Решение по делу № 2-70/2020 от 17.04.2019

Дело № 2-70/20                                 17 июня 2020 года

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

председательствующего судьи Немченко А.С.,

        при секретаре Цапенко Н.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о взыскании неосновательного обогащения, признании договоров недействительными,

УСТАНОВИЛ:

Истец ФИО1) обратился в суд с иском к ФИО2, в котором просит взыскать с ответчика неосновательное обогащение в размере 2 079 760 рублей, признать договоры займа № от 11.07.2016 и № от 19.08.2016 недействительными сделками и применить последствия недействительности сделок.

В обоснование заявленных требований истец ссылается на то, что проведя самостоятельный анализ состояния собственных счетов ФИО1 за 2017 год, а также проанализировав выписки по банковским счетам, истец обнаружил факт перечисления крупных денежных средств по не заключавшимся договорам займа. Так, ФИО2 в 2017 году с расчетного счета ФИО1 №, открытого в ПАО «БАНК-АЛЕКСАНДРОВСКИЙ» г. Санкт-Петербург, перечислены денежные средства, а именно: 04.04.2017 в размере 550 240 рублей (основание - частичное погашение займа по договору № от 19.08.2016 (платежное поручение №); 10.05.2017 – 500 000 рублей (основание - частичное погашение займа по договору № от 19.08.2016 (платежное поручение №); 06.06.2017 – 52 9520 рублей (основание - частичное погашение займа по договору № от 19.08.2016, платежное поручение №); 21.07.2017 – 500 000 рублей (основание - возврат займа по договору № от 11.07.2016 (платежное поручение №), а всего на сумму в размере 2 079 760 рублей. Истец указывает на то, что переводы денежных средств со счета ООО «Янтарь» на счет ФИО2 осуществлялись в период, когда генеральным директором Общества являлась ФИО2 При этом, согласно указанным ранее платежным поручениям, основаниями для перечисления ФИО2 денежных средств явились договоры займа, заключенные в 2016 году, то есть, когда должность генерального директора ФИО1 занимала ФИО3 После вступления ФИО3 в должность генерального директора ФИО1», ей не была предоставлена информация об оспариваемых договорах займа, несмотря на то, что ФИО3 неоднократно обращалась к бывшему генеральному директору Общества с требованием о предоставлении полной и достоверной информации о финансово-хозяйственной деятельности ФИО1 за предыдущие годы. Более того, ФИО2 не представила ФИО3 никаких сведений о деятельности Общества, за период времени, в котором ответчик являлась генеральным директором ФИО1 Сведения относительно оспариваемых договоров займа № от 11.07.2016 и № от 19.08.2016 в бухгалтерской отчетности общества за 2016 год не содержатся. Из вышеизложенного следует, что между истцом и ответчиком договоры займы не заключались, денежные средства на счет ФИО2 переведены безосновательно, следовательно, на стороне ответчика образовалось неосновательное обогащение.

Представитель истца ФИО1 ФИО4 в судебное заседание не явилась, при этом участвовала в судебном заседании 16.06.2020, на котором заявила ходатайство об отложении слушания дела ввиду необходимости ознакомиться с материалами дела и заключением проведенной по делу судебной экспертизы. Судом был объявлен перерыв до 17.06.2020 в 10 часов 50 минут. С материалами дела представитель истца, а также с заключением судебной экспертизы ознакомилась 16.06.2020 с применением фотосьемки, о чем свидетельствует справочный лист дела. Однако, 17.06.2020 в судебное заседание представитель ФИО1 не явилась, ходатайств об отложении судебного заседания не направила, как и не представила доказательств уважительности причин отсутствия. В этой связи, суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие представителя истца, извещенного надлежащим образом о дате и времени настоящего судебного заседания.

Ответчик ФИО2 и ее представитель в судебное заседание явились, против удовлетворения заявленного иска возражали по доводам, изложенным в письменных возражениях, приобщенным к материалам дела.

Изучив материалы дела, суд на основании оценки представленных в материалы дела доказательств и объяснений сторон, приходит к следующим выводам.

Согласно статье 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 данного Кодекса.

В силу статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации положения о неосновательном обогащении подлежат применению к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством.

