения потерпевшего необходимо для доказывания мотива совершения преступления, обстоятельства, в силу которых в отношении него было совершено преступление, а поведение потерпевшего, предшествовавшее совершению в отношении него преступления, влияло на вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения, в предъявленном ФИО10 обвинении данные сведения о потерпевшем, как мотив совершения преступления, обстоятельства совершения преступления, не указаны.

В своем выступлении перед присяжными заседателями в прениях защитник - адвокат Погребняк В.И. доводил сведения, связанные с личностью подсудимого, которые не должен был доводить: «…потому что у него в доме была его девушка ФИО12, которая в тот период была беременна на 6 месяце, а двери запирались не сильно» (л.д. 179 т. 10).

Подсудимым ФИО1 также до присяжных доводилась информация, касающаяся его личности: «…сохранить свою жизнь, жизнь моей девушки, которая на тот момент была беременна» (л.д. 189 т. 10).

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что подсудимый и сторона защиты не говорили, что ФИО12 беременна от ФИО10, во всех выступлениях звучало, что ФИО12 - это девушка подсудимого, с которой он проживает, которая беременна и его действия были с целью «…сохранить свою жизнь, жизнь моей девушки, которая на тот момент была беременна», что вызывало сочувствие к подсудимому у присяжных заседателей.

В своей речи в прениях сторон защитник наряду с адвокатом ФИО11 перед присяжными заседателями оценивал доказательства, представленные сторонами, что недопустимо, при этом ссылался на доказательство, которое не было исследовано в судебном заседании, в частности, протокол проверки показаний на месте (л.д. 183 – 187 т. 10).

Как видно из протокола судебного заседания, суд на данные нарушения не отреагировал, замечание стороне защиты не сделал.

Судебная коллегия не согласилась с возражениями защитника – адвоката Погребняк В.И., что государственный обвинитель искажает выступление защитника наряду с адвокатом ФИО11, поскольку он в своей речи упомянул проверку показаний на месте, приводя вывод экспертов из заключения № от ДД.ММ.ГГГГ, которое исследовалось с участием присяжных заседателей, и данный вывод экспертов оглашался (стр. 157 т. 10), при оглашении заключения экспертов государственный обвинитель не возражал по пределам исследования.

Как видно из протокола судебного заседания, защитник наряду с адвокатом ФИО11 в прениях при оценки доказательства – заключения судебно-медицинской экспертизы, которая стороной защиты была назначена в <адрес>, указал, что экспертиза сделала вывод о том, что смерть ФИО9 не могла наступить от действий, которые вытекают на оснований сведений, изложенных в протоколе проверки показаний на месте с участием ФИО10 и указанных самим ФИО1, однако протокол проверки показаний на месте с участием ФИО10 не исследовался судом с участием присяжных заседателей.

Стороной защиты было также допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона в прениях, выразившееся в доведении до присяжных заседателей процессуальных вопросов, которые подлежали рассмотрению в их отсутствие.

Так, в прениях сторон адвокат Погребняк В.И. доводил до сведения присяжных заседателей информацию, касающуюся оказания медицинской помощи ФИО9: «по прибытии в Черниговскую больницу, ДД.ММ.ГГГГ в 9:30 ФИО9 осмотрен врачами, перелом голени у него не обнаружен. Диагностировано тяжелая ЧМТ, ушиб головного мозга, закрытый перелом ребра слева. Далее ФИО9 находится под наблюдением врачей, все осмотры фиксируются в медицинской карте №, которую мы с Вами осматривали, и, согласно данной карте, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ врачами указывается, что у ФИО9 движения в конечностях сохранены. ФИО9 жалоб относительно боли в районе правой голени не высказывает, жалуется только на боль в грудной клетке. И только ДД.ММ.ГГГГ, спустя 10 дней после поступления в больницу, обнаружен перелом правой большой берцовой кости. Возникает разумный вопрос, кто и когда причинил ФИО9 перелом большой берцовой кости? Ответа на этот вопрос нет! Но с полной очевидностью можно утверждать, что этот перелом причинил не ФИО1».

