Решение по делу № 33-2258/2021 от 28.01.2021

УИД 52RS0047-01-2020-000391-49 Дело № 33-2258/2021
Дело №2-353/2020

Судья Ложкина М.М.

НИЖЕГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Нижний Новгород      02 марта 2021 года

Судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда в составе:

председательствующего судьи Кавелькиной М.Н.,

судей Елагиной А.А., Леваневской Е.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Кузьминой А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Елагиной А.А.,

с участием прокурора Поляковой А.А.,

гражданское дело по иску Смирновой Елизаветы Сергеевны к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница № 3 города Сочи» министерства здравоохранения Краснодарского края о взыскании компенсации морального вреда

с апелляционной жалобой государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница № 3 города Сочи» министерства здравоохранения Краснодарского края

и апелляционным представлением прокурора Семеновской городской прокуратуры

на решение Семеновского районного суда Нижегородской области от 15 июля 2020 года,

УСТАНОВИЛА:

Смирнова Е.С. обратилась в суд с иском к ГБУЗ «Городская больница № 3 города Сочи» минздрава Краснодарского края (далее – ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи») о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование требований указано, что она является дочерью Смирновой И.В., которая умерла в результате причинения ей врачом ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» Костантиновым О.А. смерти по неосторожности.

Постановлением Хостинского районного суда г. Сочи от 19 ноября 2018 года по уголовному делу № 1-178/2018 Константинов О.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ – причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей; уголовное дело и уголовное преследование в отношении Константинова О.А. прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

По указанному уголовному делу Смирнова Е.С. признана потерпевшей.

Гражданский иск, заявленный в ходе предварительного следствия потерпевшей Смирновой Е.С., оставлен без рассмотрения, при этом суд пришел к выводу о возможности признания за гражданским истцом права на удовлетворение гражданского иска с передачей вопроса о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, что предусмотрено ч. 2 ст. 309 УПК РФ.

В настоящее время истец находится в сложном материальном положении. В связи со смертью матери истец испытала сильные моральные страдания, что продолжается до настоящего времени. На данный момент истец и ее родственники не знают, где похоронена Смирнова И.В., где ее вещи. Истец в результате данной трагедии стала плохо спать, есть, перестала общаться почти со всеми друзьями. Бабушка истца так же сильно переживает смерть Смирновой И.В., нуждается в лечении. Из-за сильных переживаний иммунная и нервная система истца истощены, в больницу истец на данный момент пока не обращалась.

Просит принять во внимание, что в настоящий момент связи с указанным уголовным делом №1-179/2019 в отношении следователя Каспарова Д.Н., осуществлявшего расследование по нему, подана жалоба, истец также признана потерпевшей.

Смирнова Е.С. просила суд взыскать с ответчика как работодателя Константинова О.А. компенсацию морального вреда в размере 2000000 руб.

Протокольным определением суда от 28 мая 2020 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно спора, привлечен Константинов О.А.

В судебном заседании суда первой инстанции Смирнова Е.С. заявленные требования поддержала.

Представитель ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» по доверенности Мациевская К.П. и третье лицо Константинов О.А. иск не признали.

Решением Семеновского районного суда Нижегородской области от 15 июля 2020 года исковые требования Смирновой Е.С. удовлетворены частично. С ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» в пользу Смирновой Е.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 300000 руб. С ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» взыскана государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 300 руб.

В апелляционной жалобе ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» поставлен вопрос об отмене решения суда как незаконного и необоснованного. В обоснование жалобы ссылается на то, что при разрешении спора суд первой инстанции неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и неправильно применил нормы материального права. В частности, судом не в полной мере исследована степень нравственных или физических страданий истца, степень вины причинителя вреда. При определении размера компенсации морального вреда судом не учтен факт отсутствия у ответчика финансовой возможности исполнения решения суда. Более того, в рамках другого гражданского дела по иску того же лица с Константинова О.А. уже взыскана компенсация морального вреда в размере 700000 руб.

В апелляционном представлении прокурора поставлен вопрос об изменении решения суда в части увеличения размера компенсации морального вреда. Указано, что при рассмотрении вопроса о размере компенсации морального вреда судом в полной мере не были учтены родственные отношения истца с погибшей матерью, истец испытывал нравственные и моральные страдания от потери близкого человека и сумма в 300000 руб. не может компенсировать их.

