Решение по делу № 2-43/2019 от 04.07.2018

Дело № 2-43/2019

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

18 июля 2019 года                                     г. Чебоксары

Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики под председательством судьи Селендеевой М.В., при секретаре судебного заседания Головиной В.Н., с участием помощника прокурора Калининского района г. Чебоксары Васильевой Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Антипова И.С. к Бюджетному учреждению Чувашской Республики «Республиканская клиническая больница» Министерства здравоохранения Чувашской Республики о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Антипов И.С. обратился в суд с иском к Бюджетному учреждению Чувашской Республики «Республиканская клиническая больница» Министерства здравоохранения Чувашской Республики (далее – БУ ЧР «РКБ») о взыскании компенсации морального вреда в размере 700 000 руб.

Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ поступил на стационарное лечение в оториноларингологическое отделение БУ ЧР «РКБ» для проведения плановой операции по исправлению носовой перегородки. ДД.ММ.ГГГГ в пятницу врач-отоларинголог ФИО6 сделала ему операцию – <данные изъяты>

Во время проведения данной операции, а именно во время проведения местной анестезии путем введения в носовую перегородку лекарства с использованием шприца, у истца возникли неприятные ощущения, будто что-то стрельнуло в носу, а потом резко пропало зрение правого глаза, о чем он сразу же сказал оперирующему врачу. Врач успокоила его, сказав, что такое бывает и это проходит. После чего, без принятия каких-либо мер по выявлению причин потери зрения продолжила проведение операции. До обеда операция была завершена.

В связи с тем, что зрение не восстановилось, после обеда около <данные изъяты> часов его направили на консультацию к врачу-офтальмологу ФИО7, которая поставила диагноз «<данные изъяты>. При этом назначенных препаратов у врача-офтальмолога РКБ № не оказалось. Фактически врач-офтальмолог ФИО7 лишь проконсультировала истца, неотложную помощь не оказала, не предупредила его о серьезности диагноза и его последствиях. В профильную больницу не направила. Необходимые лекарства ему привезла сестра только после 17 часов, укол дипроспана был сделан лишь около 19 часов, то есть спустя более чем 7 часов после потери зрения. В субботу и в воскресение дипроспан не вводился.

ДД.ММ.ГГГГ в понедельник в связи с тем, что никаких улучшений зрения не наблюдалось, его в срочном порядке выписали из РКБ № и направили на консультацию в Бюджетное учреждение Чувашской Республики «Республиканская клиническая офтальмологическая больница» Министерства здравоохранения Чувашской Республики (далее – РКОБ). При поступлении в указанное учреждение было проведено обследование и установлено: <данные изъяты>

По результатам обследования рекомендовано : наблюдение у окулиста по месту жительства, консультация к.м.н. ФИО9, ФИО8, консервативное лечение в условиях стационара.

В ходе консультации к.м.н., Заведующий БУ ЧР «Республиканская клиническая офтальмологическая больница» МЗ ЧР ФИО9 пояснил, что поскольку после потери зрения прошло значительное время, так как истец в РКОБ на консультацию поступил лишь на 4-й день, шансов на восстановление зрения практически нет и необходимо сделать все возможное, чтобы сохранить остаточное зрение.

В РКОБ истец фактически находился на стационарном лечении с ДД.ММ.ГГГГ) по ДД.ММ.ГГГГ В результате консервативного лечения каких-либо улучшений не произошло, зрение не восстановилось.

ДД.ММ.ГГГГ он выписан из РКОБ с диагнозом: <данные изъяты>» и направлен на лечение в Чебоксарский филиал ФГАУ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. Акад. С.Н. Федорова» Минздрава России (далее – МНТК).

При поступлении в МНТК ему поставлен диагноз «<данные изъяты>».

ДД.ММ.ГГГГ была получена консультация заместителя директора МНТК по научной работе д.м.н. ФИО11, которая поставила неблагоприятный для получения зрительных функций прогноз лечения.

С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он находился на стационарном лечении в МНТК, где проходил лечение с целью сохранения остаточных зрительных функций. Выписан с диагнозом: OD: <данные изъяты>.

Таким образом, результаты лечения не привели к восстановлению зрения.

ДД.ММ.ГГГГ он прошел повторное обследование в МНКТ, был выставлен диагноз «<данные изъяты>)» и выдано направление на лечение с явкой ДД.ММ.ГГГГ.

Медицинским заключением № от ДД.ММ.ГГГГ, проведенным РКОБ по направлению военного комиссара г.Чебоксары также установлен данный диагноз.

