Решение по делу № 2-16/2021 от 09.08.2019

Дело № 2-16/2021

18 RS 0009-01-2019-002156-27

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

12 апреля 2021 года                                г.Воткинск

Воткинский районный суд УР в составе судьи Акуловой Е.А.,

При секретаре Сысуевой Т.В.,

Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мельниковой Е.Б. к Коробовой Г.Г. и Сибирякову Д.В. о взыскании ущерба, причиненного пожаром,

у с т а н о в и л :

Истец Мельникова Е.Б. обратилась в суд с вышеуказанными требованиями, которые мотивированы тем, что <дата> в <***> минуту на пульт связи ПСЧ-14 г.Воткинск поступило телефонное сообщение о том, что происходит горение ангаров по адресу <*****>

Истцу принадлежит здание/помещение по адресу <*****> кадастровый номер №***

Источник пожара, согласно технического заключения №*** от <дата> ФГБУ СЭУ ФПСИПЛ по УР, находился в смежном здании/помещении склада кадастровый номер №***, которое находится в долевой собственности ответчиков: Коробовой Г.Г. 1/3 и Сибирякова Д.В. 2/3. Документального подтверждения разграничения здания по использованию количества долей не имеется.

В результате пожара повреждена кровля и стропильная система принадлежащего истцу смежного здания /помещения кадастровый номер №***, стоимость восстановительных работ по кровле составила <сумма> согласно договора на ремонт и сметного расчета.

Также, в результате пожара сгорел принадлежащий истцу автомобиль <***>, <дата> года выпуска, стоимостью <сумма> и восстановлению не подлежит. При покупке автомобиля была установлена новая всесезонная резина марки <***> на литых дисках общей стоимостью <сумма> и охранная сигнализация <***> стоимостью <сумма> В связи с тем, что данные запчасти были установлены на автомобиль, соответственно они также уничтожены во время пожара. Общая стоимость автомобиля <***>, <дата> года выпуска с улучшениями составила <сумма>

Поврежден принадлежащий истцу компрессор дизельный марки <***>, стоимость восстановительного ремонта, согласно дефектной ведомости, составит <сумма> Добровольно возмещать затраты на восстановление поврежденного и уничтоженного имущества ответчики отказываются. На основании изложенного, истец просила суд взыскать с Коробовой Г.Г. и Сибирякова Д.В. сумму ущерба 957 111 руб. 60 коп., судебные расходы.

В ходе производства по делу истцом неоднократно изменялся размер исковых требований, с учетом проведенных по делу оценочных экспертиз, в последней редакции заявления об уменьшении исковых требований, принятого судом протокольным определением от <дата> истец Мельникова Е.Б. в лице представителя Чмыхун Т.А., действующей на основании доверенности от <дата> со сроком действия до <дата> (копия на л.д. №***), просила суд взыскать ущерб, причиненный пожаром, в виде стоимости восстановительного ремонта компрессора дизельного марки <***> в размере 64 900 руб. с учетом износа; в остальной части иска требования остались неизменными.

Истец Мельникова Е.Б., надлежащим образом извещенная о дате, времени и месте судебного заседания, уклонилась от получения судебной почтовой корреспонденции в отделении почтовой связи, в связи с чем, извещение о дате, времени и месте судебного заседания было возвращено в суд с отметкой об истечении срока хранения.

В соответствии с ч. 3 ст. 167 ГПК РФ судом вынесено определение о рассмотрении дела в отсутствие истца.

В судебном заседании представитель истца Мельниковой Е.Б. - Чмыхун Т.А. исковые требования с учетом последней редакции уменьшения исковых требований поддержала, поддержала также пояснения, данные ею в предыдущих судебных заседаниях, согласно которым проведенными по делу экспертизами доказан размер ущерба, причиненного истцу, в связи с чем, исковые требования подлежат удовлетворению. Также, в ходе рассмотрения дела доказано, что источник пожара находился в помещении ответчиков. Доводы ответчика Коробовой о подложности доказательств в виде договора подряда и договора купли-продажи считает необоснованными, поскольку, как следует из представленной ею в материалы дела выписки из ЕГРЮЛ предприятие – подрядчик по договору от <дата> – <***>» ИНН №*** продолжает свою деятельность до настоящего времени, а прекратило в <дата> деятельность другое юридическое лицо с одноименным названием. Доводы ответчика о том, что продавцом по договору купли-продажи является недееспособное лицо, ничем не подтверждены, являются надуманными. С учетом представленных в материалы дела доказательств просила заявленные исковые требования удовлетворить.

Ответчики: Коробова Г.Г. и Сибиряков Д.В., надлежащим образом извещенные о дате, времени и месте судебного заседания, что подтверждается имеющимися в материалах дела расписками, не присутствовали, не представили сведений о причинах неявки и не просили о рассмотрении дела в их отсутствие, в связи с чем, в соответствии с ч. 4 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) судом вынесено определение о рассмотрении дела в отсутствие ответчиков: Коробовой Г.Г. и Сибирякова Д.В.

    В предыдущих судебных заседаниях ответчик Коробова Г.Г. с иском не соглашалась, поясняла, что они не виновны в пожаре, пожар произошел не на их территории, а рядом с их цехом. Пожар был не от котла. Если бы пожар начался с их территории, то Мельникова пострадала бы первая, котел находился за смежной стеной с помещениями Мельниковой. Источником пожара является обогреватель, который находился в цехе у Сибирякова, со слов Московского эксперта. Произошло электрическое замыкание, тогда как их котел исправный, они его не топили, потому что было тепло.

    Представитель ответчика Коробовой Г.Г. – адвокат Кузнецова Т.Б., участвовавшая в предыдущих судебных заседаниях, полагала, что вина Коробовой в произошедшем пожаре не установлена, поскольку неоднократно привлеченные ими специалисты и эксперты приходили к выводу о том, что пожар произошел в результате короткого замыкания в помещениях Сибирякова, и именно в его помещениях были обнаружены обгоревшие обогреватель и холодильник. Также, представителем было сделано заявление о подложности доказательств, представленных истцом в части размера ущерба. В частности, договор подряда на работы по восстановлению кровли заключен с <***> которое прекратило свою деятельность еще в <дата>. Договор купли-продажи автомобиля не мог быть заключен, поскольку продавец, указанная в договоре, как стало известно ответчику, фактически из дома никуда не выходит, сообщила, что никаких договоров не подписывала.

В предыдущих судебных заседаниях ответчик Сибиряков Д.В. пояснял, что с иском не согласен. В <дата> он закончил <***> противопожарной безопасности МЧС России, после чего, на протяжении 10 лет работал в МЧС, в центре пожарной безопасности, у него имеется опыт работы в данной сфере. Считает, что причиной пожара не могло быть короткое замыкание, так как, в принципе, в тех помещениях, которые ему принадлежат, никто и никогда не находился, те помещения использовались, как складские. Смысла обогревать помещения никакого не было, поскольку по всему зданию имелись большие щели. Не согласен с выводами эксперта Московской экспертизы, так как имеет некоторый опыт в данной области. Эксперт приводит голословные версии, ничем их не обосновывая. Он не был на месте пожара, всю информацию получал по электронной почте, не знает расположения всех помещений. Также, он не учел, что во время тушения первые пожарные подразделения подавали стволы на защиту имущества Мельниковой Е.Б., несмотря на то, что горит остальное помещение. Очаг пожара, согласно свидетельских показаний, находился в чердачном помещении Коробова, об этом свидетельствует и сторож Мельниковой, а также ФИО1 который является охранником Коробова. С. Глумов использовал часть его помещения под склад. Не оспаривает, что разделение помещения, принадлежащего Коробову и Сибирякову, произведено перегородкой, споров по порядку пользованиями помещениями между ответчиками не имелось и не имеется. Считает, что источник пожара, как это и было указано в техническом заключении пожарных, находился в помещениях Коробова, в связи с чем, ущерб подлежит возмещению только ответчиком Коробовой.

        В судебном заседании представитель ответчика Сибирякова Д.В. – Чернов А.А., действующий на основании доверенности от <дата> со сроком действия до <дата> (л.д. №***), исковые требования не признал, поддержал пояснения, данные им в предыдущих судебных заседаниях, согласно которым с иском не согласен в полном объеме, считает его в части привлечения в качестве ответчика - Сибирякова Д.В. незаконным и неправильным, в силу того, что между Коробовой и Сибиряковым, и фактически, и на бумаге есть соглашение об определении долей и о порядке пользования нежилым помещением. Ту часть, которую занимала Коробова, использовал ее сын в качестве цеха для изготовления мебели. В той части помещения, которое оставалось в собственности Сибирякова, не было ни отопления и ничего другого, что могло бы послужить причиной пожара. В представленных документах есть постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, где определены виновники пожара, в связи с чем, считает, что других лиц на период возникновения пожара там просто не было. Здание фактически одно, общие стены, крыша, кровля, их не разделяет капитальная стена. Не согласны с суммой, указанной в требованиях. Считает, что при оценке ущерба присутствует явный перебор. На территории Сибирякова Глумов хранил вещи. В помещении Сибирякова нет ни одного источника тепла, ни электрической проводки, что могло бы вызвать пожар. Источником пожара послужил перегрев трубы котла, который находился в помещении Коробовой. Виновники пожара Коробов и ФИО1. Никаких обогревательных приборов не было на территории Сибирякова, там Глумов хранил только вещи. Помещение использовалось, как холодный склад. Никаких самовоспламеняющихся предметов там не было. С техническим заключением МЧС согласен. Цех Коробова соседствует с цехом Мельниковой, их отделяет кирпичная стена с проходом. Если пожар бы начался на их территории, то тяга была бы в свободное помещение, а не в узкую щель, как произошло в данном случае.

