Решение по делу № 2-885/2018 от 03.08.2018

Дело № 2-885/2018

РЕШЕНИЕ СУДА

Именем Российской Федерации

04 октября 2018 года

Дубненский городской суд Московской области в составе:

председательствующего судьи Федорчук Е.В.,

с участием прокурора Сытой О.Ю.

при секретаре Карабаза Р.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску МальцеваАА к Объединенному институту ядерных исследований о признании приказа об увольнении и увольнения незаконными, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка,

УСТАНОВИЛ:

Истец Мальцев А.А. обратился в суд с иском к Объединенному институту ядерных исследований (далее по тексту ОИЯИ) о признании приказа об увольнении № от 17 мая 2018 г. и его увольнения незаконными, восстановлении на работе, установлении факта нахождения в очередном отпуске с 26 марта 2018 г. по 17 мая 2018 г., взыскании отпускных выплат и взыскании среднего заработка за время незаконного лишения права трудиться за период с 18 мая 2018 г. по день восстановления на работе.

В обоснование своих требований истец ссылается на те обстоятельства, что он в период с 07 октября 1970 г. по 17 мая 2018 г. работал в ОИЯИ. На основании трудового договора № от 20.02.2015 г. истец до увольнения занимал должность <данные изъяты> ОИЯИ. 10 июля 2018 г. истцу стало известно, что ему начислена компенсация отпуска при увольнении. 13 июля 2018 г. из полученных документов об увольнении, истец узнал, что уволен с 18 мая 2018 г. на основании приказа ОИЯИ по личному составу № от 17 мая 2018 г. по п.п. а п.6 ст. 81 ТК РФ, по причине нарушения трудовой дисциплины, выразившейся в совершении прогула без уважительной причины с 01 марта 2018 г. по 01 апреля 2018 г. и 24 апреля 2018 г. по 17 мая 2018 г. При этом, с 01.03.2018 г. по 02.03.2018 г. он находился на больничном, с 05.03.2018 г., он был на работе и сдал лист нетрудоспособности табельщице ЛФВЭ ЛОА, с 06.03.2018 г. по 16.03.2018 г. находился на работе, за исключением выходных и праздничных дней. 19.03.2018 г. истец подписал у начальника Отделения № ТСИ заявление на отпуск с 26.03.2018 г. на 294 дня. До 26.03.2018 г. истец ежедневно выходил на работу, кроме выходных дней. Поскольку помещение №, в котором находится его рабочее место, находится в аварийном состоянии, 19.03.2018 г., когда истец подписывал заявление на отпуск, из батареи текла горячая вода, с потолка сыпалась штукатурка. Его рабочее место не оборудовано персональным компьютером, у него нет доступа к электронным научным библиотекам, в связи с чем, большую часть времени он находился в библиотеках на площадках ЛФВЭ. С 02 по 11 апреля 2018 г. истец находился на излечении в <данные изъяты>, затем лечение было продлено участковым врачом до 18 апреля 2018 г. С 26.03.2018 г. истец не являлся на работу, лишь представлял листки нетрудоспособности, поскольку полагал, что находится в отпуске. Кроме того, 10 июля 2018 г. истец представил в отдел кадров ОИЯИ листок нетрудоспособности за период с 23 мая по 04 июня 2018 г. Однако, 14 июля 2018 г. он получил уведомление об увольнении, а также листок нетрудоспособности за период с 23 мая по 04 июня 2018 г., которые были направлены ОИЯИ в его адрес лишь 10 июля 2018 г. До указанного дня никаких уведомлений истец не получал. Считает его увольнение незаконным, поскольку ответчиком не были выявлены причины его отсутствия на работе, ему не было предложено дать объяснения о причинах отсутствия на работе, уволен он был в период очередного отпуска.

