Решение по делу № 22-3073/2021 от 28.07.2021

Судья ФИО33 Дело №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

<адрес> 21 сентября 2021 года

<адрес>вой суд в составе:

председательствующего судьи ФИО22,

судей ФИО5,

ФИО21,

при секретаре ФИО6

прокуроров ФИО7,

ФИО8,

потерпевшей Потерпевший №1

представителя потерпевшей - адвоката ФИО24,

представившего удостоверение № и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ, оправданного ФИО1,

защитника - адвоката ФИО13,

представившего удостоверение № и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

защитника-адвоката ФИО23,

представившего удостоверение № и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

рассмотрел в апелляционном порядке в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению с дополнением (уточнением) прокуратуры <адрес>, апелляционной жалобе адвоката ФИО24 в интересах потерпевшей Потерпевший №1, возражения Семёнова М.Е. на апелляционную жалобу адвоката ФИО24 в интересах потерпевшей Потерпевший №1, возражения адвоката ФИО13 на дополнительное апелляционное представление

на приговор Советского районного суда <адрес> края от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, имеющий высшее образование, разведен, детей и иных иждивенцев не имеет, не работает, зарегистрирован и проживает в <адрес>, не судим,

оправдан по ч. 1 ст. 105 УК РФ по основанию, предусмотренному п.п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с неустановлением события преступления,

за ФИО1 признано право на реабилитацию,

разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи ФИО22, мнение прокурора ФИО8, полагавшей апелляционное представление с дополнением (уточнением) удовлетворить, приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда, выступления потерпевшей Потерпевший №1 и представителя потерпевшей – адвоката ФИО24, просивших приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда, выступления оправданного ФИО1, защитников ФИО23 и ФИО13, просивших приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу оставить без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в том, что он в период с 20 часов 20 минут ДД.ММ.ГГГГ до 04 часов 20 минут ДД.ММ.ГГГГ, находясь в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, в помещении гостиной в квартире, условно обозначенной под №, <адрес> в <адрес>, находящейся в собственности ФИО9 на основании свидетельства о государственной регистрации права № от ДД.ММ.ГГГГ, в которой проживал ФИО1, действуя умышленно, в виду неприязненного отношения к ФИО10, возникшего в результате ссоры с последним, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действии, предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий в виде смерти ФИО10, и желая их наступления, с целью его убийства, нанес твердыми тупыми предметами, которыми, согласно заключению эксперта (дополнительной экспертизы 16-8/2701/2019 от ДД.ММ.ГГГГ), в том числе могли быть кулаки и ноги, не менее 15 ударов в область головы, левого и правого предплечий, тыльной поверхности груди, заднебоковой поверхности нижней трети живота слева, в результате чего, в соответствии с заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, причинил ФИО10 следующие телесные повреждения:

- множественные (5-8) кровоподтеки левого и правого предплечий с распространением на тыльные поверхности кистей, передней поверхности груди, заднебоковой поверхности нижней трети живота слева, которые у живых лиц, как правило, не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью, согласно пункта 9 медицинских критериев, утвержденных приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека»;

- тупая травма шеи: ссадина передней поверхности шеи слева; массивные кровоизлияния в мягкие ткани и переднебоковой поверхности шеи слева от уровня верхней трети до надключичной области, заднебоковой поверхности шеи справа от верхней трети до основания шеи; массивные кровоизлияния в мягкие ткани в области подъязычной кости и щитовидного хряща, полный косо-вертикальный перелом пластинки щитовидного хряща влево от средней линии, полный перелом правого рожка щитовидного хряща, неполный перелом правого большого рожка подъязычной кости, которое, в совокупности, по признаку опасности для жизни квалифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью, согласно пункта 6.1.5 медицинских критериев, утвержденных приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека»;

- тупая травма головы: ушибленные раны верхнего века правого глаза (4), кровоизлияние в белочную оболочку правого глаза; ушибленная рана подбородочной области слева (1); рвано- ушибленные раны в области оснований правой (1) и левой (1) ушных раковин с «отрывом», множественные переломы-разрывы хрящей левой и правой ушных раковин с обширными кровоизлияниями в окружающие мягкие ткани; кровоподтек спинки носа, многооскольчатый перелом костей и хрящей носа; массивные кровоподтеки верхнего и нижнего век обоих глаз; кровоподтеки лица слева и справа, массивные кровоизлияния в мягкие ткани лица, «размозжение» мягких тканей лица; массивные кровоизлияния в кожно-мышечный лоскут головы лобной области, левой и правой теменной и височной областей, затылочной области (различной толщины); субарахноидальные кровоизлияния над левыми лобной, височной и затылочной долями, передне-базальной поверхностью правой височной доли, по базальной поверхности стволового отдела головного мозга, кровоизлияния в боковые желудочки головного мозга; ушиб головного мозга, ушиб головного мозга правой височной и левой лобной долей, приведшая к нарушению функции жизненно важного органа - головного мозга, которая по признаку опасности для жизни квалифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью, согласно пункта 6.1.3 медицинских критериев, утвержденных приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», и стоит в прямой причинной связи со смертью ФИО10, и убил его.

Действия ФИО1 органом предварительного следствия квалифицированы по ч.1 ст.105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Коллегией присяжных заседателей ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 вынесен оправдательный вердикт, при этом дан отрицательный ответ на первый вопрос о доказанности деяния.

ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ на основании п.п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с не установлением события преступления.

В апелляционном представлении с дополнением (уточнением) государственные обвинители ФИО11, ФИО12 просят приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в ином составе суда ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона. Приводят нормы закона, регламентирующие порядок рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей.

Указывают, что защитники и подсудимый систематически выясняли у обвиняемого, потерпевшей и свидетелей обстоятельства, не относящиеся к совершению преступления, которые формировали у присяжных заседателей суждения о личности погибшего и свидетелей по делу, а также причастности к преступлению иных лиц. Кроме того, данные сведения доносились стороной защиты до присяжных самостоятельно, вопреки неоднократным замечаниям председательствующего, на всех стадиях производства по делу.

В нарушение требований закона подсудимым ФИО1 во вступительном заявлении до присяжных заседателей доведены фактические обстоятельства дела, которые не были исследованы с присяжными заседателями; сообщил присяжным заседателям о месте своей работы, длительном содержании под стражей, высказал негативные суждения относительно работы правоохранительной системы (протокол с/з л.д. 78 т. 10). Аналогичные нарушения закона допущены защитниками ФИО25 также во вступительном заявлении (протокол с/з л. 78-81 т. 10). При этом, председательствующим по делу выступления подсудимого и защитников прерваны не были, замечания относительно недопустимых выражений и доведения до присяжных сведений, не подлежащих обсуждению с их участием сделано председательствующим лишь в следующем судебном заседании, после соответствующего ходатайства об этом государственным обвинителем (протокол с/з л. 83-85 т. 10).

