Решение по делу № 22-2287/2019 от 01.11.2019

Судья Сунгуров Р.Г. Дело №

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Махачкала <дата>

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан в составе:

председательствующего судьи Пономаренко Д.В.,

судей Исрафилова З.Э. и Минтемировой З.А.,

при секретаре судебного заседания Юсупове З.М., с участием прокурора Магомедова А.И., осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б., защитников - адвокатов Менафова Ш.М и Султанова А.М., рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя - старшего помощника прокурора <адрес> Хавчаева М.А., апелляционной жалобе защитника осужденного М.а М.Ш. - адвоката Менафова Ш.М., апелляционной жалобе защитника осужденного Магомедова Р.Б. - адвоката Султанова А.М. на приговор Каспийского городского суда Республики Дагестан от <дата>, которым

М. М. Ш., <дата> года рождения, уроженец <адрес> Дагестанской АССР, гражданин РФ, ранее не судимый,

осужден по п. «а» ч.5 ст. 290 УК РФ, ч.1 ст. 291.2 УК РФ, ч.1 ст. 285 УК РФ, с применением ч.3 ст. 69 УК РФ, к наказанию в виде штрафа в размере 4200000 рублей с лишением права занимать должности в ФНС РФ сроком на 7 лет,

Магомедов Р. Б., <дата> года рождения, уроженец <адрес> Дагестанской АССР, гражданин РФ, ранее не судимый,

осужден по п. «а» ч.5 ст. 290 УК РФ, ч.1 ст. 285 УК РФ, с применением ч.3 ст. 69 УК РФ, к наказанию в виде штрафа в размере 4050000 рублей с лишением права занимать должности в ФНС РФ сроком на 7 лет.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

В отношении осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б. избрана мера пресечения в виде подписке о невыезде и надлежащем поведении.

Заслушав доклад судьи Пономаренко Д.В., изложившего содержание приговора, доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб защитников, выступление прокурора, поддержавшего апелляционное представление, мнение осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б., защитников - адвокатов Менафова Ш.М и Султанова А.М., поддержавших доводы апелляционных жалоб, полагавших необходимым приговор суда отменить, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Приговором Каспийского городского суда Республики Дагестан от <дата> М. М.Ш. осужден по п. «а» ч.5 ст. 290 УК РФ, ч.1 ст. 291.2 УК РФ, ч.1 ст. 285 УК РФ, М. Р.Б. осужден по п. «а» ч.5 ст. 290 УК РФ, ч.1 ст. 285 УК РФ.

Преступления Менафовым М.Ш. и Магомедовым Р.Б. совершены при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании подсудимые М. М.Ш. и М. Р.Б. виновными себя в инкриминируемых преступлениях не признали.

На приговор суда подано апелляционное представление государственным обвинителем - старшим помощником прокурора <адрес> Хавчаевым М.А., который, не оспаривая правильность квалификации действий осужденных и доказанности их вины, выражает несогласие с приговором в связи с несправедливостью и неправильным применением уголовного закона в отношении осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б.

Автор апелляционного представления указывает, что по преступлению, отнесенному законом к категории особо тяжких, М.у М.Ш. и Магомедову Р.Б. назначено наказание в виде штрафа. В основании применения такого мягкого вида наказания суд, в частности, сослался на нахождении М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б. в период предварительного следствия и судебного разбирательства под домашним арестом, однако такого обстоятельства, смягчающего наказание, ст. 61 УК РФ не предусмотрено. Кроме этого, судом не указано, каким образом факт избрания ранее в отношении осужденных меры пресечения препятствует назначению им наказания в виде лишения свободы.

Обращает внимание, что при выборе вида наказания М.у М.Ш. и Магомедову Р.Б. судом не учтены мотивы и цели, значимость обязанностей, которые были нарушены, длительная продолжительность этих действий с января 2016 года до <дата>, то есть до их задержания, а также данные о личности виновных.

Также судом не учтено, что у осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б. отсутствует постоянное место работы и возможность получения заработной платы, что свидетельствует о необоснованности назначения наказания в виде штрафа.

Осужденные М. М.Ш. и М. Р.Б. совершили инкриминируемые преступления, являясь государственными служащими и используя полномочия представителей власти. Вместе с тем, приговором суда М.у М.Ш. и Магомедову Р.Б. запрещено занимать должности только в ФНС России. Каких-либо ограничений по трудоустройству в другие государственные органы, а также поступлению на муниципальную службу, и, следовательно, получению возможности продолжать преступную деятельность, приговор на осужденных не налагает, что также свидетельствует об его несправедливости и неправильном применении уголовного закона.

Учитывая изложенное, автор апелляционного представления полагает необходимым изменить приговор суда, назначив М.у М.Ш. по п. «а» ч.5 ст.290 УК РФ наказание в виде лишения свободы сроком 8 лет со штрафом в размере 10 - кратного размера полученной взятки (250 000 рублей) и запрета занимать должности в государственных и муниципальных органах сроком на 3 года. На основании ч.3 ст. 69 УК РФ путем полного сложения наказаний окончательно назначить М.у М.Ш. наказание в виде лишения свободы сроком на 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 430 000 рублей. Магомедову Р.Б. просит назначить по п. «а» ч.5 ст. 290 УК РФ наказание в виде лишения свободы сроком 7 лет 6 месяцев со штрафом в размере 10 - кратного размера полученной взятки (250 000 рублей) и запрета занимать должности в государственных и муниципальных органах сроком на 3 года. На основании ч.3 ст.69 УК РФ путем полного сложения наказаний окончательно назначить Магомедову Р.Б. наказание в виде лишения свободы сроком 7 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 330 000 рублей.

В апелляционной жалобе адвокат М. Ш.М. в интересах осужденного М.а М.Ш. считает приговор незаконным, необоснованным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона.

