Решение по делу № 1-8/2019 от 08.06.2017

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

02 апреля 2019 года                            г.Владивосток

Советский районный суд г.Владивостока в составе:

судьи                                        Осипенко О.К.,

при секретаре                                Марковой А.Е.,

Риттер Д.А.,

Щербаковой М.А.,

Заболотной А.А.,

с участием государственного обвинителя                    Бартыловой Я.А.,

Байбаковой М.П.,

потерпевшего                                З.И.Е.,

подсудимого                                    Платонова Л.Д.,

защитника - адвоката                            Слупского С.Н.,

предъявившего удостоверение <номер>, выданное УМЮ РФ по Приморскому краю, и ордер <номер> от <дата>.,

защитника - адвоката                            Щекалёва Д.В.,

предъявившего удостоверение <номер>, выданное <дата>, и ордер <номер> от <дата>.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Платонова Л. Д. (до смены в <дата> году фамилии, имени и отчества - Алимагомедов А.Д.), <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

- обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ, ч.2 ст.167 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Платонов Л.Д., сменивший в <дата> году фамилию, имя и отчество с «Алимагомедов А.Д.» (т.4 л.д.63) (далее по тексту – Платонов Л.Д.) покушался на убийство двух лиц, общеопасным способом, группой лиц по предварительному сговору, по найму, и уничтожил путем поджога чужое имущества, причинив значительный ущерб, при следующих обстоятельствах:

Так, в <дата> году С.А.М., в отношении которого <дата> Приморским краевым судом постановлен обвинительный приговор, из неприязненных отношений к своей бывшей супруге - Ч.О.В., разработал преступный план, в соответствии с которым намеревался организовать совершение убийства родственников последней, общеопасным способом, по найму, а также организовать уничтожение путем поджога имущества, принадлежащего Ч.О.В..

В период с <дата> по <дата> С.А.М., зная, что в доме по адресу: <адрес>, временно проживает сестра Ч.О.В. - И.Т.В. совместно с К.Н.Н., действуя умышленно, реализуя свой преступный умысел на их убийство и уничтожение имущества бывшей супруги, выступая в роли организатора, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения смерти двум лицам, а также уничтожения имущества Ч.О.В., и желая их наступления, приискивая соучастников преступлений, находясь в одном из служебных помещений <данные изъяты>, расположенного по адресу: <адрес>, встретился по отдельности с ранее знакомыми ему: М.Е.В., сменившим <дата> фамилию на «К.» (далее по тексту - «К. (М.)»), и лицом, в отношении которого <дата> уголовное дело прекращено в связи со смертью (далее по тексту – «Лицо <номер>»), - и предложил им путем поджога дома, находящегося по адресу: <адрес>, совершить убийство родственников Ч.О.В. - И.Т.В. и К.Н.Н., и уничтожить имущество Ч.О.В., пообещав им после совершения преступления денежное вознаграждение в размере около 50 000 руб., каждому, и погашение задолженности Лица <номер> перед ним (С.А.М.) в размере не менее 3 000 долларов США, и, в неустановленном предварительным следствием месте, действуя с той же целью встретился с Платоновым Л.Д., которому также предложил совместно с Лицом <номер> и К. (М.) Е.В. совершить вышеуказанные действия, пообещав ему после совершения преступления денежное вознаграждение в размере 1 000 долларов США.

Таким образом, С.А.М. совершил все действия с целью найма Лица <номер>, К. (М.) Е.В. и Платонова Л.Д. путем их подкупа для совершения интересующих его преступлений, при этом К. (М.) Е.В. добровольно отказался от предложения С.А.М., а Лицо <номер> и Платонов Л.Д. – согласились на него, и в период с <дата> до <дата>, в неустановленном следствием месте, по указанию С.А.М., вступили между собой в предварительный сговор с целью убийства И.Т.В. и К.Н.Н. и уничтожения имущества О.В. Ч.О.В.. С.А.М. же, осознавая, что К. (М.) Е.В., добровольно отказавшись от совершения преступления, может сообщить в правоохранительные органы о его причастности к убийству И.Т.В. и К.Н.Н. и уничтожению имущества Ч.О.В., в период с <дата> до <дата> дал указание Лицу <номер> обеспечить присутствие К. (М.) Е.В. на месте совершения убийства И.Т.В. и К.Н.Н. и привлечь его в качестве пособника уничтожения имущества Ч.О.В. путем поджога, сообщив тому заведомо ложные сведения о том, что он (Лицо <номер>) совершит поджог дома, находящегося по адресу: <адрес>, только при отсутствии в нем людей. При этом С.А.М. полагал, что К. (М.) Е.В., участвуя в уничтожении имущества Ч.О.В. и присутствуя на месте совершения убийства И.Т.В. и К.Н.Н., опасаясь привлечения к уголовной ответственности за убийство, не сообщит об указанных преступлениях в правоохранительные органы.

В вечернее время <дата> Лицо <номер>, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору с Платоновым Л.Д. и С.А.М., по указанию последнего, обратился к К. (М.) Е.В., неосведомленному об их преступных намерениях, и ввел того в заблуждение, сообщив ему, что не желает совершать убийство И.Т.В. и К.Н.Н., а совершит поджог дома, когда они в нем будут отсутствовать, после чего предложил К. (М.) Е.В. оказать ему помощь в совершении поджога дома по адресу: <адрес>, а именно, <дата> в утреннее время довести его и канистры с горючим топливом до места совершения преступления, на что К. (М.) Е.В. дал свое согласие.

В период примерно с 04 час. 30 мин. до 05 час. 40 мин. <дата> К. (М.) Е.В., будучи неосведомленным о преступных намерениях С.А.М., Лица <номер> и Платонова Л.Д., на автомобиле марки «<данные изъяты>», без государственных регистрационных знаков, подъехал к дому Лица <номер> по адресу: <адрес>, где к нему в машину сели Лицо <номер> и Платонов Л.Д., взяв с собой 2 канистры с горючим топливом емкостью по 20 литров каждая. Примерно в 05 час. 40 мин. <дата> К. (М.) Е.В., Лицо <номер> и Платонов Л.Д. подъехали к дому по адресу: <адрес>, где Лицо <номер> и Платонов Л.Д., взяв с собой 2 вышеназванные канистры с горючим топливом для совершения убийства И.Т.В. и К.Н.Н. и уничтожения путем поджога имущества, принадлежащего Ч.О.В., вышли из машины, а К. (М.) Е.В. остался в ней ожидать их.

В тот же день, <дата>, в период с 05 час. 40 мин. до 08 час. 00 мин., Платонов Л.Д. и Лицо <номер>, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору с С.А.М., находясь возле дома по адресу: <адрес>, по указанию С.А.М., по найму, из корыстных побуждений, с целью совершения убийства двух лиц, общеопасным способом, то есть путем поджога, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения смерти двум лицам, а также уничтожения имущества Ч.О.В., и желая их наступления, удостоверившись в том, что в доме находятся люди, используя для поджога заранее приобретенное горючее топливо, совершили поджог указанного дома, разбив окно спальни, где находились И.Т.В. и К.Н.Н., забросив открытые канистры с горючим топливом в спальню, и подожгли горючее при помощи зажигалки, однако их умысел не был доведен до конца по независящим от них обстоятельствам, так как находившиеся в доме И.Т.В. и К.Н.Н. смогли самостоятельно покинуть горящий дом. В то же время, находясь на улице, И.Т.В. вновь забежала в помещение горящего дома для того, чтобы забрать имеющиеся в доме деньги и документы, в доме в результате отравления окисью углерода, развившегося при пожаре, наступила смерть З.И.Е.

В результате преступных действий Платонова Л.Д., С.А.М. и Лица <номер> путем поджога было уничтожено имущество, принадлежащее Ч.О.В., находящееся в доме по адресу: <адрес>, а именно:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

а всего на общую сумму 1 860 000 руб.

Стоимость восстановления дома с целью пригодности проживания в нем составила 1 500 000 руб.

Таким образом, действиями Платонова Л.Д., С.А.М. и Лица <номер> Ч.О.В. причинен значительный материальный ущерб на общую сумму 3 360 000 руб.

Органами предварительного расследования период времени, когда Лицо <номер> и Платонов Л.Д. вступили между собой в преступный сговор по найму С.А.М. с целью совершения интересующих его преступлений, указывался как «с <дата> до <дата>.», а период времени, когда С.А.М. дал указание обеспечить присутствие на месте совершения данного преступления К. (М.) Е.В., как «с <дата> до <дата>».

В судебном заседании Платонов Л.Д. виновным себя в совершении инкриминируемых ему преступлений не признал в полном объеме, указал, что вообще не знал о существовании этих преступлений, на момент которых находился в <адрес> Приморского края, что С.А.М. он никогда ранее не видел и не знает, что с К. (М.) Е.В. и его женой – К.А.С. его познакомил Р.С.А., с которым он ранее отбывал наказание в местах лишения свободы, что проживал в доме К. (М.) Е.В. непродолжительное время своего пребывания в г.Владивостоке в <дата> году, и что последний, к моменту дачи показаний изобличающих его сам пребывающий в местах лишения свободы, оговорил его с целью получения для себя условно-досрочного освобождения.

Несмотря на непризнание подсудимым вины в совершении инкриминируемых ему преступлений, она полностью подтверждается показаниями потерпевших, свидетелей, как данных в ходе судебного следствия, так теми, чьи показания, данные в ходе предварительного следствия, были оглашены, а также исследованными в судебном заседании материалами дела.

Так, из показаний потерпевшей Ч.О.В., являющейся гражданкой США, оглашенных в порядке п.3 ч.2 ст.281 УПК РФ, поскольку она отказалась являться по вызовам суда (т.6 л.д.26, т.8 л.д.173-174, вопрос о виде и размере наказания оставила на усмотрение суда), следует, что в период с <дата> по <дата> г.г. она состояла в браке с С.А.М., который после расторжения брака передал ей в собственность по договору дарения дом <адрес>, документы на который она хранила у себя в США, где постоянно проживает с <дата> года. В вышеуказанном доме с ее разрешения проживали: до своей смерти - ее отец, а также, сначала временно, а с <дата> года – постоянно, ее родная сестра - И.Т.В. со своим сожителем К.Н.Н., которые рассказывали ей, что С.А.М. неоднократно, последний раз в двадцатых числах сентября <дата> года, приезжал к ним в дом со своими телохранителями и требовал отдать ему документы на этот дом, которые они не могла ему передать по объективным причинам, при этом С.А.М. вел себя очень агрессивно, угрожал физической расправой, говорил, что весь род Ч. он уничтожит, в один из дней избил ее отца. В конце сентября <дата> года ей позвонила ее двоюродная сестра - К.А. и сообщила о том, что И.Т.В. умерла, задохнувшись во время пожара в доме по <адрес>, когда в окно спальни была заброшена зажигательная смесь. С учетом предыдущего поведения С.А.М., а также характера высказываемых им угроз относительно желания уничтожить весь род Ч., она (Ч.О.В.) заподозрила, что он, несмотря на то, что в тот момент находился в США, имеет отношении к организации этого поджога, в том числе и с целью убийства ее сестры, отметив и то, что он обладал для этого финансовой возможностью. Кроме того, в конце <дата> - начале <дата> года в <адрес> из России приехал их старший сын - С.О.А., который сообщил ей, что С.А.М. ему признался, что именно он причастен к организации пожара и убийства З.И.Е.. В числе причин подобного поведения С.А.М., назвала злость на нее, вызванную тем, что она, как он считал, вышла из-под его контроля и никаким образом ему не подчиняется, после их разрыва он всегда давал понять, что ни перед чем не остановится для того, чтобы ее унизить и уничтожить. В результате поджога в <дата> году, принадлежащего ей дома по <адрес>, были уничтожены ее личные вещи, которые находились в доме, и оцененные ею на общую сумму 1 860 000 руб., в частности: <данные изъяты> Фактически дом после этого пожара пришел в негодность для проживания, так как там обгорели потолки, стены. На восстановление данного дома после пожара было потрачено 1 500 000 руб. Общий ущерб от данного преступления, составил 3 360 000 руб., который потерпевшая считает для себя значительным (т.2 л.д.25-40).