В судебном заседании истец Мальцев А.А. и его представитель Мальцева М.В., исковые требования уточнила, просили суд, признать приказ об увольнении № от 17 мая 2018 г. и увольнение Мальцева А.А. незаконными, восстановить Мальцева А.А. на работе, взыскать средний заработок за время незаконного лишения права трудиться за период с 18 мая 2018 г. по день восстановления на работе. Дополнительно пояснили, что, считают, что со стороны ОИЯИ имело место нарушение порядка оформления расторжения трудовых отношений, а именно не были соблюдены гарантии работника при расторжении трудового договора по инициативе работодателя, а именно: при увольнении за нарушение трудовой дисциплины должны быть соблюдены правила применения дисциплинарных взысканий, предусмотренные ст.ст. 192, 193 Трудового Кодекса РФ. В оспариваемом приказе ОИЯИ указано, что нарушение трудовой дисциплины выразилось в совершении прогула без уважительной причины с 01.03.2018г. по 01.04.2018 г. и с 21.04.2018 по 17.08.2018г. При этом, 05 марта 2018 года Мальцев А.А. появился на работе и предоставил больничный лист за февраль месяц, как он полагал, и за 1 и 2 марта 2018 г. Однако со стороны работодателя никаких претензий или предложений о предоставлении объяснений об отсутствии его 1 и 2 марта 2018 г. со стороны ОИЯИ не последовало. Как их не последовало и 19 марта 2018 года, когда Мальцев А.А. принес заявление непосредственному руководителю на предоставление ему очередного отпуска с 26 марта 2018 года на 294 дня, которое тот ему подписал. Мальцев А.А. добросовестно полагал, что с 26 марта 2018 года он находится в очередном отпуске, поэтому с этого времени он ограничивался предоставлением листков нетрудоспособности по месту работы. Которые у него принимали и не требовали предоставить объяснения о причинах отсутствия на работе. Практика не расписываться в приказе на отпуск, типичная со стороны Мальцева А.А., сложилась на протяжении длительного времени работы в ОИЯИ. Согласно приказу ОИЯИ, только 04 апреля 2018 года отдел кадров ОИЯИ направил письмо с просьбой предоставить письменные объяснения о причинах его отсутствия в адрес Мальцева А.А. почтовым отправлением, которое Мальцев А.А. не получил по независящим от него причинам, находился на лечении в больнице. По неизвестным причинам ОИЯИ не воспользовался внутренней электронной почтой ОИЯИ, к которой был подключен Мальцев А.А. до июля 2018 года, и которую имел возможность просматривать на домашнем компьютере. Следовательно, ОИЯИ не довел до конца процедуру наложения взыскания на работника - Мальцева по периоду с 01 марта по 1 апреля 2018 года, указанному в оспариваемом приказе ОИЯИ. Таким образом, по факту нарушения с 01.03.2018г. по 01.04.2018 г. работодатель предпринял попытку соблюсти процедуру наложения дисциплинарного взыскания на работника, но не довел её до логического завершения, вместе с тем, по факту нарушения с 21.04.2018г. по 17 мая 2018 года процедура наложения взыскания была полностью проигнорирована работодателем, вопреки положений ст. 193 ТК РФ. Также в приобщенном к материалам дела ответе Государственной инспекции труда Московской области от 12.09.2018г. № на жалобу Мальцева А.А. указан ряд допущенных нарушений со стороны ОИЯИ порядка прекращения трудового договора, предусмотренных ст. 84.1 Трудового Кодекса РФ. Мальцев А.А. работал в ОИЯИ с 1970 года по день увольнения, за время его работы им добросовестно исполнялись все возложенные на него обязанности, правила внутреннего трудового распорядка, за время его работы со стороны ответчика к нему претензий ни в устной, ни в письменной форме не поступало. Тем более, что непосредственному руководству было известно об ухудшении здоровья Мальцева А.А. и с юридической, и с этической точки зрения увольнение Мальцева А.А. носит неправомерный и унизительный характер.

