Решение по делу № 33-1308/2024 от 03.05.2024

    УИД 19RS0004-01-2023-001064-18

    Дело № 33-1308/2024

    Судья первой инстанции Райкова И.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Хакасия в составе:

    председательствующего судьи Топоева А.С.,

    судей Морозовой В.Н., Прониной А.В.,

    при секретаре судебного заседания Кляйн И.А.

с участием помощника прокурора Тулиной О.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании от 4 июня 2024 года по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей гл. 39 ГПК РФ гражданское дело, на основании апелляционной жалобы истца Кыржинакова М.И., представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Хакасия «Аскизская межрайонная больница Кичеевой Л.Н. на решение Аскизского районного суда Республики Хакасия от ДД.ММ.ГГГГ по делу по иску Кыржинакова М.И. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Хакасия «Аскизская межрайонная больница», Министерству здравоохранения Республики Хакасия о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Топоева А.С., заключение помощника прокурора Тулиной О.Е., полагавшей, что исковые требования подлежат удовлетворению, при определении размера компенсации морального вреда необходимо учесть требования разумности и справедливости, взыскать компенсацию морального вреда в размере № руб., судебная коллегия

    У С Т А Н О В И Л А:

Кыржинакова М.И. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Хакасия «Аскизская межрайонная больница» (далее – ГБУЗ РХ «Аскизская МБ») о взыскании компенсации морального вреда.

В основание иска указано, что в Бирикчульской участковой больнице ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» (далее – Бирикчульская участковая больница) ДД.ММ.ГГГГ умер её сын Кыржинаков П.Е. ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Причиной смерти ребенка явился острый вирусный серозный энтероколит, инфекционно-токсический шок. Считает, что смерть ребенка наступила в результате ненадлежащего оказания ему медицинской помощи работниками Бирикчульской участковой больницы. Полагала, что ей причинены тяжелые нравственные страдания, просила взыскать компенсацию морального вреда в размере № руб.

Определением суда к участию в деле в качестве соответчика привлечено Министерство здравоохранения Республики Хакасия (далее – Минздрав Хакасии), в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Кыржинаков Е.Н., Светличная Е.Л., Кильчичаков Р.К., Тудвасова И.Л.

В судебном заседании истец Кыржинакова М.И. и её представитель Двигун П.С., исковые требования поддержали по основаниям, изложенным в иске.

Представитель ответчика ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» Карачаков И.А. возражал против удовлетворения исковых требования.

Третье лицо Кыржинаков Е.Н. не возражал против удовлетворения исковых требований.

Прокурор полагал, что исковые требования подлежат удовлетворению. Размер компенсации морального вреда просил определить с учётом разумности и справедливости.

Дело на основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) рассмотрено в отсутствие ответчика Минздрава Хакасии, третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Светличной Е.Л., Кильчичакова Р.К., Тудвасовой И.Л., извещенных о времени и месте судебного заседания.

Суд постановил решение, которым исковые требования удовлетворил частично, с ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» в пользу Кыржинаковой М.И. взыскана компенсация морального вреда в размере № руб., в удовлетворении исковых требований Кыржинаковой М.В. к Минздраву Хакасия отказано, с ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере № руб.

С решением не согласились истец Кыржинакова М.И. и представитель ответчика ГБУЗ РХ «Аскизская МКБ» Кичеева Л.Н.

Истец Кыржинакова М.И., ссылалась на нарушение и неправильное применение норм материального и процессуального права, просила решение суда изменить, увеличить размер компенсации морального вреда. В обоснование требований апелляционной жалобы указано, что выводы суда о снижении требуемой компенсации морального вреда не мотивированы.