Из показаний потерпевшего З.И.Е., данных в ходе судебного следствия, и показаний, данных в ходе предварительного расследования, и оглашенных в части возникших противоречий (т.2 л.д.6-12), которые он подтвердил, объяснив их давностью произошедших событий, следует, что его мать – И.Т.В. являлась родной сестрой бывшей супруги С.А.М. – Ч.О.В. (в замужестве – С.), брак между которыми был расторгнут в <дата> году, после чего С.А.М. стал проживать с другой женщиной. Дом по адресу: <адрес>, принадлежал Ч.О.В. на основании дарственной от С.А.М., а проживали в нем на момент <дата> года по просьбе Ч.О.В. на период ее отъезда для присмотра за хозяйством и ухода за его дедом – Ч.В.А., кроме последнего, его мать - И.Т.В. и отчим – К.Н.Н. (в ходе допроса потерпевший периодически называл отчима «К.», уточнял, как «К.»). Примерно через полтора года после составления вышеназванной дарственной территория, на которой расположен <адрес>, отошла к г.Владивостоку, и цены на эту землю мгновенно выросли, после чего С.А.М. решил вернуть этот дом себе. В один из дней <дата> года, С.А.М. с Л.В.М. приезжали в указанный дом, и первый требовал документы на него, а также нанес несколько ударов палкой по телу Ч.В.А. и высказал в адрес проживающих в доме угрозы применения насилия и убийства, сказал им, что «сгорите вы синем пламенем в этом доме», и что он любой ценой выселит их из данного дома, что они в нем больше проживать не будут. Примерно через месяц после этого, <дата>, в доме по адресу: <адрес>, произошел пожар, в результате которого погибла его мать – И.Т.В., из уцелевших в доме людей, остался только его отчим – К.Н.Н., а его дед - Ч.В.А., к тому времени уже умер от иных причин. О пожаре он узнал, когда утром <дата> ему позвонила соседка матери - М.В.П., и сказала, что <адрес> горит. Прибыв на место происшествия, он увидел, что там уже работали пожарные, милиция и врачи. На крыльце дома лежал труп его матери, на ее теле он видел следы ожогов, врачи сказали, что у нее сварились верхние дыхательные пути от высокой температуры, что впоследствии было подтверждено заключением эксперта. В окно спальни закинули кирпич, который выбил обе рамы, а следом закинули две канистры, в которых, как ему стало известно от пожарных, находилась смесь солярки, бензина и какого-то химиката. Половина жгута, который поджигали, прогорел и лежал на улице возле подоконника окна спальни. Также при осмотре места происшествия под окном спальни, в которое были заброшены канистры, сотрудники милиции обнаружили пистолет системы «Макарова» с патронами, зажигалку по типу фирмы «Зиппо», а на расстоянии 10-15 метров от окна на тропе – спортивную куртку «олимпийку», со следами плавления от высоких температур и фрагментами кожи, как он предполагает из пояснений участвующих при осмотре судмедэксперта и сотрудников милиции, кожи человека, ввиду чего была высказана версия о том, что один из нападавших получил сильные ожоги, кроме того, примерно в 5 метрах от входной двери в дом, был обнаружен сотовый телефон-раскладушка, такие телефоны на тот момент только стали поступать в продажу и стоили очень больших денег. К.Н.Н. рассказал ему, что <дата> примерно в 07 часов утра, когда они с его матерью спали в спальне, он резко проснулся от грохота бьющегося стекла окна данной комнаты, услышал и увидел, как посыпались осколки стекол, встал с кровати и включил свет, после чего увидел, как со стороны улицы в их комнату залетела канистра белого цвета без крышки, с жидкостью, которая стала вытекать с брызгами, как только канистра упала на пол, по специфическому запаху жидкость напоминала бензин. Сразу же после этого в то же окно залетела вторая аналогичная канистра, также наполненная жидкостью, по запаху напоминающей бензин. Далее отчим рассказывал ему, что он даже не смог сообразить в полной мере, что происходит, как в то же окно залетел горящий факел либо что-то похожее на него, одномоментно в комнате произошло очень сильное воспламенение, комната в первые 5-8 секунд была полностью охвачена пламенем огня, который разошелся по ней стремительно, и что он, стоя у выхода из спальни в районе выключателя, не мог сразу приблизиться к кровати, на которой продолжала лежать его мать, но сбив немного огонь, он все-таки пробрался к кровати, схватил И.Т.В. и вытащил ее на улицу, но она уже была мертва, у самого же К.Н.Н. обгорели руки. Кроме того, отчим говорил ему и о том, что И.Т.В. пыталась остаться в доме, кричала, чтобы нужно забрать документы. Зайдя в дом после пожара, он (З.И.Е.) обнаружил, что в результате поджога и последовавшего за ним пожара пострадало окно спальни, на котором расплавилась оконная рама, полностью выгорела спальная комната, находящиеся в ней вещи, в числе которых, телевизор, кровать, две тумбочки, платяной шкаф с зимней одеждой, огонь также доставал до прихожей и зала, прогорели обои, драпировка стен, закоптилась кухня. Часть уничтоженного имущества принадлежала Ч.О.В., часть – его матери. Гражданский иск о возмещении материального ущерба потерпевшим не заявлен. После произошедшего К.Н.Н. оставался жить в доме по адресу: <адрес>, помогал разгребать его от пожарища, однако спустя 3 месяца он умер от остановки сердца. Восстановлением дома занимались в течение 5 лет, кроме спальни, практически все было восстановлено, часть денег на восстановительный ремонт дала Ч.О.В.. С учетом предшествующих пожару событий, полагает, что поджог дома <дата> был совершен непосредственно по указанию С.А.М., организовавшего данное преступление, при этом отсутствие последнего на момент совершения преступлений в Российской Федерации, полагает осуществленным в качестве создания алиби. Когда он просил следствие о возбуждении уголовного дела по факту пожара и смерти его матери, ему говорили: «Что ты дергаешься? Оно тебе надо? Кто ты и кто он?», и он сделал вывод, что ему говорят о С.А.М., поскольку уже после данного пожара последний с четырьмя сотрудниками полиции приезжал к нему, просил отдать документы на дом, избил его и его соседа, а когда он сказал С.А.М., что у него нет документов на дом, в его адрес поступили угрозы, С.А.М. заявил, что он все равно не оставит попытки забрать дом. А <дата> дом <адрес> был подожжен вновь, при этом накануне второго пожара по данному адресу, где с конца <дата> по просьбе Ч.О.В. стали проживать он (З.И.Е.) со своей супругой, приезжал С.А.М. и опять требовал документы на дом, интересовался, когда они освободят его. После второго пожара, в <дата> году, восстанавливать уже что-либо стало бессмысленно. В настоящее время от первого пожара остались лишь обгоревшие стены в спальне, поскольку при втором пожаре спальня не пострадала. Вопрос о виде и размере наказания оставил на усмотрение суда. В судебном заседании <дата>, потерпевшим З.И.Е. к подсудимому был заявлен гражданский иск о компенсации морального вреда, вызванного переживаниями по потере матери – И.Т.В., который он оценил в размере 400 000 руб., отметив, что его мать была ему самым близким и родным человеком, с ее потерей в нем что-то надломилось, жизнь стала мрачной и депрессивной, он был подавлен, не сразу научился жить без нее, при этом потеря близкого человека, в любом возрасте, наносит сильный удар не только по моральному, но по физическому здоровью. Осознание, что виновник на свободе, и, возможно, никогда не ответит за свое преступление, сводило его с ума, воспоминания запаха гари, увиденного густого черного дыма, сотрудников милиции и медиков, и тела матери, лежащего возле горящего дома, не покидают его и по сей день чувством потери, горя, одиночества и безутешной скорби. Он уже не надеялся на справедливость. Боль утраты, как открытая рана все время терзали его, постоянные переживания и стресс ударили по его здоровью, он пережил инсульт, временную потерю речи, была парализована правая, рабочая, рука, он потерял работу, пройденное лечение и реабилитация не смогли полностью восстановить его физического и морального здоровья, истощили его (т.8 л.д.4-7).

Свидетель М.С.В., будучи допрошенной в ходе судебного заседания, об обстоятельствах приобретения Ч.О.В. <адрес> на основании дарственной от С.А.М., о последующих конфликтных ситуациях С.А.М. с лицах, проживающими в данном доме по состоянию на <дата> год о праве собственности на него, выразившихся, в том числе, в его словестных угрозах к ним и применении физического насилия к Ч.В.А., сопровождающихся требованиями о возврате ему документов на дом, о которых ей известно со слов самого Ч.В.А. и И.Т.В., а также об обстоятельствах увиденного на месте происшествия утром <дата> и изъятых сотрудниками милиции при осмотре предметах, дала показания, аналогичные показаниям потерпевшего З.И.Е., являющегося ее мужем, отметив также, что сама с К.Н.Н. (имея в виду отчима мужа, которого в ходе допроса периодически называла «К.»), о причинах возгорания и обстоятельствах смерти И.Т.В. не общалась, его слова ей передал муж, подтвердила и то, что она вместе с супругом занималась восстановлением дома, при этом, говоря о повреждениях, причиненных вышеназванному дому и уничтоженном в нем имуществе, смогла вспомнить следующее: когда они с мужем после пожара <дата> зашли в дом, все было в копоти, спальня была полностью выгоревшая, окна в ней оплавились, сгорели, принадлежащие Ч.О.В., корейский гарнитур, кровать, две прикроватные тумбочки, шифоньер, телевизор, который стоял на тумбе, обои, стулья, не уцелели и медали Ч.В.А., в зале были закопчены диван, кресло и стенка, погорело ковровое покрытие, находившиеся в зале большой телевизор и музыкальный центр, закоптились и пришли в негодность, кухонный гарнитур был в копоти, впоследствии его отмыли, но его внешний вид сильно испортился.

Из показаний свидетеля Х.В.В., данных в ходе судебного следствия, и показаний, данных в ходе предварительного расследования, и оглашенных в части возникших противоречий (т.2 л.д.238-243), которые он подтвердил, объяснив их давностью произошедших событий, следует, что он, будучи ст.дознавателем ОГПН по Советскому району г.Владивостока <дата> выезжал на место пожара к <адрес>, в результате которого погибла женщина, с целью установления его причин, где по его приезду примерно в 09-30 час. уже работали сотрудники полиции и пожарные, которые к тому времени полностью ликвидировали пожар, а тело погибшей лежало на земле около веранды. Проведя осмотр помещений, он сделал вывод о месте и причинах возгорания – поджог, который был произведен с наружной стороны через окно спальной комнаты, расположенной слева от входа в дом, которое было разбито, и в него заброшена канистра с легковоспламеняющейся горючей жидкости (ЛВЖ). Указанное окно в районе подоконника содержало явные очаговые признаки. Оно выгорело, остались только остатки вертикальной рамы, а на его подоконнике имелись следы горения, предположительно, ЛВЖ, так как имелись характерные локальные прогары, копчение сильной степени, при этом рядом не было обнаружено следов аварийной работы, не было электрооборудования и технических средств, кроме того, недалеко от стены дома в районе этого окна была обнаружена канистра, которая содержала остатки ЛВЖ, с характерным запахом, свойственным керосину или солярке, и зажигалка. Известно ему и об обнаружении на месте происшествия сильно оплавленной спортивной куртки и пистолета «Макаров». Внутреннюю обстановку дома вспомнить не смог, отметив лишь, что мебель в спальне находилась в состоянии закопчения и имела термические повреждения, имели следы закопчения также мебель и окна в других комнатах. Все материалы по факту поджога <адрес> вместе с техническим заключением, были направлены в милицию.

Согласно заключению пожарно-технической экспертизы <номер> от <дата>, причиной возникновения пожара в доме, расположенном по <адрес>, явился источник открытого огня (поджог) с применением легковоспламеняющейся жидкости (ЛВЖ), а очаг пожара был расположен в спальной комнате, на полу в районе окна (т.3 л.д.135-137).

Из показаний свидетеля Ш.Д.И., данных в ходе судебного следствия, и показаний, данных в ходе предварительного расследования, и оглашенных в части возникших противоречий (т.3 л.д.15-19), которые он подтвердил, объяснив их давностью произошедших событий, следует, что он, будучи стажером во 2 пожарной части в один из дней в конце сентября 2003 года, в утреннее время, примерно в 07-08 часов, выезжал на место происшествия по адресу: <адрес>, присутствовал на территории, огороженной забором, но в сам дом не заходил, в тушении пожара участия не принимал, помогал водителю подавать воду, видел, что из разбитого окна, расположенного слева от входа, валил густой черный дым, видел, как его коллега М.Е.Ю. вытаскивал из дома ранее незнакомую ему женщину (И.Т.В.), которая не подавала видимых признаков жизни, реанимационные мероприятия к которой не принесли желаемых результатов, и спасти которую не удалось, и как сотрудники милиции, в том числе кинолог с собакой, осматривали придомовую территорию, и что ими были обнаружены пистолет, на сколько он запомнил, системы «Макарова», а также слышал от сотрудников милиции, которые говорили при нем, что ими также были обнаружены обгоревшие вещи, содержащие фрагменты кожи человека, что пожар образовался в результате поджога, и что поджигатель, по всей видимости, получил сильные ожоги.

Действительно, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы трупа <номер> от <дата>, смерть И.Т.В., 1945 г.р., наступила в результате отравления окисью углерода, развившегося при пожаре (т.3 л.д.126-127).

Из показаний свидетеля К.В.И., данных в ходе судебного следствия, и показаний, данных в ходе предварительного расследования, и оглашенных в части возникших противоречий (т.2 л.д.43-47), которые он подтвердил, объяснив их давностью произошедших событий, следует, что <дата> он, как эксперт-криминалист в составе следственно-оперативной группы выезжал на место происшествия по адресу: <адрес>, где произошел пожар, и где был обнаружен труп женщины, канистры, оплавленная спортивная куртка, сотовый телефон, а также газовый пистолет, внешне схожий с пистолетом «Макарова», с патронами, в отношении которого, в последствии, он давал экспертное заключение <номер> от <дата>, по выводам которого следовало, что представленный пистолет, является газовым, модели 6П42-7.6 калибра 7.62 мм, предназначенным для стрельбы «газовыми» и сигнальными патронами и огнестрельным оружием не является, технически исправен и пригоден для стрельбы, а 6-ть патронов, находившихся в магазине данного пистолета, являются 7.62 мм «газовыми» патронами, боеприпасами не являются и пригодны для производства выстрелов.

Показания свидетеля К.В.И. об обнаруженных <дата> при осмотре места происшествия по адресу: <адрес>, предметах, объективно подтверждается копией журнала учета регистрации осмотров мест происшествия ЭКЦ УВД по Приморскому краю (т.3 л.д.94-95).