Считает, что доказательствами вины подсудимого М.а М. в получении взятки в размере 4 000 рублей судом приведены голословные показания Браславского Б. о том, что в декабре 2016 года последний передал осужденному М.у М.Ш. 4 000 рублей, что М. М.Ш. отрицает. Действительно Браславский Б. передавал М.у М.Ш. 4 000 рублей, но эти деньги были его знакомого Исаева У., которому Браслаский Б. должен был 10 000 рублей и Исаев У. попросил М.а М., как общего знакомого, забрать деньги у Браславского Б., так как последнего призвали в армию. Браславский Б. передал М.у М. только 4000 рублей, которые он передал отцу Исаева У.- Исаеву И.

В судебном заседание Исаев И. подтвердил, что М. М.Ш. передавал ему 4000 руб., которые он забрал у Браславского Б., однако судом эти показания свидетеля Исаева И.А. необоснованно подвергнуты сомнению и за основу в приговоре положены показания Исаева И.А. на предварительном следствии, ссылаясь на то, что на предварительном следствии Исаев И.А. показал, что ему ничего неизвестно про данные 4 000 рублей. При наличии противоречий в показаниях Браславского Б. и М.а М., очная ставка между ними не была проведена, хотя М. М. на следствии ходатайствовал о проведении очной ставки с Браславским Б.

Данное ходатайство следователем незаконно и необоснованно отклонено, ссылаясь на заявление Браславского Б., что тот отказывается от очной ставки с Менафовым М. Следователь должен был поставить под сомнение такие показания свидетеля, однако этого не было сделано, что свидетельствует об обвинительном уклоне следствия. Данным обстоятельствам судом надлежащая оценка не дана.

Указывает, что из показаний Браславского Б. следует, что в декабре М. М. сказал ему о необходимости оплатить 5 000 рублей людям с его работы, кому именно, не уточнил. Через несколько дней М. М. позвонил и сказал, что договорился на сумму в 4 000 рублей. Он, Браславский Б., посчитал, что раз он и его жена как индивидуальный предприниматель ни разу не платили никаких налогов, то такое требование М.а М. законно и он передал указанные деньги, при этом не думал, что это взятка.

Свидетели Гаджиева М. (супруга Браславского Б.) и Гаджиева 3. (теща Браславского Б.) также показали, что требования М.а М. о передаче 4 000 рублей, о чем они узнали от Браславского Б., они тоже посчитали законным и не возражали, чтобы Браславский Б. передал 4000 рублей. Как передавались деньги, они не видели. Полагает данное обстоятельство достаточным основанием, свидетельствующим об отсутствии факта взятки.

Обращает внимание, что фонетическая экспертиза по записям разговоров между Браславским Б. и Менафовым М. и Магомедовым Р. от <дата> не проведена.

Полагает, что следствием и судом бездоказательно, необоснованно сделан вывод о наличии факта взятки, который не вытекает из материалов дела. Согласно должностному регламенту М. М.Ш. может участвовать в выездных налоговых проверках юридических и физических лиц только по поручения начальника налоговой инспекции.

Факт неприменения контрольно-кассовой техники (ККТ) может быть установлен только путем контрольной проверки, которая Менафовым М., на данной мойке не проводилась, так как она проводится только по поручению руководства ФНС, а такого поручения не было. Один только факт отсутствия на мойке ККТ не образует состава административного правонарушения.

В обвинении следователем и судом указано об угрозах со стороны М.а М. о привлечении Гаджиевой М.М. к административной ответственности в случае отказа от дачи взятки. Какие-либо угрозы со стороны М.а М. в материалах дела нет, а если они были бы со стороны М.а М., то это квалифицируется как вымогательство взятки.

По эпизоду получения взятки Менафовым М.Ш. по предварительному сговору с Магомедовым Р.Б. в сумме 25 000 рублей, обращает внимание на то, что Браславский Б. просит М.а М.Ш. помочь ему решить вопрос с платежами, провоцируя его на незаконные действия, однако М. М. разъясняет, что этими платежами занимается другой отдел и обещает свести его с кем-нибудь с этого отдела. После неоднократных просьб М. М. предлагает Браславскому Б. явиться в налоговую инспекцию, чтобы свести его с Р. с того отдела, который занимается вопросами налогов.

<дата> Браславский Б. явился в инспекцию, заранее включив диктофон с целью записать их разговор. М. М. попросил коллегу Магомедова Р., разъяснить Браславскому Б. про обязательные налоговые платежи и вообще про налоги, что М. Р. и сделал. Браславский Б. записал этот разговор на диктофон.

Из стенограммы записей разговоров от <дата> и <дата> видно, что речь идет о том, что Браславский Б. больше года не платил никаких налогов, считая, что он находится на упрощенном налогообложении и не должен платить никаких налогов, а М. Р. разъясняет ему, что он должен ежеквартально платить налоги по 5 000 рублей, имея в виду обязательные платежи. Никаких разговоров о том, что Браславский Б. должен платить лично им, что они будут совершать или не будут совершать в пользу Браславского Б. или его жены Гаджиевой М. какие-то действия за эти деньги или будут покровительствовать его ИП, в этих записях нет. Браславский Б. предлагает им бесплатно мыть машины, стирать ковры, то есть предлагает взятку, чтобы не оплатить налоги, на что М. Р. и М. М.Ш. отказываются, разъясняя, что оплатить налоги надо обязательно, после чего Браславский Б. регулярно звонит М.у М., добиваясь под разными предлогами встречи по поручению сотрудников ФСБ, с целью получить дополнительные доказательства, якобы имевшего место факта вымогательства взятки со стороны М.а М.Ш.

Автор апелляционной жалобы считает, что поведение Браславского Б., его неоднократные звонки М.у М. и встречи с ним подтверждают, что он действовал по поручению и под контролем сотрудников ФСБ.

