Решение по делу № 33-3912/2024 от 24.01.2024

УИД 16RS0046-01-2023-001681-90

Дело № 2-2521/2023 ~ М-988/2023

Судья Сычев И.А.                                                                                  33-3912/2024

Учет № 070г

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

22 апреля 2024 года                                                    город Казань

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе председательствующего Насретдиновой Д.М.,

судей Гиниатуллиной Ф.И., Прытковой Е.В.,

при ведении протокола помощником судьи Суфиевой А.Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Гиниатуллиной Ф.И. гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Республике Татарстан – Мингажитдиновой Г.А. на решение Вахитовского районного суда города Казани от 19 мая 2023 года, дополнительное решение Вахитовского районного суда города Казани от 17 ноября 2023 года.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав объяснения представителя Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Республике Татарстан – Мингажитдиновой Г.А., поддержавшей доводы жалобы, объяснения Маннаповой А.Л., возражавшей доводам жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Маннапова А.Л. обратился в суд с иском к Отделению Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Республике Татарстан (далее – ОСФР по Республике Татарстан) о признании права на получение страховых выплат по случаю потери кормильца, в обоснование указав, что Маннапова А.Л., <дата> года рождения, является дочерью ФИО1, который 26 марта 2020 года скончался в результате несчастного случая на производстве. По день смерти Маннапова А.Л. проживала совместно с ФИО1, вели совместное хозяйство. При жизни ФИО1 был трудоустроен, получал заработную плату. Маннапова А.Л. не была трудоустроена. На момент смерти ФИО1 по направлению центра занятости в период с 3 марта 2020 года по 17 июля 2020 года проходила обучение на подготовку по профессии водителя, получила соответствующую квалификацию, а с 1 сентября 2020 года поступила на обучение в <данные изъяты> на очное обучение по специальности «фармация». Заработная плата ФИО1 являлась постоянным и основным источником дохода. После смерти ФИО1, Маннапова А.Л. обратилась к ответчику за получением страховых выплат по случаю потери кормильца, однако в выплатах ей было отказано ввиду достижения ею к моменту смерти отца возраста 18 лет. Маннапова А.Л., полагает отказ незаконным, поскольку в этот период находилась на обучении, в связи с чем на период до окончания обучения, но не более 23 лет, она имела право на получение страховых выплат. На основании изложенного, просит суд признать за ней право на получение страховых выплат по случаю смерти кормильца.

Истец в суде первой инстанции исковые требования поддержала.

Представитель ответчика в суде первой инстанции с иском не согласился.

Третье лицо Храмова В.В., также являющаяся законным представителем третьего лица, Маннаповой Е.В., в суде первой инстанции требования поддержала.

Судом принято решение от 19 мая 2023 года, которым постановлено: иск удовлетворить.

Признать за Маннаповой А.Л. право на получение страховых выплат по случаю смерти кормильца на основании статьи 7 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» в связи со смертью ФИО1 на период до окончания обучения по очной форме обучения, но не дольше чем до достижения ею возраста 23 лет.

Дополнительным решением суда от 17 ноября 2023 года постановлено: возложить на ОСФР по Республике Татарстан обязанность выплатить Маннаповой А.Л. единовременную страховую выплату по случаю смерти кормильца 250 000 рублей.

В апелляционной жалобе представитель ОСФР по Республике Татарстан – Мингажитдинова Г.А. просит решение и дополнительное решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. Указывает, что в представленных в материалы дела документах не содержатся сведения об учебе истца по очной форме обучения. Обучение Маннаповой А.Л. на водителя категории «В» проходила по направлению государственной службы занятости населения, государство обеспечило истца возможностью пройти профессиональное обучение с получением профессиональных навыков для последующего трудоустройства. Считает, что на момент наступления страхового случая 26 марта 2020 года Маннапова А.Л. не являлась обучающейся по очной форме обучения по основным образовательным программам. Кроме того, выражает несогласие с выводом суда о том, что вынесение самостоятельного решения об установлении факта нахождения Маннаповой А.Л. на иждивении умершего не требуется.

Третье лицо Храмова В.В., также являющаяся законным представителем третьего лица, Маннаповой Е.В., в суд апелляционной инстанции не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, в том числе посредством размещения соответствующей информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» в соответствии с частью 2.1 статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия на основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося лица.

Выслушав объяснения представителя ответчика, истца, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность обжалуемого судебного решения по правилам части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, в результате несчастного случая на производстве 26 марта 2020 года умер ФИО1, истец Маннапова А.Л. является его дочерью.

Судом установлено, что ФИО1 по день смерти проживал по адресу: <адрес>, где также зарегистрированы и проживали его супруга Храмова В.В., мать – ФИО2, его дети: Маннапова А.Л., Маннапова Е.В.

