Решение по делу № 2-156/2021 от 13.11.2020

Дело № 2-156/21

_{11RS0005-01-2020-006574-77}

Р Е Ш Е Н И Е именем Российской Федерации

04 октября 2021 года г. Ухта Республики Коми

Ухтинский городской суд Республики Коми в составе:

председательствующего судьи Хазиевой С.М.

с участием помощника прокурора г. Ухты Каневой Т.М.,

при помощнике Сообцоковой К.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Федоровой (Максимишиной) М.Л. к Государственному бюджетному учреждению Республики Коми «Республиканский Ухтинский психоневрологический интернат», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская поликлиника», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница ....» о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Максимишина М.Л. обратилась в Ухтинский городской суд Республики Коми с иском к Государственному бюджетному учреждению Республики Коми «Республиканский Ухтинский психоневрологический диспансер» (далее по тексту ГБУ РК «Ухтинский ПНИ», ПНИ), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская поликлиника» (далее по тексту ГБУЗ РК «УГП», УГП) о взыскании компенсации морального вреда в размере 500.000 руб., причиненного смертью близкого родственника, вызванной некачественным оказанием медицинских услуг. В обосновании требований указала, что её мать Г.Я. с 24.10.2018 по 14.01.2020 находилась в УПНИ, медпомощь ей также оказывали работники УГП. <...> г. года мама умерла в Ухтинской городской больнице, причиной смерти явилось . Считает, что в смерти матери виновны сотрудники медучреждений, не оказавшие матери должной медицинской помощи.

Определением суда от 09.12.2020 к участию в деле в качестве соответчика привлечено Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница №1» (далее по тексту ГБУЗ РК «УГБ № 1», УГБ), в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне истца привлечены: Макаревич Сергей ФИО24 и Селякова Н.А..

В судебное заседание представитель ответчика ГБУЗ РК «УГБ №1», третье лицо Макаревич С.Г. не явились, о времени и месте судебного заседания извещались надлежащим образом. В соответствии со ст. 167 ГПК РФ, суд определил рассмотреть дело в отсутствии не явившихся лиц.

В судебном заседании истец на исковых требованиях настаивала и показала, что мама проживала по .... одна до 2016 года, условия в квартире были плохие, но сделать там ремонт у нее не было ни финансовой, ни физической возможности. 30.07.2016 года у матери , месяц она была в больнице и после этого Селякова Н.А. и ФИО9 – племянницы матери забрали её к себе на .... (трехкомнатная квартира), мама была неходячая. Она проживает на .... с взрослым ребенком, там нет возможности проживать с матерью. Она иногда приходила помочь ухаживать за матерью раз или два в неделю, она помогала её постричь, искупать и т.д. Материально она не могла помочь в уходе за матерью, пенсию мамы получала Селякова. Племянницы решили положить маму в ПНИ, потому что не было возможности за ней ухаживать, мама к тому же состояла на учете у психиатра. Она писала заявление для определения матери в ПНИ еще до инсульта, мама согласилась. В октябре 2018 года маму определили в ПНИ, её туда привезли брат и Селякова, мама было ориентирована, адекватна, получала таблетки для разжижения крови, принимала инсулин. Она посещала маму довольно часто, примерно раз в неделю, общалась по сотовому телефону. 31.12.19 года она видела маму последний раз, она выглядела не очень хорошо, но сказала, что ничего не болит. Считает, что сотрудники медучреждений должны были провести дополнительные обследования в связи с тем, что у мамы был жидкий стул и она сильно похудела. Она не обращалась с письменными жалобами в ПНИ и в вышестоящие инстанции, потому что не знала, что можно писать жалобы, она разговаривала по поводу матери только с медсестрами на посту.

Представитель истца Шустов Т.В., допущенный к участию в деле на основании ст. 53 ГПК РФ поддержал доводы своего доверителя. Считает, что суд должен основываться на заключении ГБУЗ РК «Бюро СМЭ».

В судебном заседании представитель ответчика ГБУ РК «Ухтинский ПНИ» по доверенности Воронина Е.Д. исковые требования не признала.

В судебном заседании представитель ответчика ГБУЗ РК «УГП» по доверенности Тихомирова А.С. исковые требования не признала.

