Решение по делу № 22-3702/2021 от 08.09.2021

Судья первой инстанции Цыплакова Л.А.

(дело:1-14/2021, №) Дело № 22-3702/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Владивосток 27.09.2021 года

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда

В составе:

Председательствующего судьи Сабашнюка А.Л.

Судей Яцуценко Е.М.

Барабаш О.В.

при секретаре Драузиной А.Ю.

с участием:

прокурора Левченко В.Д.

защитника, в лице адвоката Гордейчука Е.Г.

осужденного ФИО1, посредством видеоконференцсвязи,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело с апелляционными жалобами адвоката Гордейчука Е.Г., в интересах осужденного ФИО1, на приговор Первомайского районного суда г. Владивостока от 30.06.2021 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, ..., ... ФИО1, проживающий: <адрес>/а <адрес>, место регистрации: <адрес>, ранее не судимый,

осужден по:

п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы,

ч. 3 ст. 30, п.п. «а,г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы,

на основании ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде 12 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

- мера пресечения, в виде домашнего ареста – отменена, взят под стражу в зале суда,

- срок наказания исчисляется со дня вступления приговора в законную силу,

- на основании ст. 72 УК РФ, зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 14.12.2018 года по 19.03.2020 года, и с 30.06.2021 года по день вступления приговора в законную силу включительно, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ, а также времени нахождения под домашним арестом с 20.03.2020 года по 29.06.2020 года включительно, из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы,

- разрешена судьба вещественных доказательств,

Заслушав доклад судьи Барабаш О.В., выслушав посредством видеоконференцсвязи осужденного ФИО1, в зале суда: адвоката Гордейчука Е.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб, возражения прокурора Левченко В.Д., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным и осужден: за незаконный сбыт смеси, содержащей наркотическое средство – мефедрон (4-метилметкатинон) массой 0,69 грамма, в значительном размере, совершенный в составе организованной группы, и за покушение на незаконный сбыт смеси, содержащей наркотическое средство – мефедрон (4-метилметкатинон) массой 28,77 грамма, в крупном размере, в составе организованной группы, совершенные с конца 2017 года по 13.12.2018 года.

Обстоятельства совершения преступлений подробно изложены в приговоре.

В судебном заседании суда первой инстанции ФИО1 вину не признал, об обстоятельствах дал показания.

В апелляционных жалобах адвокат Гордейчук Е.Г. просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд, но в ином составе, считая приговор не основанным на законе, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права.

Так, формулировка обвинительного приговора свидетельствует о причастности ФИО7 к совершению двух преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, приведены доказательства ее вины, что не входило в предмет доказывания, при том, что по настоящему уголовному делу она к уголовной ответственности не привлекалась, что исключало возможность ее упоминания в вынесенном в отношении ФИО1 обвинительном приговоре,

- часть приговора была исполнена путем копирования обвинительного заключения с сохранением стиля изложения, знаков препинаний и переносов,

- суд, сохранив описание действий ФИО7 в составе организованной группы со ФИО1, произвольно изменил дату их совершения, указав, что преступление было совершено 14.09.2018 года, то есть, суд вышел за пределы предъявленного обвинения, нарушил принцип состязательности сторон,

- судья подлежала отводу, так как сделанные судьей в процессуальном решении, до завершения рассмотрения уголовного дела, выводы относительно достоверности и достаточности собранных доказательств, в связи с чем, ею было отказано в назначении судебных экспертиз, о необходимости производства которых указывалось стороной защиты, и по иным вопросам, ставшими предметом дальнейшего судебного разбирательства, определенным образом связали судью при принятии по этим вопросам итогового решения в виде обвинительного приговора, в связи с чем, она не должна была принимать участие в дальнейшем производстве по делу, однако судья отказала в удовлетворении ходатайства защиты об ее отводе. Также, в нарушении ст. 121 УПК РФ, судьей неоднократно оставлялись открытыми ходатайства стороны защиты, рассмотрение которых откладывалось судом на неопределенный срок, что также свидетельствует о нарушении права на защиту ФИО1, на рассмотрение ходатайства стороны защиты в установленном законом порядке, так как суд не вправе перенести рассмотрение ходатайства на более поздний срок,

- суд оставил без внимания, что по уголовному делу нарушен порядок привлечения ФИО1 к уголовной ответственности, поскольку уголовное дело возбуждено по факту совершения девушкой по имени ... преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. Квалификация преступления, в связи с которым возбуждено уголовное дело, свидетельствует, что преступление совершено одним лицом. Данное обстоятельство установлено в ходе проведенного ОРМ «Проверочная закупка», которым достоверно установлено, что наркотическое средство сбыто лицу, чьи подлинные данные о личности сохранены в тайне, под псевдонимом «...», девушкой по имени «...», подтверждено применявшейся при ОРМ видеосъемкой. В материалах уголовного дела имеется постановление от 12.12.2018 года о производстве предварительного следствия по уголовному делу № следственной группой, из которого усматривается, что в следственный отдел из ОКОН Владивостокского ЛУ МВД России на транспорте поступила информация о том, что неустановленным лицом по имени Татьяна, является ФИО7, которая ДД.ММ.ГГГГ была задержана, в порядке ст. 91 УПК РФ, по подозрению в совершении преступления, по факту которого возбуждено уголовное дело №. В ходе проведенных следственных действий, ФИО7 признала свою вину в совершении указанного преступления. Несмотря на установление лица, причастного к совершению преступления, по факту которого возбуждено уголовное дело, ДД.ММ.ГГГГ по подозрению в совершении данного преступления задержан ФИО1, которому 20.12.2018 года предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. При этом, уголовное дело в отношении ФИО1, по состоянию на 14.12.2018 года возбуждено не было, он задержан в порядке ст. 91 УПК РФ и привлечен к уголовной ответственности по уголовному делу о преступлении, совершенном ФИО7, при том, что формулировка постановления о возбуждении уголовного дела не допускала даже возможности совершения преступления ФИО1 С учетом указанного выше, адвокат полагает, что его подзащитный не мог быть привлечен к уголовной ответственности по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, так как на момент его задержания уже было установлено лицо, причастное к его совершению - ФИО7, в связи с чем, в отношении ФИО1 не мог быть вынесен обвинительный приговор на основании обвинения, предъявленного в совершении преступления, по факту которого уголовное дело в отношении ФИО1 не возбуждалось,

- приведенное судом описание виновных действий осужденного не отвечает требованиям законодательства Российской Федерации. Так, при описании событий преступлений суд указывал о том, что преступления совершались при неустановленных обстоятельствах, неоднократно применяя указание на не установление обстоятельств, в том числе, подлежавших доказыванию по делу, что свидетельствует о том, что событие преступления не доказано, не установлена его объективная сторона,