Кроме того, по мнению стороны защиты, «…обнаружение перелома спустя 10 дней нахождения больного в больнице является серьезным дефектом оказания медицинской помощи, и именно позднее обнаружение перелома повлияло на формирование у ФИО9 жировой эмболии, которая в свою очередь и усугубила его состояние и привела к смертельному исходу» (л.д. 180 – 181 т. 10).

Согласно протокола судебного заседания, суд первой инстанции защитнику замечания по поводу выхода за пределы рассматриваемого дела о нанесении телесных повреждений ФИО9 не сделал, до присяжных заседателей не довел информацию о том, что при вынесении вердикта данные сведения не должны учитываться.

После выступления в прениях государственного обвинителя адвокат Погребняк В.И. и защитник наряду с адвокатом ФИО11 в присутствии присяжных заседателей высказали свои возражения относительно речи государственного обвинителя.

Защитник Погребняк В.И.: «Ваша честь! Прошу обратить внимание присяжных заседателей на те обстоятельства, которые были указаны государственным обвинителем, которые не соответствуют действительности. ФИО1 в своих показаниях не говорил, что ФИО9 был больше него, сведений, подтверждающих то, что ФИО1 вел видеосъемку, на протяжении всего следствия, таких сведений не было получено. Свидетель ФИО18 не говорила, что ФИО9 ей сообщил, что вышел не на той автобусной остановке. Свидетель ФИО12 не слышала то, что ФИО9 называл свои имя и фамилию, о том, что он заблудился. Это искажение информации, Ваша честь! Доведите это до сведения присяжных заседателей» (л.д. 172-173 т. 10).

Защитник наряду с адвокатом ФИО11: «Ваша честь! Обратите внимание присяжных заседателей на то, что прокурор в своем выступлении отклонилась от цели судебных прений, указав на то, что ФИО1 не признал свою вину, прошу суд разъяснить присяжным заседателям то, что ФИО1 признает свою вину частично, он пояснил, что наносил удары потерпевшему, но он не считает, что смерь потерпевшего от его ударов наступить не могла»... «При этом никто не может против воли человека проникнуть в его дом. Жилище неприкосновенно. Это гарантировано Конституцией России, и человек вправе защищать свой дом. Более того, возмутительны слова государственного обвинителя «оставил умирать»! За это предусмотрена уголовная ответственность, но в оглашенном обвинении государственный обвинитель не выдвигает против ФИО1 соответствующих обвинений, соответственно, это утверждение государственного обвинителя ложное!» (л.д. 173, 179 т. 10).

Данные вопросы должны рассматриваться в отсутствие присяжных заседателей, поскольку не относятся к фактическим обстоятельствам рассматриваемого дела. Вместе с тем, суд замечания стороне защиты не сделал, не разъяснил присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны приниматься ими во внимание, так как относятся к процессуальным вопросам.

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что по окончанию выступления государственного обвинителя в прениях защитой было сделано замечание о том, что государственным обвинителем в прениях были приведены доказательства, не исследованные в судебном заседании, о чем председательствующим государственному обвинителю было дано соответствующие разъяснение (л.д. 173 т. 10), нарушения положений ч. 3 ст. 336 УПК РФ, на которую ссылается адвокат в своих возражениях, государственным обвинителем не допущено. В своих замечаниях государственному обвинителю сторона защиты не указывала на недопустимые или неисследованные доказательства.

Оценка доказательств на предмет их достоверности и достаточности относится к компетенции присяжных заседателей, в связи с чем, любая из сторон, участвующих в прениях, не может быть ограничена в возможности изложить коллегии присяжных заседателей соответствующие доводы, не затрагивая вопросы допустимости доказательств.

В репликах защитник - адвокат Погребняк В.И., не являясь специалистом в области медицины, довел до присяжных заседателей информацию, не соответствующую действительности: «жировая эмболия развилась от сочетанной травмы переломов ребер, перелома большой берцовой кости и размножения поджирового слоя в общем, от всех этих ссадин и повреждений. В костях ребер не содержится серьезных жировых клеток, но большая берцовая кость - это основание человека, на котором он держится, в не содержится достаточно большое количество жировых клеток, именно позднее обнаружение данной травмы позволило достаточно большому количеству жировых клеток проникнуть в организм и развить жировую эмболию» (л.д. 188 т. 10).