Согласно подпункту 4 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Из материалов дела следует, что платежным поручением № от 04.04.2017 ФИО1 перечислило на счет ФИО2 денежные средства в размере 550 240 рублей. В качестве основания для перечисления денежных средств указано следующее: «частичное погашение займа по договору № от 19.08.2016 на сумму 550 240 рублей» (л.д. 9, т.1).

Платежным поручением № от 21.07.2017 ФИО1 перечислило на счет ФИО2 денежные средства в размере 500 000 рублей. В качестве основания для перечисления денежных средств указано следующее: «возврат займа по договору № от 11.07.2016 на сумму в размере 500 000 рублей» (л.д. 10, т.1).

Платежным поручением № от 05.05.2017 ФИО1» перечислило на счет ФИО2 денежные средства в размере 500 000 рублей. В качестве основания для перечисления денежных средств указано следующее: «частичное погашение займа по договору № от 19.08.2016 на сумму 500 000 рублей» (л.д. 11, т.1).

Платежным поручением № от 06.06.2017 ФИО1» перечислило на счет ФИО2 денежные средства в размере 529 520 рублей. В качестве основания для перечисления денежных средств указано следующее: « частичное погашение по договору № от 19.08.2016 на сумму 529 520 рублей» (л.д. 12, т.1).

Таким образом, в общей сумме ФИО1 перечислило денежные средства в размере 2 079 760 рублей.

В качестве основания для перечисления денежных средств в платежных поручениях указаны два договора займа: от 11.07.2016 и от 19.08.2016.

В соответствии с особенностью предмета доказывания по делам о взыскании неосновательного обогащения и распределением бремени доказывания, на истце лежит обязанность доказать, что на стороне ответчика имеется неосновательное обогащение, обогащение произошло за счет истца, размер данного обогащения. В свою очередь, ответчик должен доказать отсутствие на его стороне неосновательного обогащения за счет истца, либо наличие обстоятельств, исключающих взыскание неосновательного обогащения, предусмотренных статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Исходя из положений пункта 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность гражданина в данном случае презюмируется, и на лице, требующем возврата неосновательного обогащения, в силу положений статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, лежит обязанность доказать факт недобросовестности поведения ответчика.

Возражая против удовлетворения заявленного иска, ФИО2 ссылалась на то, что денежные средства ФИО1 перечислены в счет возврата займа, предоставленного ФИО2 обществу по двум договорам займа – № от 19.08.2016 и № от 11.07.2017, о чем генеральному директору ФИО1 ФИО3 было достоверно известно.

В подтверждение данных доводов ФИО2 в материалы дела представлены оригиналы следующих документов: договора займа № от 19.08.2016, квитанции к ПКО № от 19.08.2016, договора займа № от 11.07.2017 и квитанции № от 12.07.2017 (л.д. 56-59, т.2, приложение – оригинал квитанции ПКО № от 19.08.2016, предоставленный для проведения судебной экспертизы).

В соответствии с договором займа № от 19.08.2016, ФИО2 (займодавец) и ФИО1 лице генерального директора ФИО3 (заемщик) заключили договор займа.

Согласно пункту 1 договора займа № от 19.08.2016 займодавец (ФИО2) передает заемщику (ФИО1 заем на сумму в размере 3 449 400 рублей на указанный ниже срок, а заемщик обязуется возвратить указанную сумму в обусловленный срок.

Пунктом 2.1 договора предусмотрено, что указанная сумма передается в кассу, перечисляется на расчетный счет заемщика в течение двух дней со дня подписания настоящего договора.

Возврат указанной в договоре суммы займа осуществляется до 31.12.2016.

Договор займа № от 19.08.2016 подписан займодавцем ФИО2, и заемщиком ФИО1 - генеральным директором ФИО3

Из ответа на запрос суда МИФНС России № следует, что генеральным директором ФИО1 в период с 2015 по 2017 годы являлись:

- с 05.03.2015 по 06.03.2017 ФИО3,

- с 17.03.2017 по 16.10.2018 ФИО2

В настоящее время с 17.10.2018 генеральным директором ФИО1 является ФИО3, ею же подписан рассматриваемый иск.

