Решение по делу № 8Г-3114/2024 [88-6669/2024] от 24.01.2024

ЧЕТВЕРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                      Дело № 88-6669/2024

                                                                  № дела суда 1-й инстанции 2-2737/2017

УИД № 01RS0004-01-2017-004042-71

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Краснодар                                                                       06 марта 2024 года

Судья Четвертого кассационного суда общей юрисдикции Яковлев А.М., рассмотрев кассационную жалобу представителя ФИО2 по доверенности ФИО1 на определение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 20 сентября 2019 года и апелляционное определение Верховного суда Республики Адыгея от 27 октября 2023 года, по гражданскому делу по иску АО «ЮниКредит Банк» к ФИО9 о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество,

                                                        установил:

заочным решением Майкопского городского суда Республики Адыгея от 07 сентября 2017 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 16 августа 2019 года, исковые требованиям АО «ЮниКредит Банк» удовлетворены. Суд взыскал с ФИО2 в пользу АО «ЮниКредит Банк» задолженность по кредитному договору от 05 июня 2012 года в размере <данные изъяты>, задолженность по кредитному договору от ДД.ММ.ГГГГ в размере <данные изъяты>, а также судебные расходы по уплате государственной пошлины в сумме <данные изъяты> копейки. Обращено взыскание на автомобиль марки Lexus RX 350, №, 2012 года выпуска.

ООО «ЭОС» обратилось в суд с заявлением о замене стороны правопреемником.

Определением Майкопского городского суда Республики Адыгея от 20 сентября 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением Верховного суда Республики Адыгея от 27 октября 2023 года, заявление ООО «ЭОС» о процессуальном правопреемстве удовлетворено. Суд произвел замену АО «ЮниКредит Банк» его правопреемником ООО «ЭОС» в гражданском деле № 2-2737/2017 по иску АО «ЮниКредит Банк» к ФИО2 о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество.

В кассационной жалобе представитель ФИО2 по доверенности ФИО1 просит отменить судебные акты судов первой и апелляционной инстанций. В обоснование доводов жалобы указывает на то, что цессионарий не имеет лицензию на осуществление банковской деятельности. Также обращает внимание на то, что в материалах дела отсутствует оригинал заявления, в котором заемщик дает письменное согласие для переуступки права третьим лицам.

На основании части 10 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) кассационная жалоба рассмотрена в суде кассационной инстанции судьей единолично без проведения судебного заседания.

В силу части 1 статьи 397.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Проверив материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы, судья кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы, суд кассационной инстанции не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы, поскольку выводы судов первой и апелляционной инстанций являются обоснованными, основанными на правильно установленных обстоятельствах дела, верном толковании норм материального и процессуального права.

В целях соблюдения принципа законности в гражданском судопроизводстве, защиты прав и законных интересов его участников частью 1 статьи 44 ГПК РФ предусматривается, что в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником.

Названное законоположение, закрепляющее основания и порядок процессуального правопреемства, направлено на установление дополнительных процессуальных гарантий для лиц, участвующих в деле, и само по себе не может расцениваться как нарушающее конституционные права (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 1351-О, от 19 июля 2016 года № 1645-О и др.).

Как указано в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2018 года № 43-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 44 ГПК РФ в связи с жалобами граждан ФИО7 и ФИО8», правопреемство как институт гражданского процессуального права неразрывно связано с правопреемством как институтом гражданского права, поскольку необходимость привести процессуальное положение лиц, участвующих в деле, в соответствие с их юридическим интересом обусловливается изменениями в материально-правовых отношениях, то есть переход субъективного права или обязанности в гражданском правоотношении, по поводу которого производится судебное разбирательство, к другому лицу служит основанием для гражданского процессуального правопреемства. К числу таких оснований федеральный законодатель, как это следует из статьи 44 ГПК РФ, относит как юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из процесса в результате прекращения его процессуальной правоспособности, когда речь идет об универсальном правопреемстве (смерть гражданина, бывшего стороной либо третьим лицом, – пункт 2 статьи 17 ГК РФ; реорганизация юридического лица – статьи 57 и 58 ГК РФ), так и юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из конкретного материального правоотношения (спорного или установленного судом), то есть ситуации сингулярного правопреемства (перевод долга, уступка требования и другие случаи перемены лиц в обязательстве).