Представителя ответчика ГБУЗ РХ «Аскизская МКБ» Кичеева Л.Н., ссылалась на нарушение и неправильное применение норм материального и процессуального права, просила решение суда изменить, уменьшить размер компенсации морального вреда. В обоснование требований апелляционной жалобы указано, что согласно заключению экспертов, недостатком (нарушением) является отсутствие в предоставленной на обозрение экспертной комиссии медицинской документации (карты вызова скорой помощи), при этом, указанный недостаток не повлек неблагоприятный исход (смерть Кыржинакова П.Е.). Согласно выводов экспертов к ухудшению состояния ребенка привела тяжесть самого заболевания. Неблагоприятный исход (наступление смерти Кыржинакова П.Е.) обусловлен не качеством оказанной медицинской помощи, а характером и тяжестью течения <данные изъяты>.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Хакасия от 23.05.2024, принимая во внимание то, что к участию в деле не были привлечены члены семьи истца Кыржинаковой М.И. - Кыржинакова (Дурасова) А.А., а также Кыржинаков Д.Е., Кыржинакова Е.Е., Кыржинакова А.Е., Кыржинакова М.Е., Кыржинакова Я.В., Ильиных М.В. в лице законного представителя Кыржинаковой М.И., постановлено о переходе к рассмотрению настоящего дела по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей гл. 39 ГПК РФ. Кыржинакова (Дурасова) А.А., а также, Кыржинаков Д.Е., Кыржинакова Е.Е., Кыржинакова А.Е., Кыржинакова М.Е., Кыржинакова Я.В., Ильиных М.В. в лице законного представителя Кыржинаковой М.И. привлечены к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

В соответствии со ст. 330 ГПК РФ вышеприведенные обстоятельства являются безусловным основанием для отмены решения суда и принятия нового.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции прокурор Тулина О.Е. полагала исковые требования подлежащими удовлетворению, размер компенсации морального вреда просила определить с учётом разумности и справедливости в размере 800 000 руб.

Истец Кыржинакова М.И., также являющаяся законным представителем третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Кыржинакова Д.Е., Кыржинаковой Е.Е., Кыржинаковой А.Е., Кыржинаковой М.Е., Кыржинаковой Я.В., Ильиных М.В., ответчики ГБУЗ РХ «Аскизская МБ», Минздрав Хакасии, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, Кыржинаков Е.Н., Светличная Е.Л., Тудвасова И.Л., Кильчичаков Р.К., Кыржинакова (Дурасова) А.А., Кыржинаков Д.Е., Кыржинакова Е.Е., Кыржинакова А.Е., Кыржинакова М.Е., Кыржинакова Я.В., Ильиных М.В., извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, в суд апелляционной инстанции не явились.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу части 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 323-ФЗ) вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии с п. 21 ст. 2 Федерального закона № 323-ФЗ качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Согласно ст. 19 Федерального закона № 323-ФЗ каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (пункт 2).

Пациент имеет право на выбор врача и выбор медицинской организации в соответствии с настоящим Федеральным законом; профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям; получение консультаций врачей-специалистов; облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами и др., в том числе, на отказ от медицинского вмешательства; возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

По общему правилу, предусмотренному п. 2 ст. 1064 ГК РФ, лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» (далее – Постановление Пленума № 1) даны разъяснения о том, что по общему правилу, установленному статьей 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред (ущерб), причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) жизнь и здоровье являются нематериальными благам, принадлежащими гражданину от рождения, неотчуждаемыми непередаваемыми иным способом, которые защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее – Постановление Пленума № 33), под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье).

В п. 14 Постановление Пленума № 33 указано, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья).

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст.ст. 1064 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

В соответствии со ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснено в п. 32 Постановления Пленума № 1, учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

В п. 25 Постановления Пленума № 33 разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 Постановления Пленума № 33).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (п. 27 Постановления Пленума № 33).

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (п. 28 Постановления Пленума № 33).

Согласно п. 30 Постановления № 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

В пункте 48 Постановления Пленума № 33 разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 Постановления Пленума № 33 требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Кыржинакова М.И., проживает с супругом Кыржинаковым Е.Н., детьми Кыржинаковым Д.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Кыржинаковой Е.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Кыржинаковой А.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Кыржинаковой М.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Кыржинаковой Я.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Ильиных М.В. ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Кроме того, Кыржинаков П.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, приходился сыном Кыржинаковой М.И., в графе «отец» стоит прочерк» (свидетельство о рождении серии I-ПВ №, выданное Отделом Комитета ЗАГС при Правительстве Республики Хакасия по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ) (т. 1 л.д. 18).

Из пояснений истца следует, что Кыржинаков Е.Н. обратился в скорую медицинскую помощь Бирикчульской участковой больницы в связи с плохим самочувствием сына Кыржинакова П.Е., а именно с жалобами на повышение температуры тела ребенка, многократную рвоту ДД.ММ.ГГГГ в 18 час. 40 мин.