В судебном заседании Браславский Б. отрицал факт знакомства с сотрудником ФСБ Гусайниевым Г., проводившим ОРМ по делу, хотя последний показал, что был знаком с Браславским Б. за месяц до обращения последнего в ФСБ, то есть до <дата>. Кроме того, Браславский Б. заявил на суде, что текст заявления составили и напечатали <дата> работники ФСБ. Браславский Б. не подтвердил в суде свои показания о том, что М. М. и М. Р. регулярно звонили ему и требовали передачи им денег по 5000 руб. в квартал, а показал, что М.у М. звонил он сам, а с Магомедовым Р. телефонных звонков вообще не было.

Также не подтвердил Браславский Б. свои показания и о том, что М. М. и М. Р. регулярно бесплатно мыли у него свои машины, а показал, что М. Р. вообще не мыл машину, а М. М. помыл только пару раз и как со своего знакомого он не мог требовать с него деньги. Кроме того, в показаниях Браславского Б. речь идет о разъяснении ему Менафовым М. и Магомедовым Р. о необходимости оплаты ежеквартальных обязательных налогов по 5 000 рублей в квартал, всего 20 000 рублей в год.

В качестве доказательств обвинения суд приводит показания свидетелей Тидулаева М., Сиражутдинова М., Нирсаидова Н., Гусейновой, Исаева И., Шамсутдиновой А., Билалова Ш., Гасанова А., Гаджиева Э., которые не свидетельствуют о факте получения взятки Менафовым М. и Магомедовым Р. Другие свидетели обвинения - сотрудники ФСБ Гусайниев Г., Гитинов М., сотрудники МВД Умаханов Д. и Гасанов Г., а также представители общественности Тагиров А. и Гаджиев М. только констатируют процесс производства ОРМ с их участием.

В показаниях указанных свидетелей в суде выявились существенные, неустранимые противоречия об обстоятельствах проведения ОРМ, их показания на предварительном следствии и на суде расходились, были противоречивы и они не могли объяснить такие противоречия и расхождения.

Считает, что выводы лингвистической экспертизы, о том в записях разговоров речь идет о подготовке передачи денежных средств между Браславским В., Магомедовым Р. и Менафовым М, не состоятельны, так как такие выводы могут носит только предположительный, а не утвердительный характер, являются субъективными и разные эксперты могут по разному оценить те или иные высказывания людей.

Обращает внимание, что в качестве одного из доказательств суд приводит протокол осмотра предметов от <дата>, согласно которому осмотрен мобильный телефон М.а М.Ш. и которым установлено, что от М.а М.Ш. на телефон Браславского Б. поступали 5 звонков, в то же время суд не указал 15 звонков, исходящих от Браславского Б. за этот же период. Количество звонков от Браславского Б. подтверждают показания М.а М.Ш., что инициатива звонков, встреч исходила от Браслаского Б., что свидетельствует о провокационной направленности его действий. Кроме того, М. М.Ш. звонил Браславскому Б. после звонков последнего.

Полагает, что хотя суд необоснованно пришел к выводу о доказанности факта получения денег Магомедовым Р., один только факт получения денег от Браславского Б. не свидетельствует, однозначно, что эти деньги были получены в качестве взятки. С самого начала и на протяжении всего следствия М. М. и М. Р. утверждали, что они обещали и хотели помочь Браславскому Б., как знакомому оплатить его обязательные налоги. Они могли получить и оплатить эти деньги за Браславского Б. и без него, это никем и ничем не запрещено.

Вывод следствия и суда в части предоставлении Менафовым М. ИП Гаджиевой М. дальнейшую возможность заниматься предпринимательской деятельности без применения ККТ и не уплатой налогов и сборов не состоятелен, так как М. М. в силу своих полномочий не мог обеспечить Гаджиевой М. такой возможностью, потому что ИП Гаджиевой М. могли в любое время и любой другой сотрудник налоговой инспекции.

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что и по этому эпизоду обвинения вина осужденного М.а М.Ш. достоверно и бесспорно также не доказана, в его действиях отсутствует состав инкриминируемого ему преступления.

По мнению автора апелляционной жалобы в действиях М.а М. отсутствует состав преступления - злоупотребление должностными полномочиями, дело по данному факту возбуждено незаконно, действиям М.а М.Ш. дана юридически неправильная и необоснованная оценка как злоупотребление должностными полномочиями. Содержание обвинения по этому эпизоду идентичны содержанию обвинения по двум другим эпизодам, следователем и судом слово в слово приведены все те же обстоятельства, все те же действия М.а М.Ш., которые приведены и по эпизодам получения взятки. За одни и те же действия М.у М. вменяются в вину два разных состава преступлений.

В ходе судебного разбирательства Браславский Б. пояснил, что заявление в ФСБ он написал собственноручно и передал <дата>, а <дата> он пришел в ФСБ и сотрудники ФСБ сами перепечатали его заявление, изменили текст, объясняя, что заявление якобы написано неграмотно.

В заявлении, текст которого составили сотрудники ФСБ, указана сумма взятки 25 000 рублей, тогда как речь между Браславским Б., Менафовым М. и Магомедовым Р. шла об оплате налогов ежеквартально по 5 000 рублей и озвучивалась сумма 20 000 рублей за год, те есть сотрудники ФСБ, переписывая подлинное заявление Браславского Б., исказили действительные данные, сами суммировали долг за 2016 год и за первый квартал 2017 года и указали в заявлении 25 000 рублей.

Обращает внимание, что ни на заявлении, ни отдельным документом резолюция руководителя о проверке данного заявления отсутствует, хотя в рапорте Гусайниева Г. об обнаружении признаков состава преступления имеется резолюция руководителя ФСБ.

Указывает, что осталось не выясненным как и когда заявление из УФСБ РД, после регистрации, обратно оказалось в ФСБ <адрес>, когда, как и почему оно оказалось именно у Гусайниева Г., кто ему поручал проверку этого заявления, данных об этом в материалах дела нет. Ходатайство защиты об истребовании и осмотре журнала регистрации данного заявления, откуда было бы видно о движении данного заявления после регистрации, судом необоснованно отклонено. Считает, что оснований, для производства ОРМ у сотрудников ФСБ на тот момент не было.