Кроме того, напутственное слово по уголовному делу не соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, поскольку в напутственном слове присяжным заседателям была доведена информация, которая не исследовалась с их участием.

Так, в напутственном слове председательствующим до сведения присяжных заседателей доведены выводы заключения экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ. Судом в напутственном слове, помимо исследованного вывода, доведены положения вышеназванной экспертизы: со слов «в соответствие с п. 6.2.1.. до слов «тяжкий вред здоровью», а также слов «согласно п. 16...... до слов тяжкий вред здоровью» (л.д. 19, 4 и 5 абзацы т. 9), которые не исследовались судом с участием присяжных заседателей.

Суд в напутственном слове разъяснил присяжным заседателям, что они не должны учитывать сообщённые в ходе судебного заседания стороной защиты в той или иной форме, не относящиеся к делу и не входящие в компетенцию сведения.

Однако данные действия суда явились неэффективными, поскольку указанные многочисленные и систематические нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные подсудимым и его защитниками в присутствии присяжных заседателей, сформировали у коллегии присяжных необъективное мнение по инкриминируемому ФИО10 преступлению, что повлияло на вынесение объективного вердикта.

При указанных обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о том, что в ходе судебного разбирательства допущены нарушения требований ст.ст. 15, 252, 334, 335, 336, 340 УПК РФ, выразившиеся в исследовании данных, способных вызвать предубеждение присяжных заседателей.

Как следует из материалов дела и как справедливо отмечено в апелляционном представлении с дополнением, подсудимым и его защитниками в судебном заседании на присяжных заседателей было оказано незаконное и целенаправленное воздействие, которое повлияло на формирование мнения присяжных заседателей и их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, в связи с чем, данный вердикт как единое и целостное решение коллегии присяжных заседателей в отношении подсудимого не может быть признан законным, объективным и справедливым.

Нарушения установленных уголовно-процессуальных законом правил проведения судебного разбирательства, прений сторон и напутственного слова, необоснованное ограничение стороны обвинения в реализации принципа состязательности сторон, сформировало у коллегии присяжных заседателей необъективное мнение, что лишило присяжных заседателей возможности дать беспристрастную оценку представленных доказательств и прийти к объективному решению по делу.

Вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что автор апелляционного представления не указывает, какое именно оказано незаконное воздействие и в чем оно выразилось, которое в дальнейшем повлияло на решение коллегии присяжных заседателей, незаконное воздействие заключалось в указанных многочисленных и систематических нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных подсудимым и его защитниками в присутствии присяжных заседателей, которые повлияли на формирование мнения присяжных заседателей и их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта.

При этом, вопреки возражениям защитника – адвоката Погребняк В.И., что стороной обвинения не представлено каких-либо доказательств о направлении сведений в компетентные органы о привлечении какого-либо участника со стороны защиты по настоящему уголовному делу к ответственности за оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей, не представлено сведений о том, что кто-либо из присяжных заседателей обращался в компетентные орган в связи с оказанием на него незаконного воздействия, направлении сведений в компетентные органы о привлечении какого-либо участника со стороны защиты по настоящему уголовному делу к ответственности за оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей, незаконное воздействие на присяжных заседателей допускалось не в виде физического воздействия, попытками подкупа, шантажа угроз и другими незаконными воздействиями, а в виде нарушения положений уголовно-процессуального закона, регламентирующего производство в суде с участием присяжных заседателей.

По смыслу закона, ст. 339.25 УПК РФ, для признания нарушений существенными и отмены приговора не требуется указанных стороной защиты обращений в компетентные органы.

Тот факт, что председательствующий судья не делал замечания стороне защиты и не разъяснял присяжным заседателям, что вышеуказанные обстоятельства не должны приниматься ими во внимание, не свидетельствует о правомерности действий стороны защиты по вышеуказанным обстоятельствам и нарушениям.

В связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона оправдательный приговор в отношении ФИО10 подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Вместе с тем, судебная коллегия полагает, что в апелляционном представлении с дополнением среди прочих имеются доводы, которые не являются основаниями для отмены оспариваемого приговора.

Как указано в дополнительном апелляционном представлении, стороной защиты оглашена медицинская карта стационарного больного, однако конкретные пределы оглашения данного документа стороной защиты не заявлены, были названы лишь общие данные (л.д. 137 т. 10).