Ранее в судебном заседании представители ответчика ГБУЗ РК «УГБ№ 1» по доверенности Поповская О.В., Вебер П.А. исковые требования не признали и показали, что обследовать пациентку было мало времени, она было не ориентирована, если бы сделали операцию исход мог быть тот же. Диагностировать заболевание в виде рака было невозможно, у нее было сопутствующее заболевание - колит, на фоне этого и приема психотропных препаратов, возникает воспаление колита, раковая опухоль может развиться за очень короткое время.

Ранее в судебном заседании третье лицо Макаревич С.Г. показал, что после инсульта мама не проживала у него. Он проживает по ...., квартира принадлежит супруге, квартира двухкомнатная, у них двое детей (двойняшки) родились в 2019 году. Он, сестра и Селякова решили, что мама после будет проживать с племянницей, т.к. она работает в ПНИ. Он и супруга работали и не могли ухаживать за матерью, сиделку нанять не могли. Все медпрепараты, которые надо было покупать, покупал он, покупал также памперсы, периодически давал деньги, в месяц получалось около 20.000 руб. Потом решили определить маму в ПНИ, потому что за ней тяжело было ухаживать. Мама была адекватной, она не ходила после инсульта, ни на какие боли не жаловалась, не говорила, что что-то болит. К маме он приходил в ПНИ в неделю раза 2-3, общался с ней по телефону. Мама ни на что не жаловалась. В середине декабря 2019 года он видел маму последний раз, ей было тяжело ложиться, но жалоб никаких не было. Считает, что медучреждения виноваты в смерти матери, не вовремя был поставлен диагноз.

В судебном заседании третье лицо Селякова Н.А. показала, что она является племянницей умершей. Она проживает в квартире своей матери со своей родной сестрой ФИО9 и сыном В.Ю. (24 года, инвалид с детства (3 группа)). 19.08.2016 года тетю выписали из больницы после , по ...., где она жила, жить было невозможно и она предложила, чтобы тетя проживала с ними. Истец писала заявление об определении матери в ПНИ еще до . За тетей ухаживали она, сестра Е.А. и её сын ФИО27. Истец (дочь) навещала маму, помогала искупать мать раз в две недели и т.п., сын также навещал маму, привозил деньги и покупал медпрепараты. На тот момент она сама работала в ПНИ и ей было тяжело ухаживать за тетей, после того как была получена путевка в ПНИ, она и сын тети привезли её в ПНИ. Тетя была адекватная, жалоб не предъявляла, . По словам медсестер через несколько дней после поступления, у тети был неоднократно, потом об этом не говорили, говорили о неоднократной примерно по февраль 2019 года. Когда тетя жила у нее, у тети тоже был , она обращалась в поликлинику, было направление на ФГДС, онкология не подтвердилась, ссылались на диабет с 2016 по 2017 год. Она работала в ПНИ в другом корпусе, и посещала тетю примерно раза три-четыре в неделю, уволилась она 08.12.2019 года. В ноябре 2019 года она видела тетю в последний раз, тетя ни на что не жаловалась, санитарка сказала, что у тети все в порядке. Считает, что виноваты медработники, не поставили вовремя диагноз.

В судебном заседании свидетель А.В. (заведующий амбулаторией, врач-терапевт участковый ГБУЗ РК «УГП») показал, что для диспансеризации необходимо провести пять обследований, если не будет проведено хотя бы одно обследования, то диспансеризацию невозможно провести, в частности осмотр планировался спустя месяц после осмотра Г.Я., было невозможно провести, потому что Г.Я. не могла стоять. Диспансеризацию Г.Я. не возможно было провести, поэтому невозможно было назначить второй этап диспансеризации. Г.Я. была лежачая, анамнез собрать было трудно, она плохо разговаривала, исходя из психического статуса, не мола изложить свои мысли полно и грамотно, ни на что не жаловалась. Он собрал анамнез, при осмотре находилась медсестра, которая давала пояснения по поводу состояния Г.Я.. назначается по показаниям, у Г.Я. таких показаний не было. При . Но об этих проблемах у Г.Я. никто ему ничего не говорил. У лежащих больных, как правило у всех проблемы со , бывают . Осмотр хирурга проводится планово примерно два-три раза в год, осмотр планировался на февраль. При необходимости он бы назначил срочный осмотр хирургом, но таких оснований не было. Профилактический осмотр может быть самостоятельной процедурой и может быть включен в первый этап диспансеризации. По Г.Я. проводился профосмотр как самостоятельная процедура.