Из показаний свидетеля Д.И.П., данных в ходе судебного следствия, и показаниях, данных в ходе предварительного расследования, и оглашенных в части возникших противоречий (т.2 л.д.70-76), которые он подтвердил, объяснив их давностью произошедших событий, следует, в один из дней сентября <дата> года в утреннее время, примерно в 08-09 часов, он, как представитель руководства Трудовского отдела милиции Советского РУВД г.Владивостока, выезжал на место происшествия по адресу: <адрес>, где в результате пожара погибла женщина, труп которой к его приезду находился рядом с крыльцом дома. Пожар в доме был локализован, организована работа следственно-оперативной группы с участием кинолога с собакой. В дом он не заходил, только заглянул с крыльца во внутрь. Сожитель погибшей женщины сообщил ему, что примерно в 07 часов утра, когда они спали в комнате на первом этаже, слева от центрального входа, в комнате разбилось стекло, после чего кто-то забросил в комнату канистру с топливом, а вслед за ней забросили какой-то горящий предмет, в результате чего резко возникло пламя огня, и образовался пожар, и что поджог дома мог организовать, находившийся на тот момент США, С.А.М., являющийся директором Первореченского рынка, из мести к своей бывшей супруге – С. (Ч.О.В.) О.В., с которой не мог уладить конфликт относительно раздела совместного имущества. На месте происшествия были обнаружены: недалеко от окна, которое было очагом возгорания, - пустая оплавленная канистра объемом 20 л. из-под горючего вещества, имевшего характерный запах бензина, со следами деформации от воздействия высоких температур, две крышки от канистр, пистолет с патронами, зажигалка, спортивная куртка, которая была сильно оплавлена, на ней обнаружены фрагменты вещества похожего на человеческую кожу, что позволило сделать вывод о том, что горючее попало на злоумышленника, из-за чего он загорелся и получил сильные повреждения в виде ожогов; при осмотре спальной комнаты дома, в которой произошел пожар, - вторая аналогичная канистра объемом 20 л. со следами сильной деформации пластика; а за забором, которым огорожен дом, - вторая спортивная куртка, также имевшая следы деформации ткани, предположительно от действия высоких температур, но имевшая значительно меньшее оплавление по сравнению с первой. Кроме того, при осмотре одной из обнаруженных спортивных курток, в кармане, был обнаружен сотовый телефон. Позже поступила информация о том, что в больницу с сильными ожогами доставлен Р.С.А., который признался начальнику ОУР Ш.А.В., что из мести к своему работодателю – С.А.М., за то, что тот не выплатил ему какие-то денежные средства за период работы на <данные изъяты> г.Владивостока, совершил поджог, принадлежащего ему дома <адрес>, отрицая факт того, что на момент совершения преступления знал, что в доме находились жильцы, а также настаивая на том, что поджог дома он совершал один. По сим-карте, изъятого на месте происшествия телефона был установлен К. (М.) Е.В., который фактически пользовался данным телефоном, зарегистрированным на имя его гражданской жены, который подтвердил версию Р.С.А., кроме того указал, что вышеназванный телефон несколько дней назад дал во временное пользование Р.С.А. по его просьбе, и что также по просьбе Р.С.А. рано утром <дата> подвозил того на автомашине к <адрес>, но не знал, что Р.С.А. хотел совершить поджог этого дома, подождал его некоторое время, а затем отвез прибежавшего в машину обожженного Р.С.А. к себе домой, куда вызвал «скорую помощь» и которая госпитализировал Р.С.А. в ДВОМЦ. Вместе с тем, версия, озвученная Р.С.А., и поддержанная К. (М.) Е.В., изначально ставилась им (Д.И.П.) под сомнение исходя из объема и характера, обнаруженных на месте происшествия предметов, указывающих, по его мнению, на наличие двух поджигателей. Все наработанные материалы были в тот же день переданы в прокуратуру Советского района г.Владивостока для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, и больше по данному делу ему ничего не было известно, даже о смерти Р.С.А. он узнал только в ходе рассмотрения дела в суде.

Из показаний свидетеля З.В.Г., оглашенных в ходе судебного следствия на основании п.2 ч.2 ст.281 УПК РФ, ввиду получения судом сведений о перенесенном свидетелем инсульте, препятствующем его явке в процесс (т.6 л.д.162), следует, что <дата>, в период его работы в отделении реанимации и интенсивной терапии ФГУ «ДВОМЦ ФМБА России» (далее – ДВОМЦ) в должности врача анастезиолога-реаниматолога, в 16 час. 48 мин. бригадой «скорой помощи», по заявке, поступившей в 15 час. 00 мин., с адреса: <адрес>, к ним в ДВОМЦ был доставлен Р.С.А. с диагнозом: термический ожог головы, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей «1-3 А-В» степеней, 25% поверхности тела, ожоговый шок средней степени тяжести, больной был помещен в палату реанимации и интенсивной терапии. Согласно имеющихся в медицинской карте документов, а именно, листа совместного медицинского осмотра от <дата>, со слов больного, вышеуказанные повреждения получены им в 08 час. 30 мин. <дата> при переливании бензина в канистру. Коллегиальным осмотром больного, проведенным утром <дата>, первоначальный диагноз был подтвержден. В ходе осмотра Р.С.А. находился в сознании, речевой контакт поддерживал, лечение больного производилось согласно поставленному медицинскому диагнозу, однако с <дата> состояние больного стало ухудшаться, а <дата> в 08 час. 40 мин. он скончался. В один из первых дней пребывания Р.С.А. в ДВОМЦ к нему приезжали сотрудники милиции, и из их общения он (З.В.Г.) понял, что ожоговые травмы были получены Р.С.А. <дата> в результате совершенного им поджога, при этом Р.С.А. говорил сотрудникам милиции, что убил какую-то женщину, проживавшую в загородном доме. Иных подробностей разговора Р.С.А. с сотрудниками милиции он не помнит, но дополнил, что и после этого разговора сотрудники милиции приезжали в больницу, а возле палаты Р.С.А. был выставлен конвой из числа сотрудников милиции (т.2 л.д.53-57).

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы трупа <номер> от <дата>, при исследовании трупа Р.С.А. обнаружены повреждения в виде термических ожогов головы, лица, шеи верхних и нижних конечностей, 25% поверхности тела, которые причинены прижизненно действием открытого пламени, чем создали угрожающее для жизни состояние, смерть Р.С.А. наступила в результате полиорганной недостаточности, развившейся на фоне ожоговой болезни в стадии септикотоксемии (т.3 л.д.101-107).

Свидетель Г.М.В., будучи допрошенным в ходе судебного заседания, также с учетом его показаний, данных в ходе предварительного расследования, и оглашенных в части возникших противоречий (т.2 л.д.82-85), которые он подтвердил, объяснив их давностью произошедших событий, указал, что на момент рассматриваемых событий он состоял в должности зам.начальника Трудовского отдела милиции Советского РУВД, и об обстоятельствах увиденного на месте происшествия утром <дата> и изъятых при осмотре предметах, а также о возникшей версии о том, что горючее топливо в момент поджога попало на злоумышленника и он должен был получить сильные повреждения в виде ожогов, дал показания аналогичные показаниям свидетеля Д.И.П., указал и то, что в тот же день из ДВОМЦ поступила информация о том, что к ним с сильными ожогами был доставлен Р.С.А., и что опрос последнего он производил вместе с Ш.А.В. в больничной палате. Р.С.А. легко шел с ними на контакт, говоря об обстоятельствах получения ожогов, пояснял, что они получены ранним утром <дата> при совершении им поджога <адрес>, из мести С.А.М., который якобы уволил его с работы и не выплатил причитавшихся денежных средств, при этом отрицал факт совершение данного преступления в группе, а также утверждал, что не знал, что в доме находились люди, а на вопрос о том, знает ли он, что вышеназванный дом в действительности принадлежит не С.А.М., а его жене, ничего не ответил. После этого Ш.А.В. остался поговорить с Р.С.А. более предметно, а он (Г.М.В.) вернулся на рабочее место, поэтому детали их беседы ему не известны, по данному делу он больше не работал, но впоследствии узнал, что Р.С.А. скончался от полученных ожогов, и уголовное дело было прекращено за смертью обвиняемого.

Свидетель К.Д.О., будучи допрошенным в ходе судебного заседания, отметил, что на момент рассматриваемых событий состоял на службе в органах внутренних дел, и в составе группы выезжал на осмотр места происшествия по адресу: <адрес>, где произошел пожар и погибла женщина, которая со слов соседей, сначала выбежала из горящего дома, а потом сама вернулась обратно, чтобы спасти документы, после чего умерла. Об обстоятельствах увиденного на месте происшествия утром <дата> и изъятых при осмотре предметах, дал показания аналогичные показаниям свидетеля Д.И.П., а также указал, что в дальнейшем был установлен свидетель К. (М.) Е.В., который на автомашине «<данные изъяты>» подвозил к месте происшествия Р.С.А., который по приезду ушел с канистрами, а после получил ожоги, от которых скончался в больнице, в связи с чем производство по делу было прекращено.