    Огонь проник к Мельниковой через дверь двухстворчатую, деревянную размером 3х3 в смежной перегородке. В материалах пожарной экспертизы изложено, что причиной пожара послужила неисправность печного отопления, расположенного в северо-восточной части мебельного цеха. Предположил, что эксперт, составивший заключение, не географ, а пожарный, поэтому вполне мог некорректно отразить на схеме стороны света. Мебельный цех Коробова находится в юго-западной части, а не северо-восточной, как указано в схеме сотрудников МСЧ. Перепутаны стороны света, но причина пожара установлена. Просил отказать в иске в части требований к Сибирякову, так как в помещении Сибирякова нет и не было отопления, никаких силовых установок, которые могли вызвать силовое замыкание, не было. Следовательно, Сибиряков не может быть ответчиком. Для того, чтобы возникло короткое замыкание, нужно включить хотя бы лампочку. На момент, на который ссылается Коробов, возможного возникновения короткого замыкания, в помещении Сибирякова находился электрический щит, с которого был «запитан» электроэнергией мебельный цех Коробова. Монтаж производил лично Коробов. При этом, на момент возникновения пожара, в помещениях Сибирякова никого не было, двери были закрыты на замок. Дверные проемы этого помещения не герметичны, в связи с чем, помещение и не топили, так как не было смысла. Глумов использовал помещение, как холодный склад. Инструмент и техника там только хранились. В день пожара было прохладно, печь, которая находится в помещении Коробовой, насколько ему известно, топилась всегда, круглосуточно. Этот котел находился за стеной, которая примыкает к помещению Мельниковой. Электрощит находится в помещении Сибирякова, по помещению Сибирякова идет электропроводка, она выполнена для освещения и идет в мебельный цех. Лампочки в помещении Сибирякова для освещения, запитываются от этого же электрического щита. Помещение Сибирякова было разделено на несколько помещений перегородками.

    В помещении под №***, ближе к оконному проему, обозначенному на схеме под №*** там, где указано №*** - расположен электрощит. Помещения №*** пустое, помещение №*** использовалось, как холодный склад, им пользовался Глумов. Нагревательный прибор в помещении №***, рядом со стеной смежной с помещением №***. Кроме обогревательного прибора, было другое электрооборудование, все хранились в помещениях под №*** Москитная сетка установлена на окнах №***. Сама дверь №*** под ней щель см <***>, дверь плотно не закрывается. Откуда изымалась пожарными электропроводка, неизвестно. В помещениях №*** на момент пожара людей не было, никто ничего не включал, что говорит о том, что в помещении Сибирякова не было никакой вероятности короткого замыкания, в силу того, что ничего не использовалось. Котел у Коробовой стоял в углу между помещениями №*** и №***. Кровлю над помещением Сибирякова ломали сами пожарные. У помещения №*** кирпичная стена. Возгорание кровли произошло через деревянную дверь. Они определили, где находится доля Коробовой, где находится доля Сибирякова, определяли порядок пользования и владения. Считает, что автомобиль <***> восстановлению подлежит, поскольку сгорела электропроводка, салон. Шины, диски повреждены частично. У компрессора вспучилась только краска на задней части корпуса, ни у блока, ни у двигателя компрессора никаких повреждений нет, и даже патрубки и электрическая проводка, все целое. Вспучилась только краска. В результате осмотра кровли у крыши Мельниковой видно, что стропильные системы не менялись, менялась обрешетка, заменен металл, материал, который был поврежден в результате пожара. Заменена обрешетка крыши и само металлическое покрытие площадью <***> кв. м., в то время, как по следам горения видно, что было повреждено не более <***> кв. м.

Для короткого замыкания необходима эксплуатация сети, чего не было в помещениях Сибирякова Д.В. в момент возникновения пожара. Изначально все помещения ответчиков были без электроэнергии. Электроэнергией занимался Коробов С.Г. Он ее туда «завел», «зацепил» и эксплуатировал. У Сибирякова Д.В. даже нет договора с «энергосбытом» по данному адресу, и причастность его к использованию электроэнергии по данному адресу вообще ничем не подтверждена.

В помещении Сибирякова Д.В. холодильник не стоял. У Коробова С.Г. в его помещении расположены пачки ЦСП, огромное количество стружки, отработанных материалов, огромное количество пластика. Пожарная нагрузка несопоставима по сравнению с помещением Сибирякова Д.В. Неизвестно, вынесли ли что-то из помещения Коробова С.Г. во время пожара. Сами пожарные выломали решетку, разбили часть окна, попав в часть помещения, где работал Глумов С.В., открыли изнутри ворота, вытащили из помещения станок, баллоны и снегоход. Следовательно, если бы пожар возник в помещениях, которые использовал Глумов, то пожарные туда бы не смогли попасть и спасти какое-то имущество, в то время, как в помещения Коробовой попасть пожарные уже не смогли, внутри все горело. Это хорошо видно и по представленным в материалы дела фотографиям, где через оконный проем помещения Сибирякова видно, как сотрудник МЧС, находясь в этом помещении, тушит огонь, который уже распространился по помещениям Коробовой. Сгорели пластиковые окна, установленные в помещениях Коробовой. Поскольку вина Сибирякова в возникновении пожара не доказана, просил в иске к Сибирякову отказать.

Третье лицо Коробов С.Г., надлежащим образом извещенный о дате, времени и месте судебного заседания, что подтверждается имеющейся в материалах дела распиской, не присутствовал, не представил сведений о причинах неявки и не просил о рассмотрении дела в его отсутствие, в связи с чем, в соответствии с ч. 3 ст. 167 ГПК РФ судом вынесено определение о рассмотрении дела в отсутствие третьего лица Коробова С.Г.

В предыдущих судебных заседаниях третье лицо Коробов С.Г. пояснял, что с иском не согласен, считает, что источник пожара был не с их территории. Согласно пожарно-технического заключения, пожар произошел на их территории, от дымоходной трубы отопительного котла. Направление ветра было от котла. Вдоль всего здания. Если бы у них произошел пожар, то в первую очередь погорела бы Мельникова, а не их здание. По фото и видео видно, что первым делом сгорела крыша, северная середина здания над Сибиряковым и фронтон его во всю полыхал, хотя ветер был в их сторону. У Мельниковой была кровля из ондулина, она бы сразу сгорела, если бы пожар был с их территории. Глумов за день до пожара работал в помещении Сибирякова, были включены электронагревательные приборы, от которых, как дала заключение независимая экспертиза, было замыкание, и как раз над этим районом был обвал крыши. Также, в техническом пожарном заключении были указаны неверно стороны света, на что он указывал старшему дознавателю ФИО2. Он никаких мер не предпринял. Пока ждали экспертизу с <*****> дежурили на территории сгоревшего здания. Глумов ночью приходил с 28 на 29 и пытался выдернуть электронагревательный прибор из под углей. Не согласен с суммой иска, изначально было озвучено <сумма>. Машина, якобы купленная 25 числа, еще не зарегистрированная, а резина уже куплена новая. Считает, что источником пожара был не их котел, а электрообогреватель, который находился в помещении Сибирякова. Котел длительного горения. Если он и горел, то он подтапливался не значительно. У котлов длительного горения дрова не горят, они тлеют, газ на выходе из трубы не может быть горячим, вытяжная труба не нагревается. Не отрицает, что котел топился в день пожара.

Считает, что истцом завышена сметная стоимость. Компрессор не пострадал практически, машина частично пострадала, выгорела передняя часть, но считает, что восстановлению подлежит. Стоимость кровли завышена, так как в действительности выгорело примерно <***> кв. м., а в сметной указывается <***> кв.м.

    Отопительный котел устанавливал сам лично, с Сибиряковым установку котла не согласовывал. Между ним и ФИО1 нет никакого договора, последний там жил, была устная договоренность, что ФИО1 топил печь. В момент, когда Коробов обнаружил пожар, центральная часть над помещением Сибирякова уже горела. Их кровля еще не горела. Электрическую проводку устанавливал квалифицированный специалист, «запитана» она была к щиту, который расположен в помещении Сибирякова. Электропроводка обслуживала мебельобрабатывающие станки.

    Когда произошел пожар, Коробов находился у себя в комнате в рабочем помещении, там была перегородка в противоположном от котла углу. Пожар обнаружил, когда услышал хлопок с их потолка, над головой увидел дым и пламя. Он вышел на улицу, крыша над помещениями №*** уже горела.