В Бирикчульской участковой больнице Кыржинаков П.Е. был осмотрен фельдшером скорой медицинской помощи Бирикчульской участковой больницы Светличной Е.Л., которой выставлен диагноз: «<данные изъяты>», оказана медицинская помощь: <данные изъяты>.

Родители Кыржинакова П.Е. повторно обратились в скорую медицинскую помощь Бирикчульской участковой больницы ДД.ММ.ГГГГ в 17 час. 50 мин.

При осмотре фельдшером скорой медицинской помощи Тудвасовой И.Л. состояние Кыржинакова П.Е. было крайне тяжелым (температура тела 35 градусов, сатурация не определялась, самостоятельное дыхание отсутствовало, тоны сердца и артериальное давление не определялись), последний находился без сознания. Выставлен диагноз: Кома неясной этиологии. Агональное состояние. Ребенку проводились реанимационные мероприятия, которые результатов не дали. В 18 час. 30 мин. констатирована биологическая смерть ребенка.

Кыржинаков П.Е. скончался в Бирикчульской участковой больнице ДД.ММ.ГГГГ, причиной смерти явился <данные изъяты>, что следует из заключения эксперта ГКУ РХ «Республиканское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы» (экспертиза трупа) № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1, л.д. 57-68).

В акте служебной проверки, проведенной ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» ДД.ММ.ГГГГ по факту смерти Кыржинакова П.Е., установлено, что ребенок регулярно наблюдался на амбулаторно-поликлиническом этапе участковым педиатром, патронажи и плановые осмотры проведены своевременно; на до госпитальном этапе лечение проведено не в полном объеме, не соблюдены стандарты и алгоритмы медицинской помощи детям (т. 1 л.д. 51-52).

На основании обращения Кыржинаковой М.И. в филиал ООО «СК «Ингосстрах-М» в г. Абакан, последним проведена оценка качества медицинской помощи Кыржинакову П.Е. ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» (т. 1 л.д. 48-50), в ходе которой выявлено, что по истории развития ребенка дать оценку росту и развития ребенка затруднительно, так как последний осмотр с оценкой антропометрических показателей проводился в 10 месяцев (ДД.ММ.ГГГГ), далее осмотры проводились только перед вакцинацией. В истории развития ребенка не указано фактов того, что ребенок когда-либо болел острыми заболеваниями, имел хронические заболевания. Вакцинация проведена не в полном объеме на возраст 3 года и без соблюдения национального календаря. Причины несоблюдения графика вакцинации не указаны. В журнале регистрации приема амбулаторных больных ДД.ММ.ГГГГ жалобы и объектный статус не указаны, не указан вес ребенка, не обосновано введение литической смеси при температуре 38, не указан объем жидкости, который должен усвоить ребенок в течение суток на амбулаторном лечении, нет рекомендации по подсчету выделенной и выпитой жидкости, не указано был ли передан ребенок на актив на ДД.ММ.ГГГГ. По журналу регистрации приема амбулаторных больных от ДД.ММ.ГГГГ оценить правильность лечения затруднительно, так неизвестен даже приблизительный все ребенка; не указано проводилась ли сердечно-легочная реанимация. В акте служебной проверки при описании проводимого лечения ДД.ММ.ГГГГ не указано о введении <данные изъяты> (эти препараты указаны в журнале регистрации приема амбулаторных больных) указано, что в амбулаторном лечении был назначен арбидол, а его нет ни в журнале регистрации приема амбулаторных больных, ни в листке, выданном отцу ребенка; не указано был ли передан ребенок на актив на участок на ДД.ММ.ГГГГ. Если был передан, то нет осмотра от ДД.ММ.ГГГГ. Имеется расхождение между журналом регистрации приема амбулаторных больных и актом служебной проверки по времени смерти ребенка. В акте служебной проверки также не указано проводилась ли ДД.ММ.ГГГГ сердечно-легочная реанимация. Не представлено заключение патологоанатомического вскрытия, следовательно, не указана основная причина смерти. Отсутствие информации об основной причине смерти ребенка затрудняет оценку правильности назначенного лечения (экспертное заключение (протокол оценки качества медицинской помощи) от ДД.ММ.ГГГГ).