Судебная коллегия полагает, что сам факт предоставления стороной защиты медицинской карты № стационарного пациента ФИО9 от ДД.ММ.ГГГГ и оглашение с участием присяжных заседателей, находящихся в ней сведений в пределах, размещенных на титульном листе, а именно: наименование документа, его номер, дату и время поступления пациента, дату выписки пациента, фамилию, имя и отчество пациента, далее записей, выполненных машинописным текстом с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, размещенных на 21 листе, о том, кто является пациентом, о его жалобах, о том, кто и где проводит осмотр пациента, об анамнезе заболевания, о данных объективного осмотра в части общего состояния, движениях, сознании, дыхания, об обосновании диагноза, о заключительном клиническом диагнозе, посмертном эпикризе» (л.д. 138 т. 10), не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора, поскольку в силу ст. 15 УПК РФ стороны вправе представлять доказательства.

При разрешении данного ходатайства государственный обвинитель возражений не имел (л.д. 137 т. 10).

В дальнейшем государственный обвинитель ссылался на данное доказательство «… вспомните оглашенную Вам медицинскую карту больного…» (л.д. 171 т. 10).

Вопреки доводам дополнительного апелляционного представления, что после произнесения напутственного слова адвокат Погребняк В.И. в присутствии присяжных заседателей сделал замечания председательствующему, носящие процессуальный характер, однако, данные вопросы должны быть разрешены в отсутствие присяжных заседателей после их удаления в комнату для присяжных, но судом замечание защитнику не было сделано, присяжные заседатели не удалены из зала судебного заседания, не расцениваются судебной коллегией как существенные нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие отмену приговора.

Как видно из протокола судебного заседания, защитник Погребняк В.И. сказал: «Хочу сделать замечание на напутственное слово председательствующего судьи, поскольку не до конца объективно были указаны доказательства, которые оправдывают ФИО1 в совершении преступления, множество моментов, которые были установлены в ходе исследования доказательств, не были доведены до присяжных заседателей» (л.д. 195 т. 10).

Согласно ч. 6 ст. 340 УПК РФ, стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности.

Согласно ч. 3 п. 3 ст. 340 УПК РФ в напутственном слове председательствующий напоминает об исследованных в суде доказательствах, как уличающих подсудимого, так и оправдывающих его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов их них.

Под нарушением председательствующим принципа объективности и беспристрастности при произнесении напутственного слова следует понимать, в частности, напоминание присяжным заседателям только уличающих или только оправдывающих подсудимого доказательств, исследованных в суде, их оценку, выражение в какой-либо форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, и т.п.

Учитывая приведенные положения уголовно-процессуального закона, защитник – адвокат Погребняк В.И. в своем выступлении мог заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности, поскольку …не до конца объективно были указаны доказательства, которые оправдывают ФИО1 в совершении преступления, множество моментов, которые были установлены в ходе исследования доказательств, не были доведены до присяжных заседателей.

По смыслу ст. 340 УПК РФ возражения сторон заявляются в присутствии присяжных заседателей. В их же присутствии председательствующий излагает свое решение по заявленным сторонами возражениям. При отсутствии возражений сторон об этом делается отметка в протоколе судебного заседания.

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий свое решение по заявленным стороной защиты возражениям не изложил.

При таких данных, апелляционное представление с дополнением подлежит частичному удовлетворению.

Отменяя приговор, руководствуясь ч. 3 ст. 255, п. 9 ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ, учитывая характеризующие данные ФИО1, характер и степень общественной опасности инкриминированного преступления и для обеспечения производства в суде первой инстанции при новом судебном разбирательстве, судебная коллегия полагает необходимым избрать в отношении ФИО1 меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.22 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Черниговского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 – отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства, в тот же суд иному составу суда.

Избрать в отношении ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, меру пресечения – подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное представление с дополнением – удовлетворить частично.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента провозглашения и может быть обжаловано в вышестоящий суд в порядке, предусмотренном гл. 471 УПК РФ, путём подачи кассационных представления, жалобы в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения. Обвиняемый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: Т.И. Медведева

Судьи: В.А. Гавриков

А.А. Захарова

Справка: ФИО1 находится на свободе