Решение по делу № 33-3171/2021 от 20.05.2021

    Председательствующий: Табакова Е. А.                                    Дело № 33-3171/2021

        номер дела, присвоенный судом первой инстанции № 2-11/2021

        55RS0007-01-2020-003794-33

            АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе:

председательствующего Щукина А. Г.,

судей Будылка А. В., Павловой Е. В.,

при секретаре Клименко О. О.,

рассмотрела 7 июня 2021 года в открытом судебном заседании в г. Омске дело по иску Гайдук Ксении Валерьевны к бюджетному учреждению здравоохранения Омской области «Омская областная клиническая больница», Министерству здравоохранения Омской области о признании действий незаконными, взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Гайдук К. В., подписанной её представителем по доверенности Кудриным А. А., на решение Центрального районного суда г. Омска от 11 марта 2021 года.

Заслушав доклад судьи Щукина А. Г. судебная коллегия

        установила:

Гайдук К. В. обратилась в суд с иском к бюджетному учреждению здравоохранения Омской области «Областная клиническая больница» (далее – БУЗОО «Областная клиническая больница»), Министерству здравоохранения Омской области о признании действий незаконными, взыскании компенсации морального вреда. В обоснование иска указала, что 6 июля 2020 года ей проведено хирургическое вмешательство путём <...>, кесарево сечение в нижнем сегменте поперечным разрезом. Исходя из выписного эпикриза 6 июля 2020 года приняты роды, установлен диагноз роды 3 срочные при беременности 38 недель 3 дня. Осложнения основного: плацентарная недостаточность, стадия декомпенсации. Антенатальная гибель плода (<...>). Действиями медицинского персонала допущены грубые нарушения правил и стандартов оказания медицинской помощи. Имеются нарушения требований, предъявляемых к оказанию медицинской помощи. Обследование женщин с плацентарной недостаточностью и, в частности, с декомпенсированной её формой, должно быть комплексным и патогенетически обоснованным. Алгоритм обследования, который включает в себя: 1) ультразвуковое исследование с измерением основных фетометрических параметров (бипариетальный размер головки плода, средний диаметр живота и длина бедренной кости), а также расширенная фетометрия с вычислением окружностей головки и живота, фетометрических индексов. Ультразвуковая плацентография и оценка количества околоплодных вод; 2) допплерометрическую оценку кровотока в различных сосудах матери и плода; 3) кардиотокографическое исследование, позволяющее оценить наличие и степень тяжести внутриутробной гипоксии. Данный комплекс диагностических методик на момент поступления не был реализован для установления этиологических и патогенетических факторов состояния плода, в выписном эпикризе данная информация не нашла своего подтверждения. Не установлена причинно-следственная связь гибели плода. В действиях медицинского персонала БУЗОО «Областная клиническая больница» имелись недостатки в оказании медицинской помощи. При планировании ведения родов, с учётом вероятного перенашивания беременности, крупного плода, не были приняты дополнительные меры для оценки внутриутробного состояния плода (не проведена амниоскопия, повторная допплерография) и своевременное оперативное родоразрешение. Недостатки, допущенные в диагностике, наблюдении и оказании медицинской помощи способствовали развитию некомпенсированных нарушений маточно-плацентарного кровообращения и поэтому находятся в причинной связи с внутриутробной гибелью плода. Антенатальная гибель плода является условно предотвратимой, поскольку своевременная верная интерпретация данных, полученных в ходе диагностики, наряду с использованием дополнительных методов обследования, позволила бы дать правильную оценку тяжести состояния плода и своевременно (в более ранние сроки) осуществить оперативное родоразрешение путём кесарева сечения. Своими действиями и (или) бездействием медицинский персонал БУЗОО «Областная клиническая больница» нарушил права в сфере охраны здоровья граждан, предусмотренные Конституцией Российской Федерации, Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», а также допустил нарушения Закона «О защите прав потребителей». Из-за не профессионализма врачей БУЗОО «Областная клиническая больница», не оказания специализированной медицинской помощи в экстренном порядке, у неё ухудшилось состояние здоровья, тем самым, причинён моральный вред.