Из показаний специалиста (начальника отдела медицинской экспертизы и защиты прав застрахованных ООО СК «Ингосстрах-М») Кривкиной В.Н., данных в ходе судебного разбирательства, следует, что она организовывала проведение экспертизы - оценки качества медицинской помощи Кыржинакову П.Е., с выводами которой она согласна. Указала, что при обращении активно заболевшего ребенка фельдшер скорой помощи должна была сообщить о выявлении такого ребенка педиатру. В данном случае ребенок был доставлен в больницу, в составе которой имеется отделение скорой медицинской помощи, осмотрен фельдшером, ему назначили лечение (лекарственную терапию). Это все должно было быть внесено в первичную медицинскую документацию, в форму 112 – это история развития ребенка. В рассматриваемом случае этот документ не был заполнен. Был предоставлен журнал регистрации, где все было заполнено очень кратко. Ввиду недостаточности информации, сделать вывод о том, что все было сделано правильно невозможно.

В ходе проверки, проведенной Министерством здравоохранения Республики Хакасия в отношении ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» в рамках ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности, выявлены нарушения при оказании медицинской помощи Кыржинакову П.Е.: отсутствует медицинская документация, карта вызова скорой медицинской помощи (Ф110/у), утвержденная приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 02.12.2009 № 942 «Об утверждении статистического инструментария станции (отделения) больницы скорой медицинской помощи»; имеющаяся запись обращения Кыржинакова П. в журнале за ДД.ММ.ГГГГ в 18.40 не позволяет оценить жалобы и степень тяжести состояния пациента, соответственно, обоснованность назначенного лечения и показания для госпитализации; запись обращения Кыржинакова П. в журнале за ДД.ММ.ГГГГ в 17.50 не позволяет оценить состояние пациента на момент поступления, не указано время определения клинической смерти пациента, не описана последовательность и объем проведенных реанимационных мероприятий, что зафиксировано в акте от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 53-56).

По факту ненадлежащего исполнения своих обязанностей медицинскими работниками Бирикчульской участковой больницы при оказании медицинской помощи Кыржинакову П.Е. Таштыпским межрайонным следственным отделом ГСУ СК России по <адрес> и <адрес> было возбуждено уголовное дело № в отношении неустановленных лиц из числа работников Бирикчульской участковой больницы, которое ДД.ММ.ГГГГ прекращено по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ (т. 1 л.д. 19-47).

В рамках уголовного дела была назначена комиссионная            судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам Сибирского филиала (с дислокацией в городе Новосибирск) ФГКУ «Судебно-экспертный центр Следственного комитета Российской Федерации».

Согласно выводам экспертного заключения № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 69-118), судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к выводам, что причиной смерти Кыржинакова П.Е. явился острый серозный энтероколит (эрозийно-язвенный энтероколит с гиперплазией лимфоидных фолликулов) неуточненной (наиболее вероятно – вирусной) этиологии, осложнившийся молниеносной формой инфекционно-токсического шока, явившегося непосредственно причиной смерти.

Судебно-медицинская экспертная комиссия проведенным анализом представленных материалов дела, и медицинских документов установила нарушения приказа Минздрава России от 20.06.2013 № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи», а именно: при обращении Кыржинакова П.Е. в Бирикчульскую участковую больницу, в отделение скорой медицинской помощи (далее – СМП), и по результатам оказания ему медицинской помощи фельдшером не оформлены медицинские документы в соответствии с Приказом Минздравсоцразвития России от 02.12.2009 № 942 «Об утверждении статистического инструментария станции (отделения), больницы скорой медицинской помощи» (вместе с «Инструкцией по заполнению формы отраслевой статистической отчетности № 40 «Отчет станции (отделения), больницы скорой медицинской помощи», "Инструкцией по заполнению учетной формы № 109/у «Журнал записи вызовов скорой медицинской помощи», «Инструкцией по заполнению учетной формы № 110/у «Карта вызова скорой медицинской помощи», "Инструкцией по заполнению учетной формы №114/у «Сопроводительный лист станции (отделения) скорой медицинской помощи и талон к нему», «Инструкцией по заполнению учетной формы №115/у «Дневник работы станции скорой медицинской помощи»).