Таким образом, в качестве общего правила, которое определяет возможность процессуального правопреемства, возникающего на основе правопреемства материально-правового, федеральный законодатель закрепил изменение субъектного состава спорного правоотношения – выбытие одной из его сторон. При этом открытый перечень оснований процессуального правопреемства, содержащийся в части первой статьи 44 ГПК РФ в качестве примеров применения общего правила, сформулированного весьма широко, при его буквальном понимании (что подтверждается и представленными в Конституционный Суд Российской Федерации судебными актами) нередко приводит в правоприменительной практике к ограничительному истолкованию данной нормы как допускающей возможность процессуального правопреемства при сингулярном материальном правопреемстве лишь для случаев перемены лиц в обязательствах (то есть связывающей его с обязательственной природой спорного или установленного судом правоотношения) и исключающей такую возможность в спорных или установленных судом абсолютных (в частности, вещных) правоотношениях.

Положения статьи 44 ГПК РФ, закрепляющие основания и порядок процессуального правопреемства, направлены на установление дополнительных процессуальных гарантий для лиц, участвующих в деле.

Суд первый инстанции, удовлетворяя заявление о замене должника правопреемником, руководствуясь положениями статьи 44 ГПК РФ, исходил из того, что взысканный по решению суда долг банку не возвращен, смена в правоотношениях взыскателя на стадии исполнения решения суда в данном случае каких-либо прав должника не нарушает.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился, при этом указав, что действующее законодательство не содержит норм, запрещающих банку уступить права требования по кредитному договору организации, не являющейся кредитной и не имеющей лицензии на занятие банковской деятельностью. Уступка требований по кредитному договору не относится к числу банковских операций, указанных в статье 5 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» от 02 декабря 1990 года № 395-1.

Судья Четвертого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований не согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанции, полагая их основанным на правильно установленных обстоятельствах дела, верном толковании норм материального и процессуального права.

Доводы ответчика о том, что уступка права требования произведена лицу, не имеющему лицензии на осуществление банковской деятельности, рассмотрены судом апелляционной инстанции и обоснованно отклонены, поскольку действующее законодательство не исключает возможность передачи права требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, такая уступка права допускается, если соответствующее условие предусмотрено договором между кредитной организацией и потребителем и было согласовано сторонами при его заключении.

Указание в жалобе на то, что в материалах дела отсутствует оригинал заявления, в котором заемщик дает письменное согласие для переуступки права третьим лицам, признается несостоятельным ввиду следующего.

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 382 ГПК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Согласно части 1 статьи 384 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты.

Как усматривается из материалов дела, а именно пункта 11 заявления на получение кредита на приобретение автомобиля от 05 июня 2012 года (т. 1 л. д. 12), а также 3 абзаца прочих положений заявления на потребительский кредит от 03 февраля 2014 года (т. 1 л. д. 31), заемщик дал согласие на переуступку права требования полностью или частично банком третьим лицам. Данные заявления (договоры) на предоставление кредита приняты судами первой и апелляционной инстанции как достоверные доказательства.

Иные доводы, приведенные в кассационной жалобе, не опровергают выводов судебных инстанций, направлены на переоценку установленных судом фактических обстоятельств и выражают несогласие с произведенной оценкой доказательств. Такие доводы, исходя из положений части 3 статьи 390 ГПК РФ, не могут быть предметом рассмотрения суда кассационной инстанции.

Судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений норм материального либо процессуального права, являющихся в силу статьи 379.7 ГПК РФ основанием к отмене судебного постановления.

При таких обстоятельствах оспариваемые судебные акты надлежит оставить без изменения, кассационную жалобу заявителя – без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 ГПК РФ, судья

определил:

определение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 20 сентября 2019 года и апелляционное определение Верховного суда Республики Адыгея от 27 октября 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу представителя ФИО2 по доверенности ФИО1 – без удовлетворения.

Судья                                                                  А.М. Яковлев