На сегодняшний день у истца отсутствует прямое предметное зрение правого глаза, видит лишь одним краем глаза нечеткие черно-белые очертания.

В его случае, врач-отоларинголог ФИО6, проводившая операцию, совершила манипуляции, которые привели к <данные изъяты>, без выяснения причин потери зрения продолжила, не остановила проведение операции, вследствие чего стало невозможно оказание неотложной помощи, на консультацию к врачу-офтальмологу направила лишь спустя несколько часов.

Врач-офтальмолог РКБ № ФИО7 не оказала ему необходимую неотложную помощь, поскольку в больнице не было нужного лекарства, не довела до него всю информацию о серьезности заболевания и его последствиях, на лечение в РКОБ направила не в тот же день, а лишь на 4 день.

Таким образом, в результате некомпетентных действий оперирующего врача-отоларинголога РКБ № ФИО6 во время операции по исправлению искривления носовой перегородки он потерял зрение правого глаза, и в результате ее некомпетентных действий и действий врача-офтальмолога РКБ № ФИО7 стало невозможно его восстановление.

Поскольку действиями названных специалистов ему причинены физические и нравственные страдания, истец обратился с настоящим иском к ответчику, являющемуся их работодателем.

Истец Антипов И.С. и его представитель адвокат Николаева В.В. в судебном заседании исковые требования поддержали по изложенным основаниям. Дополнительно Антипов И.С. пояснил, что после третьего или четвёртого укола анестезии в перегородку носа с правой ноздри он почувствовал во время введения препарата резкий прострел от носа в глаз и у него потемнело в глазу. Он сразу же сообщил об этом врачу ФИО6, она проверила его глаза приоткрыв простынку, которой он был накрыт. Затем сделала следующие уколы, подождала пока подействует наркоз и приступила к операции. Затем он закрыл левый глаз и понял, что правый глаз у него не видит. После проведения операции его успокоили, сказав, что это пройдет, что это реакция на наркоз. Из-за потери зрения он не может вести привычный активный образ жизни, заниматься спортом, в частности спортивными бальными танцами, где он достиг больших успехов, не сможет участвовать в конкурсах. В настоящее время регулярно проводится лечение для предотвращения ухудшения зрения в левом глазу, поскольку теперь вся зрительная нагрузка легла на этот глаз.

Представитель ответчика Кольцова Л.В. в судебном заседании исковые требования не признала, поскольку вина врачей в причинении вреда здоровью Антипова И.С. не доказана.

Врач-отоларинголог БУ ЧР «РКБ» Волкова С.Ю., привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица, извещенная надлежащим образом, в судебное заседание не явилась. Ранее в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, протокол которого оглашен судом, удовлетворение исковых требований оставила на усмотрение суда. Пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ на плановое оперативное лечение поступил Антипов И.С. с диагнозом «<данные изъяты>». Это одна из часто выполняемых операций и за всю оперативную практику с ДД.ММ.ГГГГ года она не помнит такого исхода, в том числе и у старших коллег. В день она проводит по <данные изъяты> операции, использует стандартные методы работы, включая анестезию. Для обезболивания сначала проводят аппликационную анестезию – смазывают оболочку носа, затем вводят <данные изъяты> раствор ледокоина в слизистую носа в каждую ноздрю при помощи шприца. Между инъекциями проходит 5 минут, все инъекции вводятся медленно, чтобы обезболить все участки носа. Примерно на третьей инъекции Антипов И.С. сообщил о дискомфорте в области глаза и появлении темного пятна. Она расценила это как проходящее состояние, реакцией пациента на наркоз, на операцию. Угрожающего состоянии, боли не было. Бывает, что во время операции у пациентов происходит помутнение зрения, заложенность в носу, но все это после операции проходит. Она какое-то время подождала, ухудшений не было и она продолжила анестезию и провела операцию. После операции Антипов И.С. сообщил ей о том, что зрение на том же уровне, и она его направила на консультацию к окулисту. В тот же день окулистом ему были назначены гормональные препараты. Поскольку окулист рекомендовала ввести препарат диспропан, которого в поликлинике не оказалось, она сама стала обзванивать аптеки и сообщила родственникам пациента где можно его купить. Вечером родственники привезли препарат, она позвонила окулисту ФИО7, та вернулась на работу и сделала Антипову И.С. инъекцию в глаз. Все возможные меры были приняты и они ждали положительного результата. После выходных, в понедельник выяснилось, что у пациента нет положительной динамики. Срочно решили направить Антипова И.С. на консультацию в офтальмологическую клинику. Таких осложнений в своей практике она не видела, статистических данных о подобных ситуациях также не имеется. Она не предполагала о таких последствиях. Перед операцией Антипов И.С. прошел стандартное обследование. Консультация окулиста не входит в пакет предоперационной подготовки, в карточке Антипова И.С. отсутствуют записи о болезни глаз.