В судебном заседании представители ОИЯИ – Бобров С.В. и Боровлева А.Е. исковые требования не признали, представили письменный отзыв на исковое заявление, в котором ссылались на то, что приказом ОИЯИ № от 17.05.2018 г. Мальцев А.А. уволен по подпункту «а» пункту 6 статьи 81 Трудового кодекса РФ (далее ТК РФ) - за прогул. Основанием к увольнению истца послужили докладная записка директора ЛФВЭ КВД № от 02.04.2018 г., табель учета использования рабочего времени ЛФВЭ за март, апрель и май 2018 г., листки временной нетрудоспособности. Мальцев А.А., будучи ведущим научным сотрудником <данные изъяты> ЛФВЭ, не появлялся на рабочем месте с 01.03.2018 г. по 01.04.2018 г. и с 21.04.2018 г. по 17.05.2018 г. (по дату увольнения). Как следует из докладной записки директора ЛФВЭ КВД № от 02.04.2018 г. затребовать от истца письменные объяснения причин отсутствия на рабочем месте по телефону не представилось возможным, т.к. на телефонные звонки он не отвечал. В связи с этим 04.04.2018 г. ОИЯИ направил в адрес ответчика требование (уведомление) № о предоставлении объяснений причин отсутствия работника на рабочем месте письмом с описью вложения и уведомлением о вручении. Из отчета об отслеживании отправления с почтовым идентификатором № видно, что письмо прибыло в место вручения 07.04.2018 г. и только 05.05.2018 г. выслано обратно в адрес ОИЯИ в связи с истечением срока хранения. Таким образом, у истца имелись как возможность, так и время для получения указанного письма, и представления письменных возражений. Поскольку письмо в отдел кадров вернулось только 11.05.2018г., оформить приказ об увольнении раньше не представлялось возможным. Кроме того, в период с 11.05.2018г. по 18.05.2018г. по причине отсутствия работника на рабочем месте сотрудниками Отдела кадров предпринимались безуспешные попытки запросить у Мальцева А.А. письменные объяснения по телефону. В этой связи сотрудниками отдела кадров до издания приказа об увольнении был составлен акт, фиксирующий обстоятельства запроса письменных объяснений и их непредставление. Трудовой кодекс РФ не предусматривает ни формы, ни сроков, ни порядка составления, ни количества актов об отказе от дачи объяснений. Истец также утверждает, что в период с 01.03.2018 г. по 02.03.2018 г. он находился на лечении в стационаре <данные изъяты> на основании листков временной нетрудоспособности за период с 16.02.2018 г. по 02.03.2018 г. В тоже время Мальцев А.А. предоставил работодателю листок временной нетрудоспособности за период с 09.02.2018 г. по 20.02.2018 г. с его продлением с 21.02.2018 г. по 28.02.2018 г., с указанием - приступить к работе 01.03.2018 г. Листок нетрудоспособности, подтверждающий правомерность отсутствия на рабочем месте в период с 01.03.2018 г. по 02.03.2018 г., истцом в адрес ответчика не представлялся. В связи с чем ОИЯИ считает, что данные доводы истца не могут быть приняты судом во внимание, поскольку ничем не подтверждаются, а также не соответствуют действительности. Довод истца о том, что его заявление о предоставлении очередного отпуска с 26.03.2018 г. на 294 дня было подписано начальником Отделения № ЛФВЭ ТСИ является необоснованным, поскольку указанное заявление с положительной резолюцией начальника отделения в отдел кадров ОИЯИ не поступало, приказ о предоставлении ежегодного оплачиваемого отпуска работнику не издавался, истец с таким приказом не знакомился, отпускные ему не начислялись. Кроме того, в соответствии с листками нетрудоспособности №№, №, имеющимися в материалах дела, в период с 02.04.2018г. по 20.04.2018г. истец был освобожден от работы по причине болезни. Поскольку в рассматриваемом случае отпуск не был предоставлен, приказ о переносе отпуска также не оформлялся Отделом кадров Института. В то же время, указанный период временной нетрудоспособности был исключен из периода прогула, отраженного в приказе об увольнении. Более того, в материалах дела имеется график отпусков на 2018 г., из которого следует, что запланированная дата отпуска (56 дней) у Мальцева А.А. с июня 2018 г. Указанный график отпусков утвержден директором ЛФВЭ КВД 08.12.2017 г., с которым истец ознакомлен под роспись. Также в иске Мальцев А.А. ссылается на то, что по причине нахождения помещения № в аварийном состоянии, отсутствия оборудованного рабочего места, ему приходилось большую часть рабочего времени проводить в библиотеках на площадках ЛФВЭ и ЛЯП. ОИЯИ считает, что данные доводы истца не могут быть приняты судом во внимание, поскольку ничем не подтверждаются. Напротив, в материалах дела имеется Акт о вскрытии комнаты № корп.№ от 14.08.2018г, в котором зафиксировано, что рабочее место Мальцева А.А. оборудовано персональным компьютером, в нем отсутствуют протечки и иные разрушения, которые могли бы помешать выполнению работы в течение полного рабочего дня. Кроме того, из докладной записки директора ЛФВЭ КВД № от 02.04.2018 г и табелей учета рабочего времени с марта по май 2018 г. следует, что истец отсутствовал на рабочем месте в течение полного рабочего дня. Не подтвержден доказательствами довод истца о том, что в марте 2018г. он, якобы, работал в библиотеке.

Кроме того, в ходе судебного разбирательства были допрошены свидетели.

В судебном заседании свидетель ШВН, показал, что является начальником сектора ЛФВЭ ОИЯИ и непосредственным руководителем истца Мальцева А.А. Заявление Мальцева А.А. о предоставлении отпуска с 26.03.2018 г. он видел, однако данное заявление он не одобрил и, соответственно, не подписал его, ему известно, что Мальцев А.А. передал его вышестоящему начальнику ТСИ Рабочее место Мальцева А.А. находится в другом корпусе. Как начальник он Мальцева А.А. практически не видел. Когда дело коснулось того, что Мальцев А.А. не появляется на рабочем месте, он начал следить за этим. Мальцев А.А. прежде чем, не выходить на работу, полагая, что он находится в отпуске, должен был убедиться в том, что его заявление о предоставлении отпуска ему подписали. По поводу рабочего места пояснил следующее: в кабинете Мальцева А.А. давно не проводился ремонт, но проведение ремонта планируется, в кабинете имеется все для работы: стол, компьютер и все необходимое. С какими- либо претензиями Мальцев А.А. к нему не обращался. Если Мальцев А.А. куда-то уходит со своего рабочего места, он должен ставить в известность его, как своего начальника.