Из содержания заявления Браславского Б. не усматриваются признаки какого-либо преступления, тем более признаков взятки в действиях Менафова и Магомедова. Считает, что голословное заявление Браславского Б. о том, что М. и М. требуют с него 25 000 рублей непонятно за что и которое он почему-то посчитал взяткой, не может быть основанием для выводов о наличии признаков какого-либо состава преступления и основанием для производства ОРМ в отношении осужденных. Никакой оперативной информацией о коррупционной деятельности со стороны М.а М.Ш. и Магомедова Р. сотрудники ФСБ на тот момент не владели.

Принимая незаконное и необоснованное решение о производстве ОРМ, в постановлениях о производстве ОРМ «Оперативный эксперимент» и «Наблюдение» сотрудник ФСБ Гусайниев Г. указывает, что работники налоговой службы М. и Р. вымогают взятку в размере 25 000 рублей, предлагая работать без контрольно-кассового аппарата в качестве индивидуального предпринимателя, добавляя от себя в тексты постановлений несуществующие в заявлении слова, искусственно придал своим незаконным и необоснованным постановлениям обоснованность и законность.

Считает, что оба эти постановления о производстве ОРМ вынесены <дата>, а зарегистрированы <дата>, то есть регистрация документов произошла за день до их составления, что является достаточным для признания их незаконными и недопустимыми. Доводы защиты в этой части судом необоснованно опровергнуты без осмотра самого журнала регистрации, судом сделан вывод о возможной описке при осуществлении регистрационных действий, хотя сам Гусайниев Г. не объяснял это опиской.

Из показаний сотрудников МВД РД Умаханова Д., Гасанова Г., а также представителей общественности Тагирова А. и Гаджиева М., участвовавших в ОРМ видно, что представители общественности были приглашены для участия в ОРМ сотрудниками МВД Умахановым Д. и Гасановым Г. около 10.00 часов в г. Махачкале. Если сопоставить их показания с показаниями свидетелей Браславского Б., Гусайниева Г., в 10.00 часов заявление Браславского Б. еще находилось в ФСБ <адрес>, постановления о производстве ОРМ еще не были вынесены, следовательно не могло существовать письменное обращение УФСБ к МВД РД о выделении сотрудников для участия в ОРМ и к 10.00 часам сотрудники МВД Умаханов Д. и Гасанов Г. не могли знать о предстоящем производстве ОРМ в <адрес> и не могли приглашать представителей общественности для участия в ОРМ.

В 11.00 часов <дата> сотрудник ФСБ Гусайниев Г. приступает к производству ОРМ «Оперативный эксперимент» и с участием представителей общественности Тагирова А. и Гаджиева М. производит прослушивание и расшифровку компакт диска с аудио записью разговоров между Браславским Б. и работниками МРИ ФНС России № по РД по имении М. и Р. от <дата> и от <дата>, с составлением стенограмм, о чем составлен акт.

Считает, что данный акт и само процессуальное действие сфальсифицированы. При прослушивании данных записанных разговоров Браславский Б. не присутствовал. В стенограммах указаны участники разговоров: Б-Борис; М-М.; Р-Р.. Возникает вопрос, как сотрудник ФСБ Гусайниев Г. определил, какие голоса в записях принадлежат тому или иному участнику разговоров. В акте указано время начало прослушивания 11.00 час., окончание - 12.00 час.

Материалами дела установлена, что продолжительность записи разговоров от <дата> составляет 21 мин. 17 сек., а продолжительность записи от <дата> составляет 14 мин. 27 сек. Общая продолжительность составляет 35 мин.44 сек. и это только время, необходимое просто для прослушивания диска. За оставшиеся 24 мин. 16 сек., судя по времени, указанному в акте, Гусайниев Г. смог отпечатать акт и стенограммы на 5 листах. Для сравнения; следователю для этого же процессуального действии, потребовалось 3 час. 04 сек.

Акт добровольной выдачи денег Браславским Б. - начало 12 час. 10 мин., окончание 12 час.20 мин.

Акт пометки и вручения денег: начало 12 час.25 мин., окончание 12 час.40 мин. Акт выдачи СТС: начало 12 час.45 мин., окончание 12 час. 55 мин. Все эти документы, судя по указанным в них такими короткими временными интервалами в 10-15 минут, свидетельствуют о том, что тексты, содержание этих актов были заполнены после фактического завершения ОРМ по передаче денег.

О том, что это готовые шаблонные тексты, сохраненные в компьютере, свидетельствуют то, что во всех этих актах вместо адреса представителя общественности Тагирова А.Ш. указаны: уроженец г. Махачкалы, тогда как он с <адрес>. Даты регистрации в этих документах написаны от руки, а номера регистрации напечатаны, что противоречит инструкциям по делопроизводству, согласно которым документ регистрируется после его изготовления (напечатания) и подписания. Следовательно, в момент печатания номер регистрации, естественно, неизвестен и потому, напечатанный номер регистрации вызывает сомнения в его подлинности.

Полагает, что имело место самостоятельное ОРМ «Обследование помещений, зданий», о чем свидетельствует не только указанные в бланке соответствующие именно этому ОРМ данные, но и указание в акте сотрудником ФСБ Гусайниевым Г., проводившим данное ОРМ.

Содержания самого акта обследования не соответствует фактическому процессу данного процессуального действия; не указано, что М. Р. выдавал свои личные деньги купюрами по 5 000 рублей, номера которых при сверке не совпали номерами меченных денег;

- не указано, что после высвечивания рук Магомедова Р. на месте, когда свечение не было, его отводили в другое темное помещение для высвечивания, там тоже свечение не было;

- не указано, что из кармана Магомедова Р. наряду с меченными 5000 купюрами были изъяты и другие денежные купюры, что явно видно на фотографиях;

- не указано, что были досмотрены автомашины М.а М. и Магомедова Р.

