Решение по делу № 11-8284/2022 от 09.06.2022

Судья Федькаева М.А.

дело № 2-2583/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело № 11-8284/2022

26 июля 2022 г.                                 г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Жуковой Н.А.,

судей Мокроусовой Л.Н., Подрябинкиной Ю.В.,

при ведении протокола судебного заседания

помощниками судьи Бурлаковой Ю.Ю., Колотыгиной А.А.,

с участием прокурора Гурской О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по исковому заявлению Воробьёвой Марии Валерьевны, искам третьих лиц с самостоятельными исковыми требованиями Мацугиря Варвары Владимировны, Мацугиря Анны Валерьевны к Государственному автономному учреждению здравоохранения ордена Трудового Красного Знамени «Городская клиническая больница №1 г. Челябинск», Государственному автономному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница №11 г. Челябинск» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам Государственного автономного учреждения здравоохранения ордена Трудового Красного Знамени «Городская клиническая больница №1 г. Челябинск», Государственного автономного учреждения здравоохранения «Городская клиническая больница №11 г. Челябинск», апелляционному представлению прокурора Ленинского района г. Челябинска на решение Ленинского районного суда г.Челябинска от 15 ноября 2021 г.

Заслушав доклад судьи Жуковой Н.А. об обстоятельствах дела и доводах апелляционных жалоб и представления, объяснения представителей ответчиков Государственного автономного учреждения здравоохранения ордена Трудового Красного Знамени «Городская клиническая больница №1 г. Челябинск» Коновалова А.В., Государственного автономного учреждения здравоохранения «Городская клиническая больница №11 г. Челябинск» Желтышева С.Л., поддержавших доводы своих жалоб и доводы апелляционного представления прокурора, возражения истца Воробьёвой М.В., ее представителя Давлиевой Л.И., третьих лиц Мицугиря А.В., Мицугиря В.В., заключение прокурора, считавшей возможным оставить решение суда без изменения, апелляционные жалобы и представление – без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Воробьёва М.В. обратилась в суд с иском к Государственному автономному учреждению здравоохранения ордена Трудового Красного Знамени «Городская клиническая больница №1 г. Челябинск» (далее – ГАУЗ «ГКБ №1»), Государственному автономному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница №11 г.Челябинск» (далее – ГАУЗ «ГКБ №11») о взыскании компенсации морального вреда в размере 1000000 руб. с каждого, расходов по оплате услуг представителя в размере 74500 руб. с каждого.

В обоснование иска указала, что ее брат ФИО22 наблюдался в период с 2000 года по 2017 год в поликлинике ГАУЗ «ГКБ №11» у гематолога в связи с заболеванием <данные изъяты>, являлся <данные изъяты> <данные изъяты> в связи с данным заболеванием. 19 октября 2017г. в связи с ухудшением состояния здоровья он доставлен бригадой скорой помощи в ГАУЗ «ГКБ №1» с жалобами на сильные боли <данные изъяты> 25 октября 2017г. собран консилиум врачей, принято решение о переводе ФИО22 из ОРИТ в отделение травматологии. 26 октября 2017г. гематологом Димовым Г.П. составлено заключение о том, что состояние здоровья брата удовлетворительно, рекомендована выписка из больницы, несмотря на то, что 25 октября 2017г. ему проведено <данные изъяты>, в день выписки ФИО22 уже не мог говорить. По дороге из больницы в поликлинику ГАУЗ «ГКБ №11», куда брата родители повезли по направлению врачей ГАУЗ «ГКБ №1» к <данные изъяты> Позиной, его состояние значительно ухудшилось. Спустя длительное время оформления <данные изъяты> Позиной документов брат родственниками был доставлен в стационар ГАУЗ «ГКБ №11». В указанной больнице, в этот же день 27 октября 2017 г. ему проведена люмбальная пункция, сразу после проведения которой брат впал в кому. 30 октября 2017 г. наступила его смерть вследствие геморрагического инсульта, <данные изъяты>. Указала, что с учетом тяжелого состояния брата он изначально не был госпитализирован в ГБУЗ «Челябинская областная больница», которая является ведущим высококвалифицированным многопрофильным медицинским учреждением по оказанию специализированной помощи, соответствующее направление на его госпитализацию выдано не было. Считала, что ее брату в период нахождения в ГАУЗ «ГКБ №1» и ГАУЗ «ГКБ №11» медицинская помощь оказана ненадлежащим образом, что и привело к его смерти. Вина медицинской организации подтверждается заключением экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела, и экспертными заключениями страховой компании ООО СМК «Ресо-Мед». Указала, что ей и всем близким родственникам, было очевидно, что состояние здоровья брата ухудшалось на глазах. С учетом его состояния ему не было оказано должного внимания, к его заболеванию не отнеслись серьезно, врачи не оценили всей тяжести его заболевания, не помогали, а наоборот пытались избавиться. Кроме того, у брата осталось двое несовершеннолетних детей, с одним из них его супруга в настоящее время находится в отпуске по уходу за ребенком. На момент смерти, она находилась <данные изъяты>.