В судебном заседании помощник прокурора г. Ухты Канева Т.М. посчитала заявленные исковые требования не подлежащими удовлетворению.

Суд, выслушав лиц, участвующих в деле, заключение помощника прокурора г. Ухты, исследовав материалы настоящего гражданского дела, материалы уголовного дела ...., медицинскую документацию на имя Г.Я., приходит к следующим выводам.

Право на охрану здоровья – одно из важнейших социальных прав человека и гражданина в силу того, что здоровье – высшее неотчуждаемое право человека.

Право на медицинскую помощь относится к основным конституционным правам граждан Российской Федерации.

Пунктом 21 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ) установлено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата;

В соответствии со ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи. Пациент имеет право, в числе прочего, на профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям.

На основании ст. 37 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи.

Согласно пунктам 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

На основании ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В силу п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

На основании ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» следует, что объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты.

Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. (пункт 2 названного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

В п.11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно абзацам 3,4 п.32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Судом установлено, что Г.Я. поступила в Ухтинский ПНИ 24 октября 2018 года.

24.10.2018 между Г.Я. и ПНИ был заключен договор .... о предоставлении социальных услуг гражданам в стационарной форме социального обслуживания, предметом договора являлось оказанием ПНИ услуг на основании индивидуальной программы предоставления социальных услуг, выданной в установленном порядке, которая является неотъемлемой частью договора.

Согласно индивидуальной программе предоставления социальных услуг от 13.07.2016 ...., разработанной впервые на основании заявления Г.Я. от 05.07.2016 о предоставлении социальных услуг в форме стационарного социального обслуживания, раздел 2 «социально-медицинские» включал в себя: выполнение процедур, связанных с наблюдением здоровья получателя социальных услуг (измерение температуры тела, артериального давления, пульса, контроль за приемом лекарств, обработка пролежней, кормление больных); проведение оздоровительных мероприятий; систематическое наблюдение за получателем социальных услуг для выявления отклонений в состоянии их здоровья (ежедневно).

Аналогичные мероприятия содержались и в индивидуальной программе предоставления социальных услуг от 01.03.2019 ...., разработанной повторно.

<...> г. Г.Я. умерла в УГБ № 1. В справке о смерти № .... причинами смерти указаны: .

По заявлению истца о ненадлежащем исполнении сотрудниками ПНИ своих профессиональных обязанностей, старшим следователем следственного отдела по городу Ухта следственного управления Следственного комитета РФ по Республике Коми 18 марта 2020 было возбуждено уголовное дело .... по факту смерти Г.Я. по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ в отношении неустановленного лица.

В рамках вышеназванного дела, постановлением от 24.03.2020 была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Согласно заключению экспертов .... от 07.07.2020, причиной смерти Г.Я. явился .

Обследование и лечение пациентки Г.Я. в ПНИ в период с 24 октября 2018 года по 14 января 2019 года осуществлялось сотрудниками указанного учреждения в основном по имеющимся у Г.Я. хроническим заболеваниям . Каких-либо значимых дефектов оказания медицинской помощи по имеющимся у Г.Я. хроническим заболеваниям комиссия экспертов не усматривает. Медицинская помощь по имеющимся у Г.Я. хроническим заболеваниям в УПНИ оказывалась правильно, своевременно, в соответствии с клиническими рекомендациями и действующими стандартами оказания медицинской помощи.

В период нахождения Г.Я. в карантинно-приемном отделении УПНИ (по данным осмотра от 26.10.2018 г.), а также при осмотре пациентки 26.07.2019 г. отмечено наличие у пациентки, жалобы на боли в животе, тошноту, рвоту и объективные признаки патологических изменений со стороны желудочно-кишечного тракта (болезненность при пальпации, пальпируемые образования в брюшной полости и др.) не зафиксированы.