В ходе судебного заседания сторона защиты продолжила оказывать незаконное воздействие на присяжных заседателей. Так, ходе судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей подсудимым в ходе допроса сообщены обстоятельства личной жизни погибшего ФИО10 и его супруги, потерпевшей по делу, Потерпевший №1: «...у него с супругой проблемы, что они хотят/не хотят разводиться»; «... (ФИО10) Говорил, что возможно, теперь будет несколько соседей, потому что будет раздел имущества и поскольку квартира трехэтажная, Саша хотел, первый этаж квартиры оставить себе, замуровать вход под лестницу, но чтобы дети всегда были рядом, но проживать раздельно с супругой» (протокол с/з л. 90, 98 т. 10).

В своих показаниях ФИО1 довел до присяжных заседателей сведения о наличии судимости у погибшего: «... Саша сказал, что у него на тот момент закончился то ли условный, то ли испытательный срок».

Защитник ФИО13 выяснял в ходе допроса подсудимого у последнего обстоятельства его развода со свидетелем ФИО14: «...Ты начал говорить про развод со своей супругой?»; «Сейчас вы уже развелись?»; «Она проходит свидетелем по делу?».

На вопрос председательствующего защитник пояснил, что данные обстоятельства намеренно выясняются им «... потому что мы будем критически относиться к показаниям свидетеля ФИО14 и его показания нужны уже сейчас, чтобы присяжные заседатели могли уже критически, четко, объективно оценить будущие показания свидетелей» (протокол с/з л. 88-89 т. 10).

Отвечая на вопросы адвоката ФИО13, подсудимый довел до присяжных информацию о наличии журналистского фильма-расследования по данному уголовному делу: «На вопрос защитника ФИО13: Может быть, какие-то иные доказательства могут в принципе оправдать Вас? Подсудимый: Мне стало известно, да, я думаю есть. Мне стало известно о наличии фильма-расследования, который органами следствия не просматривался. Я хотел бы ходатайствовать принять его к материалам дела. На вопрос защитника ФИО13: То есть журналистское расследование? Подсудимый: Журналистское расследование» (протокол с/з л. 96 т. 10).

Защитником ФИО13, при допросе подсудимого доносилась до присяжных заседателей информация, якобы полученная им из открытых источников: «В открытых данных из сети Интернет указано, что закат в этот день был 20:09. После заката начинаются сумерки. Позже 8 часов вечера от Вас ушел ФИО10, как минимум, возможно и к 9 часам. Из открытых данных указано, что был 16ый лунный день, видимость луны составляла 97%. То есть, несмотря на отсутствие искусственного освещения луна достаточно ярко светила и Вы могли человека увидеть?». При этом, вопрос о возможности её донесения на обсуждение сторон не ставилось, судом соответствующее решение не принималось, данный вопрос судом снят не был (протокол с/з л. 142 т. 10).

ФИО23 при допросе потерпевшей Потерпевший №1 выяснялись обстоятельства её личной жизни с погибшим ФИО10, а также процессуальные вопросы о ходе предварительного следствия по делу: «Вы замуж во сколько лет вышли за ФИО10?»; «На какие средства жила Ваша семья?»; «Кто был главным добытчиком в Вашей семье?»; «Будучи студенткой, Вы оформили на себя в собственность квартиру... После смерти Вашего мужа Вы выставили на продажу квартиру?»; «На чьи деньги Вы приобрели квартиру по адресу: <адрес>.?»; «На какие деньги авто Lexusприобрели?»;; «Вы подавали заявление на развод с мужем?»; «Какая наследственная масса осталась после смерти ФИО10?»; «ФИО1 сказал о некой любовнице у Вашего мужа. Известно ли Вам что-то об этом?»; «В материалах уголовного дела есть расписка, что Вы отказывались с ознакомлением дела». При этом не во всех случаях данные вопросы сняты судом (протокол с/з л. 162-165, 171-172 т. 10).

Адвокатом ФИО23 потерпевшей были заданы вопросы относительно личности погибшего: «Ваш муж имел кредиты... Поясните про судебные решения в отношении ФИО10 по факту не погашения кредита?»; «В 2019 году Ваш муж осужден за мошенничество?» (протокол с/з л. 162-165, 171-172 т. 10).

В ходе допроса потерпевшей Потерпевший №1 стороной защиты неоднократно сделаны заявления об изменении последней показаний, о сообщении недостоверных сведений (протокол с/з л. 168, 170-171 т. 10). При этом на момент допроса Потерпевший №1 какие-либо показания, данные на следствии, оглашены не были.

Адвокатом ФИО23 потерпевшей Потерпевший №1 задавались вопросы: «Мог ли Ваш телефон оказаться утром ДД.ММ.ГГГГ со стороны <адрес> во <адрес>?»? «Вы и Алина (свидетель ФИО34) являлись очевидцами события ДД.ММ.ГГГГ, Вас допросили ДД.ММ.ГГГГ на следующий день. Не припомните, когда впервые дали показания по камере?», а также вопросы о местонахождений потерпевшей в ночь убийства её мужа, которые не относились к обстоятельствам дела и намеренно формировали у присяжных заседателей предубеждение о совершении преступления иным лицом (протокол с/з л. 168-173 т. 10). Несмотря на неотносимость указанных вопросов к существу рассматриваемого дела, судом они не отклонены, разъяснение присяжным о том, чтобы они не принимали сказанное защитником при вынесении вердикта, сделано не было.

Адвокатом ФИО13 потерпевшей задавались вопросы, содержащие предположения о связи между отсутствием Потерпевший №1 дома в день убийства и смертью её мужа: «Вы понимаете, что если бы Вы дома находились, то вовремя оказанная помощь Вашему супругу...?», которые также формировали у присяжных мнение о бездействии и причастности потерпевшей к совершенному преступлению (протокол с/з л. 179 т. 10).

Вопросы о семейной жизни погибшего и потерпевшей систематически выяснялся защитниками при допросе свидетелей ФИО14 (протокол с/з л. 100-101 т. 11), ФИО15 (протокол с/з л. 138 т. 11), ФИО16 (протокол с/з л. 170 т. 11).

Стороной защиты допускались неоднократные нарушения порядка рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей на стадии исследования доказательств стороны обвинения.