Обращает внимание, что материал ОРД сфальсифицирован, при составлении некоторых процессуальных документов допущены грубые нарушения требований УПК РФ, Закона об «ОРД», ведомственных приказов и инструкций, что влечет признание их недопустимыми доказательствами. Аудиодиск с записями разговоров является копией записей разговоров между Браславским Б. и М. с Р., эта копия сделана с записей, якобы с телефона Браславского Б., который был утерян Браславским Б., то есть первоисточник доказательства отсутствует.

В деле нет никаких достоверных данных, кроме голословных показаний Браславского Б. и Гусайниева Г., которые являются заинтересованными лицами, о первоисточнике записей разговоров, нет данных, что сотрудники ФСБ видели этот телефон Браславского Б., прослушивали эти записи.

Считает, что запись разговоров Браславским Б. проведена незаконно и не может быть допустимым доказательством. Браславский Б. является свидетелем, по закону он не наделен полномочиями по сбору доказательств. Кроме того, само указанное ОРМ проводилось без соответствующего постановления, что является грубым нарушением Закона об ОРД.

Одновременно с этим, изучение материалов дела и данные, полученные в суде, их анализ показали, что расследование по делу проводилось односторонне, с обвинительным уклоном, правовая оценка действий осужденного юридически ошибочна, все обвинения в отношении осужденного М.а М. по всем пунктам обвинения построены на противоречивых, необоснованных предположениях и домыслах, не соответствующим фактическим обстоятельствам и материалам дела, обвинения основаны на сфальсифицированных материалах ОРД и на материалах ОРМ, которые проведены и составлены с грубыми нарушениями требований норм УПК, Закона об «ОРД», Приказов и Инструкций МВД и ФСБ, что влечет признание их недопустимыми доказательствами. Приведенные другие доказательства несостоятельны, им дана юридически ошибочная оценка с обвинительным уклоном, они достоверно и бесспорно не доказывают вину осужденного М.а М.Ш. в инкриминируемых ему преступлениях, показания свидетелей обвинения противоречивы, следовательно, сомнительны.

На основании изложенного, просит отменить приговор суда, дело прекратить в связи с его непричастностью и отсутствием в его действиях составов преступлений.

В апелляционной жалобе адвокат Султанов А.М. в интересах осужденного Магомедова Р.Б. выражает несогласие с приговором суда, считая, что он вынесен с нарушением норм материального и процессуального права, и подлежит отмене.

Обращает внимание, что до начала предварительного следствия по уголовному делу ни Браславский Б., представляя интересы своей жены Гаджиевой в качестве индивидуального предпринимателя, ни М. М.Ш. не знали, на какой системе налогообложения находится данный ИП. Во всех своих разговорах они обозначали, что данное ИП находится на упрощенной системе налогообложения. М. Р.Б. не знал и не мог знать, на кого была оформлена предпринимательская деятельность, чьи интересы представлял Браславский Б. Интересы ИП своей жены Гаджиевой, Браславский Б. представлял без должного письменного оформления, якобы по устному ее поручению.

В ходе судебного разбирательства установлено, что супруга Браславского Б. не поручала ему представление ее интересов в подразделениях ФСБ РФ по РД, она даже вначале не знала об обращении Браславского Б. в эти органы. Использовав миграционное положение Браславского Б., работники ФСБ спровоцировали данные обстоятельства или же Браславский Б. по своей инициативе, желанием угодить представителям ФСБ, спровоцировал совершение данного не состоявшегося преступления.

Считает, что предложение передать денежные средства и даже получение денежных средств само по себе не является доказательством совершения преступления в виде взятки, так как должно быть доказано, что данные денежные средства предполагалось передать, и они были получены за совершение конкретных действий, вменяемых Магомедову Р.Б.

В ходе предварительного следствия доказательств причастности Магомедова Р.Б. к совершению преступления и наличия в его действиях признаков какого-либо преступления, не добыто. Судом должным образом не были оценены материалы, собранные в ходе реализации оперативно-розыскных мероприятий, где при их фиксации и сборе были допущены многочисленные нарушения ФЗ «Об оперативно розыскной деятельности» и уголовно процессуального законодательства, а потому все доказательства, представленные по результатам оперативно-розыскных мероприятий, должны быть признаны недопустимыми.

Постановление о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» сотрудником УФСБ России по РД Гусайниевым Г.Ч. вынесено <дата>, но зарегистрировано <дата> за номером 33/7/2001с. и утверждено это постановление не руководителем органа осуществляющего ОРД, а его первым заместителем, что противоречит ФЗ «Об ОРД».

Действия в условиях оперативного эксперимента признаются правомерными, если инициатива принадлежит подозреваемому, желающему совершить определенную сделку. В данном случае, послужившем основанием для проведения ОРМ «Оперативный эксперимент», инициатива сделки всегда принадлежит Браславскому Б., который постоянно первым и неоднократно достает подсудимого М.а М.Ш. телефонными звонками, а не подсудимым и этот факт подтверждается протоколом осмотра предметов от <дата>.

Результаты ОРМ «Наблюдение» Гусайниев Г.Ч. оформил справкой, как и результаты ОРМ «Оперативный эксперимент». Один и тот же оперативный работник в одно и то же время осуществлял два разных ОРМ: оперативный эксперимент и наблюдение, что провести это практически невозможно. В материалах ОРД имеют место случаи несоответствия фактического содержания ОРМ его описанию в соответствующем акте (протоколе).

Указывает, что все акты о производстве ОРМ оказались составленными таким образом, что согласно их содержанию один и тот же оперативный работник Гусайниев Г.Ч. <дата> в одно и то же время проводит ОРМ «Оперативный эксперимент», «Наблюдение», «Обследование участка местности» в рамках данного мероприятия проводит ОРМ «сбор образцов для сравнительного исследования». Помимо этого, он также успевает провести по всем инстанциям в г.Махачкале заявление Браславского Б. и получить разрешение на проведение ОРМ.