Допрошенная в качестве свидетеля ЛОА, показала, что работает табельщиком-техником ЛФВЭ ОИЯИ. В марте 2018 г. к ней подошел Мальцев А.А. с заявлением о представлении отпуска, без подписей, в связи с чем она ему сообщила, что данное заявление должно быть подписано начальником ШВН, либо у ТСИ., и он пошел его подписывать. Вслед за ним она пошла к ТСИ Мальцев А.А. стоял в коридоре около его кабинета, она зашла в кабинет к ТСИ и сказал ему, что у Мальцева А.А. имеются неявки на рабочее место без уважительных причин. Когда она вышла из кабинета, она сказала Мальцеву А.А., что с его отпуском надо разобраться и сказала ему поговорить с ТСИ по этому поводу. Отпуск Мальцеву А.А. не предоставлялся, поскольку не было подписано заявление. У Мальцева А.А. были проблемы с посещением рабочего места без объяснения причин.05 марта 2018 г. лично ей Мальцев А.А. не приносил листок нетрудоспособности за февраль 2018 г. Мальцев А.А. исходя из листка нетрудоспособности должен был приступить к работе 01 марта 2018 г. Ни 02 марта, ни 05 марта Мальцева А.А. на работе не было. Супруга Мальцева А.А. - Мальцева М.В. звонила ей в апреле 2018 г., узнавала, почему до сих пор не оформлен отпуск Мальцева А.А., на что свидетель сообщила, что отпуск Мальцеву А.А. не предоставлен, и он находится в процедуре увольнения, за отсутствие на рабочем месте.

Свидетель ГСВ показала, что занимает должность ведущего инженера административного бюро административно-хозяйственного подразделения ЛФВЭ ОИЯИ, занимается кадровыми вопросами. В середине марта 2018 г. к ней обратился ШВН и сообщил, что один из его сотрудников – Мальцев А.А. не появляется на рабочем месте, в связи с чем, она обратилась в отдел кадров, объяснила всю ситуацию, и ее попросили найти его всеми возможными способами. В случае невозможности взять у Мальцева А.А. объяснения того, почему он не находится на рабочем месте, она должна была написать докладную за подписью директора, чтобы отдел кадров сам занимался данным вопросом. Свидетель звонила Мальцеву А.А., но он так и не ответил. После чего она написала докладную РАВ за подписью КВД Со слов ЛОА, ей известно, что Мальцев А.А. приходил с заявлением на отпуск на 294 дня, заявление о предоставлении отпуска не было завизировано, само заявления с визой она не видела. Она присутствовала, когда звонила женщина, представилась супругой Мальцева А.А., с ней разговаривала ЛОА и сообщила ей, что готовятся документы об увольнении Мальцева А.А. Также, показала, что рабочее место у Мальцева А.А. нормальное, но нуждается в ремонте, на данный момент его рабочее место стоит на очереди для проведения ремонта, в его кабинете стоят два письменных стола, на каждом столе стоит компьютер.

Свидетель КАВ показал, что работает с января 2018 г. в ОИЯИ в должности старшего инженера, его рабочее место расположено в комнате №, Мальцева А.А. он никогда не видел. В марте 2018 г. он уезжал в командировку, в каких числах не помнит. Он не знал, что было вскрытие комнаты № и не знал, что был составлен акт вскрытия данной комнаты. Все что указано в акте соответствует действительности. Сейчас в данной комнате проводится ремонт, была протечка батареи, но ее сделали. Мальцева А.А. в комнате он не видел. Когда он только устроился, ему сообщили, что стол у окна не занимать, поскольку там уже сидит человек. На том столе стоят книжки, компьютера там нет.

Свидетель ТСИ. показал, что является начальником Отделения № ЛФВЭ ОИЯИ, 19 марта 2018 г. к нему пришел Мальцев А.А. с заявлением о предоставлении отпуска на 290 дней, он оставил заявление и ушел. На счет количества дней отпуска у свидетеля возникли сомнения, через десять минут пришла табельщица и сообщила, что Мальцев А.А. без уважительных причин отсутствовал на рабочем месте, представила табели рабочего времени. Заявление на отпуск Мальцева А.А. он не подписал. Заявление Мальцева А.А. на отпуск должен был подписать сначала его не посредственный руководитель ШВН, затем это заявление принести ему. До 19 марта 2018 г. Мальцев А.А. лично сам к нему с заявлениями на отпуск не обращался. Ему не известно, есть ли на рабочем месте Мальцева А.А. компьютер. Свидетель допускает, что Мальцев А.А. мог находиться в рабочее время в библиотеке, искать литературу для написания работ, однако, он должен был поставить об этом в известность своего руководителя ШВН

Выслушав объяснения истца, его представителя, представителей ответчика, заслушав показания свидетелей, заключение прокурора, полагавшего надлежащим в удовлетворении иска отказать, изучив письменные доказательства, представленные в материалы дела, суд считает надлежащим удовлетворить исковые требования по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить дисциплинарные взыскания, в том числе увольнение по соответствующим основаниям.

В соответствии с пп. "а" п. 6 ст. 81 Трудового Кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае однократного грубого нарушения работником трудовых обязанностей - прогула, то есть отсутствия на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня (смены), независимо от его (ее) продолжительности, а также в случае отсутствия на рабочем месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение рабочего дня (смены).

Поскольку увольнение по указанному выше основанию является одним из видов дисциплинарных взысканий, на него распространяется установленный ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации порядок применения дисциплинарных взысканий, который, в том числе, предусматривает, что до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт.

В соответствии со ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового Кодекса Российской Федерации", при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что в период с ДД.ММ.ГГГГ г. по 17 мая 2018 г. Мальцев А.А. работал в ОИЯИ.