Таким образом, договор займа № от 19.08.2016 заключен ФИО1 с ФИО2, в тот период, когда генеральным директором общества являлась ФИО3

В подтверждение внесения в кассу денежных средств по договору займа ФИО2 в материалы дела представлен оригинал квитанции к ПКО № от 19.08.2016, согласно которому в кассу общества внесена денежная сумма в размере 3 449 400 рублей, основание внесения – договор займа № от 19.08.2016. Данная квитанция подписана ФИО3 и кассиром общества. Также квитанция заверена печатью ФИО1

Представитель ФИО1 не оспаривал подлинность представленного ФИО2 договора займа № от 19.08.2016, подписанного ФИО3, как генеральным директором общества. При этом заявил о подложности представленной квитанции к ПКО № от 19.08.2016, в связи с чем просил назначить суд судебную почерковедческую экспертизу для определения подписи ФИО3, имеющейся в квитанции (л.д. 72-76, т.2).

В свою очередь, ФИО2 заявила ходатайство о назначении судебной технической экспертизы для определения срока давности изготовления документа - квитанции к ПКО № от 19.08.2016 (л.д. 152-153, т.2).

В ходе судебного разбирательства представитель ФИО1 возражал против назначения судебной технической экспертизы, указывая на то, что наличие печати общества истец не оспаривает, как и давность изготовления документа (л.д. 1-2, т.4).

Поскольку на момент рассмотрения настоящего дела ФИО3 находилась под домашним арестом, в связи с чем представитель ООО «Янтарь» не мог обеспечить ее явку в судебное заседание для получения образцов подчерка, судом были получены указанные образцы при содействии следователя ФИО5

В заявленном ходатайстве ФМО1 просило назначить проведение судебной почерковедческой экспертизы в следующих организациях: ООО «Центр независимой профессиональной экспертизы «ПетроЭксперт», ООО «Центр независимой профессиональной экспертизы «Петроградский Эксперт», ООО «Невский Эксперт», ООО ЦСЭ «РОСЭКСПЕРТ» (л.д. 39-43, т.3).

В свою очередь, ФИО2 просила суд назначить проведение судебной экспертизы в следующих организациях: ООО «Многопрофильный центр судебных экспертиз», ООО «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки», ООО «Независимая судебная экспертиза Догма».

При этом обе стороны заявили отводы ряду экспертных организаций и экспертам. Так, ФИО1 возражало против назначения проведения судебной экспертизы в ООО «Многопрофильный центр судебных экспертиз», ООО «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки», ООО «Независимая судебная экспертиза Догма», ООО «Европейский центр судебных экспертов», ООО «Центр независимой экспертизы Акспет», а также заявило отвод экспертам ФИО6 и ФИО7

При этом ФИО2 заявила отвод экспертам и экспертным организациям, проводившим судебную экспертизу по гражданскому делу №, а также ООО «Центр независимой профессиональной экспертизы «ПетроЭксперт», и в частности эксперту ФИО9

Учитывая возражения сторон против вышеуказанных экспертных организаций и экспертов, осуществляющих трудовую деятельность в данных организациях, судом проведение судебной почерковедческой экспертизы и судебной экспертизы давности документа назначено в ООО «Центр оценки и консалтинга Санкт-Петербурга» (л.д. 3-7, т.4).

При этом, оплата по вопросам почерковедческого исследования выполнения ФИО3 подписи в квитанции к ПКО № от 19.08.2016 возложена на ФИО1», а по вопросам исследования давности изготовления квитанции – на ФИО2

Согласно выводам, изложенным в заключении судебной экспертизы ООО «Центр оценки и консалтинга Санкт-Петербурга», установить период изготовления квитанции к приходно-кассовому ордеру № от 19 августа 2016 года, выданной ФИО1, а также установить соответствует ли время изготовления, указанной в ней дате - 19 августа 2016 года, не представляется возможным, в связи с недостаточным количеством высококипящих летучих растворителей в исследуемых вырезках подписи от имени ФИО3 и их отсутствием в вырезках оттиска круглой печати ООО «Янтарь», и, как следствие, не представляется возможным моделирование старения штрихов.

При ответе на вопрос о том, подвергалась ли квитанция к приходно-кассовому ордеру № от 19 августа 2016 года, выданная ФИО1 искусственному старению, судебный эксперт указал, что понятие «искусственное старение» подразумевает квалификацию деяния и не входит в компетенцию судебного эксперта в рамках проведения технической экспертизы по определению давности изготовления реквизитов документа. В соответствии со ст. 8, ст. 16 Федерального закона от 31.05.2001 №-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» эксперт понимает вопрос № в следующей редакции: «Подвергалась ли квитанция к приходно-кассовому ордеру № от 19 августа 2016 года, выданной ФИО1, агрессивному воздействию?». Ответ на данный вопрос следующий: «квитанция к приходно-кассовому ордеру № от 19 августа 2016 года, выданная ФИО1, не подвергалась агрессивному воздействию».