Определениями суда в протокольной форме к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены: 4 августа 2021 г.: Позина М.Г., Арбусов В.А., Губков А.С., Кириллова Е.В.; 20 августа 2021г. – Синельников Д.В.; 24 сентября 2021 г.: Димов Г.П., Киселев А.С.; 11 октября 2021 г. – Кырчанов И.И., а также в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены: 20 августа 2021 г. - Мацугиря В.В., 24 сентября 2021 г. – Мацугиря А.В. (л.д. 55-58, 87-89, 101-103, 109-113 том 2).

Третье лицо Мацугиря В.В. обратилась в суд с самостоятельными исковыми требованиями к ГАУЗ «ГКБ №1», ГАУЗ «ГКБ №11» о взыскании солидарно компенсации морального вреда в размере 2000000 руб., указав, что является супругой ФИО22, она и двое ее несовершеннолетних детей ФИО4 и ФИО5 фактически потеряли кормильца (л.д.69 т.2).

Третье лицо Мацугиря А.В. обратилась в суд с самостоятельными исковыми требованиями к ГАУЗ «ГКБ №1», ГАУЗ «ГКБ №11» о взыскании компенсации морального вреда в размере 500000 руб. с каждого, указав, что является сестрой ФИО22, перенесла душевные нравственные страдания, вызванные смертью близкого родственника (л.д.96 т.2).

Истец Воробьёва М.В. в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования поддержала.

Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, Мацугиря В.В., Мацугиря А.В. в судебном заседании суда первой инстанции поддержали заявленные требования.

Представитель ответчика ГАУЗ «ГКБ №1» Желтышев С.Л. в судебном заседании суда первой инстанции возражал против удовлетворения исковых требований Воробьёвой М.В., Мацугиря В.В. и Мацугиря А.В.

Представитель ответчика ГАУЗ «ГКБ №11» Шаповалова Е.В. в судебном заседании суда первой инстанции возражала против удовлетворения исковых требований Воробьёвой М.В., Мацугиря В.В. и Мацугиря А.В.

Третье лицо Кырчанов И.И. в судебном заседании суда первой инстанции пояснил, что медицинская помощь ФИО22 была оказана качественно.

Третьи лица Арбусов В.А., Позина М.Г., Губков А.С., Синельников Д.В., Кириллова Е.В., Киселев А.С., Димов Г.П. в судебное заседание суда первой инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены.

Прокурор Гильнич Е.И. в заключении полагала подлежащими частичному удовлетворению иски Воробьёвой М.В., Мацугири А.В. и Мацугири В.В.

Суд принял решение о взыскании с ГАУЗ «ГКБ №1», ГАУЗ «ГКБ №11»: в пользу Воробьёвой М.В. компенсации морального вреда по 500000 руб. с каждого, расходов по оплате юридических услуг по 25000 руб. с каждого; в пользу Мацугиря В.В. компенсации морального вреда по 800000 руб. с каждого; в пользу Мацугиря А.В. компенсации морального вреда по 300 000 руб. с каждого. Взыскал с ГАУЗ «ГКБ №1», с ГАУЗ «ГКБ №11» в доход местного бюджета государственную пошлину по 900 руб. с каждого.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ГАУЗ «ГКБ №1» просит решение суда отменить. Указывает, что суд проигнорировал выводы заключения № в части того, что допущенные при оказании медицинской помощи дефекты не стоят в причинно-следственной связи с наступлением смерти. Возможность неблагоприятного исхода в виде смерти определялось характером заболевания, при естественном течении которого и сохранилось внутризонологического пути причинно-следственных связей, исход в виде наступления смерти можно признать закономерным. Дефекты, допущенные при оказании медицинской помощи, не были причиной развития неблагоприятного исхода, а также не стали причиной возникновения в организме нового патологического процесса, который мог оказать какое-либо значимое или конкурирующее влияние на развитие неблагоприятного исхода в виде наступления смерти. Полагает, что суд игнорировал выводы заключения № Башкортостан СМЭ о том, что связи недостатка оказания медицинской помощи и неблагоприятного исхода в виде смерти не устанавливается, дефекты в прямой причинно-следственной связи не состоят. Указывает, что правовая позиция ответчика подтверждена доводами, изложенными в отзыве, а также судебной практикой. Считает, что не нашел подтверждения довод истца и третьих лиц, заявляющих самостоятельные исковые требования, о перенесенных нравственных страданиях. Полагает, что показания третьих лиц, заявляющих самостоятельные исковые требования, путались, разнились, не совпадали с доводами, указанными в иске. Также в иске не указаны выводы судебно-медицинских экспертиз, доказывающих законные и соответствующие порядкам оказания медицинской помощи, стандартам медицинской помощи и (или) клиническим рекомендациям (протоколам лечения) действиям лечебных учреждений. Считает, что истец не смогла мотивированно доказать ни один из доводов, положенных в основу иска, в том числе наличии / отсутствии прямой причинно-следственной связи и вреда, причиненного действия / бездействием сотрудников ответчиков. Тогда как ответчик привел убедительные доказательства и подтвердил отсутствие вины лечебного учреждения и отсутствие вреда, причиненного в результате вышеуказанных дефектов.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ГАУЗ «ГКБ №11» просит решение суда отменить в полном объеме и принять по делу новое решение. Приводит те же доводы, что и в апелляционной жалобе ГАУЗ «ГКБ №1». Считает, что предметом спора было нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, а равно как и оказание ему ненадлежащей медицинской помощи. Обе судебно-медицинские экспертизы указали, что каких-либо изменений в состоянии здоровья подэкспертного, которые могли бы быть оценены, как вред здоровью, в результате вышеуказанных дефектов, не усматривается; какой-либо вред здоровью причинен не был. Связи недостатка оказания медицинской помощи и неблагоприятного исхода в виде смерти не устанавливается. Полагает, что истец не смогла доказать и мотивированно обосновать ни один из доводов, положенных в основу своего искового заявления, в том числе о наличии или отсутствии прямой причинно-следственной связи и вреда, причиненного действиями (бездействиями) сотрудников ответчиков.