- по уголовному делу, вопреки позиции суда, не были получены доказательства квалифицирующих признаков преступлений, в совершении которых ФИО1 был признан виновным. Так, согласно приговору, оба инкриминируемых ФИО1 преступления совершены им в составе организованной преступной группы. Однако, по эпизоду покушения на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере (ч. 3 ст. 30 п.п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ), не содержится описания квалифицирующего признака инкриминируемого преступления - совершения в составе организованной группы лиц, поскольку при обвинении лица в совершении нескольких преступлений, предусмотренных разными пунктами, частями, статьями Уголовного кодекса Российской Федерации, в приговоре суда должно быть указано, в совершении каких именно деяний вменяется ему по каждой из этих норм уголовного закона. Как видно из приговора, преступления, в совершении которых признан виновным ФИО1, совершены не одновременно и в разных местах. Несмотря на это, в обвинительном приговоре при описании преступления отдельно по каждому из эпизодов совершения преступлений не указаны их конкретные юридические признаки, по эпизоду совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 п.п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не указаны обстоятельства, в том числе время и место организации преступной группы, цели ее создания, сведения о распределении ролей между ее участниками, и другие обязательные, юридические значимые признаки. Суд ограничился указанием на то, что ФИО1, якобы, совершил преступление, выполняя отведённую ему роль в организованной группе, не позднее 19 часов 40 минут 13.12.2018 года, незаконно приобрел смесь, содержащую наркотическое средство - мефедрон (4- метилметкатинон). Вместе с тем, ФИО1 не предъявлялось обвинение в незаконном приобретении наркотиков, тем более, в составе организованной группы лиц. В ходе предварительного расследования и в суде не была доказана причастность ФИО1 к совершению преступления в составе организованной группы, не было получено доказательств того, что инкриминируемые ему преступления были совершены в составе организованной группы,

- при вынесении приговора суд занял явно обвинительный уклон. При наличии противоречий в показаниях свидетелей со стороны защиты и стороны обвинения, суд, в каждом случае, принимал за основу показания свидетелей обвинения, отвергая доказательства стороны защиты, и сослался в приговоре на недопустимые доказательства, полученные с явными нарушениями, оценка допустимости которых, в установленном порядке судом дана не была,

- суд сослался на приговор, вынесенный в отношении ФИО7 по другому уголовному делу, указав, что она признана виновной и на то, что приговор вступил в законную силу. Вместе с тем, факты, установленные в другом судебном процессе, в отношении другого лица и по другому обвинению, в силу требований ст. 90 УПК РФ, не относятся к числу преюдициальных, поэтому не могут являться основанием для принятия итогового решения в отношении ФИО1, который не являлся участником судебного процесса при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО7,

- положенный в основу обвинительного приговора и оглашенный в судебном заседании протокол допроса подозреваемого ФИО1 не отвечает требованиям относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Так, протокол допроса (том № 1 л.д. 233 - 236) составлен 12.12.2019 года, начат в 10 часов 41 минуту, а время окончания следственного действия содержит неоговоренное исправление, что не позволяет установить фактическое время проведения допроса, ставит под сомнение сам факт его проведения. В судебном заседании меры к уточнению времени окончания допроса не принимались, лицо, которым были внесены незаверенные исправления в протокол, в части, касающейся времени окончания допроса, не установлены. Содержание самого допроса указывает на то, что сведения, изложенные в нем, не могут являться допустимыми, так как ФИО1, на момент допроса, не могло быть известно о тех обстоятельствах, которые были отражены в тексте допроса. Так, из допроса следует, что ФИО1 дал показания о том, что наркотическое средство, которое ФИО7 продала 14.09.2018 года какой-то своей знакомой, ей передал он (ФИО1). В материалах уголовного дела нет сведений о том, что ФИО1 было известно о том, что 14.09.2018 года в отношении ФИО7 проводились оперативно-розыскные мероприятия, о том, что в ходе ОРМ «Проверочная закупка» ФИО7 осуществила сбыт наркотика. Аналогичным образом ФИО1 не могло быть известно о том, что 13.12.2018 года, за несколько часов до проведения его допроса в качестве подозреваемого, в общем коридоре между квартирами № и № (по <адрес> в <адрес>) было произведено изъятие наркотиков. ФИО1 участия в осмотре не принимал, находился по месту своего жительства, где, в кругу знакомых, праздновал день рождения, употреблял спиртные напитки. Соответственно ФИО1, не обладая соответствующими сведениями, не мог дать показаний о том, что именно он передал ФИО7 наркотики, изъятые в коридоре между квартирами № и 78. Единственным человеком, которому могли быть известны сведения, изложенные в протоколе допроса подозреваемого ФИО1, являлся следователь ФИО8, производивший указанный допрос. В ходе судебного заседания подсудимым ФИО1 были даны показания относительно обстоятельств подписания им показаний, напечатанных следователем ФИО8, без фактического проведения допроса. Проигнорировал суд и то, что в момент подписания протокола ФИО1 находился в состоянии алкогольного опьянения, так как до момента начала проведения следственных действий, с его участием, употреблял спиртные напитки в компании своих друзей и родственников, праздновал свой день рождения, соответственно, не мог в полной мере отдавать отчет своим действиям и подписал показания, которые, фактически, не давал. Факт нахождения ФИО1 в состоянии алкогольного опьянения в момент проведения его допроса установлен в ходе судебного следствия по настоящему уголовному делу. Стороной обвинения не было предоставлено доказательств, опровергающих факт празднования ФИО1 дня рождения в компании знакомых и родственников, употребление спиртных напитков за несколько часов до момента его допроса в качестве подозреваемого. Данный факт даже не оспаривался стороной обвинения, не был опровергнут государственным обвинителем в ходе выступления в прениях. О недостоверности протокола допроса подозреваемого ФИО1 также свидетельствуют отраженные следователем в протоколе данные о личности ФИО1, которые явно не соответствуют фактическим обстоятельствам, так следователем было указано о том, что на иждивении ФИО1 отсутствуют дети, однако, на его иждивении находится четверо детей, следователем указано, что ФИО1 не трудоустроен, хотя на момент задержания он являлся индивидуальным предпринимателем, имел легальные источники дохода. Совокупность изложенных сведений, по мнению защитника, позволяет прийти к выводу о том, что показания, изложенные в протоколе допроса подозреваемого ФИО1, им фактически не давались, были отражены следователем в выгодном описании в целях формирования доказательной базы по делу, поскольку указанные показания противоречат последующим показаниям осужденного, содержат сведения, о которых ФИО1, исходя из материалов уголовного дела, не было известно, были отражены следователем ФИО8 самостоятельно, без фактического выяснения данных обстоятельств у ФИО1, в связи с чем, протокол допроса подозреваемого ФИО1 подлежал исключению из числа доказательств по делу,