Третье лицо Пигачева А.В. в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ разрешение исковых требований оставила на усмотрение суда и пояснила, что работает врачом-офтальмологом в БУ ЧР «Республиканская клиническая больница» с 2006 года. ДД.ММ.ГГГГ в пятницу около 14 часов к ней позвонила отоларинголог ФИО6 и попросила проконсультировать ее пациента после операции на перегородке носа с жалобой на снижение зрение правого глаза. Пациент Антипов И.С. подошел в глазной кабинет около 15 часов. Визометрия показала снижение зрения до 0,08. При офтальмоскопии она обнаружила умеренный отек сетчатки, больше в заднем полюсе глаза, суженные сосуды. Учитывая результаты осмотра, молодой возраст, недавно перенесенную операцию на лор-органах, она предположила диагноз: <данные изъяты>, когда на фоне бледной сетчатки выделяется красное пятно. Видимо в тот момент, когда она его осматривала полная эмбория не развилась и поэтому произошел частичный отек сетчатки и синдрома «<данные изъяты>» еще не было, поэтому она предположила вышеназванный диагноз. Поэтому в данном случае она назначила соответствующее установленному ею диагнозу лечение для снятия отека и улучшения кислородного обмена в сетчатке. Но поскольку впереди выходные, она предложила еще сделать инъекцию дипроспана (пролонгированный гормональный препарат для снятия отека, учитывая предстоящие выходные). Данный препарат могла ввести только она, но в поликлинике его не бывает, поэтому она пыталась найти в других отделениях (нейрохирургия, травмотология, где его часто используют). Его ни у кого не оказалось. Тогда она попросила пациента Антипова И. связаться с родственниками, чтобы они нашли этот препарат в аптеке. Вечером в 19 часов ей сообщили, что лекарство доставлено, она вернулась в поликлинику и уже без повторного обследования ввела инъекцию. В субботу и воскресение у нее были выходные. В понедельник узнала, что у Антипова состояние не улучшилось, после чего срочно его решили направить в специализированную клинику. Если бы она сразу определила синдром «<данные изъяты>», то немедленно направила бы пациента в офтальмологическую клинику, даже не стала бы его лечить, поскольку дорога каждая минута. У молодых пациентов такого диагноза не бывает, им страдают люди пожилого возраста и, как правило, всегда неблагоприятный прогноз, обычно зрение остается 0. О необходимости консультации врач Волкова С.Ю. сообщила в 13 часов 30 минут, Антипов И.С. к ней в кабинет пришел в <данные изъяты> часов, инъекция была сделана в <данные изъяты> часов. Перед введением инъекции она Антипова И.С. не осматривала, поскольку в отделении, где он лежал, нет специального оборудования, а синдром «<данные изъяты>» без него не увидишь. Вечером ее поликлиника закрыта и в свой кабинет она попасть не могла.

Представители третьего лица БУ ЧР «Республиканская клиническая офтальмологическая больница МЗ ЧР», ФГАУ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. Ак.С.Н. Федорова, не явившись в судебное заседание, просили о рассмотрении дела без их участия.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Чувашской Республики, извещенный надлежащим образом, в судебное заседание не явился.

Выслушав участников процесса, заслушав заключение прокурора, полагавшего необходимым удовлетворить исковые требования в части взыскания компенсации морального вреда в пределах 200 тыс. руб., исследовав письменные доказательства, суд приходит к следующим выводам.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пп. 3, 9 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В п. 21 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (чч. 2 и 3 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления Антипова И.С. усматривается, что основанием его обращения в суд с требованием о компенсации причиненного ему морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи ему при проведении операции приведшее к полной потере зрения правого глаза.

Пунктом 1 ст. 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами гл. 59 (ст. 1064 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй п. 8 постановления Пленума от ДД.ММ.ГГГГ N 10).

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" (далее - постановление Пленума от ДД.ММ.ГГГГ N 1) разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием БУ ЧР «РКБ» должно доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Антипову И.С. в связи с повреждением его здоровья.