Судебно-медицинская экспертная комиссия указала, что в связи с отсутствием медицинской документации (карты вызова скорой медицинской помощи), содержащей сведения об осмотре Кыржинакова П.Е. фельдшером СМП Светличной Е.Л. ДД.ММ.ГГГГ, достоверно высказаться о полноте проведенного осмотра Кыржинакова П.Е., а также насколько правильно была оказана медицинская помощь Кыржинакову П.Е. медицинскими работниками Бирикчульской участковой больницы, не представляется возможным.

При этом, учитывая показания Кыржинакова Е.Н. и Светличной Е.Л. о том, что при обращении Кыржинакова П.Е. к фельдшеру СМП Бирикчульской участковой больницы 02.10.2020, пациент был осмотрен медицинским работником, непосредственно при обращении за скорой медицинской помощью, судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к выводу, что скорая медицинская помощь Кыржинакову П.Е. медицинским работниками Бирикчульской участковой больницы была оказана своевременно.

Судебно-медицинская экспертная комиссия отметила, что какого-либо единообразного стандарта, предъявляемого к осмотру пациента для бригад скорой медицинской помощи при установленном Кыржинакову П.Е. диагнозе «ротавирусная инфекция» в исследуемый период утверждено не было. Принимая во внимание, отсутствие какого-либо единообразного (стандартного и т.д.) алгоритма и подхода к оказанию медицинской помощи (в данном случае – скорой медицинской помощи) детям при предварительно установленном диагнозе «ротавирусная инфекция», а также учитывая не оформление карты вызова СМП высказаться насколько правильно была оказана медицинская помощь Кыржинакову П.Е. медицинскими работниками Бирикчульской участковой больницы, а также в полном ли объеме медицинскими работниками Бирикчульской участковой больницы произведено обследование Кыржинакова П.Е. не представляется возможным.

Вместе с тем, судебно-медицинская экспертная комиссия указала, что препараты (<данные изъяты>.) были назначены и введены Кыржинакову П.Е. при установленном диагнозе (как предварительном, так и при посмертном исследовании) в дозировках и способах введения, не противоречащих официальным к препаратам инструкциям, а также в целом данным специальной литературы, при отсутствии в медицинской документации и материалах уголовного дела объективных признаков о наличии у Кыржинакова П.Е. абсолютных противопоказания к возможному их использованию.

Как указали эксперты, согласно имеющимся материалам (показания Кыржинакова Е.Н., Кыржинаковой М.И., Светличной Е.Л.), при условии отсутствия в медицинской документации объективных сведений о том, что у Кыржинакова П.Е. на момент обращения за скорой медицинской помощью в Бирикчульскую участковую больницу имелись абсолютные показания для госпитализации, показаний для госпитализации не имелось, напротив имеются указания на улучшение состояния Кыржинакова П.Е., повышение активности («...даже стал играть...») после проведённых фельдшером инъекций, ухудшение состояния Кыржинакова П.Е. только на следующий день (появилась вялость, слабость, заторможенность, говорил, что «я устал...» с последующим резким ухудшением состояния - развития клинической, а далее биологической смерти).

Эксперты также указали, что в соответствии с требованиями с п.п. «б» п. 15 Приложения №2 Приказа Министерства здравоохранения РФ от 20.06.2013 № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи», персоналом скорой медицинской помощи осуществляется не лечение, как комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни, а, в силу специфики работы скорой медицинской помощи «оказание скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи.. . осуществление мероприятий, способствующих стабилизации или улучшению клинического состояния пациента», что и было выполнено в исследуемой ситуации постановкой инъекций анальгина и димедрола (с целью снижения температуры тела) и метоклопрамида (с целью купирования рвоты), в соответствии с клинической ситуацией и официальными инструкциями к применяемым лекарственным препаратам.

Также экспертная комиссия отметила, что в соответствии с Приказом Министерства здравоохранения РФ от 20.06.2013 № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи», персоналом бригад скорой медицинской помощи не проводится назначение какого-либо лечения, не делается непосредственно назначений, поскольку, в силу сущности и особенности работы именно станций и отделений скорой медицинской помощи предусмотрено оказание ими медицинской помощи на месте вызова, осуществление мероприятий, способствующих стабилизации или улучшению клинического состояния пациента, с дальнейшей медицинской эвакуацией, либо рекомендациями по обращению пациента в медицинские организации по месту жительства для оказания специализированной медицинской помощи в амбулаторных условиях, динамического наблюдения и оценки состояния больного, что в соответствии с требованиями вышеуказанного приказа № 388н не входит в функции СМП. Кроме того, какие-либо документы (бланки и т.д.) в отделениях (станциях) СМП для оформления назначений для дальнейшего лечения, не предусмотрены.