- в основу обвинительного приговора положены показания свидетеля ФИО9, которая в суде пояснила, что о причастности ФИО1 к сбыту наркотических средств ей ничего не известно. После оглашения в судебном заседаний ее показаний, данных на предварительном следствии, она их не подтвердила, настаивала на том, что показания не давала, подписала протокол не читая, указала об оказании на нее давления со стороны сотрудников правоохранительных органов. Суд какой-либо оценки показаниям ФИО9 в части, касающейся причин изменения показаний - не дал, при том, что в судебном заседании ФИО9, фактически, сообщила о совершенном преступлении: фальсификации доказательств по уголовному делу, соединенному с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления, т.е. преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ. Однако суд проигнорировал показания свидетеля ФИО9, подтверждающие невиновность ФИО1, не принял мер в связи с должностным преступлением, о совершении которого указала свидетель,

- аналогичным образом допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО10 и ФИО33. не подтвердили причастность ФИО1 к сбыту наркотических средств. ФИО34. сообщила суду о том, что во время допроса на предварительном следствия находилась в состоянии наркотического опьянения. Однако суд, располагая сведениями о многочисленных нарушениях, допущенных на предварительном следствии, не принял мер к проверке показаний свидетелей, в том числе о причинах не подтверждения ими показаний, данных на этапе предварительного следствия, произвольно принял за основу показания, данные на предварительном следствии,

- после оглашения в судебном заседании показаний свидетеля ФИО11, они также не были подтверждены свидетелем, пояснившей, что в момент дачи показаний на нее было оказано давление. Факт оказания давления на свидетеля со стороны сотрудников правоохранительных органов также оставлен без какой-либо оценки судом, выписка протокола судебного заседания для организации проверки в правоохранительные органы направлена не была,

- допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО12 и ФИО13 дали общие показания, не выразив своей осведомлённости об обстоятельствах совершения преступлений, за совершение которых к уголовной ответственности был привлечен ФИО1,

- судом в основу обвинительного приговора положены результаты оперативно- розыскной деятельности и их производные. Однако в результате их проведения не было получено доказательств причастности ФИО1 к совершению инкриминируемых ему преступлений. Так, согласно постановлению о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Проверочная закупка», оно проводилось с целью документирования преступной деятельности неустановленного лица по имени «...», в пользовании которого имелся телефон с №, установления и документирования ее преступных связей, источника поступления наркотических средств, а также, изъятия из незаконного оборота крупной партии наркотиков. Вместе с тем, такие основания как «документирования преступной деятельности, установление преступных связей, изъятие наркотиков» не предусмотрены действующим законодательством. Исчерпывающий перечень оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий указан в ст. 7 ФЗ «Об оперативно- розыскной деятельности», в связи с чем, защитник полагает, что постановление о проведении ОРМ «Проверочная закупка» вынесено незаконно, с нарушением требований федерального законодательства, и все полученные на его основании результаты не могли быть использованы в качестве доказывания по уголовному делу, поскольку, как прямо указано в Федеральном законе "Об оперативно-розыскной деятельности", не допускается осуществление этой деятельности для достижения целей и решения задач, не предусмотренных данным Федеральным законом (часть вторая статьи 5),

- в соответствии с ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»: «Проведение оперативного эксперимента допускается только в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а также в целях выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших». В постановлении о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» отсутствует указание на конкретное преступление и его тяжесть, в связи с чем, постановление вынесено с нарушением требований закона, и все полученные на его основе сведения, должны быть признаны недопустимыми доказательствами,

- анализ материалов уголовного дела, по мнению адвоката, позволяет прийти к выводу о том, что сотрудники, осуществлявшие оперативно-розыскную деятельность, не располагали достоверными данными о причастности ФИО7 к совершению преступлений (в том числе, в сфере незаконного оборота наркотиков), а оперативно-розыскное мероприятие «проверочная закупка» проводилось в отношении неопределенного круга лиц, так как осуществлялось в общественном месте (на улице). При этом, в материалах уголовного дела нет достоверных данных, подтверждающих, что наркотическое средство было приобретено именно у ФИО7, так как ее опознание не проводилось. В материалах уголовного дела отсутствует достоверная информация о том, что ФИО7 совершала противоправные деяния до момента начала осуществления 14.09.2018 года оперативно-розыскных мероприятий, не было получено доказательств причастности ФИО7 к совершению преступлений, которые могли бы явиться основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий и в ходе расследования уголовного дела, так как уголовные дела по факту совершения ФИО7 преступлений до момента проведения ОРМ «Проверочная закупка» не возбуждались. При таких обстоятельствах, защита полагает, что в отношении ФИО7 была совершена провокация со стороны сотрудников, осуществлявших оперативно-розыскную деятельность,

- в соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 15.06.2006 г. N 14, для признания законности проведения оперативно-розыскного мероприятия необходимо, чтобы оно осуществлялось для решения задач, определенных в статье 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных соответственно статьями 7 и 8 указанного Федерального закона. Исходя из этих норм, оперативно-розыскное мероприятие, направленное на выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступления, выявление и установление лица, его подготавливающего, совершающего или совершившего, может проводиться только при наличии у органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, сведений об участии лица, в отношении которого осуществляется такое мероприятие, в подготовке или совершении противоправного деяния, то есть, для того чтобы провести в отношении лица ОРМ «Проверочная закупка», должны быть достаточные основания предполагать, что указанное лицо занимается противоправной деятельностью, и до момента проведения ОРМ, у него сформировался умысел на осуществление данной незаконной деятельности. Простое декларирование сотрудниками органа, осуществляющего оперативно- розыскную деятельность того, что они располагают информацией о причастности лица по имени «...» к противоправной деятельности, не может быть принято без соответствующей проверки, а также сведений об источнике вышеуказанной информации, не может являться достаточным основанием, с точки зрения закона, для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Проведение ОРМ при изложенных обстоятельствах недопустимо, в противном случае, для проведения оперативно-розыскных мероприятий, в том числе, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также право на неприкосновенность жилища, достаточно лишь указания любого лица на то, что кто-либо совершает преступления. Использование доказательств, полученных с нарушением ФЗ «Об оперативно- розыскной деятельности», нарушает принцип справедливости судебного разбирательства, предусмотренный п. 1 ст. 6 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод». Кроме того, в соответствии ч. 1 ст. 75 УПК РФ, при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона, доказательства, полученные с нарушением требований закона, являются недопустимыми. Согласно ст. 89 УПК РФ, в процессе доказывания запрещается использование результатов ОРД, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам Уголовно-процессуальным кодексом РФ. В соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ, нарушение норм УПК РФ, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств. При таких обстоятельства, показания свидетелей, присутствовавших в качестве приглашенных лиц, при проведении ОРМ, не могли быть положены в основу обвинительного заключения и использоваться в доказывании по уголовному делу,