Защитниками, в присутствии присяжных, во время исследования доказательств обвинения давалась оценка выводам судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО10: «...Как возможные предметы причинения телесных повреждений — кулак, ладонь, стопа. Никаких соприкосновений в количестве 15-20 невозможно, чтобы они не отразились. Очень важная фраза: «Вероятнее всего с фиксацией», - имеется ввиду упор фиксации тела на поверхности, то есть, такие повреждения человека характерны, когда человека затаптывают, причем поверхность, скорее всего, была неровная. Ровная поверхность она ограничена. Это могут быть камни и так далее»; «Напоминаю, что ФИО10, был сильно пьян. 2,9 промилле - это очень много. То есть, он мог и упасть, то есть, какое-то повреждение он мог получить от падения» (протокол с/з л. 202 т. 10), которые сформировали у присяжных заседателей ложное понимание выводов судебной экспертизы.

Ссылаясь на разъяснения Постановления Пленума Верховного суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № полагает, что ДД.ММ.ГГГГ председательствующим необоснованно отказано стороне государственного обвинения в повторной демонстрации присяжным заседателям масштабных фотографий, полученных в ходе осмотра места происшествия, при предоставлении заключения эксперта (т. 4 л.д. 10-18).

Данное решение суда существенно ограничило сторону обвинения в предоставлении доказательств и лишило возможности государственного обвинителя наглядно продемонстрировать местонахождение и видовые отличия пятен крови погибшего, тем самым акцентировать на этом внимание присяжных заседателей. При этом, по завершении судебного следствия, присяжные заседатели обращались к председательствующему с просьбой о повторной демонстрации им фотографий с осмотра места происшествия, что свидетельствует о необходимости использования данных материалов при исследовании доказательств с участием присяжных.

Представителем потерпевшей в судебном заседании заявлены возражения на действия председательствующего в связи с отказом суда в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о демонстраций названных фотоматериалов. Судом, в присутствии сторон, было высказано мнение об отсутствии необходимости повторной демонстрации фотографий (протокол с/з л. 245 т. 10).

Тем самым, суд предопределил объем доказательств, представляемых государственным обвинителем, при этом, недопустимыми доказательствами указанные фотографии не признавались, они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, их демонстрация присяжным заседателям в предшествующих судебных заседаниях разрешена председательствующим.

Необоснованный отказ суда в демонстрации присяжным заседателям фотографий осмотра происшествия, повлияли на решения коллегии присяжных, признавших недоказанным события преступления (ответ на вопрос №).

ДД.ММ.ГГГГ удовлетворено ходатайство стороны защиты о демонстрации присяжным заседателям видеозаписи с камеры видеонаблюдения за период с 14:18 ДД.ММ.ГГГГ по 11:08 ДД.ММ.ГГГГ по <адрес> в <адрес> (протокол с/з л. 6-7 т. 12). Вместе с тем, согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного заседания в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Несмотря на возражения государственного обвинителя, судом присяжным заседателям продемонстрирована вся видеозапись, которая содержала сведения не относящиеся к компетенции присяжных заседателей, а именно начало проведения следственных действий - осмотра места происшествия правоохранительными органами, что является недопустимым.

К примеру, при осмотре диска №, файл № с 10:08:05 до 10:12:19 защитником ФИО23 обращено внимание присяжных на поведение и действия сотрудников полиции, находившихся на месте происшествия: «Мужчины, женщина, мужчина по форме вышли. Допрашивали ФИО17., - которая пояснила, что дверь тамбура открыли, но дальше не могли попасть в квартиру, потому что дверь была закрыта... » (протокол с/з л. 18 т. 12).

Полагает, что доведение до присяжных заседателей таких сведений, которые не подлежат исследованию с их участием, также повлияло на ответ присяжных заседателей на вопросы вопросного листа, поскольку стороной защиты при этом в судебном заседании, неоднократно высказывались суждения о некачественном расследовании уголовного дела.

Из протокола судебного заседания следует, что в ходе прений сторон подсудимым ФИО1 и защитниками ФИО13, ФИО23 неоднократно допускались нарушения требований ст.ст. 252, 335, 336 УПК РФ.

Так, адвокат ФИО23 в судебных прениях высказал мнение о причастности другого лица к убийству ФИО10, в том числе потерпевшей Потерпевший №1: «В виду особенностей суда с участием присяжных заседателей, нам затруднительно сообщить вам, кто в действительности убил Александра ФИО26»; «...Если принять во внимание, что ФИО1 не убивал Александра ФИО26, то ведь кто-то его все же убил его? И у этого или у этих «кто-то» могут быть заказчики, пособники, подстрекатели — разве они не заинтересованы, чтобы дело положили в архив»; (протокол с/з л. 124-126 т. 12).

Аналогичные нарушения допущены и защитником ФИО13: «....Мы думаем, что пьяного ФИО10 подвезли на машине к дому. Он добрался до парапета под окно ФИО1 и был услышан своим соседом. ФИО3 уверен, что он путешествовал несколько метров от своего окна до порога квартиры ФИО10 не более 10 минут... Мы думаем, что Александр был избит около часа ночи во дворе дома под окном своей квартиры..» (прокол с/з л. 143-145 т. 12).

Защитниками до присяжных доведены сведения о нарушениях, допущенных при производстве предварительного следствия, о допустимости исследованных с участием присяжных заседателей доказательств, а также поставлены под сомнение результаты проведенных по делу экспертиз, заключения которых исследованы в судебном заседании, а также компетентность экспертов.

Защитник ФИО23 в прениях: «...Вам представлено дело, имеющее, я считаю, в обвинении глубокий событийный провал и прокуроры считают такое нормальным. Моя позиция как гражданина — надо заставлять Следственный комитет и прокуратуру оправдывать...», «.....Сторона обвинения утверждает, что камера наблюдения со стороны старого седанкинского аэродрома оказалась не пишущей, а есть ли какие-либо объективные подтверждения ее словам? Допустим, отражено ли это обстоятельство в протоколе осмотра квартиры ФИО26, исполненного в день обнаружения тела ее мужа?». «.... Причем футболка чистая, неопачканная грязью как шорты и при этом стираная. То есть следы крови на футболке были, но их замыли....», «....Дело в том, что бывают случаи, когда эксперт по тем или иным причинам подстраивает свои выводы под желанные» (протокол с/з л. 128-129, 131, 133, 138 т. 12).