Из показаний свидетеля К. (М.) Е.В., оглашенных в ходе судебного следствия на основании п.1 ч.2 ст.281 УПК РФ, в связи со смертью свидетеля <дата>, подтвержденной справкой ЗАГСа Железнодорожного района администрации <адрес> (т.6 л.д.225), следует, что примерно с <дата> года он хорошо знает С.А.М., работал у него, может охарактеризовать его, как жадного и злопамятного, вспыльчивого человека, который если ставил себе цель -требовал ее достижения, а если угрожал – то не приходилось сомневаться в его словах. Числа 14–<дата> его в свой кабинет на <данные изъяты> г.Владивостока (<адрес>) вызвал С.А.М., где между ними состоялся разговор, в ходе которого последний рассказывал, что ранее был женат на женщине, которая в свое время изменила ему с другим мужчиной, что явилось причиной развода, что обида на нее сохранилась до сих пор, и что, будучи в браке, он по глупости подарил ей частный жилой дом по адресу: <адрес>, а после развода просил ее вернуть ему этот дом, отказавшись от дарственной, но та не соглашается, тем самым еще больше злит его, и, якобы, даже назло ему вселила в этот дом своих родителей. С.А.М. знал о его дружбе с Р.С.А., у которого перед ним (С.А.М.) имеются большие долговые финансовые обязательства, и сообщил, что хочет отомстить своей бывшей жене, что они должны будут, после проведения ими предварительной подготовки и сбора необходимой информации, в один из дней, назначенных С.А.М., когда в конце <дата> он сам улетит в США, совершить поджог вышеназванного дома с находившимися в нем людьми, в частности, на его вопрос: «Как быть с людьми?», - С.А.М. ответил: «Очень просто, из дома никто не должен выйти живым», - что непосредственным исполнителем будет Р.С.А., которому он за это простит все долги в размере 3 000 долларов США и выплатит солидное «премиальное вознаграждение» в размере 50 000 руб., такую же «премию» С.А.М. обещал и ему (К. (М.) Е.В.) за обеспечение Р.С.А. прикрытия и транспорта, уточнив и то, что на сгоревший дом ему наплевать, что в этом доме живут двое пенсионеров, которые уже довольно пожили на этом свете, и которых он уже предупреждал «по-хорошему», а уничтожив родственников бывшей жены, отомстит ей за все обиды. Выслушав С.А.М., он сразу отказался от выполнения его задания, не желая никоим образом быть причастным к совершению преступлений, на что С.А.М. стал злиться, кричать на него и спросил: «Ты пожить еще хочешь?», - объяснил, что если он откажется от исполнения этого задания, то в скором времени вместе с Р.С.А. будет «плавать в Амурском заливе», из чего он понял, что С.А.М. шутить не намерен, и все его угрозы имеют под собой реальную почву. В этот же день он (К. (М.) Е.В.) встретился с Р.С.А., который подтвердил, что днем ранее, то есть примерно 13-<дата>, С.А.М., который «загнал его в долги», в случае невыплаты которых, угрожал ему самому и членам его семьи физической расправой, вызывал его к себе в рабочий кабинет, где предложил совершить путем поджога <адрес> убийство родственников бывшей супруги, пообещав ему несколько месяцев не брать с него арендную плату и оказать помощь в бизнесе, выплатив, так называемые, «премиальные» в размере 50 000 руб. В течение нескольких дней он пытался отговорить Р.С.А. от исполнения преступного плана С.А.М., однако тот был непреклонен, ссылаясь на то, что С.А.М. реально может совершить действия, направленные на причинение вреда здоровью членам его семьи вплоть до убийства, а расплатиться с С.А.М. по долгам сам был не в состоянии. В начале <дата> он отвозил Р.С.А., по просьбе последнего, к <адрес> для того, чтобы тот смог осмотреться на местности, сам из машины не выходил, подчеркивая, что не намерен участвовать в задуманном С.А.М. преступлении, Р.С.А. же отсутствовал минут 20-30, после чего он отвез его домой. Следующая встреча с Р.С.А. у него состоялась <дата>, когда тот позвонил ему и попросил вечером, около 17-18 часов, забрать его с территории <данные изъяты> г.Владивостока. В назначенное время он подъехал к <данные изъяты> г.Владивостока на автомашине «<данные изъяты>», без государственных регистрационных знаков, где к нему в машину сел Р.С.А. с двумя канистры из пластмассы белого цвета, объемом по 20 литров, каждая, пояснив, что в них необходимо будет залить горючее, при помощи которого он будет совершать поджог <адрес>, и попросил отвести его до дома в <адрес>. В процессе движения он несколько раз пытался отговорить Р.С.А. от затеянного, но тот отвечал, что у него есть план, как обмануть С.А.М. и не совершать убийство жильцов дома, а именно, что самостоятельно совершит поджог дома <дата>, когда, по достоверно известной ему информации, жильцов в нем не будет, а С.А.М. сообщит, что его указание выполнено и из дома никто не вышел, тем самым погасит свои долги и получит премию. На автозаправке в районе остановки «Заря» Р.С.А. попросил остановиться и заполнил имеющиеся у него канистры дизельным топливом, после чего они продолжили движение. Подъезжая к дому Р.С.А., тот попросил его выполнить по этому делу последнюю просьбу, а именно, приехать к нему домой рано утром <дата> и довести его и канистры с топливом до <адрес>, чтобы спрятать их и подготовить все необходимое, удостовериться во времени передвижения жильцов дома, а <дата> он все сделает сам. Поверив, что Р.С.А. говорит правду, он согласился на его просьбу. После чего Р.С.А., забрав из машины, наполненные горючим топливом, канистры, ушел домой. Примерно в 05 часов утра - начале шестого <дата> на той же автомашине «<данные изъяты>» он подъехал к дому Р.С.А.: <адрес>, откуда через несколько минут вышел последний с канистрами и ранее незнакомый ему мужчина, которого Р.С.А. представил А. (Платонов Л.Д.). Появлением А. он был сильно удивлен, поскольку <дата> Р.С.А. не предупреждал его, что с ними будет кто-то еще, поэтому, отъехав от дома примерно 100 метров, он остановил машину и попросил Р.С.А. выйти на улицу для разговора. На его вопрос по А. Р.С.А. пояснил, что А. - его знакомый, с которым он отбывал наказание в колонии, и что из мест лишения свободы А. освободил С.А.М., заплатив каким-то должностным лицам ГУФСИН большую сумму денег. Кроме того Р.С.А. сказал, что С.А.М. дал ему указание взять с собой А. для поджога дома, чтобы тот был проверен в «деле», а заодно помог, поскольку он (К. (М.) Е.В.) участвовать в поджоге отказался. Он снова уточнил у Р.С.А., не собираются ли они сегодня совершить поджог дома, на что тот заверил его, что сегодня они только спрячут канистры с горючим и понаблюдают, когда жильцы выходят из дома, что поджог будет совершен <дата> без его (К. (М.) Е.В.) участия, и что люди не погибнут. Убедившись в том, что участия в поджоге дома он принимать не будет, он согласился довезти Р.С.А. и А. к <адрес>, при этом, по просьбе Р.С.А. передал А. свой сотовый телефон марки «<данные изъяты>» с сим-картой, зарегистрированной на супругу. Примерно в 05 час. 40 мин. они подъехали к дому <адрес>, и он остановил машину на пригорке, откуда ему было видно дом и территорию за забором этого дома. Р.С.А. и А. взяли по канистре с горючим, вышли из машины и направились в сторону гаража, задняя стена которого являлась продолжением забора, огораживающего дом. Находясь в машине, он видел, как они поочередно залезли на гараж, предварительно закинув на него канистры, и залегли на 20-30 минут. После чего, спустили с гаража канистры, оба спрыгнули с него. Он (К. (М.) Е.В.) предположил, что Р.С.А. и А. нашли более подходящее место, где можно спрятать канистры, но спустя несколько минут, увидел, как они подошли к окну дома и держали в руках канистры. Спустя несколько десятков секунд увидел, как разбилось стекло одного из окон, где в течение 10-20 секунд зажегся свет и в доме мелькнул силуэт человека. Сразу после этого, в течение 4-5 секунд, он увидел как Р.С.А., подняв двумя руками над собой канистру, забросил ее в разбитое окно, и следом аналогичным образом забросил вторую, после чего в руках у Р.С.А. зажегся огонек, который стремительно полетел в разбитое окно. Одновременно на Р.С.А. и А. вспыхнула одежда и они, сбивая с нее огонь и сбрасывая ее с себя по пути, стали перелазить обратно через забор и двигаться в его сторону. Когда они запрыгнули в машину фактически без верхней одежды, он начал движение, выражаясь в адрес обоих нецензурной бранью по поводу его обмана. В процессе движения Р.С.А. стал извиняться перед ним и сказал, что именно так приказал сделать С.А.М.. Отъехав около 200 метров, он вспомнил про телефон, который ранее по просьбе Р.С.А. передал А., но тот ответил ему, что телефон остался в спортивной куртке, которую он сбросил с себя возле <адрес>, и категорически отказался за ним возвращаться, опасаясь задержания на месте преступления. Видя, что состоянию здоровья Р.С.А. угрожает опасность, он (К. (М.) Е.В.) решил отвести его и А. к себе домой, а по приезду туда, направил супругу приобрести противоожоговые препараты, которыми обработали раны А. и Р.С.А.. Далее последний сообщил, что в период с <дата> по <дата> его снова вызвал к себе С.А.М. и приказал совершить убийство родственников его бывшей жены именно <дата>, так как гарантировал ему, что утром родственники его жены будут находиться в <адрес>, в то время как он сам улетит в США, тем самым обеспечивая себе алиби, и оттуда будет контролировать ход исполнения убийства. Одно из условий С.А.М. было то, что Р.С.А. должен был совершить поджог дома с целью убийства находившихся в нем людей и проконтролировать, чтобы из этого дома никто не выбрался живым. Именно для этой цели С.А.М. фактически приставил к Р.С.А. А., на которого возлагалась функция контроля совершения убийства, в случае чего, А. должен был вместе с ним (Р.С.А.) добивать выбежавших из дома горящих людей. Кроме того, Р.С.А. сообщил, что С.А.М. предполагал, что он (К. (М.) Е.В.) откажется от участия в совершении убийства и поджога, тем не менее планировал привлечь его к участию в нем, дабы исключить возможность обращение посвященных в дело людей в правоохранительные органы, для этого дал указание ему (Р.С.А.) встретиться с ним (К. (М.) Е.В.) накануне убийства, то есть <дата>, обмануть, что днем совершения преступления выбрано <дата>, что в это время дома никого не будет, а значит, будет произведен только поджог. В числе прочего Р.С.А. сообщил ему и о том, что когда утром <дата> на территории <адрес> он сбрасывал с себя одежду, то потерял пистолет системы «Макарова». Лично он данный пистолет у Р.С.А. не видел, а для чего ему нужен был пистолет, Р.С.А. не говорил. Выслушав Р.С.А., он сказал, что его все равно найдут по телефону, и что он молчать не будет и сообщит все факты, как они происходили на самом деле, на что Р.С.А., опасаясь возмездия со стороны С.А.М., предложил свою версию о том, что дом он сжег один, из мести к С.А.М., якобы за увольнение с рынка, и не желал убивать находившихся в нем людей. Он согласился подтвердить эту версию. Далее состояние Р.С.А. ухудшилось, и он вызвал ему «скорую» медицинскую помощь, бригада которой увезла того в Краевой ожоговый центр, а он направился к жене Р.С.А. – Е., сообщить о его госпитализации. Та достоверно знала, куда и для чего ее муж <дата> ушел из дома с канистрами с горючим, и даже не стала расспрашивать о том, при каких обстоятельствах обгорел ее муж, только интересовалась его здоровьем. Вечером <дата> к нему (К. (М.) Е.В.) приехали сотрудники милиции, с которыми он проехал в Трудовской отдел милиции. Там ему показали протокол допроса Р.С.А., где была изложена версия о поджоге дома из мести к С.А.М., которую он подтвердил, и его отпустили домой. А <дата> ему позвонил, находившийся в США, С.А.М. и поинтересовался здоровьем Р.С.А., при этом обстоятельства совершения поджога дома С.А.М. уже достоверно знал. Как только он попытался сказать, что в результате поджога погибла женщина, С.А.М. резко прервал его и сказал, что все знает, однако «работой» не доволен, поскольку они «засветились» перед милицией и не все, кто должен был «уйти на тот свет», туда ушли. В начале <дата> ему снова позвонил С.А.М., спросил, как дела у А., а также сказал, что скоро прилетит, и он ему понадобится. В конце <дата> – начале <дата>, после похорон Р.С.А., который скончался в больнице от ожогов примерно <дата>, С.А.М. прилетел в г.Владивосток, вновь позвонил ему (К. (М.) Е.В.) и попросил подъехать к его дому в район ул.Пушкинской в г.Владивостоке, где дал 1 000 долларов США и попросил передать их А. за участие в поджоге, при этом сказал, что эта сумму за вычетом расходов по освобождению А. из мест лишения свободы. Взяв у С.А.М. вышеуказанную сумму денег, он в этот же день передал их А., а спустя несколько недель отправил последнего в Дагестан (т.2 л.д.121-163).

Приметы Аслана К. (М.) Е.В. подробно описывал в ходе допроса <дата> (т.3 л.д.34-37), после которого, согласно протоколу предъявления для опознания по фотографии от <дата>, с уверенностью опознал в Платонове Л.Д. мужчину, известного ему под именем А., который совместно с Р.С.А. <дата> совершил поджог дома по адресу: г.Владивосток, ул.Юности, <адрес> (т.3 л.д.38-41).

В ходе судебного заседания исследовалась видеозапись допроса К. (М.) Е.В. от <дата>, произведенного с участием его защитника – адвоката Е.А.С., содержание которой полностью совпадает с содержанием показаний К. (Маркова) Е.В., отраженными в соответствующем протоколе, при этом судом отмечается, что после ознакомления с протоколом допроса и вышеназванной видеозаписью, от допрашиваемого лица и его защитника каких-либо замечаний, дополнений и уточнений не поступило, факты оказания физического, психического воздействия со стороны правоохранительных органов или иных третьих лиц, отрицались (т.2 л.д.137-153).

Показания свидетеля К.Е.В. объективно подтверждаются протоколом проверки его показаний на месте от <дата>, в ходе которой свидетель, в присутствии своего защитника – адвоката Е.А.С., на добровольной основе, без принуждения, подробно рассказал об известных ему обстоятельствах, при которых были совершены преступления, инкриминируемые Платонову Л.Д., подтвердив ранее данные им в ходе предварительного расследования показания, и последовательно указал: - на кабинет С.А.М. на <данные изъяты>, где тот жаловался на бывшую супругу и предлагал совершить убийство ее родственников путем поджога дома; - на автопарковку рядом со служебными помещениями рынка, где у него состоялся разговор с Р.С.А., и место, где он забирал его на автомашине с двумя канистрами; - на автозаправочную станцию, где Р.С.А. наполнил канистры горючим топливом; - на место жительства Р.С.А.: <адрес>, куда он привез его <дата> вечером и откуда ранним утром следующего дня забрал вместе с А. (Платоновым Л.Д.); маршрут следования до места совершения преступлений - <адрес>, и место – в районе <адрес>, где он припарковал автомашину, с которого он, сидя в ней, наблюдал за действиями Р.С.А. и А. (Платонова Л.Д.) по поджогу <адрес>, детализируя действия и порядок передвижения каждого из них, особое внимание на данном этапе свидетель уделил тому факту, что с момента произошедших событий изменилась окружающая обстановка, а именно, построен новый дом, препятствующий просмотру таким образом, что к моменту проведения проверки показаний на месте <адрес> с названной им точки, где он в машине ожидал возвращения Р.С.А. и А. (Платонова Л.Д.), стал не виден, указав присутствующим на расположенный ниже частный дом с зеленой крышей, сразу за которым располагается <адрес>: - кроме того, указал на место, куда привез пострадавших от пожара Р. и А. (Платонова Л.Д.) после совершения ими преступления, и где была им оказана медицинская помощь, а именно, дом, где проживал на тот момент со своей супругой: <адрес>; на место его допроса в Трудовском отделе милиции; на место жительство С.С.А.: <адрес>, в районе которого С.С.А. дал ему 1 000 долларов США для передачи А. (Платонова Л.Д.) за работу; а также иные сведения, имеющие значение для уголовного дела, дублирующие и конкретизирующие его показания, данные ранее. При этом, на К. (М.) Е.В. не было оказано никакого психического либо физического воздействия со стороны сотрудников полиции и участников следственного действия, а составленный по результатам проверки показаний на месте протокол никем не был оспорен или опротестован, замечания на протокол не поступили, он подписан всеми участниками следственного действия, в том числе, К. (М.) Е.В. и его защитником (т.2 л.д.174-201).

В ходе судебного заседания исследовалась видеозапись проверки показаний К. (М.) Е.В. на месте от <дата>, содержание которой полностью совпадает с содержанием соответствующего протокола, составленного по результатам названного следственного действия.

Кроме того, в ходе проведенной <дата> очной ставки между К. (М.) Е.В. и С.А.М., первый в полном объеме подтвердил ранее данные показания, обличающие С.А.М. в организации покушения убийства родственников бывшей супруги, путем поджога, принадлежавшего Ч.О.В., дома по адресу: <адрес>, за денежное вознаграждение (т.2 л.д.167-173).

После проведения очной ставки, <дата> К. (М.) Е.В. сообщал следствию об оказании на него со стороны С.А.М. давления, с целью склонения к отказу от показаний, данных на очной ставке, вплоть до опасения за свою жизнь (т.2 л.д.164-166).

Из показаний свидетеля К.А.С., оглашенных в ходе судебного следствия на основании п.5 ч.2 ст.281 УПК РФ, следует, что примерно с <дата> года она проживала в гражданском браке с К. (М.) Е.В., в <дата> году вступили в официальный брак, с <дата> года снимали квартиру по адресу: <адрес>, с <дата> г.г. муж работал на <данные изъяты> г.Владивостока. Среди его знакомых ей известен Р.С.А., дружили семьями. В один из дней конца <дата>, примерно в 08 часов утра, домой вернулся ее муж, с которым пришли Р.С.А. и ранее не знакомый ей мужчина по имени А.. Одежда последнего была частично обожжена. В то время как Р.С.А., которого под руки держали К. (М.) Е.В. и А., помогая ему идти, был практически весь обгоревший, тело сильно обожжено, его кожа отслаивалась, остатки одежды висели на нем обгоревшими лохмотьями. Одежда К. (М.) Е.В. была в полном порядке, никаких ожогов на теле не было. К. (М.) Е.В. и А. сопроводили Р.С.А. в зал и положили на диван. По поручению мужа она сходила в аптеку и приобрела противоожоговые средства, принесла их домой, после чего уехала на работу, а К. (М.) Е.В., Р.С.А. и А. остались в квартире. Когда вечером этого же дня она вернулась домой, там уже никого не было. А пришедший затем супруг рассказал ей, что Р.С.А. в больнице и находится в реанимации в тяжелом состоянии. Об обстоятельствах, при которых Р.С.А. получил ожоги, муж ничего толком не пояснял, отмечая лишь, что его самого подставили. Он был растерян, и в тоже время зол. На момент вышеописанных ею событий, на ее имя была зарегистрирована сим-карта, абонентский номер не помнит, которая была установлена в сотовый телефон марки «<данные изъяты>», раскладной, в корпусе серо-стального цвета, по поводу которого муж пояснил ей, что где-то потерял его. В <дата> году они с К. (М.) Е.В. развелись, после чего никаких отношений она с ним не поддерживает, уехала из г.Владивостока в <дата> году и в настоящее время у нее другая семья (т.2 л.д.221-224).