- при оформлении протокола обыска жилища ФИО1 по адресу: <адрес>, дом. <адрес>а <адрес>, проведенного в случаях, не терпящих отлагательств, не отражено присутствие совершеннолетних членов семьи ФИО1 и лиц, находившихся у него в гостях, которые принимали непосредственное участие при производстве обыска, в ходе которого были изъяты принадлежавшие им вещи. Они были лишены возможности делать замечания и заявления по существу проводимого обыска и изъятия принадлежавшего им имущества, а, впоследствии, присутствовать в судебном заседании, как заинтересованные лица. Производство обыска было начато в ночное время 14.12.2018 года - в 00 часов 58 минут, что не может быть объяснено следственной необходимостью. Непосредственно перед началом производства обыска ФИО1 праздновал свой день рождения, употреблял крепкие спиртные напитки, находился в состоянии алкогольного опьянения и не мог в полной мере осознавать суть происходившего, в том числе, пользоваться своими правами и обязанностями. Факт нахождения ФИО1 в состоянии алкогольного опьянения в момент проведения следственных действий с его участием подтвердили лица, совместно с которыми он праздновал свой день рождения и распивал спиртные напитки и члены его семьи. Об этом факте сторона защиты указывала в период производства предварительного следствия и судебного следствия. ФИО1 был лишен возможности обратиться за помощью адвоката, т.е. реализовать свое право на получение юридической помощи, так как у него и членов его семьи были изъяты мобильные телефоны. В процессе обыска было грубо нарушено право на защиту ФИО1, поскольку на момент производства обыска уже было принято решение о его привлечении к уголовной ответственности за совершение преступления в связи с расследованием которого был проведен обыск. С момента начала производства обыска ФИО1 оказался лишен свободы передвижения, фактически, был задержан именно в момент начала производства обыска, а не в 10 часов 10 минут 14.12.2018 года, как было указано в протоколе задержания. При таких обстоятельствах, на момент начала производства следственного действия - обыска, ФИО1, фактически, имел статус подозреваемого, что означало необходимость соблюдения его прав, разъяснения прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ, обеспечения участия защитника в протоколе следственного действия, проводимого с участием подозреваемого, однако право на защиту было нарушено, что влечет незаконность проведенного следственного действия. ФИО1, будучи не осведомленным о правах подозреваемого (до составления протокола о его задержании, имевшего место после проведения обыска), не мог воспользоваться ими, использовать все законные средства защиты, в том числе, на помощь защитника. При таких обстоятельствах, проведённый обыск в жилище ФИО1 является недопустимым доказательством и не мог быть судом положен в основу обвинительного приговора,

- в качестве доказательств вины ФИО1 суд сослался на результаты осмотра места происшествия, проведенного 13.12.2018 года с 19 часов 40 минут по 20 часов, в рамках расследуемого уголовного дела. Как следует из протокола осмотра места происшествия, он проводился в связи со следственной необходимостью, с участием ФИО7, которая на тот момент не имела процессуального статуса по уголовному делу. Вместе с тем, защита полагает, что в ходе производства осмотра места происшествия было допущено нарушение прав ФИО7 на защиту, так как она, на момент начала производства осмотра, т.е. 13.12.2018 года, фактически, являлась подозреваемой, о чем указывают материалы уголовного дола, где имеется допрос свидетеля ФИО14, которая, 12.12.2018 года пояснила, что ФИО1 и ФИО7 занимаются незаконным оборотом наркотического средства мефедрон. Также ФИО35. дала показания о причастности ФИО15 к совершению преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. 14.09.2018 года было проведено оперативно-розыскное мероприятие «Проверочная закупка», в ходе которого была проведена видео съемка, посредством которой, по версии следственных органов, получена запись совершаемого ФИО7 преступления. Полученная видеозапись была просмотрена в тот же день, т.е. 14.09.2018 года. 16.10.2018 года оперуполномоченным ОКОН ВЛУ МВД России на транспорте был подготовлен рапорт, в котором было указано о причастности ФИО7 к преступлению, в связи с совершением которого возбуждено уголовное дело №. В материалах уголовного дела имеется постановление от 12.12.2018 года о производстве предварительного следствия по уголовному делу № следственной группой. Согласно тексту данного постановления, 12.12.2018 года в адрес следственного отдела из ОКОН Владивостокского ЛУ МВД России на транспорте поступила информация о том, что неустановленным лицом по имени ФИО36 является ФИО7, то есть, по состоянию на 12.12.2018 года следственному органу было известно о причастности ФИО7 к совершению преступления, в связи с совершением которого возбуждено уголовное дело №, что нашло отражение в процессуальных документах, содержащихся в материалах уголовного дела, то есть, на момент начала производства осмотра места происшествия, ФИО7, по мнению защиты, фактически имела статус подозреваемой, что означало необходимость соблюдения ее прав, разъяснения положений ст. 46 УПК РФ, обеспечение участия защитника в производстве следственного действия, проводимого с участием подозреваемой, однако право на защиту было нарушено, что влечет незаконность проведенного следственного действия. ФИО7, будучи не осведомленной о правах подозреваемой (до составления протокола о ее задержании, имевшего место после проведения осмотра места происшествия), не могла воспользоваться ими, использовать все законные средства защиты, в том числе, на помощь защитника,

- в качестве доказательства вины подсудимого ФИО1 в совершении инкриминируемых ему преступлений является рапорт от 14.09.2018 года, согласно которому в ОКОН Владивостокского ЛУ МВД России на транспорте имееется информация о том, что неустановленное лицо по имени ... в пользовании которой находится сотовый телефон с абонентским номером № причастно к сбыту наркотических средств синтетического ряда на территории <адрес>, в том числе, на объектах транспорта (том № 1 л.д. 94). Указанный рапорт не является доказательством и не может быть использован в доказывании, поскольку не содержит сведений об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, основан на информации, якобы, полученной из неизвестного источника и относится к действиям некой «ФИО37 при том, что подсудимым по настоящему уголовному делу является ФИО1 В указанном рапорте сведения об источнике информации, которая изложена в нем, касающейся причастности «ФИО38 к сбыту наркотических средств синтетического ряда, отсутствуют, в связи с чем, рапорт, в котором отсутствуют сведения об источнике информации, по правилу п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, должен признаваться недопустимым доказательством. Кроме того, указанный рапорт не является результатом оперативно-розыскной деятельности, из его содержания не следует, что приведенная информация была получена в рамках проведения ОРМ, предусмотренных ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», т.е., в соответствии с требованиями закона, поэтому данные сведения не могут быть проверены в рамках настоящего судебного заседания. Допрошенный по уголовному делу свидетель ФИО16, который лично проводил оперативно-розыскные мероприятия в отношении ФИО1, не смог указать источник своей осведомлённости относительно сведений, указанных в рапорте, оперативно-розыскное мероприятие, в рамках проведения которого была получена данная информация,