    При нем пожарные ломали дверь помещений Глумова, тогда уже крыша горела. При нем вытаскивали снегоход и два баллона. Как доставали другое имущество, не видел. Как огонь перекинулся на крышу Мельниковой, он не видел. Пожар начался над помещением Глумова, потом перешел к ним и на крышу Мельниковой. Когда начался пожар, он сидел за компьютером. ФИО1 охранник и сторож, услышали гул и треск. Хлопок был из-под потолка, пламя с дымом. Компьютер продолжал работать. У них проводка была, как от счетчика, так и стояла отдельно автоматика. На компьютер и телевизор автоматы также стояли. Технику не выключили. Когда он услышал хлопок, их электрооборудование продолжало работать.

    Из его помещении ничего не успели вытащить, так как в помещении было большое задымление. Ломали и тушили в первую очередь сторону Сибирякова Д.В., т.е. левую сторону. Имущество вытащили через левые крайние ворота. Пожарные дошли до окна и до них в последнюю очередь.

    Перегородки в его помещении были из ДСП. Стена была отгорожена от помещения Сибирякова Д.В., была утеплена пенопластом. Потолочное перекрытие было на высоте <***> метров, снизу было утеплено пенопластом и опилом. Конек был <***> метров, в середине здания, он сам это мерил, электронной рулеткой.

    Не оспаривал, что из помещения Глумова С.В. вынесли листогибный станок, снегоход, газовые баллоны. Перегородка целиком выгорела. Второй проем в помещении Глумова С.В. выгорел начисто. Он был заколочен. Опорные столбы до конца не выгорели, они остались в их помещении, не прогоревшие, не упавшие. Опорные столбы у Глумова выгорели намного сильнее, чем у них, один из них совсем упал. Именно эти столбы и обследовал специалист ФИО3. Здесь стоял отопительный котел с трубой через кровлю. Это в их помещении. Вдоль стенки нет ни одного опорного столба, хотя данное помещение было неэксплуатируемым.

В судебном заседании Глумов С.В., привеченный к участию в деле протокольным определением от <дата> в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, надлежащим образом извещенный о дате, времени и месте судебного заседания, не присутствовал, представил посредством электронной почты заявление о рассмотрении дела без его участия, в связи с чем, и в соответствии с ч. 5 ст. 167 ГПК РФ судом вынесено определение о рассмотрении дела в отсутствие третьего лица Глумова С.В.

В судебном заседании <дата> Глумов С.В., будучи допрошенным в качестве свидетеля, пояснял, что у него была устная договоренность с Черновым по пользованию помещениями. В помещении, поврежденном в результате пожара, он хранил вещи. Что собственник этого помещения Сибиряков, Глумов узнал после того, как случился пожар. Он использовал помещения №*** в качестве склада, там он хранил документы архивные, инструменты, материалы, а именно рекламный материал, алюминий, окна, двери, ворота. Трудовую деятельность не осуществлял. Самое долгое время, которое он там находился - 2 часа. Постоянно, а именно на протяжении половины дня, он там не находился. У него есть машина марки <***> зеленого цвета, он приезжал на этом автомобиле. Накануне пожара приезжал, чтобы забрать лесенку, а также в 22 и 22-30, его видел сторож, при въезде на базу. Днем, накануне пожара, не был. На его автомобиле никто больше не ездит. В день пожара он был за городом в гостях. В помещении №*** находится С. Коробов, в его помещении жили и делали мебель. Свет в помещении Коробова горел всегда. Знает, что помещение Коробовой отапливается печкой, которая топится дровами. При затопке огонь присутствует, им поджигают. Помещения №*** никак не отапливаются. Там было оборудование: электрообогреватели, пушка тепловая, газовая пушка, вентилятор с тэнами, кондиционер. Электрообогреватели и приборы не подключал. В ночь после пожара приезжал посмотреть, что осталось, вытащить и переложить не пытался, ничего не выдергивал. При входе в помещение №***, рядом со входом, обозначенным №*** было две лампочки. Освещение использовал. Иное электрооборудование не использовал. Про пожар узнал в день пожара, ему позвонила дочь. Он позвонил своему товарищу, он съездил, сказал, что все сгорело, успели вытащить некоторые вещи. Он приехал уже, когда все практически потушили, примерно в 17 часов. В свои склады не зашел, пожарные не пустили. Потом давал показания. Приехал на место пожара только ночью, с фонариком, решил посмотреть, что там осталось, остались одни угли. Кроме его помещения пострадало соседнее помещение - Коробова и Мельниковой. Машину Мельниковой не видел. Помещения №*** отапливать не было смысла. В мебельный цех Коробова заходил, видел, что при растопке печи выделялся дым, в помещении всегда был полумрак. Печь изготавливал Коробов Сергей, с помощниками своими. В то время, когда приехали на пожар, кровля рухнула почти вся, кровля над №*** помещениями немного была. Над стороной №*** крыши не было, кровля над помещением Коробова уже рухнула, а с его стороны еще пытались что-то спасти. Между Коробовым и Мельниковым дверной проем, он был зашит досками. Вывеска, которая висит у входа в помещение - «Квартал» его, эта вывеска повешена со старого офиса, посетителей он там не принимал. Вывеску повесил примерно 3 года назад, помещением пользуется примерно 4 года. В помещении имелся стол для резки стекла и чтобы собирать на нем москитные сетки. Это занимает не более 30 минут. Листогибочный станок стоит для того, чтобы гнуть на нем листы, но это было не так часто. Станок использовался по прямому назначению. Пятая комната была изолирована, приборы обогревателя находились в помещение №***, под столом лежали запчасти, светильники, стояла пушка. В помещении №*** был дверной проем без дверного полотна. Чай в этих помещениях они не пили. Лампочки, указанные на схеме, уже висели до него. Проводкой он не занимался ни разу, какие там соединения были, ему не известно.

Окно было, москитной сетки на нем не было, в проемах были отверстия. Окна не закрывались вообще. Москитными сетками закрывали дыры в стенах и оконных проемах. Оконное остекление было не герметичным. В ночь после пожара его останавливал Коробов, они сказали, что тут охраняют. Они сидели в машине, он с ними поздоровался и зашел на территорию. Коробов пошел за ним, стал говорить: «Не ходи, не смотри, мы охраняем». После чего, он развернулся и вышел. Найти что-то и забрать он не пытался.

Выслушав пояснения лиц, участвующих в деле, огласив и исследовав материалы гражданского дела, суд приходит к следующему.

Судом установлено, что собственником нежилого помещения (зерносклада №***) общей площадью <***> кв. м. по адресу <*****> является истец Мельникова Е.Б., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права (копия на л.д. №***), уведомлением Управления Росреестра по УР от <дата> (копия на л.д. №***) и лицами, участвующими в деле, в ходе рассмотрения дела не оспаривалось.

Также, судом установлено, что ответчики: Коробова Г.Г. и Сибиряков Д.В. являются долевыми сособственниками нежилого здания (зерносклада №***) общей площадью <***> кв. м по адресу <*****> в размере 1/3 и 2/3 долей соответственно, что подтверждается выпиской из ЕГРН от <дата> (копия на л.д. №***) и также не оспаривалось участвующими по делу лицами в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, факт принадлежности сторонам указанных выше объектов недвижимости предметом спора не является.

Из материалов дела следует, что <дата> в вышеуказанных строениях по адресу <*****> произошел пожар, который в 16 часов 50 минут потушен подразделениями пожарной охраны, и в результате которого повреждено строение и имущество, принадлежащие истцу Мельниковой Е.Б. Данные обстоятельства подтверждаются постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела (копия на л.д. №***), и также не оспариваются ответчиками.

В соответствии с ч. 1 ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Согласно ч. 1 ст. 4 ГПК РФ суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов.

Согласно ст. ст. 11, 12 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) выбор средств защиты в судебном порядке принадлежит лицу, чье право нарушено.

Согласно абз. 3 ст. 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

Также статья 12 ГК РФ в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривает возможность потерпевшей стороны требовать возмещения убытков.

Истцом выбран способы защиты своего права в виде возмещения убытков – просит взыскать с ответчиков стоимость восстановительных работ по кровле в размере 680 601 руб. 60 коп., стоимость сгоревшего автомобиля <***>, <дата> года выпуска, в размере 140 000 руб., новой всесезонной резины марки <***> на литых дисках общей стоимостью 31 200 руб., охранной сигнализации <***> стоимостью 9000 руб., стоимость восстановительного ремонта компрессора дизельного марки <***> с учетом износа в размере 64 900 руб.

Основанием заявленных требований является наличие, по мнению истца, вины ответчиков в произошедшем пожаре, а, следовательно, и их вины в причинении ущерба имуществу истца.

Таким образом, при вынесении решения подлежат применению нормы главы 59 ГК РФ «Обязательства вследствие причинения вреда», регулирующие возникшие между сторонами правоотношения в части повреждения имущества истца.

В соответствии со статьей 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно статье 1082 ГК РФ, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

В силу статьи 15 ГК РФ, лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере, при этом под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Согласно пункту 14 Постановления Пленума Верховного Суда № 14 от 5 июня 2002 года «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» разъяснения о том, что вред, причиненный пожарами личности и имуществу гражданина либо юридического лица, подлежит возмещению по правилам, изложенным в статье 1064 ГК РФ, в полном объеме лицом, причинившим вред. При этом необходимо исходить из того, что возмещению подлежит стоимость уничтоженного огнем имущества, расходы по восстановлению или исправлению поврежденного в результате пожара или при его тушении имущества, а также иные вызванные пожаром убытки (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

При этом основанием для удовлетворения требований о возмещении вреда является установление факта его причинения, наличие причинной связи между понесенными убытками и противоправным (виновным) поведением лица, причинившего вред, документально подтвержденный размер убытков. Отсутствие одного из этих условий является основанием для отказа в удовлетворении требований о возмещении вреда.