Приговором Приморского краевого суда от <дата>, установлено, что С.А.М., испытывая неприязненные отношения к своей бывшей супруге, организовал в <дата> году убийство ее родственников – И.Т.В. и К.Н.Н., проживавших в <адрес>, общеопасным способом - путем поджога, для реализации своего умысла нанял за денежное вознаграждение вступивших в предварительный сговор между собой Р.С.А. и Алимагомедов А.Д. (Платонова Л.Д.), которые ранним утром <дата>, разбив окно спальной комнаты, бросили две канистры с горючим топливом и подожгли дом, тем самым частично уничтожив имущество Ч.О.В., причинив ей значительный ущерб, однако свой преступный замысел на убийство двух лиц С.А.М. достигнуть не смог, так как И.Т.В. и К.Н.Н. выбежали из дома на улицу. При этом С.А.М. признан виновным в совершении ряда преступлений, в том числе, предусмотренных ч.3 ст.33, ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ, ч.3 ст.33, ч.2 ст.167 УК РФ, касаемых событий <дата> (т.3 л.д.214-249), апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от <дата>, вышеназванный приговор в отношении С.А.М. оставлен без изменения (т.4 л.д.1-17).

Положенные в основу приговора доказательства являются допустимыми, поскольку при их собирании требований уголовно-процессуального закона нарушено не было.

Анализируя собранные по делу доказательства в их совокупности, суд считает, что они с достоверностью и достаточностью подтверждают вину Платонова Л.Д. в совершении инкриминируемых ему преступлений. Версию, придуманную Р.С.А. перед помещением его в больницу, которую подтвердил следствию в 2003 году К. (М.) Е.В., он впоследствии опроверг. Эти обстоятельства подтверждаются не только полными и детальными показаниями К. (М.) Е.В. о предложении ему С.А.М., совершить преступление, об обстоятельствах его совершения Р.С.А. и Платоновым Л.Д. (А.), не доверять которым у суда нет оснований, поскольку они последовательны и логичны, так и иными согласующимися с ними исследованными судом доказательствами, показаниями потерпевших и свидетелей, иными материалами дела, не доверять которым, а также полагать, что свидетели оговаривают Платонова Л.Д., у суда оснований нет.

Давая оценку экспертным заключениям, положенным в основу приговора, суд находит их полными и мотивированными. Выводы экспертиз, сформулированы на основании исследований, произведенных высококвалифицированными экспертами, имеющими значительный стаж работы, полно и всесторонне обосновавшими свои выводы, которые не находятся за пределами их специальных познаний. При производстве экспертиз экспертам были представлены как необходимые первичные документы, так и материалы уголовного дела. При таких обстоятельствах, не доверять экспертным заключениям или ставить их под сомнение, у суда нет оснований.

Рассматривая в частности, копию заключения эксперта <номер> от <дата> (т.3 л.д.87-88), о которой в своих показаниях указывал свидетель К.В.И., и оригинал которой был утерян по причине уничтожения материалов уголовного дела <номер>, в рамках которого она была произведена, ввиду истечения срока хранения дела, прекращенного по основанию, предусмотренному п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ, находившуюся к моменту допроса свидетеля при нем, и изъятую у него согласно протоколу выемки (т.3 л.д.84-86), заверенную подписью свидетеля, как лица, проводившего экспертное исследование, и подтвердившего при допросе изложенные им выводы, суд признает данный документ допустимым доказательством по делу, и кладет ее в основу приговора.

Говоря о заключении судебно-медицинской экспертизы трупа И.Т.В. <номер> от <дата> (т.3 л.д.126-127), представленном суду в копии, изготовленной с оригинала, приобщенного к материалам уголовного дела, находившегося в производстве Приморского краевого суда, и являющегося, по мнению суда, допустимым доказательством, ввиду получения его с соблюдением норм закона, с учетом установленных судом обстоятельств о том, что, И.Т.В. и К.Н.Н., находившиеся дома к моменту его поджога, смогли самостоятельно его покинуть, но уже находясь на улице, И.Т.В. вновь забежала в помещение горящего дома, после чего, в результате отравления окисью углерода, развившегося при пожаре, наступила ее смерть, суд полагает относимым доказательством по делу, необходимым для квалификации действий подсудимого, а также для целей разрешения гражданского иска потерпевшего З.И.Е., заявленного к подсудимому, о возмещении морального вреда, и кладет его в основу приговора.

Рассматривая довод стороны защиты об исключении из числа доказательств копии заключения пожарно-технической экспертизы <номер> от <дата> (т.3 л.д.135-137)., по мотивам не надлежащего ее получения, нарушений порядка ее проведения, установленного гл.27 УПК РФ, с не предоставлением обвиняемому права при ознакомлении с постановлением о назначении данной судебной экспертизы на постановку перед экспертом вопросов для их разрешения, при отсутствии в материалах уголовного дела самого постановления о назначении указанной судебной экспертизы, и как следствие, лишения подсудимого права на ознакомление с ним, права ходатайствовать перед следователем о постановке дополнительных вопросов эксперту, а также выборе экспертного учреждения, а также при отсутствии у лица, заверившее данное заключение, на то полномочий, суд находит несостоятельным по следующим основаниям.

На момент назначения настоящей экспертизы, лица, подозреваемые в совершении преступлений, установлены не были, и она была произведена по тем вопросам и в тех пределах, которые интересовали следствие, в экспертном учреждении им выбранном, однако, после задержания Платонова Л.Д. сотрудниками полиции, он и его защитник были ознакомлены с заключением эксперта, несогласие с которым выразили, указав, что возражения предоставят позднее, при этом своим правом так и не воспользовались. При таких обстоятельствах нарушений прав подсудимого в обозначенной стороной защиты части судом не выявлено. К вопросу об отсутствии у лица, заверившее данное заключение, на то полномочий, суд вновь отмечает, что рассматриваемое заключение является копией, представленной в материалы дела из архивных документов экспертного учреждения, за подписью его руководителя, заверенной гербовой печатью, ввиду утери оригинала по причине уничтожения материалов уголовного дела <номер>, в рамках которого экспертиза и была произведена, по истечению срока хранения дела, прекращенного по основанию, предусмотренному п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ. Представленные в заключении выводы, согласуются с показаниями свидетелей по делу, в частности, свидетеля Х.В.В., который будучи ст.дознавателем ОГПН по Советскому району г.Владивостока <дата> выезжал на место пожара к <адрес>, проводил осмотр помещений, устанавливал в рамках своих полномочий, причины возникновения пожара и очаг возгорания. Согласно указанию самого заключения, на исследование эксперту были предоставлены материалы уголовного дела <номер> и постановление о назначении пожарно-технической экспертизы, в ходе производства которой использовались материалы уголовного дела, в которых имелся протокол осмотра места происшествия от <дата> и схемы к нему. При таких обстоятельствах, суд полагает заключение пожарно-технической экспертизы <номер> от <дата> допустимым доказательством по делу, и кладет его в основу приговора.

Неосновательными являются доводы стороны защиты о предвзятости суда, нарушении принципов презумпции невиновности и права на защиту, поскольку все ходатайства стороны защиты ставились судом на обсуждение сторон, по результатам их рассмотрения выносились мотивированные постановления, право, сроки и порядок обжалования которых разъяснялись сторонам.

Кроме того в ходе судебного следствия стороной защиты исследовалось множество процессуальных и иных документов с мотивировкой заявления в будущем, как на стадии следствия, так и в прениях, возможных ходатайств о признании доказательств недопустимыми, полагая при этом, что все доказательства, находящиеся в деле имеют признаки фальсификации. Вместе с тем, более ни одного ходатайства о признании доказательства недопустимым, стороной защиты так заявлено и не было, как не было и упоминаний об этом в судебных прениях. Все доказательства, которые положены судом в основу приговора, признаны допустимыми. Фактов фальсификации доказательств судом не установлено.

Опознание К. (М.) Е.В. Платонова Л.Д. по фотографии (т.3 л.д.38-41), вопреки доводов стороны защиты, произведено согласно требованиям ч.5 ст.193 УПК РФ, нарушений в ходе проведения данного следственного действия и его документирования, не допущено, в связи с чем не имеется оснований для признания данного доказательства недопустимым, и оно положено в основу приговора.

Несмотря на первоначальные возражения стороны защиты против оглашения, в порядке п.3 ч.2 ст.281 УПК РФ - показаний потерпевшей Ч.О.В., в порядке п.2 ч.2 ст.281 УПК РФ - показаний свидетеля З.В.Г., и в порядке п.5 ч.2 ст.281 УПК РФ - показаний свидетеля К.А.С., данных ими, каждым, в ходе предварительного расследования, после их оглашения постановленного с учетом исследованных документов, подтверждающих мотивы принятого судом решения, от участников процесса, в том числе стороны защиты, ходатайств о допросе названных потерпевшей и свидетелей, каждого, в ходе судебного следствия, не поступило, вопросы к ним, неосвещенные ранее, не поставлены, как не поступило подобных ходатайства и конкретных вопросов для освещения обстоятельств дела и от защитников подсудимого Слупского С.Н. и Щекалёва Д.В., вступивших в дело позднее, последний из которых, изначально заявив ходатайство об исключении протокола допроса К.А.С. из перечня доказательств, фактически на нем не настаивая просил об организации допроса свидетеля в суде (путем видеоконференц-связи), которое было удовлетворено, а после очередной неявки свидетеля в процесс (судебную корреспонденцию по известным суду адресам не получает, абонентский номер, в том числе, названный суду стороной защиты, не доступен) отозвано адвокатом, отметившим, что на допросе К.А.С. не настаивает, его позицию разделили подсудимый и его второй защитник. При таких обстоятельствах, суд полагал возможным положить показания потерпевшей Ч.О.В., свидетеля З.В.Г. и свидетеля К.А.С., в основу приговора.

Показания свидетеля К. (М.) Е.В. были оглашены в ходе судебного следствия на основании п.1 ч.2 ст.281 УПК РФ, в связи со смертью свидетеля <дата>, которая, в опровержение доводов стороны защиты, объективна подтверждена представленной справкой ЗАГСа Железнодорожного района администрации <адрес> (т.6 л.д.225), в связи с чем положены в основу приговора.

Неоднократно заявляемые стороной защиты ходатайства о проведении следственного эксперимента в целях проверки возможности свидетеля К. (М.) Е.В. с обозначенного им места, в районе <адрес>, где он припарковал автомашину <дата>, сидя в ней, наблюдать за действиями Р.С.А. и А. (Платонова Л.Д.) по поджогу <адрес>, были предметом обсуждения в ходе судебного следствия, с учетом мнения всех сторон разрешались судом, и были отклонены ввиду нецелесообразности по причине невозможности в настоящее время получить достоверный и относимый к делу результат, поскольку по прошествии длительного времени с момента произошедших событий, местность изменилась, о чем уже в <дата> году указывал свидетель К. (М.) Е.В. при проверке его показаний на месте, в частности, отмечал, что построен новый дом, препятствующий просмотру. Названную постройку объективно обозрели стороны в процессе исследования видеозаписи вышеназванного следственного действия с участием Е.В. К. (М.). Воспроизвести обстановку, соответствующую событиям <дата> года, в настоящее время не представляется возможным.

Руководствуясь в первую очередь этими же доводами, суд отклонял ходатайства стороны защиты о приобщении к материалам дела заключения специалиста-геодезиста ООО «<данные изъяты>» от <дата> и допросе по его выводам специалиста, проводившего исследования, как не отвечающего принципам относимости, и на которое, тем не менее, ссылался защитник в прениях. Суд также обратил внимание, что названное заключение не отвечает и принципам допустимости. Оно дано не в рамках возбужденного уголовного дела, специалист не был предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение, ему не была предоставлена вся полнота замеров и материалов дела, содержащих показания свидетелей и подсудимого, иным участникам процесса не была предоставлена возможность формулирования вопросов специалисту и выбора экспертного учреждения, при этом вопросы, поставленные стороной защиты перед специалистом в области топографо-геодезических измерений, выходят за пределы его специальных познаний, так как, в том числе, касаются, субъективных особенностей конкретного человека, в определенный вид временных и погодных условий, видеть и воспринимать происходящие на расстоянии от него события. Кроме того, давая ответы специалист отошел от поставленных ему вопросов, в частности, относительно роста человека, делая выводы субъективного характера, без учета достоверной информации об анатомических особенностях роста свидетеля, а из имеющихся в заключении специалиста фотографий, нельзя установить, с каких точек и под каким углом обзора, они были сделаны.

Довод стороны защиты о том, что свидетель К. (М.) Е.В. также в своих показаниях указывает разные точки места наблюдения за происходящим и разный угол обзора в части лобового стекла автомобиля, и что он не мог с них, наблюдать за действиями Р.С.А. и Платонова Л.Д., поскольку на улице в это время было темно, предоставив в подтверждение своих слов распечатку с «yandex карт» о восходе и закате солнца в г.Владивостоке за период с <дата> по <дата>, с указанием, что <дата> время рассвета было в 07 час. 09 мин. +1 мин., суд находит несостоятельным, а представленные документы – не отвечающими требованиям допустимости, как полученные ненадлежащим образом, в то время как данный вопрос был предметом детального обсуждения при рассмотрении уголовного дела в отношении С.А.М. по тем же событиям <дата>, при этом из официальных источников - Уссурийской астрофизической обсерватории было установлено, что астрономические сумерки (в обиходе рассвет) начались <дата> в 06 час. 54 мин. и закончились в 07 час. 42 мин., что свидетельствует о том, что в данный период времени, а также с учетом таких моментов, как зажженный свет в окне дома, наличие огня от подожженного топлива, К. (М.) Е.В., отметивший время в данной части, как примерно 6 утра <дата> («…примерно в 05 час. 40 мин. они подъехали к дому … поочередно залезли на гараж … и залегли на 20-30 мин. … спустили с гаража канистры, оба спрыгнули с него… спустя несколько минут… подошли к окну дома …»), при различных углах обзора, находясь в автомобиле, установленном на месте конкретно определенном свидетелем в ходе проверки его показаний на месте, фактически устранив тем самым противоречия в своих показаниях, данных при допросах, о которых ведет речь сторона защиты, мог наблюдать действия Р.С.А. и Платонова Л.Д., о которых он давал свои показания. Время, вмененное в фактических обстоятельствах - до 8 час., также согласуется с показаниями свидетеля Е.В. К. (М.).