Из материалов дела следует, что Антипов И.С., ДД.ММ.ГГГГ г.р., ДД.ММ.ГГГГ поступил на плановое оперативное лечение для восстановления носового дыхания в оториноларингологическое отделение БУ «РКБ» Минздрава Чувашии. До поступления в стационар зрение на оба глаза <данные изъяты> что подтверждено сведениями, содержащимися в амбулаторной карте Антипова И.С.

Согласно сведениям, содержащимся в амбулаторной карте стационарного больного № БУ «РКБ» Минздрава Чувашии ДД.ММ.ГГГГ (пятница) с <данные изъяты> минут до <данные изъяты> лечащим врачом ФИО6 проведена операция «<данные изъяты>», с <данные изъяты> минут до <данные изъяты> минут проведена операция «<данные изъяты>».

В протоколах названных операций сведений об осложнениях нет.

В дневнике оториноларинголога от ДД.ММ.ГГГГ имеется запись врача-отоларинголога Волковой С.Ю., сделанная в <данные изъяты> о том, что пациент предъявляет жалобы на снижение зрения, осмотрен офтальмологом.

Из пояснений истца и врача-офтальмолога ФИО6, данных в судебном заседании, следует, что пациент предъявил жалобы на дискомфорт и появление темного пятна в глазу во время проведения анестезии – непосредственно во время инъекции.

Соответственно, сопоставляя одинаковые показания участников операции (врача и пациента) с записями в протоколе операции, заболевание у Антипова И.С. возникло около <данные изъяты> минут, до начала операции, во время проведения анестезии.

Согласно записям в стационарной карте Антипова И.С. врача-офтальмолога Пигачевой А.В., пациент ею осмотрен ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> (дата назначения консультации ДД.ММ.ГГГГ. <данные изъяты>). Пациент жаловался на появление «темного пятна» перед правым глазом (<данные изъяты>). При проверке остроты зрения зафиксировано: правый глаз: тени у лица, левый глаз:<данные изъяты> Поставлен диагноз: <данные изъяты>. Назначено лечение.

На стационарное лечение в БУ «Республиканская клиническая офтальмологическая больница» Минздрава Чувашии направлен врачом ФИО6 при выписке в <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ.

Из первичного осмотра офтальмолога БУ «Республиканская клиническая офтальмологическая больница» Минздрава Чувашии от ДД.ММ.ГГГГ (медицинская карта стационарного больного): <данные изъяты>. Определен диагноз: <данные изъяты>

Далее диагноз «<данные изъяты> подтвержден специалистами в период всего последующего лечения.

Таким образом, в судебном заседании нашли свое подтверждение доводы истца о том, что в период проведения операции в БУ «РКБ» на перегородке носа во время введения анестезии у него внезапно возникло заболевание «<данные изъяты>», следствием чего стала утрата зрения правого глаза.

Ответчик, в силу вышеприведенных норм, должен был доказать отсутствие вины в причинении истцу вреда здоровью.

Таких доказательств в дело не представлено.

Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, а также заключению № комиссионной дополнительной судебно-медицинской экспертизы по материалам дела от ДД.ММ.ГГГГ, составленным Автономной некоммерческой организаций «Центр медико-криминалистических исследований» окклюзия центральной артерии сетчатки – острая блокада центральной ретинальной артерии или ее ветвей, приводящая к расстройству кровообращения и ишемии сетчатки, проявляется внезапной зрения либо секторальным выпадением полей зрения в одном глазу. Выявление окклюзии центральной артерии сетчатки требует немедленного проведения терапии: массажа глазного яблока, парацентеза передней катеры глаза, снижение ВГД, введения вазодилататоров и антиагрегантов. Эмболия центральной артерии сетчатки, как один из механизмов острого нарушения кровообращения в системе центральной артерии сетчатки – это тяжелое, быстро развивающееся заболевание, приводящее в полной слепоте.

Появление у Антипова И.С. нового заболевания и стойкая утрата правым глазом функции зрения непосредственно после проведения анестезии, является прямым следствием (осложнением) медицинского вмешательства, но при этом не является «неправильной тактикой лечения». Снижение функции зрения и выставленный пациенту диагноз не являются одним из видов осложнений оперативного вмешательства по поводу искривленной перегородки носа. Наличие жалобы на «появление темного пятна перед правым глазом во время операции на перегородке носа» должны стать основанием для проведения всестороннего офтальмологического обследования с проведением офтальмологических тестов (визометрии, периметрии), офтальмоскопии, тонометрии, флюоресцентной ангиографии и томографии сетчатки, электрофизиологических исследований функции зрительного анализатора и др. Выявление окклюзии центральной артерии сетчатки требует немедленного проведения терапии: массажа глазного яблока и др. (приведено выше), однако данные рекомендации офтальмологом Антипову И.С. даны не были. Врач офтальмолог назначила лечение согласно определенного ею диагноза, но этого не достаточно с точки зрения полной диагностики для постановки полного клинического диагноза.