Анализируя указанные нормы права, суд приходит к следующим выводам.

Кредитором в деликтном обязательстве является потерпевший - гражданин, личности либо имуществу которого причинен вред, или юридическое лицо, имуществу которого причинен вред.

Должником является причинитель вреда - гражданин или юридическое лицо, в результате действия которого причинен этот вред.

В состав обязательства из причинения вреда входят право потерпевшего требовать восстановления прежнего состояния, либо возмещения вреда и обязанность должника совершить одно из названных действий.

Имущественный вред можно возместить в натуре или в денежной форме.

Вред должен быть возмещен в полном объеме.

Количественный параметр определяется через размер возмещения - сумму, которая высчитывается самим потерпевшим и подтверждается им в суде с помощью доказательств.

Общие условия или основания возникновения обязательства включают в себя помимо факта неправомерного действия одного лица и наличие вреда у другого лица, как следствия неправомерного действия в качестве необходимого условия также вину причинителя вреда.

По общему правилу возмещению подлежит вред, причиненный неправомерными действиями (бездействием).

Таким образом, для наступления ответственности за причинение вреда необходимо наличие четырех условий: наличие вреда, противоправное поведение (действие, бездействие) причинителя вреда, как основание возникновения ответственности в виде возмещения убытков, причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом, вина причинителя вреда. Перечисленные основания признаются общими, поскольку их наличие требуется во всех случаях, если иное не установлено законом.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющий принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено законом.

В обоснование заявленных требований истец ссылалась на техническое заключение №*** от <дата>. МЧС России (копия на л.д. №***), на техническое заключение №*** от <дата> МЧС России (копия на л.д. №***), в соответствии с выводами эксперта в которых: очаг пожара расположен в чердачном помещении северо-восточной части строения, расположенного с западной стороны; и что технической причиной пожара является возникновение горения от источника зажигания, связанного с топкой отопительной печи.

При этом, при исследовании судом в ходе рассмотрения дела схемы к протоколу осмотра места происшествия, изображенной на стр.№*** технического заключения №*** (л.д.№*** оборот), из объяснений сторон и их представителей установлено, что в соответствии с данным заключением очаг пожара находился в помещении, принадлежащем на праве собственности ответчикам, но находящимся в пользовании одного из них – Коробовой Г.Г. в соответствии с соглашением от <дата> (копия л.д. №***).

Вместе с тем, ответчиками, в помещениях которых возник очаг пожара, в ходе производства по делу исковые требования признаны не были.

При этом, согласно выводам экспертов, причиной горения является использование отопительного, электронагревательного прибора, расположенного в помещении, принадлежащем ответчику Коробовой Г.Г.

Судом на ответчиков определением суда от <дата> (об. л.д. №***) была в соответствии со ст. 56 ч. 2 ГПК РФ возложена обязанность представить доказательства, в том числе, отсутствия вины в причинении истцу убытков, возникновения порчи имущества истца по причине, исключающей вину ответчиков; непринятия истцом мер по предотвращению или снижению размера убытков, что вред имуществу истца возник вследствие неосторожности или умысла самого потерпевшего – истца.

В ходе производства по делу ответчиком Коробовой Г.Г. озвучена позиция, согласно которой источник пожара находился за пределами принадлежащей ей территории.

В подтверждение своих доводов ответчик Коробова Г.Г. просила о допросе свидетелей: ФИО4., ФИО5

Вместе с тем, из показаний вышеуказанных свидетелей однозначно не следует, что очаг пожара возник в помещении, используемом Глумовым С.В., равно, как и не следует, что возгорание произошло за пределами принадлежащего ответчику Коробовой Г.Г. нежилого помещения.

Так, согласно показаний допрошенного в судебном заседании <дата> в качестве свидетеля ФИО4 он приехал, когда был уже пожар, часов в 16 еще горело, но уже заканчивали тушить. Видел, что здание сгорело полностью, а именно «Квартал» у С. Глумова и помещение у Мельниковой. Когда он приехал, уже обрушилась кровля, окна, перегородки. Свидетелю известно, что по большей части повреждено имущество у С. Коробова и помещение фирмы «Квартал» принадлежащей Глумову, у Мельниковой частично повреждено имущество. Кроме кровли пострадало оборудование С. Коробова. У Мельниковой повреждена пожаром машина <***> сгорела передняя часть. Остались целыми задние двери и багажник, задние двери. Передние колеса, сгорели. Моторный отсек сгорел. У С. сгорели ЧПУ станок, инструменты. Коробов С.Г. ему рассказал, что был какой-то гул, потом стала крыша рушиться у соседей со стороны Глумова. Коробов считал, что загорелось от соседнего помещения Глумова. Предполагал, что Глумов что-то не выключил. Как работали в момент пожара обогреватели у Глумова, свидетель не видел. После пожара пожарные сказали, что завтра приедут эксперты, нужно остаться на месте пожара, чтобы ничего не растащили. В 11 часов ночи приехал на автомобиле марки <***> Глумов, поздоровался и пошел посмотреть, что у него сгорело, что осталось. За ним пошел Коробов. Коробов стал светить фонариком, увидел, что Глумов выдергивал из под завалов электронагреватель с проводами. Дверь в помещение, которым пользовался Глумов, закрывалась не герметично, под дверью была щель, примерно см 10-15.

Свидетель ФИО5 по делу показал, что с С. Коробовым они друзья. В помещении Коробова находилось оборудование для производства мебели, также там были бытовые помещения, баня. В бане был дровяной котел. Всего у Коробова было два котла. В день пожара пришел около 15 часов. Когда пришел, увидел, что здание горит по центру, кровля была по середине обрушена. Производственное помещение Коробова было задымленное и начало гореть по коньку. Когда он пришел, пожар был практически потушен. В день пожара он с Коробовым не общался. Они общались с ним на следующий день. Он рассказал, что был пожар, в момент пожара был в помещении. Когда он обнаружил пожар, по потолку были языки пламени, в момент начала пожара он находился в бытовом помещении, выбежал из помещения и вызвал пожарных. У Коробова были предположения, что пожар, скорее всего, возник у соседа слева. Свидетель его не знает, знает, что этот человек ездит на машине марки <***> Его на пожаре не видел. Накануне пожара видел машину Глумова, перед цехом на стоянке и ворота в помещение Глумова были открыты, примерно с 10 часов до 16 часов. Сам он ушел в 16-00, машина еще стояла. В гостях у соседа слева никогда не был, ни разу. Как эксплуатировалась печь в помещениях Коробова, он не знает. Следов задымления во время розжига котла не видел. Печь разжигалась через трубу подачи воздуха. Также, в помещении, где была установлена отопительная печь, стоял компрессор воздушный, слесарный стол с тесами и станок.

Таким образом, анализ показаний данных свидетелей позволяет сделать вывод о том, что сами они очевидцами начала пожара не были и что в беседе с ними Коробовым С.Г. были сделаны предположения о том, что возгорание произошло из помещения, которое использовал третье лицо Глумов С.В.

Вместе с тем, показания свидетелей, основанные на предположениях, не могут быть использованы судом в качестве допустимых и достоверных доказательств по делу.

Кроме того, согласно показаниям свидетеля ФИО6, также допрошенного по ходатайству стороны ответчика Коробовой Г.Г. в судебном заседании <дата> подробности пожара ему неизвестны, они приехали к тому моменту, когда пожар уже заканчивался. По приезду на пожар он увидел кучу народа, пожарных и само горение. Горела середина здания, крыша к тому моменту уже упала, горело ближе к Мельниковым. У них с северной стороны даже еще крыша не горела. Горело с южной стороны и угол западной стороны - юго-западная сторона. Человека в форме пожарника свидетель спросил, откуда начался пожар, он указал на территорию Чернова, за перегородкой, где больше всего выгорело. Посередине, где все выгорело, стоял нагревательный прибор. Там было все завалено. Агрегат был виден лишь сверху. Все было завалено пеплом и углями. Сотрудник сказал, что возгорание здесь. По рассказам сына, который караулил ночью после пожара, он сказал, что ночью приходил С. Глумов и хотел что-то там найти. Его к помещению не допустили. Также, свидетель показал, что помогал сыну монтировать котел. Котел длительного горения, он практически не дымит, безопасен на 100%. Считает, что возгорание не могло произойти от котла. Печь стояла на бетонном основании. Дымоход проходил через крышу. Между стропилами идет <***> мм, вырезалась обрешётка, рубероид вырезали, не менее <***> см от деревянных стропил. Дымоход был сначала обложен стекловатой. Все противопожарные нормы были соблюдены.

Таким образом, показания свидетеля ФИО6 также не могут быть достаточным и достоверным доказательством того, что очаг пожара находился за пределами принадлежащих ответчикам помещений, в том числе, в помещении, используемом Глумовым С.В.