Выявленные стороной защиты разночтения в показаниях К. (М.) Е.В., касаемые вопросов его перемещения после отправки Р.С.А. на «скорой» помощи в ожоговый центр, незначительны и несущественны, не имеют юридического значения для квалификации содеянного подсудимым.

Выявленные стороной защиты разночтения в показаниях К. (М.) Е.В., вызвавшие у них вопрос, приходились ли И.Т.В. и К.Н.Н. родителями Ч.О.В. либо иными родственниками, суд также полагает незначительными, при этом формат родственных отношений И.Т.В., К.Н.Н., Ч.О.В. и С.А.М. был установлен судом из показаний потерпевших З.И.Е. и Ч.О.В., сам К. (М.) Е.В. лично с ним не был знаком, а из его показаний фактически усматривается, что «…С.А.М. …, будучи в браке с Ч.О.В. … подарил ей … дом по адресу: <адрес>, а после развода просил ее вернуть ему этот дом, … но та не соглашается, тем самым еще больше злит его, и, якобы, даже назло ему вселила в этот дом своих родителей… сообщил, что хочет отомстить своей бывшей жене, что они должны будут, … совершить поджог вышеназванного дома с находившимися в нем людьми, … что на сгоревший дом ему наплевать, что в этом доме живут двое пенсионеров, которые уже довольно пожили на этом свете, и которых он уже предупреждал «по-хорошему», а уничтожив родственников бывшей жены, отомстит ей за все обиды…». Из показаний потерпевших Ч.О.В. и З.И.Е. судом разъяснен вопрос и о том, что отец Ч.О.В. – Ч.В.А., также проживал в вышеназванном доме, но к моменту событий <дата> уже умер. Таких образом, в обозначенных стороной вопросах суд явных противоречий не усмотрел.

Выявленные стороной защиты разночтения в показаниях К. (М.) Е.В., касаемые вопросов увиденных им повреждений в виде ожогов на теле подсудимого, при утверждении защитников об отсутствии в материалах дела сведений о наличии у Платонова Л.Д. каких-либо ожогов и шрамов от них, суд рассматривает как избранный способ защиты.

В призме этого же вопроса, суд обратил внимание на высказывание самого подсудимого, отраженное в исследовательской части судебно-психиатрической комиссии экспертов <номер> от <дата> (т.3 л.д.163-166), где в разделе пояснений по обстоятельствам дела Платонов Л.Д, указал об оговоре его со стороны К. (М.) Е.В., отметив и что сделал тот это грамотно, «…зная о том, что имеются следы травм на его (Платонове Л.Д.) теле…» (т.3 л.д.165). При этом К. (М.) Е.В. не мог заранее знать о наличии каких-либо травм на теле Платонова Л.Д., поскольку познакомился с ним лишь <дата>, непосредственно когда забрал его и Р.С.А., чтобы отвести к <адрес>, а по возвращении оттуда, уже у него (К. (М.) Е.В.) дома, и в его присутствии, Платонов Л.Д. (А.) обрабатывал раны на плече противоожоговой мазью.

Сам факт наличия на теле Платонова Л.Д. (А.) повреждений от огня, об обработке которых противоожоговыми мазями заявляет в своих показаниях свидетель К. (М.) Е.В., не означает, что они не исчезли по прошествии времени и (или) медикаментозным или операционным путем, однако при таких обстоятельствах было бы логичным со стороны подсудимого в подтверждения своего алиби, в опровержения показаний свидетеля, установления всех обстоятельств дела, пройти процедуру освидетельствования, однако Платонов Л.Д. в ходе предварительного расследования категорически отказывался от судебно-медицинского обследования (т.3 л.д.179-180).

Версия подсудимого основанная на том, что автомобиль «<данные изъяты>», принадлежал именно Р.С.А., который, прибыв на ней на место происшествия с К. (М.) Е.В. для совместного совершения поджога <адрес>, после получения ожогов сесть за руль сам не смог, передал управление автомобилем К.(М.) Е.В. присвоившему себе данный автомобиль, о котором даже не знала его (К. (М.) Е.В.) жена, путаясь в показаниях цвет машины, суд также рассматривает, как избранный способ защиты, поскольку данная версия носит предположительный характер и не нашла своего подтверждения в ходе судебного следствия.

Довод подсудимого о достоверности первоначальной версии, имеющейся у следствия, о которой им рассказал сам Р.С.А., позволившей раскрыть преступление «по горячим следам», так как пояснения, которые Р.С.А. давал в больнице, по мнению подсудимого, тот давал пребывая в тяжелом состоянии, когда болевые ощущения не позволяют придумывать несуществующие обстоятельства, суд находит несостоятельным. Так в ходе судебного следствия установлено, из показаний свидетеля Г.М.В., что в ходе опроса Р.С.А., даже будучи в больничной палате, легко шел на контакт с представителями органов внутренних дел, из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Р.С.А., что повреждения поверхности его тела были не 80%, как то указывает сторона защиты, а 25%, а смерть его наступила не в день опроса, а только примерно через 2 недели «в результате полиорганной недостаточности, развившейся на фоне ожоговой болезни в стадии септикотоксемии», из показаний свидетеля К. (М.) Е.В., что подобная версия была придумана самим Р.С.А., когда, он будучи дома у К. (М.) Е.В., уже зная об утерянном Платоновым Л.Д. на месте происшествия телефоне с сим-картой, зарегистрированной на К.А.С., понимая, что на них все равно выйдут, принимая во внимание позицию К. (М.) Е.В. не имевшего сначала намерений скрывать достоверные сведения от милиции, и опасаясь возмездия со стороны С.А.М., предложил свою версию о том, что дом он (Р.С.А.) сжег один, из мести к С.А.М., якобы за увольнение с рынка, и не желал убивать находившихся в нем людей. Данная версия, которую согласился для милиции поддержать К. (М.) Е.В., была сформулирована <дата> до приезда «скорой» помощи и доставления Р.С.А. в больницу, и до допроса К. (М.) Е.В., состоявшегося вечером того же дня.

Показания свидетеля К. (М.) Е.В. объективно подтверждаются протоколом проверки его показаний на месте от <дата>, в ходе которой он подтвердил изложенные ранее им показания, в том числе указав на кабинет С.А.М. на Первореченском рынке, где тот жаловался на бывшую супругу и предлагал совершить убийство ее родственников путем поджога дома; указал конкретные места, откуда он забирал и куда привез непосредственных исполнителей преступления; место, с которого он из машины наблюдал за действиями Р.С.А. и Платонова Л.Д. (А.), поджигавшими <адрес>, место жительство С.А.М., где тот дал ему 1 000 долларов США для передачи исполнителю преступления – Платонову Л.Д. (А.). При этом, в опровержение доводов стороны защиты, все показания К. (М.) Е.В., как при допросах, так и при проверке показаний на месте и очной ставе в С.А.М. на протяжении всего следствия не противоречат друг другу, а напротив, последовательны, логичны, конкретизируют детали произошедшего, даны по обстоятельствам, которые не были известны органам предварительного расследования к указанным следственным действиям, согласуются с иными материалами дела по обстоятельствам, имеющим юридическое значение для квалификации действий виновного лица.

О достоверности показаний К. (М.) Е.В. в части того, что Р.С.А. и Платонов Л.Д. (А.) использовали при поджоге две канистры с горючим топливом, при них был пистолет внешне похожий на пистолет «Макарова» и сотовый телефон, а при покидании ими месте преступления они оставили горящую одежду, свидетельствуют не только показания сотрудников милиции, выезжавших на место преступления, а также пожарных и потерпевшего З.И.Е., наблюдавших эти предметы, но и данные журнала учета регистрации осмотров мест происшествия, где зафиксированы изъятые предметы, и заключение эксперта К.В.И., что, в своей совокупности, фактически опровергает версию стороны защиты и то, что преступление совершило одно лицо и им был Р.С.А., и что умысел у него был направлен исключительно на поджог дома, а людей он убивать не хотел.

Версия же стороны защиты о совершении данного преступления Р.С.А. из мести к своему работодателю – С.А.М., за то, что тот не выплатил ему какие-то денежные средства за период работы на <данные изъяты> г.Владивостока, объективно опровергается показаниями К. (М.) Е.В., утверждающего, что наоборот, именно у Р.С.А. перед С.А.М. были долговые обязательства, о чем он, по мнению суда, состоя с Р.С.А. в дружеских отношениях и работая с ним на одной территории <данные изъяты>, мог знать.

Пытаясь поставить под сомнение допустимость показаний свидетеля К. (М.) Е.В., мотивировав, что подписи на протоколах его допросов отличаются друг от друга, а значит, выполнены разными лицами, стороной защиты предоставлена, испрошенная ими и полученная в рамках рассмотрения уголовного дела в отношении С.А.М., копия заключения специалиста <номер> от <дата>, проведенная стороной защиты С.А.М. самостоятельно, путем направления адвокатского запроса адвоката Ассоциации адвокатов «<данные изъяты>» П.В.Ю. (т.8 л.д.33-75), однако, как указано выше, в отношении С.А.М., в том числе касаемо событий <дата>, Приморским краевым судом <дата> постановлен приговор, который вступил в законную силу, и в котором оценка представленному документу была дана, а также в ходе судебного следствия была произведена судебная почерковедческая экспертиза, согласно выводам которой эксперт Ш., имеющая опыт работы 51 год, сделала однозначные выводы, что рукописные записи во всех протоколах допроса свидетеля выполнены одним лицом, установить, выполнены ли подписи на протоколах от <дата> и <дата> и от <дата> и <дата> одним или разными лицами, не представилось возможным по причине недостаточности общих и частных признаков, при этом положительные выводы относительно записей в указанных протоколах, выполненных свидетелем К. (М.) Е.В., нашли свое отражение и в заключении <номер> от <дата>, представленного стороной защиты (т.3 л.д.227).

Согласно ст.90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом без дополнительной проверки, хоть и не предрешают виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

Данный вопрос дополнительной оценки суда не требует, в том числе потому, что в судебном заседании исследовались видеозаписи допроса К. (М.) Е.В. от <дата> и проверки его показаний на месте от <дата>, содержание которых, как убедились в этом суд и участники процесса, полностью совпадает с показаниями свидетеля, зафиксированными в соответствующих протоколах, при этом названные следственные действия произведены с участием защитника, при проверке показаний свидетеля на месте - также в присутствии понятых. Эти документы, а также протоколы допросов свидетеля К. (М.) Е.В. от <дата> и <дата>, составлены в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством. Все процессуальные документы содержат последовательную цепочку нумерации листов, на каждом из которых проставлены подписи участвующих лиц. В ходе всех последующих допросов свидетель подтверждал все предыдущие ранее данные им показания, а суть допросов во всех протоколах содержит идентичную, с последующим уточнением, информацию об обстоятельствах дела о причастности С.А.М. к совершению преступлений, об исполнении их Р.С.А. и Платоновым Л.Д., о характере участия в деле самого К. (М.) Е.В., а значит, в опровержение доводов стороны защиты, нет оснований полагать, что подписи от имени К. (М.) Е.В. выполнены разными лицами, и что при выделении материалов уголовного дела из иного дела имела место фальсификация доказательств, следовательно, применение мер судебного реагирования, в том числе вынесение частного постановления, по данному вопросу не требуется.

Довод стороны защиты о нахождении подсудимого в момент совершения преступления в <адрес> Приморского края и непричастности подсудимого к совершению инкриминируемых преступлений, основанный также на показаниях С.А.М., допрошенного в ходе судебного следствия по ходатайству стороны защиты, и указавшего, что он не знаком с человеком ни по имени Платонов Л.Д., ни по имени Алимагомедов А.Д., никогда его не видел и каких-либо поручений в <дата> году ему не давал, суд находит несостоятельным, поскольку он противоречит совокупности исследованных судом доказательств, в частности, показаниям свидетеля К. (М.) Е.В., являющегося очевидцем происходящих событий в <дата> году, и отметившего о характере знакомства С.А.М. с А. (Платоновым Л.Д.), об имевшихся между ними договоренностях о найме С.А.М. А. (Платонова Л.Д.), для совершения интересующего его преступления за денежное вознаграждение, которое С.А.М. передал для А. (Платонова Л.Д.) непосредственно через К. (М.) Е.В., об участии А. (Платонова Л.Д.) в поджоге <адрес>, когда детализировал его действия с момента, когда тот, будучи ранее ему не знаком, <дата> вышел с Р.С.А. из дома последнего с канистрами, которые К. (М.) Е.В., подтвердил как в ходе проверки его показаний на месте, так и при очной ставке с С.А.М., а также показаниями свидетеля К.А.С., которая отмечает относительно известных ей событий <дата>, что примерно в 08 часов утра в квартиру, в которой они с мужем проживали на тот период, вместе с К. (М.) Е.В. и Р.С.А., пришел ранее не знакомый ей мужчина по имени А. (Платонов Л.Д.), имевший, как и Р.С.А., повреждения одежды огнем, что в цепочке установленных судом и описанных выше событий говорит о возможности получении данных повреждений совместно с Р.С.А. при поджоге <адрес>, организованном С.А.М., показания которого в ходе судебного заседания <дата>, суд полагает данными с уклоном отрицания знакомства с подсудимым из желания помочь последнему уйти от уголовной ответственности, и направленными также на пересмотр уголовного дела самого С.А.М., осужденного, в том числе, по событиям <дата>, приговор по которому вступил в законную силу, и наказание за которое в настоящее время отбывается С.А.М. в местах лишения свободы.

