Решение по делу № 2а-1297/2017 ~ М-1257/2017 от 16.11.2017

    Дело № 2а-1297/2017

    РЕШЕНИЕ

    Именем Российской Федерации

17	ноября	2017	года	г. Кириши
						Ленинградской области

    Киришский городской суд Ленинградской области в составе председательствующего судьи Голубевой А.А.,

    при секретаре судебного заседания Петровой Т.Г.,

    с участием представителя административного ответчика – Администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области - Боровского А.А.,

    рассмотрев в предварительном судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Алексеева Н.А., Климова В.Н., Михайловой С.А. к Администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области о признании незаконными решений №, №, № от ДД.ММ.ГГГГ,

установил:

Алексеев Н.А., Климов В.Н., Михайлова С.А. обратились в суд с административным исковым заявлением к Администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области о признании незаконными решений №, №, № от ДД.ММ.ГГГГ. В обоснование требований указали, что

что ДД.ММ.ГГГГ они подали главе администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области уведомления о проведении трех публичных мероприятий: ДД.ММ.ГГГГ пикетирования в поддержку законодательного запрета дискриминации геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в России; ДД.ММ.ГГГГ пикетирования с призывом к исполнению постановлений Европейского Суда по правам человека по делам, связанным с нарушением прав геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в странах-членах Совета Европы; ДД.ММ.ГГГГ шествия Киришского гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России. ДД.ММ.ГГГГ исполняющий обязанности главы Администрации города муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области ФИО6 уведомила их об отказе в согласовании проведения заявленных публичных мероприятий, сославшись на законодательство о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, а также законодательство об административных правонарушениях, предусматривающее ответственность за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних.

    Административные истцы полагают, что отказы в согласовании проведения заявленных публичных мероприятий являются незаконными. Так в нарушение требований Федерального закона от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (далее - Закон о митингах) Администрацией муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области не было предложено изменить место и время проведения публичных мероприятий с указанием альтернативного места и (или) времени их проведения. Оспариваемые решения противоречат нормам международного права и позициям Европейского Суда по правам человека. Эти решения нарушают их права собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование, гарантированные статьей 31 Конституции Российской Федерации, а также Законом о митингах. Заявленные публичные мероприятия планировалось провести в целях привлечения внимания общества и власти к необходимости соблюдения прав лиц гомосексуальной ориентации, борьбы против существующей дискриминации представителей сексуальных меньшинств, в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России. Эти цели мероприятий не подпадают под действие законодательства, запрещающего пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних.

В качестве мер по восстановлению нарушенного права, просили обязать административного ответчика согласовать проведение заявленных публичных мероприятий.

Административные истцы, согласно имеющемуся в деле ходатайству, просили рассмотреть дело в их отсутствие.

Представитель административного ответчика Боровской А.А. возражал против удовлетворения заявленных требований, по основаниям, изложенным в отзыве на административный иск.

Заслушав представителя административного ответчика Боровского А.А., исследовав материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Частью 1 статьи 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации предусмотрено право гражданина на обращение в суд с требованием об оспаривании решений, действий органа местного самоуправления, если гражданин полагает, что нарушены или оспорены его права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению его прав, свобод и реализации законных интересов или на него незаконно возложены какие-либо обязанности.

По смыслу части 2 статьи 227 названного Кодекса суд удовлетворяет вышепоименованное требование гражданина, если признает, что оспариваемые решение, действие органа местного самоуправления не соответствуют нормативным правовым актам и нарушают права, свободы и законные интересы административного истца (пункт 1). При отсутствии таких обстоятельств, суд отказывает в удовлетворении административного иска (пункт 2).

Статьей 31 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Аналогичные права закреплены в статье 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04 ноября 1950 года), статье 21 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года.

Порядок реализации конституционного права граждан Российской Федерации собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование регламентирован Федеральным законом Российской Федерации от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях", согласно пункту 1 части 4 статьи 5 которого организатор публичного мероприятия обязан подать в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления уведомление о проведении публичного мероприятия в порядке, установленном статьей 7 настоящего Федерального закона.