На основании трудового договора № от 20.02.2015 г. истец до увольнения занимал должность ведущего <данные изъяты> ОИЯИ с должностным окладом 17000 руб. и доплатой за ученую степень доктора технических наук в размере 7000 руб. в месяц.

Согласно п. 1.5 трудового договора работнику установлен восьми часовой рабочий день.

Согласно п.2.1 трудового договора, работник обязан в течении срока действия трудового договора добросовестно, квалифицированно и в срок выполнять порученную работу, соблюдая нормативные акты ОИЯИ, с которыми он ознакомлен, включая Устав, Положение о персонале, Правила внутреннего трудового распорядка, Положения о защите и обработке персональных данных, должностную инструкцию, требования охраны труда, проходить в установленном порядке медицинские осмотры, соблюдать иные, относящиеся к трудовой деятельности работника, правила и нормы, закрепленные в ТК РФ, Коллективном договоре и иных локальных нормативных актах ОИЯИ.

Согласно п.5.2 Правил внутреннего трудового распорядка ОИЯИ, для работников непроизводственных структурных подразделений Института устанавливается время начала работы – 8:45, время окончания работы – 17.45, обеденный перерыв – 1 час (с 12.00 до 13.00).

Как следует из докладной записки директора ЛФВЭ КВД № от 02.04.2018 г., истец в период с 01.03.2018 г. по 01.04.2018 г. на рабочем месте не появлялся, на телефонные звонки не отвечает, о причине отсутствия начальнику сектора и табельной службе лаборатории не сообщал.

В связи с тем, что затребовать от истца письменные объяснения причин отсутствия на рабочем месте по телефону не представилось возможным, 04.04.2018 г. ОИЯИ направил в адрес ответчика требование (уведомление) № о предоставлении объяснений причин отсутствия работника на рабочем месте письмом с описью вложения и уведомлением о вручении.

Из отчета об отслеживании отправления с почтовым идентификатором № видно, что письмо прибыло в место вручения 07.04.2018 г. и 05.05.2018 г. выслано обратно в адрес ОИЯИ в связи с истечением срока хранения.

Как следует из листков нетрудоспособности (л.д.46,47), Мальцев АА. находился на лечении в период с 09.02.2018 г. по 20.03.2018 г. и в период с 21.02.2018 г. по 28.02.2018 г., приступить к работе должен был 01.03.2018 г.

Из листков нетрудоспособности (л.д.48, 49) следует, что Мальцев А.А. находился на лечении в период с 02.04.2018 г. по 11.04.2018 г. и в период с 12.04.2018 г. по 20.04.2018 г., приступить к работе должен был 21.04.2018 г.

Указанные листки нетрудоспособности представлены истцом в адрес ответчика и оплачены.

Из табелей учета рабочего времени с марта по май 2018 г. следует, что истец в период времени с 01.03.2018 г. по 01.04.2018 г. и с 21.04.2018 г. по 17.05.2018 г. отсутствовал на рабочем месте в Секторе рентгеновской спектроскопии Отделения № ЛФВЭ.

Приказом ОИЯИ № от 17.05.2018 г. Мальцев А.А. был уволен с 18.05.2018 г. по подпункту а пункта 6 статьи 81 ТК РФ, за прогул без уважительной причины с 01.03.2018 г. по 01.04.2018 г. и с 21.04.2018 г. по 17.05.2018 г.

Основанием для издания указанного приказа послужила докладная записка КВД № от 02.04.2018 г., табель учета использования рабочего времени ЛФВЭ за март, апрель и май 2018 г., листки временной нетрудоспособности.

Кроме того, 18 мая 2018 г., в последний рабочий день Мальцева А.А. был составлен акт об отказе от дачи объяснений по факту совершения дисциплинарного проступка, согласно которому следует, что ведущий научный сотрудник ЛФВЭ Мальцев А.А. отсутствовал на работе с 01.03.2018 г. по 01.04.2018 г. На телефонные звонки не отвечал, письмо отдела кадров с просьбой дать письменные объяснения причин отсутствия на работе, направленное по почте, не получил, возвращено почтой отправителю 10.05.2018 г. 24.03.2018 г. Мальцев А.А. представил в отдел кадров листки нетрудоспособности за период с 02.04.2018 г. по 20.04.2018 г. На предложение представить письменные объяснения причин отсутствия на работе в период с 01.03.2018 г. по 01.04.2018 г. не ответил, на рабочее место по день составления акта не явился. В период с 11.05.2018 г. по 18.05.2018 г. заместитель отдела кадров БСВ, инженер отдела кадров ГНП, неоднократно пытались связаться с Мальцевым А.А. по телефону с целью запроса письменных объяснений о причинах его отсутствия на работе, однако на телефонные звонки Мальцев А.А. не отвечал.