    Согласно показаниям Кыржинаковой М.И., допрошенной в качестве потерпевшей 07.12.2022, «... По возвращению из больницы, мой супруг Кыржинаков Е.Н передал мне листок бумаги без подписи и печати с назначением лечения. Согласно указанного листка, Кыржинакову П.Е, фельдшером Светличной Е.Л. было назначено следующее лечение: <данные изъяты>

    Экспертная комиссия указала, что данные «назначения» не могут являться таковыми, поскольку согласно Приказу Министерства здравоохранения РФ от 20.06.2013 № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи», персоналом бригад СМП не проводится назначение лечения, указанные Кыржинаковой М.И. медицинские препараты, рекомендованные к применению в исследуемой ситуации, являются рекомендательными. Вместе с тем, учитывая, что на момент осмотра Кыржинакова П.Е, какие-либо абсолютные показания для его госпитализации не имелись, последнему, как это предусмотрено клиническими рекомендациями, было необходимо симптоматическое лечение, а данные препараты, в соответствии с официальными к ним инструкциями не были противопоказаны Кыржинакову П.Е., не приводят к развитию <данные изъяты> (непосредственная причина смерти), эксперты пришли к выводу, что рекомендация к их применению была допустима, поскольку в исследуемой ситуации, согласно официальным инструкциям к рекомендованным препаратам, имели место препараты для регидратации - регидрон и средства, назначаемые в качестве симптоматической терапии (но-шпа или дротаверин, нурофен - жаропонижающее средство), ферментные препараты (панкреатин). Отсутствие в вышеуказанных как данные фельдшером рекомендации противовирусных и иммуномодулирующих препаратов, сорбентов и пробиотиков, не может рассматриваться экспертной комиссией как какое-либо нарушение, поскольку, как указывалось выше, данные рекомендации не могут рассматриваться и не являются назначением лечения (т.к. значение такового не входит в компетенцию персонала СМП), а также, поскольку кинические рекомендации в исследуемый период носили сугубо рекомендательный характер, не могли рассматриваться как некий стандарт, т.е. эксперты считают, что данные рекомендации, были допустимыми, при условии отсутствия каких-либо абсолютных противопоказаний к использованию указанных методов лечения, медицинских препаратов.

    Также экспертная комиссия указала, что диагноз, установленный Кыржинакову П.Е. ДД.ММ.ГГГГ «ротавирусная инфекция», был установлен фельдшером скорой медицинской помощи ГБУЗ РХ «Аскизская МБ», находившимся в составе бригады СМП вышеназванной медицинской организации, поэтому в соответствии с п.п. «б» п. 15 Приложения №2 Приказа Министерства здравоохранения РФ от 20.06.2013 № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи», является предварительным (предварительный диагноз - диагноз, формулируемый непосредственно при обращении больного за медицинской помощью на основании данных, полученных до начала его систематического обследования; необходим для разработки плана и начальных этапов лечения), то есть не подтверждающимся ни клиническим наблюдением, ни данными каких-либо дополнительных методов исследования, и с учётом того, что данный диагноз отражён не в карте вызова бригады скорой медицинской помощи (учетная форма № 110/у «Карта вызова скорой медицинской помощи»), судебно-медицинской оценке, в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 31.05.2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», не подлежит. При этом эксперты отметили, что с учетом материалов дела (показаний допрошенного в качестве свидетеля врача-педиатра Кильчичакова Р.К. от ДД.ММ.ГГГГ о перенесенных в ближайшие дни другими члена семьи Кыржинакова П.Е. респираторных заболеваний, описанной в показаниях Кыржинакова Е.Н., Кыржинаковой М.И., Светличной Е.Л. от ДД.ММ.ГГГГ симптоматики (при отсутствии заполненной медицинской документации об осмотре Кыржинакова П.Е. ДД.ММ.ГГГГ) – подъем температуры, понос, рвота, данный диагноз, в качестве предварительного, представляется одним из возможных и допустимых, поскольку данная симптоматика не является специфичной и может присутствовать, в том числе и при ротавирусной инфекции.