Часть 3 статьи 12 этого же Федерального закона предусматривает, что орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления отказывает в согласовании проведения публичного мероприятия только в случаях, если уведомление о его проведении подано лицом, которое в соответствии с настоящим Федеральным законом не вправе быть организатором публичного мероприятия, либо если в уведомлении в качестве места проведения публичного мероприятия указано место, в котором в соответствии с настоящим Федеральным законом или законом субъекта Российской Федерации проведение публичного мероприятия запрещается.

В соответствии со статьей 6 Областного закона Ленинградской области от 13.04.2015 N 35-оз (ред. от 14.07.2016) "О проведении публичных мероприятий на территории Ленинградской области" запрещено проведение собраний, митингов, шествий, демонстраций на территории, непосредственно прилегающей к зданиям, занятыми органами местного самоуправления, зданиям дошкольных образовательных и общеобразовательных организаций, зданиям иных организаций, осуществляющих деятельность в сфере воспитания и развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления.

В силу части 2 статьи 12 названного Федерального закона в случае, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия, и иные данные дают основания предположить, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции Российской Федерации и (или) нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях или уголовным законодательством Российской Федерации, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанных несоответствия и (или) нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке.

Таким образом, данная норма предусматривает обязанность органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации при наличии у него обоснованных предположений, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции Российской Федерации и (или) нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях или уголовным законодательством Российской Федерации, предупредить организатора публичного мероприятия о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия могут быть привлечены к ответственности в случае указанных несоответствия и (или) нарушения при проведении мероприятия.

Из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ в адрес Администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области поступили уведомления от Алексеева Н.А., подписанные также Климовым В.Н., Михайловой С.А. о проведении публичных мероприятий в форме:

-пикетирования в поддержку законодательного запрета дискриминации геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в России с целью призыва к внесению в российское законодательство прямого запрета дискриминации людей по признакам сексуальной ориентации и гендерной идентичности, ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> на <адрес> с предполагаемым количеством участников до <данные изъяты>;

- пикетирования с призывом к исполнению постановлений Европейского Суда по правам человека по делам, связанным с нарушением прав геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в странах-членах Совета Европы с целью призыва к исполнению постановлений Европейского Суда по правам человека по делам, вязанным с нарушением прав геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в странах –членах Совета Европы, ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> на <адрес> с предполагаемым количеством участников до <данные изъяты>;

- шествия Киришского гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в Россиис целью привлечения внимания общества и власти к проблемам в области соблюдения прав человека лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств, гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам), трансфобии (ненависти к гендерным меньшинствам), фашизму и ксенофобии по <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты>, с предполагаемым количеством участников публичного мероприятия до <данные изъяты>.

Указанные уведомления были рассмотрены Администрацией муниципального образования и организатору публичных мероприятий Алексееву Н.А. ДД.ММ.ГГГГ были направлены уведомления №, №, № о несогласовании проведения вышеназванных публичных мероприятий по причине того, что цели их проведения нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации, в частности Федеральным законом от 29 декабря 2010 года N 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации", поскольку направлены на пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений. Также в уведомлениях указано, что проведение вышеуказанных публичных мероприятий в заявленных местах будет нарушать требования части 1 статьи 6.21 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации, запрещающей пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, так как в местах, заявленных для проведения мероприятий обеспечить отсутствие несовершеннолетних невозможно, поскольку проведение мероприятий заявлено в непосредственной близости к зданиям общеобразовательных организаций, зданием отдыха и оздоровления.

Обосновывая в суде первой инстанции возражения против доводов иска, представитель административного ответчика ссылался на то, что несоответствие целей проведения мероприятий требованиям законодательства об административных правонарушениях было усмотрено на основании приведенных в уведомлениях формулировок, заявляемых мест проведения, а также с учетом разъяснений, приведенных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N 24-П.

Проанализировав содержание оспариваемых уведомлений административного ответчика, соотнеся их с целями публичных мероприятий, заявленных к проведению административными истцами, и дав им оценку на соответствие действующему законодательству, суд полагает, что, отказывая в проведении запланированных истцами мероприятий, административный ответчик обоснованно исходил из того, что цели публичных мероприятий, запланированных истцами, направлены на пропаганду гомосексуализма, запрещенную в России среди несовершеннолетних, и могут ущемить права детей, в связи с чем Администрация муниципального образования обязана была, в силу требований законодательства, принимать меры по защите детей от информации, наносящей вред их нравственному и духовному развитию.