В апелляционном представлении прокурор Ленинского района г.Челябинска просит решение суда изменить в части размера и распределения компенсации морального вреда между ответчиками. Указывает, что проведенными по делу экспертизами не установлена причинно-следственная связь между допущенными в ходе лечения дефектами оказания медицинской помощи и смертью пациента ФИО22 Ссылается на то, что у него с детства имелось неизлечимое хроническое заболевание <данные изъяты>, он являлся инвалидом <данные изъяты> в связи с данным заболеванием. С 2000 года состоял на учете у гематолога в ГАУЗ «ГКБ №11». Сопутствующий диагноз – <данные изъяты>. Несмотря на имеющиеся заболевания, со стороны умершего допускались пропуски приемов специалиста-гематолога в поликлинике по месту жительства с 2016 года, самостоятельно регулировалась дозировка и частота введения назначаемых препаратов, об этих обстоятельствах поясняли в судебном заседании супруга умершего Мацугиря В.В., врач гематолог ГАУЗ «ГКБ №11» ФИО26 Полагает, что при определении суммы взыскиваемых денежных средств суду необходимо было учесть изложенное.

В возражениях на апелляционные жалобы истец Воробьёва М.В., третье лицо Мицугиря В.В. просят решение суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы ответчиков - без удовлетворения.

Третьи лица Арбусов В.А., Димов Г.П., Позина М.Г., Губков А.С., Кириллова Е.В., Киселев А.С., Кырчанов И.И., Синельников Д.В. о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещены, в суд не явились, в связи с чем судебная коллегия на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в их отсутствие

Заслушав пояснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и представления, возражений на них, исследовав новые доказательства, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Судом установлено, подтверждается материалами дела, что ФИО22, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с ДД.ММ.ГГГГ состоял в браке с Мацугиря В.В., являлся родным братом Воробьёвой М.В. и Мацугиря А.В. (л.д.70-72, 80-84 т.2, л.д. 233 т.3).

ФИО22 и Мацугиря В.В. являются родителями ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (л.д.73, 74 т.1).

ФИО22 в связи с заболеванием «<данные изъяты>», состоял на диспансерном учете у <данные изъяты> с 2005 года и с 2000 года проходил амбулаторное лечение у <данные изъяты> в поликлинике ГАУЗ «ГКБ №11», находился на стационарном лечении <данные изъяты> ГАУЗ «ГКБ №1», с 27 по 30 октября 2017 г. – в неврологическом отделении ГАУЗ «ГКБ №11».

30 октября 2017 г. в ГАУЗ «ГКБ №11» ФИО22 умер (л.д. 75 т.2).

В соответствии с актом экспертизы качества медицинской помощи от 31 июля 2018 г. № и экспертным заключением на амбулаторно-поликлиническом этапе оказания медицинской помощи ФИО22 в ГАУЗ «ГКБ №11» выявлены дефекты оказания медицинской помощи с кодом 3.2.3, приведшие к ухудшению состояния здоровья лица, либо создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшие риск возникновения нового заболевания: <данные изъяты> (л.д. 14-17 т. 2).