Также судебный эксперт указал, что установить, какова дата изготовления печати и подписей, размещенных на квитанции к приходно-кассовому ордеру № от 19 августа 2016 года, выданной ФИО1 не представляется возможным, в связи с недостаточным количеством высококипящих летучих растворителей в исследуемых вырезках подписи от имени ФИО3 и их отсутствием в вырезках оттиска круглой печати ФИО1, и, как следствие, не представляется возможным моделирование старения штрихов (л.д. 49, т.4).

Ответы на вопрос 1-3, относящиеся к почерковедческому исследованию, экспертом не даны, поскольку ФИО1 отказалось от оплаты экспертизы, при этом о необходимости осуществления оплаты общество неоднократно было уведомлено посредством телефонограммы и электронной почты. Согласно сопроводительному письму, в ООО «Центр оценки и консалтинга Санкт-Петербурга» отсутствует возможность финансирования проведения почерковедческой экспертизы за счет экспертной организации (л.д. 37, т.4).

Оснований не доверять вышеуказанному заключению судебной экспертизы у суда не имеется, поскольку экспертиза проводилась компетентным экспертным учреждением в соответствии со ст. ст. 79, 84, 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заключение эксперта отвечает требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. До начала проведения экспертизы эксперт надлежащим образом предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При этом заявленный ФИО1 отвод экспертной организации ООО «Центр оценки и консалтинга Санкт-Петербурга» и эксперту ФИО6 не может быть признан судом обоснованным, поскольку такой отвод был подан через приемную суда уже после вынесения определения о назначении судебной экспертизы; в судебном заседании никаких возражений относительно проведения судебной экспертизы в указанном учреждении со стороны представителя истца приведено не было.

Ссылка представителя истца на то, что согласно сведениям, размещенным в сети Интернет, одним из экспертов в ООО «Центр оценки и консалтинга Санкт-Петербурга» является эксперт ФИО6, не является основанием наличия сомнений в достоверности экспертного заключения, поскольку проведение судебной экспертизы поручено судом экспертной организации, а не отдельному эксперту.

Кроме того, положениями статьи 18 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрены основания для отвода эксперта, а не экспертной организации. Как следует из заключения судебной экспертизы, экспертиза проведена экспертом-техником ФИО8, которому отвод ФИО1 не заявлялся.

При этом возражения ФИО1» относительно экспертной организации, в которую судом назначено проведение судебной экспертизы, не может являться основанием для отказа в оплате исследования.

Учитывая, что с результатами проведенной по делу судебной экспертизы представитель ФИО1 ознакомился и при этом не просил повторно о назначении судебной экспертизы ввиду непроведения экспертной организацией исследования вследствие отсутствия финансирования, суд полагает возможным рассматривать настоящее дело по имеющимся доказательствам.

В подтверждение поступления на счет ФИО1» заемных денежных средств ФИО2 в материалы дела представлен бухгалтерский баланс общества на 31 декабря 2016 года, в котором в графе заемные денежные средства отражена сумма займа (л.д. 50-53, т.1), квитанция о приеме налоговой декларации (расчета) в электронном виде (л.д. 54, т.1), а также баланс ФИО1» за 2017 год с отражением в графе заемные денежные средства остатка суммы займа (л.д. 57, т.1).

Кроме того, по запросу суда из МИФНС № представлена бухгалтерская отчетность ФИО1 за 2016 и 2017 годы, в которой также за 2016 год отражено поступление заемных денежных средств на счет общества (л.д. 83, т.3).

Также согласно отчету аудитора ООО «ПРОМСТРОЙАУДИТ КОНСАЛТ» от 01.06.2017, в составе кредиторской задолженности на 17.03.2017 (счета 66 и 67 бухгалтерского учета) числится задолженность ФИО1 по договорам займа на общую сумму в размере 7 398 150 рублей, в том числе 3 398 150 рублей по договору займа № от 19.08.2016 с ФИО2 (займодавец) на сумму в размере 3 449 000 рублей. Факт передачи наличных денежных средств по договору займа № от 19.08.2016 от ФИО2 организации подтвержден приходным кассовым ордером № от 19.08.2016 на сумму в размере 3 449 000 рублей. Заем частично погашен на сумму в размере 51 250 рублей по безналичному расчету. Договор займа имеется в наличии (л.д. 45 оборот, т.2).