Участвующим в деле прокурором Семеновской городской прокуратуры Швецовым К.И. принесены возражения относительно апелляционной жалобы.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции участники процесса не явились, не представили доказательств уважительности причин своего отсутствия, равно как и ходатайств об отложении судебного заседания, извещались надлежащим образом о времени и месте проведения судебного заседания путем направления судебных извещений (уведомления о вручении заказной корреспонденции), кроме того, информация о деле размещена на официальном интернет-сайте Нижегородского областного суда www.oblsudnn.ru.

В соответствии с ч. 1 ст. 327, ч. ч. 3, 4 ст. 167 ГПК РФ судебная коллегия сочла возможным рассмотреть поступившую жалобу в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте рассмотрения дела.

Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном гл.39 ГПК РФ, в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции и в пределах доводов апелляционной жалобы.

Проверив материалы гражданского дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений относительно нее, доводы апелляционного представления прокурора, заключение прокурора Поляковой А.А., полагавшей решение суда подлежащим изменению в части определенного судом размера компенсации морального вреда в сторону увеличения, судебная коллегия приходит к выводу, что постановленное по делу судебное решение подлежит изменению в части размера компенсации морального вреда, в остальной части – оставлению без изменения в силу следующего.

Разрешая спор, суд первой инстанции правильно установил правоотношения сторон и применил к спорным отношениям нормы права, их регулирующие, – положения статей 2, 17, 41 Конституции Российской Федерации, статей 150, 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», а также учел разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в постановлениях от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина» и от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

Однако определяя размер компенсации морального вреда, не в полной мере учел обстоятельства, заслуживающие внимания при разрешении данного спора.

В соответствии с ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Из доказательств, представленных сторонами, следует и судом установлено, что Смирнова Е.С., [дата] года рождения, является дочерью Смирновой И.В., [дата] года рождения, что следует из свидетельства о рождении (л.д. 8).

Смирнова И.В. умерла [дата], что подтверждается свидетельством о смерти [номер] (л.д. 9).

Вступившим в законную силу постановлением Хостинского районного суда г. Сочи от 19 ноября 2018 года по уголовному делу № 1-178/2018 прекращено уголовное дело и уголовное преследование в отношении Константинова О.А., [дата] года рождения, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, - причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, по основаниям п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – в связи с истечением сроков давности уголовного преследования (л.д. 10-12).

Гражданский иск, заявленный в ходе предварительного следствия Смирновой Е.С., оставлен без рассмотрения, при этом суд пришел к выводу о возможности признания за гражданским истцом права на удовлетворение гражданского иска с передачей вопроса о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, что предусмотрено в ч.2 ст.309 УПК РФ.

Из данного постановления следует, что в соответствии с приказом (распоряжением) о приеме на работу №58-Л от 17 марта 2005 года Константинов О.А. назначен на должность врача-хирурга 15 разряда ЕТС, высшей категории от 28 мая 2004 года хирургического отделения-1 МБУЗ г. Сочи «Городская больница № 3» Управления здравоохранения администрации г. Сочи Краснодарского края.

В соответствии с должностной инструкцией врача-хирурга хирургического отделения ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» от 08 февраля 2011 года, утвержденной главным врачом данной больницы, Константинов О.А. должен был знать основы законодательства РФ о здравоохранении, современные методы лечения (ч. 1 п. 3), обязан: оказывать квалифицированную медицинскую помощь по своей специальности, используя современные методы профилактической диагностики, лечения и реабилитации, разрешенные для применения в медицинской практике (ч. 2 п. 1); определять тактику ведения больного в соответствии с установленными правилами и стандартами (ч. 2 п. 2); разрабатывать план обследования больного, уточнять объем и рациональные методы обследования пациента с целью получения в минимально короткие сроки полной и достоверной диагностической информации (ч. 2 п. 3); в соответствии с установленными правилами и стандартами назначать и контролировать необходимое лечение, организовать или самостоятельно проводить необходимые диагностические, лечебные, реабилитационные и профилактические процедуры и мероприятия (ч. 2 п. 5); контролировать правильность проведения диагностических и лечебных процедур.

06 ноября 2016 года в 09 часов 00 минут Константинов О.А. заступил на дежурство в хирургическое отделение ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи», расположенное по адресу: [адрес], в качестве дежурного врача-хирурга.