В соответствии с актом экспертизы качества медицинской помощи от 31 июля 2018 г. № и экспертным заключением на стационарном этапе в отделении травматологии в ГАУЗ «ГКБ №1» с 19 по 26 октября 2017 г. экспертом по травматологии и ортопедии выявлены дефекты/нарушения оказания медицинской помощи с кодом 3.2.3, приведшие к ухудшению состояния здоровья лица, либо создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшие риск возникновения нового заболевания: <данные изъяты> (л.д. 18-20 т. 2).

В соответствии с актом экспертизы качества медицинской помощи от 9 августа 2018 г. № и экспертным заключением на стационарном этапе в отделении травматологии в ГАУЗ «ГКБ №1» с 19 по 26 октября 2017 г. выявлены дефекты с кодом 3.2.3, приведшие к ухудшению состояния здоровья лица, либо создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшие риск возникновения нового заболевания: <данные изъяты> (л.д. 21,22 т.2).

В соответствии с актом экспертизы качества медицинской помощи от 17 августа 2018 г. № и экспертным заключением в реанимационном отделении ГАУЗ «ГКБ №11» с 27 по 30 октября 2017 г. выявлен дефект с кодом 3.2.3, создавший риск прогрессирования имеющегося заболевания: <данные изъяты> (л.д. 23,24 т.2).

В соответствии с актом экспертизы качества медицинской помощи от 31 июля 2018 г. № и экспертным заключением на стационарном этапе в реанимационном отделении ГАУЗ «ГКБ №11» с 27 по 30 октября 2017 г. экспертом выявлен дефект оказания медицинской помощи по коду 3.2.3, приведший к ухудшению состояния здоровья лица, либо создавший риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавший риск возникновения нового заболевания: <данные изъяты> (л.д. 25,26 т.2).

В соответствии с актом экспертизы качества медицинской помощи от 2 августа 2018 г. № и экспертным заключением в реанимационном отделении ГАУЗ «ГКБ №11» с 27 по 30 октября 2017 г. экспертом выявлены дефекты оформления медицинской документации, которая не отражает клиническую картину (диагноз сформулирован не верно по конструкции, формулировки на титуле и в эпикризе различные), классифицированы по коду 4.2 «Отсутствие в первичной медицинской документации результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов, дневниковых записей, позволяющих оценить динамику состояния здоровья застрахованного лица, объем, характер, условия предоставления медицинской помощи и провести оценку качества оказанной медицинской помощи» (л.д. 12,28,29 т.2).

5 марта 2018 г. Воробьёва М.В. обратилась в Следственный отдел по Центральному районе г. Челябинска следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области с заявлением о проведении доследственной проверки и возбуждении уголовного дела в отношении дежурного врача ГАУЗ «ГКБ №1» Киселева А.С., врача-гематолога ГАУЗ «ГКБ №1» Димова Г.П. по признакам состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (л.д. 224-225 т.3).

Постановлением следователя следственного отдела по Центральному району г. Челябинска следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области от 4 апреля 2018 г. Воробьёва М.В. признана потерпевшей по уголовному делу № (л.д.226 т.3).

В рамках расследования уголовного дела были назначены судебно-медицинские экспертизы.

В исследовательской части заключения ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № от 16 сентября 2019г. указано, что: в соответствии с протоколом патологоанатомического вскрытия от 30 октября 2017 г. № непосредственной причиной смерти ФИО22 является <данные изъяты>. Основным заболеванием и первоначальной причиной смерти ФИО22 следует считать основное заболевание – <данные изъяты>. Вторичные <данные изъяты> что привело к летальному исходу.

Согласно акту проверки Министерством здравоохранения Челябинской области № вк, проведенной в ГАУЗ «ГКБ №1», выявлены дефекты оказания медицинской помощи: при отсутствии показаний для продления госпитализации в травматологическом отделении ГАУЗ «Городская клиническая больница №1» <данные изъяты>. Управлением здравоохранения администрации <адрес> проведена внутренняя проверка по данному факту, главному врачу ГАУЗ «ГКБ №» вынесено предписание.

Из письма ТФОМС № от 11 сентября 2018г. следует, что была проведена комплексная целевая экспертиза качества медицинской помощи, в ходе экспертного контроля на амбулаторно-поликлиническом этапе оказания медицинской помощи ФИО22 в ГАУЗ «ГКБ №11» за период с 2000 по 2017 год экспертом по гематологии выявлены дефекты по коду 3.2.3 «Невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядком оказания медицинской помощи, приведшие к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания или возникновения нового заболевания», согласно Перечня оснований для отказа в оплате медицинской помощи (уменьшения оплаты медицинской помощи (приложение № 8 к приказу № 230), а именно: <данные изъяты>

Экспертами ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» в заключении № от 16 сентября 2019 г. сделаны выводы о том, что, <данные изъяты>

По результатам проведения внеплановой документарной проверки, инициированной приказом Управления здравоохранения администрации г.Челябинска, при оказании медицинской помощи ФИО22 были допущены дефекты, разделенные по следующим категориям: организационный дефект: <данные изъяты> Дефект ведения медицинской документации: <данные изъяты>. Настоящим экспертным исследованием выявлены недостатки, допущенные при оказании ФИО22 медицинской помощи, которые носят организационный характер, и не повлияли на исход заболевания, которым страдал подэкспертный.