Аналогичные нарушения допущены и адвокатом ФИО13 в прениях: « Вот мы убеждены такие мотивы у Потерпевший №1 были такие мотивы не говорить правду. И на этом я поставлю точку. Мы убеждены, что нам не случайно не была выдана запись с камеры со стороны внутреннего аэродрома...» (протокол с/з л. 146 т. 12).

В судебных прениях защитники ФИО23, ФИО13 и подсудимый ФИО1 получили 26 замечаний за нарушение порядка рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей. Несмотря на это, в последнем слове подсудимый ФИО1 придерживался ранее избранной стороной защиты тактики выступления в прениях, доведя до присяжных заседателей недопустимые сведения, получив только в последнем слове 19 замечаний от председательствующего.

Считают, что стороной защиты оказывалось незаконное воздействие на присяжных заседателей, однако суд на незаконные высказывания защитников и подсудимого не реагировал в должной мере, не прерывал их, замечания не делал и не разъяснял присяжным заседателям о непринятии таких обстоятельств во внимание.

Суд в напутственном слове разъяснил присяжным заседателям, что они не должны учитывать сообщённые в ходе судебного заседания стороной защиты в той или иной форме, не относящиеся к делу и не входящие в компетенцию сведения (протокол с/з л.д. 196 т. 12). Однако данные действия суда явились не эффективными, поскольку многочисленные и систематические нарушения требований законодательства и порядка в судебном заседании, допущенные подсудимым и его защитниками в присутствии присяжных заседателей, сформировали у коллегии присяжных необъективное мнение по инкриминируемому ФИО1 преступлению, возможности его совершения иными лицами, недостоверности показаний потерпевшей и свидетелей обвинения, что повлияло на вынесение объективного вердикта.

Председательствующий не принял действенных и эффективных мер воздействия, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, исключающих возможность обсуждения присяжными заседателями вопросов, не входящих в их компетенцию_, а ограничился лишь периодическими замечаниями защитникам и прерыванием речи подсудимого и его защитников уже после того, как они довели до сведения присяжных заседателей недозволенную информацию.

За весь период судебного следствия председательствующим стороне защиты лишь единожды сделано предупреждение о применении к ним мер воздействия за нарушения порядка в судебном заседании (протокол с/з л. 198-199 т. 10).

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что подсудимым и его защитниками в судебном заседании на присяжных заседателей было оказано незаконное и целенаправленное воздействие, которое повлияло на формирование мнения присяжных заседателей и их беспристрастность, и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, в связи с чем данный вердикт как единое и целостное решение коллегии присяжных заседателей в отношении подсудимого не может быть признан законным, объективным и справедливым.

Напутственное слово по уголовному делу не соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. Председательствующий в напутственном слове привел произвольную трактовку правил оценки выводов судебных экспертиз и показаний эксперта, доведя до присяжных заседателей собственное суждение о том, что выводы экспертов могут быть только предположительного характера (протокол с/з л. 195 т. 12).

Полагают, что нарушения установленных уголовно- процессуальных законом правил проведения судебного разбирательства и прений сторон, необоснованное ограничение стороны обвинения представить присяжным заседателям относимых и допустимых доказательств виновности подсудимого, сформировало у коллегии присяжных заседателей необъективное мнение, что лишило присяжных заседателей возможности дать беспристрастную оценку представленных доказательств и прийти к объективному решению по делу.

Также в апелляционном представлении было указано, что в ходе процедуры формирования коллегии присяжных заседателей были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, вердикт вынесен незаконным составом суда в связи с наличием оснований для отвода некоторых из присяжных заседателей.

Просят приговор Советского районного суда г, Владивостока от ДД.ММ.ГГГГ отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда, со стадии судебного разбирательства.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшей адвокат ФИО24 выражает не согласие с приговором суда, который подлежит отмене, а уголовное дело направлению на новое судебное заседание в связи с нарушениями уголовно-процессуального законодательства.

В обоснование жалобы указывает, что стороной защиты в процессе рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей систематически допускались существенные нарушения требований ст.ст. 334, 335, ч. 3 ст. 336 УПК РФ, тем самым сторона защиты воздействовала на присяжных заседателей, вызывая предупреждение и влияла на их беспристрастность.

Защитники ФИО1, так же как и сам подсудимый, на постоянной основе затрагивали процессуальные вопросы проведения предварительного следствия и процедуры сбора доказательств.

В ходе судебного следствия, в прениях сторон защитники искажали существо исследованных с участием присяжных заседателей доказательств, выходили за пределы обстоятельств, подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей, затрагивали вопросы причастности к совершению преступлений третьих лиц, а также открыто обвиняли в организации убийства ФИО10 - потерпевшую Потерпевший №1

В прениях сторон защитники-адвокаты ФИО35 и ФИО23, вместе с подсудимым ФИО25 злоупотребляли своими правами, сообщали присяжным сведения, не имеющие отношения к рассматриваемому уголовному делу; искажали существо исследованных доказательств; обсуждали полноту и качество предварительного следствия; ставили под сомнение профессионализм и беспристрастность следственных органов; выясняли данные о личности потерпевшей, не имеющие отношение к делу

Вопреки 4.1 ст. 252 УПК РФ сторона защиты представляла присяжным заседателям версию о причастности к инкриминируемым ФИО1 деянию третьих лиц, которые по делу подсудимыми не являлись. При этом не представили в процессе ни одного фактического доказательства причастности иных лиц, основываясь на домыслах, догадках и откровенной клевете.

Председательствующий судья на протяжении всего судебного следствия делал замечания защитникам и подсудимому и запрещал выяснять в присутствии присяжных заседателей обстоятельства о возможной причастности к преступлению третьих лиц. Защитники игнорировали данные замечания и довели до судей факта эти обстоятельства, чем породили сомнения коллегии относительно причастности подсудимого к преступлению и месту совершения им преступления.

Потерпевшая сторона полагает, что сторона защиты также оказала воздействие на присяжных заседателей путем распространения в открытых источниках интернета и СМИ фильмов и новостей, порочащих потерпевшую сторону, а также представителей государственного обвинения.

Полагает, что нарушая требования УПК РФ, сторона защиты оказала целенаправленное и незаконное воздействие на коллегию присяжных и их беспристрастность. Данное обстоятельство отразилось на содержании ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы при вынесении вердикта, в связи с чем данный вердикт как единое целое и целостное решение коллегии присяжных заседателей не может быть признан законным, объективным и справедливым.