В этот же день в 12 часов 51 минут бригадой скорой медицинской помощи в приемное отделение ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» доставлена пациентка Смирнова И.В., после чего Константинов О.А. ее осмотрел и произвел рентгенологическое исследование ее грудной клетки в положении лежа, а затем, не имея специальных познаний в области расшифровки результатов рентгенологического исследования, произвел его описание.

Изучив самостоятельно, без привлечения врача-рентгенолога, результаты рентгенологического исследования Смирновой И.В., врач-хирург Константинов О.А. своевременно выставил ей основной диагноз: «Острая пневмония справа» (воспаление лёгких), установив скопление жидкости в плевральной полости (гидроторакс). Затем Смирнову И.В. госпитализировали в реанимационный зал отделения анестезиологии-реанимации ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» для дальнейшего оказания медицинской помощи.

В 14 часов 00 минут того же дня в целях исключения гидроторакса Константинов О.А., осознавая, что выполненный в положении лежа рентгенологический снимок грудной клетки Смирновой И.В. является неинформативным, поскольку не отражает четкие границы скопления жидкости в плевральной полости, без привлечения врача соответствующей специальности (рентгенолога) для квалифицированного описания результатов рентгенологического исследования и не привлекая врача ультразвуковой диагностики для выполнения УЗИ органов грудной клетки для точного выбора места пункции плевральной полости, без проведения пункции плевральной полости как отдельного диагностического исследования, предшествующего дренированию плевральной полости, т.е. явно допуская дефекты оказания медицинской помощи пациентке, принял решение о производстве торакоцентеза (процедуры прокола грудной стенки) с дренированием плевральной полости Смирновой И.В.

В указанное выше время Константинов О.А., находясь в реанимационном зале отделения анестезиологии-реанимации ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи», проявляя преступную небрежность, не предвидя наступления общественно опасных последствий, хотя при должной осмотрительности мог и должен был их предвидеть, не уточнив рациональные методы обследования пациента с целью получения в минимально короткие сроки полной и достоверной диагностической информации, неверно определив тактику ведения больного в соответствии с установленными правилами и стандартами, не использовав современные методы диагностики и лечения, разрешенные для применения в медицинской практике, не проводив необходимые диагностические процедуры и мероприятия, не проконтролировав правильность проведения диагностических процедур, т.е. в нарушение ч. 1 п. 3, ч. 2 п. 1, ч. 2 п. 2, ч. 2 п. 3, ч. 2 п. 5 должностной инструкции врача-хирурга хирургического отделения ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» от 08 февраля 2011 года, ст. 41 Конституции Российской Федерации и п. 6 ст. 4, ст. 10 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ, действуя неосторожно, произвел дренирование правой плевральной полости по Бюллау Смирновой И.В., путём прокола грудной стенки троакаром, допустив технические нарушения, повредив диафрагму и печень Смирновой И.В., установив дренаж в ткань ее печени, оказав, таким образом, неквалифицированную медицинскую помощь по своей специальности.

06 ноября 2016 года в период времени с 14 часов 00 минут до 17 часов 13 минут Константинов О.А., продолжая свои преступные действия, находясь в реанимационном зале отделения анестезиологии-реанимации ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи», получив в результате дренирования вместо жидкости из плевральной полости не менее одного литра крови от Смирновой И.В., что свидетельствовало о допущенных им технических нарушениях при дренировании правой плевральной полости по Бюллау, не произвел контрольное рентгенологическое исследование органов грудной клетки Смирновой И.В., проигнорировав тем самым возможность выявить допущенные им вышеуказанные нарушения и оказать своевременную медицинскую помощь Смирновой И.В.

Согласно заключению ГБУЗ Бюро СМЭ № 2 минздрава Краснодарского края №30-к от 11 апреля 2018 года своими действиями Константинов О.А. причинил Смирновой И.В. следующие повреждения: колотое торако-абдоминальное ранение (проникающее в плевральную и брюшную полости) справа с повреждением диафрагмы, печени (рана на правой боковой поверхности грудной клетки, по средней подмышечной линии, в проекции 7-го межреберья). Данное ранение образовалось от воздействия твердого предмета, имеющего колющие свойства (троакар), при проведении медицинской манипуляции (торакоцентез, дренирование правой плевральной полости по Бюллау) в условиях стационара (согласно записям в медицинской карте стационарного больного данная процедура проведена в 14 часов 00 минут 06 ноября 2016 года). Данное ранение по признаку опасности для жизни расценивается как тяжкий вред здоровью. Также при исследовании трупа установлена хирургическая рана в правой подключичной области, данная рана образовалась при медицинской манипуляции (катетеризация подключичной вены), и по тяжести причиненного вреда здоровью не расценивается (л.д. 36-50).

Смерть Смирновой И.В. наступила 06 ноября 2016 года в 17 часов 13 минут в ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» в результате полученного колотого торако-абдоминального ранения справа с повреждением диафрагмы, печени, осложнившееся массивной кровопотерей.

Между оказанной медицинской помощью Смирновой И.В. в ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» и ее смертью имеется прямая причинно-следственная связь.

Как следует из ответа ГБУЗ Бюро СМЭ № 2 минздрава Краснодарского края от 23 апреля 2020 года, родственники умершей Смирновой И.В. в ГБУЗ Бюро СМЭ № 2 не обращались. Труп Смирновой И.В. 28 ноября 2016 года был захоронен за счет администрации г. Сочи сотрудниками сочинской автономной некоммерческой организации по оказанию похоронных услуг «РИТУАЛ» (л.д. 24).

Из объяснений истца Смирновой Е.С. следует, что в 2014 года ее мама Смирнова И.В. уехала в г. Сочи на заработки, осталась там на некоторое время, потом вернулась обратно в 2015 году; работала она вахтовым методом; с матерью они постоянно были на связи. 06 ноября 2016 года мама позвонила бабушке около 10-11 часов и сказала, что ей трудно дышать, она была астматиком. Бабушка сказала ей вызвать врача. После этого они ее не слышали и не видели. Как выяснилось через несколько месяцев, 06 ноября 2016 года маму забрали в «Городскую больницу № 3 г. Сочи», сделали ей операцию на легкие, повредили печень, в результате чего она умерла. О случившемся им никто не рассказал; при маме были документы и телефон. 06 ноября 2016 года в то время, когда мама была в больнице, телефон звонил, были гудки, но трубку никто не взял. Также при маме были вещи истца, ее свидетельство о рождении, она отдыхала у мамы летом, затем уехала, а мама осталась. В паспорте мамы имелась отметка о регистрации по месту жительства, но по данному адресу никаких писем не приходило. Они до сих пор не знают, где мама захоронена. Истец сдавала экзамены после 9 класса, сдала очень плохо из-за моральных страданий. Бабушка до сих пор тяжело все переживает.

Возражая против иска, представитель ответчика сослалась на то, что больная поступила в больницу в состоянии, при котором она не могла говорить, скорую помощь вызвала не она сама, а какие-то знакомые. Больная поступила в больницу в 12 часов 50 минут, у нее имелось серьезное снижение артериального давления, имелись травмы, не совместимые с жизнью. У умершей был ряд хронических заболеваний, в том числе, вызванных серьезной алкогольной болезнью. Все эти заболевания не свойственны человеку при нормальном течении жизни и свидетельствуют о том, что умершая вела асоциальный образ жизни; официально нигде не работала, не имела постоянного официального дохода, не имела регистрации в г. Сочи. При поступлении Смирновой И.В. в больницу не было указано телефонов близких родственников, в частности, в медицинских документах умершей не был указан телефон дочери, возможно она его не знала и не так часто общались. Вопреки утверждениям истца о поисках мамы, ни одного запроса в больницу и в Бюро СМЭ от истца не поступало. Умершая была захоронена за счет средств государства. На вопрос прокурора о том, каким образом повлиял аморальный образ жизни больной на оказание ей медицинской помощи, представитель ответчика пояснила, что умершая запустила свое здоровье, и при поступлении в больницу врач не смог оказать ей помощь, уже имелись заболевания, не совместимые с жизнью.

Оценив представленные по делу доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд первой инстанции, правильно определив обстоятельства, имеющие значение для дела, пришел к обоснованному выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в связи с установленным фактом, что смерть матери истца имела место ввиду действий (бездействий) врача – работника ответчика.

Соглашаясь с выводами суда и отклоняя доводы апелляционной жалобы ответчика, судебная коллегия отмечает следующее.

Согласно п. п. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным главой 59 ГК РФ, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта) (п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй п. 8 постановления Пленума от 20 декабря 1994 года № 10).

В соответствии с п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий – если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием районная больница должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Смирновой Е.С. в связи со смертью ее матери Смирновой И.В., медицинская помощь которой была оказана ненадлежащим образом.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика, указанные выше обстоятельства судом первой инстанции установлены.

Доводы ответчика о том, что Смирнова И.В. не принимала участия в жизни дочери, поскольку они не проживали совместно, дочь не знала о наличии хронических заболеваний у матери, больше двух лет после смерти матери не разыскивала ее и обратилась в суд с иском о взыскании компенсации морального вреда спустя четыре года после смерти матери, не свидетельствуют о том, что истцу не были причинены нравственные или физические страдания.

Судебная коллегия обращает внимание, что умершая приходилась истцу матерью, и ее смерть не могла не вызвать у истца, которой на тот момент было 16 лет, нравственные страдания. Доводы ответчика о степени близости истца с матерью опровергаются объяснениями Смирновой Е.С. и иными доказательствами не подтверждаются. Обращение истца с данным иском спустя почти четыре года после смерти матери так же не свидетельствует об отсутствии оснований для компенсации истцу морального вреда.

Доводы ответчика о том, что врач-хирург Константинов О.А. сделал все возможное для спасения жизни Смирновой И.В., однако оказание медицинской помощи осложнилось «запущенным» состоянием здоровья пациентки ввиду алкогольной болезни ее печени, допустимыми доказательствами не подтверждены.

Напротив, вступившим в законную силу постановлением Хостинского районного суда г. Сочи Краснодарского края по делу №1-178/2018 от 19 ноября 2018 года установлено, что смерть Смирновой И.В. наступила в результате полученного колотого торако-абдоминального ранения справа с повреждением диафрагмы, печени, осложнившееся массивной кровопотерей, и между оказанной медицинской помощью и смертью Смирновой И.В. имеется прямая причинно-следственная связь.

Прекращение в отношении Константинова О.А. уголовного дела и уголовного преследования вследствие истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности (по не реабилитирующим основаниям), не исключает разрешения вопроса о гражданско-правовой ответственности его работодателя за причинение вреда, установленной статьями 1064, 1068, 1083, 1079, 1099, 1100 ГК РФ.

В данном случае не имеет также правового значения разрешение в рамках другого гражданского дела спора Смирновой Е.С. к Константинову О.А. о взыскании компенсации морального вреда. При этом следует отметить, что определением судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 02 марта 2021 года решение Семеновского районного суда Нижегородской области от 30 июля 2020 года отменено, по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, апелляционное определение вступило в законную силу.

Таким образом, доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене постановленного судом решения не содержат, поскольку основаны на неправильном толковании норм материального права, сводятся к общему несогласию с выводами суда первой инстанции и направлены на переоценку исследованных и оцененных судом доказательств и установленных судом обстоятельств, оснований для которой судебная коллегия не усматривает.

Доводы апелляционного представления прокурора заслуживаю внимания в силу следующего.

Жизнь и здоровье относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита должна быть приоритетной (статья 3 Всеобщей декларации прав человека и статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах). Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации. При этом возмещение морального вреда должно быть реальным, а не символическим.

В силу положений Конституции Российской Федерации на государство возложена обязанность уважения данных конституционных прав и их защиты законом (статья 18 Конституции Российской Федерации). В гражданском законодательстве жизнь и здоровье рассматриваются как неотчуждаемые и непередаваемые иным способом нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения (пункт 1 статьи 150 ГК Российской Федерации).

Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от дата №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Таким образом, законодательство, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливает общие принципы для определения размера такой компенсации. Поэтому суд, определяя размер подлежащего компенсации морального вреда по основаниям, предусмотренным в статье 1100 ГК РФ, в совокупности оценивает конкретные действия причинителя вреда, соотнося их с тяжестью причиненных истцу физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности.

Гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Устанавливая компенсацию морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в размере 300000 руб., суд первой инстанции ограничился лишь ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в положениях статей 151, 1101 ГК РФ: характер нравственных страданий, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, однако не применил их к спорным отношениям, не выяснил тяжесть причиненных истцу физических и нравственных страданий в связи с гибелью матери, не учел индивидуальные особенности личности истицы, ее возраст, семейное положение, не дал оценки доводам о том, что утрата близкого человека – матери в несовершеннолетнем возрасте (истцу на момент смерти исполнилось только 16 лет) привела в том числе к разрыву семейной связи между матерью и дочерью, а также значительному ухудшению психического и физического здоровья истца.

Так, взыскивая в пользу истца сумму компенсации морального вреда, суд первой инстанции не привел мотивы и не обосновал, почему пришел к выводу о том, что сумма в 300000 руб. является достаточной компенсацией причиненных ей ответчиком нравственных страданий. Судом первой инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела. Суд первой инстанции не указал, какие же конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной судом суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для уменьшения суммы компенсации морального вреда, заявленной истцом в иске.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о размере взыскиваемой в пользу Смирновой Е.С. суммы компенсации морального вреда в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивирован, в решении суда не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 ГПК РФ о законности и обоснованности решения суда, в связи с чем нельзя признать правомерным вывод суда первой инстанции в части размера взысканной с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

Суд апелляционной инстанции, обсуждая вопрос о размере компенсации морального вреда, приходит к следующему:

Преждевременная смерть матери безусловно, свидетельствует о претерпевании истцом глубоких нравственных страданий, поскольку является невосполнимой утратой и горем, которые нелегко пережить, и с которыми трудно смириться. При этом на момент смерти матери (которая являлась молодой женщиной, на момент смерти ей исполнилось 42 года) истцу исполнилось лишь 16 лет. Как следует из объяснений истца, мать находилась в Краснодарском крае на заработках. Девочка проживала в Нижегородской области с бабушкой. Родственные связи у истца с матерью не прерывались, летом 2016 года истец отдыхала у мамы, мать и дочь постоянно созванивались. И в день смерти матери они созванивались и мама сообщила о своем плохом самочувствии. Таким образом, родственные связи у истица с матерью не прерывались (об обратном указывает ответчик).

Более того, на момент смерти мамы истец являлась несовершеннолетней. Поиски пропавшей мамы истец с бабушкой осуществляли. При достижении возраста совершеннолетия истец была признан потерпевшей по уголовному делу в отношении врача Константинова О.А.

При этом истец неоднократно поясняла, что очень тяжело перенесла смерть мамы, что сказалось и на ее физическом и психологическом состоянии, успеваемость в школе ухудшилась, что сказалось и при сдаче экзаменов, взаимоотношения со сверстниками и близким окружением изменились, что свидетельствует о тяжести перенесенных истцом страданий - лишение возможности общения с погибшей мамой, тяжелые эмоциональные переживания.

Учитывает суд апелляционной инстанции и поведение причинителя вреда – действительно причинение вреда произошло при совершении медицинским работником мероприятий по оказанию неотложной медицинской помощи поступившей пациентке. Однако как установлено материалами дела, смерть Смирновой И.В. наступила в результате полученного колотого торако-абдоминального ранения справа с повреждением диафрагмы, печени, осложнившееся массивной кровопотерей, и между оказанной медицинской помощью и смертью Смирновой И.В. имеется прямая причинно-следственная связь. Соответственно именно в результате противоправных действий врача наступила смерть пациентки.

Следует также отметить, что позиция ответчика по настоящему делу вызвана стремлением ограничить или устранить свою ответственность за вред, причиненный работник больницы.

Оценивая приведенные выше обстоятельства и представленные сторонами доказательства в их совокупности по правилам статьи 67 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции, учитывая принцип разумности и справедливости, конкретные обстоятельства причинения вреда пациенту, финансовое положение ответчика (работодателя причинителя вреда, который является бюджетным учреждением), степень причинения истцу нравственных страданий, вызванных смертью и невосполнимой утратой близкого человека – мамы, индивидуальные особенности истца, приходит в выводу о необходимости установления размера компенсации морального вреда в 1000000 руб. Указанная сумма в полной мере соответствует тяжести и характеру перенесенных истцом нравственных и физических страданий, оснований для взыскания суммы в большем размере не имеется.

Учитывая изложенное, решение суда подлежит изменению в части размера компенсации морального вреда.

Руководствуясь положениями статей 328-329 ГПК РФ, судебная коллегия                

ОПРЕДЕЛИЛА:

    Решение Семеновского районного суда Нижегородской области от 15 июля 2020 года изменить.

С ГБУЗ «Городская больница №3 г.Сочи» в пользу Смирновой Елизаветы Сергеевны взыскать компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб. (один миллион рублей).

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу ГБУЗ «Городская больница № 3 города Сочи» Минздрава Краснодарского края – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

Судьи