То обстоятельство, что о наличии заемных отношений ФИО3, как генеральному директору ФИО1 было известно, свидетельствуют также ее пояснения, данные в рамках других гражданских дел.

Так, как следует из протокола предварительного судебного заседания <адрес> по гражданскому делу № по иску ФИО10 к ФИО1» о взыскании задолженности и неустойки по договорам займа, в ходе судебного разбирательства в качестве свидетеля допрашивалась ФИО3, которая предупреждалась судом об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Из показаний ФИО3 следует, что ФИО1 заключались договоры займа с физическими лицами. Как указала ФИО3, «понадобились активы, банки отказали, и пришлось обратиться к физическим лицам». Ведением бухгалтерии в ФИО1 до марта 2017 года занималась ФИО3, «кассовые документы велись обществом». Также ФИО3 пояснила, что «по мнению ФИО2, кассовая книга существовала только два раза. Когда она вносила уставной капитал и вносила свой заем»; «с момента первого поступления контейнеров из Китая ФИО2 сама первая внесла заем, и она закончила заем»; «в апреле 2017 года ФИО2 возвращала себе по договору займа с расчетного счета» (л.д. 68-69, т.1).

Также согласно пояснениям ФИО3, указанным в протоколе предварительного судебного заседания <адрес> по гражданскому делу № по иску ФИО1 к ФИО3 о взыскании неосновательного обогащения, «это была нормальная практика привлечения кредитных средств физических и юридических лиц, сотрудники брали кредитные денежные средства для развития ФИО1. Как указала ФИО3, «денежные средства сразу использовались для расчета с контрагентами»; «ФИО2 внесла денежные средства в АСВ».

Из материалов настоящего гражданского дела усматривается, что исковое заявление предъявлено в суд и подписано ФИО3, как генеральным директором ФИО1 В исковом заявлении указано на то, что денежные средства перечислены ФИО2 по договорам займа, о которых обществу ничего известно не было, при этом ФИО3 никогда не давала распоряжений на перечисление ответчику денежных средств.

Однако такая правовая позиция противоречит тем показаниям и пояснениям, которые ФИО3, являющаяся генеральным директором ФИО1 давала во <адрес> при рассмотрении гражданских дел № и №.

Кроме того, согласно представленному в материалы дела платежному поручению № от 01.03.2017 и представленной ПАО «Банк Александровский» выписки по счету, ФИО1» перечислило на счет ФИО2 денежные средства в размере 51 250 рублей, назначение платежа – погашение по договору займа» (л.д. 49, т.1, 63-78, т.3).

Погашение по договору займа, заключенному с ФИО2, произведено ФИО1 01.03.2017, то есть в тот период, когда ФИО3 являлась генеральным директором ФИО1

Учитывая, что согласно пояснениям ФИО2 никаких иных договоров займа, кроме договора от 11.07.2017, между сторонами не заключалось, и доказательств обратного ответчик не представил, суд полагает доказанным, что вышеуказанный платеж произведен в счет погашения задолженности по договору займа, заключенному с ФИО2 19.08.2016. При этом суд также принимает во внимание, что второй договор займа сторонами заключен 11.07.2017, то есть уже после внесения платежа 01.03.2017 в счет погашения долга по договору займа от 19.08.2016.

Из материалов дела также усматривается, что между сторонами, а именно ФИО2 и нынешним генеральным директором ФИО1» ФИО3 имелся спор, в рамках которого ФИО1 обращалось в <адрес> с иском к ФИО3 об истребовании документов.

Из указанного искового заявления следует, что по результатам инвентаризации документов (акт инвентаризации № от 30.03.2017) было установлено наличие в ФИО1 договора займа № от 19.08.2016 (л.д. 74-82, т.1). Обязанность по передаче ФИО3 обществу иных отсутствующих документов установлена Постановлением <адрес> от 05.07.2018 по делу № (л.д. 83-89, т.1).