На вопрос о причинах госпитализации ФИО22 в ГАУЗ «ГКБ №1», а не в Областную больницу, где есть специализированное оборудование и специалисты в области гематологии, не перевода при ухудшении состояния в <данные изъяты>

Эксперты пришли к выводам, что, учитывая <данные изъяты>

В карте амбулаторного больного имеется <данные изъяты>.

<данные изъяты>

На вопрос о возможности выписки больного с тяжелым течением <данные изъяты> на вторые сутки после <данные изъяты> дан ответ том, что, если показатели <данные изъяты>, то противопоказаний для выписки нет.

Клинические данные, свидетельствующие об улучшении состояния пациента на момент выписки, имеются. <данные изъяты>

<данные изъяты>

В настоящем случае, возможность развития неблагоприятного исхода в виде наступления смерти определялось характером заболевания, имевшегося у ФИО22, <данные изъяты>. Дефекты, допущенные при оказании медицинской помощи ФИО22, не были причиной развития неблагоприятного исхода, а также не стали причиной возникновения в его организме нового патологического процесса, могущего оказать какое-либо значимое и конкурирующее влияние на развитие неблагоприятного исхода в виде наступления смерти. Каких-либо изменений в состоянии здоровья подэкспертного, которые могли быть оценены как вред здоровью (в терминах, определенных приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. №194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека») в результате вышеуказанных дефектов оказания медицинской помощи, в данном случаев, не усматривается.

В соответствии с методическими рекомендациями «Порядок проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи», утвержденными главным внештатным специалистом – судебно-медицинским экспертом Минздрава России Ковалевым А.В. (направлены к исполнению письмом Минздрава России от 3 июля 2017 г. №), при отсутствии причинной (прямой) связи недостатка оказания медицинской помощи с наступившим неблагоприятным исходом степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека действием (бездействием) медицинского работника не усматривается (л.д. 22-75 т.1).

Согласно заключениям ГБУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы Республики Башкортостан от 11 февраля 2021 г. № и № при оказании медицинской помощи ФИО27 имелись следующие дефекты (недостатки):

в ГАУЗ «ГКБ №»:

- дефекты оформления медицинской документации (<данные изъяты>»;

<данные изъяты>

<данные изъяты>

в ГАУЗ «ГКБ №11»:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Постановлением следователя следственного отдела по Центральному району г. Челябинска следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области от 31 марта 2021 г. уголовное дело по факту причинения смерти ФИО22 по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения медицинскими сотрудниками ГАУЗ «ГКБ №1» Киселевым А.С., Димовым Г.П., ГАУЗ «ГКБ №11» Кирилловой Е.В., ФИО28, Губковым А.С. своих профессиональных обязанностей прекращено, по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть за отсутствием в их действиях состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (л.д. 231-250 т.3).

23 марта 2011 г. следователем в адрес главного врача ГАУЗ «ГКБ №1» вынесено представление, в котором указал о выявленных дефектах оказания медицинской помощи ФИО29, которые могли явиться одним из обстоятельств снижения эффективности медицинской помощи, возможным причинением вреда здоровью пациента или созданием условий к ухудшению состояния его здоровья; предложил: принять необходимые меры по предотвращению возникновения дефектов оказания медицинской помощи в дальнейшем, чтобы впредь не допустить существования обстоятельств, которые могут способствовать значительному снижению эффективности медицинской помощи, а также возможному причинению вреда здоровью или созданию условий к ухудшению состояния здоровья пациентов, вследствие неквалифицированных действий медицинских работников; обеспечить прохождение медицинскими работниками курсов повышения квалификации и дополнительных учебных мероприятий, направленных на повышение теоретических и практических знаний в рамках занимаемой должности; привлечь к дисциплинарной ответственности медицинских работников, вследствие действий которых были допущены дефекты оказания медицинской помощи в отношении ФИО29 (л.д.229-231 т.3).

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что материалами дела подтверждается факт оказания ФИО22 в ГАУЗ «ГКБ №11» и ГАУЗ «ГКБ №1» медицинской помощи ненадлежащего качества, поэтому на ответчиков должна быть возложена обязанность по компенсации причиненного истцам морального вреда по основаниям, предусмотренным статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывал отсутствие доказательств, что допущенные ответчиками дефекты оказания медицинской помощи находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО22, однако нарушения оказания ответчиками медицинской помощи ФИО22, безусловно, причинили нравственные страдания его супруге Мацугиря В.В., сестрам Воробьёвой М.В. Мацугиря А.В., которые вправе были рассчитывать на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь своему родственнику и близкому человеку.