Эксперты, отвечая на вопрос суда о действиях врача-отоларинголога при поступлении жалобы от пациента на потерю зрения во время операции руководствовались только записями в медицинских картах больного, и, придя к выводу, что Антипов И.С. во время проведения операции не предъявлял жалоб на потерю зрения, дали заключение, что оснований для приостановления операции не имелось.

Также, основываясь исключительно на медицинских документах, эксперты пришли к выводу, что офтальмологом и отоларинголог не были нарушены методики лечения Антипова И.С.

К таким выводам экспертов суд относится критически и, разрешая исковые требования, оценивает все имеющиеся в деле доказательства в их совокупности по правилам ст.67 ГПК РФ.

В судебном заседании со слов участников процесса (лечащего врача ФИО6 и пациента ФИО1) установлено, что жалобы на потерю зрения, на появление темного пятна истец предъявил немедленно после появления таких симптомов, то есть в момент введения анестезии.

Волкова С.Ю. кроме того пояснила, что расценила данное состояние как проходящее.

Эксперты в своем заключении указывают на те осложнения, которые возможны при проведении такой операции: временную или хроническую повышенную чувствительность слизистой носа, отсутствие физиологического дыхания, головная боль или головокружение, онемение носа и др. Снижение функции зрения к таким осложнениям не относится.

Таким образом суд приходит к выводу, что Антипов И.С. во время проведения анестезии сообщил оперирующему врачу ФИО6 о потере зрения в одном глазу. ФИО6, зная о том, что утрата зрения не относится к возможным осложнениям при данном виде оперативного вмешательства, тем не менее не приостановила операцию, не направила Антипова И.С. немедленно на консультацию к специалисту-офтальмологу.

Врач-офтальмолог ФИО7, зная о жалобах пациента на появление темного пятна перед правым глазом во время операции на перегородке носа, не провела всестороннего офтальмологического обследования, а при отсутствии необходимого оборудования – не направила в специализированную клинику, но установила неверный диагноз, назначила лечение, соответствующее недостаточной диагностике.

Во время проведения операции у Антипова И.С. внезапно возникло новое быстротечное заболевание : <данные изъяты>, о симптомах которого он сообщил оперирующему врачу. Не смотря на необходимость немедленной верной диагностики и терапии, только спустя три дня истцу был установлен верный диагноз в специализированной клинике, когда было упущено время для проведения лечения данного заболевания. Все три дня истец находился на стационарном лечении у ответчика.

Таким образом, БУ «РКБ» не подтвердило достаточными доказательствами что больница предприняла все необходимые и возможные меры по спасению пациента из опасной для его здоровья ситуации.

Суд полагает бесспорным, что в результате получения описанного заболевания истец испытывает нравственные и физические страдания.

При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание молодой возраст Антипова И.С., невозможность для него вести прежний образ жизни, активно заниматься спортом, как это он делал до операции. В приведенных выше заключениях эксперта отмечено, что у Антипова И.С. имеются все признаки причинения ему тяжкого вреда здоровью, выразившегося в виде стойкой утраты общей трудоспособности (35%).

Оценив добытые по делу доказательства в их совокупности, учитывая, обстоятельства получения вреда, длительность прохождения истцом лечения, исходя из требований разумности и справедливости, суд определяет ко взысканию компенсацию морального вреда, причиненного Антипову И.С. в размере 450 000 руб.

Согласно п. 6 ст. 13 ФЗ "О защите прав потребителей", учитывая, что вред здоровью истца причинен в результате оказания ему медицинских услуг, за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований истца суд также взыскивает с ответчика штраф в размере 225 000 руб. В отсутствие заявления ответчика, оснований для снижения штрафа суд не усматривает.

В соответствии со ст. 103 ГПК РФ с ответчика подлежит взысканию в доход местного бюджета государственная пошлина в размере 300 руб.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ,

решил:

Взыскать с Бюджетного учреждения Чувашской Республики «Республиканская клиническая больница» Министерства здравоохранения Чувашской Республики в пользу Антипова И.С. компенсацию морального вреда в размере 450 000 руб.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный Суд Чувашской Республики через Калининский районный суд г. Чебоксары в течение одного месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Судья      М.В. Селендеева

Мотивированное решение составлено 23 июля 2019 года.