Постановлением УФСБ РФ по РД от <дата> о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности в СУ СК России по РД, представлены материалы, в том числе конверт, опечатанный оттиском печати № для пакетов УФСБ России по РД с звукозаписью разговоров представленный вместе с заявлением на компакт-диске. Акты прослушивания и расшифровки составлены <дата> Гусайниевым Г.Ч. без участия лиц, чьи разговоры записаны на данный диск, и не понятно, откуда он знает, кому какой голос принадлежит. Кроме того, представленные на диске аудиозаписи от <дата> и от <дата> сделаны не оперативными работниками УФСБ РФ по РД. Они сделаны по материалам уголовного дела на телефон Браславским Б. якобы на диктофон своего телефона и оттуда он сам перенес их на диск.

Установить фактические данные на основе зафиксированного на диске фонограммы - невозможно, в связи с устойчивыми помехами, шумами, в виду существенного искажения звукового сигнала.

Обращает внимание, что по материалам ОРД невозможно установить факта передачи денег Браславским Б. Магомедову Р.Б. и факта обнаружения этих денег у Магомедова Р.Б. Следователь в протоколе осмотра результатов ОРМ прямо констатирует факт не фиксации момента передачи денег Магомедову Р.Б.

Допрошенный в судебном заседании Гасанов Г. показал, что при задержании работников налоговой инспекции во дворе применялась видеосъемка. В материалах уголовного дела не имеются результаты видеосъемки. Он также в суде показывал, что из г. Махачкалы приехал он один на своем автомобиле, без понятых. Откуда взялись понятые не понятно. Один из них в суде показывал, что их работник полиции забрали прямо с занятий, а другой утверждал, что их забрали на улице, когда они гуляли.

В ходе судебного разбирательства допрошен Умаханов Д., который показал, что не помнит с кем ехал в <адрес> и откуда взялись понятые. На допросе он утверждал, что помеченные деньги выдал сам М. Р.Б., а в материалах ОРМ Гусайниев Г.Ч. описывает, что эти деньги изъяли при досмотре, а кто досматривал, не помнит.

Все работники, принимавшие участие в проведении ОРМ, показали, что при проверке на ультрафиолет руки и карманы брюк Магомедова Р.Б. не дали результата наличия на них следов пометки денег. Проверку проводили, создавая темноту накрывая курткой и отводя его в более темное место.

Указывает, что на предварительном следствии его подзащитным было сделано заявление о проверке достоверности его показаний на полиграфе и о проведении очной ставки для устранения разногласий в показаниях, полученных на предварительном следствии с участием Браславского Б., однако данное заявление осталось без реагирования со стороны следователя.

Полагает, что судом не доказана вина его подзащитного и более того в основу для постановления обвинительного приговора взяты недопустимые доказательства, полученные путем фальсификации материалов уголовного дела и добытые с нарушениями уголовно-процессуального законодательства. Предварительное следствие велось с пренебрежением нормами уголовно-процессуального законодательства, подтасовывая факты и фальсифицируя их.

На основании изложенного, просит приговор суда в отношении Магомедова Р.Б. отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор на основании п.1 ч.1 ст.27 УПК за непричастностью его к совершению преступления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, выслушав мнение сторон, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене, а уголовное дело направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым в случае, если он постановлен в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законом, и основан на правильном применении уголовного закона. При этом выводы суда должны быть надлежаще мотивированы в судебном решении и основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании.

Согласно положениям ст. ст. 389.15, 389.16 УПК РФ основанием к отмене приговора в апелляционном порядке, является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, в том числе: выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Судом при постановлении приговора допущены вышеуказанные нарушения уголовно-процессуального закона.

Согласно п.1 ст. 307 УПК РФ и п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № от <дата> № «О судебном приговоре» описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должна содержать описание преступного деяния, как оно установлено судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. В тех случаях, когда преступление совершено группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, при описании преступного деяния должно быть указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.

Указанным требованиям закона приговор в отношении М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б. не соответствует, так как в его описательно-мотивировочной части приведено описание инкриминируемых преступных деяний, как последние были изложены в обвинительном заключении, а не установлено в ходе судебного разбирательства по настоящему уголовному делу.

В силу положений п.2 ст. 307 УПК РФ и разъяснений, указанных в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № от <дата> № «О судебном приговоре» выводы относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, её части либо пункту должны быть мотивированы судом. Признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям (например, тяжкие последствия, существенный вред, наличие корыстной или иной личной заинтересованности), суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака. Если подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, то суд должен обосновать квалификацию в отношении каждого преступления.

Таким образом в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора после описания преступного деяния обвиняемых, установленного в судебном заседании, должны быть приведены доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Данным требованиям закона приговор не соответствует, поскольку в приговоре никак не мотивированы доказанность описанного в приговоре обвинения, а также квалификация приведенных в приговоре преступных деяний осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б., что недопустимо исходя из требований ч.4 ст.7 и ст.297 УПК РФ.

Судебная коллегия приходит к выводу, что приговор в отношении М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б. не соответствует требованиям и других норм уголовно-процессуального закона, указанных в п.п. 4, 5, 8, 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № от <дата> № «О судебном приговоре», из которых следует, что в силу положений статьи 240 УПК РФ выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании. Ссылка в приговоре на показания подсудимого, свидетелей, данные ими в ходе предварительного расследования или в ином судебном заседании, допустима только при условии оглашения этих показаний с соблюдением требований, установленных статьями 276, 281 УПК РФ. Сведения, содержащиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов суда лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным статьями 87, 88 УПК РФ, и суд не вправе ссылаться на доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания.

В описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пунктов 3, 4 части 1 статьи 305, пункта 2 статьи 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом. Если какие-либо из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношения к делу, то указание об этом должно содержаться в приговоре.