- в качестве доказательства вины подсудимого ФИО1 в совершении, инкриминируемых ему преступлений, является постановление о проведении оперативно-технического мероприятия «Негласная аудиозапись» и «Негласное видео документирование» от 14.09.2018 года, согласно которому, начальником полиции Владивостокского ЛУ МВД России на транспорте подполковником полиции ФИО17 дано разрешение на проведение оперативно-технического мероприятия «Негласная аудиозапись» и «Негласное видео документирование» в отношении неустановленного лица по имени ... сроком на 30 суток (том № 1 л.д. 96). Вместе с тем, постановление не является доказательством и не может быть использовано в доказывании, поскольку не является источником информации, не содержит сведений об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, содержит указание на проведение неких оперативно-технических мероприятий, не предусмотренных законодательством Российской Федерации. Так, в соответствии со ст. 6 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", к числу оперативно-розыскных мероприятий относятся опрос, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования, проверочная закупка, исследование предметов и документов, наблюдение, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи, оперативное внедрение, контролируемая поставка, оперативный эксперимент. Указанный перечень является исчерпывающим и не предполагает проведение иных, не предусмотренных законом оперативно-розыскных мероприятий, что свидетельствует о незаконности проведенного 13.06.2020 года с 12 часов 20 минут до 12 часов 38 минут ОРМ - «Протокол изъятия»,

- в качестве доказательства вины подсудимого ФИО1 в совершении, инкриминируемых ему преступлений, следственным органом приведены результаты оперативно-розыскной деятельности «Прослушивание телефонных переговоров», и их производные в виде осмотров результатов оперативно-розыскной деятельности, с приведением стенограмм. Указанные разговоры записаны на компакт диски, содержание которых исследовалось в судебном заседании. По результатам исследования в судебном заседании установлено, что записанные на компакт дисках разговоры не содержат сведений об обстоятельствах, имеющих значение для рассматриваемого уголовного дела, в них не упоминаются наркотики или их производные, не обсуждается эпизод сбыта наркотика, совершенный ФИО7, и который вменяется ФИО1, не обсуждается хранение наркотика, изъятого по месту жительства ФИО7, нет сведений о причастности ФИО1 к незаконному обороту наркотиков. Однако суд немотивированно сослался на данные разговоры, как на доказательства вины ФИО1 Учитывая, что разговоры, на которые сослался суд, были получены в рамках оперативно-розыскной деятельности, то для введения их в уголовное дело в качестве самостоятельного доказательства недостаточно простого их осмотра следователем, для этого требовалось производство судебной-лингвистической экспертизы, в целях установления значения тех или иных высказываний, принадлежащих лицам, разговоры которых были подвернуты контролю со стороны сотрудников правоохранительных органов. В этой связи, сторона защиты настаивает на том, что телефонные переговоры, сведения о которых получены в ходе проведенных оперативно-розыскных мероприятий, вопреки позиции суда, подтверждают непричастность ФИО1, опровергают сам факт наличия у него намерений совершить преступления,

- показания свидетеля ФИО18 не могут рассматриваться в качестве доказательств вины ФИО1, подтверждают его непричастность, поскольку свидетель не располагает сведениями о причастности ФИО1 к хранению изъятых наркотиков,

- аналогичным образом, допрошенные в качестве свидетелей ФИО19 и ФИО20 фактически сообщили о том, что им не известно о причастности ФИО1 к незаконному обороту наркотиков, то есть, показания данных свидетелей, скорее доказывают непричастность ФИО1 и не могут быть положены в основу обвинительного приговора,

- показания свидетелей ФИО21 и ФИО39 привлекавшихся в качестве понятых к проведению осмотра места происшествия не содержат сведений о причастности ФИО1 к совершению инкриминируемых ему преступлений. Они лишь дали показания об обстоятельствах проведения следственного действия, в том числе, указав на допущенные процессуальные нарушения,

- не доказывают факт причастности ФИО1 к незаконному обороту наркотиков и письменные материалы уголовного дела, включая протоколы следственных действий, в ходе которых изымались наркотические средства, хранившиеся ФИО7, и заключения судебных экспертиз, проведенные в отношении наркотиков, изъятых у ФИО7 В ходе обыска в жилище ФИО1 наркотика или предметы, изъятые из гражданского оборота, не обнаружены и не изымались, что подтверждает его непричастность к совершению преступления. Признанные в качестве вещественных доказательств бытовые предметы: плойка для волос и кондитерские весы, полимерные пакеты не являются доказательствами причастности ФИО1 к совершению инкриминируемых ему преступлений, так как указанные предметы имеются в каждой семье, имеют бытовое назначение,

- не являются доказательством виновности ФИО1 и показания свидетеля под псевдонимом «ФИО40», материалы оперативно-розыскной деятельности, с ее участием, и их производные, включая показания лиц, привлечённых к участию в ОРМ, так как в них не содержится сведений о причастности ФИО1 к совершению инкриминируемого ему преступления.

Анализ доказательств, по мнению автора апелляционных жалоб, положенных судом в основу обвинительного приговора, свидетельствует, что обвинительный приговор основан на предположениях, недопустимых доказательствах, на показаниях свидетелей, данных на этапе предварительного следствия в результате оказанного на них давления или в результате иных нарушений, что приговор имеет обвинительный уклон, имеющиеся по делу противоречия не расценены в пользу обвиняемого, доказательства, положенные в основу судебного решения, являются недопустимыми; судом нарушен принцип состязательности сторон, презумпции невиновности.

Письменные возражения на апелляционные жалобы не поступали.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав участников судебного заседания, судебная коллегия не находит оснований к отмене либо изменению приговора суда первой инстанции.

Так, в соответствии со ст. 389.9 УПК РФ, суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.

Как усматривается из протокола судебного заседания, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд, сохраняя беспристрастность, обеспечил всестороннее исследование обстоятельств дела, на основе принципов состязательности сторон, их равноправия перед судом, создав необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Судебное следствие проведено с соответствии с требованиями ст.ст. 273-291 УПК РФ, предоставленные суду доказательства были исследованы, заявленные на судебном следствии ходатайства рассмотрены, по ним, в установленном законом порядке, приняты решения.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судебная коллегия не усматривает, в связи с чем, доводы о том, что суд занял явно обвинительный уклон – не состоятельны, опровергаются материалами уголовного дела.