Также при определении размера компенсации морального вреда суд учитывал характер нравственных страданий и переживаний каждого из истцов, их индивидуальные особенности, равную степень вины каждого из ответчиков (объем выявленных дефектов оказания медицинской помощи и их значимость для пациента), а также требования разумности и справедливости, и определил размер компенсации с каждого из ответчиков в пользу Воробьёвой М.В. по 500 000 руб., в пользу Мацугиря В.В. (с учетом двоих несовершеннолетних детей) по 800000 руб., в пользу Мацугиря А.В. по 300 000 руб.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку они соответствуют обстоятельствам дела и исследованным доказательствам, которым дана оценка в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также требованиям законодательства.

Конституцией Российской Федерации установлено, что в Российской Федерации, являющейся социальным государством, охраняются труд и здоровье людей (статья 7); каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь; медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов и других поступлений (статья 41 часть 1).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Исходя из указанных норм права моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Судом первой инстанции обоснованно учтено, что медицинская помощь ФИО22 оказана в ГАУЗ «ГКБ №1» и ГАУЗ «ГКБ №11» с многочисленными вышеуказанными дефектами оказания медицинской помощи, которые установлены экспертизой качества оказания медицинской помощи, проведенной по поручению Территориального фонда обязательного медицинского страхования и ООО «Страховая медицинская компания РЕСО-Мед», при этом большинству дефектов присвоен код 3.2.3. «Невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, стандартами медицинской помощи и (или) клиническими рекомендациями (протоколами лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, приведших к ухудшению состояния здоровья лица, либо создавших риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавших риск возникновения нового заболевания» (на основании Приказа Федерального фонда обязательного медицинского страхования от 1 декабря 2010 г. № «Об утверждении Порядка организации и проведения контроля объемов, сроков, качества и условий предоставления медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию», действовавшего до его отмены Приказом от 28 февраля 2019 г. №), что может подтверждать косвенную связь между дефектами оказания медицинской помощи и ухудшением состояния здоровья ФИО22, созданием риска прогрессирования имеющегося заболевания.

Наличие указанных дефектов оказания медицинской помощи подтверждено заключением ГБУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы Республики Башкортостан № от 11 февраля 2021 г.

В заключении ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № от 16 сентября 2019 г. на вопрос о дефектах оказания медицинской помощи ФИО22 медицинскими работниками экспертами прямо указано, что вопросы выявления нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценки своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата относятся к компетенции экспертизы качества медицинской помощи, предусмотренной статьей 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ. Экспертиза качества медицинской помощи проводится в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном медицинском страховании, а также в порядке, установленном уполномоченным органом исполнительной власти.

В соответствии с частями 1-3 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ экспертиза качества медицинской помощи проводится в целях выявления нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценки своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата. Критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. Экспертиза качества медицинской помощи, оказываемой в рамках программ обязательного медицинского страхования, проводится на основании критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных в соответствии с частью 2 настоящей статьи, в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном медицинском страховании.

В силу частей 6, 7 статьи 40 Федерального закона от 29 ноября 2010 г. №326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» экспертиза качества медицинской помощи - выявление нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценка своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата. Экспертиза качества медицинской помощи проводится на основании критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных в соответствии с частью 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Экспертиза качества медицинской помощи проводится экспертом качества медицинской помощи, включенным в единый реестр экспертов качества медицинской помощи. Экспертом качества медицинской помощи является врач - специалист, имеющий высшее образование, свидетельство об аккредитации специалиста или сертификат специалиста, стаж работы по соответствующей врачебной специальности не менее 10 лет и прошедший подготовку по вопросам экспертной деятельности в сфере обязательного медицинского страхования. Федеральный фонд, территориальный фонд, страховая медицинская организация для организации и проведения экспертизы качества медицинской помощи поручают проведение указанной экспертизы эксперту качества медицинской помощи из числа экспертов качества медицинской помощи, включенных в единый реестр экспертов качества медицинской помощи.

Согласно частям 1-3 этого же Федерального закона медицинская организация в течение 15 рабочих дней со дня получения актов страховой медицинской организации вправе обжаловать заключение страховой медицинской организации при наличии разногласий по результатам медико-экономической экспертизы и экспертизы качества медицинской помощи путем направления претензии в территориальный фонд. Территориальный фонд в течение 30 рабочих дней со дня поступления претензии рассматривает поступившие от медицинской организации материалы и организует проведение повторных медико-экономической экспертизы и экспертизы качества медицинской помощи. При несогласии медицинской организации с заключением Федерального фонда или с решением или заключением территориального фонда она вправе обжаловать это заключение или решение в судебном порядке.