При этом, согласно показаниям свидетеля ФИО6 повторно допрошенного в судебном заседании <дата> он также присутствовал при осмотре места пожара московским экспертом, ходил вместе с ним. Эксперт ходил, смотрел, фотографировал. Взял провода, которые лежали сверху. Это были два провода, один с вилкой, один просто отрубленный от рубильника. Шилом проверял столбы, линейкой замерял данное шило, сколько там прогорело. Ходил и смотрел трубы их отопления, что шли вдоль их стены. Свидетель не видел, куда потом дел провода эксперт, но видел, что он «отстригнул» их концы и забрал. Он их взял около рубильника, около нагревательного прибора - пушки.

Также, в ходе повторного допроса в судебном заседании <дата> свидетель ФИО5 пояснял, что московский эксперт приехал на место пожара ближе к обеду. Коробов С. попросил свидетеля присутствовать во время работы эксперта. Эксперт попросил ему не мешать, находиться на расстоянии от него, когда он находил вещественные доказательства, то подзывал к себе и говорил, где они находились, в каком виде, откуда он их изъял. Он показывал свидетелю два обрезка провода, один шел от радиатора, один отрезок провода был с признаками перегрева, шел от холодильной установки. Это все изымалось ближе к середине здания. Под зданием свидетель подразумевает помещение – 1/3 которого принадлежала Коробову С.Г. Провода эксперт изъял в помещении, где рядом был щиток, рубильник. Эксперт проводил замеры прогаров несущих столбов, также изымал уголь на анализ. В момент изъятия проводов свидетель был рядом с ним, внутри помещения. Эксперт ходил по всей площади сгоревшего помещения. Площадь сгоревшего помещения около <***> кв. метров. Коробов С.Д. и свидетель ходили следом за экспертом.

Таким образом, повторные показания свидетелей сводятся преимущественно к изложению действий специалиста ФИО3 которым, по просьбе стороны ответчика Коробовой Г.Г. было подготовлено техническое заключение №*** (л.д.№***). При этом, данные показания также не содержат каких-либо сведений, позволяющих суду с достоверностью установить очаг и причину пожара.

По ходатайству стороны ответчика Сибирякова Д.В. в лице представителя Чернова А.А. в судебном заседании также был допрошен ряд свидетелей, показаниями которых, в частности, опровергаются предположительные доводы третьего лица Коробова С.Г. об использовании в помещении, эксплуатируемом Глумовым С.В., электрического обогревателя.

Так, в судебном заседании <дата> свидетель ФИО7 показал, что смысла обогревать помещение, используемое Глумовым С.В., не было, так как там всегда было холодно, помещение было не герметичным, воздух поступал снаружи, с улицы.

Свидетель ФИО8 показал, что он является начальником караула ПСЧ № 14. <дата> их караул выезжал на пожар, произошедший по адресу: <*****>. Начали тушить со стороны помещения, откуда вытаскивали снегоход. По прибытию на место пожара увидели, что шел дым из-под всей кровли, также были видны проблески огня через крышу. Внутри гаража полностью все было в огне, за столбом пламени и дыма ничего не было видно. Между Мельниковой и мебельным цехом есть кирпичная стена. В мебельном цехе все было в огне. Конкретно нельзя было выделить, что и как горело. Видел, что через щели крыши пламя шло изнутри помещения. Раздувало сильно изнутри, тяга была сильная изнутри. Пожар был сильным, крыша прогорела, воздух поступал в помещение, протягивал пламя в сторону гаража.

Свидетель ФИО9 по делу показал, что является командиром отделения ПСЧ №14. <дата> он выезжал на место пожара, расположенного по адресу: г<*****>. По прибытию горела уже кровля, из-под нее шел дым. Они вскрыли дверь под замком. Они вытаскивали имущество из данного помещения, все, что там было, а именно, снегоход, газовые баллоны. В помещении Глумова С.В. пожара на момент прибытия не было. Обвалившейся крыши еще не было. В этом помещении была дверь, она была заколочена, ее пришлось выбить. Когда ее выбили, помещение там было полностью охвачено огнем. Из - под покрытия кровли шел огонь. Потом крыша «сложилась» пополам и упала внутрь здания. Сначала крыша обвалилась ближе к кирпичной стене, потом остальная ее часть. Ветер дул со стороны помещения Глумова С.В. в сторону гаража. Внутрь помещения электрощитовой он заходил. Они сорвали решетку на окне, «подавали туда ствол». Он увидел, что крыши там уже не было, горела стена. Наиболее сильный огонь вырывался из пластиковых окон. По приезду на место пожара он не смог попасть в мебельный цех, так как там уже сильно горело. В помещение мебельного цеха попасть уже было невозможно. Спасти имущество, которое находилось за пластиковыми окнами, не представлялось возможным, поэтому они начали спасать имущество, принадлежащее Глумову С.В. Их командир по прибытию на место пожара обежал все здание, чтобы выяснить, имеется ли в здании электричество. После чего, он сообщил, что в здании электричества нет. Машину, которая стояла в гараже, помнит, но ее тушением занималась заводская пожарная часть. Автомобиль <***> сгорела полностью. Считает, что ее отремонтировать нельзя. Восстановлению она не подлежит. От нее остался только кузов, колеса сгорели. Внутренний ее салон – все сгорело.

Таким образом, из показаний свидетелей – сотрудников ПСЧ, которые непосредственно занимались ликвидацией пожара, и являются не заинтересованными в исходе дела лицами, судом установлено, что к моменту прибытия пожарных помещения Коробовой Г.Г. были полностью охвачены огнем и задымлены, наибольший огонь вырывался из пластиковых окон, которые были установлены в помещениях Коробовой Г.Г., тогда как помещения Сибирякова Д.В. были вскрыты непосредственно пожарными, т.е. на момент начала возгорания не эксплуатировались ответчиком и третьим лицом Глумовым С.Г., из этих помещений пожарным удалось вытащить часть имущества, т.е. они не были охвачены огнем и через сорванную решетку на окне этого помещения «подавали ствол» для тушения огня внутри других помещений, что и было запечатлено на фотографии, представленной в материалы дела (л.д.№***).

В связи с расхождением выводов, изложенных в вышеуказанных заключениях, и по ходатайству стороны ответчика Коробовой Г.Г. определением от <дата> по делу была назначена пожарно – техническая экспертиза, производство которой поручено экспертам АНО «Высшая Палата Судебных Экспертов» г. Москва с постановкой перед экспертами следующих вопросов: установить причину пожара в здании/помещении кадастровый номер №***, которое находится в долевой собственности ответчиков Коробовой Г.Г. (1/3 доля) и Сибирякова Д.В. (2/3 доли); определить источник (очаг) пожара и место его положения в здании/помещении кадастровый номер №*** в случае, если выводы эксперта не совпадают с техническим заключением №*** от <дата> ФГБУ СЭУ ФПСИПЛ по УР, имеющимся в материалах дела, обосновать имеющиеся противоречия.

Согласно заключению эксперта АНО «Высшая Палата Судебных Экспертов» г. Москва №*** от <дата> (л.д. №***), причиной пожара, произошедшего <дата> в здании, по адресу: <*****> (кадастровый номер №***), «могли с равной вероятностью послужить тепловое воздействие либо аварийный режим работы электронагревательного прибора либо тепловое проявление электрического тока при аварийном режиме работы электросети объекта (короткого замыкания). Зона очага пожара располагалась в помещении северо-восточной части у северо-западной стены, в районе ее центра. Причиной противоречий выводов настоящего заключения и выводов технического заключения №*** от <дата>. ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по УР явилось то, что специалистами ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по УР ФИО10 и ФИО11 допущены отступления от требований методики производства пожарно - технических экспертиз и исследований, исследование произведено на основе неполных и частично недостоверных данных, не учтены особенности тепломассопереноса и газодинамики при развитии горения, проигнорированы существенные обстоятельства, обнаруженные, в том числе, и указанными специалистами».

Указанное заключение эксперта АНО «Высшая Палата Судебных Экспертов» было оспорено стороной ответчика Сибирякова Д.В., с целью предоставления доказательств в опровержение выводов эксперта АНО «Высшая Палата Судебных Экспертов» ответчиком Сибиряковым Д.В. в лице представителя Чернова А.А. заявлено ходатайство о назначении повторной пожарно-технической экспертизы с поручением ее проведения в АНО «Республиканское экспертное бюро», обоснованное тем, что, по мнению представителя ответчика Сибирякова Д.В. - Чернова А.А., вышеуказанная пожарно-техническая экспертиза не ответила на поставленные судом вопросы, а именно, не установила действительную причину и точное место возникновения пожара.

В обоснование своей позиции Сибиряков Д.В. в лице представителя Чернова А.А. представил в материалы дела рецензию ООО «Экспертное бюро г. Ижевска» от <дата> (л.д. №***), в соответствии с выводами эксперта которой выявлены существенные недостатки заключения эксперта №*** от <дата> по причине пожара, происшедшего <дата> в производственном здании, расположенном по адресу; <*****> они свидетельствуют о том, что исследование проведено не в полном объеме, с грубыми нарушениями требований действующего законодательства, иной нормативно-технической документации, а также методов проведения исследования, что свидетельствует о некомпетентности эксперта, и ставит под сомнение правильность, объективность и достоверность сделанных экспертом выводов. Использовать данное заключение в качестве допустимого доказательства не представляется возможным.