Просила признать действия родильного дома БУЗООО «Областная клиническая больница» нарушающими требования Федерального закона «Об охране здоровья граждан», привлечь Министерство здравоохранения Омской области для дачи правовой и клинической оценки по существу дела. Взыскать с родильного дома БУЗОО «Областная клиническая больница» компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

В судебном заседании истец Гайдук К. В. участия не принимала. Её представитель по доверенности Кудрин А. А. в судебном заседании заявленные требования поддержал по основаниям, изложенным в иске.

Представители ответчика БУЗОО «Областная клиническая больница» по доверенности Тарасенко Т. С., Пак Т. В. в судебном заседании возражали против удовлетворения иска.

Представитель ответчика Министерства здравоохранения Омской области по доверенности Сысоева О. С. просила в удовлетворении иска отказать.

Представитель третьего лица БУЗОО «Областная детская клиническая больница» в судебном заседании участия не принимал.

Прокурор Батищева Е. Ю. в судебном заседании полагала иск не подлежащим удовлетворению.

Решением Центрального районного суда г. Омска от 11 марта 2021 года в удовлетворении иска Гайдук К. В. отказано.

С Гайдук К. В. в пользу общества с ограниченной ответственностью Международное бюро судебных экспертиз, оценки и медиации «МБЭКС» взысканы расходы по проведению судебно-медицинской экспертизы в размере 25 000 рублей.

В апелляционной жалобе Гайдук К. В., подписанной её представителем по доверенности Кудриным А. А., ставится вопрос об отмене решения суда со ссылкой на нарушение норм материального и процессуального права. В обоснование апелляционной жалобы повторно приводятся доводы о недостатках в оказании медицинской помощи, которые привели к гибели плода. Указывается, что на момент поступления в медицинское учреждение не были предприняты дополнительные меры для оценки внутриутробного состояния плода. При выявлении низкой плацентации с учётом клиники предыдущих родов не были предприняты меры по выявлению инфекционного агента. Указывается на недостоверность показаний свидетелей. Обращается внимание на то, что осмотр трупа не производился, а носил отсылочный характер к протоколу патологоанатомического вскрытия БУЗОО «Областная детская клиническая больница».

В возражениях относительно доводов апелляционной жалобы прокурор Центрального административного округа г. Омска и Голубь В. В. главный врач БУЗООО «Областная клиническая больница» Полежаев К. Л. просят оставить решение Центрального районного суда г. Омска без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Дело рассмотрено судом апелляционной инстанции в отсутствие представителя третьего лица БУЗОО «Областная детская клиническая больница», надлежащим образом извещённого о времени и месте судебного заседания.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заслушав объяснения истца Гайдук К. В., её представителя Кудрина А. А., выступающего на основании доверенности, поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителей ответчика БУЗОО «Омская клиническая больница» Тарасенко Т. С., Министерства здравоохранения Омской области Сысоевой О. С., выступающих на основании доверенностей, возражавших относительно доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Никульшиной Е. В., полагавшей решение законным и обоснованным, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда не находит предусмотренных статьёй 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены или изменения обжалуемого решения.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 11 декабря 2019 года Гайдук К. В. была поставлена на учёт в БУЗОО «Тарская ЦРБ» в связи с третьей беременностью в сроке гестации 7 недель. Женскую консультацию Гайдук К. В. посещала регулярно, была отнесена к группе среднего риска.

2 июля 2020 года Гайдук К. В. в плановом порядке поступила в роддом БУЗОО «Омская клиническая больница» в связи с беременностью. На момент поступления и в период нахождения в роддоме состояние Гайдук К. В. было удовлетворительное, жалоб не предъявляла.

Согласно истории родов 5 июля 2020 года по результатам УЗДГ установлено отсутствие сердцебиение плода, Гайдук К. В. переведена в обсервационное отделение.