    Судебно-медицинской экспертная комиссия пришла к выводу, что ввиду отсутствия оформленной карты вызова скорой медицинской помощи об обращениях Кыржинакова П.Е. за скорой медицинской помощью ДД.ММ.ГГГГ, категорично высказаться о правильности установленного ему диагноза, а также высказаться о полноте и правильности проведения Кыржинакову П.Е. реанимационных мероприятий сотрудниками Бирикчульской участковой больницы не представляется возможным.

    Учитывая наличие недостатков (нарушений) при оказании медицинской помощи, перечисленных в п. 2 (вышеуказанных) выводов, экспертная комиссия указала, что медицинскую помощь, оказанную Кыржинакову П.Е. медицинским персоналом Бирикчульской участковой больницей следует считать ненадлежащей.

Вместе с тем, экспертная комиссия отметила, что исход оказания медицинской помощи пациенту, зависит не только от своевременности, правильности и полноты действий медицинского персонала, но и от времени возникновения, характера и тяжести течения заболевания, развитии его осложнений, наличия фоновых и сопутствующих заболеваний (состояний), а также индивидуальных особенностей организма пациента (возраста, пола, индивидуальной реакции организма на медицинские препараты, патологические состояния и компенсаторные возможности их переживания и пр.), которые сами по себе и через развитие осложнений оказывают негативное влияние на течение заболевания, состояние пациента и исход. Прогноз для жизни (летальность) и здоровья детей при вирусных заболеваниях, даже при условии своевременного и правильно лечения в условиях специализированного отделения медицинской организации высокого уровня, зависит от вида и вирулетности возбудителя, возраста пациента, развития осложнений и варьирует в интервале 15-80% и более. При этом течение вирусных/бактериальных заболеваний в детском возрасте имеет обратно пропорциональная зависимость между возрастом пациента и риском развития осложнений и неблагоприятным исходом.

    Учитывая изложенное, а также малолетний возраст пациента, характер течения заболевания с быстропрогрессирующим развитием инфекционно-токсического шока, экспертная комиссия посчитала, что в данном случае, исключение ненадлежащего оказания медицинской помощи Кыржинакову П.Е. медицинским персоналом Бирикчульской участковой больницей не может гарантировать наступление благоприятного исхода (сохранение здоровья и жизни малолетнего пациента). Неблагоприятный исход (смерть Кыржинакова П.Е.), в данном случае, обусловлен не качеством оказанной медицинской помощи, а характером и тяжестью течения вирусной инфекции с преимущественным поражением желудочно-кишечного тракта и центральной нервной системы с развитием инфекционно-токсического шока.

Основываясь на вышеизложенном, экспертная комиссия не нашла оснований для установления прямой причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием медицинской помощи Кыржинакову П.Е. в Бирикчульской участковой больнице и наступлением его смерти.

    Комиссией экспертов указано, что ненадлежащее оказание медицинской помощи не состоящее в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом (последствиями) не рассматривается как дефект оказания медицинской помощи и, в соответствии с порядком проведения судебно-медицинской экспертизы по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи и п. 24 медицинских критериев определения тяжести вреда, причиненного здоровью человека, не рассматривается как причинение вреда здоровью человека и не подлежит судебной медицинской оценке по степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Также судебно-медицинская экспертная комиссия указала, что установление конкретного лица или круга лиц (персонализация ответственности), допустивших те или иные нарушения при оказании медицинской помощи, не входит в компетенцию судебно-медицинской комиссии.

Судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение заключение данной экспертизы, поскольку она проведена с соблюдением установленного процессуального порядка, комиссией врачей, обладающих специальными познаниями для разрешения поставленных перед ними вопросов, экспертному исследованию был подвергнут необходимый и достаточный материал, содержащийся как в материалах дела, так и медицинских картах. Методы, использованные при экспертном исследовании и сделанные на их основе выводы научно обоснованы, Заключение составлено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные вопросы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, доказательств, опровергающих выводы экспертов, лицами, участвующими в деле, в нарушение ст. 56 ГПК РФ не представлено.