В силу требований статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Обращаясь с настоящим иском в суд, истец ссылается, на то, что 01 и 02 марта 2018 г. он находился на больничном, в связи с чем отсутствовал на работе, однако, данные доводы истца опровергаются, представленным в материалы дела ответом <данные изъяты>, согласно которому Мальцев А.А. с 16.02.2018 г. по 28.02.2018 г. находился на стационарном лечении в <данные изъяты>, 01.03.2018 г. и 07.03.2018 г. обращался в поликлинику <данные изъяты> на амбулаторный прием.

Таким образом, судом установлено, что в период с 01.03.2018 г. по 02.03.2018 г. Мальцев А.А. отсутствовал на работе, без уважительных причин.

Кроме того, в обоснование иска Мальцев А.А. ссылается на то, что с 05.03.2018 г. по 26.03.2018 г. находился на работе, и поскольку его рабочее место находится в аварийном состоянии, не оборудовано персональным компьютером, нет доступа к электронным научным библиотекам, он большую часть времени находился в библиотеках на площадках ЛФВЭ, однако данный довод опровергается, представленным в материалы дела доказательствами.

В материалах дела имеется читательский формуляр Мальцева А.А., в соответствии с которым последнюю литературу в библиотеке истец получал 13.12.2017г.

Кроме того, в соответствии с п 5.11 Правил внутреннего распорядка ОИЯИ, работа вне определенного трудовым договором рабочего места допускается только по разрешению непосредственного руководителя работника.

При этом, Мальцев А.А. не информировал своего руководителя ШВН о том, что он покидает рабочее место, что не оспаривалось стороной истца и подтверждается показаниями ШВН

Также отсутствие Мальцева А.А. в период с 05.03.2018 г. по 26.03.2018 г. подтверждается табелем учета рабочего времени за марта 2018 г., докладной запиской директора ЛФВЭ КВД № от 02.04.2018 г., показаниями свидетеля КАВ, который показал, что работает в ОИЯИ с января 2018 г., его рабочее место находится в комнате №, однако истца на рабочем месте он никогда не видел.

Доводы истца о том, что он 05 марта 2018 г. был на работе, поскольку именно в этот день представил листок нетрудоспособности за февраль 2018 г. табельщику ЛОА, опровергаются показаниями свидетеля ЛОА, а также не могут свидетельствовать о присутствии Мальцева А.А. на его рабочем месте в течении полного рабочего дня, как и его доводы о том, что он присутствовал на работе 19 марта 2018 г., поскольку в этот день обращался с заявлением на отпуск.

Доводы истца о том, что с 26.03.2018 г. по 18.05.2018 г. он отсутствовал на работе, поскольку находился в отпуске, суд не может принять во внимание и исходя из следующего.

Согласно ст. 123 ТК РФ следует, что очередность предоставления оплачиваемых отпусков определяется ежегодно в соответствии с графиком отпусков, утверждаемым работодателем с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации не позднее чем за две недели до наступления календарного года в порядке, установленном статьей 372 настоящего Кодекса для принятия локальных нормативных актов.

График отпусков обязателен как для работодателя, так и для работника.

О времени начала отпуска работник должен быть извещен под роспись не позднее чем за две недели до его начала.

Отдельным категориям работников в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, ежегодный оплачиваемый отпуск предоставляется по их желанию в удобное для них время. По желанию мужа ежегодный отпуск ему предоставляется в период нахождения его жены в отпуске по беременности и родам независимо от времени его непрерывной работы у данного работодателя.

Указанное ст. 123 ТК РФ правило во взаимосвязи с положениями статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации, закрепляющими обязанность работника добросовестно выполнять свои трудовые обязанности и соблюдать трудовую дисциплину, предполагает согласование сторонами трудового договора календарного периода отпуска и, как следствие, издание приказа работодателя о предоставлении работнику такого отпуска, чем обеспечивается возможность реализации субъективного права работника на ежегодный оплачиваемый отпуск в удобное для него время, а работодателю предоставляется возможность максимально эффективно использовать труд своих работников и имеющееся у него имущество в целях ведения предпринимательской либо иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1, Конституции Российской Федерации).

При этом пункт 39 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" самовольное использование дней отгулов, а также самовольный уход в отпуск (основной, дополнительный) относит к такому грубому нарушению работником трудовых обязанностей, как прогул.

По условиям п. 5.3. трудового договора работнику предоставляется ежегодный оплачиваемый отпуск продолжительностью 56 календарных дней.

Согласно п.6.8 Правил внутреннего трудового распорядка ОИЯИ, очередность предоставление ежегодных оплачиваемых отпусков (основных и дополнительных) определяется в соответствии с графиками отпусков, утверждаемыми руководителями структурных подразделений Института с учетом мнения представительного органа работников в соответствии с действующим законодательством, не позднее чем за две недели до наступления календарного года.

График отпусков обязателен для всех работников Института.

Отпуск предоставляется по письменному заявлению работника согласованному с непосредственным руководителем работника и руководителем соответствующего структурного подразделения. Заявление должно быть направлено в отдел кадров Института за две недели до начала отпуска.

Как установлено судом, истец 19 марта 2018 г. обратился к своему непосредственному руководителю ШВН с заявлением о предоставлении ему отпуска с 26 марта 2018 г. на 294 календарных дня.