Допрошенный в ходе судебного заседания <дата> проведенного путем ВСК, эксперт АНО «Высшая Палата Судебных Экспертов» ФИО12 показал, что в предоставленных на экспертизу материалах не было информации о том, что мебельный цех, принадлежащий Коробову С.Г., нес конструктив из горючих материалов в виде пенопластовых утеплений и дощатой обрешетки, о материале на перекрытиях в целом информации не было. Информации о пожарной нагрузке в данных помещениях у него также не было, кроме той, которая упоминалась в протоколах осмотра места происшествия. Количество пожарной нагрузки влияет на интенсивность горения. Информация, содержащаяся в деле, не позволяет более точно установить причину пожара. В зоне очага пожара были такие приборы, как электронагревательный прибор, а также обнаружены проводники со следами перегрузки и короткого замыкания. Причину короткого замыкания возможно установить, если знать тепловую мощность электрических приборов, сечение проводников, режим работы, в котором находилось оборудование, как была проложена проводка, но, к сожалению, данной информации нет в деле. Вывод о причине пожара сделан в предположительной форме, так как материалов дела для его установления было предоставлено недостаточно.

    Не воспользовался своим правом на заявление ходатайства о предоставлении ему дополнительных доказательств с целью установления причины пожара, потому что место пожара было осмотрено уже два раза. Он понимал, что дополнительным осмотром ничего добыто не будет. О том, что помещение Глумова С.В. и все помещения Коробова С.Г. имели перекрытия на одном уровне, что мебельный цех имел свой потолок, эксперт не знал. Он основывался на данных осмотра места происшествия, который проводился специалистами МВД, специалистами МЧС и специалистом ФИО3, на данных инструментального исследования деревянных конструкций. Образцы, изъятые <дата> ему не предоставлялись, он их не исследовал. Образцы, изъятые в зоне мебельного цеха, не относятся к очагу возникновения пожара, потому им и не исследовались.

Проанализировав представленные в материалы дела документы, а также показания эксперта ФИО12 суд приходит к выводу о том, что последнему было недостаточно материалов дела для ответа на вопрос о причинах возникновения пожара, в связи с чем, им в выводах и были указаны две возможные причины.

В связи с тем, что эксперт, имея право на истребование у суда дополнительных необходимых для экспертизы материалов, в нарушение требований ч.3 ст.85 ГПК РФ, таким правом не воспользовался, ограничившись выводом предположительного характера, учитывая, что экспертом не производился непосредственный осмотр места пожара, у суда возникли сомнения в правильности и обоснованности заключения данного эксперта, в том числе, в части установления места очага пожара, в связи с чем, а также, учитывая, что уже после проведенной по делу пожарно-технической экспертизы обоими ответчиками представлены дополнительные доказательства в виде показаний свидетелей – очевидцев пожара, фото и видеоматериалов пожара, суд пришел к выводу о необходимости назначения по делу повторной пожарно-технической экспертизы, производство которой поручено экспертам АНО «Республиканское экспертное бюро» г. Ижевск с постановкой перед экспертами следующих вопросов:

- установить причину пожара в здании/помещении кадастровый номер №***, которое находится в долевой собственности ответчиков Коробовой Г.Г. (1/3 доля) и Сибирякова Д.В. (2/3 доли);

- определить источник (очаг) пожара и место его положения в здании/помещении кадастровый номер №***

- в случае, если выводы эксперта не совпадают с техническим заключением №*** от <дата> ФГБУ СЭУ ФПСИПЛ по УР, имеющимся в материалах дела, обосновать имеющиеся противоречия.

Согласно заключению эксперта АНО «Республиканское экспертное бюро» г. Ижевск №*** (л.д. №***), по результатам проведенной в период с <дата> по <дата> экспертизы сделан вывод о том, что причина пожара в здании/помещении кадастровый номер №*** которое находится в долевой собственности ответчиков Коробовой Г.Г. (1/3 доля) и Сибирякова Д.В. (2/3 доли), тепловое воздействие на горючую нагрузку (деревянные конструкции, древесный опил, пенополистирол) при аварийной работе электрической сети в случае короткого замыкания фрагмента электропроводки в помещении чердака над помещением мебельного цеха, на котором обнаружены признаки первичного короткого замыкания (из технического заключения №*** от <дата> объект исследования №***, л.д. №*** Том №***). В случае короткого замыкания фрагмента электропроводки в помещении мебельного цеха, на котором обнаружены признаки первичного короткого замыкания, причина пожара - воздействие на горючую нагрузку от дымохода печи (котла). Исходя из представленных материалов дела и осмотра места пожара, на основании закономерности горения, распределения горючей нагрузки в помещениях, последствий пожара, показаний очевидцев очаг пожара - чердачное помещение над мебельным цехом Коробовой Г.Г., в здании/помещении кадастровый номер №*** Установлены противоречия в техническом заключении №*** от <дата> ФГБУ СЭУ ФПСИПЛ по УР по определению причины пожара, проигнорирован факт обнаружения признаков первичного короткого замыкания на фрагменте токоведущих жил электропроводки (Из технического заключения №*** от <дата>, объект исследования №***, л.д. №*** Том №***) с учетом уничтоженного жаром потолочного перекрытия и не исследована вероятность нахождения электрической проводки в чердаке над помещением мебельного цеха, тем самым, исключена версия возникновения горения от источника зажигания, связанного с тепловым проявлением при аварийной работе электрической сети.

Указанное заключение эксперта АНО «Республиканское экспертное бюро» г. Ижевск №*** сторонами не оспорено, доказательств в опровержение данных выводов стороной ответчиков не представлено.

Судом был допрошен эксперт ФИО13 который, отвечая на вопросы суда и участников процесса, подробно обосновал свои выводы, изложенные в заключении №***, в том числе, почему огонь распространялся в сторону, противоположную ветру. В частности, эксперт показал, что такое распространение огня, т.е. от места очага пожара над помещениями Коробой в сторону помещений Сибирякова вызван тем, что очаг находился внутри закрытого помещения – чердака, и распространение огня шло не в зависимости от направления ветра, а от места, в сторону которого двигался воздух на чердаке.

Из объяснений сторон, фото и видеоматериалов, представленных в материалы дела, схемы расположения помещений ответчиков и истца судом установлено, что между помещениями Коробовой Г.Г. и помещением Мельниковой Е.Б. в районе чердака находилась кирпичная сплошная стена, следовательно, воздух на чердаке мог двигаться только в противоположную от этой стены сторону, т.е. в сторону фронтона, поэтому наиболее интенсивное горение и было над помещениями Сибирякова Д.В.

В частности на фотографии (л.д.№***), представленной в материалы дела третьим лицом Коробовым С.Г., достаточно явно видно, что при наличии еще в целостности охваченной дымом крыши помещений ответчика наиболее сильное пламя находится в районе фронтона со стороны помещений Сибирякова Д.В., т.е. в противоположной от места где был слышан первоначальный «хлопок» стороне.

Показания свидетеля ФИО1 допрошенного в судебном заседании <дата> по ходатайству стороны ответчика Коробовой Г.Г., также с достоверностью не опровергают выводы повторной пожарно-технической экспертизы.

Так, свидетель ФИО1 по делу показал, что в момент пожара по <*****> <дата> он сам находился там. Он там проживал и работал сторожем у Коробова С.Г. Находился там сутками, по 24 часа. Он сидел и смотрел телевизор, это было в 14 часов, начале 15 часов дня. В этот момент он был в комнате, которая находилась на территории мебельного цеха, рядом с баней. На улице шел сильный дождь. Он услышал шум. Выглянул в окно и увидел, что из-под крыши над окном валит дым. Выбежал из комнаты одновременно с С. Коробовым, он был в кабинете напротив. Они вместе с ним выбежали на улицу. Телевизор продолжал работать. Он выбежал вместе с С. Коробовым к фасадной части помещения. Вызвали пожарных. Они начали тушить со стороны Чернова А.А. Сначала приехали 2 пожарные машины, потом подъехало больше. Машины подъехали почти вплотную со стороны помещения Чернова А.А., а вторая машина подъехала со стороны Мельникова, т.е. с двух сторон.

Последний раз он подкладывал в печь за час до пожара. В их помещениях ничего не было: ни дыма, ни огня. Дым шел из-под крыши. Над крышей Глумова С.В., когда он выбежал на улицу, полыхало. Из-под их помещения шел дым.

При закладывании в печь новой партии дров для горения, из печи искры не вылетают, дым не валит. Печь загружалась сверху, на высоте более метра. Печь стояла на фундаменте из цемента. Его специально заливали под печь. Дымоход при пересечении потолка мебельного цеха был защищен, а также на чердаке все было заделано листовым железом и асбестом. Электропроводку в помещениях Глумова С.В. он видел, она проходила по его помещению, по стенам. Потолок в помещении Глумова С.В. был, но не везде. Когда к нему заходишь в помещение, проходишь коридор. В первом его помещении потолок есть. Потолка нет у него чуть дальше, в сторону. В электрощитовой потолок был. В помещениях Глумова С.В. были лампочки. Станков в его помещении он не видел вообще. Первой рухнула крыша Глумова С.В., их упала следующей.