Вышеприведенные показания свидетелей К. (М.) Е.В. и К.А.С., фактически опровергают доводы подсудимого, что с названными людьми его познакомил Р.С.А. и что он некоторое время проживал в их доме, а значит, у суда нет оснований говорить об оговоре подсудимого данными свидетеля по вопросам на бытовом уровне. Указание же подсудимого об оговоре его со стороны К. (М.) Е.В., который к моменту дачи показаний изобличающих Платонова Л.Д., сам пребывал в местах лишения свободы, с целью получения для себя условно-досрочного освобождения, основан на неверной трактовке закона, поскольку участие в качестве свидетеля по уголовному делу и (или) дача показаний, изобличающих виновных лиц по иным уголовных делам, в силу действующего законодательства, не является условием применения к подобному лицу положений ст.79 УК РФ.

Показания же свидетеля К.А.С., в части того, что среди пришедших к ней домой <дата> примерно 8 утра троих человек: К. (М.) Е.В., Р.С.А. и, ранее не знакомого ей, А. (Платонова Л.Д.), только у двоих последних были обожжена одежда, в то время, как одежда К. (М.) Е.В. была в полном порядке, никаких ожогов на теле не было, что позволяет суд прийти к выводу, что именно Р.С.А. и Платонов Л.Д. были исполнителями преступления <дата>, по инкриминируемым последнему обстоятельствам, при этом суд не усматривает какой-либо заинтересованности в показаниях свидетеля, которая к моменту ее допроса <дата> уже длительное время – с 2006 года состояла с К. (М.) Е.В. в разводе, после чего никаких отношений с ним не поддерживает, уехала из г.Владивостока в 2004 году и в настоящее время у нее другая семья.

Вопреки утверждению стороны защиты, органами следствия не было допущено нарушений, установленных законом порядков возбуждения и (или) соединения и выделения уголовных дел, чему также, относительно пересекающихся материалов, давалась оценка при постановлении приговора Приморского краевого суда от <дата>.

Так установлено, что отсутствие в деле постановления о возбуждении уголовного дела по ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ и ч.2 ст.167 УК РФ, вызвано тем, что в связи с истечением сроков хранения уголовное дело, возбужденное в <дата> в отношении Р.С.А. по ч.2 ст.167 УК РФ по факту умышленного поджога <адрес>, совершенного <дата>, в результате которого погибла И.Т.В., производство по которому прекращено <дата> по основанию, предусмотренному п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ, было уничтожено в июле 2009 года за истечением сроков хранения (акт <номер>), и <дата> – восстановлено (т.1 л.д.13-18).

Согласно ч.1 ст.171 УПК РФ при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого, в котором, помимо прочего, должно быть указано описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающих ответственность за данное преступление.

Следователь, обладая в силу ст.38 УПК РФ независимостью на совершение следственных и иных процессуальных действий, сам принимает решение о привлечении лица в качестве обвиняемого. Собрав достаточные доказательства, следователь предъявил Платонову Л.Д. по данному событию обвинение по ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ и ч.2 ст.167 УК РФ, которые, согласно ч.2 ст.17 УК РФ, составляют идеальную совокупность, и, при наличии установленного факта вынесения постановления о возбуждении уголовного дела по ч.2 ст.167 УК РФ, не требуют отдельного постановления о возбуждении уголовного дела.

Большое внимание сторона защиты уделяла тому обстоятельству, что ряд документов, представленных в материалах настоящего уголовного дела, имевшего следственный <номер>, выделенных из материалов уголовного дела, имевшего следственный <номер>, к которому до этого были присоединены дела за <номер> и <номер>, последнее из которых восстанавливалось после уничтожения за истечением сроков хранения, по причине поступления в органы предварительного расследования и присоединения к нему материалов, выделенных из уголовного дела, имеющего следственный <номер>, а именно, постановления о выделении в отдельное производство материалов уголовного дела от <дата> (т.1 л.д.11-12), об изменении следственной группы от <дата> (т.1 л.д.31-32), о выделении уголовного дела от <дата> (т.1 л.д.22-23), о признании потерпевшим от <дата> (т.2 л.д.18-24), имеют, так называемых «двойников», то есть в основном деле, которое было рассмотрено Фрунзенским районным судом г.Владивостока, из которого фактически выделили материалы настоящего уголовное дело, и непосредственно в настоящем уголовном деле, содержатся разные по сути и содержанию, постановления, на которые обратила внимание суда сторона защиты. Анализируя эти постановления, суд приходит к выводу, что они действительно имеют некоторые различия, однако их содержание имеет одинаковое значение, количество листов протоколов допроса и проверки показаний на месте свидетеля К. (М.) Е.В., а также других материалов полностью соответствует тому количеству листов доказательств и процессуальных документов, которые находятся в настоящем уголовном деле. Таким образом те незначительные, по мнению суда, несоответствия никоим образом не нарушают право подсудимого на защиту. Действия следователя по выделению материалов из уголовного дела в отдельное производство полностью соответствуют положениям ст.154 УПК РФ.

Некоторые несовпадения текстов явно носят технический характер, и не свидетельствуют о фальсификации материалов уголовного дела следователями, как об этом заявляла сторона защиты. В связи с чем у суда не было необходимости истребовать какие-либо другие уголовные дела или материалы, выделенные следователем в отдельное производство.

Все документы, представленные суду, исследованы с участием сторон, они составлены уполномоченными на то должностными лицами, в соответствии с нормами действующего законодательства, в необходимых случаях в присутствии понятых, чья заинтересованность в исходе дела не ставилась под сомнение в суда и сторон, кроме того все документы содержат подробное изложение произведенных следственных и процессуальных действий, они подписаны участниками, которые не принесли своих замечаний по существу произведенных в их присутствии действий, процессуальные решения следователями принимались в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а собранные органами предварительного следствия доказательства являются допустимыми.

Доводы стороны защиты о том, что при выполнении положений ст.217 УПК РФ им не были предоставлены к ознакомлению вещественные доказательства, противоречит материалам настоящего уголовного дела, поскольку при выделении его материалов из иного уголовного дела в отдельное производство, вещественные доказательства в натуре не выделялись, в то же время по ходатайству стороны защиты в ходе судебного следствия запрашивались и исследовались необходимые им в целях состязательности сторон предметы и документы из первоисточника.

Каких-либо иных доводов, требующих юридической оценки судом, которые бы существенных образом повлияли на выводы суда о виновности или невиновности подсудимого суду не представлено.

Остальные документы, в том числе исследованные стороной защиты, и не отраженные в приговоре, какого-либо доказательственного значения для разрешения дела по существу не имеют. Не имеют такового и указанные стороной защитой сведения о том, что потерпевший З.И.Е., Р.С.А., а также К. (М.) Е.В. ранее имели судимости.

Решая вопрос о квалификации содеянного Платоновым Л.Д., суд исходит из того, что преступление, направленное против здоровья и жизни человека, выражается в действии. Обязательным элементом состава являются последствия, которыми являются вред здоровью и наличие умысла.

Прямой умысел подсудимого на совершение инкриминируемых ему преступлений полностью подтвержден показаниями потерпевших и свидетелей, в частности, показаниями свидетеля К. (М.) Е.В., ставшего очевидцем произошедших событий и подробно изложившим обстоятельства совершенных Платоновым Л.Д. преступлений в своих показаниях.

Судом достоверно установлено, что С.А.М., в отношении которого <дата> Приморским краевым судом постановлен приговор, из неприязненных отношений к своей бывшей супруге - Ч.О.В., разработал преступный план, в соответствии с которым намеревался организовать совершение убийства родственников последней, проживающих в <адрес>, - И.Т.В. и К.Н.Н., общеопасным способом, по найму, а также организовать уничтожение путем поджога имущества, принадлежащего О.В. Ч.О.В.. С этой целью С.А.М., выступая в роли организатора преступлений, нанял Р.С.А. и Платонова Л.Д. для совершения ими группой лиц по предварительному сговору указанных преступлений, пообещав каждому денежное вознаграждение. Платонов Л.Д., имея возможность отказаться от предложения С.А.М., на совершение преступлений согласился, и ранним утром <дата> с Р.С.А., действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору между собой и с С.А.М., по найму, из корыстных побуждений, с целью совершения убийства двух лиц, общеопасным способом - путем поджога, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения смерти двум лицам, а также уничтожения имущества Ч.О.В., и желая их наступления, удостоверившись в том, что в доме находятся люди, используя для поджога заранее приобретенное горючее топливо, предварительно разбив окно спальной комнаты в <адрес>, где находились И.Т.В. и К.Н.Н., забросили в окно две канистры с горючим топливом и подожгли горючее при помощи зажигалки, тем самым частично уничтожив имущество Ч.О.В., причинив ей значительный ущерб, а также совершив все действия, направленные на убийство лиц, находившихся в доме, однако умысел в данной части не был доведен до конца по не зависящим обстоятельствам, поскольку, находящиеся в доме, И.Т.В. и К.Н.Н. смогли самостоятельно покинуть горящий дом, что свидетельствует о неоконченном составе данного преступления. Смерть же И.Т.В. наступила в результате отравления окисью углерода, развившегося при пожаре, но после того, как она, уже выбравшись из горящего дома, вновь забежала в него, чтобы забрать имеющиеся в доме деньги и документы.

Предшествующие действия подсудимого Платонова Л.Д., способ, характер совершения преступления, являются, по мнению суда, достаточным основанием для вывода о наличии прямого умысла у подсудимого на совершение инкриминируемых ему преступлений.

Более того, поведение подсудимого указывает, что он равнодушно относился к наступившим последствиям, так как не пытался оказать помощь пострадавшим лицам, находящимся в доме по адресу: <адрес>, непосредственно после совершения им преступлений, а сам уехал, скрывшись с места преступления.

Платонов Л.Д., разбирая окно в указанном доме, закидывая в него канистры с горючим топливом и поджигая его, не мог не осознавать общественную опасность своих действий и не предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий в виде уничтожения имущества, принадлежащее Ч.О.В., подробно описанного в установочной части приговора, на общую сумму с учетом восстановительного ремонта - 3 360 000 руб.

Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов <номер> от <дата>, Платонов Л.Д. психическим расстройством не страдает и не страдал таковым ранее, и он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период времени, относящийся к инкриминируемому ему деянию. По своему психическому состоянию в настоящее время он может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается. Произвести изучение индивидуально-психологических особенностей Платонова Л.Д., анализ их влияния на поведение в криминальной ситуации не представилось возможным в связи отказом подэкспертного от выполнения личностных методик (т.3 л.д.163-166). В соответствии со ст.19 УК РФ, он как вменяемое лицо подлежит уголовной ответственности.

Мотивом преступлений, совершенных Платоновым Л.Д., является денежное вознаграждение, обещанное ему С.А.М. за совершение преступлений, преступления совершены Платоновым Л.Д. из корыстных побуждений.

Квалифицирующие признаки – «убийство двух лиц» и «группой лиц по предварительному сговору» нашли свое подтверждение в ходе судебного следствия, в частности из показаний потерпевших, сообщивших о том, что родственники Ч.О.В. - И.Т.В. и К.Н.Н. проживали в доме, расположенном по адресу: <адрес>, о чем было достоверно известно С.А.М., а также из показаний свидетеля К. (М.) Е.В., который также указал на то, что С.А.М. было известно, что в указанном доме проживают родственники его бывшей супруги Ч.О.В., с целью убийства которых, С.А.М. разработал преступный план, задействовав в его реализации Р.С.А. и Платонова Л.Д., информацию о проживании родственников Ч.О.В. - И.Т.В. и К.Н.Н. в указанном доме именно С.М.А. довел до Р.С.А. и Платонова Л.Д., которые вступили в преступный сговор между собой для совершения преступления. О сговоре между Р.С.А. и Платоновым Л.Д. говорят их четкие и последовательные действия, за которыми наблюдал свидетель К. (М.) Е.В., подробно описав их в своих показаниях, данных им в ходе предварительного расследования, что Р.С.А. и Платонов Л.Д. согласованно действовали при совершении самого преступления: первоначальное ожидание на гараже и наблюдение за проживающими в доме; удостоверившись в том, что в доме находятся люди, совершили поджог указанного дома, разбив окно и забросив канистры, с заранее подготовленным горючим топливом, в окно, с последующим поджогом.

О совершении преступления «общеопасным способом», указывает избранный подсудимым способ - путем поджога, который создал опасность для жизни всех лиц, находящихся в доме. Факт того, что имел место именно поджог, объективно подтверждается показаниями свидетелей и потерпевших, а также выводами заключения пожарно-технической экспертизы <номер> от <дата>.

О совершении преступления «по найму», свидетельствует то обстоятельство, что действия Платонова Л.Д. по совершению им преступления были обусловлены получением им, как исполнителем преступления, материальной выгоды, в данном случае - денежного вознаграждения. Денежные средства для него за выполнение преступления С.А.М. передал через К. Е.В. (М.).

Не предоставление потерпевшей Ч.О.В. расчета восстановительного ремонта дома, и оценка его, а также уничтоженного в результате поджога дома, принадлежащего ей имущества, всего на сумму 3 360 000 руб., при отсутствии по делу гражданского иска о возмещении материального ущерба, исходя из обстоятельств совершенного Платоновым Л.Д, преступления, в том числе способа его совершения, образующего квалифицирующий признак – «общеопасный способ», путем поджога, не ставится под сомнение суда, как составляющее не менее 5 000 руб., а значит, в соответствии с примечанием к ст.158 УК РФ, влечет квалификацию как «повлекшее причинение значительного ущерба».