С учетом положений ст. 74 и ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ суд не вправе ограничиться перечислением доказательств или указанием на протоколы процессуальных действий и иные документы, в которых они отражены, а должен раскрыть их основное содержание. Следует избегать приведения в приговоре изложенных в указанных протоколах и документах сведений в той части, в которой они не относятся к выводам суда и не требуют судебной оценки. Недопустимо перенесение в приговор показаний допрошенных по уголовному делу лиц и содержания других доказательств из обвинительного заключения или обвинительного акта без учета результатов проведенного судебного разбирательства.

В приговоре отражается отношение подсудимого к предъявленному обвинению и дается оценка доводам, приведенным им в свою защиту.

В приговоре суда в качестве доказательств, подтверждающих предъявленное осужденным М.у М.Ш. и Магомедову Р.Б. обвинений, в приговоре судом приведены: показания Браславского Б., свидетелей Гаджиевой М.М. и Гаджиевой 3.А., супруги потерпевшего и ее матери;

- свидетелей Тидулаева М.П. заместителя начальника МРИ ФНС РФ № по РД, Сиражутдинова М.Х., начальника отдела выездных проверок № МРИ ФНС РФ № по РД, Гусейновой Т.Н., государственного налогового инспектора отдела камеральных проверок № МРИ ФНС РФ № по РД, Исаева И.А., старшего государственного налогового инспектора МРИ ФНС РФ № по РД в отделе оперативного контроля, Шамсутдиновой А.Ш., владелицы помещения автомойки на АЗС ООО «Восход», Билаловой Ш.Б., родственницы Шамсутдиновой А.Ш., Пирсаидова Н.К., начальника отдела камеральных проверок № МРИ ФНС РФ № по РД, Изиевой М.М., индивидуальный предприниматель в МРИ ФНС России № по РД, оказывавшая услуги налогоплательщикам по оплате налогов, страховых и пенсионных взносов, руководитель 3 отдела налоговой службы, Абдурахманова A.M. сотрудник МРИ ФНС РФ № по РД, Гаджиева Э.М., владелец платежного терминала в здании МРИ ФНС РФ № по РД;

- свидетелей Гасанова Г.А. и Умаханова Д.Х., принимавших участие в оперативно-розыскных мероприятиях, проводимых сотрудниками отделения в <адрес> УФСБ России по РД по заявлению Браславского Б., Гусайниева Г.Ч. и Гитинова М.К., сотрудники отделения в <адрес> УФСБ России по РД, проводили мероприятия по задержанию М.а М. и Магомедова Р. по заявлению Браславского Б., Тагирова А.Ш. и Гаджиева М.Н., участвовали в проведении оперативно-розыскных мероприятий, Абдуллаева Ш.Ш.

Также в приговоре приведены и перечислены другие доказательства, в том числе: материалы оперативно-розыскной деятельности; заключения экспертиз от <дата> №, 29/5, 277/2, от <дата> №; протокол осмотра вещественных доказательств от <дата>; выписка о внесении Гаджиевой М.М. в государственный реестр индивидуальных предпринимателей <дата>; свидетельство о постановке на учет физического лица в налоговом органе, согласно которому следует, что Гаджиева М.М. поставлена на учет в налоговом органе с присвоением <дата> ИНН; постановление об административном правонарушении, согласно которого ПБОЮЛ Гаджиева М.М. привлечена к административной ответственности по ст. 14.5 ч.2 КоАП РФ; приказы о приеме работников на работу от <дата> М.а М.Ш. в отдел выездных проверок № старшим государственным инспектором, Магомедова Р.Б. старшим государственным налоговым инспектором в отдел камеральных проверок №; должностной регламент старшего государственного налогового инспектора отдела камеральных проверок № МРИ № ФНС России по РД Магомедова Р.Б.; должностной регламент старшего государственного налогового инспектора, секретаря ГГС РФ 3 класса отдела выездных проверок № МРИ № ФНС России по РД М.а М.Ш.

Исследовав в судебном заседании представленные сторонами обвинения и защиты приведенные доказательства, суд первой инстанции ограничился лишь дословным их изложением в приговоре в качестве доказательств в подтверждение виновности каждого из подсудимых, в то же время, оставил данные доказательства без надлежащей проверки, анализа и какой-либо оценки в приговоре, положил в основу приговора, не получившие надлежащую проверку и оценку в приговоре, в том числе и содержащие противоречия доказательства.

Вместе с тем, как указано в апелляционных жалобах, все указанные представленные стороной обвинения доказательства, в подтверждение виновности осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б., оспариваются стороной защиты, указав на их незаконность необоснованность, недопустимость по делу.

Вышеизложенное свидетельствует об отсутствии в приговоре суда мотивировочной ее части, выразившееся в отсутствии в описательно-мотивировочной части приговора результатов проверки и надлежащей оценки всех доказательств, положенных в основу приговора, с изложением мотивов и законных оснований их подтверждающих, что является обстоятельством, препятствующим проверке законности и обоснованности приговора суда по настоящему делу в апелляционном порядке.

В силу ч.3 ст.15 УПК РФ, ч.ч.2 и 3 ст.14 УПК РФ, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты и создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.

По смыслу ст. 307 УПК РФ и в соответствии с руководящими разъяснениями Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> № «О Судебном приговоре» в описательно-мотивировочной части должно быть отражено отношение подсудимого к предъявленному обвинению и дана всесторонняя оценка доводам, приведенным им в свою защиту, также изложены выводы и решения по результатам проверки доводов стороны защиты о невиновности с приведением доказательств и законных оснований, по которым суд отверг выдвинутые стороной защиты доводы и представленные суду доказательства.

Из протокола судебного заседания и приговора суда следует, что в судебном заседании подсудимые М. М.Ш. и М. Р.Б. отрицали свою виновность в предъявленном обвинении, в ходе предварительного расследования уголовного дела и в судебном заседании дали последовательные и подробные показания, выработали свою позицию защиты в судебных прениях и выдвинули конкретные доводы о своей невиновности к совершению преступления, необоснованности и недоказанности предъявленного каждому из них обвинения.