Так, согласно преамбуле и подпункту "c" пункта 1 статьи 29 Конвенции о правах ребенка, для защиты и гармоничного развития ребенка важны традиции и культурные ценности его народа, а государство обязано обеспечить направленность образования на воспитание уважения к культурной самобытности и ценностям ребенка, к национальным ценностям страны, в которой ребенок проживает.

Таким образом, законные интересы несовершеннолетних составляют важную социальную ценность, при этом одной из целей государственной политики в интересах детей является защита их от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие.

Обязанность органов государственной власти Российской Федерации принимать меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, предусмотрена и пунктом 1 статьи 14 Федерального закона Российской Федерации N 124-ФЗ от 24 июля 1998 года "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации".

Так, указанной нормой права предусмотрено, что органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от национальной, классовой, социальной нетерпимости, от рекламы алкогольной продукции и табачных изделий, от пропаганды социального, расового, национального и религиозного неравенства, от информации порнографического характера, от информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения, а также от распространения печатной продукции, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей насилие и жестокость, наркоманию, токсикоманию, антиобщественное поведение.

При этом в силу пункта 4 части 2 статьи 5 Федерального закона Российской Федерации N 436-ФЗ от 29 декабря 2010 года "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" к информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей, относится, в том числе, информация, отрицающая семейные ценности и пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения, а в соответствии с пунктом 1 статьи 2 этого же Федерального закона под доступом детей к информации подразумевается любая возможность получения и использования детьми свободно распространяемой информации.

Часть 6 статьи 10 Федерального закона Российской Федерации N 149-ФЗ от 27 июля 2006 года "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" запрещает распространение информации, которая направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, а также иной информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.

В силу части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, влечет административную ответственность.

Исходя из того, что любое публичное мероприятие является открытой, доступной каждому, акцией, имеющей целью свободное выражение и формирование мнений, а также выдвижение требований (статья 2 Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях"), учитывая намерение истцов провести публичные мероприятия с заявленными выше целями в местах, расположенных в непосредственной близости к общеобразовательным организациям, предполагающих присутствие большого количества людей, суд соглашается с оценкой приведенной стороной ответчика в оспариваемых уведомлениях, что эти мероприятия несомненно окажут информационно-психологическое воздействие на неограниченный круг лиц, в том числе и несовершеннолетних, которые очевидно могут находиться в местах их проведения.

Таким образом, поскольку семейное законодательство Российской Федерации исходит из необходимости укрепления традиционных семейных отношений - основанных на чувствах взаимной любви и уважения мужчины и женщины, их детей (статьи 1, 12, 47 Семейного кодекса Российской Федерации) и не предусматривает возможности воспитания детей в однополых семьях, то, принимая во внимание заявленное количество участников, формы проведения (парад, митинг) и тематику запланированных мероприятий, которые имеют для истцов актуальное значение, такое воздействие на несовершеннолетних следует признать нежелательным по причине его потенциальной угрозы для нравственного и духовного развития детей, сопряженным с формированием искаженных представлений о социально признанных моделях семейных отношений, соответствующих общепринятым в российском обществе (и разделяемым всеми традиционными религиозными конфессиями) нравственным ценностям и представлениям о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве, которые получили свое формально-юридическое закрепление в Конституции Российской Федерации (часть 2 статьи 7; часть 1 статьи 38; пункт "ж" части 1 статьи 72).

На основании изложенного, суд полагает, что цели заявленных публичных мероприятий направлены на пропаганду гомосексуализма и нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях, а также Конституцией Российской Федерации.

Довод административных истцов о том, что у административного ответчика имелась обязанность предложить организатору проведения публичных мероприятий изменить место или время их проведения, суд находит несостоятельным, поскольку противоречие заявленных целей планируемых истцами публичных мероприятий законодательному запрету на пропаганду гомосексуализма среди детей исключали для Администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области необходимость предложения организаторам шествия и митингов иных альтернативных мест и времени их проведения.

В ходе судебного разбирательства установлено, что несогласование публичных мероприятий обусловлено не дискриминационными мотивами, а законодательными запретами распространения среди несовершеннолетних информации, касающейся нетрадиционной сексуальной ориентации, способной причинить вред здоровому развитию детей, на защиту которого ориентировано не только российское, но и международное право.