Просит приговор Советского районного суда г, Владивостока от ДД.ММ.ГГГГ отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот разбирательства.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката ФИО24 оправданный ФИО1 не согласен с приведенными доводами. Напоминает, что уголовное дело рассматривалось с участием коллегии присяжных заседателей, в судебных заседаниях велись протоколирование и аудиозапись, то есть установить нарушения не представляется проблематичным. Адвокаты ФИО23 и ФИО36 - профессионалы, досконально изучившие особенности судебного следствия с участием коллегии присяжных заседателей, дорожащие своей профессиональной репутацией, поэтому никаких процессуальных вопросов в присутствии присяжных заседателей не затрагивали, норм УПК не нарушали (см. апелляционное определение Первого апелляционного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ №; апелляционное определение Верховного суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу №-АП419-26 сп). Перед каждым судебным заседанием председательствующий судья неизменно задавала вопросы коллегии присяжных: «Имело ли место в перерывах между заседаниями обсуждение данного уголовного дела с лицами, не являющимися участниками процесса, знакомился ли кто-либо из присяжных с публикациями о данном уголовном деле в СМИ?». Ответ коллегии присяжных заседателей всегда был одинаков - влияния на присяжных третьими лицами не оказывалось, уголовное дело с не участниками процесса не обсуждалось, публикации в СМИ не читались. Не было сомнений в правдивости и беспристрастности коллегии присяжных заседателей на протяжении всего судебного следствия. Отводов членам коллегии присяжных не заявлялось.

Адвокат ФИО24 поясняет в апелляционной жалобе, что в ходе судебного следствия им (ФИО1) была заявлена версия о причастности к преступлению третьих лиц. Конституционный суд РФ в определении от ДД.ММ.ГГГГ № отметил, что «ответ присяжными заседателями на вопрос: «Доказано ли, что деяние совершил подсудимый?» - предполагает возможность оценки ими всей совокупности доказательств, в том числе опровергающих обвинение, показаний и доводов о совершении преступления не им, а другим лицом. Просит апелляционную жалобу адвоката ФИО24 оставить без рассмотрения.

В возражениях на дополнительное апелляционное представление адвокат ФИО13 указывает, что доводы, приведенные стороной обвинения, противоречат фактическим обстоятельствам рассмотрения дела. Прокурорами не ставится вопрос о том, что содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов подверглось влиянию в результате существенных нарушений процессуального закона. Более того, вопросы для присяжных заседателей были сформулированы именно в той форме и с тем содержанием, которые были предложены прокурорами. Кроме того, прокуроры умалчивают о том, что присяжными дан только один ответ на первый вопрос. Приведенные прокурорами доводы о том, что защита вышла за пределы подлежащих исследованию обстоятельств, а именно сообщались сведения о личной жизни фигурантовпо делу, а также доведена информация о причастности к преступлению иных лиц, не нарушают требования п.7 ст. 335 УПК РФ, так как следствием и обвинением не приведено достаточных доказательств совершения преступления в те времяи место, как сформулировано в обвинительном заключении.

Прокурорами также не дана оценка фактам, исключающим виновность ФИО1, а именно несоответствию телесных повреждений у погибшего и ФИО1, игнорирование выводов специалиста ФИО37, наличие грязи на нижнем белье ФИО26, что в условиях изученного места происшествия невозможно, пропажа нательного крестика и смарт-часов ФИО26, его степень опьянения, которая не соответствует количеству имевшегося алкоголя, след крови на обуви ФИО26, что подтверждает их использование после носового кровотечения, а также тот факт, что от ФИО25 ФИО26 ушел с уже постиранной футболкой, которая и была найдена. Обращает внимание на то, что прокуроры неоднократно допускали ложную трактовку фактов в угоду обвинению. Так, прокурорами утверждалось, что телефон ФИО1 всю ночь активно работал, что было наглядно опровергнуто и доказано обратное, что подтверждает версию о том, что ФИО1 спал. Просит в удовлетворении апелляционного представления отказать, приговор оставить без изменений.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления с дополнением, апелляционной жалобы, а также возражений на них, судебная коллегия полагает, что приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, вынесенный в отношении ФИО1, подлежит отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные пунктами 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ, а именно: существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора, жалобе потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными статьей 334 УПК РФ.

С учетом этого, а также положений статьи 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные статьей 258 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о нарушении УПК РФ при получении доказательств, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия, задавать наводящие вопросы, выяснять обстоятельства о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 292 и 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон также возложено на председательствующего судью.

Ввиду этого в случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые в силу ст. ст. 252, 334 УПК РФ не подлежат исследованию в присутствии присяжных заседателей, либо на доказательства, признанные недопустимыми или неисследованные в судебном заседании, председательствующий судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта.

Данные требования с учетом положений ст. ст. 334 и 335 УПК РФ необходимо соблюдать на всех этапах судебного разбирательства.

Изложенные выше положения уголовно-процессуального закона не были в полной мере соблюдены участниками судебного разбирательства со стороны защиты и председательствующим.

Так, из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного разбирательства, прений сторон подсудимым и его защитниками, несмотря на то, что особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей были им разъяснены председательствующим, систематически допускались нарушения требований ст. 252, 335, 336 УПК РФ.

До сведения присяжных заседателей стороной защиты постоянно доводилась информация, не относящаяся к обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, ставящая под сомнение законность получения доказательств обвинения и, соответственно, их допустимость.

На допущенные со стороны защиты нарушения закона председательствующий реагировал не всегда, в некоторых случаях позволял стороне защиты выходить за рамки закона.

Так, во вступительном слове подсудимый ФИО1 довел до сведения присяжных заседателей фактические обстоятельства дела, которые не были исследованы с присяжными заседателями, а именно: «… Меня пытаются представить поддонком, который по пьяному делу забил своего приятеля насмерть..», «… Меня обвиняют в умышленном убийстве..»; довел до сведения об его месте работы «… состоял на государственной службе»; негативно высказался относительно правоохранительной системы «… Никогда не предполагал, что наша правоохранительная система опасна для окружающих…»; содержание под стражей «… как можно держать меня свыше года под стражей…» (т. 10, л.д. 78)

Таким образом, подсудимый нарушал требования уголовно-процессуального закона, касающиеся особенностей рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, доводил до сведения присяжных информацию, не относящуюся к их компетенции. При этом председательствующий, в нарушение положений ст. 293 УПК РФ, не остановил подсудимого, не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта.