Таким образом, учитывая то, что комиссией экспертов в заключении указано, что благоприятный исход при надлежащем оказании медицинской помощи не исключен, имелись дефекты оказания медицинской помощи, не состоящие в прямой причинной связи со смертью, судебная коллегия приходит к выводу что, сотрудниками больницы допущены дефекты в оказании медицинской помощи, не повлиявшие на исход заболевания, однако, причинили моральный вред истцу Кыржинаковой М.И., как лицу, потерявшему близкого человека, полагавшей, что при отсутствии указанных дефектов не наступила бы смерть близкого человека.

Доводы апелляционной жалобы ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» об отсутствии вины учреждения и причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и ухудшением состояния здоровья Кыржинакова П.Е., повлекшей смерть пациента, отклоняются.

Само по себе отсутствие прямой причинно-следственной связи между нарушениями, допущенными ответчиком при оказании медицинской помощи Кыржинакову П.Е., и наступлением смерти последнего, не освобождает ответчиков, допустивших нарушения при оказании медицинской помощи, от обязанности компенсации морального вреда истцу, являющемуся близким родственником умершего.

Принимая во внимание, что материалами дела доказан факт оказания Кыржинакову П.Е. медицинской помощи ненадлежащего качества, связанные с указанными обстоятельствами нравственные страдания и переживания истца являются основанием для взыскания в ее пользу с ответчика ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» компенсации морального вреда.

Несмотря на то, что размер компенсации морального вреда является оценочной категорией, в то же время судебная коллегия отмечает, что при определении его размера недостаточно формально перечислить общие условия для наступления такого вида ответственности как возмещение морального вреда, необходимо учитывать взаимосвязь норм Конституции Российской Федерации с положениями статей 150, 151 ГК РФ, согласно которым моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством. Задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Суды должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Принимая во внимание изложенные обстоятельства, судебная коллегия, разрешая вопрос о компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу Кыржинаковой М.И. учитывает то, что жизнь и здоровье относятся к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита является приоритетной, основываясь на требованиях разумности и справедливости, принимая во внимание характер физических и нравственных страданий с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен вред – в медицинском учреждении, характер течения заболевания с быстропрогрессирующим развитием инфекционно-токсического шока; а также принимая во внимание степень вины ответчика работников ГБУЗ РХ «Аскизская МБ», наличие причинной связи между действиями (бездействием) медицинских работников Бирикчульской участковой больницы и наступившими негативными последствиями для истца, выразившиеся в утрате сына, чем причинен моральный вред Кыржинаковой М.И., ее индивидуальные особенности (возраст истца 46 лет на дату смерти сына) и умершего Кыржинакова П.Е. (3 года на момент обращения в больницу за медицинской помощью), наличие иных близких родственников определяет денежную компенсацию морального вреда в размере № руб., установление такого размера компенсации морального вреда отвечает требованиям соразмерности и принципам разумности и справедливости.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что исковые требования к Минздраву Хакасии удовлетворению не подлежат, поскольку отсутствуют доказательства наличия причинной связи между действиями (бездействием) указанного ответчика с наступившими последствиями.

В силу положений подп. 3 п. 1 ст.333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, а также части 1 ст. 103 ГПК РФ с ответчика ГБУЗ РХ «Аскизская МБ» в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере № руб.

Допущенные судом первой инстанции нарушения и неправильное применение норм материального права привели к принятию неправильного решения, что в соответствии с требованиями ст. 330 ГПК РФ является основанием для отмены решения суда и принятия по делу нового решения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Аскизского районного суда Республики Хакасия от ДД.ММ.ГГГГ по настоящему делу отменить, принять новое решение.

Исковые требования Кыржинакова М.И. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Хакасия «Аскизская межрайонная больница» удовлетворить.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Хакасия «Аскизская межрайонная больница» (ИНН №) в пользу Кыржинакова М.И. (ИНН №) компенсацию морального вреда в размере № (восемьсот тысяч) рублей.

В удовлетворении исковых требований Кыржинакова М.И. (ИНН №) к Министерству здравоохранения Республики Хакасия (ИНН №) отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Хакасия «Аскизская межрайонная больница» (ИНН №) в доход местного бюджета государственную пошлину в размере №) рублей.

Председательствующий                    А.С. Топоев

Судьи                                В.Н. Морозова

                                    А.В. Пронина

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 05.06.2024