Решением ответчика страховые выплаты были назначены Маннаповой Е.В. (несовершеннолетняя дочь погибшего), Храмовой В.В. и ФИО2 (нетрудоспособная мать погибшего, на момент рассмотрения дела умерла)

Из пояснений представителя ответчика следует, что расчет страховых выплат на указанных лиц произведен без учета доли страховой выплаты, зарезервированной для Маннаповой А.Л., оставшиеся суммы будут доначислены Маннаповой Е.Л. и Храмовой В.В.

Отказывая в выплате страхового возмещения Маннаповой А.Л., ответчик указал на то, что на момент смерти Маннапова А.Л. являлась совершеннолетней трудоспособной и не проходила обучение.

Как следует из справки <данные изъяты>, Маннапова А.Л. была направлена на профессиональное обучение с 4 марта 2020 года по 17 июля 2020 года, ей была назначена стипендия.

По результатам обучения Маннаповой А.Л. <данные изъяты> (далее – <данные изъяты>) было выдано свидетельство о профессии водителя категории «В» (л.д.12).

Как следует из справки <данные изъяты>, Маннапова А.Л. с 1 сентября 2020 года зачислена на очное обучение по специальности «фармация».

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к выводу о том, что на момент смерти отца Маннапова А.Л. проходила обучение по программе профессиональной подготовки по специальности водителя, после чего продолжила обучение в другом учебном учреждении по специальности «фармация».

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования суд первой инстанции исходил из того, что Федеральный закон от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» не устанавливает требование к виду обучения, указывая лишь на его очную форму, в связи с чем Маннапова А.Л. относится к категории лиц, имеющих право на получение страховых выплат на период прохождения обучения, но не более 23 лет.

Поскольку факт нахождения Маннаповой А.Л. на иждивении умершего установлен в рамках рассмотрения иска о признании права, по мнению суда первой инстанции, вынесение самостоятельного решения об установлении факта не требуется.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, исходя из следующего.

В соответствии со статьей 39 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (часть 1).

Государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом (часть 2).

В соответствии со статьей 7 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (здесь и далее в редакции от 27 декабря 2019 года, действующей на момент наступления страхового случая) право на получение единовременной страховой выплаты в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая имеют, в том числе, дети умершего, не достигшие возраста 18 лет, а также его дети, обучающиеся по очной форме обучения, - до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет (пункт 2).

Право на получение ежемесячных страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая имеют, в том числе, дети умершего, не достигшие возраста 18 лет, а также его дети, обучающиеся по очной форме обучения, - до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет (пункт 2.1).

Согласно статье 10 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» единовременные страховые выплаты и ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются лицам, имеющим право на их получение, если результатом наступления страхового случая стала смерть застрахованного.

В пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» даны разъяснения о том, что право нетрудоспособных иждивенцев на возмещение вреда по случаю потери кормильца не ставится в зависимость от того, состоят ли они в какой-либо степени родства или свойства с умершим кормильцем. Основополагающими юридическими фактами в этом случае являются факт состояния на иждивении и факт нетрудоспособности.

Правом на возмещение вреда, причиненного в связи со смертью кормильца, пользуются также совершеннолетние дети умершего, состоявшие на его иждивении до достижения ими возраста 23 лет, если они обучаются в образовательных учреждениях по очной форме.

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что право на обеспечение по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний возникает у застрахованных лиц или у лиц, имеющих право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного, при наступлении страхового случая. Страховым случаем признается подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья или смерти застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию. В случае смерти застрахованного лица вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания право на получение страховых выплат имеют, в частности, нетрудоспособные иждивенцы, то есть лица, находившиеся на иждивении умершего.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, при освоении лицом образовательной программы в очной форме - в отличие от обучения по очно-заочной (вечерней) и заочной формам - устанавливается максимальный объем аудиторной нагрузки, что предполагает обучение в качестве основного вида деятельности данного лица; исходя из этого специфика организации учебного процесса в рамках названной формы получения образования существенно ограничивает возможности приобретения детьми умершего кормильца, обучающимися по очной форме обучения в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, постоянного источника средств к существованию за счет самостоятельной трудовой деятельности, а потому отнесение их к числу нетрудоспособных членов семьи умершего кормильца, имеющих право на получение пенсии по случаю потери кормильца, обусловлено тем, что эти дети, лишившись необходимого материального содержания, для завершения процесса обучения нуждаются в поддержке со стороны государства (постановления от 5 декабря 2017 года № 36-П, от 27 ноября 2009 года № 18-П, определение от 17 декабря 2001 года №1071-О-О).