Из пояснений представителей ответчиков в суде первой инстанции следует, что экспертные заключения, установившие дефекты оказания медицинской помощи ФИО22, ими не обжаловались.

На вопросы судов первой и апелляционной инстанции представители ответчиков заявили об отсутствии необходимости проведения судебной экспертизы для установления причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и ухудшением состояния пациента.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Доводы апелляционных жалоб ответчиков о том, что заключениями судебно-медицинских экспертиз установлено, что дефекты, допущенные при оказании медицинской помощи, не были причиной развития неблагоприятного исхода и не стали причиной возникновения в организме нового патологического процесса, который мог оказать какое-либо значимое или конкурирующее влияние на развитие неблагоприятного исхода в виде наступления смерти, отсутствии прямой причинно-следственной связи недостатков оказания медицинской помощи и смерти пациента, не могут служить основанием для отмены решения суда и отказа в удовлетворении требований о взыскании компенсации морального вреда, поскольку наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде нравственных страданий потерпевшего. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим моральным вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить моральный вред только прямую причинную связь.

Указание в апелляционных жалобах на то, что судебно-медицинскими экспертизами установлено, что вред здоровью пациента, в результате дефектов оказания медицинской помощи не был причинен, не может быть принято во внимание, поскольку экспертизы назначались по уголовному делу для установления виновности врачей в совершении преступления. Как прямо указано в обоих заключениях, эксперты руководствовались Методическими рекомендациями «Порядок проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи», утверждёнными главным внештатным специалистом – судебно-медицинским экспертом Минздрава России и направленными к исполнению письмом Минздрава России от 3 июля 2017 г. №, согласно которым при отсутствии причинной (прямой) связи недостатка оказания медицинской помощи с наступившим неблагоприятным исходом степень тяжести вреда, причинённого здоровью человека действием (бездействием) медицинского работника, не устанавливается.

Заключениями судебно-медицинских экспертиз подтверждено наличие дефектов оказания медицинской помощи, допущенных в ГАУЗ «ГКБ №1» и ГАУЗ «ГКБ №11», выявленных при экспертизе качества оказания медицинской помощи.

Таким образом, выводы экспертных заключений качества оказания медицинской помощи пациенту ФИО22 в ГАУЗ «ГКБ №1» и ГАУЗ «ГКБ №11», установившие дефекты оказания медицинской помощи по коду 3.2.3 «Невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядком оказания медицинской помощи, приведшие к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания или возникновения нового заболевания, ответчиками не опровергнуты.

ГАУЗ «ГКБ №1» и ГАУЗ «ГКБ №11» в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации не представлено доказательств того, что дефекты оказания медицинской помощи, указанные в актах экспертизы качества медицинской помощи, не повлияли на правильность и своевременность назначения и проведения ФИО22 лечения, а также ухудшение состояния его здоровья.

При определении размера компенсации морального вреда, судом первой инстанции обоснованно учтено, что истец Воробьёва М.В. имела близкие родственные отношения с братом, на протяжении 4 лет пыталась установить истину по делу, обращаясь в различные инстанции, включая Территориальный фонд обязательного медицинского страхования, Министерство здравоохранения Челябинской области, прокуратуру, следственные органы, признана потерпевшей по уголовному делу, испытывала сильные нравственные страдания и переживания, ее ребенок также болеет заболеванием <данные изъяты> и после всего случившегося с братом ей очень тяжело воспринимать медицинскую помощь.

Из дополнительно представленных в суд апелляционной инстанции доказательств следует, что ФИО22 являлся <данные изъяты> Воробьёвой М.В., они вместе отмечали семейные праздники, общались по родственному и дружески, активно переписывались и созванивались, ФИО22 помогал истцу советом в организации <данные изъяты>, Воробьёва М.В. активно интересовалась лечением брата и принимала деятельное участие в его улучшении.

При определении размера компенсации морального вреда супруге погибшего Мацугиря В.В. суд учел, что иск заявлен ею в своих интересах и в интересах двоих малолетних детей, в момент болезни ФИО22 она была <данные изъяты> сын ФИО11 родился ДД.ММ.ГГГГ, то есть <данные изъяты> ФИО10, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, она вынуждена в одиночестве воспитывать двоих детей.

Из материалов дела и дополнительно представленных в суд апелляционной инстанции доказательств следует, что супруги прожили в браке <данные изъяты> проживали в своей квартире, вместе воспитывали дочь, для которой папа был на первом месте, планировали и ждали рождения сына, погашали ипотеку, из семейных фотографий и видео усматривается, что они вместе проводили семейный досуг.