В ходе судебного заседания в присутствии присяжных заседателей при допросе защитником ФИО13, подсудимым были сообщены обстоятельства личной жизни ФИО10 и его супруги Потерпевший №1: «… что у него с супругой проблемы, что они хотят/не хотят разводиться…»; « … (ФИО10). Говорил, что возможно, теперь будет несколько соседей, потому что будет раздел имущества и поскольку квартира трехэтажная, Саша хотел первый этаж квартиры оставить себе, замуровать вход под лестницу, но чтобы дети всегда были рядом, но проживать раздельно с супругой…» (т. 10 л.д. 90, 98)

При допросе защитник ФИО13 выяснял в ходе допроса у ФИО1 обстоятельства его развода со свидетелем ФИО14 «… Ты начал говорить про развод со своей супругой?...»; «… Сейчас Вы уже в разводе?...»; «… Она проходит свидетелем по делу…».

На вопрос председательствующего: Какое отношение вопрос о расторжении брака подсудимого имеет к предъявленному обвинению?

Защитник ФИО13 пояснил: «Прямое отношение, потому что мы будем критически относится к показаниям свидетеля ФИО14 и его показания нужны уже сейчас, чтобы присяжные заседатели могли уже критически, четко, объективно оценить будущие показания свидетелей» (т. 10, л.д. 88 - 89).

На вопросы адвоката ФИО13 подсудимый ФИО1 довел до присяжных информацию о наличии журналистского фильма-расследования по данному уголовному делу: «…Вопрос защитника ФИО13:Может быть, какие-то иные доказательства могут в принципе оправдать Вас? Подсудимый: Мне стало известно, да, я думаю есть. Мне стало известно о наличии фильма-расследования, который органами следствия не просматривался. Я хотел бы ходатайствовать принять его к материалам дела. На вопрос защитника ФИО13: «То есть журналистское расследование?», Подсудимый: «Журналистское расследование» (т. 10, л. 96).

Также защитник ФИО13 при допросе подсудимого донес до присяжных заседателей информацию, якобы полученную им из открытых источников:«В открытых данных из сети Интернет указано, что закат в этот день был 20:09. После заката начинаются сумерки. Позже 8 часов вечера от Вас ушел ФИО10, как минимум, возможно и к 9 часам. Из открытых данных указано, что был 16ый лунный день, видимость луны составляла 97%. То есть, несмотря на отсутствие искусственного освещения луна достаточно ярко светила и Вы могли человека увидеть?» (т. 10, л. 142).

Защитник ФИО23 при допросе потерпевшей Потерпевший №1 выяснял обстоятельства её личной жизни с погибшим ФИО10, а также процессуальные вопросы о ходе предварительного следствия по делу:«Вы замуж во сколько лет вышли за ФИО10?»; «На какие средства жила Ваша семья?»; «Кто был главным добытчиком в Вашей семье?»; «Будучи студенткой, Вы оформили на себя в собственность квартиру... После смерти Вашего мужа Вы выставили на продажу квартиру?»; «На чьи деньги Вы приобрели квартиру по адресу: <адрес>.?»; «На какие деньги авто Lexus приобрели?»;; «Вы подавали заявление на развод с мужем?»; «Какая наследственная масса осталась после смерти ФИО10?»; «ФИО1 сказал о некой любовнице у Вашего мужа. Известно ли Вам что-то об этом?»; «В материалах уголовного дела есть расписка, что Вы отказывались с ознакомлением дела» (т. 10, л.д. 162-165, 171-172).

Адвокатом ФИО23 потерпевшей ФИО18 были заданы вопросы относительно личности погибшего:«Ваш муж имел кредиты... Поясните про судебные решения в отношении ФИО10 по факту не погашения кредита?»; «В 2019 году Ваш муж осужден за мошенничество?» (т. 10, л.д. 162-165, 171-172).

В ходе допроса потерпевшей Потерпевший №1 стороной защиты неоднократно сделаны заявления об изменении последней показаний, о сообщении недостоверных сведений (т. 10, л.д. 168, 170-171), при этом на момент допроса Потерпевший №1 какие-либо показания, данные на следствии, оглашены не были.

Также адвокатом ФИО23 были заданы вопросы потерпевшей Потерпевший №1:«Мог ли Ваш телефон оказаться утром ДД.ММ.ГГГГ со стороны <адрес> во <адрес>?»? «Вы и Алина (свидетель ФИО38) являлись очевидцами события ДД.ММ.ГГГГ, Вас допросили ДД.ММ.ГГГГ на следующий день. Не припомните, когда впервые дали показания по камере?», а также вопросы о местонахождении потерпевшей в ночь убийства её мужа, которые не относились к обстоятельствам дела и намеренно формировали у присяжных заседателей предубеждение о совершении преступления иным лицом (т. 10, л.д. 168-173).

При этом председательствующий в каждом случае никак не отреагировал на данные выступления адвоката ФИО23; не остановил его и не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание указанные заявления.

Адвокат ФИО13 задавал вопросы потерпевшей Потерпевший №1, содержащие предположения о связи между отсутствием Потерпевший №1 дома в день убийства и смертью её мужа:«Вы понимаете, что если бы Вы дома находились, то вовремя оказанная помощь Вашему супругу...?», которые также формировали у присяжных мнение о бездействии и причастности потерпевшей к совершенному преступлению (т. 10, л.д. 179).

Адвокатом ФИО23 задавались вопросы свидетелям ФИО14, касающиеся семейной жизни семьи ФИО26: «Знали о предстоящем разводе ФИО10?»; «Как часто проводили досуг с ней?»; «Какие отношения были у ФИО1 и ФИО10?»; «Какую-нибудь обиду на ФИО1 испытываете?» (протокол с/з л.д. 100-101 т. 11), ФИО15 «Знали ли Вы, слышали ли о том, что Потерпевший №1 разводится?» (т. 11, л.д. 138).

Адвокатом ФИО13 свидетелю ФИО16 задавались вопросы «Для такой переноски человека сколько необходимо минимального количества человек?»; «Вы подходили к сотрудникам полиции, общались. О чем сотрудники говорили? Может быть, версию вырабатывали?» (т. 11, л.д. 170).

По мнению судебной коллегии, приведенные доводы апелляционного представления о том, что, несмотря на замечания председательствующего стороной защиты допускались неоднократные нарушения порядка рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей на стадии исследования доказательств стороны обвинения, нашли свое подтверждение.

Также из протокола судебного заседания следует, что во время исследования допустимых доказательств, защитник ФИО13, в присутствии присяжных, во время исследования доказательств обвинения сделал оценку выводам судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО10:«...Как возможные предметы причинения телесных повреждений — кулак, ладонь, стопа. Никаких соприкосновений в количестве 15-20 невозможно, чтобы они не отразились. Очень важная фраза: «Вероятнее всего с фиксацией», - имеется ввиду упор фиксации тела на поверхности, то есть, такие повреждения человека характерны, когда человека затаптывают, причем поверхность, скорее всего, была неровная. Ровная поверхность она ограничена. Это могут быть камни и так далее»; «Напоминаю, что ФИО10, был сильно пьян. 2,9 промилле - это очень много. То есть, он мог и упасть, то есть, какое-то повреждение он мог получить от падения»(т. 10, л.д. 202), тем самым, подверг сомнению присяжных заседателей ложное понимание выводов судебной экспертизы.