Исходя из обстоятельств, установленных в ходе судебного следствия, в частности, из показаний К. (М.) Е.В. о том, что его разговор с С.А.М., в ходе которого последний хотел нанять его для совершения интересующего его преступления, а он отказался от его предложения, состоялся в период с <дата> по <дата>, о том, что аналогичный разговор у С.А.М. состоялся с Р.С.А. на день ранее, о том, что Р.С.А. признался ему, что указание обеспечить присутствие на месте совершения данного преступления его (К. (М.) Е.В.) поступило от С.А.М. в период с <дата> до <дата>, что объективно согласуется с периодом высказанного К. (М.) Е.В. С.А.М. отказа в совершении преступления, а также о том, что разговор с Р.С.А., когда последний просил довести его и канистры с горючим топливом <дата> в утреннее время до места совершения преступления, состоялся в вечернее время <дата>, суд считает необходимым исключить из обвинения в части времени предварительного сговора Р.С.А. и Платонова Л.Д. по найму С.А.М. с целью совершения интересующих его преступлений, дату «<дата>», с указанием установленного судом периода, как «с <дата> по <дата>», а также в части времени получения от С.А.М. указания обеспечить присутствие на месте совершения интересующего его преступления К. (М.) Е.В., дату «<дата>», с указанием установленного судом периода, как «с <дата> до <дата>.».

Кроме того, указание в обвинительном заключении о принадлежности автомобиля «<данные изъяты>», без государственных регистрационных знаков, К. (М.) Е.В.), не противоречит диспозиции статьи по предъявленному обвинению, и не относится к числу обстоятельств, имеющих существенное юридическое значения для квалификации содеянного.

Исключение данного указания из сформулированного следствием обвинения не влияет на объем, квалификацию инкриминируемого Платонову Л.Д. обвинения, не влечет возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.

Принимая во внимание вышеизложенное, давая юридическую оценку содеянному Платоновым ЛД., суд квалифицирует его действия по ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ (в редакции Федерального закона №73-ФЗ от 21.07.2004 - поскольку Федеральным законом РФ №377-ФЗ от 27.12.2009 в санкцию ст.105 УК РФ внесены изменения, в частности, введено дополнительное наказание в виде ограничения свободы, что ухудшает положение осужденного), как покушение на убийство, то есть умышленные действия лица, непосредственно направленные на умышленное причинение смерти двум лицам, совершенные общеопасным способом, группой лиц по предварительному сговору, по найму, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Оценив исследованные доказательства в их совокупности, суд находит виновность подсудимого доказанной и по преступлению, предусмотренному ч.2 ст.167 УК РФ, однако, юридическая оценка его действий, данная органами предварительного следствия, подлежит изменению.

Так, органами предварительного следствия Платонову Л.Д. преступление, предусмотренное ч.2 ст.167 УК РФ, вменяется как повреждение чужого имущества, совершенное путем поджога, повлекшее причинение значительного ущерба.

Гособвинитель в прениях считал необходимым квалифицировать действия Платонова Л.Д. по ч.2 ст.167 УК РФ, как умышленное уничтожение чужого имущества, повлекшего причинение значительного ущерба, совершенного путем поджога, что не ухудшает положение самого подсудимого.

С учетом собранных по делу доказательств и обстоятельств совершения Платоновым Л.Д. преступлений, суд соглашается с позицией государственного обвинителя по данному вопросу, и квалифицирует действия Платонова Л.Д. по ч.2 ст.167 УК РФ, как умышленное уничтожение чужого имущества, повлекшего причинение значительного ущерба, совершенного путем поджога. В данном случае это не влечет ухудшения положения подсудимого.

Обстоятельств, смягчающих наказание подсудимого, предусмотренных ст.61 УК РФ, судом не установлено.

Тяжких заболеваний у подсудимого, дающих суду основания для признания их в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ, в качестве смягчающих наказание обстоятельств, судом не установлено, указанное стороной защиты заболевание подсудимого - «<данные изъяты>», в силу утвержденного законодателем перечня тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей, таковым не является, но будет учтено при назначении наказания.

Обстоятельством, отягчающим наказание подсудимого, в соответствии с п.«а» ч.1 ст.63 УК РФ является рецидив преступлений, который в силу п.«б» ч.3 ст.18 УК РФ относительно преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ (в редакции Федерального закона №73-ФЗ от 21.07.2004) признается особо опасным. Кроме того, в соответствии с п.«в» ч.1 ст.63 УК РФ, обстоятельством, отягчающим наказание подсудимого, по ч.2 ст.167 УК РФ является «совершение преступления в составе группы лиц по предварительному сговору».

Ввиду наличия обстоятельств, отягчающих наказания подсудимого, правовых оснований для изменения категорий преступлений, каждого, на менее тяжкую в силу ч.6 ст.15 УК РФ, не имеется.

Оснований для отсрочки отбывания наказания не имеется.

Рассматривая обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, судом установлено следующее.

В опровержение доводов стороны защиты о необходимости применения к подсудимому Платонова Л.Д. требований закона об освобождении от уголовной ответственности за совершенные им преступления, в связи с истечением сроков давности, суд отмечает, что п.«г» ч.1 ст.78 УК РФ содержит лишь общее правило об освобождении лица от уголовной ответственности в случае, если истек 15-летний срок со дня совершения особо тяжкого преступления, вопрос же о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, за которое предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы, разрешается только судом и в отношении всех субъектов независимо от того, может ли это наказание быть назначено лицу с учетом правил ч.2 ст.57, ч.ч.2 и 2.1 ст.59, ч.4 ст.62 и ч.4 ст.66 УК РФ. Освобождение от уголовной ответственности за такие преступления является правом, а не обязанностью суда.

Кроме того, предусмотренное в ч.1 ст.78 УК РФ требование об освобождении от уголовной ответственности в случае истечения сроков давности распространяется на все преступления, за исключением тех, за которые санкцией статьи предусмотрено наказание в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы, поскольку совершение лицом такого преступления свидетельствует о его высокой общественной опасности, а значит, в отношении него применяются иные правила, специально предусмотренные уголовным законом, содержащиеся именно в ч.4 ст.78 УК РФ, относящиеся к исключительной компетенции суда.

То есть лицо, совершившее преступление, за которое предусмотрены смертная казнь или пожизненное лишение свободы, привлекается к уголовной ответственности независимо от времени, прошедшего после совершения преступления, при этом в течение 15 лет, которые установлены законом для этой категории преступления, уголовная ответственность является обязательной, а по истечении данного срока вопрос о прекращении уголовного преследования отнесен к компетенции суда.

Учитывая изложенное, принимая во внимание как в целом общественную опасность инкриминируемого подсудимому преступления, предусмотренного ст.105 УК РФ, так и общеопасный способ его совершения, мотив, совершение в составе группы по предварительному сговору, суд, приходит к выводу о невозможности прекращения уголовного преследования в отношении Платонова Л.Д. по ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ за истечением сроков давности, поскольку названное преступление само по себе является общественно опасным, обладающее высокой степенью опасности для общества, а в соответствии с положениями ч.1 ст.6 УК РФ, наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, иными словами они должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности.

Срок давности по преступлению, предусмотренному ч.2 ст.167 УК РФ, в соответствии с п.«б» ч.1 ст.78 УК РФ составляющий 6 лет с момента совершения преступления (<дата>), истек, в связи с чем Платонов Л.Д. подлежит освобождению от наказания за данное преступление.

Наказание по делу назначается с учетом требований ч.2 ст.68 УК РФ, при этом оснований для применения положений ч.3 ст.68 УК РФ суд не усматривает, кроме того, по преступлению, предусмотренному ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ (редакции Федерального закона <номер> от <дата>), наказание назначается с учетом требований ч.3 ст.66 УК РФ.

При назначении наказания суд, руководствуясь ст.60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности преступления, личность подсудимого (<данные изъяты>), состояние его здоровья <данные изъяты>), отсутствие смягчающих и наличие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи (<данные изъяты>).

Исходя из положений ст.43 УК РФ, суд не находит оснований для назначения подсудимому по каждому из преступлений наказания более мягкого вида, чем лишения свободы, по преступлению, предусмотренному ч.2 ст.167 УК РФ – в том числе принудительных работ, а исходя из положений п.п.«б», «в» ч.1 ст.73 УК РФ, - правовых оснований для назначения условного осуждения, также судом не установлено каких-либо исключительных обстоятельств для применения положений ст.64 УК РФ.

По мнению суда, избранный вид наказания послужит исправлению осужденного и предупреждению совершения им новых преступлений, при этом соразмерен содеянному и соответствует принципам гуманизма и справедливости.

Кроме того, судом учитывается то обстоятельство, что Платонов Л.Д. совершил инкриминируемые ему преступления, среди которых есть особо тяжкое преступление, в период постановленного в отношении него Тагилстроевским районным судом г.Нижнего Тагила Свердловской области <дата> условно-досрочного освобождения от отбывания наказания по приговору Саратовского областного суда от <дата> на 3 года 8 месяцев 28 дней, а значит, в силу п.«в» ч.7 ст.79 УК РФ, окончательное наказание по делу подсудимому подлежит назначению по правилам, предусмотренным ст.70 УК РФ.

С учетом сведений о личности подсудимого, и того, что ему назначается наказание в виде лишения свободы, а также исходя из положений ч.2 ст.97 УПК РФ, суд считает необходимым меру пресечения в виде заключения под стражу оставить без изменения до вступления приговора в законную силу.

Отбывание лишение свободы, в соответствии с п.«г» ч.1 ст.58 УК РФ, назначается в исправительной колонии особого режима, куда Платонов Л.Д. подлежит направлению по вступлению приговора в законную силу, под конвоем.

Время содержания подсудимого под стражей, в силу ч.3.2 ст.72 УК РФ, до вступления приговора в законную силу подлежит зачету в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы, при этом суд полагает необходимым произвести зачет указанного срока с момента фактического задержания Платонова Л.Д., произведенного в силу ч.1 и п.4 ч.2 ст.14 Федерального закона №3-ФЗ от 07.02.2011 «О полиции», согласно соответствующему протоколу помощника оперативного дежурного дежурной части отдела МВД Росси по <адрес>, как лица, находящегося в розыске, в 19 час. 20 мин. <дата> на срок 48 часов по поручению инициатора федерального розыска подсудимого – ОУР ОП <номер> УМВД России по г.Владивостоку, поскольку именно с обозначенного времени Платонов Л.Д. был лишен свободы передвижения, и по истечении времени задержания был помещен в ИВС ОМВД России по <адрес> и передан органу предварительного расследования, принявшему решение о задержании Платонова Л.Д. в 11 час. 25 мин. <дата> в порядке ст.91 УПК РФ, на основании того, что свидетели и очевидцы указали на данное лицо, как на совершившее преступление.

Исковое заявление о возмещении материального ущерба в процессуальной форме, предусмотренной ст.131 ГПК РФ, потерпевшей Ч.О.В. ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном заседании не подавалось, в связи с чем оснований для принятия решения по вопросу, предусмотренному п.10 ч.1 ст.299 УПК РФ, в настоящее время не имеется. При этом суд полагает необходимым разъяснить потерпевшей Ч.О.В., а также потерпевшему З.И.Е. в случае возникновения в него подобного рода иска («…часть уничтоженного имущества принадлежала Ч.О.В., часть – его матери. Гражданский иск о возмещении материального ущерба потерпевшим не заявлен…»), что отсутствие гражданского иска в рамках уголовного судопроизводства не лишает их права на обращение в суд с иском в порядке гражданского судопроизводства.

Разрешая заявленные потерпевшим З.И.Е. требования о взыскании денежной компенсации морального вреда, проанализировав представленные в материалах дела доказательства и пояснения истца, руководствуясь положениями ст.ст.151, 1099-1101 ГК РФ, исходя из конкретных обстоятельств, характера и объема, причиненных гражданскому истцу нравственных и физических страданий, учитывая, перенесенное истцом стрессовое состояние, невыносимую боль переживаний утраты самого близкого человека - матери, степень вины подсудимого, а также основываясь на его финансовом положении и реальной возможности возмещения присужденной суммы, суд считает, что определенная им денежная компенсация морального вреда будет способствовать сглаживанию страданий истца, переживания его будут частично смягчены, компенсация будет способствовать восстановлению баланса между последствиями нарушения прав гражданского истца и степенью ответственности, применяемой к гражданскому ответчику, в связи с чем, приходит к убеждению, что сумма компенсации с учетом принципа разумности и справедливости должна быть установлена в пользу З.И.Е. – в испрашиваемом размере 400 000 руб. Ответственность по возмещению морального вреда суд возлагает на подсудимого.

Вещественные доказательства по настоящему уголовному делу отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.302, 304, 307-309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Платонова Л. Д. признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ (в редакции Федерального закона <номер> от <дата>), ч.2 ст.167 УК РФ, и назначить ему наказание:

- по ч.3 ст.30, п.п.«а», «е», «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ (в редакции Федерального закона <номер> от <дата>) в виде 14 лет лишения свободы;

- по ч.2 ст.167 УК РФ в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы, освободив на основании п.«б» ч.1 ст.78 УК РФ от наказания, связи с истечением сроков давности.

В соответствии со ст.70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединить неотбытую часть наказания по приговору Саратовского областного суда от <дата>, и окончательно назначить Платонову Льву Д. наказание в виде 17 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Меру пресечения в отношении Платонова Л.Д. – заключение под стражу, оставить без изменения, содержать в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Приморскому краю до вступления приговора в законную силу, после чего он подлежит направлению к месту отбывания наказания под конвоем.

Срок наказания Платонову Л.Д. исчислять со <дата>.

В соответствии с ч.3.2 ст.72 УК РФ зачесть в срок лишения свободы время содержания Платонова Л.Д. под стражей с <дата> до вступления настоящего приговора в законную силу из расчета 1 (один) день содержания под стражей за 1 (один) день лишения свободы.

Гражданский иск З.И.Е. о взыскании морального вреда удовлетворить, взыскав с Платонова Л. Д. в его пользу 400 000 руб.

Приговор может быть обжалован в Приморский краевой суд через Советский районный суд г.Владивостока в течение 10 дней со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня получения копии приговора. В случае подачи апелляционной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, в том числе и путем видеоконференции.

Судья                                    О.К. Осипенко