ШВН указанное заявление не одобрил и, соответственно, не подписал его, что подтверждается показания ШВН, допрошенного в качестве свидетеля.

Тем не менее, истец предоставил данное заявление в отдел кадров ОИЯИ табельщику ЛОВ, которой ему было указано о необходимости завизировать указанный приказ у Тютюнникова С.И., что подтверждается показаниями свидетеля ЛОВ

Мальцев А.А. с указанным заявлением о предоставлении отпуска обратился к начальнику Отделения № ЛФВЭ ОИЯИ ТСИ однако, последний указанное заявление не завизировал, что подтверждается показаниями ТСИ допрошенного в качестве свидетеля.

Также Мальцев А.А. подтвердил, что заявление о предоставлении отпуска с визой руководителя он не видел, с приказом о предоставлении отпуска не знакомился.

В связи с чем, как следует из материалов дела, данное заявление в отдел кадров не поступало и соответствующий приказ о предоставлении истцу отпуска на 294 календарных дня не издавался, как не были начислены бухгалтерией ОИЯИ выплаты отпускных. Вместе с тем, при увольнении Мальцева А.А., ему была начислена компенсация отпуска при увольнении за 299 календарных дней.

Кроме того, суд считает необходимым учесть показания свидетелей ЛОА и ГСВ, оснований не доверять которым у суда не имеется, поскольку они логичны, последовательны и не противоречат друг другу. Из показаний указных свидетелей следует, что супруге Мальцева А.А. – Мальцевой М.В. еще в апреле 2018 г. было сообщено по телефону, что Мальцеву А.А. отпуск не предоставлен и запущена процедура его увольнения, однако ни в апреле, ни в мае Мальцев А.А. не обращался к работодателю и не представил соответствующих объяснений.

При этом, как следует из графика отпусков на 2018 г., утвержденного директором ЛФВЭ КВД, Мальцеву А.А. запланировано и согласовано предоставление отпуска с 04.06.2018 г., с которым истец ознакомлен, что подтверждается его подписью в указанном графике.

Таким образом, проверяя доводы истца об уважительных причинах отсутствия на работе в период с 26.03.2018 г. по 18.05.2018 г., в связи с нахождением в отпуске, суд исходит из того, что достаточных, относимых и допустимых доказательств, подтверждающих предоставление истцу работодателем такого отпуска в спорный период, не представлено, соглашение об отпуске истца с 26.03.2018 г. на 294 календарных дня сторонами не достигнуто, соответствующий приказ ответчиком не издавался; кроме того, истец не относится к числу лиц, предусмотренных Трудовым кодексом РФ и иными федеральными законами, которым работодатель обязан по их желанию в удобное для них время предоставить указанный отпуск, в связи с чем предоставление истцу оплачиваемого отпуска должно происходить в установленном ст. 123 Трудового кодекса РФ порядке с учетом графиков отпусков.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что Мальцев А.А. в период с 26.03.2018 г. по 18.05.2018 г., самовольно ушел в отпуск, то есть в указанный период, за исключением периода нахождения на больничном с 02.04.2018 г. по 20.04.2018 г., совершил грубое нарушение трудовых обязанностей, такое как прогул.

Кроме того, как установлено судом, истец 24.07.2018 г. обратился с заявлением о нарушении трудовых прав ОИЯИ в Государственную инспекцию труда в Московской области.

При проведении Государственной инспекции труда в <адрес> проверки по обращению Мальцева А.А. установлено, что дисциплинарное взыскание в виде увольнения применено с нарушением с. 193 ТК РФ, а именно, не затребованы письменные объяснения о причинах отсутствия с 21.04.2018 г., после периода нахождения Мальцева А.А. на больничном.

Нарушен общий порядок оформления прекращения трудового договора, установленный ст. 84.1 ТК РФ, а именно в день прекращения трудового договора 18.05.2018 г. Приказ от 17.05.2018 г. № до сведения работника не доведен, на приказе имеется отметка о невозможности довести до сведения работника в связи с его отсутствием на рабочем месте, датированная 17.05.2018 г.; уведомление № о необходимости явиться за трудовой книжкой направлено с нарушением срока.

В связи с изложенным Приказ от 17.05.2018 г. № подлежит отмене.

При этом, указано, что в соответствии со с ч.2 ст. 357 ТК РФ Государственная инспекция труда в <адрес> не вправе принимать решения (выдавать предписании) если аналогичные вопросы приняты к рассмотрению судом.

На аналогичные доводы также ссылается истец, обосновывая свои требования.

Вместе с тем, как следует из докладной записки директора ЛФВЭ КВД от 02.04.2018г. и акта об отказе от дачи объяснений по факту совершения дисциплинарного проступка от 18.05.2018г. на телефонные звонки Мальцев А.А. не отвечал, письмо отдела кадров с просьбой дать письменные объяснения причин отсутствия на работе, направленное по почте, не получил, возвращено почтой отправителю 10.05.2018г. С 11.05.2018г. по 18.05.2018г. сотрудники Отдела кадров неоднократно пытались связаться с Мальцевым А.А. по телефону с целью запроса письменных объяснений о причинах его отсутствия на работе, однако на телефонные звонки он не отвечал.