В соответствии со статьей 6 Федерального закона Российской Федерации от 24 июля 1998 года N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" ребенку от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Семейным кодексом Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Согласно пункту 2 статьи 5 названного Федерального закона к полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации на осуществление гарантий прав ребенка в Российской Федерации относятся реализация государственной политики в интересах детей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" при осуществлении деятельности в области образования ребенка в семье или в организации, осуществляющей образовательную деятельность, не могут ущемляться права ребенка.

Названные нормы права также согласуются с Конвенцией о правах ребенка (Нью-Йорк, 20 ноября 1989 года).

Согласно статье 2 упомянутой Конвенции государства-участники уважают и обеспечивают все права, предусмотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств.

Согласно статье 4 Конвенции о правах ребенка государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в настоящей Конвенции. В отношении экономических, социальных и культурных прав государства-участники принимают такие меры в максимальных рамках, имеющихся у них ресурсов и, в случае необходимости, в рамках международного сотрудничества.

Статьей 6 указанной Конвенции предусмотрено, что государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка.

Статьей 8 также данной Конвенции предусмотрено, что государства-участники обязуются уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, как предусматривается законом, не допуская противозаконного вмешательства. Если ребенок незаконно лишается части или всех элементов своей индивидуальности, государства-участники обеспечивают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности.

В соответствии со статьей 19 Конвенции о правах ребенка государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке. Такие меры защиты, в случае необходимости, включают эффективные процедуры для разработки социальных программ с целью предоставления необходимой поддержки ребенку и лицам, которые о нем заботятся, а также для осуществления других форм предупреждения и выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования, лечения и последующих мер в связи со случаями жестокого обращения с ребенком, указанными выше, а также, в случае необходимости, для возбуждения судебной процедуры.

Согласно статье 34 Конвенции о правах ребенка государства-участники обязуются защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения.

Кроме того, нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года) (с изменениями и дополнениями от 21 сентября 1970 года, 20 декабря 1971 года, 1 января 1990 года, 6 ноября 1990 года, 11 мая 1994 года) и "Всеобщей декларации прав человека" (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года), о необходимости соблюдения которых заявлено в административными истцами, должны соблюдаться и самими заявителями.

Так, в преамбуле Всеобщей декларации прав человека указано, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира.

Согласно статье 3 Всеобщей декларации прав человека каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность.

Согласно пункту 1 статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Уважение этих прав гарантировано другими нормами Всеобщей декларации прав человека и Конвенции, предусматривающими возможность ограничения иных прав и свобод в том случае, если они сводятся к злоупотреблению правом.

В соответствии с пунктом 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

В соответствии с пунктом 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

В соответствии с пунктом 2 статьи 10 Конвенции осуществление свободы на выражение мнения, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Пунктом 2 статьи 11 Конвенции установлено, что осуществление права на свободу мирных собраний не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Согласно статье 17 Конвенции ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции.

С учетом изложенного, заявленные цели публичного мероприятия, направленные на пропаганду нетрадиционной сексуальной ориентации, в том числе и среди детей, суд расценивает, как ущемляющие права ребенка и с точки зрения общепризнанных европейских ценностей, охраняемых нормами международного права.

Свобода ассоциаций и собраний в интерпретации истцов означает отсутствие каких-либо запретов, что не соответствует положениям статьи 21 Международного пакта о гражданских и политических правах, устанавливающей, что пользование правом на мирные собрания не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.

Установленные обстоятельства требовали от административного ответчика исполнить свою позитивную обязанность принять необходимые меры по защите прав детей от распространения вредоносной информации.

Доводы административных истцов в части Постанолвения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N 24-П по делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, не могут быть положены в основу решения об удовлетворении заявленных требований, поскольку не основаны на содержании текста судебного постановления, на неверном толковании норм права.