Таким образом, дети умершего кормильца, достигшие возраста 18 лет и обучающиеся по очной форме обучения по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, имеют право на получение страховой пенсии по случаю потери кормильца до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет, если они после достижения совершеннолетия продолжали находиться на иждивении родителей, то есть оставались на их полном содержании или получали от них такую помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию.

Как ранее отмечалось, из справки <данные изъяты> следует, что Маннапова А.Л. была направлена на профессиональное обучение с 4 марта 2020 года по 17 июля 2020 года, ей была назначена стипендия.

Согласно справке <данные изъяты> .... от <дата> за период с 18 февраля 2020 года по 17 июля 2020 года Маннаповой А.Л. выплачены социальные выплаты в виде пособия, стипендии и материальной помощи в общей сумме 19 056 рублей 17 копеек (л.д.10).

Из ответа на запрос <данные изъяты> следует, что в отношении Маннаповой А.Л. сведения о доходах по форме 2-НДФЛ за 2019-2020 года отсутствуют (л.д.75).

Согласно справке .... от <дата> общая сумма доходов ФИО1 за период с августа 2019 года по февраль 2020 года составляла 87 500 рублей (л.д.77).

При таких обстоятельствах, судебная коллегия, оценив представленные в материалы дела доказательства, в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, вопреки доводам апелляционной жалобы, приходит к выводу о том, что совокупностью представленных по делу и исследованных судом доказательств подтверждается, что Маннапова А.Л. на момент смерти ФИО1 являлась обучающиеся по очной форме обучения, где обучалась на основе, финансируемой за счет средств бюджета, в связи с чем была ограничена в возможности приобретения постоянного источника средств к существованию за счет самостоятельной трудовой деятельности, а материальная помощь, оказываемая ФИО1 своей дочери, не была случайной, единовременной, а оказывалась систематически, а потому являлась постоянным и основным источником средств к ее существованию.

При этом, действующим правовым регулированием не определены способы оказания кормильцем помощи, а также источники и виды доходов умершего кормильца для ее оказания, эта помощь может быть оказана за счет не только заработной платы, но и иных доходов кормильца, и может выражаться как в денежной, так и в натуральной форме, как-то: в обеспечении продуктами питания, одеждой, лекарственными средствами в целях жизнеобеспечения члена семьи и т.п. То обстоятельство, что заработная плата ФИО1 составляла 12 500 рублей, не свидетельствует о том, что он не оказывал материальной помощи своей дочери.

Согласно пункту 2 статьи 11 Федерального закона от 24 июля 1998 года №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» в случае смерти застрахованного размер единовременной страховой выплаты составляет 1 миллион рублей.

Руководствуясь положением пункта 2 статьи 11 Федерального закона от         24 июля 1998 года N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», суд первой инстанции правомерно удовлетворил требования о взыскании единовременной страховой выплаты по случаю смерти кормильца в размере 250 000 рублей с учетом 4 получателей указанной выплаты.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами жалобы ответчика о том, что на момент наступления страхового случая, Маннапова А.Л. не являлась обучающейся по очной форме обучения по основным образовательным программам в организации, осуществляющей образовательную деятельность по следующим основаниям.

В соответствии с подпунктом «а» пункта 2 части 3 статьи 12 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» к основным образовательным программам относятся основные профессиональные образовательные программы, в частности, образовательные программы среднего профессионального образования - программы подготовки квалифицированных рабочих, служащих, программы подготовки специалистов среднего звена.

Согласно справке о подтверждении документа об образовании от <дата> <данные изъяты>» Маннапова А.Л., <дата> года рождения, обучалась очно в <данные изъяты> на категорию «В», о чем выдано свидетельство серии <данные изъяты> .... от <дата> (л.д.149).

Удовлетворяя иск, суд, верно, исходил из того, что Маннапова А.Л.Д. с 4 марта 2020 года по 17 июля 2020 года получала первое среднее специальное образование, проходя обучение по основным образовательным программам в <данные изъяты> по очной форме получения образования, что предоставляет ей право на получение страховой пенсии по случаю потери кормильца на основании статьи 10 Федерального закона «О страховых пенсиях».

Доводы апелляционной жалобы правильность сделанных судом выводов не опровергают, основаны на ошибочном толковании норм материального права, поэтому основанием отмены постановленного судом решения не являются.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что решение суда отвечает требованиям законности и обоснованности, нарушений норм материального и процессуального права судом допущено не было, оснований для его отмены или изменения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Вахитовского районного суда города Казани от 19 мая 2023 года, дополнительное решение Вахитовского районного суда города Казани от 17 ноября 2023 года по данному делу оставить без изменений, апелляционную жалобу представителя Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Республике Татарстан – Мингажитдиновой Г.А. – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в срок не превышающий трех месяцев в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (город Самара) через суд первой инстанции.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 27 апреля 2024 года.

Председательствующий

Судьи