Кроме того, доводы апелляционных жалоб о том, что судья подлежала отводу, так как до завершения рассмотрения уголовного дела сделала выводы относительно достоверности и достаточности собранных доказательств не нашли своего подтверждения в суде апелляционной инстанции. Согласно протоколу судебного заседания, вынесенные судом первой инстанции в зале судебного заседания постановления были занесены в протокол, что соответствует требованиям ч.2 ст. 256 УПК РФ, постановления являются законными, обоснованными и мотивированными. С мотивами принятых решений судебная коллегия соглашается и не усматривает в них выводов суда первой инстанции о достоверности и достаточности собранных доказательств. При этом, судебная коллегия отмечает, что, в силу ч.2 ст. 256 УПК РФ, постановление о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии со статьей 237 УПК РФ, об отводах, за исключением случаев, предусмотренных ч.3 ст. 62 УПК РФ, о назначении судебной экспертизы выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа, подписываемого судьей. Все иные постановления, по усмотрению суда, выносятся в зале судебного заседания и подлежат занесению в протокол. С учетом указанного выше, судебная коллегия отмечает, что постановления об отказе в возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, об отказе в назначении экспертиз, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции, в соответствии с ч.2 ст.256 УПК РФ, правомерно и обоснованно вынес в зале судебного заседания, занес их в протокол.

Кроме того, согласно материалам уголовного дела, заявленный судье отвод был рассмотрен, по нему в совещательной комнате вынесено постановление в виде отдельного процессуального документа, постановление оглашено в судебном заседании (т. 10 л.д. 247-28, т.11 л.д. 198). Сведений о том, что судом не рассмотрено иное ходатайство об отводе судьи, материалы уголовного дела не содержат.

Также, судебная коллегия не усматривает нарушения права на защиту ФИО1 в связи с рассмотрением судом части ходатайств ни непосредственно после их заявления, а после подготовки к их разрешению, поскольку запрета на указанные действия суда нормы уголовно-процессуального закона не содержат, при том, что сам защитник в судебном заседании заявлял о необходимости отложения рассмотрения заявленных им ходатайств для предоставления дополнительных документов в обоснование заявленного.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, описание деяний, признанных судом доказанными, содержат все необходимые сведения о месте, времени, способе совершения, форме вины, целях и иных данных, позволяющих судить о событии преступлений, причастности к ним осужденного и его виновности, а также, об обстоятельствах, достаточных для правильной правовой оценки содеянного, в связи с чем, доводы о том, что приговор основан на догадках и предположениях, что в нем не правильно указано время совершения преступных деяний, являются не состоятельными, противоречат установленным судом обстоятельствам.

При этом, судебная коллегия отмечает, что в судебном заседании установлены те же обстоятельства совершения преступлений, что и изложены в обвинительном заключении в рамках предъявленного ФИО1 обвинения, в связи с чем, описание его преступных деяний, изложенных в приговоре, соответствует обвинительному заключению, что не свидетельствует о том, что суд приговор не составлял, вышел за рамки предъявленного осужденному обвинения, поскольку суд, обоснованно сохранив описание действий ФИО7 в составе организованной группы со ФИО1, правомерно указал дату их совершения 14.09.2018 года, что подтверждено изученными доказательствами, имеющимися в материалах уголовного дела.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступлений основаны на достаточной совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании, получивших объективную и полную оценку при постановлении приговора, соответствуют обстоятельствам, установленным в судебном заседании, объективно подтверждаются показаниями ФИО1, данными на предварительном следствии в качестве подозреваемого и правомерно оглашенными в судебном заседании, на основании ч. 3 ст. 276 УПК РФ, обоснованно положенными в основу приговора, поскольку изложенные в протоколе допроса сведения согласуются с добытыми в суде доказательствами, а доводы апелляционных жалоб о том, что изложенные в протоколе сведения не могли быть известны ФИО1 во время допроса, носят предположительный характер, не могут быть положены в основу судебного решения. При этом, судебная коллегия отмечает, что допрашивался ФИО1 в присутствии защитника, заявлений и замечаний на протокол от него и его защитника не поступали, сведениям же о том, что ФИО1 допрашивался будучи в состоянии алкогольного опьянения, судом первой инстанции дана надлежащая оценка, с которой судебная коллегия соглашается.

Кроме того, выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступлений подтверждаются показаниями, данными в судебном заседании свидетелей ФИО7, ФИО9, ФИО10, ФИО14, ФИО13, ФИО22, ФИО23, данными в судебном заседании и на предварительном следствии, оглашенными в связи с существенными противоречиями, показаниями свидетеля ФИО11, данными на предварительном следствии и оглашенными в судебном заседании на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ- с согласия сторон, показаниями свидетелей, допрошенных в судебном заседании: ФИО12, ФИО16, ФИО41, чьи данные о личности сохранены в тайне, ФИО24, ФИО19, ФИО25, ФИО21, ФИО18

Судебная коллегия отмечает, что порядок допроса, оглашения показаний соответствует требованиям ст.ст. 275, 281 УПК РФ, в связи с чем, показания указанных лиц являются допустимыми доказательствами, обоснованно признаны судом первой инстанции согласующимися с иными доказательствами. При этом, в приговоре изменение показаний, данных в судебном заседании свидетелей ФИО10, ФИО14, ФИО9 нашло оценку, был расценен как их желание помочь избежать ФИО1, с которым были знакомы, уголовной ответственности, с чем соглашается и судебная коллегия.

Показания указанных выше лиц отражают обстоятельства совершения осужденным преступных деяний, обоснованно и правомерно положены в основу приговора.

Кроме того, показания ФИО1, данные в качестве подозреваемого, указанных выше свидетелей подтверждаются письменными доказательствами: протоколом предъявления лица для опознания, рапортами, оформленными в соответствии со ст. 141 УПК РФ; актами проведения проверочной закупки, представленными в установленном порядке и закрепленными путем производства соответствующих следственных действий: по обстоятельствам допрошены лица, принимавшие участие в ОРМ; приобщены документы к делу на основании постановлений, вынесенных в соответствии с нормами УПК РФ надлежащими лицами, просмотренной в судебном заседании видеозаписью, осмотренными вещественными доказательствами; протоколами осмотров места происшествия, изъятого, видеозаписи ОРМ «Проверочная закупка», соответствующими требованиям ст.ст. 164, 176-177, 180 УПК РФ; результатами ОРМ «Наблюдение»; протоколами обысков, оформленным в соответствии со ст.ст. 164-166, 182 УПК РФ; заключениями экспертов, полученными и оформленными в соответствии со ст.ст. 195, 198, 204 УПК РФ; ответом из ЭКЦ УМВД России по Приморскому краю; материалами оперативно-розыскных мероприятий «Прослушивание телефонных переговоров», «Снятие информации с технических каналов связи», представленными в установленном порядке, закрепленными путем производства соответствующих следственных действий: приобщены документы к делу на основании постановлений, вынесенных в соответствии с нормами УПК РФ, надлежащим лицом.