По объяснениям Мацугиря В.В. после смерти супруга, будучи <данные изъяты>.

При определении размера компенсации морального вреда сестре погибшего Мацугиря А.В. суд учел, что она утратила возможность общения со своим родным братом, тяжело воспринимает случившееся.

Из материалов дела и дополнительно представленных в суд апелляционной инстанции доказательств следует, что Мацугиря В.В. общался с сестрами по-дружески в детстве, юности и в зрелом возрасте, вместе проводили время в общих компаниях, на семейных праздниках, вели дружескую переписку в мессенджере.

Из пояснений Мацугиря В.В. следует, что брат помогал ей работать в саду, советом, ходили к друг другу в гости, она проживает с родителями, узнав о болезни брата, приехала, переживала, к нему не попала, так как он был в реанимации. После смерти брата испытывала стресс, депрессию, психологический дискомфорт.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что в апелляционных жалобах ответчиков не содержится доводов о несогласии по каким-либо основаниям с определенным судом размером компенсации морального вреда, они настаивали на отмене решение суда и отказе в удовлетворении исков в полном объеме, в связи с отсутствием прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью пациента.

Доводы о необходимости изменения размера компенсации морального вреда и ее распределения содержатся в апелляционном представлении прокурора в связи с тем, что у ФИО22 с детства имелось неизлечимое хроническое заболевание <данные изъяты> он являлся <данные изъяты> <данные изъяты> в связи с данным заболеванием, имел сопутствующий диагноз – <данные изъяты>, допускал пропуски приемов <данные изъяты> в поликлинике по месту жительства с 2016 года, самостоятельно регулировал дозировку и частоту введения назначаемых препаратов.

Судебная коллегия не усматривает оснований для изменения решения суда по данным доводам, поскольку компенсация морального вреда взыскана судом с ответчиков в связи с оказанием ими некачественной медицинской помощи ФИО22 при лечении имеющихся у него заболеваний, а не за причинение ему смерти.

Заключениями судебно-медицинской экспертизы не установлена причинно-следственная связь между указанными в апелляционной представлении обстоятельствами и наступлением неблагоприятного исхода (смерти пациента).

В медицинской карте пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, действительно указано, что ФИО22 отказывался от госпитализации 20 мая 2017 г., 23 августа 2017 г. и 16 октября 2017 г., однако подпись о таком отказе имеется только за 20 мая 2017 г., но не указано о даче разъяснений пациенту по поводу заболеваний, предупреждении его о возможных последствиях. В остальных записях подпись пациента отсутствует, указано, что он от подписи об отказе отказался, о последствиях и осложнениях предупрежден, однако не содержится сведений о каких конкретно последствиях и осложнениях он предупреждался и было ли ему сообщено об имеющихся угрозах для его жизни и здоровья.

Ссылки на самостоятельное регулирование пациентом дозировки и частоты введения назначаемых препаратов не могут быть приняты во внимание, поскольку экспертным заключением страховой компании и заключением судебно-медицинской экспертизы установлено, что дозы и режимы введения препаратов, назначенные ФИО22 <данные изъяты> поликлиники ГАУЗ «ГКБ № 11» на протяжении 11 лет не соответствовали учреждённому стандарту, <данные изъяты> Таким образом, назначенное пациенту лечение в любом случае было не соответствующим установленным стандартам, неэффективным, доказательств того, что ухудшение состояния здоровья наступило из-за несоблюдения пациентом дозировки, а не от неправильно назначенного врачом лечения ответчиком в суд не представлено.

Распределение размера компенсации морального вреда между ответчиками в равных долях произведено судом, исходя из установленных дефектов оказания медицинской помощи.

Так, судом учтено, что в ГАУЗ «ГКБ № 1» пациент поступил в <данные изъяты>

Кроме того, судебная коллегия учитывает дефекты, указанные в заключении ГБУЗ Бюро судебно-медицинской экспертизы Республики Башкортостан № от 11 февраля 2021 г., имевшие существенное значение, а именно: в ГАУЗ «ГКБ №1» после госпитализации ФИО22 19 октября 2017 г. <данные изъяты>

Учитывая изложенное, судебная коллегия не усматривает оснований для изменения распределение размера компенсации морального вреда между ответчиками и его уменьшения.

Таким образом, нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, судом первой инстанции не допущено, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб и представления судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьями 327-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда г. Челябинска от 15 ноября 2021г. оставить без изменения, апелляционные жалобы Государственного автономного учреждения здравоохранения Ордена трудового красного знамени «Городская клиническая больница №1 г. Челябинск», Государственного автономного учреждения здравоохранения «Городская клиническая больница №11 г. Челябинск», апелляционное представление прокурора Ленинского района г. Челябинска – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение составлено 1 августа 2022 г.