Письменные объяснения у Мальцева А.А. были запрошены Отделом кадров в письме 04.04.2018г., и до 05.05.2018г. (день высылки письма отправителю) у истца была возможность получить письмо и предоставить объяснения в Отдел кадров в срок, установленный с. 193 Трудового кодекса РФ (2 рабочих дня с момента получения).

Поскольку письмо в отдел кадров вернулось только 11.05.2018г., оформить приказ об увольнении раньше не представлялось возможным.

Кроме того, в период с 11.05.2018г. по 18.05.2018г. по причине отсутствия работника на рабочем месте сотрудниками Отдела кадров предпринимались безуспешные попытки запросить у Мальцева А.А. письменные объяснения по телефону, что отражено в акте от 18.05.2018 г.

При данных обстоятельствах, учитывая то, что почтовые отправления истец не получал, запрос объяснений по почте означал бы пропуск срока привлечения к дисциплинарной ответственности, предусмотренного ст.193 Трудового кодекса РФ - 1 месяц с момента выявления проступка с учетом временной нетрудоспособности истца (21.05.2018г., понедельник).

В этой связи сотрудниками Отдела кадров в день увольнения был составлен акт, фиксирующий обстоятельства запроса письменных объяснений и их непредставление.

При этом, Трудовой кодекс РФ не предусматривает ни формы, ни сроков, ни порядка составления, ни количества актов об отказе от дачи объяснений.

Таким образом, фактически истцом совершен длящийся дисциплинарный проступок в виде прогула с 01.03.2018г. по день увольнения 18.05.2018г., который не окончился и к дате издания приказа об увольнении. При этом судом установлено что, как по состоянию на момент издания приказа об увольнении, так и ранее этой даты истец объяснений по факту длительного прогула, начавшегося 01 марта 2018 г. работодателю, так и не предоставил.

При таких обстоятельствах, непредоставление этих объяснений не являлось препятствием для применения к истцу дисциплинарного взыскания, и, соответственно, ответчиком порядок привлечения ее к дисциплинарной ответственности, предусмотренный ст. 193 Трудового кодекса РФ, нарушен не был.

Кроме того, доводы, изложенные в ответе Государственной инспекции труда в <адрес> о том, что приказ № от 17.05.2018г. об увольнении в нарушение ст.84.1 Трудового кодекса РФ не доведен до сведения работника, суд не может принять во внимание.

Поскольку в данном ответе инспектор подтверждает, что на приказе сделана отметка о невозможности довести до сведения работника в связи с его отсутствием на рабочем месте, датированная 17.05.2018г.

В соответствии со ст.84.1 Трудового кодекса РФ с приказом работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под роспись. В случае, когда приказ о прекращении трудового договора невозможно довести до сведения работника или работник отказывается ознакомиться с ним под роспись, на приказе производится соответствующая запись.

Таким образом, несмотря на то, что дата записи в приказе об увольнении 17.05.2018г. указана ошибочно (фактически она была внесена в день увольнения 18.05.2018г.), данное обстоятельство не нарушает требований ст.84.1 Трудового кодекса РФ.

Кроме того, доводы о том, что уведомление № о необходимости явиться за трудовой книжкой направлено с нарушением сроков, не может являться основанием для признания увольнения Мальцева А.А. незаконным восстановлении его на работе. Вместе с тем, как следует из материалов дела, указанное уведомление было направлено в адрес Мальцева А.А. не в день увольнения 18.05.2018г. (пятница), а на следующий рабочий день 21.05.2018г. (понедельник).

При установленных по делу обстоятельств, с учетом собранных по делу письменных доказательств, объяснений сторон, показаний свидетелей, руководствуясь положениями ст. ст. 21, 81, 91, 123, 189, 192, 193 Трудового кодекса РФ, Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", учитывая условия трудового договора сторон и локально-нормативные акты ОИЯИ в виде Правил внутреннего трудового распорядка, суд приходит к выводу о том, что основания для применения к Мальцеву А.А. меры дисциплинарного взыскания в виде увольнения по пп. "а" п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ у работодателя имелись, поскольку в период с 01.03.2018 г. по 01.04.2018 г. и с 21.04.2018 г. по 18.05.2018 г., истец отсутствовал на рабочем месте без уважительных причин в течение полного рабочего дня.

Таким образом, у суда не имеется законных основании признать незаконным приказ об увольнении Мальцева А.А. № от 17.05.2018г., его увольнение и восстановить его на работе, и соответственно взыскать средний заработок за время незаконного лишения права трудиться.

Руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований МальцеваАА к Объединенному институту ядерных исследований о признании приказа об увольнении и увольнения незаконными, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка- отказать.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в течение месяца со дня принятия его в окончательной форме в Московский областной суд через Дубненский городской суд.

Судья: подпись

Решение изготовлено в окончательной форме 12 октября 2018 года.

Судья: подпись