Так, Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N 24-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А.Алексеева, Я.Н.Евтушенко и Д.А.Исакова" часть 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях признана не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования, она направлена на защиту таких конституционно значимых ценностей, как семья и детство, а также на предотвращение причинения вреда здоровью несовершеннолетних, их нравственному и духовному развитию и не предполагает вмешательства в сферу индивидуальной автономии, включая сексуальное самоопределение личности, не имеет целью запрещение или официальное порицание нетрадиционных сексуальных отношений, не препятствует беспристрастному публичному обсуждению вопросов правового статуса сексуальных меньшинств, а также использованию их представителями всех не запрещенных законом способов выражения своей позиции по этим вопросам и защиты своих прав и законных интересов, включая организацию и проведение публичных мероприятий, и - имея в виду, что противоправными могут признаваться только публичные действия, целью которых является распространение информации, популяризирующей среди несовершеннолетних или навязывающей им, в том числе исходя из обстоятельств совершения данного деяния, нетрадиционные сексуальные отношения, - не допускает расширительного понимания установленного ею запрета.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в названном Постановлении, цель, которую преследовал федеральный законодатель при установлении данной нормы, - оградить ребенка от воздействия информации, способной подтолкнуть его к нетрадиционным сексуальным отношениям, приверженность которым препятствует выстраиванию семейных отношений, как они традиционно понимаются в России и выражены в Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации признает, что возможность влияния соответствующей информации, даже поданной в навязчивой форме, на будущую жизнь ребенка не является безусловно доказанной.

Тем не менее, исходя из специфики общественных отношений, связанных с оказанием информационного воздействия на лиц, не достигших совершеннолетия и потому находящихся в уязвимом положении, федеральный законодатель в рамках правового регулирования распространения среди несовершеннолетних информации о нетрадиционных сексуальных отношениях вправе - имея в виду вытекающую из Конституции Российской Федерации в единстве с международно-правовыми актами приоритетную цель обеспечения прав ребенка и при достижении баланса конституционно защищаемых ценностей - использовать для оценки необходимости введения тех или иных ограничений критерии, основанные на презумпции наличия угрозы интересам ребенка, тем более что вводимые им ограничения касаются только адресной направленности соответствующей информации лицам определенной возрастной категории и потому не могут рассматриваться как исключающие возможность реализации конституционного права на свободу информации в этой сфере.

Запрет осуществления указанных в части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях публичных действий в отношении несовершеннолетних призван предотвратить повышенную концентрацию их внимания на вопросах сексуальных отношений, способную при неблагоприятном стечении обстоятельств в значительной степени деформировать представления ребенка о таких конституционных ценностях, как семья, материнство, отцовство и детство, и негативно отразиться не только на его психологическом состоянии и развитии, но и на социальной адаптации.

Тот факт, что такой запрет не распространяется на случаи, связанные с пропагандой аморального поведения в рамках традиционных сексуальных отношений, которые также могут требовать государственного, в том числе административно-деликтного, реагирования, не дает оснований для признания данной нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации с точки зрения нарушения принципов равенства применительно к защите конституционных ценностей, которые обеспечивают непрерывную смену поколений.

В указанном Постановлении отмечено, что рассматривая заявленные для обсуждения правоотношения, Конституционный Суд Российской Федерации исходит из того, что косвенным объектом защиты названной статьи 6.21 являются также социальные связи каждой конкретной личности, поскольку навязывание несовершеннолетним социальных установок, отличающихся от общепринятых в российском обществе, в том числе не разделяемых, а в ряде случаев воспринимаемых как неприемлемые, родителями, которые в приоритетном порядке несут ответственность за воспитание и развитие своих детей, обязаны заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии (статья 38, часть 2 Конституции Российской Федерации; пункт 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации), может провоцировать социальное отчуждение ребенка и препятствовать его благополучному развитию в семейной среде, тем более если иметь в виду, что конституционное равноправие, предполагающее и равенство прав независимо от сексуальной ориентации, еще не предопределяет наличия фактически равнозначной оценки в общественном мнении лиц с различной сексуальной ориентацией, с чем могут быть сопряжены объективные трудности при стремлении избежать негативного отношения отдельных представителей общества к соответствующим лицам на бытовом уровне. Это касается и тех случаев, когда сама по себе информация, запрещенная к распространению в среде несовершеннолетних, может быть направлена, с точки зрения ее распространителя, на преодоление как такового негативного отношения к этим лицам.