6 июля 2020 года в 10 часов 13 минут проведено «кесарево сечение», в 10 часов 15 минут родился мертвый ребёнок <...>.

После операции Гайдук К. В. поставлен диагноз: роды 3 срочные при беременности 38 недель 3 дня. Осложнения: плацентарная недостаточность, стадия декомпенсации. Антенатальная гибель плода. Рубец на матке после двух операций кесарева сечения (2014, 2017). Сопутствующий: Резус-отрицательная принадлежность крови без титра антител. Миопия слабой степени. Холязион верхнего века. ВСД по гипотоническому типу. Ожирение 1 степени алиментарноконституционального генеза.

11 июля 2020 года Гайдук К. В. была выписана в удовлетворительном состоянии.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № <...> от 7 июля 2020 года причиной антенатальной смерти доношенного плода мужского пола матери Гайдук К. В. явилась асфиксия в результате декомпенсации фето-плацентарной формы хронической плацентарной недостаточности. При исследовании выявлены признаки внутриутробной инфекции неуточненной этиологии и незрелости плода. Протокол содержит заключение: хроническая плацентарная недостаточность, фетоплацентарная форма, декомпенсация (частичная плодовая мальперфузия), признаки гематогенного инфицирования (иммуно-воспалительные поражения последа) (том 1 л.д. <...>).

Заявляя требования о компенсации морального вреда, истица ссылается на ненадлежащее оказание ей медицинской помощи ответчиком как на стадии ведения родов, так и при родоразрешении, неоказание специализированной медицинской помощи в экстренном порядке, что привело к ухудшению состояния её здоровья, а затем к гибели плода.

Разрешая спор, суд первой, инстанции руководствуясь положениями статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», заключением проведённой по делу судебно-медицинской экспертизы, пришёл к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Гайдук К. В., указав на недоказанность виновных действий работников БУЗОО «Областная клиническая больница» при оказании помощи, установив, что медицинская помощь была оказана правильно, вред здоровью причинён не был, объём медицинской помощи соответствовал стандарту и порядку оказания медицинской помощи, а также отсутствие причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) ответчика и наступившими последствиями в виде гибели плода. Отказывая в иске к Министерству здравоохранения Омской области, суд исходил из того, что непосредственное оказание медицинской помощи населению, дача правовой и клинической оценки в рамках настоящего спора в полномочия Министерства здравоохранения Омской области не входят.

Судебная коллегия признаёт указанные выводы верными, соответствующими установленным по делу фактическим обстоятельствам, представленным в дело доказательствам и применённым нормам права.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 2 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

В силу статьи 4 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации к основным принципам охраны здоровья граждан относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент – физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

В пункте 21 статьи 2 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учётом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

Исходя из приведённых нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов), так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причинённым увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесённым в результате нравственных страданий, и др.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 названного кодекса, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 указанного кодекса юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» даны разъяснения о том, что по общему правилу, установленному статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По смыслу приведённых нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред – это нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между наступившим вредом и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьёй 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечёт наступление негативных последствий в виде физических и нравственных страданий потерпевшего. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим моральным вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить моральный вред только прямую причинную связь.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенёс физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В рассматриваемом случае обстоятельства причинения вреда в результате несвоевременной или некачественной медицинской помощи врачей, что привело к гибели плода, а также отсутствие дополнительных мер по оценке вннутриутробного состояния плода на момент поступления в медицинское учреждение своего подтверждения не нашли.

С учётом специфики правоотношений сторон, с целью установления существенных обстоятельств дела, требующих применения специальных знаний в области медицины, судом первой инстанции была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено БУЗОО «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Согласно заключению эксперта № <...> от 25 февраля 2020 года причиной антенатальной (то есть наступившей до развития родовой деятельности) смерти доношенного плода мужского плода матери Гайдук К. В. явилась асфиксия в результате декомпенсации фето-плацентарной формы хронической плацентарной недостаточности в сочетании с внутриутробной инфекцией неучтённой этиологии и незрелостью плода.