Таким образом, как показания данного свидетеля, так и ранее изложенные и исследованные судом доказательства в виде показаний свидетелей и повторной пожарно-технической экспертизы, в совокупности позволяют сделать вывод о том, что очаг пожара располагался в чердачном помещении над помещениями, принадлежащими Коробовой Г.Г.

Заключение экспертизы является одним из доказательств, которое должно быть оценено судом в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами, поскольку никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» указывается на то, что судам следует иметь в виду, что заключение эксперта, а также другие доказательства по делу не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (ст. 67, ч. 3 ст. 86 ГПК).

У суда оснований не доверять вышеуказанному заключению эксперта АНО «Республиканское экспертное бюро» г. Ижевск №*** не имеется, поскольку оно является допустимым по делу доказательством, эксперт ФИО13 проводивший экспертизу, квалификация которого «Инженер» по специальности «Пожарная безопасность», имеющего высшее техническое образование и стаж экспертной работы 9 лет, сомнений у суда не вызывает, эксперт предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения. Заключение эксперта изложено ясно, выводы экспертом сделаны на основании нормативных актов и литературы, в том числе, ГОСТов, энциклопедий, Технических основ расследования пожаров, Методики установления причин пожаров и др.

Более того, выводы данного экспертного заключения согласуются с доказательствами, полученными сотрудниками органов дознания непосредственно после пожара.

Так, из протокола осмотра места происшествия от <дата> судом установлено, что в ходе осмотра были изъяты фрагменты электропроводов и место их изъятия, согласно схемы, - мебельный цех, т.е. помещения ответчика Коробовой Г.Г. (л.д№***). Данные образцы в дальнейшем были переданы на исследование в ФГБУ МСЧ России «СЭУ ФПС «Испытательная пожарная лаборатория» по УР, в техническом заключении которого от <дата> №*** (стр.№***) указано, что на исследование поступили два пакета и пакет №*** «К ОИП от <дата>….фрагменты двужильных многопроволочных проводов с признаками протекания аварийного режима работы». На стр.№*** заключения указано, что при вскрытии пакета №*** для удобства фрагменты жил электрических проводов условно разделены на объекты исследования, которым присвоены номера №*** В ходе исследования, по указанным объектам проведено рентгенофазовое исследование, в ходе которого установлено, что на объекте исследования номер №*** оплавление образовалось в результате электрической дуги короткого замыкания, возникшего до пожара (первичное короткое замыкание).

Также, в техническом заключении №*** вышеуказанного учреждения МЧС (л.д.№***), делая выводы о месте нахождения очага пожара на чердачном помещении, специалист принял во внимание в т.ч. следующие установленные в ходе анализа материалов проверки факты:

- в сформировавшемся очаге пожара проходил дымоход отопительной печи, который выполнен из металлической трубы диаметром <***> мм, и на момент возникновения пожара отопительная печь эксплуатировалась (топилась);

- зона установленного очага пожара не электрофицирована.

Из объяснений сторон судом также установлено, что электропроводка находилась непосредственно в эксплуатируемых Коробовым и Глумовым помещениях, о наличии электропроводки на чердаке никто из участвующих по делу лиц суду не сообщал.

Таким образом, выводы повторной пожарно-технической экспертизы о том, что «в случае короткого замыкания фрагмента электропроводки в помещении мебельного цеха, на котором обнаружены признаки первичного короткого замыкания, причина пожара - воздействие на горючую нагрузку от дымохода печи (котла)» суд признает основанными на совокупности иных объективных и установленных судом доказательствах.

В обоснование своей позиции о несогласии с иском ответчик Коробова Г.Г. и третье лицо Коробов С.Г. достаточных, допустимых и достоверных доказательств, отсутствия вины в возникновении пожара, суду не представили.

Согласно установленным по делу обстоятельствам, именно ответчиком Коробовой Г.Г. допущено ненадлежащее содержание принадлежащего ей имущества, расположенного по адресу <*****> В частности ответчиком Коробовой Г.Г. и третьим лицом Коробовым С.Г. в обоснование своих доводов и возражений, не доказано, что печь, которой отапливалось ее помещение и электропроводка в ее помещениях соответствовали требованиям безопасности, что поставка электроэнергии осуществлялась в помещения ответчика Коробовой Г.Г. в установленном законом порядке и соответствовала требованиям безопасности. Напротив, из объяснений Коробова С.Г. следует, что печь им была сделана самостоятельно, проводка также делалась самостоятельно, договор на поставку электроэнергии не заключался, специализированными организациями система электроснабжения не осматривалась.

Из пояснений сторон, показаний свидетелей, схем, фототаблиц, имеющихся в большом количестве в материалах дела, в т.ч. на электронных носителях, судом установлено и ответчиком Коробовой Г.Г. не оспорено, что дымоход отопительного котла, использование которого, как ранее было установлено судом, явилось причиной пожара, расположен в чердачном помещении, вне помещения, принадлежащего ответчику Сибирякову Д.В.

Как установлено судом выше, стороной ответчика Коробовой Г.Г. не доказано, что причина пожара могла располагаться в каком-либо ином помещении, ею не используемом, в том числе, как принадлежащем ответчику Сибирякову Д.В., так и третьему лицу Глумову С.В.

Суд не может согласиться с доводами третьего лица Коробова С.Г. и специалиста ФИО3 о том, что причиной возгорания явились электроприборы, которые они обнаружили в «электрощитовой» в помещениях Сибирякова Д.В., поскольку, как не оспаривал сам Коробов С.Г., в момент возникновения пожара Глумов С.В. в используемом им помещении не находился. Свидетели показали, что двери этих помещений были закрыты на замок, который сорвали уже пожарные, прибывшие на место пожара. Также, из показаний свидетелей, в т.ч., со стороны ответчика Коробовой Г.Г., судом было установлено, что помещения, используемые Глумовым С.В., были не греметичны, под входными дверями (воротам) и над ними имелся большой зазор, в связи с чем, в холодное время года отапливать данное помещение было нецелесообразным. Как доводы Коробова С.Г., так и специалиста ФИО3 в указанной части носят фактически предположительный характер, основанный только на том, что в помещениях, используемых Глумовым С.В., были найдены электронагревательные приборы. При отсутствии эксплуатации возможность короткого замыкания исключается. Возможность расположения очага пожара в «электрощитовой» также исключается, исходя из показаний самого третьего лица Коробова С.Г. и показаний вышеуказанных свидетелей, которые показали, что сначала был хлопок на чердаке над помещениями Коробовой Г.Г., оттуда же стал изначально валить дым, и к моменту приезда пожарных все помещения Коробовой Г.Г. были охвачены дымом и огнем. Суд, при этом, также обращает внимание на фотографию, расположенную на стр.№*** заключения №*** (л.д.№***), где специалистом ФИО3 запечатлено место нахождения им электронагревательных приборов в зоне, якобы установленного им очага пожара. На указанной фотографии в месте нахождениям этих самых электронагревательных приборов, как на кирпичной стене, так и на металлических трубах, расположенных вдоль этой стены, не видно даже следов копоти, чего, в принципе, не могло не быть в зоне очага пожара.

При этом, судом из объяснений участвующих по делу лиц и показаний свидетелей судом установлено, в т.ч. из объяснений третьего лица Коробова С.Г., что в используемых им помещениях ответчика Коробовой Г.Г. находилось значительное количество электрооборудования, которое в момент возникновения пожара работало: компьютер, телевизор, холодильник, станки для изготовления мебели, кроме того, топилась печь.

Учитывая совокупность установленных и изложенных выше обстоятельств, суд приходит к выводу о наличии вины ответчика Коробовой Г.Г. в возникновении пожара, доказанности причинной связи между противоправным поведением Коробовой Г.Г. и наступившим вредом, в связи с чем, и при отсутствии доказательств вины ответчика Сибирякова Д.Н. в возникновении пожара, исковые требования подлежат удовлетворению в части взыскания причиненного истцу ущерба только с ответчика Коробовой Г.Г.

Суд также не может согласиться с доводами ответчика Коробовой Г.Г. и третьего лица Коробова С.Г. о недоказанности истцом размера причиненного ущерба, по следующим основаниям.

Факт повреждения имущества истца в виде кровли здания, автомобиля <***> с установленной на нем новой всесезонной резиной марки <***> на литых дисках и охранной сигнализацией <***>, а также в виде компрессора дизельного марки <***> стороной ответчика Коробовой Г.Г. допустимыми и достоверными доказательствами не оспорен, подтверждается имеющимися в материалах дела материалами проверки по факту пожара (копии на л.д. №***), а также показаниями свидетелей, и фото-, видеоматериалами, из которых достаточно явно следует, что автомобиль <***> обгорел и в момент пожара находился в помещении, принадлежащем истцу Мельниковой Е.Б., что кровля всех помещений, как истца, так и ответчиков, была повреждена огнем, а также подтверждается заключением основной и дополнительной оценочной экспертиз, которые к моменту вынесения судом решения не были ответчиками оспорены.

Наличие в собственности истца Мельниковой Е.Б. нежилого здания, поврежденного пожаром, установлен судом выше.