При анализе представленной медицинской документации, были установлены следующие дефекты оказания медицинской помощи пациентке Г.Я. в УПНИ в период с 24.10.2018 г. по 14.01.2019 г.: при появлении жалоб у пациентки на (до момента поступления в УПНИ отмечался до 20 раз в сутки), учитывая, что обследование пациентки в связи с данными жалобами по месту жительства до 24.10.2018 г. не проводилось, в данном случае было целесообразным провести Г.Я. следующий объем дообследования: . Следует отметить, что не является специфическим симптомом, и может быть проявлением различных заболеваний желудочно-кишечного тракта. Кроме того, на фоне комплексной медикаментозной терапии, у Г.Я. отмечалась положительная динамика в виде ; в данном случае имела место посмертная диагностика основного заболевания у Г.Я., то есть был диагностирован у пациентки несвоевременно (соответственно, пациентка за оказанием специализированной медицинском помощи, была направлена также несвоевременно), что связано с отсутствием дифференциально-диагностической оценки выявленной объективной симптоматики и отсутствием характерных жалоб со стороны пациентки в виду выраженных нарушений когнитивных функций, как одного из последствия перенесенного от 2016 г.

При анализе представленной медицинской документации, были установлены следующие дефекты оказания медицинской помощи пациентке Г.Я. в ГБУЗ ГК «Ухтинская городская поликлиника» в период с 2016 г. по декабрь 2019 г.: в нарушение положений Приказа М3 РФ от 13 марта 2019 года N 124н «Об утверждении порядка проведения профилактического медицинского осмотра и диспансеризации определенных групп взрослого населения (с изменениями на 2 сентября 2019 года), при проведении 1 этапа диспансеризации пациентке Г.Я. не проведено скрининговое обследование на выявление , соответственно, по состоянию на 16.12.2019 г. необоснованно вынесен отказ о направлении пациентки на 2 этап диспансеризации (на данном этапе при наличии показаний проводятся консультация врачами узких специальностей, инструментальные методы исследования, в частности: консультация врачом- , ); по данным амбулаторной карты Г.Я. зафиксировано значительное снижение массы тела в период с 2016 по 2019 г. (более 36 кг), однако, возможные причины похудания пациентки оставлены без внимания, соответственно, не проведено дополнительное обследование пациентки, учитывая её возраст и наличие множественных сопутствующих заболеваний.

Дефекты медицинской помощи, в совокупности, состоят в непрямой (косвенной, опосредованной) причинно-следственной связи с наступлением смертельного исхода, как факторы, которые способствовали прогрессированию основного заболевания ( ). Прямая причинно­следственная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи (действием, либо бездействием медицинских работников) и наступлением смерти Г.Я. отсутствует, поскольку непосредственной причиной наступления неблагоприятного исхода явились характер и тяжесть основного заболевания.

По мнению экспертной комиссии, устранение вышеуказанных дефектов оказания медицинской помощи Г.Я. могло в данном случае повысить процент наступления благоприятного исхода. Согласно литературным данным, агрессивны и имеют меньшие темпы удвоения величины опухоли, чем другие злокачественные новообразования. Пятилетняя выживаемость после радикальных операций при более 43%.

Постановлением от 30 июля 2020, уголовное дело было прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ в отношении врача-терапевта ПНИ Л.Б., врача-терапевта УГП А.В. в связи с отсутствием составов преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 238, ч.2 ст. 109 УК РФ.

В ходе рассмотрения данного гражданского дела, определением суда от 03.02.2021 по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено ООО «Международное бюро судебных экспертиз и медиации» г. Новосибирск.

В соответствии с заключением экспертов № .... от 11 мая 2021 года, согласно представленным медицинским документам, а также данным судебно-гистологического исследования, проведенного в рамках настоящей экспертизы причиной смерти Г.Я. являлось , осложнившееся .

Во время нахождения Г.Я. в ГБУ РК «Ухтинский ПНИ» в период времени с 24.10.2018 г. по 14.01.2020 г. медицинская помощь ей оказывалась по имею-щимся хроническим заболеваниям в необходимом объеме, с соблюдением соответствующих этапов, в соответствии с клиническими рекомендациями и стандартами оказания медицинской помощи. Каких-либо недостатков или дефектов оказания медицинской помощи не установлено.