Все доказательства, приведенные в приговоре, исследованы судом первой инстанции, проверены с точки зрения достоверности и допустимости, им дана надлежащая оценка, не согласиться с которой, у судебной коллегии оснований нет, поскольку доказательства собраны с соблюдением требований 74, 86 УПК РФ, и их совокупность является достаточной для постановления в отношении ФИО1 обвинительного приговора.

При этом, судебная коллегия отмечает, что суд первой инстанции обоснованно описал в приговоре действия ФИО7, так как ФИО26 совершил преступления в составе организованной группы именно с ФИО7, которая уже осуждена за совершение данных преступлений, при этом, приговор в отношении нее вступил в законную силу, в связи с чем, об этом правомерно изложено в обжалуемом приговоре, указаны ее личные данные, и нет оснований полагать, что в обжалуемом решении приведены доказательства ее вины, что не входило в предмет доказывания, при том, что по настоящему уголовному делу она к уголовной ответственности не привлекалась, что исключало возможность ее упоминания в вынесенном в отношении ФИО1 обвинительном приговоре.

Судебная коллегия не усматривает оснований полагать, что по уголовному делу нарушен порядок привлечения ФИО1 к уголовной ответственности, поскольку уголовное дело возбуждено по факту совершения девушкой по имени Татьяна преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. Так, в силу п. 3 ч.2 ст. 140 УПК РФ, поводом для возбуждения уголовного дела служит сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. В соответствии с ч.2 ст. 140 УПК РФ, основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Как усматривается из постановления о возбуждении уголовного дела № от 20.09.2018 года, соответствующего нормам ст. 146 УПК РФ, настоящее уголовное дело возбуждено по признакам состава преступления, предусмотренного п. «б» ч.3 ст. 228.1 УК РФ в отношении неустановленного лица (т.1 л.д. 1-2), по факту сбыта наркотического средства лицу, чьи подлинные данные о личности сохранены в тайне, под псевдонимом «... девушкой по имени «...». В ходе предварительного расследования была установлена причастность к совершению данного преступления ФИО1, которому, в рамках данного дела, было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.4 ст. 228.1 УК РФ. Указанные действия соответствуют нормам уголовно-процессуального закона, являются обоснованными, при том, что уголовное дело было возбуждено в отношении неустановленного лица, по признакам состава преступления, что не исключает возможность предъявления виновному обвинения по иной статье, чем указано в постановлении о возбуждении уголовного дела, в связи с чем, нет оснований полагать, что в отношении ФИО1 не мог быть вынесен обвинительный приговор на основании обвинения, предъявленного в совершении преступления, по факту которого уголовное дело в отношении него не возбуждалось.

Не состоятелен довод апелляционной жалобы о том, что приведенное судом описание виновных действий ФИО1 не отвечает требованиям законодательства Российской Федерации, поскольку при описании событий преступлений суд указывал о том, что преступления совершались при неустановленных обстоятельствах, неоднократно применяя указание на не установление обстоятельств, в том числе, подлежавших доказыванию по делу, что свидетельствует о том, что событие преступления не доказано, не установлена его объективная сторона. Так, при описании событий преступлений, признанных судом доказанными, содержатся все необходимые сведения о месте, времени, способе совершения, форме вины, целях и иных данных, позволяющих судить о событии преступлений, причастности к ним осужденного и его виновности. В части указания судом о приобретении наркотических средств, их хранении при неустановленных обстоятельствах и в неустановленное время, судебная коллегия отмечает, что данные обстоятельства не являлись предметом доказывания, являлись частью объективной стороны по преступлениям, по которым ФИО1 признан виновным.

При этом, в приговоре, вопреки доводам апелляционных жалоб, нашло свое отражение совершение ФИО1 преступлений в составе организованной группы. Описание данных событий относится как к описанию преступления, касаемого сбыта наркотического средства в значительном размере, так и в части покушения на сбыт наркотических средств в крупном размере, в связи с чем, довод о том, что по эпизоду покушения на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере (ч. 3 ст. 30 п.п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ) не содержится описания квалифицирующего признака инкриминируемого преступления в виде совершения в составе организованной группы лиц – не состоятелен. В обвинительном приговоре при описании преступлений указаны конкретные юридические признаки каждого преступления, обстоятельства, в том числе время и место организации преступной группы, цели ее создания, сведения о распределении ролей между ее участниками, и другие обязательные, юридические значимые признаки. В ходе предварительного расследования и в суде была доказана причастность ФИО1 к совершению преступлений в составе организованной группы, были получены доказательства того, что инкриминируемые ему преступления были совершены в составе организованной группы, на основании которых суд обоснованно вынес обвинительный приговор, с чем соглашается и судебная коллегия.

Также, судебная коллегия отмечает, что всем доказательствам, в том числе и противоречивости в показаниях свидетелей со стороны защиты и стороны обвинения, суд в приговоре дал надлежащую оценку с точки зрения допустимости и относимости, в должной мере мотивировал свои выводы, с которыми судебная коллегия соглашается и к переоценке показаний, указанных в приговоре, оснований не усматривает, отмечая, что, согласно ч.3 ст.15 УПК РФ, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, часть четвертая статьи 141 УПК РФ гарантирует реализацию права граждан обращаться в государственные органы (статья 33 Конституции Российской Федерации), устанавливая обязательность фиксации устного сообщения о преступлении и признавая его поводом для возбуждения уголовного дела. Эта норма прямо предусматривает, что если устное сообщение о преступлении сделано при производстве следственного действия или в ходе судебного разбирательства, то оно заносится соответственно в протокол следственного действия или протокол судебного заседания. Она не освобождает компетентные государственные органы от обязанности рассмотреть сообщение о преступлении, занесенное в протокол, а равно не препятствует гражданам лично обратиться с заявлением о преступлении в орган, уполномоченный возбуждать уголовное дело публичного обвинения.