Устанавливая специальный (ограничительный) правовой режим распространения информации, касающейся нетрадиционных сексуальных отношений, ее доступности для несовершеннолетних, федеральный законодатель принимал во внимание и социально-психологические особенности личности ребенка, связанные с восприятием такой информации. И хотя избранный им возрастной критерий также является в контексте неоднозначности экспертных оценок относительно возраста, в котором происходит окончательное формирование сексуальных предпочтений, в определенным смысле оценочным, он придает ограничению, предусмотренному частью 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об Административных правонарушениях, точечный, по существу, характер, что снимает проблему его соразмерности в указанном аспекте.

При этом сам по себе запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений - как деятельности по целенаправленному и бесконтрольному распространению информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, - среди несовершеннолетних, которые в силу возраста не могут самостоятельно критически оценить полученные сведения, не исключает подачи соответствующей информации в нейтральном (просветительском, художественном, историческом) контексте.

Такое информирование, если оно лишено признаков пропаганды, то есть не направлено на формирование предпочтений, связанных с выбором нетрадиционных форм сексуальной идентичности, и обеспечивает индивидуализированный подход, учитывающий особенности психического и физиологического развития детей в той или иной возрастной группе, характер конкретного освещаемого вопроса, может осуществляться с привлечением специалистов - педагогов, медиков, психологов.

Таким образом, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N 24-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А.Алексеева, Я.Н.Евтушенко и Д.А.Исакова" указано, что поскольку одно из предназначений семьи - рождение и воспитание детей, в основе законодательного подхода к решению вопросов демографического и социального характера в области семейных отношений в Российской Федерации лежит понимание брака как союза мужчины и женщины, что в полной мере согласуется с предписаниями статей 7 и 38 Конституции Российской Федерации и не противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах (статья 23) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 12), предусматривающим возможность создания семьи в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права.

Исходя из этого и учитывая, что ни из Конституции Российской Федерации, ни из принятых на себя Российской Федерацией международно-правовых обязательств не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 496-О и от 19 января 2010 года N 151-О-О), осуществляемое федеральным законодателем на основании статьи 71 (пункт "в") Конституции Российской Федерации регулирование свободы слова и свободы распространения информации не предполагает создание условий, способствующих формированию и утверждению в обществе в качестве равнозначных иных, отличных от общепризнанных, трактовок института семьи и сопряженных с ним социальных и правовых институтов.

Таким образом, предлагаемая к пропаганде информация не основана на традиционных представлениях о гуманизме в контексте особенностей национального и конфессионального состава российского общества, его социокультурных и иных исторических характеристик, в частности на сформировавшихся в качестве общепризнанных в российском обществе (и разделяемых всеми традиционными религиозными конфессиями) представлениях о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве, которые получили свое формально-юридическое закрепление в Конституции Российской Федерации, и об их особой ценности.

Соответственно, распространение лицом своих убеждений и предпочтений, касающихся сексуальной ориентации и конкретных форм сексуальных отношений не должно ущемлять достоинство других лиц и ставить под сомнение общественную нравственность в ее понимании, сложившемся в российском обществе, поскольку иное противоречило бы основам правопорядка.

Законодательный запрет к такой пропаганде, направленной на защиту здоровья детей, не может расцениваться как дискриминационный, поскольку в равной степени относится ко всем.

Суд полагает, что в рассматриваемом деле административным ответчиком не допущено нарушений требований действующего законодательства (части 2 и 3 статьи 12 Федерального закона от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях"), поскольку такая обязанность на ответчике не лежала, так как организатор мероприятия определили место и цель проведения публичных мероприятий в противоречие с положениями действующего законодательства.

Таким образом, суд приходит к выводу об отсутствии оснований, предусмотренных пунктом 1 части 2 статьи 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, для удовлетворения исковых требований, поскольку оспариваемые решения Администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области соответствуют нормативным правовым актам, регулирующим спорным правоотношениям.

Руководствуясь ст.ст. 175-180 КАС РФ, суд

решил:

    в удовлетворении административных исковых требований Алексеева Н.А., Климова В.Н., Михайловой С.А. к Администрации муниципального образования Киришский муниципальный район Ленинградской области о признании незаконными решений №, №, № от ДД.ММ.ГГГГ отказать.

    Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Ленинградский областной суд через Киришский городской суд Ленинградской области в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

В окончательной форме решение изготовлено ДД.ММ.ГГГГ.

Судья