Для диагностики «рекомендуется выполнить ». При выполнении данного исследования происходит выявление онкологического процесса. В период нахождения (с 24.10.2018 г. по 14.01.2020 г.) Г.Я. в ПНИ, у нее отмечались кратковременные эпизоды , которые не сопровождались изменением общего состояния пациентки и купировались проводимым лечением. Следует отметить, что не является специфическим симптомом и может быть проявлением различных заболеваний желудочно-кишечного тракта. При данном состоянии обязательное проведение не предусмотрено, частота предоставления указанного обследования составляет 0,1, то есть 10% пациентов. Учитывая, что в период пребывания Г.Я. в ПНИ прогрессивного ухудшения состояния не отмечалось - факт отсутствия направления пациентки на по поводу жалоб на жидкий стул не является дефектом оказания медицинской помощи.

Согласно представленным медицинским документам при проведении первого этапа диспансеризации (16.12.2019 г.) Г.Я. в ГБУЗ РК «УГП» не выполнен анализ в нарушение п. «г» Приложения № 2, утвержденного Приказом Минздравом России от 13.03.2019 г. № 24н "Об утверждении порядка проведения профилактического медицинского осмотра и диспансеризации определенных групп взрослого населения".

Следует отметить, что согласно разделу «VIII. Требования к территориальной программе в части определения порядка, условий предоставления медицинской помощи, критериев доступности и качества медицинской помощи», Программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 10.12.2018 г. № 1506, предельные сроки ожидания проведения инструментальных диагностических исследований должны составлять не более 14 дней. То есть, даже при своевременном проведении реакции Грегерсена и в случае ее положительного результата, сроки ожидания проведения колоноскопии составляли бы до 30.12.2019 г. (14 дней от 16.12.2019 г.). В случае, выявления во время проведения , был бы произведен забор материала для проведения дальнейшего гистологического исследования. Согласно п. 12 Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «онкология», утвержденного Приказом Минздрава России от 15.11.2012 г. № 915н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю онкология», срок выполнения патолого-анатомических исследований, необходимых для гистологической верификации злокачественного новообразования, не должен превышать 15 рабочих дней с даты поступления биопсийного (операционного) материала в патолого-анатомическое бюро (отделение).

Комиссия экспертов приходит к заключению, что даже при своевременном проведении всех диагностических мероприятий на уровне ГБУ РК «Ухтинский ПНИ» и ГБУЗ РК «УГП» - к 14.01.2020 г. Г.Я. еще не был бы верифицирован диагноз онкологического заболевания, а <...> г. констатирована биологическая смерть Г.Я.

Ухудшение состояния Г.Я. было вызвано характером и тяжестью заболевания, в виду чего в соответствии с п. 24 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 N 194н, не рассматриваются как причинение вреда здоровью.

Таким образом, с учетом вышеизложенного, комиссия экспертов приходит к выводу, что между выявленным нарушением оказания медицинской помощи в ГБУЗ РК «УГП» и наступлением смерти Г.Я. причинно-следственная связь отсутствует.

Анализ кала на является скрининговым методом исследования, позволяющим выделить группу пациентов для более углубленного обследования - . Как отрицательный, так и положительный анализ достоверно не исключают и не подтверждают наличие онкологического заболевания , в связи с чем не является исчерпывающим методом диагностики онкологического заболевания .

Согласно данным представленных медицинских документов оказание медицинской помощи Г.Я. в ГБУЗ РК «УГБ №1» в период времени с 14.01.2020 г. по 15.08.2020 г. было проведено в необходимом объеме, с соблюдением соответствующих этапов, в соответствии с п. 3.11.6 Критериев качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при острой , утвержденных Приказом Минздрава России от 10.05.2017 г № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи», каких-либо недостатков не выявлено.

У суда не имеется оснований сомневаться в правильности и обоснованности вышеуказанного экспертного заключения. Заключение экспертной комиссии основано на анализе материалов гражданского дела, сведений о состоянии здоровья Г.Я. по медицинским документам, результатам исследований, экспертиза проведена экспертами, обладающими специальными познаниями в соответствующей области, имеющими значительный стаж работы по специальности, являющимися лицами, не заинтересованными в рассмотрении дела, предупреждавшимися об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение.