Доводы, приведенные потерпевшей стороной, о том, что сторона защиты также оказала воздействие на присяжных заседателей путем распространения в открытых источниках интернета и СМИ фильмов и новостей, порочащих потерпевшую сторону, а также представителей государственного обвинения судебная коллегия находит состоятельными, поскольку согласно протоколу судебного заседания: Государственный обвинитель: «… Хотела бы, чтобы в протоколе судебного заседания было отражено, что в настоящее время сейчас после объявления судом перерыва судебного заседания родственниками ФИО1 возле здания суда, а также журналистом Губкиным осуществлялась без нашего согласия фото– и видеосъемка меня и потерпевшей»; «Хотела бы, чтобы это было отмечено в протоколе судебного заседания, поскольку ранее уже в СМИ были размещены фотографии потерпевшей возле здания суда с опубликованной статьей» (т. 10, л.д. 96).

В ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ удовлетворено ходатайство стороны защиты о демонстрации присяжным заседателям видеозаписи с камеры видеонаблюдения за период с 14:18 ДД.ММ.ГГГГ по 11:08 ДД.ММ.ГГГГ по <адрес> в <адрес> (т. 12, л.д. 6-7).

Однако в нарушение вышеуказанных положений ч. 7 ст. 335 УПК РФ, при осмотре диска №, файл № с 10:08:05 до 10:12:19 защитником ФИО23 обращено внимание присяжных на поведение и действия сотрудников полиции, находившихся на месте происшествия:«Мужчины, женщина, мужчина по форме вышли. Допрашивали ФИО17,которая пояснила, что дверь тамбура открыли, но дальше не могли попасть в квартиру, потому что дверь была закрыта... » (т. 12, л.д. 18).

В соответствии с ч. ч. 2, 3 ст. 336 УПК РФ прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей. Стороны не вправе ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании.

В нарушение вышеуказанных требований закона в своем выступлении в судебных прениях подсудимый ФИО1 высказался: «… Но я, видимо, ненормальный. Что же мне не была назначена соответствующая экспертиза?..» (т. 12, л.д. 154).

Также в прениях адвокат ФИО23 высказал мнение о причастности другого лица к убийству ФИО10, в том числе потерпевшей Потерпевший №1:«В виду особенностей суда с участием присяжных заседателей, нам затруднительно сообщить вам, кто в действительности убил Александра ФИО26»; «...Если принять во внимание, что ФИО1 не убивал Александра ФИО26, то ведь кто-то его все же убил его? И у этого или у этих «кто-то» могут быть заказчики, пособники, подстрекатели — разве они не заинтересованы, чтобы дело положили в архив»;(т. 12, л.д. 125-126); довел до присяжных сведения о нарушениях, допущенных при производстве предварительного следствия «...Вам представлено дело, имеющее, я считаю, в обвинении глубокий событийный провал и прокуроры считают такое нормальным. Моя позиция как гражданина — надо заставлять Следственный комитет и прокуратуру оправдывать...»(т. 12, л.д. 129); о допустимости исследованных с участием присяжных заседателей доказательств «.....Сторона обвинения утверждает, что камера наблюдения со стороны старого седанкинского аэродрома оказалась не пишущей. А есть ли какие-либо объективные подтверждения ее словам? Допустим, отражено ли это обстоятельство в протоколе осмотра квартиры ФИО26, исполненного в день обнаружения тела ее мужа?» (т. 12, л.д. 131); поставил под сомнение результаты проведенных по делу экспертиз, заключения которых исследованы в судебном заседании «.... Причем футболка чистая, неопачканная грязью как шорты и при этом стираная. То есть следы крови на футболке были, но их замыли....» (т. 12, л.д. 133); компетентность экспертов «.... Дело в том, что бывают случаи, когда эксперт по тем или иным причинам подстраивает свои выводы под желанные…» (т. 12, л.д. 138).

Также адвокат ФИО13 выступая в прениях, высказался следующим образом: «....Мы думаем, что пьяного ФИО10 подвезли на машине к дому. Он добрался до парапета под окно ФИО1 и был услышан своим соседом. ФИО3 уверен, что он путешествовал несколько метров от своего окна до порога квартиры ФИО10 не более 10 минут... Мы думаем, что Александр был избит около часа ночи во дворе дома под окном своей квартиры..»(т. 12, л.д. 144); «Вот мы убеждены такие мотивы у Потерпевший №1 были такие мотивы не говорить правду. И на этом я поставлю точку. Мы убеждены, что нам не случайно не была выдана запись с камеры со стороны внутреннего аэродрома...» (т. 12, л. 146).

Как обоснованно указано в апелляционном представлении, всего за время выступления в прениях защитникам ФИО23, ФИО13 и подсудимому ФИО1 было объявлено 26 замечаний за нарушение порядка рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей.

Кроме того председательствующим в последнем слове объявлено подсудимому ФИО19 19 замечаний за нарушение порядка рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия соглашается с доводом апелляционного представления, что стороной защиты оказывалось незаконное воздействие на присяжных заседателей, однако суд на незаконные высказывания защитников и подсудимого не реагировал в должной мере, не прерывал их, замечания не делал и не разъяснял присяжным заседателям о непринятии таких обстоятельств во внимание.

Несмотря на многочисленные и систематические нарушения требований законодательства со стороны подсудимого и адвокатов, председательствующий не принял всех предусмотренных ст. 258 УПК РФ мер воздействия, исключающих возможность обсуждения присяжными заседателями вопросов, не входящих в их компетенцию_, а ограничился лишь периодическими замечаниями защитникам и прерыванием речи подсудимого и его защитников уже после того, как они довели до сведения присяжных заседателей недозволенную информацию.

Согласно протоколу судебного заседания председательствующим за весь период судебного следствия стороне защиты лишь единожды сделано предупреждение о применении к ним мер воздействия за нарушения порядка в судебном заседании «… Озвучивание иных версий под запретом. Если сторона защиты будет пытаться это делать, буду останавливать, делать замечание, а поскольку вас двое, могу кого-нибудь из вас удалить и беспрепятственно продолжить судебное разбирательство с одним защитником …» (т. 10, л.д. 198).

Вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что из-за множества таких нарушений, допущенных подсудимым и его защитниками в судебном заседании, и из-за отсутствия, в необходимых случаях, замечаний председательствующего во время недопустимых высказываний сторон, на отсутствие с его стороны разъяснений присяжным заседателям не принимать во внимание данные высказывания, на формирование мнения присяжных заседателей было оказано негативное, а, следовательно, незаконное воздействие, которое, как правильно утверждается в апелляционном представлении, несомненно, повлияло на вынесение объективного вердикта.

Как верно утверждается в апелляционном представлении, апелляционной жалобе представителя потерпевшего, данные действия суда явились не эффективными, поскольку многочисленные и систематические нарушения требований законодательства и порядка в судебном заседании, допущенные подсудимым и его защитниками в присутствии присяжных заседателей, сформировали у коллегии присяжных необъективное мнение по инкриминируемому ФИО1 преступлению, возможности его совершения иными лицами, недостоверности показаний потерпевшей и свидетелей обвинения, что повлияло на вынесение объективного вердикта.

В соответствии с п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», исходя из принципа состязательности и равенства процессуальных прав сторон порядок исследования представляемых доказательств определяется сторонами; отказ сторонам в исследовании доказательств, не признанных судом недопустимыми, следует расценивать как ограничение их прав на представление доказательств, то есть как нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора (статьи 379, 385 УПК РФ).

Как обоснованно указано в апелляционном представлении, председательствующим необоснованно отказано стороне государственного обвинения в повторной демонстрации присяжным заседателям масштабных фотографий, полученных в ходе осмотра места происшествия, при предоставлении заключения эксперта (т. 4, л.д. 10-18), тем самым, суд предопределил объем доказательств, представляемых государственным обвинителем, которые недопустимыми доказательствами не признавались, были получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, их демонстрация присяжным заседателям в предшествующих судебных заседаниях разрешена председательствующим. Представителем потерпевшей в судебном заседании заявлены возражения на действия председательствующего в связи с отказом суда в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о демонстраций названных фотоматериалов. Судом, в присутствии сторон, было высказано мнение об отсутствии необходимости повторной демонстрации фотографий (т. 10, л. 245).

Данное решение суда существенно ограничило сторону обвинения в предоставлении доказательств и лишило возможности государственного обвинителя наглядно продемонстрировать местонахождение и видовые отличия пятен крови погибшего, тем самым акцентировать на этом внимание присяжных заседателей. При этом по завершении судебного следствия, присяжные заседатели обращались к председательствующему с просьбой о повторной демонстрации им фотографий с осмотра места происшествия, что свидетельствует о необходимости использования данных материалов при исследовании доказательств с участием присяжных.

Необоснованный отказ суда в демонстрации присяжным заседателям фотографий осмотра происшествия, повлиял на решение коллегии присяжных, признавших недоказанным событие преступления (ответ на вопрос №).

В соответствии с п. 3 ч. 3 ст. 340 УПК РФ перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий обращается к присяжным заседателям с напутственным словом. В напутственном слове председательствующий, в том числе, напоминает об исследованных в суде доказательствах, как уличающих, подсудимого, так и оправдывающих его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов из них.

Согласно протоколу судебного заседания, председательствующий в напутственном слове разъяснил присяжным заседателям: «Вам не нужно принимать во внимание сообщенные в той или иной форме сведения, не относящиеся к делу, в частности, сведения о личности подсудимого, потерпевшей, погибшего, свидетелей. Всякий раз, когда стороны в своих выступлениях или свидетели или потерпевшая в показаниях затрагивали эти обстоятельства, я просила Вас не учитывать такие сведения, поскольку они не относятся к фактическим обстоятельствам дела» (т. 12, л.д. 196).

Вместе с тем председательствующим требования п. 3 ч. 3 ст. 340 УПК РФ были нарушены, поскольку в напутственном слове председательствующий по делу присяжным заседателям привел произвольную трактовку правил оценки выводов судебных экспертиз и показаний эксперта, доведя до присяжных заседателей собственное суждение о том, что выводы экспертов могут быть только предположительного характера, а именно: «Заключение эксперта не является приоритетным среди других доказательств, вероятностные выводы эксперта имеют по уголовному делу такую же силу, как любые другие доказательства»; «При оценке заключений экспертов прошу обратить Ваше внимание на то, что эксперт может полностью исключить какое-либо обстоятельство по постановленным ему вопросам, но не может дать категоричного вывода о безусловном наличии какого-либо обстоятельства. В большинстве случаев эксперты объективно могут сделать только вероятностные выводы, с различной степенью вероятности: «возможно», «более вероятно», «маловероятно», «возможно при условии…» и т.д. (т. 12, л.д. 195).

В соответствии со ст. 399.25УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Учитывая существенность и систематичность допущенных стороной защиты нарушений положений уголовно-процессуального кодекса, регламентирующих порядок рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, которые не получили надлежащей реакции со стороны председательствующего, тем самым на присяжных заседателей было оказано незаконное и целенаправленное воздействие, которое, как правильно утверждается в апелляционном представлении с дополнением,повлияло на формирование мнения присяжных заседателей и их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, вердикт принят незаконным составом коллегии присяжных заседателей, в связи с чем, оправдательный вердикт как единое и целостное решение коллегии присяжных заседателей не может быть признан законным, объективным и справедливым.

При указанных обстоятельствах, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей оправдательный приговор в отношении ФИО1 нельзя признать законным, соответствующим основополагающим принципам беспристрастного и объективного правосудия, и поэтому он подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию, в тот же суд иным составом суда.

При таких данных, апелляционное представление с дополнением (уточнением), апелляционная жалоба представителя потерпевшего подлежат удовлетворению.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Советского районного суда <адрес> края от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию, в тот же суд, в ином составе.

Апелляционное представление с дополнением (уточнением), апелляционную жалобу представителя потерпевшего – удовлетворить.

В соответствии со ст. 391 ч. 4 УПК РФ апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в соответствии с главой 47.1 УПК РФ.

Кассационная жалоба, представление, подлежащие рассмотрению в порядке, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 настоящего Кодекса, могут быть поданы в Девятый кассационный суд в течение шести месяцев со дня вступления в силу определения, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии определения, вступившего в законную силу.

В случае подачи кассационной жалобы оправданный вправе ходатайствовать о своем участии и участии своего защитника в рассмотрении жалобы судом кассационной инстанции, о чем он должен указать в своей кассационной жалобе.

Председательствующий ФИО39

Судьи ФИО5

ФИО21