Безосновательны доводы о незаконности результатов оперативно- розыскной деятельности и их производных, так как указанные доказательства собраны с соблюдением требований 74, 86 УПК РФ. Так, постановления о проведении оперативно-розыскных мероприятий «проверочная закупка», «оперативный эксперимент», «негласная аудиозапись» и «негласное видео документирование» соответствуют нормам уголовно-процессуального закона, вынесены надлежащим лицом, указанные оперативно-розыскные мероприятия осуществлены для достижения целей и решения задач, предусмотренных Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности»: выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, поскольку, вопреки доводам апелляционных жалоб, сотрудники, осуществлявшие оперативно-розыскную деятельность, располагали данными о причастности ФИО7 к совершению преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, обоснованно провели оперативно-розыскное мероприятие «проверочная закупка», представили результаты оперативно-розыскной деятельности «прослушивание телефонных переговоров», и их производные в виде осмотров результатов оперативно-розыскной деятельности, с приведением стенограмм, представлением дисков в соответствующими записями. При этом, материалы уголовного дела не содержат доказательств того, что в отношении ФИО7 была совершена провокация со стороны сотрудников, осуществлявших оперативно-розыскную деятельность, того, что у нее сформировался умысел на осуществление данной незаконной деятельности под воздействием сотрудников полиции, что было нарушено ее право на защиту, в том числе, и при осмотре места происшествия с ее участием, в связи с чем, суд первой инстанции обоснованно положила данные доказательства в основу обвинительного приговора.

Судебная коллегия не усматривает оснований полагать, что производство обыска в жилище ФИО1 по адресу: <адрес>, дом. <адрес> <адрес>, проведенного в случаях, не терпящих отлагательств, и оформление его протокола были осуществлены в нарушение требований норм УПК РФ, что действиями сотрудников полиции были нарушены права ФИО27, что он, фактически, находился в статусе подозреваемого и ему необходимо было разъяснить положения ст. 46 УПК РФ, обеспечить его защитником, что с момента начала производства обыска ФИО1 был лишен свободы передвижения, фактически, был задержан именно в момент начала производства обыска, а не в 10 часов 10 минут 14.12.2018 года, как было указано в протоколе задержания, так как данные доводы не основаны на материалах уголовного дела. Так, производство обыска и оформление протокола соответствует требованиям ст.ст. 164-166, 182 УПК РФ, подписаны надлежащими лицами, при этом, замечания на протокол не поступали, а доводам о том, что в время производства обыска ФИО28 находился в состоянии опьянения суд первой инстанции дал надлежащую оценку, с которой соглашается судебная коллегия. При этом, отмечается, что адвокат, подавший апелляционные жалобы защищает интересы ФИО1, а не членов его семьи и иных лиц, в связи с чем, доводы о том, что данным следственным действием были нарушены их права, судебной коллегией не рассматривались.

С учетом указанного выше, судебная коллегия полагает, что доводы об отсутствии в материалах уголовного дела доказательств вины ФИО1 в инкриминируемых деяниях - не состоятельны, оснований к переоценке установленных судом первой инстанции обстоятельств, судебная коллегия не усматривает, поскольку выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам преступлений и положениям уголовного закона.

С учетом указанного выше, судебная коллегия приходит к выводу о том, что на основе собранных по делу доказательств, достоверность которых у судебной коллегии сомнений не вызывает, суд первой инстанции правильно квалифицировал действия ФИО1: по п. «а» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в значительном размере организованной группы; по ч. 3 ст. 30, п.п. «а,г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как покушение на преступление, то есть умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления – незаконный сбыт наркотических средств, совершенный организованной группой в крупном размере, если преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, с соблюдением принципа законности и справедливости, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного ФИО1, конкретных обстоятельств дела, обстоятельств влияющих на его исправление и на условия жизни его семьи, а также, совокупности всех имеющихся в деле данных о личности осужденного, который во время совершения инкриминируемых ему действий каким-либо психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным расстройством психики не страдал; мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, руководить ими; способен понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, способен к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию процессуальных прав и обязанностей. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается. Наркоманией не страдает, обнаруживает признаки пагубного (с вредными последствиями) употребления психостимуляторов. В лечении и медико-социальной реабилитации по поводу наркомании не нуждается.

Обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО1, суд первой инстанции правомерно признал: наличие на иждивении четырех детей, состояние здоровья.

Отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ч.1 ст. 63 УК РФ, суд первой инстанции обоснованно не установил. Не усматривает таковых и судебная коллегия.

Кроме того, с учетом фактических обстоятельств преступлений, степени их общественной опасности, суд первой инстанции обоснованно не нашел оснований для изменения категории каждого преступления на менее тяжкую, что предусмотрено ч.6 ст. 15 УК РФ, к постановлению приговора без назначения наказания, к освобождению от наказания и от уголовной ответственности, для применения отсрочки отбывания наказания, а также, к назначению дополнительных наказаний в виде штрафа, ограничения свободы, в полной мере мотивировав принятые решения. Не усматривает таких оснований и судебная коллегия.

При этом, суд первой инстанции обоснованно не нашел оснований к применению ст. 64 УК РФ, так как не были представлены исключительные обстоятельства, связанные с целями и мотивами преступлений, ролью виновной, ее поведением во время или после совершения преступлений, и других обстоятельств, существенно уменьшивших степень общественной опасности преступлений, а так же, к применению ст. 73 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, личности виновного, в том числе смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств. С учетом указанного выше, не усматривает таковых оснований и судебная коллегия.

Вид исправительного учреждения ФИО1 определен верно, в соответствии со ст. 58 УК РФ.

Судьба вещественных доказательств разрешена правильно, в соответствии с требованиями ст.81 УПК РФ.

Принимая во внимание, что судом первой инстанции учтены все данные о личности ФИО1, судебная коллегия находит, что назначенное осужденному наказание справедливо и соразмерно содеянному, соответствует общественной опасности и личности ФИО1, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости, полностью отвечает задачам исправления осужденного.

Нарушений Конституционных прав и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также, норм уголовно-процессуального закона, в отношении ФИО1, которые могли бы послужить основанием отмены приговора, в том числе по доводам апелляционной и дополнительной жалоб, судом первой инстанции не допущено, приговор отвечает требованиям ч.4 ст. 7 УПК РФ - является законным, обоснованным и мотивированным, оснований для его отмены, изменения не имеется.

На основании изложенного, руководствуясьст. ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия,

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Первомайского районного суда г. Владивостока Приморского края от 30.06.2021 года в отношении ФИО1 – оставить без изменения, апелляционную жалобу и дополнения к ней адвоката Гордейчука Е.Г. – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня провозглашения и может быть обжаловано в течение шести месяцев со дня вынесения, а осужденным – в тот же срок со дня вручения ему копии настоящего определения, в Девятый кассационный суд общей юрисдикции путем направления кассационной жалобы, представления в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий А.Л. Сабашнюк

Судьи Е.М. Яцуценко

О.В. Барабаш

Справка: ФИО1 содержится в ФКУ СИЗО-№ ГУФСИН России по Приморскому краю