Также, истцом в материалы дела представлены доказательства наличия у нее в собственности вышеуказанного имущества в виде компрессора и автомобиля с резиной, дисками и сигнализацией, а также стоимости автомобиля, резины, дисков и сигнализации, что подтверждается договором купли-продажи автомобиля от <дата> (копия на л.д. №***), паспортом самоходной машины и других видов техники (копия на л.д. №***), счетом на оплату (копия на л.д. №***), паспортом транспортного средства (копия на л.д. №***), товарными чеками на покупку резины, дисков и сигнализации (л.д. №***).

В соответствии с заключением эксперта ООО «Независимая экспертиза» г. Ижевск №*** (л.д.№***), восстановлению после пожара автомобиль <***>, принадлежащий Мельниковой Е.Б., не подлежит, ввиду чего, стоимость восстановительного ремонта автомобиля не определялась.

Размер стоимости новой всесезонной резины марки <***> на литых дисках общей стоимостью 31 200 руб., охранной сигнализации <***> стоимостью 9000 руб., а также стоимости автомобиля в соответствии с его ценой, как предмета договора по вышеуказанному договору купли-продажи в размере 140 000 руб., стороной ответчика не оспорен, доказательств, опровергающих данные обстоятельства, также не представлено. Учитывая, что, согласно вышеуказанных документов, поврежденный в результате пожара автомобиль и доп.оборудование был приобретен фактически за несколько дней до пожара, суд считает возможным при определении стоимости ущерба в части автомобиля исходить из его стоимости, указанной в договоре купли-продажи и товарных чеках на приобретение колес, дисков и сигнализации.

В обоснование стоимости восстановительно ремонта кровли истцом представлен договор подряда от <дата> (л.д. №***), локальный сметный расчет (л.д. №***), акт о приемке выполненных работ (л.д. №***), справка о стоимости выполненных работ и затрат (л.д. №***).

В соответствии с вышеуказанными документами, стоимость восстановительных работ по кровле составляет 680 601 руб. 60 коп., что стороной ответчика допустимыми и достоверными доказательствами не опровергнуто.

Заявляя о подложности вышеуказанных: договора купли-продажи автомобиля и договора подряда, ответчик Коробова Г.Г. в обоснование своего заявления каких-либо достоверных и допустимых доказательств не представила, доводы о психическом заболевании продавца автомобиля и невозможности ее вызова в судебное заседание, являются голословными, тем более, что такого ходатайства ответчиком суду не заявлялось. При этом, суд обращает внимание, что согласно ПТС на данный автомобиль продавец по договору купли-продажи ФИО14 ставила данный автомобиль на регистрационный учет, когда сама купила данный автомобиль. Данные действия были совершены в установленном законом порядке сотрудником ГИБДД, а, следовательно, сомнений в дееспособности ФИО14. у сотрудника ГИБДД не возникло.

Доводы ответчика о том, что договор подряда подписан директором <***>», которое прекратило свою деятельность в <дата>, а директором <***> с ОГРН №*** является ФИО15 также не соответствует действительности, поскольку, согласно представленной в материалы дела Выписки из ЕГРЮЛ <***> печать которого стоит на договоре купли-продажи (ОГРН №***) на дату подписания договора – <дата> – существовало, а ФИО15 стала его директором лишь с <дата> Доказательств того, что на <дата>. директором <***> не являлся ФИО16 суду не представлено.

При этом, суд считает необходимым отметить, что сам факт оспаривания ответчиком Коробовой Г.Г. вышеуказанных договоров не может служить основанием для его освобождения от гражданско-правовой ответственности по возмещению ущерба, поскольку уничтожение спорного имущества, являющегося предметом данных договоров, имеет место быть вне зависимости от наличия или отсутствия оспариваемых ответчиком договоров. Несогласие ответчика с размером причиненного ущерба могло быть подтверждено иными допустимыми и достоверными доказательствами, однако от постановки вопросов со своей стороны при назначении судом оценочной экспертизы ответчик Коробова Г.Г. и третьего лицо Коробов С.Г. отказались.

Определением Воткинского районного суда от <дата> по делу назначена дополнительная оценочная экспертиза, производство которой поручено ООО «Независимая экспертиза» г.Ижевск с целью определения стоимости восстановительного ремонта после пожара дизельного компрессора марки <***> принадлежащего истцу Мельниковой Е.Б., с использованием, как новых запасных частей, запчастей аналогов, а также запчастями, бывшими в употреблении, но находящимися в рабочем состоянии.

В соответствии с заключением эксперта ООО «Независимая экспертиза» г. Ижевск №***, стоимость восстановительного ремонта после пожара дизельного компрессора марки <***> принадлежащего истцу Мельниковой Е.Б. с использованием, как новых запасных частей, запчастей аналогов, а также запчастями, бывшими в употреблении, но находящимися в рабочем состоянии, составляет без учета износа <сумма> с учетом износа – <сумма>

Учитывая установленные судом обстоятельства, суд приходит к выводу о доказанности истцом факта и суммы причиненного ущерба в виде компенсации стоимости сгоревшего автомобиля <***>, <дата> года выпуска в размере 140 000 руб., стоимости новой всесезонной резины марки <***> на литых дисках общей стоимостью 31 200 руб., охранной сигнализации <***> стоимостью 9000 руб., а также стоимости восстановительного ремонта компрессора дизельного марки <***> в размере 64 900 руб. и восстановительных работ по кровле в размере 680 601 руб. 60 коп.

Учитывая вышеизложенное в совокупности, суд приходит к выводу о необходимости удовлетворения исковых требований Мельниковой Е.Б. к ответчику Коробовой Г.Г. и взыскании с последней в счет возмещения причиненного ущерба 925701 руб. 60 коп.

В соответствии с ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 ГПК РФ, судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 333.19 НК РФ государственная пошлина, исходя из цены иска 957 711руб. 60 коп., составляла 12 777 руб. 11 коп. (5200+757711, 60х1%).

При подаче иска истцом уплачена соответствующим платежным документом (чек-ордер на л.д. №***) государственная пошлина в размере 1000 руб.

Определением судьи Воткинского районного суда от <дата> удовлетворено заявление истца о предоставлении отсрочки по уплате государственной пошлины на сумму 11 777 руб. 11 коп. (л.д. №*** Отсрочка предоставлена до принятия итогового судебного постановления по настоящему делу.

В связи с удовлетворением исковых требований и в соответствии со ст. 98 ГПК РФ в пользу истца с ответчика подлежит взысканию в счет возмещения расходов по оплате государственной пошлины 1000 руб.

В ходе производства по делу исковые требования были уменьшены истцом до суммы 925 701 руб. 60 коп.

Поскольку истцом при подаче искового заявления государственная пошлина уплачена в полном объеме не была, в соответствии со ст. 103 ГПК РФ с ответчика в доход бюджета муниципального образования «Город Воткинск» подлежит взысканию государственная пошлина в сумме 11 457 руб. (12457 = 5200+725 701, 60х1% -1000).

Кроме того, в соответствии с заявлением ООО «Независимая экспертиза» г. Ижевск от <дата>. на л.д. №*** и заявлением ООО «Независимая экспертиза» г. Ижевск от <дата> экспертное учреждение просило о возмещении расходов в виде стоимости судебной оценочной и дополнительной оценочной экспертиз, стоимость которых составила 18 000 руб. и 20 000 руб. соответственно

При этом, как следует из материалов дела, Мельниковой Е.Б., по ходатайству которой была назначена дополнительная оценочная экспертиза по делу, внесено в качестве залоговой суммы 6000 рублей на основании определения суда от <дата>. и 500 руб. на основании определения от <дата> на счет УСД в УР, которые определениями от <дата> от <дата> соответственно постановлено перечислить ООО «Независимая экспертиза» г. Ижевск.

Таким образом, остаток суммы судебных расходов по проведению судебной оценочной и дополнительной оценочной экспертиз в размере 31 500 руб. (38 000 - 6500) в соответствии с требованиями ст. 94, 98 ГПК РФ подлежит взысканию с ответчика Коробовой Г.Г. в пользу ООО «Независимая экспертиза» г. Ижевск.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

    Исковые требования Мельниковой Е.Б. к Коробовой Г.Г. о взыскании ущерба, причиненного пожаром – удовлетворить.

    В удовлетворении исковых требований Мельниковой Е.Б. к Сибирякову Д.В. о взыскании ущерба, причиненного пожаром – отказать.

    Взыскать с Коробовой Г.Г. в пользу Мельниковой Е.Б. в счет возмещения ущерба, причиненного пожаром 925701 рубль 60 копеек, а также расходы по оплате государственной пошлины 1000

рублей, всего взыскать 926701(девятьсот двадцать шесть тысяч семьсот один) рубль 60 копеек.

    Взыскать с Коробовой Г.Г. в доход бюджета МО «город Воткинск» государственную пошлину в размере 11457 (одиннадцать тысяч четыреста пятьдесят семь) рублей.

    Взыскать с Коробовой Г.Г. в пользу ООО «Независимая экспертиза» г.Ижевск, №***, расходы по проведенной экспертизе в размере 31500 (тридцать одна тысяча пятьсот) рублей.

    Решение может быть обжаловано в Верховный суд УР путем подачи апелляционной жалобы через Воткинский районный суд УР в течение одного месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

Решение в окончательной форме изготовлено 21 апреля 2021 года.

Судья:                                           Е.А. Акулова