В подтверждение действительности займа ФИО2 в материалы дела также представлен кредитный договора № от 19.08.2016, заключенный с КБ «ЛОКО-Банк» (л.д. 90-94, т.1). Из указанного договора следует, что ФИО2 19.08.2016 был предоставлен кредит на сумму в размере 2 573 529,41 рублей.

Согласно пояснениям ФИО2, ФИО1 в лице ФИО2 были заключены договоры с крупными федеральными сетями: ООО «Леруа Мерлен», АО «Тандер». Для закупки товаров с целью поставки в сети необходимы были денежные средства, которых у общества не было. ФИО2 выдала заем обществу в сумме 3 449 000 рублей по договору займа № от 19.08.2016. Заем состоял из личных накоплений на сумму в размере 1 000 000 рублей и кредитных денежных средств, полученных в КБ «ЛОКО-Банк» 19.08.2016. В тот же день, 19.08.2016, после получения кредита в банке денежные средства были привезены ФИО2 по фактическому месту нахождения общества в офис по адресу: <адрес> Денежные средства были переданы обществу по договору займа № от 19.08.2016, в подтверждение чего выдан приходно-кассовый ордер, подписанный ФИО3, как генеральным директором общества, и кассиром ФИО11

В ходе судебного разбирательства ФИО1 не оспаривало подпись ФИО3 в представленном суду договоре займа № от 19.08.2016, сомнения у представителя общества имелись только в подписи ФИО3 в приходно-кассовом ордере.

Между тем, от оплаты судебной почерковедческой экспертизы, назначенной по ходатайству ФИО1, общество уклонилось, иных доказательств в опровержение действительности наличия заемных отношений с ФИО2 не представило.

Оценивая представленные в материалы дела доказательства в совокупности с пояснениями сторон, суд приходит к выводу о доказанности ФИО2 наличия заемных отношений и перечисления ФИО1 денежных средств в счет погашения займа. При этом суд учитывает, что предоставление ФИО2 обществу заемных денежных средств подтверждается договором займа № от 19.08.2016, квитанцией к КПО № от 19.08.2016 о внесении денежных средств в кассу общества, балансом общества за 2016 и 2017 годы, аудиторским заключением, платежным поручением № от 01.03.2017 о частичном погашении займа, Постановлением <адрес> от 05.07.2018 по делу № №

Также предоставление ФИО2 заемных денежных средств ФИО1 подтверждается пояснениями ФИО3, данными при рассмотрении других гражданских дела, в рамках которых ФИО3 сама указывала на то, что ФИО2 вносила заем в общество и впоследствии, будучи генеральным директором, его погашала. Кроме того, наличие денежных средств для передачи их обществу в заем подтверждается заключенным ФИО2 кредитным договором с КБ «ЛОКО-Банк». При этом дата заключения ФИО2 кредитного договора с КБ «ЛОКО-Банк» (19.08.2016) совпадает с датой предоставления заемных денежных средств ФИО1

Ссылка представителя ФИО1 на то, что кассир ФИО11 в обществе не работала, не опровергает достоверность представленной в материалы дела квитанции к КПО № от 19.08.2016 о внесении денежных средств в кассу общества, поскольку в тот период генеральным директором общества была ФИО3, а соответственно на ней лежала обязанность по надлежащему оформлению, как трудовых отношений с работником, так и выдаваемых организацией квитанций.

Доводы представителя истца о необоснованном перечислении ФИО2 денежных средств по договору займа от 11.07.2016 опровергаются представленными в материалы дела доказательствами.

Из материалов дела следует, что 11.07.2017 между ФИО2 (займодацем) и ФИО1 (заемщиком) заключен договор № беспроцентного займа, в соответствии с пунктом 1.1 которого займодавец передает заемщику в собственность денежные средства в размере 700 000 рублей, а заемщик обязуется возвратить займодавцу сумму займа в порядке и сроки, предусмотренные настоящим договором (л.д. 56, т.2).

Перечисление ФИО2 денежных средств по договору займа № от 11.07.2017 подтверждается квитанцией № от 12.07.2017, согласно которой на счет общества, открытый в ПАО «Банк Александровский», зачислена ФИО2 денежная сумма в размере 500 000 рублей (л.д. 57, т.2).

Также фактическое зачисление на счет общества денежных средств подтверждается ответом на запрос суда ПАО «Банк Александровский», согласно которому назначение платежа в объявлении на взнос наличных № от 12.07.2017, на основании которого на расчетный счет организации ФИО1 были внесены денежные средства в размере 500 000 рублей – предоставление б/п займа по договору № от 11.07.2017 (л.д. 63, т.3).