Нарушений положений приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 декабря 2012 года № 1177н «Об утверждении порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинских вмешательств, форм информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форм отказа от медицинского вмешательства», письма Министерства здравоохранения Российской Федерации от 27 мая 2014 года № 15-4\10\2-3792 Профилактика венозных тромбоэмболических осложнений в акушерстве и гинекологии», приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации № 233 от 9 июня 2003 года «Об утверждении отраслевого стандарта «Протокол ведения больных. Профилактика тромбоэмболии легочной артерии при хирургических и иных инвазивных вмешательствах» (ОСТ 91500.11.0007-2003), приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 1 ноября 2012 года № 572н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология» (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий»), клинического протокола «Кесарево сечение. Показания, обезболивание, хирургическая техника, антибиотикопрофилактика, ведение послеоперационного периода» (письмо Министерства здравоохранения Российской Федерации № 15-4\10\2-3190, Москва, 2014), клинического протокола «Анестезия при операции кесарева сечения» (письмо Министерства здравоохранения Российской Федерации от 6 декабря 2018 года №15-4\10\2-7863), пункт 3.15.1 «Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при оперативном родоразрешении путём кесарева сечения» приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 17 года № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» - не усматривается.

Учитывая имеющиеся клинические данные и полученные результаты инструментального исследования (УЗИ, УЗДГ, КТГ – признаков гипоксии плода нет) – показаний к срочному и неотложному родоразрешению при поступлении Гайдук К. В. в БУЗООО «Областная клиническая больница» не было.

В рассматриваемом экспертном случае дефектов оказания медицинской помощи, прямо и непосредственно приведших к ухудшению состояния плода матери Гайдук К. В. или явившихся причиной его смерти - не имелось; таким образом, предусмотренных нормативными документами оснований даже для установления самого факта причинения вреда здоровью Гайдук К.В. - нет.

Медицинская помощь, оказанная беременной Гайдук К. В., никоим образом не могла явиться причиной развития патологических изменений, ставших причиной внутриутробной асфиксии плода или способствовать их прогрессированию - поэтому между медицинской помощью и антенатальной смертью плода ни прямой, ни непрямой причинно-следственной связи не усматривается.

Проведенное ПЦР-исследование в отношении только 6-ти наиболее часто встречающихся возбудителей инфекции и только в двух объектах (плацента и легкие плода), а также отсутствие характерных для некоторых внутриутробных инфекций микроскопических морфологических признаков - не позволило в данном экспертном случае указать на конкретный вид инфекционного агента.

При патологоанатомическом исследовании трупа плода отмечено наличие тромбов в просвете сосудом пуповины (в вене смешанного строения, в артерии – из гемолизированных эритроцитов и фибрина), а также оболочечное прикрепление пуповины. Одной из основных причин развития тромбоза сосудов пуповины являются нарушения в свертывающейся системе крови у матери.

Согласно выводам экспертной комиссии предыдущие две беременности Гайдук К. В. протекали с осложнениями и закончились: первая – оперативным родоразрешением в 2014 году с сроке гестации 28 недель в связи с преждевременной отслойкой нормально расположенной плаценты, вторая – оперативным родоразрешением в 2017 году на сроке беременности 38 недель, в течение данной беременности в связи с нарушениями в свертывающей системе крови Гайдук К. В. наблюдалась у гемостазиолога, принимала антикоагулянт.

В период третьей беременности Гайдук К. В. рекомендации врачей по осмотру узкими специалистами не соблюдала, от госпитализации отказывалась, к врачу гемостазиологу не обращалась.