В рамках рассмотрения данного гражданского дела, при назначении судом вышеназванной экспертизы, сторонам была предоставлена возможность предоставить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы. После проведения по данному делу экспертизы от сторон ходатайств о назначении повторной или дополнительной экспертизы не поступило. Кром того, истцом доказательств, опровергающих выводы, изложенные в вышеназванном экспертном заключении, не представлено.

С учетом изложенного суд принимает вышеприведенное экспертное заключение ООО «Международное бюро судебных экспертиз и медиации» в качестве надлежащего доказательства по делу.

Таким образом, доводы истца о некачественном оказании ответчиками медицинских услуг, повлекших смерть Г.Я., неправильно выбранной тактике медицинской помощи, несвоевременности её оказания, ненадлежащей диагностике, приведенные в обоснование заявленного требования о взыскании компенсации морального вреда, не нашли своего подтверждения при рассмотрении дела.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При этом из ст. 57 ГПК РФ следует, что доказательства предоставляются сторонами.

В соответствии с ст. 67 ГПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Истцом в нарушение указанной нормы закона не предоставлено суду достоверных и допустимых доказательств, свидетельствующих о том, что действиями ответчиков ей были причинены физические и нравственные страдания.

Одного лишь факта смерти матери недостаточно для возникновения обязанности ответчиков по возмещению истцу компенсации морального вреда; необходимо доказать, что ответчики являются причинителями вреда. Между тем, как следует из материалов дела, таких доказательств при рассмотрении дела не установлено. Суд считает, что нарушений ответчиками, принадлежащих истцу личных неимущественных прав, а также посягательств на принадлежащие истцу иные нематериальные блага, не допущено.

Кроме того, суд считает необходимым отметить следующее. Истец Максимишина М.Л. является дочерью умершей Г.Я. При этом до 2016 года Г.Я. проживала одна по адресу: ...., несмотря на ряд имеющихся у нее тяжелых заболеваний. Как указано в отзыве ПНИ в личном деле Г.Я. имеется акт обследования материально- бытовых условий, в котором указано, что квартира, в которой последняя проживала находится в антисанитарном состоянии, не пригодна для проживания (л.д.90). Данный факт не оспаривался и самой истицей, которая пояснила, что условия в квартире, где жила мама были плохие, но сделать там ремонт у нее не было ни финансовой, ни физической возможности.

19.07.2016 Г.Я. перенесла и после выписки из УГБ стала проживать в квартире племянницы Селяковой Н.А. (третье лицо по делу), которая и ухаживала за ней вместе с сестрой Е.А. Как указала при допросе 26.05.2020 Селякова Н.А., Максимишина М.Л. не принимала участия в оказании помощи в уходе за своей матерью, но изредка приносила продукты. Она категорически отказывалась ухаживать за матерью, может несколько раз приходила, ни материально, ни физически помощь не оказывала. Когда она забрала тетю домой после больницы, Максимишина М.Л. не поддерживала её, говорила, что будет тяжело, не будет помогать (л.д. 102-104 уголовного дела).

В ПНИ Г.Я. привезли Селякова Н.А. и Макаревич С.Г. (сын умершей), оформлением документов в ПНИ, прохождением врачей для оформления медицинской карты также занималась Селякова Н.А.

Как указано в отзыве ПНИ, согласно журналам сдачи смен за 2018-2020 г.г. Максимишина М.Л. навещала свою мать всего семь раз, телефонных звонков, письменных обращений от нее в адрес руководства ПНИ, медперсонала, сотрудников соцслужбы по вопросу состояния здоровья матери не поступало (л.д. 91).

В связи с изложенным, исковые требования Максимишиной М.Л. о взыскании с ответчиков компенсации морального вреда удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

В удовлетворении исковых требований Федоровой (М.Л.) М.Л. к Государственному бюджетному учреждению Республики Коми «Республиканский Ухтинский психоневрологический интернат», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская поликлиника», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Коми «Ухтинская городская больница №1» о взыскании компенсации морального вреда, отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Республики Коми через Ухтинский городской суд Республики Коми в течение месяца со дня составления мотивированного решения.

Мотивированное решение составлено 11 октября 2021 года.

Судья Ухтинского городского суда – С.М. Хазиева