Аналогичные сведения содержатся в представленной ПАО «Банк Александровский» выписке по счету ООО «Янтарь», открытому в указанном банке (л.д. 65-78, т.3).

Между тем, в платежном поручении № от 21.07.2017, по которому истец просит взыскать с ФИО2, неосновательное обогащение в размере 500 000 рублей, в качестве назначения платежа указано на возврат займа по договору № от 11.06.2016, сумма в размере 500 000 рублей (л.д. 10, т.3).

В ходе судебного разбирательства ФИО2 указывала на то, что данный платеж осуществлен ею 21.07.2017, в тот период, когда она являлась генеральным директором ФИО1 Указанным платежным поручением обществом погашена задолженность перед ФИО2 по договору займа № от 11.07.2017. Однако, по технической ошибке в назначении платежа неправильно указан год заключения договора займа 2016 вместо 2017.

Представитель ФИО1 возражал против указанных доводов ФИО2, при этом указывал на то, что претензий не имеется по договору займа 2017 года (л.д. 163, т.2). Однако в подтверждение доводов о наличии двух договоров займа, заключенных ФИО1 с ФИО2 11.07.2016 и 11.07.2017, истцом не представлены доказательства возврата ФИО2 денежных средств по договору займа от 11.07.2017.

Учитывая, что в назначении платежа от 21.07.2017 в качестве основания возврата денежных средств указан договор займа № от 11.07.2016 на сумму в размере 500 000 рублей и в материалы дела ФИО2 представлен договор займа с тем же номером № от 11.07.2017, по которому обществу перечислена та же денежная сумма в размере 500 000 рублей, что не оспаривалось представителем ФИО1 суд находит обоснованными доводы ФИО2 о наличии технической ошибки в назначении платежа.

В противном случае, ФИО1 должно было вернуть ФИО2 денежные средства в размере 500 000 рублей по договору займа № от 11.07.2017, однако таких доказательств истцом в материалы дела не представлено. Принимая во внимание, что платежное поручение о перечислении спорной денежной суммы в размере 500 000 рублей составлено в тот период, когда генеральным директором общества являлась ФИО2, суд полагает, что ее намерение очевидно было направлено на возврат займа, предоставленного обществу по договору от 11.07.2017.

Поскольку ФИО1 не представлено доказательств, подтверждающих недобросовестность поведения ответчика, при этом материалами дела подтверждается перечисление обществом ФИО2 денежных средств в счет возврата ранее предоставленных займов, то оснований для взыскания заявленной суммы в качестве неосновательного обогащения не имеется.

В исковом заявлении ФИО1 также просит признать договоры займа № от 11.07.2016 и № от 19.08.2016 недействительными сделками и применении последствий недействительности сделок. В обоснование данного требования истец указывает на то, что вышеуказанные договоры обществом не заключались, денежные средства по ним не перечислялись.

Из положений ч. 3 ст. 154 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).

В соответствии со ст. 158 Гражданского кодекса Российской Федерации сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной).

Согласно ч. 1 ст. 160 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

В соответствии со ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Представленными по делу доказательствами подтверждается, как факт заключения ФИО1 с ФИО2 договоров займа, так и обстоятельства фактического перечисления по ним денежных средств. В этой связи, оснований для признания оспариваемых договоров незаключенными или недействительными не имеется.

Кроме того, из материалов дела следует, что истец в ходе судебного разбирательства не оспаривал подлинность договоров займа, представленных ответчиком в подтверждение заемных правоотношений, а также принадлежность подписи ФИО3 в договоре займа № от 19.08.2016.

При этом, обществом совершались действия, направленные на погашение задолженности по договорам займа. В частности, по договору займа № от 19.08.2016 ФИО1» перечислило ФИО2 денежные средства по трем платежным поручениям, а соответственно, данный договор признавался обществом действительной сделкой.

Каких-либо правовых оснований, свидетельствующих о недействительности заключенных договоров, в исковом заявлении не приведено, и соответствующих доказательств истцом не представлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2 о взыскании неосновательного обогащения, признании договоров недействительными – отказать.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение месяца путем подачи апелляционной жалобы через Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга.

Судья:

Мотивированное решение изготовлено 07.07.2020