В рассматриваемом экспертном случае с ранних сроков беременности Гайдук К. В. отмечались факторы, которые могли запустить процесс развития хронической плацентарной недостаточности: отсутствие прегравидарной подготовки с учётом осложненного акушерского анамнеза, аномалия плацентации, активация свертывающей системы крови; а в третьем триместре беременности имеющиеся инфекционно-воспалительные изменения могли усугубить плацентарные нарушения, что способствовало развитию декомпенсации плацентарной недостаточности, явившейся причиной антенатальной гибели плода.

Характерных симптомов хронической плацентарной недостаточности у беременной Гайдук К. В. на всех этапах наблюдения выявлено не было, причём все необходимые диагностические мероприятия по оценке состояния плода и его физического развития проводились на каждой явке, инструментальные методы обследования (УЗИ, УЗДГ и КТГ) были выполнены в регламентированные нормативными документами сроки.

Экспертами указано, что план родоразрешения беременной Гайдук К. В. путём плановой операции кесарева сечения являлся абсолютно обоснованным, так как у беременной имелся рубец на матке после двух операций кесарева сечения, выполненных в 2014 году (в сроке беременности 28 недель, отслойка плаценты) и в 2017 году.

Оснований не доверять заключению судебной экспертизы не имеется, поскольку экспертиза проведена в соответствии с положениями Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании определения суда, экспертам разъяснены права и обязанности, предусмотренные статьёй 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, они предупреждены об уголовной ответственности, предусмотренной статьёй 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, имеют профильное образование по предмету экспертизы, стаж работы по специальности 20 и более лет, их квалификация не вызывает сомнений. В экспертном заключении подробно описано проведённое исследование, заключение не содержит противоречивых или неясных суждений, экспертами проведено полное исследование представленных материалов и документов, дано обоснованное и объективное заключение по всем поставленным перед ними вопросам. Выводы экспертизы иным имеющимся в материалах дела доказательствам не противоречат.

В связи с этим указанное заключение обоснованно принято судом в качестве относимого, допустимого и достоверного доказательства.

Экспертным исследованием достоверно установлено как отсутствие самого факта причинения вреда здоровью Гайдук К. В., так и причинно-следственной связи между оказанной истцу медицинской помощью и гибелью плода.

Показания врачей М.Е.А., Р.И.Н., противоречий, влияющих на существо принятого решения, не содержат.

Клинические протоколы ФГБУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В. И. Кулакова» не относятся к порядкам оказания медицинской помощи, стандартам медицинской помощи и клиническим рекомендациям (протоколам лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, на основе которых формируются критерии оценки качества медицинской помощи (часть 2 статьи 64 Федерального закона Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации).

Характерных симптомов хронической плацентарной недостаточности у Гайдук К. В. на всех этапах наблюдения выявлено не было, причём все необходимые диагностические мероприятия по оценке состояния плода и его физического развития проводились на каждой явке, инструментальные методы обследования были выполнены в регламентированные нормативными документами сроки.

Использование экспертами протокола патологоанатомического вскрытия экспертным методикам не противоречит.

Таким образом, оказанная истцу медицинская помощь отвечает требованиям, установленным Федеральным законом Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия находит правильным вывод суда первой инстанции о том, что работниками БУЗОО «Областная клиническая больница» были оказаны медицинские услуги надлежащего качества, каких-либо нарушений с момента поступления истицы в стационар, установления антенатальной смерти плода, проведении операции «кесарево сечение» сотрудниками родительного дома допущено не было, операция проведена корректно.

Принимая во внимание отсутствие причинно-следственной связи между оказанной Гайдук К. В. медицинской помощью и смертью плода, оснований для удовлетворения исковых требований о компенсации морального вреда у суда первой инстанции не имелось.

Изложенные в апелляционной жалобе доводы не опровергают выводов суда о том, что истцу была оказана качественная и своевременная медицинская помощь в соответствии со стандартами её оказания.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции объективно исследовал материалы дела, полно и правильно установил юридически значимые для рассмотрения дела обстоятельства. Собранным по делу доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Нарушений норм процессуального и материального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было

    Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

    определила:

решение Центрального районного суда г. Омска от 11 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

    Председательствующий:

    Судьи: