Решение по делу № 33-463/2024 от 11.01.2024

Председательствующий по делу                          Дело № 33-463/2024

судья Ман-за О.В.,

(дело в суде первой инстанции № 2-1173/2023

УИД 75RS0023-01-2023-001740-45)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Забайкальского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Карабельского А.А.,

судей Малаховой Е.А., Михеева С.Н.,

при секретаре Тимакове Р.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Чите 31 января 2024 года гражданское дело по иску Новиковой Л. И. к Якушевская Л.П. о признании брачного договора от 11 июня 2020 года недействительным, применении последствий недействительности сделки,

по апелляционной жалобе представителя ответчика Якушевская Л.П. – Ч.С.А.,

на решение Черновского районного суда г.Читы от 13 октября 2023 года, которым постановлено:

«Исковые требования Новиковой Л. И. удовлетворить.

    Признать брачный договор от 11 июня 2020 года, заключенный между Я.И.А. и Якушевская Л.П., недействительным, привести стороны в первоначальное положение.

Прекратить право собственности Якушевская Л.П. на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>

Решение суда является основанием для погашения в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи о праве собственности Якушевская Л.П. на квартиру по адресу: <адрес>».

Заслушав доклад судьи Малаховой Е.А., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Истец Новикова Л.И. обратилась в суд с вышеназванным иском, ссылаясь на следующее:

Отец истицы Я.И.А. приобрел, как участник войны, жилое помещение по адресу: <адрес>. <Дата> отец умер. Наследником первой очереди является истица. На день смерти у отца других детей не было. Однако, выяснилось, что при жизни отца квартира была передана им в собственность ответчице. Отчуждение произошло по договору дарения. Поскольку отец был человеком весьма преклонного возраста, то не до конца понимал значение своих действий. Он очень плохо слышал, с большим трудом воспринимал письменный текст, не понимал значение отдельных слов и выражений. Кроме того, у него развилось старческое слабоумие. Он уже неадекватно воспринимал действительность.

    Просит суд признать договор дарения жилого помещения по адресу: <адрес> недействительным, применить последствия недействительности сделки.

В ходе судебного разбирательства представитель истца Ж.А.В., действующий на основании доверенности, уточнил заявленные требования, просит суд признать брачный договор от 11 июня 2020 года, заключенный между Я.И.А. и Якушевская Л.П., недействительным, применить последствия недействительности сделки в виде возврата сторон в первоначальное положение (л.д.64-66)

Судом постановлено приведенное выше решение (л.д. 163-173).

Не согласившись с решением суда первой инстанции, представитель ответчика Якушевская Л.П. – Ч.С.А. в апелляционной жалобе просит решение суда отменить, перейти к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции с привлечением к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариуса г.Читы С.Е.И., принять по делу новое решение в полном отказе в удовлетворении заявленных исковых требований.

Указывает на то, что суд первой инстанции неправомерно применил при рассмотрении настоящего дела положения пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса РФ. В рассматриваемом случае суд первой инстанции надуманно и голословно сослался на то, что якобы «Я.И.А. после заключения брачного договора лишился всего совместно нажитого имущества», однако ни одним условием брачного договора от 11.06.2020 условий о лишении Я.И.А. всего имущества не предусмотрено. Брачный договор не исключал принадлежность Я.И.А. права совместной или индивидуальной собственности на имущество, приобретенное в период брака, а такое имущество у супругов Якушевская Л.П. за более 35 лет совместной жизни безусловно имелось. Суд первой инстанции не ставил на обсуждение сторон обстоятельства, наличия иного имущества у супругов Якушевская Л.П., не предлагал сторонам доказывать данные обстоятельства, чем нарушил право ответчика на состязательное и непосредственное судебное разбирательство по делу. Я.И.А. добровольно заключив брачный договор, не считал свои права нарушенными данной сделкой, проживал в спорной квартире до конца своей жизни на законном основании, как член семьи собственника жилого помещения, получал необходимый уход, и не в чем не нуждался.

Довод суда первой инстанции о том, что принадлежность спорной квартиры Я.И.А. препятствовала включению данного имущества в условия брачного договора основаны на ошибочном толковании норм семейного законодательства. Супруги вправе по своему усмотрению не только изменять режим общей совместной собственности имущества, нажитого в браке, но и включать в брачный договор и в иное соглашение, определяющее имущественное положение его участников, любые, не противоречащие закону условия, в том числе, и о распоряжении имуществом, являющимся личным имуществом каждого из супругов. Включение таких условий в брачный договор или соглашение в разделе имущества не может толковаться как незаконное, поскольку закон запрета на это не содержит. Суд первой инстанции не привел ни одной императивной нормы права, котора бы запрещала Я.И.А. распорядится принадлежащей ему квартирой путем передачи прав на нее своей супруги Якушевская Л.П. на основании брачного договора.

В рассматриваемом деле имеются безусловные основания для отмены решения суда первой инстанции, предусмотренные частью 4 статьи 330 ГПК РФ. Нотариус, занимающийся частной практикой, несет полную имущественную ответственность за вред, причиненный по его вине имуществу гражданина или юридического лица в результате совершения нотариального действия с нарушением закона, в том числе в виде возмещения причинного вреда. Поэтому, удостоверяющий оспариваемый брачный договор нотариус должен быть привлечен к участию в деле в настоящем деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора (л.д.183-188).

Из возражений на апелляционную жалобу представителя истца Новиковой Л.И. – Ж.А.В. следует, что реализация супругами права по определению режима имущества и распоряжения общим имуществом путем заключения брачного договора не должна ставить одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, например, вследствие существенной непропорциональности долей в общем имуществе, либо лишать одного из супругов полностью права на имущество, нажитое в период брака. Довод, что районный суд не вынес на обсуждение обстоятельство о наличии у Я.И.А. иного имущества процессуальным нарушением не является. Довод апелляционной жалобы, что брачным договором можно передавать личную собственность одного из супругов в собственность другого не основан на законе. Довод о не привлечении нотариуса не является безусловным основанием к отмене решения. Районный суд не принимал никакого решения о правах и обязанностях нотариуса. Кроме того, по смыслу п.4 ч.4 ст.330, ч.2 ст.320 ГПК РФ, право апелляционного обжалования принадлежит лицу, не привлеченному к участию в деле, а не ответчику, в интересах такого лица.

Считает необходимым указать: Я.И.А. заблуждался относительно природы сделки; экспертиза не показала его неадекватность, его способность руководить своими поступками также не была доказана; высока вероятность, что брачный договор подписан под влиянием заблуждения, иначе он просто заключил бы договор дарения (л.д.194-197).

В судебном заседании представитель ответчика Ч.С.А. доводы апелляционной жалобы поддержал в полном объеме.

Истица Новикова Л.И. и ее представитель Ж.А.В. полагают решение суда законным и обоснованным.

В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав лиц, участвующих в деле, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Я.И.А. и Якушевская Л.П. состояли в зарегистрированном браке с <Дата>, что подтверждается записью акта о заключении брака № (л.д. 31).

Согласно свидетельству о смерти №, Я.И.А., <Дата> года рождения, умер <Дата>, о чем составлена актовая запись о смерти № отделом ЗАГС Черновского района г.Читы Департамента ЗАГС Забайкальского края. (л.д. 22 об.).

Истец Новикова Л. И. является дочерью умершего Я.И.А., что подтверждается свидетельством о рождении и свидетельством о браке (л.д. 23 об., 24).

Между Я.И.А. и Якушевская Л.П. 11 июня 2020 года заключен брачный договор (л.д. 45-46).

11 июня 2020 года, как было указано выше, между Я.И.А. и Якушевская Л.П. заключен брачный договор, по условиям которого квартира, распложенная по адресу: <адрес>, кадастровый №, площадь 36,2 кв.м., приобретенная в браке и оформленная на имя Я.И.А. на основании Договора участия в долевом строительстве многоквартирного жилого дома № от 17 декабря 2010 года, является во время брака и в случае его расторжения личной собственностью Якушевская Л.П., все остальное движимое и недвижимое имущество, которое будет приобретаться указанными супругами в дальнейшем во время брака, будет являться личной собственностью того из супругов, на чье имя будет оформлено это имущество, как во время брака, так и после его расторжения.

Брачный договор нотариально удостоверен и подписан супругами собственноручно в присутствии нотариуса. В договоре отражено, что дееспособность сторон нотариусом проверена, содержание положений ст. ст. 33, 38, 40, 41, 42, 43, 44 СК РФ нотариусом разъяснено, а сторонам понятно.

Суд первой инстанции, исходя из положений семейного законодательства, а именно ст. 2, ст.4, п.1 ст.7, ст. 33, ст. 40, ст. 41, ст. 43, п.1 и 2 ст. 44 Семейного кодекса Российской Федерации, а также с учетом п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, правомерно указал на то, что исходя из анализа указанных правовых норм следует, что юридически значимыми обстоятельствами по данному делу в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у стороны в сделке в момент составления брачного договора, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

По утверждению истца Новиковой Л.И., названный брачный договор был подписан ее отцом Я.И.А. в состоянии, когда он не мог понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку находился в преклонном возрасте, у него развивалось старческое слабоумие, он не до конца понимал значение своих действий.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Вышеуказанные доводы истца о том, что ее отец в момент составления брачного договора страдал слабоумием, много выпивал спиртного, в связи с чем, не понимал значения своих действий, не могут свидетельствовать о наличии психического расстройства наследодателя, и соответственно служить основанием для признания у Я.И.А. нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В ходе судебного разбирательства установлено, что Я.И.А. на учете у психиатра не состоял, вел себя адекватно, хорошо ориентировался во времени и в пространстве, смотрел телевизор, понимал смысл происходящего на экране. Указанные обстоятельства в суде подтверждаются объяснениями ответчика, а также показаниями свидетелей С.Л.Ф., О.Т.В., которые не приходятся родственникам сторонам, в связи с чем, оснований не доверять их показаниям у суда не имеется.

По ходатайству истца судом была назначена посмертная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов) от 30 августа 2023 года №, проведенного ГКУЗ «Краевая клиническая психиатрическая больница им. В.Х. Кандинского», Я.И.А. в поле зрения психиатров никогда не попадал, в течение нескольких лет получал лечение у невролога с диагнозом <данные изъяты>. В представленной медицинской документации нет описания психического состояния, имеющиеся показания свидетелей в отношении описания психического состояния подэкспертного противоречивы. В связи с вышеуказанным, решить вопрос о возможности понимать значение своих действия при подписании брачного договора от 11 июня 2020 года не представляется возможным. Ретроспективный психологический анализ материалов гражданского дела не позволяет установить особенности влияния индивидуально-психологических особенностей Я.И.А., его психического состояния на осознанность и произвольность его поведения, а также на способность понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период заключения сделки в силу противоречивости имеющихся сведений (ряд опрошенных лиц описывают достаточно выраженные психические нарушения у Я.И.А., включая волевой дефицит и повышенную зависимость от ближайшего окружения в сочетании со значительным ослаблением слухового анализатора; в то же время в деле имеются сведения о достаточно сохранных психических функциях Я.И.А. и весьма активных личностных особенностях, таких как решительность, самостоятельность, доминантность). В этой связи ответить на вопросы №№ 2,3 не представляется возможным (л.д. 118-123).

Указанные выводы в суде подтвердили эксперты В.И.Н., Г.В.А.

По мнению судебной коллегии, суд обоснованно в данном случае не усмотрел оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебно-психиатрической экспертизы, поскольку экспертиза проведена компетентными экспертами, в соответствии с требованиями Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Заключение экспертов иным собранным по делу доказательствам не противоречит, в деле отсутствуют доказательства, которые позволяли бы с достоверностью утверждать, что Я.И.А. в момент подписания брачного договора не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Материалы дела иных доказательств, свидетельствующих о наличии у Я.И.А. психических заболеваний на дату подписания брачного договора не содержат.

В связи с изложенным, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований о признании недействительным брачного договора от 11 июня 2020 года по основаниям, предусмотренным ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия, в полном объеме соглашается с выводами суда первой инстанции и не находит оснований для его отмены по указанному основанию.

Вместе с тем, стороной истца заявлены требования о признании брачного договора недействительным, поскольку одна из сторон, а именно, Я.И.А. был поставлен в крайне неблагоприятное положение условиями брачного договора, поскольку квартира полностью перешла в собственность ответчика, а другого имущества стороны в браке не нажили.

Суд первой инстанции установил, что стороны в браке, иного имущества не приобрели, при этом одним из доводов апелляционной жалобы является указание на то, что суд не исследовал в полном объеме объем наследственного имущества, судебная коллегия, исходит из того, что доказательств иного, суду представлено не было, как и суду апелляционной инстанции. При этом, сторонами не опровергнуто, что не имеется, иного совместно нажитого имущества.

Исходя из указанного, анализируя условия брачного договора, суд пришел к выводу, что брачный договор от 11 июня 2020 года поставил Я.И.А. в крайне неблагоприятное положение, поскольку он полностью лишается права собственности на имущество, при этом суд первой инстанции исходил из положений п.2 ст. 44 Семейного кодекса Российской Федерации.

Однако, по мнению, судебной коллегии, суду первой инстанции необходимо было учесть, что суд может признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение (пункт 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации).

По своей правовой природе брачный договор является разновидностью двусторонней сделки, но имеющей свою специфику, обусловленную основными началами (принципами) семейного законодательства.

В период совместного проживания ни один из супругов данный договор, как двухстороннюю сделку не оспорил. Однако, в данном случае суд рассматривал спор по иску Новиковой Л.И. - дочери умершего наследодателя.

Рассматривая применение судом первой инстанции при рассмотрении настоящего дела п.2 ст. 44 Семейного кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы, в виду следующего.

Согласно пункту 1 статьи 33 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности, который действует, если брачным договором не установлено иное.

В силу статей 40, 41 Семейного кодекса Российской Федерации брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения.

Брачный договор может быть заключен как до государственной регистрации заключения брака, так и в любое время в период брака. Брачный договор, заключенный до государственной регистрации заключения брака, вступает в силу со дня государственной регистрации заключения брака, заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению.

Пунктом 1 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации определено, что брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности (статья 34 настоящего Кодекса), установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов.

Брачный договор может быть заключен как в отношении имеющегося, так и в отношении будущего имущества супругов.

Супруги вправе определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов; определить имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака, а также включить в брачный договор любые иные положения, касающиеся имущественных отношений супругов.

Следовательно, брачный договор является основанием для возникновения, изменения и прекращения прав и обязанностей супругов в отношении их совместной собственности.

В силу пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации суд может признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение. Условия брачного договора, нарушающие другие требования пункта 3 статьи 42 названного кодекса, ничтожны.

Брачный договор не может содержать другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение или противоречит основным началам семейного законодательства (пункт 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», если брачным договором изменен установленный законом режим совместной собственности, то суду при разрешении спора о разделе имущества супругов необходимо руководствоваться условиями такого договора. При этом следует иметь в виду, что в силу пункта 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации условия брачного договора о режиме совместного имущества, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (например, один из супругов полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака), могут быть признаны судом недействительными по требованию этого супруга.

Таким образом, положения пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации направлены на защиту имущественных прав сторон брачного договора и обеспечение баланса их законных интересов.

Использование федеральным законодателем такой оценочной характеристики, как наличие в брачном договоре условий, ставящих одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, преследует своей целью эффективное применение нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций. Вопрос же о том, ставят ли условия конкретного брачного договора одну из сторон в крайне неблагоприятное положение, решается судом в каждом конкретном случае на основе установления и исследования фактических обстоятельств дела и оценки представленных сторонами доказательств по правилам, установленным статьями 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

По мнению, судебной коллегии, вывод суда о том, что Я.И.А. после заключения брачного договора лишился всего совместно нажитого имущества, является неправомерным, поскольку ни одним условием оспариваемого брачного договора условий о лишении Я.И.А. всего имущества, не предусмотрено.

Напротив, п. 1.1., 1.2 брачного договора предусмотрено сохранение режима совместной собственности на все нажитое в браке имущество, за исключениями, предусмотренными законом или данным договором.

Пунктом 2.1 брачного договора предусмотрено, что все остальное имущество, кроме спорной квартиры, которое будет приобретаться супругами в дальнейшем, будет являться собственностью того из супругов, на чье имя будет оформлено это имущество.

Следовательно, брачный договор не исключал принадлежность Я.И.А. права совместной или индивидуальной собственности на имущество, приобретенное в период брака, а такое имущество у супругов Якушевская Л.П. за более чем 35 лет совместной жизни могло выражаться в предметах домашней обстановки и т.п.

Вывод суда первой инстанции о том, что принадлежность спорной квартиры Я.И.А. препятствовала включению данного имущества в условия брачного договора, судебная коллегия, полагает спорными, в виду следующего.

В соответствии с п.1 ст. 7, п.1 ст.33, ст. 34, ст. 37, п.2 ст. 38, ст. 41, п.1 ст. 42 Семейного кодекса Российской Федерации, супруги (бывшие супруги) вправе по своему усмотрению изменить режим общей совместной собственности имущества, нажитого в браке (или его части), как на основании брачного договора, так и на основании любого иного соглашения (договора), не противоречащего нормам действующего законодательства.

Согласно нормам семейного законодательства (ст. 7, п.1 ст. 35, п.1,2 ст. 38, п.1 ст. 42 СК РФ), супруги свободны в установлении своих прав и обязанностей на основании любого иного соглашения (договора), не противоречащего нормам действующего законодательства.

На основании вышеизложенного, супруги вправе по своему усмотрению не только изменять режим общей совместной собственности имущества, нажитого в браке, но и включать в брачный договор и в иное соглашение, определяющее имущественное положение его участников, любые, не противоречащие закону условия, в том числе и о распоряжении имуществом, являющимся личным имуществом каждого из супругов.

Данное толкование материального права изложено в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 10.09.2019 № 18-КГ19-82.

С учетом положений п.1,4 ст. 421, ст. 422 ГК РФ, устанавливающих свободу договора и право распоряжаться своей личной собственностью по своему усмотрению, с учетом того, что брачный договор является двухсторонней сделкой, направленной в данном случае, на право супругов Якушевская Л.П. при заключении сделки свободно выразить свою волю на переход прав на квартиру ответчику, при этом действуя добросовестно, в рамках закона, доверив оформление сделки нотариусу.

Таким образом, волеизъявление Я.И.А. на распоряжение своей квартирой должно уважаться всеми участниками гражданских правоотношений, а оспаривание данной сделки наследником по вышеуказанному основанию не соответствует нормам материального права.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд первой инстанции не привлек к участию в деле в качестве третьего лица, нотариуса, оформлявшего сделку, чем создал условия для применения ч. 4 ст. 330 ГПК РФ, судебной коллегией отклоняется, в виду следующего.

Предметом спора в настоящем деле является оспаривание действительности брачного договора от 11.06.2020, данный договор был удостоверен нотариусом г. Читы С.Е.И. в реестре нотариальных действий №

В силу ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации о нотариусе, утв. ВС РФ от 11.02.1993 № 4462-1, нотариус, занимающийся частной практикой, несет полную имущественную ответственность за вред, причиненный по его вине имуществу гражданина или юридического лица в результате совершения нотариального действия с нарушением закона, в том числе в виде возмещения причиненного вреда.

Апеллятор, ссылается на вышеуказанную норму материального права, а также на ч.1 ст. 43 ГПК РФ, и полагает, что в действиях суда при рассмотрении дела усматривается нарушение процессуальных норм.

Помимо, изложенного, судебная коллегия указывает на то, что в соответствии с разъяснениями, данными в абзаце 3 пункта 95 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ при рассмотрении спора о праве, основанном на совершенном нотариальном действии, нотариус, совершивший соответствующее нотариальное действие, привлекается к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора.

При этом, судебная коллегия, истребовала от нотариуса пояснения, из которых следует, что 11.06.2020 ей был удостоверен брачный договор между Я.И.А. и Якушевская Л.П. Указанным супругам было разъяснено, что данная квартира по заключенному им брачному договору будет являться личной собственностью гр. Якушевская Л.П., она сама будет распоряжаться указанной квартирой и что наследникам гр. Я.И.А. после его смерти указанная квартира не перейдет в порядке наследования, при этом, он ответил, что именно так и хочет.

Таким образом, в суде апелляционной инстанции, в целях процессуальной экономии времени и с учетом сроков рассмотрения дела, с учетом позиции представителя истца, полагавшего, что права истицы не нарушены не привлечением нотариуса при рассмотрении дела, суд апелляционной инстанции, уточнив позицию нотариуса, исходит из того, что не привлечение нотариуса в качестве третьего лица по делу не является безусловным основанием к отмене решения суда по данному основанию.

На основании вышеизложенного, решение суда первой инстанции подлежит отмене, с вынесением по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия,

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Черновского районного суда г.Читы от 13 октября 2023 года отменить.

Принять по делу новое решение.

В удовлетворении требований Новиковой Л. И. к Якушевская Л.П. о признании брачного договора от 11 июня 2020 года недействительным, применении последствий недействительности сделки, отказать.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции через суд, принявший решение по первой инстанции, в течение 3-х месяцев с даты вынесения настоящего апелляционного определения.

Председательствующий:

Судьи:

Полное мотивированное апелляционное определение изготовлено 07.02.2024