Согласно показаниям осужденного М.а М.Ш., данными в суде первой инстанции, вину в инкриминируемых преступлениях, предусмотренных п. «а» ч.5 ст. 290 УК РФ, ч.1 ст. 291.2 УК РФ, ч.1 ст. 285 УК РФ, он не признает, отрицая свою причастность к совершению указанных в обвинении преступлений и доказанность указанных в обвинении обстоятельств, также допустимость и достоверность представленных стороной обвинения доказательств.

Из показаний подсудимого Магомедова Р.Б. следует, что вину в инкриминируемых преступлениях, предусмотренных п. «а» ч.5 ст. 290 УК РФ, ч.1 ст. 285 УК РФ, он не признает, отрицая свою причастность к совершению указанных в обвинении преступлений и обстоятельств, также допустимость и достоверность представленных стороной обвинения доказательств.

В этой связи, необходимо отметить, что в приговоре суда приведенные обстоятельства и доводы осужденных не проверены, оставлены без оценки и опровержения в описательно-мотивировочной части приговора суда, ограничившись лишь указанием на то, что они опровергаются совокупностью собранных по делу доказательств, не приводя в приговоре, какими именно доказательствами они опровергаются и на основании каких конкретных доказательств и какого закона суд пришел к такому выводу. Без надлежащей оценки и опровержения в приговоре доводов защиты о невиновности подсудимых, содержащихся в приведенных в приговоре показаниях подсудимых, выводы суда о доказанности обвинения не могут быть признаны обоснованными, поскольку решение о виновности подсудимого не может быть вынесено без надлежащей проверки, оценки и опровержения доводов стороны защиты о невиновности подсудимого, поскольку не опровергнутые в приговоре суда доводы каждого из подсудимых должны быть истолкованы в пользу подсудимых и свидетельствовать об их невиновности.

Судом допущены существенные противоречия в описательно-мотивировочной части приговора в выводах и решении о признании установленными совершение преступления каждым из осужденных, которые повлияли на законность и обоснованность приговора суда по настоящему делу.

Так, в нарушение требований ст. ст. 73 и 307 УПК РФ судом в описательно-мотивировочной части приговора изложены противоречивые выводы и решения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию в уголовном судопроизводстве, в частности, о времени, мотивах, цели и иных фактических обстоятельствах совершения каждым из осужденных преступления.

Приговором суда М. М.Ш. и М. Р.Б. признаны виновными в том, что они по предварительному сговору группой лиц получили от Браславского Б. взятку в сумме 25 000 рублей за незаконное бездействие в пользу супруги последнего Гаджиевой М.М. путем неисполнения своих служебных полномочий, а именно сокрытие факта неприменения ККТ, образующего состав административного правонарушения, и не сообщение руководству отделов № и 3 МРИ № ФНС России по РД о выявленном ими факте неприменения ККТ при осуществлении предпринимательской деятельности, и не составления протокола об административном правонарушении, предусмотренного ч.2 ст.14.5 КоАП РФ в отношении Гаджиевой М.М., а также не включения индивидуального предпринимателя Гаджиевой М.М. в план выездных налоговых проверок.

При этом в приговоре не приведены и не разграничены действия каждого из них в отдельности по исполнению (неисполнению) своих должностных полномочий, в связи с исполнением (неисполнением) которых каждый из них получил незаконное вознаграждение у Браславского Б.

Как следует из приведенных в приговоре суда должностных обязанностей М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б., каждый из них выполнял разные должностные функции, состоя в разных должностях, имея самостоятельные должностные обязанности, определенные разными должностными регламентами.

Также, судом в приговоре не дана оценка позиции стороны защиты и в той части, что по показаниям осужденных, Браславский Б. обращался к ним за помощью по вопросам уплаты налогов в связи с предпринимательской деятельностью, которую потерпевший осуществлял, оформив свою супругу Гаджиеву М.М. индивидуальным предпринимателем.

Судом первой инстанции оставлено без оценки и то обстоятельство, что, как следует из заявления Браславского Б., по которому были проведены оперативно-розыскные мероприятия в отношении осужденных, а также из последующих его показаний, свидетелей Гаджиевой М.М. и Гаджиевой З.А., а также из протоколов осмотра аудиозаписи их переговоров, речь идет о необходимости оплаты налогов ИП Гаджиевой М.М. Данных о проведении осужденными Менафовым М.Ш. и Магомедовым Р.Б. в отношении ИП Гаджиевой М.М. налоговых проверок и выявлении налоговых нарушений в материалах дела не содержится, судом данному факту оценка не дана.

Судом также не дана оценка тому обстоятельству, что проверка была проведена, по результатам которой Гаджиеву М.М. привлекли к административной ответственности другие сотрудники налоговой службы после возбуждения в отношении осужденных М.а М.Ш. и Магомедова Р.Б. настоящего уголовного дела.

Одновременно с этим, судебная коллегия обращает внимание, что суд первой инстанции в приговоре суда не дал оценку тому обстоятельству, что законом об ОРД предусмотрено, что при проведении любых ОРД все органы (должностные лица), осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, должны обеспечивать соблюдение конституционных прав человека и гражданина, включая неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции.

Кроме того, при оценке материалов, полученных при проведении ОРМ, суду следует руководствоваться не только УПК РФ, но и положениями Федерального закона от <дата> № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Суду первой инстанции необходимо тщательным образом проверять оформление материалов ОРД и действия оперативных сотрудников на предмет их соответствия требованиям закона.

При новом рассмотрении дела суду необходимо устранить указанные выше нарушения закона, полно, всесторонне и объективно исследовать обстоятельства дела, проверить все доводы, содержащиеся в апелляционном представлении и в апелляционных жалобах защитников, и дать им соответствующую оценку.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Апелляционные жалобы защитников - адвокатов Менафова Ш.М и Султанова А.М. - удовлетворить частично.

Приговор Каспийского городского суда Республики Дагестан от <дата> в отношении М.а М. Ш. и Магомедова Р. Б.отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом со стадии судебного разбирательства.

Настоящее апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном гл. 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: